Реферат

по философии

Тема: Философия жизни

Ницшеанство

Поднятое А. Шопенгауэром и С. Кьеркегором знамя воинствующего иррационализма и пессимизма во второй половине XIX в. подхватила философия жизни. Ее главными представителями являлись Ф. Ницше (1844 - 1900), В. Дильтей (1833 - 1911), О. Шпенглер (1880 - 1936), А. Бергсон (1859 - 1941). Несмотря на различие их взглядов, порой даже принципиальные, всех их роднит прежде всего то, что все существующее они рассматривали как форму проявления жизни, некой изначальной реальности, которая не тождественна ни духу, ни материи и которая может быть постигнута лишь интуитивно. Их роднит также и то, что они выступили против характерного для второй половины XIX в. господства методологизма и гносеологизма, распространившихся благодаря влиянию неокантианства и позитивизма. Недостаток этих течений они видели в забвении содержательных мировоззренческих проблем.

В философии жизни принято различать ницшеанство, герменевтику, философию истории О. Шпенглера и бергсонианство.

Ницшеанство - биологическое направление философии жизни. Оно сложилось в начале XX в. на основе взглядов немецкого философа Ф. Ницше. Он изложил их в произведениях «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Сумерки кумиров», «Воля к власти» и др., написанных в блестящей афористической литературной форме произведениях.

Ницше рассматривает мир как хаотическую стихию жизни. Этому центральному понятию своей философии Ницше не дает строгих определений. У него жизнь «представляет собою специфическую волю к аккумуляции силы» и в то же время она «стремится к максимуму чувства власти».

Мир, будучи стихией жизни, не развивается. Человек как биологический вид, по мнению Ницше, не прогрессирует. Более того, он «как биологический вид не представляет прогресса в сравнении с каким-нибудь другим животным». Мир – это вечное бесцельное становление, вечно возвращающееся, повторяющее уже давно пройденное. Единственным законом жизни есть воля, которая трактуется Ницше весьма многозначно: она и некая движущая сила становления, внутренне присущая действительности; она и сущее в его динамичности; она же и «воля к власти», к расширению своего собственного «Я», к экспансии.

У человека «воля к власти» тождественна «воле к жизни». Она подразумевает инстинкт самосохранения и борьбу за существование, в ходе которой вырабатываются все более сложные формы приспособления к окружающему миру. Человек есть прежде всего тело; это некоторая иерархическая структура, где интеллект есть внешний слой, необходимый для сохранения низких и жизненно необходимых инстинктов. Интеллект не познает мир. Он лишь схематизирует его в той мере, в какой это нужно для практических потребностей. И истина, по Ницше, есть не более чем полезное заблуждение. Что же касается таких категорий как причина, последовательность, число, относительность, закон, свобода, основание, цель и др., то они, по мнению Ницше, суть субъективные фикции, и отнесение их миру есть мифология.

Такая общая картина мира нужна Ницше для обоснования учения о морали. Человек, считает Ницше, научился осознавать себя в качестве социального животного. Но из этой в общем – то правильной мысли Ницше делает вывод, что «сознание не принадлежит собственно индивидуальному существованию человека, оно принадлежит скорее тому, что в нем относится к общественной и стадной природе».

Поэтому сознание, интеллект не способствует повышению «воли к власти». Но только «воля к власти» должна быть критерием значимости все социальных проявлений духа и прежде всего нравственной оценки человеческих поступков. Христианская, общечеловеческая мораль подрывает волю к власти, потому что она проповедует любовь к ближнему, милосердие и т.п. Поэтому эта мораль должна быть отброшена и заменена моралью господ. Так провозглашение принципа «воли к власти» как основы морали логически приводит эстета Ницше к полному аморализму.

«Сильный» человек, прирожденный аристократ, носитель морали, пропагандирует Ницше, абсолютно свободен и не связывает себя никакими моральными нормами. Это – «белокурая (т.е. арийская) бестия, которая стоит по ту сторону добра и зла».

