Концепция, что люди могут быть зависимы от разных форм поведения, находит подтверждение в нашей повседневной жизни. Многие из нас знают кого-то, кто проводит слишком много времени в Интернете, или чрезмерно увлекается спортивными тренировками, или буквально не отходит от телевизора, смотря все подряд. На Западе такие люди получили название “аддиктов”.
Аддиктивное поведение – стремление к уходу от реальности, изменение своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определенных предметах или видах деятельности, что сопровождается развитием интенсивных эмоций. Процесс принимает такие размеры, что начинает управлять жизнью человека, делает его беспомощным, лишает воли. В современной психиатрии эта проблема начала занимать столь значительное место, что психологи находят целесообразным выделение специального раздела – психиатрия аддикции (Ц.П. Короленко).
Существует два типа аддикций: химические и нехимические (нефармакологические). Нехимическими называются аддикции, где объектом зависимости становится поведенческий паттерн, а не ПАВ. В западной литературе для обозначения этих видов аддиктивного поведения чаще используется термин «поведенческие аддикции».
Как замечает В. Макоун (McCown, 2005), нефармакологические аддикции, во-первых, не только возможны, но и часто встречаются; во-вторых, они могут быть столь же серьезны по своим последствиям, как химические зависимости; в третьих, нефармакологические аддикции обычно встречаются внутри семейного контекста и часто стимулируются им; и, наконец, в четвертых, исходя из предыдущего, семейная психотерапия является терапией выбора при этих расстройствах.
На сегодняшний день имеется несколько попыток классификации нехимических зависимостей. Рабочая классификация нехимических форм зависимого поведения, (Егоров, 2006):
Патологическое влечение к азартным играм (гемблинг)
Эротические аддикции:
любовные аддикции;
сексуальные аддикции.
“Социально приемлемые” аддикции:
работоголизм;
спортивные аддикции (аддикция упражнений);
аддикция отношений;
аддикция к трате денег (покупкам);
религиозная аддикция.
Технологические аддикции:
интернет-аддикции;
аддикция к мобильным телефонам;
другие технологические аддикции (телевизионная аддикция, тамагочи-аддикция и другие гаджет-аддикции).
Пищевые аддикции:
аддикция к перееданию;
аддикция к голоданию.
Первую классификацию нехимических аддикций в России предложил Ц.П. Короленко (2001). Он выделил непосредственно нехимические аддикции, к которым относятся азартные игры (гэмблинг), аддикция отношений, сексуальная, любовная аддикции, аддикция избегания, работоголизм, аддикция к трате денег, ургентная аддикция, а также промежуточные аддикции, например, аддикцию к еде (переедание и голодание), характеризующиеся тем, что при этой форме задействуются непосредственно биохимические механизмы. Кроме вышеперечисленных, в настоящее время описано значительное количество других нехимческих аддикций: многообразные компьютерные зависимости или интернет-зависимости (Гоголева А.В., 2002; Войскунский А. Е., 2004; Young, 1998), аддикция упражнений (спортивная) (Murphy, 1994; Griffiths, 1997; Kjelsas et al., 2003), духовный поиск (Постнов В.В., Дереча В.А., 2004), “состояние перманентной войны” (Постнов В.В. и др., 2004), синдром Тоада, или зависимость от “веселого автовождения” (joy riding dependence) (McBride, 2000). В.Д. Менделевич (2003) рассматривает также фанатизм во всех его проявлениях (религиозный, политический, спортивный, национальный) как одну из форм аддиктивного поведения, отмечая, что любое сверхценное увлечение, при котором объект увлечения или деятельность становится определяющим вектором поведений человека, оттесняющим на второй план или полностью блокирующим любую иную деятельность, ивходит в состав аддиктивного, патохарактерологического типов девиантного поведения. Некоторые исследователи включают в число нехимических аддикций клептоманию и трихотилломанию (Lejoyeux et al., 2002; McElroy et al., 1995), которые, на наш взгляд, являются расстройствами влечений, а не болезнями аддикции.
И. Маркс (Marks, 1990) предложил следующие критерии для диагностики поведенческих (нехимических) зависимостей:
Побуждение к контрпродуктивной поведенческой деятельности (тяга);
Нарастающее напряжение, пока деятельность не будет завершена;
Завершение данной деятельности немедленно, но ненадолго снимает напряжение;
Повторная тяга и напряжение через часы, дни или недели (= симптомы абстиненции);
Внешние проявления уникальны для данного синдрома аддикции;
Последующее существование определяется внешними и внутренними проявлениями (дисфория, тоска);
Гедонистичекий оттенок на ранних стадиях аддикции.
Аддикция – стойкая сверхценная трудноконтролируемая привычка (внутреннее побуждение) к деятельности: с заранее прогнозируемым негативным эффектом, сопровождаемой изменением настроения, снижением барьера самокритичности, ростом толерантности, абстиненцией (синдромом отмены, с возникающим в некоторых случаях «похмельным» раскаянием») и обязательно наступающим рецидивом.
Иногда ошибочно полагают, что у людей с такими зависимостями слабая воля. Но это мнение ошибочно, так как волевые качества аддиктов имеют завышенный показатель. Ключевая проблема аддективного поведения заключается в искаженной, зачастую деструктивной направленности сверх-волевых усилий таких людей. Сверхценное и трудноконтролируемое побуждение мотивирует человека повторять аддиктивную модель поведения, не смотря ни на что, и удовлетворять свое желание каким угодно путем (“Охота пуще неволи”).
