В.П. Белик

г. Ростов-на-Дону

Применение пестицидов в противоэпидемической службе, а также в сельском и лесном хозяйстве нередко вызывает катастрофические побочные последствия для диких животных (Чуркина, 1964, 1967, 1969; Воронова, Пушкарь, 1968; Гусев, 1968; Корольченко, 1973; Newton, Blewitt, 1973; Румянцев, 1979; Ratcliffe, 1980; Воронова и др., 1981; Яблоков, Остроумов, 1983 и др.). Однако конкретная роль пестицидного загрязнения природной среды в сокращении ареалов и численности птиц Восточной Европы, несмотря на значительное число специальных исследований (Ченцова, 1954; Пукинский, 1965; Чуркина, 1967, 1969; Воронова, 1973; Ильичев, Галушин, 1978; Шевченко, Дубянский, 1986; Климов, 1990; Belik, Mihalevich, 1994 и др.), выяснена сравнительно слабо. Анализ всех собранных материалов в этом плане до сих пор фактически не проводился. Поэтому при изучении непосредственного воздействия различных ядохимикатов на распространение и популяционную динамику отдельных видов птиц в степях России, Украины и других регионов бывшего СССР сейчас приходится обращаться, в основном, к ретроспективному поиску косвенных логических свидетельств каузальной связи между пестицидами и последствиями их применения для степных птиц.

Указанная проблема привлекла наше внимание сравнительно недавно. В связи с этим мы не всегда имеем возможность дать сейчас и количественную оценку прошлого воздействия различных пестицидов на птиц. Но мы все же сочли необходимым очертить хотя бы общий план развития данного процесса в степной зоне Восточной Европы и высказать собственную интерпретацию отмеченных нами и другими исследователями явлений.

Пользуясь возможностью, выражаем свою искреннюю признательность В.Л. Шевченко (г. Уральск) за оказанную помощь в работе. 

Влияние инсектицидов

Массовое применение пестицидов в Юго-Восточной Европе началось в 1920-е гг. в целях по-давления очагов размножения перелетной саранчи (Locusta migratoria) в плавнях степных рек. Для этого испытывались и применялись различные препараты (парижская зелень, арсенит натрия и др.), распылявшиеся с помощью авиации над заселенными саранчой тростниковыми зарослями (Захаров, 1927; Скалов, 1928; Соколов, 1928; Предтеченский, 1933 и др.). Воздействие этих ядохимикатов на птиц осталось совершенно не изучено, хотя их очень высокая токсичность заставляет предполагать массовую гибель всех обитателей плавней (см: Чуркина, 1967). Не исключено поэтому, что наблюдавшееся в первой половине ХХ в. резкое, синхронное снижение численности белых цапель (Egretta alba, E. garzetta), колпиц (Platalea leucorodia), караваек (Plegadis falcinellus) и, особенно, лебедя-шипуна (Cygnus olor), а также некоторых видов уток (Луговой, 1963; Кривенко, Винокуров, 1984; Кривенко, 1985), основные гнездовья которых приурочены к плавням южных рек, было обусловлено, помимо прямого истребления птиц, также и их гибелью от отравления пестицидами. 

 

Рис. 1. Гнездовой ареал розового скворца в Восточной Европе по данным Е.П. Спангенберга (1954) и в настоящее время (Костин, 1983; Белик, 1993 и др.): 1 — северная граница ареала в первой половине XX в.; 2 — предельная граница пульсации ареала в 1980-е гг.; 3 — место постоянного гнездования в Крыму.

После уничтожения стадных степных саранчовых было замечено, что в Предкавказье и на юге Украины резко сократились также ареал и численность розового скворца (Pastor roseus), который питался главным образом этими насекомыми. Так, в конце ХIХ — начале ХХ вв. он за-селял практически всю степную зону, а в годы нашествий крылатой саранчи эпизодически гнездился даже в лесостепи на север до гг. Полтавы, Харькова, Воронежа, Саратова (Шарлемань, 1926; Белик, 1993 и др.). Сейчас же розовый скворец более или менее регулярно обитает только на Керченском полуострове в Крыму (Аверин, 1951, 1955; Костин, 1983; Бузун, 1987; Гринченко, 1991) и в Восточном Закавказье (Даль, 1954; Адамян, 1986 и др.), а в Предкавказье появляется лишь периодически (Белик, 1993 и др.), когда здесь, прежде всего на полупустынных пастбищах Дагестана и Калмыкии, начинается массовое размножение итальянского пруса (Calliptamus italicus) (рис. 1).

Уничтожение насекомых с помощью инсектицидов резко снижает кормовую базу и для других насекомоядных птиц. Так, по данным Б. Лицбарски (Litzbarski et al., 1987), обилие членистоногих, необходимое птенцам дрофы (Otis tarda) для нормального развития в первые дни жизни, составляет не менее 9 г/м2. Применяемый же в Испании для борьбы с марокканской саранчой (Dociostaurus maroccanus) малатион снижает обилие членистоногих в степях с 8 до 2 г/м2, что приводит к исчезновению дроф на обрабатываемых этим инсектицидом территориях (Hellmich, 1992). Аналогичные исследования в степях России нам, к сожалению, пока неизвестны.

Инсектициды, кроме косвенного влияния, нередко оказывают на птиц и прямое воздействие. Так, например, в 1985–1987 гг., во время последней вспышки численности итальянского пруса в Восточном Предкавказье, сопровождавшейся массовой экспансией розовых скворцов по долине Маныча и по Ергеням почти до Нижнего Дона (Белик, 1993), для экстренной борьбы с размножившимися вредителями во многих местах применялся гексахлоран, который вызывал массовую гибель птиц при поедании отравленных насекомых. И в эти годы в Калмыкии, Ставропольском крае и Ростовской области повсеместно отмечалась чрезвычайно высокая смертность розовых скворцов, десятки и сотни трупов которых с признаками интоксикации наблюдались почти у всех гнездовых колоний на животноводческих фермах (Казаков и др., 1990; Хохлов, Харченко, 1992; Белик, 1993; А.И. Кукиш, личн. сообщ.). 

 

Рис. 2. Растровые карты ареалов обыкновенной пустельги (слева), кобчика (справа) и распределение их основных кормовых стаций (внизу) в Ростовской области в конце 1970-х — начале 1990-х гг. (система квадратов UTM 50 х 50 км). Плотность (пар/кв.): 1 — 1–10, 2 — 10–100, 3 — 100–1000, 4 — 1000–10000; гнездование: А — возможно, В — вероятно, С — доказано; а — западная граница сухих степей, б — каменистые степи, в — песчаные степи, г — пойменные луга.

Примечание: заметное уплотнение кружева ареалов соколов на юго-западе Ростовской области произошло в самые последние годы в связи с началом восстановления их общей численности.

В 1960-е гг. в зерносеющих районах Юго-Восточной Европы для борьбы с клопом-черепашкой (Eurygaster spp.) и другими вредными насекомыми очень широко применялся инсектицид ДДТ (Чуркина, 1967), механизм токсичного воздействия которого на птиц сейчас уже хорошо известен (Пиколл, 1983). Наиболее сильное влияние ДДТ оказал на хищных птиц, особенно на крупных соколов, вызвав повсеместное сокращение их численности (Кумари, 1975; Ильичев, Галушин, 1978; Галушин, 1980; Ratcliffe, 1980; Потапов, 1996 и др.). Но его кумулятивный эффект проявлялся медленно, непосредственно в природе выявлялся с трудом и, например, в Восточной Европе остался практически не прослежен (Потапов, 1993). Поэтому сейчас мы можем только предполагать, что почти полное исчезновение балобана (Falco cherrug), произошедшее в европейских степях в 1970-е гг. (Ивановский, Белик, 1991; Мосейкин, 1991; Пилюга, Тилле, 1991), а также резкое сокращение численности мелких соколов — обыкновенной пустельги (F. tinnunculus) и, особенно, кобчика (F. vespertinus), тоже повсеместно наблюдавшееся здесь в это же время (Луговой, 1975; Панченко, 1979; Ардамацкая, 1992; Белик, 1995; Ветров, Белик, 1996 и др.), было связно именно с интоксикацией ДДТ. Косвенным подтверждением служит тот факт (рис. 2), что в животноводческих районах, где применение этого инсектицида априори было слабее, в частности — в сухих степях и в полупустыне на Ергенях, а также в поймах и на обширных песчаных террасах крупных рек, мелкие сокола все эти годы оставались довольно обычны и встречались значительно чаще, чем в соседних агроландшафтах (Белик, 1995).

