План:

1.Введение

1.1 Обзор литературы

2. Антропоцентрические положения Бердяева

2.1 Философия как ценность

3. Свобода

3.1 Проблема свободы в истории философии

4. Проблема личности

4.1 Личность, как социальное существо

5.Вывод

Список литературы

1.Введение

Предметом социальной философии является общество, но общество также изучается в разных аспектах и на разных уровнях многими науками, не являющимися социальной философией.

Специфика социально-философского подхода к обществу определяется философским подходом к обществу.

Социальная философия является разделом, частью философии, а потому все характерные черты философского знания должны быть присущи и социальной философии. Все проблемы социальной философии тесно связаны с общей этикой и теоретической эстетикой, например, проблема сознания, проблема человека и т.п.

Кроме этих разделов философского знания, социальная философия взаимодействует со многими нефилософскими дисциплинами, изучающими общество: с социологией, политэкономией, политологией, юриспруденцией, культурологией, искусствознанием и другими социальными и гуманитарными науками; она опирается в развитии своих представлений на общие понятия этих наук, на всю ту существенную информацию, которая в них вырабатывается.

Главный компонент общества - человек. Одним из методов исследования социальной философии является антропоцентризм.

Проблема природы и смысла общественной жизни есть существенный элемент проблемы природы и смысла человеческой жизни вообще. Этот философский вопрос есть, в сущности, последняя цель всей человеческой мысли и с какой-то весьма существенной своей стороны сводится к вопросу о природе и смысле общественной жизни, ибо конкретная человеческая жизнь ведь всегда есть совместная, т. е. именно общественная жизнь.

В социальной философии имеются разные точки зрения почти на каждую проблему, да и на весь комплекс ее проблем.

Темой данной работы является «Антропоцентризм» Бердяева. Бердяев Николай Александрович (1874 — 1948) — философ и публицист, экзитенциалист. Среди основных его трудов следует отметить: «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии» (1901), «Философская истина и интеллигентская правда» («Вехи», 1989), «Духовный кризис интеллигенции. Статьи по общественной и религиозной психологии» (1910), «Философия свободы» (1911), «Душа России» (1915), «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (1916), «Судьба России. Опыт по психологии войны и национальности» (1918), «Философия Достоевского» (1921), «Смысл истории. Опыт философии человеческой судьбы» (1923), «Философия неравенства» (1923), «Философия свободного духа» ч. I — II (1927 — 1928), «Новое средневековье» (1934), «Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения» (1934), «Дух и реальность. Основы богочеловеческой духовности» (1937), «Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация» (1947), «Самопознание. Опыт философской автобиографии» (1949), «Царство духа и царство кесаря» (1949), «Истоки и смысл русского коммунизма» (1955) и «Проблема человека», «Судьба человека в современном мире» и др.

В контексте антропоцентрической философии выступают такие проблемы: 1. Философия как ценность, 2. Проблема свободы в истории философии, 3. Смысл жизни в контексте временного и вечного.

Бердяев ставит ряд вопросы: Что такое личность? Что такое индивидуум? Что такое история? Что такое общество? Взаимосвязь общества и человека? Проблема человека в современном мире? Что такое свобода? Нужна ли она?

1.1 Обзор литературы:

социальный антропоцентрический философия бердяев

Субъективистский и индивидуалистический подход в философии Бердяева проанализирован с привлечением исследований по ней: О.Д. Волкогоновой, А.В. Гулыги, Н.К. Дмитриевой, Б.В. Емельянова, А.А. Ермичева, В.В. Зеньковского, Дж. Клайна, Ф. Коплстона, В.А. Кувакина, Н.О. Лосского, К.Г. Мальцева, М.А. Маслина, А.П. Моисеевой, Е.Н. Некрасовой, Н.П. Полторацкого, Э.Л. Радлова, Т.И. Сидненко, Е.Н. Трубецкого, Г.П. Федотова, Л.В. Фирсовой, Л. Шестова и др.

В частности:. Волкогонова О.Д. Н.А.Бердяев. Интеллектуальная биография. - М.: МГУ, 2001. - 112 с., Дмитриева Н.К., Моисеева А.П. Философ свободного духа (Н.Бердяев: жизнь и творчество). М., 1993., Кремень В.Г. Соборна Україна у цілісному світі // Проблеми соборності України в ХХ столітті.— 154 с., Мальцев К.Г. «Эсхатология власти» Н.А.Бердяева. М., 2000., Мальцев К. Г. "Философия свободы" и соблазн христианского государства. Н. А. Бердяев и И. А. Ильин. - М.: София, 2001., Сидненко Т.И. Концепция революции 1917 года в творческом наследии Н.А.Бердяева. СПб., 2000., Шохин В.К. «Проект» персонологической антропологии и философия ценностейУ/Вопросы философии. 2002. № 6; Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. На пути к либеральной евгенике? М., 2002; Юдин Б. Г. О человеке, его природе и его будущем // Вопросы философии. 2004. № 2.

Актуальность темы исследования:«Антропологическая проблематика обладает непреходящей ценностью в порядке саморефлексии человека: определение своего места в мировом пространстве, поиск смысла жизни, доказательство личной значимости в несовершенном мире и становление собственной экзистенции — вот основные вопросы, волнующие человечество. В XX веке под натиском позитивизма в философской мысли была осуществлена попытка отказаться от рассмотрения проблем собственно человека с его статусом уникального существа, отказаться от признания важности его внутреннего мира и перейти к принципам когнитивной психологии, лишающей человека его уникальности, «самости». Так концепция «множественности набросков» известного американского философа Д. Деннета отвергает духовную сущность сознания, предполагая наличие множества вариаций мысли, осуществляющихся в мозге параллельно, и, тем самым, сближает человека с компьютерной техникой. Однако эту попытку нельзя считать удачной — проблема природы человека снова активно выдвигается на первый план и становится, по убеждению ряда ведущих представителей новейшей философско-антропологической волны, особенно актуальной в начале XXI века, так как обусловлена перспективой радикальных изменения человеческого существа».(18)

2. Антропоцентрические положения Бердяева

В произведениях, Н.Бердяева проводится мысль о том, что понятийное мышление не единственная форма постижения бытия. Многие его стороны, составляющие духовный опыт человека, вообще недоступны для рационально-дискурсивного мышления. Истинная реальность бытия открывается цельному живому познавательному отношению человека, в котором активно задействован нравственный, научный, художественный, религиозный и др. опыт. Для познания высших ценностей и истин бытия необходимо соединение всех душевных сил.

