С.А.Мозговой, кандидат исторических наук
Главным управлением воспитательной работы Вооружённых Сил Российской Федерации совместно с Социологическим центром ВС РФ в апреле 2003 г. было проведено военно-социологическое исследование в целях изучения и оценки религиозной ситуации в воинских коллективах. По всеармейской выборке было опрошено 870 военнослужащих различных категорий в частях и соединениях МВО, ЛенВО, СКВО, ПурВО, СибВО, ДВО, СФ и ТОФ. Результаты исследований позволили выявить некоторые тенденции её развития, определить место и роль религии в жизни воинов, влияние религиозного фактора на жизнедеятельность воинских коллективов, сформулировать в общем виде проблемы военно-религиозных отношений и сделать некоторые практические выводы.
Анализ религиозной ситуации показал, что в целом уровень религиозности военнослужащих за предыдущие пять лет не претерпел существенных изменений. Однако за последний год в очередной раз наметилась тенденция к увеличению числа военнослужащих, считающих себя верующими (43,4%). Причём точно такая же цифра была зафиксирована по всероссийской выборке в 2000 г. Исследовательским центром «Религия в современном обществе» Независимого института социальных и национальных проблем .
Всплеск религиозности среди военнослужащих (48%) был зафиксирован также в 1997 г. Тогда повышенное внимание к религиозным вопросам было связано с развернувшейся в обществе острой дискуссией в связи с принятием нового Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», что сказалось на религиозной самоидентификации военнослужащих, так как многие политики и средства массовой информации религиозность стали отождествлять с высокой духовностью и патриотизмом. В немалой степени этому способствовало усиление пропаганды органов воспитательной работы, подписание Соглашения о сотрудничестве между Вооружёнными Силами Российской Федерации и Русской Православной Церковью от 4 апреля 1997 г. и направление в войска соответствующих рекомендаций органам воспитательной работы по организации взаимодействия с религиозными объединениями.
Нынешняя тенденция увеличения числа военнослужащих, считающих себя верующими, связана также с усилением внимания к религии и церкви со стороны различных политических сил и масс-медиа в предвыборный период, когда патриотический пафос стали связывать с религий. Тем не менее, почти половина опрошенных военнослужащих (46%) ответили, что верят, прежде всего, в себя, а 32% - в судьбу. Более 17% респондентов допускают, что Бог существует, но не вполне уверены в этом, т.е. фактически колеблются между верой и неверием. Остальные 39,5% являются неверующими, из них, 7,7% открыто сказали, что не верят в Бога, а 4,6% заявили, что являются атеистами. Кроме того, среди немалой части военнослужащих распространена вера в различные приметы и суеверия (21,4%), астрологические прогнозы (8,6%), колдовство и магию (3,7%).
Среди основных причин, побудивших обратиться к религии, опрошенные военнослужащие выделяют: национальную традицию (16,3%), посещение церкви (мечети, дацана, синагоги, молитвенного дома) (13,7%), уклад жизни в семье (12,3%), общение с верующими людьми (12,2%), поиск смысла жизни (10,6%), личное несчастье (6,2%), смерть родных и близких (4,7%), болезнь (3,9%), чтение религиозной литературы (3,6%).
Анализ социологических опросов показывает, что в период 1992-1997 гг. общая доля верующих среди военнослужащих возрастала, а затем эта тенденция пошла на спад с отдельными всплесками.
Представляют интересен данные о причинах и времени обращения к вере военнослужащих. По утверждению 28,6% опрошенных верующих военнослужащих, в религии они находят поддержку в трудные минуты; 24,1% - черпают в ней духовную помощь; 14,5% - находят в ней надёжную защиту в жизни; 13,7% - получают новые знания, учит добру и любви; 9,4% - находят пищу для духовного развития и самосовершенствования.
На вопрос «Когда Вы поверили в Бога?», 43,2% из числа верующих ответили, что сделали свой выбор ещё до военной службы, 6% - на службе, из них в ходе боевых действий – 2%. Остальные затруднились назвать точное время своего религиозного выбора.
