ИНСТИТУТ РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ, СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ И ПРАВА

Кафедра общих гуманитарных и социально-экономических дисциплин

КОНТРОЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ

по дисциплине «СОЦИОЛОГИЯ»

«Социология М. Вебера. Концепция социального действия»

Курс 3 Семестр 5

Студент

Калиничева Екатерина Геннадьевна

Преподаватель

Буланова Маргарита Вернеровна

Москва 2007

План

Введение

1. Основные принципы методологии социологической науки М. Вебера

2. Социальное действие как предмет социологии

3. Теория рационализации Вебера в социологических трактовках политики и религии

Заключение

Список литературы

Введение

Целью данной работы является изучение концепции и теории одного из самых влиятельных теоретиков социологии Макса Вебера.

М. Вебер (1864—1920) — немецкий социолог, основоположник «понимающей» социологии и теории социального действия, применивший ее принципы к экономической истории, к исследованию политической власти, религии, права.

Главной идеей веберовской социологии является обоснование возможности максимально рационального поведения, проявляющегося во всех сферах человеческих взаимоотношений. Эта мысль Вебера нашла дальнейшее развитие в различных социологических школах Запада, что вылилось в 70-е гг. в своеобразный «веберовский ренессанс».

Становление концепции исторической социологии, к которой М. Вебер продвигался на протяжении всего своего творческого пути, было обусловлено довольно высоким уровнем развития современной ему исторической науки, накоплением ею большого количества эмпирических данных о социальных феноменах во многих обществах мира. Именно пристальный интерес к анализу этих данных помог Веберу определить свою основную задачу – сочетать общее и специфическое, выработать методологию и понятийный аппарат, с помощью которого можно было бы упорядочить хаотический разброс социальных фактов1.

Поэтому изучение теории социального действия Макса Вебера, одной из основных концепций социологии, дает возможность на практике выяснить причины взаимодействия различных сил в обществе, поведения человека, осмыслить факторы, заставляющие людей поступать именно так, а не иначе.

Основные принципы методологии социологической науки М. Вебера

Методологические принципы веберовской социологии тесно связаны с другими теоретическими системами, характерными для обществознания прошлого века — позитивизмом Конта и Дюркгейма, социологией марксизма.

Особо отметим влияние баденской школы неокантианства, прежде всего воззрений одного из ее основоположников Г. Риккерта, согласно которым взаимосвязь бытия и сознания строится на основе определенного отношения субъекта к ценности. Как и Риккерт, Вебер ограничивает отношение к ценности и оценку, из чего следует, что наука должна, быть свободна от оценочных суждений субъективного толка. Но это не означает, что ученый должен отказаться от собственных пристрастий; просто они не должны вторгаться в научные разработки.

В отличие от Риккерта, рассматривавшего ценности и их иерархию как нечто надысторическое, Вебер полагает, что ценность детерминирована характером исторической эпохи, определяющей общую линию прогресса человеческой цивилизации. Иными словами, ценности, по Веберу, выражают общие установки своего времени и, стало быть, историчны, относительны. Они в концепции Вебера своеобразно преломляются в категориях идеального типа, которые составляют квинтэссенцию его методологии социальных наук и используются как инструмент понимания явлений человеческого общества, поведения его членов.

Итак, по Веберу, социолог должен соотнести анализируемый материал с экономическими, эстетическими, моральными ценностями, исходя из того, что служило ценностями для людей, являющихся объектом исследования. Чтобы уяснить действительные причинные связи явлений в обществе и дать осмысленное толкование человеческому поведению, необходимо сконструировать недействительное — извлекаемые из эмпирической реальности идеально-типические конструкции, которые выражают то, что характерно для многих общественных явлений. При этом Вебер рассматривает идеальный тип не как цель познания, а как средство, позволяющее раскрыть «общие правила событий»2.

Как же им пользоваться? Понятно, что в реальной жизни различные условия приводят к тому, что общественное явление всегда будет иметь отклонение от идеального типа. Согласно Веберу, идеальный тип как методологическое средство позволяет, во-первых, сконструировать явление или человеческое действие, как если бы оно имело место в идеальных условиях; и, во-вторых, рассмотреть это явление или действие независимо от локальных условий.

