ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«ОРЛОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»
ФАКУЛЬТЕТ ДИСТАНЦИОННОГО (ЗАОЧНОГО) ОБУЧЕНИЯ
ДИПЛОМНАЯ РАБОТА
Студентки Рябовой М.В. шифр 056061
Специальность 030501 «Юриспруденция»
Тема дипломной работы
«ПРАВА НА РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»
Студентка:
Руководитель:
к.ю.н., доцент кафедры
Гражданского права и процесса
С.А. Склярук
Допустить дипломную работу к защите в Государственной аттестационной комиссии
Зав.кафедрой Гражданское право и процесс, к.ю.н. А.И. Дихтяр
«______»____________ 2008г.
Орел-2008
ОРЛОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
ФАКУЛЬТЕТ ДИСТАНЦИОННОГО (ЗАОЧНОГО) ОБУЧЕНИЯ
Кафедра «Гражданское право и процесс»
Специальность 030501 «Юриспруденция»
УТВЕРЖДАЮ
Зав.кафедрой____________А.И. Дихтяр
«_____»___________2008 г.
ЗАДАНИЕ
на дипломную работу студентки
| 1.Тема работы «Права на результаты интеллектуальной |
| деятельности в Российской Федерации» |
| утверждена приказом от "25" ноября 2008г. №1-6/889 |
| 2.Срок сдачи студентом законченной работы: 16.12.2008г. |
| 3.Исходные данные к работе: Федеральное законодательство, |
| регулирующие защиту гражданских прав публикации по |
| теме исследования, подзаконные акты |
|
4. Содержание дипломной работы: 1 Теоретико-правовые основы прав на результаты интеллектуальной деятельности. 2 Общая характеристика интеллектуальной деятельности. 3.Правовое регулирование использования прав на результаты интеллектуальной деятельности.____________________ Дата выдачи задания «1» октября 2008г. Руководитель _______________ (подпись) |
Задание принял к исполнению _________________
АННОТАЦИЯ
Дипломная работа на тему «Права на результаты интеллектуальной деятельности в Российской Федерации»
Год защиты: 2008г.
Специальность: 030501 «Юриспруденция»
Студентка:
Руководитель: к.ю.н., доцент кафедры Гражданского права и процесса
Склярук С. А.
В дипломной работе представлен анализ правового регулирования отношений в сфере интеллектуальной деятельности, уточнение места права на результаты интеллектуальной деятельности, исследуются аспекты использования и распоряжения результатом интеллектуальной деятельности.
По результатам исследования обоснованы выводы и предложения, имеющие теоретическое и практической значение.
СОДЕРЖАНИЕ
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ПРАВ НА РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
1.2. Результаты интеллектуальной деятельности
ГЛАВА 2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
2.1. Понятие и виды интеллектуальных прав
2.2. Право на результат интеллектуальной деятельности в системе интеллектуального права России
ГЛАВА 3. ПРАВОВЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПРАВ НА РЕЗУЛЬТАТ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
3.1. Использование и распоряжение результатом интеллектуальной деятельности
3.2. Договорное использование результата интеллектуальной деятельности
3.3. Защита права на результат интеллектуальной деятельности
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы обуславливается тем, что в связи с принятием четвертой части Гражданского кодекса РФ, вопросы, связанные с регулированием отношений, возникающих в сфере использования результатов интеллектуальной собственности, являются достаточно актуальными.
В структуре гражданско-правового категориального аппарата результаты интеллектуальной деятельности позиционируются в качестве одной из разновидностей объектов гражданских прав. Как и в отношении большинства иных объектов, перечисленных в ст. 128 ГК РФ, легальная дефиниция категории "результаты интеллектуальной деятельности" отсутствует, а определения, сложившиеся по ее поводу в правовой литературе, отличаются значительным разнообразием. Так, под результатами интеллектуальной деятельности предлагается понимать: определенные нематериальные результаты человеческого труда творческого характера; произведения интеллектуального труда, представляющие собой созданную в результате такого труда индивидуально-определенную и зафиксированную на материальных носителях или посредством материальных носителей документированную информацию; систему образов и понятий; идеальные продукты, выраженные в объективной форме1.
Основополагающим универсальным признаком рассматриваемого объекта является его легитимность, означающая, что объектами гражданских прав могут выступать только те виды результатов интеллектуальной деятельности, которые прямо обозначены в законе.
Разработанность темы.
Отношения, возникающие в сфере использования результатов интеллектуальной собственности исследованы в работах Л.А. Алехиной, А.С. Аникина, М.А. Астаховой, М.В. Волынкиной, Э.П. Гаврилова, О.А. Городова, В.А. Дозорцева, В.И. Еременко, А.В. Захарьина и др.
Объектом исследования являются общественные отношения, связанные с использованием результатов интеллектуальной деятельности, как объекта гражданских правоотношений.
Предметом исследования является правовое регулирование института права на результат интеллектуальной деятельности в РФ.
Целью исследования является комплексная характеристика института права на результат интеллектуальной деятельности, определение конкретных проблем в данной области.
Для достижения цели дипломного исследования необходимо решить следующие задачи:
- определение понятия и видов интеллектуальных прав;
- уточнение места права на результат интеллектуальной деятельности в системе интеллектуального права России;
- исследование аспектов использования и распоряжения результатом интеллектуальной деятельности;
- рассмотрение вопросов защиты права на результат интеллектуальной деятельности.
Методологическая основа исследования включает методы познания, применяемые в юридической науке.
Практическая значимость исследования. Сделанные в дипломной работе теоретические выводы, касаются гражданско-правового уровня охраны объектов интеллектуальной собственности, управления результатами интеллектуальной деятельности и интеллектуальной собственности, использования результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации.
Положения, вынесенные на защиту.
1.Нормы, регулирующие вопросы охраны интеллектуальной собственности, разбросаны по различным нормативно-правовым актам. В целях повышения эффективности правового регулирования интеллектуальной собственности целесообразно было систематизировать эти нормы в одном документе, что явилось предпосылкой для решения о создании четвертой части Гражданского кодекса Российской Федерации, которая в настоящее время является источником правового регулирования отношений в сфере интеллектуальной деятельности в действующем законодательстве российской Федерации.
2. Необходимость создания часть четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации привело федеральное законодательство об интеллектуальной собственности в единую систему, превратило область прав на интеллектуальную собственность в самостоятельную отрасль гражданского права. Результаты интеллектуальной деятельности – это права на новый вид ценностей. Интеллектуальные права более разнообразны, чем права на результаты материального производства и охватывают права на творческие результаты и на объекты.
3. Использование и распоряжение результатом интеллектуальной деятельности или средствами индивидуализации обеспечивает его обладателю в рамках исключительного права выделять особое правомочие обладания как юридически обеспеченную возможность обладать результатом интеллектуальной деятельности; особенности использования и защиты исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации.
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ПРАВ НА РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
1.1. Правовое регулирование отношений в сфере интеллектуальной деятельности в действующем законодательстве России
Охрана интеллектуальной собственности гарантируется нормами Конституции Российской Федерации. Согласно статье 44 Конституции Российской Федерации: «Каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества. Интеллектуальная собственность охраняется законом».
Нормы, регулирующие вопросы охраны интеллектуальной собственности, разбросаны по различным нормативно-правовым актам. В целях повышения эффективности правового регулирования интеллектуальной собственности целесообразно было систематизировать эти нормы в одном документе. В связи с чем и было принято решение о создании части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ), которая явилась основным источником правового регулирования отношений в сфере интеллектуальной деятельности в действующем законодательстве Российской Федерации.
Четвертая часть ГК РФ (ст. 1225 - 1551 гл. 69 - 77) основана на концепции полной кодификации действующего гражданского законодательства об интеллектуальной собственности. В основе этой концепции лежит оценка участия объектов интеллектуальной собственности в гражданском обороте, как вполне сопоставимого по значению и стоимости с участием в гражданском обороте материальных ценностей1.
В четвертой части ГК РФ решены четыре основные задачи кодификационного характера.
Во-первых, осуществлено полное сосредоточение в ГК РФ всего гражданского законодательства об интеллектуальной собственности и ряда неразрывно связанных с ним иных норм (их условно можно назвать регистрационными правилами). Это повлекло отмену с 1 января 2008 г. шести федеральных законов 1992 - 1993 гг. об отдельных видах интеллектуальной собственности, многочисленных последующих законодательных наслоений на эти законы, а также основательную расчистку федерального законодательства в этой области. В том, насколько основательно проведена эта расчистка, можно убедиться, обратившись к принятому одновременно с частью четвертой ГК РФ обширному Федеральному закону от 18 декабря 2006 г. N 231-ФЗ "О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации". Во второй статье этого Закона признаются утратившими силу с 1 января 2008 г. полностью или частично 54 законодательных акта прошлых лет.
Примечательно, что с введением в действие части четвертой ГК РФ полностью утрачивают силу и перестают действовать на территории России основные кодификационные акты отечественного гражданского законодательства советского времени - Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. и Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. Сохранение этих законов до сих пор в силе диктовалось только тем, что в них имелись отдельные, относящиеся к сфере интеллектуальной собственности нормы, не замещенные законами 1992 - 1993 гг. Полное прекращение действия этих старых кодификаций означает завершение замены гражданского законодательства, относящегося к иной политической и экономической эпохе, законами, отвечающими требованиям движения страны по пути демократии и рыночной экономики1.
В связи с этим следует отметить, что подлежащие отмене законы 1992 - 1993 гг. никак не могут быть причислены к законам, соответствующим задачам создания в России гражданского общества и развития рыночной экономики. В годы, когда эти законы разрабатывались и принимались, в стране не было ни того, ни другого. Весьма далеки эти законы от совершенства с чисто правовой точки зрения. Неясный понятийный аппарат, обилие противоречий, юридически неточные формулировки - все это не смогли исправить даже многочисленные изменения, вносившиеся в эти законы в последние годы.
Достаточно привести один пример. В одном и том же Законе РФ "Об авторском праве и смежных правах" 1993 г. различаются личные неимущественные права автора (ст. 15) и являющееся имущественным правом его исключительное право на использование произведения (ст. 16), но в то же время все субъективные права исполнителя, включая и его личные неимущественные права, отнесены к правам исключительным и объединены в одну категорию (п. 1 ст. 37). Сходное смешение основных для этой области права понятий существовало и в Законе РФ "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных" 1992 г. (гл. 2) и было устранено лишь в конце 2002 г. Но в Законе РФ "Об авторском праве и смежных правах" 1993 г. эта весьма существенная ошибка сохраняется до сих пор.
Подобные примеры можно множить без конца. Сосредоточение всего законодательства об интеллектуальной собственности в ГК РФ сделало недостатки прежнего законодательства очевидными и позволило их легко устранить. Не следует сбрасывать со счета и то обстоятельство, что такая консолидация этого законодательства в ГК РФ сделала его значительно более удобным для пользования и применения.
Во-вторых, создание части четвертой ГК РФ позволило привести федеральное законодательство об интеллектуальной собственности в единую систему. В ее основу положена создававшаяся трудами многих отечественных ученых концепция субъективных имущественных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации (на интеллектуальную собственность) как прав исключительных. Они являются разновидностью абсолютных гражданских прав, но отличаются от права собственности и других вещных прав своим нематериальным объектом, а от личных неимущественных прав авторов и других создателей результатов интеллектуальной деятельности - тем, что как права имущественные становятся предметом гражданского оборота и позволяют вовлечь в этот оборот колоссальную и все расширяющуюся массу объектов интеллектуальной собственности1.
В тексте части четвертой ГК РФ легко проследить, какую системообразующую роль сыграло последовательное использование концепции исключительных прав и как оно реально, на уровне закона, а не теоретических рассуждений и научной литературы превратило область прав на интеллектуальную собственность в самостоятельную отрасль гражданского права наряду с правом вещным и правом обязательственным. Важно отметить, что в ходе длительного и порой весьма острого обсуждения проекта части четвертой ГК РФ эта концепция практически не вызвала возражений.
Не вызвало сколько-нибудь серьезных возражений и выделение в части четвертой ГК РФ общих положений (гл. 69, состоящая из 30 ст.), на которую следует обратить особое внимание. Это влечет определенную законодательную экономию и, что важнее, позволяет сформулировать некоторые единые для законодательства об интеллектуальной собственности принципиальные положения2.
Большинству общих положений, введенных в гл. 69 ГК РФ, корреспондируют во всех последующих главах Кодекса или в большей их части соответствующие специальные правила, относящиеся к правам на конкретный вид результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации. Вместе с тем следует обратить внимание на то, что гл. 69 ГК РФ содержит не только общие для последующих глав Кодекса нормы, но и положения, которые, скорее, являются основными для этого раздела. Такими основными положениями являются, в частности, нормы, вошедшие в ст. 1246 (Государственное регулирование отношений в сфере интеллектуальной собственности), 1247 и некоторые другие.
В-третьих, создание части четвертой ГК РФ заставило вновь обратить внимание на вопрос о соотношении норм об интеллектуальной собственности с общими положениями гражданского законодательства (о субъектах, сделках, исковой давности, представительстве, договорах и др.).
В связи с тем, что наиболее чувствительным в этой области является вопрос соотношения с общими положениями ГК РФ об обязательствах и договорах тех правил части четвертой, которые регламентируют передачу и предоставление исключительных прав с использованием различного рода договоров, в ст. 1233 пришлось, по сути дела, воспроизвести известную норму о соотношении общих и специальных предписаний обязательственного права (п. 3 ст. 420).
Наконец, в-четвертых, создание части четвертой ГК РФ потребовало проведения сложной кодификационной работы юридико-технического характера - устранения расхождений и противоречий между действующими нормами разных законов, структурирования текста, значительного улучшения языка, редакции закона.
При всем желании всеобъемлющая кодификация законодательства о правах на интеллектуальную собственность в составе Гражданского кодекса, осуществлявшаяся в 2005 - 2006 гг., не могла быть ограничена решением чисто кодификационных задач. Главная причина того, что в процессе кодификации этого законодательства оказалось необходимым решать и ряд задач содержательного характера, - в состоянии этого законодательства. Создававшееся в 1991 - 1992 гг. в период политической неустойчивости и полной неразберихи в экономике, когда ни у кого не было сколько-нибудь ясного представления о будущем России, это законодательство, как говорят, по определению не было предназначено стать стабильными законами в сфере интеллектуальной собственности. К тому же и в мире за прошедшие пятнадцать лет правовое регулирование в этой сфере претерпело важные изменения, и было бы по меньшей мере странно, если бы Россия оставила международное развитие права в этой области без внимания, тем более в преддверии своего вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО)1.
