Реферат: Фудаментализм Магриба и идея построение исламского государства
В современном исламе российские исследователи, в частности З.И.Левин, выделяют несколько типов движений: традиционализм, неотрадиционализм, два реформаторских движения – возрожденчество и охранительство, исламизм. Оба реформаторских движения являются фундаменталистскими. В данной статье речь идет о фундаменталистах, относящих себя к реформаторам-охранителям.
Эти фундаменталисты призывают к развитию в исламских формах, выступают против западной политической и экономической модели, за построение исламского государства, общества, исламской экономики, следуя положениям раннего ислама – ислама, очищенного от последующих наслоений. Они противопоставляют нынешнее общество умме (религиозной общине) раннего ислама, периода пророка Мухаммеда и первых, «праведных» халифов. Тогда якобы существовали равенство и благополучие. В отходе от раннего ислама они видят причину несправедливости и социального неравенства. В Коране они находят призывы к милосердию и запрет на несправедливое обогащение. «Те, которые тратят свои имущества на пути Аллаха, подобно зерну, которое вырастило семь колосьев, в каждом колосе – сто зерен. И Аллах удваивает, кому пожелает» (2:263). «Уничтожает Аллах рост и выращивает милостыню. Поистине, Аллах не любит неверного грешника!» (2:277). Фундаменталисты хотят приспособить «очищенный» ислам к современному обществу, признавая необходимость научно-технического прогресса, модернизации. По мнению немецкого исследователя арабского происхождения Б.Тиби, «хотя исламский фундаментализм в своей риторике ссылается на золотой век ислама (VII век) как на образец и идеал, его идеология и программа выражают конфронтацию с современностью. Исламские фундаменталисты хотят усвоить все научно-технические достижения современности, но не ее рациональное антропоцентристское мировоззрение. Они хотят отделить научно-техническую современность от ее светской культурной составляющей, использовать лишь как средство». Фундаменталисты стремятся к постепенной исламизации общества. Изменение общества, как они полагают, начинается с изменения отдельной личности, отсюда проповедничество – один из приоритетов их деятельности. Фундаменталисты действуют в сфере экономики и культуры. Они воздерживаются от политической деятельности, от оказания давления на правительство.
К исламистам относятся те фундаменталисты, которые участвуют в политических движениях, мирными или насильственными методами хотят претворить свою идеологию в реальность, построить на ее основе общество и государство. Исламистов, в том числе в странах Магриба, можно разделить на две группы (хотя это иногда нелегко сделать) – умеренных и радикалов, или экстремистов. Идеолог радикального исламизма С.Кутб, подчеркивает А.В.Коровиков, выделяет два основных метода борьбы за торжество истинного ислама: убеждение и вооруженные действия. Сначала с помощью вооруженного выступления мусульмане разрушают те институты «джахилийи» (мира неверных, немусульман, к которому относится и нынешнее деградировавшее мусульманское общество), которые мешают распространению ислама. После создания исламской системы упор делается на убеждении, призванном показать свободным теперь людям, что ислам – это единственная настоящая вера. Радикальность или умеренность исламистского движения в государствах Магриба в определенной мере изменялась в зависимости от конкретных условий, от политики правящего режима.
Среди факторов образования и развития исламизма в странах Магриба можно выделить, с одной стороны, долговременные, постоянные причины, с другой, «импульсивные», которые в определенный момент или период ускоряют или усиливают эти процессы.
Долговременные факторы подразделяются на социально-экономические, политические и социокультурные. К числу социально-экономических факторов относятся значительный разрыв в доходах между меньшинством и большинством в обществе; ускоренные темпы урбанизации, приводящие к социальной маргинализации; высокий уровень безработицы в городе; дефицит земли и низкий уровень занятости в деревне; разочарование общими результатами капиталистической модернизации. Кроме того, на развитие исламизма оказывает влияние процесс глобализации, в которой мусульманским странам отводится место на периферии мирового капитализма. Этот процесс приводит к установлению контроля ТНК над мировой экономикой, к углублению разрыва между развитыми странами и остальным миром. Если в 1960 г. подушевой налог в первой группе стран был в 30 раз выше, чем у 20% бедной части обитателей планеты, то теперь – уже в 78 раз. Е.С.Мелкумян в статье в «Независимой газете» отметила, что причины широкого распространения в мусульманском мире исламистских движений и организаций кроются не только в социальной обездоленности, а они существуют и в таких благополучных странах, как Саудовская Аравия и Бахрейн, где средний уровень доходов на душу населения велик. Скорее всего, по ее мнению, их возникновение и развитие подпитываются незавершенностью процессов создания национальных государств и отсутствием демократических институтов6. Однако социально-экономический фактор сыграл важную роль и в такой стране, как Саудовская Аравия. Здесь, конечно, речь идет не о социальной обездоленности, а об ухудшении экономической ситуации в стране (по сравнению с другими арабскими странами доходы на душу населения все же остались на значительно большем уровне). В 1968–1980 гг. ежегодные темпы роста ВВП в Саудовской Аравии достигали 10,6%. Однако затем объем добычи нефти упал с 10 млн. баррелей в день в 1980 г. до 3,6 млн. в 1985 г., в 1985–1986 гг. произошел настоящий обвал цен на нефть на международных рынках. В 1990–1997 гг. ВВП ежегодно увеличивался всего на 1,7%. Если в начале 80-х годов доходы на душу населения составляли 17 тыс. долл., то в 1995 г.– только 7 тыс. долларов.