При поведенческих аддикциях привычное поведение становится жизненно необходимым, несмотря на очевидные и зачастую осознаваемые негативные последствия («гулять, так гулять», «любить так любить»). Человек знает, что его поведение является разрушительным (нередко и для близких), но всё равно поступает именно так. Например:
играет в азартные игры (зная о высокой вероятности проигрыша);
заводит любовниц (зная, что связать с ними жизнь не в состоянии, и что от этого страдает его семья);
делает ненужные покупки (зачастую, на последние деньги);
проводит жизнь в Интернете или перед телевизором (зная, что реальная жизнь приходит в это время к краху);
не видит разницы между работой и удовольствием (заменяя среднеэффективным трудоголизмом общение с самыми близкими людьми и собственную боязнь внутренней пустоты);
голодает (гордясь собственной дистрофией);
переедает (понимая опасные последствия);
тренируется до полного изнеможения (в том числе, в экстремальных видах спорта);
впадает в религиозный фанатизм;
коллекционирует или просто копит ненужные никому вещи.
Рассмотрим подробнее компоненты аддикции и аддиктивного поведения.
1. Сверхценность. Это означает доминирование аддиктивного поведения по отношению к другим аспектам жизни. Это поведение – важнее всего. Важнее семьи, детей, родителей, друзей, карьерного успеха. В данном случае не идёт речь о клиническом понимании термина «сверхценность». Тогда – это болезнь. Тогда у человека нарушена психика. В клиническом аспекте, сверхценная идея – это доминирующая в сознании мысль, подкреплённая эмоциональной реакцией, владеющая человеком целиком, определяющая всю направленность его мыслей, поведения и оттесняющая все другие идеи, суждения. Коррекции сверхценная идея поддаётся с трудом и на короткий период, а затем она либо возвращается, либо замещается другой сверхценной идеей. Но в данном контексте имеется в виду проблемная ситуация. Такая ситуация, с которой можно справиться, не прибегая к серьёзному медицинскому воздействию, либо вообще без медицинского воздействия, но с воздействием, которое, по сути, является психотерапевтическим.
2. Трудноконтролируемое внутреннее побуждение к деятельности (тяга). Означает, что попытки человека как-то контролировать своё желание делать что-либо (играть в азартные игры, проводить время в Интернете, менять сексуальных партнёров и т. д.) являются безуспешными. Очень часто человек начинает обманывать сам себя. Мысли о том, что деятельность является вредоносной, вытесняются, не допускаются до сознания, поскольку являются психотравмирующими (вытеснение реальности). Зачастую это подкрепляется рационализацией, то есть человек пытается объяснить своё поведение с помощью квазилогических объяснений: «Я же никому не приношу вреда», «Так делают многие», «А почему я должен себе отказывать в удовольствии?», «А жить-то как?».
3. Заранее прогнозируемый негативный эффект. Как бы то ни было, человек чаще всего понимает, что деятельность эта является вредоносной. Хотя в некоторых случаях вытеснение реальности бывает настолько мощным, что человек просто не думает о негативных последствиях или забывает о них. Психика такого человека, защищая себя от переживаний, позволяет человеку губить себя в целом. Но в любом случае, об этом не могут не думать окружающие, поскольку аддикт постоянно своим поведением создаёт конфликтные ситуации (в семье, на работе, с окружающими). Для окружающих очевидно и то, к чему всё это может привести, и то, что зачастую именно так и происходит. А так же то, что любое действие должно быть к месту и ко времени, и то, что без некоторых действий вообще можно обойтись, поскольку риск попросту необоснован.
4. Изменение настроения («модификация настроения»). Человек, погружаясь в аддиктивную деятельность, испытывает удовольствие, эмоциональная реакция – положительная (от эйфорических состояний до снятия напряжения). В любом случае, человек находится в трансоподобном, изменённом состоянии сознания. Как говорят некоторые аддикты, например, с зависимостью от азартных игр или от Интернета: «Становишься как зомби». Наблюдается нарушение восприятия времени, изменяется мотивация (не результат, а сам процесс доставляет удовольствие). В сознании аддиктов могут мелькать конструктивные возражения, но они тут же отметаются их иррациональным мышлением. Аддиктивное поведение становится подкреплением положительной эмоциональной реакции.
5. Снижение барьера самокритичности. По сути, человек себя прощает, или даже оправдывает. Он готов придумать тысячи объяснений своему поведению, в первую очередь – для себя.
6. Рост толерантности. Человек всё больше и больше уделяет сил и времени аддиктивной деятельности (квартира уже превратилась в склад ненужного хлама, но человек тащит в неё всё больше и больше; раньше человек проводил за компьютером вечер, играя в компьютерные игры, теперь он играет до утра; раньше проигрывал на игровых автоматах зарплату, теперь готов проиграть кредит, взятый в банке). Одновременно с усилением деятельности автоматически происходит рост негативных последствий.
