Владимир Лобас, г Киев
Поражение социализма в Советском Союзе и странах Восточной Европы актуализировало идею поиска третьего пути между капитализмом и государственным социализмом. Эта идея была изложена почти одновременно (в 1980 г.) лидером ливийской революции М. Каддафи, который прямо называет свою модель совершенного общества «Третьей Всемирной теорией» (1, 13) и швейцарским исследователем украинского происхождения Богданом Гаврилишиным, который свою футурологическую конструкцию создавал на противопоставлении неперспективным экономикам США и Советского Союза (см. 2).
Распад Советского Союза, который был не только военным противовесом, но и социальной альтернативой западной цивилизации, породил концепции «конца истории» и «столкновения цивилизаций». В концепции Ф. Фукуямы (3) конец истории понимался как окончательная победа западной цивилизации, а в концепции С. Хантингтона (4) под столкновением цивилизаций понимались помехи для западной цивилизации со стороны тех народов (православных и мусульманских), мировоззрение которых несовместимо с западными ценностями. Так из трёх состязающихся миров, представляющих три варианта развития цивилизации, в представлениях западных политологов остаётся только один путь развития, которому лишь мешают рудименты несостоявшихся цивилизаций.
Отечественные футурологи тоже зачастую с удовольствием констатируют подтверждение тезиса Т. Парсонса об универсальности западных ценностей (5), к которым эволюционирует человечество. Из 10 универсалий, обозначенных Т. Парсонсом, безусловно подтвердившимися в процессе модернизации считаются две, а именно: отказ от надиндивидуальных целей в пользу личностных и принятие социального неравенства как нормального явления. Эволюция человечества рассматривается в три этапа: примитивные, переходные и модернизированные общества. Соответственно, родное отечество попадает в разряд промежуточного общества и к тому же с постоянным конфликтом Ценностей (6), а западные ученые якобы с таким явлением никогда не сталкивались. Непонятно только, какие же конфликты разрешала святая инквизиция, сжигая людей на протяжении 600 лет.
Кроме безоговорочных западников встречаются на постсоветских пространствах и славянофилы, которые считают, что атлантическая Цивилизация уже промотала свое протестантское наследие и потому не может быть ориентиром для человечества.
Поэтому «следует поискать в Сибири признаки традиционного трудолюбия, аскезы, патриархальные предпосылки дисциплины и соединить это в «сибирский миф». Это позволит сблизиться с тихоокеанской цивилизацией и ее моделью цивилизации» (7, 30).
Общим недостатком апологетов и противников западной цивилизации, на мой взгляд, есть отказ от формационной концепции развития в пользу цивилизационной и произвольное толкование самого понятия «цивилизация».
Если воспользоваться тем представлением о цивилизации, которое возникает на основе археологических и этнографических исследований, то цивилизацию можно отличить от первобытной культуры на основе новой технологии - земледелия. Цивилизация сохраняет связь с предыдущим уровнем культуры, подчиняя биологические процессы в организме человека социальным потребностям сотрудничества. Но в отличие от первобытного уровня культуры цивилизация подчиняет социальному контролю и часть процессов окружающей природы (растительный и животный миры). Второй этап цивилизации - индустриальная цивилизация. На этом этапе под социальный контроль дополнительно ставятся механические процессы и часть физико-химических процессов. В производстве человек освобождается от части функций (энергетической, исполнительской), а производство освобождается от биологической ограниченности человека, но у человека появляются новые функции (управление механизмами). На третьем уровне цивилизации — постиндустриальном - человек передает функции управления автоматам, высшим звеном которых есть компьютеры.
Первые земледельческие цивилизации возникают на Востоке на рубеже IV - III тысячелетия до н.э. в бассейне теплых рек Нил, Тигр, Евфрат. Поливное земледелие организуется и поддерживается силой государства и общины. Отсюда приоритет общего.
Частнособственническое земледелие Западной Европы и соответствующая шкала ценностей с приоритетом частного перед общим формируется значительно позже, и долгие столетия остается менее эффективным производством. Крестовые походы и колониальные завоевания подняли уровень Запада.
