Реферат: Слова ограниченного и неограниченного употребления (профессионализмы, диалектизмы, аргоизмы, терминологическая лексика)

Лексика русского языка в зависимости от характера функционирования разделяется на две большие группы общеупотребительную и ограниченную сферой употребления. В первую группу входят слова, использование которых не ограничено ни территорией распространения, ни родом деятельности людей; она составляет основу словарного состава русского языка. Сюда включаются наименования понятий и явлений из разных областей жизни общества: политической, экономической, культурной, бытовой, что дает основание выделить в составе общенародной лексики различные тематические группы слов. Причем все они понятны и доступны каждому носителю языка и могут быть использованы в самых различных условиях, без какого бы то ни было лимитирования.

Лексика ограниченной сферы употребления распространена в пределах определенной местности или в кругу людей, объединяемых профессией, социальными признаками, общими интересами, времяпрепровождением и т.д. Подобные слова используются преимущественно в устной ненормированной речи. Однако и художественная речь не отказывается от их употребления: писатели находят в них средства для стилизации художественного повествования, создания речевой характеристики героев.

Рассмотрим две указанные группы слов более подробно.

1.Подходы к определению слов общеупотребительной сферы

Жураховская В.Д., Грачев М.А., Береговская Э.М. и многие другие лингвисты делят всю лексику на литературную и нелитературную. К литературной относятся:

книжные слова;

стандартные разговорные слова;

нейтральные слова.

Вся эта лексика употребляется либо в литературе, либо в устной речи в официальной обстановке. Существует также нелитературная лексика, ее делят на:

Профессионализмы;

Вульгаризмы;

Жаргонизмы;

Сленг.

Эта часть лексики отличается своим разговорным и неофициальным характером.

Профессионализмы - «это слова, используемые небольшими группами людей, объединенных определенной профессией».1

Вульгаризмы - «это грубые слова, обычно не употребляемые образованными людьми в обществе, специальный лексикон, используемый людьми низшего социального статуса: заключенными, торговцами наркотиками, бездомными и т.п.».2

Социолекты особого назначения - жаргон, сленг и арго - входят в языковую формацию нонстандарта. Отсутствие точной лингвистической дефиниции затрудняет их научное описание и создает немалые трудности особенно для прикладной русистики.

В отличие от специального сленга (корпоративного, профессионального сленга и уголовного жаргона) общий сленг - ОС (в терминологии Л. И. Скворцова - «интержаргон»), не ограниченный ни социальными, ни групповыми, ни возрастными, ни профессиональными рамками, в наибольшей степени влияет на языковую картину. ОС - это своеобразная корзина, которая наполняется элементами различных социалектов, откуда они, распространяясь в устной речи всех слоев населения, попадают в язык средств массовой информации (газета, радио, телевидение) и, функционируя в одних текстах с литературной лексикой, претендуют на получение статуса общелитературности.

Сленг - «это слова, которые часто рассматриваются как нарушение норм стандартного языка. Это очень выразительные, ироничные слова, служащие для обозначения предметов, о которых говорят в повседневной жизни».3

Сам термин «сленг» в переводе с английского языка означает:

«1. речь социально или профессионально обособленной группы в противоположность литературному языку;

2. вариант разговорной речи (в т.ч. экспрессивно окрашенные элементы этой речи), не совпадающие с нормой литературного языка».4

Термин сленг вошел в обиход в английской лексикографии в начале XIX века и «прошел в своей дефиниции путь от широкого понимания, когда под этот термин подводились фонетические, лексические, морфологические и синтаксические расхождения с установленными языковыми нормами»5, до его сегодняшнего определения: «Slang - A variety of speech characterised by newly coines and rapidly changing vocabulary, used by the young or by social and professional groups for 'in-group' communication and thus tending to prevent understanding by the rest of the speech community».6

Сленг состоит из слов и фразеологизмов, которые возникли, и первоначально употреблялись в отдельных социальных группах, и отражал целостную ориентацию этих групп. Став общеупотребительными, эти слова в основном сохраняют эмоционально-оценочный характер, хотя иногда «знак» оценки изменяется.