7. Абстиненция (синдром отнятия). Не только прекращение деятельности, но даже мысли о том, что её нужно прекратить, приводят к подавленному настроению, дискомфорту. Человеку без аддиктивной деятельности плохо: заядлый курильщик, оказавшись без сигарет, думает лишь о затяжке дымом. Так же и поведенческий аддикт думает лишь о том, как осуществить своё аддиктивное желание. Именно в такой момент проявляется его сверх-воля. Он готов пойти на многое для удовлетворения своего жгучего желания. В некоторых случаях наступает своеобразное «похмельное раскаяние»: так же как алкоголик в состоянии похмелья, аддикт раскаивается и даёт обещание, в первую очередь самому себе, больше никогда этого не делать (не играть, не влюбляться, не переедать). И так же как винящий себя алкоголик, обещает себе: «больше ни капли», но всё равно идёт в сторону магазина, так и поведенческий аддикт вновь возвращается к своей деятельности, обещая себе: «Ну, в последний раз».
8. Рецидив. Что бы ни происходило, несмотря на негативные последствия, человек вновь и вновь возвращается к аддиктивной деятельности. Он ничего не может с собой поделать.
По своей сущности, любая аддикция – это бегство от реальности посредством изменения своего психического состояния. Изменение достигается фиксацией на том или ином виде деятельности, имеющей негативный эффект.
Все вышеперечисленное отличает поведенческую аддикцию от искренней увлечённости делом – энтузиаст в работе всё же существенно отличается от трудоголика, целеустремлённый спортсмен далеко не одно и то же что спортивный аддикт, искренне верующий человек коренным образом отличается от религиозного фанатика, а поиск необходимой информации в Интернете принципиально отличается от ухода в «виртуальную реальность». Можно искренне любить и не быть зависимым от любви.
Характерные отличия аддиктов – это их эгоцентризм и лживость. При этом они используют три уровня обмана:
Обманывают сами себя для того, чтобы не соприкасаться со своими истинными чувствами и настоящими потребностями.
Обманывают членов семьи и коллег, провоцируя с ними конфликт.
Обманывают в целом мир, стараясь произвести на окружающих ложное впечатление.
(Wilson-Schaef A.W., Fassel D. «The addictive organization. Why we overvork, cover up, pick up pieces, please the boss and perpetuale sick organuzations»)
Например трудоголик может убеждать себя и других в том, что он работает не ради бегства от реальности, а ради денег либо ради какой-то абстрактной идеи типа процветания организации. При этом если такой трудоголик окажется ещё и в числе руководителей, то его будут интересовать отнюдь не реальные показатели в работе. Будет отчётливо проявляться сверхценное отношение к количественным показателям, с очевидной фиксацией внимания на формальной стороне работы – отчётах, докладах, рапортах, стремлении произвести внешне приятное впечатление. Работник- трудоголик изматывает только себя и близких. Руководитель-трудоголик издевается ещё и над подчинёнными. При этом реальные показатели у трудоголиков обычно не превышают средние. Часто трудоголиками становятся лица, ранее страдавшие химическими зависимостями (бросил пить – ушёл в работу). Столь же легко происходит и обратный процесс.
Рассмотрим более подробно нехимические аддикции, имеющие наибольшее значение для семейных отношений.
I. Азартные игры (гемблинг, лудомания)
Гемблинг – это патологическая склонность к азартным играм, “заключается в частых повторных эпизодах участия в азартных играх, что доминирует в жизни субъекта и ведет к снижению социальных, профессиональных, материальных и семейных ценностей, не уделяется должного внимания обязанностям в этой сфере” (МКБ-10, 1994)
В последнее время проблема азартных игр приобрела исключительно большое значение, в связи с повсеместным распространением денежных игровых автоматов, открытием множества казино. Все они красиво оформлены, что способствует усилению суггестивного эффекта легкой возможности выигрыша за короткое время.
Хотя болезненная страсть к азартным играм чаще наблюдается у мужчин, у женщин эта аддикция принимает более тяжелые формы. Женщины втягиваются в опасное увлечение в три раза быстрее и тяжелее поддаются психотерапии. В отличие от мужчин, женщины подпадают под зависимость от азартных игр в более зрелом возрасте, и по другим причинам. Наиболее распространенная из них — личные проблемы, от которых они пытаются уйти в игру. Наиболее часто это происходит в возрасте от 21 до 55 лет, и в 1–4% случаев страсть принимает такие формы, при которых необходима помощь психиатра. Каждый третий патологический игрок — это женщина
Следует отметить, что лица, участвующие в игре, сравнительно часто злоупотребляют алкоголем и другими ПАВ, то есть включаются в комбинированные формы аддиктивного поведения. Для «игроков» типичны трудности межличностных отношений, частые разводы, нарушение трудовой дисциплины, частая смена работы. В связи с этим многие зарубежные исследователи считают азартные игры серьезной социальной проблемой, представляющей угрозу для части населения. Проблема усугубляется тем, что в процессе игры в ряде случаев возникают расслабление, снятие эмоционального напряжения, отвлечение от неприятных проблем, и игра рассматривается как приятное времяпрепровождение. На основе этого механизма постепенно наступает втягивание и развивается зависимость. Вместе с тем в литературе до сих пор не утихают споры — является ли гемблинг аддикцией или в большей степени одной из форм обсессивно-компульсивного расстройства (Blanco et al., 2001).
