Введение 2

Глава I. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О ДЕЕСПОСОБНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ 6

§ 1. Понятие дееспособности граждан 6

§ 2. Основание ограничения дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами. 9

§ 3. Правовые последствия признания граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами, ограниченными в дееспособности.
12

ГЛАВА II. ПРОИЗВОДСТВО ПО ДЕЛАМ О ПРИЗНАНИИ ГРАЖДАН ОГРАНИЧЕННО
ДЕЕСПОСОБНЫМИ В СИСТЕМЕ ВИДОВ ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА 17

§ 1. Виды гражданского судопроизводства 17

§ 2. Характер судопроизводства по делам об ограничении дееспособности граждан 22

ГЛАВА III. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ОБ ОГРАНИЧЕНИИ
ДЕЕСПОСОБНОСТИ ГРАЖДАН 28

§ 1. Принятие заявлений об ограничении дееспособности гражданина 28

§ 2. Лица, участвующие в делах об ограничении дееспособности гражданина 36

§ 3. Предмет доказывания и судебные доказательства по делам об ограничении дееспособности граждан 42

ГЛАВА IV. СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ ОБ ОГРАНИЧЕНИИ ДЕЕСПОСОБНОСТИ (ГРАЖДАНИНА И ЕГО
ИСПОЛНЕНИЕ 47

§ 1. Сущность судебного решения об ограничении дееспособности гражданина
47

§ 2. Исполнение решения об ограничении дееспособности гражданина 51

Заключение 56

Список литературы 57

Нормативные акты 57

Специальная литература 57

Материалы практики 60

Введение

Процесс расширения судебной сферы защиты гражданских, семейных, трудовых и иных прав российских граждан идет по нескольким направлениям: путем отнесения к судебной подведомственности категорий гражданских дел, в том числе за счет дел, рассматриваемых ранее исключительно в административном или ином порядке, и путем установления судебного контроля за действиями административных органов. В частности, Основами гражданского судопроизводства Союза ССР 1961 г., Гражданским процессуальным кодексом
РСФСР, Гражданским кодексом РСФСР 1964 г., Гражданским кодексом РФ 1994 г. были введены категории судебных дел — об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками пли наркотическими веществами, о гражданско-правовой защите чести и достоинства гражданина; отнесены к ведению суда дела, ранее рассматривавшиеся в административном порядке: о признании гражданина недееспособным, о признании имущества бесхозяйным, признании гражданина безвестно отсутствующим или объявлении его умершим и др.

Особое значение приобретает проблема расширения судебной формы защиты права и в связи с принятием Конституции РФ[1], в которой право на судебную защиту возведено в ранг одного из основных конституционных прав российских граждан. В ст. 46 Конституции закреплено, что «Каждому гарантируется судебная защита прав и свобод». Во всех тех случаях, когда применение правовых норм влечет за собой применение санкций или ведет к ограничению или лишению определенных субъективных прав, наиболее эффективным, как справедливо считают российские ученые-юристы, является использование методов правосудия[2].

Так, исключительно судебный порядок установлен для случаев ограничения или лишения дееспособности гражданина, т. е. способности лично, своими действиями приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности. Судебные гарантии от необоснованного ограничения правоспособности и дееспособности граждан являются одним из важнейших элементов конституционного права на неприкосновенность личности.
Представляется вполне обоснованным широкое толкование конституционного права на неприкосновенность личности, которое гарантирует не только телесную, нравственную и социальную, но и правовую неприкосновенность личности.[3]

В ст. 22 гражданского законодательства РФ установлено, что никто не может быть ограничен в правоспособности и дееспособности иначе, как в случаях и в порядке, предусмотренных законом. Согласно ГК (ст. 29) признать гражданина недееспособным, т. е. полностью лишить дееспособности можно только в том случае, если он вследствие душевной болезни или слабоумия не может понимать значения своих действий или руководить ими. Ограничение дееспособности допускается в отношении гражданина, который вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими веществами ставит свою семью в тяжелое материальное положение (ст. 30 ГК).

Исследуемое в настоящей работе судопроизводство по делам о признании гражданина ограниченно дееспособным является одним из установленных законом гражданско-процессуальных средств обеспечения государством возможности личности свободно располагать собой, защиты ее индивидуальной свободы, чести и достоинства от незаконных посягательств со стороны кого бы то ни было.

Естественно, возникает вопрос о соотношении существующей тенденции к расширению прав советских граждан в условиях развитого социализма с установленными законом ограничениями определенных категорий граждан в самостоятельном использовании своих прав, в частности речь идет об ограничении дееспособности граждан. Однако последнее ни в коем случае нельзя рассматривать как ущемление прав граждан или нарушение их права на неприкосновенность личности. Напротив, установление правила об ограничении дееспособности граждан, так же, как и введение судебного порядка признания душевнобольных граждан недееспособными, означает именно усиление защиты прав граждан, усиление гарантий реального осуществления предоставленных им прав.

Установление в законодательстве нормы о судебном порядке ограничения дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами, явилось объективной необходимостью. Российское государство всемерно способствует развитию свободы личности. Однако чем шире рамки свободы личности, тем больший груз ответственности возлагается на нее. Неограниченной свободы поведения субъекта не существует.

Путь к демократии и правому государству лежит не через ослабление, а через усиление ответственности личности перед обществом. Использование гражданином прав и свобод не должно наносить ущерб интересам общества и государства, правам других лиц. Демократия несовместима с анархическим своеволием, пренебрежением законами и нормами советского образа жизни.

Нарушение, правовых, моральных и иных норм поведения людей, игнорирование .общественных интересов и другие факты безответственного поведения отдельных лиц являются прямым покушением на свободу других членов общества. Некоторые лица искаженно понимают гуманные принципы нашего общества. При таких обстоятельствах устанавливаемые государством ограничения в правах с применением в необходимых случаях принуждения — объективно необходимы, являются конкретным проявлением заботы общества о свободе каждого его члена [4].

Примером подобного рода ограничений в правах лиц, удовлетворяющих свои желания и необузданные прихоти в ущерб другим, в ущерб обществу, и является установление в гражданском законодательстве нормы об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами и ставящих тем самым свою семью в тяжелое материальное положение.

Ближайшей социальной целью ст. 30 является защита имущественных интересов семьи от неправомерного поведения одного из ее членов. По данным бюджетных обследований, в среднем 6,5—7% всех расходов в семейном бюджете приходится на спиртные напитки. В семьях же, где есть алкоголики, эти расходы значительно выше. «Алкоголики обходятся своим семьям дорого»[5].

Укрепление семьи — одна из основных целей действующего семейного законодательства Российской Федерации. Однако этой задаче служат и некоторые нормы других отраслей права. В частности, широкое привлечение норм гражданского права позволяет более полно регулировать имущественные отношения в семье, способствует предупреждению и устранению негативных явлений, которые ослабляют и разрушают семью. Комплексное изучение проблемы взаимодействия норм отраслей права, регулирующих в той или иной мере различные аспекты существования семьи, составляет одну из актуальных задач советской науки.

Значение ст. 30 ГК РФ не ограничивается ее непосредственной задачей — ограждением имущественных интересов семьи. Последствия ее применения значительно шире. Как подчеркнуто в постановлении Пленума Верховного Суда
РФ от 4 мая 1990 г. «О рассмотрения судами делам об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами», ограничение дееспособности является одной из важных мер, способствующих усилению борьбы с пьянством и наркоманией, созданию обстановки нетерпимости вокруг пьяниц, повышению чувства ответственности граждан перед обществом.

Пьянство и алкоголизм — огромное социальное зло. Его вредные социальные последствия трудно измерить. Практически нет ни одной области человеческих отношений, где бы оно ни причинило значительного морального и материального ущерба[6].

Усиление общей линии борьбы с пьянством привело к резкому увеличению количества дел об ограничении дееспособности граждан в судах[7].

В связи с тем, что ст. 16 ГК РСФСР[8] долгое время после ее введения не получала широкого распространения в судебной практике, в литературе даже появились предложения вообще отказаться от этой нормы права. Однако небольшое количество дел об ограничении дееспособности граждан в суде не означает еще, что нет необходимости в подобном средстве защиты интересов семьи и борьбы с пьянством. Фактически оно использовалось, но недостаточно.
Известны случаи, когда выносились решения профсоюзных организаций, товарищеских судов или администрации предприятий, которыми запрещалось бухгалтерии выдавать заработную плату работнику, злоупотребляющему спиртными напитками. Так, директор Березниковского автотранспортного предприятия издал приказ, которым запретил бухгалтерии выплачивать слесарю
С. причитающуюся ему заработную плату и распорядился выдавать таковую его жене. Применение этой меры в приказе мотивировано тем, что С. злоупотребляет спиртными напитками[9].

Но такая практика незаконна. Согласно 30 Гражданского кодекса РФ ограничение в дееспособности допускается только по решению народного суда.
Другими положениями и административными актами таких полномочий соответствующим органам не предоставлено. Требуется большая разъяснительная работа, эффективный прокурорский надзор, чтобы не допускались указанные нарушения закона.

Устанавливая необходимые ограничения дееспособности граждан, советское государство принимает меры к тому, чтобы никто не мог произвольно, не считаясь с законами, с демократическими порядками в стране, увеличивать эти ограничения, превышать свои полномочия. Применение ст. 30 ГК РФ (ст. 16 ГК
РСФСР) существенно стесняет права гражданина, вследствие чего выступает крайней мерой, относящейся исключительно к компетенции органов правосудия.
Поэтому неправомерным являлось пожелание К. С. Юдельсона отнести дела об ограничении дееспособности граждан и назначение над ними попечительства к компетенции товарищеских судов[10]. Применение же санкций, существенным образом ограничивающих субъективные права граждан, не отвечает природе этих органов. Только судебный порядок использования такой меры борьбы с пьянством, как ограничение дееспособности гражданина, в наибольшей степени может обеспечить законное и обоснованное рассмотрение дела и воспитательно- предупредительное воздействие на граждан.

Исследованию этого порядка и посвящена данная работа.

Наша работа состоит из четырех глав. В первой главе рассматриваются I.
Общие положения о дееспособности в гражданском праве Российской Федерации, вторая глава посвящена месту производства дел о признании гражданина ограниченно дееспособным в системе гражданского судопроизводства Российской
Федерации, в третьей главе рассматриваются процессуальные особенности вышеупомянутой категории дел, четвертая глава целиком посвящена рассмотрению судебного решения и его исполнения об ограничении дееспособности гражданина.

Глава I. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О ДЕЕСПОСОБНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ

§ 1. Понятие дееспособности граждан

Гражданская дееспособность определяется в законе как способность гражданина своими действиями приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности (ст. 11 ГК РФ).

Обладать дееспособностью - значит иметь способность лично (через представителя) совершать различные юридические действия: заключать договоры, выдавать доверенности и т.п., а также отвечать за причиненный имущественный вред (повреждение или уничтожение чужого имущества, повреждение здоровья и т. п.), за неисполнение договорных и иных обязанностей.

Исходя из этого принято считать, что дееспособность включает, во- первых, способность к совершению сделок (сделкоспособность) и, во-вторых, способность нести ответственность за неправомерные действия
(деликтоспособность).

Однако в определении дееспособности граждан, данном в законе (ст. 21
ГК РФ), не говорится о способности гражданина своими действиями осуществлять имеющиеся у него гражданские права и обязанности. Это можно считать несовершенством указанной нормы, ибо если гражданин может самостоятельно приобрести право, то за ним нельзя не признать и способность осуществлять его.

Ценность названной категории определяется тем, что дееспособность юридически обеспечивает активное участие личности в экономическом обороте, хозяйственной жизни, реализации своих имущественных прав, в первую очередь права собственности, а также личных неимущественных прав.

Следовательно, категория дееспособности граждан представляет большую ценность в силу того, что является юридическим средством выражения свободы
"суверенитета" личности в сфере имущественных и личных неимущественных отношений.

Дееспособность, то есть способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя обязанности и исполнять их, возникает у гражданина, как и ранее, по достижении 18 лет
(совершеннолетия) (ст. 21 ГК РФ). В ряде случаев полная дееспособность может наступить и до достижения 18 лет - такие случаи установлены в ГК. В п. 2 ст. 21 сохранена действовавшая и ранее норма, согласно которой в случае, когда законом допускается вступление в брак до достижения 18 лет, заключивший брак несовершеннолетний приобретает дееспособность в полном объеме со времени вступления в брак. В этой же статье предусмотрены последствия, касающиеся дееспособности супругов в случае прекращения брака: его расторжения или признания недействительным. Эти последствия неодинаковы. Так, если брак расторгнут, дееспособность сохраняется за расторгнувшими брак супругами, не достигшими совершеннолетия. Если же брак признается недействительным, то вопрос о сохранении дееспособности за бывшим супругом, не достигшим совершеннолетия, решает суд. В решении о признании брака недействительным суд может указать, если сочтет это необходимым, об утрате несовершеннолетним супругом приобретенной им при вступлении в брак дееспособности. В последнем случае несовершеннолетний лишается полной самостоятельности и наделяется теми же правами, что и несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет (ст. 26 ГК).

В ГК назван еще один, до сих пор неизвестный нашему законодательству случай, когда гражданин может быть наделен полной дееспособностью до наступления совершеннолетия (ст. 27 ГК). Такая необходимость возникла в связи с широким развитием предпринимательской деятельности, в том числе и среди лиц, не достигших 18 лет, и была связана не только с интересами самих несовершеннолетних, но и с заботой об устойчивости гражданского оборота, предполагающей создание определенных гарантий для кредиторов.

Речь идет о так называемой эмансипации. Имеется в виду, что несовершеннолетний, достигший 16 лет, может быть объявлен дееспособным, если он работает по трудовому договору или с согласия родителей
(усыновителей, попечителей) занимается предпринимательской деятельностью (п. 1 ст. 2 ГК РФ). Если родители (усыновители, попечители) согласны, эмансипация производится по решению органов опеки и попечительства. При отсутствии такого согласия вопрос решается судом. В суд также может быть обжалован отказ органов опеки и попечительства в вынесении решения об объявлении несовершеннолетнего полностью дееспособным.

Формулировка ст. 27 дает основание сделать вывод, что занятие предпринимательской деятельностью или работа по трудовому договору не являются безусловными основаниями для эмансипации. Орган опеки и попечительства, а также суд в каждом конкретном случае при принятии соответствующего решения должны оценить длительность и устойчивость трудовой или предпринимательской деятельности несовершеннолетнего, размер его заработка и других доходов, иные обстоятельства.

Лица, ставшие дееспособными вследствие вступления в брак или объявления их дееспособными в порядке эмансипации, имеют такие же права и такие же обязанности, что и лица, достигшие 18 лет: они самостоятельно заключают любые сделки, отвечают как по договорным обязательствам, так и по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда. Если над такими несовершеннолетними было установлено попечительство, оно прекращается.

В ст. 22 ГК закреплено общее правило, существовавшее и ранее: ограничение граждан в правоспособности и дееспособности допускается лишь в случаях и в порядке, установленных законом. При этом из п. 2 ст. 1 ГК следует, что соответствующие ограничения могут вводиться только федеральными законами.

Правоспособностью обладают все граждане в силу своего существования независимо от каких-либо индивидуальных качеств. Поэтому полное ограничение правоспособности невозможно: гражданин может быть ограничен лишь в осуществлении отдельных прав. Так, Уголовным кодексом РСФСР в качестве наказания за совершенное преступление допускается лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. По приговору суда это наказание может быть назначено на срок от одного года до пяти лет (ст. 29 УК).

В соответствии с Законом РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании"[11] гражданин может быть временно (на срок не более пяти лет и с правом последующего переосвидетельствования) признан непригодным вследствие психического расстройства к выполнению отдельных видов профессиональной деятельности и работы, связанной с источником повышенной опасности. Такое решение принимается врачебной комиссией, уполномоченной на то органом здравоохранения, на основании оценки состояния психического здоровья гражданина в соответствии с перечнем медицинских психиатрических противопоказаний. Это решение может быть обжаловано гражданином в суд.

ГК допускает также возможность ограничения законом права отдельных категорий граждан участвовать в хозяйственных обществах и товариществах за исключением акционерных обществ.

Ограничение или полное лишение дееспособности допускается по решению суда в случаях, предусмотренных ГК.

Норма, содержащаяся в ст. 22 ГК, предусматривает не только недопустимость лишения и ограничения правоспособности и дееспособности граждан иначе как в случаях и порядке, установленных законом, но и последствия несоблюдения такого порядка. Речь идет о том, что акт государственного или иного органа, устанавливающий в нарушение закона ограничение дееспособности граждан или их права заниматься предпринимательской деятельностью, признается недействительным. Порядок признания актов государственных органов или органов местного самоуправления недействительными установлен ст.13ГК.

Правоспособность и дееспособность - неотъемлемые качества, характеризующие личность гражданина как субъекта гражданского права.
Поэтому и сам гражданин не вправе совершать сделки, направленные на полный или частичный отказ от правоспособности или дееспособности. Пункт 3 ст. 22
ГК более четко, чем это было ранее, определяет последствия совершения таких сделок: они ничтожны,

Только в случаях, допускаемых законом, гражданин может отказаться от определенных прав или ограничить себя в правах. Например, Положением о федеральной государственной службе, утвержденным Указом Президента РФ от 22 декабря 1993 года, определено: "Государственный служащий не вправе ... заниматься предпринимательской деятельностью лично или через доверенных лиц, в том числе участвовать в управлении хозяйствующим субъектом независимо от его организационно-правовой формы"[12]. Следовательно, гражданин, ставший государственным служащим, лишает себя права заниматься предпринимательской деятельностью.

Дееспособность, в отличие от правоспособности, связана с определенными качествами гражданина: способностью понимать значение своих действий, руководить ими и предвидеть последствия их совершения. Эти качества зависят не только от возраста, но и от состояния психики. Поэтому если гражданин не может правильно оценивать значение своих действий или руководить ими вследствие психического расстройства, он может быть признан судом недееспособным (ст. 29 ГК).

Гражданским процессуальным кодексом установлен специальный порядок признания судом гражданина недееспособным (гл. 29 ГПК):

• Подача заявления

Дело о признании гражданина ограниченно дееспособным вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими веществами либо недееспособным вследствие душевной болезни или слабоумия может быть начато по заявлению членов его семьи, профсоюзов и иных общественных организаций, прокурора, органа опеки и попечительства, психиатрического лечебного учреждения.

В заявлении о признании гражданина ограниченно дееспособным должны быть изложены обстоятельства, свидетельствующие, что лицо, злоупотребляющее спиртными напитками или наркотическими веществами, ставит свою семью в тяжелое материальное положение.

• Рассмотрение заявления

Дело о признании гражданина недееспособным суд рассматривает с обязательным участием прокурора и представителя органа опеки и попечительства. Гражданин, о признании которого недееспособным рассматривается дело, вызывается в судебное заседание, если это возможно по состоянию его здоровья.

Судебные издержки, связанные с рассмотрением дела о признании гражданина ограниченно дееспособным или недееспособным, с заявителя не взыскиваются.

Суд, установив, что члены семьи, подавшие заявление, действовали недобросовестно с целью заведомо необоснованного ограничения или лишения дееспособности гражданина, взыскивает с них все судебные расходы.

• Решение суда по заявлению

Решение суда, которым гражданин признан ограниченно дееспособным или недееспособным, является основанием для назначения органом опеки и попечительства ограниченно дееспособному попечителя, а недееспособному - опекуна.

Основанием для ограничения дееспособности гражданина могут послужить два условия: злоупотребление спиртными напитками или наркотическими средствами и как следствие этого - наступившее тяжелое материальное положение его семьи (ст. 30 ГК). Если гражданин проживает один (не имеет семьи), он не может быть ограничен в дееспособности. Ограничение дееспособности производится судом в особом порядке, установленном
Гражданским процессуальным кодексом (ст. 29 ГПК). Ограниченному в дееспособности гражданину назначается попечитель. Объем дееспособности таких граждан максимально сужен: они вправе совершать лишь мелкие бытовые сделки. Совершать любые иные сделки по распоряжению имуществом (покупать, продавать, дарить, обменивать и т. п.), а также получать заработную плату, пенсию, иные доходы и распоряжаться этими средствами они могут лишь с согласия попечителя.

В то же время ограничение в дееспособности не влияет на самостоятельность имущественной ответственности таких лиц: они сами несут ответственность по обязательствам, вытекающим из договоров и других совершенных ими сделок, а также отвечают за причиненный ими вред.

Если отпали основания, в силу которых гражданин был признан ограниченно дееспособным (он прекратил злоупотреблять спиртными напитками и наркотическими средствами либо вследствие развода, смерти, раздела и т. п. перестала существовать его семья), суд отменяет ограничение дееспособности и на основании решения суда отменяется попечительство.

Статья 30 ГК РФ полностью соответствует ранее действовавшей ст. 16 ГК
1964 года.

Сделки по распоряжению имуществом подопечных совершаются под контролем органов опеки и попечительства и с ограничениями, установленными ст. 37 ГК.

§ 2. Основание ограничения дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами.

Среди правовых мер по оздоровлению быта особое место занимает ограничение дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками, наркотическими и токсическими веществами и тем самым ставящих свою семью в тяжелое материальное положение (ст. 30 ГК). Ограничение дееспособности ограждает прежде всего права лиц, находящихся на иждивении алкоголика или наркомана. В то же время указанная мера помогает гражданину избавиться от пагубной привычки, т.е. защищает и его здоровье, и его права. Ограничение дееспособности применимо к совершеннолетним гражданам достигшим 18 лет. До совершеннолетия их дееспособность ограничена законом (ст. 26, 28 ГК, ст. 32
ГПК). Однако злоупотребление алкоголем или наркотическими или психотропными веществами встречается и среди несовершеннолетних. В подобных случаях по ходатайству законных представителей или органов опеки и попечительства суд вправе лишить несовершеннолетних права самостоятельно распоряжаться своими доходами (ст. 26 ГК). Следовательно, и без того ограниченная дееспособность еще более сужается.

