ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы работы. Показателем уровня развития общества и государства является реальное обеспечение прав человека. В Российской Федерации права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов должностными лицами органов государства (ст. 18 Конституции РФ).

В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации получили дальнейшее развитие гарантии прав личности в уголовном судопроизводстве. Согласно УПК РФ1 назначением уголовного судопроизводства является защита прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений, а также защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ч. 1 ст. 6). Охрана прав и свобод человека и гражданина - самостоятельный принцип уголовного судопроизводства, в соответствии с которым прокурор в судебном разбирательстве обязан наряду с судом обеспечивать возможность осуществления обвиняемым, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, а также другими участниками уголовного судопроизводства принадлежащих им прав (ч. 1 ст. 11 УПК). Обеспечение обвиняемому права на защиту также рассматривается в качестве самостоятельного принципа уголовного процесса, согласно которому суд и прокурор, в том числе принимающий участие в рассмотрении дела судом, обеспечивают подсудимому возможность защищаться всеми не запрещенными законом способами и средствами (ч. 2 ст. 16 УПК).

Следовательно, функцией прокурора в суде первой инстанции является не только доказывание виновности подсудимого, но также предупреждение необоснованного, при отсутствии достаточных доказательств, признания подсудимого виновным, отказ от уголовного преследования невиновных.

Кроме обвинительной функции, прокурор в суде осуществляет также правообеспечительную функцию, выступает гарантом прав и свобод потерпевшего, подсудимого и всех других участников уголовного судопроизводства. Такое представление о деятельности прокурора в суде первой инстанции полностью соответствует конституционному положению о том, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина являются обязанностью государства (ст.2 Конституции РФ).

По проблемам поддержания государственного обвинения и участия прокурора в рассмотрении уголовного дела судом проведено немало исследований, имеется обширная научная литература. Однако разработки велись преимущественно в направлении изучения обвинительной деятельности прокурора, а участие прокурора в рассмотрении уголовных дел судами продолжает рассматриваться в основном как осуществление им процессуальной функции обвинения (уголовного преследования)1.

Принятие прокурором всех необходимых мер для всестороннего и объективного исследования обстоятельств уголовного дела, изменение государственным обвинителем обвинения, при наличии для этого оснований, уменьшают в определенной степени опасность так называемого обвинительного уклона. Отказ же прокурора от обвинения означает прекращение необоснованного уголовного преследования лица в совершении преступления. Вместе с тем в нарушение предъявляемым УПК, Законом «О прокуратуре Российской Федерации» и приказами Генерального прокурора РФ к участвующим в судебном разбирательстве прокурорам требований быть гарантами соблюдения конституционных и процессуальных прав граждан (потерпевших, подсудимых и т.д.), обеспечивать всестороннее и объективное исследование обстоятельств дела, поддерживать обвинение лишь в меру его доказанности, в деятельности прокуроров все еще имеются проявления обвинительного уклона, факты несоблюдения прав человека. Свидетельством тому является, например, возрастающее число лиц, оправданных судами в 2006 году на 6,5 %: с 8,2 тыс. лиц в 2005 году до 8,7 тыс. в 2006 году. Число лиц, в отношении которых уголовные дела прекращены, в 2006 году составило 387 тыс. лиц или 29,4% от общего числа лиц, в отношении которых судами были рассмотрены уголовные дела, что на 15 % больше, чем в 2005 году, когда данный показатель составил 336 тыс. лиц1. Изложенное определяет актуальность дипломной работы по обеспечению прокурором прав участников уголовного судопроизводства в стадии судебного разбирательства.

Объект и предмет дипломной работы. Объектом исследования является основанная на нормах уголовно-процессуального закона система общественных отношений, возникающих при осуществлении прокурором деятельности по обеспечению соблюдения прав личности в суде первой инстанции.

Предметом дипломной работы являются содержание и способы реализации прокурором правообеспечительной функции в суде, условия, при которых он использует конкретные процессуальные полномочия в этом направлении, а также возникающие в связи с этим проблемы.

Цель исследования - на основе изучения теории и практики деятельности прокурора в судебном разбирательстве определить его роль в обеспечении прав личности в условиях состязательного судопроизводства.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: проанализировать полномочия прокурора в стадии судебного разбирательства, с помощью которых он осуществляет правообеспечительную деятельность, и рассмотреть возникающие при этом проблемы; разработать предложения по совершенствованию деятельности прокурора в данной стадии.

При написании дипломной работы использовались труды в области уголовного процесса, прокурорского надзора, организации правоохранительной деятельности, уголовного права, криминологии, материалы судебной практики.

ГЛАВА 1. НАЗНАЧЕНИЕ И ПРИНЦИПЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОКУРОРА В СУДЕБНОМ РАЗБИРАТЕЛЬСТВЕ

§ 1. Правовой статус и назначение прокурора в обеспечении прав участников судебного разбирательства уголовных дел

В соответствии с Конституцией РФ в Российской Федерации как в правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанностью государства. Права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права в соответствии с Конституцией РФ, они определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием. В Российской Федерации гарантируется судебная защита прав и свобод человека и гражданина, каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, а решения и действия (бездействие) органов государственной власти и должностных лиц могут быть обжалованы в суд.

Прокурор как руководитель уголовного преследования обязан всеми имеющимися в его распоряжении правовыми средствами обеспечить охрану прав и свобод человека в уголовном судопроизводстве (ст. 11), исходить в своей профессиональной деятельности из презумпции невиновности (ст. 14), обеспечивать подозреваемому и обвиняемому право на защиту (ст. 16), принимать решения в соответствии с требованиями законности, обоснованности и мотивированности (ст. 7), в силу которых обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения. Каких-либо положений, допускающих освобождение прокурора от выполнения этих обязанностей, УПК РФ не содержит.

Прокуратура, осуществляя уголовное преследование, следит за соблюдением прав и свобод всех участников процесса - подозреваемого и обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, т.е. она должна быть эффективной системой правовой защищенности сторон в уголовном судопроизводстве независимо от процессуального положения сторон. В этом конспекте прокуратура должна стать не карательным органом, а системой, обеспечивающей справедливость и законность, стоящей на позициях охраны прав и свобод личности1.

Новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ, направленный на реализацию всех положений Конституции РФ, относящихся к правам и свободам граждан в уголовном судопроизводстве, принципиально изменил процессуальный статус прокурора, который несет ответственность за доказанность и обоснованность предъявленного обвинения в суде. Проблемы правоприменения начинают появляться уже на уровне определения статуса главной «движущей силы» обвинения - прокурора2.

Юридическая конструкция п. 31 ст. 5 УПК РФ позволяет относить к понятию «прокурор» прокуроров и старших прокуроров отделов и управлений прокуратур субъектов РФ и Генеральной прокуратуры РФ. Кроме того, исходя из этой нормы закона, под понятие «прокурор», казалось бы, должны подпадать и должности помощников и старших помощников, предусмотренные в штате прокуратур городов (районов), прокуратур субъектов РФ, а также Генеральной прокуратуры РФ.

Вместе с тем на практике подобная законодательная модель не действует по следующим основаниям. Статья 37 УПК РФ, регламентирующая полномочия прокурора в ходе уголовного судопроизводства и надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия, устанавливает, что прокурор - это исключительно прокурор города (района) и его заместители, прокурор субъекта РФ и его заместители, а также Генеральный прокурор РФ и его заместители.

Тем самым из понятия «прокурор» автоматически исключаются все прокурорско-следственные работники городского (районного) и республиканского (областного) звена: помощники прокуроров городов (районов), прокуроры и старшие прокуроры отделов и управлений прокуратур субъектов РФ. Даже руководители отделов и управлений Генеральной прокуратуры РФ лишены полномочий и действенных рычагов для направления хода уголовного судопроизводства, а также осуществления эффективного надзора за органами дознания и следствия. В непростом процессуальном положении оказались и прокуроры-криминалисты1.

В практике же широко распространена парадоксальная ситуация: когда помощнику прокурора района, имеющему небольшой рабочий стаж, прокурором поручается поддержание государственного обвинения по делу о тяжком преступлении, расследование и поддержание обвинения по которому представляют определенную сложность. В то же время, согласно нормам УПК РФ, должностным лицам органов прокуратуры запрещено принимать процессуальные решения в порядке ст. 144, 145 УПК РФ. Абсурдность подобной ситуации состоит и в том, что УПК РФ, запрещая прокурору проводить доследственную проверку, одновременно позволяет осуществлять ее «рядовому» дознавателю (ч. 1 ст. 144 УПК РФ). Старшие помощники прокуроров субъектов РФ и руководители структурных подразделений Генеральной прокуратуры РФ, участвующие в уголовном судопроизводстве, даже не могут отменить необоснованные решения следователей об отказе в возбуждении уголовного дела, о приостановлении предварительного следствия либо прекращении производства по делу.

Таким образом, налицо острая необходимость через нормы УПК РФ законодательно определить понятие «прокурор» в уголовном судопроизводстве. В этом определении за прокурорскими работниками (не являющимися руководителями) должны быть закреплены широкие полномочия по руководству процессуальной деятельностью органов дознания и следствия и надзора за их деятельностью. Это возможно сделать путем соответствующих изменений и дополнений ст. 37 УПК РФ.

Кроме того, неоправданной выглядит позиция законодателя о ликвидации в системе Министерства обороны (воинские части - ВЧ) и Министерства юстиции (исправительные учреждения - ИУ) института дознавателей (ст. 40 и 157 УПК РФ). Согласно Кодексу, расследование преступлений в форме дознания в расположении органов и учреждений Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) осуществляют дознаватели органов внутренних дел, а в расположении воинских частей - следователи прокуратуры. Подобная модель является неудобной, поскольку на практике нередко возникает необходимость по поручению следователя выполнить на территории исправительного учреждения либо воинской части следственные (процессуальные) действия по расследуемому в другом регионе страны уголовному делу (допросить лицо в качестве свидетеля, собрать документы). По смыслу Кодекса руководители указанных учреждений даже эти действия выполнить не вправе, поскольку они не являются неотложными. Поэтому существует необходимость в наделении правом осуществлять процессуальную деятельность в расположении исправительных учреждений и воинских частей дознавателей, которые должны назначаться приказом начальника (командира) из числа офицеров этих структур1.

Представляется, что ликвидация института дознавателей в ИУ и ВЧ вызвана не замыслом законодателя, а несовершенством правового регулирования, в т.ч. недоработками чисто редакционного свойства.

Однако не только вопросы деятельности отдельных участников процесса требуют уточнения. Имеется необходимость в корректировке норм УПК РФ применительно к его отдельным стадиям. Определенные сложности начинаются уже на стадии возбуждения уголовного дела.