На проблему выделения или не выделения сленга из ряда других и как понятия и как термина у отечественных и зарубежных языковедов существует несколько точек зрения.

Некоторые исследователи полагают, что термин «сленг» применяется у нас в двух значениях: или как синоним жаргона (но применительно к англоязычным странам), или как совокупность жаргонных слов, жаргонных значений общеизвестных слов, жаргонных словосочетаний, принадлежащих по происхождению к разным жаргонам и ставших, если не общеупотребительными, то понятными достаточно широкому кругу говорящих на русском языке. Авторы различных сленг-словарей именно так понимают сленг.

Например, З. Кёстер-Тома считает что, «употребление термина сленг в русистике не вносит дефиниционного размежевания и является необоснованным дополнением к термину жаргон».7 По его мнению жаргон, как и сленг, используется в разных группах, объединяющих людей по социальному положению, по общности интересов, хобби, занятий, и является таким же социолектом, напр., жаргон наркоманов: «трава» - наркотик, «баян» - шприц; жаргон таксистов: «вокзальщик» - таксист, специализирующийся на обслуживании вокзальной публики и т.п.

И.Р. Гальперин в своей статье «О термине «сленг»», ссылаясь на неопределенность этой категории, вообще отрицает ее существование.

Его аргументация основана на результатах исследований английских ученых лексикографов, главным образом на их опыте в составлении словарей английского языка, которые показали, что одно и тоже слово в различных словарях имеет различное лингвистическое признание; одно и тоже дается с пометой «сленг», «просторечие», или без всяких помет, что свидетельствует о соответствии литературной норме языка.

И.Р. Гальперин не допускает существования сленга в качестве отдельной самостоятельной категории, предлагая термин «сленг» использовать в качестве синонима, английского эквивалента жаргона.

М.А. Грачев социальные диалекты русского языка делит на 3 большие группы: арго, жаргоны и условно-профессиональные языки. «Жаргоны бывают классово-прослоечные, производственные, молодежные, жаргоны группировок людей по интересам и увлечениям.»8 К производственным жаргонам он относит сленги любых профессий, «непосвященному» понять их очень трудно, например, сленг программистов и торговцев оргтехникой: «мамка» - материнская плата, «красная сборка» - оборудование, произведенное в России.

Сленг противостоит официальному, общепринятому языку и до конца понятен лишь представителям узкого круга лиц, принадлежащих к той или иной социальной или профессиональной группе, которая ввела в обиход данное слово или выражение. «Пропасть между «классической» речью и сленгом расширяется с каждым днем в связи с не просто демократизацией, но и «вульгаризацией» общественной жизни».9 Сленг теснит респектабельную речь и благодаря массовой культуре накладывает свой отпечаток на язык всей нации.

Элементы общего сленга (бабки, баксы, балдеть, балдеж, блатняк, блин, крутой, крыша, кукла, разборка, свалить, тусовка, уколоться, феня, фиг, халява, халявщик и др.) уже зафиксированы академическими нормативными толковыми словарями, что свидетельствует прежде всего о том, что данные единицы языка являются сегодня общеизвестными и широко распространенными и что общий сленг выступает сегодня потенциальным источником пополнения словарного состава общелитературного языка.

С точки зрения стилистики - жаргон, сленг или социолект - это не вредный паразитический нарост на теле языка, который вульгаризирует устную речь говорящего, а органическая и в какой-то мере необходимая часть этой системы. Она очень интересна для лингвиста: это та лаборатория, в которой все свойственные естественному языку процессы, не сдерживаемые давлением нормы, происходят во много раз быстрее и доступны непосредственному наблюдению. Надо заметить, что все социальные диалекты, в отличие от территориальных диалектов, никогда не бывают первым и единственным способом коммуникации для тех, кто ими пользуется.

