Разумеется, человек занимается научной деятельностью не случайно. Такова уж его жизнь, что он постоянно вынужден иметь дело с проблемами и сложными задачами. Для того чтобы с ними справляться, человеку необходимы исчерпывающие знания, выработка которых и является ближайшей целью всякой научной деятельности. Полученные знания позволяют объяснить и понять изучаемые процессы, осуществить предсказания на будущее и соответствующие практические действия.
Вот что говорит о развитии науки американский историк науки Т.С. Кун: «Если науку рассматривать как совокупность фактов, теорий и методов, собранных в находящихся в обращении учебниках, то в таком случае ученые – это люди, которые более или менее успешно вносят свою лепту в создание этой совокупности. Развитие науки при таком подходе – это постепенный процесс, в котором факты, теории и методы слагаются во все возрастающий запас достижений, представляющих собой научную методологию и знание» [1, с. 421].
Ни одна сфера духовной культуры не оказала столь существенного и динамичного влияния на общество, как наука. И в нашем мировоззрении, и в мире окружающих нас вещей мы повсеместно имеем дело с последствиями ее развития. Со многими из них мы настолько срослись, что уже не склонны их замечать или тем более видеть в них особые достижения.
Науке чужд индивидуализм, она призывает каждого к жертвам ради общего дела, хотя и хранит в социальной памяти имена великих и малых творцов, внесших вклад в ее развитие. Но идеи после их публикации начинают жить самостоятельной жизнью, неподвластной воле и желаниям их творцов.
В наше время наука нередко оказывается объектом ожесточенной критики, ее обвиняют во всех смертных грехах, включая и ужасы Чернобыля, и экологический кризис в целом. Но, во-первых, критика подобного рода – это только косвенное признание огромной роли и мощи науки, ибо никому не придет в голову обвинять в чем-либо подобном современную музыку, живопись или архитектуру. А во-вторых, нелепо обвинять науку в том, что общество далеко не всегда способно использовать ее результаты себе во благо. Спички создавались вовсе не для того, чтобы дети играли с огнем.
Сказанного уже достаточно, чтобы понять, что наука – это вполне достойный объект изучения. В наше время она оказалась под перекрестным вниманием сразу нескольких дисциплин, включая историю, социологию, экономику, психологию, науковедение. Философия и методология науки занимают в этом ряду особое место.
Философия науки ставит задачу раскрыть природу, условия и характер научных знаний. Предметом философии науки являются общие закономерности и тенденции научного познания как особой деятельности по производству научных знаний, взятых в их историческом развитии и рассмотренных в исторически изменяющемся социокультурном контексте.
Цель и задача методологического исследования науки и её формирования заключается в развёртывании таких представлений о науке и научной деятельности, которые бы учитывали различные аспекты и характеристики науки, полученные в сложившихся направлениях методологии, логики и науковедения.
Итак, мы будем рассматривать науку как производство знаний. Напрашивается мысль, что изучать науку – это значит изучать ученого за работой, изучать технологию его деятельности по производству знаний.
Правда, в значительной степени ученый и сам изучает и описывает свою собственную деятельность: научные тексты, например, содержат подробное описание проделанных экспериментов, методов решения задач и т.п. Но, описав поставленный эксперимент, ученый, за редким исключением, не пытается проследить, как именно он пришел к идее этого эксперимента, а если и пытается, то результаты такой работы уже не входят органично в содержание специальных научных работ. В общем, можно сказать, что ученый, работающий в той или иной специальной области науки, как правило, ограничивается описанием тех аспектов своей деятельности, которые можно представить и как характеристику изучаемых явлений. Так, например, когда химик описывает способ получения тех или иных соединений, то это не только описание деятельности, но и описание самих соединений: вещество такое-то может быть получено таким-то путем. Но далеко не все в деятельности ученого можно представить подобным образом. Процедуры научного поиска в разных областях знания имеют много общего, и уже это выводит их за пределы узко профессиональных интересов той или иной специальной науки.
Прежде всего, учёный как творческая личность должен обладать такими качествами: высокий интеллект, независимость суждений, остроумие, оригинальность без вульгарности, неспешность в вынесении окончательных суждений, жизнелюбие, широта интересов и любознательность, огромное трудолюбие, критичность. Образу «идеального» ученого и роли ученого в обществе уделялось и уделяется достаточно внимания и в художественной литературе. Причем, в разные времена и у разных писателей личность ученого наделялся различными качествами. Проводимые в этой области исследования [2], позволяют вывести различные типы личности ученого, и в тоже время художественная литература показала каждого ученого как неповторимую личность. Эта неповторимость уже выходит за рамки всякой типологии, но и в ней есть свои закономерности. Эти общие типологические черты позволяют понять и некоторые общие закономерности, условия научного творчества.
Д. Гранин писал, что нет никаких общих «правил» для творческой личности ученого, и в особенности гениальной личности, так как всякий гений – это уже отклонение от правил. Однако, эта способность отклоняться от правил, и отклоняться так, чтобы создавать собой и через себя новые правила и открывать новые правильности в окружающем бытии, – это ведь тоже некое общее «правило» всех подлинных творческих личностей как в науке, так и в искусстве. Но, кроме того, выделяются и более конкретные «правила», хотя и чрезвычайно многообразно варьирующие в разные эпохи и в разных типах личности учёных [2].
Итак, одним из аспектов исследования науки может быть изучение ученого за работой. Результаты такого изучения могут иметь нормативный характер, ибо, описывая деятельность, которая привела к успеху, мы, сами того не желая, пропагандируем положительный образец, а описание неудачной деятельности звучит как предупреждение.
Всякое объективное знание служит людям дважды – сначала как объяснение окружающей реальной действительности, а затем в качестве средства, метода при решении тех или иных проблем. Фактически любая научная теория выполняет методологические функции, когда она используется за пределами ее собственного предмета, а научное знание в целом играет роль методологии по отношению к совокупной практической деятельности человека.
