Челябинская Государственная Академия Культуры и Искусств
Культурологический факультет
Контрольная работа по русской литературе
Тема:
Жанр элегии в творчестве Е. Баратынского
Выполнил:
Студентка 2 курса
Кандакова Г.А.
Проверил: Л.Н.Тихомирова
Г. Челябинск – 2008 г.
План
Жанр элегии: особенности развития
Особенности исторической эпохи
Художественные принципы Баратынского Е.А
Особенности поэтики Баратынского на примере анализа элегии «Разуверение»
Значение творчества
Список литературы
Начало XIX века. Это время характеризуется направленностью против догматики классицизма, устоявшихся художественных форм и отношения к действительности. Именно в это время поэты и писатели стремятся воплотить образ лирического героя в разнообразных связях с действительностью, отразить сложный внутренний мир человека, его мысли и переживания. Именно в это время возникает новое направление в литературе и искусстве – романтизм, для художественной системы которого главной ценностью является человек и его внутренний мир, взаимосвязь человека с внешним миром.
Е. Баратынского, наряду с такими поэтами, как П. Вяземский, Н. Языков, А. Дельвиг, в истории русской поэзии относят к «поэтам пушкинской поры», поэтам, принявшим новую, пушкинскую художественную систему и давшим ей дальнейшее развитие. Пушкинская пора – это пора воплощения открывшейся сложности духовного богатства человека. Человек ощутил себя носителем высоких и гуманных идей. Чувство свободы, независимости, личного достоинства воодушевляли человека. Исторические события стали просматриваться сквозь призму личного сознания. Это новое сознание и привело к коренной перестройке всей прежней поэтической системы. В это время появляется новый, романтический тип мышления. Поэтому наиболее популярным лирическим жанром в ту пору стала элегия – лирическое стихотворение, проникнутое грустными настроениями.
Элегия – очень динамичный жанр и существенно различается в те или иные исторические эпохи. Кроме того, жанр элегии может быть сразу представлен несколькими жанровыми разновидностями. Так, в начале XIX века – это преимущественно кладбищенская элегия, в 1810 – 1920-е годы начинает господствовать форма унылой элегии (В.А. Жуковский), в то же время существует историческая (или эпическая) элегия (К.Н. Батюшков). К середине 20-х годов уже ощутимо стал проявляться кризис элегического жанра вследствие замкнутости элегического типа сознания, его исключительной сосредоточенности на самом себе. Однако творчество ведущих поэтов эпохи, А. Пушкина и е. Баратынского, показало, что элегия еще не исчерпала всех своих возможностей.
Что же нового привнес Баратынский в жанр элегии? Каковы особенности его элегического жанра? Как творчество данного поэта повлияло на дальнейшее развитие русской поэзии? Вот те вопросы, которые, на наш взгляд, обуславливают актуальность выбранной темы. И именно на эти вопросы мы попытаемся ответить.
Творчество Е. Баратынского – одно из наиболее своеобразных явлений русского романтического движения.
С одной стороны, Баратынский – романтик, поэт нового времени, обнаживший внутренне противоречивый, сложный и раздвоенный душевный мир современного ему человека, отразивший в своем творчестве одиночество этого человека. Ведь глубокие общественные противоречия русской и европейской жизни, приведшие к кризису просветительской мысли и к романтической реакции на нее, не прошли мимо сознания поэта. Но с другой стороны, это поэт, для произведений которого характерны стремление к психологическому раскрытию чувств, философичность. Если для романтиков не свойственно было критиковать чувства с позиций разума, так как они возникают непроизвольно и неподвластны разумной воле человека, то, по мысли Баратынского, движения человеческой души одухотворены, а следовательно, не только разумны, но и поддаются анализу. В отличие от романтиков, он предпочитает правду, добытую разумом, а не «сон» и «мечтательство», которые гибнут при первом же столкновении с реальной жизнью. Лирический герой Баратынского не уходит от действительности в мир сновидений и мечтаний, чаще всего он трезв и холоден, а не страстен.
В раннем творчестве, в элегиях, герой Баратынского не просто выражает свои эмоции, но и анализирует, размышляет; он предстает как человек, полный колебаний, противоречий, внутреннего смятения:
Вам дорог я, твердите вы,
Но лишний пленник вам дороже,
Вам очень мил я, но, увы!
