Содержание реферата

Политический строй народов Северного Кавказа в 18 – начале 19 в.в.

Сельская община у народов Северного Кавказа.

Политический строй народов Северного Кавказа в 18 – начале 19 в.в.

Период времени с 18 в. до начала 19 в. является весьма важным в истории народов Северного Кавказа. Это была эпоха, наполненная крупными событиями и бурными катаклизмами, круто изменившая дальнейший ход истории данного региона Российского государства.

Северный Кавказ в 18 веке по-прежнему дробился на значительное число самостоятельных или полусамостоятельных политических образований. Большое число таких образований находилось на территории Дагестана. Феодальные владения Дагестана не были этнически однородны.

Они имели довольно развитую систему административного управления. Управление владениями Засулакской Кумыкии, Эндереевским, Аксаевским и Костековским шамхальствами осуществляли князья (бии). В каждом из владений существовал совет князей, во главе которого был старший князь. При старших князьях находилась дружина. Для разбора тяжб совет назначал судей, которые разбирали уголовные дела по адату. Все гражданские дела по шариату разбирали представители местного мусульманского духовенства. Для исполнения различного рода распоряжений при совете князей имелись бегуалы. Верховным правителем в Тарковском владении являлся шамхал. Однако для решения важных вопросов он созывал совещание из наиболее влиятельных феодалов, живших в его владениях. Отдельными отраслями управления ведали "визири". Местное управление находилось в руках сельских старшин. Суд вершили представители мусульманского духовенства - кадии, которые руководствовались при решении дел шариатом. Полицейские обязанности выполняли тургаки, а отчасти и чауши, в обязанности которых входило доводить до сведения населения постановления шамхала и его чиновников. Вооруженные силы шамхала состояли из отрядов нукеров, которые несли постоянную военную, административную и полицейскую службу. В военное время шамхал производил мобилизацию всего взрослого мужского населения, способного носить оружие.

Внутри шамхальства сохранялись еще отдельные феодальные уделы - бийликства. Таких уделов в 18 веке насчитывалось четыре: Буйнакский, Эрпелинский, Карабудахкентский, Баматулинский. Владетель Буйнака считался наследником шамхала и носил титул крым-шаха. Большим политическим влиянием в Дагестане пользовался Кайтагский уцмий. Его владения делились на две части: Верхний Кайтаг(горная часть) и Нижний Кайтаг (низменная прикаспийская часть уцмийства).

В административном отношении уцмийство делилось на магалы и бекства. Каждый магал, по существу, являлся самостоятельным союзом общин. Магалы располагались в Верхнем Кайтаге. Их всего было восемь. В Нижнем Кайтаге общинные отношения уже не сохранились, вся земля здесь принадлежала бекам, в руках которых находилось и все административное управление, тогда как в Верхнем Кайтаге земли находились в руках общины и ее представители управляли административными делами.

Довольно своеобразно управлялся Табасаран, где находились два самостоятельных феодальных владения; во главе одного из них стоял майсум, а во главе другого - кадий. В свою очередь каждое из этих владений делилось на две части: на так называемую райятскую и узденскую. В райятском Табасаране вся власть находилась в руках беков. В узденских селениях административное управление осуществляли старшины - кевхи совместно с местным мусульманским духовенством. Административный аппарат, находившийся в непосредственном ведении майсума и кадия, был очень несложен. Он состоял из нукеров, которые в мирное время выполняли полицейские функции, а в военное время составляли дружину майсума или кадия. Кроме этого сравнительно небольшого числа служилых людей, в Табасаране не было никаких чиновников.

Более сложным было управление в Казикумухском ханстве, которое в 18 веке принадлежало к числу наиболее крупных феодальных владений Дагестана. В административном отношении ханство было разделено на 10 округов. Помощниками хана по управлению являлись визири. Полицейские функции выполняли нукеры, состоявшие в основном из рабов хана. Они ее составляли и его военную дружину. Непосредственное управление селениями находилось в руках старшин, кадиев. Присоединенными к ханству территориями управляли или родственники хана, или же наиболее отличившиеся беки.

В 18 веке большое значение в Дагестане приобрели аварские ханы. Занимая центральное положение в нагорном Дагестане, они оказывали большое давление на соседние "вольные общества", за счет которых значительно расширили свою территорию.

