Прорвав оборону наших войск, немцы стремились выйти на основные коммуникации, ведущие к Москве, с хода проскочить Можайскую линию обороны и ударами с севера и юга окружить Москву и овладеть ей. При этом немцы стремились не допустить создания Красной Армией нового фронта обороны на ближних подступах к Москве. Войска Западного и Брянского фронтов, понеся огромные потери, отходили на восток, изматывая противника на промежуточных оборонительных рубежах, пытаясь выиграть время для подготовки и сосредоточения резервов. Танковые части Красной Армии играли в этих боях очень важную роль.

Боевые действия танковых частей Западного фронта на дальних подступах к Москве развернулись в основном вдоль коммуникаций на Ржевско-Калининском, Гжатско-Можайском, Юхнов-Малоярославецком и Тульском направлениях.

На Ржевско-Калининском направлении наступала: 3-я танковая группа и 9-я полевая армия вермахта. 3-я танковая группа имела задачу нанести удар через Ржев на Калинин, захватить его и в дальнейшем охватывающим ударом с северо-запада овладеть Москвой. 9-я армия должна была действовать против правого фланга Западного фронта, обеспечивая тем самым левый фланг всей группы армий «Центр».

В начале октября немцы потеснили правофланговые части Западного фронта за Волгу. 10-12 октября развернулись ожесточенные бои в районе Зубцов, Ржев, Старица, в результате чего войска 29-й армии были отброшены за Волгу. Из-за потери управления войсками 30-й армии направление на Калинин восточнее Зубцова и Старицы, оказалось не прикрытым.

Для ликвидации прорыва противника на Калининском направлении директивой Ставки Верховного Главнокомандования из состава Северо-Западного фронта была сформирована оперативная группа в составе двух стрелковых и двух кавалерийских дивизий, 8-й танковой бригады и 46-го мотоциклетного полка. Командиром группы назначили начальника штаба Северо-Западного фронта генерала Ватутина. Для более успешной борьбы с прорвавшимся на Калининском направлении противником командование Западного фронта объединило войска 22, 29 и 30-й армий в оперативную группу под командованием заместителя командующего фронтом генерала Конева.

Войска 30-й армии отводились в район Калинина, оборона которого возлагалась на командующего 30-й армии генерала Лелюшенко. Для усиления группы Конева из резерва Ставки были переданы 5, 133, 256-я стрелковые дивизии и 21-я отдельная танковая бригада.

Однако времени для организации обороны Калинина уже почти не было, а части 30 армии, резервные дивизии и 21-я танковая бригада предназначенные для защиты города были еще в пути. 14 октября немцы, упредив наши части, заняли южную часть Калинина. Попытка противника распространиться к северу и юго-востоку от Калинина была ликвидирована подошедшими частями 5, 256 и 133-й стрелковых дивизий, а так же 8-й танковой бригадой и 46-м мотоциклетным полком группы генерала Ватутина.

Боевые действия 8-й танковой бригады ограничились неудачной попыткой атаковать танки противника в городе

и освободить Калинин. После этого бригада совместно с 133-й стрелковой дивизией перешла к обороне на северной окраине города.

На центральном направлении передовые немецкие части, используя кратчайшие пути — автостраду Минск-Москва и Варшавское шоссе — пытались с хода прорваться к Москве. К 13.30 7 октября 1941 года до 40 немецких танков с пехотой перерезали автостраду Москва — Минск у Охотино, в результате чего штаб 16-й армии оказался отрезанным от своих войск. Одновременно по шоссе Юхнов — Гжатск двигалась 14-я моторизованная дивизия немцев, которая к 9.50 8 октября передовыми частями вышла к Старой Слободке в 5 км южнее автострады.

Чтобы остановить противника и обеспечить занятие Можайского рубежа обороны отходящими войсками Западного фронта в район Можайска и Малоярославца из резерва Ставки ВГК спешно перебросили пять танковых бригад — 9, 17, 18,19 и 20-ю — и две стрелковые дивизии.

18-я танковая бригада, закончившая свое формирование во Владимире 5 октября 1941 года, уже 7 октября, в чрезвычайно тяжелых условиях начала разгрузку на четырех станциях. Батальон тяжелых и средних танков выгрузился в Можайске, а затем совершил ночной марш своим ходом и сосредоточился на станции Уваровка. Остальные части бригады сгрузились на станциях Колочь, Дровнино и Уваровка. К 23.00, когда части бригады разгрузили из эшелонов только 40% своего состава, она получила боевую задачу от заместителя командующего войсками Западного фронта генерал-лейтенанта Маландина:

«1. Ударом накоротке разгромить продвигающиеся на восток мелкие группы противника из района Гжатск.

2. В дальнейшем выйти в район Тума-ково и поступить в распоряжение Командарма-16 генерал-лейтенанта Рокоссовского, тем самым облегчить выход из окружения частей 16 и 20-й армий».

Командир бригады решил: батальону легких танков по Можайскому шоссе выйти в район Гжатска и во взаимодействии с 509-м артполком ударом с севера на Волосово уничтожить противника в районе Труфаны. Батальон средних и тяжелых танков с мотострелковым батальоном двигаясь по автостраде Москва — Минск нанести удар на Волосово с фронта. В дальнейшем планировалось войти в связь с 365-м стрелковым и 766-м артиллерийским полками, занимавшими оборону на южной и западной окраинах Гжатска (в действительности, этих полков в указанном районе не оказалось).