Существуют факторы, предрасполагающие к гемблингу: неправильное воспитание в семье, участие в играх родителей, знакомых, стремление к игре с детства (домино, карты, монополия и т. д.), вещизм, переоценка значения материальных ценностей, фиксированное внимание на финансовых возможностях, зависть к более богатым родственникам и знакомым, убеждение в том, что все проблемы можно решить с помощью денег (Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В., 2000). Американский исследователь А. Пастернак (Pasternak, 1997), в свою очередь, в качестве факторов риска выделяет принадлежность к национальному меньшинству, отсутствие семейного статуса, депрессию, а также различные варианты химической аддикции.
П. Дельфабро и Л. Трапп (Delfabbro, Thrupp, 2003), рассматривая социальные детерминанты, способствующие возникновению подросткового гемблинга, указывают на факт гемблинга среди родителей, а также положительное отношение к игре в семье. Говоря о факторах, препятствующих подростковому гемблингу, исследователи отмечают воспитание в семье таких качеств, как умение сохранять свои деньги, составлять и поддерживать бюджет.
II. Любовные аддикции и аддикции избегания
Существуют три вида аддикций отношений — любовные, сексуальные и избегания, которые соприкасаются друг с другом. У них общие предпосылки возникновения: проблемы с самооценкой, неспособность любить себя, трудности в установлении функциональных границ между собой и другими. Поскольку такие лица не могут установить границы своего Я, то у них отсутствует способность к реальной оценке окружающих. Для этих людей существуют проблемы контроля — они позволяют контролировать себя или пытаются контролировать других. Характерны навязчивость в поведении, в эмоциях, тревожность, неуверенность в себе, импульсивность действий и поступков, проблемы с духовностью, трудность в выражении интимных чувств (Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2000).
Любовная аддикция — это аддикция отношений с фиксацией на другом человеке. Такие отношения, как правило, возникают между двумя аддиктами; они получили название соаддиктивных, или созависимых. Наиболее характерные соаддиктивные отношения развиваются у любовного аддикта с аддиктом избегания. При таких отношениях на первый план выступает интенсивность эмоций и их экстремальность, как в положительном, так и в отрицательном отношении. В принципе, созависимые отношения могут возникнуть между родителем и ребенком, мужем и женой, друзьями, профессионалом и клиентом и т. д.
Идея о том, что любовные отношения также могут носить аддиктивный характер, была высказана четверть века назад (Simon, 1982). Как отмечает Т. Тимрек (Timmreck, 1990), термин “любовная аддикция” может быть применим к лицам, которые навязчиво добиваются восстановления прежнего, доставляющего удовольствия уровня отношений с бывшим объектом любви. Дисфункциональные эмоциональные состояния, такие как недоверие, чувства отклонения, потеря себя, укоренившийся гнев, чувства неудачи, потери и масса других отрицательных эмоций и саморазрушающих моделей поведения, возникают в эмоционально раненом любовном аддикте.
Признаки любовных аддикций, описанные Ц.П. Короленко и Н.В. Дмитриевой (2000), заключаются в следующем:
Непропорционально много времени и внимания уделяется человеку, на которого направлена аддикция. Мысли о «любимом» доминируют в сознании, становясь сверхценной идеей. Процесс носит в себе черты навязчивости, сочетаясь с насильственностью, от которой чрезвычайно трудно освободиться.
Аддикт находится во власти переживания нереальных ожиданий в отношении другого человека, находящегося в системе этих отношений, без критики к своему состоянию.
Любовный аддикт забывает о себе, перестает заботиться о себе и думать о своих потребностях вне аддиктивных отношений. Это распространяется и на отношение к родным и близким. У аддикта имеются серьезные эмоциональные проблемы, в центре которых стоит страх, который он старается подавить. Страх часто находится на уровне подсознания. Страх, который присутствует на уровне сознания, — это страх быть покинутым. Своим поведением аддикт стремится избежать покинутости. Но на подсознательном уровне представлен страх интимности. Из-за этого аддикт не в состоянии перенести «здоровую» близость. Он боится оказаться в ситуации, где придется быть самим собой. Это приводит к тому, что подсознание ведет аддикта в ловушку, в которой он подсознательно выбирает себе партнера, который не может быть интимным. По-видимому, это связано с тем, что в детстве аддикт потерпел неудачу, пережил психическую травму при проявлении интимности к родителям.
Признаки аддикции избегания:
Уход от интенсивности в отношениях со значимым для себя человеком (любовным аддиктом). Аддикт избегания проводит время в другой компании, на работе, в общении с другими людьми. Он стремится придать отношениям с любовным аддиктом «тлеющий» характер. Налицо амбивалентность отношений с любовным аддиктом — они важны, но он их избегает, не раскрывает себя в этих отношениях.
Стремление к избеганию интимного контакта с использованием техник психологического дистанцирования. На уровне сознания у аддикта избегания находится страх интимности. Аддикт избегания боится, что при вступлении в интимные отношения он потеряет свободу, окажется под контролем. На подсознательном уровне — это страх покинутости. Он приводит к желанию восстановить отношения, но держать их на дистатнтном уровне.
Процесс аддикции позволяет выделить в нем несколько этапов:
Период, при котором интенсивные эмоциональные переживания будут иметь положительный знак. Этап знакомства аддиктов: аддикт избегания производит впечатление на любовного аддикта.
