Многообразные связи права и личности наиболее полно могут быть охарактеризованы через понятие правового статуса, в котором отражаются все основные стороны юридического бытия индивида: его интересы, потребности, взаимоотношения с государством, трудовая и общественно-политическая деятельность, социальные притязания и их удовлетворение. Это собирательная, аккумулирующая категория.
В самом кратком виде правовой статус определяется в науке как юридически закрепленное положение личности в обществе. В основе правового статуса лежит фактический социальный статус, т.е. реальное положение человека в данной системе общественных отношений. Право лишь закрепляет это положение, вводит его в законодательные рамки. Социальный и правовой статусы соотносятся как содержание и форма. В догосударственном обществе определенный социальный статус был, а правового нет, поскольку там не было права.
Подобное неправовое состояние можно отразить понятием социально-нормативного статуса, т.е. такого, который определяется соответствующими социальными нормами и отношениями. Его важнейшей органической частью в дальнейшем стал правовой статус. Последний представляет собой совокупность прав, свобод, обязанностей и законных интересов личности, признаваемых и гарантируемых государством.
Юридическое оформление фактического положения индивида осуществляется различными путями и способами, с помощью ряда специфических средств. Оно начинается уже с признания человека субъектом действующего в обществе права и наделения его при этом особым качеством – праводееспособностью, после чего он может вступать в соответствующие правоотношения, нести ответственность за свои поступки.
Понятия «правовой статус» и «правовое положение» личности равнозначны. Во всяком случае, законодательство, юридическая практика, печать, а также международные акты о правах человека не проводят между ними какого-либо различия, а употребляют в одном и том же смысле[1]. Они вполне взаимозаменяемы. Исходя из контекста, стилистической предпочтительности используется то или другое выражение.
Слово статус в переводе с латинского означает положение, состояние кого-либо или чего-либо. В данном случае речь идет о статусе личности, человека, гражданина. Этимологически указанные термины совпадают, это слова-синонимы. Тем не менее в литературе были высказаны предложения (Н.В. Витрук, В.А. Кучинский) о разграничении понятий правового статуса и правового положения индивида, так как, по их мнению, первое выступает частью (ядром) второго. Предлагалось также рассматривать правовой статус в узком и широком значении (В.И. Новоселов).
Думается, однако, что в таком разделении нет особой необходимости, поскольку полисемантичность, смысловое удвоение термина не способствует четкому восприятию и анализу одной из ключевых категорий правоведения. Различие следует проводить не между правовым статусом и правовым положением одного и того же лица, а между правовым статусом (положением) различных лиц или организаций.
Вообще же, вопрос этот не концептуальный. Это лишь одно из многочисленных частных аспектов большой и многоплановой темы. Речь идет о том, как логически и терминологически точнее, полнее выразить суть одного и того же явления. Само по себе это никогда не вело к принципиальным разногласиям среди ученых-юристов, занимающихся данной проблемой. Подобно тому, например, как «норма» и «правило» определяются обычно друг через друга, «статус» и «положение» также взаимозаменямы.
Сердцевину, основу правового статуса личности составляют ее права, свободы и обязанности (здесь нет расхождений), закрепленные в Конституции и других важнейших законодательных актах, провозглашенные в Декларации прав человека и гражданина. Это главным образом и определяет правовое положение личности в обществе, ее роль, возможности, участие в государственных делах. Разумеется, это положение зависит и от ряда других факторов.
Правовой статус объективно отражает как достоинства, так и недостатки реально действующей политико-юридической системы, принципов демократии, государственных основ данного общества. Потому его нельзя правильно понять и раскрыть, не обращаясь к сущности того социального уклада, в условиях которого он складывается и функционирует. Правовой статус – часть, элемент общества.
В разные исторические эпохи правовой статус граждан был неодинаков. Достаточно сравнить, скажем, рабовладение, феодализм, буржуазный период, чтобы убедиться в этом. Существенно зависит он и от типа политического режима в рамках одной и той же формации. Причинная обусловленность его сложная и богатая.
Для современного юридического статуса личности в Российской Федерации характерны такие особенности, как крайняя его неустойчивость, слабая социально-правовая защищенность, отсутствие надежных гарантирующих механизмов, неспособность государственных властных структур эффективно обеспечить интересы гражданина, его права, свободы, жизнь, честь, достоинство, собственность, безопасность.
Правовой статус личности несет на себе печать того глубокого кризиса (социально-экономического, политического, духовного), который переживает сегодня Россия, подвержен всем ее катаклизмам. Изменилась материальная основа статуса (многообразие форм собственности, включая частную, имущественное расслоение, появление рынка труда, безработицы, падение жизненного уровня).
Единство и стабильность правового статуса подорваны процессами суверенизации, межнациональными и региональными конфликтами. В ряде бывших советских республик приняты дискриминационные законы, нарушающие основные права человека; проводятся этнические чистки.
