Омский государственный технический университет

Кафедра «Экономической теории»

Курсовая работа

по теме

Банковская система в России и пути её дальнейшего развития

| |Выполнила студентка II курса |
| |ФА ИСЭ-219 |
| |Касаева Елена Владимировна |
| | |
| |Проверил руководитель |
| |Суржикова Т.Б. |

г. Омск, 2000 г.

ПЛАН

Введение 3

Глава 1. Устройство банковской системы 4

1). Банковская система с частичным резервированием 4

2). Центральный банк 7

3). Обменный курс 10

4). Валютный курс 11

Глава 2. Российские банки после кризиса 17

Глава 3. Реструктуризация банковской системы. 24

1). Финансовое оздоровление кредитных организаций 24

2). Реорганизация кредитных организаций 25

3). Отзыв банковских лицензий и контроль за ликвидацией кредитных организаций 26

4). Специализация кредитных организаций и концентрация банковского капитала 27

5). АРКО – рычаг реструктуризации. 28

Заключение 30

Литература 31

Введение

Один из наиболее устойчивых мифов современности – миф о банковской системе и центральном банке: банковская система является «нервной системой» экономики, важнейшим инструментом инвестиций и роста; спасение банковской системы – первостепенная задача руководства страны. Что же касается центрального банка, то к его важнейшим задачам относят поддержание стабильного курса национальной валюты, борьбу с инфляцией и «отеческое наблюдение» за банковской системой, выражающееся в постоянном контроле и неограниченной поддержке в трудную минуту. Принято считать, что если наша экономическая реформа во многом и потерпела неудачи, то уж два достижения несомненны – создание развитой банковской системы и независимого авторитетного Центрального банка. Соответственно любые действия, которые могут нанести ущерб названным двум институтам, наносят удар по самой сути экономической реформы, по демократии и прогрессу.

Этот миф разделяется практически всеми экономистами, журналистами и политиками современной России без малейшего сомнения и служит обоснованием разрушительной экономической политики. Его необходимо критически проанализировать. Сторонники мифа не предлагают содержательных аргументов в его пользу. Своим существованием он обязан только тому, что подавляющее большинство тех, кого на Западе считают экономистами, безоговорочно (и бездумно) разделяют этот миф. В России практически неизвестны работы и имена тех западных экономистов, их, к сожалению, меньшинство, которые не руководствуются беспринципным эклектизмом «неоклассического синтеза». Речь идет прежде всего о последователях австрийской школы экономики, таких, как
Л. фон Мизес, Ф. Хайек, М. Ротбард, И. Кирцнер, Г.Х. Хоппе, Дж. Салерно, М.
Скоусен.

Проблема банковской системы связана с двумя различными, хотя и взаимосвязанными вопросами: 1) о так называемой банковской системе с частичным резервированием (fractional-reserve banking) и 2) о центральном банке (central banking).

Глава 1. Устройство банковской системы

1). Банковская система с частичным резервированием

Основная особенность современной банковской системы заключается в том, что она выстраивает относительно длительные активы (кредиты на определенный срок, вложения в ценные бумаги с невысокой ликвидностью и т.д.) на базе сравнительно краткосрочных пассивов (текущих вкладов и счетов, а также срочных вкладов, которые могут быть изъяты вкладчиками практически немедленно и без уменьшения первоначальной суммы вклада). Иначе говоря, размеры потенциально высоколиквидных обязательств коммерческого банка обычно превышают размеры его фактически высоколиквидных активов при том, что общая сумма пассивов остается равной общей сумме активов.

Средства, лежащие на счетах вкладчиков в наших коммерческих банках, с бухгалтерской точки зрения выглядят единой массой. Однако с позиций экономики эта масса распадается на два совершенно различных компонента: средства, которые вкладчики хранят для поддержания собственной ликвидности и осуществления текущих платежей. Такой компонент хранится не для получения дохода, а с целью обезопасить себя на случай будущих расходов. В этом смысле рассматриваемые средства аналогичны наличным деньгам в кассах, кошельках и т.п. В данном случае банк выполняет функцию хранения денег и их перевода по указанию владельца; средства, которые вкладчики предоставили банку в долг с тем, чтобы он нашел им прибыльное вложение, а они сами могли бы получить доход. Здесь банк
«выполняет функцию посредника между инвестором (накопившим средства и ищущим, куда бы их вложить) и предпринимателем (нуждающимся в средствах для открытия и ведения обещающего доход дела).

Универсальный характер денег лишает их индивидуальности и приводит к смешению обоих компонентов.

Для ясности попробуем представить себе, что произошло бы, если речь шла бы не об универсальных, лишенных индивидуальности деньгах, а о любом другом экономическом благе, например, об автомобилях. Если Вы в данный момент не пользуетесь автомобилем и не опасаетесь держать его около подъезда (можно сказать в кошельке), то есть две возможности: поставить автомобиль на охраняемую стоянку и заплатить незначительную по сравнению со стоимостью автомобиля сумму за охрану или попробовать найти того, кто готов временно попользоваться автомобилем и вернуть его в оговоренный срок. Первый вариант надежен и связан с издержками, второй принесет доход, но чреват риском.

Однако согласитесь ли Вы, если автостоянка объявит, что будет хранить автомобили бесплатно (или даже с небольшой приплатой), а сама займется их прокатом? Согласитесь ли Вы, если автостоянка будет постоянно поддерживать всего лишь небольшой парк автомобилей на случай, если владельцы вдруг потребуют их назад? Ясно, во всяком случае, что Вы не станете рассматривать автомобиль, «хранящийся» на такой стоянке, полноценно находящимся в Вашем распоряжении. Это будет уже фактически автомобиль, общий для неопределенного круга совладельцев. В этом случае Вы не столь уверенно можете рассчитывать на возможность его использования. Именно таким образом действуют коммерческие банки.

Особенность банковской системы состоит и в том, что текущая оценка активов коммерческих банков – каждого по отдельности и всех вместе – может в любой момент упасть ниже их номинальной или предполагаемой цены.
Банковский учет вполне допускает такую переоценку и даже требует, чтобы активы отражались в балансе банка по текущей рыночной оценке. В то же время оценка основных обязательств коммерческого банка, как общее правило, не может опуститься ниже номинального уровня без того, чтобы банк не потерпел фактического крушения. Иначе говоря, в условиях неблагоприятной конъюнктуры банк может понизить доходность своих пассивов для вкладчиков (снизить проценты по вкладам); он не может осуществить общую переоценку величины вкладов в сторону понижения.

В результате такой двойной несимметричности операций современный банк постоянно находится в ситуации риска. Этот риск носит очень специфический характер: банк принимает на себя обязательства, которые он может выполнять исключительно в том случае, если их предъявят не все из тех, кто легально может сделать это в каждый данный момент.

Ряд критиков современной банковской системы полагают и не без основания, что такое положение является фактически обманом вкладчиков, рассчитывающих, что они могут в любой момент воспользоваться своими средствами на счете, и служит достаточным аргументом того, чтобы объявить эту систему не соответствующей этике и духу законов, то есть мошенничеством. На это могут возразить, что этичным является то, что признается таковым подавляющим большинством населения. Не вдаваясь в этические споры, следует отметать, что современная система коммерческих банков порождает совершенно конкретные экономические последствия, о которых и пойдет речь.

Австрийская школа экономики утверждает, что банковская система с неполным резервированием вредна прежде всего тем, что порождает у людей иллюзии относительно имеющихся у них объемов денежных средств.

Представим себе, что Иванов положил на текущий счет 100 руб., а банк увеличил свои ликвидные резервы (деньга в кассе и на счете в центральном банке) на 20 руб. Оставшиеся 80 руб. банк выдал в кредит Петрову на какой- то срок, скажем, на год. Теперь и у Петрова имеется свободных 80 руб., и у
Иванова на счете лежат 100 руб. Неужели путем пары записей на счетах можно увеличить суммарное богатство Петрова и Иванова на 80%? Здравый смысл подсказывает, что это не так. Конечно, в действительности никакого приращения богатства нет. Происходит всего лишь искусственный прирост предложения кредитных ресурсов. Если бы коммерческих банков нс было, то
Иванов точно так же мог бы дать Петрову 80 руб. в кредит, по при этом его свободные ресурсы составили бы всего лишь 20 руб. Для Иванова эти 80 руб. стали бы не деньгами, а инвестицией, то есть возможным источником как дохода, так и потерь. Располагая всего лишь 20 руб. свободных средств,
Иванов, конечно, будет в дальнейшем инвестировать (давать в кредит) меньше, чем если бы он был уверен в том, что у него на счете лежат все 100 руб.

Могут спросить, что же плохого в приросте кредитных ресурсов? Разве не раздаются везде жалобы на дороговизну и недоступность кредита? Здесь уместно вспомнить, что в конечном счете как для потребления, так и для производства люди нуждаются не в деньгах как таковых, они им нужны для приобретения материальных ресурсов. Но очевидно, что искусственный прирост объема предлагаемых для кредитования денег никоим образом не влияет на объем имеющихся на данный момент реальных материальных ресурсов. Что же происходит на самом деле? Искусственное снижение процентной ставки.
Появляется расхождение между объемом реальных сбережений людей в форме накопленных материальных ценностей и объемом возможных инвестиций, выраженных в денежной форме.

Накопленные материальные ресурсы люди начинают использовать иным образом, нежели это было бы при отсутствии искусственного предложения кредитных средств. Они приступают к реализации таких проектов, которые могут окупиться при новой понижен ной процентной ставке, то есть к проектам более капиталоемким, с длительным циклом производства. В результате растет спрос на имеющийся объем капитальных ресурсов (оборудование, сырье, машины, недвижимость). Ресурсы начинают использовать таким образом, что все большая их часть временно омертвляется в сравнительно долгосрочных и низкоокупаемых проектах. Начинается бум инвестиционной активности, ошибочно интерпретируемый как благоприятный подъем. Рано или поздно выясняется, что реальные сбережения людей не соответствуют предпринятым проектам. Реальный спрос на продукцию длительного пользования оказывается меньшим, чем это представляли себе предприниматели в ситуации искусственно раздутого кредита. Происходит сжатие рынка. Выданные банками кредиты становятся в значительной степени невозвратными. В случае золотого стандарта люди стремятся изъять свои средства из банков, что ведет к «массовому набегу» на банки и их коллапсу. При наличии же бумажной денежной системы центральный банк может запустить печатный станок со всеми известными инфляционными последствиями.

Подобную ситуацию можно проиллюстрировать следующим примером.
Представим, что с помощью гипнотизера удается внушить всем без исключения людям, что их денежные ресурсы увеличились, в то время как материальное богатство и пены остаются прежними. Естественно, люди не все новые
«ресурсы» направят на текущее потребление. Они увеличат объем своих более долгосрочных операций: приступят к строительству нового жилья, приобретут доходные бумаги, откроют или расширят свой бизнес. Непосредственным результатом этого будет совершенно реальный экономический подъем, строительный бум, рост спроса на предметы длительного пользования и производственное оборудование. Все это продлится до тех пор, пока люди не обнаружат, что на самом-то деле денег у них уже нет: они резко сократят свои долгосрочные закупки и направят все новые доходы на пополнение. ликвидных денежных запасов. Наступит резкий спад.

Именно таким всеобщим гипнотизером и выступает банковская система с частичным резервированием. А описанный нами процесс называется австрийской теорией экономического цикла.

Следовательно, нынешняя банковская система, для которой характерно прежде всего несовпадение срочности пассивов и активов, несет исключительную ответственность за феномен экономического цикла, а последний вовсе не является результатом или порождением капитализма, как уверял Маркс и как склонны полагать многие экономисты даже сегодня и даже на Западе.
Какой же должна быть, по мнению либералов, банковская система?