В 18 веке большая часть аварских, даргинских и лезгинских союзов сельских общин подпала в той или иной степени под власть соседних кумыкских, аварских и казикумухских владетелей. Другие сохраняли свою независимость, часто номинально и ненадолго.

В "вольных обществах" управление находилось в руках сельских старшин. В ряде общин должность являлась уже наследственной. Также могли избираться старшины, однако, как правило, из числа наиболее богатых и влиятельных лиц. Судебная власть в этих областях находилась в руках духовенства, что давало ему возможность приобретать большое политическое влияние и обогащаться за счет тяжущихся. Некоторые "вольные общества" Дагестана объединились в крупные политические союзы, которые по - своему значения не уступали феодальным владениям (Акуша-Дарго). Управление союзом осуществлял кадий, в руках которого сосредотачивалась духовная, светская и военная власть. По своему значению он был самым влиятельным владетелем Дагестана.

Политический строй Чечни и Ингушетии в 18 веке характеризовался крайней раздробленностью и наличием многих независимых друг от друга обществ (горная Ичкерия, Мичик, Цонтарой, Качкалыковское общество, Майста, Мереджи, Галашка, Дубан и др.).

Разобщенность более всего царила в горной зоне, где формой объединения тайпов были союзы или ассоциации (тухкумы, джамааты и т.д.). Это территориальные объединения Чеберлой, Шатой-Шубуты, Нохчимахкой, Фяппи и т.д. Существовали тайпы, не входившие в тухкумы и жившие самостоятельно: Майстой, Садой, Пешхой и др. Все это определяло чрезвычайную дробность населения и служило серьезным препятствием к внутреннему преодолению исконной политической дробности.

Выходя на плоскость, чеченцы и ингуши в целом сохраняли традиционную форму старшинского управления, приобретавшего в условиях смешанных многотайповых общин характер советов "выборных стариков", опиравшихся якобы на мнение "советов всех стариков и молодых людей".

Однако на равнинах преобладающая часть вайнахских переселенцев с гор попадала в сферу владений кумыкских и кабардинских князей, но их власть над ними была относительна. Этому был причиной зыбкий политический климат раннефеодальных образований с обостренной в них внутриполитической борьбой, последствия которой пагубно сказывались на статусе иноплеменных князей.

В связи с резкой активизацией этнополитических и экономических процессов, обусловленной переселением на равнину, с середины 18 века заметны тенденции к политической консолидации некоторых частей вайнахского населения. Формы и способы этого были различны.

Именно в 18 веке, судя по имеющимся данным, возрастает роль мехкелов ("советов страны")- совещаний старшинско-мусульманской верхушки разных обществ с целью выработки единой политики. Знаменательно, что места общих ингушских, карабулакских и чеченских сходок переносятся теперь в равнинные районы.

К началу 70-х годов 18 века оформляется некоторое политическое единство ингушей. Основой его было стремление обезопасить себя от происков соседних феодалов.

Но в характерных условиях Чечни и Ингушетии предпосылки для создания сколько-нибудь прочных политических объединений отсутствовали. Центростремительные силы были слабы, а устойчивые центробежные устремления предопределяли политическую раздробленость Чечни и Ингушетии на исторической арене 18 века.

Эта ситуация была характерна и для всей остальной территории Северного Кавказа. Она была обусловлена общим уровнем социально-экономического развития страны, которое еще не создало условия для образования централизованных феодальных государств. Более того, в районах, где развитие феодальных отношений сделало наибольшие успехи, обособленность проявлялась с особой остротой и приносила бедствия народным массам из-за непрерывных феодальных междоусобиц. Так было, например, у адыгов. Даже в Кабарде, где феодальные отношения были наиболее развиты, отсутствовала централизация политической власти. Сохранившийся в 18 веке обычай выбора старшего князя не мог предотвратить княжеские междоусобицы и объединить эту адыгскую область в единое целое. Кабарда в первой половине 18 века делилась между пятью княжескими фамилиями, каждая из которых имела свое самостоятельное владение, во главе которого стоял свой старший князь. Во второй половине 18 века число уделов увеличилось до шести. Таким образом, феодальное дробление Кабарды продолжалось, хотя вся Кабарда по-прежнему находилась во власти князей, родоначальником которых был Инал. Это фамильное родство кабардинских князей находило свое выражение в избираемом ими пожизненно старшем князе всей Кабарды. Однак, власть этого князя была в значительной мере номинальной, и старшие князья отдельных уделов нередко с ней не считались.