В последнее время, в связи с прекращением использования ДДТ, у балобана в некоторых районах отмечена стабилизация популяций, наиболее заметная в Западном Причерноморье и в Заволжье (Мосейкин, 1991; Пилюга, 1991; Пилюга, Тилле, 1991), а у мелких соколов, судя по нашим наблюдениям в Предкавказье, начался даже выраженный рост численности. Медленное увеличение их популяций прослеживается сейчас и в более северных районах. В низовьях Северского Донца, например, в мае 1977 г. 2 пары обыкновенных пустельг были учтены на 20 км маршрута, в июле 1989 г. — 4 пары на 25 км, а в мае 1994 г. — 8 пар на 45 км, при полосе учета около 1 км. В долине Северского Донца выше г. Каменска-Шахтинского в мае 1986 г. встречены всего 2 пары пустельг на 40 км, а в мае 1990 г. — уже до 14 пар на 50 км маршрута (Ветров, Белик, 1996). 

 

Рис. 3. Гнездовой ареал степной пустельги в Восточной Европе по данным Г.П. Дементьева (1951) и в настоящее время: 1 — северная граница ареала в первой половине XX в.; 2 — вероятный район современного гнездования; 3 — изолированные гнездовые находки в степной зоне.

Воздействие инсектицидов особенно сильно должно было сказаться на степной пустельге (F. naumanni), сначала лишив основных кормов (саранчовых), а затем снизив ее репродуктивный потенциал вследствие интоксикации ДДТ. И действительно, у степной пустельги, вплоть до начала ХХ в. являвшейся обычным обитателем степной зоны (Алфераки, 1910; Дергунов, 1924; Беме, 1925; Кириков, 1952; Зубаровский, 1977 и др.), а в Предкавказье и Причерноморье гнездившейся значительными колониями еще в 1950-е гг. (Харченко, 1966; Зубаровский, 1977; Костин, 1983), в 1970-е гг. произошла наиболее глубокая среди соколов депрессия численности и деградация ареала (Белик, Давыгора, 1990). И сейчас в восточноевропейских степях сохранились лишь ее маленькие изолированные поселения (рис. 3), приуроченные обычно к слабоосвоенным в сельскохозяйственном отношении территориям вдоль высоких каменистых берегов рек: Дона, Северского Донца, Волги и др.(Бердников, 1983; Воробьев, Лихацкий, 1987; Гавлюк, 1989; Ветров, 1993; В.Н. Мосейкин, личн. сообщ.). 

Влияние родентицидов

В 1930-е гг. в сухих степях и полупустынях Северо-Западного Прикаспия и Причерноморья противочумные службы и станции защиты растений начали интенсивное истребление малого суслика (Citellus pygmaeus) (Любищев, 1933). Вначале эти работы велись преимущественно с помощью газовых методов (Бочарников, 1939, 1945 и др.), а с 1950-х гг. — с применением отравленных зерновых приманок (Калабухов и др., 1953; Бочарников и др., 1959 и др.). При этом газовые обработки нор сусликов, по-видимому, не оказывали существенного прямого воздействия на птиц. Но в результате исчезновения грызунов на обширных территориях сокращались популяции степного орла (Aquila rapax) и курганника (Buteo rufinus), питавшихся, в основном, сусликами, и резко падала численность каменки-плясуньи (Oenanthe isabellina), гнездящейся обычно в их норах (Миронов, 1946; Варшавский, 1965, 1989; Варшавский и др., 1989; Белик, 1996а). 

 

Рис. 4. Распределение жилых и брошенных гнезд степного орла в 1956 г. на Сарпинской низменности на участке 35 х 50 км, на следующий год после уничтожения сусликов фосфидом цинка (по: Семенов и др., 1959): 1 — жилые гнезда и количество яиц в кладках, 2 — брошенные гнезда, 3 — обилие сусликов в особях/га в среднем по отдельным клеткам, 4 — распаханные земли, 5 — районы скоплений холостых степных орлов, 6 — посёлки и дороги.

В Калмыкии, например, в 1939–1942 гг., после проведения дератизации в районах с низкой плотностью гнездования степных орлов, эти хищники практически полностью исчезали. На территориях же с их высокой численностью, приуроченных к местам повышенной концентрации сусликов, в год дератизационных работ обилие орлов снижалось на 50–70 %. Затем, по мере восстановления популяций суслика, оно в течение 5–10 лет тоже постепенно возрастало, отставая однако по темпу роста примерно на 30 % от скорости увеличения обилия сусликов (Миронов, 1946). А в 1955–1956 гг. на территориях, где численность сусликов после дератизации сокращалась в 2–4 раза, плотность гнездования степных орлов уменьшалась в 4–7 раз (рис. 4). Они покидали свои гнездовые участки и даже гнезда с птенцами, концентрируясь в местах с сохранившимися поселениями сусликов. Но общая численность орлов в степях при этом как будто не снижалась, т. е. их массовой гибели от родентицидов, по-видимому, не было (Семенов и др., 1959).

В 1950-е гг., как отмечено выше, в полупустынях Прикаспия в качестве весьма эффективного родентицида против песчанок и сусликов начали широко применять зерновые приманки с фосфидом цинка (Калабухов и др., 1953; Климченко и др., 1962) — очень стойким и остротоксичным препаратом (Справочник..., 1977), смертельным для многих зерноядных птиц уже в самых малых дозах (Скокова, Лобанов, 1974; Данилов, 1976; Шевченко, Дубянский, 1986 и др.). Позже фосфид цинка неоднократно использовался в европейских степях также для подавления вспышек численности мелких мышевидных грызунов — носителей туляремии, которые в 1952–1953, 1961–1962, 1972–1975, 1981–1982 и 1988–1989 гг. охватывали обширнейшие территории Предкавказья и смежных регионов (Миронов и др., 1978; Тарасов и др., 1978; Тихенко и др., 1991 и др.). 

 

Рис. 5. Динамика дератизационных обработок зерновыми приманками с фосфидом цинка в Западном Казахстане: А — обработки Волго-Уральских песков против мелких песчанок по пятилетиям за 1939–1990 гг. (по данным Гурьевской противочумной станции); Б — обработки полупустынь Уральской области против сусликов в 1952–1988 гг. (по данным В.Л. Шевченко, личн. сообщ.).

Весной, обычно в марте-апреле, с помощью авиации зерновая приманка с фосфидом цинка рассеивалась по степи в норме, согласно “Инструкциям” (1960, 1969, 1973), по 500–1250 г/га — для малого суслика, 220–550 г/га — для мелких песчанок и 700–1500 г/га — для мышевидных грызунов. Общая площадь обработок фосфидом цинка против малого суслика только в Калмыкии составила 4,3 млн. га в 1953–1960 гг. и 1,3 млн. га — в 1970–1983 гг. (Климченко и др., 1962, 1982; Найден и др., 1978). Кроме того, в 1953–1959 гг. борьба с сусликами была проведена на 3,2 млн. га Волго-Уральских степей (Лисицын, Яковлев, 1961), а в течение 1946–1972 гг. около 50 млн. га было обработано в пустынях на юге Волго-Уральского междуречья против малых песчанок (Meriones meridianus и M. tamariscinus) (Лавровский и др., 1973). Особенно активные дератизационные работы велись в Волго-Уральских песках в периоды активизации эпизоотий в местном очаге чумы в 1951–1956 и 1963–1968 гг., когда фосфидом цинка ежегодно обрабатывалось по 2–3 млн. га (рис. 5), т. е. почти половина всей площади песков (Шилов и др., 1973).

