Государственное образовательное учреждение
Средняя общеобразовательная школа №1314
Реферат
по истории России
по теме: Советский Союз и начало Великой Отечественной войны
Введение
В истории Великой Отечественной войны содержится множество загадок и тайн. Много неясностей таят в себе такие операции, как блокада Ленинграда, контрнаступление под Москвой, Сталинградская битва, битва под Ржевом, танковое сражение под Прохоровкой и т.п. И самая главная загадка – сколько же конкретно жизней заплатил СССР за победу, как в отдельных операциях, так и во всей войне. Общеизвестно, что основные жертвы пришлись на первый год войны и были вызваны внезапностью нападения Германии. А можно ли было избежать этой внезапности и, соответственно, такого количества жертв? Ведь информации о подготовке Германии к войне было предостаточно. Почему же и по чьей вине нападение Германии застало СССР врасплох и повлекло за собой такие ужасные последствия?
История знает немало примеров подобных неожиданностей, и поэтому эта тема остается актуальной и по сей день. Исторический опыт показывает, что подобные оплошности случались, случаются, и будут случаться в истории человечества постоянно. При наличии ситуации, последствия которой легко просчитываются, надлежащих мер не принимают, а разбираются только потом, стараясь отыскать виновных. Самый свежий и похожий пример тому – Пятидневная война в августе 2008 года в Южной Осетии. При двух дремлющих конфликтах (Южноосетинском и Абхазском), Грузия закупила огромное количество оружия и вооружения, проводилась тренировка грузинских солдат американскими инструкторами, грузинский президент не скупился на агрессивные высказывания в адрес Южной Осетии и Абхазии, за сутки до конфликта эти страны покинуло грузинское население и миротворцы и… все удивлены «внезапностью» нападения. Другой пример - глобальный финансово-экономический кризис. Америка создала финансовые пирамиды, раздала дешевые кредиты, раздула внутренний долг до невообразимых размеров, экономисты во всю говорили о надвигающемся кризисе и… он «внезапно» начинается. Следующий пример – начало II Мировой войны. И таких примеров довольно много.
Целью моего реферата является попытка разобраться, почему начало Великой Отечественной войны было для СССР внезапным, и в чем она заключалась. Заметило или нет руководство СССР надвигающуюся опасность? Если не заметило, то почему? А если заметило, то, по каким же причинам И.В. Сталин – бывалый и хитрый политик - не смог переиграть А. Гитлера?
Чтобы достичь цели, мне надо решить следующие задачи: сравнить реальные факты и информацию, идущую к И.В. Сталину; выяснить, какие решения были приняты, каким способом и по каким причинам.
Для выполнения этих задач будут использованы первоисточники (документы, доклады разведки, дневники) и военно-историческая литература.
В.Б. Суворов в начале 90-х годов написал несколько работ по Великой Отечественной войне, которые подверглись жесткой критике со стороны исследователей этой войны из-за довольно спорных предположений, приводящихся в ней. Одна из его теорий состоит в том, что летом 1941 года Красная Армия готовилась к удару по Германии, который должен был быть нанесён в июле, а немецкие войска своим нападением сорвали эти приготовления и события 22 июня 1941 года. В.Б. Суворов назвал нападение Германии превентивным ударом, произведенным для того, чтобы сдержать предполагаемую Германией агрессию СССР. И первая книга, которую я использовал, является опровержением некоторых версий, предложенных В.Б. Суворовым. Она называется «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой». Её автор, Алексей Исаев, разбирает наиболее яркие проблемы-мифы Второй Мировой войны, такие, как: механизмы "блицкрига", роль автоматического оружия в армиях разных государств, счета асов-истребителей, боевое применение танков и кавалерии; он стремится нарисовать реальную картину событий, неузнаваемо изменившуюся под влиянием кинематографических и публицистических штампов и стереотипов.
Книга «Загадки 1941 года» интересна тем, что у этой книги два автора - маршал Советского Союза Ф.И. Голиков (кстати, работающий на начало войны начальником разведывательного управления) и доктор исторических наук В.А. Анфилов. В этой книге описываются в основном события лета – осени 1941 года, а также события, предшествующие им. Данная книга является смесью художественной литературы (мемуаров Ф.И. Голикова) и научно-исследовательской работы.
Олег Смыслов в своей работе «Окопная правда войны» рассказывает о Великой Отечественной войне с точки зрения, как солдата, так и главнокомандующего, от самого начала и до конца войны. При её написании было использовано большое количество дневников и рассказов участников боевых действий. Книга представляет собой смесь научно-исследовательского и художественного произведения.
В своей книге «Потопить “Ледокол”» Андрей Александрович Зорин сопоставляет информацию, данную в других книгах, (например в работе В.Б. Суворова «Ледокол») с другими источниками и частично опровергает её, а также штампы, уже прочно осевшие на страницах современной исторической литературы. Основной упор сделан на освещении роли Советского Союза в этой величайшей драме 20-го века. Автор пишет очень эмоционально, и это сильно воздействует на читателя.
Книга «Военный дневник» представляет собой документальный источник, относящийся к истории второй мировой войны и вышедший после 1945 года. Это личные ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск, генерал-полковника в отставке Франца Гальдера, которые, с точки зрения немцев, заслуживают особого внимания. Автор изложил на бумаге свои непосредственные впечатления и размышления безо всякой подготовки и последующих исправлений. Эти записи раскрывают методику работы Ф .Гальдера и хорошо передают атмосферу генерального штаба германских сухопутных войск того времени.
Много полезной информации содержится в книге «Вторая мировая война». Её написал Анатолий Уткин. В своей книге автор подробно рассказывает об основных событиях Второй мировой войны, от её истоков (агрессии Японии и возрождения военной мощи Германией) до капитуляции Германии и Японии. А.И. Уткин не только излагает события, но и делает их краткий анализ. По стилю написания книга напоминает учебник по истории, но намного более подробный, чем школьный.
Некрич Александр Моисеевич в своей книге «22 июня 1941 года» пишет о событиях кануна Великой Отечественной войны. При подготовке рукописи автор пользовался не только опубликованными в нашей стране и за рубежом материалами, но и ценными сведениями, почерпнутыми им из бесед с непосредственными участниками событий. Он подробно описывает события, предшествующие началу Великой Отечественной войны. Цель этой книги заключается в помощи русскому читателю, а возможно, и не только русскому, лучше понять смысл событий, интерпретация которых продолжает вызывать споры и даже ожесточение и обиды.
Из первоисточников будут использованы только приказы НКО с 1937 года по 1941 год и сборник опубликованных архивных документов с середины 1940 года по конец 1941. Из десяти тысяч выявленных документов в это издание вошли свыше 600 наиболее важных и интересных. Сборник состоит из двух книг. Книга первая – документы с июня 1940 года по март 1941 года, книга вторая – апрель 1941 года – 22 июня 1941 года. Во вторую книгу вошли также документы за июнь – декабрь 1941 года, а также (в приложении) ряд материалов за 1933 – 40 гг., важных для оценки событий начального периода Великой Отечественной войны. В сборнике опубликованы документы из секретных архивов ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР, высших военных ведомств и разведывательных служб, различных наркоматов (министерств) СССР, значительная часть которых предается гласности впервые. Они дают возможность для изучения и понимания трагических событий 1941 года, преодоления создававшихся годами легенд и ошибочных представлений о том периоде нашей истории.
Глава 1. Подготовка Германии к войне
1.1 Планы и действия А.Гитлера относительно Советского Союза
О возможном нападении Германии на СССР Адольф Гитлер упоминал еще в своей книге «Майн Кампф» (Моя Борьба), которая появилась в конце 20-х годов. В ней будущий фюрер черным по белому пишет: «…Прорубить путь к расширению на Востоке с помощью огня и меча. Мы заканчиваем вечное движение германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землям на восток. Мы кончаем колониальную торговую политику и переходим к политике завоевания новых земель. И когда мы сегодня говорим о новой земле в Европе, то мы можем думать только о России и подвластных ей окраинах. Сама судьба как бы указала этот путь». То есть уже в те годы он размышлял о России, как о жизненном пространстве, которое надо захватить насильственным путем.
