Александр Македонский

Греческие аристократические роды, чтобы подчеркнуть свое отличие от простых людей и обосновать свое право на власть, стремились доказать, что они происходят от богов и героев. Познакомившись с культурой и обычаями Эллады, македонские цари, подражая грекам, также придумали себе родословную, восходящую к мифическим героям.

Александр Македонский по отцовской линии считал себя потомком самого Геракла, а по материнской - Эака, деда знаменитого Ахилла, одного из главных героев Троянской войны. Отцом Александра был царь Филипп II, установивший господство македонян в Греции, матерью - Олимпиада, дочь одного из властителей Эпира, области на северо-западе Эллады.

Рассказывают, что Александр родился в тот самый день, когда грек Герострат, стремясь хоть чем-нибудь прославить свое имя, сжег храм богини Артемиды в малоазийском городе Эфесе, считавшийся одним из семи чудес света (356 г. до н.э.).

Уже в детстве Александра отличали безграничное честолюбие, смелость и вера в себя. Однако он не гнался, подобно своему отцу, за любой славой. Филипп одинаково гордился военной доблестью, блестящим ораторским талантом и победами своих лошадей на Олимпийских играх. Характер сына отличался высокомерием: когда друзья спросили его однажды, не хочет ли Александр принять участие в Олимпийских состязаниях, юноша ответил: "Охотно, если мне придеться соревноваться с царями".

Каждый раз, как приходило известие о какой-нибудь победе македонян, одержанной под руководством Филиппа, Александр с грустью говорил товарищам: "Отец все сделает до нас, и мне с вами не останется совершить ни одного славного подвига!"

Отвага Александра проявилась в ранней юности. Однажды Филиппу предложили купить коня. прозванного за сходство его головы с бычьей Буцефалом (Буцефал - в греческом произношении Букефал, значит "бычьеголовый"). Филипп вместе с сыном отправился осмотреть лошадь. Конь казался совершенно диким, поминутно вставал на дыбы, бил копытами и старался укусить. Никто не решался даже подойти близко к животному. Филипп отказался от покупки и приказал увести лошадь. Тогда Александр в раздражении крикнул отцу и его приближенным: "Из-за своей трусости и неумения ездить верхом вы отказываетесь от великолепной лошади". Филипп рассердился и предложил сыну побиться об заклад на цену лошади, что мальчик не сможет укротить Буцефала.

Александр смело направился к коню, схватил его за узду и повернул против солнца, так как заметил, что животное пугается собственной тени. Затем юноша некоторое время оглаживал коня и бежал рядом с ним, давая ему привыкнуть к себе. Заметив, что лошадь уже несколько устала и тяжело дышит, Александр сбросил плащ и вскочил на нее. Бешеный конь рванулся, пытаясь сбросить всадника. Крепко держа поводья, Александр дал коню полную волю, ожидая, когда он утомится. Когда лошадь привыкла к своей ноше, Александр заставил ее повиноваться поводьям. Так был укрощен Буцефал, ставший затем верным товарищем македонского завоевателя во всех его походах.

Филипп и его свита в страхе и молчании наблюдали за поединком человека и коня; когда же Александр повернул Буцефала и, сияя от гордости, подъехал к отцу, все разразились криками восторга, а Филипп даже прослезился от радости. Обняв сына, царь поцеловал его и сказал: "Дитя мое, ищи себе подходящего царства - Македония для тебя слишком мала!"

Зная упорный и горячий характер сына, Филипп всегда старался воздействовать на Александра скорее убеждением, чем приказом.

Македонский царь не доверил образование своего сына местным учителям, а пригласил к Александру из Греции величайшего ученого того времени Аристотеля. Занятия с учеником Аристотель проводил, гуляя по тенистым аллеям парка. Ученый сумел привить способному мальчику интерес не только к политике и военному делу, но и к медицине и к естественным наукам. Впоследствии царь всегда интересовался болезнями своих приближенных и любил назначать лекарство или диету своим друзьям, когда они заболевали...

С детства Александр пристрастился к литературе и даже в самых трудных походах умел найти время, чтобы почитать любимую книгу. С поэмой Гомера "Илиада" македонский завоеватель не расставался никогда. У него был список "Илиады", исправленный самим Аристотелем и хранившийся в роскошном ящичке под подушкой у царя.

Александр говорил, что не знает лучшего руководства для ведения войны.

Кроме Аристотеля, у Александра были также воспитатели из македонской знати. Они старались закалить юношу, приучить его к умеренности в пище и питье. Александр вспоминал впоследствии, как его воспитатель Леонид приходил к нему в спальню и осматривал постель, заглядывая даже под одеяло, чтобы отобрать у мальчика лакомства, которыми мать баловала маленького сына.

Наставникам удалось добиться желаемых результатов. Юноша рос умным и развитым не по летам. Однажды в отсутствие отца Александру пришлось принимать персидских послов. Персы были поражены гибкостью ума и обширностью знаний юноши. Они утверждали даже, что блестящие способности Филиппа намного уступают талантам его сына.

Уже в юные годы Александр проявил себя как храбрый воин и умелый правитель. Ему было всего шестнадцать лет, когда Филипп, отправляясь в поход, поручил ему управление всей Македонией. Сын оправдал надежды отца: он справился с восстанием фракийских племен и основал в усмиренной стране несколько городов, которые он назвал Александрополями (городами Александра).

В битве при Херонее (338 г. до н.э.), в которой Филипп разгромил объединенные силы греков и покончил с независимостью греческих государств, Александр командовал левым крылом македонской армии.

Царь радовался удачам сына и не чаял в нем души. Однако вскоре отношения между Филиппом и Александром испортились. Филипп развелся с матерью Александра Олимпиадой и вступил в брак со знатной македонской девушкой Клеопатрой.

Честолюбивый Александр, привыкший считать себя единственным законным наследником престола, пришел в ужас: ребенку от второго брака Филипп мог передать царскую власть, минуя старшего сына.

Отношения между отцом и сыном стали настолько плохими, что Александр вынужден был вместе с матерью уехать из Македонии. Этот отъезд способствовал распространению сплетен о нравах македонского двора. Поэтому Филипп, дорожа хорошим мнением о себе, стал через посредников уговаривать Александра не проявлять столь открыто неприязни к отцу и вернуться домой. Александр вернулся в Македонию, но его отношения с отцом продолжали оставаться враждебными.

В это время Александр вступил в тайные переговоры с персами, готовясь без разрешения отца жениться на дочери персидского сатрапа (наместника). Филипп, узнав об этом, выслал из Македонии всех друзей сына, разделявших убеждения Александра и принимавших участие в переговорах с персами.

Неизвестно, какие меры были бы приняты против самого Александра, если бы в это время Филипп не был убит. Убийца, знатный македонянин, был заколот царскими телохранителями на месте.

Причины преступления остались нераскрытыми. В то время об этом темном деле ходило множество разноречивых слухов. Одни предполагали, что убийца был подкуплен персидским царем, которому стало известно, что Филипп готовит поход македонян и греков в Азию. Другие думали, что он отомстил Филиппу за какие-то личные обиды. Но многие потихоньку называли организаторами покушения на жизнь царя самого Александра и его мать, которые только таким способом могли вернуть себе былое значение в государстве. Правда, Александр тотчас же расправился с убийцей и всеми, кого подозревали в заговоре против Филиппа. Однако некоторые считали, что он сделал это затем, чтобы обеспечить молчание всех знавших о его собственном участии в этом деле. Во всяком случае сразу же после смерти Филиппа родившийся от его второго брака ребенок был убит, а Клеопатра, подвергнутая заключению, удавилась. Таким образом, Александр остался единственным законным наследником Филиппа.

При вступлении на престол новому царю было всего двадцать лет. Со всех сторон могуществу Македонии грозила опасность. Начались восстания диких фракийских племен, на юге покоренная Филиппом Греция готовилась вернуть себе былую свободу. Александр с македонским войском устремился на север. В нескольких сражениях он усмирил восставших фракийцев и разгромил на берегах Истра (Дуная) помогавшие им независимые племена.