«Человек не принадлежит целиком объективному миру, он имеет свой собственный мир, свой внемирный мир, свою несоизмеримую с объективной природой судьбу. Человек как целостное существо не принадлежит природной иерархии и не может быть в нее вмещен. Человек как субъект есть акт, есть усилие. В субъекте раскрывается идущая изнутри творческая активность человека. Одинаково ошибочна антропология оптимистическая и антропология пессимистическая. Человек низок и высок, ничтожен и велик. Человеческая природа полярна. И если что-нибудь утверждается в человеке на одном полюсе, то это компенсируется утверждением противоположного на другом полюсе.

Загадка человека ставит не только проблему антропологической философии, но и проблему антропологизма или антропоцентризма всякой философии. Философия антропоцентрична, но сам человек не антропоцентричен. Это есть основная истина экзистенциальной философии в моем понимании». (3, С. 3)

На новый уровень поднимается теоретическая постановка проблем личности, мотивации ее деятельности, вменения заслуги и вины, ответственного выбора, понимания содержания и смысла жизни и т.п. Историческая заслуга новоевропейской философии в том, что она дала аргументированное обоснование условий, возможности и способности человека быть господином самому себе, жить и творить в режиме самоорганизации и самодеятельности, не нуждаясь в попечительстве и опеке со стороны церкви, государства и их корпоративно-сословных аналогов.

«Бесспорно, проблема человека является центральной для сознания нашей эпохи (на этом особенно настаивал Макс Шелер). Она обострена той страшной опасностью, которой подвергается человек со всех сторон. Переживая агонию, человек хочет знать, кто он, откуда он пришел, куда идет и к чему предназначен. Во второй половине ХIХ в. были замечательные мыслители, которые, переживая агонию, внесли трагическое начало в европейскую культуру и более других сделали для постановки проблемы человека, - это, прежде всего, Достоевский, Ницше, Кирхегардт. Есть два способа рассмотрения человека - сверху и снизу, от Бога и духовного мира и от бессознательных космических и теллурических сил, заложенных в человеке. Из тех, которые смотрели на человека снизу, быть может, наибольшее значение имеют Маркс и Фрейд, из писателей последней эпохи - Пруст. Но целостной антропологии не было создано: видели те или иные стороны человека, а не человека целостного, в его сложности и единстве. Я предполагаю рассматривать проблему человека как философ, а не как теолог. Современная мысль стоит перед задачей создания философской антропологии как основной философской дисциплины. В этом направлении действовал М.Шелер, и этому помогает так называемая экзистенциальная философия. Интересно отметить, что до сих пор теология была гораздо более внимательна к интегральной проблеме человека, чем философия. В любом курсе теологии была антропологическая часть. Правда, теология всегда вводила в свою сферу очень сильный философский элемент, но как бы контрабандным путем и не сознаваясь в этом. Преимущество теологии заключалось в том, что она ставила проблему человека вообще, в ее целости, а не исследовала частично человека, раздробляя его, как делает наука. Немецкий идеализм начала ХIХ в., который нужно признать одним из величайших явлений в истории человеческого сознания, не поставил отчетливо проблемы человека. Это объясняется его монизмом. Антропология совпадала с гносеологией и онтологией, человек был как бы функцией мирового разума и духа, который и раскрывался в человеке. Это было неблагоприятно для построения учения о человеке.

…Но проблема человека стала особенно неотложной и мучительной для нас потому, что мы чувствуем и сознаем, в опыте жизни и опыте мысли, недостаточность и неполноту антропологии патристической и схоластической, а также антропологии гуманистической, идущей от эпохи Ренессанса». (6, С. 67-73)

«Человек может быть познаваем как объект, как один из объектов в мире объектов. Тогда он исследуется антропологическими науками - биологией, социологией, психологией. При таком подходе к человеку возможно исследовать лишь те или иные стороны человека, но человек целостный в его глубине и в его внутреннем существовании неуловим. Есть другой подход к человеку. Человек сознает себя также субъектом и прежде всего субъектом. Тайна о человеке раскрывается в субъекте, во внутреннем человеческом существовании. В объективизации, в выброшенности человека в объективный мир тайна о человеке закрывается, он узнает о себе лишь то, что отчуждено от внутреннего человеческого существования.

…Лишь в человеческом существовании и через человеческое существование возможно познание бытия. Познание бытия невозможно через объект, через общие понятия, отнесенные к объектам. Это сознание есть величайшее завоевание философии. Можно было бы парадоксально сказать, что только субъективное объективно, объективное же субъективно Бог сотворил лишь субъекты, объекты же созданы субъектом» (5, С. 39)

2.1 Философия как ценность

Что же такое ценность в ее сущностном, познавательном и культурном аспектах?

