Не следует, однако, думать, что вся живопись Крита имела такой условный характер, хотя некоторые особенности ранней живописи повторялись постоянно и в дальнейшем. В противоположность «Собирателю шафрана» очень большой реалистической наблюдательностью и при этом особенной красочной тонкостью обладают фрески конца среднеминойского периода (то есть конца 17—начала 16 в. до н. э.) из Агиа Триады с изображениями растений и животных. В сохранившемся фрагменте фрески с кошкой, охотящейся в зарослях за фазаном, художник хорошо нашел и гибкую, осторожную поступь кошки и спокойствие не замечающего опасности фазана; с замечательным декоративным изяществом и в то же время верностью натуре переданы ветви и листья различных растений в других фрагментах этих фресок. Непосредственная свежесть восприятия природы отличает и фреску «Синие дельфины и цветные рыбы» на голубом фоне моря, на стене одного из «помещений царицы» в Кноссе.

Живописность и декоративность, так же как свобода и смелость критской живописи в конце среднеминойского периода, нашли свое выражение и в фресках, более или менее конкретно изображающих жизнь обитателей Крита. В так называемой Старой башне Кносского дворца найдены фрагменты фрески, где очень бегло, но достаточно наглядно изображена пестрая толпа людей, собравшаяся перед храмом, около которого сидят нарядно одетые женщины, может быть, жрицы, по-видимому, оживленно разговаривающие. Женщины эти одеты в платья с широкими юбками, стянутыми в талии, с открытой грудью и пышными рукавами, на тщательно причесанных волосах — диадемы и ожерелья. Большой интерес представляют архитектурные формы храма. Он состоит из увенчанной нарядной кровлей центральной части на высоком каменном основании с двумя расширяющимися кверху колоннами, двух боковых пристроек, расположенных ниже, с одной колонной у каждой пристройки и, наконец, двух лестниц по сторонам здания, также с колоннами. Точка зрения на всю сцену взята сверху, но храм (включая и лестницы) показан строго фронтально.

Еще более любопытна кносская фреска с «дамами в голубом», как их назвали археологи. На сохранившейся верхней части трех женских фигур лица нарисованы в профиль, глаза и грудь — в фас; женщины одеты в узорные голубые платья с узкими талиями, с открытой грудью и рукавами до локтей, на их головах диадемы и жемчужные нити, которыми перевиты пряди тяжелых черных волос, часть которых падает на спину и грудь, на лбу завитки. Свободно переданы манерные жесты полных украшенных браслетами рук с тонкими пальцами. Лица женщин совершенно одинаковы и маловыразительны, но в них все же есть некоторое оживление: перед ними, возможно, развертывалось цирковое представление или какое-либо другое зрелище.

Обе эти фрески дают представление об облике знатных женщин Крита, о сложности и изысканности культуры обитателей Кносского дворца, позволяя строить предположения о важном значении женщины в критском обществе. В северозападной части Кносского дворца найдены фрагменты многофигурной «фрески с табуретами», где изображены нарядно одетые юноши, сидящие на табуретах, и среди них девушка в профиль с огромным смеющимся черным глазом, ярким ртом, исполненная живости и задора. На ней узорное голубое с красным платье с большим бантом на шее сзади; на лбу — локон. Несмотря на неожиданную для искусства той эпохи непринужденность и даже свободную естественность подвижных жестов или эффектных костюмов и причесок, общий характер всей этой живописи, однако, не выходит за границы древневосточной торжественности и зрелищности, неизменно сохраняя черты узорности и плоскостности.

Среди фресок Кносского дворца, как и во всем искусстве Крита, очень значительное место занимает изображение быка, игравшего, видимо, чрезвычайно важную роль в хозяйственной жизни и в религиозных и мифологических представлениях критян. В религиях древних народов всего Средиземноморья бык занимал важное место. Понимание этого образа изменялось от древних и примитивных тотемистических представлений до олицетворения в нем животворящей силы природы. Однако нигде быку не придавалось такое большое значение, как на Крите.

В Кноссе найдены замечательные фрески с акробатами — юношами и девушками, прыгающими через стремительно бегущего быка. Они все одеты одинаково — с повязкой на бедрах, талии стянуты металлическими поясами. Их движения свободны и ловки. Подчеркнуты ширина груди, тонкость талии, гибкость и мускулистость рук и ног. По-видимому, эти особенности считались признаками красоты. Возможно, что такие опасные упражнения с разъяренным быком имели не только зрелищный, но и священный смысл. Среди критских фресок только эти динамические акробатические сцены обладают такой же жизненной правдивостью, как и фрески, изображающие природу, хотя черты условности выступают и в них достаточно ясно («летящий галоп» быка и т. п.).

