Содержание

Введение

Глава I. Биография

Глава II. Основные темы произведений Олега Глушкина

Глава III. Важнейшие труды Олега Глушкина

3.1.Жестокая проза О. Глушкина

3.2. «Саул и Давид»

Заключение

Введение

Рассказы и повести Олега Глушкина характерны открытым чувством жизни, верой в нравственную основу ее начал, профессиональным знанием материала. Молодой прозаик прошел свой путь, путь накопления жизненного опыта и литературной учебы. Он работал докмейстером, поднимал суда и ремонтировал их в доках, выходил на борту рыбопромысловых траулеров в Атлантику. Морские дороги приносили сюжеты, давали основу для творчества, давали право писать о море.

Олегу Глушкину свойственна горячая привязанность к судьбам своих героев, вместе сними он ищет точки приложения душевной энергии, в его прозе чувствуется компетентность во всем, что касается быта и жизни рыбаков и судоремонтников. Основное – и для него, и для его героев – это дело, которому они служат, это живые сегодняшние проблемы.

Он пишет о человеке труду, пишет вдумчиво, находит верную тональность повествования, строго передает факты. И становится близким и понятным и молодой докмейстер, постигающий азы производства, и корабельный инженер, совершающий свой первый рейс. Он находит внутренние конфликты казалось бы обычных повседневных ситуациях, и тогда промысловые будни, жизнь порта открываются перед читателем новыми гранями, показывают как в век НТР изменяются взаимоотношения. Как проявляются во взаимодействии друг с другом человеческие характеры.

Глава I. Биография

Олег Борисович Глушкин родился в 1937 году в городе Великие Луки. В войну семья была эвакуирована на Урал. После возвращения из эвакуации окончил в Великих Луках среднюю школу. В 1960 году закончил Ленинградский кораблестроительный институт. Во время учебы занимался в литературном объединении при Лениздате, где руководителем был писатель Геннадий Гор. Период учебы совпал с первой оттепелью, с бурными дискуссиями и временем издания студенческих газет и журналов. Начинал со стихов, но вскоре перешел на прозу, написал несколько рассказов и повесть из студенческой жизни.

В Калининград Глушкин приехал в 1960 году по распределению. Работал на заводе “Янтарь” докмейстером. Продолжал писать рассказы, не помышляя об их публикации. В эти годы в Калининграде были образованы и писательская организация, и книжное издательство, искали людей пишущих. При молодежной газете работало литературное объединение, где вскоре Глушкин стал руководить секцией прозаиков. Первые рассказы были опубликованы в “Калининградском комсомольце” и замечены калининградскими мэтрами Снеговым и Бадигиным. В 1962 году эти рассказы вышли отдельным изданием в так называемом буклете. И сразу были отмечены прессой, как местной, так и центральной. Герой рассказов – “маленький” человек - смело вступал в борьбу за справедливость, против воровства и казнокрадства, терпел поражения, но оставался честным. Присутствовал в рассказах и мягкий юмор, была и доля сарказма, и были они написаны краткими, возможно, даже чересчур краткими фразами, во многом под Хемингуэя, в котором видели образец для подражания многие молодые писатели. В таком же ключе были и рассказы, опубликованные в сборнике в 1967 году. Глушкин стал участником всесоюзных совещаний молодых писателей, где его рассказы получили высокую оценку таких писателей, как Слонимский, Остров, Кетлинская, Конецкий, Куранов.

В 1966 году написал повесть о заводской жизни – “Записки докмейстера”, где более резко обнажает язвы, разъедающие общество, построенное на двойной морали. Представленную в местное издательство повесть напуганные текстом издатели передают в соответствующие инстанции. Получен ответ из обкома - “повесть чернит действительность, обливает грязью рабочий класс…” Конечно, ни о какой публикации не могло быть и речи, путь к типографскому станку в Калининграде был перекрыт на целых двенадцать лет.

