Образование, культура и быт населения Урала

в первой половине XIX века

Образование и грамотность

После принятия в 1804 г. «Устава учебных заведений» территория Урала вошла в состав Казанского учебного округа. К 1861 г. в каждом уездном городе края были открыты приходские училища. Уездных училищ стало 26. На базе главных народных училищ, созданных в Перми (1808), Вятке (1811), Уфе (1818), открывались гимназии, в которых обучались в основном дети дворян и чиновников.

Помимо школ Министерства народного просвещения, организовывались учебные заведения удельного и духовного ведомств, министерств внутренних дел, государственных имуществ и финансов. В Вятской губернии местной палатой государственных имуществ к началу 1860-х гг. было открыто 217 сельских училищ.

На Южном Урале почти во всех крепостях и укреплениях появились гарнизонные школы и училища Оренбургского казачьего войска. В 1822 г. в Оренбурге было учреждено военное училище (позднее — Неплюевский кадетский корпус) для обучения детей казаков, офицеров, чиновников и местной национальной знати.

В 1800 г. в Перми и Уфе были открыты духовные семинарии. С конца 1820-х гг. открылись церковно-приходские училища, и к 1860-м годам только в Пермской губернии их было 92.

Согласно «Положению о штатах Главного правления Уральских горных заводов» (1847 г.) создавалась трехступенчатая система учебных заведений горного ведомства — школы на каждом заводе, окружные школы во всех шести заводских округах, горное училище в Екатеринбурге. К 60-м гг. XIX в. в казенных округах было 44 заводских школы, 6 окружных училищ. Позднее в Екатеринбурге открылось Уральское горное училище.

Учебные заведения имелись и на частных заводах Демидовых (Выйское заводское училище), Лазаревых, Строгановых и других предпринимателей, в них обучались и основном дети крепостных служащих и мастеровых.

С 30-х гг. XIX В. появились первые женские учебные заведения: девичье училище в Оренбурге (1832 г.), частный пансион благородных девиц в Перми (1842 г.). С конца 50-х ГГ.XIX в. открылись женские училища в Перми и Екатеринбурге, воскресные школы в Перми.

Об уровне грамотности в первой половине XIX в. судить трудно. В 1806 г. при переписи грамотных крестьян Вятской губернии в 6 уездах (Глазовский, Елабужский, Котельнический, Нолинский, Слободской, Яранский) было учтено 2201 человек (0,77% населения этих уездов). При этом почти совсем не учитывались старообрядцы, среди которых было особенно много грамотных.

Духовное образование на Урале

Отличительной чертой духовного сословия была его замкнутость, во многом объяснявшаяся тем, что иносословным ученикам был практически запрещен доступ в духовные учебные заведения, тогда как все сыновья представителей духовных ассоциаций обязаны были пройти курс обучения в духовной школе, причем чем выше был уровень полученного ими образования, тем больше препятствий ставило законодательство для их выхода из духовного сословия. К началу XIX в. Урал обслуживали три духовные семинарии — Вятская, Казанская и Тобольская. Хотя обучение в семинарии считалось обязательным, большинство семей духовенства не имело возможности отправлять туда своих сыновей и оплачивать их пребывание в семинарии до конца курса. Поэтому по-прежнему преобладало домашнее обучение, а избыток мест в штатах приходских церквей позволял и при весьма незначительной профессиональной подготовке достигнуть священнического сана.

Хотя в 1800 г. открылись Пермская и Оренбургская семинарии, в целом положение с церковными кадрами не изменилось. В 1818 г. была предпринята реформа духовной школы. Россия делилась на четыре духовно-учебных округа, возглавлявшихся духовными академиями (Петербургской, Московской, Киевской и Казанской). Уральские епархии входили в Казанский округ, но открытие Казанской духовной академии произошло лишь в 1842 г., а до этого времени Казанский округ был присоединен к Московскому.

В середине XIX в. духовные школы всех уровней объявлялись доступными для учеников разных сословий. В 1850 г. были отменены постановления, принуждавшие священно служителей обучать своих сыновей в духовных учебных заведениях. Однако реальные изменения в положении духовенства были значительно меньше тех, на которые рас-считывало правительство. Выход из сословия действительно увеличился, но вступление в него иносословных по-прежнему было затруднено. В то же время и представители низших сословий смогли воспользоваться открытостью духовной начальной школы, стоимость обучения в которой было ниже, чем в соответствующих светских учебных заведениях.