Значительное увеличение числа верующих военнослужащих в сравнении с данными исследований конца 80-х – начала 90-х гг. (в 1988 г. верующими себя считали 6-8%) и некоторое ослабление атеистических позиций (количество убеждённых атеистов снизилось с 10% в 1992 г. до 4,6% в 2003 г.) побудили ряд авторов выступить с поспешными выводами о религиозном ренессансе как победившем явлении и доминирующей тенденции. Между тем анализ качественных характеристик религиозности военнослужащих свидетельствует о том, что, несмотря на наблюдаемое в 90-х годах религиозное возрождение, подавляющее большинство военнослужащих остаются неверующими и колеблющимися (в общей сложности около 60-65%).
Если же говорить о степени религиозности, т.е. глубине веры, интенсивности религиозных переживаний и культовых действий), то она не высока. Так, только 2,5% молятся по нескольку раз в день, 4% - один раз в день и лишь 2,4% - когда придёт священник. 34,5% отметили, что молятся только по необходимости или в трудную минуту. При этом 3,8% верят в загробную жизнь и лишь 3,3% - в пророков и святых. В причастии нуждается менее 3% опрошенных, во встрече с духовными наставниками (священником, пастором, муллой и др.) – 4%, в Священных текстах – 3% (в Библии – 1,4%, в Коране – 1,5 процента, в других Священных текстах – 0,1%).
Таким образом, несмотря на относительно высокий уровень военнослужащих, идентифицирующих себя верующими, число практикующих верующих в армии остаётся незначительным, как и в целом в обществе.
Показательно, что из предпочтений в сфере духовной жизни, которые нужно было назвать в ходе опроса, респонденты выбрали: «молитву» (3%) и «чтение религиозной литературы» (3.9%). В то же время современные российские фильмы любят смотреть около половины из всех опрошенных, рок-музыку предпочитают 22%, просмотр старого советского кино – 40%, зарубежное кино – 29,2%, чтение русской классической литературы - 16,6%, современной российской литературы – 17,5%, современной зарубежной литературы – 4,8%, детективов и фантастики – 26%.
Подобные предпочтения военнослужащих полностью соотносятся с общественными настроениями, как населения России и с религиозной практикой многих развитых стран, что свидетельствует о сложности и неоднозначности протекающих процессов. Некоторые российские и зарубежные эксперты считают, что в новом столетии вопросы собственно веры и неверия будут всё в большей степени решаться индивидуально, не по велению моды или под действием политического давления, а естественным путём, т.е. станут делом свободного и осознанного выбора граждан. Это крайне важно для России, где существует около 60 конфессий, а более половины граждан – неверующие, безразлично относящиеся к вере и неверию или не определившиеся в своих мировоззренческих исканиях. В ходе последнего исследования к этим категориям себя отнесли 57% опрошенных военнослужащих.
Таким образом, анализ степени религиозности опрошенных военнослужащих позволяет сделать вывод о том, что регулярно практикующих среди них и тех, кем постоянно движут религиозные мотивы, насчитывается не более 3-4%. Однако в целом вопрос о степени и глубине религиозности, предполагающей единство убеждений и поведения, остаётся открытым ввиду изменчивости поведения и мировоззренческих установок относительно большой группы военнослужащих.
Исследования показывают, что некоторые верующие в Бога молятся лишь иногда (34,5%), посещают богослужения от случая к случаю (24%) или по большим праздникам (13,3%). Анализ глубины веры позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на всплеск религиозности, наблюдаемый в последнее десятилетие, процессы секуляризации общественного сознания продолжаются. И это согласуется с общемировой тенденцией.
Важной характеристикой религиозной ситуации является распределение военнослужащих по конфессиям, т.е. их конфессиональная идентификация. Анализ полученных данных показал, что лишь 60% военнослужащих, считающих себя верующими, ответили на вопрос о своей конфессиональной принадлежности, т.е. остальные 40% надо полагать, не идентифицируют себя ни с каким вероисповеданием.