Злоупотреблением спиртными напитками или наркотическими средствами, дающим основание для ограничения дееспособности гражданина, является такое чрезмерное или систематическое их употребление, которое находится в противоречии с интересами его семьи и влечет за собой непосильные расходы денежных средств на их приобретение, чем вызывает материальные затруднения и ставит семью в тяжелое положение. Наличие у других членов семьи заработка или иных доходов само по себе не является основанием для отказа в удовлетворении просьбы заявителя, если семья не получает от лица, злоупотреблявшего спиртными напитками или наркотическими средствами, необходимой материальной поддержки либо вынуждена содержать его полностью или частично.

При этом необходимо также учитывать, что закон не ставит возможность ограничения дееспособности гражданина в зависимость от признания его хроническим алкоголиком или наркоманом.

К числу членов семьи гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими средствами, относятся: супруг, совершеннолетние дети, родители, другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы, которые проживают с ним совместно и ведут общее хозяйство.

К иным общественным организациям, указанным в ст. 258 ГПК РСФСР, относятся те, в положении или уставе которых предусмотрено право возбуждать в суде вопрос об ограничении дееспособности гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими средствами, например районные
(городские) комиссии по делам несовершеннолетних, образуемые при органах исполнительной власти.

Если заявление подано лицом, не имеющим на то право, суд должен, не прекращая производство по делу, обсудить вопрос о замене ненадлежащего заявителя надлежащим, исходя из требований ст. 36 ГПК РСФСР.

Совершеннолетние члены семьи гражданина, интересы которых непосредственно затрагиваются возбуждением дела об ограничении его дееспособности, принимают участие в процессе в качестве заявителей как в том случае, когда они сами обращаются в суд, так и в случае привлечения к делу в связи с заявлением, поданным в их интересах прокурором, органом опеки и попечительства, профсоюзным союзом, психиатрическим лечебным учреждением или общественной организацией.

В целях наиболее полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела суд обязан в соответствии со ст. 261 ГПК РСФСР обеспечивать участие в рассмотрении каждого дела самого гражданина, об ограничении дееспособности которого ставится вопрос, а также прокурора и представителя органа, осуществляющего функции по опеке и попечительству над лицами, признанными ограниченно дееспособными.

В целях обеспечения своевременного и правильного разрешения заявления судья в порядке ст. ст. 141, 142 ГПК РСФСР определяет доказательства, которые каждая сторона должна представить в обоснование своих утверждений, и предлагает, если это необходимо, представить дополнительные доказательства.

По делам этой категории могут быть использованы любые средства доказывания, перечисленные в ст. 49 ГПК РСФСР, в частности свидетельские показания, акты милиции и общественных организаций, справки из медицинских вытрезвителей, акты администрации об отстранении лица от работы в связи с появлением в нетрезвом состоянии либо в состоянии наркотического опьянения, копии решений судов по делам о восстановлении на работе лиц, уволенных по п. 7 ст. 33 КЗоТ Российской Федерации, документы о доходах семьи и количестве ее членов, а также другие материалы, подтверждающие факты злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами и характеризующие материальное положение семьи.

Если совершеннолетние члены семьи гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими средствами, возражают против ограничения его дееспособности, суду необходимо тщательно проверить обоснованность доводов этих лиц.

При этом необходимо учитывать, что возражения кого-либо из членов семьи против рассмотрения дела, начатого по заявлению лица, указанного в ст. 258 ГПК, в том числе и по заявлению другого члена семьи, не являются основанием для прекращения производства по делу, что допустимо только в случаях, предусмотренных ст. 219 ГПК РСФСР.

Если производство по делу будет прекращено в связи с отказом заявителя от своего требования, то это обстоятельство не исключает возможности возбуждения впоследствии этим же заявителем дела об ограничении дееспособности того же гражданина в случае, если последний, по утверждению заявителя, продолжает злоупотреблять спиртными напитками или наркотическими средствами и после прекращения производства по делу.

Другие лица, перечисленные в ст. 258 ГПК РСФСР, при отказе заявителя от своего требования вправе обратиться в суд с заявлением об ограничении дееспособности того же гражданина по тем же основаниям.

Установив, что гражданин злоупотребляет спиртными напитками или наркотическими средствами и вследствие этого его семья находится в тяжелом материальном положении, суд не вправе отказать в удовлетворении заявления лишь на том основании, что лицо, в отношении которого возбуждено дело об ограничении дееспособности, обязалось изменить свое поведение к лучшему.

Дела об ограничении дееспособности возбуждаются по заявлению прокурора, органов опеки и попечительства, психиатрического учреждения, общественных организаций, совершеннолетних членов семьи (ст. 258 ГПК).
Заявитель обычно освобождается от судебных расходов. Они взыскиваются только с недобросовестных членов семьи, возбудивших заведомо необоснованное дело об ограничении или лишении дееспособности гражданина (ст. 261 ГПК).

Заявление об ограничении дееспособности рассматривается по месту жительства или работы соответствующего лица, нередко в выездных заседаниях. Последнее усиливает воспитательное воздействие процесса[13]. С той же целью практикуется вызов граждан, состоящих на учете в местных наркологических и правоохранительных органах.

Оспаривание гражданином или его представителем оснований ограничения не препятствует разрешению дела в порядке особого производства, ибо искового производства по данной категории дел законом не предусмотрено.
Специфика дел исключает и возможность мирового соглашения[14]. Копия вступившего в законную силу решения об ограничении дееспособности в течение трех дней направляется в органы опеки и попечительства, которые решают вопрос о назначении попечителя. На последнего возлагается контроль за совершение подопечным гражданско-правовых сделок, представление его интересов в суде (ст. 48 ГПК). При отпадении оснований к ограничению дееспособности лиц, перечисленных в ст. 258 ГПК, сам гражданин или его попечитель вправе возбудить дело о восстановлении дееспособности. Заявление рассматривается судом по месту жительства заинтересованного лица независимо от того, где рассматривалось дело об ограничении дееспособности. В соответствии с решением суда о восстановлении дееспособности попечительство отменяется.

Дело о признании гражданина дееспособным рассматривается по его месту жительства. Заявителями являются опекун или лица, перечисленные в ст. 258
ГПК. Гражданин, признанный недееспособным, в суд обращаться не вправе.
Основным доказательством по делу является заключение судебно- психиатрической экспертизы, назначаемой в силу ст. 263 ГПК. По вступлении в законную силу решения о признании гражданина дееспособным опека и иные ограничения (например, связанные с осуществлением избирательного права) отменяются. Восстановление дееспособности означает не исправление судебной ошибки, а новое разрешение дела по существу в связи с изменившимися обстоятельствами.

§ 3. Правовые последствия признания граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами, ограниченными в дееспособности.

Правильное применение ст. 30 ГК РФ, предусматривающей возможность ограничения судом дееспособности лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами, является одной из мер, направленных на предупреждение многих нарушений общественного порядка, воспитание граждан в духе сознательного отношения к труду, семье, соблюдению правил общественного поведения, а также на защиту прав и охраняемых законом интересов членов семьи граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами, и самих лиц, в отношении которых возбужден вопрос об ограничении дееспособности.

Под ограничением дееспособности следует понимать лишение судом гражданина права производить без согласия попечителя следующие действия: продавать, дарить, завещать, обменивать, покупать имущество, а также совершать и другие сделки по распоряжению имуществом, за исключением мелких бытовых; непосредственно самому получать заработную плату, пенсию и другие виды доходов (авторский гонорар, вознаграждение за открытия, изобретения, заработок в колхозе, суммы, причитающиеся за выполнение работ по договору подряда, всякого рода пособия и т.п.).

Вместе с тем в остальных исключительных случаях, если ко времени рассмотрения дела гражданин перестал злоупотреблять спиртными напитками или наркотическими средствами и утверждает, что принял окончательное решение по этому вопросу, однако период времени, в течение которого он изменил свое поведение к лучшему, является непродолжительным, и не дает уверенности в том, что гражданин выполнит принятое им решение, суд с целью проверки указанного обстоятельства, вправе с учетом мнения заявителя и совершеннолетних членов семьи гражданина отложить разбирательство дела, поскольку гражданское процессуальное законодательство не содержит правил, ограничивающих возможность суда сделать это для выяснения действительных обстоятельств дела.

Если после отложения дела суд придет к выводу, что гражданин действительно изменил свое поведение, то, отказывая в удовлетворении заявления, целесообразно обсудить вопрос о необходимости предупреждения гражданина о недопустимости повторения злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами.

Разрешение каких-либо других вопросов, связанных с ограничением дееспособности (например, вопроса об установлении попечительства), в компетенцию суда не входит.

Гражданину, признанному недееспособным, назначается опекун, который совершает от его имени сделки и несет ответственность как по этим сделкам, так и за вред, причиненный недееспособным.

Сделки, совершенные гражданином, признанным недееспособным, в силу закона являются ничтожными. Но и для этих случаев закон установил исключение из названного общего правила: в интересах гражданина, признанного недееспособным, суд по требованию его опекуна может признать такую сделку действительной, если будет установлено, что такая сделка совершена к выгоде этого гражданина.

Лишение дееспособности не безвозвратно. Если отпадут основания, в силу которых гражданин был признан недееспособным, суд выносит решение о признании его дееспособным и на основании решения отменяется установленная над ним опека,

Для назначения попечителя суд обязан в течение трех дней со дня вступления решения в законную силу выслать копию этого решения органу опеки и попечительства по месту жительства лица, признанного ограниченно дееспособным (ст. 34 ГК РФ).

Отмена судом ограничения дееспособности (ч. 2 ст. 263 ГПК РСФСР) может иметь место лишь при наличии достаточных данных, свидетельствующих о прекращении гражданином злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами, и в связи с этим ему может быть доверено самостоятельное распоряжение имуществом и денежными средствами.

Отмена ограничения дееспособности должна последовать и в том случае, когда семья лица, признанного ограниченно дееспособным, перестала существовать (развод, смерть, разделение семьи) и, следовательно, отпала обязанность этого лица предоставлять средства на ее содержание.

Заявление об отмене ограничения подается лицами, указанными в ч. 2 ст.
263 ГПК РСФСР, в суд по месту жительства данного гражданина и тогда, когда решение о признании его ограниченно дееспособным было вынесено другим судом.

В ГК впервые включены нормы об опеке и попечительстве. До сих пор они содержались в Кодексе о браке и семье . Ими регулируются общие вопросы опеки и попечительства: цели опеки и попечительства, правовое положение и функции опекунов и попечителей (ст. 31, 32 и 33 ГК), органы опеки и попечительства, назначение опекунов и попечителей, а также освобождение или отстранение их от обязанностей, исполнение опекунами и попечителями своих обязанностей, прекращение опеки и попечительства

Среди норм ГК об опеке и попечительстве особого внимания заслуживает ст. 37, которая устанавливает контроль со стороны органов опеки и попечительства за действиями опекунов и попечителей по распоряжению имуществом подопечных. В этой статье более четко, чем это было ранее, предусмотрены пределы такого контроля: без предварительного согласия органа опеки и попечительства опекун не вправе совершать, а попечитель давать согласие на совершение сделок, которые влекут уменьшение имущества подопечного (по отчуждению имущества, в том числе дарению и обмену, сдаче его в наем (аренду), в безвозмездное пользование или в залог, разделу имущества или выделу из него доли и т. п.), а также сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав (отказ от наследства, непринятие имущества в дар и т. п.).

Только с предварительного согласия органов опеки и попечительства могут расходоваться доходы подопечного. Это ограничение не относится лишь к тем расходам, которые необходимы для содержания самого подопечного.

В ст. 37 не указано, в какой форме должно быть выражено согласие органов опеки и попечительства. По аналогии со ст. 26 ГК можно признать, что такое согласие во всех случаях должно иметь письменную форму.

Статья 37 устанавливает не только контроль за действиями опекунов и попечителей по распоряжению имуществом подопечных, но и определенные ограничения их действий в этой сфере. Так, опекунам и попечителям, а также их супругам и близким родственникам запрещается совершать сделки с подопечными за исключением лишь безвозмездных сделок, совершаемых к выгоде подопечных.

В заключение главы приведу пример из обзора судебной практики
Верховного Суда РСФСР по некоторым вопросам, возникшим при рассмотрении гражданских дел в кассационном порядке и в порядке надзора в 1984 году.

В соответствии со ст. 92 ГК РСФСР собственнику принадлежат права владения, пользования, и распоряжения имуществом в пределах, установленных законом. Следовательно, сделка, совершенная гражданином в отношении принадлежащего ему на праве личной собственности имущества, может быть признана недействительной в случаях, предусмотренных законом.

В настоящее время правомочия собственника установлены Гражданским кодексом Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ

Между тем при рассмотрении конкретных споров о недействительности сделок суды не всегда глубоко анализируют обстоятельства, при которых эти сделки совершены, существенные доказательства остаются вне их внимания и им не дается оценки по правилам ст. 56 ГПК. В результате выносятся необоснованные решения, которые впоследствии отменяются.

В качестве примера можно привести дело по иску Ш. к П. и А. о признании недействительным договора дарения, рассмотренное Моршанским районным народным судом Тамбовской области.

Ш. предъявил иск к своей сестре А. и племяннику П. о признании недействительным договора дарения, заключенного его матерью Ш-вой 17 апреля
1979 г., согласно которому она подарила принадлежащий ей дом своему внуку
П.

Ш. указал, что Ш-ва при жизни составила завещание на дом на его имя, а затем под воздействием угроз и насилия своей дочери А. подарила этот дом ее сыну П.

Решением Моршанского районного народного суда иск о признании договора дарения недействительным удовлетворен. Мотивировано это решение ссылкой на то, что А. всячески добивалась заключения такого договора, что, по мнению суда, подтвержцается показаниями С. - сестры Ш-вой, письмами Ш-вой, адресованными сыну, и телеграммой, которую А. дала истцу. По мнению народного суда, договор дарения недействителен в силу ст. ст. 56 и 58 ГК.

В настоящее время действуют основания признания сделки недействительной, установленные § 2 главы 9 Гражданского кодекса РФ

Судебная коллегия по гражданским делам Тамбовского областного суда решение народного суда оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РСФСР принес протест на решение и кассационное определение, в котором указал следующее.

В силу ст. 58 ГК недействительна сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую гражданин был вынужден совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях. По каким именно основаниям из тех, которые предусмотрены ст. 58 ГК, народный суд признал недействительным договор дарения, в решении не указано.

Ссылка народного суда на показания свидетеля С., письма и телеграмму Ш- вой не убедительна, поскольку суд не проверил, написаны ли письма самой Ш- вой или кем-либо другим и к какому времени они относятся. Написаны они разным почерком. Ответчица в надзорной жалобе утверждала, что письма написаны не ее матерью. В копии письма от имени Ш-вой указано, что сама она писать не может, ей приходится просить людей. После вынесения решения к делу приобщены еще копия письма от имени Ш-вой и два письма с подписью
"мама", которые нуждаются в исследовании их судом и оценке.

Телеграмма, которую якобы Ш-ва направила на имя сына "с выездом задержись, все нормально", не дает оснований рассматривать ее как доказательство по возникшему спору. Кроме того, неизвестно, кем в действительности эта телеграмма была дана.

Не подтверждено материалами дела и утверждение суда о том, что договор дарения недействителен на основании ст. 56 ГК.

Кроме того при рассмотрении судом не было учтено то обстоятельство, что гр. Ш-ва была лишена дееспособности на основании ст. 16 ГК РСФСР[15] и ей был назначен опекун.

Иск о признании договора дарения по этим основаниям недействительным не предъявлялся и вопрос о том, могла ли Ш-ва при заключении договора дарения понимать значение своих действий и руководить ими, судом не проверялся.

Поскольку обстоятельства дела надлежаще не исследованы, решение народного суда подлежит отмене.

Протест удовлетворен. Решение Моршанского районного народного суда и определение судебной коллегии областного суда отменены. Дело направлено на новое рассмотрение.

ГЛАВА II. ПРОИЗВОДСТВО ПО ДЕЛАМ О ПРИЗНАНИИ ГРАЖДАН ОГРАНИЧЕННО
ДЕЕСПОСОБНЫМИ В СИСТЕМЕ ВИДОВ ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА

§ 1. Виды гражданского судопроизводства

Гражданский процессуальный кодекс РСФСР дает основание выделить три вида судопроизводства: исковое, производство по делам, возникающим из административно-правовых отношений, и особое производство.

Процесс формирования этих видов судопроизводства в российском законодательстве и теории был длительным, и, как справедливо отмечает Д. М.
Чечот, его нельзя считать полностью законченным[16]. Регламентация в законе деления процесса на виды не сняла с повестки дня вопросов о том, к какому из видов производств должны быть отнесены те или иные категории дел, о понятии, критериях разграничения и количестве видов производств и вообще о допустимости деления судопроизводства на виды.

Рассмотрение данных общих вопросов поможет, на наш взгляд, определить процессуальную природу исследуемых в настоящей работе дел об ограничении дееспособности граждан. Для отдельных видов судопроизводства характерны весьма существенные особенности порядка рассмотрения их в суде, поэтому правильное распределение гражданских дел по видам производства имеют важное значение.

Некоторые авторы выступают против традиционной концепции видов производств в гражданском процессе, считая, что деление судопроизводства на виды нарушает принцип единства гражданского судопроизводства. Они полагают, что в гражданском процессе следует выделять только дела, рассматриваемые по общим правилам за отдельными изъятиями и дополнениями, установленными законом[17].

Думается, такие выводы являются весьма спорными. Нельзя согласиться с приведенными М. Хутызом аргументами по поводу того, что деление процесса на виды противоречит законам логики, что логически каждый отдельный вид не может быть элементом другого[18]. На наш взгляд, любая научная классификация предполагает сочетание в явлениях общих родовых и видовых отличий. В классификации видов судопроизводства имеются общие родовые признаки всех производств и видовые отличия — нормы, которые действуют только в одном из производств. Общими правилами судопроизводства признается исковое производство. Из него выделены и объединены в подразделы II и III раздела II ГПК нормы, устанавливающие процессуальные особенности рассмотрения дел, возникающих из административно-правовых отношений, и дел особого производства. Рассмотрение этих дел происходит по общим правилам с учетом указанных процессуальных особенностей. Выделение видов гражданского судопроизводства не означает, что одни вид не имеет ничего общего с другим.
Их существование не исключает единства формы гражданского процесса.

Диалектика отдельного и общего в гражданском судопроизводстве выражается в том, что гражданский процесс как общее существует в отдельных формах. Эти формы, обладая характерными признаками, вместе с тем имеют признаки, общие для гражданского судопроизводства в целом. Авторы, выступающие против деления судопроизводства на виды, допускают, на наш взгляд, смешение понятия производства как группы обособленных правил рассмотрения дел с пониманием производства в смысле определенного круга подведомственных суду гражданских дел. В последнем смысле термин
«производство» употребляется в нашем законодательстве (подразделы раздела
II ГПК).

Проблема природы каждого из видов судопроизводства может быть решена с установлением объективно существующего критерия, лежащего в основе их выделения и разграничения друг от друга. Думается, таким классификационным критерием является наличие или отсутствие спора о праве. Именно такой критерий избран законом (ч. 3 ст. 246 ГПК).

Спор о праве, как правило, является предметом деятельности суда по делам, возникающим из гражданских, семейных и трудовых правоотношений, если хотя бы одной из сторон в споре является гражданин. Для разрешения этих споров в гражданском судопроизводстве установлена исковая форма.

Исковое производство занимает центральное место в гражданском процессе. Достаточно сказать, что дела этого производства составляют в суде абсолютное большинство среди всех дел, рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства (около 90%). Исковая форма защиты права привлекает пристальное внимание российских ученых-процессуалистов. Глубокое исследование она получила в работах А. Ф. Клейнмана, М. А. Гурвича, А. А.
Добровольского, С. В. Курылева, И. А. Жеруолиса, Д. М. Чечота и др.

Сущность исковой формы может быть понята из обусловленности ее характером российского гражданского права, применяемого в этой форме, и связи ее с ним[19]. Отношения, для которых свойственно равное положение субъектов в материальном правоотношении, требуют таких форм разрешения спора, которые гарантировали бы сторонам равное участие в разрешении возникшего конфликта, причем органом, занимающим по отношению к ним нейтральное положение.

Принципы гражданского права обусловили в определенной мере и соответствующие основные положения российского гражданского процессуального права, регулирующего исковое производство, в котором применяются нормы гражданского права (равенство граждан перед судом и законом, диспозитивность, участие сторон или их представителей в гражданском процессе, состязательность и т. д.). Сущность исковой формы состоит в том, что она обеспечивает сторонам гарантии правильного разрешения спора с обязательным равноправием сторон в ведении спора, а кроме того, обязывает суд рассматривать и разрешать спор о праве в строгом соответствии с нормами материального и процессуального права с соблюдением процессуальных гарантий для всех лиц, участвующих в деле п. Исковая форма является наиболее разработанной, демократичной формой. Поэтому справедливы выводы профессора
А. А. Добровольского об использовании этой формы для разрешения не только споров о праве гражданском, но и любых иных споров о праве, и не только в суде, но и в других уполномоченных на разрешение споров о праве органах с соблюдением определенного процессуального порядка[20].