Идеальной представляется система, где максимально разнесены функции как хранения денег и осуществления платежей, так и кредитования. Иными словами, если в банке открыть текущий или расчетный счет, то на нем средства будут именно храниться, то есть лежать либо в сейфе, либо на счете в центральном банке или аналогичном платежном центре. Конечно, сохранится риск индивидуального злоупотребления и обмана со стороны сотрудников банка, но не будет системного риска неликвидности банка. Средства, переданные банку на хранение, естественно, не приносят никакого дохода своему владельцу.
Более того, владелец текущего счета должен возмещать банку издержки за хранение и осуществление операций.

С другой стороны, можно открыть инвестиционный чет, передавая средства фактически в траст банку, но при этом вкладчик должен будет полностью осознавать степень риска, неизбежного для любых инвестиции. Такие инвестиционные вклады могут быть деноминированы в номинальных денежных единицах, но более адекватным представляется механизм облигационного кредита или кредита посредством вложения в паевые фонды, то есть когда и активы, и пассивы банка оцениваются единообразно по текущей рыночной стоимости. В этом случае реальная величина инвестиций подвергается ежедневной переоценке, а возможные прибыли и убытки равномерно распределяются между всеми кредиторами-вкладчиками в форме курсовой разницы.

Предлагаемое «расщепление» банковской системы приведет, в частности, к тому, что механизм платежей в экономике не будет связан с постоянным риском неликвидности осуществляющего платеж банка. Возможный крах финансового учреждения в результате неудачных инвестиционных решений скажется на финансовом положении его кредиторов, но не приведет к трудностям в функционировании платежной системы как таковой. Из рук инфляционистов будет выбито мощнейшее орудие – аргумент в пользу неограниченной эмиссии для
«расшивки платежной системы».

Тот факт, что экономически различные по своей природе средства вкладчиков (средства, переданные как на хранение, так и на инвестирование) неразличимо смешиваются в банковском учете и банковской практике, позволяет банкам не только искусственно увеличивать кредитные ресурсы в период, когда экономический цикл находится в фазе подъема, точнее говоря, увеличивать кредитные ресурсы и тем самым порождать цикл, но и претендовать на государственную помощь в случае трудностей, неизбежных во время фазы спада экономического цикла.

Вкладчики готовы смириться с потерей своих инвестиций, но возмущены потерей того, что они считали всего лишь переданным на временное хранение.
Именно поэтому вкладчики совершенно по-разному реагируют на резкие падения фондового рынка и на крах коммерческих банков. В первом случае они видят себя проигравшими, во втором – ограбленными. В результате массового возмущения вкладчиков государство «спасает» банки с помощью печатаного станка. Происходит просто-напросто перекладывание убытков банковской системы на тех, кто несет основную тяжесть инфляционного налога, то есть на тех, кто получает фиксированные доходы, и на тех, кто хранит сбережения в денежной форме.

2). Центральный банк

Центральные банки создавались для вполне конкретных целей, которым они продолжают служить вплоть до настоящего времени. Изначальной целью было финансирование государственного бюджета. Правительства были заинтересованы в существовании эмиссионного центра, который всегда мог бы профинансировать расходы, превышающие налоговые поступления. В любом обществе, отличном от тоталитарного, величина налоговых поступлений в конечном счете выражает степень согласия налогоплательщиков с предлагаемыми им государственными расходами. Таким образом, характерный для эпохи центральных банков перманентный дефицит бюджета – не более чем перманентное пренебрежение волей налогоплательщиков, то есть отрицание самой сути демократии.

Не случайно отличительная особенность центральных банков как специфических институтов современного капитализма состоит в том, что они всегда и всюду создаются на основе государственного решения. Подлинно рыночные институты возникают «спонтанно» как результат потребностей людей.
К таковым относятся деньги, бухгалтерский учет, акционерное общество, биржа, кредит, гражданский суд. Их существование изначально консенсуально, оно не требует государственного насилия. Чтобы центральный банк мог возникнуть и существовать, его монополия на денежную эмиссию и право запрещать хождение любых денег, кроме выпущенных им самим, должны поддерживаться и защищаться угрозой государственного насилия.

Другой целью центральных банков было поддержание дешевого и постоянного кредита. Огромное большинство людей разделяли и продолжают разделять экономически ошибочное мнение, будто манипуляции по созданию дешевого предложения денег способны привести к повышению благосостояния. Особенно удивительно, что эти нелепые взгляды повсеместно распространены именно в нашей стране -стране тотального инженерно-технического образования, где, казалось бы, всеобщее знакомство с законом сохранения энергии должно было бы остудить пыл сторонников кредитной инфляции.

Сам механизм кредитной экспансии описан выше, когда речь шла об особенностях банковской системы с частичным резервированием. Однако надо понимать, что без центрального банка возможности кредитной экспансии коммерческих банков оказываются весьма ограниченными. После первого банковского краха (или в стране тугодумов после какого-то из последующих) клиенты-вкладчики начинают всерьез беспокоиться о сохранности своих запасов ликвидности. Они перестают доверять банкам с частичным резервированием.
Спрос на надежное хранение денег вынудит банки разделить свои счета на платные (для хранения денег и производства платежей) и доходные (для инвестирования). Соответственно кредитным ресурсом банков будут средства только на счетах второго вида, зато счета первого будут обеспечены резервами на 100%. Замкнутый круг экономического цикла оказывается разорванным.

Однако непротиворечивая теория денег и экономического цикла не была выработана вплоть до 20-х годов нашего столетия (и до настоящего времени остается без должного внимания со стороны господствующей экономической мысли). В XVIII-XIX вв. в Англии прошло несколько волн очень оживленных дискуссий по вопросам теории денег и банков, которые продвинули понимание соответствующих явлений, но не привели к ясности. В результате представители банковских интересов смогли убедить публику в том, что для поддержания «на плаву» неликвидных кредитных учреждений необходимо создание особого института.

В конце XIX и начале XX столетия страны одна за другой вводили у себя центральные банки, которые постепенно сосредоточивали в своих кладовых все большую долю находящего в обращении золота. В итоге чистый золотой стандарт постепенно уступал место частичному золотому стандарту, при котором объем выпущенных центральным банком денег превышал его золотые запасы. В конце концов центральные банки, не брезгуя никакими мерами принудительной конфискации, сделали все возможное для вытеснения золота из обращения. Сама идея золотого стандарта после второй мировой войны стала считаться признаком отсталости, ретроградства, невежественного отрицания «научных методов планирования».

Вторая мировая война, а вскоре и корейская война разорвали ход экономической истории XX в. Но уже после 50-х годов Запад столкнулся с результатами наложения экономического цикла и неограниченных эмиссионных возможностей центральных банков. Вместо болезненных, но быстропреходящих периодов падающих цен, сокращения производства, снижения уровня заработной платы возник феномен «сглаженного» спада, переходящего в длительную стагнацию и инфляцию. Ранее инфляция ассоциировалась с периодами общественных потрясений, войн и революций. «Мирная» инфляция не поддавалась традиционным объяснениям. Именно на ее волне внимание стали привлекать экономисты чикагской школы, настаивавшие на монетарной природе инфляции.

Монетаристы справедливо указывали на ряд негативных последствий инфляции. К сожалению, они исходили из тех же принципиальных, но ошибочных представлений о природе денег, что и кейнсианцы. В результате монетаристы так и не раскрыли природу экономического цикла, а борьбу с инфляцией предложили возложить на центральные банки. В свою очередь, центральные банки с готовностью подхватили эти идеи и начали представлять себя бескомпромиссными защитниками стабильных денег и борцами с инфляцией, скрывая тот простой факт, что единственным источником инфляции служит именно деятельность самих центральных банков как пользующихся государственной защитой эмиссионных центров!

Важнейшим эпизодом, способствовавшим возникновению новой концепции центральных банков, стала Великая депрессия конца 20-х – начала 30-х годов.
Во все учебники вошло описание того, как «нерегулируемый капитализм» спекулянтов привел к биржевому и банковскому краху 1929 г., а излишне консервативная – «рестриктивная» – политика ФРС породила болезненный и длительный спад. Практически убеждение в справедливости такой версии событий связано с тем, что 20-е годы рассматриваются как период безинфляционного роста и стабильных цен.

В 30-е годы возникла мода, можно сказать, массовая страсть заниматься исчислением так называемых агрегированных показателей «национальных счетов», прежде всего национального дохода и ВВП. Это увлечение, фактически поглотившее большую часть времени экономистов, оставляло в стороне важнейшие проблемы теории ценности, рынка, цеп и денег, разработанные экономической наукой. Абсурдные утверждения (например, будто военные расходы каким-то непостижимым образом приводят к росту всеобщего благосостояния, а войны позволяют выйти из кризисов) получили своего рода
«научную санкцию».

Одним из краеугольных камней этой «теории» стало представление о возможности и необходимости исчислять общий индекс цен с точностью до третьего знака после запятой. Другим ее краеугольным камнем явилось убеждение в том, что идеальное состояние экономики – это состояние
«стабильных цен», при котором индекс цен равен единице.

Именно некритическое следование этой ошибочной теории породило распространенное убеждение в неинфляционном характере роста американской экономики в 20-е годы (и аналогично в 90-е). На самом деле при
«нейтральных» деньгах (в условиях чистого золотого стандарта) и технологическом прогрессе цены должны проявлять тенденцию к снижению. Иначе говоря, монетаристы проглядели инфляционную компоненту экономического бума
20-х годов и ответственность руководства Федеральной резервной системы за возникновение кризиса. Эта ошибка дорого стоила экономической науке и обществу в целом. Самое печальное, что эта ошибка повторяется на наших глазах – инфляционная компонента быстрого роста американской экономики в 90- е годы остается скрытой за ширмой «стабильных» цен.

Следовательно, вплоть до настоящего времени центральные банки как бы служат двум господам. Первый из них – правительство. Наличие центрального банка дает ему возможность брать в долг на наиболее выгодных условиях.
Государственный долг, деноминированный в национальной валюте, по определению, является наименее рискованным инструментом в этой валюте – за должником-правительством стоит неограниченное право эмиссии центрального банка. (На наш взгляд, объявление тотального дефолта по ГКО, то есть по суверенному рублевому долгу, не поддается рациональному экономическому объяснению; причина этого поступка может лежать либо в безграничном невежестве, либо в тайных политических замыслах тех, кто его совершил.)
Располагая возможностями оплачивать свои расходы сверх тех, которые предоставляются налогоплательщиками, правительства могут фактически подкупать те или иные политически влиятельные группы избирателей. Тяжесть этих дополнительных расходов в виде инфляционного налога перекладывается на всех держателей национальной валюты, то есть именно на тех, кому государство запрещает отказываться от принудительных услуг центрального банка.

Вторым господином является банковское сообщество в целом. Можно сказать, что центральный банк – это орудие сохранения и спасения банковского картеля. Никакая другая группа предпринимателей не может рассчитывать на быструю и масштабную поддержку центрального банка (стоит повторить еще раз – поддержку вовсе не за свой счет; оплачивается она держателями национальной валюты). Не будь центрального банка, давно бы не было коммерческих банков в том виде, в каком они нам известны. Одним из инструментов, позволяющих существовать им сравнительно безбедно, является ограниченный доступ в сообщество банкиров. Хотя все коммерческие банки в наше время являются, по сути, банкротами, а их существование возможно только благодаря имплицитной неограниченной субсидии посредством печатного станка, который постоянно находится в распоряжении центрального банка, доступ к такой субсидии искусственно ограничивается. Это единственный способ сохранить ее реальную ценность. Вместе с тем центральный банк может во имя сохранения картеля в целом наказать того или иного из его участников. Как постоянные чистки внутри политбюро не препятствовали сохранению общего господства коммунистического режима, так и прославленный
«банковский надзор» не может устранить принципиальную неплатежеспособность коммерческих банков, а равно их способность приватизировать банковскую прибыль и национализировать банковские убытки.