Ценность заключает в себя отношение к формам человеческого бытия, выражая человеческое измерение культуры;

Ценность апеллирует к разуму, чувствам и воле человека, она осознанное и жизненно прочувствованное бытие;

Ценность – это индивидуально, личностно выстроенное отношение к миру, возникающее на основе знаний, информации о всеобщем человеческом опыте, т.е. кроме эмоций, оценок, выводов из собственных жизненных реалий, включает и социальную истину, сложившуюся вне индивидуального осмысления бытия;

Ценностные ориентации имеют опору как на общечеловеческие нормы и ценности, так и на специфические конкретно-исторические формы культуры. Каждая культура включает в себя некий фонд абсолютов и святынь, некое ценностно-нравственное ядро – набор определенных жизненных ситуаций, с которыми люди встречаются во все эпохи: проблемы любви, долга, ответственности, трусости и героизма, жизни и смерти, красоты, правды, чести, достоинства и пр. Конечно, в каждую эпоху неодинакова значимость данных ценностей. Кроме того, они наполняются в определенной степени различным содержанием. Отношение людей, их поведение в этих ситуациях также может быть различным, и тем не менее в них сохраняется некое общее понимание, можно сказать, объективность, от которой человечество отталкивается в своих оценках, и которая позволяет людям понимать, о чем идет речь. Эти ценности можно назвать «вечными». (8,С.66)

Человек не просто провозглашает какие-либо ценности, он определяет их в соответствующей последовательности, предпочтении одних над другими. Классическая триада наиболее значимых общечеловеческих ценностей – Истина, Добро и Красота в разные исторические эпохи принимала различный иерархический порядок, отражая основную духовную направленность эпохи: в античности – это Логос, как Истина и Добро, в эпоху Возрождения – Красота, в Новое время – Научная Истина. Безусловно, определить однозначно статус той или иной ценности довольно сложно: и ценность жизни, и достояние свободы, и любовь, и добро оказывались различными по содержанию в разных эпохах и культурах. Ценность жизни не являлась безусловной в родоплеменном, рабовладельческом, да и феодальном обществах. Не является она таковой и в ряде восточных культур. Как показывает историческая практика, ценность жизни утрачивается в переходные эпохи, во времена больших исторических катаклизмов. Осознать ценность жизни, как высшую и основную, позволяет лишь развитое философское сознание, а реализовать ее – только социально стабильное и подлинно демократическое общество.

3. Свобода

В.Соловьев еще во второй половине XIX века предостерегал мировую общественность о надвигающейся опасности тотального рационализма и его пагубном влиянии на культуру. Разработанная им модель цельного знания должна была предупредить тенденцию распространения сциентизма. П.Флоренский, С.Франк, Н.Бердяев и другие оппозиционные философы аргументированно доказывали опасность и пагубность превращения науки в новую религию.

Бердяев пытается, рассматривать человека с философской точки зрения анализируя упущения науки и теологии в данном исследовании.

Экзистенциалисты Э. Фромм, Ф. Достоевский, Н. Бердяев пишут о «брошенности человека в свободу», о «бегстве от свободы». Почему? Значит, свобода не всегда и не для всех только благо, она может быть и тяжким бременем, тяжелым испытанием, и по этой причине – не востребована человеком. Свободы, как известно, не бывает без ответственности, а ответственность – это обязанность. Каждый ли из нас и всегда ли хочет быть обязанным? В этом вопросе и заключен ответ на то, почему иногда человек «бежит от свободы». Не «убегают», считают это ниже своего достоинства только сильные духом, Личности с большой буквы. У свободы разные проявления, и далеко не всегда она самоочевидна и желанна. Для соглашателя, конформиста, человека-общинника она вовсе не является абсолютной ценностью. Кроме того, нельзя забывать, что свобода одного – это всегда (или почти всегда) ограничение другого. Достижение свободы, как правило, – отречение от чего-либо. Всегда ли оно оправдано? Следовательно, свобода не только созидательна, она одновременно и разрушительна. Отказываясь от одного, человек заменяет его другим, иногда далеко не лучшим, уходя от одной зависимости, часто попадает в другую – свобода оказывается иллюзией. Но весь парадокс как раз и заключается в том, что и «бегство от свободы», и право на иллюзию, ошибки и заблуждения – это тоже свобода или попытка ее реализации. (9, С. 68)

«Человек сознает себя не только природным существом, но и существом духовным. В человеке есть прометеевское начало, и оно есть знак его богоподобия, оно не демонично, как иногда думают. Но самосознание человека двойственно, человек сознает себя высоким и низким, свободным и рабом необходимости, принадлежащим вечности и находящимся во власти смертоносного потока времени». (2, С. 90)

3.1 Проблема свободы в истории философии

Как показывает история, свобода бывает важнее, чем жизнь. Для человека, осознающего себя свободным, свобода является необходимостью, детерминирующей его существование, делающей его осмысленным. Как всякая ценность, свобода принадлежит к миру смыслов. В философии ХХ века на этом настаивал экзистенциализм, поставивший проблему соотношения свободы (человеческого существования) и несвободы (биологического существования). Но, прежде чем дойти до такой постановки проблемы, всю свою предыдущую историю философии придется биться над разгадкой «тайны свободы – бездонной и неизъяснимой» (Н. Бердяев).

История исследования проблемы свободы (это именно проблема, не имеющая однозначного решения) можно разбить на ряд этапов, каждый из которых был важным шагом в ее осмыслении. Философия изначально не могла не заняться данной проблемой не только потому, что это одна из смысложизненных проблем человеческого существования, но и потому, что сама философия возникает как свободный тип мышления, как мировоззренческое обоснование права человека на «непохожесть», на свободу. (10, С. 81)

Особую роль в анализе свободы сыграл Н.А. Бердяев. Свобода для него не просто характеристика человеческого бытия. Он онтологизирует свободу. Будучи религиозным философом, Н.А.Бердяев, тем не менее, ставит свободу выше, или лучше сказать, раньше Бога, точнее, до начала акта Творения. Для того чтобы творить, некое существо или сущность (человек или Бог) должно обладать свободой, внутренней свободой. Если Бог сотворил все в этом мире, то значит, он уже, как творец, обладал свободой. Значит, свобода уже существовала до начала акта творчества. Если бы свободы не существовало до начала Творения, то не было бы и самого Творения. Следовательно, делает вывод Н.А. Бердяев «свобода является безосновной основой бытия». Для религиозного философа вывод достаточно неординарный. В философии Н.А. Бердяева есть и еще один «крамольный» момент, – речь идет о богоподобии человека. Бог не сотворил и не мог сотворить человека по своему внешнему облику. Богоподобие человека не внешнее, а внутреннее. Богоподобие человека заключается в его способности быть творцом. Именно творческая сущность роднит человека с Богом. Именно творчество наполняет смыслом человеческое существование.