Спор о праве между двумя сторонами является предметом судебного разбирательства и в делах, возникающих из административно-правовых отношений. Такой вывод можно сделать из анализа этих дел (ст. 231 ГПК).
Например, гражданин, обращаясь в суд с жалобой на постановление административного органа о наложении штрафа, оспаривает правильность его взыскания. Административный орган, напротив, доказывает, что гражданин правильно подвергнут штрафу и должен его уплатить. В данном случае идет спор о правах и обязанностях сторон административного правоотношения, имеются две стороны с противоположными интересами. И хотя дело возбуждается жалобой, содержащееся в ней материально-правовое требование мало чем отличается от иска в делах гражданских[21]. Оба участника административного правоотношения — орган государственного управления и гражданин — так же, как и субъекты других материальных правоотношений, перед лицом независимого народного суда становятся равноправными сторонами гражданского процесса.
Оба они получают равные процессуальные возможности в состязательном гласном процессе доказывать правомерность своих требований и незаконность действий другой стороны. Процесс по данным делам подчиняется общим правилам гражданского судопроизводства за исключением отдельных дополнений и изъятий, обусловленных характером материального административного правоотношения, стороны которого находятся в отношениях власти и подчинения.

Таким образом, характерной чертой искового производства и производства по делам, возникающим из административно-правовых отношений, является наличие двух сторон с противоположными юридическими интересами, между которыми идет спор о праве (гражданском, семейном, трудовом, административном).

В противоположность указанным делам в делах особого производства нет спора о праве, а следовательно, нет сторон, имеющих противоположные юридические интересы. Перечень дел этого вида производства дан в ст. 245
ГПК. В него же входят как самостоятельные категории дела о признании гражданина вновь дееспособным и об отмене ограничения дееспособности (ст.
263 ГПК).

Вопрос о предмете судебной защиты по делам особого производства не получил единообразного разрешения в литературе. Существует в основном три точки зрения: одни ученые считают таким предметом охраняемые законом интересы, другие — только субъективные права, третьи — и то и другое.
Большинство ученых полагает, что в делах особого производства предметом судебной защиты всегда выступает только охраняемый законом интерес, но не субъективное право[22]. Противоположная точка зрения высказана И. А.
Жеруолисом, который полагает, что цель искового и особого производств одинакова: защита субъективного права. По его мнению, судебное установление юридического факта есть одновременно подтверждение субъективных прав, неразрывно связанных с данным фактом[23]. С этим мнением нельзя согласиться.

Действительно, установление любого юридического факта никогда не бывает самоцелью, а совершается в интересах реализации тех прав, которые неразрывно связаны с данным фактом. Но права и обязанности у субъекта возникают не непосредственно с установлением юридического факта, а лишь в конечном счете, когда предъявляются требования, вытекающие из этого факта.
Охраняемый законом интерес означает только предпосылку .для приобретения пли утраты субъективного права или обязанности. Субъективное право возникает у лица на основе юридических фактов, предусмотренных нормой объективного права. Однако гипотеза нормы материального права, как правило, состоит не из одного, а нескольких юридических фактов. Установление одного из фактов еще не влечет за собой правовых последствий. Так, установление факта регистрации брака не означает возникновения у супруга права на пенсию по случаю потери кормильца, ибо закол такие правовые последствия связывает не только с тем, является ли заявитель супругом умершего, но и с другими юридическими фактами (нетрудоспособность).

Кроме того, один и тот же юридический факт сам по себе или в различном сочетании с другими фактами может вызвать для заявителя разнообразные субъективные права и обязанности. Перед судом в особом производстве не стоит задача выявить этот комплекс обстоятельств и на этой основе решить, какие, возможно субъективные, права возникнут у заявителя в связи с устанавливаемым фактом. Само по себе судебное решение об установлении юридического факта не влечет непосредственно возникновения, изменения или прекращения личных или имущественных прав. Защита интересов в особом производстве в большинстве случаев служит промежуточным звеном для осуществления или приобретения субъективных прав, в то время как в исковом производстве или по административно-правовым делам эта защита представляет собой достижение конечной цели истца или заявителя[24].

Думается, на более правильных позициях стоят те авторы, которые считают, что по делам особого производства осуществляется защита не только охраняемых законом интересов, но и в некоторых случаях непосредственно материальных субъективных прав. Так, Р. Е. Гукасян вполне обоснованно относит к числу последних дела о признании имущества бесхозяйным, об установлении факта принадлежности строения на праве личной собственности и некоторые другие[25].

Действительно, в делах особого производства, как правило, осуществляется защита охраняемых законом интересов, но в ряде случаев могут быть защищены и субъективные права. Имеющиеся в литературе разногласия о предмете защиты в особом производстве могут быть в известной степени объяснены различным определением содержания понятий «субъективное право» и
«охраняемый законом интерес»[26].

Мы разделяем мнение М. С. Строговича о том, что субъективное право имеет две неразрывно связанные стороны, два свойства: субъективные права личности как элемент правового статуса личности и как элемент, входящий в состав правоотношения, через которое оно реализуется[27].

Субъективное право как элемент правоотношения получает свою защиту в исковом производстве, предметом деятельности в котором является спор о праве с конкретным лицом. Но закон предусматривает в определенных случаях и защиту субъективного права как элемента правого статуса гражданина, когда право никем конкретно не оспаривается, но заявитель, например, не имеет подтверждающих документов. Так, по делам об установлении факта владения строением на праве личной собственности заявитель просит защитить его право собственности на законно принадлежащее ему строение (п. 6 ст. 247 ГПК); по делам вызывного производства предмет защиты суда — восстановление права по утраченному документу на предъявителя (ст. 274 ГПК). Защита этих субъективных прав осуществляется в порядке особого производства, ибо здесь отсутствует спор о праве, нет его нарушения и конкретного нарушителя права, а следовательно, нет и материально-правового требования к нему, которое характерно для искового производства.

Таким образом, на наш взгляд, предметом защиты в особом производстве являются не только охраняемые законом интересы, но и по некоторым делам — субъективное право. Однако и в том и в другом случае признаком, объединяющим все дела особого производства и служащим критерием разграничения компетенции суда в особом и исковом производствах, выступает отсутствие спора о праве, возникающего из конкретного правоотношения, отсутствие сторон с противоположными юридическими интересами. Наличие спора о праве, подведомственного суду, исключает возможность рассмотрения дела в порядке особого производства. Если при рассмотрении дела в порядке особого производства возникает спор о праве, подведомственный судам, суд оставляет заявление без рассмотрения и разъясняет заинтересованным лицам, что они вправе предъявить иск на общих основаниях (ч. 3 ст. 246 ГПК).

В делах особого производства пет материально-правового требования, направленного против конкретного правонарушителя — ответчика. Поэтому эти дела возбуждаются не иском, а заявлением, содержащим просьбу установить то или иное обстоятельство. Ни в одном случае предметом деятельности суда в особом производстве не может быть правоотношение, субъективные права и обязанности сторон, составляющие содержание конкретного материального правоотношения.

Игнорирование этого обстоятельства приводит в ряде случаев к необоснованному расширению перечня дел особого производства. Так, М. А.
Викут считает, что дела о признании недействительными брака, усыновления и некоторые другие есть дела об установлении юридических фактов, в них нет спора о праве, нет сторон, нет иска[28]. К. К. Червяков предлагал дополнить раздел об особом производстве в ГПК главой 29 а «Лишение родительских прав и восстановление граждан в родительских правах».[29]

С такой трактовкой природы указанных дел нельзя согласиться. Суд здесь, не ограничиваясь установлением юридических фактов, делает вывод о правах и обязанностях сторон спорного брачно-семейного правоотношения или правоотношения между родителями и детьми, вывод о прекращении или восстановлении правоотношения. Поэтому все указанные дела относятся к делам искового производства. Трудности в определении конкретного истца или ответчика, а также в определении процессуального положения участвующих в данных делах прокурора и органов опеки и попечительства могут быть преодолены при помощи понятия «стороны в процессуальном смысле» (ст. ст.
33, 41, 42 ГПК)[30].

Таким образом, из сказанного о видах гражданского судопроизводства можно сделать вывод о критериях их разграничения, позволяющий в дальнейшем определить процессуальную природу исследуемых в настоящей работе дел об ограничении дееспособности граждан. К исковому производству относятся дела, по которым суду необходимо решить вопрос о судьбе спорного правоотношения
(его возникновение, изменение, прекращение), о правах и обязанностях сторон этого правоотношения, рассмотреть направленные к конкретному нарушителю материально-правовые требования о восстановлении и принудительном осуществлении нарушенного субъективного права. В этих делах рассматривается спор о праве, имеются две стороны с противоположными юридическими интересами.

Напротив, в особом производстве материальное правоотношение не может быть предметом судебного рассмотрения. Суд устанавливает только определенные обстоятельства, с которыми норма права связывает возникновение, изменение или прекращение у заинтересованных лиц прав и обязанностей, а также в ряде случаев подтверждает субъективные права, которые никто не оспаривает, но их наличие или отсутствие нужно проверить в судебном порядке.

Охраняемые в особом производстве интересы и некоторые субъективные права, находящиеся в бесспорном состоянии, являются весьма разнообразными.
В связи с этим различен характер дел особого производства и задачи суда по ним. Этим и объясняются различные процессуальные правила, устанавливаемые для каждой из категорий дел особого производства (гл. 27—33 ГПК).

Думается, для большинства дел особого производства, предметом защиты в которых выступает охраняемый законом интерес, допустимо употребляемое Д. М.
Чечотом обобщающее понятие — установление существования определенного юридического факта в одном из трех его видов — действия, события, состояния[31]. Важно только разграничивать указанные факты, ибо от этого зависит правильное применение соответствующего процессуального порядка, определение круга заинтересованных лиц, предмета доказывания по делу, относящихся к делу доказательств, содержание судебного решения.

Установив основные черты указанных видов судопроизводства, представляется возможным определить, к какому из них должны относиться дела о признании гражданина ограниченно дееспособным, каково различие правовой природы этих дел и дел о признании гражданина недееспособным и возможно ли объединение их в один вид производства и в одну главу как сходных категорий дел, как это имеет место в действующем законодательстве.

§ 2. Характер судопроизводства по делам об ограничении дееспособности граждан

Согласно гражданскому процессуальному законодательству дела об ограничении дееспособности граждан, как и дела о признании психически больных или слабоумных граждан недееспособными, относятся к особому производству. В соответствии с этим в литературе высказаны взгляды о том, что как в тех, так и в других делах отсутствует спор о праве, задачей суда является лишь установление определенных обстоятельств, свидетельствующих о правовом положении гражданина[32].

Думается, эти положения небесспорны. Отнесение той или иной категории к определенному виду судопроизводства возможно на основе выяснения вопроса о правовой природе этих дел. Кажущееся на первый взгляд сходство природы указанных дел как определяющих правовое положение гражданина при ближайшем рассмотрении не обнаруживается, наоборот, природа этих дел оказывается различной.

Дифференциация граждан по их дееспособности производится по возрасту или психическому состоянию здоровья вне зависимости от каких-либо их юридических действий и отношений с конкретными лицами. Ограничение же дееспособности лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами, именно по этим признакам отличается от иных видов дееспособности граждан. Оно имеет строго целенаправленное назначение. Закон строго указывает объект, в отношении которого ограничивается возможность самостоятельного распоряжения своими правами, — только, имущественные права. Это ограничение может быть вызвано лишь определенными действиями гражданина в результате злоупотребления им спиртными напитками или наркотиками. И применяется оно прежде всего в пользу семьи этого лица, защищая, естественно, и его действительные интересы.

Другой отличительной чертой ограничения дееспособности является то, что оно применяется к лицам, вполне дееспособным по возрасту и психическому состоянию здоровья. Они могут совершать осознанные, самостоятельные, целенаправленные действия. К таковым относятся и действия по расходованию всей или значительной части своей зарплаты на приобретение спиртных напитков. Но эти действия расцениваются законодателем как противоправное виновное поведение гражданина по отношению к своей семье, вызывающее ее тяжелое материальное положение. Такое поведение лица влечет за собой неблагоприятные для него последствия в виде ограничения дееспособности.

Таким образом, если недееспособность есть лишь констатация объективна существующего обстоятельства— неспособности гражданина в силу болезненного состояния психики или недостижения определенного возраста к совершению личных юридических действий, то ограничение дееспособности является установленной законом мерой ответственности за неправомерные действия.

Не вдаваясь в дискуссию по вопросу понятий ответственности и санкции, соотношения этих категорий, отметим, что под гражданско-правовой ответственностью понимается основанное на законе гражданско-правовое (как правило, имущественное) воздействие на виновного правонарушителя, выражающееся в лишении его определенных прав или в возложении на него дополнительных обязанностей[33]. Применение ответственности влечет также общественное осуждение правонарушителя.

Для возложения мер ответственности требуется наличие полного состава гражданского правонарушения, представляющего собой диалектическое единство объективных и субъективных элементов: вреда, причинной связи, противоправности, вины. Помимо указанного фактического основания, предпосылкой ответственности является правовое (нормативное) основание, под которым следует понимать правовые нормы, определяющие возможное и социально необходимое поведение. Отсутствие правовой нормы исключает и возможность применения мер государственного принуждения.

Гражданско-правовая ответственность имеет место только при наличии правоотношения, из которого можно установить, кто, перед кем и за что отвечает. Ответственности предшествует и обязанность лица не совершать действий, за которые предусмотрена эта ответственность. Как отмечается в литературе, «всякая ответственность, особенно юридическая, связана с обязанностью. Без обязанности не может быть состояния ответственности, без нарушения обязанности не может быть привлечения к ответственности»[34].
«Ответственность — это лишь та черта обязанности, которая появляется, если обязанность добровольно не исполняется»[35].

Применимы ли указанные общие положения об ответственности к исследуемой категории дел? Для ответа на этот вопрос необходимо прежде всего выяснить характер отношений между лицом, в отношении которого возбуждается дело по ст. 30 ГК, и членами его семьи, а также предусмотрены ли законом обязанности членов семьи по содержанию других членов семьи, и если да, составляет ли нарушение этой обязанности состав гражданского правонарушения.

Обязанности по материальному содержанию семьи может нести только лицо, участвующее в семейном правоотношении. Е. М. Ворожейкин, исследуя характерные особенности противоправности в семейных правоотношениях, отмечает, что она не может наступать как результат поведения лица, не участвовавшего в данном право отношении[36]. Лицо, в отношении которого возбуждается дело по ст. 30 ГК, и члены его семьи являются субъектами конкретного семейного правоотношения. По смыслу ст. 30 ГК, имеется в виду семья в узком смысле, т. е. те из лиц, состоящих в семейных правоотношениях, которые проживают совместно и ведут общее хозяйство с лицом, злоупотребляющим спиртными напитками. Материальное положение именно этих членов семьи становится затруднительным из-за непомерного расходования средств на приобретение спиртных напитков одним из ее членов

Специфическим видом семейно-имущественных правовых отношений в семейном праве являются обязательства по взаимному материальному содержанию[37].

Нарушение обязанностей по содержанию детей, по существу, есть следствие злоупотребления наркоманом или пьяницей своими правами по распоряжению заработной. платой, что с неизбежностью влечет невыполнение указанных обязанностей перед семьей.

Здесь возникает вопрос о правомерности применения санкций, установленных гражданским законодательством, за невыполнение обязанностей, вытекающих из семейных правоотношений. Как отмечается в литературе, в условиях системности права правовые требования а дозволения могут обеспечиваться как средствами, типичными для данной отрасли права, так и средствами, характерными для других отраслей[38]. В частности, целям укрепления семьи, охране интересов ее членов в определенной степени, имея в виду отдельные стороны или аспекты существования семьи, служат нормы других отраслей права. Наиболее тесно семейное право связано с гражданским, многие институты которого имеют своим назначением регулирование семейных отношений[39]. Статья 30 ГК и является примером активного влияния гражданского законодательства на укрепление семьи. Предотвращение отрицательных факторов которые могут поставить семью в тяжелое материальное положение, способствует воспитанию у граждан чувства ответственности перед семьей.

Ответственность лица по основаниям ст. 30 ГК наступает, как и всякая юридическая ответственность, при наличии вины субъекта правоотношения. В состав исследуемого правонарушения входят вредные последствия (тяжелое материальное положение семьи), о чем прямо говорится в законе. Поэтому вина субъекта выступает в совокупности обоих составляющих ее факторов: осознанности лицом как противоправности своего поведения, так и вредности вызванных им результатов. О вине лица можно говорить как в случаях простого злоупотребления им алкогольными напитками или наркотиками, так и в случаях, когда пьянство или употребление наркотиков переросло в болезнь — хронический алкоголизм или наркоманию. Нельзя согласиться с авторами, которые считают, что в противоправных действиях хронического алкоголика или наркомана отсутствует вина и что, например, хронический алкоголизм является единственным среди других оснований лишения родительских прав случаем, когда родитель может быть лишен своих прав по отношению к ребенку без вины[40]. Действительно, хронический алкоголизм или наркомания являются болезнью, вызывающей определенные нарушения психической деятельности человека. Но нельзя зарывать, что в основе этой болезни лежит неправильное поведение, распущенность. Об отсутствии вины в противоправных действиях можно говорить в случаях, когда субъект по своему состоянию психики не понимает своих действий или не может руководить ими. Однако имеющаяся у больных алкоголизмом недостаточная социальная коррекция поведения не лишает их способности понимать значение своих действий[41], а возможные нарушения в волевой сфере также не достигают такой степени, при которой можно говорить о неспособности алкоголика руководить своими действиями.

Хронический алкоголизм, даже состояние глубокого опьянения, не освобождает лицо от ответственности за противоправное поведение, свидетельствует о его вине. Если употреблением алкоголя дееспособный гражданин привел себя в такое состояние, когда он не мог понимать значения своих действий или руководить ими, то и в этих случаях, в отличие от общего правила, он не освобождается от ответственности за причиненный вред.

Об ответственности, основанной на вине, может идти речь даже при патологическом опьянении, если человек знал о возможности его наступления по своему состоянию здоровья, но, пренебрегая этим, допустил злоупотребление алкоголем[42]. Гражданин виновен в приведении себя в такое состояние сознательно, по своей воле. Прием алкоголя и есть та виновно созданная лицом причина, которая способствует или непосредственно вызывает совершение им противоправного действия. За это действие лицо и должно нести ответственность. Это положение находится в полном соответствии с моральными установками общества, а также соответствует правильному судебно- психиатрическому подходу к состоянию опьянения[43].

Не признаются виновными действия хронического алкоголика только в том случае, когда в результате злоупотребления алкоголем наступили не характерологические изменения, а выраженные стойкие психические расстройства. Однако, как отмечает Е. М. Холодковская, «такое состояние при чистых, не осложненных, формах алкоголизма, встречается крайне редко»[44].
Подобное состояние гражданина дает основание ставить вопрос уже не об ограничении дееспособности, а о признании его недееспособным.

Таким образом, исследование сущности дел об ограничении дееспособности граждан приводит к выводу о том, что их материально-правовая природа принципиально отличается от дел о признании гражданина недееспособным.
Признание гражданина недееспособным есть лишь подтверждение объективно существующего обстоятельства — болезненного состояния психики в такой степени, при которой гражданин не может понимать значения своих действий или руководить ими: при признании же ограниченно дееспособным речь идет о неисполнении вытекающих из семейно-имущественных правоотношений обязанностей по содержанию семьи, осуществлении своих имущественных прав в противоречии с назначением их в обществе.

Как гражданско-правовая санкция ограничение дееспособности выступает одновременно в двух аспектах: как мера защиты нрав и интересов семьи, принуждение ответчика к выполнению своих обязанностей перед семьей, восстановление ее материального положения, так и ответственность за виновное противоправное поведение члена семьи, злоупотребляющего спиртными напитками[45]. Статья 30 ГК предусматривает отрицательные последствия для правонарушителя в виде лишения возможности самостоятельного распоряжения всеми своими имущественными правами (без согласия попечителя). Эта принудительная мера влечет общественное осуждение лица, злоупотребляющего спиртными напитками и не выполняющего своих обязанностей перед семьей, предостерегает его и ему подобных от нарушений в дальнейшем гражданско- правовых и семейно-правовых норм, воспитывает граждан в духе уважения к законам.

Как уже отмечено, расходование гражданином всей или значительной части своей заработной платы или имущества на приобретение спиртных напитков или наркотиков, наносящее материальный ущерб семье, расценивается законодателем (ст. 30 ГК) как неисполнение им юридических обязанностей по содержанию семьи, вытекающих из конкретного семейного правоотношения. В данном случае налицо действительное или предположительное нарушение прав другой стороны этого правоотношения, порождающее ее материально-правовое требование к обязанному лицу. Обращение же одной из сторон правоотношения в суд за защитой права с указанием конкретного нарушителя свидетельствует о возникновении спора о праве между сторонами материального правоотношения.

Спор о праве есть спор о субъективном праве как элементе конкретного правоотношения. Наличие, хотя бы предположительное, материально-правовых отношений между сторонами является обязательным условием спора о праве[46].
На наш взгляд, есть все основания считать, что предметом судебной защиты по делам об ограничении дееспособности граждан является субъективное материальное право членов семьи и охраняемые законом интересы лица, признаваемого ограниченно дееспособным. В связи с этим нельзя согласиться с авторами, полагающими, что в данных делах речь идет не о защите прав, а о защите интересов заявителя[47]. Если заинтересованным лицам (членам семьи) предоставлено законом право требовать от кого-либо (другого члена семьи) определенного поведения с возможностью применения санкции, следует говорить не только об охраняемых законом интересах этих лиц, а об интересах, опосредствованных субъективным правом. Из этого вытекает н материально- правовое требование субъекта права к обязанному липу о выполнении лежащей на нем обязанности.

Спор о праве не всегда означает прямые разногласия, пререкания между сторонами правоотношения. Под спором о праве понимается и неисполнение или ненадлежащее исполнение должником своих обязанностей, хотя субъективно он согласен с ними. Спор может касаться не только фактических обстоятельств дела, но и наличия или отсутствия самого правоотношения, явиться следствием различного понимания сторонами своих прав и обязанностей[48].

Понятие спора о праве неразрывно связано с понятием иска.
Существующий между субъектами материального правоотношения спор путем предъявления иска переносится на рассмотрение суда. Именно исковая форма защиты осуществляется в установленной законом процессуальной форме, обеспечивает спорящим сторонам широкие гарантии правильного разрешения спора, равенство процессуальных прав и обязанностей. Спор о праве, являющийся предметом рассмотрения суда в исковом производстве, выступает как единое понятие, имеющее две стороны: материально-правовое и процессуально-правовое понятие спора о праве.

