Введение

Обыденное знание формируется в процессе повседневного опыта, обыденной жизни людей, непосредственной практической деятельности. Оно отличается от любого целенаправленно формирующегося знания, являющегося результатом деятельности людей, специально, профессионально этим занимающихся: так фольклор как народная художественная деятельность отличается от профессионально создаваемого искусства, народная медицина от знаний, добываемых медицинской наукой, обыденные правовые представления от правовых норм, формулируемых представителями правовой науки и т.д. Для обыденного знания, которое называют еще "здравым смыслом", характерны свои, отличные от научных, средства познания: допущение противоречивости (В.Г. Федотова считает даже, что противоречивость — неотъемлемое свойство обыденного знания), эмоциональная окраска (свидетельствующая о явной заинтересованности), особые способы обоснования, состоящие, в частности, в простой ссылке на авторитеты и др.

Специфике обыденного сознания особенно в последнее десятилетие посвящено много философской и социологической литературы.

Однако особая проблема — различие обыденного постижения общественной жизни и научного ее изучения. В рамках этой общей проблемы особое значение (в связи с распространением социологического знания, расширением масштабов ее использования) приобретает взаимоотношение социологии и здравого смысла.

Работающие социологи постоянно сталкиваются с предрассудком, который особенно распространен среди руководителей разного уровня: считается, что для руководства людьми вполне достаточно практического опыта, получаемых в процессе повседневной жизни знаний. Обычно, когда "руководители" знакомятся с информацией, полученной специальными способами, которыми пользуется социолог, они говорят: "Мы это все знали, и не надо было проводить специального изучения". На самом деле представления "опытных", "знающих" людей не в меньшей степени грешат тем, что отличает любые обыденные представления: субъективностью в отборе информации, неполнотой, а порой случайностью запомнившихся данных и др. Примеров такого рода "заблуждений" и "неточностей" в оценке реальной ситуации можно привести множество: "подводит" именно обыденное сознание и уверенность в том, что оно достаточно для ориентации в общественной действительности.

Однако действия и размышления социолога постоянно сопряжены с механизмами и законами функционирования обыденного сознания, простого здравого смысла. Во-первых, одним из распространенных инструментов социологического изучения являются опросы. Для правильной постановки вопроса, а тем более для корректной интерпретации ответов социологу должны быть известны особенности обыденных представлений, ибо именно с ними, как правило, ему приходится иметь дело. Во-вторых, обыденные представления являются важной составляющей, включенной в исследовательские установки самого социолога, его размышления и интерпретацию получаемого им в результате исследования и материала. Данная особенность социологического знания часто абсолютизируется, ее значение преувеличивается. Это особенно четко обнаруживается в позициях представителей так называемой "социологии повседневности" и феноменологического направления. Последнее, как уже отмечалось, относится к тому типу концепций, в которых чрезмерно преувеличивается специфика познания общественных явлений, роль субъективности в данном познании. Социальный мир в данных теориях, по существу, отождествляется с субъективными представлениями, а социологический анализ рассматривается как анализ исследователем собственных значений, в которых реализуется обыденное знание самого социолога.

Нужно сказать, что для настоящего периода развития западной социологии, связанного с разочарованиями в сциентистском подходе к изучению общественных явлений, характерно не только возрастание интереса к "нестрогим" методам гуманитарного знания, но и реабилитация "здравого смысла", обыденных представлений. Причем особую роль обыденного повседневного сознания в социологических исследованиях связывают со спецификой социального познания вообще. Как считает современный английский социолог Уильям Аутвейт, "совершенно очевидно, что социальные науки продолжают быть ближе к мышлению на основе здравого смысла, которое, во всяком случае, имеет наибольшее распространение и влияние в социальном мире".

Объясняется это, по мнению У. Аутвейта, тем, что в области социальных наук "ученый направляет свое внимание к объекту изучения, который уже неким образом определен в современной жизни и в обыденном языке".

Не отрицая воздействия обыденных представлений на социологический исследовательский процесс, следует иметь в виду, прежде всего то, что задача социолога состоит все же именно в преодолении, нейтрализации своей субъективности. Более того, социология, как и всякая наука, располагает для этого специальными познавательными средствами, исследовательскими процедурами, которые в той или иной степени обеспечивают решение данной задачи. Полученное знание обладает рядом преимуществ (если работа проведена профессионально) в сравнении с обыденными представлениями: оно более адекватно самой действительности (объективно), отражает относительно существенные (закономерные) характеристики, более полно и выражено в обобщенном виде, а не в виде отдельных случаев и примеров.

