Содержание:
Глава 1. Менталитет, ментальность и ментальные характеристики культуры: общетеоретический подход
1.1. Понятие менталитет и ментальность: особенности определения
1.2. Ментальные характеристики культуры
Глава 2. Ментальные характеристики русской культуры
2.1. Доминантные ментальные особенности культуры русского человека
2.2. Влияние православия на ментальные характеристики русской культуры………………………………………………………………………….
Введение
Исследование ментальных характеристик культуры представляется актуальным во многих отношениях. Во-первых, тема актуальна с теоретической точки зрения. Современная наука имеет в своем распоряжении ряд философских и психологических теорий, посвященных анализу и выявлению особенностей менталитета народов.
Во-вторых, тема исследования актуальна в методологическом отношении. В условиях переоценки социокультурных ценностей происходящих у многих народов, например у народов постсоветского пространства вполне закономерен анализ основных стереотипов национального характера и логики развития личности человека в современных культурно-институциональных изменениях.
В-третьих, тема актуальна с позиций этнокультурных отношений. Анализ устойчивых ментальных характеристик культуры неразрывно связан с изучением социокультурных и социально-психологических комплексов полиэтнической среды, поскольку современный человек и общество уже переходят к глобалистским установкам видения мира, которые зачастую противостоят этнокультурным ценностям и традиционным установкам общества.
Сегодня в мире коммуникативные процессы приобретают статус ключевых факторов социальных изменений. Поэтому исследование ментальных характеристик становится важным основанием для построения типологий культуры.
Проблемное изучение национального менталитета и ментальности личности началась в рамках французской школы «Анналов». Приверженцы культурно-антропологического и историко-психологического направлений в обществознании (М. Блок, Л. Леви-Брюль, Л. Февр и др.) относили понятие «ментальность» к сфере автоматических форм сознания и поведения людей.
В прошедшем столетии коррелирующие между собой исследования в философии, антропологии, лингвистике, психологии, культурологии, философии истории привели к введению в научный обиход проблематики ментальности и ментальных структур, в чем убеждает анализ трудов М. Блока, Л. Леви-Брюля, Л. Февра, М. Фуко, М. Шелера, К.Г. Юнга и др.
Изучение особенностей ментальных характеристик находится в центре внимания исследований, предпринимаемых отечественными учеными в культурологии и лингвокультурологии (М.А. Арефьев, К.К. Васильева, В.П. Воробьев, А.Я. Гуревич, В.В. Колесов, Д.С. Лихачев, В.В. Морковкин, А.А. Пелипенко, О.Г. Почепцов, Ю.С. Степанов, И.Г. Яковенко), социокультурологии (Б.С. Ерасов, Л.Г. Кузьмина), социологии (А.П. Бутенко, Ю.В. Колесниченко, З.В. Сикевич), этнопсихологии (А.О. Бороноев, В.Г. Крысько, С.В. Лурье, Т.Г. Стефаненко), культурантропологии (Р.А. Зобов, А.Я. Кожурин, В.Л. Обухов),
Цель работы состоит в выявлении ментальных особенностей и характеристик культуры в целом и русской культуры в частности.
Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:
- выделить и проанализировать такие понятия как менталитет и ментальность.
- определить ментальные характеристики культуры.
- дать концептуальный анализ теориям и воззрениям, раскрывающим основные ментальные характеристики русской культуры.
Поставленная цель и задачи определили структур данной работы. Она состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Глава 1. Менталитет, ментальность и ментальные характеристики культуры: общетеоретический подход
1.1. Понятие менталитет и ментальность: особенности определения
Менталитет – это одно из основных понятий современного гуманитарного знания. Оно включает в себя главные характеристики этноса и является одним из ведущих критериев при сопоставлении наций друг с другом.
Менталитет является предметом рассмотрения нескольких гуманитарных наук, каждая из которых вносит свою черту в определение данного понятия. Современный Философский энциклопедический словарь трактует менталитет как образ мышления, общую духовную настроенность человека или группы[1], ограничиваясь лишь изучением мышления. Энциклопедический словарь Терра Лексикон под данным понятием подразумевает определенный образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку ил общественной группе[2]. В такой трактовке отсутствует упоминание о языке как о важной составляющей менталитета, а из культурных особенностей, вероятно, учитываются только особенности поведения.
Односторонняя трактовка не является особенностью только лишь современной науки. Менталитет как самостоятельный предмет исследования стал рассматриваться в 20-30-е гг. XX в. В начале XX века термин «ментальность», видимо, применялся двояким образом. В обычной речи этим в некоторой степени модным термином обозначались предпочтительно коллективные системы мироощущения и поведения, «формы духа». В это же время он появляется и в научном лексиконе, но опять же как «образ мыслей» или «особенности мироощущения».