2.Профессиональная лексика. Профессионализмы

Профессиональная лексико-тематическая группа в русском литературном языке на протяжении 30-80-х гг. ХХ в. представляла собой неоднородное образование.10

С.И.Ожегов выделял в этой группе следующие лексико-семантические разряды:11

а) наименование лица по роду занятий;

б) наименование лица по ремеслу;

в) наименование лица по профессии.

По истечении ряда лет в Словаре С.И.Ожегова (9-е изд.)12 не зафиксировано 71 слово из тех, которые были зафиксированы в Словаре этого же автора в 1-м издании. Так в течение 50-60-х из словника были исключены лексемы следующих разрядов:

а) 41 лексема, называющая лицо по роду занятия: дровокол, клакер, кухмистер, сиделец и др.;

б) 24 слова, характеризующие лицо по профессии: гидролог, звуковик и т.д.;

в) 7 слов, именующих лицо по ремеслу: ложкарь, перчаточник, фрачник и др.13

К профессиональной лексике относятся также слова и выражения, используемые в различных сферах производства, техники, не ставшие, однако, общеупотребительными. Профессионализмы функционируют преимущественно в устной речи как «полуофициальные» слова, не имеющие строго научного характера. Профессионализмы служат для обозначения различных производственных процессов, орудий производства, сырья, выпускаемой продукции и т. п.

Профессионализмы можно сгруппировать по сфере их употребления: в речи спортсменов, шахтеров, врачей, охотников, рыбаков и т. д. В особую группу выделяются техницизмы - узкоспециальные наименования, применяемые в области техники.

Профессионализмы, в отличие от их общеупотребительных эквивалентов, служат для разграничения близких понятий, используемых в определенном виде деятельности людей. Благодаря этому профессиональная лексика незаменима для лаконичного и точного выражения мысли в специальных текстах, предназначенных для подготовленного читателя. Однако информативная ценность узкопрофессиональных наименований утрачивается, если с ними сталкивается неспециалист.

3.Диалектизмы

Русские народные говоры, или диалекты (греч. dialektos - наречие, говор), имеют в своем составе значительное количество самобытных народных слов, известных только в определенной местности. Так, на юге России рогач называют ухватом, глиняный горшок - махоткой, скамью - услоном и т. д. Диалектизмы бытуют, в основном, в устной речи крестьянского населения; в официальной обстановке носители диалектов обычно переходят на общенародный язык, проводниками которого являются школа, радио, телевидение, литература.

Диалекты отличаются от общенародного национального языка различными чертами - фонетическими, морфологическими, особым словоупотреблением и совершенно оригинальными словами, неизвестными литературному языку. Это дает основание сгруппировать диалектизмы русского языка по их общим признакам.

1. Лексические диалектизмы - слова, известные только носителям диалекта и за его пределами не имеющие ни фонетических, ни словообразовательных вариантов. Например, в южнорусских говорах бытуют слова буряк (свекла), цибуля (лук), гуторить (говорить); в северных - кушак (пояс), баской (красивый), голицы (рукавицы). В общеупотребительном языке эти диалектизмы имеют эквиваленты, называющие тождественные предметы, понятия. Наличие таких синонимов отличает лексические диалектизмы от других типов диалектных слов.

2. Этнографические диалектизмы - слова, называющие предметы, известные лишь в определенной местности: шанежки - пирожки, приготовленные особым способом, дранки - особые оладьи из картофеля, нардек - арбузная патока, манарка - род верхней одежды, понёва - разновидность юбки и т. д. Этнографизмы не имеют и не могут иметь синонимов в общенародном языке, так как сами предметы, обозначенные этими словами, имеют локальное распространение. Как правило, это предметы быта, одежда, кушанья, растения.

3. Лексико-семантические диалектизмы - слова, обладающие в диалекте необычным значением: мост - пол в избе, губы - грибы всех разновидностей, кроме белых, кричать (кого-либо) - звать, сам - хозяин, муж и т. д. Такие диалектизмы выступают в качестве омонимов к общенародным словам, употребляемым с присущим им в языке значением.