Политическими факторами являются неспособность легальных светских оппозиционных партий вследствие разочарования в них населения влиять на политику правительств, которые держат политические процессы и СМИ под контролем; коррумпированность государственного аппарата и политических деятелей; прозападная политика правящих режимов; поддержка исламизма Саудовской Аравией и Ираном. В 50–60-х годах правители Саудовской Аравии, которые боролись за сферы влияния с националистическими режимами Египта, Ирака и Сирии, в то же время рассматривали их как угрозу своему существованию, принимали тысячи «братьев-мусульман», бежавших из этих стран (а из Сирии до конца 70-х годов). «Братья-мусульмане» принесли с собой исламистскую идеологию, разработанную X.аль-Банной и Сейидом Кутбом, приобрели большое влияние в Саудовской Аравии в области религии и образования. Под их воздействием происходила политизация ваххабитского ислама. Саудовская Аравия оказывала щедрую финансовую поддержку исламистским организациям за рубежом, в том числе в Магрибе, в которых она видела защитников строгого, пуританского ислама, борцов против коммунизма и светского национализма, средство экспансии саудовского влияния. В саудовской религиозной литературе, распространявшейся в других арабских странах, часто пропагандировались исламистские идеи. Те же идеи нередко распространяли в этих странах саудовские имамы и проповедники. В конечном счете поддержка исламизма ударила бумерангом по самому саудовскому режиму. К политическим факторам относится также однопартийность политической системы. Отсутствие оппозиционных партий и свободной прессы не давало возможности недовольным слоям населения выражать свои требования и протест. Поэтому многие из этих представителей видели единственную альтернативу в исламистском движении. Однопартийная система существовала в Алжире до 1989 г., в Тунисе – фактически до 1983 г., когда были легализованы Движение демократов-социалистов, Движение народного единства-II (Тунисская коммунистическая партия – в 1981 г.). Однако после «хлебного бунта» в январе 1984 г. правительство существенно ограничило их деятельность, неоднократно подвергало оппозицию репрессиям. Фактически многопартийная система вновь стала функционировать в Тунисе при президенте Бен Али. В Марокко во второй половине 50-х годов функционировали уже три легальные партии: «Истикляль», Народное движение и Национальный союз народных сил. Впоследствии появился еще ряд партий.
К социально-культурным факторам относятся вестернизация и секуляризация; влияние ближневосточного исламизма и фундаментализма. Большая часть определенных групп общества (офицерства, бюрократии и технократии государственной администрации и государственного сектора экономики, буржуазии, интеллигенции) получила современное образование, хорошо знала французский язык и французскую культуру. Многие придерживались европейских ценностей, западного образа жизни. Некоторые ее представители поддерживали культурные и экономические связи с бывшей метрополией. В сфере политики они нередко ориентировались на Запад. Другие разделяли националистические взгляды. Вторую социокультурную общность образовывали традиционалистски ориентированные слои общества – городская и сельская беднота, часть буржуазии, офицерства, прошедшего подготовку в странах Ближнего Востока, интеллигенция, получившая образование на арабском языке. Лозунги исламистов поддерживали безработные, значительная часть молодежи, мелкие служащие. Эти слои общества крайне негативно реагировали на распространение западной культуры, западных ценностей, образа жизни, которые ассоциировались с политической и экономической гегемонией стран Запада. Линии раскола общества по мировоззренческому и социально-экономическому признакам в значительной мере совпадали. Следует обратить внимание на то, что и некоторые представители традиционалистско ориентированной части общества получили современное образование, хорошо владели французским языком, имели представление о западной культуре, в том числе о литературе и философии. Часть мусульман, получивших образование на Западе, по возвращении на родину становились активистами исламистских движений. И это типично не только для стран Магриба. В.Штерн, корреспондентка мюнхенской газеты «Зюддойче цайтунг» в своей статье рассказывает о малайзийской девушке Салиме, отец которой работал в области гончарного производства. Салима рассказала В.Штерн о своих впечатлениях от пребывания в Европе. Салима не чувствовала себя комфортно в «человеческом муравейнике» и шумных дискотеках. «Я обратила внимание, что эта свободная и материалистическая жизнь не делает людей счастливыми… Компьютерные кассы на вокзале, у которых вы ничего не можете спросить, делают вас беспомощными, как ребенка». Немалое число студентов и студенток, подобно Салиме, получив образование в Европе, Америке или Австралии, образуют ядро исламистских молодежных организаций. «Разочарованные и смущенные, они возвращаются домой, отнюдь не в восторге от материального благосостояния Запада, напротив, их отталкивает такой технический прогресс, который превращает человека в «простой винтик механизма».
Негативное отношение к Западу, западной цивилизации проявлялось с еще большей силой, когда экономическая либерализация, проводившаяся вестернизированной элитой, ухудшала положение широких масс.
Некоторые исследователи причисляют к факторам политизации ислама низкий уровень грамотности населения, плохое знание арабского литературного языка. Так считает автор книги «История Марокко. XX век». Он приводит в ней слова марокканского короля Хасана II: «Что касается мусульманского интегризма, то один из рецептов следующий: необходимо заставлять лучше учить арабский язык, так как он является языком Корана. Мусульманин, который плохо знает арабский язык, вынужден обращаться к переводчику-мулле, который, прикрываясь Кораном и Пророком, может говорить что угодно». Однако это верно лишь отчасти. В исламистских движениях активную роль играли студенты и преподаватели, другие образованные люди, хорошо знавшие арабский литературный язык. Нередко даже они не обладали хорошим знанием Корана и сунны. Для таких исламистов, не вникавших детально в богословские проблемы, главным была их вера в Аллаха; в равенство и справедливость в эпоху раннего, «чистого» ислама при Пророке и первых четырех, «праведных» халифах, полной противоположностью которым являются нынешние нелигитимные правители; убежденность в необходимости возвращения к этому исламу, полной исламизации общества, государства и экономики, что связано с завоеванием истинными мусульманами политической власти. С другой стороны, А.В.Коровиков показывает, насколько сложно верующему мусульманину опровергнуть доводы и логику рассуждений эрудированного фундаменталиста. «Ход рассуждений примерно таков: ислам не есть нечто, созданное людьми, это религия, сотворенная Аллахом и ниспосланная людям через пророка Мухаммада. Божественное происхождение Корана делает его принципиально отличным от всего, созданного человеком, и потому следует отбросить традиционное мусульманское богословие, зачастую искажающее смысл Корана, и вернуться к первоисточнику – «слову Аллаха». В силу этого же любое противоречие между исламом и человеческой мыслью, которая может быть воплощена в законе, государственно-политическом устройстве и т.п., автоматически решается в пользу ислама… Верующему мусульманину опровергнуть эту логическую цепочку не так легко. Если он, не приняв точку зрения фундаменталистов, будет рассуждать последовательно и более или менее рационально, то ему придется признать, что некоторые положения Корана устаревают, что человек способен сам устанавливать свои законы и они не соответствуют кораническим… Нетрудно понять, что спорить с фундаменталистами, оставаясь при этом в рамках ислама, чрезвычайно непросто». Сам текст Корана официальное духовенство и исламисты интерпретируют по-разному. Духовенство пытается цитатами из Корана осудить экстремизм и дискредитировать исламистов. Последние, считая весь нынешний мир, в том числе современное исламское общество, миром «джахилийи», призывают к джихаду против него. При этом они опираются на указания о джихаде в Коране. Исламисты обвиняют руководителей арабских государств в отходе от предписаний Корана о необходимости принятия решений после консультаций с правоверными (3:153; 42:36) и правления на основе справедливости (4:61).
