Министерство образования Республики Татарстан

Общеобразовательная школа №15

Любовная лирика Владимира Владимировича Маяковского

Реферат

Выполнил:

ученик 11А класса

Маннапов Раис

Проверила: Ермолаева Л.А.

Альметьевск 2009

Содержание

Содержание

Введение

«Долой вашу любовь» 1912 – 1917 5

«Люблю неизменно и верно!» 1917-1930

Вывод

Список используемой литературы

Введение

« Любовь – это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела и все прочее. Любовь – это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем»

(Из письма Маяковского к Л. Брик 5 февраля, 1923 г.)

Говорить об актуальности этой темы вряд ли имеет смысл. Тема любви вечна. С течением времени меняются взгляды, становятся иными представления о том, какое место занимает любовь в человеческой жизни, но у человека – если использовать метафору Маяковского – не затухает «пожар сердца». Тема не стареет: сменяются поколения – в жизнь входят люди, для которых слова любви звучат впервые.

Задача моей работы, раскрыть смысл заключенный в эпиграфе, потому что именно такое, любящее и потому отзывающееся на все в мире «сплошное сердце» открывается в лирике Маяковского, увидеть настоящего Маяковского - «живого, а не мумию». Для этого мне предстоит ответить на интригующие вопросы: кого и как любил этот человек и что ему принесло это чувство, почему «громада любовь» неотделима для него от «громады ненависти», разобраться, что скрывается за его пафосом и театральной грубостью.

Я выбрала эту тему, потому что для Маяковского чувство, соединяющее двоих, не отграничивает их от мира. Чувство, заставляющее человека замыкаться в узеньком мирке ( «в квартирном маленьком мирке»), неотделимо для поэта от ненавистного ему старья, любящее сердце вмещает в себя весь мир. Утверждаемый поэтом высокий идеал любви осуществим лишь в светлом будущем, где человек будет свободен от еще сковывающих его сегодня пут прошлого, олицетворением которых является для Маяковского мещанство с его низменными интересами, безысходной пошлостью. И задача поэзии – ускорить путь в грядущее, дать возможность, преодолев «будничную чушь» ( «Любовь заменяете чаем? Любовь заменяете штопкой носков?»), вбежать «по строчке в изумительную жизнь».

Чувство, связывающее двоих, вызывает в стихах Маяковского ощущение трогательной нежности ко всему живому, ощущение родства со всем миром и даже – вселенной.

Стихи по глубоко «личным мотивам» и в этом случае становятся стихами о всеобщем счастье – на меньшее поэт не согласен:

Что толку –

тебе

одному

удалось бы?

Жду,

чтоб землей обезлюбленной

вместе,

чтоб всей

мировой

человечьей гущей.

Собственно любовная лирика занимает в поэзии Маяковского немного места, но в стихах, где речь совсем о другом, вновь и вновь возникает слово «любовь». Потому что поэт говорит о жизни, которая пуста и бессмысленна, если нет в ней места этому чувству.

«Долой вашу любовь» 1912 – 1917

Творчество Маяковского можно условно разделить на два периода: дореволюционный(1912-1917) и послеоктябрьский(1917-1930). Любовная тема была одной из ведущих в дооктябрьском творчестве. Поставленная в «Облаке в штанах», ставшая центральной во «Флейте-позвоночнике», тема любви звучала и в поэме «Человек», и в стихотворение «Лиличка», и во многих ранних стихотворениях молодого поэта. Маяковский всегда тяготел к социальному осмыслению этой интимной темы. Изображение неразделенной любви, характерное для подавляющего большинства дореволюционных поэм и стихотворений, позволило поэту раскрыть трагедию человека в мире капитализма, где все – в том числе и любовь – подчинено денежному чистогану.

Мотивы боли и страдания, намеченные в произведениях Маяковского 1912-1913 годах, нашли воплощение и в поэме «Облако в штанах». Уже в первой части поэмы перед читателем возникает образ глубоко страдающего человека, раненого любовью.