Литература и фольклор

В первой половине XIX в. на Урале продолжалось развитие традиций местного летописания, в том числе в горнозаводских районах (Невьянск, Нижний Тагил). Публицистические и полемические произведения, направленные против произвола церковных и гражданских властей, создавались в среде старообрядцев. В рукописной традиции складывался новый жанр «родословий» (об истории старообрядческих согласий в России и на Урале).

В начале XIX в. появляются уральские поэты и писатели из различных слоев общества: крепостной князей Голицыных И. И. Вараксин выпустил поэтический сборник в Петербурге (1807 г.), учитель Пермской гимназии В. Т. Феонов публиковал стихи в журнале «Вестник Европы».

Особое влияние на развитие литературы края оказали живший в Перми поэт и писатель Е.А. Вердеревский, поэты-декабристы П.М. Кудряшов, В.К. Кюхельбекер, сосланные в Оренбург Г.С. Винский, Т.Г. Шевченко, живший в Перми и Вятке в 1835—1837 гг. А.И. Герцен, преподававший в пермской гимназии П.И. Мельников-Печерский (создавший здесь «Дорожные записки по пути из Тамбовской губернии в Сибирь». 1839—1842 гг.), работавший в Вятке М.Е. Салтыков-Щедрин.

В первой половине XIX в. на Урале по-прежнему были широко распространены фольклорные сюжеты: древнерусские былины, исторические песни, легенды и предания, связанные с историей края. В 1833 г. предания о Пугачеве и его сподвижниках, народные песни записывал в Оренбургском крае А.С. Пушкин. В.И. Даль использовал материалы уральского происхождения при составлении «Пословиц русского парода» и «Толкового словаря живого великорусского языка», под псевдонимом «Казак Луганский» он обработал и издал сказки Южного Урала. Часть фольклорных материалов Даля и шадринского краеведа крестьянина А. Я. Зырянова вошли в сборники «Песни, собранные В.П. Киреевским» и «Русские народные сказки», изданные А.Н. Афанасьевым. Крестьянский, горнозаводской, казачий фольклор собирали И. И. Железное, И.М. Рябов, Д.П. Шорин и др.

Библиотеки и книгоиздание

К середине XIX в. собраниями книг по-прежнему располагали монастыри, однако в них почти не осталось рукописей и изданий XVI—XVII вв. Значительной по объему и интересной по составу была библиотека Вятской духовной семинарии.

Многотысячным книжным фондом по-прежнему располагали старообрядцы-крестьяне, жители заводов, купцы и мещане. Часть книг принадлежала старообрядческой общине, но многие являлись личной собственностью ее членов.

Главной конторы Екатеринбургских заводов. В библиотеке при Выйском училище в 1821 г. имелось 2 512 томов. Значительными по объему были личные библиотеки некоторых служащих Нижнетагильских заводов. В принявшей первых читателей в 1812 г. библиотеке училища при Чермозском заводе Лазаревых к 1848 г. находилось 2 354 книги

В это время созданы первые публичные библиотеки в Перми и Сарапуле (1835 г.), Уфе (1836 г.), Вятке (1837 г.), Кунгуре (1840г.). В некоторых городах библиотеки, ставшие позднее общедоступными, начинали действовать как ведомственные — например, первая в Оренбурге библиотека губернской канцелярии (1854 г.).

Несколько частных библиотек владельцы предоставили для общего пользования в конце 50-х гг. XIX в. (А.И. Иконников и А.Г. Воскресенский в Перми, А. А. Красовский и П. П. Хохряков в Вятке и др.). В 1854 г. усилиями А. Н. Зырянова и Д.Д. Смышляева в с. Иванищевском Шадринского уезда была устроена библиотека для крестьян.

Значительные по объему личные библиотеки были не только в губернских городах и крупных заводских центрах, но и у жителей отдаленных уездов, к примеру, в библиотеке верхотурского купца Я.Я. Кузнецова насчитывалось не менее 1 890 томов.