Надо отметить, что уже на протяжении Нового времени в ряде философских разработок (например, работы Ш. Монтескье, Ж. Б. Вико, И. Гердера, Г. В. Ф. Гегеля и др.) получила развитие идея о народном духе какого-либо народа. Ко второй половине XIX в. эта идея настолько утвердилась в науке, что в 1859 г. М. Лацарус и X. Штейнталь объявили о формировании нового научного направления – этнической психологии и издании по данной проблематике соответствующего журнала. Эта новая наука должна была заниматься, по мнению ученых, изучением народной души, т.е. элементов и законов духовной жизни народов. В дальнейшем это направление поддержали В. Вундт, Г.Г. Шпет, Г. Лебон, Р. Тард и ряд других ученых.
В отечественной науке понятие менталитет, точнее некоторые его аспекты, также отражены. Так, для раскрытия духовной структуры общества часто использовались как синонимы такие категории, как «национальный характер», «национальная душа», «национальная сознание». Структура национальной души раскрывается исследователями, в частности, на примере анализа духовного мира русского народа. Надо отметить, что традиция изучения русского национального характера была заложена историками России XIX в. Н. М. Карамзиным, С. М. Соловьевым, В. О. Ключевским. Выработать философское и психологическое обоснование для исследований указанной проблематики в рамках «психологической этнографии» попытались К. М. Бэр, Н. И. Надеждин и К. Д. Кавелин. Кульминацией в развитии этого направления явились работы таких отечественных религиозных философов конца XIX – начала XX вв., как Н. А. Бердяев, B. C. Соловьев, Л. П. Лосский, Г. П. Федотов, Л. П. Карсавин, В. В. Зеньковский и др.
Термин менталитет зародился во Франции. Он встречается уже в отдельных работах Р. Эмерсона в 1856 г. Кроме того, У. Раульф на основе анализа французской публицистики рубежа XIX-XX вв. пришел к выводу, что смысловой заряд слова менталитет образовался до того[3], как термин появился в обыденной речи.
Принято считать, что в научный терминологический аппарат категорию менталитет одним из первых ввел французский психолог и этнограф Л. Леви-Брюль после публикации своих работ.
Нужно обратить внимание на то, что, начиная с Л. Леви-Брюля, категория mentalitй стала употребляться не столько для характеристики особенностей типа мышления какого-либо социального объединения или этнической общности, сколько для отражения ее специфики в рамках конкретной исторической эпохи.
Стоит отметить тот факт, что практически никто из ученых не разграничивал понятия менталитет и ментальность. Аналогичная ситуация наблюдается и в современной отечественной и зарубежной науке. В то же время отдельные исследователи предпринимали попытки установить содержание и соотношение терминов менталитет и ментальность.
Так, одним из первых разграничить эти категории попытался О.Г.Усенко, предложивший определять ментальность как универсальную способность индивидуальной психики хранить в себе типические инвариантные структуры, в которых проявляется принадлежность индивида к определенному социуму и времени[4]. Иными словами, индивидуальная ментальность, по сути дела, растворяется в социальном менталитете, что представляется не совсем реальным отражением действительности.
В рамках социологического подхода различать термины менталитет и ментальность попытался В.В. Козловский Менталитет, по его мнению, выражает упорядоченность ментальности и определяет стереотипное отношение к окружающему миру, обеспечивает возможность адаптации к внешним условиям и корректирует выбор альтернатив социального поведения[5].
Данное определение представляет собой особый взгляд на менталитет и ментальность. Во-первых, В.В. Козловский указывает на то, что оба явления, менталитет и ментальность, связаны с особенностями индивидуального и группового мышления. Само мышление характеризуется такими специфичными, хотя и взаимосвязанными чертами, как набор свойств, качеств, особый тип, способ мыслительной деятельности. Во-вторых, по мнению ученого, ментальность не является психическим состоянием, а представляет собой социокультурный феномен[6].
Другой исследователь, Л.Н. Пушкарев, пришел к выводу, что менталитет имеет общечеловеческое значение, в то время как ментальность можно отнести к различным социальным стратам и историческим периодам.
В определенном смысле сходную точку зрения высказали Е.А. Ануфриев и Л.В. Лесная, которые отметили, что в отличие от менталитета под ментальностью следует понимать частичное, аспектное проявление менталитета не столько в умонастроении субъекта, сколько в его деятельности, связанной или вытекающей из менталитета … в обычной жизни чаще всего приходится иметь дело с ментальностью …, хотя для теоретического анализа важнее менталитет[7]. При этом исследователи сближают феномены менталитет и ментальность настолько, что в одном случае индивид обладает ментальностью, а в другом – менталитетом.