Вслед за тем царь обратился против восставших греков. Двигаясь стремительным маршем, он достиг единственного прохода из Северной в Среднюю Грецию - Фермопил раньше, чем объединенные силы греков успели собраться и занять этот удобный для обороны пункт. Ворвавшись в Среднюю Грецию, македоняне осадили город Фивы, который вместе с Афинами стоял во главе греческих государств, возмутившихся против македонского владычества. Несмотря на героическое сопротивление фиванцев, город был взят и разрушен. Все жители, за исключением сторонников македонского царя, были проданы в рабство: этим страшным примером Александр хотел запугать все остальные греческие государства. Рассказывают, что было убито около шести тысяч фиванцев и тридцать тысяч обращено в рабство.

Греки, пораженные ужасом, смирились. Александр, готовясь к походу в Персию, опасался, как бы в его отсутствие греки снова не подняли восстания против македонян. Это побудило царя сменить свирепую жестокость на самую изысканную любезность. Он ласково принимал у себя греческих государственных деятелей и ученых, всячески. старался расположить их к себе и даже пощадил город Афины, принимавший деятельное участие в мятеже.

Александр совершил путешествие в город Кранию (близ Коринфа), чтобы повидать жившего там философа Диогена. Этот философ учил, что люди станут свободными и счастливыми только тогда, когда сумеют сократить свои потребности настолько, чтобы не зависеть от общества и государства. Диоген личным примером старался доказать правильность своего учения: отказавшись от богатства, не имея своего угла, он жил в большой глиняной бочке на рыночной площади города Крании, одевался в рваный плащ и стоптанные сандалии, питался отбросами, которые подбирал на рынке. Философ счел себя совершенно независимым от городских властей и от общества, благами которого он не желал пользоваться. Слава о его учении и образе жизни распространилась среди бедного люда всей Греции. Некоторые считали его мудрецом, другие возмущались его поведением, называя его "собачьим".

Когда Александр прибыл в Кранию, Диоген, по обыкновению, лежал в пыли посреди площади перед своей бочкой и грелся на солнце. Услышав шум, философ повернул голову, взглянул на приближавшегося царя и его многочисленную свиту, но продолжал лежать. Александр приветствовал Диогена и спросил его, не нуждается ли он в чем-нибудь; все его желания будут немедленно исполнены.

"У меня одно желание, - ответил мудрец, - чтобы ты отошел в сторону и не заслонял мне солнца". С этими словами Диоген повернулся к Александру спиной, подставляя солнцу другой бок. Положение царя было нелепым. Александр предложил бедному человеку все, чего тот ни пожелает, а мудрец вместо благодарности попросил могущественного властителя убраться подальше и не заслонять ему солнца! Свита Александра громко возмущалась поведением Диогена и осыпала философа насмешками. Однако царь сумел найти выход из глупого положения, в крторое он попал. Вместо того чтобы наказать дерзкого мудреца и создать ему славу мученика, Александр улыбнулся и сказал: "Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном".

Убедившись, что греки примирились с владычеством Македонии, Александр собрал представителей всех греческих государств и предложил им объявить персам войну. Царь старался представить эту войну как общегреческое дело, как месть за поругание эллинских святынь, разрушенных персами во время их вторжения в Грецию в 480 г. до н.э. Представители греческих государств вынуждены были принять план царя, и приготовления к походу, начатые еще при жизни Филиппа, близились к завершению.

Армия, с которой Александр готовился выступить против персов, состояла из тридцати тысяч пехотинцев и пяти тысяч всадников. Она была превосходно организована и обучена и своими боевыми качествами намного превосходила войска, которые персы могли направить против македонян.

Хуже всего у Александра было с деньгами. К началу похода удалось запасти продовольствия только на месяц, а в казне оставалось всего 70 талантов. Александру необходимо было добиться решающего успеха в самом начале, чтобы заставить жителей захваченных территорий оплатить его дальнейшие походы. Всякая неудача в начале военных действий грозила гибелью македонской армии, лишенной средств к существованию. Александр понимал риск задуманного похода: война должна была привести либо к полному успеху, либо закончиться быстрым провалом и гибелью Македонии. Поэтому накануне выступления Александр роздал оставшееся у него имущество близким и друзьям. Один из них, удивленный такой щедростью, спросил царя: "Что же ты оставляешь себе?"

- Надежду, - ответил царь.

Александр рассчитывал, что по сравнению с теми богатствами, которые он сумеет отобрать у врага, его владения в Македонии покажутся ничтожными, а в случае поражения ему не надо будет ничего.

Весной 334 г. до н.э. Александр переправил свою армию через Геллеспонт и начал беспримерный по своей дерзости поход. Македонский завоеватель был полон решимости и не упускал ни одной мелочи, которая могла бы помочь ему добиться победы.

В Малой Азии, на западном и северном побережьях, были расположены города греков, многие жители которых служили в армии персидского царя. Важно было разбудить патриотические чувства греков, чтобы обеспечить себе их поддержку в предстоящих сражениях. Для этого лучше всего представить поход македонян как продолжение вековой борьбы между Европой и Азией. И Александр призывает на помощь историю и мифологию.

Высадившись на малоазийском берегу, царь прежде всего посещает развалины Трои, устраивает пышные празднества в честь героев Троянской войны и, в особенности, в честь Ахилла, считавшегося предком македонских царей. Смысл этих торжеств был ясен всем: потомок Ахилла, продолжая дело своего предка, стал во главе греков, чтобы победоносно закончить войну, некогда начатую эллинами против азиатов. Место азиатов-троянцев заняли теперь персы.

Между тем персидские сатрапы собрали свои войска и заняли удобную позицию на крутом берегу реки Граник, через которую македоняне должны были переправиться, чтобы проникнуть в глубь страны. Переправа через реку, охраняемую персами, была делом очень трудным.

Все полководцы Александра единодушно высказались против наступления. Они указывали на глубину реки и быстроту ее течения, на неприступность позиции, занятой персами, советовали отложить решительное сражение и попытаться искать для вторжения менее опасные пути. Александр, однако, не мог медлить: всякая проволочка при скудости его казны грозила гибелью. Поэтому, вопреки всем советчикам, он решил атаковать персов и любой ценой выбить их с занимаемой позиции. Во главе отборной конницы, составленной из македонских аристократов, царь начал переправу через Граник. Очевидцы, наблюдавшие эту атаку со стороны, сообщают, что все предприятие казалось поначалу чистым безумием. Многие полководцы считали, что Александр ведет свои войска на неминуемую гибель: он не хотел считаться с тем, что противоположный берег был крут и обрывист, что течение реки уносило людей и лошадей, что град стрел сыпался на плывущих.

Однако бешеная атака увенчалась успехом: часть македонской конницы во главе с царем сумела выбраться на мокрый и скользкий от ила противоположный берег. Стремительная река разбросала стройные македонские эскадроны, и на вражеский берег всадники выбирались в беспорядке, кое-где маленькими группами, а то и в одиночку. Воспользовавшись этим, персидская конница обрушилась на македонян и попыталась сбросить их обратно в реку прежде, чем Александру удастся собрать свои разрозненные части.

На крутом берегу завязалась беспорядочная кавалерийская схватка. Поломав при первом натиске свои копья, бойцы обеих сторон взялись за мечи. Персы старались пробиться к царю, который выделялся среди воинов прекрасными доспехами и великолепными белыми перьями на шлеме. Один из персов метнул в царя дротик, который пробил панцирь, но не коснулся тела.

В это время на Александра бросились два персидских военачальника: Ресак и Спитридат. Царь увернулся от Спитридата, а Ресака ударил копьем. Оно переломилось, не причинив персу вреда. Царь выхватил меч и снова бросился на Ресака. В это время Спитридат повернул коня и сзади ударил Александра мечом по шлему. Меч скользнул по поверхности, срубив султан из перьев. Перс взмахнул мечом, чтобы нанести более верный удар. Но в этот миг на него налетел брат кормилицы Александра, Клит, по прозвищу "Черный", и пронзил Спитридата копьем. Одновременно рухнул с коня и Ресак, проколотый мечом царя.

Пока македонская конница, ведя опасный бой, удерживала захваченный на берегу участок, сюда начала переправляться пехота Александра. Как только плотные массы македонской пехоты вступили в сражение, неприятельская конница обратилась в бегство и рассеялась. Однако греческие наемники, служившие персам, не пожелали отступать, и македонянам пришлось начать бой с этой храброй и хорошо обученной пехотой.