Вслед за созданной ранее пермской типографией появились типографии в Уфе (1801 г.), Екатеринбурге (1803 г.), Оренбурге (1827 г.). Они печатали казенные бумаги, а иногда и книги. В начале века в уральских типографиях были изданы труды Н. С. Попова, И.Ф. Германа, И.В. Жуковского, В. И. Даля, В.М. Черемшанского и др. Начало периодической печати в крае было положено изданием с 1838 г. «Оренбургских губернских ведомостей» (до 1865 г. они выходили в Уфе).

Наука и техника

В первой половине XIX в. на Урале работали научные экспедиции, в которых участвовали крупные русские и зарубежные ученые. В 1847 г. Русское географическое общество послало на Северный Урал экспедицию для изучения границы между Европой и Азией (работала под руководством Э.К. Гофмана до 1859 г.), получившую дополнительные сведения о природе и населении Урала и содействовавшую дальнейшему освоению края.

Развитие горнозаводской промышленности нашло отражение в трудах И.Ф. Германа, в работе преподавателя Екатеринбургской горной школы А.С. Ярцова «Российская горная история», в книге А.Ф. Дерябина «Историческое описание горных дел в России от самых отдаленных времен до нынешних» (1804 г.), а также в публикациях «Горного журнала» (выходил в Петербурге с 1825 г.).

Растительный и животный мир Урала были описаны в работах А. Лемана, X. Ф. Лессинга, Н.И. Стражевского, А.Е. Твплоухова, Г.Е. Щуровского, Э.А. Эверсмана и др. На Урале жили и работали известные деятели медицины — И.В. Протасов и Т. Ф. Успенский.

Собирателями и издателями историко-краеведческих материалов на Урале были В.Н. Верх («Путешествие в города Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей»), Ф.А. Волегов («Исторические сведения о графах Строгановых», «Историко-статистические таблицы на пермские имения гг. Строгановых» и др.), Ф.А. Прядильщиков («Летопись губернского города Перми»), B.C. Юматов («Мысли об истории Оренбургской губернии» ),А.Н. Зырянов («Материалы для описания Шадринского уезда», «Материалы для истории заселения зауральского края»), И.М. Рябов («Былины и временность Нижнетагильских заводов»), А. Вештомов («История вятчан»). Много краеведческих материалов было опубликовано в двух томах «Пермского сборника», изданных в Москве Д. Д. Смышляевым в 1859-1860 гг.

Первые археологические раскопки на Урале проводились усилиями краеведов-энтузиастов: в Прикамье — В.Н. Верхом (1820 г.), в Нижнетагильском округе — И.М. Рябовым и Д.И. Шориным (30—50-е гг. XIX в.), в Шадрин-ском уезде —А.Н. Зыряновым (с 50-х гг. XIX в.), в пермских вотчинах Строгановых — Ф.А. Волеговым.

С 20-х гг. XIX в. центром накопления и распространения научных знаний и наблюдений становится Екатеринбург, где были созданы Горное общество (1825 г.), одна из первых в России магнитных и метеорологических обсерваторий (1836 г.), «музеум» (1834 г.), ставший вскоре одним из богатейших в мире собраний полезных ископаемых. В это же время открылись для посетителей музей природы Южного Урала при Неплюевском военном училище (1831 г.), «Музей естественных произведений Оренбургского края» (конец 30-х гг. XIX в.) в Оренбурге, музейная комната при конторе нижнетагильских заводов Демидовых (1836" г.) и др.

Первая половина века стала и временем технических Изобретений и усовершенствований в области гидротехники, механики, машиностроения. металлургии, золотодобычи.,

Декоративно-прикладное искусство и живопись

В XIX в. на Урале продолжали развиваться традиционные художественные направления (пермская деревянная скульптура, народная роспись по дереву и металлу). Лакокрасочная роспись железных изделий получила развитие на нижнетагильских заводах, излюбленными мотивами были растительный орнамент, птицы и пейзажи, а также жанровые и мифологические сцены (мастера Худояровы, Дубасниковы и др.). Подносный промысел способствовал появлению на нижнетагильских заводах династии живописцев Худояровых. Особой известностью пользуется серия работ П.Ф. Худоярова, изображающих

заводское производство («Листобойный цех» и др.), а также картина И. Ф. Худоярова «Гулянье на Лисьей горе». Картины с видами Нижнетагильского завода создавали приезжавшие на Урал живописцы В.Е. Раев и П.П. Веденецкий (30-е гг. XIX в.). Серия зарисовок Златоуста выполнена местными художниками (И.П. Бояршинов 1827 г.), уральские рисунки есть в путевом дневнике В.А. Жуковского (1837 г.).