Таким образом, обзор основных подходов к рассмотрению категорий менталитет и ментальность указал на диалектическую взаимосвязь указанных понятий. В то же время, в силу частой идентичности в употреблении данных понятий возможно использование их как синонимов.
Понятия менталитет и ментальность в современной научной литературе все чаще используются при культурфилософском анализе социальной действительности, цивилизационных процессов, культуры в целом. Если понятие «цивилизация» используется для обозначения конкретного общества с его общими и специфическими чертами, а понятие «культура» – для характеристики общих и специфических черт деятельности людей в этом конкретном обществе, то понятие менталитет и ментальность в этом контексте выражают, прежде всего, духовный мир общества и человека как личности.[8]
Ментальность можно определить как сформированную под влиянием географических и социокультурных факторов систему стереотипов поведения личности, ее чуственно-эмоциональных реакций и мышления, являющуюся выражением иерархически соподчиненных приоритетов и культурных ценностей. Понятие ментальности как всякое научное понятие – есть результат определенной абстракции и его нельзя полностью отождествлять с поведением и мышлением каждого отдельного индивида.
Ментальность как коллективно-личностное образование представляет собой устойчивые духовные ценности, глубинные установки, навыки, автоматизмы, латентные привычки, долговременные стереотипы, рассматриваемые в определенных пространственно-временных границах, являющиеся основой поведения, образа жизни и осознанного восприятия тех или иных явлений действительности. Это особая «психологическая оснастка» (М. Блок), «символические парадигмы» (М. Элиаде), «господствующие метафоры» (П. Рикер), наконец, «архаические остатки» (З. Фрейд) или «архетипы» (К. Юнг), «...присутствие которых не объясняется собственной жизнью индивида, а следует из первобытных врожденных и унаследованных источников человеческого разума»[9].
В своей сущности ментальность представляет собой исторически переработанные архетипические представления, через призму которых происходит восприятие основных аспектов реальности: пространства, времени, искусства, политики, экономики, культуры, цивилизации, религии. Рассмотрение ментальных особенностей сознания той или иной социальной группы позволяет проникнуть в «скрытый» слой общественного сознания, более объективно и глубоко передающий и воспроизводящий умонастроения эпохи, вскрыть глубоко укоренившийся и скрытый за идеологией срез реальности - образов, представлений, восприятий, который в большинстве случаев остается неизменным даже при смене одной идеологии другой. Это объясняется большей, по сравнению с идеологией, устойчивостью ментальных структур.
Еще Ж. Ле Гофф отмечал, что «менталитеты изменяются более медленно, чем что-нибудь другое, и их изучение учит, как медленно шествует история»[10]. Если идеология, с теми или иными отклонениями, в целом развивается поступательно, так сказать линейно, то в рамках ментальности представления изменяются в форме колебаний различной амплитуды и вращений вокруг некой центральной оси. В основе подобного движения и развития ментальности лежит определенный образ жизни. \
Итак, ментальность - весьма насыщенное содержанием понятие, отражающее общую духовную настроенность, образ мышления, мировосприятие отдельного человека или социальной группы, недостаточно осознанное, большое место в котором занимает бессознательное.
1.2. Ментальные характеристики культуры
Ментальными характеристиками культуры называются такие глубинные структуры, которые определяют на протяжении длительного времени ее этническое или национальное своеобразие. Мы уже отмечали, что как правило, черты, представляющие ментальные характеристики той или иной культуры, в отличие от идеологических, социально-политических, религиозно-конфессиональных и иных факторов, отличаются большой стабильностью и не изменяются столетиями. Более того, ментальные характеристики культуры, даже претерпевая некоторые изменения в ходе истории, все же остается в своей основе постоянным, что позволяет идентифицировать культуру на всем ее историческом пути - от зарождения до расцвета. Так, национальное своеобразие русской культуры узнаваемо и на стадии Крещения Руси, и в период монголо-татарского ига, и в царствование Ивана Грозного, и во время петровских реформ, и при жизни Пушкина, и в серебряный век, и при советской власти, и в эмиграции, и на современном этапе развития России.
Среди основных ментальных характеристик культуры выделяются духовные ценности как главный элемент культуры, а опыт жизнедеятельности людей напрямую влияет на них. Ценность является не свойством какой-либо вещи, а сущностью и одновременно условием полноценного бытия человека. Концептуальный анализ идей и подходов к проблеме ценностей и ценностных ориентаций личности показывает, что в сложной системе этих важнейших детерминант человеческой жизнедеятельности достаточно весомое место занимают религиозно-духовные и традиционные ценности. Традиционные ценности – это представление, о том, что привычный образ жизни, образ мышления, привычные цели существования и способы поведения предпочтительнее других. В качестве примера можно привести такие русские ментальные характеристики как сострадание и любовь к другим, вера, духовность, мудрость, психологическая и интеллектуальная восприимчивость, чувство национального самосохранения, правда, истина и красота.