4. Фонетические диалектизмы - слова, получившие в диалекте особое фонетическое оформление цай (чай), чепь (цепь) - следствия "цоканья" и "чоканья", свойственных северным говорам; хверма (ферма), бамага (бумага), пашпорт (паспорт), жисть (жизнь) и другие.

5. Словообразовательные диалектизмы - слова, получившие в диалекте особое аффиксальное оформление: певень (петух), гуска (гусыня), телок (теленок), земляница (земляника), братан (брат), шуряк (шурин), дарма (даром), завсегда (всегда), откуль (откуда), покеда (пока), евонный (его), ихний (их) и т. д.

6. Морфологические диалектизмы - не свойственные литературному языку формы словоизменения: мягкие окончания у глаголов в 3-м лице (идеть, идуть); окончание -ам у существительных в творительном падеже множественного числа (под столбам); окончание е у личных местоимений в родительном падеже единственного числа: у мене, у тебе и др.

4.Жаргонная и арготическая лексика

Записи арго (от фр. argot - замкнутый, недеятельный) у славянских народов относятся к ХIХ–ХХ векам14. Русские записи, сделанные собирателями-этнографами, литераторами, лингвистами, позволяют на новом материале реконструировать особенности той общественной среды, в которой возникают и развиваются криминальная субкультура, фольклор и арго.

Русская криминальная субкультура зародилась в глубокой древности. Ранние свидетельства о ней находим в былинах, разбойничьих песнях и преданиях о разбойниках. Первые известия об арго (ХVII век) связаны с казаками, наиболее древний пласт арготизмов восходит к лексике новгородских и волжских речных разбойников, бурлаков, калик перехожих. В создании арго и криминального фольклора принимали участие также бродячие ремесленники и торговцы (офени). В современной криминальной среде живы предания о купце по имени Офеня - создателе русского арго15.

История русской арготической лексикографии начинается в ХVIII веке. Первый словарный материал об условном языке офеней зафиксирован в «Словаре Академии Российской» (1789-1794). В 1820-е годы в журнале «Московский телеграф» появляются первые работы, посвященные условному языку волжских разбойников. В 1850-е годы В.И. Даль составляет словарь «Условный язык петербургских мошенников». В 1859 году появляется словник «Собрание выражений и фраз, употребляемых Санкт-Петербургскими мошенниками», в 1903 году - «Босяцкий словарь» Ваньки Беца, в 1908 - словарь В.Ф. Трахтенберга «Блатная музыка. Жаргон тюрьмы».

Народная поэзия царской каторги и ссылки становилась предметом исследования в целом ряде статей и диссертаций в советское время. В числе наиболее богатых по материалу следует назвать работы Т.М. Акимовой, В.Г. Шоминой, С.И. Красноштанова, А.М. Новиковой. Тексты, отражающие дореволюционную тюремную традицию, записывали и публиковали В.П. Бирюков, Е.М. Блинова, А.В. Гуревич, Л.Е. Элиасов, А. Мисюрев и др.

Тема советских тюрем стала популярна в нашей фольклористике и этнографии в начале 90-х годов. В 1990 году появились работы, посвященные этнографии тюрьмы и лагеря16.

В Санкт-Петербурге в 1994 году вышел сборник «Фольклор и культурная среда ГУЛАГа» - первая книга, изданная на эту тему: в нее вошли стихи и песни советского ГУЛАГа, воспоминания бывших зэков, статьи фольклористов. В последние годы обозначился интерес к письменным формам фольклора - начали публиковаться альбомы воспитанников детских колоний и изучаться представленные в них жанры.17 Однако современные исследования отечественных фольклористов посвящены отдельным жанрам тюремного фольклора и опираются на материал письменный или записанный вне зоны.