Основная мысль этого произведения, впрочем, как и других произведений дореволюционного творчества Маяковского («Флейта-позвоночник», «Человек»), заключается в страдании лирического героя от неразделенной любви, которое перерастает в крик протеста против мира (четыре крика четырех частей: «Долой вашу любовь», «Долой ваше искусство», «Долой ваш строй», «Долой вашу религию»), где деньги и богатство превыше всего. Иначе говоря, поэма ставит вопрос о борьбе с обществом, которое обрекает человека на страдания. При этом критикуются четыре важнейшие основы буржуазного общества – его мораль, искусство, строй, идеология. Четыре части поэмы органически связаны друг с другом, вытекают одна из другой. Трагедия неразделенной любви становится исходным «криком», порождающим протест против буржуазного мира в целом.

Важное значение поэмы заключается уже в том, что здесь сделана попытка раскрыть социальную подоплеку трагедии: Мария (её прототипом являлась Мария Денисова – возлюбленная Маяковского) ушла к другому, так как в этом обществе действует страшная формула «деньги – любовь – страсть», согласно которой любовь зависит от власти капитала. Правда, до конца социальная природа любовного конфликта не раскрыта. Это будет сделано в последующих произведениях Маяковского. В «Облаке…» звучит лишь намек на то, почему Мария ушла от лирического героя. Но важно подчеркнуть, что уже здесь намечается тенденция, определившая характер дальнейшего развития любовной темы в дооктябрьском творчестве.

Ошеломляющим в поэме было все: от названия до последней строчки. Первоначально она называлась «Тринадцатый апостол». По Евангелию, у Христа было двенадцать учеников – апостолов, проповедников веры. Маяковский объявляет себя тринадцатым апостолом, возвещающим миру новую правду, пересматривающую сложившиеся представления о добре и зле. Когда цензоры прочитали поэму, они заявили авторы: «Что вы, на каторгу захотели?» Маяковскому пришлось сменить название на «Облако в штанах».

Не смотря на то, что прототипом героини явилась Мария Денисова, «Облако в штанах» Маяковский посвятил Лиле Брик, с которой познакомился в 1915 году и сразу влюбился. С этого момента Лиля Юрьевна Брик стала единственной музой и адресатом любовной лирики мастера.

Поэмы Маяковского 1910-х (Флейта-позвоночник (1915), Человек (1916–1917)), отталкиваясь от ситуации, реально присутствовавшей в жизни автора, продолжают работу по созданию «мифа Маяковского». К нему добавляется новый аспект – безнадежная любовь к женщине, наделенной именем и узнаваемыми чертами внешности Л. Брик.

В 1915 году Маяковский вновь протестует против бездушного мира и протест его выливается в мечту о чистой любви в поэме «Флейта-позвоночник».

В лирическом герое «Флейты-позвоночника» нет противоречивости героя «Облака в штанах», он, любящий, но отвергнутый, – только страдающая сторона. Он, хотя и называет Бога «Всевышним инквизитором», обращается к нему не с угрозами, а лишь с просьбой прекратить невыносимые страдания:

Только –

слышишь! –

убери проклятую ту,

которую сделал моей любимою!

Мысль о калечащей силе денег в капиталистическом обществе, прозвучавшая в «Облаке в штанах», становится ведущей и в поэме «Флейта-позвоночник»:

Знаю,

каждый за женщину платит.

Ничего,

если пока

тебя вместо шика парижских платьев

одену в дым табака.

О том, что и потом поэт не нашел в любви счастья, говорят другие произведения Маяковского 1916 — 1917 годов.

В 1916 году Маяковский посвящает Лиле Брик стихотворение «Лиличка», призванное «вместо письма» передать «горечь обиженных жалоб». Неразделенная любовь лирического героя висит на его возлюбленной «тяжкой гирей». И снова возникает, поднятая в «Флейте-позвоночнике», тема ревности:

Кроме любви твоей,

мне

нету солнца,

а я не знаю, где ты и с кем.

«Лиличка!»

А я вместо этого до утра раннего

в ужасе, что тебя любить увели,

метался

и крики в строчки выгранивал,

уже наполовину сумасшедший ювелир.