Многие отвергают «организованную» религию, которая имеет церковно-бюрократическую организационную структуру (например, церковь) так как религиозные институты, по их мнению, не способны улучшить мир. Тем не менее, 40% военнослужащих, из числа указавших свою конфессию, назвали себя православными, а носят крестик 38,6%; 5,4% - мусульманами; 1,5% - буддистами; 0,6% - католиками; 0,8% – старообрядцами; 0,3% – иудеями; 1,4% - исповедуют другие религии. Кроме того, 10% верующих идентифицируют себя как «просто христиане». В их число входят военнослужащие-протестанты (не менее 1,5%).
Таким образом, каждый второй верующий военнослужащий исповедует христианство. Свидетельством тому является и общее число ответивших, что отмечают христианские праздники (Рождество, Пасху и др.).
Такое понижение доли православных среди военнослужащих свидетельствует, с одной стороны, о том, что мода на веру проходит, а с другой - показывает, что попытки административного введения православной веры и превращени её в идеологию вызывают в массе военнослужащих обратную реакцию. Особенно потрудились на этой ниве политические партии и государственно-церковная бюрократия, которые, спекулируя на духовно-нравственных традициях России, навязывают мифы о симфонии церкви и государства.
Данные свидетельствуют о некотором снижении уровня общественного доверия к религии и церкви. Существует более чем десятикратная разница между количеством военнослужащих, назвавших себя верующими, и их религиозной практикой. Это не значит, что все они верят в Бога и придерживаются одной из религиозных традиций, а свидетельствует о том, что они происходят из одной этнокультурной среды и относят себя к православной, или мусульманской, или иной вере.
В связи с усилением влияния религиозного фактора на общественно-политическую жизнь страны в ходе исследований был изучен вопрос об отношении военнослужащих к сослуживцам - представителям иного вероисповедания. В ходе опросов выявлялась религиозная веротерпимость. Более 9% опрошенных военнослужащих обеспокоены деятельностью других конфессий, а 8% считают, что иное вероисповедание сослуживца оказывает на него негативное влияние (мешает службе, снижает боевую готовность, ухудшает моральный климат); правда, большинство исходит из того, что на отношение к другому человеку иное вероисповедание никакого влияния не оказывает (63,3%).
Значительно более высокий уровень нетерпимости в военной среде, относительно общероссийского показателя объясняется тем, что военнослужащие в большей степени, чем гражданское население, вовлечены в военно-политические конфликты, которые стали носить ярко выраженную религиозную окраску. Религия используется различными политическими силами как знамя для легитимизации тех или иных политических (экономических, территориальных) притязаний, а также для оправдания террористической деятельности.
В основном отмечается неприязненное отношение к мусульманам (3,2%) и новым религиозным движениям (так называемым, «сектантам») (3,2%). Однако в большей степени нетерпимость проявляется по национальному признаку. Так, наибольшая неприязнь высказана в адрес чеченцев (34,3%), дагестанцев (около 30%), азербайджанцев (21,3%), «кавказцам» в целом (24,3%). Несколько меньшая антипатия существует в отношении американцев и грузин (17,5%); евреев, турок и арабов (11%); татар (7,2%); японцев (6,1%); немцев (5,5%).
Таким образом, отношение к военнослужащим - представителям других национальностей - резко контрастирует с отношением к военнослужащим иного вероисповедания. Учитывая историческую взаимообусловленность национальной и религиозной принадлежности, уместно говорить о влиянии, которое оказывает этноконфессиональный фактор в целом на боевую и повседневную деятельность военнослужащих. Так, половина всех опрошенных из числа верующих ответили, что при знакомстве, выборе друзей, места в казарме (кубрике), при обслуживании техники, выполнении боевой задачи национальная и религиозная принадлежность другого военнослужащего оказывает влияние на отношение к нему, в то время как число неверующих, обращающих на это внимание, составляет не более 7-9%.
Исследования показали, что подавляющее большинство военнослужащих признаёт наличие конфликтов в своём подразделении. Однако конфликтов на религиозной почве значительно меньше, чем на основе национальной принадлежности и между военнослужащими разных сроков службы. К примеру, на наличие конфликтов между военнослужащими различного вероисповедания указали 21,6% опрошенных, в то время как конфликты на национальной почве отметили 35,8%, а между военнослужащими разных периодов службы - 48,6%.