Жаргон фиксирует основное внимание на лице и частях телесного низа. Лингвисты отмечают в жаргоне «засилье слов анально-генитальной тематики»18. Приведем некоторые примеры жаргонных слов и выражений, обозначающих части телесного низа: туз, валторна - задняя часть тела, жмень – ягодица. Особенно много слов, обозначающих мужской половой орган: балун, банан, хам, вафля, пистолет, коряга, бабья радость и пр. Можно сказать, что «потенциально весь мир становится смешным фаллом, пробуется, обновляется через эмблему фалла», происходит «смеховое очеловечивание мира», «тело становится той смеховой призмой, через которую интерпретируется мир»19.

Вхождение в криминальную группу сопровождается ритуалами, в число которых с древнейших времен входили клятвы верности новому воровскому сообществу и его уставу. Прием новичков исстари сопровождался обучением арго и специфическим криминальным традициям. Как свидетельствует В.М. Жирмунский, «обучение» играет в распространении арго очень существенную роль, поскольку «арго служило средством опознания «своих», своего рода «паролем», и в то же время - важным профессиональным орудием, ему прежде всего обучают новичка, принимаемого в шайку, как и другим тонкостям ремесла»20. Кроме обучения арго новички обучались и воровскому фольклору. Элементы обучения новичка имеют место и в современных тюремных ритуалах.

Во время прописки проводится проверка знания условного «тайного» языка тюремного сообщества. Новичок должен владеть феней, чувствовать двусмысленность задаваемых вопросов: «За что сел? - За решетку; Сколько в камере углов? - Пять (новичок - угол)»; должен знать правила зоны: «Где будешь спать? - Где бугор укажет» и т.д.

Плутовские романы21, литературные и документальные описания взаимоотношений наставника и ученика-новичка в разнообразных школах воров, бродяг, мошенников свидетельствуют о том, что необходимым воспитательным приемом, использовавшимся старшим, был тест-прикол.

Приколы могут становиться сюжетным ядром устных рассказов, в которых структурную пару составляют глупость и хитрость. Хитрецом в воровских рассказах является вор или блатной, дураками - представители неворовского мира. Для таких рассказов не характерна установка на достоверность. Они близки к жанру анекдота, их главная цель - шутовское осмеяние «чужих».

Стихотворения и афоризмы как памятники криминальной субкультуры связывают мир воли и неволи, исполняются на свободе и в тюрьме. Афористическое стихотворение может найти место на страницах тюремных альбомов и исполняться в качестве застольного тоста при возвращении домой.

В отличие от других субкультурных образований криминальный (воровской) мир имеет глубокие исторические и мифологические корни: многим народам в период язычества были известны боги воровства и культы ловких воров. Фольклорный образ вора, на который в поведении и поэтике ориентируется современный блатной, связан с архетипом трикстера - комического дублера мифологического культурного героя, нарушителя самых строгих табу, норм права и морали. В основе большинства вербальных текстов современного тюремного (воровского) фольклора лежат трюковые ситуации, берущие свое начало в мифе и фольклоре. Современная криминальная субкультура генетически и типологически связана с институтами разбойничества и пиратства, ряд норм и символов которых находит место и в нынешней воровской среде.

5.Терминологическая лексика

Сразу оговоримся, дать четкую дефиницию термина очень сложно, поскольку в настоящее время отсутствует его общепринятое определение.

В истории терминоведения происходила последовательная смена представлений о термине - сначала как об «особом слове», затем - как о «слове в особой функции», которое производно по своей природе и имеет в качестве основы «языковой субстрат»22. «Нормоцентрическое» терминоведение резко противопоставляло слово и термин. «Лингвоцентрическое» терминоведение, хотя признает языковую природу термина и к тому же подчеркивает общность термина и слова, базирующуюся на «языковом субстрате», стремится сосредоточить все свои усилия на выявлении специфики термина как языкового знака.

Дальнейшее развитие терминоведения, предопределяемое «законом противоречия между языковым субстратом и терминологической сущностью термина», направлено на выявление противоречивой сущности все большего числа терминоведческих категорий, причем констатация противоречий не всегда предполагает наличие способа их преодоления.