К «импульсивным» факторам относятся в основном следующие:
поражение арабских стран в «шестидневной войне» 1967 г. Его масштабы и оккупация Израилем Иерусалима, священного города мусульман, вызвали у мусульман шок. С одной стороны, многие мусульмане причину поражения усматривали в светском характере правящих режимов Египта и Сирии, отводивших исламу в своей политике подчиненную роль. С другой, возникло сомнение в истинности традиционной интерпретации ислама, усилилось влияние фундаменталистской идеологии;
победа исламской революции в Иране в феврале 1979 г., показавшая возможность прихода исламистов к власти;
война в Афганистане в 80-х годах, в которой будущие алжирские боевики получили опыт партизанской войны и где, по мнению моджахедов, мусульмане продемонстрировали мощь ислама, свою способность нанести поражение сверхдержаве;
крах правящих режимов в Восточной Европе, приведший к утрате привлекательности социалистических идей;
проведение военной операции «Буря в пустыне» против Ирака в начале 1991 г.;
крупные провалы в социально-экономической политике, например, неудача «социалистического эксперимента» Бен Салаха в Тунисе;
некоторые политические и экономические решения, например, отмена второго тура парламентских выборов в Алжире в январе 1992 г. и запрещение Исламского фронта спасения в марте того же года.
Такие события часто бывают переломными моментами в жизни людей. С.Кутб в 30-х годах был модернистом и сторонником вестернизации арабского общества. Создание в 1948 г. государства Израиль он расценил как вероломство со стороны Запада, и в его мировоззрении произошел переворот. Разочарование в Западе усилилось во время его пребывания в США в 1948–1951 гг., которые считаются образцом «западной демократии».
Определенную роль сыграл приход в общественно-политическую жизнь нового поколения, появившегося незадолго до или после обретения странами Магриба независимости, выросшего в условиях этой независимости. Они не были свидетелями или участниками национально-освободительной борьбы. Независимость они воспринимали как нечто само собой разумеющееся. Это поколение интересовала прежде всего его собственная судьба, тревожили социально-экономическая ситуация, проблемы, с которыми молодежи приходилось сталкиваться (безработица, обострение социальных противоречий, рост разрыва в доходах). Парадоксально, но если в государствах Магриба значительная часть молодежи пошла за исламистами, в Иране, где существует исламистский режим, «дети исламской революции 1979 г.», представляющие собой «третью силу» (остальные две силы – это консерваторы и реформаторы), не считают как фундаменталистскую концепцию «велаят-е факих», так и исламскую демократию президента М.Хатами ответом на нынешние вызовы Ирану… В Иране не удалось построить, как обещал Хомейни, общество процветания и социальной справедливости. В стране все чаще происходили уличные демонстрации, забастовки рабочих и учителей, население проявляло и другие формы гражданского неповиновения. В 2002 г. тысячи рабочих, демонстрируя в знак протеста против плохих условий труда, добились повышения официального уровня минимальной зарплаты. Средний уровень инфляции за годы после революции был по меньшей мере в два раза выше, чем в 70-х годах, безработица – в три раза, а экономический рост – на две трети ниже. В результате доход в Иране на душу населения снизился с 1979 г. по крайней мере на 30%. Если по официальному признанию, более 15% населения сегодня живет ниже черты абсолютной бедности, то неофициальные источники оценивали этот показатель в 40%.
Политический ислам получил распространение в основном в городах, меньше в сельской местности, где сильны традиции, позиции марабутизма и суфийских орденов и где модернизация осуществлялась более интенсивно.
В тех странах Магриба, на которые французский колониализм и модернизация оказали наибольшее влияние, исламистские движения отличались наибольшим динамизмом, организованностью и оппозиционностью – прежде всего в Алжире. В Алжире произошли наиболее радикальные политические, экономические и культурные изменения вследствие действия нескольких факторов – многолетней колониальной войны, более длительного господства французского колониализма, интенсивной колонизации, превращения Алжира в колонию Франции (Марокко и Тунис стали протекторатами). Завоевание Алжира длилось в течение 1830–1857 гг., но и после этого французской армии не раз приходилось подавлять восстания алжирцев, последнее из которых имело место в 1881–1883 гг. Поскольку алжирцы оказывали упорное сопротивление, французы вели войну с особой жестокостью. Традиционная экономика была разрушена. 60% алжирских крестьян потеряли свои земли. В 1868–1870 гг. от голода погибли 500 тыс. человек, или пятая часть населения страны. В Алжире образовалась самая большая в Магрибе европейская колония: в 1841 г. 12% всего населения, в 1955 г. 11%15. Многие центры культуры в ходе войны были уничтожены. Традиционная система образования пришла в упадок. Большинство начальных школ закрылось вследствие конфискации общественных хабусов – основного источника финансирования религиозного образования. Очень широкое распространение получил французский язык. С 1892 г. государственная система образования представляла собой французские школы, где учились европейцы и выходцы из состоятельных мусульманских семей, и франко-арабские, предназначенные для мусульман, в которых обучение велось практически на французском языке. В годы 1-й мировой войны 173 тыс. алжирцев были мобилизованы во французскую армию и 119 тыс. были вывезены на различные работы во Францию. В дальнейшем французские власти поощряли ввоз дешевой рабочей силы из Алжира. Это также способствовало распространению французского языка среди алжирцев.