Можно назвать не меньше четырех-пяти задач содержательного характера, которые по указанным причинам пришлось решать при создании части четвертой ГК РФ. К ним прежде всего относились:
- включение в законодательство об интеллектуальной собственности норм, регулирующих обращение (отчуждение, предоставление в пользование, залог) этих специфических объектов гражданского оборота. Вследствие причин исторического характера таких норм в действующем российском законодательстве явно недостаточно, в частности, в нем весьма общим образом регламентированы лицензионные отношения;
- использование создания части четвертой ГК РФ для того, чтобы расширить и усилить защиту авторов и других обладателей исключительных прав. В ГК РФ предусмотрена защита прав на некоторые новые объекты интеллектуальной собственности (на содержание баз данных информационных систем и некоторые другие). Как правило, это сделано с учетом соответствующих директив Европейского Сообщества;
- усиление ответственности (главным образом, гражданско-правовой) за нарушения прав авторов и других обладателей исключительных прав, вплоть до введения новых видов такой ответственности;
- завершение посредством принятия части четвертой ГК РФ тщательного воплощения в российском законодательстве положений, вытекающих из международных обязательств России в области интеллектуальной собственности. При создании части четвертой преследовалась цель обеспечить ее соответствие и тем международным договорам, участником которых Россия может стать в ближайшем будущем.
В том, что касается соотношения норм ГК РФ с международными договорами об унификации частного права, при создании четвертой части Кодекса пришлось решать задачи, принципиально отличные от стоявших перед разработчиками его предыдущих частей. Эти отличия вызваны по меньшей мере четырьмя обстоятельствами, весьма разными по их значению и характеру1.
Во-первых, почти все нормы национального (внутригосударственного) гражданского права, регулирующие отношения по поводу прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации юридических лиц (предприятий) и товаров (работ, услуг), т.е. прав на интеллектуальную собственность или интеллектуальных прав, имеют иную сферу действия, чем нормы других отраслей гражданского права (корпоративного, вещного, обязательственного, наследственного). Об этих нормах можно сказать словами Л.А. Лунца, что они "...отличаются строго территориальным характером: они в принципе имеют действие в пределах данного государства и не имеют действия за пределами его юрисдикции"2.
Территориальный характер норм национального права в сфере интеллектуальной собственности влечет существенные особенности международной унификации этих норм, равно как и влияния этой унификации на национальное законодательство.
По общему правилу, единообразные нормы международных договоров об унификации частного права (гражданского, торгового) не предназначены заменять положения внутригосударственного права, регулирующие отношения соответствующего рода.
Такие единообразные правила международных унификационных договоров после их вступления в силу для государства - участника договора лишь сужают сферу применения норм национального права, распространяясь, как правило, только на те области отношений, где последние чаще всего осложняются иностранным элементом и где поэтому возникают коллизии права разных государств. Воспроизведение таких единообразных норм в национальном законодательстве по большей части необязательно и осуществляется по усмотрению самих государств (по соображениям целесообразности или вследствие установленного порядка имплементации во внутригосударственное право норм международных договоров).
Иначе обстоит дело с международными договорами (конвенциями, соглашениями и т.п.) об унификации права в сфере интеллектуальной собственности. Их главное назначение - обеспечить в государствах - участниках договора охрану принадлежащих иностранцам результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации тогда, когда права на эти результаты или средства приобретены вне пределов данного государства, вне его юрисдикции. Решается эта задача в многочисленных действующих в этой области международных договорах одновременно двумя путями:
а) предоставлением иностранным гражданам и юридическим лицам в государстве - участнике унификационного договора национального режима в том, что касается прав этих лиц на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, и
б) наполнением этого правового режима в наиболее существенной части единообразным содержанием1. Последнее достигается включением в международный договор унифицированных гражданско-правовых норм, устанавливающих определенные минимальные требования к содержанию и защите таких прав (своего рода "международные стандарты").
Очевидно, что не вводить эти нормы в том или ином виде в национальное законодательство и строить его на отличных от них началах нельзя даже по чисто прагматическим соображениям, не говоря уже об обязательствах, вытекающих из международного договора.
Во-вторых, в части четвертой ГК РФ российский законодатель впервые столкнулся с необходимостью учитывать в национальном праве весьма значительный по объему нормативный материал международных унификационных договоров, в которых Россия не участвует. В связи с возможным вступлением во Всемирную торговую организацию (ВТО) ГК РФ должен был быть приведен в соответствие с Соглашением по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности 1994 г. (Соглашение ТРИПС) и с двумя договорами, созданными и принятыми под эгидой Всемирной организации по интеллектуальной собственности (ВОИС), - Договором ВОИС по авторскому праву 1996 г. (ДАП) и Договором ВОИС по исполнениям и фонограммам 1996 г. (ДАФ).
В-третьих, необходимость учитывать при создании части четвертой ГК РФ нормы международных договоров об унификации права в сфере интеллектуальной собственности касалась не просто большого числа таких договоров, а договоров, оказавшихся в сложном сочетании и соотношении друг с другом. Так, ДАП был заключен как "специальное соглашение" (ст. 1) по отношению к Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г. (Бернской конвенции), а Соглашение ТРИПС было создано как своего рода "зонтичная" конвенция по отношению к Бернской конвенции и ряду других основных унификационных договоров, существующих в этой области1.
Наконец, в-четвертых, комплекс правовых норм, который складывался с конца XIX в. в международных договорах об интеллектуальной собственности, сформировался как наслоение разновременных, не всегда удачно подогнанных друг к другу правил, собранных из разных правовых систем. В основу нового российского законодательства эти правила пришлось вписывать в начале XXI в. в условиях бурно развивающихся новых технологий, по-видимому, потребующих принципиальных, но еще не назревших изменений даже в отношении к самому понятию исключительных прав.
Из сказанного видны как необходимость, так и трудности достаточно полной и последовательной имплементации в ГК РФ правил международных конвенций о регулировании отношений в сфере интеллектуальной собственности. Принятый текст части четвертой Кодекса показывает, что эти трудности в основном удалось преодолеть.
Для включения в ГК РФ, естественно, отбирались те нормы конвенций, которые предназначены регулировать гражданско-правовые отношения равноправных субъектов по поводу результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. При этом учитывалось, что многие конвенционные нормы, определяющие условия, при которых компетентный государственный орган может признать соответствующий объект подлежащим охране результатом интеллектуальной деятельности или средством индивидуализации, и, на первый взгляд, адресованные только государствам - участникам конвенции (и их компетентным органам), одновременно определяют и возможный объект гражданских прав, прежде всего исключительного права. Поэтому, например, реализованное в ст. 1483 ГК (п. 2) правило Парижской конвенции по охране промышленной собственности 1883 г. (Парижской конвенции) о недопущении регистрации в качестве товарных знаков "гербов, флагов и других государственных эмблем" (ст. 6.ter, п. 1 подп. (a)) имеет прямое и непосредственное отношение к возникновению, предмету и защите гражданских прав на товарный знак. Норм такого рода, перенесенных из международных унификационных договоров, в ГК РФ многие десятки.
При имплементации унифицированных норм международных конвенций в часть четвертую ГК РФ важное значение придавалось точности воспроизведения этих норм. Многолетний и обширный опыт подобной работы при создании других актов российского законодательства показывает, что дословное воспроизведение таких норм, чаще всего представляющих собой компромисс между терминами и понятиями, взятыми из права разных стран, а то и из разных правовых систем, невозможен и даже вреден. Поэтому, за редкими исключениями, международные унификационные договоры не требуют дословного воспроизведения унифицированных норм в национальных законах. Не требуют этого и конвенции, о которых идет речь. Более того, во многих из них прямо указывается на необходимость адаптации унифицированных норм к национальному праву. Так, Соглашение ТРИПС в первой же статье предусматривает, что договаривающиеся государства "свободны в определении надлежащего метода выполнения положений настоящего Соглашения в рамках своих правовых систем и практики" (п. 1). Сходные указания есть в ДАП (ст. 14, п. 1) и в ДАФ (ст. 23, п. 1)1.
Формулировки правил части четвертой ГК РФ, имплементирующих унифицированные нормы соответствующих конвенций, помимо необходимости адаптации этих норм к понятиям и институтам отечественного гражданского права, во многих случаях зависели от места этих правил в Кодексе, система которого никак не сопоставима с системой любой из рассматриваемых конвенций. В некоторых случаях отступления от буквального текста норм той или иной конвенции были необходимы для исправления очевидных ошибок. Так, Бернская конвенция предусматривает, что права автора "сохраняют силу после его смерти" (ст. 6bis, п. 2), что явно невозможно (ср. со ст. 1316 ГК РФ). В аутентичных русских текстах ДАП (ст. 11) и ДАФ (ст. 18) говорится об "обязательствах в отношении технических мер", хотя и из смысла этих норм, и из аутентичных текстов на других языках следует, что имеются в виду технологические средства (ср. со ст. 1299 и 1309 ГК РФ).
В большом числе случаев в ГК РФ оказалось необходимым реализовать те многочисленные отсылки к национальному законодательству, которые содержатся в соответствующих конвенциях. В качестве примера можно сослаться на отсылочные нормы такого рода в Бернской конвенции в отношении объема охраны и средств защиты, предоставляемых автору для защиты его прав (ст. 5, п. 2; см.: ст. 1250, 1252, 1253, 1301 и др. ГК РФ), в отношении средств защиты личных неимущественных прав автора (ст. 6bis, п. 3; см.: статьи 1250, 1251, 1265 - 1267 ГК РФ), в отношении определения круга авторов кинематографического произведения (ст. 14bis, п. 2 (a); см.: п. 2 ст. 1263 ГК РФ), в отношении права следования (ст. 14ter; см.: п. 1 ст. 1293 ГК РФ) и др.
Весьма существенное значение для содержания части четвертой ГК РФ имело определение законодателем своей позиции по тем положениям конвенций, которые допускают многочисленные и разнообразные ограничения в национальных законах прав автора и других обладателей прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Текст ГК РФ свидетельствует о том, что в большом числе случаев законодатель не воспользовался этими предоставленными ему возможностями.
Одной из центральных проблем, требовавших решения при создании части четвертой ГК РФ, было определение сферы действия ее норм для отношений, осложненных иностранным элементом, главным образом - для отношений, в которых в качестве авторов и иных обладателей прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации выступают иностранные граждане, лица без гражданства и иностранные юридические лица1.
Исходя из сказанного выше о строго территориальном характере названных прав и из цели международных договоров в сфере интеллектуальной собственности, проблема эта, на первый взгляд, могла бы быть решена простым предоставлением национального режима тем лицам, за которыми такие права должны быть признаны в силу соответствующего договора. Но в действительности сфера применения тех правовых режимов, которые созданы Бернской конвенцией, Парижской конвенцией и другими многосторонними унификационными договорами, действующими в этой области, хотя и основывается на предоставлении иностранцам в каждом участвующем в договоре государстве национального режима, в рамки этого принципа точно не укладывается. Не случайно наиболее общее из этих договоров - "зонтичное" Соглашение ТРИПС требует от своих участников, чтобы они предоставили гражданам других стран "режим не менее благоприятный, чем тот, который она предоставляет своим гражданам в отношении охраны интеллектуальной собственности, кроме исключений, уже предусмотренных соответственно Парижской конвенцией (1967), Бернской конвенцией (1971)..." и т.д.
С учетом этого в части четвертой ГК РФ проблема определения сферы действия ее норм для отношений, осложненных иностранным элементом, решается двояким образом. Сфера действия норм ГК РФ, касающихся главного имущественного права авторов и иных правообладателей - исключительного права, определена в нормах ГК РФ в соответствии с тем, как в соответствующем международном договоре определена сфера действия его унифицированных правил (ср., например, ст. 1256 ГК РФ со ст. 3 Бернской конвенции и ст. 5 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах" 1993 г.). В отношении же иных, главным образом, личных неимущественных прав авторов и других правообладателей действует общее правило ГК РФ о предоставлении иностранным гражданам и лицам без гражданства национального режима (п. 1 ст. 2, п. 1 ст. 1231 ГК РФ), независимо от того, подпадают или не подпадают эти лица под действие соответствующего международного договора1.
Таким образом, практика показывает, что множество проблем возникает при так называемом столкновении прав на отдельные виды объектов интеллектуальной собственности. Коллизии возникают, когда один и тот же результат интеллектуальной деятельности оказывается объектом авторского права и права на товарный знак либо промышленный образец; когда пересекаются права на товарный знак и фирменное наименование либо фирменное наименование и доменное имя и т.д. Прямого разрешения в рамках действующих российских законов об интеллектуальной собственности подобные ситуации, как правило, не находят. Как представляется, главным препятствием является отсутствие определенной обобщающей правовой категории.
Вывод.
Особая роль государства в отношениях, связанных с интеллектуальной собственностью, обусловлена самой природой права на нее: это так называемые "исключительные права", которые исторически возникли как "жалованные права" - в силу признания государством за автором исключительных прав на результаты его интеллектуальной деятельности. Однако высказывалась и иная точка зрения относительно правовой природы исключительных прав; в ее основе лежал так называемый проприетарный подход, базирующийся на идеях французских мыслителей XVIII в. - Вольтера, Дидро, Гельвеция, Руссо - о естественном праве.
В нашей стране до сих пор не сложилось адекватного научного понимания функции государства в отношении интеллектуальных продуктов, и в реальной жизни это порождает острые проблемы - как в связи с регламентацией научной и научно-технической сферы в целом, так и с регулированием ключевого института, в котором реализуются результаты интеллектуальной деятельности, - института интеллектуальной собственности. Обращаясь к истории, следует отметить, что этот правовой институт достаточно молод, особенно если сравнивать его с традиционными, вещными, правами.
Наконец, в 90-е годы минувшего века начался современный период развития права интеллектуальной собственности. В 1992 г. был принят Патентный закон Российской Федерации, а также ряд законов об интеллектуальной собственности в сфере авторских прав.
В настоящее время вступила в действие четвертая часть ГК РФ, посвященная исключительно регламентации отношениям в сфере прав на результаты интеллектуальной деятельности.
Таким образом, законодательство, а также участие России в основных международных конвенциях по вопросам интеллектуальной собственности обеспечили правовой уровень охраны объектов интеллектуальной собственности, соответствующий мировым стандартам.
1.2. Результаты интеллектуальной деятельности.