Но правомерно ли сводить изучение науки к описанию деятельности отдельных людей? Наука это далеко не только деятельность. Деятельность всегда персонифицирована, можно говорить о деятельности конкретного человека или группы людей, а наука выступает как некоторое надындивидуальное, надличностное явление. Это не просто деятельность Галилея, Максвелла или Дарвина. Конечно, труды этих ученых оказали влияние на науку, но каждый из них работал в рамках науки своего времени и подчинялся ее требованиям и законам. Если мы как-то понимаем смысл выражений "работать в науке", "оказывать влияние на науку", "подчиняться требованиям науки", то мы тем самым интуитивно уже противопоставили науку деятельности отдельного человека или группы людей и должны теперь ответить на вопрос: что собой представляет это обезличенное целое, выглядывающее из-за спины каждого индивидуального своего представителя?
Здесь речь идет о научных традициях, в рамках которых работает ученый. Силу этих традиций осознают и сами исследователи. Итак, наука это деятельность, которая возможна только благодаря традиции или, точнее, множеству традиций, в рамках которых эта деятельность осуществляется. Она сама может быть рассмотрена как особый тип традиций, передаваемых в человеческой культуре. Деятельность и традиции - это два разных, хотя и неразрывно связанных аспекта науки, требующие, вообще говоря, разных подходов и методов исследования. Конечно, деятельность осуществляется в традициях, т.е. не существует без них, а традиции, в свою очередь, не существуют вне деятельности. Но изучая традиции, мы описываем некоторый естественный процесс, в то время как акты деятельности всегда целенаправленны. Они предполагают выбор ценностей и целей субъектом деятельности, и нельзя понять деятельность, не фиксируя цель.
Анализ науки как традиции и как деятельности - это два способа анализа, дополняющие друг друга. Каждый из них выделяет особый аспект сложного целого, которым является наука. И их сочетание позволяет выработать более полное представление о науке.
Рассматривая науку как деятельность, направленную на производство нового знания, и как традицию важно принять во внимание историческую изменчивость самой научной деятельности и научной традиции. Иначе говоря, философия науки, анализируя закономерности развития научного знания, обязана учитывать историзм науки. Можно сказать, что каждое общество в каждую эпоху создает «свою» науку. В процессе ее развития происходит не только накопление нового знания и перестраиваются ранее сложившиеся представления о мире. В этом процессе изменяются все компоненты научной деятельности: изучаемые ею объекты, средства и методы исследования, особенности научных коммуникаций, формы разделения и кооперации научного труда и т.п.
Меняются от эпохи к эпохе и функции науки в жизни общества, ее место в культуре и ее взаимодействие с другими областями культурного творчества. Уже в XVII в. возникающее естествознание заявило свои претензии на формирование в культуре доминирующих мировоззренческих образов. Обретая мировоззренческие функции, наука стала все активнее воздействовать на другие сферы социальной жизни, в том числе и на обыденное сознание людей. Ценность образования, основанного на усвоении научных знаний, стало восприниматься как нечто само собой разумеющееся.
Во второй половине XIX столетия наука получает все расширяющееся применение в технике и технологии. Сохраняя свою культурно-мировоззренческую функцию, она обретает новую социальную функцию – становится производительной силой общества.
ХХ век может быть охарактеризован как все расширяющееся использование науки в самых различных областях социальной жизни. Наука начинает все активнее применяться в различных сферах управления социальными процессами, выступая основой квалифицированных экспертных оценок и принятия управленческих решений. Соединяясь с властью, она реально начинает воздействовать на выбор тех или иных путей социального развития. Эту новую функцию науки иногда характеризуют как превращение ее в социальную силу. При этом усиливаются мировоззренческие функции науки и ее роль как непосредственной производительной силы.
Но если меняются сами стратегии научной деятельности и ее функции в жизни общества, то возникают новые вопросы. Будет ли и дальше меняться облик науки и ее функции в жизни общества? Всегда ли научная рациональность занимала приоритетное место в шкале ценностей или это характерно только для определенного типа культуры и определенных цивилизаций? Возможна ли утрата наукой своего прежнего ценностного статуса и своих прежних социальных функций? И наконец, какие изменения можно ожидать в системе самой научной деятельности и в ее взаимодействии с другими сферами культуры на очередном цивилизационном переломе, в связи с поисками человечеством путей выхода из современных глобальных кризисов?
Все эти вопросы выступают как формулировки проблем, обсуждаемых в современной философии науки.
Современная философия науки рассматривает научное познание как социокультурный феномен. И одной из важных ее задач является исследование того, как исторически меняются способы формирования нового научного знания и каковы механизмы воздействия социокультурных факторов на этот процесс.
Чтобы выявить общие закономерности развития научного познания, философия науки должна опираться на материал истории различных конкретных наук. Она вырабатывает определенные гипотезы и модели развития знания, проверяя их на соответствующем историческом материале. Все это обусловливает тесную связь философии науки с историко-научными исследованиями.
Философия науки всегда обращалась к анализу структуры динамики знания конкретных научных дисциплин. Но вместе с тем она ориентирована на сравнение разных научных дисциплин, на выявление общих закономерностей их развития. Как нельзя требовать от биолога, чтобы он ограничил себя изучением одного организма или одного вида организмов, так нельзя и философию науки лишить ее эмпирической базы и возможности сравнений и сопоставлений.
В истории формирования и развития науки можно выделить две стадии, которые соответствуют двум различным методам построения знаний и двум формам прогнозирования результатов деятельности. Первая стадия характеризует зарождающуюся науку (преднауку), вторая – науку в собственном смысле слова. Зарождающаяся наука изучает преимущественно те вещи и способы их изменения, с которыми человек многократно сталкивался в производстве и обыденном опыте. Он стремился построить модели таких изменений с тем, чтобы предвидеть результаты практического действия. Первой и необходимой предпосылкой для этого было изучение вещей, их свойств и отношений, выделенных самой практикой. Эти вещи, свойства и отношения фиксировались в познании в форме идеальных объектов, которыми мышление начинало оперировать как специфическими предметами, замещающими объекты реального мира. Эта деятельность мышления формировалась на основе практики и представляла собой идеализированную схему практических преобразований материальных предметов. Соединяя идеальные объекты с соответствующими операциями их преобразования, ранняя наука строила таким путем схему тех изменений предметов, которые могли быть осуществлены в производстве данной исторической эпохи. Так, например, анализируя древнеегипетские таблицы сложения и вычитания целых чисел, нетрудно установить, что представленные в них знания образуют в своем содержании типичную схему практических преобразований, осуществляемых над предметными совокупностями [3]. Используя такого типа знания, можно было предвидеть результаты преобразования предметов, характерные для различных практических ситуаций, связанных с объединением предметов в некоторую совокупность.