«Проблема человека может быть целостно поставлена и решена лишь в свете идеи Богочеловечества. Даже в христианстве с трудом вмещалась полнота богочеловеческой истины. Естественное мышление легко склонялось или к монизму, в котором одна природа поглощала другую, или к дуализму, при котором Бог и человек были совершенно разорваны и разделены бездной… в сущности, из учения об образе Божьем в человеке никогда не были сделаны последовательные выводы. Пытались открыть в человеке черты образа и подобия Божьего. Открывали эти черты в разуме и в этом следовали греческой философии, открывали в свободе, что было уже более связано с христианством, вообще открывали эти черты в духовности человека. Но никогда не открывали образа Божьего в творческой природе человека, в подобии человека Творцу. Это означает переход к совершенно иному самосознанию, преодоление подавленности и угнетенности…

…Человек есть существо, способное возвыситься над собой, и это возвышение над собой, трансцендирование себя, выход за замкнутые пределы самого себя есть творческий акт человека. Именно в творчестве человек преодолевает самого себя, творчество есть не самоутверждение, а самопреодоление, оно экстатично…

… Самый малый акт человека есть творческий, и в нем создается не бывшее в мире. Всякое живое, не охлажденное отношение человека к человеку есть творчество новой жизни… Творчество есть творчество из свободы, то есть заключает в себе ничем не детерминированный элемент, который и привносит новизну…

… для творчества посылается человеку благодать, даются ему дары, гений и талант, и он слышит внутренний призыв Божий. Можно еще сказать, что человек творит именно потому, что он существо больное, раздвоенное и недовольное собой. Творчество подобно платоновскому эросу, имеет свой источник не только в богатстве и избытке, но и в бедности и недостатке. Творчество есть один из путей исцеления больного существа человека. В творчестве преодолевается раздвоенность. В творческом акте человек выходит из себя, перестает быть поглощенным собой и терзать себя.

… Человек должен определять себя прежде всего в отношении к бытию, его превышающему, в отношении к Богу. Лишь в обращении к Богу он находит свой образ, возвышающий его над окружающим природным миром. И тогда только находит он в себе силу быть творцом в мире. Скажут, что человек был творцом и тогда, когда он Бога отрицал. Это вопрос состояния его сознания, иногда очень поверхностного. Способность человека возвышаться над природным миром и над самим собой, быть творцом, зависит от факта более глубокого, чем человеческая вера в Бога, чем человеческое признание Бога, - зависит от существования Бога». (4, С. 44,45, 46)

4. Проблема личности

Рассматривая человека в антропоцентрическом контексте, тем более в контексте философии Николая Бердяева, необходимо проанализировать проблему личности. Что такое индивид, индивидуальность и личность?

Бердяев раскрывает значение и предназначение личности, рассматривает творческий религиозный смысл, как развитие личности.

«Если бы человек был только индивидуумом, то он не возвышался бы над природным миром. Индивидуум есть натуралистическая, прежде всего биологическая категория. Индивидуум есть неделимое, атом. Все относительно устойчивые образования, отличающиеся от окружающего мира, как карандаш, стул, часы, драгоценный камень и т.п., могут быть названы индивидуумами. Индивидуум есть часть рода и подчинен роду. Биологически он происходит из лона природной жизни. Индивидуум есть также социологическая категория, и в этом качестве он подчинен обществу, есть часть общества, атом общественного целого. С социологической точки зрения, человеческая личность, понятая как индивидуум, представляется частью общества, и очень малой частью. Индивидуум отстаивает свою относительную самостоятельность, но он все же пребывает в лоне рода и общества, он принужден рассматривать себя как часть, которая может восставать против целого, но не может противопоставить себя ему, как целое в себе. Совершенно другое означает личность. Личность категория духа, а не природы и не подчинена природе и обществу. Личность совсем не есть часть природы и общества и не может быть мыслима как часть в отношении к какому-либо целому. С точки зрения экзистенциальной философии, с точки зрения человека как экзистенциального центра, личность совсем не есть часть общества. Наоборот, общество есть часть личности, лишь социальная ее сторона. Личность не есть также часть мира, космоса, наоборот, космос есть часть личности. Человеческая личность есть существо социальное и космическое, то есть имеет социальную и космическую сторону, социальный и космический состав, но именно потому человеческую личность нельзя мыслить как часть в отношении к общественному и космическому целому. Человек есть микрокосм. Личность есть целое, она не может быть частью.

Личность должна мыслиться не в подчинении роду, а в соотношении и общении с другими личностями, с миром и с Богом. Личность совсем не есть природа, и к ней неприменимы никакие категории, относящиеся к природе. Личность совсем не может быть определена как субстанция. Понимание личности как субстанции есть натурализация личности. Личность вкоренена в духовном мире, она не принадлежит природной иерархии и не может быть в нее смещена. Духовный мир совсем нельзя мыслить как часть иерархической космической системы». (4, С.13)

Личность не рождается от родителей как индивидуум, она творится Богом и самотворится, и она есть Божья идея о всяком человеке.

Для Бога человеческая личность есть цель, а не средство. Общее есть обеднение, универсальное же есть обогащение жизни личности. Определение человека как разумного существа делает его орудием безличного разума, оно неблагоприятно для личности и не улавливает ее экзистенциального центра. Личность имеет чувствилище к страданию и к радости.