Предполагается, что если будут выполнены идеальные условия, то в любой стране действие будет совершаться именно таким образом. То есть мыслительное образование нереального, идеально-типического — прием, позволяющий понять, как действительно протекало то или иное историческое событие. И еще: идеальный тип, по Веберу, позволяет трактовать историю и социологию как два направления научного интереса, а не как две разные дисциплины. Это — оригинальная точка зрения исходя из которой, по мнению ученого, чтобы выявить историческую причинность, необходимо перво-наперво выстроить идеально-типическую конструкцию исторического события, а затем сопоставить нереальный, мысленный ход событий с их реальным развитием. Через конструирование идеально-типического исследователь перестает быть простым статистом исторических фактов и обретает возможность понять, насколько сильным было влияние обстоятельств общего порядка, какова роль воздействия случайности или личности в данный момент истории3.

Из его методологических конструкций важна концепция понимания. Он использовал это понятие, заимствованное из герменевтики, как метод не только интерпретации смысла и структуры авторских текстов, но как раскрытия сущности всей социальной реальности, всей человеческой истории. Полемизируя с интуитивистской трактовкой понимания, Вебер утверждал рационалистический характер данной операции: скорее, систематическое и точное исследование, чем просто «переживание» текста или социального феномена.4

Противоречивость этого веберовского понятия обусловила разнонаправленность влияния Вебера: среди его интерпретаторов есть сторонники как более узкого, культурологического (символический интеракционизм), так и более широкого, глобально-социентального (структурный функционализм) толкования термина «понимание».

Также в трудах Вебера блестяще исследованы феномены бюрократии и всеподавляющей прогрессирующей бюрократизации («рационализации») общества. «Рациональность» – еще одна важная категория введенная Вебером в научную терминологию.

2. Социальное действие как предмет социологии

Социология, по Веберу, является «понимающей», поскольку изучает поведение личности, вкладывающей в свои действия определенный смысл. Действие человека обретает характер социального действия, если в нем присутствуют два момента: субъективная мотивация индивида и ориентация на другого (других). Понимание мотивации, «субъективно подразумеваемого смысла» и отнесение его к поведению других людей — необходимые моменты собственно социологического исследования, отмечает Вебер, приводя для иллюстрации своих соображений, пример человека, рубящего дрова. Так, можно рассматривать рубку дров лишь как физический факт — наблюдатель понимает не рубщика, а то, что дрова рубятся. Можно рассматривать рубщика как обладающее сознанием живое существо, интерпретируя его движения. Наконец, возможен и такой вариант, когда центром внимания становится субъективно переживаемый индивидом смысл действия, т.е. задаются вопросы: «Действует ли этот человек согласно разработанному плану? Каков этот план? Каковы его мотивы?»5

Именно этот тип «понимания», основанный на постулате существования индивида совместно с другими индивидами в системе конкретных координат ценностей, служит основой реальных социальных взаимодействий в жизненном мире. Социальным действием, пишет Вебер, считается действие, «субъективный смысл которого относится к поведению других людей»6. Исходя из этого, нельзя считать действие социальным, если оно является чисто подражательным, когда индивид действует, как атом толпы, или когда он ориентируется на какое-либо природное явление (не является, например, действие социальным, когда множество людей раскрывают зонты во время дождя).

И еще одно важное замечание, которое делает Вебер: употребляя понятия «государство», «сообщество», «семья» т.д., нельзя забывать, что эти институты не являются реально субъектами социального действия. Поэтому нельзя понять «действие» народа или государства, хотя вполне можно понять действие их составляющих индивидов. «Такие понятия, как «государство», «сообщество», «феодализм» и т.п., — пишет он, — в социологическом понимании означают... категории определенных видов совместной деятельности людей, и задача социологии заключается в том, чтобы свести их к «понятному» поведению... участвующих в этой деятельности отдельных людей»7.

«Понимание» никогда не может быть полным и всегда приблизительно. Оно приблизительно даже в ситуациях непосредственного взаимодействия людей. Но социолог стремится понять социальную жизнь ее участников, когда они отдалены, причем не только в пространстве, но и во времени: он анализирует мир своих предшественников на основе имеющихся у него эмпирических сведений.