О намерениях А. Гитлера свидетельствует заключение Антикоминтерновского пакта. Он был подписан 25 ноября 1936 года в Берлине, потому что Германия искала союзников на Востоке против Советского Союза. Это международный договор, заключённый между Германией и Японией, создавший двусторонний блок этих государств, направленный против стран III Интернационала (Коминтерна) с целью не допустить дальнейшее распространение советского влияния в мире. Стороны обязывались взаимно информировать друг друга о деятельности Коммунистического Интернационала и принять меры «против тех, кто внутри или вне страны прямо или косвенно действует в пользу Коммунистического Интернационала». В ноябре 1937 г. К нему присоединилась Италия. В 1939–1940 годах Антикоминтерновский пакт был превращён в открытый военный союз, а 25 ноября 1941 был продлён на 5 лет. (После войны, когда в руки союзных держав попали архивы дипломатических ведомств Германии и Японии, было обнаружено секретное приложение к Антикоминтерновскому пакту, в котором указывалось, что в случае войны Германии или Японии против СССР, другая сторона «обязана не предпринимать никаких мероприятий, которые по своему существу способствовали бы облегчению положения СССР»).
31 июля 1940 года в Бергхофе А.Гитлер впервые публично упоминает возможность нападения на Советский Союз: «Россия в настоящее время не опасна. Она ослаблена в результате внутренних процессов. Более того, у нас есть договор с Россией. Договоры, однако, соблюдаются лишь до тех пор, пока они служат поставленной цели. Россия будет его придерживаться, пока ей это выгодно». А. Гитлер говорил, что нападение на Россию можно совершить, если её можно будет сокрушить одним ударом и, то, что надо нарушить договор первыми. Он уже даже приблизительно определил время будущего нападения: «…Если мы начнем в мае 41-го, у нас будет пять месяцев, чтобы все закончить». Тогда же, зачитав документ о грядущем нападении на СССР германским генералам, Ф. Гальдер записал в дневник следующие слова А.Гитлера: «Англия надеется на Россию и Соединенные Штаты. Если надежды на Россию не оправдаются, то и Америка останется в стороне, потому что уничтожение России чрезвычайно увеличит мощь Японии на Дальнем Востоке…Когда Россия будет раздавлена, последняя надежда Англии рассыплется в прах. Тогда Германия станет господином Европы и Балкан. Решение: уничтожение России должно быть частью этой борьбы. И чем скорее Россия будет раздавлена, тем лучше».
Девятого августа 1940 года генерал Варлимонт отдал первые распоряжения по размещению войск на подступах к СССР. Согласно корректируемому на ходу плану «Ауфбау Ост», 26 августа две моторизованные дивизии были перемещены в Польшу. За ними последовали десять пехотных дивизий. По замыслу А. Гитлера, танковые дивизии следовало сосредоточить на юге Польши с целью быстрого выхода на румынские нефтяные месторождения. Естественно, что перемещение крупных масс войск не могло пройти незамеченным. Поэтому германский военный атташе в Москве Э.А. Кестринг был уполномочен уведомить советский генеральный штаб, что речь идет о массовой замене квалифицированных рабочих молодыми солдатами. Все основные методы камуфляжа и дезинформации содержались в инструкции, данной 6 сентября генерал-полковнику А. Йодлю, начальнику штаба оперативного руководства ОКБ: «Эти перегруппирования не должны создать в России впечатления, что мы готовимся к наступлению на Востоке».
Приблизительно в это же время начинается создание плана, позволяющего разгромить Россию одним ударом. Он был назван «Барбаросса», в честь одного из императоров первого рейха. План был подписан 18 декабря, 1940 года. Это действие А. Гитлера завершило все германское стратегическое планирование второй половины 1940 года. Директива № 21 была размножена лишь в девяти экземплярах. Три экземпляра было передано в распоряжение каждого рода войск (Главное командование военно-воздушных сил (Люфтваффе или ОКЛ), Главное командование военно-морских сил (ОКМ) и Главное командование сухопутных сил (ОКХ)), остальные шесть хранились в штаб-квартире верховного командования вермахта (ОКБ). План не был известен даже тем высшим армейским командирам, чьим армиям вскоре предстояло его осуществлять. На их вопросы следовал ответ, что план создан на случай, если Россия изменит свое отношение к Германии. По личным инструкциям А. Гитлера, секрет «Барбароссы» должен быть доверен «как можно меньшему числу лиц. В противном случае существует опасность того, что наши приготовления получат огласку, и в результате последуют величайшие политические и военные осложнения». Никто из германских военачальников, кроме главнокомандующего ВМС Германии Э. Редера, который считал опасным оставлять Англию недобитой, готовой мобилизовать новые силы, всячески старающейся вовлечь в мировой конфликт Соединенные Штаты, не выступил против плана «Барбаросса». Позже некоторые из них позволили себе писать о «русской авантюре А. Гитлера» и утверждать, что профессиональные военные специалисты были против этого плана с самого начала. Например, Э. Манштейн возлагает вину за поражения на фюрера, интуиция которого не могла компенсировать недостаток основанных на опыте военных знаний. Но никто еще не предоставил ни слова свидетельства о противостоянии этому плану в решающий момент - в декабре 1940 года, когда голос военных авторитетов, возможно, мог быть еще услышан. Более того, есть много свидетельств искреннего энтузиазма лиц, причастных к планированию.
После подписания плана «Барбаросса», Германия довольно быстро начала наращивать силы на границах с СССР. Срок нападения был назначен на 15 мая (он был отложен на четыре недели из-за решения А. Гитлера уничтожить дружескую Советскому Союзу Югославию, чтобы обезопасить свой южный фланг). Уже в середине февраля 1941 года в Румынии находилось около 700 тысяч немецких солдат (на 500-километровой границе). Финляндия по договору с Германией, также начинает мобилизацию своих войск (к 22 июня 1941 года она уже мобилизовала 16 процентов своего населения). А это ведь происходит после Финской войны, и можно предположить, что финны попытаются взять реванш.
Тогда же начинается активная разведывательная деятельность Германии. Главным разведывательным центром, ответственным за сбор информации о Советском Союзе, стал отдел Верховного командования сухопутных сил. Германская разведка призналась в своем бессилии: «Арабу в бурнусе легче пройти по Берлину незамеченным, чем иностранному агенту войти в Россию», - докладывает Военный атташе из Москвы адмиралу В. Канарису, начальнику управления военной разведки и контрразведки Германии - "Абвера". Поэтому, Германия ищет сведения у своих союзников, но ценные сведения предоставила только Финляндия. Воздушная разведка, оснащенная фотокамерами, дала сведения о состоянии дорог и приграничной полосы. Поэтому «Абвер» резко увеличил число подготавливаемых агентов. Своих лазутчиков начали засылать в армейские группировки, штабы отдельных армий. Почти каждый агент, а их численность теперь составляла сотни человек, оснащался рацией. Пересекали границу не только шпионы, но и диверсанты. Некоторые переходы границ отличались исключительной дерзостью. Так, в апреле 1941 года взвод из шестнадцати человек в форме советских инженерных войск пересек границу в Белоруссии и был заподозрен пограничниками. Одиннадцать диверсантов были убиты, пятеро схвачены.
В феврале - начале марта 1941 г. в Германии исчезли книги о России, ее карты, учебники и разговорники русского языка. В то же время появились сборники русско-немецких фраз военной тематики, типа: «Руки вверх!», «Я стреляю!», «Сдавайтесь!» Берлин 12 марта приказал прекратить работу советских комиссий, работавших на германской территории, и отослать их в СССР. 1 июня 1941 года Берлин издал «12 заповедей» для немецких административных чиновников в предназначенных для оккупации областях Советского Союза.