«Личность может быть понята лишь как акт, она противоположна пассивности, она всегда означает творческое сопротивление. Акт всегда есть творческий акт, не творческий акт, как было уже сказано, есть пассивность. Акт не может быть повторением, он всегда несет с собой новизну. В акт всегда привходит свобода, которая и несет эту новизну. Творческий акт всегда связан с глубиной личности. Личность есть творчество. Как было уже сказано, на поверхности человек может производить впечатление большой активности, может делать очень активные жесты, очень шумные движения и внутри, в глубине быть пассивным, может совсем потерять свою личность. Мы это часто наблюдаем в массовых движениях, революционных и контрреволюционных, в погромах, в проявлениях фанатизма и изуверства. Настоящая активность, определяющая личность, есть активность духа. Без внутренней свободы активность оказывается пассивностью духа, детерминированностью извне. Одержимость, медиумичность может производить впечатление активности, но в ней нет подлинного акта и нет личности. Личность есть сопротивление, сопротивление детерминации обществом и природой, героическая борьба за самоопределение изнутри. Личность имеет волевое ядро, в котором всякое движение определяется изнутри, а не извне. Личность противоположна детерминизму (Ле-Сенн в замечательной книге "Obstacle et Valeur" противополагает существование детерминизму). Личность есть боль. Героическая борьба за реализацию личности болезненна. Можно избежать боли, отказавшись от личности. И человек слишком часто это делает. Быть личностью, быть свободным есть не легкость, а трудность, бремя, которое человек должен нести. От человека сплошь и рядом требуют отказа от личности, отказа от свободы и за это сулят ему облегчение его жизни. От него требуют, чтобы он подчинился детерминации общества и природы. С этим связан трагизм жизни. Ни один человек не может считать себя законченной личностью. Личность не закончена, она должна себя реализовать, это великая задача, поставленная человеку, задача осуществить образ и подобие Божие, вместить в себе в индивидуальной форме универсальное, полноту. Личность творит себя на протяжении всей человеческой жизни». (4, С. 35)

«Личность не самодостаточна, она не может довольствоваться собой. Она всегда предполагает существование других личностей, выход из себя в другого. Отношение личности к другим личностям есть качественное содержание человеческой жизни. Поэтому существует противоположность между личностью и эгоцентризмом. Эгоцентризм, поглощенность своим "я" и рассмотрение всего исключительно с точки зрения этого "я", отнесение всего к нему разрушает личность. Реализация личности предполагает видение других личностей. Эгоцентризм же нарушает функцию реальности в человеке. Личность предполагает различение, установку разности личностей, то есть видение реальностей в их истинном свете. Солипсизм, утверждающий, что ничего, кроме "я", не существует и все есть лишь мое "я", есть отрицание личности. Личность предполагает жертву, но нельзя пожертвовать личностью. Можно пожертвовать своей жизнью, и человек иногда должен пожертвовать своей жизнью, но никто не имеет права отказаться от своей личности, всякий должен в жертве и через жертву оставаться до конца личностью. Отказаться от личности нельзя, ибо это значило бы отказаться от Божьей идеи о человеке, не осуществить Божьего замысла. Не от личности нужно отказаться, как думает имперсонализм, считающий личность ограниченностью (так думает Л.Толстой, так думает индусская религиозная философия, Э.Гартман и многие другие.), а от затверделой самости, мешающей личности развернуться. В творческом акте человека, который есть реализация личности, должно произойти жертвенное расплывание самости, отделяющей человека от других людей, от мира и от Бога. Человек есть существо собой недовольное, неудовлетворенное и себя преодолевающее в наиболее значительных актах своей жизни. Личность выковывается в этом творческом самоопределении. Она всегда предполагает призвание, единственное и неповторимое призвание каждого. Она следует внутреннему голосу, призывающему ее осуществить свою жизненную задачу. Человек тогда только личность, когда он следует этому внутреннему голосу, а не внешним влияниям. Призвание всегда носит индивидуальный характер. И никто другой не может решить вопроса о призвании данного человека. Личность имеет призвание, потому что она призвана к творчеству. Творчество же всегда индивидуально». (4, С. 35) Реализация личности предполагает аскезу. Но аскезу нельзя понимать как цель, как вражду к миру и жизни. Аскеза есть лишь средство, упражнение, концентрация внутренней силы. Личность предполагает аскезу уже потому, что она есть усилие и сопротивление, несогласие определяется извне природой и обществом. Достижение внутреннего самоопределения требует аскезы. Но аскеза легко вырождается, превращается в самоцель, ожесточает сердце человека, делает его неблагожелательным к жизни. Тогда она враждебна человеку и личности. Аскеза нужна не для того, чтобы отрицать творчество человека, а для того, чтобы осуществлять это творчество. Личность различна, единична, неповторима, оригинальна, не походит на других. Личность есть исключение, а не правило. Мы стоим перед парадоксальным совмещением противоположностей: личного и сверхличного, конечного и бесконечного, неизменного и меняющегося, свободы и судьбы. Наконец, есть еще основная антиномия, связанная с личностью. Личность должна еще себя реализовать, и никто не может о себе сказать, что он уже вполне личность. Но для того, чтобы личность могла себя творчески реализовать, она должна уже быть, должен быть тот активный субъект, который себя осуществляет. Этот парадокс, впрочем, связан с творческим актом вообще. Творческий акт реализует новое, не бывшее в мире. Но он пред полагает творческого субъекта, в котором дана возможность самопреодоления и самовозвышения в творчестве небывшего. Это есть величайшая тайна человеческого существования. Быть личностью трудно, быть свободным - значит взять на себя бремя. Легче всего отказаться от личности и от свободы, жить под детерминацией, под авторитетом.

«Путь реализации человеческой личности лежит от бессознательного через сознание к сверхсознательному. Для личности одинаково неблагоприятна и власть низшего, бессознательного, когда человек целиком определяется природой, и затверделость сознания, замкнутость сознания, закрывающего для человека целые миры, ограничивающего его кругозор. Сознание нужно понимать динамически, а не статически, оно может суживаться и расширяться, закрываться для целых миров и открываться для них. Нет абсолютной, непереходимой границы, отделяющей сознание от подсознательного и сверхсознательного». (4, С. 36) То, что представляется средне-нормальным сознанием, с которым связывается общеобязательность и закономерность, есть лишь известная ступень затверделости сознания, соответствующая известным нормам социальной жизни и общности людей. Но выход из этого средне-нормального сознания возможен, и с ним связаны все высшие достижения человека, с ним связаны святость и гениальность, созерцательность и творчество. Потому только человек может быть назван существом себя преодолевающим. И в этом выходе за пределы средне-нормального сознания, притягивающего к социальной обыденности, образуется и реализуется личность, перед которой всегда должна быть открыта перспектива бесконечности и вечности. Значительность и интересность человека связаны с этой открытостью в ней путей к бесконечному и вечному, с возможностью прорывов. Очень ошибочно связывать личность, главным образом, с границей, с конечностью, с определением, закрывающим беспредельность. Личность есть различение, она не допускает смешения и растворения в безличном, но она также есть движение в беспредельность и бесконечность. Потому только личность и есть парадоксальное сочетание конечного и бесконечного. Личность есть выход из себя, за свои пределы, но при недопущении смешения и растворения. Она открыта, она впускает в себя целые миры и выходит в них, оставаясь собой. Личность не есть монада с закрытыми дверями и окнами, как у Лейбница. Но открытые двери и окна никогда не означают смешения личности с окружающим миром, разрушения онтологического ядра личности. Поэтому в личности есть бессознательная основа, есть сознание и есть выход к сверхсознательному.