Феодальные междоусобицы в Большой Кабарде привели к тому, что здесь во втором десятилетии 18 века образовались две феодальные группировки, враждовавшие между собой на протяжении всего столетия. В русских источниках эти группировки именовались Баксанской и Кашкатаусской партиями. В Баксанскую партию входили князья Атажукины и Мисостовы, в Кашкатаусскую - князья Джамбулатовы (позднее Кайтукины и Бекмурзины). Феодалы обеих группировок вели ожесточенную борьбу за власть, за земли и подданных. Обычно перевес в этой области бывал на стороне Баксанской партии как более сильной. Нередко во время своих междоусобиц кабардинские князья обращались за помощью к соседним феодальным владетелям и крымскому хану, что делало их столкновения еще более кровавыми и опустошительными.

Типы политических организаций у народов Северного Кавказа зависели от уровня социально-экономического развития, характера общественных отношений. Наиболее развитыми феодальные отношения и соответствующие им политические организации были в Дагестане.

В начале 19 века здесь было более 10 феодальных владений и несколько десятков союзов сельских общин. На северо-восточной равнине Дагестана, в так называемой Засулакской Кумыкии имелись владения Эндереевское, Аксаевское, Костековское. Каждое из них имело частного пристава и старшего князя. Во главе всех трех административных единиц стоял главный кумыкский пристав. К югу от р. Сулак до речки Орсай-булак располагалось шамхальство Тарковское с уделами (бейликствами) Буйнакским, Карабудахкентским, Эрпелинским, Баматулинским, Казанищенским.

Центральную и значительную часть Южного Дагестана в начале 19 века занимало Кюра-Казикумухское ханство. В 1812 году кавказская администрация в Южном Дагестане образовала Кюринское ханство, объединявшее территорию кюринской плоскости, Курахское, Кошанское, Агульское и Ричинское сельские общества. В 1839 году волей кавказской администрации были образованы два ханства - Кюринское и Казикухумское.

В самом начале 19 века Аварское ханство окончательно вошло в состав России. Административно Авария делилась на бекства - бейликства (шамхальство Тарковское), магалы - уцмийство Кайтага, Табасаран и др. Кроме этого было четыре военных округа: Кувал, Кид, Киль, Каралал. Ближайшими помощниками владетелей Дагестана были визири. Как главы мусульманского духовенства кадии играли во владениях важную роль. Только в руках одного из владетелей Табасаранского кадия была сосредоточена духовная и светская власть. Исполнителями воли владетелей были нукеры - дружинники. Публичную власть на местах осуществляли старшины: чухби, адил-заби (блюстители порядка) - в Аварии, куначу- в Казикумухском ханстве, карты - в уцмийстве и т.д. Полицейские функции исполняли мангуши, эм, чауши - в Аварии, тургаки - в уцмийстве, нукеры - в Казикумухе, Табасаране и других местах.

Сельская община у народов Северного Кавказа.

В начале 19века в Дагестане существовало несколько десятков аварских, даргинских и лезгинских союзов сельских обществ. Однако в этих обществах произошли некоторые изменения. Освободившись из-под власти уцмиев, союз сельских общин Каба-Дарго присоединился к Акуша-Дарго.

В 1844г. кавказское командование организовало из даргинских обществ (Акушинского, Цудахарского, Усишинского, Мекегинского и Урахинского) округ, начальником которого был назначен майор Оленич. Однако в том же году начальник округа был убит сторонниками движения мюридизма, после чего в Акуша-Дарго было восстановлено управление кадия, которое просуществовало до 1854 года, когда было вновь создано окружное управление. Даргинский округ первоначально входил в состав Дербентской губернии, а затем в Прикаспийский край.