Определенную роль в формировании ментальных характеристик культуры играют природные (ландшафтные, климатические, биосферные) факторы. Великий русский историк В. Ключевский не случайно свой Курс русской истории начинает с анализа русской природы к ее влияния на историю народа: именно здесь закладываются начала национального менталитета и национального характера русских.
Образцы поведения, ценностные ориентиры обычно задаются в рамках ментальности образованной части общества, а затем, отчасти упрощаясь, постепенно проникают в ментальность народа, закрепляясь в ней на долгие годы, десятилетия и даже века. Социальная дифференциация ментальностей отражает существующее в обществе разделение на общественные группы с присущими им материальными интересами, образом жизни и т.п. Например, крестьянской ментальности прошлого столетия в России был присущ больший консерватизм, чем ментальности образованных классов, и даже ранние по времени крестьянские восстания можно охарактеризовать как консервативные, ибо их идеалы находились не в будущем (как у интеллигенции), а в прошлом. Далее, крестьянской ментальности, формирующей и моделирующей поведение ее носителей, были присущи коллективные страхи, фантазии, отдельные и довольно жестокие проявления фанатизма и жестокости, что объяснялось тяжелыми условиями крестьянской жизни - бедностью, голодом, эпидемиями, высокой смертностью. Но, в отличие от бытующих мнений о «крестьянской массе», русскому крестьянину было присуще осознание своего особого «я», напряженное восприятие соотношения вечности и временности бытия при общей ориентации на христианские ценности. Воспроизводя шаг за шагом крестьянскую ментальность, можно постепенно сконструировать и образ жизни крестьянина, его духовный и материальный мир. Этот же метод лежит в основе анализа духовного мира интеллигенции[11].
Ментальность отражает тот пласт общественного и индивидуального сознания, в котором фактически отсутствуют систематизация, рефлексия и саморефлексия, а отдельные идеи являются не результатом деятельности индивидуального сознания, а представляют собой неосознанно и автоматически воспринятые установки, общие в целом для той или иной эпохи и социальной группы, обусловленные коллективными детерминантами представления и верования, традиции, имплицитно содержащиеся в сознании ценности, установки, мотивы и модели поведения, лежащие в основе рационально построенных и логически осмысленных концепций, теорий, идеологических систем.
Глава 2. Ментальные характеристики русской культуры
2.1. Доминантные ментальные особенности культуры русского человека
Ментальные характеристики русской культуры характеризуются целым рядом специфических особенностей, которые обусловлены тем, что любая попытка представить русскую культуру в виде целостного, исторически непрерывно развивающегося явления, обладающего своей логикой и выраженным национальным своеобразием, наталкивается на большие внутренние сложности и противоречия. Каждый раз оказывается, что на любом этапе своего становления и исторического развития русская культура как бы двоится, являя одновременно два отличных друг от друга лица. Европейское и азиатское, оседлое и кочевое, христианское и языческое, светское и духовное, официальное и оппозиционное, коллективное и индивидуальное - эти и подобные пары противоположностей свойственны русской культуре с древнейших времен и сохраняются фактически до настоящего времени. Двоеверие, двоемыслие, двоевластие, раскол - это лишь немногие из значимых для понимания историк русской культуры понятий, выявляемых уже на стадии древнерусской культуры. Подобная стабильная противоречивость русской культуры, порождающая, с одной стороны, повышенный динамизм ее саморазвития, с другой, - периодически обостряющуюся конфликтность. внутренне присущую самой культуре; составляет ее органическое своеобразие, типологическую особенность и называется исследователями бинарностыо (с лат. двойственность).
Бинарность в строении русской культуры - несомненный результат пограничного геополитического положения Руси-России между Востоком и Западом. Россия, по всей своей истории и географии, столетиями являлась евразийским обществом, то стремившимся сблизиться со своими европейскими соседями, то тяготевшим по всему строю жизни к азиатскому миру.[12]
Это была (со времен Золотой Орды) страна пограничной цивилизации. Деятелями культуры Запада Россия воспринималась как страна иного, неевропейского порядка. Так, Г. Гегель даже не включал русских в свой перечень христианских народов Европы. Многие наблюдатели приходили к выводу, что Россия - некий евразийский гибрид, в котором нет четких признаков ни той, ни другой части света. Освальд Шпенглер утверждал, что Россия - кентавр с европейской головой и азиатским туловищем. С победой большевизма Азия отвоевывает Россию, после того как Европа аннексировала ее в лице Петра Великого[13].