Появились значительные группы людей (беженцы, мигранты, перемещенные лица) вообще без четкого правового статуса. 25 миллионов российских граждан внезапно, помимо своей воли, превратились в «иностранцев». Их положение резко ухудшилось. В свою очередь, огромная масса людей из ближнего зарубежья (свыше полумиллиона) оказалась на территории России. Иным стал статус самого государства.
Правовой статус индивида существенно дестабилизируется в результате тех неурядиц, которые происходят сегодня в обществе: социальная напряженность, политическое противостояние, сложная криминогенная обстановка, рост преступности, экологические и технологические катастрофы, шоковые методы проведения реформ и т.д.
На правовое состояние личности оказывают свое воздействие и нравственно-психологические факторы – потеря личностью социальных ориентиров и приоритетов, духовной опоры, неадаптированность к новым условиям. Личность испытывает глубокий социальный дискомфорт и неуверенность в завтрашнем дне.
Экстремальность ситуации, противоречия, переоценка ценностей, ломка сложившихся за 75 лет устоев, изменение морально-политического климата, образа жизни – все это не могло не сказаться на общем положении отдельного индивида в обществе, на условиях его существования.
Все вышеперечисленное – это в основном негативные тенденции. Есть и позитивные.
Во-первых, под правовой статус личности подводится современная законодательная база (новая российская Конституция, Декларация прав и свобод человека, Закон о гражданстве и другие важнейшие акты). При этом нормативная основа создается с учетом международных критериев в данной области.
Во-вторых, закладывается новая концепция взаимоотношений личности и государства с приоритетом личности как высшей социальной и моральной ценности; патерналистские начала этих отношений уступают место свободному партнерству и сотрудничеству в соответствии с принципами гражданского общества.
В-третьих, правовой статус, как и многие другие юридические институты, очищается от идеологического и классового догматизма, апологетики, тоталитарного сознания и мышления индивида как носителя этого статуса; он стал более адекватно отражать современные реалии.
В-четвертых, осуществляется переход от командно-запретительных методов регламентации правового положения личности к дозволительно-разрешительным, от сковывающего централизма к разумной автономии и самостоятельности.
В-пятых, меняется соотношение и роль структурных элементов правового статуса: на первый план в нем выходят такие приоритеты, как права человека, достоинство личности, гуманизм, свобода, демократизм, справедливость.
В-шестых, сняты многие ограничения личной свободы индивида, провозглашен принцип «не запрещенное законом дозволено», усилена судебная защита прав граждан, действует презумпция невиновности.
Практическое значение проблемы правового статуса состоит в том, что она непосредственно затрагивает интересы людей, отражается на их судьбах, особенно в переломные периоды, когда общество реформируется, рушатся старые и нарождаются новые связи, структуры, отношения. Реформа освящается законами, иначе она идти не может. И оттого, как это делается, зависит, с одной стороны, успех провозглашенного курса, а с другой – прочность и незыблемость правового статуса субъектов данного процесса, их активность или пассивность.
Правовой статус - комплексная, интерграционная категория, отражающая взаимоотношения личности и общества, гражданина и государства, индивида и коллектива, другие социальные связи. Поэтому важно, чтобы человек правильно представлял свое положение, свои права и обязанности, место в той или иной структуре, ибо, как справедливо отмечается в литературе, «в жизни нередко встречаются примеры ложно понятого или присвоенного статуса. Если этот статус понимается неверно, то человек ориентируется на чуждые образцы поведения»[2].
Еще более вредно и недопустимо наделение должностных лиц не предусмотренными законом полномочиями, произвольное расширение функций, что нарушает их официальный статус, свидетельствует о правовом нигилизме. Кроме того, статус может быть юридически нечетким, аморфным, размытым, что ведет к неразберихе, нарушениям законности, прав личности.
Проблемы правового статуса граждан РФ в современных условиях обстоятельно исследованы в последней книге Л.Д. Воеводина. Опираясь на уже известные работы в данной области и новейшее законодательство, автор показал особенности этого статуса в возрождаемой России[3].
Различают: а) общий, или конституционный, статус гражданина; б) специальный, или родовой, статус определенных категорий граждан; в) индивидуальный статус; г) статус физических и юридических лиц; д) статус иностранцев, лиц без гражданства или с двойным гражданством, беженцев; е) статус российских граждан, находящихся за рубежом; ж) отраслевые статусы: гражданско-правовой, административно-правовой и т.д.; з) профессиональные и должностные статусы (статус депутата, министра, судьи, прокурора); и) статус лиц, работающих в различных экстремальных условиях или особых регионах страны (Крайнего Севера, Дальнего Востока, оборонных объектов, секретных производств).Набор правовых статусов велик, но в теоретическом плане наиболее существенное значение имеют первые три вида.