В 1812 году союзы сельских общин Самурской долины (Ахты-пара, Докуз-пара, Алты-пара и др.) были поставлены под контроль коменданта г. Кубы. В 1839 году был организован Самурский округ, объединявший союзы сельских обществ, кроме Рутульского, включенного в Елисуйское султанство. Через год Самурский округ вошел в Кубинский уезд. В помощь окружному начальнику были назначены главный кадий и векилы дивана по одному от каждого магала. В первой трети 19 века, в связи с разделением Аварского ханства, число союзов аварских сельских общин увеличилось. Однако, возникшие под флагом мюридизма, эти, так называемые вольные общества входили в имамат, составляя отдельные наибства.

В Чечне и Ингушетии, как и в предыдущие столетия, существовал ряд независимых друг от друга политических образований, близких по строю и принципам управления к союзам сельских общин Дагестана. Это чеченские общества мигиковцев, ичкаринцев, ауховцев, качкалыковцев и др.

В начале 19 века кавказское командование попыталось было ввести ряд административных новшеств. Однако те немногие улучшения, вводимые в управлении, не соображались ни со свойствами народного характера, ни с его понятиями.

В марте 1826 года генерал А.П. Ермолов обнародовал правила "чеченскому народу", в которых были определены права и обязанности "народа чеченского" и кавказской администрации.

Согласно обнародованным в 1839 году правилам "для управления покоренными аулами", все жители, находящиеся в управлении начальника Левого фланга Кавказской линии, были разделены на приставства. В свою очередь Главное чеченское приставство было разделено на три приставства. Этими административными единицами управляли офицеры Кавказской армии или зарекомендовавшие себя своей преданностью горцы. Это было время, когда кавказское командование нанесло сокрушительный удар движению под предводительством Шамиля под Ахульго. И тем не менее, в одном из своих предписаний 1839 года военный министр А. И. Чернышев посоветовал кавказской администрации на время оставить прежний образ правления и "не вводить ничего противного местным законам и обычаям".

В начале 19 века Северная Осетия была разделена на ряд самостоятельных обществ, каждое из которых имело свою особую организацию. Восточную часть Северной Осетии, бассейн рек Терека, Гизельдона и Генольдона занимало Тагаурское общество, которое по данным 1812 года состояло из 20 аулов. Вся власть в этих селениях принадлежала тагиатским фамилиям: Тулатовым, Кундуховым, Мансуровым, Алдатовым, Тугановым, Тхостовым, Дударовым и т.д.

В восточной же части Северной Осетии, в бассейне рек Флагден и его притока располагалось Куртатинское общество. Если в 1812 году в Куртатинском обществе проживало 780 дворов, то к 1826 году в результате массового переселения на равнинную часть здесь осталось всего 300 дворов. Внутреннее управление в Куртатинском обществе было сосредоточено в руках феодалов - тауби: Арислановых, Богоевых, Борсиевых, Гумицаевых и др.

В ущелье западной части Северной Осетии было расположено Дигорское общество, которое в свою очередь было разделено на ряд феодальных обществ. Экономическая и политическая власть здесь принадлежала феодальным бадилятским фамилиям: Тугановым, Кубатиевым, Караджаевым, Абисаловым, Кабановым, Чегемовым, Бетуевым.

В первой половине 19 века часть осетинского населения переселилась на равнину центральной части Северного Кавказа, где они, как отмечалось выше, образовали собственные поселения. При этом жители, переселившиеся на равнину из Дигории, были подчинены военному начальству в Кабарде. Все остальные переселенцы были подчинены коменданту Владикавказа.

В описываемое время в Балкарии существовали общества: Балкарское, Безенгиевское, Куламское, Чегемское, Баксанское. Управление этих общества осуществляли старшинские фамилии: Абаевы, Айдебуловы, Жанхотовы, Мисаковы- у черкесских балкарцев, Суншевы- у безингиевцев, Балкаровы, Келеметовы, Битовы- у чегемцев, Урусбиевы- у баксанцев.