Он имеет дело не только с материальными, но и с идеальными объектами и старается понять субъективные значения, существовавшие в сознании людей, их отношение к тем или иным ценностям. Комплексный и вместе с тем единый социальный процесс складывается лишь в ходе представления согласованного взаимодействия людей. Насколько возможна такая согласованность при относительности понимания индивидами друг друга? Каким образом социология как наука способна «понять» степень приблизительности в том или ином конкретном взаимодействии людей? А если человек не отдает себе отчета в собственных действиях (по состоянию здоровья, в результате манипулирования его сознанием средствами информации или же находясь под влиянием митинговых страстей), сможет ли социолог понять такого индивида?8

Чтобы ответить на эти вопросы и разрешить поставленные проблемы, Вебер прибегает к конструированию идеально-типической модели действия индивида, в которой смысл действия и смысл действующего совпадают, для чего вводится понятие «целерациональное действие». В нем оба вышеназванных момента совпадают: понять смысл действия —значит понять действующего, и наоборот. Само собой разумеется, что в действительности человек далеко не всегда знает, чего он хочет. Целерациональное действие — это идеальный случай.

Всего же Вебер выделяет четыре вида деятельности, ориентируясь, на возможное реальное поведение людей в жизни:

целерациональное,

ценностно-рациональное,

аффектное,

традиционное.

Обратимся к самому Веберу: «Социальное действие, подобно всякому действию, может быть определено:

целерационально, то есть через ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и при использовании этого ожидания как «условий» или как «средства» для рационально направленных и регулируемых целей (критерием рациональности является успех);

ценностно-рационально, то есть в сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную или какую-либо иначе понимаемую безусловную собственную ценность (самоценность) определенного поведения, взятого просто как таковое и независимо от успеха;

аффективно, особенно эмоционально — через актуальные аффекты и чувства;

традиционно, то есть через привычку»9.

Строго говоря, лишь первые два типа действия полностью относятся к социальным, ибо имеют дело с осознанным смыслом. Так, говоря о ранних типах общества, социолог отмечает, что в них преобладали традиционные и аффективные действия, а в индустриальном обществе — целе- и ценностно-рациональные с тенденцией доминирования первого.

Таким образом, по Веберу, рационализация есть всемирно-исторический процесс. Рационализируется способ ведения хозяйства, управление экономикой, политикой. Рационализируется образ мышления людей, так же как и образ их жизни в целом. Веберовская теория рационализации — это, по существу, видение им судеб капитализма, который, по его мнению, определяется не спекуляцией, завоеваниями и другими авантюрами, а достижениями максимальной прибыли средствами рациональной организации труда и производства. «Стремление к предпринимательству», «стремление к наживе», к денежной выгоде, само по себе, ничего общего не имеет с капитализмом, писал он. Капитализм, по Веберу, может быть идентичен обузданию этого иррационального стремления, во всяком случае его «рациональному регламентированию». Иными словами, Вебер в рационализации жизни видел лишь формальную сторону.

Таким образом, стержнем веберовской «понимающей» социологии является идея рациональности, нашедшей последовательное выражение в современном ему капиталистическом обществе с его рациональным хозяйствованием (рационализации труда, денежного обращения и т.д.), рациональной политической властью (рациональный тип господства и рациональная бюрократия), рациональной религией (протестантизм).

3. Теория рационализации Вебера в социологических трактовках политики и религии

Социология власти

Власть является одним из вечных и необходимых компонентов человеческого бытия. Она существует в любой организованной общности людей. Среди многочисленных видов власти особое место занимает политическая власть, окончательно сложившаяся в классовом обществе.

Проблема власти вообще, политической власти в особенности, всегда привлекала внимание социологов. Но для творчества Вебера она, бесспорно, является ключевой. При анализе властной проблематики Вебер последовательно опирается на свою теорию социального действия. Как было отмечено выше, своего рода атрибутом социального действия Вебер считает «ориентацию на другого», которая предполагает взаимное ожидание соответствующего поведения всех участвующих в политических отношениях сторон. Это и обеспечивает легитимность господства: те, кто управляют, ожидают, что их командам будут повиноваться; те же, кем управляют, ожидают определенного характера директив. Так возникает предпосылка-тенденция, обеспечивающая возможность максимально рационального поведения в политической сфере и позволяющая добиться предельной эффективности межчеловеческих взаимоотношений, имея в виду и управляющих, и управляемых10.