Учитывая, что птицы поедают в среднем 2,4–3, 5 % зерновой приманки (Лисицын и др., 1961), содержащей около 10 % фосфида цинка, а его летальная доза для жаворонков и воробьев содержится в 2–7, а для голубей и кур — в 20–50 протравленных зернах пшеницы (Климов, 1990), можно рассчитать, что только в Северо-Западном Прикаспии (Калмыкия и смежные территории) за годы борьбы с сусликами от ядохимикатов должно было погибнуть до 200 млн. мелких птиц или 20 млн. птиц величиной с серую куропатку (Perdix perdix). Эти цифры, судя по экспертной оценке, из-за скрытых методических ошибок, возможно, несколько завышены*. Тем не менее, результаты расчетов остаются весьма впечатляющими. Общие же потери птиц при дератизации всех чумных очагов Прикаспия, по-видимому, вовсе не поддаются точной оценке.

Наглядное свидетельство массовой гибели мелких птиц в результате дератизационных работ приводят В.В. Иваницкий и Е.В. Шевченко (1992) на примере монгольского земляного воробья (Pyrgilauda davidiana) в Туве. Там через месяц после обработки чумного очага фосфидом цинка на его территории не удалось обнаружить ни одной птицы, хотя на соседних контрольных участках они оставались вполне обычными, гнездясь с плотностью 5–10 пар/км2.

Здесь, кстати, следует заметить, что поиски погибающих от отравления птиц оказываются, как правило, малоэффективны (Пукинский, 1965; Климов, 1990 и др.), что объясняется, очевидно, быстрой утилизацией трупов различными некрофагами. Последние, как установлено экспериментальными исследованиями в Прикаспийских пустынях, уже в первые сутки собирают более половины (52 %) погибших животных (Семенов, Шейкина, 1946). Поэтому данные о редкой встречаемости павших птиц на обработанных фосфидом цинка территориях (Кондрашкин и др., 1957; Семенов и др., 1957; Абашкин и др., 1971; Климов, 1990 и др.) вряд ли можно считать репрезентативными при оценке воздействия этого пестицида на полезных животных, тем более, что контрольные проверки этих территорий проводились обычно лишь через несколько дней после дератизационных работ (Лисицын и др., 1961; Климов, 1990).

Существенное влияние применения зерновых приманок с фосфидом цинка должно проявляться прежде всего, очевидно, на распространении и численности стадных зерноядных птиц, в частности — журавлей, которые действительно погибают от отравления пестицидами иногда сразу большими стаями (Гусев, 1968; Песков, 1970; Жмуд, 1988 и др.). И, вероятно, депрессия численности журавля-красавки (Anthropoides virgo) в Калмыкии, прослеживаемая по результатам учетов в 1950-е и 1970-е гг. (Банников, 1959; Сурвилло, 1989), была вызвана скорее всего дератизационными работами на этой территории. После приостановки истребительных работ в 1960-е гг., численность журавлей начала здесь, по-видимому, увеличиваться, достигнув к 1970-м гг. 28–39 и даже 70 особей на 100 км автомаршрутов (Голованова, 1982; Сурвилло, 1989), но затем вновь было отмечено ее устойчивое снижение (Сурвилло, 1989а, 1989б). В последующем, после окончательного прекращения массовых противочумных обработок, популяция красавки в Прикаспии быстро восстановилась и, например, в юго-восточных районах Ростовской области, где А.В. Сурвилло отмечал лишь единичных птиц, в 1990 г. гнездилось уже до 5–15 пар/100 км2 (Белик, 1992, 1996б), а в Калмыкии обилие красавки достигло 39 пар/100 км2 (Сотникова, 1991), в два раза превысив уровень общей численности 1972–1975 гг. (Близнюк и др., 1980; Сотникова, 1991). 

 

Рис. 6. Структура ареала дрофы в Восточной Европе и основные районы дератизационных работ в Прикаспии: 1 — границы современных гнездовий дрофы, 2 — популяционные ядра важнейших гнездовых группировок, 3 — пути миграций на зимовки, 4 — исчезнувшие миграционные пути, 5 — районы массовой борьбы с грызунами в Прикаспийских очагах чумы.

Высокая смертность от фосфида цинка наблюдается также у дроф (Чуркина, 1964, 1967; Песков, 1970; Федоренко, 1986; Флинт и др., 1992 и др.). И можно предполагать, что в основном именно этот пестицид привел к исчезновению калмыцкой популяции дрофы, до 1960-х гг. являвшейся обычным гнездящимся видом Северо-Западного Прикаспия (Банников, 1959; Близнюк и др., 1980). По всей видимости, с действием этого же фактора связано также и быстрое исчезновение закавказской зимовки дроф, которые до середины 1950-х гг., т. е. до начала применения фосфида цинка, в массе мигрировали через районы интенсивных весенних дератизационных работ (Белоглазов, 1977; Близнюк и др., 1980; Пишванов, 1986; Бутьев и др., 1989). Сохранилась же лишь та их популяция, которая улетала зимовать на запад — в Причерноморье, минуя Прикаспийскую низменность (рис. 6). Однако там зимующие дрофы нередко попадают в “экологическую ловушку”, периодически подвергаясь массовой элиминации во время сильных гололедиц и снегопадов (Бузун, Головач, 1986; Гринченко, 1991 и др.). И поэтому ареал и численность этой популяции дроф, несмотря на все усилия охотоведов, восстанавливается сейчас, в отличие от журавля-красавки, весьма медленно (Флинт и др., 1992).

Кроме зерноядных птиц, от фосфида цинка нередко погибают хищные птицы, подбирающие трупы павших животных (Пукинский, 1965; Климов, 1990), а также насекомоядные птицы, вторичная интоксикация которых связана со сбором жуков и муравьев, объедающих с поверхности зерен растительное масло, используемое в качестве клея для фосфида цинка (Кондрашкин и др., 1957; Климов, 1990). Установлено, например, что муравьи потребляют до 17 % отравленной зерновой приманки (Лисицын и др., 1961), а они сами в пустынно-степных биоценозах являются, в свою очередь, весьма важной составной частью кормового рациона многих видов птиц (Спангенберг, 1946; Волчанецкий и др., 1950; Медведев, Петров, 1959; Бельская, 1965; Рябов, Мосалова, 1966, 1967; Корелов, 1970; Попенко, 1979; Фундукчиев, 1989 и др.). Поэтому не исключено, что дератизационные работы в какой-то степени сказались и на динамике численности некоторых насекомоядных птиц, в частности — степных куликов: кречетки (Chettusia gregaria), большого кроншнепа (Numenius arquata), степной тиркушки (Glareola nordmanni) и др.

Следует отметить, что в силу своей биологической специфики особенно чувствительны к токсинам хищные птицы (Шилова, Переладов, 1974; Ильичев, Галушин, 1978). Очень резкая реакция на фосфид цинка наблюдалась, например, у больших подорликов (Aquila clanga), быстро и почти полностью исчезавших на обработанных этим “родентицидом” территориях в Западной Сибири (табл.; Пукинский, 1965; Данилов, 1976). И сейчас, по-видимому, есть все основания полагать, что происходившая в 1960-е гг. деградация многих популяций большого подорлика (Щербак и др., 1976; Григорьев и др., 1977; Аюпов, 1983; Королькова, 1983; Липсберг, 1983; Лихацкий, 1983 и др.), рекомендованного теперь для включения в Красную книгу России (Мищенко, 1988; Перерва, 1989), была обусловлена в значительной мере воздействием именно фосфида цинка, массово применявшегося с конца 1950-х гг. в туляремийных очагах против водяной полевки (Arvicola terrestris) (Яковлев и др., 1955; Максимов, 1960; Пукинский, 1965; Пукинский, Скалинов, 1967; Данилов, 1976). 

