Детство и юность
Саддам Хусейн родился 28 апреля 1937 г. в деревне аль-Авджа на юге округа (када) Тикрит. Отец Саддами Хусейн Маджид - бедный крестьянин, всю свою жизнь отдавший земле, - умер до появления сына на свет. Мальчик рос в семье дяди аль-хадж Ибрагима аль-Хасана, который, согласно местным обычаям, после смерти брата женился на его вдове.

В 1947 г., желая учиться, Саддам сбежал из родной деревни в Тикрит, где жил в доме брата матери Хейраллаха Тульфаха. Участник антиколониального движения под руководством аль-Гайлани 1941 г., он преподал Саддаму уроки национализма и ненависти к иностранному господству.
В 1954 г. семнадцатилетний Саддам приехал в Багдад, где поступил в школу аль-Карх, которая была известна как цитадель национализма и панарабизма.
Огромное влияние на обстановку в Ираке оказала египетская революция 23 июля 1952 г. Для Саддама Абдель Насер был кумиром, идеалом панарабского националиста. В 1957 г. двадцатилетний Саддам вступил в иракский филиал общеарабской партии Баас (ПАСВ).
Революция 14 июля 1958 г. явилась поворотным пунктом в истории страны. Ирак был провозглашен республикой.
Весной 1959 г. обострилась борьба между двумя ведущими партиями - Иракской коммунистической партией (ИКП) и партией Баас. Однако пропаганда баасистов оказалась действеннее. Одной из главных причин успеха баасистов в борьбе за влияние на широкие народные массы и интеллигенцию было оперирование панарабскими идеями и лозунгами арабского единства, которые были им понятнее и ближе, чем абстрактный "пролетарский интернационализм" коммунистов.
Во время неудачного покушения на главу правительства Абдель Керима Касема 6 октября 1959 г. Саддам был ранен в ногу. Превозмогая боль в голени, рискуя ежеминутно быть схваченным и передвигаясь только ночью, Саддам добрался до родной аль-Авджи (для чего ему пришлось четверо суток скакать на коне, а затем вплавь преодолеть бурный и холодный Тигр). Из аль-Авджи он направился в Сирию, в Дамаск - главный центр баасизма. 21 февраля 1960 г. Саддам самолетом вылетел в Каир. Начался новый этап его жизни.
В те годы Каир был центром арабского национализма, революционного "социализма национального типа".
Проучившись год в известной средней школе Каср ан-Нил и получив аттестат зрелости, Саддам поступил на юридический факультет Каирского университета, где учился в течение двух лет.
В Каире Саддам из борца-террориста вырос в заметного партийного функционера, став членом руководящего комитета ПАСВ в Египте.

Первый баасистский переворот
и возвращение "каирского изгнанника"
8 февраля 1963 г. ПАСВ во главе созданного ею "Социалистического блока" захватила власть в Багдаде. В историю страны была вписана новая трагическая и кровавая страница: баасисты, которые продержались у власти 9 месяцев.
В первые же дни после переворота Саддам вернулся в Багдад.
В то время многие честолюбивые арабы стремились стать армейскими офицерами, так как это был самый верный путь к видному положению в обществе, к блестящей карьере.
Саддам, благодаря своим личным качествам, мог стать неплохим офицером и в свое время мечтал о военной карьере, но, анализируя ход событий в своей стране, где произошли первые в арабском мире военные перевороты, он все более убеждался в зыбкости, ненадежности военного режима для создания сильной и стабильной государственной власти. Все более притягательными для него становились модели большевистской России и фашистской Германии, внутренне прочные и сумевшие создать мощнейшие в мире армии, опираясь на однопартийные системы.
Саддам тщательно изучает опыт коммунистического движения, уделяя особое внимание вопросам организационной структуры партии, вникает в сталинские методы установления контроля над партийным и государственным аппаратом.