Общий правовой статус– это статус лица как гражданина государства, члена общества. Он определяется прежде всего Конституцией и не зависит от различных текущих обстоятельств
(перемещений по службе, семейного положения, должности, выполняемых функций), является единым и одинаковым для всех, характеризуется относительной статичностью, обобщенностью. Содержание такого статуса составляют главным образом те права и обязанности, которые предоставлены и гарантированы всем и каждому Основным Законом страны. Изменение этого содержания зависит от воли законодателя, а не от каждого отдельного лица.
Общий правовой статус не в состоянии учесть всего многообразия субъектов права, их особенностей, отличий, специфики. Поэтому в него не входят многочисленные субъективные права и обязанности, которые постоянно возникают и прекращаются у субъектов в зависимости от их трудовой деятельности, характера правоотношений, в которые они вступают, других ситуаций. Если бы указанные права и обязанности были включены в понятие общего статуса гражданина, то получился бы различный, крайне нестабильный и неопределенный статус. Он же не был бы единым. Общий правовой статус является базовым, исходнымдля всех остальных. По нему можно судить о характере, социальной природе, степени демократичности данного общества.
Специальный, или родовой статусотражает особенности положения определенных категорий граждан (например, пенсионеров, студентов, военнослужащих, вузовских работников, учителей, рабочих, крестьян, инвалидов, участников войны и т.д.). Указанные слои, группы, базируясь на общем конституционном статусе гражданина, могут иметь свою специфику, дополнительные права, обязанности, льготы, предусмотренные текущим законодательством. Совершенствование этих статусов – одна из задач юридической науки.
Индивидуальный статусфиксирует конкретику отдельного лица (пол, возраст, семейное положение, выполняемая работа, иные характеристики). Он представляет собой совокупность персонифицированных прав и обязанностей гражданина. Твердое знание каждым своего личного статуса, своих прав, обязанностей, ответственности, возможностей – признак правовой культуры, юридической грамотности. Индивидуальный правовой статус подвижен, динамичен, он меняется вместе с теми изменениями, которые происходят в жизни человека.
Рассмотренные три вида статуса соотносятся между собой как общее, особенное и единоличное.Они тесно взаимосвязаны и взаимозависимы, наслаиваются друг на друга, на практике неразделимы. Каждый индивид выступает одновременно во всех указанных качествах – гражданина своего государства (общий статус), он принадлежит к определенному слою (группе) и, следовательно, обладает родовым статусом, и он же представляет собой отдельную, неповторимую личность, т.е. имеет индивидуальный статус. Общий правовой статус у всех один, специальных статусов – множество, а индивидуальных ровно столько, сколько граждан.
Само собой разумеется, что специальные, индивидуальные и все прочие статусы не могут противоречить общему (конституционному) статусу. Напротив, они должны соответствовать ему как базовому, первичному, исходному.
Правовой статус – сложная, собирательная категория, отражающая весь комплекс связей человека с обществом, государством, коллективом, окружающими людьми. В структуру этого понятия входят следующие элементы: а) правовые нормы, устанавливающие данный статус; б) правосубъектность; в) основные права и обязанности; г) законные интересы; д) гражданство; е) юридическая ответственность; ж) правовые принципы; з) правоотношения общего (статусного) типа.
При этом, как уже отмечалось, права и обязанности, особенно конституционные, их гарантии образуют основу (ядро) правового статуса. Данное положение закреплено в статье 64 Конституции России.
Следует сказать, что категория правового статуса – сравнительно новая в нашей науке. Раньше, до 60-х годов, она обычно отождествлялась с правоспособностью и не рассматривалась в качестве самостоятельной. Ведь оба эти свойства возникают и прекращаются у субъекта одновременно, оба в равной мере неотчуждаемы. В этом их сходство, служившее основанием для отождествления.
Лишь в последующий период, с развитием юридической мысли, в 70-80-х годах, категория правового статуса получила достаточно широкую разработку, сформировалась как проблема и как одно из ключевых понятий правоведения, зафиксирована в законодательстве.
Было установлено, что правоспособность и правовой статус – разные явления и категории. Они соотносятся как часть и целое. Правовой статус, безусловно, базируется на правоспособности, но к ней не сводится. Он шире, богаче, структурно сложнее, выступает обобщающим, собирательным понятием.
В настоящее время вопросы правового статуса личности составляют важнейшее самостоятельное научное направление в общей теории государства и права, а также в отраслевых юридических дисциплинах.
В общей шкале гуманитарных ценностей права человека, как и сам человек, занимают центральное место и доминируют над всеми остальными. Их приоритет и значимость неоспоримы, роль, назначение очевидны. «Человеческое измерение – оселок любых общественных преобразований, точка отсчета в решении глобальных и текущих задач, в проведении всевозможных реформ, разработке государственных программ. Именно с этих позиций оцениваются сегодня все происходящие в стране и в мире события и процессы.