 

 

 

Рис. 7. Гнездовые ареалы подорликов Aquila clanga и A. p. pomarina (внизу), структура ареала водяной полевки (вверху) и распространение природных очагов туляремии в Северной Евразии (посредине) (по: Дементьев, 1951; Неронов, 1965; Олсуфьев, Дунаева, 1970 и др.). Ареалы: 1 — A. p. pomarina, 2 — A. clanga, 3 — исчезающих популяций большого подорлика. Численность водяной полевки: 1 — высокая, 2 — средняя, 3 — низкая; а — стабильная, б — нестабильная. Распространение туляремии: 1 — территории, занятые природными очагами; 2 — границы провинций очаговости.

Так, в 1959–1961 гг. только в Новосибирской и Омской областях авиахимическими методами, с внесением до 5 кг/га чистого препарата, было обработано 155, 5 тыс. га болот с высокой плотностью грызунов. Эти же методы были использованы затем в Белоруссии и ряде других регионов во время вспышек численности водяной полевки (Абашкин и др., 1971; Фолитарек, 1971). В то же время малый подорлик (Aquila pomarina), гнездовой и миграционный ареалы которого лежат преимущественно за пределами районов основных дератизационных работ (рис. 7), пострадал значительно слабее и в последнее время уже начал восстанавливать свою численность и расселяться на восток, замещая исчезнувшего большого подорлика (Гришанов, 1994; Галушин, 1995; Белик, Афанасьев, в печати).

Фосфид цинка явился, вероятно, основной причиной резкого сокращения ареала и численности также у степного луня (Circus macrourus), в 1950-1960-е гг. практически полностью исчезнувшего в европейских степях, тогда как его азиатские популяции, обитающие на не обрабатывавшихся родентицидами территориях, пострадали от ядохимикатов заметно меньше (Давыгора, Белик, 1990; Белик и др., 1993).

В данном контексте очень важным представляется объяснение различного воздействия фосфида цинка на близкие виды хищных птиц, в частности — на орлов и луней. Действие этого препарата основано, как известно, на его реакции с кислотами, идущей с образованием очень ядовитого фосфористого водорода. Попадая в желудок, фосфид в кислой среде быстро разлагается, выделяя газ, и теряет свои ядовитые свойства. Поэтому вторичная интоксикация хищных птиц возможна лишь при заглатывании отравившихся грызунов целиком, с наполненными фосфористым водородом внутренностями, что характерно для подорликов (Пукинский, 1965; Ильичев, Галушин, 1978), или при поедании мелких зерноядных грызунов (хомяков, песчанок) с отравленным зерном в защечных мешках, что может иметь место прежде всего у степного луня — преимущественного миофага (Давыгора, 1986). В то же время степной орел, питающийся крупными травоядными сусликами и расчленяющий свою добычу на части, или луговой лунь (Circus pygargus), добывающий, в основном, ящериц и слетков мелких птиц, подвержены интоксикации фосфидом цинка в значительно меньшей степени и поэтому страдают от него слабее.

В связи с этим интересно отметить, что на юге России и Украины в 1950-е гг. резкое падение численности произошло также у хомяков: обыкновенного (Cricetus cricetus) и предкавказского (C. raddei), популяции которых не восстановились здесь до сих пор (Семенов, 1961; Неронов, 1965; Москвитина и др., 1989; Забнина и др., 1991). Связывалась эта депрессия, правда, в основном с антропогенной трансформацией сельхозугодий. Однако влияние данного фактора на хомяков не столь очевидно и проявлялось, к тому же, далеко не одновременно и не повсеместно. Поэтому представляется более вероятным объяснять отмеченное явление последствиями массовой дератизации с применением фосфида цинка, которая неоднократно проводилась во время вспышек численности мышевидных грызунов. Хомяки могли запасаться в своих подземных кладовых протравленным зерном на много поколений вперед, а через них здесь мог быть вытравлен и степной лунь.

Как показали наблюдения в степях Волго-Уральского междуречья (Шевченко и др., 1978), этот вид, в отличие от лугового луня, в 1950-х гг. быстро концентрировался в эпизоотийных очагах, интенсивно обрабатывавшихся фосфидом цинка для борьбы с мышевидными грызунами и песчанками. Кроме того, на пролетах и ко-чевках он значительно чаще, чем луговой лунь, появлялся среди песчаных массивов, где обработки чумных очагов велись в 1950-1960-е гг. практически непрерывно (см. выше).

С 1970 г. применение фосфида цинка в сельском хозяйстве России и Украины запрещено, но для экстренной профилактики очагов чумы и туляремии он используется местами до сих пор. Последняя такая дератизационная кампания наблюдалась нами зимой 1988/1989 гг. в Предкавказье, где на фоне очень высокой численности мелких мышевидных грызунов вспыхнула широкая эпизоотия туляремии (Москвитина и др., 1989; Тихенко и др., 1991). В последующие годы в районах истребительных работ резко снизилась численность степного жаворонка (Melanocorypha calandra), а затем — малого (Calandrella brachydactila) и полевого жаворонков (Alauda arvensis). Причем степной жаворонок исчез здесь практически полностью, хотя прежде являлся одним из наиболее массовых видов степных птиц. В Сальском районе Ростовской области, например, в июне 1975 г. обилие степного и полевого жаворонков на зерновых полях колебалось, соответственно, от 2,8 до 5,3 и от 1,4 до 3,6 ос./га (Темботов, Казаков, 1982). В начале же мая 1994 г. в Азовском районе Ростовской области и Старощербиновском районе Краснодарского края на 55 км пешеходных маршрутов по полям были учтены всего 3 степных и 23 полевых жаворонка, а в Целинском и Егорлыкском районах Ростовской области в середине июня 1994 г. на 30 км отмечено лишь 6 полевых жаворонков.

В Ростовской области местами пострадали даже врановые птицы, в общем весьма резистентные к ядам (Ильичев, Галушин, 1978). Особенно заметно сократилась численность сороки (Pica pica), с высокой плотностью заселявшей в 1980-е гг. полезащитные лесополосы всего степного Предкавказья. В районах же, где дератизационные работы не проводились, численность жаворонков и врановых птиц до сих пор сохраняется примерно на прежнем уровне. 

Заключение

Рассмотренные материалы однозначно свидетельствуют о том, что целый ряд пестицидов, используемых для борьбы с грызунами и насекомыми, оказывает на степных птиц очень сильное негативное воздействие — как прямое (элиминирующее), так и косвенное (лимитирующее), связанное с ухудшением их кормовых или гнездовых условий. В некоторых случаях это приводит к глубоким депрессиям численности и даже к деградации популяций отдельных видов птиц, ставит их в угрожаемое положение, требующее организации специальных мер охраны. Но если прямое воздействие пестицидов еще может быть снято простыми директивными ограничениями или заменой токсичных препаратов на безвредные для птиц (Голованова, 1967; Пукинский, Скалинов, 1967), то блокировка их косвенного влияния пока не имеет приемлемых решений. Так, например, розового скворца или степного орла вернуть в степную зону, оставшуюся без сусликов и саранчи, сейчас уже практически невозможно. Вместе с тем, всё более утверждающееся мнение о невысокой конечной эффективности применения ядохимикатов как в сельском хозяйстве (Любищев, 1933, 1955; Реймерс, 1990; Небел, 1994 и др.), так и в противоэпидемической службе (Хотько, Ривкус, 1994), позволяет ставить вопрос о полном запрете использования стойких пестицидов общего действия, что должно послужить как оздоровлению природной среды и охране животного мира, так и сохранению здоровья самого человека. 