Результаты интеллектуальной деятельности как объекты гражданских прав закреплены в ст. 1225 ГК РФ. В отличие от физического труда, итогом которого обычно служат вещи, интеллектуальной деятельностью является умственный (мыслительный, духовный, творческий) труд человека в области науки, техники, литературы, искусства и художественного конструирования (дизайна). Творческой является умственная (мыслительная, интеллектуальная) деятельность, завершающаяся созданием нового, творчески самостоятельного результата в области науки, техники, литературы или искусства.
Под результатом интеллектуальной деятельности понимают "саму творческую мысль, а не материальный предмет", то есть объект идеальный, нематериальный. Современное право принципиально воздерживается от вмешательства во "внутреннюю жизнь" личности так же, как и от вторжения в сферу интимных отношений между людьми: "право имеет дело только с внешним миром, но не с душевным". Пока мысль не выражена, она для права просто не существует. Нельзя заставить человека мыслить, творить. Можно лишь создать такие условия, чтобы возникла возможность мышления, творчества. Без определенных условий такая возможность появиться не может. Но сам процесс творчества всегда остается за пределами действия правовых норм. Однако тогда, когда процесс творчества завершается производящим актом, независимо от того, какую объективную форму приобретает его результат, вступают в действие нормы гражданского права, обеспечивающие его общественное признание, устанавливающие правовой
режим соответствующего объекта и охрану прав и законных интересов его творца. Результаты интеллектуальной деятельности могут становиться объектами правоотношений только тогда, когда они облекаются в какую-либо объективную форму, обеспечивающую их восприятие другими людьми.
Результатом интеллектуальной деятельности является выраженный в объективной форме ее продукт, именуемый в зависимости от его характера произведением науки, литературы, искусства, изобретением или промышленным образцом. Каждому из этих результатов присущи свои особые условия их охраноспособности и использования, а также осуществления и защиты прав их авторов. Однако все они обладают рядом общих признаков.
Во-первых, результаты интеллектуальной деятельности в отличие от объектов вещных прав имеют идеальную природу. Произведения науки и техники - это определенные системы научных и технических понятий или категорий. Литературные и художественные произведения представляют собой систему литературных либо художественных образов. Разумеется, указанные категории и образы обозначаются (выражаются вовне) буквенными, цифровыми и иными знаками, символами, изобразительными или звуковыми средствами и зачастую существуют на определенных материальных носителях (бумаге, пленке, камне, холсте и т.п.). Однако от этого сами они не перестают быть идеальными объектами. Как всякие нематериальные объекты, не имеющие натуральной формы, результаты интеллектуальной деятельности не подвержены износу, амортизации. Они могут устаревать лишь морально.
Во-вторых, право не может прямо воздействовать на мыслительные процессы, протекающие в головном мозге человека. Процессы мыслительной деятельности остаются за пределами действия правовых норм. Тем не менее, не имея возможности непосредственно влиять на создание результатов интеллектуальной деятельности, право в состоянии позитивно воздействовать на этот процесс путем выработки правовых форм организации научно-технической и иной творческой деятельности и закрепления в дефинитивных нормах условий охраноспособности ее результатов.
Идеальная природа результатов интеллектуальной деятельности отнюдь не свидетельствует о ее малозначительности или оторванности от производства необходимых людям вещей и иных ценностей человеческого общества. Ведь именно объективно выраженный результат интеллектуальной деятельности может участвовать в экономическом обороте, быть доступен правовому регулированию, представлять собой специфический товар - интеллектуальную собственность. Современная тенденция такова, что результаты интеллектуальной деятельности все более отчетливо приобретают черты товара - продукта интеллектуального труда, созданного для функционирования на рынке. Осуществляется это, прежде всего, за счет тиражирования материальных носителей интеллектуальных достижений, поскольку нетелесный результат творчества можно продать только вместе с его телесным носителем.
Тем не менее, в юридической науке нет единого мнения о том, что следует понимать под термином "интеллектуальная собственность".
Для описания такого правового явления, как интеллектуальная собственность, исследователи использовали различные теоретические подходы, например, применение юридической модели классических вещных прав к результатам интеллектуальной деятельности, использование философии римского права (разделение вещей на «телесные» и «нетелесные»), заимствование понятия собственности и интеллектуальной собственности из системы общего права, «проприетарная» концепция.
Однако наиболее известные и часто обсуждаемые в последние годы в российской правовой доктрине теоретические построения, несомненно, связаны с теорией исключительных прав.
Понимание исключительного характера авторских прав состоит в том, что принадлежащие создателю произведения авторские права препятствуют другим лицам использовать произведение, иными словами, обеспечивают их носителям правомочия на совершение различных действий с одновременным запрещением всем другим лицам совершать эти действия. При этом отмечается, что обладатель исключительного права во многих случаях может разрешить его использование третьим лицам, т.е. передать свое исключительное право либо целиком, либо частично.
Итак, закрепление исключительных прав подразумевает, что никто не вправе без разрешения правообладателя использовать охраняемый такими правами объект.
Лишь создатели данных продуктов, их работодатели или иные указанные в законе лица вправе их использовать и распоряжаться ими с учетом их нематериальной природы. В условиях рыночной экономики исключительные права на результаты творчества можно и нужно отчуждать в товарно-денежной форме. При этом важно учитывать, что в силу идеального характера и оригинальности (либо неочевидности) данных результатов плата за приобретение прав на их использование должна определяться не общественно необходимыми затратами на их производство, а соотношением спроса и предложения.
Исключительность прав ассоциируется с монополией их владельца, можно сказать, что исключительное право относится к "легальным видам монополии". Однако, как известно, модель права собственности предполагает осуществление собственником триады правомочий: владения, пользования и распоряжения вещью. К нематериальным результатам, каковыми являются все продукты интеллектуального труда, неприменимо правомочие владения: нельзя физически обладать идеями и образами. Не может быть прямо применено к нематериальным объектам и вещное правомочие пользования. Научно-технические идеи и литературно-художественные образы могут одновременно находиться в пользовании бесчисленного круга субъектов. При этом данные объекты не будут потребляться в процессе пользования, амортизироваться в физическом смысле слова.
Справедливо выражая сомнения в применимости триады правомочий собственника на владение, пользование и распоряжение вещью для описания комплекса личных неимущественных и имущественных прав, которые составляют сущность права интеллектуальной собственности, сторонники теории исключительных прав предлагают рассматривать их как совершенно самостоятельный, особый вид прав. Такой взгляд на проблему исключительных прав широко представлен в работах профессора В.А. Дозорцева: «Исключительные права выполняют в отношении нематериальных объектов ту же функцию, что и право собственности в отношении материальных. Исключительное право и есть абсолютное право на нематериальные объекты, только использующее в соответствии с натуральными свойствами объекта другие правовые средства, чем право собственности».
Нередко подвергается резкой критике сам термин «интеллектуальная собственность», появление которого объясняется простым желанием втиснуть сравнительно новый институт в освященные традицией схемы. Интеллектуальную собственность предлагается понимать как условное собирательное понятие, используемое для обозначения совокупности исключительных прав, а термин «собственность» рассматривать в данном случае только в специальном, переносном смысле, подчеркивающем полноту и исключительность прав создателей интеллектуальных благ. Причем некоторые сторонники теории исключительных прав предлагают вообще отказаться от использования термина «интеллектуальная собственность», поскольку, по их мнению, он неточен и способен ввести в заблуждение относительно юридической природы охраняемых исключительными правами объектов.
Следует признать, что право интеллектуальной собственности не может рассматриваться в качестве одной из разновидностей права вещной собственности, хотя объекты интеллектуальной собственности (объективно выраженные результаты интеллектуальной деятельности) в большинстве случаев являются вещами, объектами права вещной собственности. Однако представляется, что нет необходимости ограничивать применение в законодательстве терминологии, ставшей привычной и получившей широкое распространение, даже если она кажется теоретически не совсем адекватной обозначаемому правовому явлению.
Многие специалисты отмечают, что теоретическое противостояние интеллектуальной собственности и исключительных прав приводит лишь к негативным последствиям. «Сама живучесть термина “интеллектуальная собственность” … лучше, чем что-либо другое, доказывает удачность данного названия той совокупности прав на результаты интеллектуальной деятельности, которая возникает у их создателей и правообладателей»1. Смысловое значение понятия интеллектуальной собственности удачно характеризует принадлежность и сущность результата интеллектуальной деятельности, обладает явным удобством для понимания и применения.
Таким образом, современное российское законодательство понимает под интеллектуальной собственностью совокупность исключительных прав как личного, так и имущественного характера на результаты интеллектуальной и в первую очередь творческой деятельности. Интеллектуальная собственность не является разновидностью права вещной собственности, это самостоятельный правовой институт. Вещно-правовой режим собственности, используемый отношении материальных объектов и включающий традиционные правомочия владения, пользования и распоряжения данными объектами, неприменим к нематериальным достижениям умственного труда. Он приемлем лишь для материальных носителей результатов этого труда.
ГЛАВА 2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
2.1. Понятие и виды интеллектуальных прав
Часть четвертая ГК РФ ввела в деловой оборот так называемую общую часть права интеллектуальной собственности, которая сконцентрирована в гл. 69 "Общие положения" ГК РФ. Эти общие положения представляют собой основные понятия и принципы правового регулирования интеллектуальной собственности в Российской Федерации.
Согласно ст. 1225 ГК РФ объектом гражданско-правовой охраны выступают результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (далее объединяемые понятием "результат интеллектуальной деятельности"), в отношении которых признается особый вид прав - интеллектуальные права (ст. 1226 ГК РФ).
Понятие "интеллектуальное право" выступает в качестве родового по отношению к ряду других прав.
Интеллектуальные права включают (ст. 1226 ГК РФ):
- исключительное право;
- личные неимущественные права;
- иные права (право следования, право доступа и др.)1.
Исключительное право относится к имущественным правам (ст. 1226 ГК РФ).
Его сущность раскрывается в ст. 1229 ГК РФ.
Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности предполагает (п. 1 ст. 1229 ГК РФ):
- право использования такого результата по своему усмотрению любым, не противоречащим закону, способом;
- право распоряжения этим результатом, в том числе на его передачу, отчуждение; право разрешать или запрещать другим лицам использовать результат интеллектуальной деятельности и т.п. (ст. 1233 ГК РФ);
- право на защиту (незаконное, т.е. без согласия правообладателя, использование результата интеллектуальной деятельности любым третьим лицом признается незаконным и влечет применение к нарушителю установленных мер ответственности).
Личные неимущественные права непосредственно связаны с личностью автора результата интеллектуальной деятельности и включают: право авторства, право на имя и др. (п. 2 ст. 1228 ГК РФ)1.
Их объединяет то, что они неотчуждаемы от личности автора и непередаваемы другим лицам. Фактически автор может лишь владеть и пользоваться личным неимущественным правом, но не распорядиться им, в том числе автор не вправе отказаться от своего личного права. Такой отказ признается юридически ничтожным.
Сущность личных неимущественных прав подробно раскрывается в гл. 70 ГК РФ, посвященной авторскому праву.
Нормами закона, посвященными правовому регулированию отдельных объектов интеллектуальной деятельности, могут быть установлены и другие интеллектуальные права.
Например, авторским правом (ст. ст. 1292, 1293 ГК РФ) определены такие интеллектуальные права, как право доступа (в том числе право автора на воспроизведение произведения изобразительного искусства, право автора архитектурного произведения на фото- и видеосъемку) и право следования (в виде процентных отчислений от цены перепродажи и т.п.).
Имущественная составляющая интеллектуального права и объем правомочий его обладателя (владение, пользование и распоряжение) определяют сходство исключительного права с другим имущественным правом - правом собственности. В связи с этим закон устанавливает основные отличия интеллектуальных прав от права собственности (ст. 1227 ГК РФ)2.
В отличие от права собственности, интеллектуальные права относятся только к нематериальному (творческому) результату интеллектуальной деятельности и не зависят от права собственности на материальный носитель (вещь), посредством которого может быть выражен этот результат (п. 1 ст. 1227 ГК РФ).
Соответственно переход права собственности на вещь не влечет одновременного перехода интеллектуальных прав (п. 2 ст. 1227 ГК РФ). Случаи, когда такой одновременный переход становится возможным по умолчанию, прямо указаны в ГК РФ и являются исключением из общего правила. Для всех остальных случаев перехода исключительного права требуется самостоятельное правовое основание - договор, акт уполномоченного органа и т.п.
В ст. 1225 "Охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" определяется, что интеллектуальной собственностью является правовая охрана результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг, предприятий, информационных ресурсов и приводится перечень этих объектов охраны.
Определение собственности в правовом значении не может признаваться охраной чего-либо, поскольку содержание права собственности - это совокупность прав владения, пользования и распоряжения своим имуществом, принадлежащих субъекту, который вправе совершать в отношении объекта собственности любые действия, не противоречащие закону, по реализации своих прав, в данном случае прав интеллектуальной собственности.
Права собственности являются материальными вещными правами - это следует из названия раздела II ГК РФ "Право собственности и другие вещные права" - это права, которые реализуются при их введении в гражданский оборот при обязательном условии оборотоспособности объектов гражданских прав.
Правовое положение участников интеллектуальной собственности по поводу возникновения и порядка осуществления прав определяет пределы исключительных имущественных прав и связанных с ними личных неимущественных прав.
Нематериальные блага, предполагающие реализацию личных неимущественных прав, не могут отчуждаться и передаваться по закону каким-либо образом - эти права следуют за исключительными имущественными правами1.
Исключительный имущественный характер прав состоит в том, что только автору-правообладателю предоставляется первоначальное право ввести объект интеллектуальной собственности в гражданский оборот.
Исключительность не распространяется на личные неимущественные права, поскольку правовая природа гражданского законодательства основана на конкретных материальных критериях - вещь, вещные права, а все остальные права производны или приравнены к ним по правовым категориям. Распространению понятия исключительности по определению к личным неимущественным правам гражданское право России обязано советскому правовому периоду, искусственно отменяющему любое упоминание частной формы собственности или подменяющему определения собственности, прав собственности, обязательственных прав (в противоположность буржуазному праву собственности). Утверждались критерии исключительности прав, определяемые в связи с неповторимостью личности автора; таким образом, отрицались материалистические основы, принципы права интеллектуальной собственности, происходило их замещение принципами исключительности творческих начал прав авторов, законных правообладателей.
Данное утверждение сейчас не может рассматриваться по отношению к правовой природе гражданского права, исторически основанной на действиях конкретных основополагающих материальных начал имущественных и связанных с ними неимущественных правоотношений, направленных на обеспечение регулирования экономического оборота вещей, имущественных прав.