Этот культ сверхчеловека, стоящего по ту сторону добра, логично привел к тому, что философия Ницше превратилась в идеологию германского фашизма и до сих пор продолжает оставаться идеологией всех неофашистских движений.

Герменевтика

Иррационалистические идеи Ницше о «воле к жизни», о морали, о духе и познании как враждебных жизни и др. развили дальше немецкие философы В. Дильтей, Г. Зиммель и др. В отличие от Ницше, который разрабатывал идею жизни как вечного и неизменного принципа бытия, внимания этих философов приковано к индивидуальным формам реализации жизни, к ее неповторимым уникальным историческим образам.

Разделяя идеи Ницше о несводимости явлений жизни к природным явлениям и неприменимости рациональной методологии естествознания для ее изучения, Дильтей, а затем Зиммель стремятся разработать специальную методологию познания исторических процессов. Эта методология, считает Дильтей, принимает форму герменевтики (от греческого hermeneutike – искусства истолкования), т.е. искусства понимания письменно зафиксированных жизненных откровений.

Здесь Дильтей отчасти прав, потому что история – это история людей, социальных групп и общностей, поступавших сознательно, обдуманно. Исторические события во многом определялись идейными мотивами, переживаниями, устремлениями, желаниями участников этих событий. Без воспроизведения этих побудительных мотивов невозможно понять и исторические события. «Если в естествознании, - пишет Дильтей, - всякое познание законов возможно только через измеримое и счетное…, то в науках о духе каждое абстрактное положение должно получить в конечном счете оправдание через связь с духовной жизненностью, как она дана в переживании и понимании».

Однако превращение переживаний в единственный инструмент историка оборачивается тем, что сам историк превращается в биллетриста. Переживания давно ушедших поколений может быть описано на основе субъективного понимания и интуиции. А все это неизбежно ведет к субъективизму в исторической науке. Это понимает и сам Дильтей. И чтобы как-то избежать его, он вынужден был провозгласить, что историк должен «исходить из реальной жизни». Но содержание жизни, по Дильтею, сводиться к фактам «воли, побуждения, чувства». «Жизнь нельзя поставить перед лицом разума». «Поэтому мы не можем познать дух исходя из разума…». А такое понимание исторической науки обрекает ее на крайний релятивизм.

Взгляды Зиммеля на исторический процесс очень близки к взглядам Дильтея, а его концепция целостности жизни, которая положена в основу его социологических взглядов, сложилась под непосредственным влиянием идей философии Ницше. Основным регулятором общественной жизни, по мнению Зиммеля, является «социальное расслоение». Оно создает путем естественного отбора высшие и низшие социальные группы. В жизни господствует борьба за существование, цель которой возвышение жизни ради самой жизни. А потому морально то, что способствует достижению этой цели. Этот ницшеанский аморализм сделал Зиммеля также как и Ницше идеологом немецкого фашизма.

Философия истории О. Шпенглера

Представление Ницше о «вечном возвращении» и о действительности как живом организме легли в основу концепции истории О. Шпенглера. В центре этой концепции, изложенной в книге «Закат Европы», лежит понятие «душа культуры». Эта душа возникает из первобытного хаотического состояния в определенной местности, будучи привязанной к ней подобно растению. Привычную историческую схему «Древний мир – Средневековье – Новое время» Шпенглер заменяет историей множества индивидуальных, абсолютно уникальных культур. «Душа культуры, - пишет он, - развертывает свои внутренние возможности в виде народов, языков, вероучений, искусств, наук. Когда цель достигнута и идея, т.е. все изобилие внутренних возможностей, завершена и осуществлена во внешнем, тогда культура вдруг застывает, отмирает, ее кровь свертывается, силы надламываются – она становится цивилизацией». Цивилизация – это старость культуры, ее постепенное умирание. Симптомами этого умирания, по Шпенглеру, является материализм, атеизм, социальные революции, распространение научных знаний.