Александр по-прежнему сражался во главе своей конницы, и на этот раз под ним убили коня - при Гранине царь бился не на Буцефале, а на другой лошади. Наконец, упорство греческих наемников быле сломлено, и македоняне овладели полем сражения.

Рассказывают, что в этом бою персы потеряли двадцать тысяч пехоты и две с половиной тысячи всадников. Потери Александра составили будто бы всего тридцать четыре человека, в том числе девять пехотинцев. Однако этим цифрам нельзя доверять, потому что македонский завоеватель, подобно многим полководцам, имел обыкновение в своих сообщениях преувеличивать потери врага и преуменьшать свои.

Победителям досталась большая добыча, часть которой Александр отослал жителям Афин, желая снискать их расположение и обеспечить себе прочный тыл в Греции.

Победа при Гранике открыла македонскому завоевателю доступ в Малую Азию. Один за другим греческие малоазийские города без сопротивления сдавались Александру. Только богатые и могущественные Милет и Галикарнас, жители которых при владычестве персов пользовались большими преимуществами, не пожелали склониться перед македонянами. Эти города были взяты приступом.

Скоро и глубинные области Малой Азии оказались в руках Александра. В Гордии, одном из городов Фригии, македонский царь увидел колесницу, дышло которой было закреплено сложнейшим узлом, затвердевшим от времени, Существовало предание, что тот, кто сумеет распутать этот узел, освободить дышло и ярмо, станет владыкой мира. Честолюбивый и тщеславный Александр сразу же решил любым способом добиться успеха. Однако узел не поддавался никаким усилиям. Александр, не долго думая, выхватил меч и разрубил веревки. Окружавшие царя придворные льстецы тотчас усмотрели в этом благоприятное предзнаменование и предвещали Александру покорение вселенной.

Между тем пришло известие, что персидский царь Дарий III с огромной армией двинулся против македонян. Александр поспешил ему навстречу. На границе Сирии и Малой Азии македонская и персидская армии разминулись во время ночного перехода, двигаясь разными горными проходами. Только утром оба царя обнаружили свою ошибку и снова повернули навстречу друг другу. Александр был рад этой случайности: ему было бы невыгодно, если бы пришлось сражаться с сильной, конницей персов на обширных равнинах Сирии. Поэтому Александр поспешил перебросить свою армию на север, чтобы не дать персам выйти из узких горных проходов.

Оба войска встретились недалеко от сирийского города Исса. Горы подходят здесь почти к самому морю, оставляя у берега лишь небольшую равнину, посреди которой течет река Пинар. Хотя персидская армия была более многочисленна, Дарий не сумел использовать это преимущество. Александру, сражавшемуся по обыкновению в первых рядах, удалось обратить в бегство отряд телохранителей царя, состоявший из отборных воинов.

Дарий не выдержал вида устремившихся на него македонских всадников и бежал с поля сражения. Весть о его бегстве послужила сигналом ко всеобщему отступлению персов. Персидская армия была разбита наголову. В руки победителей попали весь огромный обоз персов и вся обозная прислуга. Были захвачены роскошная колесница персидского царя, его палатка, доспехи, масса драгоценной утвари и денег. Среди пленных находились мать, жена и две дочери Дария.

Огромная добыча позволила победителю щедро вознаградить войска и отправить большие богатства на родину друзьям и родным. Своему воспитателю Леониду Александр послал благовоний на огромную сумму в 600 талантов. Это было исполнение клятвы, которую Александр, еще мальчиком, дал самому себе. Однажды во время жертвоприношения он бросил в огонь целую пригоршню ладана и ароматный дым густым столбом поднялся к небу. Леонид, не успевший удержать мальчика, сердито сказал ему: "Нечего транжирить то, что не тобой добыто. Вот, когда завоюешь страну, обильную благовонными деревьями, тогда и будешь бросать ладан пригоршнями". Посылая Леониду ладан, тщеславный Александр хотел напомнить ему об этих словах и похвалиться своими успехами.

Разгромив персидского царя при Иссе, войска Александра заняли страны, лежащие на восточном побережье Средиземного моря: Сирию, Финикию и Палестину. Большинство приморских городов покорилось македонянам без боя; даже цари острова Кипр явились к Александру с просьбой взять Кипр под свое покровительство.

Один только богатый финикийский город Тир, жители которого держали в своих руках морскую торговлю Персидской державы и получали от этого большие выгоды, не хотел покориться Александру. Часть города была расположена на острове. Тир господствовал на море, и поэтому жители считали, что Александр никак не сможет принудить их к сдаче.

Осада Тира продолжалась больше полугода (332 г. до н.э.). Александр приказал сделать в море насыпь, которая дала возможность вплотную подойти к расположенному на острове городу. Македоняне непрерывно штурмовали стены осадными машинами, но жители упорно сопротивлялись. Только ценой огромных жертв город удалось, наконец, взять. Разгневанный Александр приказал захваченных в плен жителей продать в рабство, а часть предать мучительной казни - распять на крестах.

Во время осады Тира Александр чуть было не погиб и спасся только благодаря своей отчаянной смелости. Сирийские арабы часто нападали на македонское войско, и, чтобы отогнать их, Александр предпринял поход в горы. В горах Александр отбился от остальных и вынужден был с несколькими воинами остановиться на ночлег. Несмотря на то, что македонянам даже нечем было развести огонь, а в горах было холодно, Александр назначил стражу и спокойно уснул. Среди ночи испуганный часовой разбудил царя и показал ему множество огней, видневшихся со всех сторон. Это были костры врагов. Достаточно было арабам обнаружить македонян, и поход Александра не был бы доведен до конца.

Осознав опасность, царь поступил самым неожиданным образом. Бросившись к ближайшему костру, он убил двоих гревшихся около огня арабов и, выхватив из костра головню, вернулся к своим. При помощи этой головни спутники Александра развели множество костров вокруг лагеря врагов, так что те решили, что македоняне, воспользовавшись темнотой, сумели их окружить. Не дожидаясь рассвета, арабы бежали, оглядываясь, не гонятся ли за ними македоняне. Александр и его спутники были спасены.

После взятия Тира Александр двинулся на юг, к Египту. Население Египта давно тяготилось владычеством персов и часто поднимало против них восстания. Поэтому египтяне радовались приходу македонян, видя в них избавителей от персидского ига. Заняв Египет (332 г. до н.э.), Александр хотел укрепить симпатии египтян, заинтересовав их выгодами торговли, которая принесла бы Египту возможность войти в создаваемую завоевателем мировую державу. Чтобы расширить международную торговлю Египта, царь решил основать новую гавань на побережье Средиземного моря.

Александр выбрал широкую полосу земли, лежащую в западной части дельты между двумя рукавами Нила. У самого побережья лежит остров Фарос, который Александр приказал соединить с материком насыпью. Остров вместе с насыпью составили искусственную бухту, достаточно обширную для одновременной стоянки большого числа кораблей. Каналы, соединившие гавань с лежащим к югу большим Мареотйдским озером, обеспечили мореходов доками для постройки и ремонта кораблей и удобными путями во внутренние области Египта.

Царь сам начертил примерный план города, расположение главных улиц, рынков, храмов и приказал назвать город Александрией, чтобы имя его никогда не было забыто в Египте (331 г. до н. э.).

Стремясь завоевать дружеские чувства жителей, Александр всячески подчеркивал свое уважение к египетской религии и обычаям. Вскоре после основания - Александрии царь отправился в тяжелый поход через лежащую на запад от Египта Ливийскую пустыню. Здесь в нескольких сотнях километров от долины Нила, среди раскаленных песков пустыни, находился оазис - небольшой уголок зеленеющей плодородной земли. Египтяне считали, что здесь пребывает сам бог солнца Аммон, почитавшийся также и в Греции, где его отождествляли с Зевсом. В оазисе был храм Аммона, и жрецы предсказывали здесь будущее. Многодневный переход через безводную пустыню едва не погубил сопровождавшее Александра войско. Когда, наконец, царь добрался до оазиса и передал храму великолепные подарки, жрец назвал его сыном Зевса-Аммона и предсказал, что он станет господином мира.

