Понятие и сущность религиозных конфликтов

Содержание

1. История исследования вопроса

2. Понятие конфликта и религиозного конфликта, специфика религиозного конфликта

3. Развитие конфликтов, специфика развертывания религиозных конфликтов

4. Сочетание религиозных и политических конфликтов в истории, послествия религиозных конфликтов во всемирной истории

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Актуальность темы исследования. После распада СССР и системы диалектического материализма, которая была в некотором плане «псевдорелигией», в странах СНГ образовался острый духовный в первой половине 90-х годов XX в., стал следствием глубоких социальный вакуум. Наиболее острым он стал для стран, в которых до революции 1917 г. официальной религией было христианство. Ислам и буддизм не подверглись столь тщательной нивелировки со стороны «Союза безбожников» и линии партии по борьбе с религией как христианство. Поэтому нет ничего удивительного в том, что именно в этих странах годы резко возрос интерес людей к религиям, как традиционным, так и новым культам. Многие из таких культов, как молодые и пассионарные учения, содержат резкие, иногда открыто враждебные окружающему социуму и принципам его организации положения. В связи с этим актуальной становится проблема религиозных конфликтов.

Последние выражаются не только как конфликты приверженцев различных вероисповеданий, но и тесно связываются с этносом носителей данных верований, что может придавать конфликту и национальный характер. Даже чистые религиозные конфликты, сопровождаемые проявлениями агрессии, насилия и нетерпимости, значительно дестабилизируют социальную обстановку в современном обществе. В этих условиях изучение интегрирующего и дезинтегрирующего влияния религии на современное общество имеет большую практическую значимость. Кроме того, актуальным является изучение вопросов взаимоотношения религии и политики в современном обществе, взаимосвязь конфликтных ситуаций в этих сферах общественной жизни.

Религия глубоко интегрирована во многие сферы общественной жизни - культуру, образование, быт и в политику. Поэтому социальные конфликты, пронизывающие различные сферы общественной жизни, находят отражение в религии, и наоборот - конфликтогенные процессы, возникшие на религиозной почве, разрастаясь и усиливаясь, неизбежно влияют на характер социальных отношений, в первую очередь политических, экономических, межнациональных.

При исследовании религиозных конфликтов нельзя пользоваться инструментарием какой-либо одной дисциплины, будь то политология, религиоведение или социология. Лишь комплексный анализ на пересечении данных дисциплин будет наиболее продуктивным при изучении религиозных конфликтов и их специфики

Отметим, что религия обладает возможностью как снятия конфликтных ситуаций, гармонизации межнациональных отношений, так и усиления психологической напряженности, дестабилизации общественно-политической ситуации в стране и т.д.

Необходимость изучения религиозного конфликта продиктована сложностью и многогранностью этого феномена, наличием большого количества внешних и внутренних факторов, влияющих на внутри конфессиональные и межконфессиональные отношения.

Цель данной работы: провести анализ религиозных конфликтов в обществе, разобрать специфику их появления и развертывания, показать связь политических и религиозных конфликтов, их последствия.

Объектом исследования является феномен религиозного конфликта. Предмет исследования - причины возникновения, формы проявления, основные тенденции развития религиозного конфликта.

1. История исследования вопроса

Учение о противоположностях и их роли в возникновении вещей возникает в Древней Греции. Анаксимандр говорит, что вещи возникают из постоянного движения «апейрона» - единого материального начала, приводящего к выделению из него противоположностей. [2, с.97]. Мыслители прошлого, осознавая неизбежность конфронтации в общественной жизни, уже тогда пытались определить критерии «справедливого» и «несправедливого» насилия. В частности, Цицерон выдвинул тезис о «справедливой и благочестивой войне», которая могла вестись для отмщения за причиненное зло, для изгнания из страны вторгшегося врага. Аврелий Августин добавил к условиям Цицерона «справедливость намерений» ведущего войну. Его рассуждения о войне и мире звучат вполне современно: «...те, которые нарушают мир, не ненавидят его как таковой, а хотят лишь другого мира, который отвечал бы их желаниям».

В средние века Фома Аквинский, развивая мысли о допустимости войн в жизни общества, определил еще одно условие справедливой войны: на нее должна быть «авторизованная компетенция», то есть санкция со стороны государственной власти. Хотя в целом, по его мнению, «...война и насилие являются всегда грехом» [32, с.36; 34, с.39; 1,57].

Одну из первых попыток системного анализа социальных конфликтов предпринял флорентийский теоретик и государственный деятель Никколо Макиавелли. Ценность его концепции заключается в отходе от господствовавших тогда теологических взглядов на источники общественного развития. Он считал конфликт универсальным и непрерывающимся состоянием общества ввиду порочной природы человека, стремления различных групп людей к постоянному и неограниченному материальному обогащению. Макиавелли одним из источников социального конфликта считал знать, сосредоточивающую в своих руках всю полноту государственной власти. Он отрицательно относился к дворянству. Тем не менее, Макиавелли видел в конфликте не только разрушительную, но и созидательную функцию. Чтобы уменьшить негативную роль конфликта, нужно уметь правильно воздействовать на него. «Выполнять эту миссию призвано государство», - считал мыслитель [33, с.91-93]. Эразм Роттердамский отмечал наличие собственной логики начавшегося конфликта, который разрастается подобно цепной реакции, вовлекая в орбиту своего влияния все новые слои населения и страны. Анализируя причины войн, Э. Роттердамский подчеркивал, что часто низменные и корыстные качества правителей ввергают народы в войны [33, с.92].

Интересны идеи относительно природы конфликтов, высказанные английским философом Фрэнсисом Бэконом. Он глубоко проанализировал с причины социальных конфликтов внутри страны. Среди них ключевую роль играет бедственное материальное положение народа. Возникновению конфликтов способствует пренебрежение государей мнениями сената и сословий, политические ошибки в управлении, распространение слухов и кривотолков, а также «пасквили и крамольные речи» [35, с.74].

Томас Гоббс считал главной причиной конфликта стремление к равенству, которое приводит к возникновению у людей одинаковых надежд, желание завладеть теми же объектами, необходимыми для самосохранения или получения удовольствия, а это превращает людей во врагов, порождает соперничество, недоверие и честолюбие. В новое время были популярны идеи Жан-Жака Руссо об этапности всемирно-исторического процесса. Вначале существует «естественное состояние», когда люди свободны и равны - «... от природы люди вовсе не враги друг другу». Затем развитие цивилизации приводит к утрате состояния равенства, свободы и счастья и, наконец, заключив «общественный договор», люди вновь обретут утраченную гармонию общественных отношений, «вечный мир» и согласие. По мнению Ж.-Ж. Руссо, общественный договор возможен под жестким контролем народа, так как войны министрам нужны, и добрую волю они не проявят. [2, с.63].

Впервые конфликт как многоуровневое социальное явление был изучен Адамом Смитом в работе «Исследования о природе и причинах богатства народов». В основе конфликта лежат деление общества на классы (капиталисты, земельные собственники, наемные рабочие) и экономическое соперничество. Противоборство между классами А. Смит рассматривал как источник поступательного развития общества, а социальный конфликт, следовательно, как «...определенное благо человечества». Кант считал, что «...состояние мира между людьми, живущими по соседству, не есть естественное состояние ...последнее, наоборот, есть состояние войны, т.е. если и не беспрерывные враждебные действия, то постоянная угроза. Следовательно, состояние мира должно быть установлено». Здесь просматривается связь с идеями Ж.-Ж. Руссо об «общественном договоре» [30, с.98].

В рамках зарубежной и отечественной можно выделить следующие направления исследований, связанные с проблематикой религиозных конфликтов: теоретическое осмысление интегрирующих и дезинтегрирующих общество функций религии (М. Вебер [7], Г. Зиммель [14], К. Маркс [19], В.И. Гараджа [9, 10], И.Н. Яблоков [27] и др.); изучение религиозной мотивации социально-политических конфликтов и движений социального протеста (В.И Добреньков [11]).Серьезного внимания заслуживают научные разработки, представленные центром «Религия в современном обществе» автором которых является Нурулаев А.А [22, 23].

Изучение литературы по теме показало, что конфликтогенные процессы в религиозной среде еще недостаточно изучены и требуют дополнительного комплексного рассмотрения.

Важно отметить, что в рамках российской социологии религии и религиоведения большинство из указанных направлений находятся в стадии формирования. Фактически отсутствует глубокая теоретико-методологическая база изучения конфликтности в религиозной сфере, также наблюдается недостаток эмпирических исследований данного феномена. Собственно религиоведческих работ, посвященных целенаправленному анализу религиозных конфликтов, практически нет. Немногочисленные исследования по данной проблематике исследуют в основном локальные во времени и пространстве религиозные конфликты, что усиливает ощущение дефицита теоретических разработок в данной области.

Отметим, что комплексный анализ конфликтогенных ситуаций на религиозной почве в современном обществе, проводился лишь в рамках специальных диссертационных исследований, данные которых не опубликовывались широко. В общих чертах, состояние научной разработанности проблемы таково:

а) категория «религиозный конфликт» в научной сфере общества малоисследованна;

б) теоретико-методологическая база для проведения подобных исследований практически не сформирована.

2. Понятие конфликта и религиозного конфликта, специфика религиозного конфликта

Понятие конфликта принадлежит как к обыденному сознанию, так и науке, наделяющей его своим специфическим смыслом. В обыденной речи слово «конфликт» используется применительно к широкому кругу явлений -от вооруженных столкновений и противостояния различных социальных групп до служебных или супружеских разногласий.

Слово «конфликт» происходит от латинского conflictus - столкновение. Анализ определений конфликта, принятых в различных энциклопедиях, обнаруживает их сходство. Как правило, содержание понятия конфликта раскрывается через следующие значения:

1. Состояние открытой, часто затяжной борьбы; сражение или война.

2. Состояние дисгармонии в отношениях между людьми, идеями или интересами; столкновение противоположностей.

3. Психическая борьба, возникающая как результат одновременного функционирования взаимно исключающих импульсов, желаний или тенденций [3, с.9-10].

До определенного времени практика обходилась без специальных знаний о конфликтах. Впервые предметом научного познания стали конфликты между государственной властью и обществом, отдельными социальными группами, что нашло выражение в учениях о демократии. Позже в круг интересов науки попадают социально-классовые конфликты, политические, этнонациональные, а затем межгрупповые и межличностные. Наконец, возникает потребность в систематическом анализе всех существенно значимых для общества конфликтных отношений и их взаимосвязи с отношениями гармонии и согласия. Она была продиктована самой природой современного общества, способного к нормальному функционированию и развитию, только будучи целенаправленно регулируемым и в основном сознательно управляемым.

Возникновение международных конфликтов неизбежно, в случае, когда одно государство или группа государств стремится навязать свои интересы другим, объявляет и добивается их монополии, ущемляя при этом или вообще не принимая во внимание иные интересы. Сфера возможных видов противоположных интересов, являющихся объектом конфликта, весьма широка: от непосредственно политических (безопасность, границы государств и т.д.) до общих экономических, национальных, информационных, идеологических и даже религиозных [22, с.65].

Конфликты всегда были неотъемлемой частью человеческого существования. Начиная с древнейших времен и по сегодняшний день человек ежедневно сталкивался с конфликтами в семье, с властью, во взаимодействии с другими людьми. Одно племя конфликтовало с другим, рабы восставали против рабовладельцев, один народ устраивал геноцид другого из чисто шовинистических соображений. Люди, сталкиваясь с теми или иными коллизиями, возникающими между ними, в конце концов, находили методом проб и ошибок необходимые средства и способы устранения последних. Однако при этом не осмысливался сам феномен конфликта, его основа и механизм разрешения. Человеку на протяжении веков было присуще свойство много действовать и слишком мало мыслить [7, с.61].

Но самое большое распространение получили этнополитические и религиозные конфликты.

Особенностью конфликтологии является ее комплексный характер. Поскольку конфликты имеют место во всех сферах общественной жизни и на всех уровнях ее организации и развития, то ими интересуются представители различных гуманитарных дисциплин. Политологи, социологи, юристы, экономисты и др. изучают различные аспекты социальных конфликтов, их развитие и преодоление. Общая для всех смежных наук цель – выявление и объяснение механизмов, управляющих социальными процессами, связанными с конфликтами, их динамикой.

Конфликт разворачивается в контексте противоречивого мира, являясь, с одной стороны, формой существования противоречия, а с другой стороны - одним из элементов бесконечного ряда противоречий действительности, а с третьей - источник всякого развития, движения.

Конфликт - явление сложное, многообразное и далеко не однозначное. Несмотря на усложненность данного социально-психологического феномена, возможно выделить его существенные признаки:

- субъектность носителя противоречия;

- личностный смысл предмета противоречия для каждого из субъектов;

- обстоятельства, выявившие противоречие и столкнувшие интересы субъектов.

Конфликт - это момент в межличностных отношениях двух субъектов, обладающих индивидуальным внутренним миром, когда между этими личностными структурами возникает противоречие, происходит столкновение личностных смыслов.

Понятие "религиозность" можно определить как реализуемую в жизни индивида или группы архетипическую установку на трансцендирование "социального" в целях духовной самореализации ("спасения", "просветления", "духовной эволюции" и т.п.). Данное понятие представляет собой идеальный тип. В соответствии с мерой отклонения от "эталона" можно выделить три уровня религиозности (экзистенциальный, мировоззренческий и нормативно-этический), характеризуемые разной силой "концентрации" асоциальности. Субъектами экзистенциальной религиозности являются мистики; мировоззренческой - личности, способные к рефлексии своих религиозных представлений; нормативно-этической - рядовые верующие, усвоившие религиозные установки в процессе социализации. Первый уровень религиозности ориентирован на духовное развитие человека, предполагающее преодоление его социальной обусловленности, последний - на укрепление в нем общественного начала и поддержание социального порядка. Между представителями этих уровней существует извечный конфликт. С этим связана проблема дуалистичности оценок разных проявлений религиозности, исходящих из приоритета потребностей и интересов либо отдельной личности, либо общества в целом. Органическое совмещение двух этих противоположных систем отсчета - важное условие объективного анализа религиозных феноменов [12, с.127].

Исходя из данного контекста дается общая характеристика конфронтирующих - институциональных и внеинституциональных, традиционных и нетрадиционных - форм религиозности (первые в каждой паре тяготеют к нормативно-этической, вторые - к экзистенциальной религиозности). С учетом многомерности и поливариантности религии классифицируются и описываются ее социальные функции ( легитимации - разлегитимации, регуляции - аномизации, идентификации - маргинализации, интеграции - дезинтеграции, отчуждения - компенсации, социального протеста - адаптации, социальной трансформации - социальной консервации); подчеркивается их амбивалентность, порождающая при определенных условиях напряжения, конфликты и социальные катаклизмы в обществе [21, с.9].

