МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
Учреждение образования “Брестский государственный университет имени А.С. Пушкина”
Курсовая работа на тему:
«Заимствованная лексика русского языка»
Брест, 2010
Содержание
Введение
Глава 1. История заимствований
1.1 Церковнославянский язык и его роль в категории заимствований
1.2 Заимствования при Петре I и заимствованная лексика в XVIII-XIX веках
1.3 Заимствования в XX-XXI веках
Глава 2. К проблеме исследования заимствований
2.1 Категория рода имени существительного
2.2 Категория рода в заимствованных именах существительных
2.3 Колебание рода в заимствованных именах существительных
Заключение
Список использованных источников
Введение
Современный русский литературный язык – это явление живое, развивающееся, которое стремится к обновлению своего состава. В процессе изучения современного русского языка остается много вопросов, ответы на которые не до конца остаются понятными, а значит остаются актуальными. Изучение такой категории как категория заимствования, является интересным и необходимым в том плане, что каждый из нас как языковой носитель может допустить речевые ошибки.
Заимствование – это необратимый процесс во всей языковой системе, в каждом языке, не зависимо от национальной принадлежности и географического положения. Можно сказать, что данный процесс обусловлен, прежде всего, исторически, так как на протяжении многих веков ведётся постоянный экономический, социологический и культурный обмен накопленных человечеством знаний.
Под заимствованием мы понимаем чаще всего тот многосложный процесс, в результате которого в языке появляется и закрепляется некоторый иноязычный элемент, прежде всего, слово или полнозначная морфема
Заимствование – неотъемлемая составляющая процесса функционирования и исторического изменения языка, один из основных источников пополнения словарного запаса. Заимствованная лексика отражает факты этнических контактов и всевозможные связи между языковыми коллективами, а также определяет особенности функционирования таких слов.
Цель курсовой работы - проанализировать специфику изменения рода в заимствованиях.
Для достижения поставленной цели предусматривается решение следующих задач:
исследовать категорию рода в заимствованиях;
2. изучить колебания в роде;
3. определить особенности функционирования категории рода.
Актуальность темы курсовой работы состоит в самостоятельном выявлении родовых отличий и указания их особенностей.
Объект исследования – заимствованная лексика русского языка. Предмет исследования - категория рода заимствованных слов.
Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников.
ГЛАВА 1 ИСТОРИЯ ЗАИМСТВОВАНИЙ
Церковнославянский язык и его роль в категории заимствований
Многие иностранные слова, заимствованные русским языком в далеком прошлом, настолько им усвоены, что их происхождение обнаруживается только с помощью этимологического анализа. Таковыми являются, например, некоторые заимствования из тюркских языков, так называемые тюркизмы. Слова из тюркских языков проникали в русский язык с тех пор, как Киевская Русь соседствовала с такими тюркскими племенами, как булгары, половцы, берендеи, печенеги и другие. Примерно к VIII—XII векам относятся такие древнерусские заимствования из тюркских языков, как боярин, шатёр, богатырь, жемчуг, кумыс, ватага, телега, орда. Стоит отметить, что историки русского языка зачастую расходятся во мнениях о происхождении тех или иных заимствований. Так, в некоторых лингвистических словарях слово лошадь распознается, как тюркизм, тогда как иные специалисты относят данное слово к исконно русским.
Заимствования из церковнославянского.