Указанные признаки правового спора имеют место и в делах об ограничении дееспособности граждан. Семья не может примириться с тем, что один из ее членов непомерным расходованием средств на приобретение спиртного создает тяжелое материальное положение всей семьи. В семье создается конфликтная ситуация. Лицу, злоупотребляющему спиртными напитками, предъявляются требования прекратить пьянство и связанные с ним затраты, т. е. не совершать действий, которыми нарушаются материальные права других членов семьи. Эти лица часто оспаривают указанные требования членов семьи. Они либо опровергают фактические обстоятельства дела
(злоупотребление спиртными напитками, расходование средств на их приобретение), либо возражают против правовых выводов из них — ограничения их дееспособности, иногда отрицают и свою обязанность по содержанию семьи.
Однако по весьма значительному количеству изученных за несколько лет дел, рассмотренных судами Пермской области, указанные лица целиком соглашались с предъявленными к ним требованиями (в 35—37% случаев). Так, токарь завода стройдеталей А. пояснил суду, что он действительно систематически пьянствует, в течение года три раза был в медицинском вытрезвителе, получаемую зарплату 130—140 тысяч рублей тратит на приобретение спиртных напитков, денег в семью не дает, но требует от жены, чтобы она его кормила и давала ежедневно денег на обед. Его жена и двое детей находятся в тяжелом материальном положении. В суде, в милиции, куда обращалась с жалобами его жена, он неоднократно давал обещания прекратить пьянство и содержать свою семью. Однако, как только в его руках оказывалась зарплата, он забывал все свои обещания и пропивал ее. Он согласен, чтобы суд ограничил его в дееспособности, так как сам надеется с помощью этой меры избавиться от пьянства и обеспечить материальный достаток в семье.

В данном деле гражданин не оспаривает в судебном заседании требований членов семьи прекратить пьянство и содержать семью. Но это не означает, что спор о праве в подобных случаях отсутствует. Члены семьи потому и вынуждены были обращаться в суд, что пьяница, соглашаясь с их требованиями, тем не менее не выполнял своих обязанностей.

Таким образом, но делам об ограничении дееспособности граждан имеются все признаки, присущие спору о праве: наличие семейно-имущественных правоотношений между спорящими сторонами, утверждение членов семьи о нарушении их субъективных прав лицом, злоупотребляющим спиртными напитками, принятие этого спора к судебному рассмотрению. Стороны указанного материального правоотношения, передавая свой спор на разрешение суда, становятся сторонами гражданского процесса. Если реально смотреть на вещи, трудно не признать, что в делах об ограничении дееспособности граждан имеются две стороны: члены семьи, предъявляющие требование об установлении нарушения их прав, н лицо, которое привлекается к ответу как нарушитель права. Закон прямо обязывает суд рассматривать дело об ограничении дееспособности гражданина с обязательным его участием (ст. 261 ГПК РСФСР).
Этот гражданин может самостоятельно защищать свои интересы и в действительности ведет себя в процессе очень активно. Он понимает значение своих действий и может самостоятельно пользоваться процессуальными средствами защиты своих интересов.

Таким образом, процесс по исследуемым делам выступает двусторонним производством, задачей суда в нем является не только установление определенного обстоятельства, как это имеет место в особом производстве по делам о лишении дееспособности, но и разрешение спора о праве между спорящими сторонами.

ГЛАВА III. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ОБ ОГРАНИЧЕНИИ
ДЕЕСПОСОБНОСТИ ГРАЖДАН

§ 1. Принятие заявлений об ограничении дееспособности гражданина

Процессуальные нормы, регулирующие порядок рассмотрения дел о признании гражданина ограниченно дееспособным, объединены законодателем с делами о признании психически больного гражданина недееспособным в один вид особого производства, в одну главу и более того — в одни статьи. Однако, как мы попытались обосновать в гл. II настоящей работы, дела об ограничении дееспособности граждан не могут быть отнесены к особому производству, ибо по своей сущности и характеру их разбирательства в суде они являются делами искового производства. Учитывая, что основания признания гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным, процессуальный режим производства по каждой из указанных категорий дел, материально-правовые последствия такого признания различны, представляется неоправданным объединение процессуальных норм, регулирующих порядок рассмотрения этих дел.

Порядок рассмотрения дел об ограничении дееспособности граждан подчиняется, по существу, общим правилам гражданского судопроизводства.
Имеющиеся процессуальные особенности рассмотрения этих дел обусловлены их материально-правовой природой, повышенной общественной значимостью и серьезностью- этой меры воздействия.

Демократические принципы, определяющие организацию правосудия
(осуществление правосудия только судом, коллегиальность в рассмотрении дела, гласность и др.), действуют при рассмотрении всех гражданских дел.
Некоторые особенности, обусловленные материально-правовой природой дел, проявляются лишь в таких отраслевых принципах, определяющих процессуальную деятельность, как диспозитивность, состязательность, равноправие сторон.

Распространенным в литературе является понимание диспозитивности в гражданском процессуальном праве как сочетания двух начал: инициативы сторон в деле защиты своих материальных прав и интересов, а также активности суда, прокуратуры, в предусмотренных законом случаях государственных и общественных организаций, отдельных граждан в защите прав других лиц[49]. Активность суда и других указанных лиц— необходимая черта, выражающая своеобразие принципа диспозитивности. В полной мере эта черта принципа диспозитивности проявляется и в делах об ограничении дееспособности гражданина. Защита материальных прав семьи и действительных интересов самого лица, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотиками, может производиться по инициативе уполномоченных законом государственных и общественных организаций (ст. 258 ГПК). Диспозитивность в данном процессе обеспечивает не только свободу распоряжения субъектов процессуальными правами (осуществление права на обращение в суд, принесение кассационной жалобы н т. д.), но в определенной степени и материальными правами (например, отказ от иска).

На практике имеют место случаи прекращения производства по делу об ограничении дееспособности граждан в связи с отказом членов его семьи от заявленного требования (в 5—6% рассмотренных дел). В обоснование такого отказа заявители чаще всего ссылаются на то, что злоупотребляющий спиртными напитками обещает прекратить пьянство и заработную плату отдавать семье.
Действительными же мотивами таких просьб нередко является боязнь обострения отношений в семье со стороны жен, нежелание, как они объясняют, «судиться» с мужем. Некоторые суды без достаточных оснований принимают отказ членов семьи от своих требований, а определения о прекращении производства по делу выносят в отсутствие заинтересованных лиц. Подобную практику нельзя признать правильной. Она противоречит общим правилам закона о контроле суда за распорядительными действиями сторон. Суд непосредственно сам не воспринимал объяснений заинтересованных лиц и не имел возможности убедиться в реальном исполнении обещаний прекратить пьянство. Такой процесс не обеспечивает воспитательного воздействия и защиты прав граждан.

В интересах борьбы с пьянством и усиления воспитательного воздействия судебной деятельности целесообразно предоставить суду право в подобных ситуациях первоначально отложить дело на определенное время, назначив нечто вроде испытательного срока. После истечения этого срока, если суд убедится в выполнении обещания гражданина прекратить пьянство, можно принимать отказ от заявления и прекращать производство по делу. Однако нужно иметь в виду, что абсолютное большинство исследуемых дел возбуждается прокурором. В таком случае возражение кого-либо из членов семьи против рассмотрения дела само по себе не является основанием для прекращения производства по делу.

В судебной практике встречаются и случаи неправильного прекращения производства по делу об ограничении дееспособности граждан в связи с заключением сторонами мирового соглашения. Так, определением Ленинградского районного народного суда г. Москвы было прекращено производство по делу об ограничении дееспособности гражданина Г. но тем основаниям, что супруги пришли к мировому соглашению. В соответствии с этим соглашением Г. обязался в течение трех лет отдавать всю заработную плату жене, а она приняла на себя обязательство кормить и одевать мужа и детей.

Президиум Московского городского суда, удовлетворяя протест прокурора
Москвы, отменил определение народного суда н передал дело на новое рассмотрение. В своем постановлении Президиум указал, что утвержденное мировое соглашение нельзя признать законным, ибо по его условиям Г. оказался ограниченно дееспособным, хотя вопрос о его дееспособности судом не проверялся, н потому такое решение не соответствует ст. 16 ГК РСФСР[50].
К этим правильным аргументам следует, на наш взгляд, добавить, что по делам о признании гражданина ограниченно дееспособным заключение мирового соглашения вообще невозможно. Если те или иные положения твердо урегулированы законодателем н сторонам не дано право изменять объем прав и обязанностей по своему усмотрению, заключение мирового соглашения недопустимо. Кроме того, для урегулирования определенных правовых вопросов, имеющих большой государственный, общественный интерес, законодатель в отступление от общего правила о возможности «автономного урегулирования» гражданских правоотношений считает волеизъявление сторон недостаточным и устанавливает обязательный контроль суда[51].

Признание гражданина ограниченно дееспособным существенным образом затрагивает его права и интересы. Поэтому законодатель, гарантируя недопустимость произвольного ограничения дееспособности граждан, берет этот вопрос под особую охрану. Основания ограничения дееспособности, правовые последствия такого ограничения строго урегулированы законом н не могут изменяться волеизъявлением сторон. Для признания ограниченно дееспособным необходима воля суда, воплощенная в судебном решении. Ограничение дееспособности гражданина по мировому соглашению недопустимо. Никто не может быть ограничен в дееспособности иначе, как в случаях и в порядке, предусмотренных законом (ст. 22 ГК).

Л. Ф. Лесницкая считает нужным дополнить доводы упомянутого определения суда тем, что по делам особого производства вообще мировое соглашение невозможно. В основе мирового соглашения лежит двусторонняя сделка о прекращении судебного спора путем изменения ранее возникающих между сторонами правоотношений. А так как в особом производстве нет ни сторон, ни спора о праве, то ни о каком мировом соглашении по делам этого вида производства речи быть не может[52].

Разделяя доводы Л. Ф. Лесницкой о недопустимости мирового соглашения по делам особого производства, мы не можем согласиться с тем, что эти доводы относятся к делам об ограничении дееспособности граждан. В последних, как мы попытались обосновать во второй главе, есть две стороны с противоположными интересами, есть спор о праве, поэтому они не могут быть отнесены к особому производству.

Наличие сторон и спора о праве обусловило то, что в данных делах в полной мере действуют принципы состязательности и равноправия сторон.
Следует подчеркнуть только особую значимость активности суда в обеспечении полноты фактического и доказательственного материала. Дело в том, что ряд важных доказательств может быть затребован только по официальному запросу суда (справки из медвытрезвителя, отделов милиции, наркологических отделений психоневрологических диспансеров и др.).

Возбуждение дел об ограничении дееспособности граждан производится по общим правилам гражданского судопроизводства с учетом специфики данных дел.
В связи с этим представляется необходимым высказать некоторые соображения о классификации условий права на обращение в суд за судебной защитой.

Судопроизводство по гражданским делам — это деятельность, строго урегулированная процессуальными нормами, поэтому и право на обращение в суд может быть осуществлено, как указано в ст. 3 ГПК, лишь в «порядке, установленном законом», при определенных условиях. Обеспечивая широкий доступ к правосудию, закон устанавливает исчерпывающий перечень условий возбуждения дел.

Анализ закона и достижений науки российского гражданского процессуального права позволяет прийти к выводу о том, что по юридическим основаниям и процессуальным последствиям условия принятия заявлений по гражданским делам следует разделить на три группы: 1) условия
(предпосылки), определяющие существование самого права на обращение в суд за судебной защитой; 2) условия, определяющие порядок осуществления имеющегося права на обращение в суд; 3) требования, предъявляемые к форме и содержанию заявления, оплате его государственной пошлиной.

1) Условия права на обращение в суд за судебной защитой закреплены в нормах права.

Получив заявление, судья прежде всего проверяет, подведомственно ли дело суду. Право на обращение в суд отсутствует, если заявление не подлежит рассмотрению в суде, а относится к ведению иных органов, или если между сторонами заключен договор на передачу данного спора на разрешение третейского суда (п. п. 1, 6 ст. 129 ГПК). Далее устанавливается гражданская процессуальная правоспособность лица, обращающегося в суд, т. е. способность иметь процессуальные права и обязанности. Поскольку правоспособность признается в равной мере за всеми гражданами Российской
Федерации с момента рождения, практически это условие проверяется только в отношении сторон-организаций: судья выясняет, являются ли они юридическими лицами (ст. 31, ч. 1 ст. 33 ГПК).

Затем судья проверяет, управомочено ли лицо на возбуждение данного дела. Закон связывает «право на обращение в суд за судебной защитой» с обращением «заинтересованного» лица (ст. 3 ГПК). Вопрос о понятии и значении юридического интереса как самостоятельной предпосылки права на обращение в суд в литературе является спорным[53]. Думается, заинтересованность в деле при принятии заявления должна определяться как категория чисто процессуальная, имеющая значение лишь для возбуждения процесса. Это может быть выявлено из сопоставления ст. ст. 3 и 4 ГПК. Суд при принятии заявления должен располагать хотя бы предположительными данными о том, что лицо выступает в защиту своего или законом порученного его защите права других лиц. Судья не примет заявления от лица, которое просит от своего имени о защите чужого права. Возбуждение дела от своего имени в защиту чужих прав допустимо лишь в случаях, прямо предусмотренных законом: прокурором — по всем гражданским делам; государственными и общественными организациями, отдельными лицами — по некоторым категориям дел, если об этом есть специальное указание в том или ином правовом акте
(п. п. 2, 3 ст. 4, ст. 233, 258 ГПК).

Заинтересованное лицо не имеет права на повторное обращение за судебной защитой, если по первоначальному заявлению процесс закончился устранением спора между сторонами или если право на обращение в суд осуществлено ранее путем возбуждения процесса по этому делу и производство по нему еще не окончилось, а также если по первоначальному заявлению было вынесено решение товарищеского суда, принятое в пределах его компетенции
(п. п. 3, 4, 5 ст. 129 ГПК).

По некоторым категориям дел право на обращение в суд возникает только при соблюдении установленного законом порядка предварительного внесудебного разрешения дела.

Соблюдение перечисленных условий в их совокупности дает заинтересованному лицу право на обращение в суд.

2) Имеющееся право на обращение в суд должно быть реализовано в предусмотренном законом порядке, т. е.: а) должен быть соблюден установленный для данной категории дел порядок предварительного внесудебного разрешения дела, если возможность его применения еще не утрачена; б) заявление должно быть подано по надлежащей подсудности; в) заявление должно быть подано дееспособным лицом; г) лицо, подавшее заявление от имени заинтересованного лица, должно представить надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела (п. п. 2, 7—9 ст. 129 ГПК).

3) В самостоятельную группу должны быть выделены требования, предъявляемые к форме и содержанию заявления в суд, оплате его государственной пошлиной. В соответствии с демократическим характером гражданского процесса, обеспечивающего свободный доступ к правосудию, закон не требует от граждан выполнения каких-либо сложных действий или обязательной ссылки на законы. В письменном заявлении должны быть указаны лишь самые необходимые сведения, без которых суд не может приступить к рассмотрению дела и установить связи с лицами, участвующими в деле (ст. ст.
126, 127 ГПК).

Каждая из трех групп условий обращения в суд должна проверяться судьей в строгой последовательности, одна за другой. Нельзя, допустим, начинать с проверки подсудности дела данному суду, не выяснив сперва, подведомственно ли оно вообще судебным органам. Излишне проверять содержание искового заявления и оплату его государственной пошлиной, если оно подано недееспособным лицом.

В юридической литературе обычно классифицируют условия принятия заявлений на две группы. Так, М. А. Гурвич предложил применительно к исковому производству разделять предпосылки права на предъявление иска и условия осуществления этого права, образующие порядок предъявления иска[54]. А. А. Добровольский, выделяя в понятии нрава на иск два правомочия (право на предъявление иска и право на удовлетворение иска), отличает от предпосылок права на предъявление иска и права на удовлетворение иска условия, необходимые для осуществления (реализации) права на предъявление иска[55].

Комплексно исследуя условия возбуждения трех видов гражданского судопроизводства — искового, особого и по делам, возникающим из административно-правовых отношений, А. А. Мельников предложил следующую классификацию этих условий, пригодную для возбуждения всех видов гражданского судопроизводства: а) условия, определяющие, наличие самого права на обращение в суд, и б) условия, определяющие надлежащее осуществление имеющегося права на обращение в суд[56].

Разработка в науке советского гражданского процессуального права указанных классификаций сыграла существенную роль в законодательной регламентации порядка обращения в суд, гарантирующего свободный доступ к правосудию, для практического осуществления права на обращение в суд за судебной защитой.

Однако, как нам представляется, классификация условий права на обращение в суд нуждается в некотором уточнении. Дело в том, что общепринятым является объединение во вторую группу наряду с предпосылками, образующими .порядок обращения в суд (подсудность, дееспособность истца н т. д.), также и требований, предъявляемых законом к форме и содержанию искового заявления и оплате его госпошлиной. Думается, что при таком объединении условий второй группы не в полкой мере учитывается принцип научной классификации – объединение отдельных элементов по единому основанию, единому признаку. Между тем несоблюдение условий осуществления права на обращение в суд, объединяемых в литературе во вторую группу, влечет различные процессуальные последствия (ч. 4 ст. 129, ст. 130 ГПК).
Следовательно, они не могут быть объединены в одну группу. Требования к форме и содержанию заявления и оплате его госпошлиной должны быть выделены в самостоятельную группу условий возбуждения дела.

Процессуальные последствия несоблюдения условий каждой из перечисленных выше трех групп различны.

При отсутствии права на обращение в суд судья выносит определение об отказе в принятии заявления, что препятствует вторичному обращению в суд с тождественным заявлением. Если право на обращение в суд имеется, но нарушен порядок такого обращения (вторая группа условий), судья также отказывает в принятии заявления, однако это не препятствует повторному обращению в суд по тому же делу, если будут устранены допущенные нарушения (ч. 4 ст. 129
ГПК).

Последствием несоблюдения надлежащей формы и содержания заявления и неоплаты госпошлины (третья группа условий) является оставление заявления без движения впредь до исправления недостатков, как указано в ст. 130 ГПК.
Однако эту статью следует применять с учетом других норм. Не может быть оставлено без движения заявление при несоблюдении требований ч. 3 ст. 126
ГПК, ибо отсутствие полномочий у представителя влечет отказ в принятии заявления (п. 9 ст. 129 ГПК). Судья не вправе также оставить заявление без движения но мотивам непредставления доказательств, так как ст. 126 ГПК требует лишь «указать» в заявлении доказательства, сослаться на их наличие, а представление н истребование доказательств производится при подготовке дела к судебному разбирательству (ст. ст. 14, 50, 141 ГПК). Исключения из этого составляют случаи, когда в силу прямого указания в законе (например, в неисковых производствах — ст. ст. 241, 250, 265 ГПК) или в руководящих разъяснениях высших судебных органов к заявлению должны быть «приложены» доказательства.

Различными являются и процессуальные последствия случае, если будет выявлено несоблюдение условий каждой из трех групп в последующих стадиях процесса. Так, отсутствие предпосылок права на обращение в суд влечет прекращение производства по делу (ст. ст. 219— 220). Нарушение условий второй группы, составляющих порядок обращения в суд, ведет к оставлению заявления без рассмотрения (ст. ст. 221—222, 309, 329 ГПК), а ошибочное принятие неподсудного дела — к передаче его в другой суд (п. 4 ст. 122
ГПК). Иные последствия наступают в том случае, если в процессе рассмотрения дела выяснится, что при подаче заявления были не полностью соблюдены требования к форме и содержанию заявления, оплате его госпошлиной. Как разъяснено в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 29 нюня
1976 г. «О некоторых вопросах применения норм ГПК РСФСР при судебном разбирательстве», в таком случае заявление не может быть оставлено без движения по основаниям ст. 130 ГПК, поскольку действие этой нормы закона ограничено стадией предъявления иска. Указанные недостатки подлежат устранению в ходе судебного разбирательства[57]. Например, если в ходе процесса выяснится, что истец не представил копии заявления по числу ответчиков (ст. 127 ГПК), вследствие чего они не были своевременно ознакомлены с предъявленными требованиями и не могли подготовиться к защите своих интересов, этот недостаток может быть устранен в ходе подготовки дела к судебному разбирательству или в стадии судебного разбирательства (ст. ст.
141, 161 ГПК).

Выявившаяся после принятия заявления неуплата или недоплата госпошлины не препятствует рассмотрению дела. Госпошлина довзыскивается судом при разрешении дела по существу (ст. 84 ГПК)[58].

Таким образом, если процессуальными последствиями выявившихся в ходе процесса нарушений первой и второй групп условий принятия заявлений является прекращение всех процессуальных действий по данному делу с применением двух форм окончания дела без вынесения решения (прекращение производства по делу и оставление заявления без рассмотрения), то выявление недостатков в соблюдении условий третьей группы не препятствует рассмотрению дела по существу.

Думается, что предложенное уточнение известной в теории процессуального права классификации предпосылок права на обращение в суд имеет практическое значение, так как нацеливает судей на четкое разграничение оснований к отказу в принятии заявления или оставлению его без движения, на разграничение процессуальных последствий несоблюдения этих предпосылок. Все это усилит процессуальные гарантии права на обращение в суд, закрепленного в Конституции РФ.

При принятии заявления об ограничении дееспособности гражданина судья руководствуется в основном общими правилами возбуждения гражданского судопроизводства. Однако не все из условий нужно проверять. Закон отнес дела об ограничении дееспособности к исключительной подведомственности суда, поэтому при их принятии не действуют такие условия возбуждения дела, как отсутствие договора о передаче дела на разрешение третейского суда. Не установлен законом и порядок предварительного внесудебного рассмотрения этих дел. Нет надобности проверять наличие определения суда об утверждении мирового соглашения, ибо оно недопустимо по этим делам.