Тунис по степени влияния французского колониализма и осуществления модернизации до введения режима протектората в 1881 г. занимал промежуточное положение между Алжиром и Марокко. В конце 20-х годов Тунис оказался в финансовой зависимости от европейских торговцев. В 1830 г. после высадки французских войск в Алжире Париж принудил бея заключить договор, по которому он обязался прекратить морское пиратство и работорговлю. Этот договор позволил европейцам также проникнуть на тунисский рынок, ввести в стране режим особых привилегий для иностранцев и в целом поставил Тунис в зависимость от Франции. Правители Туниса, осознавая отставание страны в развитии от Европы и угрозу с ее стороны, пытались модернизировать государство, в первую очередь вооруженные силы. В 1830 г. были сформированы первые подразделения регулярной армии по европейскому образцу. В 1838 г. (впервые в Магрибе) в Тунисе открылось военно-инженерное училище, а также стала выходить первая газета – на итальянском языке. Большое внимание уделялось изучению иностранных языков. Тунисские власти разрешили деятельность христианских миссионеров, которые открыли несколько учебных заведений и типографию для печатания литературы на арабском языке. В миссионерской школе, открытой в 1842 г., изучались арабский и европейские языки, математика, рисование, история и география. В связи с ростом численности европейской общины было создано несколько светских школ, но число тунисских учащихся в них было небольшим. В 1875 г. в стране открылось (первое в Магрибе) национальное среднее учебное заведение европейского типа – коллеж Садыкия. В частности, там изучались итальянский и французский языки, математика, естественные науки. В 1881 г. Франция оккупировала Тунис. Французы оставили в неприкосновенности монархию, бейское правительство и администрацию, но реальная власть принадлежала французскому генеральному резиденту. Были приняты законы, позволявшие беспрепятственно развиваться капитализму, введена новая судебная система. Относительная численность европейских колонистов была меньше, чем в Алжире: в 1954 г. 6,7% населения страны. Широко использовался французский язык. Традиционная система образования продолжала функционировать, но привилегированные слои общества предпочитали посылать своих детей учиться во французские и франко-арабские школы.
В Марокко, захваченном Францией и Испанией в 1912 г., господство и влияние французского колониализма длилось на 30 лет меньше, чем в Тунисе. Оно и до прихода колонизаторов в меньшей степени подверглось вестернизации и модернизации. Значение колониальной войны для всего Магриба, которую вела Франция в Алжире, в течение длительного времени не осознавалось правителями Марокко.
Происходило усиление европейского экономического проникновения в Марокко, торговый баланс изменился в пользу европейцев, и финансовое положение страны стало непрочным. Поражение, которое нанесла Марокко Испания, более слабое европейское государство по сравнению с Францией, в войне 1859–1860 гг., было чувствительным ударом для марокканской правящей элиты. Она осознала, насколько страна отставала в развитии от европейских государств, и поняла необходимость проведения реформ. Основные усилия были сосредоточены на модернизации армии, но в силу различных причин они оказывались малоэффективными (отсутствие стандартизации, коррупция и т.д.). Была осуществлена серия реформ султанской администрации. Однако в области образования мало что изменилось. При отсутствии соответствующей интеллектуальной атмосферы немногочисленные марокканцы, получившие образование в Европе, по возвращении утрачивали свои знания. В стране отсутствовали учебные заведения европейского типа. В 1912 г. султан был вынужден заключить с Испанией и Францией договор об установлении над Марокко протектората. Началась колонизация Марокко. Европейские колонисты составляли в 1954 г. 5,2% населения Марокко – меньше, чем в Тунисе.
Во франко-арабских школах Марокко, как и Туниса, наряду с французским языком изучался арабский. И в Марокко, и в Тунисе французская администрация была заинтересована в сохранении традиционного образования для подготовки арабоязычных кадров чиновников и судей и для воздействия на умонастроения мусульманского населения. Программа обучения контролировалась французскими властями.
В Алжире и Тунисе, достигших независимости соответственно в 1962 и 1956 гг., по-прежнему были сильны позиции французского языка и культуры, продолжался процесс вестернизации. В обеих странах в 60–70-х годах осуществлялись коренные реформы в области экономики и образования: модернизация происходила более быстрыми темпами, чем в Марокко. Это в сочетании с обострением социально-экономических проблем в 70–80-х годах стимулировало развитие исламистских движений в двух странах.
