СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Понятие ораторского искусства
Характерные особенности речей французских юристов
Сопоставительный анализ речей судебных ораторов Франции и России
Заключение
Список используемых источников
ВВЕДЕНИЕ
Сегодня, в начале XXI в., очень остро стоит вопрос об эффективности коммуникации и мастерстве публичного выступления для представителя любой профессии и рода деятельности.
В последние годы огромное распространение получили профессии, где главным условием успеха является коммуникабельность человека – умение грамотно общаться с аудиторией. И это не только профессии журналиста или преподавателя. Это род деятельности людей, связанных с экономикой, бизнесом, политикой, управлением и многим другим, в том числе и с правом и судебной системой!
Что дает человеку свободное владение речью? Человек, свободно владеющий речью, пользуется уважением окружающих почти автоматически. Он всем интересен, ему легко вступить в контакт, он может влиять на собеседников. Ораторскому искусству можно и нужно обучаться. Открыть свой потенциал, научиться произносить речь перед публикой, обрести уверенность в себе могут практически все желающие. Для достижения данной цели необходимо активно использовать основы теории красноречия, классические примеры речей известных ораторов, адвокатов и пр.
Цель работы – изучение характерных особенностей речей французских юристов.
Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач:
- определить понятие ораторского искусства;
- выявить характерные особенности речей французских юристов;
- - произвести сопоставительный анализ речей судебных ораторов Франции и России.
Работа состоит из введения, трех пунктов, заключения, списка используемых источников.
1. ПОНЯТИЕ ОРАТОРСКОГО ИСКУССТВА
Термин «ораторское искусство» античного происхождения (от лат. oratoria). Его синонимы: «риторика» (от греч. rhetorike) и «красноречие» (рус.). Древние греки трактовали риторику как "искусство убеждения". Монологическая речь, по мнению Платона и Сократа, Аристотеля и других философов, призвана обратить в свою веру слушающих.
Начиная с Древней Греции ораторское искусство было неразрывно связано с политикой. Все знаменитые ораторы Древней Греции были крупными политическими деятелями (Перикл, Демосфен).
Во времена римской цивилизации под риторикой стали понимать «искусство говорить хорошо». Искусство здесь означало совершенствование речи со стороны ее воздействия на слушателя и с точки зрения ее эстетической характеристики. Во II в. до н.э. в Риме появились первые школы риторики. Знаменитые ораторы Древнего Рима, как и ораторы Древней Греции, были политическими деятелями (Марк Катон Старший, Марк Туллий Цицерон).
Сегодня в понятия «риторика», «ораторское искусство», «красноречие» вкладывают следующий смысл [3, с. 16]:
1) способность, умение говорить красиво, убедительно; ораторский талант;
2) искусная речь, построенная на ораторских приемах; высокая степень мастерства публичного выступления.
Ораторским искусством называют так же исторически сложившуюся науку о красноречии и учебную дисциплину, излагающую основы ораторского мастерства. Ораторское искусство носит сложный синтетический характер, оно неразрывно связано со многими научными дисциплинами и отраслями знаний. Особенно значимо ораторское искусство для современного юриста: адвоката, прокурора, судьи и т.д. Ведь от их ораторского мастерства может зависеть исход судебного заседания. А это немаловажно!
Яркие страницы в историю мирового судебного ораторского искусства вписали французские судебные ораторы. В XI-XV вв. речи адвокатов были пересыпаны цитатами из церковных книг. В XVII веке знаменитый французский адвокат Клод Готье, выступая на суде, доказывал, что «демон шестого разряда» «доставил повод для этого процесса», а в XV в. адвокат Арто обосновывал необходимость двух университетов во Франции ссылкой на священное писание, где сказано, что трон Соломона стоял на двух больших основаниях (судебная речь появилась вновь лишь по мере замены средневекового письменного канцелярского процесса гласным состязательным судом).
Средние века с их феодальным режимом, сословным строем, невежеством народных масс и отстранением их от общественных дел не могли содействовать развитию судебного красноречия: когда даже в судах дела решались силой (судебные поединки), слово не имело большого значения. Дошедшие до нас образцы судебного красноречия средних веков принадлежат французским ораторам, деятельности которых благоприятствовало учреждение парламентов.
Средневековые речи свидетельствуют о рабском и неумелом подражании древним образцам, об исключительном преобладании внешней формы; ораторское искусство того времени было далеким от жизни, схоластическим упражнением. В речах доказательства подбирались по внешним признакам, в известном числе, например, в честь 12 апостолов составлялось 12 доказательств, из них 3 цитаты из св. отцов, 3 из Св. Писания и т. п. В XVI, XVII и XVIII вв.
Эпоха национальных революций в мире, ознаменовавших победу и утверждение молодого капитализма, в том числе и во Франции, сопровождалась небывалым расцветом публичной речи — печатной и устной.