С этих пор Александр стал охотно говорить о своем божественном происхождении и не удивлялся, когда его называли богом. Обожествление царей было на Востоке обычным явлением: египетские фараоны, вавилонские и персидские цари считались богами со времени восшествия на престол. Для жителей Востока утверждение, что отцом Александра был не царь Филипп, а сам верховный бог Зевс-Аммон, казалось не бессмысленным хвастовством, но привычным обоснованием царских прав Александра. Царь поддержал созданную египетскими жрецами легенду о своем божественном происхождении, потому что она должна была помочь ему упрочить власть над покоренными народами Азии.

Первое время Александр сам весело смеялся со своими друзьями над нелепым утверждением, что он бессмертный и всемогущий бог. Однако, по мере того как множились его успехи, заложенные в его характере гордость и самонадеянность, усиленные вдобавок всеобщей лестью, привели к тому, что он и вйравду уверовал в то, что ему помогают боги и никакие препятствия не в силах его остановить.

Первый раз Александр удивил всех смелостью своих планов еще до завоевания Египта. Вскоре после победы при Иссе тосковавший без своей семьи Дарий прислал к Александру послов, предлагая заключить мир. Он обещал македонскому царю руку своей дочери вместе со всеми землями Персидской державы, лежащими западнее реки Евфрат. Таким образом, персидский царь соглашался уступить не только то, что было уже завбевано македонянами, но и еще многие земли. Дарий предлагал Александру союз и огромный выкуп, лишь бы тот вернул ему попавших в плен мать, жену и дочерей.

Приближенные в один голос советовали Александру согласиться на столь выгодные условия. Слово взял старый Парменион, ближайший сподвижник Филиппа, замещавший царя, когда тот уезжал куда-либо. "Если бы я был Александром, - сказал он, - я бы принял предложения Дария".

"Если бы я был Парменионом, - быстро перебил его Александр, - я бы тоже принял!"

Парменион замолчал. Всем стало ясно, что хотел сказать молодой царь: он один может совершить то, что недоступно никакому другому полководцу. На месте Пармениона пытаться завоевать всю Персию было бы безумием. Ему, Александру, не следует соглашаться получить, хотя бы без боя, половину Персидского государства. Он сумеет взять все.

Македонская армия не провела в богатом, плодородном Египте и одного года. Весной 331 г. до н.э. Александр вывел своих солдат из долины Нила и повел их через пустыни Передней Азии в Месопотамию. Здесь он рассчитывал встретиться с армией персидского царя.

Дарий III понимал, что судьба его государства решится в грядущей битве, и тщательно к ней готовился. Набрав в восточных областях огромное войско, он решил не рисковать и не спешить навстречу македонянам, как сделал это при Иссе. Неблагоприятные для персов условия местности помогли тогда македонянам одержать победу.

На этот раз Дарий сам выбрал поле сражения. На восточном берегу реки Тигр, недалеко от развалин древней ассирийской столицы Ниневйи, у деревушки Гавгамелы раскинулась равнина, на которой персы поджидали двигавшуюся на восток армию Александра.

Встреча произошла в последний день сентября 331 г. до н.э. Когда македоняне подошли к расположению передовых частей персов, был уже вечер. Дарий, опасаясь неожиданного нападения, приказал построить свою армию в боевой порядок и всю ночь окруженный факелоносцами объезжал ряды войска. Наутро персидские воины еле держались на ногах от усталости, измученные непрерывным напряжением прошедшей ночи.

Александр не хотел вводить своих солдат в битву прямо с марша. После тяжелого перехода людям необходимо было дать отдых, и царь, твердо уверенный, что персы не решатся покинуть облюбованное ими поле, приказал располагаться на ночлег неподалеку от персидских позиций.

Македонские полководцы со страхом смотрели на огромную равнину, откуда, как шум волн, доносился смутный гул голосов. Правильные ряды персидских костров начинались совсем рядом и тянулись вдаль во все стороны, насколько хватало глаз. Устрашенные многочисленностью неприятельского войска полководцы во главе с Парменионом явились в палатку Александра и умоляли его, если уж он твердо решил дать здесь сражение, не дожидаться утра, а воспользоваться темнотой, которая скроет численное превосходство персов.

"Я не краду побед!" - отвечал Александр и, отпустив приближенных, заснул крепким сном.

Сражение началось утром. Александр опасался окружения и поэтому построил свои войска в две линии. В случае обхода вторая линия должна была повернуться назад и образовавшееся каре могло бы продолжать сражаться на два фронта.

Расчет царя оказался правильным. Уже в начале Сражения великолепная конница персов стала теснить левое крыло македонского войска, которым командовал Парменион. Пользуясь тем, что фронт персов был значительно шире македонского, часть всадников обошла Пармениона слева и появилась в тылу, где находился македонский обоз. Положение стало угрожающим, и старый полководец слал к царю гонца за гонцом с просьбой о подкреплении.

В этой битве особенно ярко проявилась наиболее характерная черта Александра - любовь к риску: нависшая угроза заставила бы более осторожного полководца направить часть сил на помощь Пармениону - без обоза македонская армия не смогла бы продержаться во вражеской стране. Но Александр не хотел отвлекать ни одного солдата от задуманного им решающего удара.

- Сейчас не время думать об обозе, - отвечал он Пармениону. - Если мы погибнем, обоз нам уже не понадобится; если победим, тем более нечего бояться. Вместо своего обоза мы захватим неприятельский.

С этими словами Александр приказал подать свои доспехи и стал готовиться к бою. Поверх плотной шерстяной рубахи царь надел двойной холщовый панцирь, захваченный им при Иссе. Шлем Александра был железным, но тонкой работы и сиял, как будто был сделан из серебра. К шлему был прикреплен металлический воротник, украшенный драгоценными камнями. Но самым ценным в вооружении царя был меч, замечательной закалки и легкости. Этот меч ему подарил царь острова Кипр, и он стал любимым оружием Александра.

К царю подвели Буцефала. Обычно Александр пользовался другими лошадьми, так как Буцефалу было уже около 25 лет и силы его надо было щадить. Но когда предстоял бой, Александр всегда садился на своего любимого коня.

В этот момент как раз началось наступление и левого крыла персидской армии. Часть всадников, отделившись от общей массы персов, начала обход позиции, где стоял Александр с македонской и фессалийской конницей.

Это передвижение создало просвет в рядах противника, и, воспользовавшись этим, Александр немедленно устремился со всеми своими силами в образовавшуюся брешь.

Вдалеке Александр увидел самого персидского царя. Дарий стоял на высокой колеснице, окруженный множеством телохранителей, рослых как на подбор всадников в блестящем вооружении. Александр и его отряд в бешеном натиске устремились на царя и его телохранителей. Многие из них бросились бежать, но самые храбрые отчаянно сопротивлялись. На глазах у растерявшегося персидского царя македоняне сталкивали их пиками с конец и добивали мечами. Свалка была такая, что Дарию не удалось даже повернуть колесницу, так как трупы лежали под самыми колесами. Казалось, еще немного, и Александр, сражавшийся в первых рядах, сможет достать противника мечом. Смертельный ужас охватил Дария, и, вскочив на коня одного из своих телохранителей, персидский царь ускакал с поля сражения.

Заметив исчезновение главнокомандующего, персы стали искать спасение в бегстве. На правом фланге и в центре македоняне одержали полную победу. Однако на левом фланге положение Пармениона оставалось трудным, и он продолжал призывать на помощь. Александру пришлось отложить преследование Дария и начать переброску войск на левый фланг. Еще не все войска переправились на помощь Пармениону, как враги уже стали отступать и на этом участке.

Битва при Гавгамелах окончательно сокрушила могущество персов. Теперь у Александра не было больше серьезных противников, и хотя отдельные области на Востоке и готовились к сопротивлению, но македонский завоеватель мог уже провозгласить себя царем всей Азии. Многие персидские вельможи спешили заявить Александру о своей покорности, и царь охотно утверждал их правителями тех областей, во главе которых они стояли раньше.

Чтобы сделать свою власть прочной, Александр хотел устранить Дария III; для этого надо было или убить его, или заставить отречься от власти. Но прежде чем преследовать бежавшего с небольшим отрядом на Восток Дария, Александр решил воспользоваться плодами своей победы. Вся Азия лежала перед завоевателем, маня его своими просторами. Прежде всего Александр решил занять оставшиеся без всякого прикрытия главные города Персидского царства.