В банковской системе с частичным резервированием и центральным банком клиенты-вкладчики, как правило, не интересуются степенью риска кредитных (и прочих активных) операций своего банка. Они полностью полагаются на иллюзию
«банковского надзора», формальные критерии ликвидности (типа знаменитых
Базельских правил), но прежде всего на подразумеваемую гарантию со стороны центрального банка. Вкладчики обращают внимание на начисляемые проценты, особенности оказываемых услуг, однако степень риска, то есть важнейший фактор, остается в лучшем случае на периферии их интересов.

Примечательно, что люди обычно ведут себя совершенно иначе, когда имеют дело с небанковскими финансовыми учреждениями. Например, выбирая, в какие ценные бумаги стоит вложить сбережения, они по мере своих сил стараются представить, каков риск обесценения этих бумаг. Точно так же, когда люди выбирают стоянку для автомобиля или склад для хранения имущества, они стараются составить себе представление об их надежности. Но в отношении банков все соображения риска отходят на второй план.

Будущее в любом случае остается непредсказуемым; безрисковых инвестиций не бывает. Единственное различие между частной оценкой риска и
«государственным контролем» со стороны центрального банка состоит в том, что в первом случае убытки локализованы, а во втором -их несут все участники рынка одновременно и кумулятивно.

3). Обменный курс

Еще на ранней стадии развития центральных банков было ясно, что неограниченное финансирование бюджетных дефицитов или коммерческих банков приводит к инфляции, которая рано или поздно повлечет за собой общий коллапс денежной системы в целом. Деньги теряют свою ценность, население старается избавиться от них, экономические связи устанавливаются не на эффективных принципах многостороннего денежного обмена, а на принципе двустороннего бартера. Сокращается глубина разделения труда, падает производительность, общество деградирует.

Чтобы избежать такого развития событий, центральные банки нуждаются в каюк-то оценочных параметрах, важнейшим из которых традиционно считается уровень цен. Выше отмечалось, что само представление об уровне цен как измеряемом феномене окружающего мира в корне ошибочно, так что не будем на этом останавливаться. Но если абсурдны попытки измерить динамику цен с точностью до десятых долей процента, то сама тенденция цен к значительному снижению ил» росту вполне поддается наблюдению. Поэтому центральный банк в принципе может регулировать кредит таким образом, чтобы наблюдаемые цены не росли слишком быстро. Проблема здесь состоит в следующем: индексы цен, как правило, не отражают динамику цен недвижимости и финансовых активов; никакие индексы цен не могут полноценно учесть изменения самой структуры производства (действительно, как сравнивать нынешние цены с ценами десятилетней давности, куда отнести цены на компьютеры? Как сравнивать цены на прошлогодние компьютеры и на сегодняшние?); даже идеально измеренные и неизменные индексы цен вопреки распространенному мнению уже означают увеличение денежной массы, искусственное снижение процента и «запуск» в действие механизма экономического цикла.

Но все проблемы уровня, цен как основного параметра деятельности центрального банка имеют практическое значение только для центральных банков ведущих стран – США, Японии, Германии. Для стран уже следующего уровня важнейшим параметром денежной политики остается курс валюты, выпускаемой местным центральным банком. Экономика современных стран настолько интегрирована в мировое разделение труда, что отвлечься от уровня и динамики внешних цен (как на необходимый импорт, так и на экспорт) совершенно невозможно. От соотношения внутренних и внешних цен зависят вся структура экономики и ее развитие. Стабильность и предсказуемость обменного курса становятся ключевым критерием деятельности огромного большинства центральных банков. При этом в определенном смысле они копируют систему частичного резервирования, характерную для коммерческих банков. Заявляя о своем намерении поддерживать определенный курс национальной валюты, центральные банки фактически объявляют всем держателям национальной валюты, что они могут рассматривать ее в качестве эквивалента какой-либо иностранной валюты.

Такая система фиксированного курса означает, что центральный банк готов предоставить соответствующее количество иностранной валюты, если держатели национальной валюты не смогут приобрести ее на межбанковском рынке. Но при этом подлинные резервы иностранной валюты, которыми располагает центральный банк, существенно меньше той максимальной суммы, которая может быть предъявлена ему для обмена (эта сумма обычно называется денежной базой и состоит из выпущенных в обращение бумажных денег плюс остатки на счетах коммерческих банков в центральном банке). Предполагается, что не все держатели национальной валюты бросятся обменивать ее одновременно. Исходя из этого удобного и приятного предположения центральные банки осуществляют фактически необеспеченную эмиссию, стимулируя иллюзорный экономический рост точно так же, как это делает система коммерческих банков с частичным резервированием.

Рано или поздно такая политика приводит к тому, что спрос на .резервы центрального банка увеличивается и он объявляет девальвацию. Очень часто девальвация приветствуется из соображений «роста конкурентоспособности»,
«стимулирования экспорта» и т.д. Мало кто задумывается над тем, что суть девальвации – разовое обесценение сбережений и постоянных доходов в национальной валюте, то есть фактическое всеобщее снижение уровня реального благосостояния. При этом «стимулирование экспорта» каких-то отдельных предприятий и отраслей происходит не за счет сокращения издержек данного конкретного предприятия или отрасли (что было бы справедливо), а за счет общества в целом.

Итак, фиксированный курс национальной валюты оказывается принципиально нестабильным и ведет к резким болезненным валютным кризисам. Одним из рецептов, предложенных против этой болезни, стала политика «плавающего» курса. Одно время она была весьма модной и рассматривалась как особо научная и современная. Однако на поверку оказалось, что эта теоретически несостоятельная политика вообще не может считаться политикой как таковой.
Ни один центральный банк (за исключением центральных банков стран основных мировых валют) так и не смог отказаться от того, чтобы оказывать воздействие на формирование валютного курса. Значение данного параметра настолько велико, что вместо полностью «плавающего» режима фактически проводился режим неполного фиксирования, когда центральный банк реагировал на колебания валютного рынка, выходящие за некоторые пределы.

«Плавающий» режим и фиксированный режим с частыми изменениями установленного курса приводят к одному и тому же результату – население начинает поиск более надежного средства обращения. Чаще всего этим средством становится иностранная валюта, а результатом – долларизация экономики (конечно, такой валютой может быть не только доллар).

Попытки центрального банка воспрепятствовать сужению своей «вотчины» выражаются в раздувании дешевой демагогии о «выталкивании» национальной валюты, о необходимости дедолларизации и т.д. То, что это всего лишь демагогия, должно было бы казаться очевидным, ведь никто никого не заставляет насильно хранить именно доллары, а не рубли. Если кто-то готов из понимаемого по-своему патриотизма отказаться от сильной иностранной валюты в пользу слабой национальной, то ему никто в этом не препятствует
(точно так же, как каждый волен поддерживать национальную промышленность в меру своих убеждений и пристрастий за счет своих собственных средств). Тем не менее подобная демагогия нередко имеет успех, особенно в силу того, что ее поддерживают все ветви власти, которые непосредственно материально выигрывают от инфляционной эмиссии центрального банка. Политика дедолларизации не может привести ни к чему другому, кроме введения дополнительных ограничений на экономическую деятельность.

4). Валютный курс

На этом фоне за последние десять лет произошел важнейший идеологический прорыв в вопросах денежной политики и организации центральных банков. Речь идет о появлении нового режима, так называемого режима валютного комитета
(при переводе английского выражения «currency board» возможны варианты типа
«валютам комитет», «валютное управление», «механизм стопроцентного резервирования» и т.д.). Интересно, что с теоретической точки зрения в этом прорыве не было ничего нового по сравнению с тем, о чем писали последователи австрийской школы и двадцать, и сорок лет назад.

Суть данной системы заключается в том, что все обязательства центрального банка (денежная база) полностью покрыты резервами в определенной иностранной валюте, чаще всего в долларах. Фактически он отказывается от своих так называемых дискреционных прав, то есть прав по регулированию размера денег в экономике. Его денежная политика становится полностью пассивной, она перестает быть политикой в подлинном смысле слова.
Центральный банк просто обменивает национальную валюту на иностранную валюту-«якорь» и наоборот.

Такой подход можно приветствовать и с этической точки зрения - чем меньше дискреционных прав у государства, тем больше свобод у его граждан, и с экономической - вместо ненадежной и, как правило, конфискационной денежной политики национального центрального банка граждане могут рассчитывать на более предсказуемую денежную политику, проводимую в стране-
«якоре». Иначе говоря, граждане страны с режимом валютного комитета могут бесплатно воспользоваться плодами демократического и либерального контроля, который американское общество осуществляет за деятельностью Федеральной резервной системы. Мы отметили «бесплатно», хотя многие утверждают, что введение валютного комитета связано с многочисленными трудностями и издержками. На самом деле все упирается в вопрос, что считать издержками.

Одним из основных условий и результатов системы валютного комитета является то, что резко ограничиваются заемные возможности бюджета.
Центральный банк уже не может осуществлять неограниченную поддержку государственного кредита. Реалистичный валютный комитет означает, что государственный бюджет должен постоянно сводиться без дефицита; более того, желателен даже небольшой профицит для формирования чрезвычайных фондов правительства на случай непредвиденных бедствий и трудностей.
Соответственно правительство вынуждено сокращать финансирование каких-то направлений. Точно так же резко ожесточается кредитная политика коммерческих банков. К формированию своего кредитного портфеля они уже не могут подходить также беззаботно, как раньше. А если учесть, что очень многим странам присущ так называемый квазифискальный дефицит (то есть, когда правительство просит или заставляет коммерческие банки предоставлять кредит тем или иным отраслям и предприятиям несмотря на повышенный риск или низкую доходность такого кредитования, тем самым банки замещают скрытые расходы бюджета), то неожиданная потеря привычных доходов для ряда групп
(населения оказывается неожиданной и чувствительной. Конечно, эти доходы и раньше не появлялись из ничего: они собирались с остальной части населения чаще всего посредством инфляционного налога. Но выигрыш от сокращения таких расходов более или менее равномерно распределен между многими, тогда как потери сильно сконцентрированы. Как известно, в определенных ситуациях люди склонны гораздо громче заявлять о своих потерях, чем о своих возросших доходах. Отношения с государством – важнейшая из таких ситуаций.

Более того, прекращение инфляционного обложения наиболее благотворно сказывается на самых низкообеспеченных слоях населения. Но их голос мало слышен в средствах массовой информации. С другой стороны, значительная часть представителей интеллектуальных профессий – журналисты, преподаватели, юристы, чиновники – живут за счет перераспределения бюджетных доходов. Им есть на что жаловаться, а возможности громко заявить о своих проблемах у них имеются.

Есть еще один аспект, психологически очень важный в период перехода к денежной стабилизации. Длительная инфляция и бюджетный дефицит особенно опасны тем, что провоцируют так называемое «проедание капитала»: на текущее потребление в обществе тратится большая часть дохода, а на восстановление капитала, то есть всего запаса материальных благ длительного пользования, – существенно меньшая. Не случайно соблазн инфляционного «благосостояния» чаще всего встречается среди народов, уже достигших определенной степени богатства. Инфляция позволяет временно обеспечить повышенные текущие доходы, маскируя фактическое изнашивание машинного парка, зданий, дорог и т.д.

