Реферат на тему

ВОЗВЫШЕНИЕ МОСКВЫ И ОБЪЕДИНЕНИЕ ВОКРУГ НЕЕ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ

ПЛАН

Подготовка нового государственного порядка.

Собирательная деятельность московских князей.

Причины возвышения Москвы. Прилив населения в бассейн реки Москвы.

Содействие ханов Золотой орды и общественных сил.

Слабое противодействие Москве со стороны других княжеств.

Литература.

1. Подготовка нового государственного порядка.

В XIII-XV веках на северо-востоке Руси, в той области, где сосредоточивалось великорусское племя, как мы видели, складывался и развивался социально-политический порядок, имеющий в некоторых своих чертах много общего с западноевропейским феодализмом. Все более и более увеличивалось количество княжеств, и государственная власть все более и более дробилась. Параллельно с этим мельчавшие князья-государи все более и более становились похожими на частных вотчинников-землевладельцев. С другой стороны, вследствие приобретения иммунитетов частные вотчинники становились похожими на государей. Политические отношения подданства заменялись гражданскими отношениями по договору. Но одновременно с тем подготовлялись и такие результаты, которые в конечном своем развитии должны были привести к ниспровержению, описанного строя. Здесь надо указать, во-первых, на сосредоточение владений в руках одного сильного княжеского рода; во-вторых, на материальное усиление старшего князя в этом роде, в-третьих, на усиление власти этого князя над остальными. И в этом отношении наш исторический процесс не отличается особой оригинальностью. Известную аналогию ему можно видеть, например, в истории Франции, где разрушение феодализма также подготавливалось сосредоточением владений в руках одного из феодальных сеньоров и параллельным усилением его власти над другими. В истории человечества, как и в жизни вообще, оба процесса — разрушение и созидание, смерти и и жизни — идут параллельно и одновременно, чем и с обусловливается всякая жизненная эволюция.

2. Собирательная деятельность московских князей.

Раздробленная на множество мелких владений Русь стала исподволь собираться в руках князей московского рода. Этот процесс начался с самого начала XIV века. В 1301 году князь Даниил Александрович напал на Ря­занского князя Константина, занял у него Коломну, а самого князя пленил, ослепил и посадил в заключение. В следующем, 1302 году, умерший бездетным племянник Даниила Иван Дмитриевич отказал ему свой удел Переяславль. Это не было случайным приобретением князя Даниила, а также результатом известных усилий с его стороны. Даниил помогал племяннику в войнах его с старшим дядей Андреем Городецким, и племянник, умирая бездетным, естественно завещал удел тому дяде, который был ему доброхотом и союзником. Сыновья Даниила — Юрий и Иван Калита — шли по стопам отца. Юрий Данилович в сам год своего вступления на московское княжение, т.е. в 1303 году, напал вместе с братьями на Смоленскую землю и захватил Можайск, который с того времени навсегда стал владением мос­ковских князей. Рязанского князя Константина Романовича, взятого в плен еще отцом, Юрий приказал убить, а его город Коломну с уездом присоединил окончательно к своим владениям. Брат Юрия, Иван Калита, действовал уже не столько оружием, сколько деньгами. Из его духовной, а отчасти из духовных его потомков, узнаем, что он купил шестнадцать сел у разных частных владельцев во Владимирском, Юрьевском, Костромском и Ростовском уездах, а также волость Кистму. Из духовной грамоты внука его, Димитрия Ивановича Донского, узнаем, что Белоозеро, Углич и Галич были также «куплею» Калиты, хотя в действительное владение ими вступил только Дмитрий Донской. Калита оставил сво­им сыновьям пять городов: Москву, Можайск, Коломну, Звенигород, Серпухов, 54 волости и 32 дворцовых села. Переяславль, приобретенный его отцом, очевидно по распоряжению хана, был включен в состав великого княжения Владимирского. В общем, владения Калиты не обнимали еще нынешнюю Московскую губернию (в состав их не входили еще нынешние уезды Клинский, Волоколамский и часть Дмитровского).