Глушкин продолжал работать и писать. Работа на заводе требовала отдачи не только физических, но и творческих сил. Он был одним из лучших рационализаторов завода, он первым начал ставить корабли в док по-мальтийски, то есть без клеток, только на распорах. Затем, желая познать мир, побывать в других странах и увидеть морские просторы, перешел работать в рыбную промышленность – был начальником технического отдела, помощником главного инженера по информации, побывал на Кубе, выходил в море на рыболовных судах наставником и в составе штаба экспедиции. Встречи с моряками, морская романтика и труд рыбаков приносили новые сюжеты, создавались повести и рассказы о людях моря. Не имея возможности публиковать свои произведения в Калининграде, он отправлял их в центральные издательства и журналы. В 1971 году его повесть “Записки докмейстера” под названием “Пятый док” была опубликована в журнале “Нева”. И хотя многие острые моменты были убраны, повесть вызвала волну откликов. Известный критик Хренков назвал ее лучшей повестью года о рабочем классе. Повесть была прочитана по центральному радио. Затем в журнале “Нева” были опубликованы ещё две повести, на этот раз уже из морской жизни. Ещё одна повесть детективного плана “Время поиска не ограничено” была помещена в журнале “Искатель” Публиковались рассказы и повести в московском альманахе “Океан”. Не признанный в своем городе официальными надсмоторщиками литературы, Глушкин становится лидером молодых литераторов. Его дом в заводском поселке был местом, где постоянно звучали стихи и не смолкали споры о судьбах литературы. Обо всем этом можно прочесть в его эссе “Дом”, опубликованном в №1 за 2001 год журнала “Запад России”. Руководители писательского союза, как местные, так и московские, старались доказать обкомовским деятелям, что следует издать повести рассказы Глушкина в Калининграде. Наконец, в 1979 году была издана книга “Антей уходит на рассвете”, за ней последовало издание книги в Москве “Морское притяжение”. Книги эти были хорошо встречены критикой, однако в них автору в условиях жесткой цензуры не всегда удавалось высказать всё, что он хотел. В этот период Глушкин решает перейти на историческую прозу, полагая, что здесь не станут вычеркивать из повествования то, что дорого автору. Продолжая ходить в море, в перерывах между рейсами работает в архивах, изучая документы, раскрывающие судьбы моряков-декабристов. Он выбирает неизвестного героя – капитан-лейтенанта Константина Торсона, который, заключенный в камеру Петропавловской крепости, написал свои предложения по развитию флота. Мореплаватель, участник экспедиции Беллинсгаузена, открывшей Антарктиду, кораблестроитель, герой войны двенадцатого года - Торсон стал главным персонажем книги "На благо российского флота”. В критических отзывах на книгу многие рецензенты подчеркивали, что книга “несет в себе большой заряд мужества и является достойным уроком нравственности”. Книга эта стала новым этапом в творчестве Глушкина, так как впервые он писал, основываясь не на реалиях повседневной жизни, а на историческом материале. К тому времени, правда, он уже написал свои первые библейские рассказы, но об их публикации в обществе, где велась яростная атеистическая пропаганда, не могло быть и речи.

В 1985 году Глушкина принимают в Союз писателей, он уходит с работы и становится профессионалом. Одновременно продолжает руководить молодежным литературным объединением “Парус”. В 1989 году выходит сборник его повестей и рассказов “Барьер”, куда вошли некоторые тексты ранее сдерживаемые по идейным соображениям. В 1990 году Глушкина избирают руководителем Калининградской писательской организации. Наступает пора гласности и свободы слова. Она приносит новые возможности для творчества и в то же время ввергает литературу в стихию рынка. Писательская организация лишается финансирования, издатели ориентируются на западное детективное и эротическое чтиво. В этих условиях Глушкин делает все возможное для сохранения организации, вошедшей в демократический Союз российских писателей. Глушкин становится главным редактором и основателем литературно-художественного журнала “Запад России”, который позволил калининградским писателям оперативно выходить со своими текстами к читателям, а также дал возможность опубликовать материалы по истории области, которые раньше замалчивались. Журнал стал связующим звеном местной литературы и литературы окружающих область стран. Калининградская писательская организация вступила в Союз писателей Балтики. Итогом совместной работы с писателями Германии, Польши и Литвы стала антология “Лики родной земли”, выпущенная на четырех языках. Глушкин был редактором-составителем русского варианта. В антологию вошли произведения авторов, живших и живущих на территории бывшей Восточной Пруссии - от Канта, Гофмана, Донелайтиса до Ленца, Черняускаса и Снегова, а также других современных писателей. Антология была широко востребована и повсеместно одобрена критикой. Она стала ещё одним мостом для соединения культур и лучшего взаимопонимания людей из приграничных стран. За эту книгу Глушкин получил звание лауреата Артиады народов России. А за вклад в расширение контактов между Российской и Европейской культурой диплом Канта. Организаторская работа, участие в различных международных конференциях конечно были помехой собственному творчеству, однако нельзя сказать, что в эти годы Глушкин стал меньше писать. Во всяком случае, увидели свет его библейские рассказы в сборнике “Иисус Назарянин”, целый ряд рассказов и повестей были опубликованы в журнале "Запад России”, среди них фантастическая повесть “Заговор сытых”, первая проба в жанре фантастики. Рассказы в этот период переводились и публиковались в польском журнале “Боруссия” и в литовском альманахе “Балтия”. Эти рассказы и составили книгу “Пути паромов”, изданную писательской организацией в 1999 году. Эта книга наиболее полно раскрыла возможности Глушкина – рассказчика, она стала книгой –исповедью, книгой –откровеньем. Паромы судьбы – гибельные и спасительные - переправляют лирического героя через годы ненастья к годам прозренья. Всё узнаваемо здесь – и город со странной судьбой, и острова в Балтийском и Северном морях, и проблемы сохранения собственного достоинства, всё узнаваемо – и в то же время вдруг это узнаваемое поворачивается иной гранью и становится открытием. Книга “Пути паромов” была отмечена премией мэра “Вдохновение”.