Федеральным законом № 87 от 05.06.2007 г. прежний срок проведения проверки сообщения о преступлении, ограниченный тремя сутками, по ходатайству следователя, дознавателя может быть продлен соответственно руководителем следственного органа, начальником органа дознания до 10 суток, а до 30 суток в случае проведения документальных проверок или ревизий руководителем следственного органа по ходатайству следователя и прокурором по ходатайству дознавателя - (ч. 1 и 3 ст. 144 УПК РФ).

Между тем по некоторым категориям сообщений о преступлениях по объективным причинам уложиться в указанные сроки (3 и 10 суток) не представляется возможным. К ним, как правило, относятся сообщения о причинении телесных повреждений, о незаконном обороте наркотиков, о несчастных случаях на производстве и т.п. По сообщениям о совершении данных преступлений невозможно принять законное и обоснованное решение без получения результатов судебной экспертизы. В этой связи полагаем, что ст. 144 УПК РФ необходимо дополнить нормой, предоставляющей прокурору право продлевать срок проведения проверки до 30 суток в случае назначения судебной экспертизы.

Требуется также внести ясность по вопросу: является ли допустимым как доказательство заключение эксперта, если сама экспертиза назначена в порядке ч. 4 ст. 146 УПК РФ, т.е. до возбуждения уголовного дела? Дискуссии на эту тему ведутся довольно давно. Еще задолго до появления нового УПК РФ имелись как сторонники «доследственной» экспертизы1, так и ее противники2. По известным причинам начиная с июля 2002 г. дискуссии по данной проблематике возобновились. В их ходе обозначились как положительные доводы по вопросу производства экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела3, так и прямо противоположные.

Дуализм научных точек зрения породил диаметрально различные направления и в судебной практике.

Так, Президиум Челябинского областного суда, рассмотрев 03.03.2004 уголовное дело в отношении С., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ, установил следующее. Советский районный суд г. Челябинска 25.12.2003 в ходе предварительного слушания исключил из перечня доказательств заключение судебно-медицинской экспертизы, признал незаконным постановление следователя о назначении данной экспертизы от 26.09.2003 и признал заключение экспертизы недопустимым доказательством, так как постановление следователя о назначении экспертизы было вынесено до возбуждения уголовного дела. Удовлетворяя надзорное представление прокурора, суд надзорной инстанции подчеркнул следующее. В ч. 4 ст. 146 УПК РФ прямо указывается на то, что осмотр места происшествия, освидетельствование, назначение судебной экспертизы могут быть произведены до возбуждения уголовного дела. При таких обстоятельствах вывод суда о незаконности решения следователя о назначении судебно-медицинской экспертизы не основан на требованиях закона. В связи с чем выводы суда об исключении постановления о назначении судебно-медицинской экспертизы от 26.09.2003 и заключения судебно-медицинской экспертизы в отношении трупа потерпевшего из перечня доказательств являются необоснованными и подлежат отмене. Таким образом, по делу имеет место нарушение уголовно-процессуального закона, что в силу п. 2 ч. 1 ст. 379, п. 1 ст. 381 и ч. 1 ст. 409 УПК РФ является основанием для отмены данного постановления1.

Напротив, Красноярским областным судом в похожей ситуации была избрана совершенно иная процессуальная позиция. Так, судебной коллегией по уголовным делам отмечалось, что вопреки требованиям ст. 149, 156, 195 УПК РФ в основу приговора Ачинского городского суда в отношении Щ., осужденного по ч. 4 ст. 111 УК РФ, положено заключение судебно-медицинской экспертизы о причине смерти потерпевшего, полученное до возбуждения уголовного дела. В кассационном порядке приговор отменен, при этом коллегия в определении указала, что по делам о причинении вреда здоровью основным доказательством является заключение экспертов о тяжести причиненных телесных повреждений, локализации и характере ранений, причине смерти, которое по данному делу получено с нарушением закона.

По аналогичному основанию отменен приговор Канского городского суда в отношении Г., осужденного по ч. 1 ст. 222 УК РФ. В основу приговора положено заключение баллистической экспертизы, полученное до возбуждения уголовного дела1.

Не разрешил указанную проблему и Пленум Верховного Суда РФ. В Постановлении от 5 марта 2004 г. N 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» этот вопрос обойден молчанием, хотя проблемы допустимости доказательств затрагивались2.

Подобная негативная ситуация подлежит скорейшему исправлению. В связи с этим в ст. 195 УПК РФ необходимо внести дополнение, «узаконив» назначение и проведение экспертизы до принятия решения о возбуждении уголовного дела, что позволит относить заключение эксперта, выполненное по постановлению следствия о назначении экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела, к числу допустимых доказательств.

Не только начальный этап производства по делу грешит законодательными недостатками. Имеются недоработки и на этапе окончания предварительного следствия.

Так, Кодексом установлена возможность применения процессуальных мер к обвиняемому, который содержится под стражей и явно затягивает время ознакомления с материалами дела (ч. 3 ст. 217 УПК РФ). В то же время обвиняемому, к которому применена иная мера пресечения (подписка о невыезде, залог и другие), невозможно установить время для ознакомления с материалами дела, что приводит к необоснованному затягиванию следствия и невозможности направления в суд уголовного дела в предусмотренный срок.

Таким образом, ситуация, когда обвиняемый, не содержащийся под стражей, и его защитник являются к следователю для ознакомления с материалами дела, но явно затягивают время ознакомления, остается процессуально не урегулированной. По нашему мнению, в УПК РФ необходимо внести дополнение, позволяющее устанавливать определенный срок для ознакомления с материалами дела и в отношении обвиняемого, не содержащегося под стражей.

На этапе окончания предварительного следствия с обвинительным заключением возникает немало и других вопросов правоприменительного свойства.

Так, с одной стороны, участникам сторон обвинения и защиты объявляется, что предварительное следствие окончено (ст. 215 - 217 УПК РФ). С другой стороны, время ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела входит в срок предварительного следствия (ст. 162 УПК РФ).

Кроме того, в процессе ознакомления с материалами уголовного дела участники процесса имеют право заявлять ходатайства, а также обжаловать действия (бездействие) и решения суда и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство. Кодекс установил, что в случае удовлетворения ходатайства и производства дополнительных следственных действий участники процесса должны быть ознакомлены с дополнительными материалами. Однако в УПК РФ ничего не говорится об ознакомлении участников процесса с дополнительными материалами, появившимися в деле в результате производства процессуальных (не следственных) действий.

Так, в ходе ознакомления участников уголовного судопроизводства с материалами дела может быть произведено множество указанных действий в различных процессуальных формах. Действия (бездействие) и решения стороны обвинения могут быть обжалованы прокурору (ст. 124 УПК РФ), в суд (ст. 125, 127 УПК РФ), заявлены ходатайства (ст. 120, 219 УПК РФ). При этом любое подобное обращение может быть удовлетворено, однако без необходимости производства следственных действий.

Кроме того, в ходе выполнения требований ст. 215 - 217 УПК РФ могут производиться процессуальные действия, вовсе не связанные с обжалованием принятых по делу решений. Это и вопросы продления процессуальных сроков, и приобщение к делу, например, ордеров адвокатов, только вступивших в процесс, и постановление следователя о принятии дела к производству (прежний следователь ушел на больничный) и т.п. Как в этом случае должен решаться вопрос с ознакомлением участников процесса с материалами дела, появившимися после их уведомления следователем о том, что следствие закончено?

Безусловно, Кодекс не может предусмотреть всех нюансов следственной практики. На выручку приходят процессуальная аналогия и разъяснения судебных инстанций. Тем не менее, как представляется, вопросы окончания предварительного следствия с обвинительным заключением заслуживают более внимательного отношения со стороны законодателя.

Перед органами прокуратуры стоит задача - повысить эффективность поддержания государственного обвинения. Выполняя эти обязанности, прокурор должен знать, что поддержание государственного обвинения - это тяжелая и нередко опасная работа, которая отнимает много сил и здоровья. Хороший прокурор - это сильная личность с широким кругозором, глубоким интеллектом, развитыми интуицией и воображением.

Современный государственный обвинитель - это представитель государства, от имени которого он поддерживает в суде обвинение; должностное лицо, от деятельности которого зависят как успех завершающего этапа изобличения виновного в совершенном преступлении, так и реализация результатов многомесячной и кропотливой работы органов дознания и предварительного следствия.

§ 2. Принципы деятельности прокурора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина

УПК РФ 2001 г. привнес в законодательный массив положительные новшества, присущие правовому государству. Одной из существенных новаций нового уголовно-процессуального закона явилась дальнейшая детализация принципов, направленных на охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве.

Одним из таких принципов является право на судебную защиту. Это право относится к основным, неотчуждаемым правам и свободам человека. В этой связи ст. 47 Конституции РФ гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Вопросы подсудности уголовных дел уголовно-процессуальным законом урегулированы достаточно подробно. В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ рассмотрение уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях при наличии ходатайства обвиняемого осуществляется коллегией из трех судей федерального суда общей юрисдикции.

Однако в России действует более 400 малосоставных судов1, где число судей составляет менее трех (398 двухсоставных судов), а некоторые вообще представлены одним-единственным судьей (49 односоставных судов)2.

Налицо коллизия между требованиями уголовно-процессуального закона и реальными возможностями организационного ресурса судебной системы, что отрицательным образом сказывается на реализации права на судебную защиту.

Правовая позиция Верховного Суда РФ по этому вопросу сводится к тому, что руководители судов субъектов Федерации, куда входят малосоставные районные суды, определяют подсудность уголовного дела, исходя из расположения близлежащего многосоставного суда. Отсюда - некая деформация конституционного принципа, закрепленного в ст. 47 Конституции РФ, о запрете лишения права на рассмотрение дела в том суде, к подсудности которого (в том числе территориальной) оно отнесено законом.

Вместе с тем, УПК РФ достаточно полно учел принципы и стандарты Совета Европы в уголовном судопроизводстве. Дальнейшая реализация этих принципов должна состоять главным образом в последовательном утверждении новых для России норм на практике, где прокуроры и судьи еще нередко пребывают в плену старых традиций и догм, отживших свой век.

В связи с этим органам прокуратуры предстоит решать непростые вопросы совершенствования деловых и моральных качеств прокуроров как важного условия обеспечения прав участников уголовного судопроизводства. В соответствии со ст. 40.1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» прокурорами и следователями могут быть граждане Российской Федерации, обладающие необходимыми профессиональными и моральными качествами.

Прокурор обязан свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, законы и международные обязательства Российского государства, не допуская ни малейшего от них отступления; непримиримо и принципиально бороться с любыми нарушениями законности, кто бы их ни совершил, настойчиво добиваясь привлечения виновных к законной ответственности. Он должен добиваться высокой эффективности поддержания государственного обвинения в суде, активно защищая интересы личности, общества и государства от преступлений, но в то же время чутко и внимательно рассматривать любые обоснованные ходатайства виновных, соблюдая при этом объективность и справедливость при решении судеб людей.

