Михалин В. А.
С окончанием гражданской войны руководству страны необходимо было выработать хозяйственную политику, способную закрепить завоевания новой власти и позволяющую осуществить модернизацию экономики в кратчайшие сроки.
К началу 20-х гг. в Сибири разразился кризис сельского хозяйства, что проявилось в сокращении посевных площадей, снижении урожайности. Недород 1920 г. еще более обострил сложившуюся ситуацию в крестьянском хозяйстве.
Осенью этого года в периодической печати прошла дискуссия о путях вывода крестьянского хозяйства из кризиса. Почти все участники дискуссии пришли к выводу, что выход возможен только путем перехода к государственному планированию производства в индивидуальном крестьянском хозяйстве[1].
Перспективы развития и преобразования сельского хозяйства в это время мыслились на путях военного коммунизма, что нашло наиболее яркое выражение в идее государственного регулирования крестьянского хозяйства. Эта ориентация была законодательно оформлена в декрете «О мерах укрепления и развития крестьянского сельского хозяйства», принятом VIII съездом Советов 28 декабря 1920 г.[2]
В январе 1921 г. при Наркомземе был создан Секретариат посевной коллегии, а на уровне губерний, уездов и волостей создаются посевкомы и селькомы. В их состав входили работники земельных и партийных органов. Мероприятия по государственному регулированию сельскохозяйственного производства со стороны вновь образованных структур должны были выразиться в непосредственном контроле за посевной кампанией, в упрочении колхозов и совхозов, которые требовалось сделать опорными пунктами для всего крестьянства, и т. д.[3] В сущности, это была последняя попытка решить экономические проблемы на рельсах военного коммунизма.
В то же время не исключено, что, по меньшей мере, часть большевистского руководства задумывалась о перспективах изменения аграрной политики. В связи с этим возникла задача изучения объективных факторов экономического развития, сложившихся естественно-исторических условий и региональных особенностей. Только с учетом этих моментов можно было вообще осуществлять эффективную хозяйственную политику.
Определенная работа в данном направлении, видимо, разворачивалась и на региональном уровне, в том числе и в таком крупнейшем регионе, как Сибирь. К этой работе привлекались виднейшие специалисты в области экономики и сельского хозяйства, способные дать объективную оценку возможной модернизации, с учетом реальных факторов. Надо полагать, что эта деятельность носила негласный характер и касалась достаточно узкого круга лиц, поскольку ее афиширование могло вызвать нежелательный эффект, сомнения в основах проводимого партией курса.
О наличии подобной работы на региональном уровне и, в частности, в Сибири позволяет судить труд профессора Н. Я. Новомбергского. 18 января 1921 г. с грифом «секретно» на имя председателя Сибревкома И. Н. Смир-нова и председателя ВЧК Сибири И. П. Павлуновского была получена записка профессора Н. Я. Новомбергского «Хозяйственное расслоение сельского населения в Сибири (в связи с основными вопросами экономической политики)». В тексте самой работы она была датирована 30 ноября 1920 г.[4]
Имена автора и тех, кому была адресована эта работа, говорят о важности стоявших на тот момент вопросов. Содержание этого исследования позволяет сделать вывод, что перед автором заранее был очерчен круг проблем и поставлена задача поиска объективного разрешения сложившихся трудностей.
Николай Яковлевич Новомбергский (род. в 1871 г.) в то время являлся одним из виднейших специалистов Сибири по вопросам социально-экономического развития. Очень интересна судьба этого выдающегося человека. Он получил образование в двух высших учебных заведениях: в Варшавском университете — юридическое, и в Петербургском археологическом институте — историческое. Занимался изучением остяков и самоедов Тобольского Севера, переселенцев южной части Тобольской губернии и естественно-исторических и экономических условий о-ва Сахалин. Сотрудничал в большинстве сибирских журналов и в газетах. С 1908 по 1919 г. являлся профессором Томского университета. После чехословацкого переворота был активным сотрудником Временного сибирского правительства, занимая должность товарища министра внутренних дел. С установлением советской власти некоторое время был профессором Омского сельскохозяйственного института, а затем членом Краевой плановой комиссии. В декабре 1926 г. он был назначен председателем комиссии при Сибплане по составлению генерального плана.
В процессе реализации курса на коллективизацию сельского хозяйства Н. Я. Новомбергский, в числе других деятелей плановых и земельных органов, получил ярлык сторонника капиталистической реставрации и представителя «кондратьевщины». За несоответствие взглядов с проводимой политикой партии, направленной на массовую коллективизацию крестьянства, он был репрессирован по делу «Трудовой крестьянской партии». В последующие годы он занимался исследовательской работой в области истории, внес большой вклад в изучение эпохи Петра I[5].
Рассматриваемый труд профессора Новомбергского представляет собой достаточно подробный (более двухсот страниц) социально-экономи-ческий и политический анализ положения, сложившегося в Сибири к началу 20-х гг. Пожалуй, это была единственная крупная работа начала 20-х гг. (до перехода к нэпу), дававшая обобщающую характеристику сельского хозяйства Сибири в условиях советской власти.