В результате одной из задач послеинфляционной стабилизации становится восстановление капитального богатства нации, естественно, за счет текущего потребления (а за счет чего же еще может создаваться капитальное богатство?). Ситуация аналогична той, когда человек длительное время пропивает все свое накопленное богатство, отказываясь от починки мебели, ремонта дома, повышения уровня профессиональной квалификации. В конце концов он будет вынужден восстановить все то, что бездумно растратил во время «веселой жизни», конечно, за счет сокращения своих текущих расходов на отдых и развлечения. В случае индивидуального человека эта проблема совершенно ясна. Но экономическая статистика отражает ее совершенно неудовлетворительно. Она фиксирует падение личного потребления и прочие неприятные факты и немедленно начинает бить в набат а том, как
«реформистские догматики грабят народ».

Говоря о режиме валютного комитета, следует остановиться на его историческом происхождении. Как представляется, само использование этого выражения (currency board) вносит искажения в вопрос о сути подобной денежной системы.

С середины прошлого века (вплоть до 50-х годов нынешнего) так традиционно назывались эмиссионные института многочисленных английских колоний, причем именно тех, которые были лишены представительного самоуправления (поэтому режима валютного комитета не было, скажем, в
Австралии и Канаде). Считалось, что при отсутствии общественного контроля частная эмиссия бумажных денег спровоцирует злоупотребления, во избежание последних выпуск банкнот разрешали только особым государственным органам, которые не выдавали кредитов и не принимали депозитов. Тогда не задумывались над какими-то другими преимуществами данного механизма по сравнению с традиционными в то время системами, основывавшимися либо на частной эмиссии банкнот, либо на монополизации эмиссии каким-то одним
(центральным) банком.

Подлинная история режима валютного комитета должна начинаться с ноября
1899 г., когда в Аргентине было объявлено, что выпуск новых банкнот будет производиться так называемой «обменной кассой» только при условии стопроцентного резервирования золотом. Период первого аргентинского валютного комитета – с 1899 по 1914 гг. когда начало мировой войны вызвало отток золота и прекращение конвертируемости, стал временем наиболее динамичного экономического роста и процветания страны. Именно из этого опыта исходили современные аргентинские реформаторы, вводя нынешний, третий по счету валютный комитет (второй существовал с 1925 по 1929 г.).

Общей чертой режима валютного комитета нашего столетия в разных странах было то, что вводился он в момент серьезного кризиса, когда другие, более традиционные механизмы денежной политики очевидно не срабатывали. Иными словами, за валютным комитетом стояли не столько теоретические рассуждения, сколько практическая необходимость. В результате реальный режим валютного комитета нередко отличался от своего идеального образа. Правительства и центральные банки с трудом отказывались от широких прав по выпуску необеспеченных денег и старались закрепить хотя бы какие-то законодательные лазейки для административного воздействия на объем денежного обращения.

Тем не менее можно отчетливо выделить группу стран, в которых денежная политика либо руководствуется законодательно оформленным режимом валютного комитета (Гонконг, Аргентина, Эстония, Литва, Болгария), либо фактически приближается к его принципам (Тайвань, Сингапур, Латвия). Эти страны выделяются тем, что денежная база в низ полностью обеспечена резервами в ведущих мировых валютах (обычно доллар или немецкая марка). Такая высокая степень резервирования резко ограничивает реальные возможности центрального банка. Следует заметить, что в наше время наличие своего вентрального или национального банка повсеместно, хотя и ошибочно, воспринимается как необходимый атрибут национального суверенитета наряду с флагом и членством в ООН. В результате даже перешедшие па режим валютного комитета страны не посягают на название и некоторые традиционные признаки центрального банка.

Страны с режимом валютного комитета особенно сильно интегрированы в международную торговлю (в случае прибалтийских государств это, собственно, было одной из целей установления валютного комитета, в Аргентине этот эффект проявляется меньше). Чем более активно участвует страна в мировой торговле, тем больше она пользуется преимуществами международного разделения труда, эффективнее используются ее природные, промышленные, транспортные, интеллектуальные ресурсы, быстрее растет благосостояние ее граждан.

Режим валютного комитета практически исключает массированный выпуск внутреннего государственного долга. Таким образом, валютный рынок и рынок государственного долга в этих странах почти полностью отсутствуют (точнее сказать, там нет рынка своей национальной валюты и своего национального долга). Предприниматели в этих странах не могут зарабатывать на валютной и долговой «игре» они вынуждены идти на подлинный рынок, производящий продукцию для удовлетворения спроса населения.

Наконец, коммерческие банки в странах с режимом валютного комитета уже не могут рассчитывать на масштабную поддержку со стороны центрального банка. Еще с конца XIX в. принято было считать, что такая поддержка является важнейшей задачей центрального банка и если он принципиально отказывается ее осуществлять, то охраняет свое звание не вполне справедливо. Для коммерческих банков это означает более осторожный подход к своей кредитной практике. Банки в этих странах более надежны, менее склонны к авантюрным рискованным операциям. Как правило, конечно, такая похвальная осторожность приходит не сразу, валютный комитет должен сначала доказать свою принципиальную приверженность принципу стопроцентного резервирования в ситуации банковских крахов. Иначе говоря, чтобы поведение банков было ответственным, приходится допустить крах одного или нескольких из них. Но ведь это нормальная практика капитализма: не случайно банкротства в небанковском секторе ведущих капиталистических стран, – гораздо более частое явление, нежели закрытие банков, «прикрытых щитом» центрального банка.

Режим валютного комитета, появившийся как чисто прикладной инструмент преодоления гиперинфляции, неожиданным образом доказал справедливость австрийской теории чистого золотого стандарта. Известно, что чистый золотой стандарт в истории современного капитализм практически никогда не был по- настоящему осуществлен. Когда рассуждают об «отказе от золотого стандарта» в 30-е годы, то забывают о том, что речь шла об отказе от частичного, искусственного золотого стандарта, аналогией которого является нынешний общепринятый режим фиксированного валютного курса. В обоих случаях центральный банк поддерживает частичные резервы (золота или долларов, марок и т.д.).

Гарантия обмена основывается не на полном соответствии резервов обязательствам, а на расчете, что одновременно к обмену будет предъявлена только незначительная часть выпущенных обязательств. После второй мировой войны стало принятым отзываться золотом стандарте как о чем-то безнадежно устаревшем и примитивном, как о явлении эпохи конных экипажей, керосиновых лам и парусных судов. На этом фоне до сих пор остается практически незамеченным и неосознанным, что правила работы валютного комитета гораздо больше соответствуют самым жестким принципа чистого золотого стандарта, чем даже денежные системы времен реального частичного золотого стандарта. Тем самым повседневна практика во многом незаметно для себя воплотила в жизнь то, чти еще недавно считалось утопией. Чистый золотой стандарт возможен практически, по своим результатам он, очевидно, превосходит традиционный режим центрального банка. Сегодня это не только доказано теорией, но и подтверждено практикой.

Позиция ряда западных экономистов, активно рекомендующих введение режима валютное комитета в развивающихся и постсоциалистических странах (С.
Ханке, К. Шулер и др.), не выдерживает критики в одном важном пункте. Они везде говорят о введении режима валютного комитета, опирающегося на какую- то другую валюту (доллар, марка, иена). Вопрос о том, кто и как выпускает эту валюту-«якорь», остается за рамках обсуждения. Но без решения данного вопроса глобальное преодоление инфляции и экономического цикла с характерными для него периодическими спадами деловой активности невозможно.
Последовательный сторонник режима валютного комитета не может не быть сторонником реорганизации центральных банков ведущих стран на аналогичных принципах. Практически это означает только одно -введение чистого золотого стандарта в данных странах, а вслед за ними и везде. Подчеркнем, именно введение, а не восстановление.

Чистый золотой стандарт в современной капиталистической экономике практически не существовал. Более того, режим колониального валютного комитета также не соответствовал принципам чистого золотого стандарта: он поддерживал резервами только прирост денежной базы сверх определенного минимума. Резервирование всего объема денежной базы впервые осуществлено современным режимом валютного комитета.

По мнению Л. фон Мизеса, установление чистого золотого стандарта неизбежно и спонтанно заставит банки резко повысить норму резервирования своих текущих депозитов практически до 100-процентного уровня. В отличие от предложений ряда крупнейших американских экономистов 30-х годов (И. Фишера,
Г. Саймонса) резервирование должно осуществляться в форме золотых запасов в кладовых банка или на счетах в клиринговой платежной системе, а не в форме покупки государственных обязательств. Думается, что Мизес был прав, однако вполне возможно провести реорганизацию банковского дела и законодательным путем во время или даже до установления чистого золотого стандарта.

Единственной альтернативой введению режима валютного комитета в России сегодня могут быть разве что продолжение и углубление экономического хаоса и распада, похоже, уже не подвергается сомнению. Репутация Центрального банка России как института, способного вести осмысленную политику (пусть даже и основанную на ложных теоретических предпосылках, как это имеет место в большинстве ведущих центральных банков), подорвана полностью. Реальной валютой учета, расчета, накопления и платежа в России давно уже стал доллар. Широкомасштабная долларизация экономики делает совершенно невозможным сколько-нибудь правдоподобное использование традиционных макроэкономических моделей количественной теории денег (оставляя в стороне принципиальный вопрос об ошибочности самой концепции макроэкономического моделирования).

Критический вопрос: что делать с банковской системой? Нам фактически предлагаются два варианта. Первый – «спасать банки» -означает массированную накачку государственных средств в обанкротившиеся банки, чтобы они могли возобновить свою практику инфляционного кредита. Второй – «обанкротить банки» – предполагает безжалостное закрытие и ликвидацию неплатежеспособных банков с одновременным списанием вкладов населения и предприятий, так же с коллапсом платежной системы. Очевидно, что в таком раскладе гораздо больше шансов быть воплощенным имеет первый вариант.

Как представляется, однако, есть еще один вариант. Можно (и нужно) перейти к модели коммерческих банков с полным резервированием. Текущие вклады в банках (или хотя бы вклады населения) должны быть признаны обязательством Центрального банка. Роль коммерческих банков в отношении этих вкладов будет ограничена осуществлением платежных операций с применением разнообразных технических средств, за использование которых они станут взимать определенную плату. Соответственно объем этих вкладов должен быть добавлен к традиционному агрегату денежной базы при расчете обменного курса и величины резервов валютного комитета. Имеющиеся в распоряжении коммерческих банков остатки обязательных резервов в Центральном банке могут быть переданы в распоряжение первых как частичное обеспечение их прочих обязательств (за исключением текущих и квазитекущих счетов) либо зачтены как компонент обеспечения депозитов.

Такое решение означает, что все вклады фактически будут перенесены на счета Центрального банка и полностью им гарантированы. Возможен вариант, при котором станут применяться понижающие коэффициенты для счетов и вкладов юридических лиц, а также для срочных вкладов. В данном случае предприятия сохранят какой-то минимум ликвидности для осуществления первоначальных платежей, но приоритетными будут интересы частных лиц (это в определенной степени напоминает валютную реформу Эрхарда). Платежная система потеряет элемент риска и «заработает» в полную силу.

Конечно, при этом валютный комитет будет вынужден принять изначальный курс, исчисленный как частное от деления предлагаемого расширенного денежного агрегата (то есть с учетом вкладов и счетов в банках) на величину имеющихся валютных резервов. Этот курс будет ниже, чем если бы валютный комитет поддерживал резервами одну только традиционную денежную базу. Иначе говоря, масштабы первоначальной девальвации окажутся большими. Зато все вклады населения будут полностью гарантированы, хотя и по пониженному курсу.

Технические аспекты подобного решения можно и нужно обсуждать.
Очевидно, воплощение предложенного плана невозможно без радикального пересмотра бюджетной сферы, без какого-то решения вопроса о чудовищном накопленном государственном долге, без реформы пенсионной системы. Если
Эстония смогла ввести денежную систему с полным резервированием и в результате этого смелого рывка стать бесспорным и абсолютным лидером по темпам и масштабам постсоциалистической трансформации, то и Россия может ввести банковскую систему с полным резервированием и соответственно совершить прорыв в экономической практике уходящего столетия.