Немецкие самолеты начали нарушать границы СССР еще более часто. Были использованы лучшие высотные самолеты - «Хейнкель-111», «Дорнье-215-Б2», «Юнкерс-88Б» и «Юнкерс-86Р», которому принадлежал рекорд высоты - примерно 14 тысяч метров. Эти самолеты летали даже до Киева, Минска, Ильмень-озера и побережья Черного моря. Значительных результатов удалось достичь уже в марте 1941 года. А за две недели до начала осуществления плана «Барбаросса» еще более увеличивается радиус полетов.
Что касается живой силы Германии, то к 22 июня 1941 года на землях, граничащих с Советским Союзом, скопились приблизительно 190 дивизий, из которых 153 немецких, 29 дивизий и 16 бригад союзников гитлеровской Германии. В числе группировки 17-ти танковых и 13-ти моторизованных дивизий. Это приблизительно 4,2 млн. человек.
1.2 Информация о подготовке Германии к войне
Информацию, доставляемую разведывательным аппаратом, можно разделить на три группы: доклады советской, американской и английской разведок. К двум последним отношение у руководства СССР было негативным, что вызывало сомнение в их подлинности. Так что, сначала рассмотрим информацию, поставляемую Советской разведкой.
Как поучал сам И.В. Сталин, чтобы узнать, что представляет собой государство, достаточно почитать литературу об этой стране. Что он сам и сделал, когда налаживал отношения с фашистской Германией. Отдав приказ достать информацию о А. Гитлере и нацизме, он начал с «Истории германского фашизма» Конрада Гейдена и «Германия вооружается» Дороти Вудмен. В «Майн кампф» он отчеркнул абзацы о жизненном пространстве для Германии на востоке. То есть для И.В. Сталина не было секретом отношение А. Гитлера к СССР.
Как известно, «Антикоминтерновский пакт» не был секретом, и все знали о его наличии. Даже не зная его содержания, можно понять его смысл по названию.
Конечно, о заседании А. Гитлера в Бергхофе и тем более его содержание было почти наверняка неизвестно советской разведке. Но можно было сделать определенные выводы, исходя из анализа войны в Европе. Практически все европейские страны уже находились под властью фашистской Германии. И явно, что А. Гитлер не собирался останавливаться на достигнутом.
Скопление около границ Советского Союза больших масс войск, естественно, не могло пройти незаметно, тем более с таким сильным разведывательным аппаратом, как у СССР. К советскому командованию регулярно поступало огромное количество подробной информации о перемещении немецких войск от НКГБ УССР, от Югославии. 11 апреля 1941 года НКГБ УССР передает НКГБ СССР показания перешедшего из Германии поручика бывшей польской армии: «…В первой половине марта 1941 г. так называемая "Северо-Восточная 9 армия", переброшенная из Франции в Краков, пробыв два дня в последнем, железнодорожным транспортом переброшена в Люблин. Во второй половине марта 1941 г. в районе Кросно и Санок из собственно Германии прибыло большое количество свежих немецких войск. Марш бронетанковых, понтонных частей продолжался двое с половиной суток». В конце апреля И.В. Сталину сообщали: «По поступающим в НКГБ СССР агентурным данным продолжается концентрация германских войск на границе с СССР, и производятся крупные передвижения пехотных частей, артиллерии и моточастей в восточном направлении. Основными районами концентрации войск являются районы Люблина, Перемышля, Кракова и Восточной Пруссии. Общее количество войск, ориентировочно определяется в 1.200.00 - 1.500.000 человек (приблизительно 130 дивизий). Одновременно с переброской войск отмечен усиленный подвоз боеприпасов и снаряжения, размещаемого вдоль границы с СССР…». А Ф.И. Голиков 31мая докладывал И.В. Сталину, что силы немцев распределены так: против Англии (на всех фронтах) 122 - 126 дивизий, против СССР – 120 - 122 дивизии, резервов – 44 - 48 дивизий.
Однако количество войск, сосредоточенных рядом с границей Советского Союза, продолжало увеличиваться. Вот, например сообщение НКГБ УССР по Львовской области от 12 июня 1941 года о военных мероприятиях Германии: «Источник "Владимиров" 4 июня 1941 г., следуя со станции Перемышль на станцию Журавица, наблюдал передвижение воинских частей из города Журавица в город Перемышль. Пехота двигалась тремя колоннами, всего человек 600 с винтовками и пулеметами… за ними двигалось 300 велосипедистов, вооруженных ручными пулеметами и 30 пулеметных тачанок... В местечко Санок прибыло воинское соединение - около 5 тыс.человек … Ежедневно в г. Журавица прибывают воинские соединения, в большинстве пехота и артиллерия… На станцию Журавица привезли специальную машину, которая способна в течение часа перешивать 100 м пути широкой колеи на узкую… В ночь на 3 июня 1941 г. на станцию Журавица прибыло более 1000 немецких солдат… с 10 июня 1944 г. в Перемышле и Журавицах местные железнодорожники будут все уволены, транспорт переходит на полное обслуживание воинскими частями». И это только по Львовской области. Подобные движения происходили в других областях.
К 21 июня 1941 года Советскими наблюдателями было зафиксировано более 180 случаев нарушения границы германскими самолетами, начиная с 19 апреля 1941 года. Конечно, невозможно заметить фотокамеру, закрепленную у самолета, летящего на большой высоте. Но на особые размышления наводил случай, имевший место 15 апреля близ города Ровно: германский разведывательный самолет, севший на советскую территорию, был оснащен специальной съемочной камерой, в нем было обнаружено большое количество отснятой пленки и топографическая карта западных районов СССР, что «делает очевидной цель экипажа самолета».
Еще одно свидетельство враждебных намерений А. Гитлера, было получено в середине февраля 1941 года, когда немецкий печатник передал в советское посольство копию только что вышедшего из-под печатного пресса разговорника. Фразы «Руки верх!», «Я стреляю», «Сдавайтесь!» не нуждались в особых комментариях. Разговорник был тотчас переслан в Москву дипломатической почтой.
Как теперь известно, директива № 21, операция «Барбаросса», была напечатана лишь в девяти экземплярах. Но весь февраль и март 1941 г. А. Гитлер был занят обдумыванием и обсуждением плана «Барбаросса», поэтому о существовании плана и о его деталях знало уже около тысячи человек. Такое число посвященных делало практически неизбежной утечку информации.
Наверное, советская разведка все-таки не доложила точно об утверждении этого плана. Были только донесения о подготовке Германии к нападению на СССР. Например, из Берлина 29 декабря 1940 года пришло сообщение некоего «Метеора», в котором было написано: «"Альта" сообщил [а], что "Ариец" от высоко информированных кругов узнал о том, что А.Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года» Имели ли эти шпионы информацию о «Барбароссе» или нет, пока остается загадкой. Скорее всего, нет, потому что указываемое время нападения – март. Хотя некоторые исследователи, например Розанов Г.Л., считают, что Советский военный атташе в Берлине ещё 25 декабря 1940 года получил анонимное письмо, в котором говорилось о принятом А. Гитлером решении и, довольно детально излагалась директива № 21. Так это или нет, но ясно одно – советское правительство получила первые предупреждения об угрозе нападения Германии ещё в конце 1940 года. «Рождественский подарок» стал первым в ряду свидетельств и донесений о решении А. Гитлера напасть на СССР, общее число которых превысило сто случаев.
В НКГБ и ГРУ 7 февраля 1941 года была передана информация из источника 3-го отдела ГУГБ НКВД о том, что: «…сильно окрепли слухи о возможности нападения Германии на Советский Союз. По одной версии, это произойдет после разгрома немцами Англии, по другой, которая считается наиболее вероятной, Германия нападет на СССР до удара по Англии, с целью обеспечить себе тыл и снабжение независимо от исхода решительной схватки с Англией». Источник также сообщает, что возможно Германия ударит с нескольких сторон одновременно, используя таких своих союзников, как Японию и страны, находящиеся под контролем Германии, как, например, Финляндию и Румынию, которые имеют стремление свести счеты с Советским Союзом.