УПК РФ, так же как и другие законы в уголовно-правовой сфере (УК РФ (ч. 2 ст. 1), УИК РФ (ч. 3 ст. 3)), основан не только на Конституции Российской Федерации, но и на общепризнанных принципах и нормах международного права, в том числе на правовых актах Совета Европы. Конституционный Суд РФ, рассматривая дела о конституционности отдельных положений норм УПК РФ, руководствуется, в частности, нормами Конвенции о защите прав человека и основных свобод, что отражается в его решениях. Это означает, что дознаватель, следователь, прокурор, судья, руководствуясь в своей деятельности положениями УПК РФ, действуют согласно принципам и нормам европейского права, хотя и не указывая отдельно подпункт, пункт, статью правового акта Совета Европы.

Как верно пишет Л.Б. Алексеева, в уголовном судопроизводстве применимы не вообще все общепризнанные принципы и нормы международного права, а только в области прав человека1. В Конвенции о защите прав человека и основных свобод закреплены минимальные права граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства (например, право на жизнь, личную неприкосновенность, справедливое судебное разбирательство), обязанность гарантировать которые возложена на участников Совета Европы. При этом государство свободно и самостоятельно в выборе способов и средств обеспечения прав личности, которые в то же время должны быть четко определены и отражены в национальном уголовно-процессуальном законе.

Европейский суд по правам человека, рассматривая жалобы граждан, указывая на факты нарушения норм Конвенции, совершения должностными лицами того или иного государства незаконных действий или принятия необоснованных решений, выработал определенные стандарты, или возможные способы и средства обеспечения прав человека. Однако единого порядка обеспечения прав участников уголовного судопроизводства, обязательного для всех государств - членов Совета Европы, нет, не может и, как представляется, не должно быть ввиду национальных особенностей каждого государства. Так, в некоторых государствах - членах Совета Европы сложилась традиция объявлять решения суда, особенно суда кассационной инстанции, путем их депонирования в канцелярии, доступной для граждан. Европейский суд по правам человека признал такую практику соответствующей Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В Российской Федерации решения суда первой и второй инстанций всегда оглашаются в зале судебного заседания в присутствии сторон, иных участников уголовного судопроизводства, а также любых других лиц, находящихся в зале судебного заседания (ч. 1 ст. 310, ч. 3 ст. 388 УПК РФ). Кроме того, в течение пяти суток со дня провозглашения приговора его копии согласно ст. 312 УПК РФ должны быть вручены осужденному или оправданному, его защитнику и обвинителю, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям при наличии ходатайств. Следовательно, обеспечивая одно и то же право различными способами, право на публичное разбирательство уголовного дела и соответственно п. 1 ст. 6 Конвенции не нарушаются.

Таким образом, принципы и нормы Совета Европы определяют не порядок производства по уголовному делу, а конкретные процессуальные права человека, обеспечение которых лежит в основе деятельности дознавателя, следователя, прокурора, суда.

Именно права человека, и в первую очередь гарантированные нормами международного права, определяют смысл, содержание и применение уголовно-процессуальных законов, деятельность правоохранительных органов и суда (ст. 18 Конституции Российской Федерации). А вот способность и умение применить положения УПК РФ, руководствуясь нормами Совета Европы, зависят непосредственно от должностных лиц государства, участвующих в уголовном судопроизводстве.

Реализация положений УПК РФ не всегда обеспечивает права человека, гарантированные нормами Совета Европы. Причиной тому является как несоблюдение или неисполнение должностными лицами государства закона, его несовершенство, так и неприменение общепризнанных принципов и норм международного права, которые как раз и призваны предупредить нарушение прав участников уголовного судопроизводства. Если предполагается, что в результате применения конкретных норм национального закона права человека будут нарушены, должностное лицо государства может и должно руководствоваться принципами и нормами международного права.

Служебная деятельность прокурора базируется на моральных принципах гуманизма и справедливости. Гуманизм как нравственный принцип в обыденном понимании означает человечность, любовь к людям, защиту человеческого достоинства, права человека на счастье и полноценную возможность для саморазвития. Гуманизм - требование современной эпохи, ее ведущий принцип, в частности пронизывающий все отрасли права и определяющий все нормы морали. Требования принципа гуманизма являются служебным долгом, который обязывает прокуроров быстро и своевременно реагировать на любые нарушения закона, от кого бы они ни исходили. Невыполнение этих требований осуждается как законом, так и общественным мнением. Следовательно, гуманизм деятельности органов прокуроры проявляется в том, что она направлена на борьбу со злом и защиту интересов всего общества и каждой личности в отдельности от нарушений норм права и морали.

Гуманизм деятельности органов прокуратуры определяет такое направление ее работы, как профилактика правонарушений и преступлений. Используя различные средства предостережения и убеждения, работники органов раскрывают населению гуманистическое, общественно необходимое содержание норм нашей морали и права, недопустимость аморального, антиобщественного и тем более преступного поведения, наносящего огромный и непоправимый ущерб обществу, людям и самому нарушителю, способствуют осознанию каждым лицом моральной и правовой ответственности за совершенные им аморальные и противоправные поступки. Если меры убеждения оказываются недостаточными, прокуроры от имени государства прибегают к принуждению1.

Важнейшим принципом профессиональной морали прокуроров является принцип справедливости. Принцип справедливости обязывает учитывать все аспекты деятельности личности: их социальное положение, заслуги, возрастные и физические возможности - и устанавливать соответствие между практической деятельностью индивидов и их социальным (и служебным) положением, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, правами и обязанностями, преступлением и наказанием и т.д. Несоответствие в этих отношениях воспринимается как несправедливость. Прокурорские работники, обладающие достаточным служебным опытом, прекрасно знают, что не само наказание воспринимается преступниками болезненно, а проявленная, по их мнению, к ним несправедливость (в том числе и прямой обман как один из ее видов).

Справедливость регулирует все сферы общественной деятельности, но наиболее зримое воплощение она получает в правовой системе, поскольку именно она регулирует наиболее важные звенья общественной жизни. Праву принадлежит главенствующая роль в пресечении различного рода нарушений справедливости. Принцип справедливости предполагает неотвратимость наказания за любое преступление. Соответствие между целями и средствами, необходимыми для их достижения, является одним из важнейших проявлений принципа справедливости.

Значительное расширение сферы судебного контроля за соблюдением законности, прав и свобод граждан не умаляет значения прокурорского надзора, но лишь повышает ответственность прокурора за каждое принятое решение как должностного лица, уполномоченного от имени государства вести уголовное преследование и обеспечить надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия.

При этом прокурорский надзор осуществляется постоянно и непрерывно, а суд вступает в дело по мере поступления конкретных жалоб и заявлений либо материалов следственных или оперативных органов. Сфера приложения прокурорских полномочий значительно шире судебных. Она отличается оперативностью, инициативностью, охватом, возможностью проверочных действий, цепкостью. Безусловно, это не свидетельствует о превалирующем значении прокурорского надзора над судебным контролем, а подтверждает, что судебный контроль в силу объективных закономерностей его функционирования не может и не должен заменить собой прокурорский надзор. Каждая из этих государственных систем занимает самостоятельную нишу в правовом государстве. При этом цели их функционирования совпадают - обеспечение гарантий защиты конституционных прав граждан.

Авторитет, общественное признание прокуратуры обеспечиваются не столько ее статусом, сколько реальным вкладом в укрепление законности, стабилизации правопорядка, защиты прав и свобод человека. Решающее условие роста доверия населения к прокуратуре, ее имиджа в обществе - повседневная практика, умение прокуроров и следователей оправдать ожидания граждан. В связи с этим огромное значение имеют открытость прокуратуры обществу, прозрачность ее практических действий в области борьбы с преступностью и нарушениями законности, научное осмысление ее роли в укреплении законности и правопорядка.

В последнее время о прокурорах правоохранительной системы говорят и пишут много. Нельзя отрицать, что определенное количество дознавателей, следователей, прокуроров поражены коррупцией, которые, нарушая уголовно-процессуальные нормы, фальсифицируют доказательства, материалы уголовных дел, применяют незаконные методы расследования. Такой профессиональной деформации прокурорских работников может противостоять только человек с развитыми чувствами долга, справедливости и гуманности.

Нравственность для работника правоохранительной системы должна стоять на первом месте: недостаток знаний можно впоследствии пополнить усиленным самообразованием, а вот отсутствие некоего «морального стрежня» ничем не компенсировать1.

Следователь, прокурор, осуществляя уголовное преследование, ограничены презумпцией невиновности, которая исходит из признания ценности личности, уважения к нему и его достоинству. Применение презумпции невиновности, то есть процессуальная правовая установка о толковании сомнений в пользу обвиняемого и освобождении его от обязанности доказывать свою невиновность, опирается на более широкую презумпцию добропорядочности, справедливости прокурора.

Понятия «добропорядочность», «справедливость» являются оценочными и к каждому конкретному делу применяются прокурором. Следовательно, руководство данными принципами во избежание произвола, обвинительного уклона требует от прокурора не только высокого профессионализма, но и таких нравственных качеств, как честность, чувство совести, служебного долга, объективность.

Прокурор должен осуществлять уголовное преследование, защищая права жертв преступлений, опираясь не только на уголовное, уголовно-процессуальное законодательство, но и в том числе на всю палитру нравственно-этических устоев гражданского общества, свое цивилизованное мироощущение, свой положительный жизненный опыт и правильное понимание сути правоприменения закона.

Недостаточно высокий профессиональный уровень прокуроров, а также несовершенство многих процессуальных процедур, несомненно, отражаются на эффективности проводимой работы по защите прав граждан и не способствуют реализации принципа свободного доступа граждан к правосудию и соответственно вызывают необходимость формирования более высокого уровня правового сознания прокуроров.

Дальнейшая проработка проблем правозащитной деятельности прокурора и их непосредственного влияния на разрешение ключевого вопроса теории и практики - установление юридической истины, повышение эффективной судебной защиты прав и свобод личности.

ГЛАВА 2. ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРОКУРОРОМ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ УЧАСТНИКОВ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА УГОЛОВНЫХ ДЕЛ

§ 1. Обеспечение прокурором прав и законных интересов потерпевшего

В судебном разбирательстве уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения обеспечить соблюдение прав и законных интересов потерпевшего обязан государственный обвинитель. Именно он представляет суду доказательства, изобличающие подсудимого в совершении преступления, участвует в их исследовании, излагает свое мнение по существу обвинения, высказывает предложения о применении уголовного закона и назначении наказания.

Закрепив ведущую роль прокурора в уголовном преследовании, УПК РФ ввел новые процедуры уголовного судопроизводства, которые требуют существенного повышения качества поддержания государственного обвинения и укрепления корпуса государственных обвинителей. На это было обращено особое внимание в Приказах Генерального прокурора РФ от 20 февраля 2002 г. N 7 «Об организации исполнения Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и переходе органов прокуратуры к новым условиям уголовного судопроизводства», от 3 июня 2002 г. N 28 «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства», от 20 августа 2002 г. N 51 «О поддержании государственного обвинения», от 11 февраля 2003 г. N 10 "Об участии прокуроров в надзорной стадии уголовного судопроизводства»1.