«Флейта-позвоночник»

В поэме "Человек" написанной в 1917 году, звучащей гимном человеку-творцу, любовь предстает в образах, выражающих лишь страдание:

Гремят на мне

наручники,

любви тысячелетия … <…>

И только

боль моя

острей –

стою,

огнем обвит,

на несгорающем костре

немыслимой любви.

Повествование в поэме «Человек» строится по модели Евангелия (Рождество, Жизнь, Страсти, Вознесение и т.д.), но на место Иисуса ставится лирический герой, которым является сам Владимир Маяковский.

В поэме «Человек» Маяковский переходит к прославлению обычного человека, в день рождения которого «никаких не горело знаков», а не апостола как в «Облаке…» Поэт утверждает поистине безграничные потенциальные возможности человека. Да, говорит Маяковский, человек от рождения прекрасен, он весь «сплошная невидаль», каждое его движение – «огромное, необъяснимое чудо», прекрасны его дивные руки, великолепен «драгоценнейший ум», превосходен «величественный комок» - сердце, весь человек – «необыкновенное чудо двадцатого века». Но жестокие, бесчеловечные законы капитализма безжалостно калечат это «чудо», превращая его в раба капитала. А для истинной любви нет места в этом уродливом мире.

«Люблю неизменно и верно!» 1917-1930

маяковский лирический герой

Великая Октябрьская социалистическая революция, раскрепостив человека, создала условия для торжества любви, любви как счастья, как радости. Именно эта мысль нашла особенно яркое выражение в поэме «Люблю» (1922 г.). В то время, когда развертывается полемика: может ли и должен ли современный писатель обращаться к интимным переживаниям, к теме любви, Маяковский посвящает Лиле Брик эту поэму.

Это произведение о человеческой любви во всех её проявлениях, о любви в самом широком смысле этого слова, это песнь о том, как зарождалась, расцветала и обрела свои зрелые формы человеческая любовь. Этим определена и композиция поэмы. Нельзя не обратить внимания на то, в какой последовательности расположены главки: «Мальчишкой», «Юношей», «Мой университет», «Взрослое» и т.д. Перед нами человеческий характер в развитии, вернее в становлении любовного чувства.

Уже в первой главке «Мальчишкой» в лирическом герое поэмы зарождается способность любить. Но любовь здесь выступает как способность воспринимать, чувствовать мир, природу – и солнце, и реки, и «стоверстые скалы». Так Маяковский уже в начале поэмы предельно расширяет тему: сфера любви так же безгранична, как безгранична область человеческих чувств.

Такое понимание природы любви характерно и для последующих главок, отражающих своеобразную «эволюцию сердца» героя, превращение мальчишеского «сердечка» в «сплошное сердце», когда

Комок сердечный разросся громадой:

громада любовь,

громада ненависть.

«Громада любовь» - так определил Маяковский отношение своего героя ко всему прекрасному в жизни, чему открыто его сердце, что в него «входит страстями». Но этот же «сердечный комок» включает в себя и «громаду ненависть» ко всему отвратительному в жизни. Утверждая право человека ненавидеть во имя любви, Маяковский по ходу эволюции своего лирического героя показывает, как его чувства становятся социально осмысленными. Этому способствует постижение героем сущности социальных отношений в буржуазном мире – и бездомная жизнь в капиталистическом городе, научившая его с детства «жирных ненавидеть», и раннее знакомство с глазком 103-й камеры Бутырской тюрьмы, и многие другие «университеты» жизни.

Примечательно, что из одиннадцати главок поэмы «Люблю» семь посвящены чувству человеческой любви в самом широком смысле этого слова (любовь как способность вбирать, впитывать в себя окружающий мир), и лишь с восьмой главки («Ты») в поэму входит «традиционная» тема любви к «ней».

В противоположность «кучерявым лирикам», в поэме Маяковского любовь к женщине выступает как одно из проявлений способности человеческого сердца чувствовать, активно воспринимать жизнь во всех её проявлениях.

«Люблю» заканчивается своеобразной клятвой верности и постоянству в любви:

Не смоют любовь

ни ссоры,

ни версты.

Продумана,

выверена,

проверена.