Важно отметить, что многое в концепции Вебера так или иначе сопрягается с марксистской социологией власти. В частности, анализируя отношения между управляющими и управляемыми, он значительное место уделял проблемам социальной структуры и классового конфликта. Тип господства, считал Вебер, вытекает из отношений, которые складываются в экономической сфере. Вместе с тем он подчеркивал при этом значимость и других факторов: различий в статусе и престиже людей, их приверженности разным религиозным ценностям и т.д. Вебер уделял большое внимание конфликтам между группировками управляющих. Причины политических коллизий социолог усматривал в борьбе между партиями и бюрократическим аппаратом управления, чиновничеством.

Однако Вебер разошелся с марксизмом по вопросу путей и средств движения к рациональной власти, да и в определении ее сущности, имея в виду идеальный, перспективный тип политического управления. Если Маркс разрешение социально-политических катаклизмов во властной сфере видел в революционном преобразовании государственных структур и функций таким образом, чтобы в конечном счете утвердилось неполитическое, безгосударственное управление народа посредством самого народа, то Вебер считал возможным в рамках существующего капиталистического строя создать образцово-рациональный тип власти, что связано с утверждением рационально-бюрократического типа управления.

Так, по Веберу, штаб управления должен состоять из чиновников, которые: лично свободны и подчиняются только деловому служебному долгу; имеют устойчивую служебную иерархию и определенную служебную компетенцию; работают в силу контракта, на основе свободного выбора в соответствии со специальной квалификацией; вознаграждаются денежными окладами; рассматривают свою службу как главную профессию; предвидят свою карьеру — «повышение» — или в соответствии со старшинством по службе, или в соответствии со способностями, независимо от суждения начальника; подчиняются строгой единой служебной дисциплине и контролю11.

Разумеется, это — идеальный тип формально-рационального управления, а не существующая реальность. В его основе лежит идеализация реального положения вещей, что определяет лишь вектор движения, исходя из того, что все управляющие и, стало быть, управляемые будут совершать только целерациональные действия.

В полном соответствии со своей методологией Вебер анализирует легитимные типы господства, где критерием для конструирования идеальных типов служат мотивы повиновения, исходя из присутствия в них той или иной доли рациональности. Так, Вебер выделяет три легитимных типа господства и соответственно три типа мотивов повиновения: господство в силу веры в обязательность легального установления и деловой компетентности; господство может обусловливаться просто «нравами», привычкой к определенному поведению; наконец, оно может основываться на простой личной склонности подданных, т.е. иметь аффективную базу.

При первом типе господства мотивом повиновения в конечном счете является соотнесенный с интересами других личный интерес индивида, что и порождает целерациональное действие. В государствах с таким типом господства подчиняются не личности, а законам; это касается не только управляемых, но и управляющих. Во втором случае поведение людей обусловлено «нравами», верой в священность существующих порядков и властей. Это патриархальный тип господства, при котором аппарат управления зависит от господина, и, стало быть, верность ему, а не компетентность служит основанием для занятия той или иной должности. Наконец, третий случай — харизматическое господство, которое основано на магических способностях, пророческом даре, силе слова и духа выдающихся политиков. Аффективный тип действия повинующихся (эмоционально окрашенная преданность) является его базой. Именно поэтому в любой исторической форме харизматическое господство авторитарно по своей сути.12

У Вебера реализация идеи политической рациональности связана с разной степенью участия людей в политической жизни вообще и политической власти в особенности. Он ставит вопрос о том, что можно быть:

а) «политиками «по случаю» (участие в волеизъявлении);

б) «политиками «по совместительству» (быть доверенными лицами, членами правления партийно-политических союзов, государственных советов и т.д.), когда политика «не становится для них первоочередным «делом жизни» ни в материальном, ни в идеальном отношении»;

в) «профессиональными политиками»13.

Из тенденции рационализации политической жизни логически вытекает идея превращения политики в своего рода «предприятие», которому требуются профессионально подготовленные люди с разными знаниями и умениями — чиновники-специалисты и «политические» чиновники.