Развитие фантазирования. Происходит связь ранее имевшихся фантазий с реальным объектом, что несет радость и чувство освобождения от неприятных ощущений жизни как неинтересной и серой. Любовный аддикт на пике фантазирования проявляет все большую требовательность к партнеру, что способствует уходу аддикта избегания от этих отношений.
Развитие осознания того, что в отношениях не все в порядке. На каком-то этапе любовному аддикту приходится признать, что его покидают. Появляются явления отнятия, для которых характерны депрессия, дистимия и безразличие. Начинается анализ произошедшего с целью вернуть все назад. Отношения разрушаются, но в будущем могут быть восстановлены либо с прежним, либо с другим партнером.
В отношениях аддиктов отсутствуют здоровые разграничения, без которых невозможны интимность между партнерами, признание права на собственную жизнь. Это приводит к тому, что они обвиняют друг друга в нечестности, используют сарказм, преувеличения и оскорбления.
Вместе с тем любовный аддикт и аддикт избегания тянутся друг к другу вследствие “знакомых” психологических черт. Несмотря на то, что черты, привлекающие у другого, могут быть неприятными, вызывать эмоциональную боль, они привычны с детства и напоминают ситуацию переживаний детства. Возникает влечение к знакомому. Оба вида аддиктов обычно не увлекаются неаддиктами. Они кажутся им скучными, непривлекательными; они не знают, как себя с ними вести.
Существуют факторы, способствующие влечению любовных аддиктов к аддиктам избегания:
привлекательность того, что знакомо;
привлекательность ситуации, содержащей в себе надежду на то, что “раны детства” могут быть излечены на новом уровне;
привлекательность возможности реализации фантазий, созданных в детстве.
III. Сексуальные аддикции
Сексуальные аддикции относятся к скрытым, замаскированным аддикциям. Это связано с социальными табу на обсуждение данной тематики. Чем более закрыта, табуирована эта тематика, тем меньше выявляется аддикций. Таким образом, сексуальные аддикции всегда должны рассматриваться в транскультуральном плане.
Ц.П. Короленко и Н.В. Дмитриева (2000) подразделяют сексуальные аддикции на ранние, которые начинают формироваться очень в юном возрасте на фоне общего аддиктивного процесса, и поздние, пришедшие на смену другой формы аддиктивного поведения.
Признаками сексуальной аддикции являются (Goodman, 1997):
повторяющаяся потеря контроля над своим сексуальным поведением;
продолжение такого сексуального поведения, несмотря на вредные последствия.
В генезе сексуальных аддикций большое значение имеет ранняя сексуальная травматизация в детстве: от прямого инцеста до закладки у ребенка убеждений, что он представляет интерес только как сексуальный объект. В такой ситуации формируется комплекс неполноценности, изоляция, недоверие к окружающим и зависимость от них, чувство угрозы извне и сверхценное отношение к сексу (Schwartz, 1992).
Большое значение имеет формирование системы верований и убеждений. Согласно этой системе любой аддикт относится к себе изначально плохо. Он не верит, что окружающие могут хорошо к нему относиться. У него появляется убежденность, что секс — это единственная сфера, в которой он может проявить свою самостоятельность. Секс — единственное средство, которое может сделать изоляцию аддикта переносимой.
Сексуальные аддикты часто отрицают наличие у себя каких-либо проблем. Они используют механизм проекции, осуждая других и стараясь преуменьшить то, что может их дискредитировать. Другим часто встречающимся механизмом защиты является рационализация: “Если я не буду заниматься сексом, то не вынесу напряжения, которое во мне накапливается” или “Это мое дело, это никому не вредит, это мой способ расслабления”.
У сексуальных аддиктов при воздержании описаны симптомы, напоминающие проявления синдрома отмены при химических зависимостях: дисфория, тревога, трудности концентрации внимания. Многие сексуальные аддикты отмечают также рост толерантности. При реализации зависимости посредством виртуального секса через Интернет они начинают проводить в сети все больше часов. При невиртуальном способе реализации у них появляется все больше сексуальных партнеров; контакты становятся все более эксцентричными и рискованными (Schneider, Irons, 2001). Для диагностики сексуальной аддикции может оказать полезным тест, разработанный П. Карнесом (Carnes, 1989).
Периодически сексуальные аддикты дают себе зарок измениться, приурочивают начало зарока к какому-то конкретному дню, искренне веря, что они это сделают. Тем не менее, «помимо воли» происходит срыв (Bancroft, Vukadinovic, 2004).
В семье аддикция длительно скрывается. Отношения постепенно формализуются. Аддикт ведет двойную жизнь, он перестает интересоваться другими вещами, не заботится о своем здоровье, ему становится трудно преодолевать житейские трудности. Более важным для него представляется все время навязчиво доказывать свою состоятельность в сексуальном плане. Неуспех сексуального характера очень травматичен и может вызвать аутодеструктивные и агрессивные действия. Поражения могут сочетаться со злоупотреблением алкоголя и других ПАВ, призванным избавиться от неприятных чувств. С другой стороны, прием алкоголя может использоваться как запуск сексуальной реализации.
Основной формой помощи сексуальным аддиктам является психотерапия в рамках посещения групп Анонимных Сексоголиков и Анонимных Сексуальных Аддиктов, работающих на тех же принципах, что и Анонимные Алкоголики, то есть по программе 12 шагов. Имеются также отдельные программы для одновременно сексуальных и любовных аддиктов, для созависимых родственников сексуальных аддиктов и т. д. (Schneider, Irons, 2001). Имеются данные, что, помимо психотерапии, проявления сексуальной аддикции сглаживаются при терапии антидепрессантами, ингибиторами обратного захвата серотинина (Fedoroff, 1993; Kafka, 2000).