Неуклонный переход от «культуры» к «цивилизации» и к гибели - это и есть судьба, тот способ существования истории, которым она, по мнению Шпенглера, отличается от способа существования природы.

Свой вывод о том, что «настоящая история имеет судьбу, но никаких законов», он стремиться подтвердить блестящими описаниями культур Индии, Китая, Вавилонии, Египта, культуры народов майя. История тем самым предстает у Шпенглера как история культурных циклов.

Нужно сказать, что такая чисто формальная констатация повторения самых разных культур дала возможность Шпенглеру сделать в начале ХХ в. (книга «Закат Европы» была задумана в 1911г., а первая ее часть вышла в свет в 1918г.) прогностические выводы о грядущих потрясениях европейского мира. Пережившая первую мировую войну, социалистические революции в России, Германии и обеспокоенная опасностью второй мировой войны Западная Европа восприняла апокалипсические предсказания Шпенглера как сенсацию. Этим объясняется широкая популярность Шпенглера и все усиливающее внимание к его философии культуры.

Бергсонианство

Бергсонианство возникло на почве учения французского философа А. Бергсона. В своей философии, он, как вся философия жизни, апеллирует к жизни как первичной реальности, определенной целостности, радикально отличной от материи и духа. В своих сочинениях «Творческая эволюция», «Длительность и одновременность» и др. он трактует жизнь как некую космическую витальную силу, как «жизненный порыв», сущность которого заключается в непрерывном воспроизведении себя и творчестве новых форм. Что же касается биологических форм жизни, то они есть лишь частные виды этой космической витальной силы.

Первейшим свойством жизни, по Бергсону, есть то, что она длится. Но невозможно «мыслить время, не представляя его себе воспринятым и пережитым. Длительность предполагает, следовательно, сознание: и уже в силу того, что мы приписываем вещам длящееся время, мы вкладывает в глубину их некоторую долю сознания». Приписывая таким образом всякому существованию и изменению психологические характеристики, Бергсон объявляет память, инстинкт, сознание, свободу различными аспектами длительности.

Материя и интеллект, по Бергсону, также являются взаимосвязанными аспектами угасающей длительности.

Жизнь – это постоянная творческая эволюция. В таком творческом процессе «каждый момент есть новое, прибавляющееся к тому, что было раньше». Новизна каждого момента делает невозможным применение к ней понятие больше, меньше, повторяемости, а значит и ее познание рациональными средствами. Единственным средством познания жизни остается интуиция. Тем самым интуиция у Бергсона из интеллектуального способа непосредственного усмотрения истины, как ее представлял Р. Декарт, превращается в противоположный разуму мистический акт непосредственного постижения. Простейшими формами интуиции Бергсон объявляет инстинкты, а высшим ее проявлением – художественное творчество, начисто свободное от утилитарных целей.

Иррационализм Бергсона получает свое дальнейшее развитие в учении об обществе. Согласно Бергсону, реальные отношения между людьми определяются биологическими причинами. Какое-либо принципиальное отличие человеческого общества от муравейника Бергсон отрицает; во всех случаях инстинкт провозглашается основой совместной жизни и ее организации.

Общество, каким оно выходит из рук природы, основано на принуждении. Высшую санкцию этому обществу дает «замкнутая религия», закрепляющая моральный долг обещаниями бессмертия и загробного воздаяния. Этому обществу Бергсон противопоставляет «открытое общество», объединяющее все человечество и построенное на любви и симпатии. Ему присущи открытая мораль, которая выдвигает принципы святости индивида, личной свободы, равенства людей, принципы, совершенно чуждые замкнутой морали. Эти принципы формулируются отдельными гениями и имеют характер не приказов, а призывов, им следуют не по принуждению, а по влечению. Открытая мораль смыкается с динамической религией, создаваемой исключительными личностями, пророками, святыми, духовными вождями человечества. Она уходит корнями в глубины человеческой души, которая вступает в интуитивное соприкосновение с жизненным порывом, с творческой энергией божества. Кристаллизацию этой религии Бергсон видит в христианстве.