Прокурор как гарант защиты прав и законных интересов обвиняемого и потерпевшего должен способствовать предоставлению им возможности довести до сведения суда свою позицию по существу дела и те доводы, которые он считает необходимыми для ее обоснования. Данное правило находит свое воплощение в ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с которой каждый человек, чьи права и свободы нарушены, должен иметь право на эффективные средства правовой защиты в суде.

Согласно ч. 3 ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Это предполагает предоставление участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равных возможностей по отстаиванию своих прав и законных интересов, включая возможность заявления ходатайств, обжалования действий и решений суда, осуществляющего производство по делу.

Эти конституционные положения обязывают государственного обвинителя учесть то, что необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на доступ к правосудию, которое по смыслу ч. ч. 1 и 2 ст. 46 Конституции РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод должно быть справедливым, полным и эффективным. В этом проявляется сущность правозащитной функции государства на обеспечение судебной защиты потерпевших от преступлений.

Отстаивая права потерпевших от преступления в уголовном правосудии, прокурор должен иметь в виду, что Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (утверждена Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г.) предусматривает, что лица, которым в результате преступного деяния причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за причиненный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (п. 4).

Обязанность государственного обвинителя в защите гарантированных прав потерпевшего от преступлений, в том числе путем обеспечения им реальных возможностей отстаивать свои интересы в суде, вытекает из положений ч. 1 ст. 21 Конституции РФ, согласно которым достоинство личности охраняется государством, и ничто не может быть основанием для его умаления.

Применительно к личности потерпевшего эта конституционная норма предполагает обязанность прокурора не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего, в суде, свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и самим государством.

Венцом всего уголовного процесса, где прокурор трудился во имя защиты прав потерпевших от преступлений, является приговор, олицетворяющий принципы справедливости и неотвратимости наказания. И свой достойный вклад в реализации указанных принципов, в постановлении законного и обоснованного приговора вносит государственный обвинитель. Но прокурор должен всегда помнить, что такой приговор суды могут выносить только в том случае, если у них в результате судебного следствия слагается твердое внутреннее убеждение о доверии к совокупности доказательств, которые представляет государственный обвинитель1.

С 1 июля 2002 г. практически во всех регионах России возникли сложности, связанные с реализацией новых правил оглашения в суде показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования. Согласно ч. 1 ст. 281 УПК РФ в редакции ФЗ от 29 мая 2002 г. N 58-ФЗ оглашение ранее данных показаний потерпевшего или свидетелей (как в случае их неявки в судебное заседание, так и при наличии противоречий в их показаниях) допускается с согласия обеих сторон. При этом обязанность противоположной стороны мотивировать свое несогласие и возможность суда пренебречь несогласием стороны не предусматривались. В условиях состязательности и противоречивости интересов сторон в судебном заседании, как правило, невозможно было получить согласие защиты на представление доказательств стороной обвинения путем оглашения показаний потерпевшего или свидетелей, данных ими в ходе предварительного следствия, в результате чего суды отклоняли ходатайства прокуроров об оглашении таких показаний. Это приводило к сокращению доказательственной базы обвинения, а в некоторых случаях и к постановлению оправдательного приговора.

Так, М. обвинялся в хищении чужого имущества в крупном размере путем обмана. Из-за невозможности явки в суд потерпевших И. (умер) и Ш. (находился в тяжелом состоянии после дорожно-транспортного происшествия), показаниями которых М. изобличался в мошенничестве, и возражений стороны защиты против оглашения показаний И. и Ш., а также протоколов очных ставок с ними, суд посчитал представленные государственным обвинителем доказательства недостаточными и оправдал М. за непричастностью к совершению преступления.

Ввиду несовершенства законодательства практические работники изыскивали различные правовые, в том числе международно-правовые, обоснования решения об оглашении в судебном заседании показаний потерпевших и свидетелей, данных в ходе предварительного следствия, ввиду неявки указанных лиц в суд по уважительной причине.

Так, в Нижегородской области суд в ходе судебного следствия по уголовному делу, руководствуясь положением п. 3 «d» ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, с учетом практики ЕСПЧ, вопреки возражениям стороны защиты огласил показания потерпевшего, который в связи со смертью не мог быть допрошен в суде. Как было установлено, в ходе предварительного следствия обвиняемый имел возможность задавать вопросы потерпевшему во время опознания, в связи с чем суд нашел, что оглашение показаний потерпевшего не нарушает прав обвиняемого, и положил эти доказательства в основу обвинения.

О положительном опыте применения положений ст. 281 УПК РФ, с учетом позиции ЕСПЧ, были информированы как дознаватели, следователи, прокуроры, так и суды, которым предложено было изучить и применять нормы Конвенции1.

Федеральным законом от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ в указанную норму внесено изменение, статья 281 дополнена новыми частями второй и третьей. Согласно ч. 2 ст. 281 УПК РФ при неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля суд вправе огласить ранее данные ими показания в случаях смерти потерпевшего или свидетеля; тяжелой болезни, препятствующей явке в суд; отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда; стихийного бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд. Такое решение суд может принять как по ходатайству стороны, так и по собственной инициативе.

Что же касается показаний потерпевшего и свидетеля со стороны обвинения, то в случае их неявки в судебное заседание без уважительных причин, предусмотренных ч. 2 ст. 281 УПК, встает вопрос о допустимости этих показаний, который, однако, по существу не рассматривается. УПК не предусматривает для признания показаний недопустимыми такого основания, как неявка лица, давшего их, в суд. Следовательно, эти показания, если сторона защиты не оспаривает допустимость показаний потерпевшего или свидетеля, будут допустимым доказательством.

Вопрос о допустимости доказательства, в том числе представленного государственным обвинителем, решается судом в соответствии с УПК РФ. Однако УПК неоднозначно, чаще в пользу обвиняемого, регулирует разрешение этого вопроса.

Согласно ч. 1 ст. 75 недопустимыми считаются доказательства, полученные с нарушением требований УПК. К ним, в частности, относятся такие показания потерпевшего и свидетеля, которые основаны на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности (п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК).

В то же время оглашение по ходатайству одной из сторон показаний потерпевшего или свидетеля допускается лишь с согласия противоположной стороны. Достаточно возражения стороны защиты, что вполне естественно в условиях состязательности сторон, и показания потерпевшего или свидетеля, данные на предварительном следствии или в судебном разбирательстве, не подлежат исследованию в судебном заседании и не могут быть положены в основу обвинения и решения суда. В результате, как верно отмечает Л.Курочкина, «получается, что ч. 1 ст. 281 УПК предусматривает новые правила допустимости доказательств, что вряд ли оправданно»1.

По-разному УПК РФ определяет и порядок разрешения ходатайств. Так, по общему правилу суд, выслушав мнения участников судебного разбирательства, рассматривает и разрешает каждое заявленное ходатайство самостоятельно, по своему внутреннему убеждению, руководствуясь законом и совестью (ст. 271).

Вместе с тем, требование обоснованности приговора состоит в том, чтобы: в основу приговора были положены доказательства, рассмотренные в судебном заседании и полученные с соблюдением федерального закона; эти доказательства были достаточны для исследования обстоятельств дела; выводы суда соответствовали рассмотренным им доказательствам. Обоснованный приговор опирается на доказательства, безусловно, подтверждающие сделанные в нем выводы. Обоснованность выводов суда - это когда все собранные доказательства в совокупности достаточны для отражения их в приговоре как установленных обстоятельств, так как они имели место в действительности, и принятия решения, соответствующего этим обстоятельствам, установления истины.

Законным является приговор, который постановлен при строгом соблюдении процессуальных норм, регулирующих проведение предварительного расследования и судебного разбирательства, и является результатом правильного применения судом норм материального права.

Законность и обоснованность приговора взаимосвязаны: если приговор не обоснован, это ставит под сомнение его законность, и наоборот. Законность и обоснованность приговора предполагают его мотивированность. Мотивированность приговора, о которой говорится в ст. 7 УПК РФ, - это требование, обязывающее суд подтвердить приведенные в приговоре выводы, решения ссылкой на соответствующие доказательства, на обстоятельства, признанные судом установленными; привести свои доводы, аргументы в обоснование сделанных выводов, принятых в приговоре решений.

Мотивировка приговора - важное средство достижения его законности и обоснованности, поскольку она побуждает суд взвешивать приводимые в приговоре выводы и решения, проконтролировать, действительно ли они соответствуют рассмотренным доказательствам, установленным обстоятельствам, закону. Мотивировка делает приговор понятным для сторон, включая подсудимого, потерпевшего, государственного обвинителя и иных лиц.

Прокуратура, выполняя правозащитную функцию при осуществлении уголовного преследования в части поддержания государственного обвинения в состязательном судебном процессе, обеспечивает правовую защиту потерпевших от преступлений, привлекая виновных к справедливой мере наказания. Осужденному должно быть назначено такое соразмерное содеянному эффективное наказание, которое способствовало бы формированию убеждения у законопослушных граждан в том, что государство способно обеспечить наказание преступника и наказывает его в соответствии с законом, учитывая общепринятые принципы гуманизма и справедливости.

По отношению к потерпевшему социальная справедливость восстанавливается путем защиты его законных интересов и прав, нарушенных преступлением. В этом направлении наказание должно обеспечить возмещение причиненного вреда в необходимых пределах, исходя из соразмерности лишения или ограничения прав и свобод осужденного страданиям потерпевшего, которые он вынужденно претерпел вследствие совершенного преступления.

Защита прав потерпевших в уголовном судопроизводстве в условиях открытого состязательного судебного разбирательства влечет принципиальное изменение процессуального статуса государственного обвинителя. Прокурор, поддерживая государственное обвинение в суде, несет всю полноту ответственности за его доказанность и обоснованность. Одним из главных направлений деятельности прокурора в суде является обеспечение реальной защиты законных интересов лиц, пострадавших от преступлений. В настоящее время перед органами прокуратуры стоит ответственная задача - повысить эффективность государственного обвинения, учитывая основополагающее значение правовой защищенности потерпевших в уголовном судопроизводстве. В этом плане исключительно важна роль прокурора, поддерживающего государственное обвинение.

Таким образом, высочайшая организация работы, личная ответственность прокурора, его активность, профессиональное мастерство в представлении и исследовании доказательств и принципиальная позиция в судебной речи государственного обвинителя являются решающими фактором и при постановлении судом законного, обоснованного и справедливого приговора как завершающем этапе в защите прав потерпевших и обеспечения неотвратимости наказания виновных за совершенные преступные посягательства на охраняемые Уголовным кодексом Российской Федерации права и свободы человека и гражданина.