В 1997 году Глушкин ушел с поста председателя писательской организации и главного редактора журнала. Несколько лет он отдал работе над завершением главной своей книги – библейского романа “Саул и Давид”. Книга эта вышла в начале 2002 года и сегодня стала предметом пристального внимания читателей. Роман написан увлекательно, почти на детективной основе. Главный герой романа сын царя Саула – Маттафия возвращается из филистимлянского плена в годы, когда давно уже пал его отец на поле битвы. Маттафию принимают за царя Саула, сажают в крепость и судят. Ему удается избежать смерти, совершив побег. Но не ради этих детективных ходов написан роман. Его насыщенный образами и метафорами текст, по-библейски ритмический, поднимает множество нравственных и философских проблем. Он пытается ответить на извечные вопросы – Кто мы? Откуда мы? Почему власть подавляет человека? Почему изменяет его? Отвечают ли дети за отцов и отцы за детей? Как остаться самим собой в жестоком мире насилия и предательств? Глубина текста и фактура его втягивают читателя и заставляют вместе с автором искать ответы…

Работа над романом не сделала Глушкина отшельником, он по-прежнему многое выполняет в писательской организации, в журнале, а также в газете “Страж Балтики”, где он ведет литературное объединение Балтфлота имени Алексея Лебедева. Еще одним направлением творчества Глушкина стало создание очерков о знаменитых российских людях, чья деятельность была связана с Кёнигсбергом и его окрестностями. В газетах уже опубликовано порядка двадцати таких очерков, героями которых стали Болотов, Багратион, Апраксин, Салтыков, Барклай, Ермолов, Карамзин, Гумилев и другие исторические личности. Создание этих очерков ещё одна попытка связать прошлое и настоящее, показать общность человеческой истории.

Глава II. Основные темы произведений Олега Глушкина.

Сначала были рассказы. Более двадцати, опубликованных в областных газетах, буклетах, коллективных сборниках. Это были первые шаги в литературе молодого докмейстера Олега Глушкина. Он органично вошел в среду молодых калининградских литераторов, имея за плечами хорошую школу объединения при «Лениздате», руководимого известным писателем Геннадием Гором. Но еще лучшим учителем была жизнь рабочего коллектива кораблестроителей, ремонтников, портовиков, где нашел начинающий писатель и сюжеты своих первых рассказов, и героя, с которым и сейчас, через много лет, не торопится расставаться — чудаковатого правдолюбца Лешку Вислпна, очень «неудобного» для разного рода приспособленцев и проныр.

Портовый рабочий Вислин открывает ту галерею героев, которых привел с собой в литературу Олег Борисович Глушкин. Это не романтические «морские волки», покорители морей, герои «Алых парусов». Автор с самого начала как бы выбирает своим материалом прозу экзотики, принципиально пишет о море «без подсинивания». Его герои работают на палубах, в трюмах и на капитанских мостиках рыболовных сейнеров и траулеров, трудятся в доках и различных береговых службах. И о чем бы еще ни писал Олег Глушкин, в глазах читателей и сразу приметивших его критиков он начинается в литературе именно как писатель-маринист.

В 1967 году в Калининградском книжном издательстве выходит сборник «Восходящий поток» — это дебют двух местных литераторов: О. Глушкина и А. Солоницына. Дебют удачен, но для первого автора это уже пройденный этап — жизненный и литературный опыт требуют вылиться в новую, более сложную и зрелую форму. Так рождается повесть «Пятый док». Ей недаром предпослан подзаголовок: «Записки докмейстера». В ней — выстраданное, передуманное и пережитое. Может быть поэтому повести суждена долгая и трудная дорога к читателю. Док — это не просто ремонтная площадка. Здесь формируются и человеческие качества. Ищет свою дорогу в сложных отношениях с окружающими людьми молодой докмейстер Борис Андреевич, от лица которого ведется рассказ. В течение нескольких дней, когда поднимают в док и ремонтируют траулер «Загорск», развертывается конфликт молодого специалиста с начальником цеха Тепниным и главным инженером Курагиным — конфликт между теми, кто хочет работать честно, с полной отдачей и ответственностью, как Борис и парторг Виктор Сигов, и приспособленцами, ловчилами, умеющими «скостить план», «выйти на премию», уйти от риска ответственных решений. Здесь впервые появляется тема, которой суждено стать стержневой для большинства произведений О. Б. Глушкина — тема нравственного выбора, при котором правильное решение дается всегда непросто, всегда в борьбе не только с внешними препятствиями и обстоятельствами, но п, прежде всего, с самим собой. Повесть «Пятый док», так же, как и следующее произведение «Всего один рейс» была представлена читателям журналом «Нева». Работа с его редакторами стала для молодого литератора хорошей школой. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что, перейдя на работу в рыбную промышленность, О. Б. Глушкин совершает несколько рейсов на рыбацких траулерах, ведет в море дневниковые записи, накапливая необходимый запас наблюдений.