Следует отметить, что введение в инструментарий гражданского права нового термина "интеллектуальные права" необоснованно. Предлагается вместо этой статьи принять статью "Интеллектуальная собственность", в которой необходимо раскрыть общее содержание определения интеллектуальной собственности, состоящего из исключительных имущественных и личных неимущественных прав, возникающих при создании и использовании объектов интеллектуальной собственности1.
Статью 1227 "Интеллектуальные права и право собственности" необходимо исключить, поскольку ее содержание не несет каких-либо правовых новаций - право собственности на материальный объект, в котором воплощен интеллектуальный результат, не влечет признание прав собственности использовать исключительные имущественные права на данный объект - это специфика возникновения, использования и защиты прав интеллектуальной собственности. Например, по аналогии должна приниматься норма о собственности на автомобиль и обязательном получении прав на его вождение, иначе лично управлять им нельзя - это очевидное действие, не нуждающееся в дополнительном нормативном объяснении гражданским правом, оно включено в правила дорожного движения.
Стоит подчеркнуть, что принципиально новых объектов в перечне охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации (ст. 1225) не появилось. В проекте четвертой части присутствовал один такой объект - доменные имена, но в последующем параграф, посвященный этому объекту, был исключен из проекта. Но и в остальном есть немало интересного.
Изменения в системе объектов интеллектуальных прав можно разделить на три группы.
Во-первых, изменения, касающиеся соотношения различных объектов.
Во-вторых, введение в отношении ряда хорошо известных законодательству объектов принципиально новых комплексов прав.
Наконец, в-третьих, включение в Кодекс развернутого регулирования ряда объектов, которые только упоминались в российском гражданском законодательстве, что позволяет, в частности, точно определить их место в общей системе объектов.
К первой группе изменений можно отнести выделение программ для электронных вычислительных машин и баз данных из перечня произведений науки, литературы и искусства. Как известно, возможны четыре основные модели охраны программ для ЭВМ: создание специального института, охрана с помощью авторского права, охрана с помощью патентного права, охрана через положения, направленные против нарушения коммерческой тайны. Каждая из этих моделей имеет свои плюсы и минусы. Однако это говорит и о том, что выбор в пользу модели авторского права, обусловленный в основном соображениями удобства, простоты и экономичности охраны, не в полной мере соответствует специфике объекта охраны.
Так, например, очевидно, что в силу ограниченности средств языков программирования большое значение приобретает сам алгоритм, воплощенный в программном продукте. Наоборот, выбор средств реализации алгоритма во многих случаях становится лишь технической задачей1.
В этой связи выделение программ для ЭВМ из перечня произведений представляется, безусловно, правильным шагом. Принципиальное своеобразие программ для ЭВМ как объекта охраны означает невозможность признания их одним из видов произведений науки, литературы и искусства. Более того, это мешало бы обеспечить единство правового регулирования. При избранном же подходе на программы для ЭВМ лишь распространен с необходимыми исключениями правовой режим, установленный для произведений, но сами программы произведениями не являются. В этом случае установление определенных исключений и особых правил в отношении программ для ЭВМ является вполне закономерным и логичным действием.
Можно предположить, что по мере развития правового регулирования программ для ЭВМ (а оно, думается, не застынет в существующем виде) будут накапливаться и специальные правила, применимые только к программам для ЭВМ, и изъятия из общих правил, установленных для произведений. Фактически будет постепенно формироваться особый правовой режим для программ для ЭВМ. К появлению такого правового режима мы можем прийти эволюционным путем. Дорогу для подобной эволюции открывают эти на первый взгляд незначительные изменения в законодательстве о программах для ЭВМ.
Сказанное о программах для ЭВМ может быть с необходимыми коррективами применено и к базам данных.
Ко второй группе изменений можно отнести появление в Кодексе специальных разделов о правах изготовителя базы данных и правах публикатора1.
Казалось бы, базы данных, а тем более произведения давно и хорошо знакомы российскому законодательству. Но в этом случае речь идет об иных правовых режимах охраны этих объектов.
Базы данных охраняются в рамках авторского права. Однако при этом они охраняются только как определенные результаты интеллектуальной деятельности, выражающейся в подборе и организации материала. Авторские права приобретает составитель базы данных, а сама база данных охраняется как сборник. Однако это означает невозможность защитить средствами авторского права базы данных, являющиеся достаточно простыми по своей структуре (по крайней мере структура которых недостаточно оригинальна, чтобы база данных могла рассматриваться как самостоятельное произведение), хотя такие базы данных могут иметь значительную коммерческую ценность, а их разработка требовать значительных усилий и расходов1.
Объектом авторского права могут являться и материалы, включенные в базу данных. Но значительная часть баз данных объединяет в себе различного рода данные, нормативные документы и иные материалы, не являющиеся объектами авторского права. Поэтому и в этом отношении охрана, предоставляемая средствами авторского права, может оказаться недостаточной.
Вопрос о необходимости защиты интересов лица, организовавшего создание такой базы данных, является на данный момент дискуссионным. Если в странах Европейских сообществ законодательство пошло по пути включения в законодательство об авторском праве и смежных правах специальных разделов о правах изготовителя базы данных (Германия, Испания, Латвия, Литва, Скандинавские страны и др.; появилось это право - как право "особого рода" - sui generis - и в Директиве N 96/9 Европейского парламента и Совета от 11 марта 1996 г. "О правовой охране баз данных"), то в США решили пока этого не делать.
Однако, учитывая то, что процесс копирования баз данных стал предельно простым и дешевым, закрывать глаза на возникшую проблему представляется неправильным.
Вариант, использованный в Гражданском кодексе, предполагает по своей сути запрет недобросовестного использования плодов чужого труда. В этой связи предупреждается возможность создания своей базы данных на базе чужой, но остаются возможности использовать чужую базу данных в личных, научных, образовательных и иных некоммерческих целях. При этом создание одним лицом базы данных не мешает любому использованию материалов (включая их объединение в такую же базу данных), если только они были получены из каких-то иных источников. Таким образом обеспечивается доступ общества к существующим информационным ресурсам и одновременно лицу, организовавшему создание соответствующих баз данных, даются средства, позволяющие защитить свои интересы.
Конечно, право изготовителя базы данных является относительно ограниченным, но оно не исключает иные возможности защиты своих интересов (в частности, с помощью законодательства об авторском праве, норм о предупреждении недобросовестной конкуренции и т.д.), а дополняет их. Причем, что очень важно, дополняет в той части, где существующие нормы оказываются малоэффективны. Иначе говоря, право изготовителя базы данных является инструментом специального назначения, призванным восполнить пробелы правового регулирования при обеспечении доступа общества к информации.
Практически право изготовителя базы данных по своему типу весьма близко к правам изготовителя фонограммы. И в том и в другом случае речь идет о защите организационных усилий лица, а не его творческой деятельности. Да и фонограмма - это практически своего рода база данных.
Таким образом, появление этой категории права и изменение места баз данных в системе объектов интеллектуальных прав - неслучайность. На определенном этапе среди объектов подобного рода значение имели только фонограммы1. Возрастает роль баз данных - расширяется и сфера действия "организационных" прав. Возрастание роли лиц, организующих создание различного рода информационных продуктов в современном информационном обществе, означает необходимость расширения "организационных" прав.
Иная ситуация сложилась с правом публикатора.
Действующий Закон "Об авторском праве и смежных правах" содержит особое правило на случай обнародования произведения после смерти автора - авторское право на произведение, впервые выпущенное в свет после смерти автора, действует в течение 70 лет после его выпуска. Предоставление наследникам автора возможности в полной мере воспользоваться результатами труда автора выглядит вполне обоснованно. Вместе с тем это позволяет продлить на неопределенный срок (пока произведение остается необнародованным) действие права на произведение. После смерти автора могут пройти сотни лет, а произведение все еще не перейдет в общественное достояние. Это, конечно, не в интересах общества.
Решать эту проблему можно по-разному. Вариант, избранный в Гражданском кодексе, предполагает ограничение срока возможной охраны произведения: права на произведение, впервые обнародованное после смерти автора, действуют в течение 70 лет после обнародования произведения при условии, что произведение было обнародовано в течение 70 лет после смерти автора (п. 3 ст. 1281). Однако более интересно другое - право получает не наследник автора, а лицо, обнародовавшее произведение. По сути, признание права за публикатором является свидетельством признания обществом важности труда такого лица по поиску и подготовке произведения к обнародованию, а не некоторой связи автора произведения с его далеким наследником1.
Действительно, лучше защищать интересы лица, затратившего усилия на поиск необнародованного произведения, чем лица, имеющего лишь очень слабое отношение к автору (если произведение будет опубликовано в 70-й год после смерти автора, то срок охраны права может длиться до истечения 140 лет после смерти автора). Спустя более 100 лет после смерти автора права будут получать лица, имеющие весьма отдаленное отношение к автору. В то же время появление этой группы прав означает, что для общества становится все более важным не только сама творческая деятельность, но и деятельность, связанная с обеспечением возможности обществу пользоваться произведением, что отражается и в возрастании роли объектов смежных прав.
Среди третьей группы изменений следует назвать секреты производства (ноу-хау), фирменные наименования и коммерческие обозначения. Все эти три объекта до последнего времени были лишены специального правового регулирования, в результате чего их положение в системе объектов интеллектуальных прав оставалось противоречивым.
Так, ноу-хау, вроде бы очень хорошо известный объект, в действительности являлся определенным фантомом, поскольку, не имея точного определения, постоянно смешивался с конфиденциальной информацией, коммерческой тайной, секретами промысла и т.д.
Содержание всех этих терминов обычно определялось преимущественно взглядами того или иного исследователя, нежели ясно определенными критериями. Теперь, наконец, секреты производства (ноу-хау) обрели свое место в системе объектов. Ноу-хау - это сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и др.), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым, у третьих лиц, нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны1. Достаточно широкая дефиниция ноу-хау при одновременном ограничении сфер деятельности позволяет определить его место. Весьма важно и разграничение ноу-хау с коммерческой тайной. Пункт 1 ст. 3 Федерального закона "О коммерческой тайне" (с учетом изменений, внесенных Федеральным законом "О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации") устанавливает, что коммерческая тайна - это режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доход, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду.
Таким образом, коммерческая тайна - это режим, совокупность мер, обеспечивающих конфиденциальность информации, а секрет производства (ноу-хау) - сами сведения1.
Как фирменное наименование, так и коммерческое обозначение присутствовали в Гражданском кодексе и ранее. Однако такое присутствие было лишь номинальным, отсутствовало сколь-нибудь развитое регулирование этих объектов. Спорными оставались даже самые базовые вопросы прав на такие объекты. Так, например, А.П. Сергеев полагал, что "фирменным наименованием могут пользоваться только организации, но не граждане", а О.А. Городов заявлял, что фирменное наименование может использоваться и для индивидуализации гражданина-предпринимателя, осуществляющего самостоятельную деятельность, направленную на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг. В отношении же коммерческого обозначения спорным оставался даже сам предмет охраны.
Теперь место этих объектов, наконец, определено. Фирменное наименование является средством индивидуализации коммерческой организации, что исключает принадлежность этого объекта физическому лицу (даже являющемуся индивидуальным предпринимателем), а также означает невозможность его отчуждения. Это решение повлекло и внесение изменений в некоторые существующие нормы гражданского законодательства. Так, теперь не допускается предоставление права на использование фирменного наименования по договору коммерческой концессии.
Притом что обладатель исключительного права использования фирменного наименования может использовать его в качестве средства индивидуализации любым, не противоречащим закону способом, сфера действия этого права ограниченна. Такое лицо может запретить другому юридическому лицу использование фирменного наименования, тождественного его собственному фирменному наименованию только в том случае, если: 1) его фирменное наименование было включено в Единый государственный реестр юридических лиц ранее, чем фирменное наименование второго лица, и 2) если оба указанных юридических лица осуществляют аналогичную деятельность1. Наличие второго условия показывает, что фактически пределы действия права лица зависят от широты его деятельности: чем больше сфер, в которых он действует, тем шире его право на фирменное наименование. Это обусловлено именно тем, что данный объект индивидуализирует лицо, соответственно и право на это средство индивидуализации коррелирует с деятельностью данного лица. Коммерческая организация может заниматься любым видом деятельности, не запрещенным законом.
Таким образом, пределы действия исключительного права на фирменное наименование конкретного лица могут расширяться или сужаться в зависимости от изменения деятельности этого лица. Ограничение субъектного состава права на фирменное наименование коммерческими организациями в определенной мере компенсируется развитием права на коммерческое обозначение. Право на этот объект может принадлежать не только коммерческим организациям, но и некоммерческим, а также индивидуальным предпринимателям. Поскольку в данном случае для лица коммерческая деятельность не является определяющей (для некоммерческой организации коммерческая деятельность по определению не может быть основной, а для любого физического лица его "коммерческая" характеристика всегда второстепенна), то индивидуализироваться в коммерческом плане должно не само лицо, а объект, используемый для осуществления коммерческой деятельности. Коммерческое обозначение является средством индивидуализации не организации или индивидуального предпринимателя, а предприятия как имущественного комплекса.
Связанность коммерческого обозначения с определенным предприятием также ведет к невозможности распоряжаться таким средством индивидуализации в отрыве от предприятия.
Как устанавливает п. 4 ст. 1539 ГК РФ, исключительное право на коммерческое обозначение может перейти к другому лицу (в том числе по договору, в порядке универсального правопреемства и по иным основаниям, установленным законом) только в составе предприятия, для индивидуализации которого такое обозначение используется1. В этом правиле проявляется важный общий принцип: распоряжение средством индивидуализации определенного объекта не может осуществляться, если утрачивается соответствующая связь средства индивидуализации с индивидуализируемым этим обозначением объектом.
Признание права на коммерческое обозначение основано на фактической известности данного обозначения, и это неизбежно накладывает отпечаток на его правовой режим. Право на коммерческое обозначение не может возникнуть ранее, чем будет достигнута определенная известность этого обозначения применительно к какому-то предприятию, и оно прекращается с утратой такой известности. Из этого, в частности, следует необходимость постоянного использования коммерческого обозначения для сохранения права. Пожалуй, сказав о новых объектах в Гражданском кодексе, нужно упомянуть и о том, чего в Кодексе нет. В современном информационном обществе получение доступа к определенной информации приобретает особую ценность. И здесь важен не только вопрос принадлежности имущественных прав на те или иные объекты, но и наличие возможности обнаружить требуемые сведения, найти их. В полной мере это можно отнести и к общедоступной информации. Востребованными становятся услуги по поиску информации, организации доступа к ней. И в этом отношении становится очень важным обеспечить возможность индивидуализации информационных ресурсов, в том числе и содержащих общедоступную информацию. Это нужно как лицам, создающим такие ресурсы, так обществу в целом. В этой связи своевременным шагом в развитии правового регулирования средств индивидуализации было включение в проект Кодекса самого понятия средства индивидуализации информационных ресурсов (информационных систем).