Особенно важную роль в русском языке играют заимствования из церковнославянского – близкородственного языка, на котором велось на Руси богослужение и который вплоть до середины 17 в. выполнял одновременно функцию русского литературного языка. Церковнославянизмы имеют особый статус в русском языке, так как они всегда воспринимались не как заимствование чужих слов, а скорее как восстановление более древней (правильной) формы собственных русских слов, искаженных в результате неправильного употребления (исторически это не совсем так – хотя бы потому, что русский язык не является прямым потомком церковнославянского). Заимствования из церковнославянского происходили на протяжении почти всей письменной истории русского языка; в результате современный русский литературный язык оказался пронизан церковнославянизмами на всех уровнях – в фонетике, морфологии, лексике и синтаксисе. Поскольку церковнославянский был языком, употреблявшимся в «высоких» сферах и заимствования из него происходили в условиях функциональной и ценностной поляризации, характерной для языковой ситуации средневековой Руси (ситуации церковно-славянско-русской диглоссии), большинство лексических церковнославянизмов принадлежит к разным вариантам «необиходного» языка – бюрократическому, книжному, поэтическому и т.д. (например, извещать, предвещать, надлежать, изъять, благодеяние, благосостояние, сосуществование, изгнание, долженствование и т.п.). Многие слова существуют в русском языке одновременно в двух вариантах – русском и церковнославянском, которые различаются между собой в фонетическом, семантическом и функционально-стилистическом отношениях, а именно, русское слово является нейтральным или «низким», а церковнославянское – «высоким» или нейтральным, например: город – град, берег – брег, житье – житие, обнять – объять, одёжа – одежда; в том числе, в именах собственных: Марья – Мария, Авдотья – Евдокия, Иван – Иоанн, Михайла – Михаил и т.п. В некоторых таких парах смысловое расхождение настолько велико, что ее члены воспринимаются как разные слова, и при этом ослабевает или даже вообще утрачивается соответствующая стилистическая дифференциация. Так устроена в русском языке, например, пара нёбо (русское) и небо (церк.-слав.), невежа и невежда, горожанин и гражданин, встать и восстать и т.п. Многие церковнославянизмы настолько глубоко укоренились, что рядовой носитель русского языка даже не подозревает об их заимствованном происхождении, – как, например, суффикс активного причастия -ущ/-ющ, -ащ/-ящ- (бегущий, свистящий и т.п.), вытеснивший соответствующий русский -уч/-юч, -ач/-яч (он сохранился, например, в словах могучий или горячий), а также, например, слова: благоразумный, благородный, могущество, имущество, преимущество, вероломный, первоначальный, предпочитать, гостеприимство, суеверие, беззаконие, прежде, пещера, помощь, вождь, юность, шлем и многие другие.
Для того чтобы стать заимствованием, пришедшее из чужого языка слово должно закрепиться в новом для себя языке, прочно войти в его словарный состав – как вошло в русский язык множество иностранных слов, таких, как хлеб, кружка, зонтик, магазин, кот, лошадь, собака, обезьяна, галстук, компот, трактор, танк, гавань, парус, икона, церковь, хор, спорт, рынок, базар, музыка, вокзал, машина, гол, изба, стекло, селедка, суп, огурец, помидор, котлета, картошка, кастрюля, тарелка, чай, сахар и т.д., многие из которых оказались настолько освоены русским языком, что только лингвисты знают об их иноязычном происхождении.
При заимствовании происходит адаптация слова к фонологической системе заимствующего языка, т.е. отсутствующие в ней звуки заменяются на наиболее близкие. Эта адаптация может происходить постепенно: иногда иноязычные слова в течение некоторого времени сохраняют в своем произношении звуки, в данном языке отсутствующие, – как, например, в заимствованных из «престижного» французского языка немецких словах Chance, Restorant (оба слова произносится «на французский манер» с носовым гласным). В заимствованном из того же французского русском слове жюри также произносится отсутствующий в русском языке звук – мягкое ж. В слове резюме перед конечным орфографическим е произносится согласный звук, промежуточный между твердым и мягким (так называемое 3-е смягчение). Еще недавно аналогичный звук произносился, например, в слове кафе; сейчас в этом слове, как и в многих других, пришедших из французского ранее (пенсне, кашне и т.п.), произносится твердый согласный. Таким образом происходит адаптация к фонологической системе заимствующего языка. Следующий этап этого процесса освоения иностранного слова состоит в замене твердых согласных перед орфографическим е на мягкие. С твердым согласным произносятся, например, слова декольте, фонема, тембр, темп и т.п.; с мягким – более «освоенные» русским языком слова тема, декрет, рейс, театр, телефон, сейф и т.п. Многие слова допускают колебания в произношении (т.е. находятся «на полпути»): компьютер, декан, майонез, тент и т.п.
Помимо фонетической, заимствованное слово подвергается также грамматической (морфологической) адаптации. Характер этой адаптации зависит от того, насколько внешний облик заимствованного слова соответствует морфологическим моделям заимствующего языка. Такие слова, как спорт или вокзал, легко вошли в русский язык, сразу попав в морфологический класс слов мужского рода 2-го склонения (куда относятся слова стол, дом и т.п.). Но, например, слово шампунь, попав в русский язык, не сразу приобрело устойчивую категорию рода, имея в качестве образца как слова мужского рода типа конь или огонь, так и слова женского рода типа дрянь или полынь; соответственно, формой творительного падежа было как шампунем, так и шампунью (впоследствии за этим словом закрепился мужской род). Именно в силу существования мощного механизма уподобления имеющимся моделям такое сопротивление со стороны русского языка встречает предписываемый нормой пресловутый мужской род слова кофе, которое автоматически уподобляется словам среднего рода – таким, как поле или горе.