Огромное значение для антропологии имеет вопрос об отношении в человеке духа к душе и телу. Можно говорить о тройственном составе человека. Представлять себе человека состоящим из души и тела и лишенным духа есть натурализация человека. Такая натурализация, несомненно, была в теологической мысли, она, например, свойственна томизму. Духовный элемент был как бы отчужден от человеческой природы и перенесен исключительно в трансцендентную сферу. «Человек, состоящий исключительно из души и тела, есть существо природное. Основанием для такой натурализации христианской антропологии является то, что духовный элемент в человеке совсем нельзя сопоставлять и сравнивать с элементом душевным и телесным. Дух совсем нельзя противополагать душе и телу, он есть реальность другого порядка, он в другом смысле реальность. Душа и тело человека принадлежат к природе, они являются реальностями природного мира. Но дух не есть природа. Противоположение духа и природы - основное противоположение именно духа и природы, а не духа и материи, или духа и тела. Духовный элемент в человеке означает, что человек не только природное существо, что в нем есть сверхприродный элемент. Человек соединяется с Богом через духовный элемент, через духовную жизнь. Дух не противополагается душе и телу, и торжество духа совсем не означает уничтожения и умаления души и тела. Душа и тело человека, то есть его природное существо, могут быть в духе, введены в духовный порядок, спиритуализованы. Достижение целостности человеческого существования и означает, что дух овладевает душой и телом. Именно через победу духовного элемента, через спиритуализацию реализуется личность в человеке, осуществляется его целостный образ.

По первоначальному древнему своему смыслу дух (pneuma, rouakh) означал дыхание, дуновение, то есть имел почти физический смысл, и лишь позже дух спиритуализовался (см. Hans Leisegang. Der Heilige Geist. 1919). Но понимание духа как дуновения и означает, что он есть энергия, как бы сходящая в человека из более высокого плана, а не естество человека». (4, С. 37)

«Но личность есть целостное духовно-душевно-телесное существо, в котором душа и тело подчинены духу, одухотворены и этим соединены с высшим, сверхличным и сверхчеловеческим бытием. Такова внутренняя иерархичность человеческого существа. Нарушение или опрокидывание этой иерархичности есть нарушение целостной личности, в конце концов, разрушение ее. Дух есть не природа в человеке, отличная от природы душевной и телесной, а имманентно действующая в нем благодатная мощь (дуновение, дыхание), высшая качественность человека. Подлинно активным и творческим в человеке является дух.

Человек не может определить себя только перед жизнью, он должен определить себя и перед смертью, должен жить, зная, что умрет. Смерть есть самый важный факт человеческой жизни, и человек не может достойно жить, не определив свое отношение к смерти. Кто строит свою жизнь, закрыв глаза на смерть, тот проигрывает дело жизни, хотя бы жизнь его была удачной. Достижение полноты жизни связано с победой над смертью. "Участь сынов человеческих и участь животных - участь одна: как те умирают, так умирают и эти", говорит Экклезиаст. Без решения вопроса о смерти, без победы над смертью личность не может себя реализовать. И отношение к смерти не может не быть двойственным. Смерть есть величайшее и предельное зло, источник всех зол, результат грехопадения, ибо всякое существо сотворено для вечной жизни». (4, С. 34-36)

«Метафизическое учение о естественном бессмертии души, основанное на учении о субстанциональности души, не решает вопроса о смерти. Это учение проходит мимо трагизма смерти, раздробления и распадения целостного человеческого существа. Человек не есть бессмертное существо вследствие своего естественного состояния. Бессмертие достигается в силу духовного начала в человеке и его связи с Богом. Бессмертие есть задача, осуществление которой предполагает духовную борьбу. Это есть реализация полноты жизни личности. Бессмертна именно личность, а не душа как естественная субстанция.

Реализация личности для вечной жизни имеет еще связь с проблемой пола и любви. Пол есть половинчатость, раздробленность, неполнота человеческого существа, тоска по восполнению. Целостная личность бисексуальна, андрогинна. Метафизический смысл любви в достижении целостности личности для вечной жизни. В этом есть духовная победа над безликим и смертоносным родовым процессом». (3, С. 16)