Список литературы

Абашкин С.А., Фолитарек С.С., Барабаш Л.А. (1971): Опыт истребления водяной крысы авиахимическим способом (опрыскивание и опыливание растительности ядами) в коренных резервациях. - Экология водяной крысы и борьба с ней в Зап. Сибири. Новосибирск: Наука. 284-297.

Аверин Ю.В. (1951): Гнездовая колония розовых скворцов в Крыму. - Охрана природы. 13: 141-142.

Аверин Ю.В. (1955): Сельскохозяйственное значение некоторых птиц степного Крыма. - Тр. Крымск. филиала АН СССР. 9: 111-131.

Адамян М.С. (1986): К экологии розового скворца (Pastor roseus L.) в Армянской ССР. - Экол.-морфол. хар-ка млекопитающих и птиц Армении: Зоол. сб. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР. 20: 173-189.

Алфераки С.Н. (1910): Птицы Восточного Приазовья. - Орнитол. вестн. 2: 11-35.

Ардамацкая Т.Б. (1992): Современное состояние хищных птиц Черноморского заповедника. - Кавказ. орнитол. вестн. 4: 3-9.

Аюпов А.С. (1983): Изменения фауны хищных птиц после создания Куйбышевского водохранилища. - Охрана хищных птиц. М.: Наука. 35-37.

Банников А.Г. (1959): К количественной характеристике авифауны пустынных степей Калмыкии. - Учен. зап. МГПИ им. Потемкина. 104: 107-121.

Белик В.П. (1992): Распространение и численность редких птиц Ростовской области: Материалы к Красной книге Северного Кавказа. -Кавказск. орнитол. вестн. 4: 21-68.

Белик В.П. (1993): Розовый скворец Pastor roseus в Предкавказье и на Дону. - Рус. орн. ж. 2 (3): 347-359.

Белик В.П. (1995): Оценка современного состояния и прогноз численности хищных птиц степной части бассейна р. Дон. - Хищн. птицы и совы Сев. Кавказа: Тр. Тебердинск. заповедника. Ставрополь. 14: 116-130.

Белик В.П. (1996а): Особенности популяционного распределения каменки-плясуньи в степном Подонье. - Мат-ли конфер. 7-9 квітня 1995 р., м. Ніжин. Київ. 188-190.

Белик В.П. (1996б): Птицы — Aves. - Редкие, исчезающие и нуждающиеся в охране животные Ростовской обл. - Ростов н/Д: Изд-во Ростов. ун-та. 272-391.

Белик В.П., Афанасьев В. Т. (в печати): Многолетняя популяционная динамика хищных птиц в условиях Сумского Полесья. - Авіфауна України. 1.

Белик В.П., Давыгора А.В. (1990): Степная пустельга — кандидат в Красную книгу РСФСР. - Итоги изучения редких животных: Сб. науч. трудов ЦНИЛ Главохоты РСФСР. М. 52-53.

Белик В.П., Казаков Б.А., Петров В.С. (1993): Характер пребывания светлых луней на юге Европейской России. - Кавказск. орнитол. вестн. 5: 3-13.

Белоглазов Г. (1977): Дрофа в Дагестане. - Охота и охот. х-во. 4: 16.

Бельская Г.С. (1965): Экология каменки-плясуньи в Туркмении. - Изв. АН ТССР. Сер. биол. наук. 2: 64-73.

Беме Л.Б. (1925): Результаты орнитологических экскурсий в Кизлярский округ ДагССР в 1921-22 гг. Владикавказ. 1-25.

Бердников К.Г. (1983): Хищные птицы Южного Урала. - Экология хищных птиц. М.: Наука. 110-111.

Близнюк А.И., Любаева Л.И., Любаев В.Л. (1980): Материалы по численности и биологии редких степных птиц Калмыкии. - Бюлл. МОИП. Отд. биол. 85 (4): 34-41.

Бочарников О.Н. (1939): Результаты изучения практической эффективности зооцидов (цианплав и хлорпикрин), применяемых для истребления малого суслика. - Тр. Ростов. противочумн. ин-та. 1: 141-179.

Бочарников О.Н. (1945): Опыт многолетних отработок земель от сусликов в энзоотичной зоне Ростовской области. - Тр. Ростов. противочумн. ин-та. 4: 65-76.

Бочарников О.Н., Карпузиди К.С., Климченко И.З. и др. (1959): Опыт работ по ликвидации энзоотии чумы в очаге Северо-Западного Прикаспия. - Природн. очаговость и эпидемиология особо опасных инфекц. заболеваний. Саратов. 235-246.

Бузун В.А. (1987): Структура колоний, некоторые формы поведения и враги розового скворца в Восточном Крыму. - Вестн. зоол. 5: 61-63.

Бузун В.А., Головач О.Ф. (1986): Дрофа в Крыму: предварительные сведения о размещении, численности, структуре популяции и поведении. - Дрофы и пути их сохранения: Сб. науч. трудов ЦНИЛ Главохоты РСФСР. М. 29-48.

Бутьев В.Т., Михеев А.В., Костин А.Б. и др.(1989): Заметки о редких видах птиц Кавказского побережья Каспия (устье р. Самур, Даг. АССР). - Орнитол. ресурсы Сев. Кавказа. Ставрополь. 137-152.

Варшавский С.Н. (1965): Материалы по фауне птиц Нижнего Дона, Сальских и Калмыцких степей в связи с изменениями ее в 30-60-х годах ХХ столетия. - Биол. основы реконструкции, рац. использования и охраны фауны южной зоны Европ. части СССР. Кишинев. 35-40.

Варшавский С.Н. (1989): О биоценотических связях каменки-плясуньи с тушканчиками в различных зонально-географических условиях (Предкавказье, Нижнее Поволжье, Приаралье). - Экол. проблемы Ставроп. края и сопредельн. территорий: Тез. докл. Ставрополь. 204-205.

Варшавский С.Н., Крылова К.Т., Шилов М.Н. (1989): О прошлом и современном распространении и численности степного орла в Предкавказье и Донских степях (Юго-Восток Европейской части СССР). - Там же: 206-207.

Ветров В.В. (1993): Состав и распределение хищных птиц бассейна Северского Донца. - Птицы бассейна Сев. Донца: Мат-лы конф. Донецк: Изд-во Донецк. ун-та. 33-38.

Ветров В.В., Белик В.П. (1996): Распространение и численность хищных птиц нижнего течения Северского Донца (в пределах Ростовской области). - Працi Укр. орнiтол. т-ва. Київ. 1: 50-68.

Волчанецкий И.Б., Капралова Н.И., Лисецкий А.С. (1950): Об орнитофауне Эльтонского района Заволжья и ее реконструкции в связи с полезащитным насаждением. - Зоол. ж. 29 (6): 501-512.

Воробьев Г.П., Лихацкий Ю.П. (1987): Новые данные по редким птицам Воронежской области. - Орнитология. М.: МГУ. 22: 176-177.

Воронова Л.Д. (1973): Влияние пестицидов на живую природу. - Научн. основы охраны природы: Сб. науч. тр. ЦЛОП МСХ. М. 2: 162-170.

Воронова Л.Д., Денисова А.В., Пушкарь И.Г. (1981): Влияние пестицидов на фауну наземных экосистем. М. 1-78.

Воронова Л.Д., Пушкарь И.Г. (1968): Влияние пестицидов на фауну. М. 1-51.

Гавлюк Э.В. (1989): Гнездовые находки степной пустельги в долине среднего течения р. Сакмары. - Распростр. и фауна птиц Урала: Мат-лы к региональн. конф. Оренбург. 9.

Галушин В.М. (1980): Хищные птицы леса: Жизнеописания, проблемы, решения. М. : Лесн. пром-ть. 1-158.