Слова греческого происхождения на - ма – такие, как проблема или система, – в русском языке относятся к женскому роду, так как конечное - а (бывшее в греческом частью основы) трактуется как окончание, присущее в русском языке словам женского рода. В немецком языке, где зависимость между окончанием слова и его морфологическим родом выражена гораздо слабее и тем самым в этом месте отсутствует давление системы заимствующего языка, все слова, восходящие к греческим словам на -ma, относятся к среднему роду – как и их греческие образцы (das Problem, das System, das Thema и т.п.); во французском и итальянском, где среднего рода нет, такие слова относятся к мужскому роду.
В языковом сообществе всегда имеются консервативные силы, препятствующие проникновению в язык «засоряющих» его иностранных слов – как и вообще всем инновациям (изменениям в категории иностранных слов, наводняющего язык в эпохи социальных потрясений степени может регулироваться и экстралингвистичесими силами – по крайней мере, возможности вмешательства человека и общества в этот процесс больше, чем в том случае, когда речь идет о фонетических и в особенности произношении, в том числе в ударении, сдвигам значения, проникновению в литературный язык жаргонизмов, профессионализмов и т.д.). Защита языка от иностранных слов имеет обычно еще и ярко выраженную идеологическую окраску. Однако, независимо от вызвавших их к жизни идеологических устремлений, такие консервативные силы объективно выполняют весьма важную общественную функцию поддержания естественного баланса между старым и новым, необходимого для нормального функционирования языка. Например, авторитет А.И.Солженицына, являющегося противником употребления иноязычных слов и предлагающего заменять их словами русского происхождения, возможно, окажется достаточно велик, чтобы оказать некоторое влияние на судьбу тех или иных иноязычных слов. Иногда языковое сообщество идет даже на административные меры. Так, во Франции в порядке борьбы, прежде всего, с англицизмами недавно был введен список из приблизительно 3000 слов, ограничивающий возможности употребления иностранных слов в создаваемых на французском языке текстах, предназначенных для средств массовой информации (телевидение, реклама и т.п.). И научно-технических революций, удерживается лишь некоторая часть.
Заимствования при Петре I
Поток заимствованной иноязычной лексики характеризует времена правления Петра I. Преобразовательская деятельность Петра стала предпосылкой к реформе литературного русского языка. Церковнославянский язык не соответствовал реалиям нового светского общества. Огромное влияние на язык того времени оказало проникновение целого ряда иностранных слов, преимущественно военных и ремесленных терминов, названия некоторых бытовых предметов, новых понятий в науке и технике, в морском деле, в администрации, в искусстве и т.д. С петровских времен существуют в русском языке такие заимствованные иностранные слова, как алгебра, оптика, глобус, апоплексия, лак, компас, крейсер, порт, корпус, армия, дезертир, кавалерия, контора, акт, аренда, тариф и многие другие.
Голландские слова появились в русском языке преимущественно в Петровские времена в связи с развитием мореходства. К ним относятся балласт, буер, ватерпас, верфь, гавань, дрейф, лавировать, лоцман, матрос, рея, руль, флаг, флот, штурман и так далее.
Из английского языка в это же время были также заимствованы термины из области морского дела: баржа, бот, бриг, вельбот, мичман, шхуна, катер и другие.
Известно, однако, что сам Петр негативно относился к засилью иностранных слов и требовал от своих современников писать «как можно вразумительней», не злоупотребляя нерусскими словами. Так, например, в своем послании послу Рудаковскому Петр писал:
«В реляциях твоих употребляешь ты зело многие польские и другие иностранные слова и термины, за которыми самого дела выразуметь невозможно: того ради тебе впредь реляции свои к нам писать всё российским языком, не употребляя иностранных слов и терминов»
1.3 Заимствования в XVIII-XIX веках
Большой вклад в изучение и упорядочение иностранных заимствований внес М.В. Ломоносов, который в своем труде «Хрестоматия по истории русского языкознания» изложил свои наблюдения о греческих словах в русском языке в общем, и в области образования научных терминов в частности.
«...Избегая иноязычных заимствований, Ломоносов в то же время стремился содействовать сближению русской науки с западноевропейской, используя, с одной стороны, интернациональную научную терминологию, составленную преимущественно из греко-латинских корней, а с другой стороны, образуя новые русские термины или переосмысляя уже существующие слова» В.В. Виноградов
Ломоносов считал, что русский язык утратил устойчивость и языковую норму вследствие «засорения» живого разговорного языка заимствованиями из самых разных языков. Это побудило Ломоносова создать «Предисловии о пользе книг церковных», в котором ему удается заложить основы русского языка, соответствующего времени.