По данным делам необходимо проверять такие предпосылки права на обращение в суд, как 1) гражданская процессуальная правоспособность обращающегося в суд лица, 2) управомоченность на возбуждение дела, 3) отсутствие вступившего в законную силу решения суда по тождественному заявлению и 4) отсутствие в производстве суда дела между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям.

По точному смыслу ст. 31 ГПК РСФСР процессуальной правоспособностью обладают граждане и организации, пользующиеся правами юридического лица, т. е. эта статья охватывает лишь процессуальную правоспособность сторон. В то же время закон наделяет процессуальными правами и обязанностями и некоторых других субъектов процессуальных отношений, в частности трудовые коллективы
(ст. 147 ГПК), не являющиеся юридическими лицами. По нашему мнению, в названных статьях имеется определенное противоречие. Как правильно отмечает ряд авторов, формулировка ст. 31 ГПК дана с цивилистических позиций[59].
Действительно, сторонами в исковом производстве могут быть организации — юридические лица. В отношении всех остальных субъектов процессуальных правоотношений качество юридического лица не является обязательным, ибо их вступление в процесс не обусловлено требованием защиты своих имущественных или связанных с ними личных неимущественных субъективных прав.

Среди лиц, управомоченных на обращение в суд с заявлением об ограничении дееспособности граждан названы в законе такие юридические лица, как психиатрические лечебные заведения, органы опеки и попечительства, профсоюзы и иные общественные организации (ст. 258 ГПК). Думается, кроме общественных организаций, управомоченными на возбуждение дела могут быть и иные объединения общественности, не являющиеся юридическими лицами. Однако круг таких объединений не может быть безграничным, и право на возбуждение дела в порядке ст. 258 ГПК следует признавать только за теми из них, в
Положении о которых это право будет закреплено.

В связи с изложенным представляется правильным высказанное в литературе предложение распространить понятие гражданской процессуальной правоспособности на всех лиц и на все организации, которым закон предоставляет право участвовать в данном гражданском деле.[60]

Отсутствие процессуальной правоспособности служит основанием для отказа в принятии заявления (ст. 31; п. 1 ст. 129 ГПК).

Другим условием принятия заявления об ограничении дееспособности гражданина является управомоченность заинтересованного лица, обращающегося в суд. В законе прямо перечислены лица, имеющие право на возбуждение данного дела (ст. 258 ГПК). Характер их заинтересованности различен. Члены семьи лица, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотиками, имеют личную, материально-правовую заинтересованность, ибо поведение этого лица нарушает их имущественные интересы. Прокурор, органы государственного управления, психиатрические лечебные учреждения, профсоюзные и иные общественные организации имеют служебную или общественную заинтересованность в защите интересов граждан. Как уже отмечалось, при принятии заявления судья должен располагать хотя бы предположительными данными о том, что лицо выступает в защиту своего или законом порученного его защите права другого лица.

Отрицая за процессуальной заинтересованностью значение предпосылки права на обращение в суд, М. Хутыз считает, что предоставленное ст. 258 ГПК право на возбуждение дел о признании гражданина ограниченно дееспособным или недееспособным определенным лицам составляет специфику данных дел и как дополнение к общим положениям ст. 129 ГПК является одним из условий надлежащего осуществления права на возбуждение только данных дел[61]. С таким мнением нельзя согласиться. Предоставленное определенным лицам право на возбуждение конкретного дела, независимо от вида производства, представляет собой конкретизацию общих правил гражданского судопроизводства. Такое право предусмотрено в п. 3 ст. 4, ч. 1 ст. 42, ст. ст. 264, 240, 274 ГПК и других, в которых закон также определяет лиц, управомоченных на возбуждение процесса.

Обращение в суд неуправомоченных лиц влечет отказ в принятии заявления на основании ст. 4 и п. 1 ст. 129 ГПК.

Наличие вступившего в законную силу судебного решения об ограничении дееспособности гражданина, об отказе в такой просьбе или наличие определения суда о прекращении производства по делу в связи с отказом управомоченного лица от своего требования препятствует повторному обращению в суд с тождественным заявлением, т. е. с заявлением в отношении того же гражданина, о том же предмете, по тем же основаниям. Однако своеобразие данной категории дел состоит в том, что после прекращения производства в связи с отказом управомоченного лица от своего требования, это лицо снова может обратиться в суд с заявлением об ограничении дееспособности того же гражданина, если последний будет продолжать злоупотребление спиртными напитками. В таком случае заявление не будет тождественным ранее рассматриваемому, так как появились новые обстоятельства дела.

Установив наличие права на обращение в суд, судья проверяет, осуществлено ли оно надлежащим образом, т. е. соблюдены ли условия, образующие порядок подачи заявления (вторая группа условий).

Закон предусматривает одинаковые правила подсудности как для дел об ограничении дееспособности, так и для дел о признании гражданина недееспособным. Согласно закону заявление подается в суд по месту жительства данного гражданина, а если лицо помещено в психиатрическое лечебное учреждение, то по месту нахождения лечебного учреждения (ч. 2 ст.
258 ГПК). Однако трудно представить себе ситуацию, когда заявление о признании ограниченно дееспособным подавалось бы в отношении лица, находящегося на стационарном лечении от алкоголизма в психиатрическом лечебном учреждении. Возбуждение такого дела в суде как бы заранее предугадывало безрезультатность неоконченного еще лечения от алкоголизма.
Ясно, что рассмотрение дела по существу до выхода гражданина из стационара невозможно. Далее. Закон требует обязательного участия этого гражданина в судебном заседании (ч. 1 ст. 261 ГПК), а постановлением Пленума Верховного
Суда РСФСР от 27 октября 1966 г. рекомендовано в целях усиления воспитательного воздействия данных процессов рассматривать дело в выездных сессиях, с привлечением представителей общественности. Все это окажется невыполнимым, если заявление будет подано по месту нахождения между собой.
В таком случае происходит соединение исков (ст. 128 ГПК). Однако особенностью дел об ограничении дееспособности является недопустимость соединения в одном заявлении нескольких требовании. В судебной практике не всегда учитывается эта особенность. Так, по исковым требованиям прокурора
Новоусманско-го района Воронежской области народный суд лишил родительских прав М-ву, занимающуюся пьянством и попрошайничеством, одновременно взыскал с нее алименты на содержание детей и ограничил в дееспособности.
Аналогичное решение о лишении родительских прав, взыскании алиментов и ограничении дееспособности тот же суд вынес и в отношении П. О последнем было известно также, что ранее был расторгнут его брак с супругой, разделено совместно нажитое имущество. Таким образом, с расторжением брака, разделом имущества и лишением родительских прав отпало одно из оснований признания гражданина ограниченно дееспособным — наличие семьи. Поэтому указанные решения в части ограничения дееспособности являются необоснованными.

Одним из объяснений подобной практики может быть бытующее в литературе ошибочное, на наш взгляд, представление о том, что хронический алкоголизм или наркомания могут быть основанием для лишения родительских прав, если гражданин предварительно был признан ограниченно дееспособным. Такую точку зрения высказали авторы Комментария к Кодексу о браке и семье РСФСР[62]. С этим согласиться нельзя по следующим основаниям. Для подтверждения хронического алкоголизма или наркомании достаточно медицинского заключения.
Для ограничения дееспособности гражданина необязательно, чтобы злоупотребление переросло в хронический алкоголизм или наркоманию.

Как разъяснил Верховный суд РФ, при лишении родительских прав не требуется предварительного решения суда о признании хронического алкоголика ограниченно дееспособным. Если же лицо, злоупотребляющее спиртными напитками, было признано ограниченно дееспособным, то суд должен учитывать это обстоятельство при рассмотрении дела о лишении родительских прав[63].
Не сам по себе факт ограничения дееспособности гражданина может явиться одним из оснований лишения родительских прав, а неэффективность применения этой меры к данному гражданину, непрекращающееся пьянство родителя.

Необходимо также указать на недопустимость одновременного разрешения дел об ограничении дееспособности лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотиками, и о признании недействительными совершенных ими гражданско- правовых сделок по распоряжению своим имуществом в целях приобретения спиртных напитков. Ограничение дееспособности наступает с момента вступления решения об этом в законную силу и распространяется на сделки, совершаемые после этого момента.

Такова специфика условий обращения в суд по делам об ограничении дееспособности.

§ 2. Лица, участвующие в делах об ограничении дееспособности гражданина

Для правильного разрешения дела об ограничении дееспособности гражданина имеет существенное значение определение круга лиц, участвующих в деле. Состав этих лиц можно установить на основании общих положений ст. 29 и конкретных указаний ст. ст. 258 и 261 ГПК РСФСР.

Общие признаки, определяющие понятие «лица, участвующие в деле», применимы в основном к участникам всех трех видов производств. Однако состав этих лиц зависит от вида производства и определяется законом. В ГПК проведено четкое различие между лицами, участвующими в делах искового производства, и участниками дел особого производства. Трудность в определении процессуального положения лиц, участвующих в делах об ограничении дееспособности гражданина, заключается в том, что закон отнес эти дела к особому производству, в то время как фактически они являются делами спорного искового производства. Поэтому на практике интуитивно в большинстве дел лицо, в отношении которого решается вопрос об ограничении дееспособности, и члены его семьи, возбудившие дело, именуются не по терминологии особого производства (заинтересованное лицо и заявитель), а соответственно ответчиком и истцом (соистцами) как основными лицами искового производства.

Верховный Суд РФ разъясняет судам ошибочность применения в данных делах общеискового порядка[64]. Действительно, как уже отмечалось, подобные наименования не отвечают смыслу и терминологии действующего закона.
Правомерными они могут стать только с изменением закона, приведением формы рассмотрения дел об ограничении дееспособности в соответствие с их исковой природой.

Закон установил ограниченный перечень лиц, правомочных на возбуждение дел об ограничении дееспособности граждан. Согласно ч. 1 ст. 258 ГПК ими могут быть члены семьи этого гражданина, иные общественные организации, прокурор, органы опеки и попечительства, психиатрические лечебные учреждения. Пленум Верховного Суда РФ в п. 5 своего постановления от 4 мая
1966 г. «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами» дал разъяснение судам, что указанный в законе перечень заявителей является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит. Это служит важной гарантией обоснованного возбуждения данных дел, поскольку признание гражданина ограниченно дееспособным существенно затрагивает интересы и достоинство личности.

В абсолютном большинстве случаев данные дела возбуждаются по заявлению прокурора. Однако поводом для обращения прокурора в суд являются заявления граждан, обычно жен, матерей, которые жалуются на пьянство одного из членов своей семьи и просят принять соответствующие меры. Подобные жалобы поступают и в отделы милиции, которые после соответствующей проверки направляют материалы прокурору района для решения вопроса о возбуждении дела в суде. Члены семьи, как правило, сами в суд не обращаются либо из-за незнания закона, либо из-за нежелания «судиться», по их выражению, с мужем или сыном, предпочитая обращаться в милицию, прокуратуру.

В коллективных договорах предусматриваются такие меры борьбы с пьянством, как лишение премий, вознаграждения по итогам работы предприятия за год и др. Но применяя материальные санкции, не надо забывать, что у этого пьяницы есть семья, которой и без того живется тяжело с таким
«кормильцем». Поэтому надо шире использовать действенную профилактическую меру — лишение лица, злоупотребляющего спиртными напитками, возможности лично получать свою зарплату и тратить ее на приобретение алкоголя. Если члены семьи просят выдавать зарплату пьяницы непосредственно семье, организации должны при наличии к тому оснований шире использовать предоставленную им законом возможность на обращение в суд с заявлением об ограничении дееспособности гражданина, поскольку администрация, как уже указывалось, не вправе запретить бухгалтерии выдавать зарплату на руки работнику, злоупотребляющему спиртными напитками.

Закон не обусловливает право общественных организаций на возбуждение исследуемых и иных дел членством в них заинтересованных лиц. Думается, такое право с наибольшим успехом будет использовано общественной организацией лишь в отношении своих членов, а не иных лиц. Только в этом случае общественные организации могут представить в суд обоснованное заявление, активно участвовать в судебном разбирательстве н оказать воспитательное воздействие на члена коллектива, признанного ограниченно дееспособным.

В связи с тем, что по данной и целому ряду других категорий дел закон установил строго определенный перечень лиц, имеющих право на возбуждение дела, в теории и судебной практике возник вопрос о последствиях обращения в суд неуправомоченного лица. А. А. Добровольский высказал мнение, что в подобных случаях институт замены ненадлежащих истцов (ст. 36 ГПК) неприменим, дело по заявлению ненадлежащего истца должно быть прекращено н надлежащему процессуальному истцу разъяснено его право на обращение в суд[65].

Применительно к делам об ограничении дееспособности граждан Верховный
Суд РСФСР в постановлении от 27 октября 1966 г. (п. 5) и Верховный Суд СССР в постановлении от 26 сентября 1975 г. (п. 136) разъяснили судам возможность применения института замены ненадлежащего лица (ст. 36 ГПК). К.
И. Комиссаров, подвергнув критике это разъяснение, считает, что указанием на возможность применения ст. 36 ГПК, требующей согласия ненадлежащего заявителя на его замену, сведен к нулю вывод о недопустимости расширительного толкования ст. 258 ГПК[66]. Соглашаясь с бесспорным мнением
К. И. Комиссарова о том, что заявление, поданное лицом, не имеющим на то права, вообще не подлежит рассмотрению в судах и на основании п. 1 ст. 129
ГПК к производству приниматься не должно, мы не во всем можем разделить его критику позиции Верховного Суда СССР о применении ст. 36 ГПК.

Дело в том, что ст. 36 ГПК, регламентирующая правила замены ненадлежащих сторон, к первой стадии процесса — принятию заявления никакого отношения не имеет. При возбуждении процесса речь идет не о «надлежащих», а о «заинтересованных» лицах. Институт замены ненадлежащих сторон применяется в последующих стадиях процесса, когда обнаруживается ошибочность возбуждения дела лицом, не имеющим права на обращение в суд. Именно о стадии судебного разбирательства говорится в упомянутом выше постановлении
Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г.: «установив во время разбирательства дела, что заявление подано ненадлежащим лицом, суд обязан, не прекращая дела, обсудить вопрос о его замене лицом, которому законом предоставлено право обращаться в суд с заявлением о признании гражданина ограниченно дееспособным (ст. 36 ГПК РСФСР)».

В принципе допустимо применение института замены ненадлежащего истца
(заявителя) по делам, правом на возбуждение которых закон наделяет строго определенный круг лиц (п. 3 ст. 4 ГПК). Однако условия замены, в частности согласие ненадлежащего истца и другие, должны быть, на наш взгляд, изменены в законодательном порядке применительно к специфике данных дел.

Как уже отмечалось, члены семьи гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками, имеют в процессе личную материальную заинтересованность, ибо решение по делу дает им возможность оградить имущественные интересы семьи от неправомерного поведения одного из ее членов. Поэтому фактически члены семьи занимают в процессе положение истцов (соистцов). Вышестоящие судебные органы в упомянутых выше постановлениях разъяснили, что совершеннолетние члены семьи гражданина, интересы которых непосредственно затрагиваются возбуждением дела об ограничении его дееспособности, принимают участие в процессе в качестве заявителей как в том случае, когда они сами обращаются в суд, так и в случае привлечения к делу в связи с заявлением, поданным в их интересах прокурором, органом опеки и попечительства, психиатрическим лечебным учреждением или общественной организацией. Такое положение членов семьи является, но существу, конкретизацией общих правил искового производства о процессуальном положении истцов (ч. 2 ст. 33 ГПК).

Лица, управомоченные прямым указанием закона на возбуждение дела в интересах членов семьи, занимают самостоятельное процессуальное положение.
Объем их прав и обязанностей определяется общими правилами ст. 30 и ч. 1 ст. 42 ГПК. Они обращаются в суд, от своего имени, представляют доказательства, могут знакомиться со всеми материалами дела, отказаться от заявленного требования и т. д. Возражения кого-либо из членов семьи против рассмотрения дела, начатого по заявлению лица, указанного в ст. 258 ГПК, в том числе и по заявлению другого члена семьи, не являются основанием для прекращения производства по делу, что допустимо только в случаях, предусмотренных ст. 219 ГПК.

В то же время при отказе прокурора и других управомоченных органов от своего заявления, судья не вправе прекратить производство, если члены семьи, в интересах которых возбуждено дело, настаивают на рассмотрении его по существу.

Закон не допускает принятия заявления от любых родственников или иных заинтересованных лиц, а требует, чтобы заявителями были только члены семьи гражданина, в отношении которого возбуждается дело. Однако состав этих лиц является весьма неопределенным. В практике возникли вопросы о возможности принятия заявления от отдельно проживающего супруга, родителя и других родственников. Между тем в законе нет ни общего определения семьи, ни указания состава семьи, пригодного для всех случаев. В разных нормативных актах это понятие определяется по-разному в зависимости от цели законодательного акта и особенностей регулируемых отношений[67].

В гражданском процессуальном законодательстве понятие семьи не конкретизировано (ст. 258 ГПК). Это вызвало его разноречивое толкование в литературе. Однако общим в высказываниях различных авторов является стремление использовать понятие семьи, существующее в других отраслях права[68]. Думается, надо поступить иначе. В процессуальных нормах следует также установить специфическое понятие члена семьи, отвечающее задачам регулирования исследуемого института. Исходя из цели законодателя — ограничить круг лиц, правомочных возбуждать дела об ограничении дееспособности, считаем, что заявителями могут быть только близкие родственники (родители, дети, братья, сестры) и супруг и только при условии их совместного проживания и ведения общего хозяйства с лицом, в отношении которого возбуждается дело.

Понятия семьи и семейных правоотношений нетождественны. Семью характеризует прежде всего совместная жизнь н ведение общего хозяйства.
Субъекты могут перестать быть членами семьи, но семейные правоотношения могут продолжаться. Нормы семейного права, не признающие правовых последствий за фактическим разводом и раздельным проживанием супругов, не могут быть распространены на понятие семьи но смыслу ст. 258 ГПК.

Ограничение круга членов семьи указанными лицами не препятствует родственникам и иным гражданам обратиться к управомоченным законом лицам с просьбой возбудить данное дело.

Одной из гарантий против возможности явно необоснованного возбуждения дела с целью ограничить права гражданина является право суда взыскать все судебные расходы с члена семьи, направившего в суд заведомо ложное заявление в недобросовестных целях (ч. 4 ст. 261 ГПК). Но, думается, эта гарантия недостаточно действенна, учитывая, что судебные расходы в гражданском процессе для граждан необременительны. Более существенным средством защиты может быть право лица обратиться в суд с иском о защите чести и достоинства в порядке гражданского судопроизводства или вынесение судом частного определения в адрес прокуратуры о необходимости привлечения недобросовестного лица к уголовной ответственности за клевету (Ст. 129 УК
РФ).[69]

Члены семьи выступают в процессе совместно как процессуальные соучастники. В отличие от этого соучастие на стороне лиц, об ограничении дееспособности которых решается вопрос, недопустимо. Так, народным судом
Хохольского района Воронежской области рассмотрено заявление исполкома сельского Совета народных депутатов об ограничении дееспособности сразу четырех человек. Сельский Совет на своей сессии обсуждал вопрос о состоянии работы по борьбе с пьянством и алкоголизмом и решил, в частности, ходатайствовать перед судом об ограничении дееспособности нескольких наиболее злостных пьяниц. Исполнительный комитет вместо мотивированных заявлений в отношении каждого гражданина представил в суд выписку из указанного решения сельсовета. Суд, вопреки требованиям ст. ст. 126, 130
ГПК, возбудил производство и рассмотрел дело по существу. Такая практика неправильна. Суд, по сути, объединил в одно производство четыре разных дела. Обстоятельства, входящие в предмет доказывания, хотя и однородны, но в отношении каждого гражданина слагаются из разных конкретных фактов. Лица, в отношении которых возбуждено дело, не связаны между собой общей обязанностью перед лицом, которое возбудило дело. В качестве заявителей здесь должны быть привлечены члены семьи каждого из лиц, злоупотребляющих спиртными напитками.

Ограничение дееспособности — серьезная мера и рассмотрение дела в одном судебном заседании в отношении нескольких лиц, «оптом», не может обеспечить полного и обоснованного их разрешения.

В отличие от других гражданских дел, в которых стороны в силу принципа диспозитивности сами решают вопрос о личном участии в процессе, дела об ограничении дееспособности должны рассматриваться с обязательным участием лиц, в отношении которых этот вопрос поставлен (ст. 261 ГПК). Это усиливает воспитательное воздействие процесса в деле борьбы с пьянством и алкоголизмом и создает дополнительные гарантии против необоснованного ограничения дееспособности граждан.

Данное правило в основном соблюдается. Однако, как показало обобщение практики народных судов Пермской области, в 5—6% случаев суды разрешали дела в отсутствие лиц, признаваемых ограниченно дееспособными. Одной из причин нарушения требований закона является недостаточная регламентация данного вопроса в самой норме права.

Закон (ст. 261 ГПК) формулирует указанное правило в императивной форме в отличие от ст. 159 ГПК, в которой вопрос об обязательном участии ответчика по искам о взыскании алиментов решается по усмотрению суда в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Однако обязанность явки в суд гражданина по делу об ограничении его дееспособности не подкреплена соответствующей санкцией. Нельзя согласиться с утверждением некоторых авторов о возможности применения санкций по аналогии со ст. 159 ГПК[70].
Эта статья является не общей, а специальной нормой, касающейся только дел о взыскании алиментов, поэтому она не может быть применена в других гражданских делах. Не основанным на законе представляется в связи с этим определение народного судьи Павловского народного суда Пермской области о принудительном приводе с помощью органов милиции В., который уклонялся от явки в судебное заседание по делу об ограничении его в дееспособности.