Преемники Калиты неуклонно продолжали стяжательную политику Даниловичей. Сын его Семен Иванович прикупил к Москве еще несколько сел в округе великого княжения — в уездах Переяславском, Юрьевском, Костромском и в княжестве Галицком. Брат Семе­на Иван округлил свои владения, приобретя на левой стороне Оки путем мены с рязанскими князьями Новый Городок в устье Протвы, Лужу, Верею, Боровск и некоторые другие места. Сын Ивана Димитрий Донской в самом еще начале своего княжения «взял волю» над князем Константином Васильковичем Ростовским, а князей Димитрия Галицкого и Ивана Федоровича Стародубского (на Клязьме) выгнал из их княжений. Его боярин Федор Андреевич «на обчем рете» оттягал у смольнян Тов и Медынь. Еще ранее Куликовской битвы Димитрий купил Мещеру у ее князей. Но эта покупка оспаривалась рязанским князем Олегом Ивановичем, державшим в зависимости от себя мещерских князей. После Куликовской битвы, в которой Олег не принимал участия, Димитрий ходил на Рязань и заставил Олега на­всегда отказаться от своих притязаний на Мещеру. Тогда же Димитрий утвердил за собой на Рязанской стороне Оки Тулу со всем, как было при царице Тайдуле, когда ее ведали баскаки, и иные татарские места по соседству. Димитрий же первый признал великое княжение Владимирское с его округом (в состав которого входили тогда и Переяславль, Юрьев и Кострома) наследственным достоянием московских князей и распорядился им в своем духовном завещании, отказав старшему сыну Василию. Но это не было еще санкционировано тогдашним верховным государем Руси — ордынским ханом.

Нужная санкция была получена сыном и преемником Димитрия — Василием. По смерти отца он в сопро­вождении своих бояр отправился в Орду и вывез оттуда ярлык не только на великое княжение, но также и на Тарусу, Мещеру, а сверх того на Муром, и Нижегородское княжество. Эти новые приобретения сделаны были, по всем данным, покупкой их, но не у владельцев, а у хана. По крайней мере, мы знаем это относительно Нижегородского княжества. По сообщению Никоновской летописи, это княжество задолжало в Орду 3,5 тысячи рублей. Князь Василий внес эту недоимку и получил ярлык на Нижний, Городец и Вятку. Для ввода московского князя во владение Тохтамыш отправил своего посла в Нижний. Князь Борис Константинович хотел было сначала сопротивляться, но бояре покинули его и объявили собравшемуся народу, что отныне Нижний при­надлежит к Москве. Попытка племянников Бориса и сыновей вернуть себе Нижний окончилась полной неудачей, и князья отчичи нижегородские должны были удовольствоваться мелкими владениями, которые им отвел московский князь, и низойти на положение служилых московских князей. В 1397 году Василий Дмитриевич отнял у Новгорода Великого Волок Дамский, Бежецкий верх, Ржеву и Вологду; но одновременная попытка его овладеть Заволочьем, или Двинской землей, кончилась неудачей. Василий продолжал примыслы отца и в области Оки: здесь он достал Козельск и Любутск; князья Новосильские стали с ним «за один человек». Наступившая по смерти Василия Дмитриевича усобица в среде московских князей затормозила их собирательную деятельность. Но при всем том в это время был присоединен к составу Московских владений Заозерский удел Ярославского княжества с Кубеной и половина Ростова. После того как Василий Васильевич восторжествовал над своими противниками, он присоединил к своим владениям княжество Суздальское (при каких обстоятельствах — неизвестно), которое он и завещал старшему сыну Ивану. Он же купил у рязанских князей за рекой Окой Тешилов, Венев, Ростовец и другие места по реке Смедве и Осетру и на верхнем Дону, приобрел там же Елец и Елецкие места.