Более того, в результате специального социологического изучения объект, нас интересующий, не просто описан и объяснен, он еще и "измерен", охарактеризован количественно, что дает нам право полученное знание отнести к "точному". Однако знанию, полученному социологическими средствами, присущи те недостатки, которые характерны для научного знания вообще: теряется целостность восприятия (вспомним оценку науки А.А. Потебней: "Наука раздробляет мир..." Определившаяся ранее система понятий оказывается не способной выразить быстроизменяющуюся действительность. Требование доказательности обусловливает порой излишнюю осторожность и узость выводов. Повседневные же представления более гибки, более ярки и образны. Они способны уловить то, что только возникает, что не приняло развитые формы, в чем можно разобраться лишь ухватив целое. Смелость догадки и проникновенность интуиции дают возможность уяснить то, что принимается без обоснования, сокращая, таким образом, путь к реализации идеи.

В оригинальном заключении к своей книге социолог Г.С. Батыгин попытался, как он пишет, "взглянуть на проблему социологического познания извне, выйти в области пограничные, туда, где пересекаются светотени и пролегает линия контраста между наукой и ненаукой, линия, лишь издали кажущаяся жесткой и непроницаемой".

Сопоставляя "истину разума" и "правду жизни", рассказывая, как проводится опрос в непосредственных производственных условиях, Г.С. Батыгин называет опрос "подобием игры понарошку", тогда как "настоящая" "правдишняя жизнь" выражалась в лаконичных репликах рабочих, участников этой "правдишней жизни", удивительно точно и емко. И может быть прав Г.С. Батыгин, когда пишет: "Для того чтобы понимать жизнь, мало изобретать особые средства познания. Надо жить в этом мире, страдать, любить, радоваться доброму, ненавидеть злое и уметь высказывать все, что пережито. Не в этом ли подлинная социология?".

В этом отношении особый интерес представляет так называемая "социологическая публицистика" — сплав социологического знания, представлений, рожденных в повседневной жизни, и литературных, художественных средств изложения. В журнале "Социологические исследования" в течение нескольких лет ведется рубрика, где публикуются статьи, многие из которых написаны известными журналистами: Ю. Щекочихиным, О. Чайковской, А. Файном и другими.

Эти статьи, а также по сути социологические очерки А. Стреляного, Н. Шмелева и многих других в значительной степени восполняли пробел в добротном социологическом исследовании "перестроечной" жизни, помогали понять происходящие в этот период процессы.

Социология и философия

Выясняя взаимоотношение социологии и вненаучных форм знания, особо следует обратить внимание на то, что отличает ее (социологию) от философии и что их роднит. При этом вспомним мудрые замечания физика Фейнмана: "Если философия не наука, то это не значит, что с ней что-то не благополучно. Просто не наука она и все". Более того, философия имеет свои преимущества и приоритеты в сравнении с любым научным знанием.

Известный немецкий социолог второй половины XIX века Макс Вебер называл естествоиспытателей "взрослыми детьми", потому что они способны были верить в то, что наука хоть в малейшей степени может "объяснить нам смысл мира или хотя бы указать, на каком пути можно напасть на след этого "смысла", если он существует". Ссылаясь на мнение Льва Толстого, М.Вебер считает, что сама наука "лишена смысла потому, что не дает никакого ответа на единственно важные для нас вопросы: "Что нам делать?", "Как нам жить?". А тот факт, что она не дает ответы на эти вопросы, совершенно неоспорим".

Ответы на эти вопросы дает философия. Именно она является мировоззрением: в ней содержится понимание места человека в мире и определяется отношение человека к миру, философия помогает человеку постичь смысл мира и человеческого существования.

Таким образом, различие социологии и философии — это, прежде всего, различие между наукой (стремящейся нейтрализовать предвзятость и оценки) и так называемыми "ценностными формами сознания" (предполагающими предвзятость, необходимо включающими представления о "хорошем", "должном", "справедливом" и др.). Различие состоит также в том, что и философия, и социология используют специфические для каждой формы сознания познавательные средства. Социология, в частности, наряду с другими, использует и эмпирические методы познания, экспериментальные способы исследования. В арсенале философии нет таких средств постижения действительности, заключающиеся в ней знания и установки опосредованы и опираются на те данные, которые добыты не только научными, но и другими способами освоения действительности: художественными, морально-правовыми и т.д.