Каждая область знания имеет свою терминологическую систему. Термин - это прежде всего слово, обязательно соотносимое с определенной единицей соответствующей логико-понятийной системы в плане содержания. Термин - единица какого-либо конкретного естественного или искусственного языка (слово, словосочетание, аббревиатура, символ, сочетание слова и букв-символов, сочетание слова и цифр-символов), обладающая в результате стихийно сложившейся или особой сознательной коллективной договоренности специальным терминологическим значением, которое может быть выражено либо в словесной форме, либо в том или ином формализованном виде и достаточно точно и полно отражает основные, существенные на данном уровне развития науки и техники признаки соответствующего понятия.23

Система терминов, т.е. терминология той или иной науки, создается человеком в процессе познания. Для того чтобы отразить систему понятий данной науки, необходимо соблюдать полное соответствие знака и понятия, поэтому стремление к однозначности является непременным условием существования термина и, следовательно, идеальный термин однозначен.

Термины, слова и словосочетания оформляются в лексико-семантическое поле, выстраиваются в лексико-семантические парадигмы. Если модель логико-понятийной системы научного знания является основным компонентом абстрактного знания и нередко в форме искусственного языка, то терминосистема как совокупность слов и словосочетаний, представленная в плане выражения на том или ином естественном национальном языке, выступает уже как фрагмент лексико-семантической системы данного подъязыка.

В связи с развитием глобальных информационных потоков актуальным становится вопрос об интернационализации терминологии, формировании единого терминологического фонда, его стандартизации и создании компьютерных словарей. По подсчетам лингвистов, еще десять лет назад русская терминология по вычислительной технике и программированию насчитывала около 3000 лексических единиц. 24

Считается, что терминология данной науки представляет собой отдельную систему. Однако общелитературный язык и терминологические системы взаимодействуют и обмениваются ресурсами, в результате чего происходит непрерывный процесс детерминологизации специальной лексики и терминологизации слов литературного языка. Это особенно характерно для современного языка и связано с быстрой популяризацией научно-технических новостей в обществе со стороны массмедиа, с актуальностью каких-нибудь явлений и особым интересом, который общество проявляет к ним. Примером того может служить развитие космонавтики и рост космической лексики в русском языке в 60-х годах прошлого века.25

Таким образом, перечень направлений практической терминологической деятельности не является ни окончательным, ни исчерпывающим.

Практическая терминологическая деятельность имеет два взаимосвязанных аспекта: оптимизационный и нормативный. С одной стороны, вся она направлена на обоснование выбора оптимальных, то есть наиболее соответствующих своей цели терминов и определений их значений, которые удовлетворяют потребность адекватного отражения объектов, процессов и признаков в специальных сферах. С другой стороны, отобранные оптимальные термины и определения закрепляются нормативными документами и предписаниями (стандарты, терминологические рекомендации, нормативные словари, редакторские указания и другие).

Итогом объединения оптимизационной и нормативной функций практической терминологической деятельности явилось одно из основных направлений прикладного терминоведения - унификация терминов и терминосистем. Продуктами унификации терминов в настоящее время служат регламентирующие словари, ненормативные и нормативные: стандарты на термины разных категорий и сборники рекомендуемых терминов, которые отличаются друг от друга степенью обязательности, но сближаются по методам разработки и достижения унифицированности включенных в них терминов.

К началу 90-х годов XX века в мире действовало более 20 тысяч стандартов на термины и определения. Основная их часть - это национальные стандарты, которые разрабатываются во всех промышленно развитых странах. Кроме того, существуют международные стандарты (их около двухсот), региональные стандарты, стандарты фирм и международных организаций. Большинство требований терминологических стандартов является обязательным для применения в различных видах документов, есть и рекомендуемые требования.

Не стремясь к достижению совершенно одинаковых терминов в разных языках, да и в разных терминосистемах, относящихся к близким областям знания, специалисты-терминоведы и представители предметных наук ограничиваются взаимной увязкой терминов и терминосистем в разной степени.