В отличие от Насера феномен С.Хусейна возник не в силу его влияния на офицерский корпус либо качеств харизматического лидера, а благодаря контролю над аппаратом партии. Его сила заключалась в организаторском таланте, позволившем создать строгую партийную структуру, подбирать и расставлять исполнительных, дельных и преданных людей, плести хитроумные интриги против опасных соперников и устранять их, умело использовать племенные, клановые, региональные и семейные связи и противоречия.

На VI общеарабском съезде ПАСВ (Дамаск, октябрь 1963 г.) Хусейн выступил с яркой речью, в которой подверг резкой критике деятельность Али Салиха ас-Саади, генерального секретаря иракской партии ПАСВ с 1960 г. Надо было обладать большим мужеством, чтобы выступить против сильного человека Ирака. По возвращении в Багдад Саддама пытались арестовать, но ему удалось выскользнуть из рук национальных гвардейцев.
По рекомендации общеарабского съезда региональный съезд иракской ПАСВ 11 ноября 1963 г. освободил ас-Саади от поста генерального секретаря партии, возложив на него ответственность за преступления, совершенные за месяцы пребывания баасистов у власти. Деятельность С.Хусейна на общеарабском съезде имела определенное значение в его политической карьере. Она не осталась незамеченной и, более того, произвела сильное впечатление на Мишеля Афляка - основателя и генерального секретаря партии. С октября 1963 г. между ними установились прочные связи, которые не прерывались вплоть до самой смерти основателя партии.
Через несколько недель после съезда ПАСВ в Дамаске, 18 ноября, армия под руководством генерала Арефа отстранила баасистов от власти.
В это время Саддам в условиях глубокого подполья приступил к созданию фактически новой партии. Ему удалось убедить общеарабское руководство в правоте своего плана перестройки организационной структуры ПАСВ, которое в феврале 1964 г. приняло решение о создании нового иракского руководства ПАСВ в составе 5 человек, среди которых были популярный в стране генерал Ахмед Хасан аль-Бакр и С.Хусейн, включенный в региональное руководство по рекомендации Афляка.
В сложных условиях подполья баасисты под руководством С.Хусейна совершили две неудачные попытки захвата власти в Багдаде. С.Хусейн был арестован, закован в кандалы и заключен в одиночную камеру.
По плану, разработанному аль-Бакром в июле 1966 г., был осуществлен побег партийных функционеров, среди которых был и Саддам. На чрезвычайном региональном съезде, проходившем в условиях исключительной секретности в сентябре 1966 г., секретарем партии стал аль-Бакр, а его заместителем - С.Хусейн. Ему было поручено возглавить специальный аппарат (аль-Джихаз аль-Хас) партии под кодовым наименованием "Джихаз ханин". "Ханин" был детищем Саддама, его изобретением, к созданию которого он приступил еще в 1964 г. Это был тайный аппарат, состоящий из наиболее преданных кадров и занимающийся вопросами разведки и контрразведки. 17 июля 1968 г. ПАСВ совершила успешный переворот, устранив Арефа. Верховная власть в стране перешла к Совету Революционного командования (СРК) во главе с аль-Бакром, генеральным секретарем ПАСВ, который также занял посты президента страны и верховного главнокомандующего. С.Хусейн как помощник генерального секретаря партии стал заместителем председателя СРК, отвечающим за внутреннюю безопасность.

"Руководящая и направляющая".
Создание Фронта патриотических сил
Вместе с тем внутри партии все явственнее зрело понимание необходимости как-то "очеловечить" лицо режима. Было признано необходимым предпринять шаги для решения курдской проблемы и создания "фронта патриотических сил" - разумеется, под эгидой ПАСВ. С большой помпой была обнародована Декларация о курдской автономии. Это не замедлило сказаться на внутриполитической обстановке: на севере Ирака, где проживают курды, прекратились военные действия против правительственных войск.
Но наиболее серьезным противником баасистов по-прежнему являлась ИКП, борьба с которой облегчалась тем, что после арабо-израильской войны 1967 г. компартия раскололась на две части: Центральное командование во главе с Азизом аль-Хаджем, которое развернуло подпольную борьбу против ПАСВ, и Центральный комитет (ЦК), который находился с ПАСВ в состоянии неустойчивого перемирия.