Кроме того, культурно-исторические парадигмы в русской истории наслаивались друг на друга: один этап еще не завершился, в то время как другой уже начался. Будущее стремилось осуществиться тогда, когда для этого еще не сложились условия, и, напротив, прошлое не торопилось уходить с исторической сцены, цепляясь за традиции, нормы и ценности. Подобное историческое наслоение этапов, конечно, встречается и в других мировых культурах - восточных и западных, но в русской культуре оно становится постоянной, типологической чертой: язычество сосуществует с христианством, традиции Киевской Руси переплетаются с монгольскими новациями в московском царстве, в петровской России резкая модернизация сочетается с глубоким традиционализмом допетровской Руси и т. д. Русская Культура на протяжении столетий находилась та историческом перекрестке, с одной стороны, модернизационных путей цивилизационного развития, свойственных западноевропейской культуре, с другой, - путей органической традиционности, характерных для стран Востока. Русская культура всегда стремилась к модернизации, но модернизация в России шла медленно, тяжело, постоянно тяготилась однозначностью и заданностью традиций, то и дело восставая против них и нарушая. Отсюда и многочисленные еретические массовые движения, и удалая жажда воли (разбойники, казачество), и поиск альтернативных форм власти (самозванчество) и т. п.
Ментальные характеристики русской культуры исторически закономерно складывались как сложный, дисгармоничный, неустойчивый баланс сил интеграции и дифференциации противоречивых тенденций национально-исторического бытия русского народа, как то социокультурное равновесие (нередко на грани национальной катастрофы или в связи с приближающейся ее опасностью), которое заявляло о себе в наиболее решающие, кризисные моменты истории России и способствовало выживанию русской культуры в предельно трудных для нее, а подчас, казалось бы, просто невозможных общественно-исторических условиях и обыденных обстоятельствах как высокая адаптивность русской культуры к любым, в том числе прямо антикультурным факторам ее более чем тысячелетней истории.
Русскому менталитету присущ абсолютизм – что находит отражение даже в русском языке: частотность таких слов, как «абсолютно», «совершенно» – так же, как синонимичных им «ужасно», «страшно» – более чем в десять раз выше в русском языке, чем, скажем, в английском. И сама синонимичность тех и других понятий рисует образ глобальных, потрясающих и экстремальных перемен. Порой они выходят за рамки рационального и разумного, поскольку коллективный разум, как и идеология, есть сохранение существующего – и ради радикального изменения требуется опрокинуть и его тоже.
Постоянная потребность в принципиально новом дает стремление активно перенимать чужое (столь же быстро предавая забвению свое: пренебрегая им как отжившим). Русской мысли нередко ставили в вину обращение к иностранному наследию, за отсутствием своего собственного. Однако при этом не указывали обратную сторону медали: способность усвоения и воплощения чужих идей как общечеловеческих. Именно постоянное стремление к принципиально иному, новому, как и восприятие универсализма (объективности) идей дает возможность взращивать их на своей почве.
Второй русской чертой является выход за рамки своего: не только на уровне общества, но прежде всего на уровне личности, что проявляется в преодолении межличностных барьеров. Эта черта ярко видна всем, кто был за границей: русские стремятся объединять своих и чужих, в любых условиях организуя коллективное взаимодействие. Им легко удается это сделать, в отличие от представителей других наций, и это связано с отсутствием страха и наличием привычки вторгаться в самую суть чужой жизни, переступая личностный барьер и преодолевая изолированность индивидуальности. Обычно это качество обозначают как «русскую душевность». Иностранцы же нередко воспринимают его как агрессию: нападение на личность. Для подавляющего большинства наций границы личности святы, и психологический барьер между душами непреодолим.
Понятие нравственности неразрывно связано с очень значимым для русского менталитета понятием правды – что подтверждает русский язык. Русское слово «правда» не только имеет высокую частотность в русском языке по сравнению с другими, но и эпитет «мать» (правда-матка, правда-матушка), живописующий кровную близость правды человеку, его изначальное лоно и прибежище. А также и синоним «истина», означающий высшую правду: правду в духовном смысле, что смыкает его с понятием истока нравственности и идеала.
Можно смело сказать, что стремление к объединению людей/народов идеалом или некоей универсальной идеей является типичным для нашего характера. Исполняя такую роль, Россия (русский человек) имеет лицо перед другими народами (людьми).
Также важны для русского менталитета понятия души: как особого внутреннего, значимого мира - и судьбы, соотносящейся со смирением и выражением «ничего не поделаешь». Такие понятия души и судьбы как уникальные: присущие только русскому языку.
Эта черта характера в физическом отношении подтверждается более чем полугодовой спячкой природы и внешней пассивностью в этот период - на фоне которой происходит внутреннее, бессознательное брожение психики, предрасполагающее к глубинно-религиозному восприятию (в последнее время появились исследования, доказывающие, что краткость светового дня способствует медитации, хотя также и депрессии). Следствием этого становится философская глубина душевной жизни, проявленная в первую очередь даже не у философов, а у писателей, чьи произведения завоевали мировую известность (Толстой или Достоевский). Когда умолкает ясный разум, говорят образы. На то, что русская философия выражает себя в художественной литературе ярче, чем в рационально-логических концепциях, неоднократно указывали историки русской философии, среди них Э.Л.Радлов и А.Ф.Лосев.