В 1979 году по рекомендации совещания молодых писателей-маринистов Калининградское книжное издательство выпускает в свет книгу повестей и рассказов О. Б. Глушкина «Антей» уходит на рассвете»:/Самым крупным и по объему, и по авторскому замыслу произведением становится в этом сборнике повесть «Взаимодействие». Конфликт здесь не искусственный, он не выдуман автором, а взят из жизни. В его основе — разность интересов экипажей промысловых судов и плавбаз. Первые заинтересованы в наибольшем улове, а вторые — в ритмичной приемке рыбы наивысшей кондиции, пригодной для выпуска продукции, пользующейся у торговли и населения наибольшим спросом. Именной на этой основе столкнулись два характера: капитана-директора плавбазы Токарева и капитана-флагмана Ломакина. Под пером писателя производственный конфликт становится драмой личностей. Поражение терпит Ломакин. Умелый энергичный капитан попал в плен собственного честолюбия, оно подвело его, отторгло от важного начинания — связать воедино интересы промысловиков и переработчиков. Повесть «Взаимодействие» удачно вписалась в литературу о море как глубиной конфликта, так и правдой характеров героев. Стало ясно, что годы, разделяющие «Пятый док» и «Взаимодействие», были для автора годами творческого роста, раздумий, напряженной работы над словом. Более точными стали пейзажные зарисовки, индивидуальное речь персонажей, глубже характеры.

Но сборник показывает и возможности для дальнейшего роста писателя. Лучшее тому свидетельство — повесть, давшая название книге. Бывший капитан траулера «Антей» Антон Петрович Москалев спешит утром на работу в дипломную группу морского рыбного порта. Временно оставшийся на берегу после посадки судна на мель опытный промысловик не только трудно ищет новое место работы, но и по-новому оценивает окружающих, пытаясь вписаться в незнакомый и трудный для него береговой ритм. Так начинается повесть «Антей» уходит на рассвете». Москалев интересен в своем общении с моряками, работниками базы, руководством. Это крупный, самобытный характер, и нам далеко не безразлично, как сложится дальнейшая судьба капитана. Немаловажное значение имеет то, почему, собственно, он снят с должности. Автор мельком говорит о допущенной по отношению к Москалеву несправедливости и проходит мимо этой детали как мимо чего-то второстепенного, оставляя читателя гадать, был ли промах помощников капитана действительно случайностью или все-таки просчетом в работе самого капитана с плавсоставом. Неувязки сюжета, неоправданная порой скороговорка — это все еще остается подводными камнями на творческом пути молодого мариниста. И все-таки книга состоялась, и вместе с нею входит в круг его героев еще один литературный тип, которому суждено отныне, развиваясь и варьируясь, жить в произведениях Олега Глушкина. Это молодой человек, у которого жизнь только начинается, герой рассказа «Трюмный», восемнадцатилетний матрос Матвей Тимчук. В 1983 году в издательстве «Современник» в серии «Первая книга в столице» выходит сборник Олега Глушкина «Морское притяжение». В него включены повести «Всего один рейс» и «Пятый док», рассказы «Трюмный», «Или я, или Вислин». Несколько повестей публикуются в альманахе «Океан». Вместе с признанием приходит и опасность поверить в «неисчерпаемость» морской тематики, издательскую «проходимость» рыбацкой производственной темы. Но для писателя это значило бы остановиться, начать варьировать самого себя. Поиск дальнейших творческих путей мог лежать или в новом повороте темы «человек и море», или в ином уровне осмысления происходящих в рамках этой тематики конфликтов. И, наконец, в расширении самих тематических рамок, в решительном выходе за пределы маринистики. Время показало, что писатель успешно использует все эти три возможности дальнейшего творческого поиска и роста.

Решительным поворотом морской темы стала для Олега Глушкина работа над исторической повестью «На благо российского флота». Ее главный герой — капитан-лейтенант К. П. Торсон, мореплаватель, внесший немалый вклад в становление русского флота, кораблестроение, адъютант морского министра... и участник Северного тайного общества декабристов. М. А. Бестужев писал в своих воспоминаниях, что Торсон был человеком идеальной честности, рыцарем без страха и упрека. Но долгое время он оставался как бы в тени других известных героев 1825 года. Дело усугублялось тем, что архив К. П. Торсона утерян, не сохранилось даже его портретов. Понадобилась настоящая поисковая и исследовательская работа, не говоря уже об умении вжиться в историческую эпоху, воссоздать правду характеров, взаимоотношений, чтобы на страницах повести ожил образ «баярда идеальной чистоты», одного из героев «первого этапа русской революции».