Способ построения знаний путем абстрагирования и схематизации предметных отношений наличной практики обеспечивал предсказание ее результатов в границах уже сложившихся способов практического освоения мира. Однако по мере развития познания и практики наряду с отмеченным способом в науке формируется новый способ построения знаний. Он знаменует переход к собственно научному исследованию предметных связей мира.
Если на этапе преднауки как первичные идеальные объекты, так и их отношения (соответственно смыслы основных терминов языка и правила оперирования с ними), выводились непосредственно из практики и лишь затем внутри созданной системы знания (языка) формировались новые идеальные объекты, то теперь познание делает следующий шаг. Оно начинает строить фундамент новой системы знания как бы "сверху" по отношению к реальной практике и лишь после этого, путем ряда опосредований, проверяет созданные из идеальных объектов конструкции, сопоставляя их с предметными отношениями практики.
При таком методе исходные идеальные объекты черпаются уже не из практики, а заимствуются из ранее сложившихся систем знания (языка) и применяются в качестве строительного материала при формировании новых знаний.
Благодаря новому методу построения знаний наука получает возможность изучить не только те предметные связи, которые могут встретиться в сложившихся стереотипах практики, но и проанализировать изменения объектов, которые в принципе могла бы освоить развивающаяся цивилизация. С этого момента кончается этап преднауки и начинается наука в собственном смысле.
Поскольку демаркация между преднаукой и наукой связана с новым способом порождения знаний, проблема генезиса науки предстает как проблема предпосылок собственно научного способа исследования. Эти предпосылки складываются в культуре в виде определенных установок мышления, позволяющих возникнуть научному методу. Их формирование является результатом длительного развития цивилизации.
Культуры традиционных обществ (Древнего Китая, Индии, Древнего Египта и Вавилона) не создавали таких предпосылок. Хотя в них возникло множество конкретных видов научного знания и рецептур решения задач, все эти знания и рецептуры не выходили за рамки преднауки.
Переход к науке в собственном смысле слова был связан с двумя переломными состояниями развития культуры и цивилизации. Во-первых, с изменениями в культуре античного мира, которые обеспечили применение научного метода в математике и вывели ее на уровень теоретического исследования, во-вторых, с изменениями в европейской культуре, произошедшими в эпоху Возрождения и перехода к Новому времени, когда собственно научный способ мышления стал достоянием естествознания (главным процессом здесь принято считать становление эксперимента как метода изучения природы, соединение математического метода с экспериментом и формирование теоретического естествознания).
Античная философия продемонстрировала, как можно планомерно развертывать представление о различных типах объектов (часто необычных с точки зрения наличного опыта) и способах их мысленного освоения. Она дала образцы построения знаний о таких объектах. Это поиск единого основания (первоначал и причин) и выведение из него следствий (необходимое условие теоретической организации знаний). Эти образцы оказали бесспорное влияние на становление теоретического слоя исследований в античной математике.
В противоположность восточным обществам, греческий полис принимал социально значимые решения, пропуская их через фильтр конкурирующих предложений и мнений на народном собрании. Преимущество одного мнения перед другим выявлялось через доказательство, в ходе которого ссылки на авторитет, особое социальное положение индивида, предлагающего предписание для будущей деятельности, не считались серьезной аргументацией. Диалог велся между равноправными гражданами, и единственным критерием была обоснованность предлагаемого норматива. Этот сложившийся в культуре идеал обоснованного мнения был перенесен античной философией и на научные знания. Именно в греческой математике мы встречаем изложение знаний в виде теорем: "дано - требуется доказать - доказательство".
Характерно, что разработка в античной философии методов постижения и развертывания истины (диалектики и логики) протекала как отражение мира сквозь призму социальной практики полиса. Первые шаги к осознанию и развитию диалектики как метода были связаны с анализом столкновения в споре противоположных мнений (типичная ситуация выработки нормативов деятельности на народном собрании). Что же касается логики, то ее разработка в античной философии началась с поиска критериев правильного рассуждения в ораторском искусстве и выработанные здесь нормативы логического следования были затем применены к научному рассуждению.
Сформировав средства для перехода к собственно науке, античная цивилизация дала первый образец конкретно-научной теории – Евклидову геометрию [4]. Однако она не смогла развить теоретического естествознания и его технологических применений. Античная наука не смогла открыть для себя экспериментального метода и использовать его для постижения природы.
Идея экспериментального исследования неявно предполагала наличие в культуре особых представлений о природе, о деятельности и познающем субъекте, представлений, которые не были свойственны античной культуре, но сформировались значительно позднее, в культуре Нового времени. Идея экспериментального исследования полагала субъекта в качестве активного начала, противостоящего природной материи, изменяющего ее вещи путем силового давления на них. Природный объект познается в эксперименте потому, что он поставлен в искусственно вызванные условия и только благодаря этому проявляет для субъекта свои невидимые сущностные связи. Недаром в эпоху становления науки Нового времени в европейской культуре бытовало широко распространенное сравнение эксперимента с пыткой природы, посредством которой исследователь должен выведать у природы ее сокровенные тайны.
Создается новая система ценностных ориентаций, которая начинает просматриваться уже в культуре Возрождения. С одной стороны, утверждается, в противовес средневековому мировоззрению, новая система гуманистических идей, связанная с концепцией человека как активно противостоящего природе в качестве мыслящего и деятельного начала. С другой стороны, утверждается интерес к познанию природы, которая рассматривается как поле приложения человеческих сил. Именно это новое отношение к природе было закреплено в категории "natura", что послужило предпосылкой для выработки принципиально нового способа познания мира: возникает идея о возможности ставить природе теоретические вопросы и получать на них ответы путем активного преобразования природных объектов.
Новые смыслы категории "природа" были связаны с формированием новых смыслов категорий "пространство" и "время", что также было необходимо для становления метода эксперимента. Средневековые представления о пространстве как качественной системе мест и о времени как последовательности качественно отличных друг от друга временных моментов, наполненных скрытым символическим смыслом, были препятствием на этом пути. В средневековой культуре человек не мыслил пространство и время как однородные, а полагал, что различные пространственные места и различные моменты времени обладают разной природой, имеют разный смысл и значение.