Но каковы бы ни были причины возникновения различных религиозных групп, проблема религиозных конфликтов всегда остро стояла перед человечеством и наиболее актуальна стала в наши дни. Последние события, террористические акты в Америке, подталкивают мировое сообщество к объединению, к началу войны цивилизованного мира с терроризмом. Но если вглядеться в эту проблеме глубже, то становится ясно что, к сожалению, война с международным терроризмом, это еще и религиозное противостояние. Известная формула о том, что у бандитов нет веры и национальности, в сознании людей срабатывает, увы, не всегда. [25, с.61].

Религиозный конфликт – это, прежде всего, конфликт человеческий, обусловленный противоречиями интересов различных социальных групп, объединенных в два или более враждебных лагеря, при условии что каждый лагерь руководствуется единой для всех его членов системой ценностей, взглядов на мир, нравственных и моральных убеждений. При этом, каждое отдельный лагерь пытается представить субъектом конфликта не себя, а оппонента. Субъектом такого конфликта является группа людей, но объектом выступают определенные моральные нормы и ценности, относительно иерархии, которых имеются разногласия между сторонами. В принципе, поскольку не бывает людей с абсолютно одинаковыми идеалами, такие разногласия можно признать естественными, можно также в большинстве случаев и найти пути их разрешения: либо путем взаимоприобщения к ценностям друг друга, либо путем терпимости и признания права на инаковерие. Однако эти пути не всегда возможны. Препятствием разуму и доброй воле здесь лежит фанатизм [24, с.28].

Специфика религиозных конфликтов заключается в том, что они затрагивают духовную жизнь людей, внутренний мир верующих, связанный с миром иным, божественным.

Верующий человек все более был озабочен проблемой спасения, божественного акта, который станет наградой за праведную жизнь, достижения на Земле, за свои старания и страдания. Когда же люди, служители церкви, но все-таки – люди, начинают просто раздавать такое спасение без учета заслуг человека, а иногда - и вопреки его действиям, просто за богатые пожертвования, в результате это и вызвало критику католической церкви, которая не то чтобы находилась в упадке, но не могла полностью соответствовать все возраставшим требованиям паствы. Одним из своеобразных выходов из этого противоречия и явилось создание и развитие религиозных братств, которое свидетельствовало о повышении религиозной активности мирян, стремившихся самостоятельно позаботится о спасении души и уменьшить страх перед мучениям, поджидавшими их в Чистилище. Еще одним ответом на религиозный вызов эпохи явилась Реформация, точнее, различного рода реформационные учения [27, с.83].

Так, например, Варфоломеевская ночь трактуется как порождение конфликта разных политических концепций королевской власти. Екатерина Медичи и Карл IX разделяли ренессансные идеи неоплатонизма, предполагающие узы всеобщей любви и единения, связывающие подданных со своим государем, вооруженным тайным, герметическим знанием законов бытия. Гугеноты являлись носителями тираноборческой традиции, согласно которой королевская власть может быть оспорена в том случае, если король плохо выполняет свои функции. Католическое большинство видело короля во главе мистического тела королевства. В условиях ожидания неминуемого конца света от христианнейшего короля ждали, что он должен выполнить Божью волю и истребить злодеев. В противном случае Париж и всю страну постигнет судьба Содома и Гоморры [16, с.107].

Активнейшее участие дворян в Религиозных войнах свидетельствует не только и не столько об изменении их экономического или социального положения, сколько эволюцией идеологии и этических норм. В частности, формированием убежденности в том, что новая форма правления, которую историки назовут позже абсолютизмом, извращает юридические традиции Франции, основанные на гармонии и доверии между королем и дворянством, королем и другими сословиями. Дворяне отстаивали право управляемых выражать свою волю, требовали гарантий от произвола. Эти идеи содержались и в дворянских требованиях на Генеральных Штатах, и в тираноборческих трактатах и памфлетах [7, с.64].

Что же касается экономических трудностей, порожденных неблагоприятной конъюнктурой, тяготами войны и недородами, то они не являлись непосредственной причиной, побудивших жителей Нанта участвовать в Лиге. Но, понимаемые как проявление Божьего гнева, они способствовали политической активности горожан. Религия предоставляла базу для совместного выступления различных слоев населения Нанта, давала достаточно для понимания целей выступления   спасение церкви через реформу государства, обеспечивала сплав сакральных и мирских целей. И все же задачи движения были в первую очередь политическими, религия лишь служила контекстом или основанием для выработки политического решения.

Исследуя соотношение понятий "социальная деструкция" и "социальный конфликт", можно понять, что деструкция предшествует конфликту (в качестве его причины или предпосылки), присутствует в конфликте (будучи характеристикой самих конфликтных взаимодействий) и есть следствием конфликта (выражаясь в ущемлении интересов одной или обеих сторон). Религиозный конфликт рассматривается при этом как социальный конфликт, возникающий либо внутри религиозного "жизненного мира", либо на стыке его с "миром" секулярным (конфликт "священного" и "светского") [21, с.10].

В определенном смысле религия может быть понята как трансцендентальная конфликтология. Для верующих она является тем семантическим контекстом, в рамках которого происходит их восприятие, оценка и выбор стратегии решения конфликта. В этом находят свое отражение конфликтологические функции религии (интерпретации, инициации, устранения, маскировки и опосредования социальных конфликтов). Основные направления в их изучении автор раскрывает в аналитическом обзоре теоретических подходов, в рамках которых освещаются религиозность, деструкция и конфликт (марксистский, функциональный, формальный, понимающий, феноменологический, деривационный, антропологический, психоаналитический). С учетом вышеупомянутых концепций обрисовывается специфика религиозной конфликтности и деструкции [9, с.89].

Возникновение религиозных конфликтов объясняется действием четырех факторов: архетипического (наличием "структурных" и "антиструктурных" тенденций в развитии любой системы), культурно-исторического (мерой совпадения границ государства, этноса и вероисповедания), социетального (влиянием процессов, происходящих в социуме, на религиозную подсистему), конфессионального (спецификой самих религиозных отношений). Поскольку религиозные конфликты суть конфликты абсолютных ценностей, постольку они часто имеют хронический характер, легко провоцируемы и практически не поддаются урегулированию. Одним из путей их решения является преобразование возникших на религиозной почве "конфликтов ценностей" в "конфликты интересов",- т.е. отфильтровывание главных причин конфликта от мировоззренческого антагонизма конфликтеров. Но в случае "чистых" религиозных конфликтов требуется длительный процесс формирования новой ценности -религиозной терпимости и готовности к диалогу. [21, с.11].

Существует соотношение между жизненными силами человека и конфликтностью в религиозной сфере. Жизненные силы человека – это о его способность поддерживать, восстанавливать или создавать новое равновесие между внешними условиями и внутренними смыслами своего существования (или иначе - как способность трансцендировать дуальность социального бытия). Учитывая это, можно допустить, что: а) существуют различные модели религиозности, характеризуемые разными способами трансцендирования социальных противоречий; б) различные модели религиозности обладают разным конфликтным потенциалом. Под моделью религиозности автор понимает интегративную характеристику религиозного сознания и поведения; устойчивый "узор" религиозных ориентаций индивида или группы. Структура модели включает три компонента:

1) мировоззренческий (формулы "добра и зла", "судьбы" и "отношения к миру");

2) организационный (специфические особенности форм религиозной организации: церквей, деноминаций, культов, сект, богоискательства);

3) индивидуально-личностный (социальные и собственно религиозные характеристики верующих) [21, с.12].

Относительно формулы "добра и зла" (религиозного способа разрешения фундаментального конфликта добра и зла), формулы "судьбы" (религиозного способа видения и формирования жизненного пути) и формулы "отношения к миру", т того, какова формула "добра и зла" ("разделение", "интеграция" или "индифферентность"), зависят степень религиозной толерантности и особенности проявления деструктивной формы религиозности;

- с содержанием формулы "судьбы" ("волюнтаризм", "синергизм", "фатализм") кореллирует ориентация на избегание (или пассивное претерпевание) социальных конфликтов, либо на активное участие в их разрешении;

- в зависимости от формулы "отношения к миру" ("изоляция", "адаптация", "преобразование"), можно говорить о разной частоте и остроте конфликтов верующих с неверующими и приверженцами других конфессии [13, с.38].

Относительно организационного фактора - приверженцы церквей и деноминаций характеризуются достаточно бесконфликтными отношениями с неверующими и, в то же время, высокой степенью религиозной нетерпимости; сектанты и культасты наиболее конфликтны во взаимодействиях и с "миром", и с последователями других конфессий; наконец, богоискателям свойственны наибольшая религиозная терпимость и малая вероятность конфликтов с неверующими. Очевидно, для целей данного исследования также имеет смысл фиксация социально-демографических и индивидуальных религиозных характеристик верующих: они, возможно, прямо или опосредованно влияют на уровень конфликтности своих "носителей".

По моему мнению, религиозный конфликт следует понимать как: а) конфликт интерпретаций; б) конфликт организационных форм: в) конфликт субъектов с различными групповыми и индивидуально-личностными характеристиками.

Причины возникновения и характер аномалий религиозности связываются с особенностями "типа экзистенции" человека - базового: "объектного", "субъектного", "трансцендированного" или переходного: "квазисубъектного" либо "квазитрансцендированного". Деструкция имеет место в ситуации неадекватности разделяемой человеком религиозной системы его типу экзистенции. Условно "объектному" типу соответствует нормативно-этическая, "субъектному" - мировоззренческая, "трансцендированному" – экзистенциальная религиозность [14, с.54].

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

а) о религиозной конфликтогенности: наиболее вероятны высокая степень религиозной нетерпимости верующих по отношению к приверженцам других конфессий и декларируемая нейтральность по отношению к неверующим;

б) о религиозном конфликтировании: наиболее вероятны низкая частота религиозных конфликтов в целом, а также тенденция к большей частоте конфликтов с неверующими, чем с приверженцами иных вероучении;

в) вследствие а) и б) можно ожидать "разрыва" между показателями религиозной конфликтогенности и конфликтирования;

г) характеристики религиозного конфликтирования предположительно кореллируют между собой.

Для каждой конфессии характерны 1-2 базовые модели религиозност, в которых можно выделить наиболее и наименее конфликтные конфессии в соответствии с их базовыми моделями религиозности.

Наибольшим конфликтным потенциалом обладает модель религиозности со следующими параметрами:

- мировоззренческий фактор представлен установками на "разделение" (формула "добра и зла"), "волюнтаризм" или "синергизм" (формула "судьбы"), "преобразование" мира или "изоляцию" от него (формула "отношения к миру”);

- в организационном плане религиозная группа является сектой, культом или идеологической оппозицией внутри господствующей конфессии;

- в религиозной группе велика доля людей в возрасте 40-60 лет (самый конфликтный возраст); большая часть верующих активно проповедует и осознает свое глубокое отличие от неверующих на уровне и сознания и поведения;

Наименьшим конфликтным потенциалом обладает модель религиозности со следующими параметрами:

- мировоззренческий фактор представлен установками на "интеграцию" (формула "добра и зла"), "фатализм" или "синергизм" (формула "судьбы"), "адаптацию" к миру (формула "отношения к миру");

- в организационном плане религиозная группа является церковью или деноминацией - т.е. "традиционной" для российской конфессиональной среды;

- в религиозной группе велика доля людей в возрасте 20-30 и старше 60 лет (самый бесконфликтный возраст); большая часть верующих не занимается активной проповеднической деятельностью и указывает на отсутствие глубоких различий в сознании и поведении между собой и неверующими.

Анализ конфликта включает рассмотрение его структуры и функций. Не зная того и другого, трудно управлять конфликтными отношениями и вообще осмысленно подходить к этому явлению. В любом конфликте функции зависят от структуры, а последняя, в особенности ее субъекты, могут видоизменяться под влиянием доминирующей функции [38, с.41].

Всякий конфликт характеризуется конфликтующими сторонами, а также предметом противоборства. Эти два определяющие элемента конфликта не исчерпывают его структуру. Последняя включает конфликтное действие в той или иной форме и направляющее его сознание, средства и методы действия, поле конфликта. Кроме того, ни один конфликт невозможен без сложившейся до его появления конфликтной ситуации [3, с.12].

Одна из трудностей, с которыми сталкивается функционализм, интерпретируя религию как фактор интеграции общества, заключается в том неудобном для интегративных теорий и все же очевидном факте, что религия может вызывать конфликты и способствовать дезинтеграции общества, включая и макросоциологический уровень. Конфликтологические теории, восходящие к Марксу, в основу объяснения религии как социального явления кладут конфликт в качестве причины, порождающей религию или — того результата, к которому приводит религиозная мотивация поведения индивидов и групп [11, с.87].

Согласно Марксу в классовом обществе религию питает социальный антагонизм, порождаемый частной собственностью на средства производства. Классовая борьба пронизывает все области жизни таких обществ, борьба между господствующим меньшинством и эксплуатируемым бесправным большинством. Для поддержания системы, построенной на неравенстве и эксплуатации человека человеком, помимо принуждения необходима идеологическая опора, необходимо, чтобы идеи господствующего класса стали господствующими идеями и представили частный, эгоистический интерес господствующих классов в качестве всеобщего интереса. Религия в классовом обществе является идеологией, оправдывающей существующий строй, т.е. служит инструментом в руках господствующих классов, затушевывая классовые противоречия и примиряя обездоленных с их участью, мешая развитию классового сознания, проповедует идею классового примирения. В Советской России после 1917 г. вся антирелигиозная пропаганда строилась на том. что религия — классовый враг трудящихся. За послушание и смирение в «этом мире» религия обещает награду в посмертном существовании, является «опиумом народа» [19, с.97].

Конфликт порождается также под воздействием комплекса факторов, не имеющих причинного характера. Это пространственный и временной факторы, функциональная взаимосвязь, закономерности взаимодействия системы и ее элементов, взаимоотношение материального и духовного, целевая детерминация и т.п. В совокупности детерминирующих факторов переплетаются необходимость и случайность, динамические и статистические связи, рациональное и иррациональное, практическое и духовное, религиозное и научное - все зависит от того, какой конфликт возникает. Противоречие лежит в основе конфликта. Принимая противоречие за исходное, ошибочно считать его существующим вне и независимо от деятельности сознания людей [19, с.101-102].

Конфликтная ситуация включает, в первую очередь, острую форму противоречия, образующего основу конфликта; именно такую, при которой обе противоположности или одна из них уже не могут существовать в рамках прежней взаимосвязи, единства.