Своеобразным явлением уральской живописи стало творчество иконописцев-старообрядцев Невьянской школы (мастера Богатыревы, Романовы, Чернобровиныищ).

Художественное холодное оружие изготовлялось с 1817 г. на Златоустовской фабрике. Уральцы украшали клинки не только орнаментом, но и сюжетными (в том числе батальными) сценами (мастера И. Бушуев, И. П. Бояршинов, А. И. Бушу ев, П. Уткин, Ф.А. Тележников и др.).

Высокохудожественные произведения камнерезного искусства создавались мастерами Екатеринбургской гранильной фабрики: валы и чаши из разноцветных яшм, родонита и малахита. Особенного совершенства достигло искусство «русской мозаики», применявшееся при изготовлении предметов из малахита и лазурита. Многие изделия фабрики выполнялись по рисункам известных архитекторов (А. Воронихина, К. Росси, А. Брюллова, К. Тона и др.) Пользовались известностью изделия Горнощитского мраморного завода (закрыт в 1858 г.).

Театр, музыка

Народная культура Урала сохранила театральные традиции, в том числе в форме ярмарочно-балаганных представлений. В начале XIX в. появились крепостные театры в вотчинах Лазаревых, Строгановых: драматический кружок на Очерском заводе(1807 г.), театр в с. Ильинском (20-е гг. XIX в.), театр в Усолье (50-е гг. XIX в.). Актерами были в основном крепостные служащие.

В 1843 г. в Екатеринбурге открылся первый на Урале театр с постоянной профессиональной труппой (антрепренер П. А. Соколов). Наряду с водевилями и мелодрамами в нем ставили «Аскольдову могилу» А.Н. Верстовского, «Сомнамбулу» В. Беллини, «Ревизора» Н.В. Гоголя и другие произведения классического репертуара. Театр выезжал на гастроли (в Пермь, на Ирбитскую ярмарку). В 1849 г. появился театр в Перми.

Своеобразным очагом музыкальной культуры стал Оренбург, где было немало любителей музыки и подолгу проживали профессиональные музыканты и композиторы (В.М. Верстовский, А.А. Алябьев и др.). Музыкальные вечера в 50-х гг. XIX в. устраивались местной интеллигенцией не только в губернских, но и в уездных городах (Елабуга, Глазов и др.). В Перми, Оренбурге, Екатеринбурге, на Златоустовском и Богословских заводах имелись гарнизонные и заводские оркестры.

Архитектура

С конца XVIII в. господствующим направлением в архитектуре Урала стал классицизм. Постройки в новом стиле появились в вотчинных центрах крупных землевладельцев (Абамелек-Лазаревых, Всеволожских, Голицыных и др.). Обычно это были новые здания церквей, реже — усадебные дома. В стиле классицизма возведен комплекс гражданских построек в строгановском Усолье, Гостиный двор в Перми (1802 г.), здание магистрата, лабораторный корпус Главной конторы горных заводов, Гостиный двор, дома купцов Казанцева, Рязанова, Расторгуева в Екатеринбурге.

Период расцвета классицизма на Урале отмечен деятельностью плеяды талантливых архитекторов: АЛ. Витберга, И. И. Свиязева, М.Н. Малахова, С.К. Дубина, А.З. Ко мapoва.

Ряд интересных архитектурных построек был создан в первой половине XIX в. И на Южном Урале (дом заводовладельца в Кыштыме, сооружения Ф.А. Тележниковаа на Златоустовском заводе и др.), но главными центрами крупного каменного строительства оставались Екатеринбург, Прикамье и нижнетагильские заводы. К середине столетия почти все заводские комплексы Урала были каменными. В архитектуре Урала сказывалось влияние столичных архитекторов (М.Ф. Казакова, А.Д. Захарова и др.), но наиболее талантливым мастерам удалось выработать свою, узнаваемую манеру (к примеру, влияние проектов М.П. Малахова прослеживается во многих постройках Среднего и Южного Урала).

1840—1850-е гг. отмечены кризисом классицизма на Урале. В этот период произошла смена художественных поколений, но он не дал новых ярких имен в архитектуре Урала.