Такое понимание пронизывало все сферы средневековой культуры. В частности, в науке этой эпохи она нашла свое выражение в представлениях о качественном различии пространства земного и небесного. В мировоззренческих смыслах средневековой культуры небесное всегда отождествлялось со "святым" и "духовным", а земное с "телесным" и "греховным". Считалось, что движения небесных и земных тел имеют принципиальное различие, поскольку эти тела принадлежат к принципиально разным пространственным сферам.
Радикальная трансформация всех этих представлений началась уже в эпоху Возрождения. Показательно, что новые представления о пространстве возникали и развивались в эпоху Возрождения в самых разных областях культуры: в философии (концепция бесконечности пространства Вселенной у Д. Бруно), в науке (система Коперника, которая рассматривала Землю как планету, вращающуюся вокруг Солнца, и тем самым уже стирала резкую грань между земной и небесной сферами), в области изобразительных искусств, где возникает концепция живописи как "окна в мир" и где доминирующей формой пространственной организации изображаемого становится линейная перспектива однородного евклидова пространства.
Все эти представления, сформировавшиеся в культуре Ренессанса, утверждали идею однородности пространства и времени, и тем самым создавали предпосылки для утверждения метода эксперимента и соединения теоретического (математического) описания природы с ее экспериментальным изучением. Они во многом подготовили переворот в науке, осуществленный в эпоху Галилея и Ньютона и завершившийся созданием механики как первой естественнонаучной теории.
Теоретическое естествознание, возникшее в эту историческую эпоху, завершило долгий процесс становления науки в собственном смысле этого слова. Превратившись в одну из важнейших ценностей цивилизации, наука сформировала внутренние механизмы порождения знаний, которые обеспечили ей систематические прорывы в новые предметные области. В свою очередь, эти прорывы в принципе открывают новые возможности для приложения научных знаний в различных сферах человеческой деятельности.
Для перехода к собственно научной стадии необходим был особый способ мышления (видения мира), который допускал бы взгляд на существующие ситуации бытия, включая ситуации социального общения и деятельности, как на одно из возможных проявлений сущности (законов) мира, которая способна реализоваться в различных формах, в том числе весьма отличных от уже осуществившихся.
Естественные, технические и гуманитарные науки формируются на основе общего научного прототипа – античного научного мышления. В свою очередь, этот прототип сложился на культурной почве оперативного и анимистическо-мифологического мышления. Для научного мышления характерны: возможность автономного развертывания (получение одних знаний на основе других); отображение (описание) отношений и знаний, полученных в оперативном мышлении; наличие самоорганизации (правил и норм), позволяющей отображать эмпирические знания и отношения, не впадая при этом в противоречия и другие затруднения, и, наконец, особая реальность. Реальность научного мышления складывается при объективации применительно к человеческим способностям процедур и отношений научной деятельности.
Естественные и технические науки сложились в рамках античного научного прототипа при возникновении и удовлетворении дополнительных требований к характеру употребления научных знаний (их нужно было использовать в инженерии для создания машин и механизмов). Гуманитарные науки также формировались в рамках научного прототипа и в оппозиции к естественным наукам. Здесь нужно было удовлетворить другое требование – учесть особую природу объекта изучения (духовные и гуманитарные явления).
Для естественных, технических и гуманитарных наук специфичным является не способ построения теории (хотя определённые особенности здесь имеются), а отношение к изучаемому объекту, особенности эмпирического слоя и разное употребление научных знаний. Знания естественных и технических наук ориентированы на использование их в технике, инженерии и проектировании, а гуманитарных – в нескольких разных областях (педагогике, критике, самоорганизации личности, общении и т.д.). В естественных и технических науках ставится задача так описать функционирование изучаемого объекта, чтобы было возможным при изменении определенных параметров этого объекта предсказать его поведение. В гуманитарных науках, описывая функционирование изучаемого объекта, исследователь реализует тот способ подхода и понимания объекта, который для него значим, который и определяет характер самого исследования.
Развитие науки предполагает, с одной стороны, революционные сдвиги и обновления, с другой – преемственность, эволюцию, возвращение к прототипам. В настоящее время происходит не только дальнейшая эволюция науки и её типов, но, что более существенно, переосмысление её природы, строения и принципов. Это переосмысление идёт по нескольким направлениям: пересматривается статус технических и гуманитарных наук (в направлении их самостоятельности, полноценности, осознания, специфичности); происходит взаимная ассимиляция и обогащение методов разных наук; основания наук всё более методологизируются; пересматриваются основные категории и правила, регулирующие научное мышление. Наука всё более понимается как развивающийся организм и инструмент познания, обусловленные культурой и ценностными установками человека.
В процессе развития науки происходит всё более тесное взаимодействие естественных, социальных и технических наук, усиливается «онаучивание» практики, возрастание активной роли науки во всех сферах жизнедеятельности людей, повышение её социального значения, сближение научных и вненаучных форм знания, упрочнение аксиологической (ценностной) суверенности науки.
Разделение науки на отдельные области обусловлено различием природы вещей, закономерностей, которым последние подчиняются. Различные науки и научные дисциплины развиваются не независимо, а в связи друг с другом, взаимодействуя по различным направлениям. Одно из них – это использование одной наукой данных полученных другими науками.
Один из важных путей взаимодействия наук – это взаимообмен методами и приёмами исследования, т.е. применение методов одних наук в других. Следует иметь в виду, что взаимодействие наук и их методов затрудняется неравномерностью развития различных научных областей и дисциплин. Методологический плюрализм – характерная особенность современной науки, благодаря которой создаются необходимые условия для более полного и глубокого раскрытия сущности, законов качественного различных явлений реальной действительности.
Какую же роль играет философия во взаимодействии и развитии наук?
В науке всегда существовали, но с особенной силой проявляются сейчас, две противоположные тенденции: специализации и унификации. Науки разрослись и усложнились настолько, что вполне овладеть можно, казалось бы, только ничтожным участком обширного поля науки. Говоря о специализации возникает идея о необходимости организации которая бы как-то согласовывала и увязывала независимую друг от друга работу специалистов.