Примечательно, что конфликты между военнослужащими, принимавшими участие в боевых действиях, и теми, кто не имеет такого опыта, случаются значительно реже – только 17% опрошенных отметили их существование.
Однако ущемление прав военнослужащих на свободу совести и свободу вероисповедания проявляется не только в неуставных взаимоотношениях между военнослужащими. Так, 1,6% опрошенных отметили, что им запрещалось молиться; 2,4% считают, что их право на свободу совести ущемляется навязыванием им другой веры или обязательным участием в исполнении чуждого им религиозного ритуала (обряда); 2,5% участников опроса лично испытали на себе ущемление права на свободу совести; 3,6% были свидетелями, когда срывались нательные крестики; 6,8% испытывали словесные оскорбления; у 7% военнослужащих религиозное чувство оскорблялось проведением ритуала другого вероисповедания. Свидетелями таких нарушений были 8,3% военнослужащих. Причём, 5% респондентов вину за посягательство на свободу совести возлагают на командный состав; 3,3% - на старшинский состав и командиров отделений и 3% - на военнослужащих старших сроков призыва.
Тем не менее, как утверждает большинство военнослужащих (60%) за помощью в трудную минуту они обратятся к начальствующему составу: к командиру части – 11,7%, заместителю командира по воспитательной работе – 9,4%, командиру батальона, роты, боевой части, дивизиона - 12,9%, старшине команды – 2,4%, командиру отделения – 5,1%. И только 3,9% готовы обратиться к священнику (другому духовному лицу) и 1,4% - в комитет солдатских матерей (рис.4.). В то же время к другу, родителям и любимой женщине готовы обратиться 50, 36 и 22 % соответственно.
Изучение документов, относящихся к реальной практике взаимодействия армии и церкви, показывает, что ряд органов военного управления допускает нарушение статьи 8 Федерального закона «О статусе военнослужащих» (1998), в соответствии с которой создание религиозных объединений в воинской части не допускается.
В последнее время на территории ряда частей и соединений возводятся храмы, которые без общины существовать не могут, а любая религиозная община является религиозным объединением. Кроме того, на территории воинских частей проводятся коллективные богослужения и религиозные церемонии, а командование отдельных частей и соединений использует своё служебное положение для пропаганды того или иного отношения к религии, предметов культа. В этой связи около 45% военнослужащих считают, что в Вооружённых Силах ещё не созданы необходимые условия для свободы совести и свободы вероисповедания, и лишь 22% ответили, что эти условия есть. И хотя критического мнения придерживается менее половины военнослужащих, всё же эта цифра даёт основание для специального изучения проблем, связанных с реализацией права на свободу совести в условиях воинской деятельности, сопряжённой с рядом ограничений служебного характера.
Критические замечания по данному вопросу высказывались в адрес Министерства обороны Российской Федерации, других министерств и ведомств (по итогам заслушивания) на заседании Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации в 1996, 1999 гг. и на заседании Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте Российской Федерации в 1998 г. В частности, представители Русской православной старообрядческой церкви и Духовного управления мусульман Центрально-Европейского региона России высказались против массового освящения оружия и военных объектов, расценивая его как осквернение, как акт, лишённый нравственного потенциала.
Анализ результатов исследований позволил выделить следующие характерные наблюдения по изменению религиозной ситуации в войсках (силах).
Первое. Изменилась оценка исторической и современной роли религии и религиозных организаций, в том числе Русской православной церкви, в общественном сознании колеблются престиж и индекс доверия к религиозным организациям в глазах общественного мнения. Рост престижа религии и церкви породил в своё время определённые общественные ожидания со стороны командования, органов военного управления, что способствовало подписанию совместных заявлений (соглашений) на федеральном и региональном (окружном) уровнях. Однако эти ожидания в отношении того, что церковь и религиозные организаций способны содействовать преодолению кризиса общества, оказались во многом преувеличенными. Десятилетний период активного и организованного сотрудничества с церковью не оказал ощутимого влияния на укрепление воинской дисциплины и преодоления пороков общества.