Батальон легких танков двигаясь на Гжатск был подчинен генерал-майором Щербаковым себе (Щербаков командовал группой обороны района Гжатска. — Прим. автора), и поставленной задачи не выполнил. Он действовал в отрыве от бригады до 13 октября.

В 12.00 9 октября разведка 18-го танкового полка бригады столкнулась с немецкой разведкой на южной окраине деревни Мальцеве. Командир бригады принял решение ударом танкового и мотострелкового батальонов отбросить противника на запад, овладеть районом Труфаны, Волосово, Сноски. Примерно в 14.00 части бригады вступили в бой с немцами, и, ударом с флангов отбросили их на рубеж Петрищево, Фелисово, Орехово, уничтожив при этом 2 противотанковых пушки, минометную батарею и до роты пехоты. В своем донесении начальник политотдела бригады старший батальонный комиссар Б. Захаров писал:

«9.10.1941 г. 18-я танковая бригада в составе танкового полка и мотострелкового батальона вступила во встречный бой с частями противника, усиленными танками и мотопехотой, состоящей из эсесовцев (здесь наступала дивизии СС «Дас Райх». — Прим автора). В этом бою танкисты и мотопехота бригады совместно с артиллеристами 509-го артполка

уничтожили до 400 вражеских солдат и офицеров, 10 танков, 4 противотанковых орудия, 2 минометных батареи и несколько бронемашин.

Гусеницы наших танков, когда они вернулись из боя, были буквально забиты клочьями амуниции, остатками физически уничтоженных фашистских выродков...»

При дальнейшем движении вперед в 15.30 наши танки были встречены организованным противотанковым огнем, и дальше продвинуться не смогли, заняв оборону на рубеже Веселово, Старая Слободка. В этот же день немецкая пехота с танками пыталась обойти позиции бригады с флангов, но благодаря хорошо поставленной разведке это удалось своевременно обнаружить. Контратакой танков и мотострелков противник дважды в течение 9 октября отбрасывался назад, и к вечеру отошел на исходные позиции. В ходе боя немцы потеряли 2 танка, бронемашину и до 100 человек убитыми и ранеными.

С утра 10 октября атаки против 18-й бригады возобновились. На этот раз противник свои главные усилия направил с севера, через Велесово, Лушки в обход правого фланга позиций мотострелкового батальона. До 15.00 бригада отбила три немецких атаки, но к этому времени разведка установила, что против левого фланга сосредоточено до двух батальонов немецкой пехоты, обозначив таким образом угрозу обхода с юга и юго-востока. Одновременно противник возобновил атаки с фронта и против левого фланга. В результате, образовался разрыв в 6-8 км с соседом справа (группа генерал-майора Щербакова), а с соседом слева связи вообще не имелось. По согласованию с представителем штаба Западного фронта полковником Чирковым, командир бригады решил отвести свои части на новый рубеж. Что и было сделано к 19.00 10 октября.

В течение двух дней боев 18-я танковая бригада уничтожила до 400 человек, 10 танков, 2 бронемашины, 4 противотанковых пушки. 2 минометных батареи и несколько пулеметов. Свои потери составили 60 человек убитыми и ранеными, 7 танков и 3 противотанковых пушки.

11 октября в 11.30, после артиллерийской подготовки противник атаковал позиции бригады с фронта и с севера (действовало до двух батальонов пехоты при поддержке 20 танков). Но неоднократные попытки лобовым ударом рассечь фронт наших частей или обойти их с севера к 15.30 были отбиты мотострелковым батальоном при поддержке танков 18-го танкового полка. Однако к этому времени немецкие части глубоким охватом перерезали автостраду Минск—Москва в районе Ивники и атаковали позиции 18-й танковой бригады с тыла. Одновременно противник усилил нажим с фронта и флангов, в результате чего бригада оказалась в огневом мешке. Бой длился до 21.00, после чего командир бригады отдал приказ на отход. К полуночи подразделения бригады отдельными группами вырвались из окружения и совместно с частями 2-й стрелковой бригады заняли оборону на рубеже станция Дровнино, Подосинки, Старьково, Васильевское. В ходе боя было убито и ранено до 600 человек, 20 танков, 10 орудий, 14 автомашин и 2 минометных батареи. Свои потери составили до 200 человек убитыми и ранеными, 9 танков сгоревшими, 6 82-мм и 3 50-мм минометов, 3 противотанковых орудия, 2 37-мм зенитных автомата и 12 автомашин.

12 октября немцы начали наступление при поддержке до 40 танков, и к 13.00 отбросили сначала левый фланг мотострелкового батальона 18-й танковой бригады в районе станции Дровнино, а затем и в районе деревни Старьково неустойчивые части 2-й стрелковой бригады.