Смягчив таким образом аморализм Ницше, Бергсон замечает, что осуществление такого общества постоянно натыкается на «природу» человека, его инстинкты, первейшее место среди которых занимает… военный. И остается только надежда, делает вывод Бергсон, что «нет неизбежного исторического закона».

Многие идеи философии жизни получили развитие в прагматизме, феноменологии Гуссерля, фрейдизме, экзистенциализме и др. философских учениях современности.

5. Экзистенциализм

В конце 20-х годов ХХ в. в Германии, а затем и во Франции появляется экзистенциализм или философия существования. Его основатели М. Хайдеггер (1889-…), И. Ясперс (1883-1969), Г. Марсель (1889-…), Ж. Поль Сартр (1905-1980) и др. упрекали академическую философию (неокантианство, неопозитивизм и др. течения) за то, что она сосредоточила внимание на абстрактных онтологических и гносеологических проблемах, стремилась разрешить все трудности человеческого бытия чисто логическими средствами. Отправляясь от идей Кьеркегора и философии жизни (особенно ницшеанства) и используя методологию феноменологии Гуссерля, экзистенциализм стремился проанализировать бытие живого человека, находящегося в определенной ситуации своей эпохи, не только мыслящего, но и практически действующего, пытающегося преодолеть возникающие перед ним трудности и глубоко переживающего свои неудачи.

Экзистенционализм не является академической доктриной. Единство работ экзистенциалистов скорей не логическое, а сюжетно-тематическое. Их основная тема – человек, его существование, судьба личности в современном мире, утрата и обретение смысла жизни, вера и неверие и т.д. Именно это делает экзистенциализм особенно популярным среди художественной интеллигенции и заставляет самих экзистенциалистов часто обращаться к языку искусства. Однако это вовсе не значит, что экзистенциализм следует рассматривать только как какое-то течение искусства. Экзистенциализм отталкивается от наиболее типичных, а потому поддающихся философскому анализу ситуаций жизни человека.

Принято различать экзистенциализм атеистический и религиозный.

Атеистический экзистенциализм

Наиболее влиятельными представителями атеистического крыла экзистенциализма считаются Хайдеггер и Сартр. Главный труд Хайдеггера «Бытие и время» (1927) по существу дает начало экзистенциализму как философскому течению. Предметом философии, говорит Хайдеггер, должно стать «бытие». Оно, повторяет мысль Кьеркегора Хайдеггер, не просто существование чего-либо, а воспринимается человеком как его собственное существование, т.е. как экзистенция. Но в обыденной жизни человек не всегда осознает себя как экзистенцию. Человек пребывает в ситуации, которую себе не выбирает. Он живет в определенном месте и в определенное время, находится в пределах данных обстоятельств и отношений. Он, по терминологии Хайдеггера, как бы заброшен в этот окружающий мир, и эта ситуации заброшенности человека есть предначертанное судьбой необходимость, в которой ничего нельзя изменить. И тем не менее будучи вовлеченным в круговорот иррационального и чуждого ему бытия человек, подчиняясь своей сущности, стремится выйти из него. Это стремление воспринимается им как забота. Она, по существу, представляет собою забегание вперед.

Однако и озабоченный человек не всегда приближается к познанию экзистенции (собственного существования). Забота заставляет человека относиться к вещам и другим людям как к «сподручным». Он вынужден считаться, что и у других людей таково же отношение. Это мысленное подставление себя «на место другого», а любого другого, на место себя создает феномен некого среднего человека «das Man». В мире «Man» все индивиды взаимозаменяемы. В нем нет больше незаменимых.