В XXI в. не должно быть места тому, что макроэкономисты красиво называли «тонкой настройкой экономики с помощью инструментов фискальной и денежной политики», то есть скрытому и насильственному перераспределению средств в пользу политически влиятельных кругов (иначе говоря, широкомасштабному и легализованному государственному подкупу).

Глава 2. Российские банки после кризиса

Банковская система России после кризиса 1998 г. находится в состоянии поиска путей выживания и адаптации к новым условиям. На первый план вышли проблемы урегулирования отношений с иностранными и отечественными кредиторами, восстановления доверия населения, реструктуризации и рекапитализации банковской системы. Полноценное ее функционирование сдерживается из-за сохранения значительного числа неплатежеспособных банков с отрицательным капиталом, крайне медленного отзыва лицензий у банков- банкротов, которые множат потери общества.

Политика, предусматривающая преодоление последствий банковского кризиса, обычно включает следующие направления: принятие антикризисных мер, главными задачами которых являются поддержание ликвидности банковской системы, восстановление ее роли в осуществлении расчетов, разрешение возникающих проблем с клиентами, прекращение «набега» вкладчиков на банки; реструктуризацию и санацию банковской системы с целью ликвидации нежизнеспособных банков путем банкротства, стимулирование слияний и поглощений банков; рекапитализацию, преследующую цель восстановления главной функции банковской системы – финансового посредника, для чего государство предпринимает усилия по наращиванию капитала банков и повышению его качества.

В течение 1999 г. выявилось определенное противоречие между необходимостью, восстановления капитала, связанного с увеличением объема
«работающих» активов (кредиты, вложения в ценные бумаги), и требованиями к повышению надежности банков и снижению рисков, что должно вести к увеличению объема ликвидных, но одновременно неработающих или низкодоходных активов. В результате в 1999 г. произошли существенные изменения в структуре совокупных банковских активов. Доля ликвидных актив возросла с
10% на начало 1999 г. до 13,7% к декабрю 1999 г., тогда как доля
«работающих» активов снизилась к декабрю 1999 г. до 60% по сравнению с 68-
70% в докризисный период.

Из-за неуверенности в устойчивости рубля и значительной непогашенной задолженности перед нерезидентами банковская система наращивает валютную ликвидность. К декабрю 1999 г. величина остатков на счетах в банках- нерезидентах достигла 4,6 млрд. долл. по сравнению с 2 млрд. долл. на начало года. За этот период 30 крупнейших банков сократили объем задолженности перед нерезидентами с 3,3 млрд. до 2,1 млрд. долл., а величина остатков на счетах в банках-нерезидентах почти вдвое превысила чистую задолженность перед нерезидентами по межбанковским кредитам.
Международная инвестиционная позиция банковской системы за три квартала
1999 г. возросла с – 0,17 млрд. до 4,1 млрд. долл.

Повышение ликвидности является естественной реакцией банков на кризис платежеспособности и высокие системные риски кредитования экономики. В то же время в среднесрочном плане ориентация банков на повышение ликвидности
(особенно валютной, которая может рассматриваться как мягкая форма оттока капитала) вступает в противоречие с потребностями восстановления капитала: чем выше ликвидность активов, тем меньше их доходность.

В результате обесценения государственных облигаций и переоценки валютных активов банковская система внешне стала более активным кредитором реального сектора. Объем кредитов экономике возрос с 9,4% ВВП в начале 1998 г. до 11% ВВП к началу 1999 г. и стабилизировался на этом уровне'. Однако доля кредитов экономике в структуре банковских активов в течение 1999 г. снизилась с 37,5 до 33,3%.) Наращивая валютную ликвидность, банки сокращают валютные кредиты экономике, что вызвано как снижением объемов импорта
(импортеры предъявляли значительный спрос на кредиты), так и высокими рисками кредитования и повышенным уровнем просроченной задолженности по валютным кредитам предприятиям. Хотя банковский кризис 1998 г. можно рассматривать в основном как кризис пассивов, в определенной мере его породили и «плохие» долги предприятий, которые обусловили низкую ликвидность валютных активов банков.

Переориентация банков с кредитования государства на кредитование реального сектора выразилась в устойчивом росте объема рублевых кредитов экономике – в течение 1999 г. он возрос почти на 30% в реальном выражении)
Доля рублевых кредитов в общем объеме выданных банками кредитов к концу года превысила 50% (на начало года – около 30%). При этом качество кредитного портфеля, оцениваемое долей просроченной задолженности в общем объеме выданных кредитов, заметно повысилось, хотя и остается ниже докризисного уровня (около 8% по сравнению с 5-5,5%). Учитывая, что доля просроченных кредитов, выданных в иностранной валюте, почти не уменьшилась, а сроки кредитования в валюте заметно удлинились, можно предположить, что существенная часть валютных кредитов, являющихся по сути безнадежными, не отражается банками как просроченные, а пролонгируется в надежде на улучшение ситуации в будущем.

Финансовые рынки в России до сих пор не восстановились. Доля межбанковских кредитов не превышает 3% суммы чистых активов банковской системы, вложения в государственные ценные бумаги сократились с 19 до 14%, вложения в иные ценные бумаги в течение прошлого года оставались на уровне
7-7,5% чистых активов.

Основным источником привлеченных средств для российских банков вновь стали, как и в 1992-1993 гг., текущие счета и срочные депозиты предприятий.
Это неудивительно, поскольку в целом денежные активы реального сектора экономики увеличились до 3% ВВП к концу 1999 г. по сравнению с 1,5% на начало 1998 г., а доля депозитов предприятий в пассивах банковской системы поднялась до 30% (20% в июле-августе 1998 г.).

Снижение уровня реальных доходов населения в 1998-1999 гг. почти на 30% и кризис доверия к коммерческим банкам резко сузили возможности наращивания банковских пассивов путем привлечения средств населения.)Частные депозиты населения в рублях возросли за год на 10%, но практически исключительно благодаря вложениям в Сбербанке, который увеличил рублевые депозиты населения на 25% по сравнению с серединой 1998 г. Валютные же вклады населения не превышают 50% докризисного уровня. Можно полагать, что процесс возрождения доверия населения к банковской системе и восстановления организованных сбережений до докризисного уровня потребует как минимум 3-4 года.

В результате кризиса доверия зарубежных инвесторов к российскому рынку государственного долга и российским банкам объемы привлеченных средств нерезидентов постепенно сокращаются (за 1999 г. – на 1/3 в валютном эквиваленте). Старые кредиты погашаются, новые, если и предоставляются, то на короткие сроки и в меньших масштабах. Одним из серьезных последствий кризиса государственного долга и кризиса валютной задолженности в ближайшие несколько лет окажется ограничение возможностей доступа российских банков на мировые рынки капитала.

Капитал банков внутренне неоднороден. Основная его часть – своеобразное ядро – включает обыкновенные акции, прибыль, общие резервы. Эти элементы наиболее надежны, их отчуждение от банка под воздействием внешних факторов наименее вероятно. По методике, принятой Базельским комитетом по банковскому надзору, названные компоненты наряду с отдельными видами привилегированных акций и некоторыми другими фондами составляют базовый капитал, или капитал 1-го уровня (соге capital). Прочие привилегированные акции, различные специальные резервы и фонды, долгосрочные субординированные займы, отвечающие определенным требованиям, образуют дополнительный капитал, или капитал 2-го уровня (supplementary capital).
Базельским комитетом установлены минимально допустимое отношение капитала к взвешенным по риску активам и внебалансовым операциям в 8% и минимальная доля капитала 1-го уровня в размере 50% всего капитала.

Оценка структуры совокупного капитала действующих кредитных организаций показывает, что до кризиса базовый капитал действительно несколько превышал половину совокупного капитала банковской системы. За период с августа по октябрь 1998 г. базовый капитал сократился более чем на 40%. В конце 1998 г. его значение вернулось к уровню на начало года, однако убытки, не показанные ранее и отраженные в I квартале 1999 г., привели к сокращению базового капитала на 1/3 по сравнению с началом 1999 г. Лишь крупные вливания в уставный фонд Внешторгбанка и прибыльная работа во II квартале
1999 г. позволили банковской системе восстановить 50-процентный уровень базового капитала в общем капитале банковской системы, а к концу года повысить его до 60%.

Одна из главных проблем российской банковской системы – ее несоответствие масштабам и потребностям экономики в целом. Восстановление банковского сектора возможно только на базе достаточно высоких требований к качеству капитала, которое можно измерить следующими показателями: отношение размера фондов банков к возможным потерям; отношение размера фондов банков к размеру обязательств банка, определяемому объемом привлеченных средств и внебалансовых обязательств; степень иммобилизации активов.

Фонды банков, являющиеся составной частью собственных средств, выступают основным источником покрытия возможных потерь (они включают в себя фактические убытки и просроченную задолженность). Перед кризисом, в начале 1998 г., фонды банков превышали их потери приблизительно в 4 раза. К октябрю 1998 г. (в разгар кризиса) совокупный объем банковских фондов составлял 107% величины потерь. В целом уровень накопленных банковской системой резервов был достаточно высоким для того, чтобы покрыть потери от девальвации. Однако резервы накопили одни банки, а наибольшие потери понесли другие.

К концу I квартала 1999 г. вследствие увеличения убытков банковской системы совокупные фонды составляли лишь 75% уровня возможных потерь.
Однако во II квартале наметилась тенденция к росту их соотношения в основном за счет сокращения накопленных убытков, в результате чего во втором полугодии 1999 г. величина фондов вновь превысила объемы потерь.

Однако не все фонды банков предназначены и могут быть использованы для компенсации потерь. В частности, на начало 1998 г. совокупная величина резервных фондов, прямое назначение которых – компенсировать потери, составляла лишь 17% всех фондов, в то время как фонды экономического стимулирования и производственного и социального развития – около 70%. С середины 1999 г. доля резервных фондов в общем объеме банковских фондов устойчиво находилась на уровне 15%.

Защищенность средств клиентов характеризуется отношением собственных средств банков к привлеченным. Этот показатель до кризиса был достаточно высоким – на начало 1998 г. он равнялся 22,7%. В странах Восточной Европы
(Польше, Венгрии, Чехии) значение данного коэффициента колеблется в пределах 15-20% (в развитых странах оно еще ниже). Однако в ходе кризиса величина этого показателя снизилась почти вдвое (до 11,9%) и немного возросла к концу 1999 г. – до 13%.

Недопустимо высокой была степень иммобилизации капитала как в целом по банковской системе, так и особенно у крупнейших банков. К середине 1996 г. вложения банков в здания и сооружения и другие затраты капитального характера почти вдвое превосходили величину их уставного капитала. После введения ограничений со стороны Банка России это соотношение за счет роста уставного капитала к началу кризиса приблизительно равнялось 1, то есть практически весь уставный капитал был вложен банками в неработающие и по сути неликвидные активы. Поэтому существенная часть капитала не могла быть использована банками по своему главному назначению.

Кризис ослабил интерес банков к приобретению недвижимости. В результате этого, а также увеличения объемов уставного капитала коэффициент иммобилизации капитала (отношение величины уставного капитала к имуществу банков) возрос к концу 1999 г. до 1,9 против 1,07 на начало августа 1998 г.
Вот почему можно высказать определенные сомнения в правильности решения
Банка России, позволившего собственникам банков осуществлять взносы в их уставные фонды путем передачи зданий. Очевидно, такое решение способствует улучшению количественных показателей капитализации банков, но ведет к ухудшению качества капитала.

