Хоменков А. С.
Современное человечество уже похоже свыклось с тем, в чем его столь долго и упорно убеждали ученые-эволюционисты. Дескать, нравится нам или нет, но обезьяны – это наши ближайшие родственники, поэтому мы на них и похожи.
Однако это расхожее убеждение натолкнулось на препятствие в виде полного отсутствия окаменелостей промежуточных форм между обезьяной и человеком. Этот факт, а также ряд других принципиальных трудностей эволюционного учения, подталкивает нас искать альтернативное объяснение поставленного выше вопроса.
В христианстве существует традиция, восходящая к блаженному Августину, называть дьявола обезьяной Бога. Здесь имеется в виду то, что дьявол обладает неким карикатурным сходством с Творцом, Вседержителем и Искупителем мира: может творить некие пародии на чудеса, обольщать людей свой ложной духовностью и т. д. В контексте этих представлений обезьяна выступает карикатурой человека, его пародийным двойником.
Человек, как учит нас Священное Писание, создан по образу Божию (Быт. 1, 26 – 27). Но это высочайшее свойство человека, может быть замутнено его страстями и пороками, искажающими в человеке образ своего Творца. И тогда вместо этого величественного образа, в соответствии с которым он создан, в нем начинает проявляться его пародийный образ, который во всей своей полноте он может наблюдать у обезьян. Последние же, как учил св. Иоанн Дамаскин, служат человеку объектом увеселения, то есть мягко и ненавязчиво напоминают, на кого он будет походить, если подпадет под власть своих страстей.
Можем ли мы найти в современной науке подтверждение таких представлений о предназначении обезьяны?
Чтобы лучше понять, какие сведения нам следует искать в современной приматологии, попробуем подойти к проблеме нашего сходства с обезьянами с позиции, очерченной известным биологом XIX столетия Жаном Луи Агассисом. Этот ученый назвал науку переводом мыслей Творца на человеческий язык. Попробуем и мы подумать, какими чертами должен был бы наделить Творец психо-физиологическую природу пародийного двойника человека?
Представим себе существо, являющего собой внешнюю копию человека, но при этом не способное не говорить, ни вести себя по-человечески, но всеми своими повадками похожее на животное. Наблюдение за ним вызвало бы скорее не смех, а чувство брезгливого отвращения. Очевидно, что для того чтобы вызвать у человека улыбку из-за сходства с некоторыми неприглядными качествами его характера нужно нечто совсем противоположное: внешность должна быть похожа на человеческую лишь в незначительной, "карикатурной" степени. Сходство же должно быть именно в формах поведения, в повадках, в жестах, в том внутреннем устроении, который мы улавливаем нашим "шестым чувством". Чтобы обезьяна была пародийным двойником человека, у нее за специфической обезьяньей внешнотью должно находиться почти что "человеческая начинка". Чтобы мимика и жесты обезьяны напоминали человеческие, у нее должно быть почти такое как и у нас строении мышечного волокна, почти такой же его биохимический состав, почти такой же тип функционирования головного мозга.
Руководитель лаборатории информационного анализа проблем медицинской приматологии Э. П. Фридман пишет: "Биологи уже давно бьются над одной загадкой: почему при столь заметном даже неспециалисту анатомическом различии человека и шимпанзе белки их сходны на 99%?" [1]. Приведем пример: виды лягушек или бéлок в пределах одного рода отличаются друг от друга по биохимическому составу "в 20 – 30 раз больше, чем шимпанзе и человек" [2]. И эти лягушки и бéлки очень похожи друг на друга. Человек же от обезьяны внешне значительно отличается.
Подобная же близость, как и следовало ожидать, была обнаружена и на генетическом уровне. Так, "на основании изучения 44 локусов, "ответственных" за свойства исследовавшихся 44 белков, Кинг и Вильсон установили генетическую дистанцию между человеком и шимпанзе: 0,620. Такая дистанция соответствует различиям даже не видов одного рода, а подвидов, например, домовой мыши или ящерицы. (...) Позже, однако выяснилось, что Кинг и Вильсон еще и завысили упомянутую генетическую дистанцию. При более тщательном изучении методом электрофореза белковых продуктов 23 генных локусов (где кодируются соответственно 23 семейства белков) Е. Брюс и Ф. Айала (Калифорнийский университет) показали в 1979 году: генетическая дистанция человека – шимпанзе равняется 0,386..." [3]. Подобную генетическую и биохимическую близость, как известно, имеют "виды-двойники насекомых и млекопитающих" [4]. Такие виды-двойники внешне почти не различимы.
Очевидно, что для того, чтобы обезьяна с успехом справлялась с возложенной на нее задачей – напоминать своими повадками человека – ее мозг также должен быть очень похожим на человеческий. И действительно, такое сходство мы можем обнаружить как в строении, так и в функционировании мозга. Как отмечает исследователь С.Н. Оленев, "неоднократные попытки выявить ядерные структуры или корковые поля, присущие только человеку и отсутствующие у высших обезьян, дали весьма скромные результаты: сходство по тысячам признаков, а различия – по единицам" [5]. При этом и "становление компонентов электроэнцефалограммы у обезьян после рождения проходит те же стадии, что и у растущего человека" [6]. Кроме того "только обезьянам свойственен "монофазный" ночной сон с такими же стадиями, как у человека" [7].