Реализованная в отношении доменных имен, эта идея могла развиваться и дальше. Но на данном этапе следовало разрешить хотя бы вопросы доменных имен - этот объект уже сформировался как самостоятельное средство индивидуализации, требующее обеспечения оборота и разрешения возникающих проблем. Проект предлагал средства, позволяющие разрешить конфликт прав на доменные имена с правами на иные средства индивидуализации, создавал возможность полноценного оборота нового объекта1. К сожалению, данный раздел в последний момент был исключен из проекта четвертой части Гражданского кодекса по причинам, далеким от вопросов теоретической обоснованности или практической целесообразности его введения.
Так или иначе на настоящий момент появление категории средств индивидуализации информационных ресурсов не состоялось. Это определенный пробел в Кодексе. Но возникающие вопросы нельзя полностью игнорировать, в результате в тексте закона можно заметить определенные следы права на доменное имя, в частности в подп. 3 п. 9 ст. 1483 ГК РФ, который устанавливает, что не могут быть зарегистрированы в качестве товарных знаков обозначения, тождественные промышленному образцу, знаку соответствия, доменному имени, права на которые возникли ранее даты приоритета регистрируемого товарного знака. Думается, со временем все равно придется вновь вернуться к этому вопросу, поскольку его постановка вызвана потребностями современного экономического оборота. Одной из важнейших особенностей производимых изменений в правовом регулировании объектов интеллектуальных прав в рамках четвертой части ГК РФ является их системность. Это выражается не только в самом факте объединения норм в одном документе, выделении общей части и т.д., но и в том, что правовые режимы различных объектов интеллектуальных прав являются взаимосвязанными и нормы, вводимые в отношении одного объекта, оказывают влияние и на правовое регулирование другого объекта1.
Таким образом, положения части четвертой Кодекса об интеллектуальных правах, понятие которых содержится в ст. 1226 ГК РФ, также находятся в противоречии с ч. 1 ст. 44 Конституции РФ, провозглашающей, что "каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания2. Интеллектуальная собственность охраняется законом". Если понятие интеллектуальной собственности в Конституции, по нашему мнению, употребляется в широком смысле слова, включающем в себя как личные неимущественные права, так и связанные с ними имущественные права их авторов, то понятие интеллектуальных прав, содержащееся в ст. 1226 ГК РФ, заужено до пределов действия имущественных прав. Фактически произошла неправомерная замена понятия интеллектуальной собственности понятием интеллектуальных прав.
2.2. Право на результат интеллектуальной деятельности в системе интеллектуального права России
Появление категории "исключительных прав" обусловлено возникшей значимостью результатов интеллектуальной деятельности (интеллектуального продукта) для экономического товарного оборота. Первоначально эта категория в общем виде практически не выступала, в жизнь вступили только ее единичные ветви. Как общая категория, она не имела четкого, устоявшегося наименования, использовались разные варианты, наиболее часто употреблялось название "интеллектуальная собственность"1.
Всякие товарные отношения опираются на общие предпосылки, без которых товарные отношения невозможны независимо от специфики объекта. Такой предпосылкой является наличие у товаровладельца монополии, получающей в зависимости от свойств объекта разное правовое закрепление. Для материальных вещей монополия выражается в институте права собственности, а для нематериальных результатов интеллектуальной деятельности - в исключительных правах, именовавшихся, правда, по-разному. Если быть точным, монополия получает юридическое выражение в общей категории абсолютных прав, одной из ветвей которых, и в течение тысячелетий - единственной, является право собственности, а другой, сравнительно недавно выросшей, -исключительные права. Стремление распространить на новые явления устоявшуюся систему вполне естественно, но не всегда верно. Правовой механизм находится в зависимости от характера объекта; обусловленности правового механизма свойствами объекта в правовой науке и законодательной практике не придавалось, к сожалению, должного значения.
В упрощенном варианте, возникшем на первое время для интеллектуального продукта, эту функцию выполняло классическое абсолютное право, подобно тому как для материальных вещей ее выполняло право собственности.
Первоначально существовал ограниченный круг результатов интеллектуальной деятельности, имеющих значение для экономического оборота и поддающихся формализации по тем или иным признакам. Для удовлетворения не существовавших ранее потребностей нужно было создать соответствующий им правовой механизм. Он получил выражение в авторском праве (для произведений, отличающихся своей формой) и в патентном праве (для достижений, отличающихся существом и формализуемых искусственно). Создание такого механизма было облегчено тем, что ранее для экономического оборота уже приобрели значение другие нематериальные объекты - способы индивидуализации товаровладельца (фирменные наименования) и товара (товарные знаки) - и для них уже существовал правовой механизм1.
На первом этапе был создан пока еще достаточно простой правовой механизм, обладавший некоторыми общими чертами, необходимыми для экономического оборота. Он закреплял за правообладателем монополию, подобную праву собственности, без которой никакой товарный оборот невозможен. Терминологически этот механизм обозначался чаще всего как "интеллектуальная собственность", однако при обозначении содержания правомочий правообладателя неизменно указывалось, что он имеет "исключительное право" использования объекта экономического оборота, на который закреплялось право. Так появился новый термин. Это исключительное право представляло собой не что иное, как абсолютное право, подобное праву собственности, которое признавалось необходимым условием рыночного оборота. Практически все, кто писал об исключительных правах, включая автора настоящей статьи, полагали, что исключительные права представляют собой классические абсолютные права, объектом которых только являются нематериальные результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации2.
Действующее законодательство предусматривает существование так называемых коллективных знаков, которые представляют собой единый товарный знак для предприятий, создавших соответствующее добровольное объединение. Регистрация такого знака допускается, если выпускаемые и (или) реализуемые товары обладают едиными качественными или иными общими характеристиками. Их прообразами можно считать существовавшие еще в средние века цеховые знаки. Каждое входящее в объединение предприятие вправе пользоваться коллективным знаком. На такой знак распространяется режим товарного знака, закрепляющего исключительное право. Но это "исключительное право" уже не может считаться абсолютным, ибо правом на использование знака, притом равным, обладают разные лица. Все они защищены против третьих лиц, не входящих в объединение, каждое из них может самостоятельно защищать свое право (притом только свое) от нарушений со стороны третьих лиц, не входящих в объединение.
Этого права вполне достаточно для экономического оборота, несмотря на то что обладатели не могут распоряжаться правом на товарный знак (отчуждать его и выдавать лицензии). Устанавливается монополия, хотя и ограниченная известными пределами. Подобное право не может считаться классическим абсолютным правом, его можно квалифицировать только как квазиабсолютное.
Еще одним прообразом системы исключительного права, не являющегося абсолютным, является право на использование наименования места происхождения товара. Одинаковое право на одно и то же наименование может быть закреплено одновременно за несколькими разными лицами при условии, что они находятся и производят товар на территории поименованного географического объекта. Особые свойства товара определяются исключительно или главным образом характерными для этого географического объекта природными условиями или (и) профессиональными навыками местных мастеров.
Такой же режим может быть установлен и для секретов промысла (обычно именуемых "ноу-хау"). Значение этой категории чрезвычайно велико и систематически возрастает. Пожалуй, самая значительная часть научно-технических достижений охраняется в наши дни с помощью механизма секретов промысла, и даже патентная охрана сопровождается в настоящее время секретами промысла1.
В содержание исключительного права входят два правомочия - использование и распоряжение. Но объектом использования является сам результат, а объектом распоряжения - право на него, право его использования. Для секретов промысла действует то же понятие использования, что и для классических исключительных прав абсолютного типа. Объектом использования являются сведения о достижениях содержательного характера, но не предназначенные для чистого познания, а включающие рекомендации для практического применения, предпосылкой которого является закрепление этих сведений на материальном носителе или, во всяком случае, их объективное выражение. Материальные носители не всегда обязательны, авторское право, например, действует и в отношении произведений, не зафиксированных на материальных носителях. Но интеллектуальный продукт - это не конкретный материальный объект, а любое воплощение в объективной форме результата интеллектуальной деятельности.
Правообладатель может сам осуществлять использование результата, ему не надо запрещать использование третьим лицам, это изначально прямо запрещено законом. Взаимоотношения с третьими лицами правообладатель меняет не путем установления запрета, а путем выдачи разрешения - издания акта о распоряжении правами.
Основываясь на рассмотренных выше признаках, можно было бы дать в законе следующее определение понятия исключительных прав:
"На результаты интеллектуальной деятельности, в т.ч. результаты творчества, а также на средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (далее - средства индивидуализации) за гражданами и юридическими лицами по основаниям и в порядке, установленным законом, закрепляется исключительное право. Исключительное право является имущественным правом.
Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации в случаях, предусмотренных законом, может одновременно и самостоятельно принадлежать разным лицам. В этом случае каждое из таких лиц вправе самостоятельно использовать этот результат или средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом и может, если иное не установлено настоящим законом, самостоятельно распоряжаться этим правом.
Такое право принадлежит исключительно лицам, за которыми оно прямо закреплено. Лица, не являющиеся правообладателями, не вправе использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без разрешения правообладателя или одного из правообладателей1.
Правообладатель вправе передать по договору принадлежащее ему право использования другому лицу или предоставить принадлежащее ему право использования в ограниченном объеме другому лицу (выдать лицензию).
Ограничение прав правообладателя, в т.ч. передачи и предоставления права использования другому лицу, их прекращение или признание недействительными допускаются в случаях, пределах и порядке, установленных законом".
Для полноценного выполнения этим определением своих функций оно должно сопровождаться общим принципом, в соответствии с которым при отсутствии прямого указания в законе, в частности закрепления в соответствии с ним исключительного права за определенным лицом или лицами, использование результатов творческой деятельности может производиться вполне свободно, без каких бы то ни было ограничений.
Механизм охраны секретов промысла представляет собой следующий этап развития исключительного права - после появления их традиционного варианта более 200 лет назад. В качестве исключительного появляется квазиабсолютное право, хотя понятие использования сохраняет характер, присущий традиционному абсолютному праву. Связующие нити такого "использования" результатов интеллектуальной деятельности и результатов материального производства очевидны.
Перечень объектов исключительного права имеет и должен иметь исчерпывающий характер, он определяется императивными нормами закона. Если в законе (законе вообще, не только в кодификационном акте) есть указание об охране объекта, он охраняется, если такого указания нет - охраны быть не может, соглашением сторон ни абсолютную, ни квазиабсолютную охрану установить нельзя1. Основания возникновения исключительных прав имеют бездоговорный характер. Появление этих прав по модели относительных прав, предусмотренной п. 1 ст. 8 и п. 2 ст. 421 ГК РФ (по соглашению сторон), исключается. Точно так же закон должен исчерпывающим образом определить содержание каждого вида исключительных прав, порядок их действия и осуществления.
Технический прогресс привел к резкому росту общественной значимости результатов интеллектуальной деятельности и взрыву потребности в информации о них, активному вхождению информации в экономический товарный оборот, образовался даже специфический информационный рынок, само общество стало называться "информационным". Новый этап определяется товаризацией информационных отношений, содержанием которых является передача каких-то сведений для ознакомления с ними, их познания, которое в процессе углубляющегося разделения труда выделилось в самостоятельную стадию. Это, в свою очередь, обусловило следующий этап развития системы прав на интеллектуальный продукт.
Информация, сведения - это объект с особыми свойствами, отличающийся от того, который предназначен для практического использования, и он требует особого правового режима. Возникла новая сфера отношений, для которых нужен новый понятийный аппарат, новая система категорий и терминологии, нуждающихся в разработке. Правовой режим информации, составляющих ее сведений строится иначе, чем для классических объектов интеллектуальных прав. На ознакомление со сведениями вообще не закрепляется исключительное право, действует начало свободы ознакомления с информацией, познания сведений, кроме тех случаев, когда их конфиденциальность специально охраняется законом.
Суть информационных отношений обусловлена тем, что их непосредственная цель заключается не в традиционном для экономического оборота использовании результата, а в его познании. Использованию должно предшествовать ознакомление, на пути которого встают проблемы, различающиеся в зависимости от того, являются ли сведения общедоступными или конфиденциальными. Но во всех случаях ознакомление и использование - это две стадии, первоначально не дифференцированные. Познание можно назвать "использованием", но по существу это различные категории1.
Использование, как отмечалось, - это действия по практическому применению интеллектуального продукта, сведений, воплощенных в материальных носителях или в иной объективной форме (материальные носители не всегда обязательны), а также операции с этим продуктом, включая технологии. Использование интеллектуальных продуктов, даже имеющих форму секрета промысла, имеет много общего с использованием материальных вещей.
Иначе обстоит дело с ознакомлением, содержание которого составляет лишь процесс познания и может не включать даже рекомендации по практическому использованию. Ознакомление с общедоступными сведениями ограничить невозможно - они открыты для познания, и в этом смысле установление на сведения как таковые абсолютного или исключительного права исключено. Можно только ограничить доступ к необщедоступным данным - или ограничить практическое использование любых сведений, в том числе общедоступных, - но эти процессы имеют другое содержание и подлежат отдельному рассмотрению2. При углублении разделения труда ознакомление со сведениями обособилось от их использования и выделилось в особую предварительную стадию.
Исключительные права вошли в жизнь преимущественно под названием "интеллектуальная собственность" (или ее составных частей - "литературная собственность" и "промышленная собственность"). В праве терминология имеет существенное значение. По справедливому наблюдению Г.Ф. Шершеневича, много неправильных подходов "обусловливается общераспространенным словоупотреблением, невольно возбуждающим ложные представления, от которых трудно бывает отрешиться даже ученому".
С возникновением условий для пуска результатов интеллектуальной деятельности в экономический оборот возникла необходимость в правовой базе, в установлении монополии, являющейся необходимой основой товарных отношений. Многовековой опыт давал только один образец такой правовой базы - право собственности, распространявшееся, правда, только на материальные вещи. Необходим был механизм, выполнявший ту же экономическую функцию. Название "интеллектуальная собственность" привычно отражало именно эту функцию. Важно было установить для результатов интеллектуальной деятельности основы режима, аналогичные установленному для результатов материального производства, закреплять на интеллектуальный продукт аналогичные права1.