Следует подчеркнуть, что работа Новомбергского до сих пор не получила отражения в историографии и в данной статье практически впервые вводится в научный оборот. Задачей статьи является анализ основных положений рассматриваемого труда в контексте социально-экономической ситуации начала 20-х гг.
Прежде, чем анализировать перспективы дальнейшего хозяйственного развития края, автору необходимо было выявить приоритет в развитии основных отраслей экономики. В этом отношении Н. Я. Новомбергский выступил убежденным сторонником первенства сельского хозяйства по отношению к промышленности. В подтверждение этого он приводит ряд аргументов.
Сельское хозяйство составляло в то время основной промысел подавляющей части населения России — им занималось около 75 % населения. Преимущество же сельскохозяйственного производства, по оценке автора, состояло в том, что по ценности продуктов оно превосходит фабрично-заводское. Оно менее пострадало от войны, чем промышленность, и для своего восстановления менее, чем промышленность, нуждается в капиталах и иностранном оборудовании. Аграрный сектор снабжает отечественную промышленность сырьем и продовольствием[6]. Причем этот сектор представляет для отечественной промышленности почти единственный рынок сбыта и дает главные валютные ценности для международной торговли. Более того, специализация России в области сельскохозяйственного производства в наибольшей степени соответствует требованиям международного разделения труда, более полного использования природных условий, историческому направлению экономической эволюции России и бытовым особенностям населения России[7].
Таким образом, по мнению Новомбергского, в процессе восстановления экономики основные усилия необходимо было сосредоточить на аграрном секторе.
Что касается сельского хозяйства Сибири, то, по мнению автора записки, его ключевой проблемой являлся кризис залежно-паровой системы земледелия. При данной системе землепользования земля засевалась три — четыре года подряд колосовыми хлебами, потом пускалась на год под пар. Когда же после нескольких подобных чередований наступало истощение пашни, она забрасывалась на много лет в залежь. В случае появления признаков восстановления земля вновь вводилась в хозяйственный оборот, при полном же вытеснении залежи паром возникало двуполье или трехполье[8].
Наплыв переселенцев обусловил недостаток земель, поэтому пришлось чаще пускать земли под пар и сокращать сроки залежи. В конце концов, посев и пар тесно приблизились один к другому и чаще стали чередоваться между собой, а время залежи сократилось до минимального срока, в течение которого производительные силы земли не успевали восстанавливаться. Результатом этого, по мысли автора записки, стал кризис полеводства[9]. Неурожаи в Сибири стали обычным спутником сельскохозяйственного производства, своеобразным бытовым явлением.
По мысли автора рассматриваемой работы, важнейшим средством решения этих проблем могла стать переориентация аграрного сектора с зернового производства на животноводство. В связи с этим Новомбергский указывает ряд преимуществ данной отрасли сельского хозяйства в сравнении с полеводством.
Как подчеркивается в записке, продукты животноводства более ценны, более рентабельны, следовательно, более транспортабельны и способны выдерживать перевозку в более отдаленные районы. Животноводство почти не зависит от случайностей непогоды, от которых особенно страдает зерновое хозяйство, в этом плане оно дает наиболее стабильный и устойчивый чистый доход[10].
Разнообразие продуктов животноводства не подвержено влиянию экономической конъюнктуры рынков. В ценах на скот и продукты животноводства от Урала до Байкала (без крайнего севера) не наблюдается таких колебаний, как на хлебные продукты. Оно более соответствует системе мелкого трудового хозяйства, поскольку более равномерно по времени использует труд семьи, более обеспечивает ее продовольственные нужды, доставляет мелкому хозяйству молочных продуктов втрое больше рыночных продуктов, чем крупное хозяйство[11].
Животноводство доставляет хозяйству наиболее ценное удобрение по расчету с единицы корма, дает шерсть и кожу, особенно необходимые в трудовом хозяйстве при суровом климате, для своего развития не требует сложных орудий и дорогого инвентаря. В большей мере, чем полеводство, оно способствует кооперированию крестьянства, так как для использования его продуктов, например, обработки кожи, переработки сала в мыло, молока в масло и т. д., требуется или сложение мелких долей отдельных производителей, или оборудование коллективных средств производства в виде артельных маслоделен, сыроварен, мыловарен и т. д.[12]
При этом, как утверждал Новомбергский, с повышением роли животноводства зерновое хозяйство не только не придет в упадок, но и получит дополнительные стимулы развития. Несмотря на сокращение посевных площадей, валовые сборы зерна должны повыситься, потому что скот доставит обильное удобрение[13].
По мысли автора, вопрос о выдвижении животноводства на приоритетное место в системе крестьянского хозяйства назрел и для Европейской России, и для Сибири. В последней же он выявился в более острой форме. Дело в том, что в Европейской России сложились крупные городские центры, дающие сельскому населению неземледельческий заработок. Там развиты фабрично-заводское производство и местная кустарная промышленность в широком масштабе. В случае неурожаев для срочного передвижения хлебных грузов в Европейской России имеется густая сеть железных дорог и водного транспорта[14].