Македонские войска вошли в величайший город Востока Вавилон, о сказочных богатствах которого столько писали побывавшие в нем греческие путешественники. Несмотря на все нетерпение Александра, ему пришлось дать здесь отдых воинам, для того чтобы они могли насладиться радостями жизни перед тяжелыми испытаниями, ожидавшими их в дальнейшем.

Затем македоняне заняли Сузы - летнюю резиденцию персидских царей. Отсюда горными проходами в самом конце 331 г. до н.э. войско переправилось в область Персиду - древнюю родину персов. Здесь в городе Персеполе находились царский дворец и гробницы предшественников Дария. В подвалах этого дворца в течение столетий накапливались богатства, отбиравшиеся персами у покоренных народов. Теперь все эти сокровища достались Александру.

Только чеканной монеты в этом дворце, а также во дворце в Сузах Александр захватил несколько тысяч тонн. Чтобы вывезти остальные драгоценности, потребовалось десять тысяч пар мулов и пять тысяч верблюдов.

Безудержная щедрость Александра, его пренебрежительное отношение к богатствам, которые ему никогда не приходилось добывать долгим и терпеливым трудом, приняли теперь поистине исключительные размеры.

Когда из дворца вывозили персидское золото, Александр заметил неизвестного ему воина, шатавшегося под тяжестью взваленной им на себя ноши. Желая поощрить его усердие, царь закричал ему:

"Ноша покажется тебе легче, если ты потащишь ее не на телегу, а к себе в палатку!" С этими словами царь приказал передать воину в собственность все золото, которое тот нес.

Еще более крупные подарки Александр делал своим друзьям и приближенным. Когда об этом узнала его мать Олимпиада, она написала сыну: "Раньше, когда ты еще не был так богат, ты приобретал друзей, делая подарки. Теперь же твои подарки столь огромны, что они ставят людей на один уровень с царями: вместо того, чтобы приобретать друзей, ты множишь соперников". Тщеславие не позволило Александру послушаться совета матери. Она была единственным человеком, упреки которого Александр выслушивал без гнева, но и ей не позволял царь вмешиваться в свои дела.

Заняв древнюю персидскую столицу, Александр поселился в царском дворце. Когда греки и македоняне увидели Александра восседающим под балдахином на царском троне, началось всеобщее ликование. Лишь немногие догадывались, что недалеко то время, когда македонский царь станет таким же деспотом, каким был до него правитель Персии.

Стремление унизить персов толкнуло Александра на поступок, который бросил тень на его имя и славу победителя. Под предлогом мести за сожжение Афин и разрушение греческих храмов во время похода Ксеркса Александр разрушил замечательный памятник персидского искусства - персепольский дворец. Неизвестно, было ли это сознательной и обдуманной жестокостью или царь поддался минутному увлечению, подстрекаемый своими сотрапезниками, ненавидевшими персов. Как рассказывают участники похода, Александр сам с венком на голове поднес ко дворцу зажженный факел. С дикими криками радости двигалась за ним толпа македонян и греков. Огонь охватил роскошные залы, в которых хранились созданные трудом многих поколений сокровища искусства, и через несколько часов от самого красивого здания персидской столицы остались только пепел и груда развалин.

Что значили теперь какие-то произведения искусства и даже человеческая жизнь для Александра, разрушившего державу "великого царя" и занявшего его престол! Жестокость, не свойственная ранее молодому царю, теперь свила прочное гнездо в душе всемогущего владыки.

Преследуя бежавшего в Мидию Дария, Александр занял столицу этой страны, город Экбатаны. В окрестностях Экбатан Александру показали пропасть, откуда непрестанно вырывался огонь. Неподалеку из земли сочилась нефть. Местные жители объяснили царю, что эта жидкость способна гореть, как смола, и что вырывающийся из пропасти огонь не потухает, так как источник нефти дает огню все новую пищу. Александру захотелось тут же испытать свойства этой жидкости.

Был среди прислужников царя мальчик Стефан, смешной и невзрачный, но умевший прекрасно петь. Вот этогото мальчика Александр приказал обмазать нефтью и поджечь, чтобы узнать, сможет ли удивительная жидкость гореть и на человеческом теле: ведь тогда сила ее может быть использована и на войне.

Не ожидавший зла от своего повелителя, Стефан охотно позволил сделать над собой опыт. Только когда испуганный силой пламени Александр отступил, не зная, что делать, Стефан понял, на что его обрекли. К счастью, приближенные царя успели сбить огонь, но мальчик остался калекой на всю жизнь.

Из Мидии Александр поспешил в Парфию, где персы собирали силы для новой борьбы. Здесь находился и Дарий. Однако влияние персидского царя было подорвано страшными поражениями. Ходили слухи, будто Дарий готов вступить в переговоры с Александром и признать македонянина царем Азии, если тот пообещает сохранить ему жизнь.

Эти опасения заставили персидских правителей восточных областей, стремившихся не допустить македонян в свои сатрапии, решиться на низложение царя. Во главе их стал сатрап Бактрии Бесс. Связав Дария, заговорщики решили увезти его в Бактрию и принудить здесь царя отречься от трона в пользу Бесса.

Известие о том, что Дарий попал в руки Бесса, заставило Александра торопиться. Осуществление планов восточных сатрапов могло надолго затянуть войну.

Взяв небольшой отряд всадников, Александр начал преследование бактрийцев, увозивших Дария. Царь поставил целью во что бы то ни стало нагнать беглецов и не давал своим людям ни сна, ни отдыха. Измученные бешеной скачкой и отсутствием воды, всадники и лошади пришли в совершенное изнеможение. Однажды в полуденный зной отряду повстречались погонщики мулов, у которых в мехах было немного воды. Видя, что царь изнемогает от жажды, погонщики налили ему полный шлем драгоценной влаги. Александр осторожно взял шлем обеими руками и собрался уже пить, как увидел, что все окружающие с жадностью смотрят на него. Преодолев муки жажды, царь вылил воду и сказал: "Я не стану пить один без моих товарищей! Пусть мы все будем в одинаковом положении". Великодушие Александра вызвало восторг его спутников. Теперь царь был уверен, что они для него сделают все, что только в человеческих силах.

Преследование продолжалось, но лошади гибли в безводной пустыне, и только 60 человек было с Александром, когда он, наконец, настиг противника.

Лагерь бактрийцев был покинут. На земле валялись брошенные впопыхах золотые и серебряные вещи; в повозках кричали женщины и дети. Так велик был страх перед Александром, что Бесс и его сторонники даже не думали о сопротивлении. Они бросили все на произвол судьбы и, захватив только лошадей, бежали.

На одной из колесниц македоняне обнаружили труп Дария. Бактрийцы убили его, так как стало ясно, что Александр все равно не прекратит преследования, пока не получит царя живым или мертвым.

Надежды персов на то, что теперь, когда Дарий погиб, Александр прекратит .поход на Восток, оказались тщетными. Наоборот, убийство Дария создало завоевателю выгодные условия для прикрытия захватнических целей войны.

Александр претворился глубоко опечаленным смертью, персидского царя. Он сам покрыл тело покойного пурпурным плащом, повелел отвезти усопшего царя в Персеполь и торжественно похоронить там среди могил его предков. Дарий не назначил себе преемника, и в глазах большинства Александр стал наследником, которому по праву победителя должно перейти огромное государство. В борьбе с Бессом Александр выступал теперь не как завоеватель сохранявшихся восточных частей Персидского государства, а как представитель законной власти, стремящийся наказать убийцу предшествующего царя. Та часть населения Персии, которая была верна Дарию, теперь перешла на сторону Александра. Македонский царь смог пополнить свою армию людьми из персидских земель.

Теперь, когда Дария не стало, а его царство перешло к Александру, македоняне и греки не хотели участвовать в трудном походе, цели которого были им совершенно чужды. Все чаще слышались требования македонских солдат разрешить им вернуться на родину, но Александр умел заставить людей следовать за собой.