Доклад начальника разведуправления И.В. Сталину по возможным вариантам нападений Германии на Советский Союз от 20 марта 1941 года, содержит следующую информацию «…Начало наступления на СССР - ориентировочно 20 мая. …На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира».
Вот еще одно донесение из Берлина от 4 апреля 1941 года В. Меркулова, наркома госбезопасности СССР, направленное наркому обороны СССР С.К. Тимошенко: «Источник, работающий в Главном штабе германской авиации, сообщает: Главный штаб авиации подготовил и окончательно разработал план нападения на Советский Союз».
20 апреля 1941 года "Ещенко" сообщает из Бухареста, что начались перевозки немецких войск из Германии в Румынию. В немецких военных кругах указывают на то, что немецкая армия, которая в кратчайший срок освободится в бывшей Югославии, будет переброшена в Румынию и начнет концентрироваться на русском фронте. Как предполагают, сроком для начала наступления на СССР называют время от 15 мая до начала июня 1941 года.
22 апреля 1941 года «Дора» докладывает: «Через «Пуассона» узнал от члена национального совета, главного редактора "Базлернахрихтен" - берлинские правительственные круги называют 15 июня как дату похода на Украину. Они рассчитывают только на слабое сопротивление».
Вот сообщение «Рамзая» из Токио Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии от 6 мая 1941 года: «Германский посол Отт заявил мне, что А. Гитлер исполнен решимости разгромить СССР и получить европейскую часть Советского Союза в свои руки в качестве зерновой и сырьевой базы для контроля со стороны Германии над всей Европой». Далее он сообщает, что после разгрома Югославии возможно начало операции против Советского Союза. Скорее всего, немцы нападут во время окончания сева в СССР. Но в принципе, возможность возникновения войны в любой момент весьма велика потому, что А.Гитлер и его генералы уверены, что война с СССР нисколько не помешает ведению войны против Англии.
17 июня 1941 г. В. Меркулов информирует Народный комиссариат Государственной безопасности СССР из Берлина, что источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает, что все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время.
Что же поступало руководителям СССР от американской и английской разведок?
Английская разведка приложила значительные усилия, чтобы определить направленность планов Германии. В результате английское руководство получило потрясающую информацию: А. Гитлер отложил вторжение на Британские острова и начал подготовку к действиям в совсем другом направлении. Английская разведка доложила об этом У.Л. Черчиллю и далее стала сообщать ему о перемещениях немецких войск. У.Л. Черчилль в полной мере оценил тот факт, что танковые дивизии, которые нанесли удар по Югославии, были возвращены в Румынию. Перемещение примерно 60 составов не могло быть проведено без того, чтобы не попасть в поле зрения британской разведки. Скептичных англичан окончательно убедило перемещение штаб-квартиры фельдмаршала Листа из Афин в Люблин, создание штаб-квартиры 11-й германской армии в Бухаресте и основание затем в Румынии штаба целой армейской группировки.
У.Л. Черчилль 3 апреля 1941 года пошел на необычный шаг. Он написал письмо И.В. Сталину о донесениях разведки и поручил британскому послу Великобритании в СССР Р.С. Криппсу вручить его вождю лично. Министр иностранных дел А. Иден ответил У.Л. Черчиллю 30 апреля, что Р.С. Криппс послал письмо У.Л. Черчилля первому заместителю наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинскому 19 апреля, и А.Я. Вышинский информировал его 23 апреля, что письмо передано И.В. Сталину. У.Л. Черчилль ждал ответа И.В. Сталина, но он так никогда и не получил его.
Примерно к 10 июня англичанам стало абсолютно ясно, что Германия готовится к нападению. Ближайший сотрудник У.Л. Черчилля А.Д. Кадоган, постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании, пригласил к себе в этот день посла СССР в Великобритании И.М. Майского, предложил ему взять ручку и бумагу и продиктовал список всех последних перемещений германских войск. В конце беседы он попросил как можно скорее передать эти данные советскому правительству.
Американская разведка якобы была даже осведомлена о плане «Барбаросса». Американский дипломат Вудс имел тесные связи с дипломатами и бизнесменами, считавшими политику А. Гитлера губительной. Экономисты уже знали, что вторжение в Англию отложено. 21 февраля 1941 года Вудс сообщил эту информацию государственному секретарю К. Хэллу. У Вудса был немецкий друг, стоявший на антинацистских позициях, который свел его с единомышленниками. Он информировал Вудса уже в августе 1940 года о том, что в Германии начинаются приготовления к походу на Восток. Источник даже имел возможность получать сведения о тех закрытых военных конференциях, на которых обсуждался план «Барбаросса».
К. Хэлл принес полученные от Вудса материалы президенту Ф.Д. Рузвельту. Тут же было решено эту информацию исключительной важности передать в Москву. Заместитель госсекретаря С. Уэллес встретился 20 марта 1941 года с послом СССР в США К.А.Уманским. Посол пообещал передать сказанное в Москву немедленно. Через двадцать дней К.А.Уманский запросил С. Уэллеса, нет ли у него дополнительных деталей, подтверждающее прежнее сообщение.
В немецкой армии находились солдаты, которые дезертировали из армии по разным причинам. Некоторые из них переходили границу СССР и сообщали о готовящемся нападении. Например, 18 июня на участке 15-го стрелкового корпуса появился немецкий перебежчик в чине фельдфебеля. Бежал, так как в пьяном виде ударил офицера и ему грозил расстрел. Фельдфебель сообщил командиру 15-го стрелкового корпуса И.И. Федюнинскому: в 4 часа утра 22 июня гитлеровские войска перейдут в наступление на всем протяжении советско-германской границы. В 11 часов вечера на участке 4-й комендатуры задержан немецкий солдат 22-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии Альфред Лискоф, добровольно перешедший на советскую сторону. А. Лискоф заявил, что 22 июня в 4 часа утра немецкая армия перейдет в наступление. Немецкая артиллерия заняла огневые позиции, а пехота - исходные.
Таким образом, информации было вполне достаточно, чтобы понять, что война неизбежна и принять определенные решения. Какие же решения были приняты?
Глава 2. Действия и решения Советского Союза
2.1 Принятые решения и действия
Прочитав «Майн Кампф» в июле 1939 года, И.В. Сталин только подчеркиванием абзацев о жизненном пространстве на востоке и ограничился. И пошел на улучшение отношений с Германией, подписав торговые соглашения.
Что касается концентрации немецких сил на границе с СССР, то, исходя и доклада Ф.И. Голикова, информацию на 1 июня 1941 года можно расценивать двояко: и как подготовку к нападению, и как подготовку к сдерживающим действиям на случай вмешательства СССР в войну. То есть ситуация на 1 июня была неопределенная, яркой направленности против СССР не имеющая. И И.В. Сталин приказал продолжать наблюдения.
По поводу нарушения советской границы немецкими самолетами правительство СССР подавало протесты, первый из которых был представлен Берлину 28 марта 1941 года. Заместитель советского военного атташе с устным протестом обратился к Герману Герингу. Когда немецкий самолет совершил аварийную посадку близ Ровно, войскам, охраняющим границу, был дан приказ не открывать огонь по германским самолетам, летающим над советской территорией, пока эти полеты не станут слишком частыми. Советские самолеты иногда поднимались в воздух и предлагали немецким самолетам посадку покачиваниями крыльев. Но они этот «жест» игнорировали, преспокойно поворачивали и улетали на свою территорию. Позже, 30 апреля 1941 года была передана жалоба советского правительства германскому руководству. Советское правительство выступило с протестом по поводу восьмидесяти случаев нарушения границы германскими самолетами. Каждое нарушение характеризовалось отдельно, о нем давалась подробная информация. При этом советская сторона не заостряла возникшую ситуацию. Германское правительство даже пообещало начать по поводу нарушения границы СССР расследование, но это так и осталось обещанием. 20 июня 1941 года, НКВД СССР сообщает, что с 10 по 19 июня сего года включительно, пограничными отрядами НКВД зафиксировано 86 случаев нарушения советской границы иностранными самолетами. Последний протест советской стороны был доставлен послом В.Г. Деканозовым в германское министерство иностранных дел 21 июня. Сама дата говорит о неэффективности, запоздалости этого более серьезного протеста, в котором упоминается 180 случаев нарушения границы, начиная с 19 апреля 1941 года.