§ 2. Обеспечение прокурором прав и законных интересов подсудимого

Из содержания ст. 6, ч. 4 ст. 37 и ст. 246 УПК РФ следует, что поддержание прокурором государственного обвинения не носит одностороннего обвинительного характера, не заключается только в уголовном преследовании подсудимого, а одновременно является и правозащитной деятельностью.

Государственный обвинитель для обеспечения законности и обоснованности государственного обвинения должен способствовать всестороннему исследованию обстоятельств дела, поддерживать обвинение лишь в меру его доказанности. Его окончательная позиция должна быть независимой от выводов обвинительного заключения и основанной на результатах исследования обстоятельств дела в судебном заседании.

Обвинительный приговор должен быть основан на имеющих юридическую силу доказательствах вины подсудимого. Только при этом условии, согласно позиции Европейского суда, право на справедливое судебное разбирательство не нарушено.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» обратил внимание судей на то, что по смыслу ч. 4 ст. 15 Конституции России, ст.ст. 369, 379, ч. 5 ст. 415 УПК неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права может быть основанием к отмене или изменению судебного акта. Неправильное применение нормы международного права может иметь место тогда, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права (п. 9 Постановления).

Очевидно, что основная задача законодателя состоит в том, чтобы в условиях состязательности процесса гарантировать права подсудимого, в том числе право допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены (п. 3 «d» ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Безусловное применение положений ч. 2 ст. 281 УПК, как представляется, не всегда может гарантировать право подсудимого, предусмотренное п. 3 «d» ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод с учетом толкования и применения его в практике Европейского суда.

Вопрос о допустимости доказательств, как неоднократно отмечал Европейский суд, регулируется главным образом национальным законодательством. По общему правилу именно национальные суды должны оценивать представленные им доказательства в ходе публичного слушания и в присутствии подсудимого, чтобы обеспечить состязательность. Из этого принципа могут быть исключения, но они не должны ущемлять право на защиту. Обвиняемому должна быть предоставлена адекватная возможность оспаривать утверждения и допрашивать свидетельствующих против него лиц. Такая возможность может быть предоставлена либо когда свидетель дает показания в суде, либо на другой стадии.

В решении по делу «Кракси против Италии» Европейский суд отметил, что факт смерти свидетеля не может лишить обвиняемого права, закрепленного в п. 3 «d» ст. 6 Конвенции. Согласно материалам дела ни заявитель (обвиняемый по делу), ни его юридический представитель (защитник) ни на одной из стадий производства по уголовному делу не имели возможности допросить лиц, заявления которых использованы итальянскими судами в качестве доказательств и положены в основу обвинительного приговора в отношении заявителя. В итоге Суд постановил, что имело место нарушение п. п. 1 и 3 «d» ст. 6 Конвенции1.

Рассматривая уголовное дело, суд при вынесении решения об оглашении показаний неявившегося потерпевшего или свидетеля, а также при постановлении приговора должен убедиться в том, что обеспечено право подсудимого оспорить утверждения или допросить показывающих против него лиц. Может ли быть обеспечено право обвиняемого допросить показывающего против него свидетеля, если тот не явился в суд? В принципе такая возможность предоставлена обвиняемому на иных стадиях производства по уголовному делу, например в ходе предварительного расследования посредством проведения очной ставки между потерпевшим (свидетелем) и обвиняемым.

Таким образом, ч. 2 ст. 281 УПК должна применяться в том случае, когда обвиняемому в ходе предварительного следствия по уголовному делу предоставлена реальная возможность допросить показывающего против него потерпевшего или свидетеля. В противном случае оглашение показаний должно производиться по правилам, предусмотренным ч. 1 ст. 281 УПК.

Проводя судебное разбирательство в пределах обвинения, в отношении которого назначено судебное разбирательство, суд может, однако, не согласиться с обвинением – оправдать подсудимого или изменить обвинение. Однако, изменение обвинения в суде допускается, если новое уголовно-процессуальное содержание обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту.

В этой связи, на наш взгляд, смягчение прокурором обвинения, равно как и полный отказ от него, является, действием, не свойственным стороне, участвующей в споре. Такое решение прокурора вытекает из его обязанности охранять права личности и принимается прокурором в том случае, если он придет к убеждению, что своими действиями по поддержанию обвинения нарушает права человека и гражданина, поскольку обосновывает привлечение к уголовной ответственности невиновного.

Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель убедится, что представленные доказательства полностью или частично не подтверждают предъявленного подсудимому обвинения, он обязан полностью или частично отказаться от обвинения. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части (ч. 7 ст. 246 УПК РФ).

В ходе судебного разбирательства все вопросы, исключая осуждение виновного или оправдание невиновного, разрешаются судом или судьей путем вынесения определений суда или постановлений судьи (ч.1 ст.256 УПК).

Как нам представляется, государственный обвинитель обязан отказаться от поддержания государственного обвинения, если придет к выводу о недоказанности обвинения. Возможен как частичный, так и полный отказ от обвинения. При этом, если исходить из принципа презумпции невиновности, то для отказа от обвинения прокурору не нужно быть полностью уверенным в невиновности подсудимого.

Прокурору «достаточно … утратить убеждение в виновности – не более».1 Как отмечал В.М. Савицкий, абсолютно неприемлема ситуация, когда прокурор, видя, что обвинение необоснованно, пытается «спасти ситуацию» и просит суд изменить квалификацию на более мягкую, ограничиться назначением подсудимому наказания в пределах уже отбытого им срока (если лицо содержится под стражей) или определить ему минимальную меру наказания.2

Думается, что отказ прокурора от обвинения, есть один из случаев, когда достигается такое предназначение уголовного судопроизводства как отказ от уголовного преследования невиновных и последующая реабилитация необоснованно подвергнутых уголовному преследованию.

Отказ государственного обвинителя от обвинения может быть заявлен на любом этапе судебного разбирательства, вплоть до удаления суда в совещательную комнату. При этом, в соответствии с п. 2 ст. 254 УПК, в случае последовавшего со стороны государственного обвинителя отказа от обвинения суд обязан прекратить уголовное дело.

Как свидетельствует анализ прокурорской практики, полный отказ от обвинения чаще всего связан с односторонностью и невосполнимыми пробелами предварительного расследования. Частичный отказ прокурора от обвинения, а также изменение обвинения в сторону смягчения нередко связаны с тем, что на предварительном следствии деяние обвиняемого квалифицируется «с запасом». Изменение обвинения в таких случаях прямо обусловлено процессуальным статусом прокурора, его публично-правозащитной деятельностью.

Прокуроры обычно отказываются от обвинения либо изменяют его после окончания судебного следствия - на этапе судебных прений, т.е. когда закончилось исследование всех доказательств. Однако по УПК РФ эти полномочия (разумеется, при наличии для этого оснований) прокурор может реализовать и на более раннем этапе уголовного судопроизводства - в стадии предварительного слушания (ч. 1 ст. 239 УПК РФ).

Полный или частичный отказ прокурора от обвинения в ходе судебного разбирательства - это очень ответственное процессуальное решение, серьезно затрагивающее и частные интересы потерпевших, и публичные интересы государства, всего общества, поскольку оно, как уже указывалось, обязательно влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования ввиду отсутствия события преступления, либо отсутствия в деянии состава преступления, либо непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления и др

Подсудимый, уголовное преследование в отношении которого прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, имеет право на реабилитацию, т.е. на возмещение имущественного и морального вреда, восстановление трудовых, жилищных и иных принадлежащих ему прав (ст. 136 - 138 УПК РФ). В соответствии со ст. 1070, 1100 ГК РФ вред, причиненный гражданину незаконными действиями должностных лиц органов дознания и предварительного следствия, в том числе моральный вред, подлежит возмещению в полном объеме независимо от вины должностного лица.

Отказ прокурора в судебном разбирательстве от обвинения обязывает суд в постановлении (определении) признать за лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию (ч. 1 ст. 134 УПК РФ).

Принятие прокурором произвольного, незаконного и необоснованного решения о полном или частичном отказе от обвинения недопустимо, оно препятствует обеспечению в уголовном судопроизводстве прав и законных интересов потерпевших от преступления, так как согласно ч. 9 ст. 246 УПК РФ пересмотр определения или постановления суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения допускается лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств.

С учетом этого обстоятельства в Приказе Генерального прокурора РФ от 17 августа 2006 г. N 61 «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» указано следующее: учитывая, что ответственность за обоснованность возбуждения уголовного преследования, направления дела в суд возложена на прокурора, а пересмотр судебного решения в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения допускается только при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств, при расхождении позиции государственного обвинителя с содержанием предъявленного обвинения необходимо безотлагательно принимать согласованные меры, обеспечивающие в соответствии с ч. 4 ст. 37 УПК РФ законность и обоснованность государственного обвинения. В случае принципиального несогласия прокурора, утвердившего обвинительное заключение или обвинительный акт, с позицией государственного обвинителя ему предписано решать вопрос о замене государственного обвинителя либо поддерживать обвинение лично (п. 1.10 Приказа).

Такой порядок представляется логичным, так как он исключает поспешные и произвольные шаги государственного обвинителя. Дав подчиненному прокурору поручение о поддержании обвинения в суде, руководитель органа прокуратуры не должен утрачивать контроль за процессуальной деятельностью государственного обвинителя, за исполнением им обязанности обеспечить законность и обоснованность государственного обвинения, поскольку именно на руководителе прокуратуры лежит обязанность осуществления уголовного преследования (ст. 21 УПК РФ).

Одновременно в Приказе отмечено, что к несоблюдению служебного долга следует относить как направление в суд дела с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые могут привести к постановлению оправдательного приговора, так и требование о вынесении обвинительного приговора при отсутствии доказательств виновности подсудимого либо необоснованный отказ государственного обвинителя от обвинения (п. 1.11 Приказа).

Вместе с тем, гарантией защиты прав подсудимого в ходе судебного разбирательства является также соблюдение принципа состязательности и равноправия сторон в процессе. Участие государственного обвинителя и защитника являются обязательным.

Законом установлен особый порядок судебного разбирательства, заключающийся в том, что обвиняемый вправе при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства. При этом для усиления защиты прав обвиняемого и гарантии их соблюдения законом установлены условия: 1) обвиняемый должен осознавать характер и последствия заявленного им ходатайства; 2) ходатайство должно быть заявлено им добровольно и после проведения консультации с защитником1.

Уголовно-процессуальным кодексом РФ определены особенности производства в суде с участием присяжных заседателей. Как известно, участие граждан в отправлении правосудия является их конституционным правом (ч. 5 ст. 32 Конституции РФ), а также гарантией справедливого суда. Согласно нормам УПК РФ решение присяжных заседателей порой может и не совпадать с мнением судьи - профессионала, однако при принятии присяжными заседателями вердикта о невинности подсудимого судья должен постановить оправдательный приговор. В то же время обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению судьей оправдательного приговора, если он признает, что деяние подсудимого не содержит состава преступления.