При сыне Василия Васильевича Иване III собирательная деятельность Москвы приняла грандиозные размеры. В 1463 году Иван купил отчину князей Ярославских; в 1474 году другую половину Ростова. Это были последние покупки Московского князя. Он сделался уже настолько силен, что мог развить теперь завоевательную политику на большую ногу. Еще в 1471 году после первого похода на Новгород Иван Василевич добился от него уступки большей части Двинской земли: значительные пространства по нижней Двине, Пинеге и Bare, по Мезени, побережья Белого моря от устья Онеги до Мезени, а также южный берег Кольского полуострова были выделены великому князю. В следующем, 1472 году Иван Васильевич завоевал Великую Пермь, населенную крещенным уже финским племенем пермяков. В 1478 го­ду занята была Московским князем и коренная Новгород­ская область, остальные части Двинской земли, а также Печора. Целым рядом военных экспедиций, предпринятых в восьмидесятых и девяностых годах XV столетия за Урал покорена была Югорская земля. В 1485 году в состав московских владений включено все Тверское княжество со всеми его уделами. Последний Тверской князь должен был уступить силе Москвы, против которой не помог ему и союз с Литвой. Находясь под обаянием этого могущества в конце 80-х годов и начале 90-х перешли на службу к Московскому князю со своими отчинами так называемые «верховские» князья — Воротынские, Белевские, Одоевские, Мезецкие, прежние «голдовники» великого князя литовского, а Вяземских князей, в начале 90-х годов отряженный с войском московский воевода взял в плен и привел в Москву, причем великий князь Московский пожаловал их же отчинами и велел им служить себе. Литовское правительство пыталось было и дипломатическими, и военными средствами отстоять этих князей, но безуспешно: по договору 1494 года все эти княжества были формально уступлены Москве. После новой войны с Литвой в самом конце XV и начале XVI века великий князь Иван Васильевич приобрел весь бассейн Десны и Сейма и верхней Оки: по договору 1503 года ему были уступлены: Брянск, Трубчевск, Новгород Северский, Чернигов, Рыльск, Путивль и другие города и волости Чернигово-Северской земли вместе с некоторыми городами и волостями в бассейне Угры и Сожа из состава Смоленской земли; из состава Смоленс­кой земли, а также Витебской и Полоцкой к Москве перешли Белая, Торопец, Велиж. Невль и Острый с во-лостями. Одновременно с тем великому князю Московс­кому досталась половина Рязани; его племянник от сес­тры Федор Иванович, умирая в 1502 году, завещал свою часть в Рязанском княжестве Москве. Когда умер вели­кий князь Иван Васильевич, оставалось уже немного великорусских земель и княжеств не во власти Москвы. Эти земли и княжества неминуемо должны были теперь попасть в руки московских князей. И действительно, в 1510 году Москва лишает окончательно самостоятель­ности и самобытности Псков; в 1517 году занимает Ря­занское княжество, владетель которого бежит в Литву. По договору 1522 года Московский князь присоединяет к своим владениям Смоленскую землю, завоеванную у Литвы еще в 1514 году. В конце концов на севере и северо-востоке Руси вместо множества отдельных земель и княжеств возникает одно Московское владение в руках немногочисленных потомков Калиты. Это Московское владение, в котором великий князь берет свою волю над младшими, удельными, лишает их самостоятельности и подчиняет своей власти, получает название государства Московского.

3. Причины возвышения Москвы. Прилив населения в бассейн реки Москвы.