Правящий Фронт национального освобождения Алжира (ФНО) принял в июне 1962 г. Триполийскую программу. Она отвергала экономический либерализм и призывала к созданию общества на социалистических принципах. В Алжирской хартии, новой программе ФНО, принятой в 1964 г., провозглашался курс на непрерывное развитие национальной народной революции в социалистическую. Алжир проводил активную внешнюю политику, поддерживал национально-освободительные движения, придерживался принципа равноправия в международных отношениях. Сокрушительное поражение националистических режимов Египта и Сирии в «шестидневной войне» против Израиля в июне 1967 г. вызвало потрясение в арабском и остальном мусульманском мире. Несмотря на сходство националистических режимов Алжира и Египта (ориентация на строительство социализма, курс на достижение экономической самостоятельности и индустриализацию, планирование экономики, активное участие в борьбе против колониализма и неоколониализма, за равноправные отношения в международной политике), это событие не оказало негативного воздействия на политическую стабильность в Алжире и легитимность его руководства. Алжирский национализм имел свои собственные корни. Еще созданные в 1926 г. «Североафриканская звезда» (восстановленная в 1932 г. под названием «Славная североафриканская звезда») и в 1931 г. Ассоциация алжирских улама способствовали пробуждению и росту национального самосознания алжирцев. Под руководством ФНО страна завоевала независимость в длительной национально-освободительной войне. Когда в ходе «шестидневной войны» 1967 г. израильские войска вышли на восточный берег Суэцкого канала, Г.Насер был вынужден согласиться на прекращение огня. X.Бумедьен в речи 10 июня заявил, что Алжир выступает против прекращения огня, и сказал, что «социалистическому лагерю необходимо четко определить свою позицию». Летом 1967 г. алжирский президент не раз выступал с осуждением позиции египетского руководства. 27 июля Х.Бумедьен сказал, что «политический лидер должен заплатить цену за поражение…, и если он терпит неудачу, у него не может быть никаких оправданий». 5 августа в очередном заявлении он подчеркнул свою легитимность на фоне египетского руководства: «Все, что я предпринимал, было достигнуто». Наконец, 26 августа он напомнил еще раз о катастрофической ошибке президента Насера при принятии решения20. X.Бумедьен, критикуя действия Насера, подтвердил решительный, наступательный характер алжирской внешней политики, бескомпромиссную позицию Алжира по отношению к агрессивной политике Израиля. Такая реакция X.Бумедьена вызвала всеобщий энтузиазм в Алжире. При этом следует учитывать соперничество бумедьеновского Алжира с Египтом при Насере и Садате за лидерство в арабском мире. В подготовленной в Бельгии одной научно-исследовательской группой книге об Алжире подчеркивается, что «после периода правления Бен Беллы алжирско-египетские отношения настолько охладились, что говорили о почти открытой вражде между двумя странами»20а. Если Г.Насер в первом же выступлении после поражения заявил, что ислам должен играть более значительную роль в египетском обществе, признал, что арабы потерпели поражение, ибо такова была воля Аллаха, освободил после войны около тысячи «братьев-мусульман», то X.Бумедьен запретил в 1970 г. фундаменталистскую ассоциацию «Аль-Кыям» на всей территории страны.
«Аль-Кыям», избегая столкновений с властями, в области идеологии приобретала исламистскую окраску. Ее лидеры полагали, что все политические партии и все режимы, не основанные на исламе, шариате являются незаконными и опасными для мусульман. По их мнению, коммунистические, социалистические, а также националистические партии, ставящие под вопрос единство исламского мира, не могут существовать в «дар аль-ислам» (совокупности мусульманских стран).
В конце 1971 г. в Алжире начала осуществляться широкая программа «социалистической революции». 8 ноября в рамках этой революции была провозглашена «аграрная революция». Она предусматривала национализацию крупной собственности и распределение земель среди бедных крестьян с одновременной организацией сельскохозяйственных кооперативов. Осенью 1974 г. государство сосредоточило в своих руках оптовую торговлю сельскохозяйственной продукцией, ущемив интересы частных торговцев. Социалистическая терминология и конкретные экономические меры правительства вызывали критику со стороны некоторой части алжирского общества, усматривавшей в них нарушение принципа незыблемости частной собственности. Эта критика имела преимущественно религиозную окраску; в Коране имеется аят, который можно интерпретировать как утверждение частной собственности. «Ведь земля принадлежит Аллаху: Он дает ее в наследие, кому пожелает из Своих рабов» (7:125).
Новый курс алжирского руководства способствовал улучшению отношений между правящим режимом и действовавшей нелегально коммунистической партией Алжира, известной как Партия социалистического авангарда (ПСА). ПСА в январе 1971 г. заявила о своей поддержке антиимпериалистической политики правительства. ПСА с энтузиазмом поддержала «аграрную революцию», Хартию социалистического управления предприятиями, ставшую законом в ноябре 1971 г., предусматривавшую реализацию принципа рабочего контроля. В связи с этим формально повышался статус профсоюзов, в которых многие члены ПСА занимали влиятельные позиции. О новых отношениях между правительством и ПСА, которые власти никогда официально не признавали, было широко известно. Это делало правящий режим уязвимым для критики со стороны оппозиции, обвинявшей его в приверженности чуждой идеологии, атеизме и т.д. Оппозиционная пропаганда основывалась на религиозной терминологии.
Большая часть алжирской политической элиты в 60–70-х годах принадлежала к течению исламских модернизаторов. В Алжирской хартии ФНО 1964 г. говорилось, что глубоко верующие массы боролись за то, чтобы ислам был освобожден от всех суеверий и наносов, которые его искажали. Идеологи исламского модернизма призывали к интеграции в алжирскую культуру культур других народов, восприятию достижений научно-технического прогресса. Ахмед Аруа подчеркивал: «Мусульмане должны интегрировать в своей культуре культуру других стран, тем обогатив национальное наследие, усвоить знания и технику современного мира». Исламисты критиковали позицию этой части политической элиты.
В Тунисе, как и в Алжире, после провозглашения независимости процесс модернизации получил мощный импульс, осуществлялись широкие преобразования в политической, экономической и культурной областях. 25 июля 1957 г. была упразднена монархия и провозглашена республика. В 1959 г. была принята конституция. После запрещения в 1963 г. Тунисской коммунистической партии в стране действовала однопартийная политическая система.
Правительство провело коренную реформу системы образования. В 1956 г. франко-арабские школы были преобразованы в начальные школы, была осуществлена секуляризация современных коранических школ (от франко-арабских они отличались тем, что в них больше времени отводилось изучению ислама и арабского языка) и ликвидация куттабов – начальных школ, принадлежавших исламским духовным учреждениям. Мусульманский университет Аз-Зейтуна стал государственным высшим учебным заведением, в 1960 г. он вошел в Тунисский университет в качестве факультета. Была создана единая светская система образования.