Быт

Внешний облик уральских поселений заметно изменился: в городах, заводских поселках и даже во многих крупных селах и деревнях стала преобладать разбивка на улицы и кварталы. Новые дома строились по плану на участках, отводимых местным начальством.

Из Петербурга присылали («образцовые» проекты домов, однако каменных и деревянных оштукатуренных жилых зданий, настойчиво рекомендуемых столичными архитекторами, строилось сравнительно немного и более всего в заводских поселках, где жили иностранцы.

Жилые строения местного населения оставались разнообразными, что придавало даже поселкам со стандартизированной застройкой живописность и индивидуальность. Дома по-прежнему возводились в составе усадеб с хозяйственными постройками и участками огородов. В южных уездах усадьбы были с открытыми дворами, в северных и центральных уездах преимущественно с крытыми, хотя со временем для открытых дворов возрастала.

В лесной зоне дома, как и в более раннее время, ставили обычно на стойки-столбы (метровые в обхвате чурбаны из лиственницы), а на юге-из камня. К середине столетия заметное распространение получили и дома на фундаменте. Преобладали трехраздельные жилища типа «изба-сени-горница». Однако еще широко были распространены и трехкамерные дома раннего вида; «изба-сени-клеть». У крестьян сени, как правило, не имели потолка.

В городах, заводских поселках и крупных селах появилось больше домов-пятистенков, началось строительство шестистенков. Богатые большесемейные хозяева стали заводить двухэтажные дома.

К середине XIX в. белые избы практически вытеснили курные, черные, которые сохранялись преимущественно в глухих местах, в основном на северо-западе.

Изменения в интерьере жилища были не слишком заметными. Почти четверть жилого пространства избы традиционно занимала огромная русская печь, глинобитная или кирпичная, возвышавшаяся в углу, справа или слева от входа. Остальная часть помещения делилась на три главных сектора: подпорожье — место у дверей под полатями, настланными между печью и продольной стеной избы, путь (или середа) для стряпни, красный угол — по диагонали от печи, отделяемый от кути занавеской или дощатой перегородкой (красный угол называли еще передним, чистым, почетным, святым — здесь на обычной полочке или в шкафу-божнице стояли иконы, а ниже находился обеденный стол). Между печкой и продольной стеной устраивалась западня — деревянный короб высотой около 30 см от пола, с задвижной крышкой, Кухонный залавок через западню попадали на лестницу, ведущую в подклет или нижний этаж.

Новым было то, что печь иногда ставили не в углу, а на середине избы, устьем к входу. В горницах, как правило, перестали устанавливать полати. Стены могли штукатуриться или обиваться обоями, украшаться картинами, зеркалами. Появилась многоцветная кистевая роспись стен, потолков, припечных досок и пр., но широкое распространение она получила позднее.

Более разнообразной стала мебель. Даже в крестьянских домах появились стулья, табуреты, шкафы, кровати. Многие сельские и городские жители специализировались на изготовлении мебели.

Мебельное производство было особенно развито в Вятской губернии. Для массового потребителя изготовлялась мебель, покрытая масляной краской или лаком.

Отмеченные новые черты в интерьере и конструкции жилища наблюдались и у тех групп живших на Урале народов, материальный быт которых был схож с бытом русских. Правда, проявлялись они с меньшей интенсивностью и некоторым запозданием.

При этом русская домостроительная техника продолжала распространятся в среде манси, ханты, марийцев, удмуртов, татар и башкир.

Известный фольклорист Н.Е. Ончуков, побывавший у манси, живших на Вишере, так отзывался об их жилище: «Изба обыкновенная, с иконами, столом в переднем углу, с лавками по стенам и всей прочей совершенно русской крестьянской обстановкой». Многие манси Верхотурского уезда, оставившие традиционные юрты и переселившиеся в русские избы, имели в середине XIX в. Открытые и глухие дворы с хлевами для скота и поветами. Состоятельные хозяева заводили трехкамерные дома, бедные, по замечанию наблюдателя, довольствовались «одной избой с сенями или без сеней».