IV. Работоголизм
Термин “работоголизм” был предложен в начале 70-х годов ХХ века Оутсом — священником и профессором психологии религии. Еще первые работы, посвященные работоголизму, выявили его сходство с другими видами химической зависимости (Mentzel, 1979). Как и всякая аддикция, работоголизм является бегством от реальности посредством изменения своего психического состояния, которое в данном случае достигается фиксацией на работе. Причем работа не представляет собой того, что она выполняет в обычных условиях: работоголик не стремится к работе в связи с экономической необходимостью, работа не является и одной из составных частей его жизни — она заменяет собой привязанность, любовь, развлечения, другие виды активности (Короленко Ц.П., 1993).
Одной из важных особенностей работоголизма является компульсивное стремление к постоянному успеху и одобрению со стороны окружающих. Аддикт испытывает страх потерпеть неудачу, «потерять лицо», быть обвиненным в некомпетентности, лени, оказаться хуже других в глазах начальства. С этим связано доминирование в психологическом состоянии чувства тревоги, которое не покидает работоголика ни во время работы, ни в минуты непродолжительного отдыха, который не бывает полноценным из-за постоянной фиксации мыслей на работе. Работоголик настолько фиксирован на работе, что постоянно отчуждается от семьи, друзей, все более замыкаясь в системе собственных переживаний.
Работоголик оказывает влияние на других членов семьи, не получающих от него эмоциональной поддержки. Члены семьи либо видят в нем пример, либо не принимают и идут по пути более деструктивных аддикций. Дети работоголиков часто злоупотребляют ПАВ.
V. Интернет-зависимости
Последние два десятилетия ознаменовались повсеместным распространением Интернета как в профессиональной, так и обыденной жизни десятков миллионов людей. Через Интернет делаются покупки, происходит общение, берется информация о всех аспектах жизни, реализуются сексуальные и игровые пристрастия и многое другое. Как справедливо замечают израильские психологи Y. Amichai-Hamburger и E. Ben-Artzi (2003), “кажется, нет такого аспекта в жизни, который не затронул бы Интернет”.
В связи с возрастающей компьютеризацией и “интернетизацией” российского общества стала актуальной проблема патологического использования Интернет, за рубежом возникшая еще в конце 1980-х. Речь идет о так называемой «интернет-зависимости» (синонимы: интернет-аддикция, нетаголизм, виртуальная аддикция, интернет поведенческая зависимость, избыточное/патологическое применение интернета). Для обозначения новых форм нехимических (поведенческих) аддикций, связанных с высокими технологиями, М. Гриффитс (Griffiths, 1995) предложил термин «технологические зависимости», которые разделил на пассивные (например, зависимость от телевизора) и активные (интернет-игры).
Первыми с интернет-зависимостью столкнулись врачи-психотерапевты, а также компании, использующие в своей деятельности Интернет и несущие убытки в случае, если у сотрудников появляется патологическое влечение к пребыванию в сети он-лайн. Родоначальниками психологического изучения феноменов зависимости от Интернета могут считаться два американца: клинический психолог К. Янг и психиатр И. Гольдберг. В 1994 году К. Янг (Young, 2000) разработала и поместила на веб-сайте специальный опросник. В результате были получены почти 500 заполненных анкет, из которых около 400 были отправлены, согласно выбранному ею критерию, аддиктами.
М. Орзак (Orzack, 1998) выделила следующие психологические и физические симптомы, характерные для интернет-зависимости:
Психологические симптомы:
Хорошее самочувствие или эйфория за компьютером.
Невозможность остановиться.
Увеличение количества времени, проводимого за компьютером.
Пренебрежение семьей и друзьями.
Ощущения пустоты, депрессии, раздражения не за компьютером.
Ложь работодателям или членам семьи о своей деятельности.
Проблемы с работой или учебой.
Физические симптомы:
Синдром карпального канала (туннельное поражение нервных стволов руки, связанное с длительным перенапряжением мышц).
Сухость в глазах.
Головные боли по типу мигрени.
Боли в спине.
Нерегулярное питание, пропуск приемов пищи.
Пренебрежение личной гигиеной.
Расстройства сна, изменение режима сна.
Согласно исследованиям К. Янг (Young, 1998), опасными сигналами (предвестниками интернет-зависимости) являются:
Навязчивое стремление постоянно проверять электронную почту.
Предвкушение следующего сеанса он-лайн.
Увеличение времени, проводимого он-лайн.
Увеличение количества денег, расходуемых на интернет.
Признаками наступившей интернет-аддикции согласно К. Янг (2000) являются следующие критериии:
всепоглощенность Интернетом;
потребность проводить в сети все больше и больше времени;
повторные попытки уменьшить использование Интернета;
при прекращении пользования Интернетом возникают симптомы отмены, причиняющие беспокойство;
проблемы контроля времени;
проблемы с окружением (семья, школа, работа, друзья);
ложь по поводу времени, проведенном в сети;
изменение настроения посредством использования Интернета.