Нации, лишенные столь продолжительного вынужденного снижения физической активности (неизбежного в нашем климате, как бы ни влиял на нее ныне напряженный, насильственный социальный ритм жизни), не развивают такой эмоционально-душевной философской глубины.
2.2. Влияние православия на ментальные характеристики русской культуры
В формировании ментальных особенностей русской культуры огромную роль сыграло русское православие. Оно придало внутреннюю определенность менталитету русского народа и в течение последнего тысячелетия определяет духовный потенциал нации. Православная вера выполняет для русского национального менталитета роль духовного стержня или духовной субстанции. Православие не проповедовало идеи предопределения. И потому ответственность за грехи, творимые по собственной воле, ложилась на грешника. Это было понятно и приемлемо. Православие в этом контексте тождественно эмоционально-художественному строю русского менталитета: оно отражает русскую приверженность абсолютным духовным ценностям, максимализм, образно-символическое построение отечественной национальной культуры.
Исторические условия существования, пространственная среда, православная религия и русская православная церковь как социокультурный институт наложили неизгладимый отпечаток на русский национальный менталитет.
Православная вера есть особое, самостоятельное и великое слово в истории и системе христианства. На православии основан русский национальный дух и национальная нравственность, уважение и любовь ко всем племенам и народам.
Нравственно-религиозная доминанта порождает ряд особенностей русского культурного менталитета. Во-первых, ни у одного народа не было христианской идеи на национально-государственном уровне, только у русских. Во-вторых, русский народ способен к религиозно-философскому мышлению. В-третьих, только русским свойственно познание мира религиозной интуицией, в отличие от Запада. В-четвертых, из всех европейских народов славяне и особенно русские являются наиболее склонными к религии, ибо они веровали в древности в единого Бога, а в нашем монотеистическом язычестве было предчувствие Христа и Богородицы, а христианские понятия, такие как Бог, рай, пекло, бес были исконно славянскими.
Ментальной характеристикой русской культуры, которая была обусловлена православием являются особенности отношения к частной собственности, богатству и справедливости в российском менталитете. В экономическом опыте русских доминировал не экономический интерес, а сложившаяся моральная экономика, которая главной целью имеет выживание. Поэтому люди отказывались от экономических успехов и связанного с ним риска, от тех ценностей, которые кажутся естественными в современной либеральной цивилизации. Имущественные отношения для основной массы населения носили трудовой характер, а достижения материального благополучия не являлись самоцелью. Отсюда в характере русских относительное безразличие к материальному богатству, индивидуальной собственности. Отсутствие традиций частной собственности в России есть православный взгляд на богатство, которое не есть результат труда, оно посылается Богом и дается не для скопления и хранения, но для благоугодного к ближним полезного употребления. Внимание сосредоточено на праведном употреблении богатства, а не стяжании его. Богатство должно служить человеку, а не наоборот. Доход не был самоцелью.
В России была создана православная этика предпринимательства и товарно-денежных отношений, тогда как западное христианство культивировало в человеке прагматизм, накопительство, страсть к деньгам и богатству. В русском менталитете наибольшую ценность приобретает категория достатка, как мера духовности в приобщении к богатству. Предприниматели смотрели на свою деятельность иначе, чем на Западе, не столько как на источник наживы, а как на выполнение задачи, возложенное на него Богом или судьбой. Предпринимательство рассматривалось как определенный вид творчества, самоутверждения.
Богатство в православной этике воспринималось как нарушение справедливых механизмов. И если в основе рыночной экономики лежат принципы рациональности и целесообразности, то в России отдают приоритет идеям справедливости. В исторической ментальности у русских выработалось уравнительное понимание справедливости, связанное с суровыми климатическими условиями России, необходимостью физического выживания людей. Здесь не существовало объективной возможности обеспечить распределение производимых материальных благ пропорционально заслугам каждого человека перед обществом. Представления о равенстве несут в русском менталитете преимущественно моральный, а не правовой характер.
Под влиянием православия в русском менталитете сформировалась моральная традиция мироосвоения и хозяйствования, сохраняющаяся и там, где сознательная религиозность оказалась утраченной. Для русского мироосвоения характерны принципы религиозно-этического подхода к освоению жизни.