Новый характер производства, повлекший за собой рост и усложнение городской жизни, хозяйственно-политическое объединение народных масс, крушение сословных и всяческих местных границ в пределах национального государства, выход из «идиотической» жизни широких масс, революционное вовлечение этих масс в политику, падение авторитетной религиозной идеологии — все это необходимо учесть для понимания причин и условий расцвета буржуазного ораторского искусства, с небывалым разнообразием его видов и форм, широтой функций и всеобщностью адреса: революционная буржуазия обращалась ко всей массе общества во имя «массовых» интересов.
Буржуазная риторика получила наивысшее воплощение в практике французской революции 1789 (Мирабо, Верньо, Дантон, Робеспьер, Сен-Жюст, Марат). Это было красноречие подлинного размаха и героического пафоса. Основные виды риторики при капитализме — речь парламентская, митинговая и судебная — развивались тем шире и свободнее, чем шире и последовательнее было развитие демократических форм буржуазной диктатуры. Поэтому «классическая» страна буржуазной демократии —Франция — дала наиболее высокие и многочисленные образцы капиталистической риторики [5, с. 30].
Постепенно речи судебных ораторов во Франции освобождаются от средневековых традиций и буржуазных постулатов демократии, и приобретают более светский характер.
Во Франции все больше растет авторитет римского права. Появляются сочинения, посвященные теории судебного красноречия, например «Диалог об ораторах» Луазеля. Авторы теоретических работ требуют от судебного оратора, прежде всего, глубокого знания дела.
Франция продолжала сохранять первенствующее место в области судебного красноречия. Судебные речи французских адвокатов XVII и XVIII в. вырабатывались по правилам классических риторик, по образцу главным образом Цицерона, но в то же время и под сильным влиянием общественных и литературных течений того времени: в XVII в. - так называемого ложного классицизма, в XVIII в. - сентиментализма и философских учений энциклопедистов.
С внешней стороны они отличаются правильностью построения, делятся на установленное число частей; в них часто встречаются без всякой надобности высокопарные выражения, обороты, заимствованные у древних ораторов, латинские цитаты, напоминающие схоластически средневековые произведения.
В XVII в лишь немногие адвокаты сумели избежать в известной мере указанных недостатков, придать своим судебным речам живую, увлекательную внешность и сделать их содержание соответствующим обстоятельствам дела, без обременения речи эрудицией и многословием.
Самыми выдающимися адвокатами XVII в. считаются Леметр и Патрю. Речи адвокатов в XVIII ст. отличаются от речей их предшественников большей свободой от условных форм, сентиментальными лирическими отступлениями, меньшим количеством латинских текстов, заменяемых рассуждениями общего философского характера и картинами, выхваченными из современной жизни [4. С. 45].
Из французских адвокатов XVIII в. наиболее известны де Саси, Кошен, Норман, Лоазо де Молеон, Жербье и Лэнгэ. Огромное большинство адвокатов не произносило своих речей, а читало их по запискам, так что они, в сущности, были особым родом литературного творчества. В XIX столетии чтение судебных речей вышло из употребления; Судебное красноречие освободилось от подчинения чуждым современному духу классическим и схоластическим формам.
Вместе с тем и содержание судебных речей стало обусловливаться исключительно особенностями дела и его значением, что обеспечило дальнейшее развитие судебного красноречия, разнообразие речей и их индивидуальность в зависимости от характера ораторов.
В XIX в. Франция дала целый ряд замечательных судебных ораторов, многие из которых были в то же время и политическими деятелями: в первой половине столетия - Беррье, Шэ д'Эст Анж, братья Дюпен, во второй - Жюль Фавр, Гамбетта, Лашо, Бетмон, Лиувиль и др.
Гамбетта был, главным образом, политическим оратором; таким он оставался и в судебном заседании, пользуясь делом лишь как исходным пунктом для поддержания какого-либо общего принципа.
Жюль Фавр, тоже политический деятель и оратор, отводил гораздо большее место адвокатской деятельности, на которую смотрел как на средство защиты права везде, где ему грозила опасность. Его речи, тщательно отделанные, основаны на полном изучении материала. Он часто выступал по преступлениям печати и бракоразводным делам; может быть, в зависимости от этого его речи кажутся несколько однообразными, во многих из них не чувствуется вдохновения. Его лучшая судебная речь - по делу Орсини, в которой сказались его лучшие качества: сила, краткость, простота и искренность.