При любом демократическом устройстве права и свободы граждан, а также их обязанности, составляют важнейший социальный и политико-юридический институт, объективно выступающий мерилом достижений данного общества, показателем его зрелости, цивилизованности. Он средство доступа личности к духовным и материальным благам, механизм власти, законным формам волеизъявления, реализации своих интересов. В то же время это непременное условие совершенствования самого индивида, упрочения его статуса, достоинства.
Поиск оптимальных моделей взаимоотношений государства и личности всегда представлял собой сложнейшую проблему. Эти модели в решающей степени зависели от характера общества, типа собственности, демократии, развитости экономики, культуры и других объективных условий. Но во многом они определялись также властью, законами, правящими классами, т.е. субъективными факторами.
Главная трудность заключалась и заключается в установлении такой системы и такого порядка, при которых личность имела бы возможность беспрепятственно развивать свой потенциал (способности, талант, интеллект), а с другой стороны, признавались бы и почитались общегосударственные цели – то, что объединяет всех. Подобный баланс как раз и получает свое выражение в правах, свободах и обязанностях человека.
Именно поэтому высокоразвитые страны и народы, мировое сообщество рассматривают права человека и их защиту в качестве универсального идеала, основы прогрессивного развития и процветания, фактора устойчивости и стабильности. Весь современный мир движется по этому магистральном пути.
Права человека внетерриториальны и вненациональны,их признание, соблюдение и защита не являются только внутренним делом того или иного государства. Они давно стали объектом международного регулирования. Права личности не есть принадлежность отдельных классов, наций, религий, идеологий, а представляют собой общеисторическое и общекультурное завоевание. Это нравственный фундамент любого общества.
По мнению С.С. Алексеева, «именно в категории прав человека гуманитарная мысль и гуманитарное движение обрели стержень, глубокий человеческий и философский смысл»[4]. Вся рассматриваемая проблема является сложной и многоплановой, имеет множество аспектов.
Россия, следуя курсом реформ, тоже провозгласила указанные ценности как приоритетные и наиболее значимые, признала необходимость придерживаться в данной области общепринятых международных стандартов, закрепленных в таких широко известных актах, как Всеобщая декларация прав человека (1948); Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966); Европейская конвенция о защите прав и основных свобод (1950) и др.
Подтверждением приверженности российской демократии этим хартиям служит принятая в ноябре 1991г. Декларация прав человека и гражданина, ставшая органичной частью новой Конституции РФ, базой текущего законодательства, касающегося личности.
Оба эти документа фиксируют широкий спектр основополагающих идей, принципов, прав и свобод, а также обязанностей. Исходные их положения гласят, что права и свободы человека являются естественными и неотчуждаемыми, даны ему от рождения, признаются высшей ценностью и не носят исчерпывающего характера. Признание, соблюдение и защита прав человека – обязанность государства.
Каждый имеет право на жизнь, здоровье, личную безопасность и неприкосновенность, защиту чести, достоинства, доброго имени, свободу мысли и слова, выражение мнений и убеждений, выбор места жительства; может приобретать, владеть, пользоваться и распоряжаться собственностью, покидать страну и возвращаться обратно.
Закрепляется право граждан на митинги, уличные шествия, демонстрации; право избирать и избираться в государственные органы, получать и распространять информацию, направлять властям личные и коллективные обращения (петиции), свободно определять свою национальность, объединяться в общественные организации. Предусматриваются соответствующие права в социальной и культурной областях (на труд, отдых, образование, социальное обеспечение, интеллектуальное творчество).
Утверждается равенство всех перед законом и судом. Никто не обязан свидетельствовать против себя или близких родственников. Обвиняемый считается невиновным, пока его вина не будет доказана в установленном порядке (презумпция невиновности).
Многие из вышеперечисленных прав являются новыми в нашем законодательстве, их не было раньше ни в бывшей советской Конституции, ни в Конституции РСФСР. Также впервые юридически закрепляется прямая обязанность государства защищать права человека (ст.2 Конституции РФ).
При этом подчеркивается, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, местного самоуправления, обеспечиваются правосудием (ст.18).
Права человека представляют собой ценность, принадлежащую всему международному сообществу. Их уважение, защита являются обязанностью каждого государства. Там, где эти права нарушаются, возникают серьезные конфликты, очаги напряженности, создающие угрозу миру и требующие нередко (с санкции ООН) постороннего вмешательства.
Конституция предусматривает порядок, в соответствии с которым каждый российский гражданин вправе обращаться в международные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ст.45). Данное положение также закреплено впервые, и оно не нарушает суверенитета страны. Сегодня – это безусловная норма.
Права и свободы человека в соответствии с общепринятой классификацией подразделяются на социально-экономические, политические, гражданские, культурные и личные.Такое деление проводится как в мировой юридической практике, так и в национальных правовых системах, в том числе российской. Между всеми видами и разновидностями прав существует тесная взаимосвязь.