При этом они учитывают различие самих языков, в которых фигурируют термины, - способы словообразования, фонетику, связи слов и т. п., а также обращают внимание на то, что каждая терминосистема зависит, в частности, от определенной теории, концепции, системы взглядов. К примеру, в физике существуют по крайней мере две терминосистемы - одна, в основе которой лежит классическая теория механики Ньютона, и вторая, основанная на теории относительности Эйнштейна; поэтому один и тот же термин, например масса, в этих терминосистемах имеет разное значение.

Отсюда следует, что при гармонизации терминосистем должны приниматься во внимание две группы факторов: лингвистические, то есть связанные с особенностями тех языков, к которым относятся термины, и экстралингвистические, то есть связанные с предметной областью и с теорией, которая ее описывает.

Перевод научных, технических и иных специальных терминов является еще одним направлением практической терминологической деятельности. Можно сказать, что при переводе специального текста самым важным служит правильный, адекватный перевод входящих в него терминов. Не случайно на многочисленных конференциях и семинарах переводчиков проблемы выбора способов перевода терминов занимают основное место. К настоящему времени разработаны рекомендации по применению этих способов (Лейчик, 1990).

Заключение

В данной работе мы рассмотрели основные признаки слов ограниченного и неограниченного употребления.

К профессиональной лексике относятся слова и выражения, используемые в различных сферах производства, техники, не ставшие, однако, общеупотребительными. В отличие от терминов - официальных научных наименований специальных понятий, профессионализмы функционируют преимущественно в устной речи как «полуофициальные» слова, не имеющие строго научного характера. Профессионализмы служат для обозначения различных производственных процессов, орудий производства, сырья, выпускаемой продукции и т. п.

Речь определенных социально замкнутых групп (воров, бродяг и т. д.) называется арго. Это засекреченный, искусственный язык преступного мира (блатная музыка), известный лишь посвященным и бытующий также лишь в устной форме. Отдельные арготизмы получают распространение за пределами арго, но при этом они практически переходят в разряд просторечной лексики и в словарях даются с соответствующими стилистическими пометами: «просторечное», «грубопросторечное».

Недостаточная изученность жаргонизмов и арготизмов, а также их подвижность в языке - миграции из одной лексической группы в другую - отражается и в непоследовательности их толкования составителями словарей.

Диалектизмы бытуют, в основном, в устной речи крестьянского населения; в официальной обстановке носители диалектов обычно переходят на общенародный язык, проводниками которого являются школа, радио, телевидение, литература.

Список литературы

Вуйтович М. Компьютерная лексика в современном русском языке. // Studia rossika posnaniensia, 1993, vol. ХХІІІ , Poznan.

Гальперин И.Р. «О термине сленг». М., 1956.

Грачев М.А. Механизм перехода арготизмов в общенародный язык. // Русский язык в школе. – 1996. - № 5. - С. 34.

Грачев М.А. Русское арго. Н. Новгород, 1997.

Желябова И.В. Профессиональная лексика в динамическом аспекте //Вестник Ставропольского государственного университета.- 2002.- № 30.- С.121.

Жирмунский В.М. Национальный язык и социальные диалекты. - Л., 1936.

Елистратов В.С. Арго и культура // Елистратов В.С. Словарь московского арго (материалы 1980–1994 гг). - М., 1994.

Кабо В.Р. Структура лагеря и архетипы сознания // Советская этнография. - 1990. - №1.

Калашникова М.В. Альбомы современной детской колонии// Фольклор и культурная среда ГУЛАГа. - СПб., 1994.

Кёстер-Тома Стандарт, Субстандарт, Нонстандарт. Русистика. - Берлин, 1993, № 2.

Красильникова Е. В. Новая космическая лексика. //Сб. Способы номинации в современном русском языке. М., 1982.

Левинтон Г.А. Насколько «первобытна» уголовная субкультура? // Советская этнография. - 1990. № 2.

Лейчик В.М. Предмет, методы и структура терминоведения. - М., 1989.