18-я танковая бригада, имея уже сильно потрепанный мотострелковый батальон и 6 боеспособных танков, с трудом сдерживала наступление противника у Старьково. Но силы были неравными -немцы, пользуясь открытыми флангами (2-я стрелковая бригада с данного рубежа отошла в беспорядке) стал обходить фронт обороны, вынудив части 18-й бри

гады к отходу. Пользуясь отходом 2-й стрелковой бригады немецкие танки вышли на автостраду Минск — Москва в районе расположения тылов бригады. В ходе боя наши части понесли большие потери: здесь было убито и ранено более 100 человек, уничтожено 18 автомашин разного назначения и 3 танка.

В документах штаба 18-й танковой бригады об этих боях говорилось следующее:

«Бригада начала формироваться 5 октября 1941 года в городе Владимире Ивановской области. Личный состав — в основном из 48 и 34-й танковых дивизий. Мат-часть — новая, за исключением батальона легких танков (получены после ремонта). Формирование закончено к 4 октября. На фронт прибыли 7-8 октября, действовала в районе Уварове — Можайск.

В бой вступила 9 октября, имея в составе танкового полка: Т-34 — 29, БТ-7 — 3, БТ-5 - 24, БТ-2 - 5, Т-26 - 1, БА - 7. В боях 9-10 октября бригадой уничтожено 10 танков, 2 ПТО, до 400 солдат противника. Свои потери составили 10 танков подбитыми и сожженными и 2 ПТО на тягачах.

11 октября ударами по флангам противник перерезал автостраду в районе Ивники и ударом с востока закончил окружение бригады. Бой длился с 11.00 до 20.00, со стороны противника действовало до 40 танков. В результате боя было уничтожено 20 танков и 10 ПТО противника, Наши потери 7 Т-34, 3 БТ-7 и 4 ПТО на тягачах. В ходе боя погибли заместитель командира бригады, командир и комиссар танкового полка, командир батальона средних танков. К утру 12 октября мелкими группами части бригады вышли из боя и заняли оборону на рубеже Старьково, Кундасово. В строю имелось 5 Т-34, 1 БТ и 1 Т-26».

19-я танковая бригада, выгрузившись 9-10 октября на станциях Уваровка и Ко-лочь, 11 октября получила приказ «действовать на Гжатск с задачей овладеть городом». В тот же день бригада начала наступление по Можайскому шоссе, действуя без поддержки пехоты и артиллерии.

На следующий день противник перешел в контратаку, и бригада отошла в район Крюково. Потери за два дня боев составили: безвозвратно 21 Т-34, 11 Т-40, 1 ПТО на тягаче (ЗИС-30), 1 БА-10, подбито и эвакуировано 5 Т-34 и 11 Т-40.

В результате, своими активными действиями 18 и 19-я танковые бригады, несмотря на большие потери, не позволили подвижным частям противника развить наступление вдоль шоссе на Можайск. После этого бригады подчинили начальнику Можайского боевого участка полковнику (впоследствии Маршалу бронетанковых войск) СИ. Богданову.

20-я танковая бригада с 11 по 13 октября обороняла рубеж на реке Протва в районе Вереи, обеспечивая развертывание на этом рубеже 33-й армии. 14 октября бригаду перебросили в район Можайска для совместных действий с 18 и 19-й танковыми бригадами по обеспечению развертывания 5-й армии. В шифровке Военного совета Западного фронта начальнику Можайского боевого участка предписывалось:

«20-ю танковую бригаду выдвинуть в район перекрестка дорог на Михайлов-ское с автострадой для укрепления на-

правления автострады. 18-ю танковую бригаду привести в порядок и использовать на Можайском укрепленном районе вдоль автострады и Можайского шоссе для укрепления переднего края укрепленного рубежа. Часть танков закопать в землю и использовать как противотанковую оборону... 19-й танковой бригаде выйти в район севернее Аксаково где... установить связь с частями занимающими укрепленный район и обеспечить их устойчивость в случае наступления противника».

В течение 14-15 октября танковые бригады вели ожесточенные сдерживающие бои с противником на историческом Бородинском поле. С подходом 32-й стрелковой дивизии танковые бригады по приказанию начальника Можайского боевого участка были выведены из боя и заняли оборону на западной окраине Можайска.

Выписки из «Отчета о боевых действиях 20-й танковой бригады»:

«Бригада формировалась во Владимире с 1 по 8 октября 1941 года, и к 7 октября танковый полк бригады имел 29

Т-34, прибывших с СТЗ вместе с экипажами. Остальная матчасть — 20 Т-26, 12 Т-40 и 8 57-мм ПТО на тягачах для мотострелкового батальона бригады — была получена по пути следования на фронт. Танки Т-26 прибывшие с рембазы, заводились с трудом, с буксировки,а 14 штук не заводились совершенно. Экипажи Т-26 были подготовлены слабо.

11 октября бригада вошла в состав Можайского У Р. 12 октября 7 Т-34 с мотострелковым батальоном действовали по приказанию командира УР на удалении 50 км от бригады в районе Вереи. Эта рота потеряла 3 танка сгоревшими, 1 подбит (эвакуирован), один вернулся в бригаду и 2 переданы командиру Верейской группы. Кроме того, подбиты и оставлены на территории противника 2 тягача Т-20 с 57-мм ПТО...