Пленум Верховного Суда РСФСР в постановлении от 27 октября 1966 г. разъяснил, что рассмотрение судом таких дел в отсутствие гражданина допустимо лишь в том случае, если будет установлено уклонение его от явки в суд (п. 7). Однако, как вполне обоснованно считает Л. Ф. Лесницкая, с указанным разъяснением вряд ли можно согласиться[71]. Действующий закон не делает исключений из правила об обязательном участии гражданина по данным делам, в том числе и в случае уклонения от явки в суд. Эти же доводы относятся и к разъяснению Пленума Верховного Суда СССР о том, что «в случае отсутствия гражданина, об ограничении дееспособности которого подано заявление, дело может быть рассмотрено судом только в случаях, предусмотренных ст. 157 ГПК РСФСР» (п. 13а постановления от 26 сентября
1975 г.). По существу, этим разъяснением специальное требование закона об обязательном участии ограничиваемого в дееспособности сведено к общим правилам процесса о последствиях неявки в судебное заседание лиц, участвующих в деле.

В то же время соблюдение требования закона об обязательном участии гражданина вызывает определенные трудности на практике. Так, дело об ограничении дееспособности гражданки К-вой дважды откладывалось из-за ее неявки в судебное заседание. К-ва вследствие хронического алкоголизма постоянно находилась в нетрезвом состоянии. Участие ее в таком состоянии в судебном заседании недопустимо по этическим соображениям. Интересы же защиты материального положения ее семьи (престарелой матери и двух малолетних детей) требовали незамедлительного решения вопроса о попечительстве над К-вой и разумном расходовании ее пенсии и алиментов, получаемых на содержание детей.

Как видим, категорическое требование закона об обязательном участии лица, в отношении которого возбуждено дело, не во всех случаях выполнимо.
Нужно, на наш взгляд, сохраняя правило об обязательном участии гражданина в деле о признании его ограниченно дееспособным, дополнить его нормой о том, что в случае уклонения гражданина от явки в судебное заседание суд может постановить о принудительном приводе его в суд, а в исключительных случаях мотивированным определением решить вопрос о рассмотрении дела в его отсутствие. В судебной практике возник вопрос, возможно ли рассматривать дело в отношении лица, помещенного в стационар для излечения от хронического алкоголизма или алкогольного психоза уже после возбуждения дела в суде. В подобных случаях следует обсуждать вопрос о приостановлении производства по делу в порядке п. 3 ст. 215 ГПК в связи с нахождением лица в лечебном учреждении.

Важной дополнительной гарантией законного и обоснованного разрешения дела является обязательное участие в процессе одновременно прокурора и представителя органа государственного управления (ч. 2 ст. 261 ГПК).
Подготавливая дело к судебному разбирательству, судья обязан известить о предстоящем процессе прокурора и орган опеки и попечительства. Иногда суды ошибочно привлекают в качестве органа опеки и попечительства по данным делам отделы народного образования, социального обеспечения, представителями которых выступают инспектора, бухгалтеры и т. д. Не учитывается при этом, что органы здравоохранения, народного образования и социального обеспечения выполняют функции опеки и попечительства над разными категориями граждан.

Согласно закону осуществление функций по опеке и попечительству возлагается на отделы народного образования в отношении несовершеннолетних лиц, На отделы здравоохранения — в отношении лиц, признанных судом недееспособными или ограниченно дееспособными, и на отделы социального обеспечения — в отношении дееспособных лиц, нуждающихся в попечительстве по состоянию здоровья.

Заинтересованность органа государственного управления в исходе дела вытекает из обязанностей, возложенных на этот орган законом в силу его компетенции. Участие отдела здравоохранения, в частности его психиатрической службы (в составе которой действует наркологическое отделение), является одной из форм осуществления им своих государственных обязанностей по излечению лиц, страдающих алкоголизмом или наркоманией, защите интересов общества в целом. Эти органы заранее до судебного заседания должны обязательно произвести обследование состояния здоровья граждан, материальных условий жизни этих граждан и их семьи, выявить необходимость лечения от алкоголизма. Результаты обследования и мнение органа, как вполне обоснованно полагают некоторые авторы, должны быть изложены в письменной форме[72].

Заключение органа опеки и попечительства призвано оказать помощь суду в наиболее правильном разрешении дела. С другой стороны, участие представителей этих органов в процессе облегчает им в дальнейшем реализацию решения народного суда — подыскание попечителя, так как в ходе судебного заседания могут быть выявлены лица, отвечающие требованиям закона к личности попечителя.

Суд должен обеспечить выполнение требований закона об обязательном участии прокурора и представителей органа государственного управления. Если надлежащим образом извещенные эти лица не явятся в судебное заседание, рассмотрение дела должно быть отложено. При повторной неявке их в суд без уважительных причин дело может быть рассмотрено в их отсутствие, так как осуществление правосудия нельзя ставить в зависимость от действий отдельных должностных лиц. Но в адрес вышестоящего прокурора (ч. 3 ст. 157 ГПК) или соответствующих органов государственного управления суд сообщает о неявке без уважительных причин указанных лиц, об игнорировании ими требований закона.

Нарушение судом требований закона об обязательном привлечении к участию в деле органа опеки и попечительства и прокурора является основанием к отмене судебного решения[73].

§ 3. Предмет доказывания и судебные доказательства по делам об ограничении дееспособности граждан

В предмет доказывания по делам об ограничении дееспособности граждан, как показывает анализ норм материального права (ст. 30 ГК), входят следующие юридические факты: наличие у гражданина семьи, злоупотребление гражданином спиртными напитками или наркотическими веществами и создавшееся в связи с этим тяжелое материальное положение его семьи. Только в совокупности указанные факты могут служить основанием для ограничения дееспособности гражданина.

Под «злоупотреблением» следует понимать чрезмерное или систематическое употребление спиртных напитков. В судебной практике по-разному подходят к необходимости выяснения вопроса о том, является ли гражданин хроническим алкоголиком пли он просто злоупотребляет спиртными напитками. Одни суды такими данными не интересуются, другие направляют гражданина на обследование, третьи граждан на обследование не направляют, но запрашивают лечебные учреждения, не состоят ли те на учете как хронические алкоголики.
Некоторые суды даже назначают судебно-психиатрическую экспертизу для выяснения вопросов, является ли гражданин хроническим алкоголиком и нуждается ли он в попечительстве.

В отличие от дел о признании гражданина недееспособным ГПК не обязывает суд назначать судебно-психиатрическую экспертизу по делам об ограничении дееспособности граждан (ст. 260).

Вряд ли можно признать необходимым обязательное назначение экспертизы по делам об ограничении дееспособности граждан. Для признания гражданина ограниченно дееспособным не имеет значения причина злоупотребления спиртными напитками. Ограничение дееспособности не связывается законодателем с психической болезнью гражданина, для распознания которой необходимы специальные познания. Судебно-психиатрическая экспертиза может быть назначена по данным делам по усмотрению суда в зависимости от конкретных обстоятельств деда. Такими обстоятельствами могут быть, например, факты, свидетельствующие о том, что гражданин вследствие злоупотребления спиртными напитками обнаруживает признаки психического расстройства, и есть основание ставить вопрос о признании его недееспособным.

В остальных случаях факты злоупотребления спиртными напитками можно установить и не прибегая к заключению экспертов-врачей при помощи любых других доказательств. Возможно истребование заключения врача-нарколога.
Однако его заключение об отсутствии у гражданина хронического алкоголизма не имеет для дела существенного значения, если будут установлены факты чрезмерного или систематического употребления спиртных напитков.

Отрицая необходимость обязательного назначения экспертизы но исследуемым делам, мы в то же время считаем целесообразным предусмотреть в законе обязательное направление граждан, в отношении которых возбуждено дело, на обследование в наркологические диспансеры, в наркологические отделения психоневрологических диспансеров или наркологические пункты, созданные при медико-санитарных частях на ряде крупных предприятий. Это будет способствовать выявлению, учету и лечению хронических алкоголиков. В деле борьбы с пьянством нужна взаимопомощь, согласованность действий различных органов.

Если гражданин болен хроническим алкоголизмом, одними правовыми мерами его от этого недуга не избавить. В борьбе с пьянством необходимо комплексное применение мер — гражданско-правовых, медицинских, общественного воздействия и т. д.

Известны случаи, когда решения об ограничении дееспособности были вынесены в отношении граждан, находящихся к моменту рассмотрения о них дела на стационарном лечении от алкоголизма. Такая практика неправильна. Если гражданин лишен возможности злоупотреблять спиртными напитками, нет оснований для применения ст. 30 ГК.

Злоупотребление спиртными напитками является основанием для ограничения дееспособности гражданина только в том случае, если чрезмерное или систематическое их употребление находится в противоречии с интересами его семьи и влечет за собой непосильные расходы денежных средств на их приобретение, чем вызывает материальные затруднения и ставит семью в тяжелое положение. Закон предусматривает ограничение дееспособности в специально предусмотренных случаях. Поэтому, если тяжелое материальное положение семьи создалось не в результате пьянства или наркомании, а в результате иных злоупотреблений (азартные игры и др.), то для ограничения дееспособности нет оснований[74].

Понятие «тяжелое материальное положение» представляет собой совокупность близких но своему юридическому значению фактов, получивших в законодательстве указанное собирательное название. Факты, характеризующие материальное положение семьи (наличие или отсутствие заработка, пенсии, их размер, наличие сбережений, получение или неполучение помощи от других членов семьи и т. д.), устанавливаются судом при разрешении каждого конкретного дела. При этом следует иметь в виду, что наличие у других членов семьи заработка или иных доходов само но себе не является основанием для отказа в удовлетворении просьбы заявителя, если семья не получает от лица, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотиками, необходимых средств либо вынуждена содержать его полностью или частично.

Если один из указанных в гипотезе ст. 30 ГК юридических фактов отсутствует, гражданин не может быть ограничен в дееспособности. Так, в ходе рассмотрения дела в отношении Б. последний в обоснование своих возражении против заявленных прокурором требований выдвинул веские доводы.
Б. признал, что он действительно на почве неприязненных взаимоотношений с родственниками жены в нетрезвом виде устраивал дома скандалы. Однако семью свою в тяжелое материальное положение не ставит, напротив, он имеет высокие заработки, передает деньги семье, оставляя себе рублей по пять от зарплаты.
Жена настаивала на ограничении дееспособности, ссылаясь на то, что Б. часто приходит домой в нетрезвом виде, устраивает скандалы. Она предполагает. что муж скрывает действительный размер заработной платы и часть ее пропивает.

Суд установил, что основной доход семьи составляет заработная плата
Б., в материальном отношении семья не испытывает недостатка. Поводом к возбуждению дела в суде послужили жалобы жены в отдел милиции на недостойное поведение Б., который, будучи в нетрезвом виде, устраивает дома скандалы и драки. Ясно, что при данных обстоятельствах требовались не гражданско-правовые, а иные меры воздействия против пьянства и его антиобщественных проявлений. Суд правильно отказал в удовлетворении заявления об ограничении Б. в дееспособности. После суда к нему были применены меры административного и общественного воздействия, которые дали положительные результаты.

Ограничение дееспособности преследует цель предотвратить расходование на приобретение спиртных напитков дохода или имущества, принадлежащего этому гражданину или его семье. В законе прямо не указано, но из его смысла вытекает, что, если гражданин не имеет своих доходов или имущества, ограничение в дееспособности беспредметно. Так, народный суд
Ленинского района Перми не нашел оснований для применения ст. 16 ГК РСФСР
(соответствует ст. 30 ГК РФ) к Ю-ву, так как установил, что, освободившись из мест лишения свободы, в течение нескольких месяцев он не устраивался на работу, пьянствовал, играл в азартные игры, вымогал деньги и вещи у престарелой родственницы и требовал, чтобы последняя кормила его. Своей заработной платы, пенсии, иных доходов или имущества Ю-в не имеет.
Участковый уполномоченный милиции, зная, что Ю-в после отбытия наказания ведет антиобщественный образ жизни, не принял надлежащих мер. Об этом в адрес начальника отдела милиции судом было вынесено частное определение.
Впоследствии к Ю-ву были применены административно-медицинские меры борьбы с пьянством — он был направлен в лечебно-трудовой профилакторий.

Таким образом, при применении ст. 30 ГК не следует забывать, что ее ближайшей социальной целью как гражданско-правовой нормы является защита имущественных интересов семьи от пьянства одного из ее членов. Поэтому если у пьяницы нет семьи или она не испытывает материальных затруднений, а также при отсутствии зарплаты или иных доходов, которые могут быть истрачены на приобретение спиртных напитков, следует принять другие меры воздействия.
На практике это не всегда учитывается. Так, народный суд Кунгурского района Пермской области по заявлению прокурора района ограничил в дееспособности Б. по тем основаниям, что, злоупотребляя спиртными напитками, он ставит в тяжелое материальное положение самого себя. Было установлено, что Б. работает сторожем, семьи не имеет, постоянного места жительства также не имеет, получаемую заработную плату пропивает и, оставшись без средств, занимается попрошайничеством. Данное решение не основано на законе, ибо по ГК РФ ограничение дееспособности бессемейного гражданина не допускается. Выявленное отделом юстиции в ходе обобщения практики по исследуемой категории дел, дело в отношении. Б. было представлено председателю областного суда для решения вопроса о принесении протеста в порядке надзора об отмене данного решения.

Некоторые авторы вносят предложения о расширении в законодательном порядке основании для ограничения дееспособности граждан. Так, по мнению А.
С. Соловьева, к числу таких основании следует отнести не только тяжелое материальное положение семьи, но и причинение вреда своему здоровью, отрицательное влияние на воспитание детей, нарушение общественного порядка, дисциплины труда...[75]. С такими предложениями нельзя согласиться. Право на оплату труда, право личной собственности являются субъективными правами российских граждан. Ограничение дееспособности гражданина вызывает для него серьезные последствия. Поэтому закон предусматривает возможность ограничения самостоятельного использования некоторых имущественных прав граждан только в исключительных, строго указанных в законе случаях. Было бы неверным расширять их перечень без особой надобности, так как в законе установлены многообразные средства борьбы с пьянством н устранения его вредных последствий.

Напротив, ограничение дееспособности как крайняя мера должно применяться лишь после того, как были использованы все меры общественного н административного воздействия.

Доказательствами по делам об ограничении дееспособности граждан могут быть любые фактические данные, полученные из всех предусмотренных законом средств доказывания. При подготовке дела к судебному разбирательству судья должен произвести действия, обеспечивающие своевременное н правильное разрешение дела в одном судебном заседании (ст. 141 ГПК), в том числе принять меры к истребованию доказательств от участвующих в деле лиц или в случае необходимости собрать их но своей инициативе ( ст. 50 ГПК).

Некоторые суды при рассмотрении исследуемых дел не истребуют необходимых доказательств, ограничиваясь данными, содержащимися в заявлении и в объяснениях заявителя. В материалах некоторых дел имеются только заявления и приложенные к ним справки с места работы лиц о заработной плате и производственные характеристики. Так, суд Чернушинского района по заявлению исполкома сельсовета вынес решение об ограничении дееспособности сразу четырех граждан, не истребовав доказательств, ограничившись предъявленной представителем исполкома выпиской из решения сессии сельсовета. Не исследовав обстоятельств дела, не проверив факты о злоупотреблении этими гражданами спиртными напитками и материальное положение их семей, суд, по существу, продублировал решение исполкома.
Указанные решения вследствие поверхностного рассмотрения не могут быть признаны достаточно обоснованными. Некоторые суды истребуют доказательства, не относящиеся к делу, например, производственные характеристики на членов семьи.

Недопустимым с точки зрения морали и педагогики является допрос в качестве свидетелей несовершеннолетних детей граждан, об ограничении дееспособности которых рассматривается дело. Факты пьянства гражданина н тяжелого материального положения его семьи не составляют особого секрета и вполне могут быть установлены судом без допроса детей, при помощи других доказательств. Представляется убедительным мнение Н. А. Чечиной о том, что допрос детей в подобных случаях не соответствует требованиям морали[76].

Доказательствами по данным делам могут служить свидетельские показания, копни решений судов, справки медицинских вытрезвителей, акты органов милиции, справки об имущественном положении лица, в отношении которого возбуждено дело, в частности о его заработной плате или пенсии, о доходах семьи и количестве ее членов, наличии имущества в семье и другие доказательства.

ГЛАВА IV. СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ ОБ ОГРАНИЧЕНИИ ДЕЕСПОСОБНОСТИ (ГРАЖДАНИНА И ЕГО
ИСПОЛНЕНИЕ

§ 1. Сущность судебного решения об ограничении дееспособности гражданина

Сущность судебного решения остается неизменной, независимо от категории дела, вида судопроизводства. Защита нарушенных или оспариваемых прав или охраняемых законом интересов — основное в решении суда[77]. Суть правосудия, актом которого является судебное решение, в основных своих чертах и сводится к защите прав путем принудительного применения норм права. Властно-принудительный характер защиты прав сохраняется независимо от объекта защиты или содержания решения. Граждане и организации обязаны содействовать осуществлению подтвержденных решением суда прав и законных интересов, строить свое поведение в соответствии с установленным правоотношением или обеспечить реализацию охраняемого законом интереса.

Судебное решение об ограничении дееспособности граждан преследует несколько целей. Оно защищает материальные интересы семьи гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками, предотвращает растрачивание им на приобретение спиртных напитков заработной платы или иных доходов, являющихся средством существования его семьи. В то же время решение суда защищает и действительные интересы самого гражданина. В литературе справедливо обращено внимание на то, что оказываемая судебным решением защита интересов отдельных лиц является одновременно и защитой интересов государства[78]. Объяснение этому следует искать в диалектике личных и общественных интересов. Личность — частица общества. Помогая осуществлению действительных прав и интересов отдельных лиц, суд тем самым способствует укреплению правопорядка в государстве. Лишение права самостоятельного получения и расходования заработной платы или иного имущества ограничивает возможность злоупотребления спиртными напитками, является одним из действенных средств в борьбе с пьянством и алкоголизмом, которые наносят нашему обществу большой вред.

Способом защиты прав в данных делах является восстановление положения, существующего до нарушения права, пресечение действий, нарушающих право.
Суд выполняет только функцию защиты существующего права в случае его нарушения или оспаривания. Члены семьи никаких новых прав, которых у них ранее не было, по судебному решению не приобретают.

Особенности решения суда об ограничении дееспособности обусловлены спецификой дела и раскрываются через особенности его содержания как акта социалистического правосудия и как процессуального документа, а также через правовые свойства законной силы, обеспечивающей претворение этого решения в жизнь.

Структура судебного решения как документа предопределена законом и остается неизменной по любой категории дел. В решении как процессуальном документе выделяются вводная, описательная, мотивировочная и резолютивная части (ст. 197 ГПК). Особый интерес представляет мотивировочная и резолютивная части решении об ограничении дееспособности, так как именно они вызывают разноречивое толкование в литературе и именно в этих частях допускается много ошибок на практике. Типичным недостатком мотивировочной части решения является се необоснованность. Обычно ограничиваются стереотипной фразой: «Заявление подлежит удовлетворению, так как гражданин такой-то злоупотребляет спиртными напитками и этим ставит свою семью в тяжелое материальное положение». Здесь отсутствует указание на установленные судом конкретные факты, нет анализа исследованных судом доказательств.

Мотивировочная часть решения должна заканчиваться ссылкой на нормы материального права, которые суд применил при разрешении дела по существу
(ст. 30 ГК). Необходимо также сослаться на процессуальные нормы, имеющие специфический характер именно для данных дел (ст. 258—262 ГПК). Это дисциплинирует судей, способствует вынесению законных решений. Обязательны для суда и Постановление Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 4 «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами» (в ред. от 21 декабря 1993 г., с изменениями и дополнениями от 25 октября 1996 г.).

В резолютивной части решения суд указывает на признание гражданина ограниченно дееспособным или на отказ в заявленном об этом требовании.
Следует указать также точные сведения о лице, ограниченном в дееспособности: фамилию, имя, отчество, год и место рождения, его постоянное место жительства, место работы и должность. Эти сведения необходимы не только для индивидуализации лица, признанного ограниченно дееспособным. Несоблюдение этих требований может привести к волоките в назначении попечительства, ибо орган опеки и попечительства, получив копию решения суда (или выписку с содержанием резолютивной части решения), не будет располагать данными о месте нахождения ограниченно дееспособного и его семьи.

Ошибочным является разрешение некоторыми судами неподведомственного мм вопроса о назначении попечителя.

В литературе встречаются рекомендации включать в резолютивную часть решения сведения разъяснительного характера: об обязанности назначить попечителя, о последствиях ограничения дееспособности, о полномочиях попечителя и т. д.[79] Подобного рода разъяснения встречаются и в местной практике, например: «Признать О. ограниченно дееспособным, лишив его права распоряжаться имуществом, получать зарплату, пенсию или иные виды доходов и распоряжаться ими без согласия О-вой, назначив ее попечителем», или «Лишить
Р. права получать зарплату. Зарплату выдавать его жене».

Разъяснение попечителю в судебном заседании его полномочий является преждевременным. В момент рассмотрения дела, вынесения и оглашения решения об ограничении дееспособности гражданина еще неизвестно, кто будет назначен попечителем, так как решение этого вопроса входит в компетенцию органов опеки и попечительства. Последний по роду своей деятельности и обязан разъяснять попечителю его права и обязанности и контролировать действия попечителя.

Суд не правомочен также запрещать ограниченному в дееспособности получать зарплату, распоряжаться ею и другим имуществом. Гражданин, ограниченный в дееспособности, вправе лично совершать эти действия, но с согласия попечителя, который контролирует деятельность своего подопечного в сфере распоряжения имуществом, получения и расходования зарплаты и других видов доходов. По изложенным соображениям нельзя согласиться с теми авторами, которые рекомендуют судам прямо и четко указывать в судебном решении, в каких именно правах гражданин ограничен, какие действия ему запрещено совершать: получать зарплату по месту работы, распоряжаться ею и т. д.[80] Гражданин ограничивается в дееспособности не в отношении конкретного действия (получать зарплату, пенсию...), а широкого круга гражданско-правовых сделок (ч. 2 ст. 30 ГК) предвидеть совершение которых этим лицом и перечислить их в судебном решении не представляется возможным.