При всей важности рассмотренных выше показателей они не позволяют полностью оценить возможности банковской системы покрывать банковские риски, что особенно существенно в условиях кризиса, когда они многократно возрастают. Основными видами банковских рисков, для покрытия которых необходим значительный объем капитала, являются: кредитные риски (характеризуются потерями от невозврата кредитов); финансовые риски (курсовые риски связаны с переоценкой вследствие резкого изменения валютного курса, риски рынка ценных бумаг – с обесценением вложений вследствие изменения процентных ставок); риски потери ликвидности (оцениваются через затраты на восстановление необходимого уровня ликвидности).

Кроме рисков, реализация которых непосредственно отражается в банковских балансах, следует учитывать и риски по внебалансовым операциям, прежде всего по срочным сделкам с валютой и другими финансовыми инструментами, поскольку возникающие обязательства банков тоже могут быть значительными.

Таким образом, качество капитала банковской системы можно измерить и тем, насколько он способен компенсировать потери, вызванные различными видами рисков. Основным критерием здесь служит величина располагаемого капитала, на который банки могут опираться в своей деятельности после
«использования» балансового капитала на покрытие уже реализованных рисков.
Для оценки этой величины может быть применена следующая формула: располагаемый капитал = балансовый капитал (с учетом убытков и использованной прибыли) – просроченная задолженность (реализованный кредитный риск) – иммобилизованные активы (реализованный риск потери ликвидности).

В соответствии с международной практикой качество капитала можно оценивать посредством его соотнесения не со всеми видами банковских активов, а с их частью, чреватой потерями, на покрытие которых и потребуется капитал. К наиболее рискованным активам относят кредитные вложения, инвестиции в корпоративные ценные бумаги, – а также иммобилизованные активы. Отношение капитала к активам, взвешенным с учетом риска, показывает уровень зашиты банка от инвестиционных потерь, а сопоставление этой величины и суммы капитала всех активов позволяет определить долю рискованных вложений в совокупных активах банков. В то же время – это и показатель их эффективности, умения работать при сложившейся системе рисков.

Критерием успешности возрождения банковского сектора может служить восстановление отношения банковского капитала к ВВП, которое в докризисный период составляло примерно 5,5-6%. Учитывая оценки потерь российской банковской системы в период кризиса, для достижения докризисных параметров необходимо реальное удвоение существующего капитала российских банков.

Один из возможных сценариев восстановления и развития российской банковской системы исходит из предположения, что этот процесс будет протекать достаточно быстро в силу следующих предпосылок: в 2000 г. сохранится тенденция к оживлению промышленного производства – темп его прироста составит не менее 3% в год, что дает возможность говорить о преодолении кризиса в экономике России, но не о переходе к устойчивому росту; оживление экономической конъюнктуры будет сопровождаться умеренными
(снижающимися) темпами инфляции, что может способствовать увеличению спроса на национальную валюту и уменьшению процентных ставок. Сохранение тенденции к ремонетизации реального сектора создаст дополнительные ресурсы для банковской системы и тем самым расширит ее возможности кредитования экономики. Снижение реальной процентной ставки при сохранении ее положительного уровня ограничит норму прибыли банков и будет стимулировать рост спроса на банковские кредиты; рынок ценных бумаг начнет выходить из застойного состояния, вызванного кризисом 1998 г. Однако в ближайшие годы здесь {до-прежнему будут доминировать спекулятивные инвесторы. Более активно станет развиваться рынок корпоративных обязательств. В то же время при незначительных размерах бюджетного дефицита можно прогнозировать невысокий уровень) государственных заимствований, что будет препятствовать восстановлению докризисных объемов рынка госбумаг; можно ожидать, что к концу 2000 г. в основном будет решена судьба крупных неплатежеспособных банков. В итоге произойдет списание их убытков и увеличение капитала банковской системы в целом.

При прогнозировании траектории развития банковской системы предполагалась достаточно оптимистичная динамика макроэкономической ситуации: прирост ВВП в реальном выражении на 3,5%. Динамика кредитов экономике увязывалась с увеличением объемов промышленного производства и внешней торговли, приростом денежных остатков на счетах предприятий.
Снижение уровня кредитования правительства основывается на предположении о существенной • величине первичного профицита федерального бюджета и об отказе бюджета от активных заимствований на рынке. Рост депозитов отражает прирост промышленного производства при закреплении тенденции к повышению монетизации реального сектора и постепенное восстановление сбережений населения в меру увеличения его доходов. Динамика собственного капитала банковской системы определяется допущением о завершении процесса реструктуризации задолженности в 2000 г. и дальнейшим увеличением собственных средств банков пропорционально норме прибыльности банковских операций.

В 1999 г. произошло заметное увеличение уставного капитала российских банков: за 11 месяцев он возрос более чем на 40 млрд. руб. (около 0,9% ВВП) при этом 10 млрд. руб. внесло государство. Если исключить крупные разовые операции5, темп прироста уставного капитала составляет 0,1-0,15% ВВП в квартал, что соответствует темпу прироста уставного капитала непосредственно перед кризисом. Возможности государства по пополнению капитала банков в первую очередь будут зависеть от финансовых возможностей бюджета и поли- тики Агентства по реструктуризации кредитных организаций
(АРКО). В федеральном бюджете на 2000 г. на нужды АРКО заложен лишь 1 млрд. руб. (и 4 млрд. руб. гарантий). Единственным вариантом увеличения этой суммы может стать предоставление кредитов международными финансовыми организациями, объем которых оценивается в 200-300 млн. долл. Однако с учетом политики АРКО по распределению средств даже получение этих денег не приведет к увеличению капитала банков более чем на 0,05-0,1% ВВП.

Перспективы получения прибыли банками пока выглядят достаточно оптимистичными. По итогам трех кварталов 1999 г., чистые убытки всей банковской системы составили примерно 2 млрд. руб. Если исключить из рассмотрения несколько убыточных банков, фактически являющихся банкротами
(крупнейший из них – СБС-Агро), тол напротив, банковский сектор получил прибыль в 25-30 млрд. руб. Таким образом, даже с учетом неизбежных затрат, связанных с банкротством ряда крупных банков, российская банковская система способна в ближайшие годы зарабатывать и капитализировать 0,5-1% ВВП в год.

Вместе с тем вызывает сомнение устойчивость доходов российских банков.
В частности, очевидно преобладающее значение валютной переоценки, о которой говорилось выше. В то же время процентная маржа, хотя и становится положительной, остается на очень низком уровне.

Ситуация с доходами банков в значительной мере объясняется структурой их активов и пассивов, меняющейся под воздействием новой экономической среды. Увеличение активов банковской системы России в 1998 г. до 39% ВВП было обусловлено опережающей переоценкой валютных активов. По мере стабилизации реального курса рубля и адаптации банковской системы к новым рискам объем активности по всем видам банковских операций снизился? При принятых макроэкономических гипотезах восстановление банковских активов до уровня 1998 г. займет 4-5 лет, так как получать доходы от кредитования предприятий значительно сложнее, чем от операций с государственными ценными бумагами.

Структура активов и пассивов российской банковской системы в ближайшие годы будет близка к структуре 1994-1995 гг. вследствие снижения доли операций с государством и возрастания доли кредитования реального сектора и ликвидных активов. Обращает на себя внимание, что относительный объем работающих активов в банковской системе имеет тенденцию к снижению, так как банки вынуждены компенсировать отсутствие устойчивого финансового рынка повышением уровня ликвидности.

Учитывая специфику положения страны, нужно рассматривать не только потребности, но и возможности государства поддерживать банковский сектор.
Необходимо выделение реальных денежных ресурсов из федерального бюджета для деятельности АРКО. Главными условиями их предоставления должны быть четкая стратегия деятельности Агентства, «прозрачность» и открытость его операций.
Вряд ли можно считать эффективными такие способы предоставления средств
АРКО как «застрявшие» налоговые платежи в проблемных банках (получение этих денег возможно только в рамках реструктуризации банков которая требует длительного периода) или выпуск облигаций АРКО под гарантии бюджета
(очевидно, что у АРКО нет устойчивых доходных поступлений и кредитной истории, следовательно, Агентства придется соглашаться с более высоким уровнем процентных платежей, что опять-таки ляжет бременем на федеральный бюджет).

Очень важной для российских банков является проблема определения направления бизнеса. Дочерние структуры крупных западных банков в России в основном обслуживают иностранные компании и большинство из них не предлагает быстрого расширения своей деятельности. Работа со средствами населения (неорганизованные сбережения в России составляют не менее 30 млрд. долл.) до последнего времени их не привлекала.

Назовем основные направления бизнеса по активным операциям, существовавшие для российских банков до кризиса. К их числу относились: рублевые и валютные межбанковские кредиты; вложения в федеральные и субфедеральные облигации, номинированные в рублях; вложения в валютные государственные обязательства (еврооблигации, обязательства PRIN и IAK, облигации ВЭБа); работа с нефинансовыми учреждениями, включая расчетно-кассовое обслуживание, кредитование в рублях и в валюте, открытие аккредитивов, выдачу гарантий и пр.; вложения в векселя и другие долговые обязательства финансовых и нефинансовых учреждений; операции FOREX; участие в зачетных схемах; участие в капитале финансовых и нефинансовых организаций.

По оценке, в результате кризиса доходы банков сократились более чем в
10 раз. В настоящее время вложения в государственные обязательства так же, как и рынок межбанковских кредитов, перестали относиться к инструментам поддержания банковской ликвидности. Теперь свободные средства остаются на корсчетах или депонируются в ЦБР. Значительные объемы таких средств (около
30 млрд. руб. на корсчетах и 20 млрд. руб. на депозитах) обусловлены неспособностью банков определять приемлемые направления вложений. По существу, эти средства представляют денежный «навес», связанный с административными ограничениями на конвертацию рублей в валюту. Зачетные схемы временно приостановлены, вложения в долговые обязательства финансовых и нефинансовых предприятии не могут рассматриваться как важные направления бизнеса.

Отдельно нужно остановиться на основном (в классическом понимании) направлении банковского бизнеса – обслуживании нефинансовых предприятий.
Для большинства банков работа с предприятиями должна стать главным источником дохода. Проблема состоит в том, что в России сравнительно немного стабильно работающих предприятий, продающих свою продукцию за
«живые» деньга и способных брать и нормально обслуживать банковские кредиты. К их числу относятся экспортоориентированные предприятия я небольшая группа предприятий, работающих на внутренний рынок. Другая проблема – неразвитость законодательства (в частности, залогового права) и корпоративной этики, что делает коммерческое кредитование чрезвычайно рискованным бизнесом. Уменьшение рисков осуществляется путем образования законодательно оформленных или неоформленных ФПГ, в рамках которых устанавливаются отношения взаимозависимости между банками и предприятиями, способствующие большей надежности коммерческого кредита. «Примерами могут служить РАО «Газпром» со своей системой банков, группы, связанные с банками
МЕНАТЕП и ОНЭКСИМ, правда, уже не существующие в прежнем виде. После кризиса ситуация в этой области не изменилась: нет жесткой связи между предприятием и банком – нет возможности безопасного кредитования. Отметим, что коммерческий кредит даже в период инвестиционного бума 1997 г. не играл существенной роли в российской экономике.

Девальвация рубля повысила конкурентоспособность ряда российских предприятий, работающих на внутренний рынок. Среди них – предприятия пищевой, легкой, автомобильной, электротехнической промышленности, бытовой химии. Это открывает определенные перспективы с точки зрения их банковского обслуживания, в том числе для дочерних структур западных банков. До начала банковского кризиса в России такой деятельности препятствовал здоровый консерватизм последних. Они не предоставляли российским предприятиям возможностей работать с финансовыми схемами, позволяющими уходить от налогов, не оказывали услуг их руководству по открытию счетов за границей и переводу туда части выручки и пр. Сегодня, когда многие российские предприятия потеряли деньги в отечественных банках, их приоритеты изменились, и надежность они могут оценивать выше дополнительных услуг.