Галушин В.М. (1995): Современное состояние популяций редких видов хищных птиц Европейской России. - Чтения памяти проф. В.В. Станчинского. Смоленск. 2: 12-17.

Голованова Э.Н. (1967): К вопросу о влиянии на орнитофауну приманочного метода борьбы с сусликами фторорганическими препаратами. - Ядохимикаты и фауна. М.: Наука. 57-60.

Голованова Э.Н. (1982): Журавль-красавка на сельскохозяйственных землях. - Журавли в СССР. Л. 147-148.

Григорьев Н.Д., Попов В.А., Попов Ю.К. (1977): Отряд соколообразные (дневные хищные птицы) Falconiformes. - Птицы Волжско-Камского края: Неворобьиные. М.: Наука. 76-117.

Гринченко А.Б. (1991): Новые данные о редких и исчезающих птицах Крыма. - Редкие птицы Причерноморья. Киев-Одесса: Лыбидь. 78-90.

Гришанов Г.В. (1994): Гнездящиеся птицы Калининградской области: территориальное размещение и динамика численности в ХIХ-ХХ вв. I. Non-Passeriformes. - Рус. орн. ж. 3 (1): 83-116.

Гусев А. (1968): О водоплавающей дичи в Ростовской области. - Ресурсы водоплав. дичи в СССР, их воспроизводство и использование: Тез. докл. М. 1: 90-92.

Давыгора А.В. (1986): Морфо-экологический анализ лугового и степного луней в условиях совместного обитания. - Изучение птиц СССР, их охрана и рац. использование: Тез. докл. 1 Съезда Всес. орнитол. общества и IX Всес. орнитол. конф. Л. 1: 184-186.

Давыгора А.В., Белик В.П. (1990): Степной лунь - кандидат в Красные книги СССР и РСФСР. - Итоги изучения редких животных. М. 50-52.

Даль С.К. (1954): Животный мир Армянской ССР, т. 1: Позвоночные животные. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР. 1-415.

Данилов О.Н. (1976): Хищные птицы и совы Барабы и Северной Кулунды. - Новосибирск: Наука. 1-158.

Дементьев Г.П. (1951): Отряд хищные птицы. - Птицы Сов. Союза. М. : Сов. наука. 1: 70-341.

Дергунов Н.И. (1924): Дикая фауна Аскании. - Аскания-Нова: Степной заповедник Украины. М.: Госиздат. 199-259.

Жмуд М.Е. (1988): Случай отравления серых журавлей зерновой приманкой, применяемой для борьбы с мышевидными грызунами. - Журавли Палеарктики. Владивосток. 139.

Забнина Л.В., Тихенко Н.И., Попов В.А. (1991): О влиянии антропогенной трансформации степного ландшафта на фауну иксодовых клещей в природном очаге туляремии. - Акт. пробл. туляремии: Тез. докл. М. 62-64.

Захаров Л.З. (1927): К вопросу о контактном действии препаратов мышьяка на перелетную саранчу. - Изв. Сев.-Кавказ. краевой станции защиты растений. 3: 197-203.

Зубаровский В.М. (1977): Фауна України, т. 5: Птахи, вип. 2: Хижi птахи. Київ: Наук. думка. 1-331.

Иваницкий В.В., Шевченко Е.В. (1992): К биологии монгольского земляного воробья в Туве и на Алтае. - Соврем. орнитология. 1991. М.: Наука. 30-47.

Ивановский В.В., Белик В.П. (1991): Балобан в Ростовской области. - Соврем. сведения по составу, распростр. и экологии птиц Сев. Кавказа: Мат-лы науч.-практ. конф. Ставрополь. 82-83.

Ильичев В.Д., Галушин В.М. (1978): Птицы как индикатор загрязненности среды ядохимикатами. - Биол. методы оценки природн. среды. М.: Наука. 159-180.

Инструкция по рассеву отравленных зерновых приманок с самолета для истребления малых сусликов. Алма-Ата, 1960. 1-23.

Инструкция по организации и методике борьбы с полуденной, гребенщиковой и краснохвостой песчанками. М., 1969. 1-33.

Инструкция по борьбе с мышевидными грызунами. Саратов, 1973. 1-33.

Казаков Б.А., Ломадзе Н.Х., Гончаров В.Т., Петренко В.Ф. (1990): Заметки о некоторых редких и малоизученных птицах Веселовского водохранилища. - Редкие, малочисл. и малоизучен. птицы Сев. Кавказа. Ставрополь. 45-48.

Калабухов Н.И., Бочарников О.Н., Коннова А.М. и др.(1953): Итоги производственного применения овса с фосфидом цинка (Zn3P2) в борьбе с малым сусликом (Citellus pygmaeus Pall.) в условиях Черных земель. - Сб. науч. работ Приволжск. противочумн. станции. Астрахань. 1: 5-51.

Кириков С.В. (1952): Птицы и млекопитающие в условиях ландшафтов южной оконечности Урала. М.: Изд-во АН СССР. 1-412.

Климов А.С. (1990): Влияние авиационного рассева зерновой приманки с фосфидом цинка на фауну позвоночных (при дератизационных обработках против малых песчанок в Волго-Уральских песках). - Автореф. дис. ... канд. биол. наук. Саратов. 1-24.

Климченко И.З., Павлов А.Н., Василенко В.С. и др.(1962): Итоги работ по истреблению сусликов и их значение в лик-видации природной очаговости чумы в Северо-Западном Прикаспии. - Тез. докл. науч. конф. по природной очаговости и профилактике чумы и туляремии. Ростов н/Д. 43-48.

Климченко И.З., Петров П.А., Мялковский В.А. и др.(1986): Колебания численности малого суслика в природном очаге чумы Северо-Западного Прикаспия за 50 лет (1932-1982 гг.). - Экология. 1: 58-64.

Кондрашкин Г.А., Демяшев М.П., Камнев П.И. и др.(1957): Широкая апробация приманочного метода истребления малого суслика. Сообщ. 2: Опыты с фосфидом цинка и фторацетатом бария в Западно-Казахстанской области в 1953-1954 гг. - Грызуны и борьба с ними. - Саратов: Кн. изд-во. 5: 214-235.

Корелов М.Н. (1970): Семейство Жаворонковые. - Птицы Казахстана. Алма-Ата: Наука. 3: 194-285.

Королькова Г.Е. (1983): Изменение численности хищных птиц Теллермановского леса за 30 лет. - Охрана хищн. птиц. М.: Наука. 50-52.

Корольченко Г.А. (1973): Ядохимикаты и фауна. - Человек и биосфера. Ростов н/Д: Изд-во Ростов. ун-та. 300-308.

Костин Ю.В. (1983): Птицы Крыма. М.: Наука. 1-240.

Кривенко В.Г. (1985): Колпица. Каравайка. - Красная книга РСФСР: Животные. М.: Россельхозиздат. 165-169.

Кривенко В.Г., Винокуров А.А. (1984): Мраморный чирок. - Красная книга СССР. М.: Лесн. пром-сть. 1: 116-117.

Кукиш А.И., Музаев В.М. (1993): Птицы - кампофилы и склерофилы Черных земель и Даванского понижения. - Фауна и экология животных Черных земель. Элиста. 82-89.

Кумари Э.В. (1975): Судьба популяций сапсана в Европе. - Мат-лы Всес. конфер. по миграциям птиц. М.: МГУ. 2: 274.

Лавровский А.А., Варшавский С.Н., Попов А.В. и др.(1973): Основные итоги и перспективы работ по снижению эпизоотической активности природных очагов чумы в СССР. - Профилактика чумы в природных очагах: Мат-лы конф. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та. 14-28.

Липсберг Ю. (1983): Большой подорлик. - Птицы Латвии: Территориальное распределение и численность. Рига: Зинатне. 56.