В июле 1970 г. по инициативе С.Хусейна ПАСВ выдвинула ряд условий, принятие которых открывало бы путь для вхождения ЦК в Национальный прогрессивный фронт:
- признание исторически прогрессивного характера революции 17 июля 1968 г.;
- признание "руководящей роли ПАСВ в правительстве, массовых организациях и Фронте".
Условия были приняты, и в июле 1973 г. Хартия национального действия (ХНД) была подписана президентом аль-Бакром в качестве генерального секретаря ПАСВ и первым секретарем ЦК ИКП Азизом Мухаммудом.
Демократическая же партия Курдистана (ДПК) отклонила предложение о присоединении к НПФ, однако принятый СРК закон об автономии Курдистана вызвал раскол в рядах курдского национального движения, и выделившаяся из ДПК "Новая ДПК" вместе с другими курдскими политическими силами приступила к сотрудничеству с правительством в создании автономных органов власти Курдистана.
Итак, С.Хусейну удалось осуществить далеко идущий план: расколоть ряды ИКП и ДПК, столкнуть их друг с другом и нанести сокрушительный удар по основным политическим оппонентам ПАСВ.

Отставка ат-Тикрити и Аммаша
Однако вскоре острая конкурентная борьба развернулась внутри самой верхушки ПАСВ и Совета Революционного командования.
Среди баасистов наибольшим влиянием в армии пользовались генерал Хардан ат-Тикрити (как аль-Бакр и С.Хусейн, он был родом из Тикрита), который командовал ВВС в годы первого режима ПАСВ, а после революции 1968 г. занял посты заместителя верховного главнокомандующего, заместителя премьер-министра, министра обороны и начальника генерального штаба, будучи и членом СРК, и другой заметный баасистский офицер - Салих Махди Аммаш, министр внутренних дел, член общеарабского и регионального руководства партии (единственное, в чем сходились соперники, - ненависть к гражданскому крылу партии, где заправлял делами Хусейн).
3 апреля 1976 г. оба соперника были назначены вице-президентами. Видимое повышение на деле означало лишение ключевых позиций в правительстве.
Первым подвергся опале ат-Тикрити: находясь в зарубежной поездке, он неожиданно получил уведомление об освобождении его от всех занимаемых должностей и назначении послом, что было им с презрением отвергнуто. Через несколько месяцев он был убит в Кувейте четырьмя неизвестными лицами, которых так и не нашли.
Аммашу повезло больше: в сентябре 1976 г. он был отстранен от всех постов и назначен послом в Финляндию.
Таким образом, борьба между военной и гражданской группировками ПАСВ завершилась победой по-следней. Определяющую роль в исходе противостояния сыграл президент аль-Бакр, который всерьез опасался ат-Тикрити и настороженно относился к Аммашу. В то же время, по мнению президента, молодой и неопытный в политических интригах С.Хусейн, не пользовавшийся к тому же каким-либо влиянием в армии, не представлял для него никакой угрозы. Кроме того, они были связаны тесными родственными узами: оба были из Тикрита, из одной племенной подсекции, к тому же двоюродный брат Саддама Аднан Хейр Аллах был женат на дочери президента.

Театр одного актера
Постоянно расширяя и совершенствуя "Джихаз ханин" - любимое детище, созданное им на заре своей политической деятельности, - Саддам использовал его для того, чтобы не только устранить и уничтожить любую группу или индивидуума, которые угрожали господству ПАСВ извне, но и ликвидировать многочисленные фракции и группы внутри самой партии, железной рукой сплачивая ее на основе единомыслия. Одной из главных задач ПАСВ было установление полного идеологического и административного контроля над армией посредством ее баасизации. В военные академии и колледжи принимались только члены ПАСВ, а на высшие посты стали назначаться лишь офицеры, связанные с Хусейном и Тикритским кланом.