На земле советские пограничники действовали более решительно, чем летчики в воздухе: многочисленных агентов и диверсантов, засылаемых в Советский Союз Германией, старались останавливать, арестовывать и, при надобности, применять против них оружие. В сообщении НКВД СССР В ЦК ВКП(б) и СНК СССР о нарушениях государственной границы СССР от 12 июня 1941 года пишется, что с 1 января по 10 июня 1941 г., то есть за 5 месяцев и 10 дней, всего было задержано 2080 нарушителей границы со стороны Германии. Количество задержаний нарушителей границы за 1941 год по месяцам составило: в январе - 503, в феврале - 175, в марте - 381, в апреле – 260, в мае – 353 и за 10 дней июня – 108. За пять с половиной месяцев, на границе с Германией, в связи с оказанием вооруженного сопротивления убито 36 и ранено 25 нарушителей границы. Но, несмотря на усилия пограничников, многие диверсанты успешно переходили границу.
Донесения разведки о решении Германии напасть на СССР не приводили к конкретным действиям. В ответ на донесение «Метеора» Ф.И. Голиков приказал узнать: «Кто эти высоко информационные военные круги - уточнить; кому конкретно отдан приказ; потребовать более внятного освещения вопроса; затем приказать проверить». После нового сообщения, в котором говорилось, что "Ариец" подтвердил, что эти сведения он получил от знакомого ему военного лица, причем это основано не на слухах, а на специальном приказе А. Гитлера, который является сугубо секретным и о котором известно очень немногим лицам, от 4 января 1941 года, дело, как видно, было отложено в долгий ящик. Другие отчеты разведки постигла та же участь. А о реакции И.В. Сталина на агентурное сообщение из Берлина от 17 июня 1941 года посланного В.Н. Меркуловым даже говорить смешно. И.В. Сталину, наверное, уже так надоели эти донесения, что он, не стесняясь в выражениях, выразил своё неудовольствие: «Товарищу Меркулову. Может послать ваш "источник" из штаба германской авиации к ….. матери. Это не "источник", а дезинформатор. И. Сталин». Эта пометка, с моей точки зрения, исчерпывающе показывает отношение И.В. Сталина ко всем донесениям разведки.
Неизвестно, было ли прочитано письмо У.Л. Черчилля И.В. Сталиным или нет, но оно было оставлено без ответа. А британскую прессу в советских газетах обвинили в дезинформации и распространении ложных слухов насчет неизбежности войны между СССР и Германией.
С американской информацией поступили так же, как и с посланием «Метеора». Сначала потребовали дополнительной информации и её подтверждения, а потом благополучно отложили в долгий ящик.
В отличие от руководства страны накануне войны некоторые командиры, чувствуя приближение вторжения, либо самолично начинают подготовку к обороне, либо обращаются за разрешением на такие действия к начальству. Первые получили замечание от вышестоящих органов и приказ немедленно прекратить подготовку. Например, маршал Советского Союза И.Х. Баграмян рассказывает, что когда 10 июня войска Киевского военного округа начали занимать предполье незаконченных приграничных укрепленных районов, из Москвы "последовал грозный окрик: "Такое распоряжение немедленно отмените и донесите, кто конкретно дал это самочинное распоряжение". А многие просьбы командующих войсками округов разрешить им привести войска в боевую готовность и выдвинуть их ближе к границе, пишет маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский, И.В. Сталиным единолично отвергались.
Но нашлись и такие командующие, которые все-таки настояли на своей просьбе и добились разрешения у вышестоящих начальников, хотя бы на частичное передвижение войск для занятия более удобных позиций в случае нападения. Довольно убедительными кажутся свидетельства И.Х. Баграмяна и Р.Я. Малиновского. Последний рассказывает, что, будучи в то время командиром корпуса, настоял на передислокации своего соединения. 7 июня 1941 г. он выступил из района Кировограда и Первомайска со штабом корпуса и одной стрелковой дивизией в Молдавию, в район Бельцы, куда прибыл 14 июня, за неделю до начала войны.
И.В. Сталин начинает действовать только накануне войны. По его инициативе, накануне войны была завершена переброска на Украину с Северного Кавказа армии под командованием И.С. Конева, а вслед затем из Забайкалья часть сил другой армии. И.В. Сталин также разрешил С.К. Тимошенко издать директиву, в которой западным округам, с 12 по 15 июня предписывалось скрытно начать выводить дивизии, расположенные в глубине, поближе к границе. 16 июня И.В. Сталин подписал постановление «Об ускорении приведения в боевую готовность укрепленных районов». А 19 и 20 июня были изданы ёще два приказа по маскировке аэродромов. Но все эти приготовления должны были быть законченными только к первым числам июля.
Армейские директивы были приняты только тогда, когда показания дезертиров уже нельзя было опровергнуть или проигнорировать, и германские войска выступали к границе. Командующий 5-й армией генерал-майор М.И. Потапов, которому 18 июня были доложены показания перебежчика-фельдфебеля, заявил: "Напрасно бьете тревогу", однако после настояний согласился передвинуть поближе к границе два полка и вызвать с полигонов артиллерийские полки. А когда показания Альфреда Лискофа НКВД Украинского округа передало непосредственно наверх, нарком С.К. Тимошенко, начальник генерального штаба Г.К. Жуков и его заместитель Н.Ф. Ватутин пришли к согласию в том, что следует просить И.В. Сталина о разрешении объявить тревогу. Они прибыли в Кремль. И.В. Сталин спросил: «А что, если немецкие генералы посылают нам дезертира, чтобы спровоцировать конфликт?» Но все-таки, при участии И.В. Сталина, была подготовлена директива об объявлении тревоги следующего содержания: «В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения». В ней так же приказывалось замаскировать авиацию и привести её в боевую готовность, привести в боевую готовность всех прочих частей и занять огневые точки на государственной границе. При этом отмечалось, что «никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». В этом приказе отразились все сомнения И.В. Сталина, все его неоправданные расчеты, что вдруг удастся избежать войны. Директиву отправили в 0.30 часов 22 июня 1941 года, да и вдобавок она была зашифрована, и из-за этого она дошла до многих соединений и частей только через 2 – 3 часа, то есть когда уже не оставалось времени, чтобы предпринять какие то действия. А до других соединений она либо вовсе не дошла, или дошла только с началом боевых действий.
Таким образом, необходимых и своевременных решений и действий по подготовке к отражению наступления немецких войск принято не было. Перед лицом надвигающейся катастрофы Сталин преступно медлил и оттягивал принятие мер до последнего. О причинах подобного поведения И.В. Сталина можно только строить предположения.
2.2 Причины бездействия
Что касается планов нападения на СССР, описанных А. Гитлером в книге «Майн Кампф», возможно, И.В. Сталин счел все прочитанное не более чем пропагандой немецкого Вождя.
Антикоминтерновский пакт не являлся причиной какого-либо разногласия после заключения выгодных торговых соглашений, полезных для СССР. Германия поставляла технологии (даже военные) и технику, а Советский Союз – ресурсы, при этом оставляя в секрете свою технику и технологии. Поэтому для немцев стало неожиданным наличие у СССР таких танков как Т-34 и КВ.
Вполне возможно, что И.В. Сталин, зная почти все перемещения немецких войск, неправильно оценивал их направленность. Это можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, «Блицкриг» не предполагал накопление резервов, а предполагал одну быструю масштабную операцию. Во-вторых, одновременно с накоплением войск на границе происходило строительство укреплений, размещались зенитные орудия и производились тому подобные действия, то есть можно было воспринять перемещения войск к границе, как подготовка к обороне от нападения со стороны набирающего военную мощь СССР. Также надо отметить, что не все страны сразу сделали вывод о направленности экспансии Германии. Например, британская разведка и генеральный штаб довольно долго сомневались в том, что А. Гитлер поступит так необдуманно и пойдет на такое перенапряжение своих сил. Имея довольно убедительную информацию, они все же отказывались верить в свое счастье, в поворот А. Гитлера на Восток. И объединенный комитет разведки только 5 июня окончательно изменил свою точку зрения.