Активные политические и общественные связи с Францией в XVIII—XIX веках содействуют проникновению в русский язык большого количества заимствований из французского языка. Французский язык становится официальным языком придворно-аристократических кругов, языком светских дворянских салонов. Заимствования этого времени - наименования предметов быта, одежды, пищевых продуктов: бюро, будуар, витраж, кушетка; ботинок, вуаль, гардероб, жилет, пальто, бульон, винегрет, желе, мармелад; слова из области искусства: актер, антрепренер, афиша, балет, жонглер, режиссер; термины из военной области: батальон, гарнизон, пистолет, эскадра; общественно-политические термины: буржуа, деклассированный, деморализация, департамент и другие.
Итальянские и испанские заимствования связаны главным образом с областью искусства: ария, аллегро, браво, виолончель, новелла, пианино, речитатив, тенор (итал.) или гитара, мантилья, кастаньеты, серенада (исп.), а также с бытовыми понятиями: валюта, вилла; вермишель, макароны (итал.).
К концу XVIII в. процесс европеизации русского языка, осуществлявшийся преимущественно при посредстве французской культуры литературного слова, достиг высокой степени развития. Старокнижная языковая культура вытеснялась новоевропейской.
1.4 Заимствования в XX-XXI веках
Леонид Петрович Крысин в своей работе «О русском языке наших дней» анализирует поток иноязычной лексики на стыке ХХ и XXI веков. По его мнению, распад Советского союза, активизация деловых, научных, торговых, культурных связей, расцвет зарубежного туризма, все это вызвало интенсификацию общения с носителями иностранных языков. Таким образом, сначала в профессиональной, а затем и в иных областях, появились термины, относящиеся к компьютерной технике (например, компьютер, дисплей, файл, интерфейс, принтер и другие); экономические и финансовые термины (например, бартер, брокер, ваучер, дилер и другие); названия видов спорта (виндсерфинг, скейтборд, армрестлинг, кикбоксинг); в менее специализированных областях человеческой деятельности (имидж, презентация, номинация, спонсор, видео, шоу).
Многие из этих слов уже полностью ассимилировались в русском языке.
ГЛАВА 2. К проблеме исследования категории рода в заимствованиях.
2.1 Категория рода имени существительного
Категория рода имени существительного - это грамматическая категория, указывающая на способность существительных сочетаться с определенными формами связанных с ними слов.
Категория рода является одним из основных грамматических признаков имени существительного. Все существительные обязательно относятся к одному из трех грамматических родов: мужскому женскому или среднему. Слова, имеющие только формы множественного числа (ножницы, сани, вилы др.), либо не относят ни к какому роду, либо включают в особый так называемый парный род.
Категория рода внутренне присуща имени существительному. Род не возникает в существительном как результат его синтаксической связи с другими словами (например, род имени прилагательного, глагола зависит от того существительного, с которым они связаны), род наличествует в нем постоянно как независимый грамматический признак, неотделим от самого понятия имени существительного и принадлежит ему во всех его словоформах. Имя существительное может иметь только один род, и это родовое значение остается в нем неизменным. Существительные имеют род, а не изменяются по родам.
Имена существительные могут быть трех родов: мужского, женского и среднего. Категория рода имени существительного указывает на способность существительных вступать в сочетание с зависимыми словами, определяться именами прилагательными в формах мужского, женского и среднего рода: большой дом, большого дома, большому дому, большим домом, о большом доме; большая комната, большой комнаты; большое окно, большого окна; ночь наступила» вечер наступил, утро наступило. Род является обязательным синтаксическим элементом значения имени существительного.
Категория рода у неодушевленных существительных выражается не только синтаксически (сочетанием с определяющими словами), но и морфологически: характером основы и родовыми окончаниями в форме именительного падежа единственного числа. Во множественном числе грамматическое значение рода не имеет выражения: род не характеризуется системой надежных флексий ни имен существительных, ни согласуемых с ними слов (большие столы, окна, интересные книги).
Мужской, женский и средний род имени существительного
Неодушевленные существительные могут быть словами всех трех родов (дом, стекло, парта).
К мужскому, роду относятся имена существительные:
1) с основой на твердый согласный и шипящий с нулевым окончанием в им. падеже, ед. ч. и с окончанием -а в род. падеже ед. ч. (дом, стол, предлог, нож и др.);
с основой на мягкий согласный с окончанием -я в род. падеже ед. ч.,(конь, гвоздь, секретарь, мечтатель);
с основой на j с нулевым окончанием в им. падеже ед. ч. (край).
К женскому роду относятся имена существительные:
с окончанием -а(-я) в им. падеже ед. ч. (книга, собака, земля);
с основой на мягкий согласный, шипящий и ч с нулевой флексией, получающие в род. падеже ед. ч. окончание -и (соль, гибель, четкость, дробь, рожь, вещь, мышь, ночь);
субстантивированные прилагательные и причастия на -ая(-яя) (булочная, прачечная, передняя, любимая).