Ключевым фактором формирования социальных отношений являются эгоистические интересы индивидов и групп. Религиозные группы — одно из звеньев системы, в которой противостоят, сталкиваются интересы враждующих сил. В этой связи, прежде всего, необходимо иметь в виду межрелигиозные конфликты, религиозную рознь и нетерпимость. Боги древних греков постоянно враждовали и воевали между собой. Выбирая одну мировоззренческую позицию, вы отказываетесь от других, т.е., служа одному Богу, вы оскорбляете всех остальных богов [9, с.95].

Наглядным примером такого рода конфликтов может служить история многовековой вражды между иудаизмом и христианством или отношения между иудаизмом и исламом, т.е. религиями, тесно связанными между собой узами происхождения. Первым христианским мучеником считается Стефан, проповедовавший и Иерусалиме [5, с.63]. По приговору Синедриона он был забит камнями. Только что зародившаяся христианская церковь в Иерусалиме стала объектом гонений со стороны иудаизма, когда все ее приверженцы были иудеями и христианство еще не было передано людям других национальностей. Но именно потому, что ранняя христианская церковь была прежде всего иудейской и существовала в русле иудаизма, возникший конфликт был неустраним. Он возник на основе комплекса самоидентификации посредством размежевания с "чужим", но таким близким "чужим": иудеи и христиане жили в одном и том же городе, и жили все же разной жизнью, они читали одну и ту же Библию, и все-таки читали они ее по-разному "они" выглядели совсем так же как "мы" и все же были совсем другими. Особую остроту в такого рода размежевание привносит обвинение каждой стороной противников в "отступничестве", "измене" истине. Таковы по своей природе конфликты между католиками и протестантами, православием. Именно то, что отличает данную сторону от другой ("не-иудаизм или "некатолицизм"), составляет основу понимания в себе самого существенного и определяющего: чужой — это не такой, как ты [24, с.30].

В основе такого отношения лежит тот факт, что религиозная группа является нормативной, придерживающейся определенных ценностей. Каждая группа притязает на абсолютное и универсальное значение своего вероучения, она знает, что есть добро и что — зло, что человеку необходимо и чем он может, пренебречь. Притязание на общезначимость придает исповедуемой этой группой "истине" черты императивности и авторитарности. Коммуникация с другими группами оказывается чрезвычайно затрудненной. И чем тотальней, всеобъемлющей представляется группе система се убеждений, тем сильнее суживается ее коммуникативная возможность. Религиозная рознь не сводится, следовательно, к чисто волюнтаристским и эмоциональным моментам, она заложена на когнитивном уровне [20, с.97-99; 28, с.81].

Религиозная нетерпимость связана с неспособностью понять и признать: право другого на истину и обладание ею. Иными словами, конфликт, должен либо вылиться в насилие, либо принять латентную форму, либо, разрешиться на основе определенного компромисса, отступления от притязания на абсолютный и универсальный характер своей веры.

Это очень важные вопросы для социальной жизни. По какому нраву, например, может вообще та или иная группа, в том числе — церковь, считать свои взгляды обязательными (должными) для большей или меньшей части общества, которая эти взгляды не разделяет? По какому праву она оказывает, скажем, давление на законодательство, пытается повлиять на правовые установления и содержание системы общественного образования? Или же она должна ограничиваться исключительно определением того, что относится к ее членам, т.е.; людям, сознательно разделяющим установки и взгляды данной группы. Причина такого рода конфликтов называется партикуляризмом; т.е. притязание религиозной группы на исключительное обладание истиной и моралью приводит к методам насильственного насаждения своей веры. Партикуляризм всегда нуждается во врагах, с которыми можно сравнивать собственное поведение как эталон мудрости и добродетели. Враги нужны руководителям таких групп, чтобы поддерживать свое влияние, чтобы легче было манипулировать своими сторонниками, чтобы обосновывать свои действия. Если на самом деле врагов у такой группы не оказывается, их приходится создавать, в том числе — и внутри группы. Такого рода религиозный партикуляризм тесно связан с религиозными групповыми предубеждениями, нетерпимостью, фанатизмом. У религиозных групп, которым не присущ партикуляризм, не наблюдается враждебного отношения к другим группам и их верованиям. Таким образом, среди возможных и существующих религиозных ориентации есть и такая — религиозный или теологический партикуляризм, — которая вызывает конфликты в религиозной среде по причине религиозных расхождений [21, с.11].

Проявления партикуляризма встречаются в виде деления религий на "истинные" и "ложные", "хорошие" и "плохие", "полезные" и "вредные".

Часто за такого рода позицией кроется еще один источник внутрирелигиозных конфликтов, более важный, чем теологические разногласия. Религиозная рознь часто является формой выражения классовых и этнических конфликтов. Враждебность в отношении других религиозных групп колеблется в зависимости от того, в какой мере религиозные различия связаны с экономическими, политическими или национальными интересами. Религиозные различия могут выступать в таких ситуациях в качестве символа скрывающихся за ними расхождений и интересов, выполняя чисто идеологическую функцию. Так, нередко можно услышать утверждение, что в бывшей Югославии суть событий сегодня определяется войной между православием и исламом. Конфликты существуют не только между религиозными группами, но и внутри них. Они сопутствуют жизни любой религиозной группы, происходящим в них внутренним процессам, являются составной частью происходящей и здесь борьбы за власть, престиж, привилегии. С точки зрения конфликтологического подхода социальное поведение членов религиозных групп также мотивируется стремлениями к удовлетворению эгоистических интересов отдельных индивидов или их группировок. Примером внутрицерковного конфликта может служить столкновение интересов высшего и низшего духовенства, весьма различающихся по своему социальному статусу. Наряду с этим — конфликт между клиром, стремящимся монополизировать управление церковными делами, и мирянами. Сравнительно недавно, с середины нынешнего столетия, католическая церковь вынуждена была, например, пойти на расширение прав и влияния мирян на церковную жизнь. К числу такого рода конфликтов можно отнести борьбу между сторонниками религиозного модернизма и консерваторами, соблюдающими традицию и отстаивающими ее неприкосновенность. В русской православной церкви сегодня есть сторонники и противники новшеств, например, это касается языка, на котором ведется богослужение, форм организации жизни прихода, степени участия мирян в решении церковных проблем. Конфликты внутри группы могут быть связаны с внешними для нее обстоятельствами, это может быть разная политическая ориентация верующих одного вероисповедания в церковном руководстве. Короче говоря, в религиозном поведении, так же, как и в человеческом поведении вообще, решающую роль играют эгоистические интересы, приводящие к конфликтам, последствия которых могут быть самыми разными — как функциональными, так и дисфункциональными. Еще один тип конфликтов связан с существованием религии в обществе, находящемся на той или иной стадии развития процесса секуляризации. Эти конфликты могут быть вызваны изменениями духовпой жизни общества, обусловленными формированием светской культуры, приходящей в противоречие с традиционными религиозными взглядами на мир и моральными ценностями. Религиозная приверженность может приводить к конфликту не только с научными взглядами на мир, но и с нормами светской морали, требованиями закона. Религиозные убеждения могут противоречить службе в армии, участию в политической жизни или гражданской деятельности [9, с.94-96].

В целом конфликт и интеграция — две стороны одной медали и должны рассматриваться в связи между собой.

1) Конфликт может быть функциональным с точки зрения внутригрупповой интеграции, источником сплочения религиозной группы; некоторые группы культивируют конфликт с внешним миром в целях достижения внутренней сплоченности, враждебность "чужому" обеспечивает ее.

2) Конфликт может быть функциональным, вызывая изменения не только в религиозной группе, но и в обществе.

Социология религии, в особенности Вебер, уделяет в этой связи большое внимание роли харизматических лидеров. Вебер видел в харизме фундаментальный противовес социальной стабильности и важный источник перемен. Он ссылался, на пророческие религии. Пророки часто провозглашали, что бог установил равенство и справедливость, а люди самовольно нарушили божественные установления. Такого рода пророчество может вызывать социальный конфликт и крупные по своим масштабам изменения в обществе [22, с.69].

Конфликтологическая теория религии вносит, таким образом, существенно важное дополнение к интеграционной модели религии Конфликт, противоречие могут иметь не только негативно разрушительные последствия, но и позитивные. Все же теория конфликтов, односторонне подчеркивая противоречие и борьбу, испытывает затруднение в объяснении солидарности и кооперации в социальной жизни. Необходимо учитывать оба момента — гармонию и диссонанс, — хотя их соотношение может в конкретных процессах варьировать в широких пределах, позволяя ставить акцент то на одном, то на другом. В конечном счете, эти два подхода не исключают, а дополняют один другой.; Ясно, что роль религии в обществе не может быть сведена только к функциональной или только к дисфункциональной. Случаи, когда религия выступает как фактор дезинтеграции, конфликта, разрушения, вовсе не должны служить основанием для отнесения ее к социальной патологии в этих проявлениях. Конфликт на одном уровне может способствовать интеграции на другом. Конфликтологическая теория связывает понимание религии с социальным контролем (укрепляя положение господствующих групп общества) и социальным изменением (изменяя тип поведения значительной части членов общества) [13, с.43].

Субъектами общественных и религиозных конфликтов выступают: личности, группы, классы, этнические общности, социальные организации и институты, политические союзы, государства, международные объединения.

Соответственно различаются типы конфликтов: межличностные, внутригрупповые и межгрупповые, межклассовые и внутриклассовые, этнические (или национальные), внутренние конфликты организаций и институтов, конфликты, возникающие между государствами, т. е. международные.

Для анализа конфликта, его динамики важно различать субъекта, инициирующего конфликтное действие и доминирующего в этом действии. Причем, это не всегда один и тот же субъект. Агент, спровоцировавший конфронтацию, зачастую оказывается не ведущей, не определяющей, а ведомой, определяемой стороной.

Поведение и действия субъектов направляются конфликтным сознанием. Его образует особое состояние сознания, специфика которого заключается в осознании противоборствующими сторонами противоположности своих интересов, ценностей, целей и превращении их в мотивацию активности [13, с.43].

Материальный или духовный объект жизни, в отношении которого формируется противоположная направленность активности людей, составляет предмет конфликта. В конфликте наряду с реальным предметом конфронтации может фигурировать мнимый, так сказать, квази-предмет. Действительный предмет нередко скрыт до поры до времени [38, с.45].

Любой конфликт возникает, протекает и разрешается на фоне конфликтной ситуации - неотъемлемая сторона конфликта, существенный элемент его структуры.

Классифицируя конфликты, мы тем самым получаем возможность конкретней раскрывать их возможности, отследить индикаторы конфликтности в той или иной сфере общественных отношений и деятельности, специфику динамики конфликтов различных типов, а на этой основе разработать стратегию и тактику распознавания конфликтов, их регулирования и разрешения.

Ввиду многообразия конфликтов разнообразны причины и условия их возникновения. Тем не менее, существуют общие детерминанты. При анализе конфликта любого вида выявляются объективные и субъективные причины его возникновения. Во-вторых, конфликт - это всегда субъективно-объективное отношение (взаимодействие), происходящее в социальной среде. Поскольку он существует в действительности, но также и в представлении субъектов, то причины конфликта соответственно формируются не вне этого взаимодействия, а внутри “его, по-разному осознаваемого и оцениваемого субъектами с позиции своих интересов”. Из определения конфликта как борьбы за реализацию противоположных интересов вытекает вывод об определяющей роли последних в совокупности факторов, детерминирующих конфликты. В-третьих, конфликт - многосложное явление, в нем переплетаются различного рода психологические элементы. Природа конфликтов не исключает влияния на их возникновение биологического фактора. Акцентируя внимание на объективных причинах и условиях, было бы односторонностью недооценивать роли внутрисубъектных, в том числе иррациональных факторов, включая менталитет и даже инстинкты. Все это порождает противоборство субъектов, проходит через их сознание и самосознание и приобретает вид, зависящий от многих обстоятельств, в первую очередь - от уровня культуры человека [38, с.48].

Нельзя забывать, что религиозные конфликты характерны, прежде всего, для государств с многоконфессиональным населением, в которых принимаются и действуют дискриминационные законы или игнорируются и нарушаются права верующих. Создание преимуществ для одной религии неизбежно приводит к ущемлению прав других. Вот почему в нашем обществе возникают опасения в связи с тем, что православие может приобрести де-факто статус государственной религии, а это, в свою очередь, вызовет усиление националистических движений в стране. И эти опасения небеспочвенны, так как в общественном сознании православие тесно связано с русским этносом, с русской нацией. Распространено мнение, согласно которому быть русским значит быть православным. Для сравнения: в украинском национализме такая связь отсутствует, быть "настоящим украинцем" не означает исповедание какой-либо определенной ветви православия или католицизма. Однако в грузинском национализме, например, очевидна связь с православием, а в армянском – с Армянской Апостольской церковью [37, с.17].

Начало конфликтного действия предполагает наличие комплекса его мотивов. Мотив - не причина, а обозначение намерений субъектов, что представляется им адекватным обоснованием действий. Мотивы формируются на основе оценивания конфликтной ситуации как побуждающей к активности, а также поведения противника, противоречащего интересам одной из сторон, и собственных действий.

Провозглашаемые мотивы конфликтного действия не всегда являются реальными, что даже не осознается в ряде случаев конфликтующими сторонами. И не случайно: в мотивах сочетаются и сознательное и подсознательное начала [12, с.134].

Реализация конфликтной ситуации, переход ее в явный конфликт всегда начинается с какого-либо толчка: внутреннего, исходящего от одного из субъектов противоречия, или внешнего. Первоначальный акт, провоцирующий конфликт, называется инцидентом. Это - действие одной из сторон, вызывающее ответную реакцию другой стороны.

Инцидент - это тело конфликта, его материализация, его образ, представленный для зрителя, его норма, помогающая субъекту ясно осознавать выявившееся противоречие. Степень его напряженности быстро растет, вынуждая субъектов искать выходы из противоречия.

Инцидент следует назвать пусковой причиной. Но не всякий инцидент выступает в этом качестве, а лишь тот, который внутренне связан с конфликтным взаимодействием. Если же инцидент является внешним по отношению к конфликтному противоречию, то его следует рассматривать в качестве повода. Провокационный акт со стороны желающего поскорее разжечь костер конфликта будет не причиной, а поводом [13, с.45].

Отметим, что в роли конфликтогенов могут выступать не только высказывания и деятельность лидеров религиозных организаций, надругательство над чувствами верующих со стороны активистов враждебного движения, но и СМИ. Обращаясь к религиозной тематике, журналисты могут совершать две типичные ошибки: употреблять слова с негативной окраской в отношении представителей религиозных меньшинств и, доказывая преимущество одной конфессии над другими, принижать, а иногда и просто унижать их. В этом случае они, как правило, пользуются источниками, заинтересованными именно в принижении какого-либо прихода, священнослужителя, церкви или конфессии. И – что совершенно противоречит принципам журналистского профессионализма – не дают критикуемым возможности ответить, представить свою точку зрения в той самой статье, в которой они критикуются [21, с.11].