Но кроме дробления наук на все более и более узкие «ручейки», за последнее столетие возникли науки промежуточные, связывающие науки, раньше всегда отграниченные друг от друга. Бывает и так, что одна наука, работая своими методами, подрывает привычные представления другой науки, работающей тоже своими методами.
Наука не развивается монотонно и структуру имеет не одноэтажную, а многоэтажную. Главная масса научной работы проходит в пределах одного этажа: это работа ценная, эффективная, но проводится она на прочном основании, разработанными уже методами и поэтому доступна планированию; философия здесь нужна лишь для некоторого общего развития, а творческая философская работа отсутствует. Но накапливаются противоречия, заходят в тупики, возникает необходимость пробираться в следующий этаж. Чем многочисленнее тупики, чем труднее пробиваться в следующий этаж, тем радикальнее и глубже оказывается ломка привычных понятий. Передовые умы начинают понимать, что то, что казалось вечной, абсолютной истиной, не является таковой: требуется основательная философская работа. Поэтому самые крупные научные революции всегда связаны непосредственно с перестройкой привычных философских систем. Но в течение долгого периода истории человечества такие умственные революции приводили к тому, что одну систему "абсолютных" истин сменяла другая система с той же претензией на абсолютность. Конечно, были скептические направления, отрицавшие абсолютные истины, но они большого значения в творческом развитии науки не играли, хотя бесспорно играли роль стимула к пересмотру старых систем.
В противоположность старому пониманию: развитие наук путем постепенного накопления окончательно доказанных истин, новое понимание предполагает перестройку здания науки при каждом новом крупном преобразовании. При этом очень часто мы возвращаемся на повышенном основании к тем положениям, которые были отвергнуты на предыдущем этапе развития науки. Эмиссионная теория света Ньютона была отвергнута волновой теорией и возродилась совсем в иной форме в квантовой теории. При этом диалектика заключается не только в смене воззрений, но и в синтезе воззрений. Современные теории примиряют как будто непримиримые понятия частицы и волны и это примирение получает блестящее практическое применение в электронном микроскопе.
Многообразие видов человеческой деятельности обусловливает многообразный спектр методов, которые могут быть классифицированы по самым различным основаниям (критериям). Прежде всего, следует выделить методы духовной, идеальной (в том числе научной) и методы практической, материальной деятельности. В настоящее время стало очевидным, что система методов, методология не может быть ограничена лишь сферой научного познания, она должна выходить за её пределы и непременно включать в свою орбиту и сферу практики. При этом необходимо иметь в виду тесное взаимодействие этих двух сфер.
Что касается методов науки, то оснований их деления на группы может быть несколько. Так, в зависимости от роли и места в процессе научного познания можно выделить методы формальные и содержательные, эмпирические и теоретические, фундаментальные и прикладные, методы исследования и изложения и т.п. Содержание изучаемых наукой объектов служит критерием для различия методов естествознания и методов социально-гуманитарных наук. В свою очередь методы естественных наук могут быть подразделены на методы изучения неживой природы и методы изучения живой природы и т.п. Выделяют также качественные и количественные методы, однозначно-детерминистские и вероятностные, методы непосредственного и опосредованного познания, оригинальные и производные и т.д.
В современной науке достаточно успешно «работает» многоуровневая концепция методологического знания. В этом плане все методы научного познания могут быть разделены на следующие основные группы (по степени общности и широте применения).
1. Философские методы, среди которых наиболее древними являются диалектический и метафизический. По существу каждая философская концепция имеет методологическую функцию, является своеобразным способом мыслительной деятельности. Поэтому философские методы не исчерпываются двумя названными. К их числу также относятся такие методы как аналитический (характерный для современной аналитической философии), интуитивный, феноменологический, герменевтический (понимание) и др.
Философский методы – это не «свод» жестко фиксированных регуляторов, а система «мягких» принципов, операций, приёмов, носящих всеобщий, универсальный характер, т.е. находящихся на самых высших (предельных) «этажах» абстрагирования. Поэтому философские методы не описываются в строгих терминах логики и эксперимента, не поддаются формализации и математизации.
Следует четко представлять себе, что философские методы задают лишь самые общие регулятивы исследования, его генеральную стратегию, но не заменяют специальные методы и не определяют окончательный результат познания прямо и непосредственно.
2. Общенаучные подходы и методы исследования, которые получили широкое развитие и применение в науке XXвека. Они выступают в качестве своеобразной «промежуточной методологии» между философией и фундаментальными теоретико-методологическими положениями специальных наук. К общенаучным понятиям чаще всего относят такие понятия, как «информация», «модель», «структура», «функция», «система», «элемент», «оптимальность», «вероятность» и др.
Характерными чертами общенаучных понятий являются, во-первых, «сплавленность» в их содержании отдельных свойств, признаков, понятий ряда частных наук и философских категорий. Во-вторых, возможность (в отличие от последних) их формализации, уточнения средствами математической теории, символической логики.
Если философские категории воплощают в себе предельно возможную степень общности – конкретно-всеобщее, то для общенаучных понятий присуще большей частью абстрактно-общее (одинаковое), что и позволяет выразить их абстрактно-формальными средствами.
На основе общенаучных понятий и концепций формулируются соответствующие методы и принципы познания, которые и обеспечивают связь и оптимальное взаимодействие философии со специально-научным знанием и его методами. К числу общенаучных принципов и подходов относятся системный и структурно-функциональный, кибернетический, вероятностный, моделирование, формализация и ряд других.
Особенно бурно в последнее время развивается такая общенаучная дисциплина как синергетика – теория самоорганизации и развития открытых целостных систем любой природы – природных, социальных, когнитивных (познавательных). Среди основных понятий синергетики такие понятия как «порядок», «хаос», «нелинейность», «неопределённость», «нестабильность», «диссипативные структуры» и др. Синергетические понятия тесно связаны и переплетаются с рядом философских категорий, особенно таких как «бытие», «развитие», «становление», «время», «целое», «случайность», «возможность» и др.