Подъемля торжественно стих строкоперстый,

клянусь -

люблю

неизменно и верно.

Лирический герой во весь голос заявляет о том, как он любит. И любовь его была близка и понятна новому человеку, строителю социалистического общества своим активным восприятием жизни, цельностью, глубиной и постоянством чувства, неиссякаемым оптимизмом, которым пронизана вся поэма – от первой до последней строки.

Более сложно и противоречиво решение любовной темы в поэме «Про это», написанной в следующем, 1923 году. Сложность этого произведения во многом объясняется тем, что это поэма-трагедия. Образ лирического героя раскрыт здесь в предельно драматизированной ситуации, в трагическом конфликте.

Осенью 1922 г. отношения между Маяковским и Л.Ю. выдержали кризис, в следствии которого они приняли решение прожить два месяца врозь. Лиля и Маяковский должны были пересмотреть свое отношение к быту, к любви и ревности, к инерции повседневной жизни, к "чаепитию" и т.д. Маяковский старался это сделать; тем не менее месяцы самоиспытания не привели к большим изменениям в их жизни, да и Маяковскому это было не важно - лишь бы они были вместе и впредь. 28 февраля в три часа дня истек для Маяковского "срок заключения", они встретились с Лилей на вокзале, чтобы поехать на несколько дней вместе в Петроград. Войдя в купе, Маяковский прочитал ей только что законченную поэму "Про это" и заплакал …

«По личным мотивам об общем быте» - так он характеризовал свою поэму о любви. Это определение подходит ко всем его стихотворениям о любви. Характерный и своеобразный лиризм Маяковского проявился в том, что любая поэтическая тема, если увлекала его, была для него личной. Деление на лирику гражданскую и интимную для него не существовало, - эти отдельные ранее жанры слились в его стихах в неразделимый сплав. Если политическая тема становится в стихах Маяковского личной, то одновременно с этим о самом интимном человеческом чувстве он рассказывает как поэт-гражданин. Не случайно идея единства личного и общественного столь ярко декларируется в заключительных строках поэмы, где поэт выражает своё заветнейшее желание:

Чтоб жить

не в жертву дома дырам.

Чтоб мог

в родне

отныне

стать

отец

по крайней мере миром,

землей по крайней мере – мать.

Странную исповедальную поэму написал Маяковский. Казалось бы, она действительно "про это", а вчитаешься - все-таки больше про другое. Недаром ее тема впрямую не названа. "Про что, про это?" - спрашивает автор и слово "любовь", подсказанное рифмой, зачем-то заменяет многоточием. Источник поэмы – угроза разрыва с любимой, угроза почти убийственная: «Теперь я чувствую, что меня совсем отодрали от жизни, что больше ничего и никогда не будет», - восклицал автор в письме времен создания «Про это». Все гиперболы, антитезы, градации подчинены здесь одному – выражению необыкновенного накала чувств. Но если отбросить всю научную фантастику, все картины аллегорических превращений, как всегда, искусно и многословно реализующие каждый речевой оборот, то останется несколько ярких и крепких моментов, где выражены те же основные мотивы, что и в дооктябрьских стихах и поэмах: обида, ревность и ненависть.

Повседневное окружение его любимой: вороны-гости, друзья-соперники - вот главное препятствие на пути его любви. Это и названо всеми нехорошими словами, принятыми в то время к употреблению. Любовь к «ней» в условиях «будней тины» была для поэта неприемлимой. И самое страшное, корень трагедии - в том, что ведь и сама любимая - неотъемлемая часть всего этого, и если он ни в чем ее не обвиняет, то только оттого, что любит. Трагична, безысходна любовь Маяковского, неустранимо препятствие на ее пути, по крайней мере в этой, сегодняшней жизни. Но поэме Маяковского в 1923-м году необходим оптимистический выход, без него она состояться не может. И Маяковский такой выход находит, убивая себя и воскресшая в будущем, в далеком и замечательном тридцатом веке, веке коммунизма, который изображается как время торжества истинной любви, когда осуществится мечта поэта – «чтоб всей вселенной шла любовь». И обращаясь к людям будущего, поэт восклицает:

Ваш

тридцатый век

обгонит стаи

сердце раздиравших мелочей.