Уже к позднеминойскому периоду (после 1580 г. до н. э.) относятся большие декоративные росписи в так называемом «коридоре процессий» Кносского дворца, где фрески были, вероятно, расположены в два ряда; сохранился нижний ряд с процессией юношей, несущих сосуды из серебра, и девушек с музыкальными инструментами. Человеческие фигуры даны здесь в очень большой мере условно — декоративно и плоскостно. Такого же рода и знаменитый раскрашенный рельеф из Кносса, так называемый (по предположению Эванса) «Царь-жрец». Этот не полностью сохранившийся и реставрированный рельеф, большой по размеру (около 2,22 м высоты) и слабо выступающий из фона (не более 5 см в наиболее выдающихся частях), изображает идущего юношу в традиционном древнем костюме (повязке и поясе), с тонкой талией и широкими плечами. Поступь юноши исполнена торжественности. На голове его — корона из лилий и три спускающихся назад пера, на груди — ожерелье, также из цветов лилии. Правой рукой, сжатой в кулак, он касается груди, в отведенной назад левой руке держит жезл. Он проходит среди растущих белых лилий с красными тычинками и порхающих бабочек. Фон рельефа — красный. Необыкновенно изысканный и манерный стиль этого рельефа находит отклики в одновременном дворцовом искусстве Микен и Тиринфа. Еще более условны и похожи на плоский узор росписи саркофага из Агиа Триады, где представлены культовые сцены — жертвоприношение перед двумя двойными секирами (по-видимому, бывшими символом священного быка) и принесение даров умершему. Все более усиливающаяся схематизация приводит критскую живопись уже в 15 в. до н. э. к полному упадку.

Наиболее ранней фреской в Кносском дворце считается так называемый 'Собиратель шафрана' (возможно, 18 или 17 в. до н. э.) - наклонившаяся человеческая фигура (а возможно, и не человек, а обезьяна) посреди крупных цветов крокуса или шафрана. Непропорциональная, данная плоским силуэтом фигура окрашена голубовато-зеленой краской; белые распустившиеся цветы, растущие на очерченных извилистым криволинейным контуром 'горках', ярко выделяются на красном фоне.

Критяне были рыбаками и мореходами, воинами и торговцами. Они хорошо знали морскую флору и фауну. Не случайно на сосудах, фресках и печатях с таким знанием дела художники и ремесленники Крита изображали многочисленных обитателей моря.

При раскопках Кносского дворца ученые с удивлением и восхищением рассматривали фреску на стене апартаментов царицы. Древний художник изобразил морской простор, синих дельфинов и разноцветных рыб. Поражала достоверность и точность росписей. От кораллов и губок, составляющих бордюр фрески, поднимались вверх прозрачные пузыри. Критские художники изображали и страшных осьминогов с горящими, почти человеческими глазами, и водоросли, и морских звезд.

До нашего времени сохранились фрески, где изображены целые флотилии критских кораблей. В 1960-е гг. на острове Санторин (Фера), принадлежавшем в древности Критской морской державе, греческий археолог Спиридон Маринатос раскопал городок, засыпанный вулканическим пеплом и пемзой после колоссального извержения расположенного вблизи вулкана.

На втором этаже одного из домов на главной площади, названного археологами западным домом, обнаружены красочные фрески. На шестиметровой полосе изображены три города. Один из них, как считают археологи, критский. Об этом свидетельствуют типичные для островных дворцов украшения — бычьи рога. Там же изображены две реки и целая флотилия украшенных цветочными гирляндами (видимо, в знак победы) кораблей с зарифленными (подобранными) парусами, входящих в гавань на веслах. Изящно одетые женщины и дети приветственно машут с балконов и крыш домов, выстроенных ступеньками на фоне красных гор.

По углам комнаты, украшенной этой фреской, почти в натуральную величину изображены два рыбака. Одна из фигур видна полностью. Это юноша с тонкой, как и на других критских изображениях, талией и с широкими, повернутыми анфас плечами. В руках он держит связки выловленных рыб.

На другой фреске западного дома виден большой военный корабль с шестью каютами. Над люками в каюты установлены шесты, поддерживающие шлемы, украшенные рогами. На фреске изображен кормчий с огромным веслом в руках, гребцы, капитан, выглядывающий из каюты.

Ученые считают, что размеры корабля свидетельствуют о его использовании для дальних походов. Об этом же говорят изображения на фресках. Один из нарисованных на них трех городов — судя по всему, африканский (возле домов растут пальмы).

О контактах критян с Древним Египтом свидетельствует наличие на обеих фресках западного дома шестов с символами египетской богини Буто — пучками переплетенных лилий. Такой же символ заметен над каютой капитана на фреске с кораблем. Изучив изображенный на фреске живописный ландшафт с извивающейся рекой, некоторые ученые пришли к выводу, что это Нил (см.: Хейердал Т. Древний человек и океан. М.: Мысль, 1982; Ильинская Л.С. Легенды и археология. М.: Наука, 1988).