15 октября бригада действовала тремя группами — Т-34 и 3 Т-40, 11 Т-34 и 5 Т-34 — в направлении Бородино, Куко-ревка, Нижняя Ельня. Потери: первая группа — 1 Т-40 (сгорел), вторая — 9 Т-34 подбиты огнем ПТО (эвакуированы), третья — 1 Т-34 попал в ров, расстрелян,

1 Т-34 подбит, оставлен на территории противника, остальные отошли. Итого: потеряно 12 танков, из них 9 эвакуировано и 3 остались на поле боя».

17-я танковая бригада разгрузилась на станции Малоярославец 6 октября 1941 года, где получила задачу Ставки ВГК:

«1. Войти в подчинение командира 5-й твардейской стрелковой дивизии и совместными действиями овладеть Юхнов.

2. Бригаде немедленно выступить и занять Медынь, где и ожидать подхода 5-й гвардейской стрелковой дивизии».

Совершив ночной марш 17-я бригада к 4.00 7 октября заняла позиции в 1,5 км юго-западнее Медынь, но установить связь с 5-й гвардейской стрелковой дивизией не удалось.

Лишь на следующий день штаб бригады связался с командованием дивизии, при этом выяснилось что она прибудет не ранее 10 октября. К этому моменту танкисты связались с передовым отрядом Малоярославецкого боевого участка, отходившему на рубеж реки Изверя.

8 октября в расположение 17-й бригады прибыл новый командующий Западным фронтом генерал армии Г. Жуков, поставившей задачу «сосредоточиться на рубеж р. Изверя и, ведя сдерживающие бои, изматывать противника».

В ночь с 8 на 9 октября бригада, совершив марш в направлении станции Мят-лево, заняла оборону на восточном берегу р. Изверя. Разведкой было установлено, что против нее до полка пехоты противника усиленного двумя дивизионами артиллерии, и до 20 танков и бронемашин.

Около 7.00 9 октября немцы начали атаки против передового отряда Малоярославецкого боевого участка и мотострелкового батальона бригады. Контратакой наших частей, при поддержке танков, противник был отброшен назад. В течение дня немцы атаковали еще несколько раз, при этом пытаясь обойти с фланков позиции мотострелков и танкистов. Действия противника поддерживались сильным артиллерийским и минометным огнем.

В бою 9 октября части 17-й танковой бригады понесли значительные потери. Это было связано как с отсутствием артиллерийской и авиационной поддержки, так и с отсутствием каких-либо укреплений (из-за недостатка времени бригада даже не успела окопаться). Мотострелковый батальон потерял 159 человек (55 убито, 94 ранено и 10 пропало без вести), 17-й танковый полк 7 человек (4 убито, 3 ранено) и 3 Т-34 (из них 2 безвозвратно), взвод связи и рота управления бригады — до половины своего личного состава убитыми, ранеными и без вести пропавшими), сгорело 2 легковых машины штаба. У противника было подбито и уничтожено 3 танка, 6 противотанковых орудий, 10 автомашин, уничтожено и рассеяно до батальона пехоты.

Ночью 17-я танковая бригада отошла на новый рубеж Хорошая — Радокино, где в 6.00 10 октября снова вступила в бой, продолжавшийся до вечера. В этот день наиболее успешно действовал 17-й танковый полк, который огнем с места и неоднократными контратаками подбил и уничтожил 19 танков, 7 танкеток и 4 противотанковых орудия. Свои потери составили 12 человек убитыми, 25 ранеными, 4 танка Т-40, 3 Т-34*, 2 противотанковых орудия, 2 трактора и 3 автомобиля. В 4.00 11 октября командир 17-й танковой бригады получил приказ командующего 43-й армии — «ведя наступление вдоль шоссе овладеть Медынь». Выполнение этой задачи поручили 17-му танковому полку. Однако в ходе атаки наши танки попали под обстрел артиллерии и удары авиации, и задачи своей не выполнили. С 8.00 танкисты поддерживали действия пехоты Малоярославецкого боевого участка, вели бои с пехотой и танками противника. Из-за отхода своей пехоты в направлении на Ильинское, в 16.00 танковый полк также начал отход на новый рубеж. В течение дня бригадой подбито 3 танка и уничтожено 7 различных орудий.

В течение следующих двух дней 12 — 13 октября танковый полк 17-й танковой бригады поддерживал контратаки частей 53-й стрелковой дивизии, потеряв при этом 4 Т-34 (подбиты) и 2 Т-40 (1 сгорел).

9-я танковая бригада (совместно с 20-й танковой бригадой) с 11 октября в тече

ние трех дней обороняла рубеж на реке Протва в районе Боровска. Сюда же, прикрывая отход частей 43-й армии на Малоярославецкий боевой участок Можайской линии обороны, с боями отходила 17-я танковая бригада.

В связи с разрывом, образовавшимся между 43 и 49-й армиями, 9-я танковая бригада 13 октября получила приказ «форсированным маршем выйти в район Прудки, Дольское, Бобровка с задачей закрыть образовавшийся разрыв и не допустить распространения противника в восточном и северо-восточном направлениях». В указанном районе бригада в течение двух дней сдерживала противника вплоть до подхода пехоты 43-й армии, действуя в основном вдоль старой Калужской дороги.