Нынче недолюбленное

наверстаем

звездностью бесчисленных ночей.

Понимание Маяковским природы любви в последний период его творческого пути находит наиболее яркое выражение в двух поэтических «письмах» - «Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Созданы стихотворения осенью 1928 года во время пребывания Маяковского в Париже, они навеяны сильным и глубоким чувством к Татьяне Яковлевой. Маяковский познакомился с ней в Париже, куда она приехала в 1925 году из Советской России по вызову своего дяди, художника. Но (и это так характерно для Маяковского) его «Письмо товарищу Кострову…» - не просто о любви, оно о сущности любви.

Обжигающей силы чувство вызывает настоятельную потребность разобраться в себе, по-новому взглянуть на мир. Именно по-новому: для Маяковского любовь – чувство, перестраивающее человека, буквально созидающее его, многократно увеличивающее его силы.

Как это чаще всего бывает у поэта, о самом серьезном говорится с долей иронии:

Я ж умен

и голосист,

заговариваю зубы –

только

слушать согласись.

Но стихотворение разворачивается – и все ощутимее становится пафос стиха, стремящегося добраться до сути человеческой жизни, объяснить, что позволяет опять о опять запускать в работу «сердца выстывший мотор». Здесь проявляется не ослепляющая человека страсть, а земное, радостное чувство, наполняющее творческой силой. И по мере того как разворачивается эта мысль исчезают стены зала, в котором начат разговор: сюда врывается шум улицы, звездное небо раскидывается над головами влюбленных.

Говоря о сущности любви, поэт избегает в своем разговоре отвлеченности. Назван по имени адресат «Письма…», в текст введена та, которая вызвала эту бурю в сердце, к которой обращен поэтический монолог. И в самом стихотворении рассыпано множество деталей, подробностей, не позволяющих стиху унестись в туманные выси: любовь, которая вызвала к жизни эти строки, - «человеческая, простая», да и поэтический «экстаз» проявляется в самой что ни на есть будничной обстановке:

Подымает площадь шум,

экипажи движутся,

я хожу,

стишки пишу

в записную книжицу.

Мчат

авто

по улице,

а не свалят наземь.

Понимают

умницы:

человек –

в экстазе.

Простое, земное чувство противопоставляется той «прохожей паре чувств», что названа «дрянью»: поэт говорит о том, что возвышает человека, о стихии («Ураган, огонь, вода подступают в ропоте»), обладающей живительной силой. И опять-таки, как это свойственно способствуют буквально материализации понятий, отвлеченных уже по самой природе своей. Произнесенное здесь имя великого Коперника дает представление о масштабах, единственно достойных чувства, о котором идет речь. И вместе с тем – представление о силе, которой оно одаривает человека, реализуется в образе радостно-возвышенном:

Любить –

это значит:

в глубь двора

вбежать

и до ночи грачьей,

блестя топором,

рубить дрова,

силой

своей

играючи.

Поэт нигде не снижает пафоса стихов о том, что позволяет человеческому сердцу работать, но искусно приглушает его. Прежде всего – с помощью иронии:

Сомн видений

и идей

полон

до крышки.

Тут бы

и у медведей

выросли бы крылышки.

В стихах о сущности любви раскрывается сущность поэтического творчества, как понимал его Маяковский. И это естественно, так как поэтом делает человека свободное от какой бы то ни было корысти чувство, вызывающее к жизни слова трепетно нежные. Но они же, давая возможность «двум влюбленным на звезды смотреть из ихней беседки сиреневой», обладают силой, способной «подымать, и вести, и влечь, которые глазом ослабли».

Примечателен тот факт, что «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» адресовано лицу официальному – редактору «Комсомольской правды» А.С Мартыновскому. Разговор с любимой о любви словно бы обретает общественный характер. И другим он быть не может, в особенности если вспомнить то, что для обращения к красавице, «в меха и бусы оправленной», возникает слово «товарищ» и обращенные к ней слова: «Вы к Москве порвали нить». Смысл их раскрывается в «Письме Татьяне Яковлевой». Но и в первом из двух писем звучит нотка горечи, что любимая – на другом берегу.