Существенное значение имело еще одно обстоятельство. Собственность в тот период была выражением свобод - не только экономических, но и политических. Поэтому закрепление имущественных прав за творцами новых идей и решений на полученный ими результат - на уровне права собственности - было провозглашено энциклопедистами как политический лозунг и написано на знамени Великой французской революции. Он попал во французское законодательство, одним из первых установившее рыночную систему охраны авторского и патентного права, затем во многие другие законы и в международные договоры.
Сложилась определенная традиция, в какой-то мере оправданная. Использование термина "интеллектуальная собственность" вполне правомерно в политических актах (например, в ст. 44 Конституции Российской Федерации) как выражение экономических и политических начал. Но употребление его как обозначение юридической категории никак не может быть признано удачным.
Право собственности имеет вполне устоявшееся, определенное юридическое содержание, которое, как было показано выше, никак не может быть распространено на результаты интеллектуальной деятельности. Употребление термина "собственность" может создать только неправильные представления о содержании права, его действии и способах его защиты. Но реальные условия требуют установления совершенно другого содержания права. Поэтому не случайно, что при обращении к содержанию именно права на нематериальные результаты интеллектуальной деятельности закон всегда говорит, что за правообладателем (автором, патентообладателем и т.п.) закрепляется "исключительное право". Именно это обозначение содержания права и породило другое терминологическое обозначение нового вида прав как отдельной категории - уже юридической.
Это отнюдь не означает противопоставления существующих терминов. Просто они характеризуют одну и ту же категорию с разных сторон: "интеллектуальную собственность" - с точки зрения политической и экономической функций, "исключительные права" - с точки зрения юридического содержания. Возможен и еще один подход к той же категории - через характеристику его объекта, тогда пришлось бы говорить об интеллектуальных правах. Этот подход обладает еще и тем преимуществом, что он определяет род по тому же объектному основанию, которое служит для определения видов (авторское право, патентное право, селекционное право и т.п.)1.
Употребление термина "интеллектуальная собственность" в юридическом смысле влечет за собой путаницу еще в одном отношении: оно препятствует четкому различению нематериального результата интеллектуальной деятельности, являющегося объектом исключительных прав, и его материального носителя - объекта права собственности. Из существующего на практике смешения этих объектов ничего, кроме отрицательных последствий, не следует. Между тем действующее законодательство содержит на этот счет совершенно определенные указания. Пункт 5 ст. 6 Авторского закона прямо говорит: "Авторское право на произведение не связано с правом собственности на материальный объект, в котором произведение выражено"2.
При терминологической чересполосице в отношении наиболее общего понятия эта норма воспринимается не как общий принцип, а как частное и не очень понятное правило, относящееся главным образом к произведениям изобразительного искусства (авторское право на картину как произведение искусства и право собственности на картину как вещь), во всяком случае не имеющее универсального характера. Положения, сформулированные применительно к конкретным отношениям, более широкое значение которых выявила практика, должны получить общее выражение. Интересна оценка истоков вульгарного представления, лежащего в основе смешения интеллектуального продукта и его материального воплощения, - соответственно исключительного права и права собственности, - данная автором выдающегося юридического исследования А. Пиленко еще в начале века: "Всякое изобретение (точно так же как и открытие) имеет исключительно абстрактно-идейное содержание и с вещественным своим субстратом отождествляется только в неразвитом мышлении".
Исключительное право представляет собой вполне самостоятельную правовую категорию, отдельную от права собственности, не укладывающуюся в традиционную систему римского права. Система права - не раз и навсегда застывший, а развивающийся феномен. Новая категория исключительных прав, являющаяся результатом сравнительно недавнего развития, обогащает эту систему. Терминологические проблемы возникают и в отношении других, менее глобальных, но тоже достаточно значимых категорий, особенно новых, возникших в ходе сравнительно недавнего развития. Так, ныне широко вошли в рыночный оборот рекомендации, подготовленные на основе достижений, накопленного опыта и т.п., о способах получения практических результатов, имеющих коммерческую ценность благодаря поддержанию конфиденциальности, недоступности неограниченному кругу лиц, сохранению в тайне. Для обозначения этой категории широко вошло в жизнь фонетическое воспроизведение английского термина "ноу-хау" ("know-how" - "знаю как (делать)"), который и на своем родном языке имеет характер образа, фигурального выражения, а по-русски вообще не имеет никакого смысла. Это очень опасно, ибо для понимания категории, во избежание недоразумений, важно, чтобы термин нес хоть какую-то понятную смысловую нагрузку, поэтому к иностранным терминам следует вообще относиться с большой осторожностью. С этой точки зрения не всегда удачны и термины на базе русского языка. Терминология, во всяком случае, не должна создавать неправильных представлений о содержании категорий и особенно не вводить в заблуждение. Так, неудачным для обозначения той же категории представляется термин "производственная тайна" (или "секрет производства" - именно этот термин употреблен в ст. 1032 ГК РФ), который может создать впечатление, что категория относится только к производству, в то время как она должна быть распространена и на организационные вопросы, экономику и т.п. Еще один термин - "профессиональная тайна" - неизбежно будет ассоциироваться со сведениями, разглашение которых не допускается по профессиональным основаниям (врачебная, адвокатская, банковская и т.п. тайна)1. Термин, во всяком случае, не должен вводить в заблуждение. Поэтому лучше употребить нейтральные слова, пусть немного архаичные, но все же раскрывающие общую направленность категории.
Таким образом, интеллектуальное право является самостоятельной областью гражданско-правового регулирования, использующие собственный терминологический инструментарий.
Вывод:
Права, относимые к результатам интеллектуальной деятельности или способам индивидуализации товаропроизводителя либо товара, традиционно входят в структуру гражданского права, поскольку имеют определенную имущественную ценность. Следовательно, законодательство об интеллектуальной собственности в той мере, в какой оно регулирует отношения между юридически равными субъектами, составляет предмет гражданского права.
Исключительные права на результаты творческой деятельности, охраняемые в связи с их формой, возникают с момента создания этих результатов. Исключительное право на творческий результат, охраняемый в связи с его содержанием, возникает с момента его государственной регистрации или при сохранении его конфиденциальности.
Исключительное право на средство индивидуализации закрепляется с момента его государственной регистрации. Возникновение исключительного права в ином порядке должно быть специально предусмотрено законом.
Само понятие исключительных прав недостаточно разработано. В юридической литературе существуют различные трактовки: от толкования их как неотчуждаемых и неотторжимых от личности автора в течение всей его жизни до полного отрицания этого понятия.
Понятие "исключительное право" приводит не только к усложнению терминологии, но и к необходимости теоретического обоснования существования прав, признаваемых правами особого рода, находящимися вне классического деления гражданских прав на абсолютные и относительные, либо на вещные, обязательственные и личные. Возникает неясность в вопросе о преимуществе одних прав перед другими. Искусственное же дробление системы прав (вещные, исключительные, обязательственные, корпоративные, личные, секундарные и т.д.) можно производить до бесконечности.
ГЛАВА 3. ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ПРАВА НА РЕЗУЛЬТАТ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
3.1. Использование и распоряжение результатом интеллектуальной деятельности
В соответствии со ст. 1229 Кодекса гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. При этом отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).
Использование результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, прямо предусмотренных Кодексом, не допускается.
Между тем законом могут быть предусмотрены случаи и основания перехода исключительного права к другому лицу без заключения договора с правообладателем. Такими случаями являются, в частности, универсальное правопреемство (наследование, реорганизация юридического лица), а также обращение взыскания на имущество правообладателя.
Несмотря на то что по своей сути часть 4 Кодекса является объединением ранее действовавших нормативных актов, в ней закреплен ряд новаций - положений, призванных заполнить пробелы действующего законодательства1.
Существенным шагом в развитии законодательства стало обобщение и развитие положений, касающихся отдельных видов средств индивидуализации - фирменных наименований (§ 1 гл. 76 Кодекса) и коммерческих обозначений.
Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации обеспечивает его обладателю совершение определенных действий в отношении объекта права, способствующих удовлетворению интереса управомоченного лица. Юридическое опосредование этих возможностей правообладателя предстает в виде правомочия правообладателя на собственные действия. Относительно характера опосредуемых указанным правомочием возможностей в науке имеются две позиции, одна из которых сформировалась в русле проприетарной концепции интеллектуальной собственности, другая сформулирована сторонниками теории исключительных прав.
Приверженцы проприетарных взглядов на природу исключительных прав находят сходство между вещным правом собственности и правом на результаты интеллектуальной деятельности в их содержании, полагая, что правомочия владения, пользования и распоряжения в равной степени присущи авторским и патентным правам1. Категорически против выделения правомочия владения в структуре исключительного права сторонники теории исключительных прав. Исключительное право, по их мнению, дает возможность его обладателю лишь использовать объект и распоряжаться исключительным правом. Идея существования в рамках исключительного права двух правомочий - использования и распоряжения - имеет в настоящее время значительное число сторонников и провозглашается в положениях четвертой части ГК РФ.
Один из основных тезисов проприетарной концепции прав на результаты интеллектуальной деятельности сводится к необходимости выделения правомочия владения в рамках этих прав. Под владением результатом интеллектуальной деятельности понимают нахождение материалов (рукописи, монографии, научного отчета или лабораторного макета...) в обладании лица либо "фактическое знание субъектом тех идей и решений, из которых складывается новшество..."1. Эти тезисы подверглись критике со стороны О.А. Городова, который доказывает невозможность владения результатом интеллектуальной деятельности, ссылаясь на эффект "размножения" такого результата при передаче его третьим лицам. По мнению автора, невозможно монопольно владеть идеей, "которая, став доступной неопределенному кругу лиц, тотчас делает их "знатоками", а следовательно, и совладельцами..."2.
Природа результата интеллектуальной деятельности как объекта права диалектична. Идеальное существо находит свое выражение в материальной или иной форме - на бумаге, в памяти ЭВМ и т.п. Отрицание формы объекта означает невозможность осуществления права на него.
Владея материальным носителем информационного (нематериального) объекта, субъект, очевидно, обладает и самим информационным объектом и соответственно способен его использовать. Вообще, использовать объект исключительного права возможно лишь в случае, когда он доступен субъекту. Доступность объекта позволяет субъекту потреблять его естественные свойства или иным образом использовать объект. Такая доступность и есть обладание объектом. Но возможно ли рассматривать обладание результатом интеллектуальной деятельности как юридически обеспеченную соответствующим правомочием в рамках исключительного права возможность? Как представляется, это возможно и весьма целесообразно, ибо отвечает интересам правообладателя. Такое правомочие предлагается именовать правомочием обладания в отличие от правомочия вещного владения.
Однако могут возразить, что обладание результатом интеллектуальной деятельности - не правомочие, поскольку не обеспечено встречной обязанностью (правообладатель не может запретить другим обладать объектом своего права). Однако примечательно то обстоятельство, что встречная обязанность не только может существовать, она являлась бы аналогичной обязанности, корреспондирующей правомочию владения в праве собственности. Обязанность состоит в том, чтобы воздерживаться от действий, ведущих к лишению обладания объектом самого субъекта исключительного права, равно как и обязанность в вещном правоотношении состоит в том, чтобы не лишать собственника владения вещью. Характер этой абсолютной обязанности одинаков и для исключительного права, и для права собственности. Но если владение вещью иным помимо собственника лицом неизбежно приведет к лишению такой возможности самого собственника, то обладание третьим лицом результатом интеллектуальной деятельности само по себе не препятствует субъекту исключительного права также обладать объектом. Вещь как предмет материального мира ограничена в пространстве, результат же интеллектуальной деятельности нематериален и может быть неоднократно объективирован. Поэтому обладателю исключительного права нет необходимости запрещать обладание объектом всем иным лицам, поскольку это не создает ему препятствий в собственном обладании объектом и в его использовании. Обладать объектом исключительного права дозволено каждому, но лишь управомоченный обладает этим объектом по праву и должен иметь возможность требовать, чтобы такое обладание было ему обеспечено1.
Тем не менее современное законодательство не содержит механизма обеспечения обладания объектом в рамках исключительного права и не предусматривает мер защиты такого обладания. Сама легальная формулировка понятия исключительного права лишь как права на использование оставляет обладание объектом "за бортом" правового регулирования.
Гражданское законодательство основывается на принципе беспрепятственного осуществления гражданских прав (п. 1 ст. 1 ГК РФ). Автор или иной субъект исключительного права, лишенный возможности обладания объектом, равным образом лишается возможности использовать объект, осуществлять исключительное право. Конечно, если рассматривать обладание объектом за рамками правомочий исключительного права, оно как законный интерес также подлежит защите. Но любой интерес только тогда надлежащим образом обеспечен, когда обеспечен принадлежностью субъективного права. Очевидно, что обладание результатом интеллектуальной деятельности как необходимая предпосылка его использования находится в сфере интереса субъекта исключительного права, а потому должно иметь надлежащее правовое обеспечение. Выясняется, что традиционное понимание исключительного права лишь как права на использование в полной мере не способствует обеспечению интересов правообладателя по поводу объекта1.
Представляется, что исходя из цели надлежащего обеспечения интересов правообладателей целесообразно выделять правомочие обладания среди прочих правомочий на собственные действия в структуре исключительного права. Очевидно, что существует необходимость правового обеспечения интереса в обладании объектом исключительного права с возможностью применения правовых мер защиты такого интереса. Этот шаг будет иметь важное практическое значение, поскольку создаст возможность применения особых способов защиты, установленных для исключительных прав, к защите обладания объектом.
Установленное для правообладателя право доступа к объекту исключительного права, адресованное к любому лицу, обладающему объектом, могло бы выполнять функцию способа защиты исключительного права, подобно виндикационному иску в праве собственности. Разумеется, это возможно только в случае выделения правомочия обладания в структуре исключительного права. Поэтому считаем возможным теоретически обосновать и законодательно установить право доступа как универсальное право, признаваемое за всеми субъектами исключительных прав, по каким-либо причинам не обладающими объектом своего права. Право доступа заключается в возможности правообладателя требовать от любого лица, обладающего объектом, предоставить доступ к объекту в целях его воспроизведения, разумеется, если это не нарушает прав и законных интересов такого лица1.
Таким образом, чтобы надлежащим образом обеспечить интерес субъекта исключительного права в возможности иметь доступ к объекту, считаем возможным в рамках исключительного права выделять особое правомочие обладания как юридически обеспеченную возможность обладать результатом интеллектуальной деятельности (иметь доступ к объекту), а также признать за всеми субъектами исключительных прав особое право доступа к объекту исключительного права, которое заключается в возможности правообладателя требовать от любого лица предоставления доступа к объекту в целях его воспроизведения.