Не секрет, что И.В. Сталин считал донесения из-за границы от Англии, США и прочих несоветских источников хорошо сфабрикованной дезинформацией. Взять, например концовку пометы И.В. Сталина в донесении В.Н. Меркулова: «…Это не "источник", а дезинформатор…», - пишет он об информаторе из штаба Германской авиации. А чтобы увидеть его отношение к британской и американской информации – достаточно посмотреть заявление ТАСС от 14 июня 1941 года: «Еще до приезда английского посла в СССР г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о "близости войны между СССР и Германией". По этим слухам: «…Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; Советский Союз, в свою очередь, стал, будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней. Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны». ТАСС также заявляет, что по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям. А когда 21 июня из Виши через советское посольство пришла телеграмма с сообщением о предстоящем нападении 22 июня Германии на СССР, И.В. Сталин в Москве и В.Г. Деканозов в Берлине критически отнеслись к этой информации: провокация англичан.
Показаниями дезертиров пренебрегали по той же причине, что и донесениями иностранных разведок. И.В. Сталин считал, что их засылают специально, чтобы спровоцировать СССР на конфликт с Германией. А изменить своё мнение, скорее всего его заставило только совокупность всех фактов и обращение сразу всех трех военачальников.
Реакция И.В. Сталина на ранние сообщения советской разведки об изменении планов А. Гитлера вполне понятна. У СССР с Германией были довольно хорошие отношения и выгодные для обеих сторон торговые соглашения. Сырье, зерно и нефть шли в рейх, а в обратном направлении шли станки, технологии и оборудование. Но когда, приблизительно в начале весны, Германия прекратила выполнение торгового договора, отношение И.В. Сталина к данным сообщениям осталось таким же, то есть каких-то активных действий не последовало. Это можно объяснить тем, что, во-первых, информация, поступавшая от Советских разведчиков, была взята из иностранных источников, к которым доверие было низким из-за боязни провокации и дезинформации. Во-вторых, немецкие дипломаты уверяли И.В. Сталина в том, что войны ни в коем случает не будет, и что Германия довольна таким положением дел. И, наконец, в-третьих, тем, что информация разведчиков, хотя и сводилась к тому, что война будет, была очень противоречивой, и И.В. Сталин просто не знал чему верить. Ф.И. Голиков рассказывает, что когда не подтвердились первые майские сроки вторжения, И.В. Сталин окончательно решил, что Германия не нападет в 1941 году на СССР, если её не спровоцируют, и стал еще более недоверчиво относиться к докладам разведки.
У И.В. Сталина была твердая уверенность, что Германия, не покончив с Англией, не начнет кампании на Востоке, так как на И.В. Сталина действовал опыт Первой мировой войны. Он считал, что Германия извлекла уроки из собственного поражения, и на этот раз не станет воевать на два фронта. На Западе Германия еще воевала с Британией, партизанская Югославия не была покорена. Вооруженные силы Германии были распылены по всей Европе. И он полагал, что в интересах Германии иметь дружественный тыл и А. Гитлер не пойдет на силовое решение.
И.В. Сталин также убеждал себя, что А. Гитлер не мог даже представлять себе возможность победы над СССР одним ударом в духе блицкрига. «Никто, находясь в здравом уме, не попытается завоевать громадные пространства России, прежде чем не проведет многомесячную подготовку и не соберет запасы стратегических военных материалов», - говорил И.В. Сталин. Немецкое наращивание сил, по мнению И.В. Сталина, имело целью только оказать давление на Россию и увеличение размеров поставок. Импровизация на западных рубежах России отчасти, по меньшей мере, выглядела как авантюра. С точки зрения не одного только И.В. Сталина, Германия, даже с учетом ресурсов всех ее сателлитов, в потенциале уступала Советскому Союзу в соотношении материальных и военных сил. И если делать расчет на трезвомыслящего противника, то он должен был предусмотреть вариант затяжной войны с СССР. Но А. Гитлер был авантюристом и он этого не сделал.
Наконец, Сталин просто боялся развязать войну. Именно поэтому, он не стал отдавать приказ открыть огонь по немецким самолетам. Вполне хорошо показывает этот факт рассказ маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна о том, что когда командующий Киевским особым военным округом генерал-полковник М.П. Кирпонос просил Москву разрешить хотя бы предупредительным огнем препятствовать действиям фашистских самолетов, его одернули: "Вы что - хотите спровоцировать войну?"
По той же причине, М.П. Кирпонос, командующий войсками Киевского особого военного округа, когда послал И.В. Сталину письмо с предложением эвакуации из угрожаемых районов 300 тыс. человек населения, подготовить там позиции и воздвигнуть противотанковые сооружения, в связи с возможным немецким наступлением, получил ответ, что такого рода приготовления были бы провокацией по отношению к немцам и что не следует давать повод для нападения. 10 июня, когда войска Киевского военного округа начали готовиться к обороне, вместе со словами «такое действие отмените», последовало замечание: «Такое действие может спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чревато всякими последствиями». А 14 июня, когда Г.К. Жуков убеждал И.В. Сталина привести войска в боевую готовность, И.В. Сталин ответил ему: «Вы предлагаете проведение мобилизации. Вы представляете себе, что это означает войну?»
Итак, основная причина бездействия перед лицом военной угрозы – просчеты Сталина и банальная боязнь войны с таким сильным противником, как Германия. Это означало серьезные трудности для страны, и угроза ему лично, его власти. Он также понимал, что на тот момент СССР был, слаб с военной точки зрения. Многочисленные репрессии, кстати, по одной из версии, возникшие из-за ложных документов, подкинутых немцами, в которых многие генералы и офицеры обвинялись в различных грехах, значительно ослабили советские войска. К лету 1941 года 75 процентов командиров Красной Армии занимали свои должности менее одного года. А новые люди, пришедшие к руководству войсками, часто не обладали необходимыми опытом и знаниями. Некоторые из командиров, такие как маршал Г.И. Кулик, заняли свои посты только благодаря своим давним знакомствам с вождём. Гонениям подверглись и военные ученые-писатели, которые занимались анализом боевых действий, и техники, и конструкторы. Армия была многочисленной, но плохо оснащенной. Производство новой техники еще не было налажено. А. Гитлер очень метко охарактеризовал Красную Армию: «Колосс на глиняных ногах». Конечно, после Финской войны, которая выявила многие недостатки советской армии, и показала И.В. Сталину негативную сторону репрессий, государство начало исправлять свои ошибки 1937-1940 годов. В связи с войной в Европе, увеличением армии ассигнования на оборону в 1941 году были предусмотрены в размере 43,4% государственного бюджета. Но все же советский экономист Н.А. Вознесенский в 1948 году написал в своей книге, что "Отечественная война застала советскую военную промышленность в процессе освоения новой техники, массового выпуска современной военной техники не было еще организовано". И.В. Сталин хотел как можно больше отсрочить войну, избежать которой было невозможно, и как можно лучше подготовиться к ней.
Трагедия состояла и в том, что убеждать И.В. Сталина принять решительные действия было некому. Репрессии не только уничтожили цвет Красной Армии, но и запугали многих начальников. Разгул культа личности в стране – вторая причина бездействия, тоже лежащая на совести И.В. Сталина. Обстановка всепроникающего страха перед репрессивной машиной буквально парализовала наших офицеров и солдат. Она резко ограничила их право на личную инициативу, доверие друг к другу. Каждый оставшийся командир боялся быть репрессированным следующим. Из-за этого они старались угодить начальству, часто во вред своим, более правильным суждениям. С мнением И.В. Сталина соглашались без возражений. Например, Ф.И. Голиков в разговоре с В.А. Анфиловым, на вопрос последнего, почему в записке от 20-го марта начальник ГРУ отрицал свои доводы о возможности нападения А. Гитлера, данные там же, ответил: « … я ему подчинялся, докладывал и боялся его. У него сложилось мнение, что пока А. Гитлер не закончит войну с Англией, на нас не нападет. Мы, зная его характер, подстраивали свои заключения под его точку зрения…!»