Русская община и украинская громада обеспечивали земледелие под контролем государства и православной церкви до начала XX века в условиях неустойчивого земледелия, развиваемого вне благоприятного влияния течения Гольфстрим. В интересной публицистической книге А.П. Паршева «Почему Россия не Америка» (8) представлены изотермы (линии равных температур) января на территории Европы. Оказывается, что в Бонне и Париже средняя температура января равна 0° Цельсия, в Мадриде и Риме плюс 10°, а в Киеве и Москве от минус 6° до минус 10° С. Среднегодовая температура в России - минус 5,5° С, а, к примеру, в Финляндии плюс 1,5°С. Отсюда следует, что расходы на отопление помещений и обогрев людей в сочетании с земледельческими проблемами создают неблагоприятный инвестиционный климат. Наши частные предприятия не могут конкурировать с западноевропейскими, но государственные и колхозные производили гораздо более дешевую продукцию.
Скоростная индустриализация, которая прошла в Советском Союзе, была противоречивым явлением. С одной стороны, она обеспечила всему человечеству победу над фашизмом, и продемонстрировала преимущества планового развития, а с другой стороны она породила жестокий конфликт с ценностями предыдущего, земледельческого уровня цивилизации. Принудительная коллективизация была предпосылкой индустриализации и наиболее болезненной стороной этого конфликта цивилизаций. Это был классовый и цивилизационный конфликт одновременно. Он был преодолен. Урбанизация и индустриализация в первом приближении состоялись. Советский Союз получил атомную энергию и вышел в космос.
Но выход на постиндустриальную стадию цивилизации не состоялся. Незавершенная индустриализация, в которой почти отсутствовал сервисный компонент, не создала достаточные предпосылки для автоматизации, компьютеризации и сферы услуг. Была создана лишь образовательная предпосылка, миллионы людей со средним специальным и высшим техническим образованием. Это была высококачественная производительная сила общества с новыми материальными и духовными потребностями, которые вышли за пределы существующих экономических, политических и идеологических структур общества. Инженеры, которые должны были конструировать новую технику, производили одни и те же изделия, уступавшие зарубежным аналогам. Заработная плата инженеров была ниже заработной платы рядовых рабочих-станочников. Возможности административного роста были также ограничены тем, что в правящую партию принимали в первую очередь рабочих, а не инженеров. Так возник ценностный конфликт. Люди с высшим образованием перестали считать это образование ценностью, перестали уважать достижения своей страны и существующий строй.
Произошла трансформация ценностей, произошел отказ от надиндивидуальных целей в пользу семейных и индивидуальных. Но, вопреки Парсонсу, здесь не было никакой модернизационной эволюции. Скорее, наоборот, имела место некая деградация, социальная апатия, получившая название «застой». И к концу 80-х годов оказалось, что советская власть и идея коммунизма лишились своих защитников. Перестройка завершилась распадом Советского Союза и разрушением экономики социализма. Миллионы людей лишились своих сбережений и рабочих мест. Но никаких социальных потрясений эти разрушительные процессы не вызвали. Рабочие и инженеры совершенно равнодушно наблюдали за разрушением своих предприятий, весь потенциал которых был превращен в частную собственность отдельных дельцов. Мгновенное обогащение одних и обнищание других тоже было принято обществом как «нормальное явление», но не несет в себе, вопреки Парсонсу, никакого модернизационного начала. Формируется обыкновенное компрадорское сообщество с теневой экономикой доиндустриального уровня.
На фоне разрушенных заводов и лишенного техники сельского хозяйства довольно парадоксально выглядят телекоммуникационные и компьютерные достижения, поступающие из развитых стран.
Вот такой конфликт доиндустриальной и постиндустриальной цивилизации возникает вследствие разрушения социализма. Общество даже не подозревает о своем разрушении, так как пребывает под влиянием ценностей, мифологизирующих его сознание с помощью игровых технологий, навязанных ему «золотым миллиардом», владеющим средствами постиндустриальной цивилизации.
1. Каддафи М. Зеленая книга.- М, Междунароные отношения, 1989 - 160 с.
2. Гаврилишин Б. Дороговкази в майбутне До ефектившших сустльств. Доповщь Римському клубов!. - Ки’ш: Основи, 1993. -238с.
3. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопр. философии. — 1990. - №3
4. Huntmgton S.Ph. The Clash of Civilization? // Foreign Affairs. - 1993. - Vol.72, №3
5. Parsons T. Evolutionary universals in Society // Amer. Social. Rev. - №4,-1964, Vol.29, №3.
6. Матвеева С.Я. Модернизация общества и конфликт ценностей // Проблемы Про! позирования. - 1992. - №4
7. Панарин А. С. Россия в Евразии: геополитические вызовы и цивилизационные ответы / Вопр. философии. - 1994, №12
8. Паршев А.П. Почему Россия не Америка. - М., 2002. - 408 с.