Лисицын А.А., Кучеров П.М., Копцев В.В. и др. (1961): Применение авиации в борьбе с сусликами на территории Волго-Уральского природного очага чумы. - Природн. очаговость болезней и вопросы паразитологии. Алма-Ата: Изд-во АН Каз. ССР. 3: 126-134.

Лисицын А.А., Яковлев М.Г. (1961): Предварительные итоги и перспективы борьбы с грызунами в Волжско-Уральском природном очаге чумы. - Природн. очаговость болезней и вопросы паразитологии. Алма-Ата: Изд-во АН Каз. ССР. 3: 116-125.

Лихацкий Ю.П. (1983): Изменения в фауне хищных птиц Воронежского заповедника за 30 лет. - Охрана хищных птиц. М.: Наука. 55-57.

Луговой А.Е. (1963): Птицы дельты Волги. - Фауна и экология птиц дельты Волги и побережий Каспия: Тр. Астраханск. заповедника. Астрахань: Волгарь. 8: 9-185.

Луговой А.Е. (1975): Основные направления антропогенного воздействия на птиц Присурья. - Мат-лы Всес. конф. по миграциям птиц. М.: МГУ. 2: 292-295.

Любищев А. (1933): Эффективность мероприятий и учет потерь. - Сб. ВИЗРа. 5: 123-133.

Любищев А.А. (1955): К методике полевого учета сельскохозяйственных вредителей и эффективности мероприятий по борьбе с ними. - Уч. зап. Ульяновского пед. ин-та. 6: 3-55.

Максимов А.А. (1960): Природные очаги туляремии в СССР. М.-Л.: АН СССР. 1-291.

Медведев С.И., Петров В.С. (1959): Материалы по питанию птиц Восточного Предкавказья в гнездовой период. - Учен. зап. Харьков. ун-та. 105: 39-63.

Миронов Н.П. (1946): Некоторые вопросы экологии степных орлов (Aquila nipalensis orientalis Cab.) Северо-Западного Прикаспия в связи с обработкой земель от сусликов. - Тр. Ростов. противочумн. ин-та. 5: 82-91.

Миронов Н.П., Турчинов Г.А., Мединский Г.М., Фомушкин В.М. (1978): Методические рекомендации по ландшафтно-эпизоотологической дифференциации территории в отношении некоторых трансмиссивных природноочаговых заболеваний. Ростов н/Д. 1-18.

Мищенко А.Л. (1988): Дополнения к новому изданию Красной книги РСФСР. - Ресурсы редких животных РСФСР, их охрана и воспроизводство: Сб. науч. трудов ЦНИЛ Главохоты РСФСР. М. 32-37.

Мосейкин В.Н. (1991): Редкие гнездящиеся виды хищных птиц Волго-Уральского междуречья. - Мат-лы 10-й Всес. орнитол. конф. Минск: Навука i тэхнiка. 2 (2): 93-94.

Москвитина Э.А., Левчишина Г.И., Рыбакова С.А. и др. (1989): Динамика эпидемических проявлений туляремии в степном очаге на юге Ростовской области. - Акт. вопр. эпидемиологии, профилактики и диагностики особо опасных инфекций: Тез. докл. Ставрополь. 184-185.

Найден П.Е., Яковлев М.Г., Шилов М.Н., Сурвилло А.В. (1978): Опыт авиаприманочной борьбы с малым сусликом в целях подавления эпизоотийной активности природного очага чумы. - Особо опасные инфекции на Кавказе: Тез. докл. 4 краевой науч.-практ. конф. Ставрополь. 242-244.

Небел Б. (1993): Наука об окружающей среде: Как устроен мир. М.: Мир. 2: 1-336.

Неронов В.М. (1965): Исследование структуры ареалов обыкновенного хомяка и водяной крысы на территории СССР. - Автореф. дисс. ... канд. геогр. наук. - М. 1-32.

Олсуфьев Н.Г., Дунаева Т.Н. (1970): Природная очаговость, эпидемиология и профилактика туляремии. М. : Медицина. 1-272.

Панченко С.Г. (1979): Влияние антропогенного фактора на авифауну Ворошиловградской области. - Новые проблемы зоол. науки и их отражение в вузовском преподавании: Тез. докл. науч.-практ. конф. зоологов пед. ин-тов. Ставрополь. 2: 315-316.

Перерва В.И. (1989): О трех видах орлов, нуждающихся в защите Красной книги СССР. - Проблемы гос. кадастра животного мира СССР. М. 65-72.

Песков В. (1970): Случай в степи. - Комс. правда, № 98, 26.04.1970.

Пиколл Д. (1983): Пестициды и размножение птиц. - Птицы. М.: Мир. 279-286.

Пилюга В.И. (1991): Новые данные о гнездовании исчезающих видов хищных птиц в Одесской области и на сопредельных территориях. - Редкие птицы Причерноморья. Киев-Одесса: Лыбидь. 139-164.

Пилюга В.И., Тилле А.А. (1991): Адаптация балобана к антропогенной среде в северо-западном Причерноморье. - Мат-лы 10-й Всес. орнитол. конф. Минск: Навука i тэхнiка. 2 (2): 147-148.

Пишванов Ю.В. (1986): Дрофа в Дагестанской АССР. - Дрофы и пути их сохранения: Сб. науч. трудов ЦНИЛ Главохоты РСФСР. М. 62-63.

Попенко В.М. (1979): Жаворонки в степных ландшафтах Левобережной Украины. - Дисс. ... канд. биол. наук. Киев. 1-152.

Потапов Е. (1993): Неужели российские орнитологи не заметили катастрофического снижения численности сапсана на территории России? - Raptor-Link. 1 (3): 1-2.

Потапов Е. (1996): Сапсан в бывшем СССР: что мы о нем знаем? - Raptor-Link. 4 (1): 1-4.

Предтеченский С. (1933): Вредные саранчовые в СССР в 1932 г. и перспективы на 1933 г. - Сб. ВИЗРа. 5: 140-148.

Пукинский Ю.Б. (1965): Влияние родентицидов, применяемых против водяной крысы, на хищных птиц. - Тр. ВИЗРа. 24: 94-101.

Пукинский Ю.Б., Скалинов С.В. (1967): Приманочный метод борьбы с водяной полевкой и вопросы охраны птиц. - Ядохимикаты и фауна. М.: Наука. 53-57.

Реймерс Н.Ф. (1990): Природопользование: Словарь-справочник. М.: Мысль. 1-639.

Румянцев В. (1979): Запретить применение фосфида цинка. - Охота и охот. х-во. 8: 4-5.

Рябов В.Ф., Мосалова Н.И. (1966): Питание куликов в районах освоения целинных земель (кречетка, чибис, степная тиркушка, каспийский зуек). - Зоол. ж. 45 (6): 910-918.

Рябов В.Ф., Мосалова Н.И. (1967): Питание малого жаворонка (Calandrella cinerea) в Северо-Казахстанских степях. - Биол. науки. 6: 48-52.

Семенов М.Я. (1961): Влияние антропического фактора на оздоровление южного степного природного очага туляремии в Ростовской области. - Межобластная науч.-практ. конфер. по природно-очаговым инфекциям: Тез. докл. Тюмень. 181.

Семенов Н.М., Агафонов А.В., Резинко Д.С., Рожков А.А. (1959): Размножение и численность степного орла в степях юга Сталинградской и севера Астраханской областей. - География населения наземных позвоночных и методы его изучения. М.: АН СССР. 159-163.

Семенов Н.М., Резинко Д.С., Макаров и др.(1957): Широкая апробация приманочного метода истребления малого суслика. Сообщ. 3: Итоги исследований в 1953-1954 гг. на Правобережье Сталинградской области. - Грызуны и борьба с ними. Саратов: Кн. изд-во. 5: 236-250.

Семенов Н.М., Шейкина М.В. (1946): Опыт борьбы с песчанками Волжско-Уральских песков приманочным методом. - Грызуны и борьба с ними. Саратов. 2: 7-46.