Весьма ценны и полезны рекомендации Вебера по вопросу о том, что сделать, чтобы государственная власть перестала быть основным источником благополучия, и, следовательно, самовоспроизводить коррупцию. «За счет политики как профессии живет тот, кто стремится сделать из нее постоянный источник дохода, «для» политики — тот, у кого иная цель. Чтобы некто в экономическом смысле мог бы жить «для» политики, при господстве частнособственнического порядка должны наличествовать некоторые, если угодно, весьма тривиальные предпосылки: в нормальных условиях он должен быть независим от доходов, которые может принести ему политика»14.

По существу, из этого следует, что при нашем волеизъявлении, вопреки прежним стереотипным установкам выбирать из «низов» (они-де знают народные нужды и будут заботиться о них), отдать предпочтение при прочих равных условиях рекомендуется человеку, обладающему материальной или духовной собственностью, имеющему достаточный постоянный доход (речь не идет о размерах его богатства).

В социально-психологическом плане он более подходит для проведения правовой, этической, словом, рациональной политики.

Данную проблему Вебер не сводит к ее экономическому аспекту. Страна, в которой утверждается политический плюрализм, сталкивается со сложностями, вызванными коррупцией партийно-политического характера, когда «партийными вождями за верную службу раздаются всякого рода должности в партиях, газетах, товариществах, больничных кассах, общинах и государствах. Все партийные битвы суть не только битвы ради предметных целей, но прежде всего также и за патронаж над должностями»15.

Как видим, проблема эта не специфически российская, и, стало быть, можно и нужно использовать веберовские социологические рекомендации по ее нейтрализации. Для этого надо признать, что бюрократия, как функциональный элемент управления, есть атрибут государства, отделяющегося от господства одной социально-политической силы. Если мы хотим утвердить политический плюрализм с равноправием всех партий, то их лидеры должны осознать, что в общих интересах постепенно сформировать, поддерживать и беречь новый социальный слой — современное чиновничество.

Ориентация на этот идеальный тип избавила бы от массовых иррациональных перемен в государственных институтах после очередных выборов, отчего в конечном счете общество несет большие материальные и духовные потери.

Партийно-политическую коррупцию можно нейтрализовать еще и разделением функционально государственной бюрократии и партийных лидеров. «Подлинной профессией настоящего чиновника... — замечает Вебер, — не должна быть политика. Он должен «управлять» прежде всего беспристрастно — данное управленческое требование применимо даже к так называемым «политическим» чиновникам... Политический чиновник не должен делать именно того, что всегда и необходимым образом должен делать политик — как вождь, так и его свита, — бороться»16.

Рациональным властным отношениям должны быть адекватны средства их достижения. По Веберу, потенциал движения к рациональной власти может проявиться лишь на основе осознания приоритетности эволюционных изменений в политической жизни, объективной взаимозависимости индивидов и разных статусных групп. Только на этом пути способна возникнуть совершенно новая по сути политическая борьба между партиями как важнейший инструмент добывания истины, выработки наиболее рациональных программ развития страны. Однако рациональная власть отнюдь не тождественна слабовластию, тем более ее бессилию. Чтобы обеспечить рациональность управления, государство, как отмечает Вебер, должно быть институтом, обладающим «монополией легитимного физического насилия». Единственным источником «права» на насилие считается государство, хотя насилие отнюдь не является нормальным или единственным средством государства. Но оно, пожалуй, специфическое для него средство, отмечал М. Вебер.