Второе. Возрос интерес общества к религии и церкви. Это нашло своё отражение в обращении к религии и приняти веры немалым количеством населения, что незамедлительно сказалось и на Вооружённых Силах. В результате, как в Русской православной церкви, так и в других церквях и конфессиях произошёл наплыв новообращённых (неофитов). Их число значительно превосходит число давних и постоянных членов церкви, более или менее знающих основы вероучения своей религии и нормы её культовой практики. Неофиты порой бывают очень активны, даже агрессивны по отношению к последователям других конфессий и неверующим, но при этом могут иметь весьма смутное представление об основах вероучения, обрядовой практике, нормах поведения, предписываемых той религией, к которой они недавно обратились. Нередко в их сознании отрывочно схваченные элементы вероучения переплетаются с верой в приметы и гадания, предсказания астрологов; с нерелигиозными взглядами на многие явления действительности.
Третье. Характерной особенностью современного периода военно-религиозных отношений и связанной с ними религиозной ситуации в войсках (силах) является то обстоятельство, что большинство военнослужащих стесняются говорить о своих атеистических убеждениях (около 5%) или признавать факт своего неверия (около 8%), так как это стало считаться признаком дурного тона и расценивается некоторыми начальниками как проявление антирусских, т.е. непатриотичных, настроений («русский - значит православный»). Тем не менее общее количество неверующих военнослужащих составляет 40%, что соответствует общероссийским показателям (данные ВЦИОМ и кафедры религиоведения РАГС при Президенте РФ).
Необходимо отметить, что данную категорию военнослужащих характеризует растущая толерантность в отношении религии. Если учесть, что в годы государственного атеизма нетерпимость неверующих по отношению к религии, к религиозным ценностям, а часто и к верующим, была весьма высока, культивировалась средствами пропаганды, то это изменение в сознании нерелигиозной части военнослужащих и населения в целом надо признать очень существенным.
Четвёртое. У части военнослужащих сохраняется определённая напряжённость в отношении представителей религиозных меньшинств и в несколько меньшей степени в отношении атеистов. Причина этого заключается в том, что воинские коллективы, как и всё российское общество, стали ареной столкновения интересов различных конфессий, ведущих постоянную борьбу за пополнение своей паствы и конкуренцию в целях получения государственных ресурсов.
Несмотря на то, что сегодняшняя религиозная ситуация отличается фактической исчерпанностью резерва для дальнейшего роста уровня религиозности населения в отличие от в 90-х гг. ХХ в., сужение резерва для пополнения религиозных организаций за счёт нерелигиозной части общества вызывает обострение конкурентной борьбы за паству и рост взаимной нетерпимости со стороны различных религиозных объединений. Это в полной мере сказывается и на воинских коллективах.
Армия не должна выступать ареной соперничества различных религиозных организаций между собой, а религиозная вера или безверие должно быть частным делом каждого военнослужащего. В соответствии с Федеральным законом «О статусе военнослужащих» (1998), «военнослужащие в свободное от военной службы время вправе участвовать в богослужениях и религиозных церемониях как частные лица (ст. 8 п.1.), и «… не вправе… использовать свои служебные полномочия для пропаганды того или иного отношения к религии». В аналитической записке сотрудников администрации Президента Российской Федерации «О взаимодействии Вооружённых Сил России и религиозных объединений на современном этапе», подготовленной по результатам заслушивания 10 марта 1998 г. сообщений представителей Минобороны, МВД и ФПС, указывалось, что не должно существовать монопольного права Русской православной церкви на взаимоотношения с армией в ущерб правам других конфессий .
Религия является нравственным ориентиром для верующих в неё людей. Учитывая, что их меньшинство (только 3% практикующих верующих), в воспитательной работе командиров и органов военного управления должны использоваться формы и методы армии светского государства, не допускающие оскорбления религиозных чувств воинов и ущемления их прав. Это особенно актуально, так как каждая конфессия считает другую не истинной, еретической и безблагодатной. Вот почему так важно неукоснительно соблюдать конституционные принципы свободы совести и сохранять светский характер государства и армии как его важнейшего института.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.religiovedenie.ru