Важная роль общенаучных подходов состоит в том, что в силу своего «промежуточного характера», они опосредствуют взаимопереход философского и частнонаучного знания (а также соответствующих методов). Дело в том, что первое не накладывается чисто внешним, непосредственным образом на второе. Поэтому попытки сразу, «в упор» выразить специально-научное содержание на языке философских категорий бывает, как правило, неконструктивным и малоэффективным.
3. Частнонаучные методы– совокупность способов, принципов познания, исследовательских приёмов и процедур, применяемых в той или иной науке, соответствующей данной основной форме движения материи. Это методы механики, физики, химии, биологии и социально-гуманитарных наук.
4. Дисциплинарные методы– система приемов, применяемых в той или иной научной дисциплине, входящей в какую-нибудь отрасль науки или возникшей на стыках наук. Каждая фундаментальная наука представляет собой комплекс дисциплин, которые имеют свой специфический предмет и свои своеобразные методы исследования.
5. Методы междисциплинарного исследования– совокупность ряда синтетических, интегративных способов (возникших как результат сочетания элементов различных уровней методологии), нацеленных главным образом на стыки научных дисциплин. Широкое применение эти методы нашли в реализации комплексных научных программ.
Таким образом, методология не может быть сведена к какому-то одному, даже «очень важному методу». Ученый никогда не должен полагаться на какое-то единственное учение, никогда не должен ограничивать методы своего мышления одной единственной философией. Методология не есть также простая сумма отдельных методов, их «механическое единство». Методология – сложная, динамическая, целостная, субординированная система способов, приёмов, принципов разных уровней, сферы действия, направленности, эвристических возможностей, содержаний, структур и т.д.
Решение вопроса о соотношении философских и частных наук можно свести к двум основным моделям (типам): а) абсолютизация одной из этих сторон (метафизический подход); б) взаимосвязь, взаимодействие (союз) обеих сторон (диалектический подход).
Характеризуя первый тип, следует выделить две главные его формы: спекулятивное (лат. – наблюдаю, созерцаю) умозрение и позитивизм (лат. – положительный).
Если рассматривать вопрос о соотношении философии и науки диалектически, то наиболее характерными здесь являются: а) диалектически-идеалистический подход (Шеллинг и особенно Гегель); б) диалектико-материалистический подход (Энгельс и последующее развитие этого подхода).
Говоря о необходимости союза философии и частных наук, Гегель писал, что необходимо, чтобы философия согласовывалась с действительностью и опытом – это «пробный камень» истинности философского учения. «Возбужденное опытом, как раздражителем» мышление затем поднимается в свою «чистую стихию», развивается из себя.
Диалектика как Логика и теория познания, согласно Гегелю, не отбрасывает в сторону эмпирическое содержание частных наук, а признаёт его, пользуется им и делает его своим собственным содержанием. Она также признаёт всеобщее в этих науках, законы, принципы и т.п., но она вводит в эти категории другие – философские – категории и удерживает их. Различие, таким образом, состоит лишь в этом изменении категорий. Отсюда Гегель делает свой знаменитый вывод о том, что «всякая наука есть прикладная логика».
Общий механизм взаимосвязи философии и частных наук, состоит в следующем: «…философия своим развитием обязана опыту. Эмпирические науки, с одной стороны, не останавливаются на наблюдении единичных явлений, а, двигаясь навстречу философии, с помощью мысли обрабатывают материал: отыскивая всеобщие определения, роды и законы, они подготавливают, таким образом, содержание особенного к тому, чтобы оно могло быть включено в философию. С другой стороны, они понуждают само мышление перейти к этим конкретным определениям» [5, с. 98].
Открытия сделанные в этом направлении показывают, что всё в природе совершается диалектически, а не метафизически [6].
Оригинальные и интересные идеи о соотношении науки и философских учений высказал выдающийся естествоиспытатель и мыслитель
В.И. Вернадский [6, с. 195]. Выделим основные из них:
1. Положение философии в структуре культуры очень своеобразно. Она неразрывно и многообразно связана с религиозной, социально-политической и научной жизнью; существует все растущий диапазон её понимания.
2. Можно быть хорошим философом без всякой ученой подготовки. Наряду с этим философии можно и нужно учиться, но нельзя с помощью только учения сделаться философом.
3. Факт, против которого спорить не приходиться, состоит в том, что одновременно сосуществуют многие различные, независимые и разнообразные, сходные и несходные, противоречащие философские системы и концепции, и что выбор между ними на основе истинности одной из них не может быть логически сделан. Сила философии – в её разнородности и в большом диапазоне этой разнородности. Поэтому не может быть и речи о согласовании философских концепций и о нахождении какого-нибудь единого, общего, всеобнимающего представления.
4. В основе философии лежит примат человеческого разума, философия всегда рационалистична. Размышление и углублённое проникновение в аппарат размышления – в разум, неизбежно входят в философскую работу. Для философии разум есть верховный судья, законы разума определяют её суждения. Это есть верховное начало знания.
5. Глубочайший анализ разума – эта основная база философии – не может служить мерилом современного научного знания, так как оно в своём научном аппарате, неизбежно захватывающем будущее ноосферы (сферы разума), имеет научную эмпирическую базу, значительно более мощную и прочную, чем указанная база философии.
6. Учёный не может не считаться с работой философа, должен критически использовать его достижения, но не может придавать ей того же значения, какое он придаёт основной части своего специального знания – анализу фактов, эмпирическим обобщениям, научным гипотезам и теориям и т.п.
7. Наука и философия находятся непрерывно в теснейшем контакте, так как в известной части касаются одного и того же объекта исследования – внешней им реальности. Граница между философией и наукой – по объектам их исследований – исчезает, когда дело идет об общих вопросах естествознания («философия науки»).
8. Современная философская мысль Запада пока слабо отразила вхождение в научную западную мысль чуждой ей философии Востока, великих живых восточных философских построений.
Как подведение итога всему сказанному выше, в этом параграфе будут рассмотрены функции философии в научном познании.
1. Философия разрабатывает определённые «модели» реальности, сквозь «призму» которых учёный смотрит на свой предмет исследования (онтологический аспект). Философия даёт наиболее общую картину мира в его универсально-объективных характеристиках, представляет материальную действительность в единстве всех её атрибутов, форм движения и фундаментальных законов. Эта целостная система представлений об общих свойствах и закономерностях реального мира формируется в результате обобщения и синтеза основных частно- и общенаучных понятий и принципов.