Выделив из армии наиболее преданную ему часть испытанных воинов, Александр обратился к ним с просьбой не покидать его в чужой стране. Царь напоминал воинам о богатствах, которые они захватили, и с горечью спрашивал, неужели они оставят его одного, его, который завоевал для них вселенную. Александр был хороший оратор; когда он почувствовал, что захватил внимание слушателей, то сказал, что никого не будет удерживать силой и позволит всякому, у кого хватит подлости бросить товарищей, вернуться домой. Воины шумными возгласами выражали свое согласие со словами Александра. Ни у кого не хватило мужества выступить против царя или настаивать на своем желании. Уговорив таким образом часть воинов, Александр без труда заставил продолжать воевать и остальных.

Часть армии во главе с Парменионом Александр оставил в Мидии, а сам с отборными войсками прошел гористой страной южнее Каспийского моря в Парфию, одну из центральных областей Ирана. Отсюда войска Александра выступили в Бактрию. Бесе бежал на север, но местные жители, не желая навлекать на себя гнев Александра, выдали его македонянам. По распоряжению царя он был приговорен к мучительной казни.

Во время восточного похода среди окружения Александра все громче раздавались голоса, призывавшие царя удовлетвориться захваченным и не стремиться к новым вавоеваниям. Наиболее дальновидные люди понимали, что продолжение завоеваний должно привести к неудачам, к восстаниям покоренных народов и, наконец, к потере всего, что приобретено оружием и кровью. Но, опьяненный успехами, Александр не склонен был прислушаться к голосу благоразумия. Завоевание Персии казалось ему только началом великого похода. Впереди мерещилось покорение всей Азии, всего мира.

Царь понимал, что для осуществления этих планов недостаточно войск, которые пришли из Македонии. Но и персидские войска, слабость которых Александр знал лучше кого-либо другого, также были неспособны осуществлять его планы. Поэтому царь приказал набрать 30 тысяч персидских мальчиков, чтобы обучить их греческому языку и военным приемам македонян.

Александр стремился расположить к себе местное население. Он женился на дочери знатного персидского вельможи красавице Роксане, отказался от македонской одежды и стал носить персидское платье.

Сначала он стеснялся роскошного царского костюма и носил его только на торжественных приемах или в обществе персов; вскоре, однако, он привык к новым одеждам, стал в них выезжать и появляться перед войсками. Все это вызывало раздражение македонских воинов, видевших в поступках Александра стремление отстраниться от своих старых сподвижников, труды и усилия которых сделали его повелителем Азии.

Раздражение против честолюбивого завоевателя сперва проявлялось в насмешках над его одеждой и поведением, а затем переросло в заговоры и покушения на жизнь царя. Первый заговор против Александра организовал македонянин Димн. Оскорбленный поведением царя, он решил убить его и попытался привлечь к участию в этом деле своего близкого друга Никомаха. Тот рассказал о замыслах Димна своему брату, чтобы посоветоваться с ним, как поступить в таком опасном деле. Брат Никомаха донес о заговоре Александру. Отряд телохранителей был послан арестовать Димна. Отважный заговорщик оказал сопротивление и был убит.

Казалось, что с гибелью Димна все нити этого дела оборвались: невозможно было вести следствие и установить других участников заговора.

После этого Александр начал расправляться с наиболее влиятельными македонскими полководцами, недовольными политикой царя. Вдохновителями и организаторами заговора были объявлены старейший и почитаемый македонянами полководец Парменион и его сын Филот, один из храбрейших командиров македонской конницы. Несмотря на то что Филот даже под жесточайшими пытками не сознался в преступлении, он был казнен. Парменион же был тайно убит по приказу царя без всякого суда.

Вскоре после этого Александр сам убил Клита, того, кто спас ему жизнь в битве при Гранике. Во время пребывания македонского войска в Согдиане царю привезли большое количество свежих фруктов из Греции. По этому случаю решено было устроить пир. На пиру стали петь песни, высмеивавшие некоторых македонских полководцев, которые недавно потерпели поражение в бою с местными племенами. Клит возмутился тем, что царь в присутствии персов позволяет издеваться над македонянами. Началась перебранка. Александр, которому песня понравилась, закричал Клиту, что тот оправдывает трусов потому, видимо, что это качество не чуждо ему самому.

- Моя трусость, - воскликнул Клит, - спасла тебя! Где бы ты был сейчас, если бы я опоздал хоть на миг, когда Спитридат при Гранике занес меч над твоей головой? Если ты стал настолько велик, что можешь выдавать себя за сына Зевса-Аммона, то не забывай, по крайней мере, что ты достиг этого кровью македонян.

Эти слова показались Александру вызовом. Швырнув в Клита попавшим под руку яблоком, он потребовал, чтобы ему принесли меч, и приказал трубачу дать сигнал тревоги.

Но Клит, гордый как все знатные македоняне, не пожелал уступить.

- Если ты хочешь слышать только приятное и видеть лишь таких людей, которые пресмыкаются перед твоей персидской одеждой, не надо приглашать к своему столу людей, привыкших к свободе - закричал он.

Друзья, желая погасить внезапно вспыхнувшую ссору, заставили Клита выйти из зала, но вскоре он вернулся и, встав в дверях, прочел стихи знаменитого Еврипида из "Андромахи":

Как плох обычай наш! Когда трофей

У эллинов победный ставит войско

Между врагов лежащих, то не те

Прославлены, которые трудились,

А вождь один хвалу себе берет.

Не долго думая, Александр выхватил из рук одного из телохранителей копье и метнул его в Клита, который упал, обливаясь кровью. Так Александр убил спасшего ему жизнь друга только за то, что тот вступился за своих товарищей и честно сказал царю то, о чем давно думали все его соратники.

Вскоре после этого был раскрыт новый заговор против Александра. При штабе македонской армии имелась большая группа знатных молодых людей, которые обучались военному делу, одновременно прислуживая царю и выполняя его поручения. Их подготавливали к тому, чтобы со временем они могли занять высшие командные должности в войске. Юноши ели за царским столом и всюду сопровождали царя, составляя часть его охраны. Однажды, на охоте, один из этих знатных юношей Гермолай убил кабана, которого собирался убить Александр. Разгневанный царь приказал за это высечь молодого человека плетьми. Друзья наказанного были возмущены и составили заговор с целью убить Александра. Однако один из них испугался и выдал заговорщиков.

Александр лицемерно отказался судить юношей и передал их для суда и наказания воинам. Стремясь доказать свою преданность царю, воины приговорили заговорщиков к смерти и побили их камнями.

И на этот раз Александр не удовлетворился наказанием виновных, а воспользовался раскрытием заговора, чтобы расправиться с неугодным ему человеком.

Был среди спутников царя ученый грек Каллисфен, двоюродный племянник великого Аристотеля. Он вырос в доме своего великого учителя, который рекомендовал его Александру.

Каллисфен был взят в поход, с тем чтобы составить его подробное описание и сохранить в памяти потомков подвиги царя. Ученый аккуратно вел летопись похода и, восторгаясь смелостью и решительностью Александра, пользовался расположением всемогущего владыки. Но когда Александр перенял персидские обычаи и стал жестоким деспотом, Каллисфен стал избегать посещений пирушек и торжественных обедов царя. Как и подобает истинному мудрецу и честному человеку, Каллисфен пытался использовать свое влияние на царя, чтобы отвратить от перенимания таких восточных обычаев, которые унижали достоинство подданных и развращали душу самого Александра.

Когда льстецы, наперебой стремившиеся выслужиться, стали падать ниц перед Александром, царю это так понравилось, что он даже разрешал целовать себя тому, кто распластается перед ним.

Каллисфен не захотел отвесить царю земного поклона, и рассерженный царь лишил его обычного знака милости.

- Ну что же, - независимо сказал философ, - будет одним поцелуем меньше!

Свита Александра прониклась после этого случая большим уважением к Каллисфену и говорила, что он "единственный свободный человек" из всего окружения царя.

Каллисфен был привлечен к делу о заговоре против царя. Несмотря на то что никто из осужденных даже не упомянул имени ученого, Александр приказал подвергнуть Каллисфена строгому заключению, во время которого тог и умер. Однако это не уменьшило ненависти царя к ученому. В письмах домой Александр обещал по возвращении наказать и своего учителя Аристотеля за то, что тот рекомендовал ему человека, осмелившегося столь открыто выразить царю свое неодобрение.