Глава 3. Начало войны. День первый
Утром 22 июня в Москве как будто все обычно. День обещал быть ярким и безоблачным. В 6 утра заговорило радио. Москва передавала веселые песни, затем – урок утренней гимнастики. В газетах обсуждались насущные дела.
В полдень 22 июня московское радио, наконец, нарушило свое мирное вещание. И.В. Сталин отказался выступить по радио с обращением к стране. В.М. Молотов сказал притихшим огромным толпам, собравшимся у тарелок громкоговорителей: «Сегодня в четыре часа утра без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу и без объявления войны германские войска напали на нашу страну». Свое выступление В.М. Молотов завершил словами, которые отозвались в миллионах сердец. «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
Так гражданское население узнало, что началась война. Реакция на такое заявление была примерно одинаковой у всего народа. Вот воспоминания некоторых людей.
Русский писатель и философ А. Зиновьев рассказывает: «Войны ждали с минуты на минуту, но когда она началась, она разразилась как гром среди ясного неба. Все были растеряны. Куда-то исчезла вся командная машина, и командовать людьми стало некому. Мы были предоставлены сами себе в этом паническом хаосе».
Для русского писателя Б. Васильева этот день был другим: «Мы со школьными друзьями сидели на крыльце у школы. Вышел из дверей школы бывший директор Николай Григорьевич. Лицо его было серым. Он сказал тихим голосом: «Война, мальчики…». Мы заорали «Ура!» Из четверых оравших мальчишек в живых остался я один…».
В своих мемуарах Константин Симонов писал: «В то утро, когда началась война, чувство потрясенности у меня было, разумеется, как и у всех, но ощущение внезапности отсутствовало». Позже, он напишет своё знаменитое произведение «Живые и Мертвые», в котором в первых же строчках выразит свои чувства: «Первый день войны застал семью Синцовых врасплох, как и миллионы других семей. Казалось бы, все давно ждали войны, и все-таки в последнюю минуту она обрушилась как снег на голову…».
* * *
Итак, к началу военных действий войска не были массово подтянуты к границе, не была произведена маскировка аэродромов, да и постройка многих укреплений находилась только на начальной стадии. Зашифрованная телеграмма, отправленная в 22 июня в 0.30 ночи, пришла в войска только в 2.30 ночи. Так как на расшифровку телеграммы надо было около 2– 3 часов, до некоторых частей она дошла только с началом боевых действий. Приготовления к отражению атаки занимали не менее 6 – 9 часов. А в результате войскам предоставлялось лишь 30 минут, а то и меньше. Следовательно, несмотря ни на какие сообщения, советские войска были застигнуты врасплох. Солдаты находились в казармах, многие летчики и командиры отдыхали с семьями, так как день 22 июня 1941 года назначили выходным после военных сборов.
Вот что рассказывает о предвоенном дне заслуженный летчик испытатель Василий Павлов: «Три месяца мы сидели там по первой боевой готовности, спали прямо под самолетами – и вдруг в субботу 21 июня нам объявляют: завтра – выходной день. Сняли боевое дежурство, все зачехлили, оставили только три самолета – дежурное звено. И так не только в нашем полку, а по всей границе всем разом дали выходной день. В последствии в субботу же все разбрелись, кто куда. Нас человек пять пошло выпить…»
В 4 часа по московскому времени 22 июня 1941 года вражеская авиация нанесла первоначальный удар на глубину свыше 400 километров. Немецкая авиация бомбардировала районы расположения войск. С целью нарушить управление войсками, бомбились штабы и линии связи. Уже после первого налета немецких бомбардировщиков был нанесен не только колоссальный урон материальной части, но и нарушено управление военно-воздушными силами приграничных округов. В результате этого советские летчики не смогли нанести контрудар по немецким аэродромам. Кроме того, нарком обороны около 5 часов утра запретил летчикам пересекать границу.
Солдат А.В. Сорокин вспоминает: «22 июня проснулись в 3 часа утра (по московскому времени в 4) от страшного грохота. На построении комиссар полка заявил, что это провокация немцев. Ближе к обеду командиры внесли ясность, сказав, что началась война с Германией».
Одновременно с налетами авиации началась артподготовка на глубину до 25 километров. Она, за редким исключением, была довольно короткой. «22 июня в 4 часа утра немцы начали артподготовку, - рассказывает В.М.Алексеев, солдат погранично-танковых войск. - Продолжалась она минут 40, после чего послышался приближающийся лязг танковых гусениц. В это же время от начальства был получен приказ: «Не стрелять! Это провокация!» Комиссар батальона внезапно решил провести собрание личного состава, чтобы разъяснить линию партии, но был убит выстрелом немецкого снайпера. После этого комбат взял на себя ответственность и приказал открыть огонь».
Как видно, директива ввела в замешательство некоторые части и не предупредила о возможном вторжении, не выполнив своё основное предназначение.
Уверенность И.В. Сталина, что нападение Германии – провокация, сковывала действия советских военачальников и солдат довольно долго. И.В. Болдин, заместитель командующего Западным фронтом, вспоминает: «Внимательно выслушав моё сообщение о том, что немецкие самолеты расстреливают с бреющего полета советские войска и мирное население, маршал С.К. Тимошенко говорит: «Товарищ Болдин, никаких действий без нашего ведома не начинать. Иосиф Виссарионович считает, что это провокация». В ответ Болдин настаивал на немедленном применении артиллерии, особенно зенитной и механизированных частей, но приказ остался прежним: «Никаких иных мер не предпринимать, кроме разведки в глубь территории противника на 60 километров».
Аналогичные донесения заставили Г.К. Жукова и С.К. Тимошенко направиться к И.В. Сталину докладывать, что это война, а не провокация. Вождь был бледен и сидел за столом у себя в кабинете. Но, по свидетельству Г.К. Жукова, даже их доклад не сразу подействовал на него. И лишь после того, как Шуленбург зачитал В.М. Молотову текст Германской декларации о вступлении в войну с СССР, а В.М. Молотов в свою очередь сообщил о нем И.В. Сталину, Иосиф Виссарионович наконец-то разрешил отдать приказ о начале боевых действий. По свидетельству Г.К. Жукова, когда В.М. Молотов доложил И.В. Сталину о начале войны, тот молча опустился на стул и глубоко задумался.
Сообщение В.М. Молотова потрясло И.В. Сталина. Он понял, что А. Гитлер обвел его вокруг пальца. Ему стало стыдно за своё упрямство и веру в дружеские намерения Германии. Он был просто шокирован тем, что началась война и не мог скрыть своего страха. Вот что пишет в своих мемуарах Георгий Константинович Жуков: «В первые часы И.В. Сталин был растерян. Но вскоре он вошел в норму и работал с большой энергией, правда, проявляя излишнюю нервозность, нередко выводившую нас из рабочего состояния». К сожалению, словам Г.К. Жукова сложно доверять, так как книга его воспоминаний была издана в СССР и, следовательно, прошла жесткую цензуру. А Н.С. Хрущев по-другому излагает события. В своей книге, изданной в США, он передает слова Л.П.Берии: «У Сталина собрались члены Политбюро. Сталин морально был совершенно подавлен и сделал такое заявление: "Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его про... Буквально так и выразился. "Я, - говорит, - отказываюсь от руководства". Тут мы стали его убеждать, что у нас огромная страна, что мы имеем возможность организоваться, мобилизовать промышленность и людей, призвать их к борьбе, одним словом, сделать все, чтобы поднять народ против Гитлера. Сталин тут вроде бы немного пришел в себя. Распределили мы, кто, за что возьмется по организации обороны, военной промышленности и прочего». Но и к этим словам надо относиться с опаской, потому что Н.С. Хрущев любил приукрашивать события.