Например, обращение в религию – вербовка, последователь вероучения или прихожанин общины – адепт, пост – насильственное лишение пищи, миссионерская деятельность – экспансия, жертвенное служение – рабство, религиозная община – волчье логово, обращение в веру – промывка мозгов, пожертвование денежных средств на религиозную организацию – вымогательство и мошенничество и т.п. Употребляя подобные эмоционально окрашенные слова, авторы статей уходят от объективного освещения темы – одного из главных принципов профессиональной журналистики

Тем не менее, самым глубоким стимулом перерастания конфликтной ситуации в реальный конфликт выступает противоположность интересов. Если исходным пунктом противоборства служит во многих случаях противоречивость ценностей и позиций, то формирование конфликта, так или иначе, ставит проблему трансформации ценностей в трансформацию интересов [21, с.12].

Незамеченная конфликтная ситуация не столь опасна, как незамеченный инцидент, так как первое все равно приведет к осознанию существующих противоречий, если они не будут сняты изменением обстоятельств, второе загонит противоречие внутрь, и рост напряженности станет протекать вне сознания, и повторный инцидент сразу взорвет отношения, приняв вдруг для субъектов форму бурного прорыва плотины. Вот когда начинают вспоминать про прецедент, случай, имевший ранее место [15, с.164].

Чтобы фиксировать происходящее как инцидент и не пропустить прецедента, надо уметь различать форму протекания данной стадии конфликта.

Недовольство - ощущение неудовлетворенности и высказывание неудовлетворенности чем-то либо кем-то, проявляется гримасой, интонацией, пластикой, иногда — лексически. С одной стороны, недовольство еще не конфликт, потому что субъект плохо осознает причину такого состояния, объект нереализуемого интереса располагается пока на периферии сознания, но не в центре сознания. С другой стороны, недовольство — уже конфликт, потому что обстоятельства ведут к столкновению интересов, хотя не успели явственно обрисовать противоречие интересов.

Следующая ступень развития напряженности инцидента — противодействие, т. е. действие, препятствующее другому действию.

Между недовольством и разногласием может лежать длительный временной период. Между разногласием и противодействием этот период краток: ведь осмысление противоречия произошло, и каждый субъект знает, чего хочет, его желание достичь необходимого стремительно растет. Поэтому если субъекты здесь и сейчас не одумаются и не включат активное воображение, рисующее картину будущих взаимоотношений, не направят усилия на поиск способа разрешения возникшего противоречия, то не заметят сами, как окажутся на уровне противостояния, где накал напряжения чрезмерно высок [38, .с.48-51].

Наивысочайшей степени напряженности конфликт достигает при противоборстве, борьбе против кого-либо или чего-либо, что, по мнению, субъекта, мешает достижению цели, реализации интересов. Так как таким препятствием чаще всего в момент высокого психологического напряжения видится именно другой человек, то все силы направляются на уничтожение данного человека. Способы уничтожения или подавления с трудом контролируются, поэтому не исключается и применение физической силы, наряду с унижением, оскорблением, ущемлением противника конфликта.

Если на первой ступени (недовольство) добрые отношения и связи не порваны и еще нет конфликта, но в то же время он уже присутствует, то на последней ступени (противоборство) оборваны уже все связи и конфликта по сути дела уже нет, но он все же еще присутствует.

То, как будет разрешен конфликт, и как будут складываться дальнейшие отношения между субъектами конфликта, зависит от того, какой характер разрешения мы предпочтем. Это — третья стадия конфликта.

Если путь разрешения будет конструктивным, т. е. плодотворным, то конфликт разрешится, и отношения между субъектами конфликта перейдут на новый уровень развития. За счет чего это происходит? Каждый субъект конфликта должен сопоставить свои интересы с интересами другой стороны. Затем им необходимо признать право каждого субъекта реализовать свои интересы. И, наконец, очень важно уметь прогнозировать будущие отношения с Другим при выборе того или иного варианта разрешения конфликта [38,с.40].

Но путь разрешения конфликта может быть и деструктивным, разрушающим нормальную структуру чего-либо. Тогда каждая сторона будет упорно отстаивать свои интересы, не желая видеть интересы Другого, не желая прогнозировать будущие отношения с этим Другим. В этом случае конфликт не будет разрешен никогда и взаимоотношения войдут в тупик, а, возможно, даже будут прерваны. Третий этап в развитии конфликта является ключевым, центральным. Он решает исход всего дела. Именно поэтому, когда говорят о конфликте, имеют в виду этот момент как определяющий все дальнейшее развитие отношений.

Конструктивное разрешение имеет благоприятный исход, потому что оба субъекта выходят на новый уровень отношений, более высокий в силу того, что они научились учитывать интересы другого, этот другой начинает входить в структуру их личности как некая значимость, ценность.

Деструктивное разрешение чревато неблагоприятным исходом для обоих субъектов: их отношения достигают кризисного состояния, а личностная структура “выбрасывает” из системы ценностей жизни другого как автономную личность, заслуживающую уважения и признания [3, с.19].

Таким образом, понятия «конфликт» и «религиозный конфликт» с точки зрения конфликтологии являются состоянием открытой, часто затяжной борьбы, либо состоянием дисгармонии. Конфликтами характеризуется вся жизнь человечества, и, согласно закону единства и борьбы противоположностей, конфликты не только несут разрушение, но и являются той колыбелью, в которой зарождается нечто принципиально новое.

Всякий конфликт характеризуется конфликтующими сторонами, а также предметом противоборства. Эти два определяющие элемента конфликта не исчерпывают его структуру. Последняя включает конфликтное действие в той или иной форме и направляющее его сознание, средства и методы действия, поле конфликта. Кроме того, ни один конфликт невозможен без сложившейся до его появления конфликтной ситуации.

Религиозный конфликт – это, прежде всего конфликт человеческий, обусловленный противоречиями интересов различных социальных групп, объединенных в два или более враждебных лагеря, где каждый лагерь руководствуется единой для всех его членов системой ценностей, взглядов на мир, нравственных и моральных убеждений. При этом, каждое отдельный лагерь пытается представить субъектом конфликта не себя, а оппонента. Субъектом такого конфликта является группа людей, но объектом выступают определенные моральные нормы и ценности, относительно иерархии которых имеются разногласия между сторонами. В принципе, поскольку не бывает людей с абсолютно одинаковыми идеалами, такие разногласия можно признать естественными, можно также в большинстве случаев и найти пути их разрешения: либо путем взаимоприобщения к ценностям друг друга, либо путем терпимости и признания права на инаковерие. Однако эти пути не всегда возможны. Препятствием разуму и доброй воле здесь лежит фанатизм

Возникновение религиозных конфликтов объясняется действием четырех факторов: архетипического (наличием "структурных" и "антиструктурных" тенденций в развитии любой системы), культурно-исторического (мерой совпадения границ государства, этноса и вероисповедания), социетального (влиянием процессов, происходящих в социуме, на религиозную подсистему), конфессионального (спецификой самих религиозных отношений). Поскольку религиозные конфликты суть конфликты абсолютных ценностей, постольку они часто имеют хронический характер, легко провоцируемы и практически не поддаются урегулированию. Одним из путей их решения является преобразование возникших на религиозной почве "конфликтов ценностей" в "конфликты интересов",- т.е. отфильтровывание главных причин конфликта от мировоззренческого антагонизма конфликтеров. Но в случае "чистых" религиозных конфликтов требуется длительный процесс формирования новой ценности - религиозной терпимости и готовности к диалогу.

3. Развитие конфликтов, специфика развертывания религиозных конфликтов

Большая опасность проистекает из игнорирования очень важной закономерности - эскалации конфликтогенов. Состоит она в следующем:

На конфликтоген в наш адрес мы стараемся ответить более сильным конфликтогеном, часто максимально сильным среди всех возможных.

Получив в свой адрес конфликтоген, пострадавший хочет компенсировать свой психологический проигрыш, поэтому испытывает желание избавиться от возникшего раздражения, ответив обидой на обиду. Трудно удержаться от соблазна проучить обидчика. В результате сила конфликтогенов стремительно нарастает. Пытаясь оправдаться, действуем по принципу “лучшая защита - это нападение”. Вероятно, это объясняется тем, что потребность чувствовать себя в безопасности, комфортно и оберегать свое достоинство относится к числу основных потребностей человека, и потому покушение на нее воспринимается крайне болезненно. Эту закономерность сравнивают с известным принципом механики: сила противодействия равна действующей силе, но противоположно к ней направлена. У людей противодействие обычно сильнее действия (а не равно ему), есть еще одно принципиальное отличие в том, что принцип механики действует независимо от нашей воли, а эскалацию конфликтогенов мы все же можем остановить усилием воли [3, с.21].

Первый конфликтоген часто появляется ситуативно, помимо воли людей, а дальше вступает в действие эскалация конфликтогенов... и вот уже конфликт налицо. Для предотвращения конфликтов надо как-то прервать цепочку конфликтогенов.

Типы конфликтогенов.

Большинство конфликтогенов можно отнести к одному из трех типов:

- стремление к превосходству;

- проявление агрессивности;

- проявление эгоизма.

Общим для всех этих типов является то, что конфликтогены представляют собой проявления, направленные на решение психологических проблем или достижение каких-то целей (психологических или прагматических).

Рассмотрим наиболее распространенные конфликтогены каждого из типов в отношении к религиозному конфликту.

- снисходительное отношение, то есть проявление превосходства, но с оттенком доброжелательности. В истории такой тип конфликтогена отражен в высмеивании доматоведов-католиков трактовки Лютера и Цвингли о богатствах церкви, когда в послании нунция было зачитано об ошибках в переводе катехизиса Лютером с латыни на немецкий язык. Католическое догматическое богословие и сегодня считает многие положения протестантизма просто следствием неверного перевода [10, с.72].

- хвастовство, вызывает раздражение, желание “поставить на месть” хвастуна. Проявлялось также во время реформации католической церковью в ответ на аскетический образ жизни Лютера и его последователей как простое следствие несостоятельности их обеспечить себе более достойное существование.

- категоричность, безапелляционность - проявление излишней уверенности в своей правоте, самоуверенности; предполагает свое превосходство и подчинение собеседника. Данный конфликтоген характерен для всех внутриконфессиональных и межконфессиональных конфликтов и заложен в самом отличии одной религии от другой. Иудаизм считает лишь иудеев избранным народом, и проявление антисемитизма трактует как зависть со стороны гоев, в Коране безапелляционно устанавливается главенство мусульман над неверными, Библия, Ветхий и Новый заветы показывают богоизбранность христиан. Внутри того же христианства каждая из ветвей и подветвей (старообрядчество в православии, амишизм в протестантизме) категорически убеждена в своей правоте и обреченности иных, даже родственных конфессий и т.д. [9, с.94; 10, с.72].

Кризис сопровождается сложными процессами как внутри конфессий, так и вокруг них. В последнее десятилетие активизировалась деятельность религиозных объединений, имеющих весьма непродолжительную историю. В христианском мире речь идет, прежде всего, о деятельности членов различных протестантских церквей, а так же адептов новых религиозных учений. Что касается мусульманского общества, то оно в наибольшей степени подвержено "разрушению", которое характеризуется распадом по национальным, родоплеменным и другим основаниям.

Конфликт нужен тогда, когда он помогает нам выйти на новый этап развития личности, на новый уровень развития межличностных отношений. С этой точки зрения, конфликт необходим нам для жизни в равной степени как воздух. Он является своеобразным катализатором формирования, становления личности. Еще раз отметим, что конфликт хорош и нужен, когда он помогает нам достичь в процессе его разрешения иной высоты своего развития [9, с.96].

Развитие конфликта есть процесс его перехода от неполного к полному конфликту, с последующим его завершением (разрешением и затуханием). Это включает качественные изменения субъектов и основы конфликта, усложнение форм противоборства, нарастание его интенсивности, расширение поля конфликта и масштабности борьбы. В противоположность охарактеризованному поступательному процессу развития конфликта, в общественной жизни также закономерно нисходящее развитие (затухание) конфликта. Это переход полного или неполного конфликта из явного, открытого в латентное, потенциальное состояние или же в гармонию взаимоотношений [6, с.159].

Развитие конфликта – это, прежде всего качественное изменение основы взаимодействия конфликтующих субъектов. Данное понятие обозначает систему или подсистему, ее отдельные элементы, на базе которых разворачивается конфликт. В основу конфликта мы включаем противоречие, порождающее конфликт, - предмет противоборства. Основа конфликта есть совокупность отношений, связывающих противоположные стороны в некоторое единство и вместе с тем обусловливающих их взаимоисключение. При разрушении основы конфликта - исчезают (гибнут) конфликтующие субъекты.

Этап конфликта, ознаменованный изменением его основы и соотношения противоборствующих сил, предшествует этапу затухания конфликта, если бы он разрешился. Возможные варианты подавления конфликта доминирующей стороной, разумеется, не ведут к его затуханию, а делают противоречие скрытым, латентным [12, с.136].

Любой конфликт может быть более или менее интенсивным, интенсивность, в основном, есть количественная мера активности противоборствующих сторон. Она измеряется частотой их столкновений, использованием разнообразных средств борьбы, в том числе насильственных, уровнем остроты борьбы.

Возрастание интенсивности конфликта как сознательно спровоцированный процесс обозначается термином “разжигание” конфликта. Интенсивность конфликта, естественно, снижается на стадии его затухания и по мере разрешения. Напротив, она нарастает, если конфликт подавляется или разрешается путем взаимного уничтожения сторон.

Действенным средством снижения интенсивности противостояния служит регулирование конфликта. В противоположность подавлению, этот метод ведет не к разрастанию борьбы, а делает конфликт управляемым, смягчающимся.

На динамику конфликтов влияют типы поведения конфликтующих. В числе последних следует отметить поведение агрессивное, склонное к компромиссу, поведение с тенденцией к подчинению, к принятию позиции противоположной стороны, стремление к уходу от конфликта (бегству от него) [38, с.47].

Развитие конфликта - не плавный процесс, а противоречивый, ибо он есть само противоречие в его острой форме. Сочетание и сменяемость конструктивного и деструктивного направлений, умеренных и острых форм противоборства, разрастание и мельчание конфликта, управляемости и стихийности процесса, доминирование рационального и иррационального моментов в борьбе противоположностей - все это характеризует сложную картину развития и завершение конфликта. В ходе углубления конфликта усложняется взаимодействие сторон, имеет место переплетение различных конфликтов, наслоение их друг на друга, что ведет к их взаимному усилению [38, с.47].

Разрастание конфликта в значительной степени обусловлено тем, как оценивается и осмысливается этот процесс, как воспринимаются субъектами противоположные позиции. Варианты мнений и оценок могут быть весьма неоднозначными: от признания обоснованности и закономерности развития конфликта до отрицания его целесообразности, от понимания необходимости до видения в разрастающемся конфликте одних только негативных последствий. В результате субъекты в ситуации растущего конфликта чувствуют и ведут себя по-разному: одни удовлетворены этой ситуацией, а другие ищут пути для погашения противостояния.