И вот новая книга Олега Глушкина, которую издательство и автор выносят на суд читателей. Надо сказать, что в ней он, конечно, подтверждает свою верность маринистике. И вместе с тем, это отнюдь не варианты уже высказанного прежде. Автору удается выйти на новый, нравственный, уровень проблем и конфликтов, которые выпадают на долю его героев. Не внешние события, а большая внутренняя работа определяет повороты их судеб. Внутреннюю перестройку переживают и герой рассказа «Кантователь» Андрей Стахов, и Василий Харузев из повести «Барьер». Заново решает свою судьбу Катя, которая долгое время мирилась со своим двойственным положением, чтобы не портить карьеру любимому человеку (рассказ «Возвращение»).

Шире становятся в книге рамки жизненного материала, который ложится в основу новых произведений писателя. Сложный вопрос о том, как состояться человеку, как отыскать свое подлинное жизненное предназначение, решают герои рассказа «Свет и тень». Драматична и неоднозначна проблема памяти в сложном современном мире, где нашими деловыми партнерами нередко становятся те, кто когда-то прошел по советской земле с огнем и мечом. Налаживание этих отношений — одно из условий стабилизации равновесия в мире, но как быть с памятью сердца? Об этом мучительно размышляет герой рассказа «Стрельна».

Думается, что читатели этой книги встретят во многом нового для себя и по-иному интересного писателя. Хочется, чтобы он заручился их доверием и симпатиями.

Глава III. Важнейшие труды Олега Глушкина

3.1. Жестокая проза О. Глушкина

В книгу калининградского прозаика Олега Глушкина «Обретенные причалы» вошли рассказы и эссе, рожденные событиями жизни в самом западном регионе страны. Послевоенная шестидесятилетняя история края показана через судьбы лирических героев, которым автор щедро раздал свою биографию: инженера, писателя, моряка, путешественника, человека, остро и глубоко переживающего происходящие события.