В 7.15 Главный военный совет послал в войска директиву № 2 о вступлении в вооруженную борьбу с врагом. В ней приказывалось: «Войскам уничтожить немецкие силы в районах, где они пересекли советскую границу. Авиации разведать основные места сосредоточения вражеских сил, уничтожить авиацию на аэродромах, разбомбить Кенигсберг и Мемель».
Но директива была получена уже тогда, когда фронтовая и армейская авиация уже мало что могла сделать из приказанного. Советские бомбардировщики резерва Главнокомандования нанесли удары по указанным городам. Враг просто не ожидал, чтобы бомбардировщики атаковали без прикрытия истребителей. А войска не могли выполнить поставленный приказ, так как представляли собой уже втянутые ходом событий в оборонительные сражения, никем не управляемые разрозненные группы. Директива № 2 осталась только на бумаге. Такая же участь ждала директиву № 3, требования которой были еще более невыполнимыми (к исходу 24.6 овладеть районом Люблин и районом Сувалки; ударами войск Северо-Западного, Западного и Юго-западного фронтов окружить и уничтожить несколько группировок противника). Издание подобных директив показывает, что Верховное главнокомандование даже не представляло себе ситуацию на фронте.
Только Военно-морской флот был готов к отражению внезапного нападения благодаря тому, что нарком флота Н. Кузнецов привел его в боевую готовность установленным паролем, а не зашифрованной телеграммой. Это обусловило более четкое и организованное вступление кораблей, авиации и береговой артиллерии в борьбу с врагом. Посылка телеграммы вместо условленного пароля, который существовал, являлась еще одной ошибкой колеблющегося, надеющегося на мирное разрешение конфликта, И.В. Сталина.
Итак, для СССР война началась совершенно внезапно. Войска были просто ошеломлены вторжением немцев. Мосты были захвачены немецкими войсками в неповрежденном состоянии. Во многих местах противник переходил границу, не встречая сопротивления. Аэродромы разбомблены и уничтожено большое количество самолетов. В результате массированных бомбардировок и артобстрелов войска деморализованы. Отступающие солдаты вносили суматоху и панику в и без того взволнованные войска. Вот что пишет в своём дневнике Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии, подводя итоги первого дня войны:
«Наступление германских войск застало противника врасплох. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать. Охрана самой границы была слабой.
Тактическая внезапность привела к тому, что сопротивление противника в пограничной зоне оказалось слабым и неорганизованным, в результате чего нам всюду легко удалось захватить мосты через водные преграды и прорвать пограничную полосу укреплений на всю глубину (укрепления полевого типа). Мосты через Буг, Прут, и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности.
Командование ВВС сообщило, что за сегодняшний день уничтожено 850 самолетов противника (большая часть на аэродромах), в том числе целые эскадрильи бомбардировщиков, которые, поднявшись в воздух без прикрытия истребителей, были атакованы нашими истребителями и уничтожены. Немецкие потери составляют до сих пор 10 самолетов. (Ф. Гальдер значительно преуменьшает потери немецкой авиации. Советские летчики, сумевшие поднять свои самолеты в воздух, вступали в воздушные бои с противником и наносили ему ощутимые потери. Только в результате воздушных таранов, совершенных советскими летчиками в первый день войны, было уничтожено 10 самолетов противника. Всего по донесениям фронтов 22 июня 1941 г. было уничтожено не менее 120 немецких самолетов, хотя эта цифра кажется завышенной. Вот некоторые описания боевых действий в воздухе 22 июня 1941 года: «В итоге 4 немецких машины были сбиты ценой 5 истребителей И-153»; «Сурин лично сбил 3 вражеских самолета за четыре вылета»; «Потеряв при налете 36 машин на земле, полк сумел затем записать на счет 11 сбитых вражеских самолетов, заплатив за это только тремя "Чайками"»).
На стороне противника имели место случаи тактического отхода, хотя и беспорядочного. Признаков же оперативного отхода нет и следа. Вполне вероятно, что возможность организации такого отхода была просто исключена».
Уже за первый день войны, немецкие войска прорвали фронт примерно на 30-60 км. А за три последующие недели оказались оккупированы Литва, Латвия, Белоруссия, значительная часть Украины, Молдавии и Эстония. Немцы продвинулись в глубь советской земли на 350-600 км. Страна оказалась на грани катастрофы, и это было только началом расплаты за грубые просчеты руководства.
Заключение
германия нападение советский союз
Подводя итоги своей работы, хочется сказать, что история Великой Отечественной войны до сих пор остается камнем преткновения в спорах историков, исследователей и обычных граждан. Рассматриваемую в реферате проблему пытались решить многие, и анализ литературы показал, что существует огромное количество мнений, как на сам характер войны, так и на её причины и последствия.
На мой взгляд, основными причинами внезапности нападения фашистской Германии на Советский Союз являлись желание И.В. Сталина отсрочить войну с фашистской Германией и просто страх перед ней. В результате этого, И.В. Сталин старался не давать А. Гитлеру повода для начала войны, принимая донесения разведки за дезинформацию, а военные приготовления Германии за провокацию. А из-за боязни провокации И.В. Сталин не предпринимал никаких активных действий и не хотел до последнего момента объявлять боевую готовность в войсках. Все его сомнения отразились в зашифрованной директиве № 1, отправленной в войска вместо условленного пароля, из-за которой время было потеряно, а некоторые части приведены в замешательство. Сыграли свою роль и твердая уверенность И.В. Сталина, что Германия, не покончив с Англией, не двинется на восток, и его убежденность в том, что А. Гитлер не станет атаковать СССР ударом в стиле блицкрига, не скопив при этом значительные силы. И, в итоге, вина за «внезапность» целиком и полностью лежит на И.В. Сталине и его преступном режиме.
В целом, работа над рефератом позволила мне значительно расширить свои знания о Великой Отечественной войне, а также лучше разобраться с ситуацией в СССР в довоенный период, внешней и внутренней советской политикой, отношениях Советского Союза и Германии, внешней немецкой политикой и изменением положения СССР с началом войны. Особенно интересно было читать дневники и воспоминания участников тех событий и знакомиться с подлинными документами истории. Многие факты были не только интересны в познавательном отношении, но и оказывали сильное эмоциональное воздействие.
Список использованной литературы
Анфилов В.А., Голиков Ф.И. Загадка 1941 года. М., 2005.
Данилов А.А., Косулина Л.Г. История государства и народов России. ХХ век: Учеб. для 9 кл. общеобразоват. учеб. заведений. М., 2001.
Кредер А.А. Новейшая история зарубежных стран. 1914 – 1997: Учебник для 9 класса основной школы. М., 2006.
Симонов К.М. Живые и мертвые. Книга 1. М., 1982.
Смыслов О.С. Окопная правда войны. М., 2008.
Уткин А.И. Вторая мировая война. М., 2003.
Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск. Том III. (http://militera.lib.ru/).
Документы 1941 в двух книгах. Книга вторая. Составители: Решин Л.Е., Безыменский Л.А. и др. (http://militera.lib.ru/).
Документы 1941 в двух книгах. Книга первая. Составители: Решин Л.Е., Безыменский Л.А. и др. (http://militera.lib.ru/).
Зорин А.А. Потопить «Ледокол». (http://fictionbook.ru/).
Исаев А.В. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. (http://militera.lib.ru/).
Манштейн Э. Утерянные победы. (http://fictionbook.ru/).
Некрич А.М. 1941, 22 июня. (http://militera.lib.ru/).
Пыхалов И.В. Великая оболганная война. (http://fictionbook.ru/).
Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР. Составители: Аристова А.П., Волкова Н.Н. и др. (http://militera.lib.ru/).
Шмидт П. Переводчик Гитлера. (http://fictionbook.ru/).
Электронная энциклопедия «Википедия». (http://ru.wikipedia.org/).