Углубление конфликта рождает больше деструктивных явлений, нежели конструктивных. Чтобы предупредить такой ход развития, необходимо управлять конфликтным процессом, то есть удерживать его в рамках конструктивного. Эта задача решается при условии, если удается перевести конфликт в рациональное русло, ограничить до возможного минимума элемент стихийности, с чем больше всего связана разрушительная сила противоборства. Когда говорят о рационализации конфликта, то имеют ввиду осмысленное, спланированное воздействие на поведение противостоящих сторон в направление достижения положительных последствий. Формой рационального воздействия на конфликт является его регулирование [13, с.47].

Обострению внутриконфессиональных и межконфессиональных противоречий способствуют две группы факторов - социетальные и собственно внутрирелигиозные.

К социетальным факторам, внешним по отношению к самой религиозной подсистеме, относятся общественные явления и процессы, произошедшие в государственном и политическом устройстве страны и повлиявшие на отношения государства, общества и религиозных объединений, такие как:

- этнизация религии, в ходе которой религия становится опорой национализма и сепаратистских движений, вследствие чего этнические конфликты приобретают религиозную окраску;

- политизация религии, проявляющуюся в том, что различные политические силы, разыгрывая религиозную карту, сталкивают между собой конфессии, на которые сделаны (или не сделаны) ставки; D слабость, точнее, недостаточная разработанность законодательной базы, регламентирующей взаимодействие государства и религиозных организаций; периодические нарушения принципа свободы совести и вероисповедания со стороны государства и отдельных граждан [21, с.13].

К собственно внутрирелигиозным факторам относятся:

- религиозная нетерпимость, осложняющая отношения внутри и между различными конфессиями; жесткая конкуренция на религиозном «рынке», означающая борьбу за паству, за обладание возвращаемыми государством культовыми зданиями и иным имуществом, за поддержку со стороны СМИ и властей и лидеров общественного мнения и так далее; асоциальный или экстремистский характер некоторых религиозных практик, способствующий росту социальной напряженности [21, с.14].

Религия наряду с национализмом остается мощным инструментом воздействия на общественную жизнь и политику в странах Азии и Африки. Здесь на почве обострения взаимоотношений между национально-этническими и религиозными группами происходит основная часть острых конфликтов, вооруженных столкновений и войн. Это создает угрозу безопасности, целостности и стабильности не только отдельных стран и регионов, но и мировой системы в целом, поскольку часто эти столкновения становятся оправданием для вмешательства одних государств в дела других. В этой связи крайне важным представляется систематический анализ причин, форм проявления и путей преодоления религиозных конфликтов в геополитическом контексте [4, с.32].

Спецификой разворачивания религиозного конфликта можно назвать сам его ход. Последний определяется теми конкретными условиями, в которых назревал конфликт: столкновения внутри одной конфессии противоборствующих группировок или межконфессиональный конфликт, конфликт между разными социальными группами, которые исповедуют различные религии или конфликт между одинаковыми социальными группами и т.д. Разберем вкратце специфику разворачивания религиозного конфликта для обозначенных вариантов.

Если в конфликт происходит между двумя или более школами или течениями в конфессии, конфликт может касаться иерархии ценностей, особенностей догматов и оправления культа. Как правило, за этими лозунгами спрятаны корыстные цели руководства соперничающих группировок, для которых победа в таком конфликте может означать признание главенства, занятия высших должностей в иерархии конфессий.

Если происходит межконфессиональный конфликт, в котором участвуют разные социальные группы – рабы – господа (как XV - XIX вв.в Азии, Африке, латинской и Северной Америке), то конфликт развивается на материальной основе, и лишь потом приобретают религиозный аспект. Религиозное отличие «тех, других» становится их нарицательным именем, синонимом слова враг. Примеров этому в даже в отечественной истории можно найти множество – это и ругательство «гяур» османов по отношению к православным болгарам и армянам, и славянское «нехристь», «басурманин» по отношению к татарам, а позже и все жителям Азии и Кавказа, «гой» у евреев и т.д. Такие конфликты происходят наиболее остро и влекут самые тяжелые последствия. Инстинктивно противники считают, что их проигрыш может значить глумление победителей над своей верой, над всем, что было свято и ценно для предков и для потомков. Поэтому они до последнего не идут не примирение и отождествляют компромисс в конфликте с предательством [17, с. 71].

Как правило, неразрешимые в ближайшие сроки конфликты подобного рода перерастают в религиозные войны.

Религиозная война - общественно-политическое явление, связанное с переходом от процессов мирной экспансии одной религии в отношении основных сфер жизни общества или государства, исповедующего другие религиозные виды духовности, к применению вооруженного насилия в целях завоевания и духовного преобразования одних народов другими (в целях формирования соответствующей государственности, народности, а затем и нации). Можно выделить признаки религиозной войны. К ним следует отнести: ритуальные религиозные отправления военнослужащих; участие священников в боевых действиях; применение священных знамен и сигналов; непосредственное привлечение духовных образов богов в войне. И все же первейшим и не подлежащим сомнению признаком религиозной войны будет являться принадлежность противоборствующих группировок к разным религиям. Другим характерным признаком религиозных войн является полное вовлечение в военные действия всех слоев населения противоборствующих государств, национально-этнических групп. Война в таком случае предстает своего рода ритуалом, имеющим большие социально-политические и даже космические последствия [23, с.69].

В настоящее время отсутствуют какие-либо наработки по классификации религиозных войн, так как слишком много факторов необходимо учитывать. К таким факторам в первую очередь следует отнести: национально-этнические; политические; религиозные, пограничные и т.д. Приоритетность какого-либо даже из только что названных факторов в предлагаемой классификации будет выглядеть достаточно уязвимой. Однако это не должно приостанавливать поиски в выработке классификации религиозных войн. Пусть даже на начальном этапе оно будет иметь исключительно одномерное изображение.

Можно выделить следующие типы религиозных войн:

1. Автономистские войны, в основе которых лежат требования политической автономии или полное отделение инорелигиозных общин. Религия в данных условиях выполняет генерирующую функцию, подыгрывая идее национального государства.

2. Национально-иредентисткие войны, вызванные объединительным стремлением народа, оказавшегося разбросанным по территории нескольких соседних государств. При этом разделенный народ исповедует религию, отличную от принятой в государстве, на территории которого он проживает.

3. Религиозно-общинные конфессиональные конфликты происходят в границах одного государства между религиозными группами или между религиозными направлениями (сектами) в рамках одной религии. В конфессионально однородных регионах приверженцы разных толков и сект борются против ущемления их прав со стороны представителей государственной религии или господствующего религиозного направления (толка) секты.

4. Религиозно-абсолютисткие конфликты возникают на почве абсолютизации одной религии и вытекающей из одной религиозной нетерпимости к другим конфессиональным группам. В чистом виде таких конфликтов не бывает; причины абсолютизации какой-то одной религии и религиозной нетерпимости вообще имеют политический характер.

5. Миаленаристские конфликты представляют собой коллективные движения, возглавляемые каким-либо "мессией" и обеспечивающие полное социальное изменение чудотворными средствами [18, с.63].

Сторонники атеистической ветви религиоведения считают, что «любые человеческие чувства могут стать религиозными, если они связываются с религиозными верованиями и тем самым приобретают специфическую направленность» [8, с.17]. Это тем более актуально, если вспомнить расхожее мнение, что на войне нет неверующих. И в тылу и на фронте религиозные чувства обостряются. Этому тезису необходимо дать некоторое пояснение. Следует исходить из того, что любая религия - есть общественный институт, тогда как религиозность - это находящийся с ней в сложной взаимосвязи элемент массового и индивидуального сознания, включая социальную социологию. Даже в обществе с глубоко укорененной конфессиональной традицией бытовая религиозность часто не ограничивается ее рамками. А в обществе с разрушенной или деформированной религиозной традицией (особенно с государственным атеизмом) бытовая религиозность, отнюдь не исчезая, приобретает выстраданные формы (неязыческие и индивидуализированные) [27, с.73].

Война в психологическом плане относится к категории "пограничной ситуации", то есть крайне опасной, угрожающей самой жизни человека. И почти не зависит от его воли и разума! Чем менее она управляема и зависима от человека, тем сильнее его склонность к поиску психологической опоры в попытке управлять внешними обстоятельствами через иррациональные действия. То есть непредсказуемость событий в условиях постоянной угрозы самой человеческой жизни - и есть та область, которая открывает дорогу к вере в сверхъестественные силы. Причем, в вере это имеет вполне практическую цель - получить мистическую защиту путем выполнения неких ритуальных действий (чтение молитв, ношение амулетов, соблюдение ситуационных запретов-табу) для ограждения себя от возможных опасностей [38, с.54].

На уровень бытовой религиозности оказывает влияние противник и специфика войны. Так, начиная с афганской войны, России противостоял глубоко верующий противник, отличающийся фанатической приверженностью к исламу [18, с.65]. Советские солдаты были не просто врагами, а "неверными", война с которыми считалась священной, получившей благословение Аллаха. И это, безусловно, являлось одной из причин роста религиозности личного состава войск, участвующих в боевых действиях. Сама специфика войн последней четверти XX в. способствовала обращению многих недавних атеистов к вере в Бога - в силу необходимости противостоять фанатично религиозному врагу не только на поле боя, но и в духовной сфере [22, с.78].

Таким образом, конфликтогены, такие как стремление к превосходству;

проявление агрессивности; проявление эгоизма свойственны и религиозному конфликту. Безапелляционность, которая присуща всем мировым религиям и их ветвям, которая в конечном счете и делает их религиями, в тот же момент является самым сильным конфликтогеном. Отсюда можно сделать вывод о перманентности религиозных конфликтов. Развитие религиозного конфликта зависит от социетальных (процессы в государстве, этнизация религии и ее политизация) и внутрирелигиозных (появление религиозной нетерпимости; обострение конкуренции за клир, асоциальный характер некоторых учений). Ход такого конфликта напрямую зависит от того, интересы каких слоев общества столкнулись в конфликте, их могущества и связанности со властью. В зависимости от конструктивного или деструктивного характера конфликта и его напряжения он либо исчерпывается (компромиссным решением и т.д.), либо завершается победой одной стороны и исчезновением другой (пример – конфликты католической церкви и ересей: альбигойской, кабошьенов, аверроистской и т.д.). Если же религиозный конфликт не разрешается в короткое время, он может перерасти в религиозную войну, в которой, наряду с религиозными требованиями выдвигаются и политические. Враг в такой войне уже не воспринимается как такой же человек, он сводится к восприятию враг веры и народа, борьба с ним приобретает принципиальный характер.

4. Сочетание религиозных и политических конфликтов в истории, последствия религиозных конфликтов во всемирной истории

религиозный мировоззрение конфликт последствие

Отношение «религия и политика» изучается в разных аспектах. Рассматривается вопрос о религиозном происхождении государства на ранних его стадиях. Однако если обратиться к документированной истории, то здесь уже со времен архаической культуры религия и политика представляются двумя самостоятельными сферами [4, 40;8, с.19]. При этом возникает потребность в легитимации политической власти, эта функция сосредоточивается в руках особого слоя религиозных профессионалов — духовенства, которое в определенных отношениях может конкурировать с политической элитой. Однако в большинстве государственно организованных обществ крайне редко доходило до реальной угрозы политической элите со стороны религиозной, скажем, в античной Греции или Риме — со стороны жречества. Тем не менее, политические амбиции духовенства в определенных условиях могут усиливаться, в особенности в так называемых «религиях спасения» сих ориентацией на лежащие за пределами сферы действия реальных исторических сил внемирские цели — «царство божье». На этой основе может складываться альтернатива «земному граду» и светским властям, питающая политические притязания церкви, теократический идеал, ставящий духовную власть над светской [6, с. 98].

В современном обществе взаимоотношение религиозных и политических институтов рассматривается в следующих двух аспектах. Первый связан с выполняемой религией функцией обоснования и поддержания ценностей данного общества. Эти ценности вовлечены также в политическую деятельность, оказывая влияние на отношение к закону и власти — поддержку или противодействие им. Второй — соотнесение религии с политикой в качестве институции, представляющей интересы тех или иных социальных групп, связанные с усилением их влияния. Религиозные организации на разных уровнях, включая и институциональный, принимают участие в политике через активную идеологическую деятельность, участвуют в идеологических битвах за умы людей. Так или иначе, в разных формах религиозные группы участвуют в политической жизни общества. Это участие определяется либо религиозной идеологией, либо объективными обстоятельствами их функционирования. Участие может выражаться и в политической пассивности, ориентации на неучастии, невовлеченности этих групп, которая выражает отчуждение от власти определенной части населения [29 ,с 55].

Свободная от моральных обязательств политика в ядерный век особенно опасна. В этой связи возрастает воздействие религии на политику как этического фактора, выполняющего роль арбитра в борьбе политических сил [31, с.91].

Прямо противостоит функционализму взгляд, согласно которому общество состоит из групп с эгоистическими интересами и не существует ценностей верований, которые обеспечивали бы единение и стабильность всего общества. Общество характеризуется конфликтами, насилием, борьбой между различными группами за власть. Стабильность возможна лишь как временное равновесие [37, с.81].

Ключевым фактором формирования социальных отношений являются эгоистические групповые интересы. Религиозные группы — одно из звеньев системы, в которой противостоят, сталкиваются интересы враждующих сил. Наличие общих верований рассматривается как относительно малозначащее обстоятельство для их социальной интеграции, а религиозные различия — как чисто внешнее оформление более глубоких конфликтов. Примером может служить преследование евреев в христианских странах, в основе которого лежал экономический фактор, конфликтные отношения между протестантами и католиками в Ирландии, борьба ортодоксии с «ересями» и т. д. Когда этнические и классовые различия переплетаются с религиозными, конфликты приобретают особую остроту [26, с.49].

По внешнему проявлению религиозные конфликты могут маскировать столкновения на этнической или классовой основе. В тех случаях, если экономические интересы и этнические связи способствуют единению общества, религиозные различия могут служить единственным символом дифференциации. Привычка видеть в представителях других религиозных групп врагов может усиливаться или ослабляться в зависимости от многих конкретных обстоятельств [23, с.64].

Наряду с межрелигиозными религия вызывает конфликты, связанные с ее существованием в светском обществе. Например, нередки случаи, когда система религиозных ценностей противопоставляется системе светских ценностей как единственно заслуживающая уважения. Религиозная приверженность может приводить к конфликту между следованием требованиям веры и законом.