Баасисты с самого начала фактически проводили курс на переход к однопартийной системе, опирающейся на армию, и расширявшуюся систему госбезопасности.
Политика монополизации власти усиливалась по мере постепенного вытеснения из высшего руководства партии "военных" функционеров - сторонников аль-Бакра - "гражданскими" клевретами С.Хусейна. Реальная власть все более ощутимо переходила от аль-Бакра к С.Хусейну, который был на 25 лет моложе генерала. К 1977 г. партийные организации провинций (лив), секретные службы, командование армии и министры уже отчитывались непосредственно перед Саддамом.
Хусейн прекрасно понимал, что реализация его крайне амбициозных планов была невозможна без резкого повышения уровня жизни населения, и приступил к проведению экономических и социальных реформ. Их начало благоприятно совпало с беспрецедентным возрастанием доходов Ирака от нефти. Жизненный уровень населения заметно вырос. Для самого же Саддами одним из главных побудительных мотивов в то время стало желание изменить свой имидж известного своей жестокостью сильного человека на "достойного восхваления и восхищения доступного народного лидера".
Между тем тотальная баасизация охватила все звенья госаппарата, общественные, профессиональные и массовые организации; форсированными темпами происходило сращивание партийного и государственного аппарата. "Джихаз ханин" протянула свои щупальца на всю страну.
Ярко выраженный идеологизированный характер системы просвещения привел к тому, что небаасистам были закрыты двери не только в военные, но и, например, в педагогические училища, Институт изящных искусств и так далее.
После заключения соглашения 1975 г. с Ираном политика баасизации этнических меньшинств, прежде всего курдов, сочеталась с политикой их насильственной арабизации.
В течение 1975-1978 гг. из Курдистана было депортировано от 300 до более 350 тыс. чел., сожжено 250 курдских деревень.
Не менее жестокие удары были нанесены по шиитской общине. В стране, где шииты составляли большинство ее жителей (55-60%), они продолжали оставаться в экономическом и социальном отношении гражданами второго сорта. Острейшие столкновения шиитов с режимом произошли в феврале 1977 г. Порядок восстановили только после того, как на юг были направлены значительные воинские контингенты.
После расправы с курдами и шиитами ПАСВ более не нуждалась в сотрудничестве с ИКП, которая оставалась единственным препятствием на пути установления полной гегемонии ПАСВ. Началось выдавливание коммунистов из всех сфер жизни иракского общества.
В мае 1978 г. 31 коммунист и их сторонники, обвиненные в создании своих ячеек в армии, были казнены. Хусейн объ-явил коммунистов "иностранными агентами", "предателями иракской родины", арестовал почти всех их представителей в НПФ и запретил все издания ИКП. Таким образом, фронт прекратил даже формальное существование, а ИКП ушла в подполье.
С этого времени Ирак стал страной с однопартийной системой, монополией ПАСВ на власть и тотальной идеологизацией общества, навязанными железом и кровью.
Теперь С.Хусейн, успешно расправившийся со всеми своими внешними врагами, а также соперниками-товарищами по партии, счел, что пришло время "отцу" уступить свое место "сыну". 17 июля 1979 г. "отец-вождь" аль-Бакр был лишен всех постов и взят под домашний арест, а по официальной версии - ушел в отставку по болезни. Президентом стал С.Хусейн.
Свое восшествие на высшую ступень власти Саддам отметил по-своему - грандиозной кампанией "чистки", точнее, погромом реальных и потенциальных соперников. Среди расстрелянных оказались треть членов Совета Революционного командования (СРК), министры, члены регионального руководства ПАСВ, лидеры профсоюзов и, наконец, выдвиженцы самого "раиса" (президента).
Став президентом, Саддам все чаще заговаривал об особой миссии Ирака в арабском и "третьем" мире, претендуя на лавры панарабского лидера такого мас-штаба, как Абдель Насер. На конференции неприсоединившихся стран в Гаване в 1979 г. Хусейн обещал предоставить развивающимся странам долгосрочные беспроцентные займы, равные сумме, полученной от повышения цен на нефть, вызвал восторженную овацию аудитории (и действительно дал около четверти млрд. долл. - разницы в ценах 1979 г.).