Ше-д'Эст-Анж - известный французский адвокат (1800-1876). Начал свою адвокатскую карьеру совсем юношей: в 1820 г. впервые выступил в политическом процессе защитником по назначению и обратил на себя внимание блестящей защитительной речью; с тех пор его адвокатская слава продолжала расти и упрочиваться, и Ше-д'Эст-Анж стал скоро считаться одним из первых французских адвокатов. 30-ти лет он был избран членом совета адвокатов в Париже, затем также в молодом сравнительно возрасте был старшиной (bвtonnier) адвокатов. В 1857 г. он оставил адвокатуру и принял место генерал-прокурора парижской судебной палаты; в этом звании выступил обвинителем по делу Орсини и его сообщников. Позже был назначен сенатором и занимал должность вице-президента государственного совета.
Как адвокат, Ше-д'Эст-Анж вел гражданские и уголовные дела, но его слава основывается главным образом на последних. Деятельность его, как защитника, отличалась большим разнообразием; он с равным успехом выступал как в различных сенсационных процессах общеуголовного характера (дело Ла Ронсьера), так и в процессах литературных (против Виктора Гюго и Бальзака) и политических (Кошуа-Лемэр, Марра и др.). Ше-д'Эст-Анж обладал большим ораторским дарованием и считался непобедимым в судебном состязании.
Он умел овладевать чувством слушателей, подчинять себе их внимание и возбуждать симпатию живым и картинным изложением дела, неудержимым пафосом своих речей, которые он не подготовлял заранее.
В настоящее время речи Ше-д'Эст-Анж имеют лишь историческое значение. Он был всецело оратором своей эпохи; теперь его красноречие показалось бы слишком приподнятым, риторичным, изобилующим неуместными лирическими отступлениями, обращениями к преступнику и потерпевшим, излияниями в романтическом стиле.
Величайшим адвокатом в первой половине XIX в., по оценке современников, был Беррье, главная сила которого заключалась в личном обаянии; в чтении его речи не производят сильного впечатления: они небрежно отделаны, слишком приподняты и растянуты.
Лашо был особенно искусен в воздействии на присяжных. Он не поднимался над средним уровнем морали, не возводил дела на степень общественного явления, но превосходно знал среду, в которой действовал, ее мировоззрения, симпатии и антипатии.
В целом, речи данных французских юристов отличает ясность изложения, изящество формы. Речи легко читаются и воспринимаются, так как мысли в них выражены точно, доказательства приведены последовательно. В них нет противоречий, длинных и тяжелых фраз. Эти качества в одинаковой мере свойственны большинству речей названных ораторов.
Русский адвокат К.К. Арсеньев, изучавший красноречие французских юристов, писал, что «весь материал, как бы обширен он ни был, тщательно сгруппирован и разделен на части, тесно связанные между собой, естественно вытекающие одна из другой. Ни скачков, ни возвращений назад, ни повторений, кроме тех, которые необходимы для лучшего освещения фактов». Речи французских судебных ораторов нужно читать каждому юристу и учиться на них выражать мысли ясно, точно, логично [3, с. 17].
3. СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РЕЧЕЙ СУДЕБНЫХ ОРАТОРОВ ФРАНЦИИ И РОССИИ
Известно, что русское судебное красноречие начало развиваться со второй половины XIX в. в связи с судебно-правовыми реформами, в частности с введением суда присяжных и учреждением присяжной адвокатуры. Бурный расцвет судебного красноречия был порожден под влиянием не только внутренних факторов, но и внешних — имеется в виду воздействие специфических черт судебного красноречия других стран, среди которых первое место занимает Франция [2].
Судебные ораторы Франции конца XVIII и XIX вв. вписали свои страницы в историю мирового судебного красноречия. Их речи, произносимые в суде, не только являлись кульминационной частью судебного разбирательства, но они по праву считаются неотъемлемой частью всей истории развития ораторского искусства вообще. Речи таких ораторов, как Жюль Фавр, Беррье, Лашо, Шэ д Эст Анж, Лабори, Дюпен, Морнар и других, становились известными далеко за пределами Франции, в том числе и в России.
Красноречие судебных ораторов Франции изучали К. К. Арсеньев, Н. П. Карабачевский, А. Ф. Кони, Ф. Н. Плевако, В. Д. Спасович и другие русские юристы. Более того, произносимые в суде речи французских ораторов и сведения о самих ораторах нередко публиковались и обсуждались в российской печати. То есть для представителей русской юриспруденции XIX в. французское судебное красноречие, характеризующееся ясностью изложения защитительного и обвинительного доказательственного материала, точностью и последовательностью мысли, высокой культурой использования языка, а также определенными новаторскими композиционно-логическими и стилистическими качествами, представляло большой интерес, причем как с теоретической, так и с практической стороны.
С практической — не в том смысле, что судебное красноречие французских юристов являлось своего рода методологией правильного применения языка в судебных речах, а в том, что адекватная интерпретация материала (судебных речей) предполагала выработку системы рекомендаций, советов, аргументаций, которые при должном критическом анализе и субъективном для отдельного оратора восприятии могли быть реализованы (русскими юристами) как в обвинительных, так и в защитительных речах.