Реализация конституционного права каждого человека на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных законом, функционирование этой формы судопроизводства в Российской Федерации способствуют воспитанию у следователей, прокуроров, адвокатов и судей нового правового мышления, основанного на уважении прав человека, искоренению у них казенно-бюрократического отношения к правам и свободам человека, поддержанию их профессиональной натренированности на уровне, обеспечивающем качественное выполнение их профессиональных обязанностей в состязательном уголовном процессе, в том числе по обеспечению непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе, соблюдению процессуального порядка расследования и судебного разбирательства.

Еще одним примером стремления нашего государства к демократии является то, что каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом (ч. 3 ст. 50 Конституции РФ и ст. 19 УПК РФ), а потерпевшим государство обеспечивает доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции РФ).

Как видно, право на обращение в вышестоящий суд - не только один из принципов уголовного процесса, но и конституционная гарантия правосудия и прав личности. Оно соответствует также общепризнанным принципам и нормам международного права. Это важное положение Основного Закона, касающееся прав и свобод граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, служит одновременно и публичным интересам, интересам правосудия.

Однако не все без исключения судебные решения подлежат проверке в кассационном порядке непосредственно после их принятия. Пока нет однозначного понимания (с учетом принятия Конституционным Судом РФ Постановления от 8 декабря 2003 г.) вопроса о том, какие постановления судьи, вынесенные по итогам предварительного слушания, могут быть обжалованы сторонами.

В силу ст. 401 УПК РФ в кассационном порядке могут быть поданы жалоба или представление на постановление суда, вынесенное при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора. В этой стадии судебного производства также рассматривается широкий крут вопросов, например, об освобождении от отбывания наказания, о замене наказания, о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, и ряд других (ст. 397 УПК РФ).

Иной порядок пересмотра установлен для решений, принимаемых мировыми судьями. До вступления в законную силу данные решения могут быть проверены по жалобам и представлениям участников уголовного судопроизводства сначала в апелляционном, а лишь затем в кассационном порядке, поскольку приговоры и постановления суда апелляционной инстанции обжалуются в вышестоящий суд в кассационном порядке (ст. 371 УПК РФ). Апелляционное и кассационное судопроизводства относятся к производству в суде второй инстанции (гл. 43 - 45 УПК РФ).

Расширение сферы кассационного производства отразилось и на деятельности прокурора, участвующего в суде кассационной инстанции: приходится ориентироваться в многообразии различных судебных постановлений, подлежащих проверке, правильно оценивать их законность, обоснованность и справедливость.

Уголовно-процессуальным кодексом предусмотрен совершенно новый для современного российского правосудия порядок судопроизводства - апелляционное обжалование судебных решений, принятых мировым судьей. Следует отметить, что суд апелляционной инстанции имеет право на иную оценку исследованных доказательств мировым судьей и вынесение вместо оправдательного обвинительного приговора, если об этом был поставлен вопрос в представлении прокурора или жалобе потерпевшего. Вне всякого сомнения, это еще одна гарантия законности, обоснованности и справедливости принятого судом решения.

В новом качестве в УПК РФ изложен порядок производства в надзорной инстанции. Пересмотр судебных решений в порядке надзора обусловлен необходимостью исправления судебных ошибок после вступления в законную силу определений, постановлений и приговоров суда. Допущенное судом первой, апелляционной или кассационной инстанций (а иногда и нижестоящим судом надзорной инстанции) нарушение уголовного или уголовно-процессуального закона, которое привело к постановлению незаконного, необоснованного или несправедливого решения, должно быть устранено, а само решение - изменено или отменено.

Закон ограничил прокурора в праве возбуждения надзорного производства, уравняв таким образом его процессуальные полномочия с правами иных участников процесса. Наряду с этим значительно расширен круг лиц, наделенных такими правомочиями, за счет предоставления права возбуждения надзорного производства (помимо тех должностных лиц суда, которые этим правом обладали ранее) каждому судье суда надзорной инстанции. Законодатель определил и разграничил компетенцию судьи и руководителя суда на этапе рассмотрения надзорного ходатайства. В Законе нормативно обозначены требования, предъявляемые к надзорным жалобе и представлению1.

Если до вступления решения в законную силу это может сделать (по жалобам сторон) суд апелляционной и кассационной инстанций, то после - лишь суд надзорной инстанции. При этом надзорный порядок пересмотра судебных решений используется только тогда, когда неприменимы или исчерпаны все другие средства процессуально-правовой защиты. Таким образом, по своему содержанию и предназначению производство в надзорной инстанции служит еще одной (резервной) гарантией законности и обоснованности судебных решений. В то же время само по себе несогласие одной из сторон с принятым судом решением не может служить основанием для пересмотра дела в порядке надзора.

Исправляя ошибки нижестоящих судов, суд надзорной инстанции решает и другую важную задачу - формирует единую правоприменительную практику, обеспечивая правильное и единообразное применение законов всеми судами, рассматривающими уголовные дела. С этой точки зрения деятельность суда надзорной инстанций весьма значима и для улучшения качества работы органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры.

Для правильного разрешения уголовных дел в порядке надзора исключительно большое значение имеет правовая позиция Конституционного Суда РФ, высказанная им в Постановлении от 11 мая 2005 г. N 5-П. Согласно этой позиции ст. 405 УПК РФ в той мере, в которой она, не допуская поворота к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора, не позволяет тем самым устранить допущенные в предшествующем разбирательстве существенные (фундаментальные) нарушения, повлиявшие на исход дела, не соответствует Конституции РФ. Постановление Конституционного Суда РФ является окончательным, обжалованию не подлежит, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

Подчеркивая важность отмеченного, судья Верховного Суда РФ, член Комиссии по правам человека при Президенте РФ С.А. Разумов отмечает, что абсолютно новой гарантией защиты прав человека является возобновление производства по уголовному делу ввиду новых обстоятельств, связанных с постановлением Конституционного Суда РФ или постановлением Европейского суда по правам человека1.

§ 3. Обеспечение прокурором прав и законных интересов иных участников судебного разбирательства

Новизна подходов, связанных с защитой и осуществлением конституционных прав и свобод граждан, определена, конкретизирована и непосредственно раскрывается в главе 2 «Принципы уголовного судопроизводства» УПК РФ. В Кодексе впервые в качестве демократического начала судопроизводства рассматривается право на обжалование процессуальных действий и решений (ст. 19 УПК РФ).

Уголовно-процессуальный кодекс РФ устанавливает несколько процессуальных порядков обжалования решений и действий должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, и суда: а) обжалование определенных решений и действий прокурору; б) обжалование решений и действий в суд; в) обжалование приговоров, определений и постановлений судов первой и апелляционной инстанций, а также решений, принимаемых в ходе досудебного производства.

Социальная ценность их демократического содержания и назначение выражается не только в том, что участники уголовного процесса и другие заинтересованные лица используют свои права, гарантированные Конституцией РФ и уголовно-процессуальным Законом с целью предупреждения либо прекращения нарушения конкретных прав и свобод человека и гражданина, вовлеченных в уголовный процесс, но и в том, что это ведет к повышению активности людей по защите своих прав и законных интересов в уголовном процессе, а также в борьбе с преступностью, способствует предупреждению следственных и судебных ошибок и тем самым содействует повышению качества деятельности органов предварительного расследования и осуществления правосудия по уголовным делам, а в целом - повышению престижа суда в обществе как носителя судебной власти и авторитета других ветвей власти у населения страны.

В российском уголовном судопроизводстве, как отмечает А.П. Гуськова, основные права и свободы человека и гражданина определяют смысл и содержание уголовно-процессуального закона, всей уголовно-процессуальной деятельности, а также правовые статусы и процессуальное положение участвующих в ней лиц1.

Законодатель четко определил в УПК РФ, что к участникам уголовного судопроизводства относятся: суд, осуществляющий судебную власть посредством уголовного судопроизводства, участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения, со стороны защиты и иные участники, как то: свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой (главы 5-8 УПК).

Принимая во внимание, что именно в сфере уголовного судопроизводства особо ощутимо затрагиваются права и свободы человека, ибо именно здесь имеет место применение различных мер государственного принуждения, то вопрос о защите прав и законных интересов любого участника уголовного процесса приобретает весьма важное значение. Любой участник уголовного судопроизводства прежде всего есть личность, поскольку он – субъект уголовно-процессуальных отношений. Складывающиеся в ходе уголовного судопроизводства отношения - это всегда правовые отношения, они имеют свою специфическую окраску.

Все участники процесса наделены определенными правами и несут соответственно определенные обязанности, которые реализуются в рамках правоотношений. В уголовно-процессуальном отношении выступающий государственный орган (должностное лицо), обладающий властными полномочиями, всегда несет обязанности по выполнению предписаний закона. Второй участник этих отношений: обвиняемый, его защитник, законный представитель либо потерпевший, его представитель, гражданский истец (его представитель), гражданский ответчик (его представитель) и иные участники процесса – свидетель, его адвокат, эксперт, специалист, переводчик, понятой – наделяются правами и несут также обязанности, которые реализуют в рамках правоотношений для защиты своих прав и интересов. Здесь следует заметить, что властный характер деятельности государственных органов, должностных лиц непременно сочетается с системой прав личности участников процесса.

Сегодня весьма значимым фактором в науке является личность обвиняемого, меньше - личность потерпевшего, ну и меньше всего уделяется внимания иным участникам процесса - свидетелю, эксперту и т.д.

Основное свойство уголовного судопроизводства – это особый, точно и детально регламентированный нормами уголовно-процессуального права порядок производства по уголовным делам. Такая регламентация позволяет, с одной стороны, обеспечивать строгое соответствие закону, выполнение предписанных действий, а с другой - последовательно добиваться неуклонного осуществления прав и обязанностей лиц, участвующих в производстве по делу.

Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью правовой системы. Если международным договором установлены иные правила, чем предусмотрено законом, то применяются правила международного договора (ст. 17 Конституции РФ). Это означает, что граждане вправе обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, когда исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ч. 3 ст. 46).

И хотя имеются различия в правах и обязанностях участников процесса (понятно, что такое различие основано на их личном интересе), однако общепроцессуальный статус необходим, он позволяет скорректировать индивидуальные статусы участников процесса, сравнить каждый и выделить то необходимое, что должно быть в основе статуса.

В Российском государстве правовой статус личности определен на уровне Основного Закона. Конституция РФ (ст. 7) закрепляет исключительно важное положение, в соответствии с которым правовое положение гражданина включает в себя всю полноту социально-экономических, политических и личных прав и свобод, провозглашенных и гарантированных Конституцией РФ и российскими законами, осуществление которых неотделимо от исполнения гражданами своих обязанностей.

Таким образом, конституционный статус личности в Российском государстве состоит из следующих компонентов: прав, свобод и гарантий прав и свобод и обязанностей: этот статус составляет основу правового положения российских граждан в различных отраслях права, в том числе уголовно-процессуального.