Правительство ликвидировало хабусное землевладение, подорвав экономическую самостоятельность духовенства и покончив с вмешательством священников в общественно-политическую жизнь страны. Была осуществлена судебная реформа, упразднившая шариатский суд. С 1 января 1957 г. вступил в силу Кодекс гражданского состояния, в основном уравнивавший права женщин и мужчин. Он содержал положение о запрещении полигамии. Женщины получили политические права. Президент X.Бургиба в феврале 1960 г. инициировал борьбу против соблюдения некоторых исламских традиций, мешавших, по его мнению, экономическому развитию страны, в частности, против соблюдения поста в месяц рамадан. В начале 70-х годов, когда выяснилось, что правящий режим не сумел снять остроту некоторых социально-экономических проблем, исламисты напомнили тунисцам, что во имя модернизации X.Бургибой в 50–60-х годах осуществлялись преобразования в религиозной сфере, проводилась секуляристская политика.
Вестернизация тунисского общества вызвала такие последствия, как космополитизм, индифферентное отношение к национальной культуре, традициям, исламу, ориентация на западные ценности и образ жизни, и это вызывало возмущение религиозных тунисцев. Поражение светских националистических режимов Египта и Сирии в «шестидневной войне» в июне 1967 г. пробуждало и усиливало интерес к исламу вообще и фундаментализму, в частности. Разочарование в импортированных моделях развития по капиталистическому и социалистическому пути, в результатах экономической либерализации во второй половине 50-х годов и после 1969 г. и преобразований 1962–1969 гг. в рамках дустуровского социализма заставляло искать третий путь, что толкало часть тунисцев в лагерь фундаменталистов и исламистов.
Западный исследователь М.Тесслер провел анкетное обследование уровня религиозности в Тунисе в 1967 и 1973 гг. В этот период увеличилось число совершенных молитв в расчете на одного тунисца. Возросло значение имамов в обществе, а также повысился интерес к изучению истории ислама в школе. (Анкетированию подверглись группы тунисцев, образованных и постоянно занятых, в столице и трех небольших городах в различных регионах страны.) Увеличилось число женщин, носивших хиджаб. Стала более активной религиозная жизнь в Великой мечети Аз-Зейтуне. Некоторые более молодые шейхи, например А.Милад и А.Муру, ставший позднее одним из лидеров Движения исламского направления (ДИН), начали вести семинары по исламской тематике. С 1970 г. к ним подключился другой будущий лидер ДИН Р.Ганнуши, вернувшийся на родину из Сирии. Основное внимание уделялось социальным проблемам и критике западной цивилизации. Возможно, во время пребывания в Сирии на Р.Ганнуши оказала влияние идеология «Братьев-мусульман». Из Великой мечети фундаменталистское и исламистское движение стало распространяться по всей стране. Фундаменталистское движение приобрело более или менее организованные формы в конце 60-х – начале 70-х годов и политизироваться с начала 70-х годов. В 1970 г. был опубликован первый номер религиозного журнала «Аль-Маарифа».
В этих условиях правящие круги Туниса стали усиленно подчеркивать большую роль ислама в обществе, стремились использовать ислам в воспитании молодежи, против влияния левых движений и формирования оппозиционных исламских движений. В 1970 г. была прекращена кампания против поста в месяц рамадан. Официальная газета «Аль-Амаль» начала публиковать статьи по исламской тематике. В одном из номеров целая страница была посвящена деятельности Ассоциации защиты Корана, образованной в 1970 г. и первый съезд которой состоялся в 1971 г. Эта ассоциация находилась под покровительством и контролем правительства. По возвращении X.Бургибы из Франции в 1972 г. вышел специальный номер «Аль-Амаль», целиком посвященный участию X.Бургибы в национально-освободительной борьбе. На одной из страниц были помещены общий заголовок «Исламские источники мысли Бургибы» и фотография президента, совершающего паломничество в Мекку. В статье подчеркивалось, что несмотря на западное образование, полученное X.Бургибой, его идеология своими корнями уходит в исламские традиции.
В Марокко во второй половине 50-х и в 60-х гг., по сравнению с Алжиром и Тунисом в первое десятилетие их независимого развития не были осуществлены радикальные реформы в экономике, системе образования и государственном управлении. В Марокко в отличие от Туниса сохранились шариатские суды, хотя в их ведении остались лишь вопросы, касавшиеся семьи, наследства и религии. В Алжире и Тунисе реформаторы усматривали в распространении грамотности и знаний, ознакомлении с культурами других стран условия духовной деколонизации, модернизации, реализации алжирской и тунисской моделей социализма. По мнению руководства Социалистической дустуровской партии, каждый, получивший современное образование, становится сторонником социальной революции, осуществляемой правящей элитой23. Марокканские власти не уделяли столь большого внимания развитию школьного образования. В 1965 г. в начальных и средних школах в Алжире, Тунисе и Марокко учились 39%, 60% и 36% детей соответствующего возраста, в 1970 г. – соответственно 45%, 64% и 32%. Марокканское общество сумело избежать столь интенсивного процесса вестернизации или модернизации, как в Алжире и Тунисе.