Такая философская картина мира (в отличие от религиозной, мифологической и т.п.) служит предпосылкой и условием для разработки физической, биологической и других картин мира в качестве универсальной онтологической установки.
Иначе говоря, философия даёт общее видение мира, на основе которого строятся видения частнонаучного характера как элементы более широкого целого – философского осмысления реальности. Именно оно позволяет увидеть место и роль частнонаучных представлений, «прописать» их в качестве необходимых моментов, сторон общей картины мира.
Философия дает общее видение мира не только в том виде, каким он был прежде (прошлое) и каков он теперь (настоящее). Философия, осуществляя свою познавательную работу, всегда предлагает человечеству некоторые возможные варианты его жизненного мира. В этом смысле она обладает прогностическими функциями. Таким образом, важнейшее предназначение философии в культуре – понять не только каков в своих глубинных структурах и основаниях наличный человеческий мир, но каким он может и должен быть. При этом категориальные структуры философии обеспечивают новое видение как объектов, преобразуемых в человеческой деятельности, так и самого субъекта деятельности, его ценностей и целей [3]. Сегодня говорить о чисто объективной картине мира, не учитывая места субъекта в нём, невозможно.
2. Философия «вооружает» исследователя знанием общих закономерностей самого познавательного процесса, учением об истине, путях и формах её постижения (гносеологический аспект). Философия (особенно в её рационалистическом варианте) дает ученому исходные гносеологические ориентиры о сущности познавательного отношения, о его формах, уровнях, исходных предпосылках и всеобщих основаниях, об условиях его достоверности и истинности, о социально-историческом контексте познания и т.д.
Хотя все частные науки осуществляют процесс познания мира, ни одна из них не имеет своим непосредственным предметом изучение закономерностей, форм и принципов познания в целом. Этим специально занимается философия (точнее гносеология, как один из основных её разделов), опираясь на данные других наук, анализирующих отдельные стороны познавательного процесса (психология, социология, науковедение и др.).
Кроме того, любое познание мира, в том числе научное, в каждую историческую эпоху осуществляется в соответствии с определённой «сеткой логических категорий». Переход науки к анализу новых объектов ведёт к переходу к новой категориальной сетке. Если в культуре не сложилась категориальная система, соответствующая новому типу объектов, то последние будут восприниматься через неадекватную систему категорий, что не позволит раскрыть их сущностные характеристики. Развивая свои категории, философия тем самым готовит для естествознания и социальных наук своеобразную предварительную программу их будущего понятийного аппарата. Применение разработанных в философии категорий в конкретно-научном поиске приводит к новому обогащению категорий и развитию их содержания.
3. Философия даёт науке наиболее общие принципы, формулируемые на основе определённых категорий. Эти принципы реально функционируют в науке в виде всеобщих регуляторов, универсальных норм, требований, которые субъект познания должен реализовывать в своём исследовании (методологический аспект). Изучая наиболее общие закономерности бытия и познания, философия выступает в качестве предельного, самого общего метода научного исследования. Этот метод, однако, не может заменить специальных методов частных наук, это не универсальный ключ, открывающий все тайны мироздания, он не определяет априори ни конкретных результатов частных наук, ни их своеобразных методов.
Так, например, принципы диалектики образуют определённую субординированную систему и, взятые в их совокупности, представляют собой методологическую программу самого верхнего уровня. Они задают лишь общий план исследования, его стратегию (поэтому их называют стратегическими), ориентирую познание на освоение действительности в её универсально всеобщих характеристиках. Их эвристическая мощь зависит как от их содержания, так и от их умелого правильного применения.
Философско-методологическая программа не должны быть жёсткой схемой, «шаблоном», стереотипом, по которому «кроят и перекраивают факты», а лишь общим руководством для исследования. Не являются философские принципы и механическим «набором норм», «списком правил» и простым внешним «наложением» сетки всеобщих категориальных определений и принципов на специально научный материал. Совокупность философских принципов – гибкая, подвижная, динамическая и открытая система, она не может «надёжно обеспечить» заранее отмеренные, полностью гарантированные и заведомо «обречённые на успех» ходы исследовательской мысли.
4. От философии учёный получает определённые мировоззренческие, ценностные установки и смысложизненные ориентиры, которые – иногда в значительной степени (особенно в гуманитарных науках) – влияют на процесс научного исследования и его конечные результаты (аксиологический аспект).
Философская мысль выявляет не только интеллектуальные (рациональные), но также нравственно-эмоциональные, эстетические и другие человеческие универсалии, всегда относящиеся к конкретным историческим типам культур, и вместе с тем принадлежащих человечеству в целом (общечеловеческие ценности). Философия играет роль критической «селекции», т.е. аккумуляции мировоззренческого опыта и его передачи (трансляции) последующим поколения. Тем самым она предлагает учёному различные варианты миропонимания («возможные миры», «мировоззренческие образы»), которые всегда являются интеграцией всех форм человеческого опыта – практического, познавательного, ценностного, эстетического и других. Философия (особенно в её «экзистенциальных вариантах») «поставляет» учёному огромный материал для формирования его системы взглядов на объективный мир (и на своё место в нём), его жизненной позиции, убеждений, идеалов и ценностных ориентаций, его интересов, пристрастий, нравственных принципов и т.д. и т.п.
5. В наибольшей степени философия влияет на научное познание при построении теорий (особенно фундаментальных). Это наиболее активно происходит в периоды «крутой ломки» понятий и принципов в ходе научных революций. Очевидно, указанное влияние может быть как позитивным, так и негативным – в зависимости от того, какой философией – «хорошей» или «плохой» – руководствуется учёный и какие именно философские принципы он использует.
Если говорить более конкретно, то влияние философии на процесс специально-научного исследования и построение теории заключается, в частности, в том, что её принципы при переходе от умозрительного к фундаментальному теоретическому исследованию выполняют своеобразную селективную функцию.
Философские принципы в качестве селекторов, «работают» только тогда, когда встаёт сама проблема выбора и есть из чего выбирать (те или иные умозрительные конструкты, гипотезы, теории, различные подходы к решению задач и т.п.). Если имеется множество вариантов решения какой-либо частнонаучной проблемы и возникает необходимость выбора одного из них, то в нём «участвуют» опытные данные, предшествующие и сосуществующие теоретические принципы, «философские соображения» и др.