Социология религии

Веберовская социология религии подчинена исследованию социального действия людей. М.Вебер стремится выявить связь между религиозно-этическими принципами и поведением индивидов, особенно их экономической и политической деятельностью. По его мнению, поведение людей может быть понято лишь с учетом их представлений о ценности религиозных догм. В отличие от марксистов, ставивших в качестве центрального вопрос о происхождении религии и ее сущности, Вебер делает акцент на основных видах смыслов религиозных принципов, которые обусловливают то ли иное поведение человека, наличие в нем элементов рациональности. «Мы должны, — пишет он, — вообще иметь дело не с «сущностью» религии, а с условиями и следствиями определенного рода действий общины, понимание которых может быть обретено, только исходя из субъективных переживаний, представлений, целей отдельного индивида, т.е. исходя из «смысла». При этом критерием для типологизации основных видов «смысла» у него опять-таки выступает целерациональное действие. Так, анализируя различные формы религиозной жизни, Вебер путем эмпирических наблюдений и сравнений фиксирует, где преобладает ритуалистски-культовое начало, где мистико-созерцательное, а где аскетически-рациональное. Это дало ему основание сначала выдвинуть гипотезу, а затем сделать вывод о том, что существует связь между религиозными убеждениями и поведением (прежде всего экономическим) и что та религия, в которой преобладает рационалистическое начало, способствует становлению рационального общественного строя17.

По Веберу, наиболее рельефно рационалистическое начало проявилось в конфуцианстве в Китае, индуистской религии и протестантстве. Для конфуцианства, отмечает Вебер, главное — благополучная земная жизнь, отсутствие веры в загробную жизнь. Культ трезвый и простой: жертва, ритуальная молитва, музыка и ритмический танец. Порядок и гармония — основные принципы конфуцианства, применимые и к человеку, и к государственному устройству. «Разум» конфуцианства, — пишет Вебер, — был рационализмом порядка». Однако конфуцианство не отвергало и магию, которая, как признавалось, имеет власть над злыми духами. В этой связи Вебер показывает, что в конфуцианстве соединились два начала — этико-рациональное и иррационально-магическое. В силу данного обстоятельства в Китае не мог утвердиться формально-рациональный тип управления и сходный с западным рациональный тип хозяйства.

В Индии рационализация совершалась внутри ритуалистической религии и в рамках представлений о переселении душ. Однако, по мысли Вебера, обрядово-ритуальный консерватизм (каждый индивид рождается в определенной касте и тем самым привязан к роду деятельности; существуют запреты, ограничивающие взаимоотношения между кастами и индивидами) в конечном счете не дал развития целерациональным действиям людей и стал препятствием для утверждения формально-рациональных основ хозяйствования и политической жизни18.

Лишь рационализм протестантской этики прямо способствует рационализации жизни экономической, инициируя у людей стремление к прибыли, рациональной дисциплине труда, что нашло свое выражение в известном тезисе Вебера об «адекватности духа капитализма и духа протестантизма». Суть протестантизма он излагает в следующих пунктах, используя текст «Вестминстерского исповедания» 1647 г.: есть Бог, Всевышний, который создал мир и который им правит, но который непостижим для конечного разума людей; этот всемогущий и таинственный Бог заранее предопределил каждому из нас спасение или осуждение на погибель, а мы своими действиями бессильны изменить предначертание Божье; Бог создал мир во славу себе; человек должен трудиться на приумножение славы Божьей и на создание царства Божьего на этой земле; дела мирские, человеческая природа, плоть относятся к категории греховности и гибели, спасение же даруется человеку свыше как Божья благодать. Как отмечает Вебер, все эти элементы в разрозненном виде существуют и в других религиях, но их одновременное сочетание — уникально.

Что следует из этих постулатов? Прежде всего они исключают идолопоклонство, всякий мистицизм. Общение между конечным разумом людей и бесконечностью духа Божьего заведомо заказано, что опосредованно благоприятствует развитию науки. В этом, по мнению Вебера, находит свое завершение тот великий историко-религиозный процесс расколдования мира, который уничтожил все магические средства спасения, объявив их неверием и кощунством. Далее, проблема спасения верующего видится не в ритуально-культовых церемониях и не в помощи посюстороннего спасителя (ислам), а через «труд на приумножение славы Божьей».19

Анализируя конкретную деятельность протестантских сект, Вебер подчеркивает, что ими в качестве наилучшего средства для обретения внутренней уверенности в спасении рассматривается неутомимая деятельность в рамках своей профессии. Кроме того, отмечает Вебер, рано или поздно перед каждым верующим должен был встать один и тот же вопрос, оттесняющий на задний план все остальное: избран ли я и как мне удостовериться в своем избранничестве? На него протестантская церковь отвечает в том же ключе: именно аккуратный, постоянный труд в мирской профессиональной деятельности «дает уверенность в своем избранничестве». Наконец, Вебер указывает на соответствие многих требований протестантской этики определенным императивам рождающегося духа капитализма: неутомимо трудиться ради получения прибыли и следовать аскетическому поведению. Это как раз необходимое условие капиталистического развития, предполагающего использование прибыли для постоянной реинвестиции, для дальнейшего воспроизводства средств производства и т.д. Словом, прибыль важна не для того, чтобы наслаждаться прелестями бытия, а для удовлетворения потребности все больше воспроизводить.