Из приведенных здесь данных об объединительной деятельности Москвы видно, что князья ее с самого начала действовали двумя средства­ми — военными и финансовыми, войском и деньгами. Но каким образом они очутились в обладании этими средствами? Очевидно, что в Московском княжестве скопилось много населения, и князья были в состоя­нии собирать и много войска, и много денег. Объясняя скопление населения в Московском княжестве, Соловь­ев указал на выгодное географическое положение Мос­квы. «Москва лежала на дороге переселенцев с юга, на средине между Киевской землей, с одной стороны, и Владимирской и Суздальской — с другой. По бассейну Москвы-реки переселенцы, идя с юга, оседали густыми массами и делали Московское княжество одним из самых населенных. Кроме переселенцев с юга, в Москву шли переселенцы и из других областей северной Руси вследствие отсутствия в Московском княжестве междоусобиц и бедствий от татар». Это же объяснение принимает, в общем, и Ключевский. Нам представляется, что из этого объяснения можно принять только вторую его половину, и притом с некоторыми оговорками. Колонизационное движение с юга, как известно, шло наиболее усиленно во второй половине XII и первой половине XIII века. Между тем, за это время бассейн Москвы-реки по всем признакам не наполнялся населением. Сам город Москва, основанный Юрием Долгоруким в 1156 году, сделался стольным княжеским городом только в 1247 году. Москва досталась тогда третьему сыну Ярослава Всеволодовича, князя Переяславского и великого князя Владимирского, Михаилу Хоробриту, — ясное дело, что в составе Переяславского княжества она была в то время не первым городом (выше ее были Переяславль, доставшийся старшему сыну Ярослава — Александру, и Суздаль с Нижним, доставшиеся второму сыну — Андрею). После гибели князя Михаила в сражении с литовцами, Москва на некоторое время перестала быть княжеской резиденцией, и только при великом князе Димитрии Александровиче она стала уделом младшего его брата Даниила — ясное дело, что и в то время она не выдавалась еще среди городов Суздальской области. Выше ее стояли Переяславль и Городец Волжский, которыми владели старшие сыновья Александра Невского — Димитрий и Андрей. Но прошло каких-нибудь сорок лет (Даниил стал Московским князем в 1283 году), и картина уже резко изменилась. Московское княжество, бывшее одним из последних, становится одним из первых. Его владетель Юрий Данилович оспаривает в орде у одного из сильнейших князей — Михаила Ярославича Тверского — великое княжение Владимирское. В 1327 году садится на великое княжение брат Юрия — Иван Калита, и с того времени с владимирского стола уже не сходят его преемники по Московскому княжеству. Владимир, первый город Суздальской земли, становится как бы придатком Москвы, и позднейший летописец под впечатлением этого факта пишет про Ивана Даниловича: «пришел он от царя Азбяка (Узбека) из орды с пожалованием и е великой честью на великое княжение Владимирское, и сел на великом княжестве в Москве, а стол Владимир и иные многия княжества царь Азбяк дал ему к Москве». Ясное дело, что в конце XIII и начале XIV века произошло возвышение Москвы, ее материальное усиление. Но в это время не было уже значительного, массового передвижения населения с юга, и если Московское княжество наполнилось, тем не менее, народом, то откуда-нибудь с других сторон. Летопись совершенно определенно указывает, откуда могло прилить население в пределы Московского княжества.