Однако неправильно было бы чрезмерно преувеличивать различие между философией и социологией, отрывать одну от другой. Особенно это касается отношения между социальной философией и общей социологией. Что собой представляют та и другая?

Понятие "социальная философия" употребляется в двух смыслах. Во-первых, таким образом, характеризуют взгляды любого философа относительно общества, места человека в нем, природы тех или иных общественных явлений. Во-вторых, "социальной философией" именуют относительно самостоятельные концепции, которые свидетельствуют о выделении общественных теорий из философии, о том, что происходит процесс формирования особой общественной науки со своим предметом исследования.

Что касается "общей социологии", то понимание ее специфики предполагает признание социологии как определенной системы взглядов. В социологии наряду с общесоциологическими теориями и представлениями имеются специально-социологические теории и суждения ("специальные" или "частные социологии"), а также эмпирические данные.

Социологическую систему взглядов рассматривают и как совокупность представлений различного уровня (имеются в виду уровни абстрактности): высшего (общая социология), среднего (специальные, частные социологии, например, социология города, социология молодежи, социология средств массовой коммуникации и др.) и конкретного (низшего) уровня. При этом отнесение к "низшему" уровню не означает того, что он неполноценен и несовершенен в сравнении с другими. Просто-напросто это уровень непосредственного соприкосновения социологического знания с действительностью.

Все эти "этажи" (уровни) социологического знания "выстроились" не сразу, а постепенно в процессе эволюции общественной мысли, под влиянием различных общественных факторов. Полезно, однако, учитывать следующие обстоятельства: во-первых, процесс строительства социологического знания проходил необычно (с точки зрения расхожего понимания строительства здания) — он начинался с верхнего этажа, с создания общесоциологических теорий, которые были непосредственно переплетены с социально-философскими представлениями. И именно в концепциях основоположников и отцов социологии, работы которых относятся к "социологической классике, — Конта, Спенсера, Маркса, Зиммеля, Вебера, Дюркгейма, — это выражено наиболее определенно. Во-вторых, процесс выделения социологии в самостоятельную область знания, а точнее в самостоятельную область научного знания происходил постепенно, начиная с середины XIX века и кончая первой четвертью XX века. В течение всего этого периода не только происходила спецификация социологического знания, но и достраивались нижние его этажи. Взаимоотношение философии и социологии на разных этапах становления и развития последней было различным. Это различие обусловлено и особенностью философских направлений, и спецификой социологии, тем обликом, который она принимала в тот либо иной период времени. Так, "сциентистская" (признающая только "строго научный" подход к общественным явлениям) социология была с самого начала тесно связана с позитивизмом в философии. Интересно то, что сами представители позитивизма, как и представители современной так называемой "аналитической философии" (термин, используемый начиная с 50-х годов XX века), отрицают значимость философии для науки. Более того, они фактически отрицают право философии на существование, считая философские проблемы псевдопроблемами.

Разочарование в позитивизме и вообще в философском рационализме (признающем разум основой познания и поведения), которые характерны для конца XIX — начала XX века, привело к распространению философских концепций иного плана: в них основное значение придается внерациональным сторонам духовной жизни — интуиции, бессознательному, воле и др. Такие — иррационалистические — философские концепции (к ним, в частности, относятся взгляды Дильтея — а также так называемая феноменология) оказали влияние на социологию, отказывающуюся от "сциентизма" и признающую значимость специфически гуманитарных способов познания (феноменологическая социология и так называемые "постмодернистские" направления социологии). При этом позиция этих философов предполагает и признание значимости философии для науки вообще, для социологии в частности. Так, представитель современной феноменологии французский философ М. Мерло-Понти пишет следующее: "Социолог философствует уже постольку, поскольку берется не только описывать, но и понимать факты. В момент исследования он сам уже — философ".

Вряд ли можно согласиться с М. Мерло-Понти, что социолог (как представитель науки) лишь описывает факты, а их интерпретация ("истолкование") — дело философа. Обратим внимание на то, что "истолкование" здесь — это понимание ("сопереживание, раскрытие смысла", то есть специфически гуманитарная процедура, а не объяснение, которым пользуются в научном исследовании.