Закон не только предоставляет подозреваемому, потерпевшему, обвиняемому, гражданскому истцу и ответчику права, но и возлагает на суд, прокурора, органы предварительного расследования обязанность разъяснить участникам процесса их права и обеспечить возможность осуществления этих прав (ст. 11 УПК РФ). Следовательно, закон устанавливает неразрывную связь между правами личности, составляющими один из элементов ее правового статуса, и процессуальными гарантиями прав как вторым важнейшим элементом данного статуса.

В настоящее время ученые и юристы-практики достаточно много пишут и говорят о необходимости построения такой системы уголовного судопроизводства, которая бы позволяла реально обеспечить права и законные интересы тех лиц, которые вовлекаются в сферу уголовной юриспруденции. Однако сопоставление российского уголовно-процессуального законодательства и норм международных документов свидетельствует не только об отставании национального законодательства от международных стандартов, но и более того - об отсутствии действенного механизма обеспечения даже закрепленных в законе прав человека, гражданина.

Право заявлять ходатайства и приносить жалобы в уголовном судопроизводстве является абсолютным, неограниченным и неотчуждаемым правом личности. Для его реализации во всех стадиях судопроизводства, не требуется чьего-либо предварительного согласия или разрешения. Причем обжалованию в каждой стадии присущи свои характерные особенности, касающиеся предмета жалобы, круга субъектов, уполномоченных на ее принесение и разрешение, порядка обжалования, вопросов обеспечения права участников процесса на жалобу.

Возможность принесения жалобы на действия и решения осуществляющих уголовный процесс государственных органов прокурору обусловлена функциями, выполняемыми в государстве прокуратурой, для которой надзор за исполнением законов органами, осуществляющими дознание и предварительное следствие – одно из важнейших направлений деятельности.

Наиболее широкие возможности в реализации права на обжалование участники процесса имеют именно в плане принесения жалоб прокурору, поскольку закон не устанавливает здесь каких-либо ограничений.

Гражданский истец, гражданский ответчик и их представители защищают в судебном разбирательстве свои или соответственно представляемые ими права и законные интересы и наделены для этого равными процессуальными возможностями. При этом в судебном разбирательстве, исходя из характера их интересов, они выполняют соответственно функцию либо обвинения, либо защиты. Как указано в п. 46 и п. 47 ст. 5 УПК, потерпевший и гражданский истец выступают на стороне обвинения, а гражданский ответчик - на стороне защиты.

Прокурор, его заместитель предъявляют гражданский иск в защиту интересов государства, а также интересов несовершеннолетних, лиц, признанных недееспособными либо ограниченно дееспособными, лиц, которые по иным причинам не могут сами защищать свои права и законные интересы.

Потерпевший, представляя в судебном разбирательстве сторону обвинения, поддерживает его либо наряду с государственным обвинителем - при рассмотрении дел публичного или частно-публичного обвинения, либо самостоятельно - по делам частного обвинения (ст. 22 УПК). Судебное разбирательство, как правило, происходит при участии потерпевшего или его представителя, за исключением двух названных в ст. 249 УПК случаев: если потерпевший не явился в судебное заседание и при этом его явка не признана судом обязательной, - тогда дело может быть рассмотрено в отсутствие потерпевшего; если потерпевший не явился в судебное заседание по уголовному делу частного обвинения (ч. 2 ст. 20 УПК), - это влечет за собой прекращение уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК, т.е. так же, как в связи с отсутствием заявления потерпевшего, что аналогично прекращению дела при отказе государственного обвинителя от обвинения.

Соответственно при неявке потерпевшего в судебное заседание суд может принять одно из следующих решений: а) о разбирательстве дела в отсутствие потерпевшего; б) об отложении разбирательства, если явка потерпевшего признана судом обязательной, повторном вызове потерпевшего, не явившегося как по уважительной, так и по неуважительной причине; в) об отложении разбирательства и приводе потерпевшего в случае его неявки по неуважительной причине (ч. 6 ст. 42 УПК); г) о прекращении дела, если речь идет о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 и ст. 130 УК и преследуемых в порядке частного обвинения (ч. 2 ст. 20 УПК).

При неявке гражданского истца (или его представителя) суд вправе оставить иск без рассмотрения, что позволяет предъявить его в порядке гражданского судопроизводства, или рассмотреть иск в отсутствие гражданского истца, если имеется его ходатайство об этом, если иск поддерживает прокурор или если подсудимый полностью согласен с предъявленным гражданским иском (ст. 250 УПК). Такие широкие полномочия по рассмотрению гражданского иска в отсутствие самого истца и его представителя вытекают из публично-правового характера уголовного судопроизводства.

Неявка гражданского ответчика или его представителя не останавливает рассмотрение гражданского иска. Отказ прокурора от обвинения или изменение обвинения прямо затрагивают и законные интересы лица, привлеченного по делу в качестве гражданского ответчика (гражданский ответчик - физическое или юридическое лицо, на которое в соответствии с ГК РФ может быть возложена ответственность за вред, причиненный преступлением).

Большим своеобразием отличается деятельность суда по доказыванию, рассмотрению и разрешению гражданского иска при рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей. При решении вопроса о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей законодатель игнорирует волю и интерес потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, защита прав и законных интересов которых также включена ст. 6 УПК РФ в назначение уголовного судопроизводства. В соответствии с нормой закона, следователь не обязан извещать данных участников процесса о том, что по воле обвиняемого формой защиты их нарушенных прав будет суд с участием присяжных заседателей.

Отмеченная проблема существует, но она не столь существенна для гражданского иска, так как касающиеся его вопросы непосредственно судом с участием коллегии присяжных заседателей не рассматриваются. Эти вопросы в соответствии со ст. 347 УПК РФ исследуются и обсуждаются судом с участием сторон после вынесения присяжными вердикта. Это значит, что обстоятельства, относящиеся к гражданскому иску, устанавливаются в том же порядке, что и при рассмотрении уголовного дела иным составом суда (профессиональным судом). Вместе с тем, интересы субъектов доказывания гражданского иска нельзя сводить только к вопросам собственно имущественной ответственности.

Как гражданский ответчик, так и гражданский истец (их представители) заинтересованы в признании обвиняемого виновным и в удовлетворении гражданского иска только при наличии оснований и в порядке, установленных в законе. Поэтому гражданский истец, гражданский ответчик – участники уголовного судопроизводства, заинтересованные в полном и объективном установлении не только обстоятельств, непосредственно относящихся к основанию и размерам гражданского иска, но и иных обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 73 УПК РФ.

Гражданские истец и ответчик, и их представители могут участвовать в прениях сторон при наличии заявленного ходатайства.

Вопросы, перечисленные в ч. 1 ст. 339 УПК РФ, исследуются коллегией присяжных заседателей, поэтому все субъекты доказывания гражданского иска в уголовном деле непосредственно заинтересованы в той форме судопроизводства, которая, по их мнению, позволила бы в ходе судебного разбирательства оптимально реализовать их права и законные интересы, как материально-правовые, так и процессуальные.

Со всех точек зрения, в том числе, учитывая, что рассмотрение дела с участием присяжных заседателей – процедура дорогая, затратная по времени и силам, весьма специфическая с точки зрения осуществления процессуальных прав, учитывая все иные соображения как за, так и против, полагаем, что было бы достаточным для защиты прав потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика предоставить им право возражать против рассмотрения дела с участием присяжных заседателей.

Такая модель защиты прав и законных интересов потерпевшего как представителя стороны обвинения заложена в ст. 314 УПК РФ, представляется, что и в данном случае для реализации их прав достаточно обусловить возможность применения данной процедуры согласием субъектов доказывания гражданского иска, а при возражении с их стороны – решать вопрос о выделении дела в отношении обвиняемого, деяниями которого был причинен вред имущественным и иным правам возражающего, – по групповым делам либо в части тех эпизодов, которыми был причинен вред правам возражающего, – по многоэпизодным делам.

При невозможности выделения дела с учетом требований объективности и полноты исследования обстоятельств дела все дело целиком должно рассматриваться с участием присяжных заседателей как гарантия прав обвиняемого, на судьбу которого влияет исход уголовного дела, тогда как субъекты гражданского иска защищают в основном свои имущественные права.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На современном этапе важнейшей задачей правозащитной деятельности прокуратуры являются конкретные действия по восстановлению нарушенных законных интересов конкретного человека.

Восстанавливая справедливость по каждому обоснованному обращению граждан, защищая их права в трудовых, жилищных, социальных сферах, прокуроры способствуют оздоровлению обстановки и нравственно-правового климата в Российском государстве. Деятельность органов прокуратуры, огромная по объему и социальной значимости, может и должна способствовать формированию позитивного образа прокурора в массовом сознании, доказывать ее правозащитную направленность.

По мнению Е.Х. Ефремовой, авторитет и доверие, а также завоевание признания к деятельности прокуратуры со стороны населения возможны только при реальном выполнении правозащитной функции. При этом реализация правозащитного потенциала прокуратуры должна осуществляться по всем направлениям и отраслям прокурорской работы, особенно приоритетно в сфере уголовного судопроизводства, где наиболее чувствительно касается прав человека и гражданина. Только так можно повысить престиж прокуратуры, поднять уровень доверия к ней и улучшить психолого-правовую атмосферу в обществе1.

Престиж и авторитет прокуратуры небезразличны гражданину и обществу в целом, поскольку в массовом сознании законность и правопорядок, состояние преступности и характер противодействия ей во многом связаны именно с их деятельностью. Поэтому уровень отношения общества к деятельности прокуратуры оказывает прямое влияние на восприятие ими общеправовой ситуации, состояния законности и правопорядка. При общем положительном отношении к их деятельности криминогенная ситуация воспринимается более позитивно, чем при скептическом.

В данное время в обществе сохраняется значительный разрыв между тем, что делает прокуратура, и как эта деятельность отражается в общественном сознании. Из этого следует, что работники прокуратуры должны не только выполнять свои профессиональные обязанности, но и доводить результаты своей деятельности до всеобщего сведения. Усиление информированности россиян путем хорошо продуманных, спланированных мер создает благоприятные условия для формирования положительного восприятия самой системы и более успешной реализации антикриминальных возможностей общественного правосознания на необходимость осуществления противодействию преступности, что, в конечном счете, будет содействовать продвижению России к развитому гражданскому обществу.

Таким образом, совершенствование и улучшение эффективности работы органов прокуратуры по обеспечению правовой защиты граждан и противодействию преступности, являясь актуальной проблемой.

СПИСок ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативные правовые акты

Конвенция о защите прав человека и основных свобод [Текст]: от 4 ноября 1950 г. и Протоколы к ней // СЗ РФ. 1998. № 20. Ст. 2143.

Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью [Текст]: принята резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 г. // Международные акты о правах человека. Сборник документов. М., 2002.

Конституция Российской Федерации [Текст]: от 12 декабря 1993 г.// РГ. 1993. 25 дек.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ [Текст]: от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ // СЗ РФ. 2001. №1. Ст.5.