На Тульском направлении наступала 2-я танковая группа немцев, переименованная 5 октября во 2-ю танковую армию (два танковых и два армейских корпуса). Главный удар наносил 24-й танковый корпус вдоль Тульского шоссе. 47-й танковый корпус развивал прорыв и обеспечивал правый фланг 24-го танкового корпуса. При наличии значительных сил и средств Гудериан рассчитывал осуществить глубокий прорыв на Москву на узком фронте Тульского шоссе.

После прорыва противником обороны Брянского фронта и оставления нашими войсками городов Брянск и Орел создалось тяжелое положение на Тульском направлении. Фланги Брянского фронта оказались обнаженными, центр обороны фронта удерживался 13-й армий.

Для организации обороны на орловском направлении в районе Глухов, Севск 2 октября 1941 года решением Ставки ВГК в спешном порядке формируется 1-й гвардейский стрелковый корпус. В его состав включаются 5 и 6-я гвардейские стрелковые дивизии, 4 и 11-я танковые бригады, 46-й мотоциклетный полк, полк PC («катюши») и два полка ПТО. Предполагалось сосредоточив корпус к 5 октября в районе Мценска утром следующего дня нанести удар по прорвавшейся немецкой группировке.

Первой в указанный район вышла 4-я танковая бригада (7 КВ-1, 22 Т-34, 26 БТ-5/7), которая еще до подхода частей 1-го гвардейского корпуса, совместно с приданным стрелковым полком и батальоном НКВД 4 октября заняла оборону южнее города Мценск.

Стрелковые батальоны с небольшими группами танков бригады и противотанковыми орудиями заняли оборону в первом эшелоне на подступах к шоссе Орел — Тула. Батальон НКВД с взводом танков 11-й танковой бригады перешел к обороне на юго-западной окраине Мценска. Основные силы танков 4-й танковой бригады, составляя второй эшелон, заняли позиции для действий из засад по 2-3 танка в каждой. Кроме того, бригада имела небольшую ударную группу для нанесения контратак по прорвавшимся вдоль шоссе танкам противника. Вперед были высланы две разведывательные группы танков и небольшие отряды боевого охранения.

Части 4-й танковой дивизии 24-го танкового корпуса противника, не ожидая встретить здесь наши войска, в свернутых боевых порядках широким фронтом выходили на шоссе Орел—Мценск. Действуя из засад и нанося короткие, но мощные удары по врагу, 4-я танковая бригада с приданными ей частями задержала врага на этом рубеже на неделю (до 12 октября) и нанесла ему значительные потери.

О боевых действиях в районе Мценска командир 4-й танковой бригады полковник М. Катуков писал в своем отчете следующее:

«После формирования в районе Сталинград и Кубинка, 4 ТБр, следуя по жел. дороге, 3.10.41 г. выгрузилась на ст. Мценск и поступила в распоряжение командира 1 гв. СК. К моменту выгрузки и сосредоточения бригады в Мценске, противником был занят город Орел.

С утра 4.10.41 г. для установления состава сил противника в г. Орел командиром бригады были созданы две танковые группы.

Группа № 1 — 13 танков и рота мотопехоты (десантом на танках) с задачей: действуя по шоссе Мценск — Орел боем установить систему огня и силы противника в Орле.

Группа № 2 — 8 танков и рота мотопехоты (десантом на танках) с задачей: обходным действием с востока и юго-востока установить силу и состав противника в г. Орел, взаимодействуя с группой № 1.

В результате успешных действий группой № 2 при выполнении задач на юго

восточной окраине было уничтожено: 1 ср. танк противника и ПТО, с экипажем и расчетом, 10 средних и малых танков, несколько автомашин с мото-пехо-той, 2 тягача с 2-мя орудиями ПТО и расчетами, несколько пулеметов и до 90 человек немецких солдат и офицеров. После выполнения задачи группа № 2 (командир ст. лейтенант Бурда А.Ф., военком ст. политрук Загудаев А.С.) 6.10.41 г. утром без потерь вышла на соединение с бригадой.

Группа № 1, произведя боевую разведку в г. Орел, соединилась с частями бригады 4.10.41 г., потеряв в Орле без вести пропавшими 4 танка (2 КВ-1, 2 Т-34, группой № 1 командовал капитан Гусев. — Прим. автора).

С 4.10 по 10.10.41 г. части бригады, не имея в тылу и на флангах соседей, вели оборонительные бои в районе Орел — Мценск, отражая наступление 3 и 4 ТД и одной мотто-дивизии немцев, нанося им большие потери и прикрывая сосредоточение 1 гв.СК, а затем 26 армии.

Использование частей бригады в обороне строилось следующим образом. Стрелковые подразделения (МСБ и б-н НКВД) занимали рубежи первой линии обороны. Танковый полк незначительную часть танков выделял в засады на фланги и для поддержания обороны пехоты. Остальные силы танков во 2-м эшелоне обороны (1-1,5 км от переднего края), концентрировались в ударной группе для нанесения контрударов по противнику, превосходящему наши силы в несколько раз и бросавшему против бригады в отдельные дни до 180 танков одновременно.

В результате ожесточенных боев бригады в районе Орел—Мценск с 4.10 по 11.10.41 г. 3-я, 4-я ТД и мото-дивизия противника потеряли: 133 танка, 2 бронемашины, 2 танкетки, 4 полевых орудия, 6 дальнобойных орудий, 8 самолетов, 12 автомашин, 2 цистерны с горючим, 36 ПТО, 15 тягачей с боеприпасами, 6 минометов, 4 зенитных орудия, до полка пехоты.