На недопустимость подобного рода разъяснении в резолютивной части решения неоднократно указывал Верховный Суд РФ, в частности в п. 10 постановления этого суда от 4 мая 1990 г., а также в Обзорах судебной практики по делам об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками 1974 и 1979 гг.[81] Однако в последнем из указанные обзоров Верховный Суд РСФСР пришел к выводу о необходимости перечислять ограничения, предусмотренные ст. 30 ГК, не в резолютивной, а в мотивировочной части решения. Думается, эта рекомендация небесспорна. Ст.
197 ГПК не предусматривает возможности включать разъяснения и консультации о правовых последствиях установленного судом правового положения граждан не только в резолютивную, но и в мотивировочную части. В соответствии со ст.
197 ГПК в мотивировочной части должны быть изложены: 1) обстоятельства дела, установленные судом, 2) доказательства, на которых основаны выводы суда, и доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, 3) законы, которыми руководствовался суд, т. е. законы, необходимые для разрешения дела но существу, в частности для вывода о необходимости ограничения дееспособности гражданина.

Разъяснения правовых последствий признания гражданина ограниченно дееспособным, порядка назначения и осуществления попечительства должны быть даны судом во внепроцессуальном порядке, путем использования различных форм правовой пропаганды.

Неотъемлемым признаком, раскрывающим сущность судебного решения, является его воспитательно-предупредительное значение.

Ограничение дееспособности гражданина имеет своим назначением не только нормализацию материального положения его семьи и наказание его самого за неправомерные действия. Судебное решение об ограничении дееспособности оказывает на граждан огромное воспитательное воздействие.
Оно учит правильно строить взаимоотношения в семье, соблюдать права и точно выполнять свои обязанности, строить свое поведение в соответствии с правилами морали. С учетом этого в судебном решении может быть указана не только правовая, но и общественная и нравственная оценка поведения лица[82]. Хорошо проведенное судебное разбирательство, заканчивающееся вынесением законного и обоснованного решения, помогает гражданам выработать правильное отношение к общей линии усиления борьбы с пьянством, ориентироваться в действующем законодательстве о борьбе с пьянством, воспитывает привычку сознательного выполнения законов и норм морали.

Однако суд должен использовать и иные процессуальные и внепроцессуальные формы профилактики гражданских правонарушений, специально направленные на усиление воспитательного воздействия судебной деятельности:
1) рассмотрение дел об ограничении дееспособности граждан в выездных процессах непосредственно на предприятиях, в учреждениях, домоуправлениях;
2) привлечение к участию в процессе представителей общественности в порядке ст. 147 ГПК; 3) вынесение частных определений в адрес соответствующих организаций о причинах и условиях, способствующих пьянству, и контроль за их исполнением; 4) направление копий судебных решений в общественные организации по месту работы или жительства для обсуждения и установления контроля за поведением ограниченного в дееспособности; 5) проведение лекций и бесед, выступления в печати, по радио и телевидению с разъяснением населению гражданско-правовых средств борьбы с пьянством; 6) обобщения судебной практики по данным делам; 7) проведение конкретно-социологических исследований поведения лиц, ограниченных в дееспособности и др.

Воспитательная работа даст наибольший эффект, если суд не ограничится выяснением фактов, имеющих отношение только к конкретному делу, но и примет меры для выявления и устранения обстоятельств, могущих в будущем способствовать совершению аналогичных правонарушений другими гражданами.

Большое предупредительное значение имеют частные определения, в которых вскрываются полученные в ходе рассмотрения дела об ограничении дееспособности граждан факты нарушений правил торговли спиртными напитками, пьянства во время работы и после получения заработной платы. Полезным, например, является частное определение Березниковского народного суда
Пермской области в адрес завода строительных конструкций о нарушениях трудового законодательства, где производилась оплата за сверхурочные работы сразу же после их завершения, что заканчивалось коллективными пьянками на рабочем месте.

Суды не должны ограничиваться разрешением дела только в отношении конкретного гражданина. Своей деятельностью они способствуют выполнению поставленных партией и правительством задач по усилению борьбы с пьянством и его антиобщественными проявлениями, созданию обстановки нетерпимости к этому социальному злу. В связи с этим нельзя не присоединиться к предложению Ю. К. Осипова, А. А. Мельникова и других авторов о необходимости введения в Гражданские процессуальные кодексы нормы, обязывающей суд устанавливать по всем или по некоторым наиболее важным делам причины и условия, способствующие совершению гражданских правонарушений[83]. Думается, весьма своевременным и актуальным будет установление такой обязанности суда по делам об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками.

На ограждение материального благополучия всей семьи в целом, на сохранение и укрепление общего хозяйства как одного из основных признаков, характеризующих семью, направлена и ст. 30 ГК. Поэтому в данном семейно- имущественном правоотношении в качестве управомоченной стороны могут выступать несколько лиц — членов семьи, имущественные права которых нарушены неправомерным поведением одного. Обязанным лицом выступает член семьи, ставящий семью в тяжелое материальное положение непомерным расходованием средств на приобретение спиртных напитков или наркотических веществ. Ст. 30 ГК является правовым основанием для возникновения указанных прав и обязанностей, хотя в семейном праве нет нормы, устанавливающей обязанности граждан по содержанию всей семьи в целом.

Дела об ограничении дееспособности граждан затрагивают их существенные интересы, весьма сложные по доказательственному и фактическому составу, требуют большой подготовки, привлечения к процессу членов семьи, прокурора, представителей органов опеки и попечительства, общественности, вызова свидетелей. Рассмотрение такого серьезного гражданского дела в одном процессе с уголовным, с одной стороны, будет усложнять уголовный процесс, с другой — не сможет обеспечить глубокого исследования всех обстоятельств дела об ограничении дееспособности гражданина.

Изложенное дает основание высказать мнение о необходимости установить единый порядок ограничения дееспособности гражданина — только по правилам гражданского судопроизводства.

§ 2. Исполнение решения об ограничении дееспособности гражданина

Вступившее в законную силу решение суда об ограничении дееспособности, как и все судебные решения, обладает свойством исполнимости.

Вопрос о понятии исполнимости решения в литературе является спорным.
Одни авторы трактуют исполнимость как способность к принудительному исполнению, присущую только решениям суда о присуждении[84]. Другие, как нам представляется, более правильно вкладывают в данное свойство широкий смысл — не только возможность прямого воздействия на обязанное лицо
(принудительное исполнение), но и реализацию всех судебных постановлений для достижения целей, которые преследовало лицо, обращаясь в суд[85].
Исполнимость как свойство законной силы всех судебных решений проявляется по-разному в зависимости от видов решений (о признании, о присуждении, по делам неисковых производств). Способы защиты прав и охраняемых законом интересов в этих решениях различны, различными являются и способы исполнения решений. Смешение их, когда, например, для исполнения решения по делу особого производства применяются нормы, регулирующие принудительное исполнение решений о присуждении, приводит к судебным ошибкам[86].

На наш взгляд, решения по делам об ограничении дееспособности обладают исполнимостью в указанном широком смысле.

Судебное решение об ограничении дееспособности гражданина является основанием для назначения над ним попечительства (ст. 262 ГПК).

Судебное решение будет реализовано только тогда, когда соответствующие лица исполнят обязанности, вытекающие из данного решения (орган опеки и попечительства должен оформить попечительство, попечитель обязан контролировать действия подопечного но распоряжению имуществом, бухгалтерия предприятия или органы социального обеспечения не вправе выдавать зарплату или пенсию лично подопечному, если попечитель возражает против этого и т. д.). Граждане, желающие вступить в гражданско-правовые отношения с лицом, ограниченным в дееспособности, обязаны считаться с его правовым положением, установленным судом, под страхом признания недействительными сделок по распоряжению имуществом, совершенных им без согласия попечителя.

Как уже отмечалось, в последние годы правило об ограничении дееспособности получило практическое применение. Поэтому актуальной представляется задача выявить эффективность норм об ограничении дееспособности граждан, т. е. сопоставить фактически достигнутые результаты ограничения дееспособности с той социальной целью, которую ставил перед собой законодатель. Для этого можно использовать материалы, получаемые с помощью различных социологических методов исследования[87]: а) обобщения гражданских дел об ограничении дееспособности граждан; б) статистического анализа этих дел и данных органов опеки и попечительства; в) выборочного опроса ограниченно дееспособных и членов их семей; г) анализа сведений медвытрезвителей за период после решения суда; д) проверки поведения этих лиц на производстве.

Изучение этих материалов показывает, что в большинстве случаев ограничение в дееспособности дает положительные результаты (65—70%); частичный успех (материальное положение семьи улучшилось, но случаи пьянства еще продолжаются) был достигнут в 15—20% случаев; по остальным делам применение указанной меры не привело к желаемым результатам.
Последнее, однако, не говорит о бесполезности исследуемой нормы. Пьянство — сложное социальное зло, складывавшееся веками. Нельзя отменить те или иные элементы общественного сознания, запретить традиции, обычаи, привычки людей. Поэтому в борьбе с пьянством надо исходить из реального представления трудностей перестройки психологии людей.

При выявлении эффективности ст. 30 ГК нельзя также забывать, что ограничение дееспособности — гражданско-правовая санкция, по диспозиции же
— это норма семейного права и задача ее — защита имущественных интересов семьи. Если применением ст. 30 ГК эта цель достигнута, то можно говорить об эффективности данной нормы.

Однако некоторые исследователи упускают это из виду и оценивают результаты применения ст. 30 ГК только с точки зрения эффективности се как средства борьбы с пьянством: перестал ли гражданин злоупотреблять спиртными напитками или нет и каков процент исправившихся.

В беседах с лицами, признанными ограниченно дееспособными, и с их женами, выяснилось, что заработную плату получают, как правило, жены.
Пьянство в большинстве случаев прекратилось. В доме появился материальный достаток. Изменилась и моральная обстановка в семье.

Граждане по-разному относятся к ограничению дееспособности. Одни высказывают удовлетворение решением суда и сами считают, что еще рано снимать это ограничение, так как, если они будут иметь деньги, сразу появятся «дружки-собутыльники», и они не устоят перед соблазном. Для таких слабовольных людей ограничение дееспособности — действенное средство.
Другие хотели бы снять ограничение дееспособности, потому, что стыдятся своего положения и готовы, по их словам, вести трезвый образ жизни без принуждения. Таким образом, судебное решение оказывает на этих лиц сильное моральное воздействие, способствует пробуждению в них чувства собственного достоинства.

Но не всегда дело обстоит так благополучно. Например, Б. за день до вызова в суд на беседу побывал в медвытрезвителе. Его заработную плату получает жена-попечитель, а приобрел он спиртные напитки на командировочные деньги.

Почему же судебное решение не всегда приводит к желаемым результатам?
Можно назвать несколько причин: 1) неправильный выбор гражданско-правового средства; 2) применение только одной меры без сочетания с другими средствами борьбы с пьянством; 3) недостаточный контроль (или его отсутствие) со стороны соответствующих государственных организаций.

О первых двух причинах в той или иной мере уже говорилось выше.
Отмечалось, в частности, что на практике не всегда правильно понимается ближайшая социальная цель ст. 30 ГК, направленной в первую очередь на защиту материальных интересов семьи от пьянства одного из ее членов.
Средства борьбы с пьянством разнообразны, как и причины, порождающие пьянство, и применять их надо с учетом конкретной обстановки и личности гражданина. К сожалению, это не всегда учитывается. В результате решение суда остается на бумаге. Так, по некоторым из изученных дел было установлено, что семьи пьяниц фактически распались, эти лица нарушают трудовую дисциплину, общественный порядок, уклоняются от лечения хронического алкоголизма. В подобных случаях можно было заранее предвидеть, что гражданско-правовые средства здесь уже поздно применять, они вряд ли помогут.

Основной причиной неисполнения решения суда является, на наш взгляд, недостаточный контроль за поведением ограниченно дееспособных или его полное отсутствие со стороны соответствующих государственных и общественных организаций. Это происходит, в частности, потому, что попечительство далеко не во всех случаях назначается официально и осуществляется должным образом.
Как отмечается в Обзоре судебной практики Верховного Суда РСФСР по делам об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками[88], а также следует из анализа местной практики, суды не всегда сообщают о вынесенных решениях в органы здравоохранения, ограничиваясь иногда выдачей копий решений заявителям —членам семьи ограниченного в дееспособности. Из анализа местной практики следует, что только в 68% изученных дел имеются сведения о направлении сообщения в орган опеки и попечительства, причем из них в установленный срок — 35% дел. В остальных делах такие сведения отсутствовали.

В результате органы опеки и попечительства не могут осуществлять возложенные на них функции попечительства над лицами, ограниченными в дееспособности судом. Общественные организации также лишены возможности оказывать воспитательное воздействие на этих лиц, поскольку не осведомлены о решении суда.

В свою очередь органы опеки и попечительства, получив сообщения суда, не прикладывают должных усилий но назначению попечительства. Так, из 15 дел, изученных Московским городским судом, лишь в 9 случаях было назначено попечительство[89]. В Пермской области из сопоставления материалов судов и органов опеки также усматривается, что далеко не во всех случаях попечительство устанавливается официально. В остальных случаях попечительство либо вообще не осуществлялось, либо заработная плата или пенсия выплачивались женам или родителям граждан, признанных ограниченно дееспособными, без официального оформления попечительства, только на основании решения суда, что является неправильным.

Так, в ходе беседы с ограниченно дееспособным И. и его женой выяснилось, что бухгалтерия РСУ треста «Пермремстрой» выдает его заработную плату жене на основании поступившей из суда копии решения, а не на основании решения о назначении ее попечителем, как этого требует закон.

Работникам бухгалтерии, кассирам предприятий, отделов социального обеспечения следует разъяснять на специальных семинарах порядок выплаты заработной платы, пенсии и других доходов лицам, ограниченным в дееспособности, или их попечителям.

Отсутствие контроля со стороны суда за своевременностью исполнения своего решения, бездействие органов опеки и попечительства снижают эффективность применения закона о борьбе с пьянством и в ряде случаев приводят к тяжелым последствиям. Так, над грузчиком Щ. не было своевременно установлено попечительство. Мать и жена, воспитывающая его двух детей от первого брака, категорически отказывались от попечительства, так как Щ. силой отнимал у них деньги на приобретение спиртного. Органы опеки и попечительства не предпринимали дальнейших мер к назначению над ним попечительства, и судебное решение об ограничении дееспособности Щ. осталось нереализованным. III продолжал пьянствовать, устраивал пьяные дебоши, был осужден к лишению свободы.

Органы здравоохранения неохотно занимаются ведением попечительских дел над ограниченно дееспособными. Объясняется это в известной мере тем, что для перевоспитания безответственных, опустившихся пьяниц, защиты материальных интересов их семей скорее нужна сила общественного воздействия, чем усилия медицины. Долг психиатрической службы в данном случае. — обеспечить лечение хронических алкоголиков. Проверку же поведения ограниченно дееспособного в быту, на производстве, материального положения его семьи эта служба осуществлять не в состоянии.

В настоящее время основная тяжесть выполнения решения суда ложится на попечителей, как правило жен, родителей. Но ведь эти лица потому н обратились за помощью к государственным органам — в милицию, прокуратуру, суд, что они своими усилиями не могут справиться с пьяницами. Только постоянный контроль за поведением ограниченно дееспособного со стороны органов опеки и попечительства, общественных организаций, прокуратуры может дать положительные результаты.

Есть примеры, когда ограниченно дееспособные, чтобы избежать ответственности за свое поведение перед коллективом и уклониться от исполнения решения суда, увольняются с предприятия по собственному желанию.
Так, народным судом Свердловского района Перми была направлена копия решения суда об ограничении дееспособности О. но месту его работы в
«Гипродорнии». Однако через несколько дней эта организация возвратила указанную копию решения, сообщив, что О. был уволен по собственному желанию.

В подобных случаях администрация предприятия должна сообщать об увольнении ограниченно дееспособного органам опеки и попечительства. Прием на другую работу ограниченно дееспособных целесообразно осуществлять через бюро по трудоустройству.

Хотя исполнение решения об ограничении дееспособности связано с компетенцией других органов, суды не должны устраняться от проведения в жизнь своих решении, от контроля за их реализацией. Они должны прежде всего проверить, получил ли орган опеки и попечительства сообщение о решении суда, а также состоялось ли решение исполкома о назначении попечителя над ограниченно дееспособным. Думается, только по получении судом копни этого решения гражданское дело может быть направлено в архив.

Полезным было бы введение контрольного производства в суде за поведением ограниченно дееспособного. Судебное решение об ограничении дееспособности только тогда выполнит свою задачу по защите действительных интересов этого гражданина н нарушенных материальных прав его семьи, когда оно будет реально осуществлено.

Борьба с пьянством—дело трудное, требующее длительного времени, и достичь положительных результатов можно только согласованными действиями государственных и общественных органов и комплексным применением различных средств.

При прекращении гражданином злоупотребления спиртными напитками суд отменяет ограничение дееспособности. На основании решения суда отменяется установленное над ним попечительство (ч. 3 ст. 30 ГК). Таким образом, признание гражданина вновь дееспособным производится также в судебном порядке (ст. 263 ГПК). Например, над гражданином М. на основании решения суда об ограничении дееспособности было учреждено попечительство его матери. Через несколько месяцев М. представил в опекунский совет положительную характеристику с места работы и просил снять с него попечительство. В отделе здравоохранения районного исполнительного комитета ему разъяснили, что отменить попечительство можно только на основании решения суда об отмене ограничения дееспособности.

Отмена ограничения дееспособности производится в самостоятельном судебном процессе, путем заведения нового дела. С заявлением в суд может обратиться сам гражданин, ограниченный ранее в дееспособности, его попечитель, а также лица, правомочные в соответствии со ст. 258 ГПК на возбуждение дела, т. е. члены семьи, общественные организации, прокурор, орган опеки и попечительства, психиатрические лечебные учреждения.
Рассмотрение дела производится с соблюдением тех же дополнительных гарантий законного и обоснованного разрешения дела, которые применялись в процессе об ограничении дееспособности, т. е. с обязательным участием прокурора, представителя органа опеки и попечительства, самого ограниченного в дееспособности. В целях усиления воспитательного воздействия процесса следует привлекать представителей общественных организаций или трудового коллектива.

В ходе судебного разбирательства суд проверяет, отпали ли обстоятельства, послужившие основанием для ограничения дееспособности. В суд должны быть представлены достаточные данные, свидетельствующие о прекращении гражданином злоупотребления спиртными напитками, в связи с чем ему может быть доверено самостоятельное распоряжение имуществом и денежными средствами. Отмена ограничения дееспособности должна последовать и в том случае, когда семья лица, признанного ограниченно дееспособным, перестала существовать (развод, смерть, разделение семьи) и, следовательно, отпала обязанность этого лица предоставлять средства на ее содержание.

Отмена ограничения дееспособности и снятие попечительства производятся в строгой последовательности. Попечительство над ограниченно дееспособным может быть снято только на основании решения суда об отмене ограничения дееспособности.

Заключение

С достижением 18 лет дееспособность граждан возникает в полном объеме.
На содержание дееспособности более не оказывают влияние возрастные факторы, однако способности гражданина к волевым осознанным действиям могут быть нарушены вследствие заболевания либо злоупотребления алкогольными либо наркотическими веществами. При наличии указанных проявлений необходимо защитить имущественные интересы такого гражданина либо интересы его семьи.
Этой цели служит признание гражданина недееспособным и ограничение дееспособности гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими веществами.

Злоупотребление гражданином спиртными напитками или наркотическими веществами само по себе достаточно свидетельствует о необходимости вмешательства в его действия со стороны государства, однако гражданское право не имеет цели излечения лиц от алкоголизма или наркомании, равно как и не имеет цели наказать их за подобные злоупотребления. Регулирование имущественных отношений в ситуации с гражданами, злоупотребляющими спиртными напитками и наркотическими веществами, предполагает вмешательство государства только при условии, что этот гражданин своими действиями ставит в тяжелое материальное положение свою семью. Таким образом, ограничение дееспособности имеет целью защиту имущественных интересов семьи. Если одинокий гражданин злоупотребляет спиртными напитками и вследствие этого пропивает собственное имущество, можно ставить вопрос о его лечении, но основания для ограничения его дееспособности нет.
Ограничением дееспособности устанавливается контроль со стороны специально назначенного лица - попечителя - за совершением сделок, включая получение зарплаты, иных доходов и распоряжение ими, гражданином, ограниченным судом в дееспособности. В отличии от признания лица недееспособным, при ограничении дееспособности гражданин вправе сам совершать все сделки при условии, что имеется согласие попечителя. Лишь одну категорию сделок он вправе совершать, не испрашивая согласия, -мелкие бытовые сделки. Перечень оснований для ограничения дееспособности граждан в законе исчерпывающий, однако практика показывает необходимость введения дополнительных оснований, в частности, поставить в тяжелое материальное положение свою семью можно и азартными играми, и рисковым ведением предпринимательской деятельности, и неуемным коллекционированием и т.п. В настоящее же время ограничить граждан в дееспособности по подобным основаниям нельзя.

Признание гражданина недееспособным и ограничение дееспособности происходит вследствие наличия болезни либо иных обстоятельств, которые в дальнейшем могут отпасть. В этих случаях суд выносит решение о признании гражданина дееспособным или об отмене ограничения его дееспособности. На основании решения суда отменяются опека и попечительство.

Список литературы

Нормативные акты

1. Конституция Российской Федерации.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации.

3. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР.

4. Семейный кодекс Российской Федерации

5. Кодекс о браке и семье РСФСР

6. Уголовный кодекс Российской Федерации.

7. Постановление Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 4 «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами» (в ред. от 21 декабря

1993 г., с изменениями и дополнениями от 25 октября 1996 г.).