Коммерческое кредитование в России – почти всегда кредитование под оборотные средства. К кредитованию капитальных вложений коммерческие банки не готовы из-за слабости ресурсной базы и преобладания в ее структуре коротких денег. До кризиса ресурсную базу отечественных банков составляли следующие элементы: межбанковские кредиты в рублях и валюте; средства предприятий и организаций; бюджетные средства; средства населения, векселя и облигации; кредиты нерезидентов; еврооблигации (Внешторгбанк, ОНЭКСИМбанк и др.), собственные средства, включая средства от дополнительной капитализации.

После кризиса российские банки не могут рассчитывать на получение западных кредитов, а также на размещение облигаций и акций за рубежом.
Средства населения из-за потери доверия к коммерческим банкам будут аккумулироваться в Сбербанке, надеяться на привлечение финансовых ресурсов путем выпуска векселей и облигаций может только очень ограниченное число банков, бюджетные средства будут концентрироваться в ЦБР, межбанковские кредиты не являются серьезным источником формирования ресурсной базы. Таким образом, подавляющее большинство российских банков в ближайшие месяцы будет формировать свои ресурсы только за счет собственных средств и средств предприятий и организаций. Можно сделать вывод, что, помимо государственных и поддерживаемых государством и субъектами Федерации банков, в стране сохранятся банки с достаточной капитализацией, имеющие хорошую корпоративную клиентуру, а также банки, капитал которых сформирован с участием нерезидентов. При таком развитии событий количество российских банков сократится примерно до двухсот.

Большое влияние на послекризисную банковскую структуру и банковский бизнес в целом может оказать политика ЦБР. Пока она сводится главным образом к мероприятиям по преодолению платежного кризиса и кредитованию отдельных банков. Политика ЦБР может быть дополнена изменениями в пруденциальной политике, направленными на повышение надежности банковской системы и предотвращение новых системных банковских кризисов. По мнению ряда экспертов, в нестабильной макроэкономической среде (характерной для
России) центральные банки должны ужесточить требования к достаточности банковского капитала и нормативы ликвидности. Норматив достаточности капитала целесообразно устанавливать на уровне, превышающем Базельские стандарты. Для поддержания ликвидности банковской системы необходимо развитие рынка государственных ценных бумаг, в том числе краткосрочных?
Разумеется, при определении конструкции этого рынка следует учесть негативный опыт рынка ГКО. Новые государственные ценные бумаги -должны быть в первую очередь инструментом поддержания ликвидности банковской системы и определения базисных ставок доходности и лишь в небольшой степени использоваться для решения текущих бюджетных проблем.

Глава 3. Реструктуризация банковской системы.

На современном этапе банковская система Российской Федерации находится в процессе реструктуризации. Это проявляется в целом ряде самостоятельных, но и взаимосвязанных направлений: значительное сокращение числа вновь возникающих банков, ликвидация мелких неконкурентоспособных кредитных организаций, процессы специализации и реорганизации банков, концентрации банковского капитала, появление структур, являющихся элементами транснациональных банковских и финансово-промышленных образований.

В разных странах реструктуризация проходила при наличии некоторых общих черт, но характеризовалась также целым рядом особенностей. Свою специфику имела реструктуризация банковских систем США и Испании, стран Латинской
Америки, Северной и Восточной Европы. Не является исключением и Россия. В настоящее время в стране продолжает оставаться в сложном положении реальный сектор экономики, и банковская система не может рассчитывать на прямую финансовую поддержку Федерального правительства, региональной и местной исполнительной власти.

С учетом указанных выше обстоятельств Банк России принимает решения, стимулирующие банки к укреплению своей капитальной базы и направленные на дальнейшее развитие банковской системы. Уже можно отметить определенную реакцию банковского сектора на данные решения. В частности, увеличивается удельный вес кредитных организаций, не имеющих признаков проблемности: за
1997 год он возрос с 54,3 до 64,3%. Основу банковской системы составляют банки с капиталом, эквивалентным сумме более 1 млн ЭКЮ (58,1%). Их активы превышают 97% от совокупного размера активов действующих кредитных организаций.

В текущем году проблемы реструктуризации приобретают особый характер, поскольку к 1 января 1999 г. все банки должны иметь собственные средства
(капитал в размере, эквивалентном сумме не менее 1 млн ЭКЮ. На начало года количество банков, не соответствующих данному требованию, составляло 41,8%;
Значит, всем им надлежит определиться и принять одно из следующих решении: увеличить размер собственных средств, в том числе за счет уставного капитала (путем внесения дополнительных взносов имеющихся участников кредитной организации 1пи привлечения новых); провести реорганизацию путем слияния или присоединения к другой кредитной организации, причем капитал образуемой в результате реорганизации кредитной организации не может быть меньше суммы, эквивалентной 1 млн ЭКЮ; преобразоваться в небанковскую кредитную организацию.

В свою очередь, территориальным учреждениям Банка России следует постоянно анализировать ситуацию с уровнем капитала как в банковской системе региона в целом, так и в каждом конкретном банке с тем, чтобы ориентировать банки на своевременное принятие соответствующих решений.

1). Финансовое оздоровление кредитных организаций

Одним из направлений деятельности Банка России является содействие разработке мер по финансовому оздоровлению кредитных организаций, проблемы которых не связаны с грубыми нарушениями, и есть уверенность в том, что данная кредитная организация восстановит свою платежеспособность и в дальнейшем обеспечит выполнение требований федеральных законов и пруденциальных норм. В 1997 г такая работа проводилась, и есть ряд положительных примеров, в том числе в Краснодарском крае, г. Москве,
Тюменской области. Республике Удмуртия.

Проблемные кредитные организации, которые смогли улучшить свое финансовое положение, как правило, имели реальные планы санации, составление и оценка которых производилась с учетом рекомендаций Банка
России Основу таких планов составляли эффективные мероприятия по взысканию дебиторской задолженности, привлечение новых инвесторов и увеличение уставного капитала.

Однако большая часть проблемных кредитных организаций реальных планов санации не имела. В 1997 г. Банк России и его территориальные учреждения признали нереальными и отклонили более 300 планов санации

Банк России в целях определения возможной перспективы дальнейшей деятельности проблемных кредитных организаций назначал в отдельных случаях временные администрации по управлению этими кредитными организациями.

В 1997 г. временные администрации действовали в 12 кредитных организациях. Все кредитные организации, в которые назначались временные администрации, признаны не подлежащими санированию.

Последняя временная администрация («Рязаньбанк») прекратила свою деятельность в октябре 1997 г., и новые временные администрации пока не назначались. Это связано с рядом причин, в том числе с тем, что действующее законодательство позволяет по-разному толковать пределы полномочий временной администрации и ее ответственность Поэтому некоторые территориальные учреждения воздержались от обращений в Банк России с предложениями о назначении временных администраций, хотя основания для этого имелись. Учитывая большие потенциальные возможности временных администраций и в целях создания прочной правовой базы их деятельности.
Банк России инициировал разработку соответствующих дополнений в законодательство, которые в виде отдельного раздела включены в проект
Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций». Банк России рассматривает временную администрацию как важную меру предупреждения банкротства кредитных организаций и считает возможным ее использование в необходимых случаях.

2). Реорганизация кредитных организаций

Одним из наиболее эффективных направлений реструктурирования банковской системы является реорганизация кредитных организаций, при которой может быть в максимальной степени обеспечена защита интересов кредиторов. Кроме того, за счет концентрации капитала возрастает устойчивость и конкурентоспособность кредитной организации, а значит, И стабильность банковской системы.

В Российской Федерации за период с момента создания двухуровневой банковской системы реорганизовано более 300 кредитных организаций, из них
299 – в результате присоединения в качестве филиала к другим кредитным организациям.

Практика показала, что в ходе проведения реорганизационных процедур возникают определенные проблемы. В связи с этим Банк России принял 30 декабря 1997 г положение о реорганизации кредитных организаций в форме слияния и присоединения, в котором конкретизированы нормы Гражданского кодекса Российской Федерации и Федерального закона «Об акционерных обществах». Принимая данный документ, Банк России исходил из необходимости, с одной стороны, создать условия для реорганизации кредитных организаций, с другой – не допустить появления в результате реорганизации банка, не способного отвечать по своим обязательствам Все это нашло отражение в разработке подробного и достаточно ясного порядка проведения процедур и прохождения документов, связанных с реорганизацией

Положением установлено, что к банку, возникающему в результате слияния, не будут предъявляться требования по минимальному размеру уставного капитала, которые предъявляются вновь создаваемым банкам. Его жизнеспособность будет определяться возможностью выполнять пруденциальные нормы.

Регистрационный сбор для банка, образованного в результате реорганизации, будет в 100 раз меньше, чем при регистрации вновь создаваемого банка. Сбор за открытие филиала на базе реорганизованного банка в 10 раз меньше, чем при открытии филиала действующего банка. Упрощен порядок перерегистрации филиалов, дополнительных офисов, обменных пунктов, операционных касс реорганизуемого банка.

Чтобы обеспечить непрерывность в проведении операций по корреспондентским счетам каждым из реорганизующихся банков, Банк России предусмотрел выдачу временного свидетельства о регистрации с использованием корреспондентских счетов реорганизованных банков или с использованием корреспондентского счета банка, к которому происходит присоединение.
Введение такого порядка позволит не допустить прекращения реорганизующимися банками платежей по счетам клиентов.

Банк России предусмотрел также возможность предоставления банку, появившемуся в результате реорганизации, лицензии, содержащей наибольший объем банковских операций, в том числе генеральной лицензии, если хотя бы один из реорганизовавшихся банков имел таковую.

Еще одно из направлений, по которому может пойти реструктуризация банковской системы, – это преобразование некоторых банков в небанковские кредитные организации.

Положение Банка России от 8 сентября 1997 г. № 516 «О пруденциальном регулировании деятельности небанковских кредитных организаций, осуществляющих операции по расчетам, и организаций инкассации» предусматривает существование двух видов небанковских кредитных организаций: расчетные организации и организации инкассации. На основании действующих нормативных актов им уже могут выдаваться лицензии. Наряду с этим Банком России подготовлен проект специального нормативного акта о видах операций инкассации и о порядке предоставления лицензии на осуществление таких операций. В настоящее время с МВД России прорабатываются вопросы регламентации охраны инкассации и обеспечения специальным транспортом.

3). Отзыв банковских лицензий и контроль за ликвидацией кредитных организаций

Банк России последовательно проводит политику укрепления банковской системы путем отзыва лицензий у нежизнеспособных кредитных организаций.
Безусловным основанием для отзыва лицензии являлись факты представления недостоверной отчетности, ее фальсификации, невыполнения обязательств перед бюджетом и внебюджетными фондами.

В целом в связи с невыполнением требований федеральных законов и нормативных документов Центрального банка Российской Федерации, начиная с 1 января 1991 г. по 1 января 1998 г., отозваны лицензии на осуществление банковских операций у 939 кредитных организаций. В 1997 г. Банк России отозвал лицензии у 334 кредитных организаций (1996 г. – 281). Как показывает анализ, лицензии отзывались в основном у небольших кредитных организаций, валюта баланса которых не превышала 50 млн деноминированных рублей.