6. Существенное влияние на развитие познания философия оказывает своей «умозрительно-прогнозирующей» функцией. Речь идет о том, что в рамках философии (а точнее – в той или иной её форме) вырабатываются определённые идеи, принципы, представления и т.п., значимость которых для науки обнаруживается лишь на будущих этапах эволюции познания. Особенно богатой в этом отношении была натурфилософия, но не только она.
Таковы, в частности, идеи античной атомистики, которые стали естественнонаучным фактом лишь в XVII-XVIIIвв. Таков развитый в философии Лейбница категориальный аппарат, выражающий некоторые общие особенности саморегулирующих систем. Таков и гегелевский аппарат диалектики, «предвосхитивший» сущностные характеристики сложных саморазвивающихся систем – в том числе и идеи синергетики, не говоря о квантовой механике (дополнительность, активность субъекта и др.).
7. Философско-методологические принципы – в их единстве – выполняют в ряде случаев функцию вспомогательного, производного от практики критерия истины. Они не заменяют практику как решающий критерий, но дополняют его – особенно когда обращение к ней, в силу целого ряда обстоятельств, невозможно. Так, например, если замечены нарушения со стороны исследователя таких принципов диалектики как объективность, всесторонность, конкретность, историзм и других, то никакой практики не нужно, чтобы убедиться в том, что выводы, сделанные на такой «основе», вряд ли будут истинными.
8. Воздействие философских принципов на процесс научного исследования всегда осуществляется не прямо и непосредственно, а сложным опосредованным путем – через методы, формы и концепции «нижележащих» методологических уровней. Философский метод не есть «универсальная отмычка», из него нельзя непосредственно получить ответы на те или иные проблемы частных наук путём простого логического развития общих истин. Он не может быть «алгоритмом открытия», а даёт ученому лишь самую общую ориентацию исследования, помогает выбрать кратчайший путь к истине, избежать ошибочных ходов мысли.
Поскольку влияние философии на науку является, как правило, опосредованным, тем более в условиях возрастающей расходимости их языков, то очень актуальной становиться проблема адекватной «стыковки» философских и специально-научных представлений, «перехода» первых во вторые. Свою эвристическую функцию философия в качестве универсального регулятива может плодотворно осуществлять лишь постоянно соотнося себя с другими уровнями методологического знания, реализуя свои потенции в них и через них.
9. Философские методы не всегда дают о себе знать в процессе исследования в явном виде, они могут учитываться и применяться либо стихийно, либо сознательно. Но в любой науке есть элементы всеобщего знания (например, законы, категории, понятия, принципы и т.д.), которые и делают всякую науку «прикладной логикой». В каждой из них «властвует философия», ибо всеобщее (сущность, закон) есть всюду (хотя всегда оно проявляется специфически). Наилучшие результаты достигаются тогда, когда философия является «хорошей» и применяется в научном исследовании вполне сознательно.
Следует сказать, что широкое развитие в современной науке внутринаучной методологической рефлексии не «отменяет» философские методы, не элиминирует их из науки. Эти методы всегда в той или иной мере присутствуют в последней, какой бы степени зрелости не достигли её собственные методологические средства. Философские методы, принципы, категории «пронизывают» науку на каждом из этапов её развития. Так, любая наука использует практически весь арсенал категорий диалектики, в ней всегда стоит проблема истины и её соотношения с заблуждением, традиционно трудными для учёных являются проблемы взаимосвязи материального и идеального, субъекта и объекта и других сугубо философских вопросов.
10. Реализация философских принципов в научном познании означает вместе с тем их переосмысление, углубление, развитие. Результаты научного исследования очень часто вызывают изменения в философских взглядах на проблемы, которые распространяются далеко за пределы ограниченных областей самой науки. Философские обобщения должны основываться на научных результатах. Однако, раз возникнув и получив широкое распространение, они очень часто влияют на дальнейшее развитие научной мысли, указывая одну из многих возможных линий развития. Успешное «восстание» против принятого взгляда имеет своим результатом неожиданное и совершенно новое развитие, становясь источником новых философских воззрений.
Тем самым путь реализации методологической функции философии есть не только способ решения фундаментальных проблем развития науки, но и способ развития самой философии, всех её методологических принципов.
Методологическая проблематика, возникающая в ходе развития специально-научного познания, требует для своего изучения и разрешения не только тех средств, которыми располагают сами эти науки, но, прежде всего, средств, которые вырабатываются философией и науковедением.
Методология отнюдь не сводится к сумме рецептов для желающих делать научные открытия: она может ориентировать содержательное научное исследование, но никоим образом не может его подменить. Поэтому она не может выступать в виде некоей алгоритмически оформленной технологии научного мышления. Расширяя диапазон средств и методов, доступных научному познанию, методология усиливает его возможности и вместе с тем вскрывает всю сложность, неоднозначность, многообразие путей подлинно творческого научного мышления.
Философия науки в наше время преодолела ранее свойственные ей иллюзии в создании универсального метода или системы методов, которые могли бы обеспечить успех исследования для всех наук во все времена. Она выявила историческую изменчивость не только конкретных методов науки, но и глубинных методологических установок, характеризующих научную рациональность. Современная философия науки показала, что сама научная рациональность исторически развивается и что доминирующие установки научного сознания могут изменяться в зависимости от типа исследуемых объектов и под влиянием изменений в культуре, в которые наука вносит свой специфический вклад.
1. Хрестоматия по истории философии (западная философия): Учебное пособие для вузов: В 3 ч. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС. – 2001. Ч.2 – 528 с.
2. Человек науки. Под. ред. М.Г. Ярошевского. – М.: Наука, 1974. –392 с.
3. Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники //www.philosophy.ru/library/fnt/
4. Розин В.М. Специфика и формирование естественных, технических и гуманитарных наук. – Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1989. – 200 с.
5. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. Т. 1. Наука логики. – М.: Мысль, 1974. – 454с.
6. Кохановский В.П. Философия и методология науки – М.: АТС; Ростов н/Д: Феникс, 1999. – 574 с.