К. Янг (Young, 1998) охарактеризовала пять основных типов интернет-зависимости:
Обсессивное пристрастие к работе с компьютером (играм, программированию или другим видам деятельности).
Компульсивная навигация по WWW, поиск в удаленных базах данных.
Патологическая привязанность к опосредованным Интернетом азартным играм, он-лайновым аукционам или электронным покупкам.
Зависимость от социальных применений Интернета, то есть от общения в чатах, групповых играх и телеконференциях, что может в итоге привести к замене имеющихся в реальной жизни семьи и друзей виртуальными.
Зависимость от «киберсекса», то есть от порнографических сайтов в Интернете, обсуждения сексуальной тематики в чатах или закрытых группах «для взрослых».
Феномен интернет-аддикции представляет собой сборную групп разных поведенческих зависимостей (работогольную, общения, сексуальную, любовную, игровую и т. д.), где компьютер является лишь средством их реализации, а не объектом.
Следует выделить еще один важный аспект, связанный с интернет-аддикцией и влияющий на становление иных форм девиантного поведения. Это серьезные опасности, с которыми дети и подростки могут встретиться, непосредственно находясь в режиме он-лайн:
эксплуатация доверия к детям: их могут соблазнить на совершение непристойных действий;
доступ к порнографии: дети могут наткнуться на порнографию ввиду ее широкого распространения в сети. Программное обеспечение, ограничивающее доступ детей в такие сайты, не всегда срабатывает, а часто вообще отсутствует: его может не быть в школе, в библиотеке;
неподходящие контент-сайты с деструктивным содержанием, например, с инструкциями по изготовлению бомбы или наркотических веществ. Родителям следует интересоваться сайтами, которые посещают дети, и быть внимательными к любым изменениям поведения ребенка;
увлечение играми типа DOOM, QUAKE, сетевыми играми с насилием, повышает агрессивность детей. Родителям надо знать, в какие игры играет ребенок, быть готовыми предложить конструктивную альтернативу.
VI. Спортивная аддикция (аддикция упражнений)
В современной науке о спорте принято различать спорт для здоровья (то, что раньше называлось физической культурой) и спорт высших достижений (профессиональный). Кроме того, выделяют и так называемые экстремальные виды спорта, которые в наши дни завоевывают все большую популярность. Именно спорт высших достижений и экстремальный спорт несут в себе наибольший аддиктивный потенциал.
Что касается занятий экстремальными видами спорта, то следует признать, что это возможный путь создания социально приемлемой формы зависимости при проведении профилактической и реабилитационной работы у детей и подростков с аддиктивным поведением (Егоров А. Ю. и др., 2001). Вместе с тем следует помнить, что спортивная аддикция, как и любая другая зависимость, легко может менять форму и переходить в другую, в том числе и химическую. Именно с этим связан высокий процент алкоголизма и наркомании среди бывших спортсменов. Поэтому экстремальный спорт может быть признан альтернативой химической зависимости, но альтернативой, таящей в себе определенную опасность.
VII. Аддикция к трате денег (покупкам)
Аддикция к трате денег проявляется повторным, непреодолимыми желанием совершать множество покупок. В промежутках между покупками нарастает напряжение, которое может быть ослаблено очередной покупкой, после чего обычно возникает чувство вины. В целом, характерен широкий спектр негативных эмоций, свойственных аддиктам, положительные эмоции вплоть до эйфории возникают только в процессе совершения покупки (Miltenberger et al., 2003). У этой категории аддиктов растут долги, возникают проблемы во взаимоотношениях с семьей, могут быть проблемы с законом. Иногда аддикция реализуется через интренет-покупки, которые совершаются не в супермаркетах, а в виртуальных магазинах.
Аддикция к трате денег часто сочетается с аффективными расстройствами (50%), химической зависимостью (45,8%), в том числе алкоголизмом (20%) и пищевыми аддикциями (20,8%). Высказывается предположение, что аддикция к трате денег может быть включена в семейный и, возможно, генетический «клинический спектр» расстройств, куда относятся аддиктивные и аффективные расстройства (Lejoyeux et al., 2002).
VIII. Аддикция отношений
В чистом виде характеризуется привычкой человека к определенному типу отношений. Аддикты отношений создают «группу по интересам». Члены этой группы постоянно и с удовольствием встречаются, ходят друг к другу в гости, где проводят много времени. Жизнь между встречами сопровождается постоянными мыслями о предстоящем свидании с друзьями.
Следует отметить, что привязанность человека к определенной группе может перейти в аддикцию отношений. Реабилитационные терапевтические сообщества, такие как АА (анонимные алкоголики), АН (анонимные наркоманы), АК (анонимные кокаинисты) и др., при всей безусловной пользе в плане воздержания от приема ПАВ делают их членов аддиктами общения в данном сообществе. Выход из сообщества, как правило, заканчивается рецидивом. Жизнь, в том числе даже проведение досуга, отпуска, становится немыслимой без постоянного общения с себе подобными. Нечто похожее мы наблюдаем и в ряде реабилитационных центров, особенно религиозной направленности, вне которых бывшие химические зависимые практически не могут существовать. В них можно констатировать возникновение аддикции отношений наряду с религиозной аддикцией. Высказанные мысли ничуть не умаляют необходимости проведения реабилитационных мероприятий с зависимыми от ПАВ. Это еще лишь одно напоминание, что «выздоровление» от химической зависимости в большинстве случаев сопровождается возникновением замещающей нехимической зависимости, в лучшем случае, максимально социально приемлемой (Егоров А. Ю., 2004).