Около четырех лет прошло после битвы при Гавгамелах, а Александр готовился к новым завоеваниям. На этот раз он мечтал захватить богатую область реки Инда и добраться на Востоке до великой реки Океан, за которой, как думали в то время, находится конец света.

Перейдя горный хребет Гиндукуш, который приняли за Кавказ, македоняне очутились в Индии - богатой стране с прекрасными пастбищами и замечательными фруктовыми деревьями. Однако климат этой богатой страны показался македонянам тяжелым и непривычным. Страшная жара сменялась такими сильными дождями, от которых даже реки выходили из берегов. Население страны распадалось на множество мелких государств, правители которых враждовали между собой.

Войска Александра пересекли Инд в его среднем течении и углубились в область, орошаемую притоками этой могучей реки. Здесь, между Индом и одним из его левых притоков Гидаспом находилось государство могущественного царя Таксила, добровольно присоединившегося к Александру, чтобы вместе с ним идти на своего постоянного врага Пора, владения которого начинались восточнее Гидаспа.

Подойдя к реке (июнь 326 г. до н.э.), Александр увидел на противоположном берегу сильное войско Пора, в котором были не только пехота и всадники, но и множество боевых колесниц и несколько сот слонов. Безнадежно было и пытаться прорваться на тот берег, пока там стояли такие силы. Александр вынужден был пуститься на хитрость. Делая вид, что готовится форсировать реку в том месте, где против него стояла армия Пора, Александр с частью пехоты и отборных всадников незаметно поднялся несколько вверх по реке, где и переправился на другой берег.

Когда догадавшийся о происшедшем Пор направил против македонян свою кавалерию и часть боевых колесниц, отряд Александра сумел отбиться. Пор сам выступил против переправившейся армии Александра со всем своим войском. Бой был упорным и длился 8 часов. Индийцы потеряли несколько тысяч человек и почти всех своих предводителей. Сам Пор, сражавшийся на боевом слоне, был тяжело ранен и захвачен в плен.

Потери македонян также были огромны. Александр понял, что, если он не хочет, чтобы вся Индия объединилась в борьбе с ним, как это было в Согдиане, необходимо вести себя милостиво с побежденными и привлекать местных правителей на свою сторону. Поэтому царь не только не казнил Пора, но даже отдал ему в управление область, которой он владел раньше. Чтобы обеспечить верность Пора, он расширил территорию его страны, подчинив ему 15 прежде независимых племен. Теперь, утратив свою свободу, они ненавидели Пора, и царь для того, чтобы сохранить свою власть, не мог обойтись без поддержки македонян.

Александру пришлось оставить значительную часть своей армии в долине Гидаспа для поддержки Пора и Таксила. Чтобы обеспечить оставшимся воинам безопасность, Александр построил ряд крепостей. На месте победы над войсками Пора царь построил большой город и назвал его Никеей (по-гречески "Победный"), а несколько севернее, где была совершена переправа, поставил город Буцефалию, в честь своего боевого коня, который здесь издох от старости.

Битва с Пором подорвала силы и мужество македонян: они убедились, что в Индии еще много племен, которые способны продолжать сопротивление.

Чтобы поднять дух утомленных воинов, Александр прибег к беспощадной строгости. Он наказывал смертью всех нарушителей дисциплины, не взирая на их прежние заслуги и высокие должности. Александр старался увлечь солдат личным примером. Никогда еще македонский царь так часто не подвергал свою жизнь такой опасности и не получал таких серьезных ранений, как во время похода в Индию. При штурме одной крепости в области индийского племени маллов он едва не был убит. Увлекая за собой своих воинов, Александр во главе горсти телохранителей первым вскарабкался на стену и спрыгнул внутрь крепости. В этот момент лестница, по которой следовали остальные, обломилась, и царь оказался среди врагов. Видя, что в крепости находится только Александр и его два оруженосца, маллы смело набросились на них. Царь и оба телохранителя отчаянно защищались, но скоро один из них был убит, а сам Александр получил несколько тяжелых ран и упал на колени у стены. Только его храбрый оруженосец Певкест держался еще на ногах и мужественно защищал царя, заслонив его своим телом. Подоспевшие в последний момент македоняне вырвали потерявшего сознание Александра из рук маллов и отнесли в палатку. Царь долгое время не мог оправиться от этих тяжелых ранений, и здоровье его было подорвано.

Не в силах сломить сопротивление покоренных им народов, Александр все чаще жестоко и вероломно расправлялся с противниками. В одном из городов отряд индийских наемников упорно защищался до тех пор, пока македоняне не согласились выпустить их свободно с оружием и ранеными товарищами. Соглашение было заключено, и индийские наемники, доверяя слову Александра, покинули свои укрепленные позиции и хотели разойтись по домам. Однако македонский завоеватель нарушил свое обещание и, напав на них, перебил всех до последнего человека.

В другой раз Александр, вопреки законам войны, приказал повесить мирных жителей, индийских жрецов, только за то, что они убеждали индийцев отстаивать свою независимость.

Однако жестокие расправы не запугали индийцев, а только усилили их сопротивление завоевателям.

Александр считал, что сразу за долинами Инда и его притоков должен находиться конец обитаемой земли. Теперь из расспросов индийцев стало ясно, что до "конца земли" еще очень далеко. Войска дошли до самого восточного из притоков Инда, реки Гифасиса. Александр узнал, что за рекой простирается пустыня, перейдя которую можно попасть в долину реки Ганг, где обитает множество народов и находятся богатые и многолюдные государства.

Даже тени сомнения не появилось у Александра в том, сумеет ли он с растаявшей наполовину армией покорить остальные народы мира. Упоенный своим величием, считая, что ему, сыну Аммона, предназначено стать господином всей земли и всех народов, царь отдал приказ двигаться дальше на Восток. Но тут, на Гифасисе, Александр впервые столкнулся с противником, сопротивление которого не смог одолеть ни подкупом, ни жестокостью.

Этим противником была его собственная армия. Воинов нельзя было заставить выступить ни угрозами, ни посулами. Бессмысленность дальнейшего похода была ясна всем, кроме Александра. Царь понял, что ему придется уступить.

На три дня Александр заперся в своей палатке, не желая видеть никого из своих полководцев. Наконец, он вышел к воинам и объявил, что войско возвращается на Запад. Александр не мог допустить, чтобы обратный путь выглядел отступлением. Было объявлено, что царь решил увидеть Океан и подчинить племена, жившие в устье Инда.

Было построено около двух тысяч лодок и плотов. На них была посажена часть пехоты. Караван двинулся вниз по течению реки к "Внешнему морю", как тогда называли Индийский океан. Остальное войско сопровождало суда, двигаясь по обоим берегам реки.

Путь не был спокойным: то и дело приходилось высаживаться на берег и выдерживать тяжелые битвы с местными племенами и народами. Около семи месяцев длилось плавание. Наконец, македоняне достигли Индийского океана. Здесь войско разделилось. Александр считал необходимым исследовать морской путь из Индии к Персидскому заливу и, поручив корабли опытному флотоводцу греку Неарху, приказал ему плыть к устью Евфрата. Большая часть армии во главе с самим царем двинулась на запад вдоль берега Индийского океана. Во время двухмесячного перехода по жаркой и безводной пустыне македонское войско испытало такие страшные лишения, что из огромной, более чем стотысячной армии, с которой Александр вторгся в долину Инда, осталось в живых меньше четвертой части. Опасные болезни, страшная жара и голод истребили больше солдат, чем самые кровопролитные сражения.

Македоняне ,шли через страну, население которой не знало еще земледелия и было так бедно, что даже самые богатые из местных жителей имели всего по нескольку овец, которых они за недостатком травы кормили иногда рыбой.

В изношенной одежде, почти без оружия, потеряв всех лошадей и вьючный скот, македоняне достигли главного города персидской сатрапии Гедрозии (нынешнего Белуджистана).

В столице Гедрозии было заранее приготовлено все необходимое для возвращающейся армии. Александр дал войску отдых, а затем приказал идти через Персию к Вавилону. Царь стремился создать впечатление, что люди погибли не зря и индийский поход увенчался грандиозным успехом.

