ВВЕДЕНИЕ
Русская журнальная сатира XVIII века нашла свое достойное завершение в
периодических изданиях Крылова. Девиз Кантемира — «в стихах смеюсь, а в
сердце о злонравных плачу» — был сохранен и будущим баснописцем. Сатирик-
гуманист устами персонажа своего журнала «Почта духов» Бореида объявил:
«Люблю людей, несмотря на их дурачества». Жизнь и деятельность Крылова —
еще одно свидетельство того, что в дворянской империи выходцы из
демократических слоев оставляли в русской культуре свой неизгладимый след.
Иван Андреевич Крылов родился 2 февраля 1769 года в Москве в семье
небогатого армейского офицера, получившего первый офицерский чин после
тринадцатилетней солдатской службы. В 1774 году, когда отец будущего
писателя вышел в отставку семья переехала в Тверь. Здесь прошли детские и
отроческие годы Крылова. Тверь того времени была в числе «областных
культурных гнезд» (по определению Н. К. Пиксанова). В исследовательских
работах отмечается интенсивная литературно-театральная жизнь в Тверской
семинарии, возможная связь маленького Крылова с семинарией, посещение им
диспутов, анализ сборников этой семинарии, особенно «Разговоров разного
содержания прозою и стихами в пользу учащегося юношества, сочиненных в
Тверской семинарии» (СПб., 1774) свидетельствует о том, что ее
преподавателей и учеников интересовали те же вопросы, что и «большую»
литературу. Встречаются в этих сборниках и заметные образцы демократической
сатиры, такие, как «Разговор о суде в кукушке»— злая пародия на
судопроизводство, или стихи семинарского поэта Федора Модестова:
Если хочешь ты спокойно
Жизнь свою препроводить,
Постоянно благостройно
От напасти сохранить;
Вишен с их стола не ешь,
То с вельможами не знался,
И в карете опасайся
С ними ехать, иди пеш.
Хоть они сперва и греют
Дружески тебя лучом,
Но смотри, рассвирепеют
Неприятельским огнем.
Поднесут ти чашу яда
Чашу смертныя воды,
Ты пропал бедняк за гада,
Вот последствия беды...
Распространению литературно-культурного влияния Тверской семинарии на тверичан содействовало еще одно обстоятельство: в ее стенах одновременно обучалось примерно 600 человек. Поэтому не приходится удивляться, когда мы узнаем, что прибывший в Петербург в 1783 году Крылов привез с собой готовую или в том же году сочинил комическую оперу «Кофейницу». Позже, став уже знаменитым баснописцем, он сказал о своей опере:
«...там было кое-что забавное, и нравы эпохи верны: я списывал с
натуры». Но сюжет юный драматург мог позаимствовать из «Живописца»
Новикова, выступившего против «такой пожилой твари», которая честным
образом кормиться не может или не хочет,— «кофегадательниц», «столь много
служащих к посрамлению человеческому». Сатирическому обличению автора
подверглись помещичий произвол щеголихи Новомодовой, низость и жадность ее
приказчика. Чтобы помешать браку «крестьянина Новомодовой» Петра с Анютой,
влюбленный в нее приказчик похищает у барыни 12 серебряных ложек, вступает
в сговор с Кофейницей (гадалкой) V вместе с ней обвиняет в воровстве Петра.
В конечном итоге обман разоблачается, добродетель торжествует, а порок
наказан (приказчика отправят в солдаты, а ворожею в тюрьму). Однако
возможный зритель не должен был забыть приказа Новомодовой (взять Петра на
конюшню, бить его до тех пор, пока не отдаст ложек, а после отдать в
рекруты), или ее намерения взять с крестьян «оброку за пять лет вперед»,
хотя «и так в прошлом месяце с них взяла за четыре года вперед»,—напоминает
ей приказчик. «Экая диковинка!—восклицает помещица и добавляет.— Как возьму
в ежовы руки, Так дадут хоть из-под муки».
Выбор молодым писателем для своего первого произведения жанра комической оперы вероятно не был случайным. «Соединяя обличительную направленность с легким, непринужденным веселием и живостью действия, с простотой и доступностью музыки», комическая опера «одновременно являлась увлекательным зрелищем и давала пищу для более серьезных размышлений над недостатками и пороками существующего строя»'.