Многие исследователи отмечают равнодушие русских к устроению своей земной жизни, какое-то странное пренебрежение к материальному пласту, комфорту, удобству существования. Когда культура ориентирована на вечность, то человеческое существование в ней осознается особенно кратким и эфемерным. В «Херувимской песни» есть слова: «Всякое ныне житейское отложи попечение…», что означает отодвигание на задний план всех хлопот, связанных с обеспечением материального благосостояния, устройства в этом мире. При этом мир для такой личности – лишь временное пристанище, и ведущий тип мироощущения – это «деликатное терпение гостя».
Обращенность культуры в вечность объясняет то, почему в ней слабо разработана временная перспектива, ориентированность на будущее. Поэтому в таких культурах невероятно трудно что-либо реформировать. Они сильно сопротивляются всяким изменениям, и если они происходят, то они носят революционный, а точнее – апокалиптический характер.
Еще одной ментальной характеристикой русской культуры является самопожертвование. Самопожертвование в нашей культуре – абсолютная ценность. В истории несколько раз происходили довольно странные вещи – накануне и во время страшных бед, грозивших человечеству уничтожением, многие европейские страны, их уникальные, самобытные культуры и народы бывали спасены добровольной кровавой жертвой России.
Конечно, самобытная русская культура и ее духовный центр – православие сложны для понимания представителей иных национальных культур. Об этом блестяще сказал Пушкин: «греческое вероисповедание, отдельное от всех прочих, дает нам особенный национальный характер». Не удивительно, что Запад нас не знает и не понимает, гораздо важнее, чтобы мы сами знали и понимали свою культуру и менталитет.
Заключение
В качестве заключения обобщим все вышеизложенное. Исследование ментальных характеристик культуры представляется актуальным во многих отношениях. Во-первых, тема актуальна с теоретической точки зрения. Современная наука имеет в своем распоряжении ряд философских и психологических теорий, посвященных анализу и выявлению особенностей менталитета народов. Во-вторых, тема исследования актуальна в методологическом отношении. В-третьих, тема актуальна с позиций этнокультурных отношений. Анализ устойчивых ментальных характеристик культуры неразрывно связан с изучением социокультурных и социально-психологических комплексов полиэтнической среды, поскольку современный человек и общество уже переходят к глобалистским установкам видения мира, которые зачастую противостоят этнокультурным ценностям и традиционным установкам общества.
Менталитет – это одно из основных понятий современного гуманитарного знания. Оно включает в себя главные характеристики этноса и является одним из ведущих критериев при сопоставлении наций друг с другом.
Менталитет является предметом рассмотрения нескольких гуманитарных наук, каждая из которых вносит свою черту в определение данного понятия.
В отечественной науке понятие менталитет, точнее некоторые его аспекты, также отражены. Так, для раскрытия духовной структуры общества часто использовались как синонимы такие категории, как «национальный характер», «национальная душа», «национальная сознание».
Термин менталитет зародился во Франции. Он встречается уже в отдельных работах Р. Эмерсона в 1856 г. Кроме того, У. Раульф на основе анализа французской публицистики рубежа XIX-XX вв. пришел к выводу, что смысловой заряд слова менталитет образовался до того14, как термин появился в обыденной речи.
Стоит отметить тот факт, что практически никто из ученых не разграничивал понятия менталитет и ментальность. Аналогичная ситуация наблюдается и в современной отечественной и зарубежной науке. В то же время отдельные исследователи предпринимали попытки установить содержание и соотношение терминов менталитет и ментальность.
В рамках социологического подхода различать термины менталитет и ментальность попытался В.В. Козловский Менталитет, по его мнению, выражает упорядоченность ментальности и определяет стереотипное отношение к окружающему миру, обеспечивает возможность адаптации к внешним условиям и корректирует выбор альтернатив социального поведения.
Понятия менталитет и ментальность в современной научной литературе все чаще используются при культурфилософском анализе социальной действительности, цивилизационных процессов, культуры в целом.
Ментальность можно определить как сформированную под влиянием географических и социокультурных факторов систему стереотипов поведения личности, ее чуственно-эмоциональных реакций и мышления, являющуюся выражением иерархически соподчиненных приоритетов и культурных ценностей. Понятие ментальности как всякое научное понятие – есть результат определенной абстракции и его нельзя полностью отождествлять с поведением и мышлением каждого отдельного индивида.
Ментальными характеристиками культуры называются такие глубинные структуры, которые определяют на протяжении длительного времени ее этническое или национальное своеобразие. Как правило, черты, представляющие ментальные характеристики той или иной культуры, в отличие от идеологических, социально-политических, религиозно-конфессиональных и иных факторов, отличаются большой стабильностью и не изменяются столетиями.
Среди основных ментальных характеристик культуры выделяются духовные ценности как главный элемент культуры, а опыт жизнедеятельности людей напрямую влияет на них.