С решением социально-экономических проблем в отдельных мусульманских странах, их выходом из экономического кризиса исламизм в них не исчезнет. Сохраняется неравенство в глобальном масштабе (Север – Юг), будут продолжать действовать политический и социокультурный факторы, генерирующие исламизм. Еще аль-Афгани, отмечает З.И.Левин, видел в исламе не только религиозную доктрину, не только образцовые нормы общественной жизни, но и средства достижения политических целей, прежде всего освобождения мусульманских народов от иноземного господства. Колониальную экспансию он рассматривал как продолжение крестовых походов. Аналогично исламисты своими основными целями считают борьбу с Западом, его экономической и политической гегемонией, навязыванием западных ценностей. Поэтому, несмотря на усилия Запада по борьбе с международным исламистским терроризмом, деятельность таких международных организаций, как «Аль-Каида», в той или иной мере будет продолжаться. Кроме того, в отличие от других мировых религий – буддизма, индуизма, христианства – в Коране содержатся положения, которые могут трактоваться исламистами как право и долг мусульман нападать на неверных в любое время и повсюду. Исламисты прокламируют цель джихада как торжество ислама во всемирном масштабе. Ж.-Л.Брюгьер, отвечавший за борьбу с терроризмом во Франции, заявил следующее в июне 2003 г. по поводу деятельности «Аль-Каиды»: «Фанатики из «Аль-Каиды» ведут с Западом тотальную войну. Они исходят из определенных теологических концепций, представляющих мир борьбой добра и зла, где зло – это все, кто не привержен исламу. На такой базе переговоры невозможны. В этом – кардинальное отличие групп, входящих в «Аль-Каиду», от организаций типа баскской ЭТА, ирландской ИРА или даже палестинских террористов. Все они добиваются того или иного политического решения проблем своих народов. Идеология же «Аль-Каиды» – это религиозная философия, далекая от всякого реализма».
Следует также учитывать, что политические неудачи еще не означают неизбежного разочарования исламистов в своих идеалах. Исламисты утверждают, что пророк Мухаммад также вначале терпел неудачи, пытаясь создать исламское государство. В Коране, утверждают они, содержится указание о неизбежной победе над неверными и лицемерами. Атеистические режимы рухнули, капитализм с его аморальностью якобы находится на грани самоуничтожения. Будущее принадлежит исламскому выбору. Идеолог исламизма С.Кутб предупреждал о возможности неудач. Поражение, с точки зрения людей, может превратиться в победу, но с религиозной точки зрения, хотя мусульмане могут потерпеть поражение, фактически они одержат победу. В 85-й суре Корана «Башни» говорится о том, что на Страшном суде будут определены победители и побежденные.
Явно просматривается тенденция к интернационализации исламистских движений и организаций. Однако специфика каждого из них, политические, этнические и религиозные различия препятствуют возникновению единого исламистского центра. Этой тенденции противостоит укрепление сотрудничества между государствами в борьбе против международного исламистского терроризма. Страны или их отдельные регионы, укрывающие международных террористов, рискуют стать объектом военных операций США. Однако в силу вышеперечисленных факторов одна лишь вооруженная борьба против международного исламистского терроризма не прекратит его. Следует учитывать и существование таких конфликтных зон, как Палестина, Афганистан, Ирак.
Чтобы ограничить активность исламистских террористов и разорвать спираль насилия, немецкий исследователь Вольфганг фон Эрффа считает важным наряду с проведением «военных и полицейских мероприятий» создание «культуры мира». В основе ее должно лежать понимание того, что месть не излечивает мир от ненависти. Об этом, как он отмечает, говорилось на дебатах на Генеральной Ассамблее ООН после террористического акта в США 11 сентября 2001 г. На дискуссии в ООН подчеркивалось, что недопустимо пренебрежение к человеческому достоинству и следует ослабить процесс маргинализации бедных путем улучшения экономических и социальных условий их жизни.
Некоторые факторы способствуют ослаблению влияния и активности исламизма или его радикализации:
успешное решение социально-экономических проблем;
ужесточение государственного контроля над мечетями и духовенством;
контроль над учебными программами, а также над преподавательским персоналом в школах и высших учебных заведениях;
использование правящими режимами структур официального духовенства в противостоянии исламизму;
налаживание диалога с исламистами, предоставление им возможности участвовать в общественно-политической жизни;
этнический фактор (берберы в Алжире стремились не допустить растворения своей культурной идентичности в исламском государстве исламистов, организовали отряды самообороны, уничтожавшие исламистских боевиков в Кабилии);
совмещение в одном лице высшей государственной и духовной власти и принадлежность к шерифской династии, придающая этому лицу харизматичность (Марокко);
координация международных усилий по борьбе с терроризмом.
Влияние и активность исламистов зависят также от эффективности их деятельности в парламенте и руководстве страны, их способности и желания сосуществовать с другими политическими организациями. Об этом можно судить по таким странам Ближнего и Среднего Востока, как Афганистан, Турция, Иордания, Судан и Иран. В отношении Афганистана об эффективности правления талибов, их способности пойти на либерализацию и демократизацию политической системы не может идти и речи. Период правления исламистской партии Эрбакана в Турции был слишком коротким, чтобы судить о нем в этом аспекте: его правительство было смещено руководством вооруженных сил, которое поддержали все светские организации. В Иордании «Братья-мусульмане» на выборах 1989 г. как общественная организация получили 20 мест, а независимые исламисты – 14. На первых многопартийных выборах в Иордании в 1993 г. Исламский фронт действия, где главную роль играли «Братья-мусульмане», получил всего 16 мест. Многие исследователи и обозреватели полагают, что этому способствовало изменение в избирательном законе. Однако некоторые наряду с этой причиной называют еще одну. За четырехлетний период пребывания в парламенте и членства с 1992 г. в Исламском фронте «Братьев-мусульман» их позиция, по выражению профессора Южнокалифорнийского университета Л.Бранда, в некотором смысле «упорядочилась». Как заявил 17 ноября 1993 г. М.Хамарна, научный сотрудник Центра стратегических исследований при Иорданском университете, «ихваны» больше не считаются партией Аллаха», как это было до их участия в правительстве. Л.Бранд подчеркивает, что престиж, который они имели в 1989 г., несколько потускнел, поскольку их работа в парламенте, особенно с января до июня 1991 г., когда исламисты обладали несколькими министерскими портфелями, не произвела большого впечатления. Однако на примере Ирана и Судана можно сделать вывод о том, что исламистские режимы под давлением объективных обстоятельств с течением времени могут проводить прагматичную политику, проявлять гибкость и добиваться определенных позитивных результатов. В Судане во второй половине 90-х годов стали проявляться существенные недостатки исламистской модели социально-экономического развития. Исламисты сумели добиться некоторых успехов в области экономики, проведя ряд реформ. Чтобы преодолеть этно-конфессиональные противоречия, военно-исламистский режим принял новую конституцию страны, предусматривающую многопартийную политическую систему. Как отмечает К.И.Поляков, часть руководства исламистского движения решилась на проведение реформы политической системы Судана31. В Иране с 2000 г. экономика развивалась довольно быстрыми темпами, включая обрабатывающую промышленность, строительство и сельское хозяйство. На нефтегазовую промышленность приходилось лишь 15% национального продукта по сравнению с 30–40% в 70-х годах. В течение 2000–2002 гг. ВВП ежегодно возрастал на 5,4%. Однако цены на потребительские товары оставались высокими. В Иране проведение экономических реформ президентом и парламентом (до выборов в феврале 2004 г., когда победили консервативные силы) тормозилось Наблюдательным советом, куда входят религиозные иерархи и представители судебных органов.