Олег Глушкин издал свою самую, на мой взгляд, жестокую книгу. В этом ее своеобразие и основательная притягательность. Не жесткую, хотя стилистика многих ее рассказов именно жесткая. Жестокую – потому что ни в одной из предыдущих книг писатель не был так предельно откровенен с читателем, а главное, с самим собой; нигде ранее его нелицеприятная правда о современном человеке (а значит, и о себе) не звучала с такой силой, сарказмом и горечью. многим из нас будет неприятно узнать в глушкинских персонажах себя. Но что делать – это, наверное, необходимо, иначе так и будем верить в свою непогрешимость и исключительность. Мир героев книги «Обретенные причалы» состоит из непоправимых потерь. Я бы назвала книгу «Обретенные причалы» - эти причалы, у которых, казалось бы, на веки вечные бросают якоря герои, надолго их не удержат. Даже в открывающей книгу большой новелле «Дом» - автор подробно (не без иронии) описывает свои жилищные мытарства, питерские и калининградские общаги, романтических личностей, попадающихся ему на пути. Всех этих непутевых поэтов, пьяниц и разбитных красоток. И, наконец – желанный миг! – герой получает квартиру на улице Горького (а герой уже не молод) и вдруг оказывается, что самое радостное в его жизни позади, растворилось в этих метаниях по общежитиям и неустроенным квартиркам.«Все миновалось, молодость прошла». Герой задумчиво курит на балконе, любуется огнями супермаркета, похожего ночью на океанский лайнер, и ему хочется ступить на эту палубу. В какой – то степени такая ситуация задает тон практически всей книге. Вот спивающиеся на берегу моряки из рассказа «Кораблики рыбацкого флота». Вот бывший обкомовец из рассказа «Камнепад» - за три дня августовского путча 91 – го он потерял все, положение, власть, любовь, уважение. Правда, выкрутился, приспособился, как оказалось, вовремя вложил деньги в совместный бизнес – но от этой его шальной удачи, имевшей место на тонущем корабле с выцветшей надписью «СССР», нам, читателям как – то особенно не ловко. А вот еще один жалкий персонаж – окололитературный деятель, считающий себя большим писателем, а в прошлом стукач Савва («Капкан для Зуя»), жизнь положивший тна сомнительные достижения в области угодливого конъюнктурного бумагомарания – тут тебе и борьба с евреями, и воспевание сталинщины. Кончается все, однако, плачевно – Савву с позором выгоняют из подмосковного дома творчества. «Спина у него была согнута, - пишет Глушкин, - и мне показалось, что она вздрагивает». Ну я думаю, что изгнание из дома творчества еще не самое страшное. Но здесь важно другое. мы замечаем умение автора подобной деталью «вздрагивающей спиной» - снять хоть бы часть обвинений с персонажа. Это проявление милосердия. А на него некоторые герои «Обретенных причалов», к счастью, не скупятся. Пусть даже им для этого надо сделать некоторые внутренние усилия, в чем – то переломить себя, даже покраснеть иногда от стыда и раскаяния. Как в рассказе «Сирена», когда на борт корабля, идущего в родной порт. Сажают людей, обреченных на мучительную смерть от СПИДа. И у моряков появилась возможность проверить себя на человечность. Проверку проходят, увы, далеко не все. Еще одна важная деталь. Русской литературе всегда была свойственна исповедальность высшего порядка. И даже если писатель является ключевой фигурой в общественной жизни (а именно таков Олег Глушкин). У него обязательно есть свой «скелет в шкафу», а то и целая армия таковых. Рано или поздно он обязательно расскажет о них, если, конечно, он человек смелый – при этом совсем не обязательно называть имена, читатель сумеет понять. Эта смелость есть и у Глушкина, иногда он буквально выдает себя с головой, но от этого возникает чувство особо доверия. И понимаешь – переде нами живой человек. Со своими сильными и слабыми сторонами. в этом отношении очень показателен рассказ «Пути паромов». Его герой долго и мучительно пытается свести счеты с неудавшейся жизнью и то, что он вспоминает, в принципе, стоит такого решения. Но свою смерть он умудряется прозевать – опаздывает на паром, который как раз таки тонет. конечно, этот урок, и то, как в дальнейшем поведет себя персонаж, остается додумать читателю. Или «Муравьиный взлет» - текст крайне противоречивый и в некоторой степени скандальный. И поэтичный в то же время. Пожилой профессор – энтомолог Бартеньев, размышляющий о совокуплении муравьев, заканчивающимся дежурной смертью самца, видит в этом собственной судббы, и практически не ошибается. И еще остается вопрос – чей социум устроен более мудро, человеческий или муравьиный. Вопросы, вопросы. Некоторые называют книгу «Обретенные причалы» итоговой. Я не могу согласиться ведь для итоговой книги слишком много многоточий и обозначенных проблем. Эта книга очень калининградская – кенигсбергская. В то же время морская тематика подана без размазывания романтических соплей по обожженному балтийской волной лицу, а городская – без псевдокраеведческих «открытий». О Калининграде автор пишет как о городе с двойным дном (таков рассказ «Подземный Кениг», в котором за душу берет описание кенигсбергских подземелий, жутких, как история Восточной Пруссии ), городе, живущем двойной жизнью. И когда две эти жизни сталкиваются происходит трагедия. Хотя, все может закончиться и фарсом, это уже зависит от персонажей. Они вообще – то свободные люди, эти глушкинские персонажи. Поэтому, увы, предают так часто, причем не только живых людей («Покушение на любовь»), но и призраков («К. и Анна»). В этом рассказе буйная авторская фантазия не заслоняет трагедии, а только усиливает ее. В доме творчества одной из прибалтийских стран писатели живут, как пауки в банке, и каждый общается со своим вымышленным героем так натурально, что это слышат и окружающие. Писатель К. из города К. беседует с тенью девушки, чудом выжившей после массового расстрела евреев в Пальмнинеке. Он предает ее, купившись на уговоры немецких издателей смягчить правду о геноциде. И в результате его существование оказывается бессмысленным, пустым. С соответствующими последствиями. Тем не менее, за всеми ошибками и предательствами, заблуждениями и пороками этих героев можно разглядеть живую подвижную человеческую душу. Достоинство и человечность – вот то главное, о чем всякий раз говорит писатель, куда бы его героев нее «заносило». И еще такая категория, как совесть – многие герои «Обретенных причалов», услышав ее голос, готовы полезть в петлю, так он настойчив.

3.2. «Саул и Давид»

Главной книгой Олега Глушкина является библейский роман «Саул и Давид».

Это только на первый взгляд кажется странным, что в наше богатое событиями и вообще не скучное время Олег Глушкин выбрал для своей книги ветхозаветный сюжет. Роман "Саул и Давид" можно назвать историческим или философским, но в любом случае он очень современен. Ветхозаветные сюжеты актуальны на все времена, не случайно "Библию" человечество считает главной книгой. Брать за основу повествования библейский материал всегда сложно, ответственно и рискованно, на нем обжигался не один автор. Но когда роман удается, раздумий от прочитанного остается не на один день. А насыщенный событиями сюжет с умело закрученной фабулой, афористичный язык, яркость характеров удерживают читателя в напряжении до последней страницы романа.