Точно так же Карачай был разделен на общества, в которых политическая власть, по существу, находилась в руках биев. Привилегии балкарских и карачаевских биев поддерживались царскими властями. В начале 19 века Кабарда по-прежнему делилась на Большую и Малую. В первой из них имелись три княжеских удела: Жанбулатовых, Атажукиных, Мисостовых, а во второй было два удела - Мударовых и Толостановых. Управление Большой и Малою Кабардою осуществляли князья. Причем каждый князь "в своем уделе,- по свидетельству С.М. Броневского,- как властные владельцы и в народных собраниях как члены федеративного общества". И действительно, во главе княжества стоял старший по годам из владельческой фамилии князь. При нем имелись "малый и большой советы", состоящие из ближайших родственников князя и вассалов. Однако, к середине 19 века кавказская администрация значительно ограничила политическую власть кабардинских князей. Еще в 1807 году, взамен родовых судов был учрежден суд мехкеме, состоящий из председателя - валия и 2-3 человек от княжеской фамилии, 8 дворян, секретаря и главы духовенства - кадия. В Большой Кабарде было создано три суда, т.е. В каждом уделе по одному мехкеме. В них обычно разбирались дела на основе мусульманских законоположенй, и, как правило, валием бывал старший князь. Дела же, касающиеся двух или трех лиц, и принадлежащих к разным уделам, рассматривались на совместных заседаниях мехкеме.

В 1822 году, используя "жалобы простого кабардинского народа на угнетения, претерпеваемые оным от несправедливого разбирательства дел их шариатом", кавказская администрация учредила в Кабарде Временный суд, состоявший "из трех удельных князей и трех младших князей, двух старших из дворян, одного из вольных земледельцев, секретаря и глашатая". В суде, при решении духовных дел, присутствовали кадии. Заседания временного кабардинского туда происходили в крепости Нальчик.

Однако, Временный суд исполнял и административные функции. Более того, этот суд, находясь под непосредственным контролем кавказской администрации, по существу превратился в важнейший орган внутреннего управления Кабарды. Все это ограничивало их произвол, и в этом смысле Временный суд объективно сыграл положительную роль. Но с ограничением своей власти князья не могли смириться, и поэтому они неоднократно обращались к правительству с просьбой упразднить административный контроль над судебными делами в Кабарде. В 1827 году с просьбой об упразднении Временного суда к наместнику Кавказа обратились кабардинские князья и дворяне. Само собой понятно, что кавказская администрация не могла удовлетворить просьбу, упразднив данный суд, и тем самым лишиться одного из действенных органов, способствующих укреплению позиции правительства в Кабарде.

И, тем не менее, кабардинские князья и представители высшего мусульманского духовенства продолжали настаивать на своем. С этой целью в правительственные органы вносились различного рода предложения и проекты. Однако наибольший интерес в этом плане представлял проект 1829 года кн. Бековича-Черкасского под названием "Замечание касательно просьбы кабардинского народа и средства улучшения благосостояния оного". Для ликвидации феодальных неурядиц и других "беспорядков" в Кабарде проект считал необходимым: размежевать феодальные владения, наделить крестьян участками земли. Произвести ревизию душ, определить число зависимых и выдать владельцам акты и числа принадлежащих им крестьян. Определить размеры податей, вносимых крестьянами феодалам, точно установить государственные повинности. Вместе с тем в проекте предполагалось организовать перевод на русский язык прений и расширить состав Временного кабардинского суда, учредить на тех же основаниях особый суд для Малой Кабарды. Вопросы, касающиеся всей Кабарды, предполагалось обсуждать на совместных заседаниях обоих судов.

Но даже условия этого проекта с ярко выраженным классовым характером оказались неприемлемы и не были претворены в жизнь в первой половине 19 века.

Несмотря на многообразие политического устройства народов Северного Кавказа, низовой организацией управления во всех феодальных владениях и союзах сельских общин оставалась сельская община - "джамаат".

Община делилась на группы, сохранившие в общих чертах структуру родственных коллективов (тухумы, жинсы, тлибили, тайпы, эвледы, мыгаг и т.п.), хотя в 19 веке их кровнородственная суть была в большинстве случаев утрачена. Каждая такая группа возглавлялась одним или несколькими старшинами (чухби, карт, ак-секкал, мыггаджы, хистар и др.). Старшины контролировали жизнь своей группы, разрешали споры между ее членами. В промежутках между сходами текущие вопросы жизни общины разрешались этими старшинами. Они же выполняли функции судей по адату.