Доступ к пониманию человеком собственной экзистенции открывает время. Никакое сущее, кроме человека, не знает о своей конечности и потому никакому сущему, кроме него, не ведома временность, не открыто бытие. Призывом к бытию, экзистенции оказывается, по Хайдеггеру, страх, но не эмпирический страх, а неопределенный, безотчетный страх – тоска, страх - томление. Всякая попытка избавиться от этого страха будет тщетной до тех пор, пока человек не решиться заглянуть туда, откуда исходит этот страх – в «ничто», в «смерть» и тем самым не обретет подлинного понимания своего существования. Но это вовсе не означает, что человек приходит к максиме Екклесиаста «Все суета». Освободившись от груза повседневных забот, человек может выбирать. Он обращает взор на себя и приобретает свободу.

В своем главном сочинении «Бытие и ничто» Сартр пытается развить диалектику бытия и ничто. Человек, говорит Сартр, неразрывно связан с миром вещей. Но сознание посредством воображения может выходить за пределы наличного мира вещей. Оно ставит вопросы, каким может быть человек и мир, чтобы между ними могло быть соотношение, удовлетворяющее человека. Возможность отрицательных ответов на вопросы об окружающем человека мире делает реальным существования ничто, а возможность положительных ответов на вопросы, каким должен быть сам человек, составляет фундамент свободы человека. Именно сознание человека обесценивающее наличное бытие до ничто дает человеку возможность подняться над повседневным своим существованием, освободиться от него, стать свободным.

Учение о свободе – квинтэссенцию философии Сартра и всего экзистенциализма в целом. Свобода, говорит Сартр, парадоксальна. Причина этого в том, что человек живет в мире, и «человеческая реальность повсюду встречает сопротивление и препятствия, которые она не создала…». Место рождения человека и окружающая его среда, его прошлое, деятельность других людей, качественная определенность предметов, с которыми он имеет дело, - все это такие элементы ситуации, которые не зависят от человека и с реальностью которых человек должен считаться. Свобода тем самым предполагает свободу выбора действия в ситуациях, когда налицо препятствия для выбранного способа действия. Фатальной предопределенности человеческих действий нет. Человек способен бороться с препятствиями и преодолевать их. В этом повороте от логических, этических, религиозных и исторических санкций человеческих поступков к санкциям, исходящим из внутреннего голоса личности, в этом противопоставлении личного решения уверткам «трусливого разума» заключен весь гуманистический смысл философии Сартра. Не случайно главная его работа «Бытие и ничто», вышедшая в 1943 г., стала идеологией французского сопротивления. Она говорила французам, что только от их свободного решения зависит, будут ли они подчиняться фашистским оккупационным властям, или же они станут бороться с ними.

Религиозный экзистенциализм

Наиболее влиятельными представителями религиозного экзистенциализма являются Ясперс и Марсель.

Ясперс сближает себя с Кьеркегором и Ницше и говорит, что он, как и они, не занимается систематической философией. Наше время, говорит Ясперс, уже не имеет духовной мощи, позволяющей Платону, Спинозе, Гегелю выводить стройные умственные системы «изначальности». Разум должен довольствоваться фрагментарными откровениями. Он философствует, и философствование вовсе не преследует цель создать рациональную картину мира. Вообще, по Ясперсу, любая рациональная картина мира, может рассматриваться как нечто иносказательное, как «рационализация» никогда до конца не осознаваемых душевных стремлений; она является лишь «шифром бытия» и всегда нуждается в истолковании. Философствование призвано раскрыть содержание «шифра». Перед лицом вещного уровня бытия философствование выступает как ориентация в мире. Заботясь о самом себе, человек своими действиями и своим выбором решает, что он сам есть. Чем глубже, чем решительнее, чем определеннее выбор человека, тем живее его экзистенция. Озарение экзистенции, ее самопонимание осуществляется при помощи фантазии.