К среднему роду относятся имена существительные:
с окончанием -о, -с (за исключением слова подмастерье и форм субъективной оценки, образованных с помощью суффиксов -ищ(е), -ишк(о) от слов мужского рода, — носишко, домишко, сапожище);
на -мя (пламя, семя, имя, стремя и др.);
слово дитя;
субстантивированные прилагательные и причастия на -ое, -ее (жаркое, пирожное, подлежащее).
В определении рода неодушевленных имен существительных их семантика не играет никакой роли. Так, существительные, имеющие близкие или одинаковые значения, могут принадлежать к разным родам, и, наоборот ,-разные по семантике слова могут относиться к одному роду. Невозможно семантически объяснить, почему существительное лоб мужского рода, а чело - среднего, лицо — среднего, а морда — женского; дуб, клен, ясень — мужского, а береза, сосна, ель — женского; живот —мужского, а брюхо — среднего; Дон, Днепр, Неман — мужского, а Свислочь, Десна, Волга — женского.
Род одушевленных имен существительных представляет уже лексико-грамматическую категорию, является семантически наиболее обоснованным, так как грамматический род здесь определяется семантикой слова, имеет соотношение с естественным полом. Это выражается в том, что все существительные, обозначающие живые существа, относятся только к мужскому или женскому роду. Названия живых существ в среднем роде единичны. Это слово дитя (чадо), существительные с суффиксами -ств(о), -ищ(е) (божество, существо, страшилище, чудовище, чудище) и общие наименования живых существ (животное, млекопитающее, насекомое, травоядное, беспозвоночное).
Слова, обозначающие мужчин и особей мужского пола у животных, относятся к мужскому роду; слова, обозначающие женщин и особей женского пола у животных, — к женскому роду. К мужскому роду по семантике могут относиться одушевленные существительные с флексией -а(-я) (Петя юноша, папа), к женскому — с основой на твердый согласный без флексии (мадам, мисс).
Существительные общего рода
Существительные общего рода – это слова, которые в зависимости от пола обозначаемого лица получают значение мужского или женского рода (сирота, плакса, задира, забияка, неряха, запевала).
Существительные общего рода обозначают лицо по характерному действию или свойству, чаще всего отрицательному. С грамматической точки зрения они оформлены как существительные женского рода. Большинство из них характеризуется специальными суффиксами: -аг(а), -яг(а), -уг(а), -юг(а), -ыг(а), -ах(а), -ох(а), -ин(а), -л(а), -ак(а), -к(а): стиляга, пьянчуга, торопыга, неряха, пройдоха, молодчина, зубрила, служака, зазнайка, самоучка, невидимка и др. Небольшую группу составляют приставочные и бесприставочные безаффиксные образования (растяпа, пролаза, проныра, обжора, подлиза, рева» притвора и др.), а также сложные и сложносуффиксальные существительные (горемыка, пустомеля, лежебока, белоручка, сладкоежка).
В группу существительных общего рода включаются слова с уменьшительно-уничижительными суффиксами -ушк(а), -ишк(а),-ышк(а): болтушка, хвастунишка, коротышка.
Некоторые существительные общего рода имеют словообразовательные варианты: молодчина — молодчага, грязнуля — грязнуха, растеря - растеряха, пьяница — пьянчуга и др.
К существительным общего рода относят также небольшую группу усеченных форм однокорневых личных имен, одинаково называющих и мужчин и женщин: Валя (Валентин и Валентина), Женя (Евгений и Евгения), Саша, Шура, Соня (Александр и Александра), Слава (Станислав и Станислава), Тоня (Антон и Антонина), Вера (Валерий и Валерия). Сюда же включаются и их эмоционально-оценочные производные на -а(-я): Валька, Шурочка, Сашенька и др.
К существительным общего рода относятся русские неизменяемые фамилии (Дурново, Черных) щ фамилии иноязычного происхождения на конечный гласный (Дюма, Золя, Верди, Ожешко, Рабле, Руставели, Думбадзе).
Не включаются в категорию общего рода слова женского рода с функционально-синтаксически ограниченным значением (змея, свинья, лиса, шляпа, пила) и существительные мужского рода, называющие лицо по его профессии, деятельности (профорг, монтер, филолог, специалист), относящиеся к женщине. Эти существительные сохраняют свой грамматический род независимо от того, представителя какого пола они именуют.
Слов общего рода в языке несколько сот, но в целом это малопродуктивная категория. Большая часть этих существительных принадлежит разговорно-просторечной лексике, эмоционально-экспрессивно окрашена и является действенным средством художественной выразительности.