Скалов Ю. (1928): Перелетная саранча (Locusta migratoria L.) и меры борьбы с нею на Кубани за период с 1874 г. по 1927 г. - Изв. Сев.-Кавказ. краевой станции защиты растений. 4: 71-116.

Скокова Н.Н., Лобанов В.А. (1974): Птицы и пестициды. - Мат-лы 6 Всес. орнитол. конф. М.: МГУ. 2: 358-359.

Соколов П.Т. (1928): К вопросу о химической борьбе с саранчой. - Изв. Сев.-Кавказ. краевой станции защиты растений. 4: 122-126.

Сотникова Е.И. (1991): Результаты учета красавки в Калмыкии в 1990 г. - Мат-лы 10-й Всес. орнитол. конф. Минск: Навука i тэхнiка. 2 (2): 226-227.

Спангенберг Е. П. (1946): Некоторые экологические факторы гнездования дрофы (Otis tarda L.). - Бюлл. МОИП. Отд. биол. 51 (1): 69-72.

Спангенберг Е.П. (1954): Семейство скворцовые. - Птицы Сов. Союза. М.: Сов. наука. 5: 108-142.

Справочник по пестицидам: Гигиена применения и токсикология. 2-е изд. Киев: Урожай, 1977. 1-375.

Сурвилло А.В. (1989а): Результаты учетов журавля-красавки в Северо-Западном Прикаспии. - Всес. совещ. по проблеме кадастра и учета жив. мира: Тез. докл. Уфа. 3: 223-225.

Сурвилло А.В. (1989б): Влияние антропогенных преобразований на численность журавля-красавки в северо-западном Прикаспии. -Синанропизация животных Сев. Кавказа. Ставрополь. 81-83.

Тарасов М.П., Пилипенко В.Г., Шейкина Т.А., Тифлов Л.А. (1978): К эпизоотологии туляремии в очаге степного типа в Центральном Предкавказье. Сообщ. 1: Численность грызунов и проявление эпизоотий. - Особо опасные инфекции на Кавказе: Тез. докл. 4 краевой науч.-практ. конф. Ставрополь. 82-84.

Темботов А.К., Казаков Б.А. (1982): Позвоночные широтных зон и высотных поясов Северного Кавказа. - Ресурсы живой фауны, ч. 2: Позвоночные животные суши. Ростов н/Д: Изд-во Ростов. ун-та. 32-102.

Тихенко Н.И., Попов В.А., Богданов Н.К. и др.(1991): Клинико-эпидемиологическая характеристика туляремии в Ставропольском крае. - Акт. пробл. профилактики туляремии: Тез. докл. М. 176-178.

Федоренко А.П. (1986): Дрофа на Украине. - Дрофы и пути их сохранения: Сб. науч. трудов ЦНИЛ Главохоты РСФСР. М. 65.

Флинт В.Е., Габузов О.С., Хрустов А.В. (1992): Методические обоснования стратегии сохранения редких и исчезающих видов птиц (на примере дроф). - Соврем. орнитология. 1991. М.: Наука. 223-235.

Фолитарек С.С. (1971): Итоги и очередные задачи изучения водяной крысы и способов борьбы с нею в Западной Сибири. - Экология водяной крысы и борьба с нею в Зап. Сибири. Новосибирск: Наука. 5-21.

Фундукчиев С.Э. (1989): Биология тугайного соловья в Голодной степи. - Фауна и экология птиц Узбекистана. Самарканд. 226-237.

Харченко В.И. (1966): К вопросу о современном состоянии популяций степных пустельг (Falco naumanni Fleisch.) в Предкавказье. - К новым успехам сов. науки: Тез. и сообщ. научн. конф. Донецк. 282-284.

Хотько Н.И., Ривкус Ю.З. (1994): Некоторые итоги борьбы с грызунами как противочумной меры. - Мат-лы межгосударств. науч.-практ. конф. “Акт. вопросы профилактики чумы и других инфекционных заболеваний”, посвящ. 100-летию открытия возбудителя чумы. Ставрополь. 100-101.

Хохлов А.Н., Харченко Л.П. (1992): К распространению и экологии розового скворца в антропогенных ландшафтах Ставропольского края. - Кавказ. орнитол. вестн. 3: 154-160.

Ченцова Н.Ю. (1954): К вопросу об отравлении птиц зерновыми приманками с фосфидом цинка, применяемыми для борьбы с грызунами. - Тез. докл. 3 экол. конф. Киев. 4: 199-202.

Чуркина Н.М. (1964): Некоторые вопросы влияния ядохимикатов и минеральных удобрений на птиц. - Пробл. орнитологии: Тр. 3 Всес. орнитол. конф. Львов: Изд-во Львов. ун-та. 120-124.

Чуркина Н.М. (1967): О возможных путях ограничения вредного воздействия ядохимикатов на полезную фауну в некоторых районах массовой химизации сельского хозяйства. - Ядохимикаты и фауна. М.: Наука. 72-79.

Чуркина Н.М. (1969): География массовых токсикозов птиц от сельскохозяйственных пестицидов. - Орнитология в СССР: Мат-лы 5 Всес. орнитол. конф. Ашхабад. 2: 702-706.

Шарлемань М. (1926): Новий гнiздовий птах Полтавщини. - Зб. праць Зоол. музею. 1: 96.

Шевченко В.Л., Гаврилов Э.И., Наглов В.А. и др.(1978): Об орнитофауне Волжско-Уральского междуречья (хищные птицы и совы) - Биол. птиц в Казахстане: Тр. Ин-та зоологии. Алма-Ата: Наука. 38: 99-114.

Шевченко В.Л., Дубянский М.А. (1986): О случаях отравления птиц зерновыми приманками с фосфидом цинка. - Экология. 1: 85-86.

Шилов М.Н., Рожков А.А., Марышев С.С. и др.(1973): Итоги и перспективы борьбы с носителями в Волго-Уральском песчаном природном очаге чумы. - Профилактика чумы в природных очагах: Мат-лы конф. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та. 59-64.

Шилова С.А., Переладов С.В. (1974): Некоторые особенности влияния пестицидов на хищных птиц. - Мат-лы 6 Всес. орнитол. конф. М.: МГУ. 2: 369-370.

Щербак Н.Н., Жежерин В.П., Крыжановский В.И. (1976): Материалы к “Красной книге” Украинской ССР, ч. 1: Наземные позвоночные. - Сб. трудов Зоомузея АН УССР. Киев: Наук. думка. 36: 9-17.

Яблоков А.В., Остроумов С.А. (1983): Охрана живой природы: Проблемы и перспективы. М.: Лесн. пром-сть. 1-269.

Яковлев М.Г., Боженко В.П., Пушница Ф.А., Успеньева Т.Г. (1955): Опыт применения отравленных приманок в борьбе с водяными полевками (Arvicola terrestris L.) в условиях туляремийного очага поймы реки на юге СССР. - Природн. очаговость болезней человека и краевая эпидемиология. Л.: Медгиз. 144-149.

Belik V., Mihalevich I. (1994): The Pesticides Use in the European Steppes and its Effects on Birds. - Research Notes on Avian Biology 1994: Selected Contributions from the 21st Int. Orn. Congress. J. Ornithol. 135 (Sonderheft): 233.

Hellmich J. (1992): Impacto del uso de pesticidas sobre las Aves: el caso de la Avutarda. - Ardeola. 39 (2): 7-22.

Litzbarski B., Litzbarski H., Petrick S. (1987): Zur Цkologie und zum Schutz der GroЯtrappe (Otis tarda L.) im Bezirk Potsdam. - Acta ornithoecologica. 1: 199-244.

Newton I., Blewitt R.J.C. (1973): Studies of Sparrowhawks. - Brit. Birds. 66 (3): 271-278.

Ratcliffe D.A. (1980): The Peregrine Falcon. Calton. 1-416.