Но человек живет не просто в мире вещей. Он живет среди людей, которые своим выбором могут существенно ограничивать его экзистенцию. Поэтому экзистенция «есть лишь постольку, поскольку соотносит себя с другой экзистенцией и трансцеденцией». Соотнесение экзистенции с другой экзистенцией осуществляется в акте коммуникации (общении людей). Социальное зло, по Ясперсу, есть прежде всего глухота к откликанию со стороны чужой экзистенции, неспособность к дискуссии, принимающей облик противоразумного фанатизма, а также поверхностного обезличенного массового сознания, безнадежно отравленного ядом демагогии.

Однако жизнь индивида в обществе лишь поверхностное повседневное существование человека. В пограничных ситуациях, т.е. перед лицом физической, моральной или интеллектуальной гибели, в безмолвной неудовлетворенности своего существования, человек соотносит себя не только с другой экзистенцией. Он соотносит себя с трансцендентной, т.е. с богом. Это соотнесение осуществляется в религиозной вере.

Явно выраженный религиозный характер носит и экзистенциализм Марселя. Физический мир, по Марселю, - это мир «надломленный», разобщенный, царство дуализма. В этом мире психическое «Я» человека оторвано от телесного организма. Человек уподобляется вещи и целиком отождествляется с функциями телесного организма. В отличие от «мира объективности» человеческое существование есть единство духа и тела. В силу такой слитности духовно-телесного существования человека его индивидуальное бытие обладает значительно большей реальностью, чем бытие вообще. Существование человека в мире связано с эмоционально-этическим отношением к вещам, явлениям и другим людям. Эти отношения исключительно персональны и неповторимы в своей индивидуальности. Мир в этих отношениях перестает быть «проблемой», становится «таинством» и осваивается с помощью эмоциональной интуиции. Бытие человека тем самым является свободным бытием или просто свободой.

Человек живет среди таких же людей, как и он. И чтобы свобода людей была взаимной, человек должен воспринимать каждого другого человека не как чуждый «Он», а как интимно близкий и родственный «Ты». Только так человек может преодолеть трагическое одиночество и непонятость своей души. Эта причастность бытия человека к бытию других людей не происходит непосредственно, а опосредуется богом. Его существование нельзя доказать. Свидетельством его существования является религиозный опыт верующих. В религиозной вере бог, по Марселю, выступает как высшее и в то же время наиболее близкое личностное бытие. Отношение верующего к богу – это вершина погружения верующего в свой субъективный мир, а сам бог представляется как высочайшее «Ты», в постоянном взаимодействии с которым якобы только и возможно полное развитие личности.

Не все бесспорно в экзистенциализме. Но в его понимании свободы заключен великий гуманистический смысл и секрет его необычайной популярности. Человек не должен выступать как вещь, формирующаяся под влиянием естественной или социальной необходимости. Он должен «выбирать» самого себя, формировать себя каждым свои действием и поступком. Тем самым свободный человек несет ответственность за все совершенное им. Он не должен не оправдывать себя «обстоятельствами». Чувство вины, за все совершающееся вокруг него – это чувство свободного человека (Н. Бердяев).

Литература

Ницше Ф. Воля к власти. Афор. 689 III.

Ницше Ф. Генеология морали, афор. II – II.

Шпенглер О. Закон Европы, т.1.

Бергсон А. Длительность и одновременность. - Спб.: 1923.

Бергсон А. Творческая эволюция. – М. Спб.: 1914.

Библия. Книга Екклесиаста. Гл. 1. 1.

Философия: курс лекций для студентов, магистров и аспирантов. В.Н. Чекер, Н.Н. Каськов. Луганск, 2003.

Fromm E The Revolution of Hope. Toward a Humanized Technoloqy. – N.Y.: 1968.

Sartre I.P. L’etre et le neant. Essav d’ontologie phenomenologiegue. – Paris. 1948.

Iaspers K. Philosophi, Bd 2. – B: 1948.

Diltey W. Geqammelto Schriften, Bd VII.