Представляется, таким образом, что такой подход позволил бы юридически обеспечить интересы субъекта исключительного права относительно объекта права на более высоком уровне.
3.2. Договорное использование результатом интеллектуальной деятельности
Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности предполагает (п. 1 ст. 1229 ГК РФ):
а) право использования такого результата по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом;
б) право распоряжения этим результатом, в том числе его передачу, отчуждение; право разрешать или запрещать другим лицам использовать результат интеллектуальной деятельности и т.п. (ст. 1233 ГК РФ);
в) право на защиту (незаконное, т.е. без согласия правообладателя, использование результата интеллектуальной деятельности любым третьим лицом признается незаконным и влечет применение к нарушителю установленных мер ответственности).
Более детально по сравнению с ранее действовавшим законодательством в главе 69 ГК РФ регламентируется вопрос распоряжения исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности, при этом правообладателю предоставляются более широкие возможности для этого. Так, правообладатель может по-своему распорядиться принадлежащим ему исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации любым не противоречащим закону и существу такого исключительного права способом, в том числе путем его отчуждения по договору другому лицу (договор об отчуждении исключительного права) или предоставления другому лицу права использования соответствующих результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор)1. Условия договора об отчуждении исключительного права или лицензионного договора, ограничивающие право гражданина создавать результаты интеллектуальной деятельности определенного рода или в определенной области интеллектуальной деятельности либо отчуждать исключительное право на такие результаты другим лицам, ничтожны. В случае заключения договора о залоге исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации залогодатель вправе в течение действия этого договора использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации и распоряжаться исключительным правом на такой результат или на такое средство без согласия залогодержателя, если договором не предусмотрено иное2.
В главе 69 ГК РФ предусматриваются два новых (для ГК РФ) вида договоров: договор об отчуждении исключительного права и лицензионный договор.
По договору об отчуждении исключительного права одна сторона - правообладатель - передает или обязуется передать свое исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации в полном объеме другой стороне - приобретателю. К договорам о распоряжении исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, в том числе к договорам об отчуждении исключительного права и к лицензионным (сублицензионным) договорам, применяются общие положения об обязательствах (ст. 307 - 419) и о договоре (ст. 420 - 453), поскольку иное не установлено законодательством и не вытекает из содержания или характера исключительного права. Заключение лицензионного договора не влечет за собой перехода исключительного права к лицензиату.
Договор об отчуждении исключительного права заключается в письменной форме и подлежит государственной регистрации в случаях, предусмотренных пунктом 2 статьи 1232 ГК РФ. Несоблюдение письменной формы или требования о государственной регистрации влечет недействительность договора. По договору об отчуждении исключительного права приобретатель обязуется уплатить правообладателю предусмотренное договором вознаграждение, если договором не предусмотрено иное. При отсутствии в возмездном договоре об отчуждении исключительного права условия о размере вознаграждения или порядке его определения договор считается незаключенным. При этом правило определения средней цены на аналогичное право (п. 3 ст. 424 ГК РФ) не применяется.
Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации переходит от правообладателя к приобретателю в момент заключения договора об отчуждении исключительного права, если соглашением сторон не предусмотрено иное. Если договор подлежит государственной регистрации (п. 2 ст. 1232 ГК РФ), исключительное право на такой результат или на такое средство переходит от правообладателя к приобретателю в момент государственной регистрации этого договора.
При существенном нарушении приобретателем обязанности выплатить правообладателю в установленный договором об отчуждении исключительного права срок вознаграждение за приобретение исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (подп. 1 п. 2 ст. 450) прежний правообладатель вправе требовать в судебном порядке перевода на себя прав приобретателя исключительного права и возмещения убытков, если исключительное право перешло к его приобретателю1.
Если исключительное право не перешло к приобретателю, то при нарушении им обязанности выплатить в установленный договором срок вознаграждение за приобретение исключительного права правообладатель может отказаться от договора в одностороннем порядке и потребовать возмещения убытков, причиненных расторжением договора.
По лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах. Лицензиат может использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации только в пределах тех прав и теми способами, которые предусмотрены лицензионным договором. Право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, прямо не указанное в лицензионном договоре, не считается предоставленным лицензиату. Лицензионный договор заключается в письменной форме.
В лицензионном договоре должна быть указана территория, на которой допускается использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Если территория, на которой допускается использование такого результата или такого средства, в договоре не указана, лицензиат вправе осуществлять их использование на всей территории РФ.
Срок, на который заключается лицензионный договор, не может превышать срок действия исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации. В случае, когда в лицензионном договоре срок его действия не определен, договор считается заключенным на пять лет. В случае прекращения исключительного права лицензионный договор прекращается1.
Новым институтом гражданского права является институт принудительной лицензии. Так, в случаях, предусмотренных ГК РФ, суд может по требованию заинтересованного лица принять решение о предоставлении этому лицу на указанных в решении суда условиях права использования результата интеллектуальной деятельности, исключительное право на который принадлежит другому лицу (принудительная лицензия).
Особой новеллой части четвертой ГК РФ, на которой хотелось бы остановиться поподробнее, является возможность правообладателя использовать результат интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта. Так, лицо, организовавшее создание сложного объекта, включающего несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности (кинофильма, иного аудиовизуального произведения, театрально-зрелищного представления, мультимедийного продукта, единой технологии), приобретает право использования указанных результатов на основании договоров об отчуждении исключительного права или лицензионных договоров, заключаемых таким лицом с обладателями исключительных прав на соответствующие результаты интеллектуальной деятельности2.
В случае, когда лицо, организовавшее создание сложного объекта, приобретает право использования результата интеллектуальной деятельности, специально созданного или создаваемого для включения в такой сложный объект, соответствующий договор считается договором об отчуждении исключительного права, если иное не предусмотрено соглашением сторон. При использовании результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта за автором такого результата сохраняются право авторства и другие личные неимущественные права на такой результат. При использовании результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта лицо, организовавшее создание этого объекта, вправе указывать свое имя или наименование либо требовать такого указания.
Лицензионный договор, предусматривающий использование результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта, заключается на весь срок и в отношении всей территории действия соответствующего исключительного права, если договором не предусмотрено иное.
Принятый закон предусматривает возможность перехода исключительного права к другим лицам без договора. Переход исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации к другому лицу без заключения договора с правообладателем допускается в случаях и по основаниям, которые установлены законом, в том числе в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) и при обращении взыскания на имущество правообладателя.
Особое внимание рассматриваемая глава уделяет регламентации правового положения организаций, осуществляющих коллективное управление авторскими и смежными правами. Авторы, исполнители, изготовители фонограмм и иные обладатели авторских и смежных прав в случаях, когда осуществление их прав в индивидуальном порядке затруднено или когда допускается использование объектов авторских и смежных прав без согласия обладателей соответствующих прав, но с выплатой им вознаграждения, могут создавать основанные на членстве некоммерческие организации, на которые в соответствии с полномочиями, предоставленными им правообладателями, возлагается управление соответствующими правами на коллективной основе (организации по управлению правами на коллективной основе)1.
Таким образом, договоры в сфере интеллектуальной деятельности являются сравнительно новыми в системе договорных обязательств. В настоящее время как международные акты, так и действующее российское законодательство содержат ограниченное число норм, регулирующих отношения, связанные с договорами в сфере использования результатов интеллектуальной деятельности, несмотря на то что виды и формы договорных отношений в рассматриваемой области достаточно многообразны2. Проблемы, связанные с практикой заключения и исполнения договоров, а также их систематизацией, делают актуальными анализ договоров на результаты творческой деятельности.
Несмотря на то, что сегодняшнее законодательство имеет достаточно эффективные правовые механизмы защиты от незаконного внедоговорного использования объектов авторского права, тем не менее, далеко не всегда эти механизмы эффективно реализуются на практике.
3.3. Защита права на результат интеллектуальной деятельности
Особо хотелось бы остановиться на вопросах защиты исключительных прав. Защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления требования:
1) о признании права - к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право, нарушая тем самым интересы правообладателя;
2) о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, - к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним;
3) о возмещении убытков - к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб;
4) об изъятии материального носителя - к его изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю;
5) о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя - к нарушителю исключительного права.
В порядке обеспечения иска по делам о нарушении исключительных прав к материальным носителям, оборудованию и материалам, в отношении которых выдвинуто предположение о нарушении исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, могут быть приняты обеспечительные меры, установленные процессуальным законодательством, в том числе может быть наложен арест на материальные носители, оборудование и материалы.
Для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков. Правообладатель вправе требовать от нарушителя выплаты компенсации за каждый случай неправомерного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо за допущенное правонарушение в целом1.
В случае, когда изготовление, распространение или иное использование, а также импорт, перевозка или хранение материальных носителей, в которых выражены результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, приводят к нарушению исключительного права на такой результат или на такое средство, такие материальные носители считаются контрафактными и по решению суда подлежат изъятию из оборота и уничтожению без какой бы то ни было компенсации.
Спорные вопросы по защите нарушенных или оспоренных прав интеллектуальной собственности осуществляются в административном, судебном порядке, не является гражданско-правовой новацией, так как часть 4 входит в состав Гражданского кодекса Российской Федерации, и, следовательно, данная статья не нужна, ее необходимо отменить. Достаточно будет действия нормы ст. 1250, которую надо переименовать для соответствия принятым терминам следующим образом: "Защита исключительных имущественных прав интеллектуальной собственности", а ст. 1252 "Защита исключительных прав" отменить, поскольку она дублирует нормативные положения статьи о "Защите исключительных имущественных прав интеллектуальной собственности".
Особенности защиты исключительных имущественных прав в зависимости от правовых режимов интеллектуальной собственности необходимо рассматривать в гл. 70 "Авторское право", 71 "Права, смежные с авторскими", 72 "Патентное право", 73 "Право на селекционное достижение", 74 "Право на топологии интегральных микросхем", 75 "Право на секрет производства (ноу-хау)", 76 "Права на средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий"2.
Представляется, что статья 1251 "Защита личных неимущественных прав" должна быть изложена следующим образом: "В случае нарушения личных неимущественных прав автора их защита осуществляется в соответствии с положениями главы 8 "Нематериальные блага и их защита" Гражданского кодекса РФ (настоящего Кодекса)".
Можно несколько иллюстрировать вопросы защиты права интеллектуальной деятельности, приведя в пример судебную практику в сфере защиты авторского права.
Большинство применяемых в рассматриваемых случаях мер ответственности имеют гражданско-правовой характер. Данные меры реализуются в порядке искового производства. Так, например, Постановлением ФАС Московского округа от 27.12.2006, 11.01.2007 N КГ-А40/12586-06 по делу N А40-19886/06-67-150 исковые требования о взыскании с общества с ограниченной ответственностью компенсации за нарушение исключительных имущественных прав на распространение экземпляра музыкального произведения удовлетворены правомерно, так как суд установил, что ответчиком без согласия истца осуществляется распространение произведений путем продажи контрафактного компакт-диска; Постановлением ФАС Московского округа от 07.12.2006, 11.12.2006 N КГ-А40/11851-06 по делу N А40-16594/06-83-117 суд также правомерно удовлетворил исковые требования о взыскании компенсации за нарушение смежных прав, т.к. материалами дела подтверждается факт размещения и воспроизведения ответчиком без согласия правообладателя в сети Интернет фонограмм музыкальных произведений, права на которые принадлежат истцу.
Широкое использование результатов творческой деятельности в силу различных причин сопровождается негативными последствиями, представляющими серьезную угрозу для общества в связи с высоким уровнем незаконного использования этих результатов. Все большую угрозу правообладателям представляет незаконное размещение произведений и фонограмм в телекоммуникационных сетях, в частности в сети Интернет и сети сотовой связи1.
В связи с этим возникла объективная потребность в обобщении судебной практики и подготовке руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по этим вопросам. В первом полугодии 2004 г. Верховный Суд РФ обобщил практику рассмотрения гражданских дел в сфере защиты интеллектуальной собственности. Результаты обобщения показали, что у судов возникали сложности в применении законодательства, регулирующего отношения, связанные с созданием и использованием объектов авторского права и смежных прав.
Так, например, практически по всем делам у судов существовала необходимость привлечения специалистов, обладающих познаниями в различных областях науки и техники.
С учетом значительного увеличения количества дел, связанных с защитой интеллектуальной собственности, высший орган судебной власти - Верховный Суд РФ счел целесообразным обратиться к проблемам охраны и защиты авторского права и смежных прав в судах общей юрисдикции. В результате 19 июня 2006 г. принято Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О вопросах, возникающих у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных прав»2.
Большинство судебных споров в области защиты авторских прав на музыкальные произведения касаются порядка применения положений авторского договора. Так, например, К. обратился в Черемушкинский районный суд г. Москвы с иском к ПБОЮЛ «Маматов И.Р.» о защите авторских прав3. Истец просил признать недействительным авторский договор N 27/ВП от 7 февраля 2000 г., заключенный между ним и ответчиком. К. является автором нескольких музыкальных произведений и текстов к ним, по поводу которых и возник спор.
Исковые требования основывались на том, что, по мнению истца, условия договора не соответствовали требованиям Закона об авторском праве и смежных правах: в нем не были указаны конкретные права, передаваемые по договору, фактически не установлена обязанность контрагента выплачивать вознаграждение за использование произведений, переданы права на произведения, не известные на момент заключения договора, в том числе на произведения, которые могут быть созданы в будущем. Ответчик ПБОЮЛ «Маматов И.Р.» иск не признал. В своих возражениях он, в частности, указал, что согласно пп. 1.1 и 2.3 договора истец передает ему все исключительные имущественные авторские права, предусмотренные в ст. 16 Закона, которая содержит исчерпывающий перечень прав на использование произведений. И, следовательно, утверждение истца об отсутствии в договоре указания о том, какие конкретные права переданы по договору, несостоятельно.
Таким образом, суть спора заключалась в оценке обязательств сторон, определяющих предмет оспариваемого договора, а следовательно, и правовой характер договорных отношений. Решением Черемушкинского районного суда иск был удовлетворен. Разрешая спор, суд пришел к выводу: оспариваемый договор «не соответствует природе авторских договоров». В обоснование своего решения суд сослался на следующие обстоятельства.