Потери бригады в результате боев 4-11.10.41 г.:

Убито 27 человек, ранено 60 человек.

Потери материальной части — танков 28, из которых сгорело на поле боя 9, пропало без вести 6, а остальные эвакуированы, восстановлены своими силами и возвращены в строй, а часть из них направлена на заводы промышленности. Автомобилей потеряно 28, раций 4, мотоциклов 19, ПТО 3, минометов 6».

Здесь хочется сделать некоторое отвлечение и поговорить о потерях. Дело в том, что в период с 4 по 11 октября бригада Катукова действовала против 4-й танковой дивизии вермахта — 3-я дивизия наступала северо-западнее. Что касается 4-й дивизии, то по состоянию на 10 сентября она имела 162 танка. Согласно официальной истории этой дивизии, 30 сентября она начала наступление «примерно 100 танками». Из этого можно сделать вывод, что около 60 машин находились в ремонте (из них часть могла быть отправлена на заводы для восстановления). По состоянию на 4 октября, по немецким данным, в 4-й танковой дивизии было боеготово 59 машин, «около 35 находятся не на ходу», а 6 уничтожены. На 12 октября в 35-м танковом полку дивизии имелось 40 бо-еготовых танков. Таким образом, 133 уничтоженных танка, заявленных в докладе Катукова, не получается. Однако, немецкие данные не учитывают, сколько танков, из находящихся в ремонте,

ввели в строй с 4 по 12 октября. Кроме того, в общее число уничтоженных боевых машин противника могли войти танки, подбитые другими частями (например, батальоном НКВД, который взаимодействовал с бригадой Катукова). Кроме того, не исключено уничтожение катуковцами танков действующей на параллельном направлении 3-й танковой бригады. По мнению автора, можно говорить о не менее 30—40 боевых машинах 4-й танковой дивизии вермахта, подбитых 4-й танковой бригадой в боях 4—11 октября 1941 года. А для весьма чувствительных к потерям немцев треть танков, подбитая в бою в одной дивизии за неделю — это для 1941 года было очень много.

Кроме того, не следует забывать, что в горячке боя сложно (а скорее всего практически невозможно) установить, кто подбил тот или иной танк противника: по нему могли вести огонь два или даже три наших танка, а также противотанковые орудия. Не исключен и вариант, когда снаряд не пробивал броню немецкой боевой машины (рикошетировал) или попадал рядом. В горячке боя было трудно разобрать в орудийный прицел что на самом деле произошло: вы видите сноп искр (при рикошете снаряда) или комья земли. А на дистанции 600—800 м (а может и больше) это можно принять за взрыв танка противника. К тому же бой есть бой — увидев попадание в один танк противника, нужно тут же вести огонь по другому.

Предвидя предположения различных «историков» о том, что все документы о боях под Мценском «липа», «советская пропаганда» и т.д. (у нас сейчас модно писать и говорить об этом), хочется сказать еще вот о чем. Мы не вправе осуждать или тем паче обвинять в чем-то тех людей, которые почти 70 лет назад отдавали свои жизни за нашу столицу. Тем более, что Михаил Ефимович Катуков и в последующих боях доказал, что он является талантливым командиром-танкистом. А что до потерь — а как их достоверно подсчитать, если поле боя осталось за противником (а под Мценском так и было). Кроме того, немцы, которых многие считают образцом пунктуальности, сами грешили при подсчете потерь противника (естественно, в свою пользу). Например, по итогам боя 6 октября 1941 года на реке Лисица (недалеко от села Воин 1-й) 4-я танковая дивизия вермахта заявила об уничтожении 17 советских танков, из них 8 Т-34 и КВ-1. В документах же 4-й танковой бригады сообщается о потере 6 танков, из них 2 безвозвратно, а остальные были позже отремонтированы. Согласитесь: 6 и 17 — разница есть. А ведь поле боя осталось за немцами (наши танки контратаковали).

Кстати, бой 6 октября стал для 4-й танковой дивизии самым тяжелым — по немецким данным, она потеряла 10 танков, из них 6 безвозвратно. Это произвело серьезное впечатление не только на командование дивизии, но и на вышестоящие штабы.

Однако самым главным итогом боев 4-й танковой бригады стало то, что немецкое наступление на Тулу было задержано. Это позволило советскому командованию подтянуть резервы и организовать оборону. Кроме того, впервые ярко проявилось превосходство советских танков над немецкими. Это признавал и противник, причем не кто-то, а «прародитель» панцерваффе генерал Гейнц Гудериан. В своих воспоминаниях он писал:

«8 октября я вылетел на «Шторхе» из Севска в Орел... Генерал фон Гейер доложил мне, что отмечено усиление противника, действующего против 4-й танковой дивизии, и установлено прибытие еще одной пехотной дивизии и танковой бригады. 3-я танковая дивизия продвигалась на север, имея своей задачей занять Волхов, 4-й танковой дивизии на 9 октября была поставлена задача занять Мценск.

Особенно неутешительными были полученные нами донесения о действиях русских танков, а главное, об их новой тактике.