2.2 Категория рода в заимствованных именах существительных
Большинство неизменяемых неодушевлённых имен существительных относится к среднему роду: пальто, меню, интервью, жюри, сабо (вид обуви, ранее — на деревянной подошве), табу (религиозный запрет на что-либо), пюре. Исключение: кофе — мужского рода.
В заимствованных неизменяемых одушевленных именах существительных род устанавливается в соответствии с биологическим полом обозначаемого лица (мисс, фрау, пани, Керри — жен. рода; денди, мсье, янки, Энрико — муж. рода).
Большинство существительных, называющих животных и птиц, относится к мужскому роду (фламинго, шимпанзе, кенгуру, какаду); единичны наименования женского рода, характеризующиеся часто соотнесенностью с родовым словом: цеце (африканская муха), иваси (дальневосточная сардина). Подобной соотнесенностью может определяться род отдельных неодушевлённых существительных: кольраби (капуста), салями (сорт копченой колбасы) — женского рода, хинди (государственный язык Индии), урду (государственный язык Пакистана), сирокко (знойный ветер в Африке) — мужского рода; саперави, цинандали (вино) — среднего рода.
В некоторых неизменяемых существительных наблюдаются колебания в родовой отнесенности: авеню (улица) — женского и среднего рода, болеро (национальный испанский танец) — среднего и мужского рода, инкдгниго — среднего и (чаще) мужского, манго (фрукт тропического дерева) — мужского и среднего, ралли — мужского и среднего и т.д.
Для некоторых существительных характерны родовые варианты: жираф и жирафа, ботфорт и ботфорта. При этом обычно только один родовой вариант стилистически нейтрален и рекомендуется литературной нормой, другие же варианты являются просторечными, устарелыми или же характерными лишь для профессиональной речи; ср.: зал (нейтр.) — зала (устар.) — зало (прост.); желатин (центр.) — желатина (проф.).
Особые затруднения могут возникнуть при определении рода несклоняемых существительных. Чтобы избежать этих затруднений, нужно запомнить несколько правил:
1. Род заимствованных одушевленных существительных прямо соотносится с биологическим полом называемого существа: рефери (м. р.); мисс, леди (ж. р.).
2. Заимствованные неодушевленные существительные, как правило, среднего рода: кашне, пальто, портмоне и др.; исключения: кофе (не только ср. р., но и, в речи старшего поколения, м. р.), хинди, суахили (названия языков – м.р.), авеню (ж. р.).
2.3 Колебание рода в заимствованных именах существительных
1. Слова, имеющие параллельные формы мужского и женского рода. Некоторые имена существительные употребляются в современном русском литературном языке и в форме мужского, и в форме женского рода. В редких случаях параллельные формы не связаны со смысловыми или стилистическими различиями и выступают как равноправные, однако большую часть таких слов предпочтительно употреблять в одном из указанных родов:
аневризм – аневризма (в медицинской литературе этот термин закрепился во второй форме);
анемон – анемона (более распространена вторая форма; так, в «Словаре иностранных слов» первый вариант вообще не приводится);
арабеск – арабеска (соответственно в родительном падеже множественного числа арабесков и арабесок; чаще используется форма женского рода);
вольер – вольера (более употребительна вторая форма);
выхухоль, -я – выхухоль, -и (чаще встречается первая форма);
жираф – жирафа (более обычной является первая форма);
закут – закута (слова, диалектные, в литературном языке встречаются редко; при этом в значении «угол в избе около печи; чулан» чаще используется первая форма, ср.: в темном закуте; в значении «хлев для мелкого скота» более обычной является вторая форма, ср.: свиньи вырвались из закуты);
затес – затесь (метка, зарубка на деревьях) (вторая форма – областное слово);
идиом – идиома (более привычной в учебной литературе является вторая форма);
каприфолий – каприфоль, -а (чаще употребляется первая форма);
клипс – клипса (литературная форма первая);
лангуст – лангуста (употребительнее первая форма; ср. у Чехова: съел лангуста; у Горького: двигается лангуст);
малолеток – малолетка (формы равноправные);
нашест – нашесть, -и (слова диалектные; чаще употребляется форма мужского рода, возможно, под влиянием литературного слова с тем же значением насест; ср. у Аксакова: ястреб не светает с нашеста; у Неверова: Куры не сидели на нашесте);
перифраз – перифраза (чаще употребляется вторая форма);
перкаль, -я – перкаль, -и (формы равноправные);
пилястр – пилястра (чаще употребляется вторая форма);
пистоль, -я – пистоль, -и (слова устарелые, чаще используется первая форма);
присосок – присоска (формы равноправные);
просек – просека (более употребительной является вторая форма);
развален – развальца (чаще употребляется первая форма);
развилок – развилка (чаще употребляется вторая форма);
реприз – реприза (чаще употребляется вторая форма);
ретирад – ретирада (слова устарелые, поэтому трудно установить степень их употребительности в современном языке; более обычной следует считать форму женского рода; ср. у Л. Толстого: произвели ретираду, у В. Шишкова: заметив эту ретираду);
сангин – сангина (термины живописи; чаше используется вторая форма; ср. у Павленко портреты, писаные сангиной);
скаред – скареда (формы равноправные);
скирд – скирда (более обычна вторая форма);
сомнамбул – сомнамбула (поскольку вторая форма имеет значение общего рода, то она используется чаще);
ставень – ставня (чаще употребляется вторая форма; ср. у Чехова: сорвалась ставня; у Фадеева: хлопала ставня);
унт – унта (формы равноправные);
филигран – филигрань (чаще употребляется вторая форма; в последнем издании «Словаря иностранных слов» приводится только она);
шпон – шпона (более обычной является первая форма).