У марийцев Среднего Урала в домах сохранились от старого, как правило, только две детали: окно на «кухне» в стене под потолком и котел, «вмазанный» возле устья печи. Те из марийцев и удмуртов, кто жил на землях башкир, в быту испытывали сильное башкирское влияние. Они заимствовали многое из внутренней обстановки башкирского жилища. Значительную часть жилого помещения занимали нары, которые делались на высоте 40-50 см от пола во всю длину комнаты. Нары являлись обязательной и универсальной принадлежностью жилища тюрских народов. На них отдыхали, работали, держали сундуки с постельными принадлежностями. Вместе с тем в домах зажиточных башкир и татар, живших на Среднем Урале, преобладающим становился русский вариант внутренней планировки: появились полати над входом, западни для входа в подклет, лавки и полки вдоль стен. Имелись у них также кровати, стулья, столы, шкафы.

Одежда представителей народов Урала сохраняла этническое своеобразие в большщей степени, чем жилище. Получили распространение разные дополнения и изменения в крое рукавов, подола, украшения рубахи вышивкой, позументом, цветными полосками ткани. Вместо белго холста, из которого шились и женские и мужские рубахи, в первой половине XIX в. Под влиянием русских начали использовать домотканую пестрядь, а в середине столетия-фабричные ткани. От русских в обиход мужчин-марийцев вошли штаны с широким шагом, рубахи-косоворотки, шубы с отрезной талией, темные кафтаны без отделки. Продолжался процесс сближения с русским костюма мужчин коми, ханты, манси, удмуртов. Одежда башкир и татар менее других была подвержена изменениям, взаимообмена в костюме у этих народов с русскими по-прежнему не наблюдалось.

Русское население тоже оставалось верным традициям. У женщин-крестьянок преобладал комплект с сарафаном. Сарафаны с рубахами носили также горожанки, казачки, жительницы заводских поселков.

У женского заводского населения появились и новые формы одежды: парочка (юбка с кофтой) и платье, из верхней одежды — пальто, из головных уборов — наколка, шаль, косынка, из обуви — башмаки. Жены и дочери заводских служителей, как и городской верхушки, выглядели, по словам очевидца, «настоящими барынями». Мужья их носили сюртуки, жилеты, манишки, шинели и другую «общую европейскую одежду». Мужчины-рабочие ходили в суконных кафтанах, красных рубахах, сапогах со складками и сафьяновой строчкой. Вместо крестьянских валяных Крестьянская девушка колпаков на головах у них были круглые шляпы и фуражки.

Новые веяния проникали и в крестьянскую среду: в районах ремесленно-торговой деятельности крестьянки стали носить парочку, мужчины — ситцевые и нанковые рубахи на кокетке, штаны без соединительной вставки из плиса, кафтан-халат из голубой нанки. Зимний гардероб пополнился шубой с борами на спине. Парни-щеголи красовались в плисовых и поярковых шляпах, фуражках-картузах. К середине XIX в. традиционные женские головные уборы в селе стали вытесняться моршнями и наколками.

В питании жителей Урала особых изменений не наблюдалось. Правда, у охотников, рыболовов и оленеводов семерных районов гораздо большее место стал занимать хлеб. Получили распространение картофельные блюда. Рацион заводчан мало отличался от крестьянского. Из популярных у нижнетагильцев блюд упоминаются пельмени, а из напитков— чай, вошедший в обиход в конце XVIII в.

Особым разнообразием отличался праздничный стол. На Урале, как и по всей России, умели весело отмечать календарные , храмовые, семейные праздники, любили ездить в гости и принимать гостей. К празднику наваривалось несколько бочонков разного пива, делался запас вина, приготовлялись пироги с разнообразной начинкой, блины, оладьи, похлебки из мяса, жаркое, холодцы нескольких видов, сырники и пр. Десертом служили пряники, орехи, изюм, ягоды, варенные в сладком сусле.

Праздники играли важную роль в сближении народов, поскольку в них могли участвовать люди разных национальностей. Запретов на участие в них по этническому признаку (как и по сословному, территориальному и др.) на Урале не существовало. Праздничный эмоциональный настрой способствовал установлению взаимопонимания, дружеских взаимоотношений и, в конечном счете, культурному взаимообогащению.

Список используемой литературы

1. История Урала с древнейших времен до наших дней: Учебник для 10-11-х классов общеобразовательных учреждений/Кол. Авторов. Под общ. Ред. И.С. Огоновской, Н.Н. Попова.-Екатеринбург: ИД «Сократ», 2003.