Критские моряки и торговцы издавна имели прочные связи с Египтом. Уже в начале II тысячелетия до н.э. островные купцы вели там оживленную торговлю. Особым спросом в Египте пользовались критские керамические сосуды, расписанные белой, оранжевой и желтой красками по темному фону. Большей частью орнамент представлял собой стилизованные растения — видимо, водоросли. Не меньшей популярностью пользовались в Египте критские золотые и серебряные сосуды.

Египетские ремесленники стали изготавливать имитации критской посуды, а художники заимствовали у островитян некоторые приемы и орнаменты.

Ярким подтверждением связей Крита с африканскими странами, которые осуществлялись, естественно, только по морю, являются фрески Кносского дворца, где изображены такие характерные представители африканской флоры и фауны, как пальмы, лотос, ливийский сильфий, гиппопотамы, зеленые и голубые мартышки. На фресках встречаются изображения негров; весьма показательна картина, на которой мы видим отряд чернокожих воинов под командой критского командира.

Египет также оказывал огромное культурное влияние на критское общество. Об этом свидетельствуют критские печати, фрески, изделия из камня. Взаимное влияние наблюдалось и в судостроении. Это подтверждает гипотезу о начале интенсивного плавания критских судов в Египет не позднее чем в самые первые десятилетия II тысячелетия до н.э. (а возможно, и ранее).

Дипломатические связи Критской державы с Египтом осуществлялись, естественно, морским путем. На фреске, украшавшей гробницу одного из вельмож эпохи фараона Тутмоса III (XV в. до н.э.), показано прибытие послов с Крита.

Жизнь ахейского общества была тесно связана с морем и мореплаванием. Это нашло свое отражение в художественных произведениях, украшавших дворцы ахейских владык. При раскопке дворца в Тиринфе археологи обнаружили, что полы во многих парадных помещениях были покрыты изображениями дельфинов, осьминогов и других обитателей моря. Стены дворца в Пилосе также были украшены фресками, на которых явственно различимы морские растения и животные.

Дельфин - существо, живущее в двух стихиях, морской и воздушной. Он служит связующим звеном между земным и небесным и является царем рыб, спасителем людей, потерпевших кораблекрушение, провожатым душ в потустороннем мире. Дельфин - это аллегория спасения, вдохновленная древними легендами, которые изображают его как друга человека. Он символизирует море, морскую силу, безопасность и скорость, свободу, благородство, любовь, удовольствие.

В минойской культуре он олицетворяет власть на морях. Почти четыре тысячи лет назад древние художники запечатлели дельфинов на фреске Кносского дворца на острове Крит: словно морские божества, огромные животные, плавно скользя, совершают свой танец в прозрачных водах, охраняя мир и покой подводного царства.

Характерными произведениями минойской культуры являются керамика и вазовая живопись. Статуэтки из фаянса, стеатита, камня, слоновой кости, предметы культа, сосуды, инструменты, оружие, перстни-печати, украшения из золота говорят нам о высочайшем искусстве минойских мастеров и уникальности древней цивилизации. Приковывает внимание знаменитое золотое украшение – две осы соединенные каплей меда – образец минойского ювелирного искусства. Две фаянсовые статуэтки – «Большая богиня со змеями» и «Малая богиня со змеями» поражают воображение, они созданы в 16 веке до н.э. Ритон – сосуд из стеатита в виде головы быка, позволяет представить, как, возможно, выглядел Зевс, похитивший Европу.

О культе минойцев известно немного. Для них природа всегда была чем-то божественным и олицетворялась с богиней-матерью. Она была повелительницей диких зверей, гор и лесов, покровительницей плодородия, царицей подземного мира, воплощала материнство. Роль женщины в Минойском обществе была определяющей. Женщины принимали участие в собраниях, состязаниях, религиозных обрядах, красиво одевались и причесывались. Основу религии составлял пантеон женских божеств, связанный с природой и плодородием. Их поистине божественные лики сохранились на фресках, вазах и увековечены в скульптурах.

Стихии морских катаклизмов, бурь, разрушительных землетрясений и гроз ассоциировались у минойцев с образом могучего и свирепого бога-быка. Отсюда особый культ этого животного и мифы, связанные с ним. Ритуальные игры с быком, присущие только минойской цивилизации, запечатлены на фресках. В числе подвигов, совершенных Гераклом, есть и одоление Критского быка, изрыгавшего пламя: весьма вероятно, что это не только отражение победы греков в борьбе с критянами, но и катастрофы, постигшей Крит.

Удивительная гармония красок, ярких и пастельных, нежных и вызывающих, красота и изящество женщин, сила и мужественность мужчин, изображенных в сложных ракурсах, передающие динамику движения переносят нас в те далекие времена. И порой кажется, что человечество что-то безвозвратно утратило, что тайны минойцев так навсегда и останутся для нас неразгаданными. (Олеся Брукс, RATA-news)