4.1 Личность, как социальное существо

«Личность не может реализовать полноту своей жизни при замкнутости в себе. Человек не только социальное существо и не может целиком принадлежать обществу, но он все же и социальное существо. Личность должна отстаивать свое своеобразие, независимость, духовную свободу, осуществлять свое призвание именно в обществе. Необходимо делать различие между общением (сommunaut) и обществом. Общение (община) всегда персоналистично, всегда есть встреча личности с личностью, "я" с "ты" в "мы" (см. мою книгу "Я и мир объектов", а также: Martin Buber. Ich und Du.). В подлинном общении нет объектов, личность для личности никогда не есть объект, всегда есть "ты". Общество абстрактно, оно есть объективация, в нем исчезает личность. Общение же конкретно и экзистенциально, оно вне объективации. В обществе, оформляющем себя в государстве, человек вступает в сферу объективации, он абстрагируется от самого себя, происходит как бы отчуждение от его собственной природы. Маркс открывает это отчуждение человеческой природы в экономике капиталистического строя. Но, в сущности, это отчуждение человеческой природы происходит во всяком обществе и государстве. Экзистенциально и человечно лишь общение "я" с "ты" в "мы". Общество, достигающее крайней формы объективации в государстве, есть отчуждение, отпадение от экзистенциальной сферы. Человек превращается в абстрактное существо, в один из объектов, поставленных перед другими объектами. Это ставит вопрос о природе церкви в экзистенциальном смысле слова, то есть как подлинного общения, соборности между "я" и "ты" в "мы", в богочеловеческом Теле, в Теле Христовом. Церковь есть также социальный институт, действующий в истории, в этом смысле она объективирована и есть общество. Церковь была превращена в идола, как и все на свете. Но Церковь в экзистенциальном, не объективированном смысле есть общение (сommunaut), соборность. Соборность есть экзистенциальное "мы". Соборность рационально невыразима в понятии, не поддается объективации. Объективация соборности превращает ее в общество, уподобляет ее государству. Тогда личность превращается в объект, обнаруживаются отношения господства и подчинения, то есть обратное евангельским словам: "... вы знаете, что князья народов господствуют над ними и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так". Экзистенциальное общение есть коммунион, истинный коммунизм, отличный от коммунизма материалистического, который основан на смешении экзистенциального общения с объективированным обществом, принудительно организованным в государство. Общество, в основу которого будет положен персонализм, признание верховной ценности всякой личности и экзистенциального отношения личности к личности, превратится в общину, в сommunaut, в истинный коммунизм. Но общение недостижимо путем принудительной организации общества, этим путем может быть создан более справедливый строй, но не братство людей. Общение, соборность есть общество духовное, которое скрыто за внешним, объективированным обществом. В общении "я" с "ты" в "мы" неприметно приходит Царство Божье. Оно не тождественно с церковью в историческом, социальном смысле слова. В сфере, к которой принадлежит общество, наиболее соответствует христианскому антропологическому сознанию система, которую я называю персоналистическим социализмом. Эта система предполагает справедливую социализацию хозяйства, преодоление хозяйственного атомизма и индивидуализма, при признании верховной ценности человеческой личности и ее права на реализацию полноты жизни. Но персоналистический социализм сам по себе не создает еще общения, братства людей, это остается задачей духовной. Христианская антропология упирается в проблему христианской социологии. Но проблеме человека принадлежит примат над проблемой общества. Человек не есть создание общества и его образ и подобие, человек есть создание Бога и Его образ и подобие. Человек имеет в себе элемент независимый от общества, он реализует себя в обществе, но не зависит целиком от него. Социология должна быть основана на антропологии, а не наоборот.

Антропология есть также философия истории. Философия же истории есть неизбежно эсхатология. Философия истории есть не столько учение о смысле истории через прогресс, сколько учение о смысле истории через конец.

Как существо исключительно природное и социальное, как создание общества человек лишен внутренней свободы и независимости, он определяется исключительно извне, в нем нет духовного начала, которое было бы источником творчества.

В чем религиозный смысл человеческого творчества? Смысл этот гораздо глубже обыкновенного оправдания культурного и социального творчества. Творческий акт человека, в сущности, не требует оправдания, это внешняя постановка вопроса; он оправдывает, а не оправдывается. Творческий акт человека, предполагающий внебытийственную свободу, есть ответ на Божий призыв к человеку, и он нужен для самой божественной жизни, он имеет не только антропогоническое, но и теогоническое значение. Последняя тайна о человеке, которую он с трудом способен понять, связана с тем, что человек и его творческое дело имеют значение для самой божественной жизни, являются восполнением божественной жизни. Тайна человеческого творчества остается сокровенной, не откровенной в Священном Писании. Во имя человеческой свободы Бог предоставляет самому человеку раскрыть смысл его творчества.

... Поэтому творческий акт человека есть самообнаружение в полноте божественной жизни. Не всякий творческий акт человека таков, может быть и злое, дьявольское творчество, но оно всегда есть лжетворчество, всегда обращено к небытию. Подлинное творчество человека христологично, хотя бы в сознании этого совершенно не было видно. Гуманизм не понимает этой глубины проблемы творчества, он остается во вторичном. Христианское же сознание, связанное с социальной обыденностью, оставалось закрытым для творческой тайны о человеке, оно было исключительно обращено к борьбе с грехом. Так было до времени. Но возможно возникновение нового человеческого самосознания в христианстве. Антропологические исследования должны подготовлять его с разных сторон. Традиционные христианские антропологии, как и традиционные философские антропологии, идеалистические и натуралистические, должны быть преодолены. Учение о человеке как творце есть творческая задача современной мысли». (3, С. 12-16)

5.Вывод

Из философии Бердяева, можно сделать вывод, что научное знание может быть духовной опорой человека, но он нуждается и в такой поддержке, которая не может быть выработана наукой, принципиально отличается от научных истин своим назначением и применением. Ценности родились в истории человеческого рода как некие духовные постулаты, помогающие человеку устоять в жизненных перипетиях и испытаниях, как представления о желаемом в человеке и его образе жизни. Они сформировались как цели, к которым можно и необходимо стремиться и достигать. Поэтому ценность, в отличие от истины, которая всегда реальность, идеализированная в знании, есть определенный идеал, сложившийся в данной культуре.

Объектом пристального внимания Николая Бердяева был человек. Но его волновала не столько трагедия человеческого существования, сколько свобода творчества человека, его способность к проектированию и самопроектированию.

Творчество не оправдывается религией, а само есть религия, есть подлинное основание смысла жизни. Основание первичности духа как творческой реальности и составляет задачу философии. Философия должна соединить теоретический и практический разум, обеспечить достижение целостности в познании. В этой целостности разум соединяется с волей и чувствами, избегает рационалистической рассеченности. (4)

Парадигма антропоцентризма (философия эпохи Ренессанса) разорвала естественные связи человека и природы. Человек обрел свободу от природы, еще не попав в зависимость от общества. Одиночное существование как нельзя лучше отвечало хуторной системе европейской экономической жизни: из себя, через себя и для себя.