Три тысячи ничему не научивших человечество лет прошло с того времени, когда в буквальном смысле по воле народа Израилю был дарован царь. Людям оказалось мало царя небесного, им нужен земной идол. И готовы они жертвовать и подчиняться для того, чтобы иметь хозяина. Каждый от новоявленного царя хотел получить свое: народу, чтобы спокойно пасти скот и выращивать хлеб, нужен защитник, великому пророку, не желавшему ни с кем делить власть, необходим был одновременно в одном лице храбрый воин и кукла-марионетка в качестве оружия его воли. Ошиблись все. Не подумали люди, что у царя будут не только обязанности, но и большие права, что царь будет не только щитом, но и мечом. Не повезло и пророку Самуилу с выбором помазанника. Да и могло ли повезти, если нет для людей слаже власти ничего. Назначив самого, на первый взгляд, незаметного и простодушного, пророк не учел, что лидерство не просто портит людей. Власть и сопутствующие ей обстоятельства помогают человеку полнее и заметнее раскрыться, высвечивая все доброе и злое, что есть в каждом. Глушкин не судит своих героев. Он, скорее, исследует сложность характеров и вынужденность поступков тех, кому волей небес суждено оказаться в центре событий в роковое для еврейского народа время. Автор не навязывает читателю готовых ответов, он лишь обрисовывает вопросы, которые должны решать татели: чем порождается величие царей - мудростью или кровью врагов? Но в чем мудрость царская - в победоносных воинах или в умении сохранить мир? Имеет ли царь, окруженный льстецами и завистниками, право и возможность быть добрым? И разве нужен народу сильный царь? Что делать правителю с комплексом подозрительности при грузе ответственности? А каково простому народу быть вовлеченным в кровавые перипетии истории? Да и многое ли может царь, познавший как славу воина, псалмопевца, правителя страны, так и предательство, лесть и горе отца? И разве может любой лидер серьезно не опасаться талантливых и удачливых подданных, даже если они ему преданы? Разве получивший власть может терпеть чужие узы? Бывает ли зло наказанным, и кто имеет право быть карающей рукой? Как объединить в единое государство колена израилевы, не пролив крови? Способен ли царь, будучи всего лишь человеком, избежать в своем окружении льстецов, завистников и интриганов?