Следствием всего этого, видимо, является и отмеченная исследователями схожесть выражения глаз – "зеркала души" – человека и обезьяны, способность человека читать по глазам обезьяны переживаемые ею эмоции. Так, по свидетельству исследователя Джорджа Шаллера, наблюдавшего за гориллами в естественных условиях, "все переживания отражаются у них в глазах – мягких, темно-карих. Эти глаза как бы говорят, передавая все мысли, раскрывая постоянно изменяющиеся эмоции... В их глазах я читал колебание, беспокойство, любопытство, отвагу или раздражение. Иной раз, когда я встречался с гориллой лицом к лицу, выражение ее глаз более чем что-либо говорило о чувствах животного, помогая мне решить, как лучше поступить в данном случае" [8]. Встреча с гориллой в диких условиях существенно отличается от других встреч с опасными для жизни дикими животными, при которых единственное чувство у беззащитного человека – это желание поскорее убежать. Как пишут исследователи, "вы понимаете, что перед вами зверь, дикий, инстинктивно враждебный, в основе своей убийца. Но при встрече с гориллой возникает ощущение взаимопонимания. Как бы вы ни были напуганы, вы все-таки сознаете, что можно сделать какой-то жест или издать какой-то звук, который животное способно понять. Во всяком случае, вы не испытываете инстиктивного желания повернуть и убежать" [9].
Способность передавать сходные с человеческими эмоции отражена и в особенностях строения и функционирования мимической мускулатуры обезьян. "В отличии от всех животных обезьяны располагают очень развитой мускулатурой лица, что позволяет им, подобно человеку, широко использовать мимику" [11], которая у "высших и даже низших обезьян очень близка к человеческой – уже давно установлено, что лицо гориллы состоит из тех же элементов, что и у человека" [10]. Это сходство простирается до того, что, по наблюдениям одного исследователя, детеныш шимпанзе может не только улыбаться, но и смеяться – единственный случай такого рода среди животных [12].
Характерно, что когда было выяснено наличие феноменальной биохимической и генетической схожести между человекообразными обезьянами и человеком, некоторые ученые выдвинули предположение, что подобная же схожесть наблюдается и во внешнем виде, но мы ее не замечаем, так как человек субъективно более склонен улавливать различия между собой и обезьяной. Было высказано предположение, что "таксономисту, не относящемуся к Homo sapiens, шимпанзе и человек казались бы видами-двойниками, принадлежащими к одному роду" [13]. Это предположение было подвергнуто объективной проверке: проведены "количественные сравнения между человеком и шимпанзе по таким же морфологическим признакам, которые используются систематиками для выявления различий между бесхвостыми амфибиями по форме их тела. Оказалось, что человек и шимпанзе различаются по этим критериям в несколько большей степени, чем бесхвостые амфибии, принадлежащие к разным подотрядам" [14].
Таким образом парадокс между внутренним сходством и внешним различием обезьян и человека можно считать объективно выявленным современной наукой фактом. И он может быть объяснен лишь с позиции специального замысла Творца о своем творении, в рамках которого обезьяне отведена роль нашего пародийного двойника.
В живой природе можно найти и другие примеры человекообразия, призванного поучать человека. Еще в начале семидесятых годов ХХ столетия в литературе появились сообщения об удивительном открытии "человеческих" закономерностей в пении таких птиц, как лесной конек, американский пестрый дрозд и некоторых других. Запись пения и последующее замедленное воспроизведение песни этих птиц показала, что здесь "мы встречаем "человеческие" мелодии, которые напоминают нам строфические формы народной песни. Сложная мелодическая структура, выявленная в голосах этих видов, до сих пор была известна лишь из человеческой музыки" [15].
Здесь мы сталкиваемся с человекообразием совершенно иного характера, по сравнению с тем, что можно наблюдать у обезьян. Его смысл видимо связан с поучением человека в воздаянии хвалы Творцу мира – той Жизни, которая, по словам св. Дионисия Ареопагита, "оживляет и согревает весь животный и растительный мир", так что "в животных и растениях жизнь проявляется словно отдаленное эхо Жизни", и поэтому живые существа "воспевают Ее как неоскудеваемую подательницу жизни" [16,17].
1. Фридман Э. П. Этюды о природе обезьян. – М.: Знание. 1991, с. 148.
2. Фридман Э. П. Приматы. – М.: Наука. 1979, с. 204.
3. Фридман Э. П. Этюды о природе обезьян, с. 173 – 174.
4. Фридман Э. П. Приматы, с. 204.
5. Цит. по: Фридман Э. П. Этюды о природе обезьян, с. 159.
6. Фридман Э. П. Этюды о природе обезьян, с. 163.
7. Фридман Э. П. Этюды о природе обезьян, с. 182.
8. Цит. по: Нейпье П., Нейпье Дж. Обезьяны. – М.: Мир. 1984, с. 27.
9. Нейпье П., Нейпье Дж. Обезьяны, с. 24.
10. Фридман Э. П. Этюды о природе обезьян, с. 155.
11. Фридман Э. П. Лабораторный двойник человека. – М.: Наука. 1972, с. 97.
12. Джордж Шаллер. Ссылка по: Нейпье П., Нейпье Дж. Обезьяны, с. 27.
13. Рэфф Р.; Кофмен Т. Эмбрионы, гены и эволюция. – М.: Мир. 1986, с. 92 – 93.
14. Рэфф Р.; Кофмен Т. Эмбрионы, гены и эволюция, с. 93.
15. Сёке П. Звукомикроскопия и биологическая "музыкальность" голоса птиц // Вестник Московского университета. Биология, почвоведение. № 1. 1973, с. 29.
16. Дионисий Ареопагит. Божественные имена // Мистическое богословие. – Киев. 1991, сс. 67, 66, 67.
17. Сёке П. Звукомикроскопия и биологическая "музыкальность" голоса птиц, с. 31.