В историческом контексте современные исследователи выделяют три поколения прав: первое – это политические, гражданские и личные права, провозглашенные в свое время первыми буржуазными революциями и закрепленные в известных Декларациях (американской, английской, французской); второе – социально-экономические права, возникшие под влиянием социалистических идей, движений и систем, в том числе СССР (право на труд, отдых, социальное обеспечение, медицинскую помощь и т.д.); они дополнили собой прежние права, получили отражение в соответствующих документах ООН; третье поколение – коллективные права, выдвинутые в основном развивающимися странами в ходе национально-освободительных движений (право народов на мир, безопасность, независимость, самоопределение, территориальную целостность, суверенитет, избавление от колониального угнетения, достойную жизнь и т.д.).
Выделение трех поколений прав в значительной мере условно, но оно наглядно показывает последовательную эволюцию в развитии данного института, историческую связь времен, общий прогресс в этой области.
В нашей литературе подвергнута справедливой критике концепция иерархии прав по степени их значимости. В частности, отмечаются «зигзаги восприятия роли социально-экономических прав», попытки объявить их «социалистическим изобретением», неизвестным «цивилизованным странам». Эти права якобы лишены качеств «юридических возможностей, защищаемых судом». Смягченным вариантом такого подхода является оттеснение социально-экономических прав на второй план как прав иного порядка в сравнении с личными неотъемлемыми правами, относимыми к «высшему разряду»[5].
Однако вряд ли, думается, оправдано такое противопоставление прав – все они для личности важны и нужны, каждая их группа по-своему выражает ее интересы. Более того, именно сейчас российский граждане на себе почувствовали значимость многих социально-экономических прав, которые ранее были в большей мере гарантированы, чем сейчас, когда складываются «несоциалистические» отношения.
Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966г. не рассматривает их как «второстепенные». Так что искусственное создание некоего «антагонизма» между различными категориями прав несостоятельно.
Что касается различий между правами человека и правами гражданина, о чем также полемизируют в науке, то эти различия имеют под собой определенные основания, которые заключаются в следующем.
Во-первых, права человека могут существовать независимо от их государственного признания и законодательного закрепления, вне связи их носителя с тем или иным государством. Это, в частности, естественные неотчуждаемые права, принадлежащие каждому от рождения. Права же гражданина находятся под защитой того государства, к которому принадлежит данное лицо. Во-вторых, множество людей в мире вообще не имеют статуса гражданина (лица без гражданства, апатриды) и, следовательно, они формально являются обладателями прав человека,но не имеют прав гражданина.Иными словами, права человека не всегда выступают как юридические категории,а только как моральные или социальные.
Разграничение это возникло давно, о чем свидетельствует хотя бы название знаменитой французской Декларации прав человека и гражданина 1789г. Сохранилось оно и в большинстве современных деклараций и конституций. Однако в наше время указанное деление все более утрачивает свой смысл, поскольку прирожденные права человека давно признаны всеми развитыми демократическими государствами и, таким образом, выступают одновременно и в качестве прав гражданина.
Во всяком случае, внутри государства разграничение прав на «два сорта» лишено практического значения. Тем более что даже апатриды, проживающие на территории той или иной страны, находятся под юрисдикцией ее законов и международного права. Да и вообще, как писал И.Е. Фарбер, «между правами человека, гражданина и лица нет абсолютной грани»[6].
В лексиконе средств массовой информации, в обиходе, да и в науке под правами человека обычно понимается то же, что и под правами гражданина, личности, субъекта, индивида, лица. Не случайно некоторые ученые-правоведы либо не разделяют этой концепции, либо делают существенные оговорки. Здесь многое заимствовано из прошлого, сохраняется по традиции.
Принятие нашей страной в 1991г. Декларации прав человека и гражданина, ставшей основой новой российской Конституции, имело огромное общественное значение, так как этот без преувеличения исторический политико-правовой и нравственно-гуманистический акт определил принципиальную позицию России по вопросу, который на протяжении многих десятилетий был камнем преткновения во взаимоотношениях СССР со всем цивилизованным миром, ареной идеологического противостояния. Путь к его решению был длительным и трудным. В основе принятых документов (Декларация и Конституция) лежат известные международные пакты о правах человека, принципы демократии, равенства, свободы и справедливости.
Как известно, Советский Союз воздержался при голосовании в 1948г. Всеобщей декларации прав человека и лишь позже присоединился к ней. Международный пакт о гражданских правах 1966г. подписал, но никогда полностью не выполнял. Только с наступлением разрядки, прекращением «холодной войны» (вторая половина 80-х г.) эта позиция была пересмотрена.
Существенным прорывом в данной области было признание идей естественного права, которые ранее отвергались как неприемлемые для «социалистического строя» и марксистского мировоззрения. Это признание привело к переоценке всей гуманитарной политики государства, изменению его «идеологических позиций» на международной арене. Была устранена одна из коренных причин долголетних разногласий между Советским Союзом и «остальным миром». Теперь страна может беспрепятственно интегрироваться во все мировые и европейские структуры в целях взаимовыгодного сотрудничества с другими народами.