Наши противотанковые средства того времени могли успешно действовать против танков Т-34 только при особо благоприятных условиях. Например, наш танк T-IV со своей короткоствольной 75-мм пушкой имел возможность уничтожить танк Т-34 только с тыльной стороны, поражая его мотор через жалюзи. Для этого требовалось большое ис

кусство. Русская пехота наступала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам. Они кое-чему уже научились. Тяжесть боев постепенно оказывала свое влияние на наших офицеров и солдат... Серьезность этого сообщения заставляла задумываться. Поэтому я решил немедленно отправиться в 4-ю танковую дивизию и лично ознакомиться с положением дел. На поле боя командир дивизии показал мне результаты боев 6 и 7 октября, в которых его боевая группа выполняла ответственные задачи. Подбитые с обеих сторон танки еще оставались на своих местах. Потери русских были значительно меньше наших потерь.

Возвратившись в Орел, я встретил там полковника Эбербаха, который также доложил мне о ходе последних боев; затем я снова встретился с генералом фон Гейером и командиром 4-й танковой дивизии бароном фон Лангерманом. Впервые со времени начала этой напряженной кампании у Эбербаха был усталый вид, причем чувствовалось, что это не физическая усталость, а душевное потрясение. Приводил в смущение тот факт, что последние бои подействовали на наших лучших офицеров».

Командование 4-й танковой дивизии по итогам боев под Мценском высказывалось еще более категорично:

«В наших сражениях 4-я танковая дивизия часто сталкивалась с тяжелыми русскими танками. Вначале они попадались редко и могли быть остановлены сконцентрированным артиллерийским огнем или обойдены. В немногих особенно удачных случаях одиночные тяжелые танки были уничтожены прямым попаданием артиллерии.

После взятия Орла русские впервые стали применять тяжелые танки массово. В некоторых столкновениях доходило до очень тяжелых танковых боев, потому что русские танки уже больше не давали возможности останавливать себя артиллерией.

Впервые в ходе компании на Востоке в этих сражениях было ощутимо абсолютное превосходство русских 26 и 52-тонных танков над нашими Pz.Kpfw.III и IV

Русские танки обычно выстраиваются полукругом, уже с дистанции 1000 м открывают огонь по нашим танкам из своих пушек 7,62 см, которые сочетают невероятную пробивную силу и высокую точность.

Наши танковые пушки 5 см Kw.K могут пробивать только уязвимые точки в весьма специфических благоприятных положениях на очень малых дистанциях до 50 м. Наши танки подбиваются уже на дистанциях более нескольких сотен метров. Много раз броня наших танков была пробита или Pz.Kprw.III и IV теряли свои командирские башенки уже после первого лобового попадания. Это доказывает, что броневая защита недостаточна, схема установки командирских башенок на наших танках несовершенна, а точность и пробивная сила русских танковых пушек 7,62 см высоки.

В дополнение к превосходящей эффективности оружия и более мощной броне 26-тонный танк Кристи (Т-34) быстрее и маневреннее, механизм поворота его башни обладает очевидным превосходством. Широкие гусеницы этого танка позволяют преодолевать броды, которые не могут быть преодолены нашими танками. Удельное давление на грунт несколько лучше, чем у наших танков, и не взирая на больший вес русского танка он может проходить те же мосты, что и наши танки.

Также заслуживает внимания исключительный дизельный двигатель. При движении из Глебова в Минск не было ни одного русского танка, который был бы поврежден из-за механической неисправности. Для сравнения около 20 танков из одного только нашего 35-го тп были оставлены стоящими на том же интервале из-за механических неисправностей. Конечно, следует сознавать, что русские танки были достаточно новыми.

Специфическое преимущество наших танков связано с лучшей видимостью из них благодаря командирской башенке.

Имеющиеся факты и, кроме того, впечатление, что русские знают о техническом превосходстве их бронетанковых сил, должны быть своевременно проработаны, чтобы избежать вреда, наносимого нашим танковым войскам.

Ранее присущие нашим атакам энергия и высокий боевой дух начнут ослабевать и будут утрачены из-за чувства неполноценности. Экипажи знают, что они могут быть подбиты вражескими танками на большой дистанции, а сами могут оказать лишь минимальное воздействие на вражеские танки, невзирая на наличие специальных боеприпасов применяемых на близком расстоянии.

Борьба с русскими танками при помощи 8,8-см зенитных орудий или 10-см пушек не может быть достаточна сама по себе. Оба типа орудий весьма громоздки в сравнении с быстрыми танками и в большинстве случаев уже бывают обнаружены, взяты под огонь и уничтожены еще при попытке выйти на огневую позицию. Только в одном из танковых столкновении, имевшем место между Орлом и Мценском, два 8,8-см орудия и 10-см пушка (все использованные тяжелые средства обороны) были расстреляны и подавлены. Кроме того, эти большие как амбарные ворота незащищенные орудия представляют собой слишком крупную и легкую добычу.

Исходя из этого опыта, наши танковые силы опять должны быть улучшены в самое короткое время, чтобы сегодняшние германские солдаты не оказывались перед лицом тяжелых танков с теми же примитивными методами как в 1917 или 1918 гг.