Федеральный закон «О Прокуратуре Российской Федерации» [Текст]: от 17 января 1992 г. N 2202-1 // СЗ РФ. 1995. N 47. Ст. 4472.

Федеральный закон «О внесении изменений в УПК Российской Федерации» [Текст]: от 12 апреля 2007 г. № 47-ФЗ // РГ. 2007. 17 апр.

Федеральный закон «О внесении изменений в УПК Российской Федерации и Федеральный закон «О Прокуратуре Российской Федерации»» [Текст]: от 05 июня 2007 г. № 87-ФЗ // РГ. 2007. 8 июня.

Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О внесении изменений в УПК Российской Федерации и Федеральный закон «О Прокуратуре Российской Федерации»» [Текст]: от 24 июля 2007 г. N 214-ФЗ // РГ. 2007. 1 авг.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм УПК РФ» [Текст]: // Бюллетень Верховного суда РФ. 2004. N 5. С. 5-12.

Обзор кассационной и надзорной практики судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда за первое полугодие 2003 года [Текст] // Бюллетень Управления Судебного департамента. 2003. N 22. С. 60-64.

Надзорное производство N 44у-2004-82 Президиума Челябинского областного суда [Текст] // СПС «Консультант плюс».

Приказ Генерального прокурора РФ «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» [Текст]: от 3 июня 2002 г. N 28 // Сборник основных организационно-распорядительных документов Генеральной прокуратуры РФ: Т. 1. Тула, 2004. С. 395 - 407.

Приказ Генерального прокурора РФ «О поддержании государственного обвинения» [Текст]: от 20 августа 2002 г. N 51 // Сборник основных организационно-распорядительных документов Генеральной прокуратуры РФ: Т. 1. Тула, 2004. С. 395 - 407.

Приказ Генерального прокурора РФ «Об участии прокуроров в надзорной стадии уголовного судопроизводства» [Текст]: от 11 февраля 2003 г. N 10 // Сборник основных организационно-распорядительных документов Генеральной прокуратуры РФ: Т. 1. Тула, 2004. С. 395 - 407.

Информационное письмо заместителя прокурора Нижегородской области «О практике применения п. 2 ч. 1 ст. 281 УПК РФ» [Текст]: от 28 августа 2002 г. // Реализация полномочий прокурора в заключительной стадии судоговорения: Научно-практическое пособие. Н. Новгород, 2002. С. 95 - 98.

Научная литература

Багаутдинов, Ф., Мухамедзянов, И. Наркопреступность: нужны новые подходы [Текст] / Ф. Багаутдинов, И. Мухамедзянов // Законность. 2001. N 10. С. 32-33.

Гуськова, А.П. К вопросу о понятиях «охрана», «защита», используемых в российском уголовном судопроизводстве [Текст] / А.П. Гуськова // Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в действии: Сборник научных статей / Под ред. А.П. Гуськовой. Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2003. С.4-7.

Давыдов, В.А. Производство в надзорной инстанции в уголовном процессе: проблемы и перспективы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук [Текст] / В.А. Давыдов. М., 2005.

Ефремова, Г.Х. Психологическое обеспечение правозащитной деятельности прокуратуры [Текст] / Г.Х. Ефремова. Сб. материалов Всесоюзной научно-практической конференции. 12 мая 2003 г. М., 2003. С. 278 - 282.

Исаенко, В. Процессуальные полномочия прокурора-криминалиста [Текст] / В. Исаенко // Законность. 2005. N 7. С.23-24.

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ (в ред. ФЗ от 29 мая 2002 года) [Текст] / Под общ. и научн. ред. докт. юрид. наук, проф. А.Я. Сухарева. М., 2002.

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ [Текст] / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004.

Курочкина, Л. Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля [Текст] / Л. Курочкина // Законность. 2004. № 9. С. 13-14.

Кучерена, А. Был бы арест, а статья найдется [Текст] / А. Кучерена // РГ. 2004. 13 февр.

Мельников, Н.В. Конституционные основы организации и деятельности прокуратуры России [Текст] / Н.В. Мельников. М., 2000.

Общая характеристика судимости в России в 2006 году [Текст] // Преступность и правонарушения (2002-2006): статистический сборник. Министерство внутренних дел РФ, Межгосударственный статистический комитет СНГ, Судебный Департамент при Верховном Суде РФ. М., 2007. С. 150-153.

Орлов, Ю. Возможно ли производство судебной экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела? [Текст] / Ю. Орлов // Законность. 2003. N 9. С. 26-27.

Петрухин, И.Л. Прокурорский надзор и судебная власть [Текст] / И.Л. Петрухин. М., 2001.

Пояснительная записка начальника Главного финансово-экономического управления Верховного Суда РФ Романчиковой О.В. к проекту Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О введении в действие УПК РФ» [Текст] // СПС «Консультант плюс».

Разумов, С.А. Об обеспечении судебной защиты конституционных прав и свобод граждан в связи с принятием Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [Текст] / С.А. Разумов // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса РФ. М., 2002. С. 175 - 177.

Савицкий, В.М. Государственное обвинение в суде [Текст] / В.М. Савицкий. М., 1971.

Тулянский, Д.В. Некоторые процессуальные положения УПК РФ: требуются законодательные новации [Текст] / Д.В. Тулянский // Журнал российского права. 2007. N 2. С. 46-48.

Уголовно-процессуальное право РФ [Текст]: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2004.

Цветков, П.П. Исследование личности обвиняемого [Текст] / П.П. Цветков. Л., 1973.

Яковлев, Н.М. Нравственные основы формирования современного правового сознания прокуроров как необходимое условие обеспечения прав, свобод и законных интересов участников уголовного судопроизводства [Текст] / Н.М. Яковлев // Безопасность бизнеса. 2006. N 4. С.74-77.

Яковлев, Н.М. Обеспечение поддержания государственного обвинения в состязательном уголовном процессе как важнейшей функции в правозащитной деятельности органов прокуратуры [Текст] / Н.М. Яковлев // Адвокатская практика. 2006. N 5. С. 30-33.

1 Здесь и далее имеется в виду Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.

1 См.: Петрухин, И.Л. Прокурорский надзор и судебная власть [Текст] / И.Л. Петрухин. М., 2001. С.62-63.

1 Общая характеристика судимости в России в 2006 году [Текст] // Преступность и правонарушения (2002-2006): статистический сборник / Министерства внутренних дел РФ, Межгосударственный статистический комитет СНГ, Судебный Департамент при Верховном Суде РФ. М., 2007. С. 150.

1 Мельников, Н.В. Конституционные основы организации и деятельности прокуратуры России [Текст] / Н.В. Мельников. М., 2000. С. 4.

2 Тулянский, Д.В. Некоторые процессуальные положения УПК РФ: требуются законодательные новации [Текст] / Д.В. Тулянский // Журнал российского права. 2007. N 2. С. 46.

1 Исаенко, В. Процессуальные полномочия прокурора-криминалиста [Текст] / В. Исаенко // Законность. 2005. N 7. С.23.

1 Тулянский, Д.В. Указ. соч. С.48.

1 См.: Багаутдинов, Ф., Мухамедзянов, И. Наркопреступность: нужны новые подходы [Текст] / Ф. Багаутдинов, И. Мухамедзянов // Законность. 2001. N 10. С. 32-33.

2 См.: Цветков, П.П. Исследование личности обвиняемого [Текст] / П.П. Цветков. Л., 1973.

3 См.: Орлов, Ю. Возможно ли производство судебной экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела? [Текст] / Ю. Орлов // Законность. 2003. N 9. С. 26-27.

1 См.: Надзорное производство N 44у-2004-82 Президиума Челябинского областного суда [Текст] // СПС «Консультант плюс».

1 См.: Обзор кассационной и надзорной практики судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда за первое полугодие 2003 года [Текст] // Бюллетень Управления Судебного департамента. 2003. N 22. С. 61.

2 См.: Бюллетень Верховного суда РФ. 2004. N 5. С.5-12.

1 См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации [Текст] / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 142.

2 См.: Пояснительная записка начальника Главного финансово-экономического управления Верховного Суда РФ Романчиковой О.В. к проекту Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [Текст] // СПС «Консультант плюс».

1 См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации [Текст] : Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2004. С. 60 - 62.

1 Яковлев, Н.М. Нравственные основы формирования современного правового сознания прокуроров как необходимое условие обеспечения прав, свобод и законных интересов участников уголовного судопроизводства [Текст] / Н.М. Яковлев // Безопасность бизнеса. 2006. N 4. С.74.

1 Кучерена, А. Был бы арест, а статья найдется [Текст] / А. Кучерена // Российская газета. 2004. 13 февраля.

1 Сборник основных организационно-распорядительных документов Генеральной прокуратуры Российской Федерации [Текст] : Т. 1. Тула, 2004. С. 395 - 407.

1 Яковлев, Н.М. Обеспечение поддержания государственного обвинения в состязательном уголовном процессе как важнейшей функции в правозащитной деятельности органов прокуратуры [Текст] / Н.М. Яковлев // Адвокатская практика. 2006. N 5. С. 30.

1 См.: Информационное письмо заместителя прокурора Нижегородской области «О практике применения п. 2 ч. 1 ст. 281 УПК РФ» [Текст] от 28 августа 2002 г. [Текст]// Реализация полномочий прокурора в заключительной стадии судоговорения: Научно-практическое пособие. Н. Новгород, 2002. С. 95 - 98.

1 Курочкина, Л. Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля [Текст] / Л. Курочкина // Законность. 2004. № 9. С. 13.

1 Курочкина, Л. Указ. соч. С. 14.

1 Савицкий, В.М. Государственное обвинение в суде [Текст] / В.М. Савицкий. М., 1971. С. 211-112.

2 Там же С. 213.

1 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации в редакции Федерального закона от 29 мая 2002 года [Текст] / Под общ. и научн. ред. докт. юрид. наук, проф. А.Я. Сухарева. М., 2002. С. 531 - 532.

1 См.: Давыдов, В.А. Производство в надзорной инстанции в уголовном процессе: проблемы и перспективы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук [Текст] / В.А. Давыдов. М., 2005. С. 1.

1 Разумов, С.А. Об обеспечении судебной защиты конституционных прав и свобод граждан в связи с принятием Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [Текст] / С.А. Разумов // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2002. С. 175 - 177.

1 Гуськова, А.П. К вопросу о понятиях «охрана», «защита», используемых в российском уголовном судопроизводстве [Текст] / А.П. Гуськова // Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в действии: Сборник научных статей / Под ред. А.П. Гуськовой. Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2003. С.4.

1 Ефремова Г.Х. Психологическое обеспечение правозащитной деятельности прокуратуры [Текст] / Г.Х. Ефремова. Сб. материалов Всесоюзной научно-практической конференции. 12 мая 2003 г. М., 2003. С. 278 - 282.

59