Существуют две противоположные точки зрения на динамику исламистских движений в будущем. Одна из них выражена, например, в первой опубликованной в XXI веке книге известного французского исламоведа и социолога Ж.Кепеля. Он полагает, что исламизм уже прошел свой зенит (1989 г.) и в 90-х годах находился в стадии заката. Впервые эта работа была опубликована в Париже в 2000 г. на французском языке. 11 сентября 2001 г. исламистская организация «Аль-Каида» совершила крупные террористические акты в США. Тем не менее в предисловии к немецкому изданию Ж.Кепель решительно отвергает мысль о том, что его вывод утратил силу. Он продолжает отстаивать свою точку зрения. По мнению Ж.Кепеля, эпоха исламизма началась вскоре после войны «йом кипур». До этого в большинстве исламских стран основной идеологией был национализм, хотя исламистские движения и теоретики появились до 1973 г. Первый этап развития исламизма завершился исламской революцией в Иране в 1979 г. На втором этапе (1979–1989 гг.) происходило быстрое расширение влияния исламизма, сопровождавшееся обострением его внутренних противоречий. ХАМАС занял ведущие позиции в палестинском движении сопротивления. В Судане 30 июня 1989 г. к власти фактически пришел исламистский Национальный исламский фронт во главе с Хасаном ат-Тураби. В том же году Советский Союз вывел свои войска из Афганистана. 12 июня 1990 г. на выборах в Алжире в местные органы власти Исламский фронт спасения набрал 55% голосов. Закат исламизма начался одновременно с окончанием холодной войны. Исламистские движения в Алжире и Египте истощали свои силы терроризмом, в Судане и Афганистане исламистские режимы продемонстрировали свою несостоятельность в политике и экономике уже вскоре после захвата исламистами власти, в Малайзии и Индонезии исламисты были «ассимилированы» властью, в Турции пало исламистское правительство Эрбакана. Дегенерировала исламская революция в Иране, муллы испытывали все большее давление со стороны разочарованной молодежи. На тенденцию к реформированию в Иране указывает Новид Кермани в своей книге о «революции детей». Автор подчеркивает, что Иран был страной, где впервые провели эксперимент с исламистским режимом, и одной из первых, в которой общество выступило против ошибок и недостатков в политике исламистов. Избрание М.Хатами президентом Ирана в 1997 г. послужило подтверждением тенденции к переменам в Иране. Этот прорыв в Иране Н.Кермани называет второй революцией, революцией детей первой революции 1979 г. Е.С.Мелкумян отмечает, что ныне ни одно государство не решится открыто признать свою поддержку экстремистским исламистским организациям. Это означает, что позиции этих организаций по мере развертывания широкомасштабной борьбы с терроризмом будут все сильнее подвергаться эрозии. Е.С.Мелкумян обращает внимание на то, что многие мусульманские государства не только поддержали действия Вашингтона, но и заявили о решимости внести вклад в возглавляемую им борьбу. Организация Исламская Конференция выступила с осуждением террористических актов, совершенных в США, и фактически одобрила действия, направленные на ликвидацию тех, кто их совершил.
Другой точки зрения придерживается С.Э.Бабкин. Он полагает, что «нынешний рост активности ислама, в значительной мере определяемый его исламистской составляющей, еще далек от пика» и «нельзя исключать, что в отдельных странах адепты политического ислама придут к власти».
По нашему мнению, пик исламизма в регионе Магриба пройден в Алжире и Тунисе. В Тунисе он пришелся на вторую половину 80-х годов, в Алжире – на 1990–1995 гг. Президентские выборы в Алжире в ноябре 1995 г. показали, что в настроении электората произошел перелом. Несмотря на угрозы исламистов, согласно официальным данным, 75,7% избирателей отдали свои голоса. Это были первые альтернативные и свободные выборы главы государства в Алжире. В 1996 г. произошел перелом и в вооруженном противостоянии в пользу армии. Что касается Марокко, то там пик исламизма, возможно, еще впереди: существует тенденция к укреплению позиций умеренных исламистов в общественно-политической жизни.
исламизм фундаменталист магриб
Список источников и литературы
Левин З.И. Общественная мысль на Востоке. Постколониальный период. – М., 1999, с. 43–50;
Левин З.И. Развитие арабской общественной мысли (О некоторых немарксистских течениях после Второй мировой войны). – М., 1984, с. 193–200.
Коран. Перевод и комментарии И.Ю. Крачковского. – М., 1986.
Религии мира. История и современность. M., 1986, с. 120–135.
Независимая газета (М.), 04.08.2001, с. 3.
Независимая газета (М.), 27.10.2001, с. 2.
Сергеев М.С. История Марокко XX век. – М., 2001, с. 220.
Религии мира. История и современность. Ежегодник 1986. – М., 1987, с. 121–122, 123.
Алжир. Справочник. – М., 1977, с. 46–47.
Поляков К.И. Исламские фундаменталисты как политическая элита Судана в 90-х годах // Политическая элита Ближнего Востока. – М., 2000, с. 140–145.
Бабкин С.Э. Движения политического ислама в Северной Африке. – М., 2000, с. 303.