Бегаул, кевха и т.п. следили за соблюдением решений, принятых на народном собрании. В их распоряжение община выделяла из своей среды нескольких исполнителей (шураты, мангуши и т.п.), которые имели право применять различные санкции, вплоть до оружия. Нередко общины имели своих письмоводителей (дибир и др.). Суд по шариату в крупных общинах возлагался на кадия.

Для внешних сношений общинное собрание или старшины (на своем совете) уполномочивали группу авторитетных граждан.

Высшим органом союза сельских общин номинально считалось собрание всего взрослого мужского населения союза. Такие собрания время от времени действительно происходили. В так называемых вольных обществах Дагестана существовали местности, превратившиеся в постоянные пункты таких сборов. Эти собрания созывались при чрезвычайных обстоятельствах. Причем инициатива их созыва уже принадлежала должностным лицам (кадию, старейшине, шейху и др.). У чеченцев эти собрания известны под названием мехке кхел. Места сбора "общенародных" сходов в Осетии были в Алагирском ущелье - Нихас,в Дигорском ущелье - в сел. Мадзаска и др.

Кадий в ряде союзов сельских общин обладал довольно широкими полномочиями. Он являлся верховным судьей по шариату, религиозным главой общества, иногда становился организатором и предводителем ополчения (так, андальский кадий пытался не допустить Шамиля в Андалал и даже руководил несколькими сражениями с ним).

Однако власть кадия была ограничена нормами обычного права - за этим следили представители джамаатов. Кадий не имел права распоряжаться землями джамаатов, творить суд внутри джамаата (он мог решать споры между джамаатами союза либо дела, выходящие за пределы союза), не имел права без соглашения джамаатов объявлять войну или заключать мир. За свою деятельность кадий получал часть закята, военной добычи и определенные пошлины.

Взаимоотношения вольных обществ друг с другом и с феодальными владениями происходили в формах, характерных для феодальной формации. Временное совпадение интересов могло привести к союзу между ними, иногда оформляемому соответствующей договоренностью. Для гарантии его соблюдения сельские общины и феодальные владения нередко обменивались заложниками.

Таким образом, союзы сельских общин Северного Кавказа являлись своеобразной формой развития феодализма, возникновения и существование которого было определено историческими и локальными особенностями горной зоны Дагестана и Центрального Кавказа. Вместе с тем распространенным типом политического устройства на Северном Кавказе были феодальные владения, которые также можно разделить на несколько категорий, исходя из того, в какой мере личная власть феодала успела вытеснить, ограничить, приспособить к своим интересам элементы общинного управления.

Незавершенность этого процесса в Балкарии и Карачае и др. местах привела к тому, что в политическом устройстве балкарских и карачаевского обществ осталось много общинных форм: деление территории и проживающего на ней населения на общины, наличие общинных угодий и т.п. Однако общинная верхушка уже умела сделать свое свое главенствующее положение наследственным и оформить в замкнутое сословие таубиев. В руках таубиев сосредоточились все права и функции, которые прежде принадлежали выборным людям общины (старейшинам и другим должностным лицам). И теперь они стали наследственной привилегией таубиев.

Полновластие феодалов находит свое отражение в политическом устройстве абазин и адыгских так называемых аристократических племен. Здесь сохраняются довольно архаические формы политической организации (союзы территориальных общин и т.п.) в соединении с диспотической, ничем не ограниченной и опиравшейся на насилие властью феодалов. Следы происхождения последних от общинной аристократии сохранялись и в первой половине 19 века (номинально феодалы считались членами своих общин, что и проявлялось при пользовании общинными угодьями, участии феодала в общественной и религиозной жизни общины и др.). Однако здесь приспособление общинных институтов к интересам феодального класса зашло так далеко, что оно не ограничивалось уже фальсификацией общинных форм. Это видно хотя бы из того, что в процессе феодализации общества обычное право и другие институты родового строя изменили свою прежнюю социальную сущность и демократизм, и были приспособлены к обслуживанию интересов господствующего класса. Так, например, неприкосновенность личности феодала (при любых обстоятельствах) стала нормой обычного права. И этим феодал воспользовался для возвышения над обществом и укреплению своей власти. Сосредоточив в своих руках все функции верховной власти, пши (князь) формировал из своих вассалов (феодалов более низких рангов) совещательный орган, из их числа он назначал высших представителей администрации. Так возник владетельный двор, важной частью которого стали советники князя. Совет старейшин, таким образом, был заменен советом пши и уорков. Народные собрания созывались теперь редко, но и тогда они возглавлялись князем и проводились только под его руководством.