Определенную роль в формировании ментальных характеристик культуры играют природные (ландшафтные, климатические, биосферные) факторы. Великий русский историк В. Ключевский не случайно свой Курс русской истории начинает с анализа русской природы к ее влияния на историю народа: именно здесь закладываются начала национального менталитета и национального характера русских.
Ментальные характеристики русской культуры характеризуются целым рядом специфических особенностей, которые обусловлены тем, что любая попытка представить русскую культуру в виде целостного, исторически непрерывно развивающегося явления, обладающего своей логикой и выраженным национальным своеобразием, наталкивается на большие внутренние сложности и противоречия.
В формировании ментальных особенностей русской культуры огромную роль сыграло русское православие. Оно придало внутреннюю определенность менталитету русского народа и в течение последнего тысячелетия определяет духовный потенциал нации. Православная вера выполняет для русского национального менталитета роль духовного стержня или духовной субстанции. Православие в этом контексте тождественно эмоционально-художественному строю русского менталитета: оно отражает русскую приверженность абсолютным духовным ценностям, максимализм, образно-символическое построение отечественной национальной культуры.
Ментальной характеристикой русской культуры, которая была обусловлена православием являются особенности отношения к частной собственности, богатству и справедливости в российском менталитете.
Литература
Ануфриев Е. А., Лесная Л. В. Российский менталитет как социально-политический феномен // СПЖ., 1997. № 4
Гуревич А.Я. Средневековый купец //Одиссей. Человек в истории. (Личность и общество. - М., 1990.
Горюнов Е.В. Соотношение народной и ученой культуры Средневековья в зеркале церковных обрядов и священных предметов // Одиссей. Человек в истории. (Картина мира в народном и ученом сознании). - М., 1994.
Культурология: теория и история культуры. - М.: Знание, 1998.
Раульф У. История ментальностей. К реконструкции духовных процессов. Сборник статей. – М., 1995.
Россия и Запад: Диалог культур. М., 1994.
Стельмашук Г.В. Культура и ценности // Актуальные проблемы философии, социологии и культурологии. – СПб.: ЛГОУ им. А.С. Пушкина.- 2000.
Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. - М., 1994.
Споры о главном: Дискуссии о настоящем и будущем исторической науки вокруг французской школы «Анналов». - М., 1993.
Советов, Ф. В. Закономерные особенности русского менталитета // Сборник трудов аспирантов и магистрантов. Сер. Социально-гуманитарные науки. – Н. Новгород, 2007.
Терра Лексикон. Иллюстрированный энциклопедический словарь. Под ред. С. Новикова. – М.: Терра, 1998.
Усенко О.Г. К определению понятия "менталитет" // Русская история: проблемы менталитета. - М., 1994.
Философский энциклопедический словарь. Под ред. Губского Е. Ф. – М.: Изд-во Цифра, 2002.
1 Философский энциклопедический словарь. Под ред. Губского Е. Ф. – М.: Изд-во Цифра, 2002. – С.263
2 Терра Лексикон. Иллюстрированный энциклопедический словарь. Под ред. С. Новикова. – М.: Терра, 1998. – С.349
3 Раульф У. История ментальностей. К реконструкции духовных процессов. Сборник статей. – М., 1995. С. 14
4 Усенко О.Г. К определению понятия "менталитет" // Русская история: проблемы менталитета. - М., 1994. С.15
5 Козловский В.В. Понятие ментальности в социологической перспективе // Социология и социальная антропология. - СПб., 1997. С.12
6 Козловский В.В. Понятие ментальности в социологической перспективе // Социология и социальная антропология. - СПб., 1997. С.19
7 Ануфриев Е. А., Лесная Л. В. Российский менталитет как социально-политический феномен // СПЖ., 1997. №4
8 См.: Стельмашук Г.В. Культура и ценности / Г.В. Стельмашук // Актуальные проблемы философии, социологии и культурологии: Учен. зап. – Т. V. – Вып. 2. – СПб.: ЛГОУ им. А.С. Пушкина. – 2000. – С. 7.
9 Юнг К.Г. Архетип и символ. - М., 1991. - С.64
10 Споры о главном: Дискуссии о настоящем и будущем исторической науки вокруг французской школы «Анналов». - М., 1993.- С.149.
11 Гуревич А.Я. Средневековый купец//Одиссей. Человек в истории. (Личность и общество. - М., 1990. - С.97). См. также: Горюнов Е.В. Соотношение народной и ученой культуры Средневековья в зеркале церковных обрядов и священных предметов//Одиссей. Человек в истории. (Картина мира в народном и ученом сознании). - М., 1994. - С.141-164.
12 Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. - М., 1994.
13 Цитата приводится по книге Россия и Запад: Диалог культур. М., 1994.
14 Раульф У. История ментальностей. К реконструкции духовных процессов. Сборник статей. – М., 1995. С. 14