В других случаях параллельные формы отличаются друг от друга оттенками значения, стилистической окраской, сферой употребления. Таковы:
вокализ – вокализа (вторая устарелая);
георгин – георгина (вторая форма в профессиональном употреблении у ботаников);
глист – глиста (вторая форма просторечная);
желатин – желатина; вторая форма характеризуется как присущая языку техники; ср.: фотографическая желатина;
заусенец – заусеница; в значении «задравшаяся кожица у основания ногтя» используется слово заусеница; употребление в этом значении слова заусенец является устарелым или просторечным; в значении же «шероховатость, острый выступ на поверхности» (в технике) употребляется обычно слово заусенец;
клавиш – клавиша; в технике более обычным является слово клавиш, в профессиональном употреблении у музыкантов – клавиша;
манжет – манжета; первая форма обычно используется в технической литературе; ср.: «Американские космонавты столкнулись с нарушением нормальной работы надувных ножных манжетов, которые должны содействовать правильному функционированию сердца» (из газет);
подпечет – подклеть, -и: в бытовой речи употребляется второе слово; ср. у писателей: нижнее жилье избы – подклеть (А. Н. Толстой); избы на высота подклетях (Н. Чуковский); в качестве архитектурного термина (нижний ярус в церквах) используется слово подклет;
подмен – подмена: различие в сочетаемости с другими словами; ср.: подмен карт – подмена дежурного;
привесок – привеска; первое слово имеет значение «отдельный кусок взвешиваемого продукта, прибавленный для полного веса» (то же, что довесок); второе слово употребляется для обозначения действия но глаголу привесить (что-либо к чему-либо) и в значении «то, что привешено в качестве украшения» (ср,: стеклянная привеска на лампе);
псалтырь, -и – псалтырь -я (вторая форма разговорная);
спазм – спазма; вторая форма общелитературная; ср. у писателей: подавляя начинавшуюся горловую спазму (Достоевский): спазма сжала мне горло (Паустовский); форма спазм используется как медицинский термин (ср.: спазм сердечного сосуда); в значении «припадок судороги, связанный со сжатием мышц» употребляется форма множественного числа спазмы (ср.: спазмы уже прекратились);
туфель – туфля (первая форма разговорная);
черед – череда: первое слово употребляется в значении «очередность, последовательность» (ср.: соблюдать черед) в значении «пора, время» (ср.: пришел черед, настал черед что-либо сделать), слово череда может употребляться и в этих значениях, но обычное его значение «вереница», «чередование» (ср.: череда людей, череда событий, дни проходили медленной чередой).
К параллельным формам относятся и такие, как браслет - браслетка, гребень – гребенка, жилет – жилетка, щебень – щебенка и т.п. (суффиксальные формы женского рода являются разговорными).
2. Слова, употребляемые в форме мужского рода. Многие имена существительные, ранее употреблявшиеся в форме женского рода или в параллельных формах мужского и женского рода, в современном литературном языке закрепились как слова мужского рода. Сюда относятся, например:
банкнот (устар. банкнота);
ботфорт (устар. ботфорта);
зал (форма зала устарела в значении «большое помещение для многолюдных собраний, для занятий чем-либо и т.д.», но сохраняется при употреблении в значении «просторная парадная комната в частном доме для торжественных случаев, для танцев и т.п.»; ср.: концертный зал, читальный зал, актовый зал – зала была полна гостей);
занавес (параллельная форма женского рода занавесь устарела в значении «ткань, полотнище, закрывающее сцену от зрительного зала», но сохраняется как синоним слова занавески);
корректив – корректива – форма неправильная);
мирт (устар. мирта);
овощ (форма единственного числа к слову овощи; форма женского рода овощ имеет собирательное значение и является просторечным вариантом синонима овощи);
погон (устар. погона);
рельс (устар. и разгов. рельса);
рояль, -я (устар.рояль, -и),
табель, -я (устаревшая форма женского рода табель, -и сохраняется в выражении табель о рангах);
толь, -я (простор, толь, -и);
фильм (устар. фильма);
эполет (устар. эполета);
эпюр (устар. эпюра).