Итак, важнейшие отличительные особенности закрепленных в российской Конституции основанных прав и свобод состоят в том, что они даны человеку от природы, носят естественный характер, выступают в качестве высшей социальной ценности, являются непосредственно действующими, находятся под защитой государства, соответствуют международным стандартам.
В юридической науке, как было показано выше, все права граждан именуются на сугубо профессиональном юридическом языке субъективными, т.е. индивидуальными, принадлежащими не только всем, но и каждому, открывающими перед их носителями простор для разнообразной деятельности, удовлетворения потребностей, интересов, пользования теми или иными социальными благами, предъявления законных требований к другим (обязанным) лицам и организациям. Субъективное право – это гарантированная государством мера возможного (дозволенного) поведения личности, важнейший элемент ее конституционного статуса.
При этом субъективно-притязательный характер имеют не только гражданские, имущественные, социально-экономические права, но и политические и личные свободы: слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций, мнений, убеждений, совести и т.д. «По своему существу,-писал Б.А. Кистяковский,-политические и личные свободы являются субъективными публичными правами; им по преимуществу присущи та индивидуализация и та связь с личностью, которые составляют основной признак всякого субъективного права»[7].
В настоящее время высказываются отдельные предложения о необходимости пересмотра сущности и определения субъективного права как меры возможного поведения, в частности в контексте принципа «не запрещенное законом дозволено». Не обязательно, мол, перечислять разные общие возможности, если теперь можно все, что не подпадает под запрет.
На первый взгляд в такой позиции есть определенный резон. Б.А. Кистяковский также считал, что, например, политические права и свободы надо рассматривать более широко – «не как классические субъективные права, скажем, имущественного типа, а как следствия общего правопорядка, и прежде, и прежде всего известного принципа: все, не запрещенное законом, дозволено»[8].
Подобные высказывания встречаются и в современной зарубежной литературе: «Свободная деятельность человека есть его естественное право. Поэтому не возникает и надобности в перечислении дозволений: все, что не запрещено законом, стало быть, дозволено; напротив, существует потребность в определении запретов»[9].
И все же такой подход уязвим. Дело в том, что сфера дозволенного в правовой системе и в обществе в целом не исчерпывается субъективными правами, она гораздо шире. В частности, многие юридические возможности опосредуются законными интересами, праводееспособностью, другими правовыми категориями. «Все, на что лицо имеет право, дозволено, но не на все дозволенное оно имеет право»[10].
Когда речь идет о субъективном праве, то имеется в виду не вообще абстрактная возможность, а конкретные ее разновидности и границы, иначе говоря, зафиксированные в законе «меры», «дозы», «порции».
Субъективное правовсегда предполагает не только гарантию со стороны государства, но и соответствующую обязанность других лиц. Если нет этой обязанности, перед нами простое дозволение, а не субъективное право. Дозволение может стать правом только тогда, когда будет запрещено нечто мешающее этой дозволенности. Но дозволить одному – не значит юридически обязать другого.
Простое дозволение свидетельствует лишь об отсутствии ограничения (запрета). Для субъективного же права характерны такие черты, как точная мера поведения, признание и гарантированность государством, обеспеченность противостоящими обязанностями, возможность защиты через суд.
Поэтому формула «не запрещенное законом дозволено» нисколько не умаляет ценности и необходимости субъективных прав как официальных указателей (определителей) соответствующих действий субъектов, не подменяет и не отменяет самого этого института. При этом интерес индивида – практическая основа всякого субъективного права.
Сегодня суть проблемы заключается в том, чтобы наполнить реальным содержанием провозглашенные российским законодательством гражданские, политические, культурные и личные права, создать надежные механизмы их реализации, соотнести с той системой благ и с теми процессами, которые протекают в обществе, в том числе рыночного характера.
Общее учение о субъективных правах, несмотря на изменение ситуации, не поколеблено. Более того, именно в новых условиях эта категория, основанная главным образом на обязательственных, рыночных отношениях, должна заработать в полную меру, как и другие юридические понятия и институты.
Здесь важно освободиться от голых, нежизненных схем, формальных построений, умозрительности, которыми в прошлом изрядно грешило наше правоведение. Необходимо ориентироваться не на принципы, а на ценности. Старые теоретические постелаты должны быть переосмыслены, принять современные органичные формы, которые призваны соответствовать приоритетам, провозглашенным новой Россией.
В этой связи представляется искусственным, например, деление прав (с точки зрения их юридической природы) на субъективные и какие-то иные, несубъективные, права «второго сорта». В частности, довод, согласно которому конституционные права не являются субъективными, так как якобы находятся вне правоотношений, несостоятелен. Указанные права, как это теперь доказано, также существуют в рамках правоотношений, только особых, общерегулятивных, возникающих из норм Конституции и носящих первичный, базовый характер.