Во второй половине XIII и начале XIV века Суздальская Русь подверглась неоднократным вторжениям татарских полчищ. Особенно опустошительны были набеги татар во время междоусобий сыновей Александра Невского. В четвертый приход татары взяли и разорили 14 городов в Суздальской области. Множество жителей было взято в плен, а множество разбежалось по лесам. Страшные разорения постигали Суздальскую землю и позже, когда уже началось соперничество между Москвой и Тверью. Если вникнуть в подробности летописных сообщений, обнаруживается, что погромы постигали преимущественно области, лежавшиея к северу и востоку от Москвы, т. е. Поволжье от устья Шексны и до устья Оки и бассейн р. Клязьмы. Это не случайное явление. В этих местностях в XIII веке сосредоточивалась большая часть населения Ростово-Суздальской земли. Здесь по летописям мы встречаем наибольшее ко­личество городов и селений. Бассейн верхней Волги выше устья Шексны и бассейн Москвы-реки населены были гораздо слабее. Это видно и из распределения княжеств в Суздальской земле в XIII веке; большая часть княжеств находилась именно к северу и востоку от Москвы, каковые великое княжение Владимирское, Ростовское, Ярославское, Белозерское, Костромское, Галицкое. Юрьевское, Переяславское, Суздальское, Городецкое; в западной части Суздальского края встречаем только два княжения — Московское и Тверское. Самые сильные князья в XIII веке выходили именно из восточных княжеств, каковы, например, Ярослав Всеволодович Переяславский, сын его Александр Невский и внуки — Димитрий Александрович Переяславский, Андрей Александрович Городецкий. Если так, то неудивительно, почему татары громили преимущественно бассейн Клязьмы и Поволжье: очевидно, здесь им была наибольшая пожива. В результате этих вторжений должно было произойти перемещение населения с востока Суздальской области на запад. Летопись отмечает отдельные эпизоды из этого передвижения. В 1292 году татары, приведенные Андреем, отправились, между прочим, на Тверь. Тверичи сначала сильно было перепугались, так как и князя их в то время не было в городе. Но вскоре они ободрились и целовали крест на том, чтобы биться всем сообща с татарами: «бе бо множество людий збеглося во Твери изо иных княжеств перед ратью». Благодаря отливу населения с востока Суздальской земли на запад и произошло возвышение княжеств Тверского и Московского в начал XIV века. Это возвышение констатируется тем, что князья Тверской и Московский в первой четверти XIV века получают ярлыки на великое княжение. Известно, что ханы в то время начали давать эти ярлыки тем князьям, которые были богаче других, могли больше заплатить им поминков. Очевидно, следовательно, что в названных княжествах про­изошло сильное увеличение населения. Некоторое время происходило колебание, какому княжеству быть первым. Тверскому или Московскому. В конце концов, взяло верх Московское княжество. Тверской князь Александр Михайлович в 1324 году не сумел сдержать народного возмущения в Твери против ханского посла Чолхана. Тверичи сожгли Чолхана с его свитой, а других татар перебили. В наказание за это Узбек послал огромное татарское войско на Тверь, к которому должны были присоединиться и русские князья. Татары страшно разорили Тверское княжество: Александр Михайлович бежал в Псков, а братья его Константин и Василий, по выражению летописи, «седоша во Твери в велицей нищете и убожестве, понеже вся земля Тверская пуста, и все быша лесы и пустыни непроходимыя». Досталось и другим землям — Новгородской, Суздальскому княжению; «точию съблюде и заступи Господь Бог князя Ивана Даниловича и его град Москву и всю его отчину от пленения и кровопролития татарского» (П. Собр. Летоп. X, 194). От этого опустошения Тверское княжество не могло долго оправиться, и самым многолюдным княжеством осталось Московское, которое и начало дело собирания Руси.

Итак, скопление населения в Московском княжестве совершилось не столько благодаря его выгодному положению между Киевской Русью и Владимиро-Суздальской областью, сколько благодаря выгодному положению в отношении татарских набегов. Московское княжество наполнилось не колонистами с юга, а беженцами с Поволжья, Владимиро-Суздальской области и, вероятно, Рязанской, которые искали убежища в отдаленном и глухом Московском крае от татар. И позже совершался прилив населения в Московское княжество частью добровольный, частью невольный. В соседнем с Москвой княжестве Тверском по смерти Михаила Ярославича началась ожесточенная усобица между его сыновьями Кон­стантином и Василием с одной стороны и внуком Всеволодом Александровичем Холмским с другой — из-за великого княжения. Население страшно пострадало от этих усобиц: «и была, — говорит летописец, — людям тверским большая тягость, и многие из них от такого нестроения разошлись». Куда? Скорее всего в соседнее Московское княжество, где не было такого нестроения, стоял внутренний мир и царило благоустройство, отмеченное современником, где, — по сообщению летописи, — великий князь Иван Данилович «тати истреби». В 1341 году Московский князь по повелению хана Узбека вместе с другими князьями ходил опустошать Смо­ленскую землю, заложившуюся за великого князя Литовского Гедимина, и вывел к себе много полона. Внук Калиты Димитрий неоднократно вмешивался в усобицы тверских князей и всякий раз, по сообщению летописи, выводил в свою землю множество людей со всем их богатством и скотом. Дальнейшее увеличение населения в Московском княжестве стояло уже в связи с примыслами его князей. Чем более расширялись эти примыслы, тем московские князья становились богаче и сильнее, тем больше приобретали средства к новым примыслам.