Ha примеpы такого рода указывают сторонники теории конфликтa, с тем чтобы показать, что религиозное поведение подчиняется общему правилу: всякое поведение руководствуется эгоистическими интересами.

И в самом деле, конфликт может быть функциональным с точки зрения интересов внутригрупповой интеграции, источником единения внутри религиозной группы. Поэтому некоторые группы культивируют конфликт с внешним миром; чем сильнее отгороженность от него, тем прочнее внутренняя сплоченность, Вражда к «чужим» создает чувство общности, побуждает искать опору только у «своих». Таким образом, оказывается, что социальный конфликт и социальная интеграция могут выступать как две стороны одной медали и должны рассматриваться в связи между собой [23, с.65].

Конфликты существуют не только между религиозными группами, но и внутри них. Социальное поведение внутри групп часто является результатом стремления индивидов к удовлетворению эгоистических интересов, и в ходе борьбы за власть, привилегии, престиж возникают конфликты. Например, в большинстве религиозных групп (это относится к ортодоксальному иудаизму, так же обстоит дело в православии, в католической церкви, в большинстве протестантских конгрегаций, в исламе) доминирующая роль принадлежит мужчине, женщина не может быть священнослужителем [20, с.96].

Другой типичный конфликт – это конфликт между клиром и мирянами. Он связан и с таким социальным обстоятельством, что духовенство в большинстве обществ принадлежит к привилегированным слоям.

В современном обществе религиозная жизнь отмечена конфликтом между консерваторами-традиционалистами и модернистами, сторонниками религиозного обновления и реформ. Как правило, борьба между ними выходит за рамки одето теологического спора и отражает неоднородность духовенства, его социально-политической ориентации.

Внутрирелигиозные конфликты часто являлись источником изменений и в обществе. Примером могут служить пророческие религии. В Ветхом Завете пророки провозглашали, что богу угодна социальная справедливость, что он ее установил, а люди самовольно нарушили. Пророки призывали к изменениям в обществе во имя большей справедливости и часто выступали как выразители интересов низших слоев, бедных, Предводителем масс в Крестьянской войне в Германии XVI в, был представитель радикального крыла Реформации Томас Мюнцер, который призывал к преобразованию земных порядков в общих интересах (а не только господских), видя в этом выполнение замысла бога. Это пример также того, как конфликт внутрирелигиозный перерастает в социальный конфликт, выливающийся в войну [17, с.76].

В этой связи социология религии уделяет большое внимание вопросу о роли харизматических лидеров. Вебер видел в харизме фундаментальный противовес социальной стабильности и важный источник перемен [9, с.103].

Отношение «религия и политика» изучается в разных аспектах. Рассматривается вопрос о религиозном происхождении государства на ранних его стадиях. Однако если обратиться к документированной истории, то здесь уже со времен архаической культуры религия и политика представляются двумя самостоятельными сферами. При этом возникает потребность в легитимации политической власти, эта функция сосредоточивается в руках особого слоя религиозных профессионалов — духовенства, которое в определенных отношениях может конкурировать с политической элитой. Однако в большинстве государственно организованных обществ крайне редко доходило до реальной угрозы политической элите со стороны религиозной, скажем, в античной Греции или Риме — со стороны жречества. Тем не менее, политические амбиции духовенства в определенных условиях могут усиливаться, в особенности в так называемых «религиях спасения» сих ориентацией на лежащие за пределами сферы действия реальных исторических сил внемирские цели — «царство божье». На этой основе может складываться альтернатива «земному граду» и светским властям, питающая политические притязания церкви, теократический идеал, ставящий духовную власть над светской [23, с.65].

В современном обществе взаимоотношение религиозных и политических институтов рассматривается в следующих двух аспектах. Первый связан с выполняемой религией функцией обоснования и поддержания ценностей данного общества. Эти ценности вовлечены также в политическую деятельность, оказывая влияние на отношение к закону и власти — поддержку или противодействие им. Второй — соотнесение религии с политикой в качестве институции, представляющей интересы тех или иных социальных групп, связанные с усилением их влияния. Религиозные организации на разных уровнях, включая и институциональный, принимают участие в политике через активную идеологическую деятельность, участвуют в идеологических битвах за умы людей. Так или иначе, в разных формах религиозные группы участвуют в политической жизни общества. Это участие определяется либо религиозной идеологией, либо объективными обстоятельствами их функционирования. Участие может выражаться и в политической пассивности, ориентации на неучастии, невовлеченности этих групп, которая выражает отчуждение от власти определенной части населения [15, с.76].

Большинство человечества остается религиозным и религиозное мировоззрение для него является господствующим. На языке религии верующие осознают и формулируют для себя социальные процессы и идеалы. Оценивая политические события, вырабатывая отношение к правящему режиму сотни миллионов людей руководствуются установками исповедуемой религии [23, с.67]

Политика – это область в основном целенаправленных отношений между группами по поводу использования институтов публичной власти для реализации их общественно-значимых запросов и потребностей. Она представляет “многообразный мир отношений деятельности, поведения, ориентаций, взглядов коммуникационных связей между людьми по поводу власти и управления обществом; основными факторами политики выступают социальные (этнические) группы, выражающие их интересы политические организации, институты, движения и лидеры. Структурными элементами политики являются политические отношения, политическое сознание, политическая организация [6, с.10].

Религия – это мировоззрение и мироощущение, а также соответствующее поведение и специфические действия (культ), которые основываются на вере в существование (одного или нескольких) богов, «священного», т.е. такого начала, которое находится за чертой «естественного, недоступно пониманию человека» [10, c.60]. Религией, таки образом, называется система верований и ритуалов, с помощью которых группа людей объясняет и реагирует на то, что находит сверхъестественным и священным». Ее составными элементами являются религиозное сознание (обыденное и концептуальное, идеологическое), религиозная деятельность, (культ), религиозные отношения, религиозные организации.

Как видим, между составными частями религии и политики можно провести определенную аналогию. В обоих случаях речь идет об отношениях, сознании и организации. Но не только структурные элементы религии и политики схожи. Похожими являются и некоторые функции этих общественных феноменов [17, с.79].

Две важнейшие функции, присущие политике – регулятивная и интегративная – присущи также и религии. Политика призвана обеспечивать целостность общественной системы, стабильность и общественный порядок, регулировать отношения между людьми и общественными группами, сглаживать возникающие противоречия. Подобные функции выполняет и религия. Политика реализует названные функции нередко в интересах определенных слоев населения или всего общества в целом. То же самое делает религия [23, с.66].

Отмечая большую роль религии в политической истории различных народов и в социально-политической жизни современного общества, некоторые ученые среди ее важных функций выделяют и политическую функцию [5, с. 7].

И политика и религия используют как моральные стимулы для реализации этих функций, так и меры наказания. У политики меры социального принуждения более зримы. У религии больше наличествует нравственное осуждение или наказание, которое обещается преимущественно после окончания земного существования.

Религия может быть использована и используется политикой как средство сохранения власти. Из двух типов средств сохранения власти – физическое принуждение, насилие или угроза насилием и манипулирование сознанием людей – все большую роль приобретает второе. И здесь наряду с многочисленными светскими концепциями, призванными ориентировать сознание людей на поддержку того или иного политического режима, глубокое значение имеет религия, на протяжении веков учившая массы тому, что всякая власть от Бога.

С другой же стороны в канонических религиозных текстах можно найти немало идей, с помощью которых можно оправдать выступления против наличной политической власти [19, с.102].

Наконец, следует подчеркнуть, что религиозные идеи весьма эффективно могут быть использованы и используются для мобилизации на политические выступления той части общества, которая остается обычно вне политики.

Исторический опыт показывает, что религия всегда оказывала сильное влияние на политику и сама испытывала на себе весьма существенное воздействие политики. История и современная эпоха представляют огромный материал, свидетельствующий о наличии разнообразных форм взаимодействия религии и политики. И это вполне закономерно. [10, c.61]

В политический ритуал нередко вводится религиозный элемент, дабы придать политическим событиям и действующим в них лицам привлекательность, возвысить их. Во многих странах вступающий в должность глава государства клянется на Библии или Коране. Общественность регионов компактного проживания мусульман в России (Татарстана, Башкортостана, Дагестана, Ингушетии) неоднократно выступала с требованиями, чтобы аналогичным образом поступали главы республик, давая клятву на Коране [18, с.65].

Религия и ее институты не являются субъектами политики, т.к. они созданы не для борьбы за власть и не для выполнения функций политической власти. Тем не менее, религиозные организации и их лидеры нередко выполняют политические функции.

В условиях переходного периода, социально-политической нестабильности, обострения различного рода общественных противоречий роль религии в социуме возрастает в значительной мере в силу того, что противоборствующие политические группы стремятся с максимальной пользой для себя использовать возможности конфессий. Такая практика способствует обострению межконфессиональных и межэтнических противоречий, что еще более активизирует процесс вовлечения религиозных институтов в политику.

Составным элементом общественно-политической жизни является политическая культура. В ее формировании важную роль играет религия. Исследователи выделяют три уровня политической культуры: мировоззренческий, гражданский и собственно политический. Мировоззренческий уровень обладает фундаментальным характером для формирования позиций субъектов политических отношений. Он представляет собой самый устойчивый слой политической культуры. Его истоки восходят к религиозным верованиям [21 ,с.16].

Влияние религии на формирование мировоззрения человека в историческом плане хотя и уменьшается, но остается существенным.

Выбор той или иной политической позиции у религиозного человека может заметно отличаться от позиции, занимаемой человеком нерелигиозным, у мусульманина, по сравнению с христианином, у православного по сравнению с протестантом или буддистом.

Но религия оказывает влияние не только на политическую культуру, а, следовательно, политическое поведение конкретного религиозного индивида. Являясь частью национальной и исторической традиций того или иного народа, играя важную роль в становлении и развитии его духовности и культуры, она оставляет глубокий след в его ментальности и в силу этого отражается на особенностях его политической культуры.

Политический процесс, изобилующий конфликтами, может приводить к переменам в религиозной сфере. С другой стороны, внутрирелигиозные изменения и конфликты могут приводить к серьезным политическим последствиям. Примером первого порядка может служить история возникновения двух течений в исламе: шиизма и суннизма. Община мусульман при пророке Мухаммеде была единой. Но после его смерти (632 г.) встал вопрос о преемнике. Когда избирали Абу Бакра первым халифом, уже была группа недовольных, полагавших, что требуется сохранить власть в семье пророка. Через некоторое время усиление недовольства правлением халифа привело к возникновению религиозно-политической группировки (шиа), которая открыто стала выступать за передачу власти Али – двоюродному брату и зятю пророка Мухаммада. И когда третий халиф – Осман – был убит, Али стал халифом. Возглавлял общину и государство он недолго и тоже был убит, что дало новые импульсы для усиления движения его сторонников, которое превратилось в особое направление в исламе – шиизм. С тех пор и до настоящего времени в исламе существует два главных течения – суннизм (ему привержены около 90% мусульман планеты) и шиизм – около 10% мусульман [5, с. 69].

Для иллюстрации мысли о внутрирелигиозных конфликтах, которые могут привести к серьезным политическим последствиям, можно сослаться на историю возникновения протестантизма – нового направления в христианстве. А связано оно с именем теолога Мартина Лютера, который в 1517 г. выдвинул свои 95 тезисов, в которых выступил против засилья верхушки католической церкви, против непогрешимости решений соборов, против продажи индульгенций и т.д. Когда папа издал буллу, отлучающую его от церкви, Лютер публично ее сжег и стал еще активнее разрабатывать антицерковное учение. Ему принадлежит доктрина всеобщего священства, идея отмены церковного культа и т.д. Именно Лютер положил начало Реформации и возникновению протестантизма, в фундамент которого легли многие его идеи и предложения [17, с.121].

Католическая церковь ответила контрреформацией. Началось истребление протестантов. С этим связаны события известной Варфоломеевской ночи. Тогда за несколько дней во Франции было убито 30 тысяч протестантов. Разгоревшиеся религиозные войны охватили Францию, Германию, Испанию, Чехию, Польшу. В результате этих войн на юге Франции даже возникла протестантская конфедерация [25, с.72].

Религии и их институты сыграли существенную роль в развертывании национально-освободительного движения народов колоний и зависимых стран.

Наиболее впечатляющей в наше время стала антиимпериалистическая исламская революция в Иране, вновь продемонстрировавшая мощный социальный потенциал самой молодой мировой религии и давшая импульс для усиления исламского фундаментализма в мировом масштабе. [10, c.64]

Выступления политического протеста, межнациональные конфликты под религиозными знаменами характерны не только для прошлого. События последнего времени в Ливане, Индии, Северной Ирландии, да и на Кавказе красноречиво свидетельствуют об этом.

Нельзя не коснуться двух специфических способов влияния религии на политику. Это – участие в легитимации власти и внесение религиозными организациями конкретных предложений на стадии принятия политических решений. Для привлечения на свою сторону религиозных организаций политики предпринимают многочисленные, подчас экстравагантные шаги. Особый интерес у них вызывают религиозные организации доминирующей в обществе конфессии [16, с.95].

Опыт истории свидетельствует о том, что любая религиозная (конфессиональная) общность пока пребывает в меньшинстве или подавляется государством, выступает за равенство религий, сотрудничество их последователей в самых различных областях и на самых различных уровнях. Однако освободившись от засилия власти, а тем более превратившись в большинство, да еще такое, в которой власть нуждается, она отказывается от былых призывов к обеспечению равенства конфессий, не желает сотрудничать с другими религиозными общностями на паритетных началах, что вызывает негативные настроения в среде конфессиональных меньшинств.

Доминирующая религиозная общность этим не ограничивается. Ее лидеры стремятся использовать возможности политической власти для укрепления своих позиций в ущерб правам других конфессиональных общностей. Параллельно возрастает соблазн усиления религиозного влияния на различные стороны общественной жизни, не исключая и политики. В таких случаях нередко и политика идет навстречу религии, стремясь использовать ее мощный мобилизационный потенциал в своих интересах. В результате, [10, c.65] появляется угроза политизации религии и клерикализации политики, что чревато резким обострением социально-политических и межнациональных противоречий.

Опасность клерикализации политики состоит в том, что, вместо прагматизма, достаточно определенно ориентирующего участников политического процесса на достижение успеха с помощью минимальных потерь и, следовательно, не исключающего возможности пойти на выгодный компромисс с политическими оппонентами, вносится идеологическое начало, требующее рассматривать этих оппонентов как воплощение мирового зла, борьба с которыми должна вестись не на жизнь, а на смерть.