Оставшись один на один с миром, человек ищет себе опору и находит ее в своем сознании, в своих сущностных силах, в состоянии своей воли. Формируется особая культура своеволия и субъективизма. Классической формулой антропоцентризма стало противостояние «я» и «не-я», обеспечив относительное единство людей я их абсолютную борьбу за выживаемость. Нещадная эксплуатация природы обернулась эксплуатацией людей. «Война всех против всех» становится нормой человеческого существования.

Всеединство реализует сотворчество Бога и человека, осуществляет софийность как воплощение мудрости природы творимой и природы творящей, их к эволюции.

Общее дело — это высшая цель и организация человеческой деятельности, которой предшествует сродность, соборность, всеединство, софийность и которая закладывает предпосылки ноосферы как диалектического отрицания биосферы, связанной с возникновением и развитием человечества. Познавая законы природы и совершенствуя технику, человечество оказывает определяющее влияние на ход процессов, протекающих на Земле и околоземном пространстве. Антропогенная деятельность уже давно превысила уровень геологических изменений.

Зародившись на Земле, ноосфера имеет тенденцию к постоянному расширению, превращаясь в особый структурный элемент космоса.

Сродность и соборность задают общий принцип отношения к миру, всеединство формирует идеал этого отношения. Что касается обеспечения общего дела, то оно софийно организует осуществление этого идеала.

Таким общим делом для современного человечества является не только простое приумножение ноосферы, но и оптимальное решение глобальных проблем в условиях сотворчества человека, общества и природы, которое требует особой культуры.

Предложенная в философии Бердяева и русского космизма вообще система отношений: сродности и соборности, всеединства и софийности, общего дела и ноосферы — закладывает основание антропокосмической парадигмы общественного развития, ноосферой по своей цели и православно-христианской по обеспечению этой цели.

Таким образом, смыслом жизни является этическое перевоспитание личности, основанное на осмыслении времени, как великой ценности, дарованной человеку, и на понимании того, что должен держать ответ за то, как им распорядился. Необходимо в полной мере осознать необратимость, неповторимость потока времени, в каждый текущий момент которого открывается возможность либо умереть, либо реализовать свою деятельную волю и тем самым остановить, либо безвозвратно упустить время. Это возможно только в том случае, если он свое время, во-первых, рассматривает как пространство для саморазвития и индивидуального творчества, во-вторых, осознает, что в любой данный момент он несет ответственность за все, что за этим мгновением последует. Такая позиция помогает человеку осмыслить процесс своего существования, бытия в мире и почувствовать себя господином этого процесса, способным влиять на его конкретные ритмы.

Культура в целом есть результат вечного творчества, вечных духовных исканий человека, связанных с бескорыстной жаждой познания и созидания. Моральные нормы человеческого общежития при всем их историческом разнообразии всегда включают вечный общечеловеческий идеал любви и добра. Поэтому, когда мы говорим, что поиски смысла жизни зависят от духовных запросов человека, а совесть является механизмом, побуждающим к действию и осуждающим за действия, мы с необходимостью должны переступить границу между временностью индивидуальной жизни и вечностью общечеловеческих ценностей. В противном случае с понятием “совесть” можно будет совместить самые чудовищные поступки, а с понятием “творчество” его противоположность – “разрушение”.

Как не согласиться с Н. Бердяевым, что “человек остается личностью, образом и подобием Божьим, не превращается в средство безличного жизненного и общественного процесса лишь в том случае, если он есть точка пересечения двух миров, вечного и временного, если он не только действует во времени, но и созерцает вечность...” (2). Смысл жизни, осуществляемый человеком в пределах созидаемого им времени – в сохранении и развитии в себе того вечного, что является исключительно человеческим по сравнению со всем живым земным миром – способность любить, творить, духовно совершенствоваться и нести ответственность за все, что происходит во время твоего бытия в мире. Т.е. смысл жизни – перед лицом смерти остаться человеком.

Список литературы:

1) Бердяев Н. Духовное состояние современного мира. Новый мир. 1990, № 1, с.222.

2) Бердяев Н.А. Проблема человека. – М.: 1993.

3) Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989; Смысл истории. М., 1990; Самопознание. Л., 1991

4) Бердяев Н.А. Я и мир объектов / Н.А. Бердяев. Философия свободного духа. – М.: Республика, 1994.

5) Бердяев. Судьба человечества в современном мире. - М.: 1995.

6) Бердяев Н.А. О назначении человека. – М.: Республика, 1993.

7) Бердяев Н. А. Царство духа и кесаря. – М.: Республика, 1995.

8) Бердяев Н. А. Дух и реальность // Бердяев Н. А. Философия свободного духа. - М., 1994.

9) Волкогонова О.Д. Н.А.Бердяев. Интеллектуальная биография. - М.: МГУ, 2001. - 112 с.

10) Дмитриева Н.К., Моисеева А.П. Философ свободного духа (Н.Бердяев: жизнь и творчество). М., 1993;

11)8) Кремень В.Г. Соборна Україна у цілісному світі // Проблеми соборності України в ХХ столітті.— 154 с.

12) Мальцев К.Г. «Эсхатология власти» Н.А.Бердяева. М., 2000;

13) Мальцев К. Г. "Философия свободы" и соблазн христианского государства. Н. А. Бердяев и И. А. Ильин. - М.: София, 2001.

14) Момджян К.Х. Философия общества // Кузнецов В. Г., Кузнецова И. Д., Миронов В. В., Момджян К. X. Философия. М., 1999. С. 264-265.

15) Основы современной философии / Под ред. Ю. Н. Солонина и др. СПб., 2001. С. 224.

16) Сидненко Т.И. Концепция революции 1917 года в творческом наследии Н.А.Бердяева. СПб., 2000;

17) Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. М.: Политиздат, 1991.

18) Шохин В.К. «Проект» персонологической антропологии и философия ценностейУ/Вопросы философии. 2002. № 6; Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. На пути к либеральной евгенике? М., 2002; Юдин Б. Г. О человеке, его природе и его будущем // Вопросы философии. 2004. № 2.