Вам и другие милы тоже…
(«Приманкой ласковых речей…»);
Я полон страстною тоской,
Но не! рассудка не забуду…
(«Мне с упоением заметным…»)
Одной из основных тем его элегий является столкновение лирического героя, полно мечтательных идеалов, с суровой действительностью, с холодным жизненным опытом, который вызывает лишь разочарование:
Обман исчез, нет счастья! и со мной
Одна любовь, одно изнеможенье…
(«Сей поцелуй, дарованный тобой…»)
Герой его поэзии уже не может тешить себя иллюзиями, самообманом. Он смотрит на мир трезво и настороженно.
С другой стороны, еще одной ключевой темой ранней лирики Баратынского можно считать анализ собственной раздвоенности, противоречивости, колебаний:
С тоской на радость я гляжу,
Не для меня ее сиянье,
И я напрасно упованье
В больной душе моей бужу…
Все мнится: счастлив я ошибкой,
И не к лицу веселье мне.
(«Он близок, близок день свиданья…»)
В своей лирике Баратынский склонен также исследовать противоречия жизни и смерти, говорить о свободе выбора и предопределенности. Очень отчетливо звучит в его стихах мысль о том, что способность любить даруется человеку свыше, что Бог наделяет человека страстями:
Безумец! Не она, не вышняя ли воля
Дарует страсти нам? И не ее ли глас
В их гласе слышим мы?..
И именно поэтому он доходит в своих размышлениях до оправдания Промысла:
О, тягостна для нас
Жизнь, бьющая могучею волною
И в грани узкие втесненная судьбою.
(«К чему невольнику мечтания свободы?..»)
Таким образом, можно сделать вывод о том, что ранняя лирика Е. Баратынского очень личная, психологическая, но в то же время и философская.
Чем же достигается этот синтез лирики и философии? В своем творчестве Баратынский прежде всего ориентируется на смысловую выразительность слова, его содержательность. Отсюда и емкость фраз, глубина метафор и обобщений, которые порой принимают форму афоризмов:
Пусть радости живущим жизнь дарит,
А смерть сама их умереть научит.
(«Череп»)
Невластны в самих себе
И, в молодые наши Леты,
Даем поспешные обеты,
Смешные, может быть, всевидящей судьбе.
(«Признание»)
Рассмотрим особенности художественной системы и поэтики Е. Баратынского на конкретном примере.
Разуверение
Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей:
Разочарованному чужды
Все обольщенья прежних дней!
Уж я не верю увереньям,
Уж я не верую в любовь
И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям!
Слепой тоски моей не множь,
Не заводи о прежнем слова
И, друг заботливый, больного
В его дремоте не тревожь!
Я сплю, мне сладко усыпленье;
Забудь бывалые мечты:
В душе моей одно волненье,
А не любовь пробудишь ты.
На первый взгляд мы видим в данной элегии конфликт лирического героя с внешним миром, что свойственно всем романтикам, уход лирического героя в мир сновидения:
…больного
В его дремоте не тревожь!
Я сплю, мне сладко усыпленье…
Темой элегии становятся переживания лирического героя, испытавшего разочарование в этой жизни. Но при более близком рассмотрении оказывается, что переживания подвергаются анализу. Уже с первых строк становится ясно, что лирический герой, обращаясь к женщине, прекрасно осознает, что она не любит его, это всего лишь прихоть, ей не нужны его искренние чувства:
Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей…
Чувств уже нет, это всего лишь имитация. Те чувства, глубокие и сильные, видимо, когда-то оказались обманом, сном:
И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям!
и лирический герой не желает вновь оказаться в этом «обмане». Он не виноват в том, что не верит «увереньям», «не верует в любовь», не верит в «бывалые мечты». Он всего лишь подчиняется общему ходу жизни, в которой счастье невозможно, невозможна и истинная любовь:
В душе моей одно волненье
А не любовь пробудишь ты.
«Волненье» вместо любви. Высокие чувства обернулись для него обманом, и остались только какие-то получувства. Поэтому лирический герой и разочарован, а «прежнее» лишь «множит» его и без того «слепую тоску». Лирический герой не хочет вспоминать о пережитом, так как эти переживания доставляют ему только боль, поэтому он называет себя «больным» и просит его «не тревожить» в его «дремоте».