Как бы то ни было, но и сейчас тесная взаимосвязь социологии и философии всегда имеет место, и она необходима. Во-первых, философия как мировоззрение (устанавливающая место человека в мире вообще, в обществе, в частности, размышляющая над проблемами смысла человеческой жизни и деятельности) обогащается, опираясь на социологические представления об обществе и человеческой деятельности. Во-вторых, социология не может обойтись без философии, ибо именно последняя обеспечивает понимание смысла человеческой деятельности вообще, социологической деятельности в частности. Философия дает так называемые гуманистические ориентиры социологу, определяет направления и характер самоконтроля в социологической работе (что он должен и чего не должен делать, к чему ему следует стремиться в социологической деятельности). Именно философия дает возможность рассматривать социологическую деятельность не только как средство удовлетворения определенных практических потребностей, но и как способ, обеспечивающий поиски духовности и совершенствования человека.

Над этими проблемами в настоящее время размышляют и философы, и социологи; над ними размышляли и классики социологии.

Овладение социологами философией и историей социологической мысли, развитие в себе способности понять то, над чем бились лучшие умы и сердца человечества — залог успешного решения данных проблем.

Социология и другие науки о человеке и обществе

Социология изучает практически все общественные явления, самые многообразные проявления человеческой жизни и деятельности. Содержание учебников социологии или так называемых "Введений в социологию" охватывает большой круг вопросов: здесь и вопросы различного рода дифференциации в обществе — социальной, этнической, демографической; здесь и проблемы, возникающие в различных группах и организациях, здесь и характеристика "социальных институтов" — семьи, религии, политики, экономики, образования и др.; характеристика различных общественных движений, многообразных проблем, которые возникают в обществе и требуют решения, — экологических, социального неравенства, "отклоняющегося поведения" (преступности, наркомании, проституции и др.). В круг социологических проблем входят и проблемы "изменяющегося мира": урбанизация, рост народонаселения и многое другое. Тем не менее социология не является универсальной наукой и имеет свой собственный угол зрения. В чем он состоит, какое мест занимает социология среди других наук?

Естественно, главный интерес будет направлен на то, что бы определить отличие социологии от других наук, изучающих общество и человека. Другими словами, необходим "спецификация" социологии в сравнении с другими научными знаниями, характеризующими один и тот же объект изучения — человека и общество. Получается, что дело не только и даже не столько в том, что изучает наука. Важно понять, как она это делает. Ответы на эти разные вопросы ("что" и "как") характеризуют различие между объектом и предметом науки. Именно последний определяет статус научной дисциплины. Вопрос о предмете науки — это определение характерного для данной науки угла зрения на объект, стремление очертить более или менее четко круг проблем і специфических задач, которые составляют область исследования науки. Выяснение взаимоотношения социологии с другими научными дисциплинами, имеющими общий с нег объект исследования, поможет ответить на данный вопрос.

Социологический "угол зрения "

В чем же состоит специфически социологический угол зрения, который отличает социологию от таких наук, как юриспруденция, психология, демография и других, также изучающих человека и общество? Для уяснения сути вопроса можно пользоваться различными приемами и в частности теми, которые уже были использованы социологами. Например, Ю.А. Левада предлагает поразмышлять над тем, что видят (какими "глазами" смотрят) в одном и том же социальном факте (например, убийство, разводы и др.) представители различных наук: юрист, психолог, демограф, экономист, статистик, социолог. Рассмотрев самые различные факты, Ю.А. Левада приходит к выводу, что специфика социологического подхода, социологического "угла зрения" состоит в следующем: для социолога тот ли иной факт — один из моментов механизма действия общественной системы. В случае с убийством задача социолога, по мнению Ю.А. Левады, — установить и объяснить связи различного порядка между характером других сторон жизни и характером преступности.

Значительный интерес для рассмотрения интересующей нас проблемы представляют размышления Питирима Сорокина, которые содержатся в подразделах "Социология как наука" и "Родовая структура социокультурных явлений" его книги, изданной в Москве в 1992 году (впервые за 70 лет после его отъезда за границу). Перечисляя различные классы социальных явлений (экономические, политические, религиозные и т.д.), которые состоят из общих элементов и отношений, П.Сорокин указывает на следующее: требуется такое изучение, которое "переходит границы любой отдельной дисциплины", существование "особой науки, которая рассматривает родовые виды всех этих явлений и взаимосвязи между, ними. Эта задача, — по мнению П. Сорокина, — выполняется социологией".