Все это, по мнению Вебера, позволяет сделать обобщающий вывод о том, что поведение человека зависит от его мировоззрения, а интерес, который каждый испытывает к той или иной деятельности, обусловлен системой ценностей, которой человек руководствуется20.

Заключение

Таким образом, изучив теорию социального действия Макса Вебера мы поняли, что основными принципами методологии его социологической науки являются концепция «понимания», такое понятие, как «идеальный тип» и такая важная категория как «рациональность».

В понимании Вебера социология является «понимающей», так как действие человека обретает характер социального действия, если в нем присутствуют два момента: субъективная мотивация индивида и ориентация на другого человека. Понимание мотивации и отнесение его к поведению других людей – это необходимые моменты социологического исследования. Также Вебер выделил четыре возможных вида реального поведения людей в жизни: целерациональное, целостно-рациональное, аффектное и традиционное.

Определив таким образом смысл социального действия, Вебер пришел к выводу, что основным положением его социологии является идея рациональности, которая нашла свое отражение в современном Веберу капиталистическом обществе, с его рациональным хозяйствованием и рациональной политической властью.

Изучение трудов Вебера позволяет сделать необходимый вывод, что поведение человека целиком и полностью зависит от его мировоззрения, а интерес, который каждый человек испытывает к той или иной деятельности, обусловлен системой ценностей, которой человек руководствуется.

Список литературы

Арон Р. Этапы развития социологической мысли. –М., 1993.

Гофман А.Б. Семь лекций по истории социологии. –М., 1995.

Громов И. и др. Западная теоретическая социология. - СПб.,1996.

Радугин А.А., Радугин К.А. Социология. Курс лекций. –М., 1996.

Социология. Основы общей теории. Учебное пособие. / Г.В. Осипов и др. –М., 1998.

Социология. Учебное пособие./ Под ред. Э.В. Тадевосяна. –М., 1995.

Фролов С.С. Социология. –М., 1998.

1 Социология. Основы общей теории. Учебное пособие./ Г.В. Осипов и др. - М., 1998. с.20

2 Социология. Учебное пособие. Под ред. Э.В. Тадевосяна. –М.,1995. с.64.

3 Социология. Учебное пособие. Под ред. Э.В. Тадевосяна. –М.,1995. с.64.

4 Социология. Основы общей теории. Учебное пособие./ Г.В. Осипов и др. – М. 1998. с. 20

5 Вебер М. Избранные произведения. –М., 1990. с. 602-603.

6 Там же. с. 603.

7 Вебер М. Избранные произведения. –М., 1990. с.605

8 Социология. Учебное пособие. Под ред. Э.В. Тадевосяна. –М.,1995. с.66.

9 Вебер М. Избранные произведения. –М. 1990. с. 620

10 Социология. Учебное пособие. Под ред. Э.В. Тадевосяна. –М.,1995. с.67.

11 Вебер М. Избранные произведения. –М.,1990. с. 636.

12 Социология. Учебное пособие. Под ред. Э.В. Тадевосяна. –М.,1995. с.69.

13 Вебер М. Избранные произведения. –М., 1990. с. 640.

14 Там же. с. 649.

15 Вебер М. Избранные произведения. –М., 1990. с.650.

16 Вебер М. Избранные произведения. –М., 1990. с. 651.

17 Социология. Учебное пособие. Под ред. Э.В. Тадевосяна. –М.,1995. с.70.

18 Социология. Учебное пособие. Под ред. Э.В. Тадевосяна. –М.,1995. с.72.

19 Социология. Учебное пособие. Под ред. Э.В. Тадевосяна. –М.,1995. с.73.

20 Социология. Учебное пособие. Под ред. Э.В. Тадевосяна. –М.,1995. с.74.