Русская прогрессивная правовая мысль настойчиво отстаивала в свое время именно эти идеи – идеи признания за публичными, как тогда принято было говорить, правами качества реальных субъективных прав личности.
Как итог можно констатировать, что в целом все современные политические, социальные, экономические и юридические новации вполне укладываются в традиционное общепринятое учение о субъективном праве, ибо главное в этом учении – это, как уже говорилось, возможность притязать на конкретный минимум социальных благ и определенное поведение соответствующих контрагентов (общества, организаций, государства, должностных лиц, правообязанных граждан, органов), обращаться в компетентные инстанции за защитой своих интересов, опираясь на прямое действие новых конституционных законов и деклараций. В действующей ныне системе субъективных прав должна быть выражена та мера правовых возможностей и та мера социальных требований, которые диктуются нынешними условиями.
Необходимым компонентом оптимального взаимодействия государства, права и личности выступают юридические обязанности, без которых невозможны ни сбалансированная правовая система, ни эффективное правовое регулирование, ни четкий правопорядок, ни другие состояния и проявления общественной жизни. Они - условие нормального функционирования конституционных институтов, управления производственными процессами, поддержания устойчивости и стабильности в обществе.
Юридическая обязанность есть установленная законом мера должного, общественно необходимого поведения, а также вид поведения. Это властная форма социальной регуляции опирающаяся на «силовое» начало, т.е. на возможность государственного принуждения. В обязанностях выражаются как личные, так и общезначимые интересы. Через обязанность удовлетворяется интерес управомоченного в любом правоотношении.
Обязанность отвечает также интересам самого правообязанного лица, а в конечном счете – целям и задачам всей политико-правовой системы. Без этих инструментов общество быстро превратилось бы в некий рыхлый и неуправляемый анархо-синдикат. Обязанности придают государству гражданскую устойчивость, равнозначную экологическому равновесию.
Корреляция прав и обязанностей создает уравновешенное общественное состояний, иначе говоря – режим наибольшего благоприятствования для повседневной жизнедеятельности людей. Такое сочетание выражает разумный баланс интересов всех членов и составных частей общества, способствует достижению согласия, взаимопонимания и социального компромисса между ними. Это средство гармонизации интересов государства и личности, а также интересов граждан в их взаимоотношениях друг с другом. Иным путем трудно добиться желаемого социального эффекта.
Юридическая обязанность– вид и мера государственно-целесообразного, разумного, полезного, объективно обусловленного поведения, призванного вносить порядок и «умиротворение» в жизнь. Она - преграда на пути произвола, хаоса, своеволия, неорганизованности, всего деструктивного и мешающего нормальному развитию общества.
Обязанность тесно связана с субъективным правом; это парные, взаимозависимые понятия. Известно, что любая правовая норма носит предоставительно-обязывающий характер и уже поэтому предусматривает как возможное, так и должное поведение, Обязанность-способ обеспечения прав, условие их реальности и эффективности. Если субъективное право-это сфера власти и свободы индивида, то юридическая обязанность-область необходимости и подчинения. Носитель обязанности должен понимать и сознавать свою «несвободу» и связанность ради общего блага.
Функциональное развитие юридических обязанностей – корреспондировать субъективным правам, выполнять свою часть работы в общем механизме правового регулирования, направлять деятельность индивидов в нужное русло; а социальное-формировать должное правосознание и правовую культуру граждан, служить дисциплинирующим фактором, упрочивать законность и правопорядок в обществе.
Все эти функции тесно взаимосвязаны и взаимозависимы, осуществляются одновременно. Любые субъективные права практически могут быть реализованы только через чьи-то обязанности, и наоборот, обязанности предполагают чье-то право требовать их исполнения. Вне корреляции друг с другом данные категории немыслимы, они могут действовать только в «одной связке», а не порознь. Обязанности-обратная сторона прав.
Принцип сочетания прав и обязанностей получил отражение в принятой ООН Всеобщей декларации прав человека, провозглашающей, что «каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности», что осуществление прав и свобод гражданина требует «должного признания и уважения прав и свобод других, удовлетворения справедливых требований морали, общего порядка и благосостояния в демократическом обществе».
В Международном пакте о гражданских и политических правах также зафиксировано, что «отдельный человек имеет обязанности в отношении других людей и того коллектива, к которому он принадлежит», Исходя из этих общих положений, соответствующие государства закрепляют в своем законодательстве более развернутый перечень обязанностей применительно к конкретным условиям и национальным интересам. При этом речь, конечно, идет не только об обязанностях граждан, но и об обязанностях органов власти, должностных лиц, других субъектов.