Исламская революция в Иране, свергшая в феврале 1979 г. шаха, вызвала серьезную тревогу в правящей верхушке Ирака, а последующая война между странами, безусловно, явилась серьезным вызовом не только честолюбивым региональным амбициям Ирака, но и угрозой самому существованию баасистского режима. Глубокие исторические, национальные, религиозные, идеологические и взаимные территориальные претензии продолжали разделять две страны. Не по-следнюю роль в обострении отношений играли взаимная неприязнь и давнее соперничество двух крайне амбициозных лидеров - аятоллы Рухоллы Хомейни и Саддама Хусейна, имевшие свою предысторию.
Хомейни, высланный из Ирана в 1964 г., нашел убежище в священном для шиитов иракском городе Неджефе. Хусейн, долго не решавшийся выслать аятоллу из Неджефа, строго "посоветовал" ему "вести себя тихо". В ноябре 1978 г., когда антишахское движение в Иране усилилось, баасистское правительство, по договоренности с шахом, выслало Хомейни из Ирака.
Для "хозяина" Багдада крупномасштабная вооруженная акция в сентябре 1980 г. была обусловлена, среди прочих причин, и желанием утвердить Ирак в качестве ведущей региональной державы, а себя - в давно лелеемой роли "рыцаря арабской нации" и "меча арабов". И, наконец, последнее, но, может быть, самое главное - он стремился аннексировать богатую нефтью провинцию Хузистан, которую баасисты именовали "Арабистан", и установить полный контроль над водным путем Шатт аль-Араб.
Планируя свою "иранскую кампанию", Хусейн учитывал и крайне негативное отношение к исламской революции США, которые молчаливо поощряли агрессию Ирака против Ирана.
Однако всего через две недели после начала войны стало ясно, что план "блицкрига" потерпел полное фиаско, и уже 5 октября Ирак заявил о своей готовности вернуться к исходным позициям.
Ирано-иракская схватка стала самой продолжительной региональной войной XX в., приведшей к огромным человеческим жертвам (число убитых составляет от 0,5 до 1 млн. чел.), не дав никому никаких приобретений и выгод - ни Багдаду, ни Тегерану. Тем не менее Иран был вынужден признать резолюцию №598 Совета Безопасности ООН в 1988 г., сняв лозунг "Война до победного конца!". Этого было вполне достаточно для баасистской пропаганды, чтобы объявить Ирак победителем.
После войны еще усиленнее стал насаждаться культ личности Саддама.
Буквально на каждом углу любого иракского города висит портрет раиса, изображающий его античным воином, плейбоем в шелковом костюме с огромной сигарой или простым кочевником, в позе Наполеона сидящим на белом коне, наконец, пожимающим руку царю Навуходоносору II, который дважды захватывал Иерусалим и прогонял евреев в Вавилонию. Мысль бесхитростная, но амбициозная: Саддам, "герой национального освобождения", якобы принявший эстафету из рук Истории, возродит славу древнего Ирака.
Быстрое возрастание веса Ирака в регионе вызвало настороженность его давних союзников. Созданный в разгар противоборства Багдада с Тегераном Совет сотрудничества арабских государств Персид-ского залива (ССАГПЗ) во главе с Саудовской Аравией стремился восстановить паритет Ирака и Ирана, чтобы не попасть в зависимость ни от одного, ни от другого. Малые страны Залива после окончания войны поспешно приступили к восстановлению отношений с Ираном.
В новых условиях Хусейн принял решение ускорить переоснащение армии современным оружием и развивать военную промышленность. В результате всего за два послевоенных года ему удалось создать крупнейшую на Арабском Востоке военную машину. Почти миллионная иракская армия, укомплектованная современным вооружением, стала одной из крупнейших в мире. Это не могло не встревожить Запад. Западные СМИ, создавшие в годы ирано-иракской войны привлекательный образ Ирака как защитника европейской цивилизации и арабских государств, поспешно приступили к созданию почти противоположного образа.