Ожегов С.И. Словарь русского языка.- 1-е изд. - М., 1949.

Ожегов С.И. Словарь русского языка.- 9-е изд. - М., 1972.

Плутовской роман. М., 1975.

Самойлов Л. Этнография лагеря // Советская этнография. - 1990. - № 1.

Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. - М., 1964.

Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы) / Авторы-составители Д.С. Балдаев, В.К. Белко, И.М. Исупов. - М., 1992.

Татаринов В.А. Теория терминоведения: В 3 т. - Т.1. Теория термина: история и современное состояние. М., 1996.

Шумов К.Э., Кучевасов С.В. Розы гибнут на морозе, малолетки в лагерях. Рукописные тетради из камеры малолетних преступников // Живая старина. 1995. № 1.

Glossary of Linguistic Terminology, 1966.

Колпачки М. Авторство в сленге. 2002-10-14. http://slang.od.ua/?page=viewart&id=36

1 Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. - М., 1964, С. 678.

2 Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. - М., 1964, С.67.

3 Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. - М., 1964. С. 301.

4 Советский энциклопедический словарь, под ред. С.М. Ковалева, - М.: «Советская энциклопедия», С.1234.

5 Гальперин И.Р. «О термине сленг». М., 1956, С. 110.

6 Glossary of Linguistic Terminology, 1966, С. 210.

7 З. Кёстер-Тома Стандарт, Субстандарт, Нонстандарт. Русистика. - Берлин, 1993, № 2. С.17.

8 Грачев М.А. Механизм перехода арготизмов в общенародный язык. // Русский язык в школе. – 1996. - № 5. - С. 34.

9 Колпачки М. Авторство в сленге. 2002-10-14. http://slang.od.ua/?page=viewart&id=36

10 Желябова И.В. Профессиональная лексика в динамическом аспекте //Вестник Ставропольского государственного университета.- 2002.- № 30.- С.121.

11 Ожегов С.И. Словарь русского языка.- 1-е изд. – М., 1949.

12 Ожегов С.И. Словарь русского языка.- 9-е изд. – М., 1972.

13 Желябова И.В. Профессиональная лексика в динамическом аспекте //Вестник Ставропольского государственного университета.- 2002.- № 30.- С.122.

14 Библиография классической литературы по русскому арго представлена в книге В.М. Жирмунского Национальный язык и социальные диалекты. - Л., 1936.

15 Грачев М.А. Русское арго. Н. Новгород, 1997, С.32.

16 Кабо В.Р. Структура лагеря и архетипы сознания // Советская этнография. - 1990. №1; Левинтон Г.А. Насколько «первобытна» уголовная субкультура? // Советская этнография. - 1990. №2; Самойлов Л. Этнография лагеря // Советская этнография. - 1990. № 1.

17 Калашникова М.В. Альбомы современной детской колонии // Фольклор и культурная среда ГУЛАГа. СПб., 1994; Шумов К.Э., Кучевасов С.В. Розы гибнут на морозе, малолетки в лагерях. Рукописные тетради из камеры малолетних преступников // Живая старина. 1995. № 1.

18 Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы) / Авторы-составители Д.С. Балдаев, В.К. Белко, И.М. Исупов. М., 1992, С.8.

19 Елистратов В.С. Арго и культура // Елистратов В.С. Словарь московского арго (материалы 1980–1994 гг). М., 1994, С.662.

20 Жирмунский В.М. Национальный язык и социальные диалекты. - Л., 1936, С.134.

21 Плутовской роман. М., 1975.

22 Лейчик В.М. Предмет, методы и структура терминоведения. – М., 1989.

23 Татаринов В.А. Теория терминоведения: В 3 т. - Т.1. Теория термина: история и современное состояние. М., 1996.

24 Вуйтович М. Компьютерная лексика в современном русском языке. // Studia rossika posnaniensia, 1993, vol. ХХІІІ , Poznan.

25 Красильникова Е. В. Новая космическая лексика. //Сб. Способы номинации в современном русском языке. М., 1982.