Русское судебное красноречие многое переняло из традиции французского судебного ораторского искусства, и это, на наш взгляд, является объективным процессом, так как вплоть до конца XIX в. в России не было ни одного комплексного исследования, которое могло бы использоваться как практическое пособие построения судебных речей.
Россия XIX в. не имела деятелей русской филологии, занимавшихся именно проблемами русского судебного красноречия и стилистики судебного слова. При этом заметим, что в трудах Макария (XVII в.), Феофана Прокоповича (XVII–XVIII вв.), М. В. Ломоносова, Амвросия Серебренникова (XVIII в.), А. С. Никольского, И. С. Рижского, А. С. Шишкова (XVIII–XIX вв.) и других затрагивались вопросы судебного красноречия, однако в основном их работы были посвящены проблемам ораторского искусства вообще. И только в 1910 г. выходит в свет работа судебного деятеля, теоретика судебного красноречия П. Сергеича (П. С. Пороховщикова) «Искусство речи на суде», представляющая собой первое подробное, высокоуровневое исследование судебного красноречия, его условий, методов и сущности.
К концу
XIX в. русское
судебное красноречие,
представленное
такими талантливыми
и высокообразованными
русскими юристами,
как А. Ф. Кони,
Ф. Н. Плевако,
Арсеньев,
Н. П. Карабчевский,
В. Д. Спасович,
К. Ф. Халтулари,
П. А. Александров,
С. А. Андреевский,
М. Ф. Громницкий,
В. И. Жуковский,
А. В. Лохвицкий,
П. Г. Миронов,
Н. В. Муравьев,
А. И. Урусов,
начинает закономерно
порождать свои
самостоятельные,
оригинальные
черты — это
яркая художественность,
гуманность,
психологизм
и эмоциональность,
идейно-нравственный
анализ речей.
Кроме того, прослеживается тенденция очищения языка от иностранных элементов, использования в судебных речах простых языковых формулировок, рассчитанных на воздействие и подчинение широкой аудитории.
Таким образом, начинает складываться теория русского судебного красноречия, специфичность которой находит свою реализацию и в речах французских юристов. Так, французские судебные ораторы весьма мало внимания уделяли художественности и психологическому анализу причин преступления, как в целом, так и отдельным составляющим. И лишь со второй половины XIX в. психологические и особенно литературные приемы, в основном разработанные А. Ф. Кони, начинают проникать в судебные речи французских юристов.
Русское судебное красноречие, испытавшее в период своего становления известное влияние других традиций, но не потерявшее своей самобытной культуры, заслуженно может считаться самостоятельной теорией судебного красноречия, оно есть важная и неотделимая составляющая языка в целом, ставящее своей задачей глубокое, осмысленное, разностороннее и разноуровневое познание русского языка. Поэтому русское судебное красноречие необходимо считать не только объектом внимания юриспруденции, но и непременным объектом изучения русской филологической науки.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В результате проведенного исследования характерных особенностей речей французских юристов можно сделать следующие выводы.
Определено, что именно французские судебные ораторы, такие как известные в XVII в. Леместр, Патрю, де Саси, Жербье, Кошен, де Молеонь положили начало нового светского содержания судебных речей. Большего расцвета судебное ораторское искусство достигло во Франции в XIX в., его представляли настоящие мастера судебной речи: Жюль Фавр, Лашо, Беррье, братья Дюпен, Лабори, Кремье, Морнар, Шэ д'Эст Анж.
В целом, речи французских юристов отличает ясность изложения, изящество формы. Речи легко читаются и воспринимаются, так как мысли в них выражены точно, доказательства приведены последовательно. В них нет противоречий, длинных и тяжелых фраз. Эти качества в одинаковой мере свойственны большинству речей названных ораторов.
Следует отметить, что русское судебное красноречие многое переняло из традиции французского судебного ораторского искусства. Французские судебные ораторы так же переняли много из опыта русских судебных ораторов.
Можно сделать вывод, что речи французских судебных ораторов нужно читать каждому юристу и учиться на них выражать мысли ясно, точно, логично.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ
Апресян Г.З. Ораторское исскуство. Изд. Моск. Университета. 1972.
Гусейнов Р.С. Речи судебных ораторов Франции и России: сопоставительный анализ //Сопоставительная риторика, 2001. №1.
Ивакина, Н.Н. Основы судебного красноречия (риторика для юристов): учебное пособие / Н.Н. Ивакина. – М.: Юристъ, 2004. – 384 с.
Кохтев Н.Н. Основы ораторской речи. – М.: Московский Университет, - 1992. – 340 с.
Сергеич, П. Искусство речи на суде / П. Сергеич. – Тула: Автограф, 1998. – 320 с.
13