Итак, главной и основной причиной, обусловившей возвышение Москвы и ее успехи по части собирания Великой Руси под властью ее князей, было выгодное географическое положение в отношении татарских погромов и последовавшее вследствие этого скопление населения в ее области. В XIII и XIV веках все княжества вокруг Москвы разорялись и опустошались татарами, и одна только Московская область оставалась не тронутой. Естественно, что Москва сделалась вследствие этого сильнее и богаче других княжеств и оказалась в состоянии делать на их счет присоединения силой или деньгами.

4. Содействие ханов Золотой орды и общественных сил.

К этой главной и основной причине примыкает целый ряд второстепенных, от нее производных. Несомненно, что сосредоточению северо-восточной Руси в руках Москвы много помогли ханы Золотой орды. Мы видели, что ханы отдавали Московским князьям целые княжества, владетели которых не в состоянии были платить исправно выход в Орду. Так поступили они, например, в отношении княжества Нижегородско-Суздальского при Василии Дмитриевиче. Весьма вероятно, что и сами князья, как, например, мещерские, ростовские и ярославские продавали свои княжества Москве потому, что видели невозможность выполнять свои обязанности в отношении хана и своевременной продажей княжеств хотели только предупредить отдачу их Москве из-под неволи и таким образом хоть что-нибудь спасти для себя от надвигающегося крушения. Ханы, как мы видели, охотно санкционировали все подобные приобретения московских князей. Все это объясняется не чем иным, как богатством московских князей, которые могли больше и исправнее платить дань татарам, чем другие князья. Затем, в своей собирательной деятельности московские князья, как мы видели, встречали поддержку в местном населении. Так было, например, в Нижнем Новгороде, где бояре покинули своего князя и увлекли за собой население, которое предалось Московскому князю. Но это содействие местного населения, очевидно, стоит в связи с той же главной и основной причиной, как и содействие хана: Московский князь был богаче и сильнее местных князей и потому мог гарантировать населению больше безопасности от насилия татар и других врагов. Известно далее, что и сами князья в некоторых случаях отдавались со своими уделами-вотчинами на службу к Московскому князю. Так было, например, на верхней Оке. Здешние князья чернигово-северского рода, потомки св. Михаила Черниговского, до поры до време­ни служили со своими вотчинами великому князю Литовскому, который по договорам с ними обязывался блюсти под ними их отчины и боронить их от всякого недруга. Но с усилением Москвы великий князь Литовский оказался уже не в состоянии выполнять этих договорных обязательств, и потому «верховские» князья со своими вотчинами стали переходить на службу к более сильному Московскому князю. К этому присоединилось еще и то, что в последней четверти XV столетия верховские князья стали терпеть религиозные притеснения со стороны иноверного литовского правительства, задавшегося мыслью привести своих православных подданных к унии с римской церковью. Это обстоятельство еще сильнее толкнуло «верховских» князей в политические объятия Москвы. Сделавшись крупным политическим телом, Москва естественно стала притягивать к себе соседние более мелкие тела однородной национальной консистенции. Далее, успехам Москвы много содействовала дружная работа московского боярства. Московская политика собирания не прекращалась и не ослабевала даже в те моменты, когда в Москве были юные или не отличавшиеся особыми способностями князья. Так было, например, в малолетство Димитрия Донского и его сына Василия. Примыслы, и очень крупные, сделаны были Москвой именно в это время. Историки давно уже подметили тот факт, что при дворе московских князей образовался известный круг бояр, которые не отъезжали на сторону, тесно связали свои интересы с интересами московских князей и дружно работали с ними над общим делом собирания Руси. Этот круг бояр постоянно пополнялся пришельцами со стороны, которые приносили с собой новые силы и средства и не только нравственные, но и материальные. Некоторые из них, как, например, знаменитый киевский боярин Родион Несторович, пришедший на службу к Калите, привел с собой целый полк слуг в количестве 1700 человек. Но почему московские бояре так дружно жили и работали со своими князьями, почему к этим князьям льнули бояре со стороны? Очевидно, что в Московском княжестве боярам и слугам жилось лучше, чем в других княжествах, кормились они сытнее и лучше, чем где-либо. А этот факт объясняется не чем иным, как все той же основной причиной, о которой уже была речь, т. е. многолюдством и сравнительным богатством княжества. Но сплотившись вокруг московских князей, радея и промышляя сообща с ними над увеличением их владений, московские бояре таким образом усиливали и распространяли действие вышеуказанной основной причины. То же самое справедливо и относительно высшего духовенства. Известно, что глава русской иерархии митрополит покинул свою резиденцию во Владимире и поселился под крылом богатого и могущественного Московского князя. Этот высший иерарх русской церкви принял ближе всего к сердцу интересы Московского княжества и стал радеть о нем не меньше бояр. Когда умирал сын Калиты Семен Иванович, он наказывал своим братьям жить за один, не слушаться лихих людей, которые станут их ссорить: «слушайте, — писал он им, — отца нашего владыки Алексея да старых бояр, которые отцу нашему и нам добра хотели». Митрополит Алексей стоял во главе московского правительства при Иване Ива­новиче и его сыне Димитрии и своим советом и нрав­ственным авторитетом сильно влиял на тогдашнюю московскую политику. Наконец, и сами личные свойства московских князей, которым историки отводят из­вестное место при объяснении объединительных успехов Москвы, несомненно, стоят в связи с вышеуказанной основной причиной. Личные свойства людей развиваются и укрепляются в известной жизненной обстановке. Обстановка московских князей была именно такова, что она должна была возбуждать в них стяжательные аппетиты, скопидомство и страсть к приобретениям. Вследствие прилива населения в их княжество быстро и непрерывно росли их военные и финансовые средства. Между тем вокруг них все беднело, худало и ослабевало. Чем дальше, тем все больше и больше открывались московским князьям перспективы купить выгодно или отнять силой то или другое село, ту или другую волость и, наконец, целые княжества. В такой обстановке естественно должны были создаться князья-собиратели, направившие все свои усилия на примыслы, на приобретения.