Все главные герои романа - реальные исторические лица, кроме Маттафии, судьбу которого автор поставил в центр сюжета. Мужественный и сильный Маттафия - один из тех, кого в зависимости от времени называли пушечным мясом или относили к потерянному поколению. Потому что именно такие люди выносили на себе все физические и моральные страдания войны, не получая в итоге ничего, кроме страданий. Бежав из плена, Маттафия возвращается к своей семье, укрывшейся в городе-крепости. Но даже вернувшись из ада и попав в не менее жесткий круговорот событий, будучи на краю гибели, он выдает себя за врага, чтобы спасти любимых им людей, пусть даже ценой мучений, а возможно, и смерти. В плену Маттафия становится предметом торга. Затерянный в горах город-крепость - один из немногих оставшихся независимыми в уже объединенном Израиле. Пытаясь угодить более могущественному Давиду, правитель города Каверун желает выдать ему похожего на мертвого воина Саула Маттафию. Догадывался ли Давид, что ему предлагают в качестве выкупа за независимость его бывшего преданного друга и храброго сотника? Это уже не важно. Давиду нужен повод для нападения на крепость, а значит, Саул-Маттафия должен быть мертв. А Каверуну нужен был повод сделать своего пленника особенно опасным и потому в любом качестве необходимым Давиду, а заодно и поколебать его едва не потерянную власть. Но не осквернил ценный пленник пергамента рассказами о преступлениях Давида. Для самого Маттафии это был повод для размышления о царских судьбах и деяниях божьих помазанников. В мире пастухов нет места войнам. Для них существует звездное небо, пахнущее ароматом разнотравья пастбища, чистые озера, в которых отражается небо, да думы о вечном у ночного костра. Но не было на земле места, где можно жить беспечно. И хоть знали и тогда примеры жизни в едином месте людей разных национальностей, но не всем дано удержать себя от греха. Размеренная жизнь пастухов и землепашцев нарушалась набегами, купцов грабили на караванных дорогах. Но победы, даже если они продиктованы добрыми намерениями защиты своего народа от врагов, порождают противоречия между пророком и царем. Удачливый царь оказался помехой на пути стареющего пророка, желающего по-прежнему властвовать над судьбами людей. Тесно оказалось царю и пророку вместе. Два властителя - пророк и царь – слишком много. Многие боялись и не любили Саула. Жил он не по-царски, а многие хотели богатства и роскоши. Он не претендовал на почести и не построил для себя дворцов. А народ хочет видеть царя, ведущим их на битву за новой добычей. И снова кровь порождает кровь. Но и ответственность за любое поражение и беды лежали на царях. Это понял Маттафия, когда сам был принят за царя, оттого и пытался сам разобраться и понять царские поступки. Понял, что разлад был в душе Саула. Любой назначенный лидер должен принимать "игру" и подчиняться ее правилам, воспринимать людей такими, как они есть. Но что народу до бремени царя? Цена славы и богатства для одних -кровь и лишения для других. Жажда самосохранения заставляет проливать кровь не только врагов. Все правители грешны. И пророк Самуил, приказавший уничтожить целый народ, и Саул, не пощадивший даже священников, в которых он видел сторонников восходящей звезды Давида. Ведь догадывался Саул, что двоих помазал Самуил на царство, чтобы не было покоя на земле израильской, и только он один оставался властителем соплеменников. Помазал Давида, когда понял, что не будет Саул игрушкой в его руках. Хоть и знал говорящий с Богом о том, что неизбежна братоубийственная междоусобная война. Не желали друзья-враги смерти друг друга. Проклял Давид горы Гелвуйские, где пали жестокой смертью первый царь Израиля и его сыновья. Давид в отличие от Саула не так прост. Иным становится сладкоголосый, пройдя путь от отрока, услаждающего царя игрой на арфе, до юноши, вышедшего на поединок с Голиафом, и, наконец, всесильного царя. И когда стал он могучим владыкой, один за другим уходили сторонники и потомки первого царя. Всегда при властителях есть те, кто жаждет угодить им, выполнив негласную царскую волю и сохранив царское лицо. Не мог быть прост помазанник на царство при живом царе, Не мог он и не быть героем. По молодости он. любил всех и все его любили, а значит, и завидовали. Отверженный братьями, он вынужден был упрямо доказывать свою состоятельность. Такие характеры обречены на подвиг. Но удача на ратном поле и любовь народа - всегда угроза для трона. Все опять повторилось. Поэтому и условия руки царской дочери были жестоки. Хоть и любил ее Давид, но всему в этом мире есть цена и каждый из нас имеет право на выбор. Не было прощения содеянному Давидом. Однако умевший грешить умел и каяться. Умел забывать и свои покаяния, и друзей, с которыми прятался в горах от Саула. Кровавым был путь Давида к власти. Каждый из живших на земле обременен грехами, но разной бывает мера греха. Зря люди думали, что Господь покровительствует Давиду. Нашла кара небесная царя самым страшным наказанием - непокорным сыном, восставшим против отца. Не жаждущий славы Саул не боялся делить ее с сыном Ионафаном. Но более мягкий и добрый на вид Давид не пожелал и толику славы своему сыну. Не умеющий предвидеть опасности Авессалом пытался возвыситься на чужом горе, обещая справедливость и любовь униженным. Не случайно за ним многие пошли, дорого заплатив за неумение царского сына отличить победу от поражения. Понимал все Давид. "Не для того я держу во дворце дееписателей, чтобы лили они елей на папирусные свитки. Для будущих царей хочу я открыться, для тех, кто пойдет по моим следам, чтобы опередить падение их. Нету на земле безгрешных жизней!" - признавался и оправдывался уже не молодой и уже много познавший царь.

Тяжела шапка не только Мономахов. И крепить государство, не пролив крови и не обнажив меча, тоже не могло получиться. У царя слава - у царя и бремя.

Почти в финале романа, когда земли Израиля уже были объединены в единое государство и многих уже не было в живых, когда-то любимый народом сочинитель псалмов, победитель Голиафа и великий и грешный царь Давид провозгласил столицей своего государства город Иерусалим, перенеся туда Ковчег. Но не суждено уже не сочиняющему и не исполняющему псалмы, а только слушающему хоры льстецов царю построить Храм. Рано становиться на горе Сион Храму Господню, когда еще розовой от крови была земля Ханаанская. Не могла быть кровавой дорога к Храму, даже если кровь из благих намерений.

Но Господь карает - Господь и милует. Среди сыновей Давида был не только мятежный Авессалом, но и мудрый Соломон. Поведал царю пророк, что будет стоять на земле Ханаанской Храм Господень, построенный, когда закончатся дни Давида, его сыном Соломоном, который не будет вести войн и будет судить людей по справедливости.

Было время у Маттафии о многом подумать. Но не предав здравствующего ныне царя и царя покойного, но так и не признавшего в нем своего сына, уходит он, выполнивший свой долг по отношению ко всем в чужие земли. Никому и никогда не нужен тот, кому в прошлом обязаны правители.

Заключение

Три тысячи поучительных и ничему не научивших лет прошло со времени, описанном в романе Олега Глушкина "Саул и Давид". Ничто в человеке с тех пор не изменилось. По-прежнему идут кровавые войны и гибнут сыновья, плетутся интриги, все так же существуют льстецы и мздоимцы. И во все времена люди стремились властвовать над другими, забывая, что именно власть - самое страшное из испытаний, дарованных человечеству. Ничего не изменилось в человеке с той кровавой поры, просто стало по-иному называться.

Об этом мудрый и захватывающий роман О. Глушкина "Саул и Давид". То есть о нас с вами.