Когда-то, в начале развития цивилизации, между правами и обязанностями вообще не проводилось никакого различия; в представлениях людей и в их повседневной жизни они были «слиты» воедино. «Для индейца,- писал Ф. Энгельс,- не существовало вопроса, являются ли участие в общественных делах, кровная месть или уплата выкупа за нее правом или обязанностью; такой вопрос показался бы ему столь же нелепым, как и вопрос, являются ли еда, сон, охота – правом или обязанностью»[11]. Но затем эти понятия четко разделились.
Проблема единства (сочетания) прав и обязанностей многопланова. В ней можно выделить ряд аспектов: исторический, социально-политический, философский, юридический, нравственный, психологический и др. Права и обязанности, будучи самостоятельными категориями, «обречены» на тесное «сотрудничество» в деле регулирования общественных отношений. «Корреляция субъективных прав и обязанностей аксиоматична для философии права, общей теории права и отраслевых юридических наук»[12].
К сожалению, обязанности в гораздо меньшей степени исследованы учеными, чем права – в этом смысле им «не повезло». Соответственно эти категории слабее распространены в общественном и индивидуальном сознании – о них часто просто «забывают». Отсутствует четкая классификация обязанностей, в то время как в конкретных и общих правоотношениях их ровно столько, сколько прав. Задача правовой науки – обратить на них более пристальное внимание.
Права плюс обязанности, свобода плюс ответственность – такова аксиома нормальной жизнедеятельности людей. Это разумно, справедливо, демократично. Нарушение данного принципа, в сущности, всегда является социальной аномалией. Обязанности – реестр требований, предъявляемых обществом к личности. Причем с юридической точки зрения требования эти выражают политико-нравственный минимум, а не максимум. Максимум, как известно, выражает мораль.
В ныне действующей Конституции обязанности граждан отражены весьма слабо. В ней зафиксирована лишь необходимость соблюдать Конституцию и законы, платить налоги, сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам, историческому и культурному наследию, нести военную службу, защищать Отечество (ст. 15, 44, 57-59).
Между тем в международных пактах указываются и другие обязанности, почему-то не вошедшие в нашу Конституцию. Это известное отступление от общепринятых стандартов. В конституциях современных зарубежных стран обязанности также представлены шире и значительнее. В нынешних российских условиях обязанности как дисциплинирующий фактор не менее необходимы, чем права.
Резкий дисбаланс между правами и обязанностями, зафиксированными в Конституции, обычно объясняется тем, что если первые охватывают все сферы жизнедеятельности людей, то вторые связаны в основном лишь с поддержанием общественного порядка. И это в принципе верно. Однако надо иметь в виду, что на практике обязанности незримо «сопровождают» все права, корреспондируя им в соответствующих правоотношениях, т.е. в процессе реализации. Иначе права могут превратиться в «пустой звук». Ведь обязанности – способ обеспечения прав.
Это, конечно, не значит, что в том или ином нормативном акте «в паре» с каждым конкретным правом непременно должна фигурировать обязанность – чаще всего она просто подразумевается. Но наиболее важные, социально значимые обязанности полезно было бы закрепить в главном Законе страны, чтобы граждане лучше их знали и строго соблюдали. Правосознанию общества это не повредит.
В конкретных обстоятельствах современной России в целях усиления организующих начал обязанности граждан можно было бы расширить и привести их в более гармоничное сочетание с правами. Между этими двумя полюсами не должно быть резких расхождений и несогласованностей. Необходимо помнить, что то и другое выступают важнейшими элементами правосознания.
«Люди, не ведующие своих обязанностей,- писал И.А. Ильин,- не в состоянии и блюсти их; люди, не знающие своих полномочий, произвольно превышают их или же трусливо уступают силе; люди, не желающие признавать запретностей, легко забывают всякий удерж и дисциплину, или оказываются обреченными на правовую невменяемость»[13]. Звучит весьма современно.
[1]Черниченко С.В. Личность и международное право. М., 1974; Карташник В.А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. М., 1995.
[2]Ануфриев В.А. Социальный статус и активность личности. М., 1984. С. 178-179.
[3]Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России. М., 1997.
[4]Алексеев С.С. Теория права. М., 1994. С.11.
[5]Игнатенко Г.В. Конституция и права человека: международно-правовой аспект//Правовые проблемы евроазиатского сотрудничества: глобальное и региональное измерения. Екатеринбург, 1993. С.38-39
[6]Фарбер И.Е. Свобода и права человека в Советском государстве. Саратов, 1974. С.42.
[7]Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916. С.499.
[8]Кистяковский Б.А. Права человека и гражданина//Вопросы жизни. 1905. №1.С.121
[9]Люшер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности/Пер. с фр. М., 1993.С.82.
[10]Коркунов Н.М. Лекции по теории права. М., 1909.С.149.
[11]Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.21.С.159
[12]Тарусина Н.Н. Субъективное право-юридическая обязанность?//Философские проблемы субъективного права: Тезисы докладов. Ярославль, 1990. С.21.
[13]Ильин И.А. О сущности правосознания. М., 1993. С.24.