В первой половине 19 века во владениях Дагестана получил дальнейшее развитие оформившийся в предыдущее столетие аппарат власти: он состоял из нескольких визирей (исполнявших обязанности советников и министров), назира (казначея), кадия, секретаря (обязанности последнего иногда выполнял кадий - он же считался равным визирю), военачальника и дворецкого. Хотя аппарат этот был немногочисленный (не превышал 10 человек), он учитывал все основные функции феодального правителя. Функции же прямого насилия выполняла дружина профессиональных воинов - нукеров. В бекствах система управления была проще.

По мере насаждения царизмом администрации на Северном Кавказе общинное управление у горцев постепенно заменяется государственно-административным. Назначаемым властями сельским старшинам вменялось в обязанность "законодательным путем" регулировать права сельских сходов (общинных собраний). Путем созыва общинных сходов в обычной форме царизм создавал видимость сохранения традиционного управления и былых общинных прав за крестьянами. На самом же деле сельские сходы, созывавшиеся по инициативе органов местной власти и принимавшиеся на них решения, являлись ширмой, которой царизм прикрывал свою реакционную, антинародную политику.

Однако нормы общественного поведения и взгляды, выработавшиеся за долго до 19 века и ставшие основой общественного быта в сельской общине, продолжали действовать (правда, в пережиточной форме) и после перестройки общественной жизни горцев на основе государственного управления и внедрения в горскую деревню административного права. Многие вопросы общественной жизни по-прежнему решались на селе по адату; общинные правила еще долгое время имели вес и действенную силу в отношениях между жителями горско-кавказского села. Свидетельством этого является применение выработанных общиной санкций общественного воздействия к членам сельского общества независимо от их положения в обществе.

В первой половине 19 века некоторые изменения произошли и в судопроизводстве горцев Северного Кавказа. Известно, что суд носил характер третейского суда на основании адата и шариата. Если предыдущие эпохи при суде по адату судьи "избирались" из представителей феодальной знати, слово которых на суде было решающим, то суд по шариату осуществляли представители духовной аристократии:кадии, муллы и другие представители духовенства.

Насаждая на Северном Кавказе свою административную систему управления, царизм делал все возможное, чтобы приспособить к новой системе и суд. Начата была работа по записи обычного права у различных народов. Постепенно шло приспособление судебной практики к своим интересам.

Была произведена также судебная реформа, которая подорвала корни традиционного судопроизводства. Эта реформа на Северном Кавказе производилась под предлогом учета "местных особенностей". Были учреждены горские окружные суды, а затем горские сословные суды, хотя и были коллегиальными, но председательствовали в них начальники округов. Состав окружного сословного суда определялся начальником области. Члены судов избирались населением, но эти выборы производились под давлением начальников округов. Окружной сословный суд при введении реформы, должен был быть бессословным. Но и этот принцип был нарушен. В составе судов оказались представители феодальной знати, а при разборе спорных дел крепостных крестьян с их владельцами от имени первых выступали старшины из феодальной знати. Наряду с элементами российского судопроизводства в городских судах сохранился целый ряд пережиточных норм прежнего традиционного судопроизводства (принесение присяги, не признавались свидетельские показания женщин и пр.). Введением горских сословных судов кавказская администрация добивалась дальнейшего укрепления позиций царизма на Северном Кавказе.

Административные реформы царизма соответствовали интересам правящих классов России и способствовали дальнейшему укрепления колониальной политики царизма на Северном Кавказе.

Список использованной литературы:

1) Мамакаев М. Чеченский тайп (род) и процесс его разложения. Грозный, 1862.

2) Материалы по истории Дагестана и Чечни (1-я половина 19 века). Махачкала, 1947.

3) Феодальные отношения в Дагестане. Махачкала. 1980.

4) Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1828.