5. Слабое противодействие Москве со стороны других княжеств.

Здесь мы подходим ко второй основной причине, обусловившей успехи московских князей. Эта вторая причина лежала в той политической среде, в которой пришлось развивать московским князьям свою собирательную деятельность. Дело в том, что Великая Русь в XIII-XV веках достигла крайней степени политического разделения и раздробления. Политика московских князей не встречала дружного отпора и сопротивления со стороны других князей. Порознь выступали против Москвы и тверские князья, и нижегородско-суздальские, и рязанские. Но один на один они были бессильны против Москвы, а соединиться оказались не в состоянии. Удельная особенность и преобладание хозяйственных интересов совершенно отдалили большинство князей от общерусских политических интересов. Князья замкнулись в своих кельях-княжествах, каждый думал только о себе и знать не хотел о других, жил будничными заботами дня, мало думал о будущем и не предугадывал последствий совершавшихся вокруг него событий. При таких обстоятельствах Москва легко могла захватывать одно княжество за другим, не возбуждая дружного противодействия. Сами размеры княжеств облегчали собирательную деятельность Москвы. Вследствие размножения некоторых ветвей княжеского рода отдельные земли распались на множество уделов. Все эти мелкие княжества не могли противостоять захватам со стороны Москвы и даже, как мы видели, сами шли в ее объятия.

Литература

С. М. Соловьев. История России с древнейших времен. Кн. 1.

Д. И. Иловайский.. История России. Т. 2. М., 1884.

В. Н. Дебольский. Духовные и договорные грамоты московских князей как историко-географический источник // Записки Импер. Русского Археологического общества. Т. 12. Вып. 1, 2. СПб., 1901; Т. 6. СПб., 1903.

М. К. Любавский. Возвышение Москвы // Москва в ее прошлом и настоящем. Вып. 1.