В этом случае возникают условия, позволяющие использовать религию в целях этнополитической мобилизации для подготовки этнонациональной общности к противоборству с подлинным или мнимым противником, для дегуманизации и демонизации его образа. В священных текстах и в исторических фактах отыскивается аргументация, способствующая поддержанию накала страстей на высоком уровне. При этом подчас используются сюжеты прошлых веков, касающиеся деноминации, которые не имеют никакого отношения к этносам, участвующим в данном конфликте. Таким образом, межнациональный конфликт существенно отягощается, приобретая также черты межконфессионального противоборства, еще более сокращая возможности рационализации поведения противодействующих сторон [24, с.32].

Увеличению продолжительности конфликта и усилению его ожесточенности может способствовать и способствует солидарность с конфликтующими сторонами единоверцев из других стран. Их моральная и материальная поддержка (в том числе поставками оружия и направлением боевиков).

Принадлежность противоборствующих сторон в этнополитическом конфликте к различным конфессиям резко уменьшает пространство для использования возможностей религий и их институтов в целях урегулирования конфликта или хотя бы минимизации насилия в нем.

По похожей схеме развивались кровопролитные арабо-израильский, хорватско-мусульманский, сербско-мусульманский, сербско-хорватский, армяно-азербайджанский и многие другие конфликты [24 ,с.33].

Следовательно, когда речь идет о межнациональных конфликтах, раз они уж возникли, необходимо добиваться того, чтобы они ни в коем случае не приняли религиозную окраску. Конфликтующие стороны должны стараться смотреть в будущее, а не в прошлое: в прошлом всегда можно найти поводы для взаимных упреков, обид, несправедливость и многое другое, и эти воспоминания могут способствовать новому взрыву эмоций. Мысли же о будущем помогут участникам конфликта осознать, что в любом случае придется жить вместе и, стало быть, нужно искать пути к согласию.

Игнорирование мощного мобилизационного потенциала, которым располагают религии, слабое знание или незнание этнической психологии, путей и методов влияния религий на формирование этнонационального самосознания и межнациональных установок, характерные для многих политиков регионального и даже федерального масштаба, приводят к принятию неверных решений в сфере государственно-конфессиональных отношений, которые крайне отрицательно сказываются на этнонациональных контактах, способствуя обострению межэтнических противоречий. [10, c.66]

Особенно ярко взаимосвязь религии и политики проявляется в деятельности религиозно-политических партий и движений, влияние которых на общественную жизнь в различных регионах земли растет.

ХХ век стал веком широкого вовлечения верующих в христианско-демократические общественно-политические движения и партии. Большого подъема эти движения добились после окончания Второй мировой войны [8, с.43].

В настоящее время в мире функционирует более 50 христианско-демократических партий. Особенно влиятельны они в Германии, Италии, Бельгии, Нидерландах, в ряде стран Латинской Америки. Наряду с региональными объединениями христианских демократов (Европейский союз христианских демократов, христианско-демократическая организация Америки), создан и общепланетарный координационный центр – Всемирный союз христианских демократов. Ряд христианско-демократических партий в течение длительного времени стояли у власти, например в Германии. Их представители во многих странах широко представлены в парламентах.

Многочисленные исламские партии и политические движения действуют в странах Востока (Индонезия, Пакистан, Бангладеш, Турция, Ливан и др.).

Известны наиболее часто встречающиеся в истории следующие основные варианты взаимодействия религии и политики:

- единство, нераздельность религии и политики;- подчинение религией политики;

- подчинение политикой религии;

- отделение религии от политики, их автономность по отношению друг к другу [22, с.77].

Разумеется, в абсолютно чистом виде эти варианты едва ли возможны. Религия и политика действовали сообща, когда необходимо было противостоять внешней угрозе или бороться против активных действий протеста внутри страны. Вместе с тем постоянно обнаруживались противоречия во взаимоотношениях между ними. Шла постоянная, то открытая, то скрытая борьба за расширение влияния на различные стороны общественной жизни. На протяжении человеческой истории во взаимоотношениях религии и политики складывались различные ситуации. В одних условиях определяющим фактором выступала религия, в других такую роль выполняла политика. Несмотря на то, что религия очень часто использовала политику в целях укрепления своих позиций, а политика опиралась на религию в интересах достижения своих целей, между ними продолжали существовать противоречия, а часто даже шла борьба за роль определяющего фактора в этих взаимоотношениях [22, с.78].

Одна из главных причин отсутствия гармоничных отношений между религией и политикой, как раз коренится в этом “вечном” соперничестве. Другой важной причиной противоречий между политикой и религией является их неодинаковая реакция на изменения, происходящие в общественной жизни. Религия по самой своей природе явление консервативное. Деятельность ее институтов, оценка ими происходящих событий осуществляется, опираясь на древние каноны, которые побуждают быть неспешными в решениях и действиях. Отсюда естественное отставание от течения быстротекущей жизни. Политике же по определению свойствен динамизм, быстрый отклик на происходящие изменения, пересмотр собственных позиций с учетом трансформации ситуаций. Одной из причин противоречий между религией и политикой заключается в том, что у них разные методы регулирования поведения людей, несхожие подходы к оценке их действий. Политика часто руководствуется принципом целесообразности, в то время как религия требует руководствоваться нравственными заповедями, зафиксированными в священных текстах.

Возможность возникновения серьезных противоречий между религией и политикой обусловлена также необходимостью регулирования правового положения религиозных организаций со стороны государства [26, с.60].

Религия продолжает оставаться и сегодня одной из важнейших сфер общественной жизни, оказывающей заметное влияние на формирование мировоззренческой ориентации сотен миллионов людей, а через нее на их политическое сознание и политическое поведение. Сказывается влияние религии и на принимаемых государственной властью политических решениях. В силу этого изучение и понимание характера взаимоотношений политики с религией, научный анализ этой сложной проблемы поможет установлению доверия между представителями различных конфессий и разрешению этноконфессиональных конфликтов.

Способность доктрины удовлетворять потребности человеческого духа зависит не только от требований места и времени, но и от обстоятельств, которые от них не зависят - от основополагающих психологических законов, которые нельзя недооценивать. На самом деле этот второй элемент является чрезвычайно важным для успеха амбициозных политических и религиозных доктрин [6, с.42].

Как правило, если система идей, верований, чувств рассчитана на массы, она должна взывать к самым высоким проявлениям человеческого духа, должна обещать, что справедливость и равенство будут царствовать или в этом, или в другом мире; либо она должна провозгласить, что добро будет вознаграждено, а зло наказано. В то же время неплохо, если она отдаст в какой-то степени должное зависти и злобе, которые обычно испытывают по отношению к сильным и удачливым, и намекнет, что настанет время в этой или иной жизни, когда последние станут первыми и наоборот. Неплохо, если на определенной ступени доктрина сможет предложить убежище для добрых, мягких сердец, погруженных в размышления и жаждущих утешения от конфликтов и житейских неурядиц. Для доктрины также полезно, даже можно сказать, необходимо обладать определенными средствами использовать чувства [9, c.104] отречения и жертвенности, преобладающие в некоторых индивидах, и направить их в нужное русло, хотя та же самая доктрина должна оставить немного места гордости и тщеславию.

Отсюда следует, что верующие всегда должны быть “народом”, “лучшими людьми” или “прогрессивными личностями”, выступающими как авангард подлинного прогресса. Так, христианин должен с удовлетворением думать о том, что все нехристиане будут прокляты. Брахману надо дать основание радоваться тому, что он один происходит от головы Брахмы и удостоен высокой чести читать священные книги. Буддиста надо научить высоко ценить привилегию, что вскоре он достигнет Нирваны. Мусульманин должен с удовлетворением помнить, что он один является истинно верующим и что все другие в этой жизни - неверные собаки, а в загробной жизни станут собаками, подвергающимися мучениям. Социалист-радикал должен быть убежден, что все, не разделяющие его взгляды, либо эгоистичные, испорченные деньгами буржуа либо невежественные люди. Все это примеры аргументации, необходимой для самоуважения и высокой оценки своей религии и одновременно для осуждения и поддержания потребности презирать и ненавидеть другие религии [15, с. 131].

От ненависти до конфликта всего один шаг. В действительности нет ни одной политической партии или религиозной секты, которая не допускала бы борьбы, кровавой или нет, как выйдет, с теми, кто не принимает их догмы. Если же она полностью отвергает конфликт и всегда проповедует сострадание и покорность, то это признак того, что она осознает свою слабость и считает слишком рискованным развязывать борьбу. Кроме того, в борьбе принимаются в расчет не слишком благородные, но тем не менее широко распространенные свойства человеческого сердца - любовь к роскоши, жажда крови и женщин, стремление к главенству и тиранству [36, с.18].

Трудно дать определенный рецепт поиска устойчивости политической партии или религиозной доктрины, которая имела бы определенные дозы, нужные для удовлетворения всякого человеческого чувства. Но одно можно сказать со всей определенностью: чтобы реализовать уже упомянутую цель, необходимо определенное соотношение, сплав высоких чувств и низких страстей, ценных и простых металлов, иначе сплав не выдержит. Доктрина, которая не учитывает различные противоречивые свойства человеческой природы должна претерпеть в этом отношении определенные изменения, если рассчитывает иметь постоянных приверженцев. Соединение добра и зла столь характерно для природы человека, что определенное количество ценного металла должно быть даже в сплаве, присущем криминальным бандам, тайным обществам и шайкам убийц; и немного металла низкого качества должно входить в комплекс чувств, вдохновляющих героев, и аскетические коммуны с их фетишем самопожертвования. Поэтому столь большой дефицит как хороших, так и плохих элементов всегда дает одни и те же результаты: это препятствует любому широкому распространению доктрины или особой дисциплины, которой требует от своих членов данная секта [5, с.19].

Примером общества упомянутого типа может служить организация ассасинов, которые опустошали Сирию и Ирак в средние века. Ассасины представляли собой вырождающееся течение исмаилитов - относительно безобидной секты, довольно широко распространенной в исламском мире около 1100 г. Доктрина и дисциплина этой секты имела немало общего с современным франкмасонством, распространенным в латинских странах. Разбойники-душители были известны в Индии до середины прошлого века. Почти все писавшие о Китае путешественники сообщают о тайных обществах. Некоторые из них распространены по всей стране и имеют или претендуют на то, чтобы иметь четкие политические цели. К этому списку можно добавить “подпольные” политические движения, распространенные сейчас в Европе и Америке [5, с.39].

В то же время определенные ассоциации основаны на самоотречении людей от всякого мирского тщеславия и удовольствий, на абсолютной жертвенности их членов на благо ассоциации или всего человечества. Буддистские монастыри бонз и католические религиозные ордена на Западе могут служить хорошими примерами такого рода организации. Эти ассоциации пополняются в основном за счет индивидов, особенно подходящих для их призыва либо в силу особых обстоятельств их личной жизни, либо в силу их естественной склонности к самопожертвованию и покорности. Однако нельзя утверждать, что они полностью освобождены от земных страстей. Стремление вызвать восхищение благочестивых, желание многих индивидов добиться превосходства в ордене и еще большее желание - превзойти соперничающие ордена - все это сильные мотивы, обеспечивающие долгую и процветающую жизнь данных ассоциаций.

Однако во всех этих случаях, хотя, как видим, частица добра всегда смешана со злом, а частица зла лежит в основе добра, данные ассоциации невелики. Они никогда не охватывают всех членов огромного сообщества. Несмотря на все разработанные благовидные оправдания преступлений, шайки убийц и воров были ничем иным, как больными социальными наростами. На какое-то время они могли преуспеть в терроризировании и воздействии на широкие слои. Однако их принципы не завоевали большие массы людей. Монастырь также всегда был исключением, и как бы ни распространялся монастырский образ жизни, становясь привычным для части населения, быстро начинался отход от первоначальных принципов. Эбиониты19 в эпоху первоначального христианства требовали от всех верующих объединить средства их существования, они стремились распространить монастырские нравы на все христианское общество. Но секта влачила нищенское существование и вскоре исчезла, так как если и можно добиться некоторого самоотречения небольшой группы избранных, то это невозможно в отношении всех людей, у которых хорошее уживается с плохим, и с различными их нуждами и чувствами необходимо считаться. Поэтому если эксперимент по социальному обновлению призван что-то доказать, его следует распространять на всех людей, имея в виду, что кто-то даст втянуть себя в этот эксперимент, а кого-то надо будет заставить это сделать. [9, с.106]

Постоянный конфликт между религиозной верой и человеческой нуждой, между явлением, признанным святым и соотнесенным с божественным законом, между сотворенным и тем, что действительно должно быть сделано, вызывает вечное противоречие, порождает неизбежное лицемерие, и это находит отражение в жизни многих людей, причем не только христиан. Незадолго до того, как христианство, благодаря Константину, стало официальной религией Римской империи, [10, c.106].

Мусульмане в целом более тщательно соблюдают Коран, нежели христиане Евангелие, и это объясняется не только слепой верой (что, в свою очередь, обусловлено более низким уровнем образования), но и тем, что предписания Мухаммеда не столь высоконравственны и по-человечески более приемлемы, чем предписания Христа. Проповедующие ислам в основном строго воздерживаются от употребления вина и свинины, но индивид, никогда не пробовавший ни того, ни другого, не испытывает от лишения особого неудобства. Представляется, что, если мусульмане живут вместе с христианами в тех странах, где производится много вина, они не слишком строго следуют предписаниям пророка относительно алкогольных напитков. История сарацинов на Сицилии дает немало примеров пьянства среди мусульман. Ибн эль Тиман, эмир Катании, был в состоянии полного опьянения, когда приказал вскрыть вены своей жены - сестры эмира Палермо. Арабский поэт Ибн Хамдис воспевал прекрасное вино из Сиракуз, его янтарный вкус и мускусный аромат [22, с.78].

Учение древних стоиков было особенно мужественным (исключая, возможно, “позерство” и тщеславие - столь распространенные среди них недостатки) и делало, если вообще делало, мало уступок человеческим страстям, слабостям и чувствам. Но именно по этой причине влияние стоицизма было распространено среди представителей образованного класса. Массы язычников не были затронуты его пропагандой. Стоическая школа могла в определенные периоды способствовать формированию характера части правящего класса Римской империи. Ей, несомненно, обязаны своей подготовкой некоторые достойные императоры. Но с того момента как представители стоицизма перестали толпиться вокруг трона, его влияние сошло на нет. Неспособный к переменам, поскольку его интеллектуальная и чисто философская стороны не затрагивали догматический и эмоциональный аспекты, он не мог состязаться с христианством в контроле над римским миром и не мог преуспеть, соревнуясь с иудаизмом, исламом или буддизмом.

Для всех религий необходима определенная адаптация к более низкому моральному и эмоциональному уровню с целью достижения некоего среднего уровня. Те, кто отказывается признать этот факт, облегчают, как нам кажется, задачу тем людям, которые используют относительную бесполезность религиозных чувств и политических доктрин как аргумент для доказательства их полной никчемности [20, с.115].