В адресованном Татьяне Яковлевой и не предназначавшемся для печати стихотворении та же, что и в «Письме товарищу Кострову…», тема предстает с иной, драматической стороны. Трудно – да и нужно ли сейчас – разбираться в том, почему взаимная, судя по свидетельствам современников, любовь не смогла принести счастья.

Вновь и вновь, в каждом стихотворении, мы убеждаемся в том, что любовная лирика оказывается у Маяковского подлинно гражданской:

В поцелуе рук ли, губ ли,

в дрожи тела близких мне

красный цвет моих республик

тоже должен пламенеть.

И в адресованном лишь любимой женщине «Письме…» «Я» неотделимо от «Мы», судьба и счастье любящих – от судеб «ста мильонов».

Оба «Письма …» и тогда же начатое, но так и не законченное второе, лирическое, вступление в поэму о пятилетке поражают сдержанностью тона, напряженностью, которая не выплескивается, но уходит в глубь стиха, - все это свидетельствует о глубине и цельности чувства. А стало быть, цельности характера, в котором это чувство находит воплощение.

Вывод

Грубость формы стихов и грубость поведения Маяковского были не только средством эпатажа, стремлением привлечь к себе внимание, но и самозащитой, как знаменитая «желтая кофта», «которой душа от осмотров укутана». Под маской уличного хулигана скрывалась нежная, любящая душа поэта. Невозможно не почувствовать трагическую красоту бьющих по сердцу стихотворений: «Лиличка!», «Письмо товарищу Кострову о сущности любви», поэм: «Флейта-позвоночник», «Человек» и др. В них отразилось мироощущение поэта, жаждущего любви, сочувствия, понимания, но обреченного на одиночество в этом «обезлюбленном» мире. Маяковский склонен гиперболизировать свои чувства, его поэзия находится под током высокого напряжения чувств. Любовь поэта безмерна, безгранична, это «пожар сердца», прекрасная болезнь:

Мама!

Ваш сын прекрасно болен!

У него пожар сердца…

Любовная лирика Маяковского неразрывно связана с личными переживаниями. Но нельзя отрицать, что вся его поэзия является подлинно гражданской, что не может не сказаться и на любовной лирике: «В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне красный цвет моих республик тоже пламенеть». Если политическая тема становится в стихах Маяковского личной, то одновременно с этим о самом интимном человеческом чувстве – о любви – он рассказывает как поэт-гражданин. «По личным мотивам об общем быте» - так он охарактеризовал свою поэму о любви «Про это». Это определение подходит ко всем его стихотворениям о любви.

В стихах Маяковского все чувства напряжены до предела, ему не свойственны стихотворения спокойно-описательного характера. Стих Маяковского может быть более или менее выразительным, но никогда – вялым. Лирический – это, по Маяковскому, значит действенный, активный, рассчитанный не только на сочувствие, но прежде всего на соучастие читателя. Его страстный, кипучий темперамент отражается в его произведениях: «громада – любовь, громада – ненависть». «Ему – агитатору, горлану-главарю» - мало рассказать просто о любви, ему важно убедить читателя, достучаться до его сердца. Сила лирики в ее заряженности большим чувством, большой идеей. Прав Маяковский: «Описанию, отображению действительности в поэзии нет самостоятельного места». Поэт не рассказывает, не сообщает – он убеждает, доказывает.

Я считаю, тема любви – центральная в творчестве Маяковского, несмотря на немногочисленность произведений ей посвященных.

Не смоют любовь

Ни ссоры,

Ни версты <…>

Люблю

неизменно и верно!

Список используемой литературы

«Владимир Маяковский» ЛЕНИЗДАТ, 1971г.

«Маяковский – лирик» А.С.Карпов, Москва, Просвещение, 1988г.

«Маяковский. Жизнь и творчество» В.Перцов, Москва, 1976г.

«Изучение творчества Владимира Маяковского» П. К. Сербин, «Молодая гвардия», 1978г.

«Любовь - это сердце всего» Б. Янгфельдт