По приказу Александра возвращение армии приняло характер торжественного шествия. Войско шло медленно, делая частые остановки. Впереди на колеснице, запряженной восьмеркой лошадей, ехал сам царь, окруженный пышной свитой. За ним двигались бесчисленные колесницы, на которых ехали его друзья и военачальники. Дальше следовало остальное войско. Нигде нс было видно ни щита, ни шлема, ни копья. Всю дорогу солдаты кружками, бокалами и кубками черпали вино из огромных глиняных сосудов и пили за успешное окончание похода. Одни продолжали идти вперед, другие, опьянев, падали наземь и оставались лежать, пока их не поднимали. Везде раздавались звуки флейт, слышалось пение. Процессия напоминала скорее праздник в честь греческого бога виноделия Вакха-Диониса, чем возвращение армии.

Так завершился восточный поход Александра, и воины вернулись в Вавилон, куда по реке Евфрату приплыл и Неарх со своим флотом.

Долгое отсутствие Александра и неоднократно распространявшиеся слухи о его гибели привели к тому, что во время его отсутствия в стране начались восстания против македонян. Многие персидские вельможи и македонские военачальники, поставленные Александром во главе огромных сатрапий, изменили царю и стремились стать в своих владениях независимыми государями.

Сразу же после возвращения из Индии македонский завоеватель должен был снова выступить в поход против восставших племен и непокорных сатрапов. Действия Александра, как обычно, отличались быстротой и жестокостью: многие знатные персы, греки и македоняне были казнены, возмутившиеся племена приведены к повиновению.

Хотя начавшийся распад громадной империи ясно показал, что старая персидская система управления ненадежна, царь все-таки решил сохранить ее в неприкосновенности. Он надеялся, что эта организация государства, просуществовавшая столь долгое время, сумеет обеспечить прочность его завоеваний.

Александр подражал древним властителям. По обычаю персидских царей-завоевателей, возвратясь из индийского похода, он подарил каждой женщине по золотой монете. Он восстановил разрушенную македонянами гробницу основателя Персидского царства Кира. Чтобы прекратить вражду между победителями и побежденными и сплотить их в единый народ, Александр потребовал от своих солдат и полководцев, чтобы они женились на персиянках.

В Сузах Александр устроил грандиозную свадьбу. По обычаю персов, он взял себе вторую жену Статиру, дочь доведенного им до гибели персидского царя Дария III. Одновременно его ближайшие друзья и сподвижники, всего около 80 человек, женились на знатных персиянках. Десять тысяч простых воинов тоже праздновали в этот день свадьбы с местными женщинами. Всем этим воинам царь обещал заплатить их долги, как бы велики они ни были. По случаю свадьбы был устроен роскошный пир, и каждому гостю Александр подарил по золотой чаше.

Однако все попытки царя сплотить македонян и греков с персами потерпели крах. Персы, еще хорошо помнившие о своей недавней независимости и господствующем положении в государстве, ненавидели завоевателя и были ненадежной опорой. Недовольство греков и македонян продолжало расти. Особенно сильное возмущение воинов вызвало решение Александра включить в армию те 30 тысяч молодых персов, которые по его приказу проходили у греков обучение военному делу.

Когда царь устроил неподалеку от Вавилона в городе Описе торжественное прощание с отправляемыми на родину больными и ранеными воинами, македонские войска взбунтовались и потребовали, чтобы он отпустил домой всех. Александру это требование показалось чудовищной неблагодарностью. Сперва он попытался усмирить бунт силой. Выйдя к войску, он вытащил из строя 13 воинов, которые, как ему показалось, кричали громче других, и тут же приказал их казнить. Когда стало ясно, что солдаты не испугались этой расправы и бунт может перерасти в большое восстание, Александр изменил тактику. Теперь он пытался уговорить солдат, вызвать жалость к себе у старых соратников.

- Идите, - кричал он воинам, - и скажите всем, что вы покинули своего царя на попечение тех врагов, с которыми он только что воевал!

Александр обещал щедрые подарки, и ему еще раз удалось уговорить большинство македонян остаться, Только 10 тысяч, твердо настаивавших на своем намерении, были отправлены на родину.

На вершине своих успехов, добившись осуществления самых смелых замыслов, Александр чувствовал себя совершенно одиноким, лишенным всякой опоры. Огромная империя, неограниченным властелином которой он был, несмотря на кажущуюся покорность и спокойствие, таила в себе грозные и враждебные силы. Достаточно было одного неверного шага, малейшей ошибки, незначительного поражения, и повсюду снова могло вспыхнуть всеобщее возмущение.

Понимая всю опасность своего положения, некогда бесстрашный македонский завоеватель стал трусливым и суеверным. Его терзал страх. Он старался узнать свою судьбу и проникнуть в будущее. Царский дворец наполнили жрецы и гадатели, прорицатели и другие обманщики, пользующиеся душевной слабостью царя.

Александр не доверял самым близким друзьям. Ему всюду мерещились заговоры и измена. Даже старый друг его отца, полководец Антипатр, которому Александр, отправляясь в Персию, доверил управлять Грецией и Македонией, внушал теперь царю страшные опасения.

Александр считал, что только с помощью страха, внушаемого своим подданным, он сможет сохранить власть. Ему нужно постоянно поражать воображение покоренных народов грандиозными предприятиями, все новыми победами внушать им веру в свое всесилие. Только так надеялся он удержать в повиновении многочисленные подчиненные ему народы.

У Александра не было пути назад; он не мог остановиться, отдохнуть, оглядеться. И царь разрабатывает все более смелые, фантастические проекты. Он готовит большую морскую экспедицию во главе с Неархом, которая должна объехать Аравию и Африку и вернуться через Гибралтарский пролив в Средиземное море. Царь подготовлял грандиозный поход на Запад для покорения Северной Африки, Италии и Испании. В связи с этим он собирался строить дорогу через пустыню Сахару и прорыть вдоль неё колодцы. Три тысячи греческих мастеров и ученых работали над углублением русла реки Евфрат и превращением города Вавилона в морской порт.

Архитектор Стасикрат предложил превратить гору Афон во Фракии в гигантскую статую Александра. На ладони левой руки эта статуя должна держать целый город с десятитысячным населением, а из правой руки должен был вытекать горный поток, впадающий в море.

Все эти планы показывали, что македонский завоеватель, упоенный своими успехами, утратил чувство. реальности. Сподвижники царя понимали, что попытки осуществления этих проектов только ухудшат и без того опасное положение, в котором оказались завоеватели. Надо было думать не о покорении новых стран, а о сохранении уже завоеванных территорий, хотя бы ценой уступки некоторых наиболее отдаленных и беспокойных областей. Но Александр не считался ни с чьим. мнением, кроме своего, да и высказывать мнение, отличное от царского, теперь уже никто не решался. Александр верил в свою удачу и не сомневался, что ему удастся все, что бы он ни задумал. Даже сама природа, считал он, должна будет уступить ему: чтобы доказать это себе и другим, царь назначил начало африканского похода на самые жаркие летние месяцы.

Однако этому походу не суждено было начаться. В разгар приготовлений к нему Александр внезапно захворал и, проболев всего несколько дней, скончался 13 июня 323 г. до н.э. на тридцать третьем году жизни.

Тотчас ближайшие сподвижники Александра стали спорить о том, кому должна перейти власть в огромном созданном его завоеваниями государстве. Александр не назначил наследника, жена его только ждала ребенка, сводный брат был слабоумным. Каждый из полководцев мечтал, выдвинув своего кандидата на престол, править от его имени. Еще не успели похоронить завоевателя, как ссоры у гроба перешли в вооруженные столкновения. Скоро эти столкновения переросли в войну, и огромная империя, созданная Александром, распалась. Она была недолговечна потому, что объединяли ее только сила и страх.

Судьба Александра показывает, как изменился его характер, когда силой обстоятельств он достиг неограниченной власти и получил возможность бесконтрольно распоряжаться сотнями тысяч себе подобных.

Подозрительность и жестокость, презрение к окружающим и боязнь заговоров появились у Александра только после того, как он достиг могущества, которым не обладал до него ни один человек. И даже хорошие качества Александра под влиянием лести и всеобщего поклонения переродились: честолюбие перешло в тщеславие, смелость в безрассудство, гордость в манию величия.