Мы видим, как на протяжении стихотворения чувство теряет свою одухотворенность. В этом нас убеждает выстроенный в элегии семантический ряд: нежность – обольщения – уверения – любовь – сновидения – слепая тоска – больной – дремота – бывалые мечты – одно волненье. Для того, чтобы его выстроить, необходим глубокий анализ своих переживаний. Может быть, поэтому неоднократно литературоведами и критиками высказывалась мысль о том, что «в элегиях Баратынского дана как бы целостная «история» чувства от его полноты до исчезновения и возникновения нового эмоционального переживания». (В.И. Коровин)
Элегия четко делится на две части. Если в первой части (1,2 четверостишия) лирический герой говорит о том, что было, о прежних чувствах (нежность, любовь и т.д.), то во второй части (3,4 четверостишия) мы видим то, что стало, вернее, то, что осталось от этих чувств. И герой размышляет не о прошлом, а над тем, к чему это «прошлое» привело (тоска, дремота и т.д.)Прежние чувства важны лишь потому, что их надо уразуметь, обдумать, понять, осмыслить и сделать вывод: любовь уже не вернуть, не «пробудить».
Если обратить внимание на синтаксис, то можно заметить, что о былых чувствах лирический герой говорит воодушевленно, взволнованно: об этом свидетельствуют восклицательные знаки, которыми заканчиваются первые два четверостишия. Воспоминания об этих чувствах вызывают у героя бурю эмоций, но доставляют боль. Он будто пытается убедить или оправдать свое теперешнее состояние. В третьем четверостишии, которое тоже заканчивается восклицательным знаком, тема уже сменилась, но герой еще не успокоился, он еще находится по властью эмоций. И в этом свете обращение «друг заботливый» звучит даже саркастично. Но в конце стихотворения мы видим, что лирический герой уже холоден и рассудителен. Он принял решение: он не желает возвращаться в тот обманный мир «сновидений», в котором пребывал ранее. Лирический герой, пусть и разочарованный, пусть и без любви, остается в мире реальном. И пусть жизнь без любви – это тоже «усыпление», «дремота», все же герой остается в ней со своими размышлениями, со своей «слепой тоской». Поэтому в конце элегии уже нет восклицательного знака, а стоит точка, свидетельствуя о том, что последнее четверостишие – это своеобразный вывод из предыдущего анализа собственных переживаний.
Теперь становится понятным и название стихотворения. «Разуверить» - значит лишить уверенности, лишить веры. Следовательно, лирический герой перестает верить в светлые искренние чувства, в идеалы, в человеческие отношения. И он ставит окончательную точку в вопросе о своих переживаниях. Ведь повествование ведется от первого лица, значит, о собственных переживаниях говорит герой. Он разуверился в существовании счастья и избрал для себя «иной путь».
Таким образом, можно сказать, что предметом стихотворения становится сама мысль о гибели подлинного чувства. А элегичность достигается именно тем, что логическое развитие мысли о гибели чувства сопровождается глубоким эмоциональным переживанием.
Подводя итог всем выше сказанному, можно сказать следующее. В уже существующий жанр элегии, как мы выяснили, Баратынский привнес стремление к психологическому раскрытию чувств и философичность. Его элегии наполнены не только чувствами и переживаниями героя, но и размышлениями, анализом этих переживаний. Так достигается синтез философичности и лиризма. И только так, по мысли Баратынского, можно познать «тревожный век». Он расширил границы жанра, дав ему «новую жизнь».
Именно поэтому Баратынского считают родоначальником «философской поэзии». Ведь, создав средствами лирики образ мыслящего, интеллектуального героя, Баратынский расширил и границы русской поэзии, углубил ее возможности и дал толчок к позднейшему (на рубеже XIX-XXвеков) преобразованию языка русской поэзии.
Не потеряло своей актуальности творчество Е. Баратынского и в наши дни. Ведь мы живем тоже на рубеже веков, в переломное время, когда происходит переоценка ценностей, меняется взгляд на мир, а этот процесс неизбежно сопровождается определенными разочарованиями. Поэтому романтизм в литературе будет жить, хоть и принимая иные формы. Только, к сожалению, не всем хочется поразмышлять над своими чувствами и переживаниями. И поэзия, которая учит этому, демонстрирует такие примеры, будет находить своих читателей в любые времена.
Список литературы
1. Баратынский Е.А. Стихотворения. Поэмы. – М., 1982г.
2. Зырянов О.В. Пушкинская феноменология элегического жанра. – СПб, 2001г.
3. История русской поэзии. – Л., 1968г. – т.1.
4. Коровин В.И. Поэты пушкинской поры. – М., 1980г.