Но Хусейн не был бы Хусейном, если бы не попытался использовать ухудшение отношений с Западом себе же во благо. В риторике раиса, подхваченной мощной иракской пропагандистской машиной, рефреном зазвучали заявления о "враждебном окружении", которое всеми силами стремится не допустить "стратегического паритета Ирака с Израилем". Личная популярность Саддама достигла своего пика к началу арабского совещания в верхах в Багдаде в мае 1990 г., где он призвал его участников к созданию единого фронта против агрессии (Запада), подчеркнув важность повышения координации действий арабов.
Однако вместо создания объединенного фронта во главе с Багдадом на совещании появились признаки того, что другие арабские правительства готовы бросить вызов претензиям Саддама на лидерство. И роль "Брута" здесь сыграл президент Египта Мубарак.
В Багдаде Мубарак в завуалированной форме "высек" багдадского диктатора. Арабские лидеры понимали, кому были адресованы слова Мубарака о том, что "арабская миссия должна быть гуманной, логичной и реалистичной, свободной от преувеличения своей роли и запугивания…". Стало ясно, что египетско-иракское сближение, развивавшееся в предшествующие годы по восходящей и достигшее своего апогея в феврале 1989 г., когда два крупнейших арабских государства объединились в Совет арабского сотрудничества (САС) - организацию, созданную в качестве противовеса усилившемуся влиянию Саудовской Аравии, - не только прекратилось, но и пошло на убыль.
И далее, по мере восстановления региональной роли Египта, Мубарак все решительнее дистанцировался от Хусейна. А к тому времени, когда нагнетавшаяся Ираком напряженность в отношениях с Кувейтом переросла в конце июля 1991 г. в кризисную стадию, линия последующего раскола между Египтом и Ираком уже обозначилась. Формировалась новая ось Каир - Эр-Рияд - Дамаск в качестве противовеса Багдаду.

Потускневшая звезда
Для С.Хусейна настали тяжелые времена: его представления об особой роли Ирака в панарабизме, мягко говоря, подвергаются сомнению со стороны региональных соперников, а осуществление амбициозных планов достижения экономического могущества наталкивается на ограниченность природных ресурсов страны и нехватку денег.
Ко времени окончания войны с Ираном у Ирака образовалась огромная внешняя задолженность (по разным оценкам, от 60 до 80 млрд. долл.). Между тем решение всех денежных проблем, как виделось Хусейну, находилось буквально под боком: маленький Кувейт - богатейший нефтяной эмират, которому Саддам задолжал 18 млрд. долл.!
Саддам считал, что сумеет быстро "абсорбировать" Кувейт и поставить мир перед свершившимся фактом.
С.Хусейна можно упрекнуть в чем угодно, но только не в отсутствии последовательности: решение об аннексии Кувейта было принято в полном соответствии с теорией ортодоксального баасизма, панарабские постулаты которой апеллируют к идее свободы от империализма и единства арабского мира - искусственно разделенного целого. Поэтому кувейтская буржуазная демократия, капиталистическая по своей сути и направленная против арабизма (ураба) и арабского единства, должна быть заменена "народной демократией", имеющей антиимпериалистический характер и выступающей за арабское единство и социализм. И все же С.Хусейну необходимо было подготовить общественное мнение как в Ираке, так и в других арабских странах. Пропагандистская машина Ирака вновь заработала на полную мощь.
Суть "претензий" Багдада к Кувейту (а заодно и к другим странам - членам ССАГПЗ) сводилась к следующему: Кувейт "систематически и умышленно" наносит ущерб Ираку, организуя "экономическую агрессию" путем понижения цен на нефть, что вызывает финансовый кризис в Багдаде, отказывается аннулировать десятки млрд. долл. иракского долга. Кроме того, С.Хусейн, как гроссмейстер политической игры и пропаганды, умело использовал неприязнь народных масс региона к государственным системам, позволяющим правящим семьям присваивать национальные ресурсы, а также широко распространенное недовольство нерешенностью ближневосточного конфликта и массовой эмиграцией евреев из СССР в Израиль.