Наиболее активно данный процесс проходил и г. Москве. Республике
Дагестан, Краснодарском крае. Калининградской области Тюменской области,
Хабаровском крае. Это было связано прежде всего с обоснованным повышением требовании к кредитным организациям со стороны соответствующих территориальных учреждении Банка России Определенное влияние на принятие решении оказывали вкладчики Многие из них, учитывая опыт вкладчиков КБ
«Чара», КБ «Национальный кредит», КБ «Горный Алтай», при первых признаках банкротства стали объединяться в общественные организации и обращаться в
Банк России с требованиями об отзыве у должников лицензии на осуществление банковских операции.

В период после отзыва у кредитных организации лицензии ставилась задача обеспечить ликвидацию кредитных организации в возможно короткие сроки с учетом прав и законных интересов кредиторов.

По состоянию на 1 января 1998 г. в судебном и добровольном порядке приняты решения о ликвидации 648 кредитных организации (76% общей численности кредитных организаций, подлежащих ликвидации). На 1 января 1997 г. – 346 (60%), на 1 января 1996 г. – 90 (26%).

Банк России и его территориальные учреждения в случае уклонения учредителей (участников) от ликвидации кредитной организации непосредственно сами обращались в арбитражные суды. По их искам судами в
1997 г. было принято 151 решение (на 1 января 1997 г. – 95).

Работа по контролю за ликвидацией кредитных организаций наиболее эффективно осуществляется в главных управлениях Центрального банка
Российской Федерации по Волгоградской, Камчатской, Костромской,
Новосибирской, Ростовской, Самарской и Смоленской областям. Краснодарскому краю. В 1997 г. она улучшилась в Главном управлении по г. Москве.

Вместе с тем территориальные учреждения испытывают определенные трудности в этой работе. Ее выполнению препятствует, в частности, отсутствие у Банка России права (если он не является кредитором) обращаться в арбитражный суд с заявлением о признании кредитной организации несостоятельной (банкротом). Данное обстоятельство во многом объясняет случаи длительного нахождения кредитной организации, у которой отозвана лицензия, в состоянии неопределенности.

Банк России в целях совершенствования работы с кредитными организациями внес в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации ряд предложений. Многие из них учтены в проекте Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», а также в проектах других федеральных законов, регулирующих банковскую деятельность.

Предполагается, что после отзыва у кредитной организации лицензии Банк
России сможет обращаться в арбитражный суд с заявлением о признании ее банкротом, а также назначать в кредитную организацию уполномоченного представителя. С момента его назначения все расходные операции кредитная организация будет проводить только по согласованию с ним, вводится отчетность для ликвидационных комиссии, а также аттестация Банком России конкурсных управляющих.

4). Специализация кредитных организаций и концентрация банковского капитала

В банковской системе России в определенной мере проявляется тенденция специализации кредитных организаций. В частности, можно выделить банки, которые наряду со Сбербанком России активно работают на рынке частных вкладов. Имеются примеры и другой специализации – в сфере инвестиционной деятельности. Характерном особенностью указанных видов специализации является их осуществление в рамках универсальной банковской лицензии.
Вполне вероятно, что банковская система продолжит развиваться в данном направлении, в том числе путем расширения разрешаемых банкам видов деятельности В этой связи нельзя не выделить категорию банков, специализирующихся на работе с ценными бумагами и имеющих наряду с банковской лицензией также лицензию профессионального участника рынка ценных бумаг.

Данные вопросы внимательно изучаются Банком России в целях выработки решении, направленных на стимулирование процессов, способствующих развитию экономики.

Следует отметить и устойчивую тенденцию к концентрации банковского капитала путем создания банковских групп (холдингов), а также к консолидации банковского и промышленного капитала.

Имеются случаи объединения усилий отдельных кредитных организаций по осуществлению совместной деятельности в каком-либо сегменте рынка банковских услуг при сохранении самостоятельности каждой из кредитных организаций. Немало объединении, в которых основная кредитная организация в силу преобладающего участия в уставном капитале одной или нескольких организаций либо в соответствии с заключенным договором имеет возможность определять решения, принимаемые другими организациями.

По имеющимся данным, в России насчитывается 86 дочерних кредитных организаций, причем в 11 из них основное общество признано таковым на основании договора либо соответствующего положения в учредительных документах. 28 кредитных организаций выступают в качестве дочерних обществ юридических лиц, не являющихся кредитными организациями.

За последние два года доля иностранного капитала в совокупном капитале российской банковской системы сохраняется практически на одном уровне, колеблясь от 4,0 до 4,6% (на 1 января 1998 г. – 4,02%). В настоящее время в
России 16 кредитных организаций являются дочерними по отношению к банкам- нерезидентам, многие из которых представляют транснациональные корпорации.
Вместе с тем интерес зарубежных банков к банковскому сектору России значительно возрастает, о чем можно судить по возросшему количеству ходатайств о создании ими здесь своих дочерних структур. При этом изъявляется желание уже на стадии создания наделить их капиталом в сумме, эквивалентной 40 – 50 млн дол. США. Образование и функционирование в России крупных дочерних структур иностранных банков также может серьезно повлиять на дальнейшее развитие банковской системы, и Банк России сейчас вновь вернулся к вопросам регулирования допуска и деятельности банков с участием иностранного капитала.

Реструктуризация – это структурная перестройка банковской системы, и она не является кампанией, которая завершится уже в ближайшее время.
Структурная перс-стройка должна продолжаться и дальше, чтобы банковская система России смогла обеспечить удовлетворение экономических потребностей общества. Банк России видит свою задачу в том, чтобы принимаемые решения способствовали этому.

5). АРКО – рычаг реструктуризации.

Рассчитывать на то, что банковская система Российской Феде рации сама по себе реструктурируется под действием рыночных механизмов и в нужную для национальных интересов России сторону, не приходится Банку России придется создавать соответствующие механизмы и запускать их в действие, в нужном нам направлении.

При реструктуризации в первую очередь должны соблюдаться интересы кредиторов и частных вкладчиков Хотя цель для всех очевидна — создать систему платежеспособных банков, бесперебойно проводящих расчеты, выполняющих функцию кредитования реального сектора экономики, но идти к ней можно разными путями, исходя из того чьи интересы принимаются в качестве доминирующих В этом плане защита интересов всех кредиторов, как отечественных, так и иностранных, должна получить явный приоритет, как наиболее соответствующая стратегическим национальным интересам России Если это принять, то можно говорить о необходимости выработки наиболее эффективной стратегии поведения АРКО в процессе реструктуризации При разработке такой стратегии целесообразно учитывать, на наш взгляд, следующие положения.
С помощью полученных средств (10 млрл руб. или даже больше) поднять большое количество упавших банков не удастся. Их количество должно быть ограниченным.
Передавать всем без исключения крупным банкам капитал для оздоровления практически бесполезно.
АРКО будет испытывать сильное давление со всех сторон, ибо есть достаточно влиятельные силы. заинтересованные получить от него средства как можно быстрее и без анализа финансового положения.
При подготовке и принятии решении по конкретным банкам нельзя исходить из представляемой банками информации о своем финансовом положении. Решения должны приниматься лишь в результате тщательно проведенных обследовании банков специальными комиссиями.
Методики и процедура обследования должны быть четко закреплены специальной инструкцией. утвержденной руководством Банка России.
При обследовании банков необходимо особое внимание уделять анализу возможностей возвращения потерянных активов, используя для этого нормы как
Гражданского, так и Уголовного кодексов РФ. Особенно это относится к выданным банками кредитам.
В процессе реструктуризации не менее важной целью, чем воссоздание новой системы нормально работающих банков, должно быть восстановление потерянных банками активов и максимального удовлетворения требовании кредиторов.
Руководству АРКО необходимо создать сильную систему принятия решении, защищающую его от «пробивания» со стороны властных и других структур
(например, специальный экспертный общественный совет для принятия принципиальных решений).
АРКО должно организовать проведение соответствующих исследовании и методических разработок с привлечением квалифицированных специалистов.

Необходимо отметить, что невозможно добиться стабильной работы второго уровня банковской системы России при дестабилизации ее первого уровня –
Банка России, в адрес которого сейчас идут достаточно серьезные обвинения.
Цель их – добиться изменения статуса Банка России подчинив его кому-то или радикально реорганизовав. Однако любые изменения должны быть лишь в национальных интересах, учитывающих интересы не только политиков, банкиров, бизнес-элиты, но и российских предприятий и граждан. Это значит, что реорганизация данной структуры должна проводиться исключительно как результат серьезных научных исследовании, разработок и обсуждении. Сегодня же надо дать возможность Банку России работать, не растрачивая силы на оправдания.

Заключение

Банковская система как один из необходимых и важных секторов развития любой рыночной экономики в России показала спою жизнеспособность Следует отметить, что банковский сектор России развивался в соответствии с требованиями реформирования экономической системы, и только жестокий кризис объявленной неплатежеспособности государства выбил его в значительной степени из колеи

За последние два года количество банков сократилось с 2,5 тыс до почти
1,5 тыс Но это не проявление полицейской роли Центрального банка. Это вполне нормальное развитие как функции банковского надзора, гак и проявление нежизнеспособности целого ряда банков Банк России с его территориальными управлениями накопил за это время положительны!! опыт надзора и анализа деятельности коммерческих банков.

К сожалению, большинство сохранившихся банков по своим возможностям недостаточно велики И, видимо, в ближайшее время Центральный банк будет
«подталкивать» их к увеличению капитальной базы, потому что их возможности кредитовать клиентуру довольно ограничены И хотя они могут быть достаточно активны в предоставлении кредитных услуг малому и среднему бизнесу, работать с большими и крупными клиентами, которые всегда в стране были, есть и будут, они не смогут.

Некоторые аналитики считают, что российская банковская система не соответствовала принципам добросовестной конкуренции Надо признать, это имело место Но это, главным образом, зависело не от Центрального банка, а от экономической политики и, если прямо говорить, от той политической и экономической системы, которая развивалась в стране со всеми ее социальными последствиями

К сожалению, банки, которые были в числе добросовестных или недобросовестных конкурентов, первыми оказались в кризисной ситуации в августе 1998 г. У части из них – у так называемых «восемнадцати банков» – есть проблемы, в первую очередь связанные с тем, что против привлеченных вкладов населения, которые составляют почти миллиард долларов, есть непогашенные и невыполненные обязательства государства более чем на 750 млн долларов Это, может быть. не полностью адекватная сумма, но сумма, близкая к накоплениям среднего слоя (не среднего класса, а среднего слоя нашей страны), который мы хотим выпестовать для того, чтобы ход реформ был необратим

Поэтому задача государства (и понимание этой задачи разделяют и представители между – народных финансовых институтов) в том, чтобы найти способ для хотя бы удовлетворения надежд наречения. Видимо, наилучшим решением будет принятие такого законодательного акта о компенсациях, который в какой-то степени мог бы способствовать восстановлению доверия у значительной части населения к политике реформ.

В банковском секторе есть проблемы и дефицит капитала, и низкое качество активов, и многое-многое другое. Проблема реструктуризации банковской системы, а тем более ее рекапитализации – одна из важнейших проблем сегодняшнего времени, и она не может решаться только административными мерами Центрального банка, и тем более за счет его эмиссионных возможностей.

Литература

«Перспективы развития банковского кризиса в России» // Вопросы экономики, 1999, №5, с. 65.

Б. Львин «Об устройстве банковской и денежной системы» // Вопросы экономики, 1998, №10, с. 18.

С. Алексашенко, А. Астапович, А. Клепач, Д. Лепетиков «Российские банки после кризиса» // Вопросы экономики, 2000, №4, с. 54.

Реструктуризация банковской системы: опыт, проблемы и перспективы //
Деньги кредит, 1999, №6.

Банковская система России: проблемы реструктуризации // Деньги кредит,
1998, №2.

Т.В. Парамонова «Проблемы развития банковской системы России» // Деньги кредит, 1999, №7.