Замена форм женского рода с окончанием -а формами мужского рода с нулевым окончанием свидетельствует о проявлении тенденции к экономии речевых средств.
3. Слова, употребляемые в форме женского рода» сейчас закрепилась форма женского рода за словами, которые ранее употреблялись в форме мужского рода или в параллельных формах мужского и женского рода, например:
бакенбарда (устар. бакенбард);
бандероль -и (устар. бандероль, -я);
вуаль, -и (устар. вуаль, -я);
гроздь, – (устар. грозд, но соответствующая форма множественного числа гроздья более употребительна, чем грозди – форма, образованная от гроздь);
катаракта (устар. катаракт как медицинский термин);
консоль, -и (устар. консоль, -я);
мозоль, -и (мозоль, -я – форма просторечная);
парафраза (устар. парафраз; ср, синонимичные: перифраз – перифраза);
плацкарта (форма плацкарт просторечная);
расценка (простор, расценок);
чинара (устар. чинар).
4. Слова, употребляемые в форме среднего рода, В редких случаях наблюдаются колебания в выборе формы среднего рода, с одной стороны, и форм мужского или женского рода – с другой, например:
ведерко – ведерка (вторая форма диалектная и просторечная);
дурро – дурра (сорт сорго) (формы равноправные);
кайло – кайла (чаще употребляется первая форма);
контральто – контральт (устарела не только вторая форма, но и употребление первой как формы мужского рода; ср. у Достоевского: чистый, звучный контральто; у Горького: сочный, сильный контральто);
монисто – мониста (правильна первая форма);
мочало – мочала (правильна первая форма; вторая встречается в просторечии под влиянием слова мочалка, в одном из своих значений синонимичного слову мочало);
нотабене – нотабена (формы равноправные);
остропестро – остропестр (растение) (формы равноправные);
плесе – плес (первая форма диалектная);
повидло – повидла (вторая форма просторечная);
страшилище (муж. и среди., формы равноправные);
титло – титла (вторая форма употребляется реже);
чучело – чучела (вторая форма устарелая);
щупальце (неправильны ни щупалец, ни щупальца; форма множественного числа - щупальца, род. пад. - щупалец, а не щупалъцы, - ев.
Заключение
Цель курсовой работы нами достигнута. Проанализировали специфику изменения рода в заимствованиях.
Для достижения поставленной цели предусматривали решение определенных задач: исследовали категорию рода в заимствованиях, изучили колебания в роде, определили особенности функционирования категории рода.
На всех этапах исследования непосредственно использовали такие элементы как наблюдение, классификация, обобщение.
Данная работа освещает вопросы использования заимствованных слов в русском языке. И можно сделать вывод, что действительно эта тема является актуальной т.к. заимствование слов – естественный и необходимый процесс языкового развития.
Литература
1. А.А. Шахматов. Очерк современного русского литературного языка. Академия наук СССР, Ленинград, 1925
В.В. Виноградов, Очерки по истории русского литературного языка XVII–XIX вв. – М., 1938
В.Н. Ярцева. Большой энциклопедический словарь Языкознание, Дрофа, Москва, 1998 (стр. 159)
В.Н. Ярцева. Большой энциклопедический словарь Языкознание, Дрофа, Москва, 1998 (стр. 158)
Виноградов В.В., Очерки по истории русского литературного языка XVII–XIX вв. – М., 1938
Д.Э.Розенталь. Современный русский язык. Айрис пресс, Москва, 2008
Д. Э Розенталь Справочник по правописанию и литературной правке. Айрис Рольф, Москва, 1997 (193-197)
Демьянов В.Г. Иноязычная лексика в истории русского языка XI-XVII веков. Проблемы морфологической адаптации Наука, 2001
Л.Л. Касаткина Русский язык, Академа, 2004 (стр.526-527)
Н.С. Валгина, Д.Э. Розенталь, М.И. Фомина. Современный русский язык. Логос, 2006
Соболевский А.И. История русского литературного языка. Языки славянской культуры ,2006 г.
Успенский Б.А. Историко-филологические очерки, Языки славянской культуры,
Филкова П.Д. Об усвоении церковнославянизмов лексической системой русского литературного языка // Вопросы исторической лексикологии восточнославянских языков. - М., 1974.
Щерба Л. В. Избранные работы по русскому языку, Аспект пресс, 2007