Вызов, брошенный Саддамом, неожиданно приобрел огромную политическую силу. У Запада аннексия Кувейта вызвала крайнюю обеспокоенность не столько военным успехом режима, сколько масштабами народной поддержки, которую обрела эта акция в арабском мире.
Однако молниеносная победа Ирака была пирровой. "Возвращение Кувейта Родине" оказалось не просто тактическим просчетом, а серьезной стратегической ошибкой С.Хусейна. Запад не мог смириться с захватом эмирата - слишком велик был удар по его жизненным интересам: по существующему мировому экономическому порядку, неотъемлемой частью которого являются дешевые кувейтские нефть и газ, по безопасности прозападных монархических режимов региона и Израиля.
Конечно же, для Хусейна реакция Запада не была неожиданной, уж он-то ее просчитал, но при этом просчитался: по-видимому, в глубине души он полагал, что в критический момент СССР поддержит Ирак, а кроме того, рассчитывал превратить кризис в тотальную арабо-израильскую войну. Однако он недооценил глубину тех изменений, которые происходили в СССР и в арабском мире.
США перебросили в район Залива ударные силы своей армии, а также, используя механизм ООН, сколотили коалицию, в которую вошли все крупные военные державы Запада и арабского мира. Ираку был предъявлен жесткий ультиматум - до 15 января 1991 г. уйти из Кувейта. В противном случае - война.
И Саддам вновь подтвердил свою репутацию непредсказуемого политика: он отверг возможность мирного исхода и сделал выбор в пользу войны, несмотря на то что абсолютное превосходство "многонациональных сил" во главе с США не вызывало сомнений.
Это была вторая, усугубляющая первую, ошибка Саддама: то, что происходило в Заливе, иначе как побоищем не назовешь: боевые действия велись преимущественно американской авиацией, которая, имея полное превосходство в воздухе, наносила сокрушительные удары по военным и экономическим объектам Ирака.
28 февраля 1991 г., после согласия Ирака выполнить все 12 резолюций Совета Безопасности ООН по Кувейту, военные действия прекратились. Данные о потерях Ирака за 6 недель проведения операции "Буря в пустыне" тщательно скрываются и до сих пор не опубликованы, однако, по разным оценкам, они не только сопоставимы с ущербом, понесенным Багдадом за 8 лет войны с Ираном, но, по-видимому, по многим параметрам превосходят его.

Почему же просчитался багдадский диктатор?
Одни специалисты подчеркивают тот факт, что правитель Багдада практически не выезжал из своей страны, не знает и не понимает Запада, а потому не мог предвидеть последствия своей кувейтской авантюры. Другие сошлись во мнении, что иракский правитель просто-напросто типичный фанатик, вознамерившийся войти в историю с нимбом "мученика за арабское дело".
Ключ к пониманию характера, менталитета С.Хусейна, его мыслей и чувств следует искать в том, что он - типичный месопотамец, такой, каким его описал еще 600 лет назад арабский историк Ибн Халдун, выделивший прежде всего такие свойства натуры иракцев, как максимализм и цельность: они либо принимают все целиком, либо все отвергают.
Об этом косвенно свидетельствуют и взгляды самого раиса на историю своей страны. Накануне войны с Ираном в 1980 г. он говорил о том, что Ирак на протяжении всей своей истории, древней и современной, был либо победителем, на коне, либо же оказывался под копытами вражеской конницы - и другого не дано. По мнению известного ливанского публициста Карима аль-Бакрадуни, Саддам - "трагический герой, шекспировская личность".
Режим и политическая карьера "рыцаря Багдада" переживают свою наиболее критическую стадию. Страна находится в глухой международной изоляции, но диктатор, похоже, упрямо верит в свою звезду, хотя судьба, которую он творил собственными руками, преподнесла ему жестокие уроки.