IX. Аддикции к еде (пищевые аддикции)
Переедание и голодание относятся к группе промежуточных аддикций. В литературе можно встретить расширенное толкование пищевых аддикций, куда относят и нервную анорексию, и булимию (Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В., 2000; Gold et al., 1997; Reid, Burr, 2000).
Переедание. Аддикция к еде возникает тогда, когда еда используется в виде аддиктивного агента, применяя который человек уходит от субъективной реальности (Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В., 2000). Во время фрустрации возникает стремление «заесть» неприятность. Это удается, поскольку происходит фиксация на вкусовых ощущениях и вытеснение неприятных переживаний. Может появиться стремление затянуть процесс еды во времени: дольше и больше есть.
Аддикция к еде — это, с одной стороны, психологическая зависимость, а с другой — утоление голода. По мере того как еда приобретает все больший аддиктивный потенциал, происходит искусственное стимулирование чувства голода. Переедающий человек входит в зону повышенного обменного баланса. Чувство голода начинает появляться сразу с падением концентрации глюкозы в крови после очередного приема пищи. Физиологические механизмы рассогласовываются. Человек начинает есть слишком много и слишком часто. На каком-то этапе он уже стыдится переедания и стремится скрыть факт аддикции. Аддикт начинает есть в одиночку, в промежутках между любой активной деятельностью. Все это приводит к опасным для здоровья последствиям: нарастанию веса, нарушению обмена веществ и потере контроля, в результате чего человек употребляет количество пищи, представляющее опасность для жизни. В принципе, можно «заесть» себя до смерти.
Голодание. Существуют два механизма возникновения аддикции к голоданию: медицинский и немедицинский (Короленко Ц.П., Дмитриева Н. В., 2000). При медицинском варианте используется разгрузочная диетотерапия. Фаза вхождения в голод характеризуется трудностями, связанными с необходимостью подавить аппетит. Затем состояние меняется — появляются новые силы, аппетит исчезает, повышается настроение, усиливается двигательная активность, невротические проявления редуцируются. Некоторым пациентам нравится состояние голода, когда уже исчез аппетит, и они стремятся его продлить. Повторное голодание осуществляется уже самостоятельно. На уровне достигнутой голоданием эйфории происходит потеря контроля и человек продолжает голодать даже тогда, когда это становится опасным для его здоровья, теряется критика к своему состоянию.
Некоторые исследователи (например, см. Котляров А.В. «Другие наркотики или Homo Addictus: Человек зависимый») выделяют и другие виды поведенческих аддикций (в соответствии с искусственными реальностями, которые их создают). Можно назвать такие поведенческие аддикции:
Зависимость от внешности
Экономическая (от иерархии и денег)
Зависимость от обладания
Виктимная зависимость, аутоагрессивное поведение (мазохизм, склонность к суициду, стокгольмский синдром и т. д.), агрессивное поведение (садизм, терроризм, преступная жизнь и т. п.)
Зависимость от перенесённых расстройств, травм, болезней (постстрессовый синдром, последствия тяжёлых болезней, утрат и т. п.)
Ряд других зависимостей: графомания, «запойное чтение», синдром скупости, транжирства и т. п.
Характерной чертой всех аддикций (как химических, так и поведенческих) является то, что любая форма аддикции легко переходит в другую форму. При этом химическая аддикция может перейти в поведенческую. Возможен и обратный вариант.
На этом, кстати, стоятся многие методы работы с аддиктами. Например, алкоголики имеют успешную ремиссию, перейдя в социально приемлемую форму поведенческих аддикций. Так, посещая группу анонимных алкоголиков, они становятся зависимыми от общения в этой группе, но спиртное не употребляют. Одна зависимость (более вредная) заменяется другой (гораздо менее вредной).
В то же время, бывают ситуации, когда зависимость менее вредная переходит в зависимость с более негативными последствиями.
При устранении аддикции лучше всего руководствоваться правилами: «Не навреди» (с учётом того, что аддикция может нести в себе значительную вторичную выгоду), а также «Из двух зол выбирают меньшее».
В некоторых случаях социально приемлемых аддикций (например, трудоголизм, спортивная аддикция) помощь нужна, как правило, если сам человек просит её оказать. Всё же надо учитывать, что, избавившись от такой зависимости, человек может с лёгкостью окунуться в другой вид аддиктивной деятельности (в том числе, и не социально приемлемой).
Основа работы с аддиктами – это не выработка отвращения к аддиктивному поведению. Влечение и отвращение, так же как любовь и ненависть не являются противоположностями. По сути, это одно и то же, только с разным знаком. Если алкоголик в состоянии ремиссии стал дурно отзываться о пьющих, а тем более затеял ссору с пьяницей на улице из-за недостойного поведения последнего – это верный признак предстоящего срыва. Через день-другой он сам уйдёт в запой. Если мужчина, бросивший любовницу, начинает её ругать последними словами, скорее всего он уже готов к ней вернуться. Противоположностью любви и ненависти, влечения и отвращения является равнодушие.
Список использованных источников:
http://www.syntone.ru/library/books/content/2308.html?current_book_page=2
http://www.neomed.od.ua/addiktivnie-rasstroistva