Христианство не всегда энергично преследовалось в Римской империи. Были продолжительные периоды терпимости, и нередко гонения применялись только в отдельных провинциях. Но оно не одержало, однако, полной победы до тех пор, пока император, обладавший законной властью, не начал благоволить ему. Также и либеральная пропаганда была не только затруднена, но встречала содействие со стороны властей, начиная с середины XVIII в. вплоть до Французской революции. Позднее она шаг за шагом одерживала победу, но этого не было повсеместно в Европе. Пропаганда победила, когда к ней обратились сами правительства или же они были сброшены внутренней либо внешней силой.

Но с этими двумя сомнительными примерами можно сравнить множество других прямо противоположного свойства! Само раннее христианство вряд ли было распространено за пределами Римской империи. Оно не было принято в Персии не только потому, что встретило препятствие в лице национальной религии страны, но и потому, что подверглось серьезным гонениям. Карл Великий насаждал христианство среди саксов огнем и мечом на протяжении жизни одного поколения. Обращение граждан Римской империи в христианскую веру длилось столетиями. Всего несколько лет понадобилось для распространения христианства во многих варварских странах, так как христианами стали король и его приближенные, и началось массовое крещение народа. Христианство довольно быстро распространилось во многих землях англосаксов, в Польше, России, в скандинавских странах и в Литве. В XVII в. христианская религия безжалостными и потому эффективными средствами была почти полностью уничтожена в Японии. С помощью гонений было покончено с буддизмом на его родине, в Индии, с маздакизмом в Персии периода Сассанидов, с бабизмом в современной Персии и с новой религией тайпинов в Китае. Из-за притеснений исчезли с юга Франции альбигойцы, ислам и иудаизм в Испании и на Сицилии. Реформация в конце концов одержала победу только в тех странах, где получила поддержку правительств, а в отдельных случаях была поддержана победоносными революциями. Быстрое распространение самого христианства, приписываемое им чуду, не идет в сравнение с еще более быстрым распространением ислама. Христианство распространялось на территории Римской империи в течение трех столетий. Ислам в течение только 80 лет - от Самарканда до Пиринеев. Правда, христианство действовало лишь проповедью и убеждением. Другие проявляли явную склонность к ятагану [5, с.67].

Таким образом, политика и религия имеют давнюю историю взаимоотношений, на протяжении истории светская и духовная власть с переменным постоянно соперничали за главенство, но с XIX в. духовная власть выступает как младший союзник светской власти, способствует ее легитимизации, развитию и поддержанию традиционных гражданских ценностей. В некоторых случаях религия может являться моральным ограничителем действий власти, переступая через который последняя будет четко осознавать грядущую и скорую утрату популярности и поддержки со стороны народа. Власть, со своей стороны поддерживает одну или несколько тралдиционных и наиболее влиятельных в данной стране конфессий, предоставляя доступ к некоторым административным и финансовым ресурсам.

Как правило, религиозные конфликты тесно связаны с политическими и социальными пертурбациями, происходить как внутри одной социальной группы, как моно, так и поликонфессиональной, или разными социальными группами различной конфессиональной направленности. В мировой истории большая часть крупных межэтнических и политических конфликтов имело религиозную окраску или проводилась под религиозными лозунгами. Кратко озвучим те, которые наиболее сильно повлияли на ход мировой истории.

Гонения на христиан в Римской империи окончились принятием христианства в качестве официальной религии, что послужило основой для оформления христианства в качестве одной мировой религий Христианство коренным образом повлияло на европейскую культуру средневековья, определяло ход развития науки и техники, является основой многих современных европейских культур.

Война между сторонниками средоточия власти в семье пророка Мухаммеда и их противниками привела к тому, что сегодня мусульманский мир разделен на шиитов и суннитов. Ирак и Северный Иран населен преимущественно шиитами, остальные мусульмане исповедуют суннизм. Конфликт между шиитами и суннитами не затихает, террористические акты, уносящие сотни невинных жизней, осуществляются обеими сторонами.

Вопрос о догматах веры привел к окончательному расколу в 1054 г. христианской церкви на католическую и православную, которые во многом определили политическое и культурное развитие стран Западной и Восточной Европы, что в дальнейшем вылилось в крестовые походы рыцарских орденов, преследовавших с политическими и религиозные цели.

Религиозные конфликты между коптами и мусульманами, завоевание последними Иерусалима послужило поводом для крестовых походов во имя «освобождения гроба Господня», которые на протяжении двух веков держали Ближний Восток в напряжении.

Реформация, которая первоначально было движением за преобразование католической церкви и исправление некоторых особенностей богослужения, устранение симонии и т.д. в итоге привело к образованию независимых протестантских церквей и отход из под контроля Ватикана Северной Европы, Нидерландов, Бельгии, что в значительной степени подорвало его могущество и позволило окончательно оставить папство под контроль французских монархов. Кроме того, Реформация способствовала развитию книжной и светской культуры, книгопечатания, расширение переводов небогословских книг. Для Беларуси Реформация стала временем появления первых печатных книг на старославянском языке.

Новейшей истории конфликт между суннитским Ираком и шиитским Ираном стал поводом для проведения США операции «Буря в пустыне» и закреплению позиций этой державы на нефтеносных участках Ближнего Востока, что вызвало волну недовольства в арабских странах. Атака 11 сентября 2001 г. на Нью-Йорк стала высшим проявлением этого недовольства. Начатая после этого борьба с терроризмом до сих пор делает внешнеполитические отношения на Ближнем Востоке в напряжении.

Заключение

Влияние религии на личность и общество амбивалентно, что отражается в диалектической взаимосвязи ее социальных функций и дисфункций. В зависимости от уровня социальной реальности, функциональный модус религии меняется на дисфукциональный: то, что позитивно с точки зрения отдельной личности или группы, может представляться деструктивным для общества в целом (и наоборот). Проблема религиозной конфликтности и деструкции связана с различием в понимании сущности и форм реализации "религиозной" потребности разными субъектами социальной жизни.

В рамках концепции жизненных сил человека религия предстает одним из способов трансцендирования дуальности социального бытия. Спецификой этого способа обусловлены особенности возникновения, протекания и разрешения религиозных конфликтов как конфликтов абсолютных ценностей (ментальностей). В сравнении с другими социальными конфликтами, они характеризуются наибольшей длительностью и трудноразрешимостью.

Поскольку разные по содержанию модели религиозности имеют разный конфликтный потенциал, постольку уровень конфликтности каждой конфессии определяется тем, какая именно модель преобладает среди ее приверженцев.

Характер и уровень конфликтности верующих целесообразно измерять по двум направлениям - конфликтогенности религиозного сознания и реального конфликтирования на религиозной почве. На "пересечении" трех признаков - модели религиозности, конфессиональной принадлежности и уровня конфликтности - могут быть выстроены конфликтологические типы религиозности.

«Конфликт» и «религиозный конфликт» с точки зрения конфликтологии характеризуются как состояние открытой, часто затяжной борьбы, либо состоянием дисгармонии. Конфликтами характеризуется вся жизнь человечества, и, согласно закону единства и борьбы противоположностей, конфликты не только несут разрушение, но и являются той колыбелью, в которой зарождается нечто принципиально новое.

Религиозный конфликт – это, прежде всего конфликт человеческий, обусловленный противоречиями интересов различных социальных групп, объединенных в два или более враждебных лагеря, при условии что каждый лагерь руководствуется единой для всех его членов системой ценностей, взглядов на мир, нравственных и моральных убеждений. При этом, каждый отдельный лагерь пытается представить субъектом конфликта не себя, а оппонента. Субъектом такого конфликта является группа людей, но объектом выступают определенные моральные нормы и ценности, относительно иерархии которых имеются разногласия между сторонами. В принципе, поскольку не бывает людей с абсолютно одинаковыми идеалами, такие разногласия можно признать естественными, можно также в большинстве случаев и найти пути их разрешения: либо путем взаимоприобщения к ценностям друг друга, либо путем терпимости и признания права на инаковерие. Однако эти пути не всегда возможны. Препятствием разуму и доброй воле здесь лежит фанатизм

Возникновение религиозных конфликтов объясняется действием четырех факторов: архетипического (наличием "структурных" и "антиструктурных" тенденций в развитии любой системы), культурно-исторического (мерой совпадения границ государства, этноса и вероисповедания), социетального (влиянием процессов, происходящих в социуме, на религиозную подсистему), конфессионального (спецификой самих религиозных отношений). Поскольку религиозные конфликты суть конфликты абсолютных ценностей, постольку они часто имеют хронический характер, легко провоцируемы и практически не поддаются урегулированию. Одним из путей их решения является преобразование возникших на религиозной почве "конфликтов ценностей" в "конфликты интересов",- т.е. отфильтровывание главных причин конфликта от мировоззренческого антагонизма конфликтеров. Но в случае "чистых" религиозных конфликтов требуется длительный процесс формирования новой ценности -религиозной терпимости и готовности к диалогу.

Конфликтогены, такие как стремление к превосходству; проявление агрессивности; проявление эгоизма свойственны и религиозному конфликту. Безапелляционность, которая присуща всем мировым религиям и их ветвям, которая в конечном счете и делает их религиями, в тот же момент является самым сильным конфликтогеном. Отсюда можно сделать вывод о перманентности религиозных конфликтов. Развитие религиозного конфликта зависит от социетальных (процессы в государстве, этнизация религии и ее политизация) и внутрирелигиозных (появление религиозной нетерпимости; обострение конкуренции за клир, асоциальный характер некоторых учений). Ход такого конфликта напрямую зависит от того, интересы каких слоев общества столкнулись в конфликте, их могущества и связанности со властью. В зависимости от конструктивного или деструктивного характера конфликта и его напряжения он либо исчерпывается (компромиссным решением и т.д.), либо завершается победой одной стороны и исчезновением другой (пример – конфликты католической церкви и ересей: альбигойской, кабошьенов, аверроистской и т.д.). Если же религиозный конфликт не разрешается в короткое время, он может перерасти в религиозную войну, в которой, наряду с религиозными требованиями выдвигаются и политические. Враг в такой войне уже не воспринимается как такой же человек, он сводится к восприятию враг веры и народа, борьба с ним приобретает принципиальный характер.

Политика и религия имеют давнюю историю взаимоотношений, на протяжении истории светская и духовная власть с переменным постоянно соперничали за главенство, но с XIX в. духовная власть выступает как младший союзник светской власти, способствует ее легитимизации, развитию и поддержанию традиционных гражданских ценностей. В некоторых случаях религия может являться моральным ограничителем действий власти, переступая через который последняя будет четко осознавать грядущую и скорую утрату популярности и поддержки со стороны народа. Власть, со своей стороны поддерживает одну или несколько тралдиционных и наиболее влиятельных в данной стране конфессий предоставляя доступ к некоторым административным и финансовым ресурсам.

Как правило, религиозные конфликты тесно связаны с политическими и социальными пертурбациями, происходить как внутри одной социальной группы, как моно-, так и поликонфессиональной, или разными социальными группами различной конфессиональной направленности. В мировой истории большая часть крупных межэтнических и политических конфликтов имело религиозную окраску или проводилась под религиозными лозунгами. Кратко озвучим те, которые наиболее сильно повлияли на ход мировой истории.

Список использованных источников

1. Аквинский Ф. О правлении государей // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе VI – XVII вв. Л., Наука, с.57-62

2. Антонов Е.А. История философии: Курс лекций. Белгород, 2000. с.97-114

3. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. М., 2001. с.9-21

4. Василенко И.А. Политическая глобалистика. М., 2000. с.32 - 42

5. Васильев Л.С. История религий Востока. М., 1998. с.8 - 63

6. Введение в политологию. М., 1998. с.10; 98 - 159.

7. Вебер М. Избранные произведения. М., Прогресс, 1990. с.61-65

8. Гаджиев К.С. Введение в геополитику. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2000. с.17-19

9. Гараджа В.И. Социология религии. М., 1995. с. 87-120

10. Гараджа В.И. Религиоведение. М., 1995. с.72

11. Добреньков В.И., Кравченко А.И. История зарубежной социологии. М., 2000. с. 87

12. Здравомыслов Л.Г. Социология конфликта. М., 1996. с.127-139

13. Зеркин Д.П Основы конфликтологии (курс лекций). Ростов-н/Д - 1998. с.38-45

14. Зиммель Г. Избранное. Т.1: Философия культуры.- М., 1996. с.54-61

15. Ирхин Ю.В. Политология. М., 1996. с.76-79;164

16. История религии. В 2 т. (под общ. ред. И. Н. Яблокова). Т. 1 М., 2002. с.107

17. Классики мирового религиоведения. Антология. В 2 т. Т.1., 1996-1998. с. 71-79; 121

18. Мамедова Н.М. Исламская экономика и глобализация // Ислам и политика. - М., 2001. с.63-65

19. Маркс К., Энгельс Ф., Ленин В.И. О религии: Сборник. - М., 1975. с.97-102

20. Моска Г. Правящий класс // Социологические исследования. 1994. № 12. с. 94-117.

21. Ним Е.Г. Специфика проявления конфликтности и деструкции в религиозной жизни общества. Автореферат диссертации …кандидата социологических наук. Барнаул, 1999. с.9-16

22. Нуруллаев А.А. Ислам и политика; Ислам в России // Религии народов современной России: Словарь. М., 1999.с.65-78

23. Нуруллаев А.А. О соотношении политики и религии // Вестник Российского университета дружбы народов. № 2. 2000. с.60-68

24. Нуруллаев А.А. Проблемы диалога религий в эпоху глобализации. // Вестник Российского университета дружбы народов. 2001. № 3 с.28-35

25. Общество и религия. Хрестоматия. М., 1996. с.61-67

26. Основы политической науки. Учебное пособие. В 2-х ч.Ч.1. М., 1995. с.49; с.60

27. Основы религиоведения (под ред. И. Н. Яблокова). М., 2006. с.62; 83-84

28. Психология национальной и религиозной нетерпимости (сост. Ю.В. Чернявская). Мн., 1998. с.81

29. Смелзер Н. Социология. М.,1994. с. 55

30. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народа. М., 1993. с. 98.

31. Социальное конструирование реальности. Очерки социологии знания. М., 1995. с.91

32. Философия. Под ред. В.П. Кохановского. Ростов н/Д. 1997. с. 36-59

33. Философия. Под ред. Н.И. Жука. Мн., 1999. с.91-99

34. Философия: Учебное пособие для вузов. Под ред. Ю.А. Харина. Мн., 2000. с. 39-51

35. Фрэнсис Бэкон. // Философский энциклопедический словарь. Изд. 2-е. М., 1989. с.74-76

36. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // ПОЛИС:. № 1 1994. с.17-23

37. Церковь и мир. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2000. с.81

38. Шейнов В.П. Конфликты в нашей жизни и их разрешение. Мн., 1997. с.41-54