Специфику социологии П. Сорокин наглядно иллюстрирует, анализируя различные теории причин самоубийства. Это печальное явление, как известно, было объектом внимания и биологии, и медицины, и психиатрии, и психологии, и истории, и экономики, и политологии, и права, а также других биологических, социальных и гуманитарных дисциплин. Каждая из них искала причины этого явления в своей собственной области. "Самоубийство же, — как пишет П. Сорокин, — следует исследовать как феномен, который повторяется в разных обществах и в различные периоды. В таком качестве оно становится не отдельным случаем, а родовым процессом или типичным феноменом, существующим всегда и повсюду". Именно таким образом рассматривал самоубийство один из представителей социологической классики, французский социолог конца XIX века Эмиль Дюркгейм. "Смысл его теории, — как считает П. Сорокин, — заключен в целостном рассмотрении соответствующего общества и его культуры в качестве причин самоубийств". Итак, анализируя то или иное общественное явление, социолог соотносит его с состоянием общества в целом. Общество как система взаимодействий и отношений находится в поле зрения не только общей или общетеоретической социологии. Изучая явления городской или сельской жизни (социология города, социология села), исследуя процессы, происходящие в молодежной среде либо связанные с положением женщин в обществе (социология молодежи, гендерная социология), — за всем этим явно или не явно для социолога находится общество как целостная система взаимодействий, частью которой являются анализируемые сферы и группы. В этом и состоят для социолога поиски типичных родовых признаков (напомним, что каждая наука видит в частном типичное и общее). Диалогичным образом понимает специфику социологической науки и известный американский социолог Райт Миллс. В своей работе "Социологическое воображение" он указывает на то, что все изучаемые общественные явления социология старается привести к "общему знаменателю". Таким "общим знаменателем" для социологии является место данного явления в механизме действия социальной системы. По меткому выражению другого американского социолога Пьера Бергера социология изучает "общество в человеке" и "человека в обществе".

Значит ли это (тот факт, что социология приводит все к общему знаменателю, изучает "родовые признаки" и т.д.), что она является универсальной наукой, охватывает все другие науки, изучающие общество? Нет, не значит. Социология тоже в определенном смысле ограничена, как бы загнана в свой угол ("угол зрения") и не может претендовать на то, чем занимаются и что могут, используя свои средства, другие науки, изучающие общество и человека. Но в то же время ей присуща большая широта охвата и способность к обобщениям, умение опереться на данные самых различных общественных дисциплин. Ведь для того, чтобы определить место какого-либо общественного явления в совокупности других явлений и процессов, нужно хорошо знать его свойства и механизмы функционирования, а этим как раз и занимаются различные науки о человеке и обществе.

"Социологический стиль мышления", который, как считают социологи, должен быть присущ социологии и который пытаются "привить" руководителям различного уровня означает не что иное, как следующее: внося изменения в ту или иную сферу общественной жизни, необходимо предвидеть, как это скажется на другой, зачастую весьма отдаленной, области, которая непосредственно не является объектом управленческого решения. Например, вовлекая женщин в народнохозяйственную жизнь страны, следует предвидеть, как это скажется при данных условиях на демографических процессах, деторождаемости; принимая решение о всеобщем среднем образовании, следует предвидеть изменения в отношении к труду молодых рабочих, которые приходят на предприятия с низкой культурой производства и наличием свободных мест, не требующих относительно высокого уровня образования; приватизируя предприятия, следует предвидеть, как это скажется на положении занятых на них работников и т.д.

Для компенсации, для предотвращения отрицательных последствий решений, которые замышлялись как имеющие положительный эффект, необходимо иметь в виду всю цепочку связей, большую совокупность явлений, их целостное сцепление и взаимодействие — это и есть социологический стиль мышления в социологической деятельности. И определен он спецификой социологической науки, особенностью ее предмета.

Литература

1.Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992

2.Смелзер Н. Социология// Социологическое исследование. – 1990. – №11

3.Кезин А.В. Научность: эталоны, идеалы, критерии. – М., 2003

4.Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. – М., 2006

5.Попова И.М. Социология. – К., 1998