Драматургия Крылова (а им были написаны в XVIII веке две трагедии—тираноборческая «Филомела» и «Клеопатра», текст которой не сохранился, и несколько комедий и комических опер) ставила серьезные вопросы социального бытия его современников, хотя могла иметь и фарсовое оформление. Так, в пьесе «Бешеная семья» (1786) бабка Сумбура, его мать, сестра и дочь влюблены в молодого человека Постана, и все требуют денег на наряды. Обращаясь к Постану, Сумбур говорит: «...у меня позабудете набивать свою голову пудрой, а из моих мешков выцеживать золото». (Ради Постана хотят нарядиться все женщины— родственницы Сумбура). Далее Сумбур поет:
Где головы пустыя,
И платья золотые
В почтении всегда;
Где нужно лишь кривлянье,
Коверканье, ломанье,—
Ступай, дружок туда.
Там, скорчившись дугою,
Всех встречных обнимай,
В этой пьесе уже намечается осмеяние «сумбурного», бессмысленного житья, «кукольности» поступков дворянского общества, которое в полной мере будет обличено в «Почте духов».
В комедиях «Сочинитель в прихожей» (1786) и «Проказники» П787—1788)
автор прибег к памфлету, создав сатиру «на лицо» (на своего литературного
противника драматурга Княжнина). В первой пьесе Княжнин выведен под именем
«Рифмохвата», а во второй—«Рифмокрада». Жена Княжнина—дочь Сумарокова
названа в «Проказниках» Тараторой, Последней пьесой в этой серии пьес 1780-
х годов были «Американцы».
Комедии и комические оперы Крылова, не уступавшие художественными достоинствами пьесам, входившим в репертуар театра того времени, не попадали на сцену скорее всего из-за разногласий драматурга с театральной дирекцией. Но они сыграли заметную роль в творческом росте писателя: в них оттачивалось мастерство диалога, создание характеров, так необходимых для будущего басенного жанра. Ведь неслучайно современники молодого Крылова полагали, что «баснь — это малая комедия».
Среди драматургического наследия Крылова выделяется его пародийная
пьеса «шуто-трагедия» «Трумф» (или «Подщипа»), которую принято датировать
1798—1800 годами. Написана она была для домашнего театра (автор прекрасно
понимал, что на официальной сцене при Павле I поставить ее невозможно и
даже представить ее опасно) князя С. Ф. Голицына, находившегося в опале. В
его селе Казацком близ Киева в качестве библиотекаря и воспитателя жил в
эти годы Крылов. Однозначной оценки у дореволюционных исследователей шуто-
трагедия не получила, они видели в ней или сатиру на режим Павла I, или
пародию на классицистическую трагедию вообще. Однако основной авторский
замысел сумел раскрыть еще декабрист Д. И. Завалишин. «Ни один революционер
не придумывал никогда злее и язвительнее сатиры на правительство. Все и все
были беспощадно осмеяны, начиная от главы государства до государственных
учреждений и негласных советников»,—писал он в своих мемуарах'. Вот почему
«Трумф» пользовался большим успехом и много позже времени своего создания.
Ставилась эта пьеса в 1924 году в Ленинграде, а в 1944 году Петрозаводский
театр показал монтаж из «Трумфа».
В новейшем исследовании русской драматургии XVIII века П. Н. Берков отметил, что «для своего замысла Крылов нашел изумительно удачную форму—сочетание принципов народного театра, народных игрищ с формой классической трагедии». Далее ученый подчеркнул антимонархическую направленность пьесы:
«...русская прогрессивная мысль, опираясь на традиции народного театра,
на осмеивающие царей «кумедии», показала здесь, что она не приемлет вообще
монархии, ни в виде допетровских московских царей—Вакул, ни в виде немецко-
петербургских принцев — Трумфов». Колоритная шутовская фигура сказочного
царя Вакулы должна была бы только потешать зрителя. Ведь самая большая для
него беда, какой «не видывал» он «сроду»—это поломка пажом его «кубаря»,
которым он «с ребячества до ныне забавлялся». Однако Крылов убедительно
вскрывает антинародную сущность царской власти. Так, на вопрос Подщипы
(дочери Вакулы):
Какое ж новое нас горе одолело?
Не хлеба ль недород?
Царь Вакула отвечает:
А мне, слышь, что за дело?
Я разве даром царь? — Слышь, лежа на печи,
Я и в голодный год есть буду калачи.
Краткие, но броские характеристики членов царского совета (когда один из них оказался слепым, другой—немым, а третий