В Сибири же фабрично-заводские производства почти отсутствовали, кустарные промыслы были ничтожны, городские центры мало населены и редки, пути сообщения недостаточны для экстренного передвижения продовольственных запасов. Сибирский климат суровее европейского и капризнее, поэтому неурожаи случались здесь чаще.
В предполагаемой таким образом трансформации сельского хозяйства автор определенное внимание отводил возникшим к тому времени общественным формам производства: совхозам и колхозам. Они и должны были показать пример в переориентации аграрного производства с зернового хозяйства на животноводство.
При этом, однако, автор рассматривал совхозы и коммуны прежде всего как «культурно-агрономические центры». Надо полагать, что мысль Новомбергского ограничить роль «социалистического сектора» только агрикультурным воздействием противоречила идеологическим установкам советской власти. В последующем, когда новая экономическая политика была свернута, подобная позиция расценивалась как неверие в возможности социалистического переустройства.
Особый анализ в «Хозяйственном расслоении сельского населения в Сибири» получило сибирское маслоделие. В его развитии автор видел будущее сибирского сельскохозяйственного производства. Особое значение, по мысли автора, имело то, что, в отличие от зерновых хлебов, сбыт сибирского масла мог производиться и в восточном, и в западном направлениях. Даже на Дальнем Востоке и по Тихоокеанскому побережью для него был обеспечен рынок[15].
Таким образом, согласно выводам Новомбергского, приоритетными направлениями развития сибирского сельского хозяйства должны были стать молочное скотоводство и мясошерстное овцеводство.
По мысли автора, рациональное хозяйствование в Сибири предполагает, чтобы зерновое производство ориентировалось на местное потребление без вывоза на отдаленные рынки. Как говорилось в записке, аграрная политика, проведенная последовательно под таким девизом, уничтожила бы давление сибирского хлеба на хлебный рынок Европейской России, а внутри Сибири создала бы то валютное сырье, которое можно будет вывозить за границу без ущерба для здоровья и материального благосостояния крестьянства[16].
«Россия разорена, Сибирь лишь потрясена. Чтобы экономическая встряска не превратилась в трудно-поправимый хозяйственный развал, нужно торопиться вывести крестьянское хозяйство на другую дорогу», — убеждал автор «Хозяйственного расслоения сельского населения в Сибири»[17].
Новомбергский подчеркивал, что условия советской власти позволят реализовать планомерность экономики. «Коммунистический строй — непримиримый враг хозяйственного анархизма. Он исключает свободный разгул хозяйственных расчетов», — писал он по этому поводу[18].
Понятно, что реализация предложений Н. Я. Новомбергского вряд ли была возможна в условиях военного коммунизма. Можно сказать, что содержавшийся в рассматриваемой работе анализ состояния сельского хозяйства Сибири и перспектив его развития предполагал изменение аграрной политики.
В дальнейшем, в процессе работы в Краевой плановой комиссии Н. Я. Новомбергский, разрабатывая направления хозяйственного развития, также основывался на изучении естественно-исторических условий, объективно сложившихся в Сибири.
Его разработки нашли воплощение как в материалах по подготовке, так и в самом генеральном плане «Сельское хозяйство Сибирского края». Этот план являл собой пример долгосрочного планирования, задавая перспективы развития аграрного сектора Сибири на 15 лет, 1926–1941 гг.[19] Основные положения генерального плана затем отразились в первых вариантах пятилеток.
Научное наследие Н. Я. Новомбергского, как и многих других ученых, стоявших на позициях взвешенного подхода к хозяйственным преобразованиям, позволяет не только реабилитировать их как экономистов-плановиков, но и более объективно оценить экономическую политику, восторжествовавшую на рубеже 1920-х — 1930-х гг.
Носова Н. П. Управлять или командовать. Государство и крестьянство советской России (1917–1929 гг.). М., 1993. С. 94.
Декреты Советской власти. М., 1986. Т. 12. С. 80.
Там же. С. 95.
ГАНО. Ф. 1685, оп. 1, д. 10, л. 1.
Сибирская советская энциклопедия. Новосибирск, 1929. Т. 3. Стб. 776.
ГАНО. Ф. 1685, оп. 1, д. 10, л. 116.
ГАНО. Ф. 1685, оп. 1, д. 10, л. 116об.
Там же, л. 32об.
Там же.
Там же.
ГАНО. Ф. 1685, оп. 1, д. 10, л. 99.
Там же.
Там же.
Там же, л. 100.
ГАНО. Ф. 1685, оп. 1, д. 10, л. 91.
Там же, л. 107об.
Там же, л. 100об.
Там же, л. 107.
Сельское хозяйство Сибирского края. Новосибирск, 1926. Вып. 1. Материалы по характеристике сибирского сельского хозяйства; Вып. 2. Перспективный план.