Специальная литература

1. Авдюков М. Г. Принцип законности в гражданском судопроизводстве. М.,

1970.

2. Авдюков М. Г. Судебное решение. М., 1989.

3. Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966.

4. Басин Ю. Г. Основы гражданского законодательства о защите субъективных гражданских прав. — В кн.: Проблемы применения Основ гражданского законодательства и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Саратов, 1971.

5. Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории).

М.. 1976.

6. Бунеев А. Н. О судебно-психиатрической экспертизе состояний опьянения.//Журнал невропатологии и психиатрии имени С. С. Корсакова,

1955, вып. 1.

7. Викут М. А. Процессуальная природа судебных гражданских дел, вытекающих из Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье. Саратов, 1969.

8. Ворожейкин Е. М. Последствия правонарушений в советском семейном праве.//Сов. государство и право, 1973.

9. Ворожейкин Е. М. Правовые основы брака н семьи. М., 1969.
10. Ворожейкин Е. М. Семейные правоотношения в СССР. М., 1972.
11. Гражданский процесс / Под ред. К. С. Юдельсона. М., 1972.
12. Гражданско-правовое положение личности в СССР. М., 1975.
13. Грибанов В. П. Интерес в гражданском праве.//Сов. государство и право,

1967, № 1.
14. Гукасян Р. Е. Охраняемый законом интерес как предмет судебной защиты.

— Науч. тр. Сарат. юр. ин-та, 1969, вып. 3.
15. Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970.
16. Гурвич М. А. Особые производства в гражданском процессе.//Соц. законность, 1958, № 8.
17. Гурвич М. Л. Право на иск. М, 1978.
18. Добровольский А. А. Развитие и совершенствование демократических основ правосудия по гражданским делам. — В кн.: Проблемы применения ГПК

РСФСР (тезисы докладов). Калинин, 1974.
19. Добровольский А. А., Иванова С. А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М., 1989.
20. Добровольский Л. Л. Участники советского гражданского процесса. — В кн.: Проблемы применения Гражданского процессуального кодекса РСФСР.

Свердловск, 1975.
21. Донцов С. Применение мер гражданско-правового воздействия к пьяницам и алкоголикам.//Соц. законность, 1972, № 12.
22. Елисейкин П. Ф. Судебное установление фактов, имеющих юридическое значение. М., 1973.
23. Елисейкни П. Ф. Понятие спора о праве в гражданском процессе.//Сов. юстиция, 1969, № 12.
24. Ершова Н. М. Соотношение гражданского и семейного законодательства.//Сов. государство и право, 1987, № 1.
25. Жеруолис И. Л. Сущность советского гражданского процесса. Вильнюс,

1969.
26. Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966.
27. Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966.
28. Иванов О. В. Защита гражданских прав как правовой институт и как научная проблема. — Тр. Иркутск, ун-та, 1967, вып. 8, ч. 3, т. 45.
29. Иванов О. В. Особые производства в гражданском процессе. М., 1990.
30. Иванова С. А. Судебные споры о праве на воспитание детей. М., 1974.
31. Клейнман А. Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права. М., 1967.
32. Козлов А. Ф. Субъекты советского гражданского процессуального права по

Основам гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик.//Сов. государство и право 1965 № 6.
33. Комиссаров К. И. Особенности возбуждения дел о признании гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным.//Сов. юстиция, 1980, №

14.
34. Комментарий к ГПК РСФСР / Под ред. Р. Ф. Каллистратовой, Л. Ф.

Лесннцкой, В. К. Пучинского. М., 1976.
35. Комментарий к Кодексу о браке и семье РСФСР/Под ред. С. Н. Братуся и

П. Е. Орловского, М., 1972.
36. Конституция РФ и расширение судебной защиты прав граждан.//

Законность, 1993, № 11.
37. Корнева 3., Уварова М. Судебное разбирательство дел об ограничении дееспособности граждан.//Сов. юстиция, 1977. № 5.
38. Красавчиков О. А. Ответственность, меры защиты и санкция в советском гражданском праве. — В кн.: Проблемы правовой ответственности н защиты гражданских прав. Свердловск, 1973, вып. 27.
39. Кучинский В. Л. Личность. Свобода. Право. М., 1998.
40. Левин Б. Социальный портрет алкоголика.//Литературная газета. 1992, 11 марта.
41. Лекарь А. Г. Профилактика преступлений. М., 1992.
42. Лесницкая Л. Ф. Вопросы гражданского процесса.— Научный комментарий судебной практики за 1967 г. М., 1968.
43. Лесницкая Л. Ф., Пучинский В. К. Особенности ГПК союзных республик.

М., 1970.
44. Лунц Д. Р. Проблема невменяемости в теории и практике судебной психиатрии. М. 1966.
45. Мальцев Е. Л. Эффективность процессуальных норм, регулирующих возбуждение гражданских дел в суде. — В кн.: Вопросы эффективности судебной защиты субъективных нрав. Свердловск, 1978.
46. Матузов Н. И. Личность. Право. Демократия (теоретические проблемы субъективного права). Саратов, 1988.
47. Мельников А. А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., 1969.
48. Мельников Л. А. Особое производство в советском гражданском процессе М

1964.
49. Научно-практический комментарий к ГПК РСФСР/Под ред. Р. Ф.

Каллистратовой и В. К. Пучинского. М.. 1965.
50. Обзор по материалам обобщения судебной практики Верховного Суда РСФСР

«Некоторые вопросы судебной практики по делам о лишении родительских прав и отобрании детей у лиц, злоупотребляющих спиртными напитками». —

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1973, № 10, с. 3—6.
51. Осипов Ю. К. Совершенствовать формы и методы профилактической работы по предупреждению гражданских правонарушений.// Сов. юстиция, 1967, №

9.
52. Патюлин В. А. Государство и личность в РФ. М, 1994.
53. Розенфельд В. Г., Торубаров В. И. Против зла— сообща. Воронеж, 1982.
54. Рясенцев В. А. Семейное право. М., 1971.
55. Сахарова И. Дееспособность ограничена... // Соц. законность, 1974, №

3.
56. Советский гражданский процесс / Под ред. А. А. Добровольского, А. Ф.

Клейнмана. М., 1970.
57. Советский гражданский процесс/Под ред. К. С. Юдельсона. М., 1972.
58. Советский гражданский процесс/Под ред. М. А. Гурвича. М., 1975.
59. Советское гражданское процессуальное право / Под ред. К. С. Юдельсона.

М., 1965.
60. Соловьев А. С. Предупреждение гражданских правонарушений. Канд. дис.

Иваново, 1970.
61. Строгович М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1986.
62. Строгович М. С. Развитие прав личности в период развернутого строительства коммунизма. — В кн.: Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны. Саратов, 1962.
63. Тархов В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву.

Саратов, 1973.
64. Тархов В. Л. Понятие юридической ответственности // Правоведение,

1973, № 2.
65. Ткачевский Ю. М. Правовые меры борьбы с пьянством. 1989.
66. Фарбер И. Е. Конституционное право на неприкосновенность граждан.//

Правоведение, 1973, № 7.
67. Холодковская Е. М. Дееспособность психически больных о судебно- психиатрической практике. М., 1967.
68. Хутыз М. Признание гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным. Автореф. канд. дис. М., 1968.
69. Червяков К. К. Применение и совершенствование норм о рассмотрении дел, вытекающих из личных семейных правоотношений. — В кн.: Проблемы применения ГПК РСФСР. Калинин, 1974.
70. Чечина Н. А. Воспитательная функция советского гражданского процессуального права. Л., 1972.
71. Чечина Н. А., Элькинд П. С. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности.//Советское государство и право, 1973,

№ 9.
72. Чечот Д. М. Выявление эффективности некоторых гражданско- процессуальных норм с помощью социологических методов./В кн.: Проблемы социологии права. Вильнюс, 1980, вып. 1.
73. Чечот Д. М. Неисковые производства. М., 1973.
74. Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968.
75. Чечот Д. М. Участники гражданского процесса. М., 1960.
76. Шакарян М. С. Понятие субъектов советского гражданского процессуального права и правоотношения и их классификация. — Тр.

Всесоюзн. юр. заочн. ин-та. М., 1971, т. XVII..
77. Юдельсон К. С. Развитие правоохранительной функции в сфере гражданских правоотношений с участием граждан.//Правоведение, 1967. № 5.
78. Юдельсон К. С. Советский гражданский процесс. М, 1956.

Материалы практики

1. Соц. законность, 1974, № 11, с. 91.

2. Соц. законность, 1972, № 7, с. 86

3. Материалы практики районных судов Пермской области.
-----------------------

[1] См. Конституция РФ и расширение судебной защиты прав граждан. //
Законность, 1993, № 11, с. 63—80.

[2] См. Строгович М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1986, с. 184; Мельников А. А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., 1969, с. 192.

[3] см. Фарбер И. Е. Конституционное право на неприкосновенность граждан. — Правоведение, 1973, № 7, с. 13—20; Патюлин В. А. Государство и личность в РФ. М, 1994, с. 161—176.

[4] См. Кучинский В. Л. Личность. Свобода. Право. М., 1998, с. 42—43.

[5] Левин Б. Социальный портрет алкоголика.//Литературная газета. 1992,
11 марта.

[6] См. Ткачевский Ю. М. Правовые меры борьбы с пьянством. 1989, с. 75;
Лекарь А. Г. Профилактика преступлений. М., 1992, с. 27; Розенфельд В. Г.,
Торубаров В. И. Против зла— сообща. Воронеж, 1982;.

[7] Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1974, № 1, с. 6.

[8] Соответствует статье 30 ГК РФ.

[9] См. Соц. законность, 1974, № 11, с. 91; аналогичный пример см. Соц. законность, 1972, № 7, с. 86.

[10] См. Юдельсон К. С. Развитие правоохранительной функции в сфере гражданских правоотношений с участием граждан. — Правоведение, 1967. № 5, с. 161.

[11] Ведомости РФ, 1992, № 33, ст. 1913.

[12] Собрание актов РФ, 1993, N 52, ст. 5073.

[13] См.: БВС СССР. 1972. № 4. С. 7.

[14] См.: БВС РСФСР. 1974. № 1. С. 7.

[15] Соответствует ст. 30 ГК РФ

[16] См. Чечот Д. М. Неисковые производства. М., 1973, с. 7. 15

[17] См., например: Гурвич М. А. Особые производства в гражданском процессе.//Соц. законность, 1958, № 8, с. 26; Советский гражданский процесс/Под ред. М. А. Гурвича. М., 1975, с. 5; Иванов О. В. Особые производства в гражданском процессе. М., 1990. с. 84—86.

[18] См. Xутыз М. Признание гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным. Автореф. канд. дис. М., 1968, с. 5.

[19] См. Добровольский А. А., Иванова С. А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М., 1989, с. 26.

[20] См. Добровольский А. А., Иванова С. А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М., 1989, с. 11.

[21] Вопрос о характере дел, возникающих из административно-правовых отношений, является в литературе спорным. См. подробнее: Мельников А. А.
Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., 1969, с.
180—182.

[22] См., например: Советский гражданский процесс/Под ред. К. С.
Юдельсона. М., 1972, с. 269; Елисейкин П. Ф. Судебное установление фактов, имеющих юридическое значение. М., 1973, с. 8.

[23] См. Жеруолис И. Л. Сущность советского гражданского процесса.
Вильнюс, 1969, с. 183—185.

[24] См. Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970, с. 34.

[25] См. Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970, с. 34. См. Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970, с. 33
– 36.

[26] См. Грибанов В. П. Интерес в гражданском праве. — Сов. государство и право, 1967, № 1, с. 54; Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968, с. 33, 38, 41; Матузов Н. И. Личность. Право. Демократия
(теоретические проблемы субъективного права). Саратов, 1988, с. 215.

[27] См. Строгович М. С. Развитие прав личности в период развернутого строительства коммунизма. — В кн.: Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны. Саратов, 1962, с. 16. Этой же точки зрения придерживается Л. А.
Мельников. См. Мельников А. А. Указ. соч., с. 54.

[28] См. Викут М. А. Процессуальная природа судебных гражданских дел, вытекающих из Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье. Саратов, 1969, с. 86—91.

[29] См. Червяков К. К. Применение и совершенствование норм о рассмотрении дел, вытекающих из личных семейных правоотношений. — В кн.:
Проблемы применения ГПК РСФСР. Калинин, 1974. с. 89.

[30] См. Добровольский А. А. Развитие и совершенствование демократических основ правосудия по гражданским делам. — В кн.: Проблемы применения ГПК РСФСР (тезисы докладов). Калинин, 1974, с. 5; Иванова С. А.
Судебные споры о праве на воспитание детей. М., 1974, с. 74—82.

[31] Чечот Д. М. Неисковые производства, с. 18.

[32] См., например: Мельников А. А. Указ. соч., с. 74; Чечот Д. М. Указ. соч., с. 124.

[33] См. Красавчиков О. А. Ответственность, меры защиты и санкция в советском гражданском праве. — В кн.: Проблемы правовой ответственности н защиты гражданских прав. Свердловск, 1973, вып. 27. с. 9.

[34] Тархов В. Л. Понятие юридической ответственности // Правоведение,
1973, № 2, с. 36.

[35] Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). М.. 1976, с. 118.

[36] См. Ворожейкин Е. М. Последствия правонарушений в советском семейном праве.//Сов. государство и право, 1973. с. 29 – 30.

[37] См. Ворожейкин Е. М. Семейные правоотношения в СССР. М., 1972. с.
95, 326.

[38] См. Чечина Н. А., Элькинд П. С. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности.//Советское государство и право,
1973, № 9. с. 34.

[39] См. Рясенцев В. А. Семейное право. М., 1971, с. 12; Ершова Н. М.
Соотношение гражданского и семейного законодательства.//Сов. государство и право, 1987, № 1, с. 121.

[40] См. Комментарий к Кодексу о браке и семье РСФСР/Под ред. С. Н.
Братуся и П. Е. Орловского, М., 1972, с. 104 (автор комментария к ст. 59
КоБС — Н. М. Ершова).

[41] См. Холодковская Е. М. Дееспособность психически больных о судебно- психиатрической практике. М., 1967, с. 103.

[42] См. Тархов В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву.
Саратов, 1973, с. 106.

[43] См. Бунеев А. Н. О судебно-психиатрической экспертизе состояний опьянения. — Журнал невропатологии и психиатрии имени С. С. Корсакова,
1955, вып. 1, с. 55; Лунц Д. Р. Проблема невменяемости в теории и практике судебной психиатрии. М. 1966 с. 52, 133.

[44] Холодковская Е. М. Указ. соч., с. 104.

[45] О возможности совпадения ответственности с мерами защиты как специфической черте гражданско-правовой ответственности см. Иванов О. В.
Защита гражданских прав как правовой институт и как научная проблема. — Тр.
Иркутск, ун-та, 1967, вып. 8, ч. 3, т. 45, с. 53; Басин Ю. Г. Основы гражданского законодательства о защите субъективных гражданских прав. — В кн.: Проблемы применения Основ гражданского законодательства и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР н союзных республик. Саратов, 1971, с. 33.

[46] См. Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966, с. 5—7; Елисейкни П. Ф. Понятие спора о праве в гражданском процессе. —
Сов. юстиция, 1969, № 12, с. 22.

[47] См. Гукасян Р. Е. Охраняемый законом интерес как предмет судебной защиты. — Науч. тр. Сарат. юр. ин-та, 1969, вып. 3 с. 176.

[48] Советское гражданское процессуальное право / Под ред. К. С.
Юдельсона. М., 1965, с. 24.

[49] См. Советский гражданский процесс / Под ред. А. А. Добровольского,
А. Ф. Клейнмана. М., 1970, с. 30.

[50] Ст. ГК РСФСР соответствует ст. 30 ГК РФ. См. Лесницкая Л. Ф.
Вопросы гражданского процесса.— Научный комментарий судебной практики за
1967 г. М., 1968, с. 71.

[51] См. Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966, с. 162; Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970, с.
150, 153.

[52] Лесницкая Л. Ф. Указ. соч., с. 72—73.

[53] См. Гурвич М. Л. Право на иск. М, 1978, с. 16, 20; Гукасян Р. Указ. соч., с. 47; Мальцев Е. Л. Эффективность процессуальных норм, регулирующих возбуждение гражданских дел в суде. — В кн.: Вопросы эффективности судебной защиты субъективных нрав. Свердловск, 1978, с. 48 — 49.

[54] См. Гурвич М. А. Право на иск. М., 1949, с. '53, 87; Его же. Право на иск: Учебн. пособие. М., 1978, с. 13.

[55] См. Добровольский А. А., Иванова С. А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М., 1979, с. 95 — 101.

[56] См. Мельников Л. А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., 1969, с. 109—112.

[57] Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР. 1961—1977. М.,
1978, с. 153.

[58] См. Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1975, № 7, с. 5 — 6.

[59] См., например: Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты.
Л., 1968, с. 11; Шакарян М. С. Понятие субъектов советского гражданского процессуального права и правоотношения и их классификация. — Тр. Всесоюзн. юр. заочн. ин-та. М., 1971, т. XVII. с. 134—138.

[60] См. Чечот Д. М. Участники гражданского процесса. М., 1960, с. 23;
Козлов А. Ф. Субъекты советского гражданского процессуального права по
Основам гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик.//Сов. государство и право 1965 № 6, с. 102-105.

[61] См. Хутыз М. Признание гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным. Автореф. канд. дис. М., 1968, с. 10.

[62] См. Комментарий к Кодексу о браке и семье РСФСР / Под ред. С. Н.
Братуся и П. Е. Орловского. М., 1971, с. 104 (автор комментария к ст. 59
КоБС — Н. М. Ершова).

[63] См. Обзор по материалам обобщения судебной практики Верховного Суда
РСФСР «Некоторые вопросы судебной практики по делам о лишении родительских прав и отобрании детей у лиц, злоупотребляющих спиртными напитками». —
Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1973, № 10, с. 3—6.

[64] Постановление Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 4 «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами» (в ред. от 21 декабря 1993 г., с изменениями и дополнениями от
25 октября 1996 г.).

[65] См. Добровольский Л. Л. Участники советского гражданского процесса.
— В кн.: Проблемы применения Гражданского процессуального кодекса РСФСР.
Свердловск, 1975, с. 23—24; о необходимости прекращения производства по делу об ограничении дееспособности, ошибочно начатому по заявлению неуправомоченного лица, см. Соц. законность, 1973, № 12, с. 78.

[66] См. Комиссаров К. И. Особенности возбуждения дел о признании гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным.//Сов. юстиция,
1980, № 14, с. 8.

[67] См. Рясенцев В. А. Семейное право. М., 1971, с. 47; Ворожейкин Е.
М. Правовые основы брака н семьи. М., 1969, с. 13.

[68] См. Авдюков М. Г. Принцип законности в гражданском судопроизводстве. М., 1970, с. 29—30; Чечот Д. М. Неисковые производства.
М., 1973, с. 126.

[69] См. Комментарий к ГПК РСФСР / Под ред. Р. Ф. Каллистратовой, Л. Ф.
Лесннцкой, В. К. Пучинского. М., 1976, с. 354.

[70] См. Научно-практический комментарий к ГПК РСФСР/Под ред. Р. Ф.
Каллистратовой и В. К. Пучинского. М.. 1965, с. 304.

[71] См. Лесницкая Л. Ф., Пучинский В. К. Особенности ГПК союзных республик. М., 1970, с. 157.

[72] См. Корнева 3., Уварова М. Судебное разбирательство дел об ограничении дееспособности граждан.//Сов. юстиция, 1977. № 5, с. 13.

[73] См. Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1966, № 6, с. 13, № 8. с. 2.

[74] См. Чечот Д. М. Указ. соч., с. 133.

[75] См. Соловьев А. С. Предупреждение гражданских правонарушений. Канд. дис. Иваново, 1970, с. 223.

[76] См. Чечина Н. А. Воспитательная функция советского гражданского процессуального права. Л., 1972, с. 66—67.

[77] См. Клейнман А. Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права. М., .1967, с. 83; Авдюков М. Г. Судебное решение.
М., 1989, с. 16.

[78] Авдюков М. Г. Указ. соч., с. 15; Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966, с. 12.

[79] См. Донцов С. Применение мер гражданско-правового воздействия к пьяницам и алкоголикам.//Соц. законность, 1972, № 12, с. 39; ,Сахарова И.
Дееспособность ограничена... // Соц. законность, 1974, № 3, с. 48.

[80] См. Чечот Д. М. Неисковые производства. М., 1973 с. 135. Ткачевский
Ю. М. Правовые меры борьбы с пьянством М., 1974, с. 57.

[81] См. Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1974, № 1, с. 6, 1979, №8, с.
14.

[82] См.: Гражданский процесс / Под ред. К. С. Юдельсона. М., 1972, с.
225.

[83] См. Осипов Ю. К. Совершенствовать формы и методы профилактической работы по предупреждению гражданских правонарушений.// Сов. юстиция, 1967,
№ 9. с. 2; Гражданско-правовое положение личности в СССР. М., 1975, с. 364.

[84] См. например: Юдельсон К. С. Советский гражданский процесс. М,
1956, с. 226.

[85] См. Авдюков М. Г. Указ. соч., с. 176; Мельников Л. А. Особое производство в советском гражданском процессе М 1964 с. 121.

[86] См. Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1971, № 3, с. 13. В последние годы высказаны предложения именовать данное свойство разных видов решении
«результативностью», «осуществимостью», «реализацией» и т. д.

[87] См. Чечот Д. М. Выявление эффективности некоторых гражданско- процессуальных норм с помощью социологических методов./В кн.: Проблемы социологии права. Вильнюс, 1980, вып. 1, с. 82.

[88] См. Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1979, № 8, с. 15.

[89] См. Корнеева 3., Уварова М. Судебное разбирательство дел об ограничении дееспособности граждан.//Сов. юстиция, 1987. № 5, с. 13.