Основываясь на том факте, что все уничтоженные танки Кристи были новыми, можно сделать вывод, что русские, сознающие свое преимущество, уже начали массовое производство этих тяжелых танков и, как можно ожидать, к весне 1942 г. будут располагать ими в большом числе.

Для противодействия тяжелым русским танкам на рассмотрение выносятся следующие детализированные предложения:

1.) разработать наступательные виды вооружения для борьбы с тяжелыми танками:

Упомянутые выше модернизации, для ускорения улучшения ситуации немедленно произвести копии русского 26-тонного танка, а также использовать захваченные неповрежденными 26-и 52-тонные танки. Для каждого танкового полка нужна одна рота.

Установить русскую 76-мм танковую пушку на Pz.Kpfw.IV, даже если потребуется отказаться от дополнительного бронирования, усиливающего защиту командира, и спаренного башенного пулемета.

Создать 10-см самоходное противотанковое орудие. Не менее шести орудий нужны для каждого танкового полка.

d. Создать новый тип боеприпасов с улучшенной во много раз пробиваемостью.

e. В качестве немедленной чрезвычайной меры до принятия других мер установить на Pz.Kpfw.III 5-см противотан-

ковую пушку даже если это увеличит весовую нагрузку в лобовой части.

2.) разработать оборонительные средства для применения против тяжелых танков:

Буксируемые или самоходные 10-см противотанковые орудия. Быстрое введение в действие на поле боя очень важно, с минимально возможной низкой высотой линии огня. Необходимо иметь не менее двух орудий в каждой противотанковой роте.

Разработать новый тип улучшенных боеприпасов.

Избавиться от 37-мм ПТО за счет увеличения числа 50-мм ПТО или использования русских 76-мм противотанковых орудий. (37-мм ПТО доказали свою полезность в качестве малой пехотной пушки.)

Создать более мощную мину, которая бы выводила из строя 52-тонный танк. Как пример, четырех германских мин недостаточно для вывода из строя 52-тонного танка.

Войска знают, что эти предложения не могут быть реализованы немедленно, особенно создание нового типа танка. Но они убеждены, что основываясь на их опыте и предложениях в короткое время должно быть создано адекватное оружие для достижения технического превосходства при уничтожении тяжелых танков».

Советское командование также по достоинству оценило заслуги 4-й танковой бригады. Уже 11 октября 1941 года были опубликованы указы Президиума Верховного Совета СССР о награждении 32 танкистов-катуковцев орденами, а также о присвоении звания Героя Советского Союза старшему сержанту 4-й танковой бригады И.Любушкину. А 11 ноября 1941 года появился приказ наркома обороны СССР № 337 «О переименовании 4-й Танковой Бригады в 1-ю Гвардейскую Танковую Бригаду»:

«4-я Танковая Бригада отважными и умелыми действиями с 4.10 по 11.10, несмотря на значительное численное превосходство противника, нанесла ему тяжелые потери и выполнила поставленные перед бригадой задачи прикрытия сосредоточения наших войск.

Две фашистских танковых дивизии и одна мото-дивизия были остановлены и понесли огромные потери от славных бойцов и командиров 4-й Танковой Бригады.

В результате ожесточенных боев бригады с 3 и 4-й танковыми дивизиями и мотодивизией противника фашисты потеряли: 133 танка, 49 орудий, 8 самолетов, 15 тягачей с боеприпасами, до полка пехоты, 6 минометов и другие средства вооружения.

Потери 4-й Танковой Бригады исчисляются единицами.

Отличные действия бригады и ее успех объясняются тем, что бригадой:

Велась непрерывная боевая разведка.

Осуществлялось полное взаимодействие танков с мотопехотой и артиллерией.

Правильно были применены и использованы танки — сочетая засады с действиями ударной группы.

Личный состав действовал храбро и слаженно.

Боевые действия 4-й Танковой Бригады должны служить примером для частей Красной Армии в освободительной войне с фашистскими захватчиками.

Приказываю:

За отважные и умелые действия 4-ю Танковую Бригады впредь именовать «1-я Гвардейская Танковая Бригада».

Командиру 1-й Гвардейской Танковой Бригады генерал-майору танковых войск т. Катукову представить к Правительственной награде наиболее отличившихся бойцов и командиров.

Начальнику ГАБТУ и Начальнику ГАУ пополнить 1-ю Гвардейскую Танковую Бригаду материальной частью боевых машин и вооружением до полного штата.

Народный Комиссар Обороны Союза ССР И. Сталин».

Таким образом, успешные действия 4-й танковой бригады под Мценском и Орлом положили начало советской танковой гвардии. После боев под Мценском 4-я танковая бригада была переброшена на участок 16-й армии Западного фронта.

Действия танковых частей Красной Армии в этот период носили исключительно активный, маневренный характер. Действуя главным образом вдоль дорог, танковые бригады своими контратаками расстраивали боевые порядки противника и вынуждали его действовать вне дорог. При этом бригады впервые действовали по принципу так называемой подвижной обороны на широком фронте — 15-20 км на бригаду. Своими действиями танкисты обеспечили развертывание резервных 5 и 33-й армий Западного фронта на главном рубеже Можайской линии обороны и прикрытие их флангов и стыков при отсутствии сплошной линии фронта.