Договор не предусматривает использование переданных авторских прав на музыкальные произведения самим ответчиком. А также, в нарушение ст. 31 Закона об авторском праве, не предусматривает выплату вознаграждения по каждому способу использования переданных по договору прав, т.е. договор носит безвозмездный характер. В соответствии с условиями договора ответчик принял на себя обязательства по передаче предоставленных ему по договору прав на использование произведений истца третьим лицам и сбору денежных отчислений, которые должны поступать от этих пользователей1. За автором же закреплялось право на получение доли (в процентном отношении, причем размер процента не был указан) от общей суммы сборов, полученных за использование произведений третьими лицами. По мнению суда, уплата вознаграждения за использование произведения третьими лицами не может считаться соблюдением требования Закона, поскольку третьи лица не являются сторонами договора, а потому на них договором не могут возлагаться какие-либо обязанности. Кроме того, сама форма исчисления размера вознаграждения носит условный характер и не может быть реализована, поскольку не урегулирован метод контроля за соблюдением прав автора.
Суд также обратил внимание на условия, предусматривающие передачу прав истца на произведения, не известные на момент заключения договора, в том числе на произведения, которые могут быть созданы в будущем, что прямо противоречит ст. 31 Закона об авторском праве.
Президиум Московского городского суда по надзорной жалобе ответчика отменил решение Черемушкинского суда и направил дело на новое рассмотрение по следующим основаниям.
Вывод суда о том, что в договоре не определены конкретно передаваемые по нему права, несостоятелен, поскольку в нем прямо указано, что передаются все исключительные имущественные права, предусмотренные ст. 16 Закона об авторском праве и смежных правах. Такая ссылка позволяет «недвусмысленно установить, какие именно права на использование произведений были переданы по договору». Возможность последующей передачи ответчиком полученных по авторскому договору прав полностью или частично третьим лицам отвечает нормам п. 4 ст. 31 Закона об авторском праве и смежных правах, предусматривающим условия предоставления сублицензий по авторским договорам1.
Возмездный характер договорных отношений подтверждается разделом 7 договора, определяющим финансовые условия, согласно которым К. «получает долю в процентном соотношении от общей суммы сборов, полученных за использование произведений третьими лицами». Предусмотрена также обязанность ПБОЮЛ «Маматов И.Р.» предоставлять К. по его требованию информацию и необходимые финансовые документы, отражающие ход сбора вознаграждения за использование произведений третьими лицами, а также о текущем круге третьих лиц, использующих произведения.
Суждение суда о том, что по договору были переданы права на произведения К., не известные на момент заключения договора, высказано без учета содержания п. 1.1 договора и приложения к договору, из которых следует, что К. передает ПБОЮЛ «Маматов И.Р.» исключительные права на использование всех его произведений, созданных на момент подписания приложений. При этом было обращено внимание на то, что недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена без включения недействительной ее части (ст. 180 ГК РФ).
Помимо конкретных споров, касающихся применения Закона об авторском праве и смежных правах, вопросы также возникают по некоторым процессуальным моментам. Так, например, особенно актуален в настоящее время вопрос об определении надлежащего ответчика в связи с развитием информационных технологий и размещением на web-сайтах тех или иных произведений и объектов смежных прав1.
Этот вопрос возник при рассмотрении Черемушкинским межмуниципальным судом г. Москвы дела по иску Соколова-Ходакова к Ю.А. Антонову. Истец утверждал, что ответчик разместил на своем сайте фонограмму, права на использование которой принадлежат ему. Ответчик возражал против иска, указывая, в частности, на то, что структура сайта позволяет размещать на нем музыкальные фонограммы в формате МРЗ любому пользователю Интернета, располагающему такими фонограммами. Суд в своем решении отметил, что законом не определено, кто должен нести ответственность в этом случае - администратор сайта или лицо, разместившее на нем фонограмму. По-видимому, этот вопрос должен решаться также на основании упомянутых 2 моментов - инициативы и контроля.
Существенное значение имеет рассмотрение споров о защите авторских и смежных правах на музыкальные произведения в арбитражных судах.
Практика арбитражного суда свидетельствует о том, что наиболее «популярным» нарушением авторских прав является изготовление или распространение произведений и фонограмм без согласия автора, то есть контрафактной продукции. В случае выявления подобных нарушений обладатели исключительных авторских и смежных прав вправе обратиться за их защитой в суд.
Постановлением кассационной инстанции отменено решение арбитражного суда, которым отказано в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации за нарушение исключительных смежных прав на музыкальные произведения. Отказ мотивирован тем, что истцом - закрытым акционерным обществом - не представлено доказательств составления уполномоченным государственным органом, который управомочен принимать решения о привлечении к ответственности за нарушение смежных прав, акта, зафиксировавшего факт продажи контрафактной продукции. Направляя дело на новое рассмотрение, кассационная инстанция указала на то, что данный вывод суда противоречит положениям статей 48 и 49 Закона «Об авторском праве и смежных правах», которыми предусмотрено, что за нарушение авторских и смежных прав наступает гражданская, уголовная и административная ответственность, и обладателю смежных прав предоставлено право самостоятельно обратиться в установленном порядке в арбитражный суд за защитой своего права (пункт 4 статьи 49 Закона)1.
Для установления факта нарушения авторских прав, характера и размера нарушения суд, как правило, исследует авторский договор, заключенный между сторонами. При этом особое внимание уделяется условиям, на которых авторские права переданы пользователю, объем этих прав, способ и порядок использования произведения.
Статья 49 Закона предоставляет обладателю исключительных авторских и смежных прав требовать от нарушителя: признания прав; восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и прекращения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушению; возмещения убытков, включая упущенную выгоду; взыскания дохода, полученного нарушителем вследствие нарушения авторских и смежных прав, вместо возмещения убытков; выплаты компенсации в сумме от 10 до 50000 минимальных размеров оплаты труда, устанавливаемых законодательством Российской Федерации, определяемой по усмотрению суда или арбитражного суда, вместо возмещения убытков или взыскания дохода; принятия иных, предусмотренных законодательными актами мер, связанных с защитой их прав.
Установление факта нарушения личных неимущественных прав является основанием для удовлетворения иска об их восстановлении. Обоснованность требований о признании прав авторства и восстановления ранее существовавшего положения, а также прекращения противоправных действий может быть подтверждена документально (наличие письменного авторского договора) либо свидетельскими показаниями.
В случае заявления требований о восстановлении нарушенных имущественных прав, а именно возмещения убытков или взыскания доходов, полученных нарушителем, - истец должен не только определить размер этих убытков или доходов, но и документально подтвердить их1.
Практика свидетельствует о том, что реально доказать размер понесенного ущерба, а также упущенной выгоды достаточно сложно, а в ряде случаев, при отсутствии у нарушителя надлежаще оформленной бухгалтерской документации, практически невозможно.
Наибольшее распространение в практике арбитражных судов получило рассмотрение исков о выплате компенсаций. В определенной степени этому способствовало информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.09.99 N 47 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах», в пункте 13 которого дано разъяснение, что компенсация, установленная подпунктом 5 пункта 1 статьи 49 Закона подлежит взысканию при доказанности правонарушения, а не убытков. При этом размер компенсации определяется судом исходя из конкретных обстоятельств.
Решением арбитражного суда были удовлетворены исковые требования закрытого акционерного общества к предпринимателю без образования юридического лица о взыскании компенсации за незаконное использование ответчиком произведения, авторские права на который принадлежат истцу, в результате чего был причинен ущерб в виде недополучения доходов, которые на основании статьи 49 ФЗ «Об авторском праве и смежных правах» подлежат возмещению1.
Таким образом, неуклонный рост количества дел по спорам об авторских правах убедительно свидетельствует о том, что судебное разбирательство стало наиболее приемлемой формой разрешения конфликтов в сфере интеллектуальной собственности. Изучение практики по данной категории дел позволяет уяснить наиболее сложные моменты в оценке правоотношений сторон, судебные подходы к разрешению конфликтных ситуаций, что в конечном итоге предоставляет возможность лицу, чьи права на объект интеллектуальной собственности были нарушены, грамотно и обоснованно требовать их восстановления. Судебные споры в отношении защиты авторских и смежных прав на музыкальные произведения имеют широкое распространение, чем обусловлена их значимость сегодня.
Вывод.
Интеллектуальная собственность – собственность на результаты интеллектуальной деятельности, интеллектуальный продукт, входящий в совокупность объектов авторского и изобретательского права.
Особенности использования и защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности имеют существенное значение в настоящее время. В этом отношении следует выделить тенденции конкретизации ответственности за нарушение прав на результаты интеллектуальной деятельности.
Действующее гражданское законодательство России предусматривает конкретный механизм договорного и законодательного регулирования отношений в сфере использования результатов интеллектуальной деятельности. Важно подчеркнуть создание системы договоров, предметом которых выступают права на результаты интеллектуальной деятельности. При этом предметом договоров об использовании результатов интеллектуальной деятельности, на которые имеются исключительные права, является передача данных прав, а сами идеальные результаты служат объектами прав. Если же на результат интеллектуальной деятельности не существует исключительных прав, а есть лишь фактическая монополия его создателя, то предметом договора является передача самого этого результата.
Нарушение исключительных прав влечет возникновение ответственности, которая может быть гражданской, уголовной, административной.
В настоящее время формируется судебная практика по вопросам защиту прав на результаты интеллектуальной деятельности. При этом необходимо дальнейшее совершенствование механизма реализации ответственности за нарушение данных прав, в частности, механизма взыскания убытков.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По результатам проведенного исследования автор пришел к следующим выводам и предложениям:
1. Интеллектуальные права содержательно обладают существенными особенностями и значительно более разнообразны, чем права на результаты материального производства. Они охватывают права на творческие результаты и на объекты, не обязательно требующие творчества. Будучи нематериальными, не ограниченными в пространстве, они могут быть использованы одновременно неограниченным кругом лиц. Права на новый вид ценностей - результаты интеллектуальной деятельности, - широко вошедших в экономический оборот, представляют интерес для самых разных его участников: авторов, их работодателей, инвесторов (в частности, такого специфического инвестора, как государство), пользователей, разного рода посредников и т.д. Временами вопрос о распределении прав между отдельными участниками экономического оборота становится особенно острым и приобретает форму борьбы за определение в законе оснований возникновения прав каждого из них.
2. Способы распоряжения интеллектуальными правами включают в себя не только отчуждение прав, но и выдачу лицензий1. Не все субъекты интеллектуальных прав обладают абсолютными правами, лицензиатам, например, принадлежат только обязательственные права. Круг субъектов шире, чем круг обладателей права. Традиционная модель построения охраны вызывает ряд трудностей. В частности, сложнее становится установление справедливого баланса прав и интересов разных участников процесса, отсутствие которого грозит превратиться в тормоз дальнейшего развития.
3. Ответственность, предусмотренная в четвертой части ГК РФ за нарушение прав на результаты интеллектуальной деятельности, включает в себя как ответственность личного характера (возмещение морального ущерба), так и ответственность имущественную (возмещение вреда).
4. Четвертая часть ГК РФ содержит общие положения, относящиеся ко всем результатам интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, и призвана заменить действующие в настоящее время законодательные акты в данной сфере, которые регулируют традиционные права на объекты интеллектуальной собственности. В документ включены не только традиционные, но и новые правовые институты в сфере интеллектуальной собственности. Одна группа этих институтов касается таких широко используемых на практике объектов охраны, как право на секреты производства (ноу-хау) и право на фирменное наименование, которые до настоящего времени не имеют единого законодательного регулирования.
Однако в настоящее время следует говорить об актуальности совершенствования системы правового регулирования института прав на результаты интеллектуальной деятельности.
На основании выводов автором вносятся следующие предложения:
1. Представляется, что в современных условиях, при широком развитии интеллектуальной деятельности, есть все основания для введения и более широкого термина, охватывающего обе эти группы прав, - "интеллектуальные права" (термин "интеллектуальная собственность" не в состоянии выполнить подобной функции). Это позволило бы различать более широкую категорию и более узкое понятие, относящееся только к имущественным правам. Использование разных терминов тем более обоснованно, что они относятся к почти совпадающим в экономическом обороте категориям, только характеризуют их с разных сторон - через характер и содержание прав (их "исключительность") или через свойства объекта, определяемые в большой мере его происхождением ("интеллектуальность"). Как общий представляется предпочтительным более широкий термин - "интеллектуальные права", тем более что он обеспечивает тот же подход к родовой категории, что и традиционное наименование отдельных ее разновидностей - "художественные права", "промышленные права" и т.п. На этом основании целесообразно доработать ст. 1229 ГК РФ.
2. Важно обратить внимание на необходимость доработки некоторых положений части четвертой ГК РФ, основанием для чего является применение положений данной части по отношению к конкретным результатам интеллектуальной деятельности.
Например, можно указать на некорректность формулировки статьи 1447 ГК РФ, согласно которой автор селекционного достижения или иной правообладатель вправе потребовать публикации Госсорткомиссией в официальном бюллетене решения суда о неправомерном использовании селекционного достижения или об ином нарушении прав патентообладателя в соответствии с пунктом 1 ст. 1252 настоящего кодекса. В пункте 1 ст. 1252 ГК РФ говорится не о нарушениях прав патентообладателя, а о некоторых способах защиты исключительных прав от таких нарушений, а именно: о признании права; о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; о возмещении убытков; об изъятии материального носителя; о публикации решения суда о допущенном нарушении. Действительный смысл этой нормы заключается в указании органа, который публикует решение суда, и о месте такой публикации.
Право интеллектуальной собственности в целом и отдельные его институты не регулируют процесс практического применения отдельных результатов умственного труда. Дело в том, что использование, к примеру, изобретений сводится к их конструкторской и технологической разработке, изготовлению технической документации и опытных образцов, оснастки и специального инструмента, переналадке оборудования и др. В целом, в настоящее время проявляются тенденции к формированию самостоятельной отрасли права – права на результаты интеллектуальной деятельности. Безусловно, правовое регулирование сегодня в рассматриваемой сфере не является достаточной, в связи с чем важно определить направления совершенствования законодательства.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
Законодательство и практика
Всемирная конвенция об авторском праве» (пересмотренная в Париже 24.07.1971) // «Международные нормативные акты ЮНЕСКО», М., 1993 г.
Гражданский Кодекс РФ (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51 – ФЗ (ред. от 05.02.2007 г.) // «Собрание законодательства РФ», 05.12.1994 г., № 32, ст. 3301
Гражданский кодекс РФ (часть вторая) от 26.01.1996 г. № 14 – ФЗ (ред. от 26.01.2007 г.) // «Собрание законодательства РФ», 29.01.1996 г., № 5, ст. 410
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 N 230-ФЗ (принят ГД ФС РФ 24.11.2006) // «Парламентская газета», N 214 215, 21.12.2006
Федеральный закон от 30.11.1994 г. № 52-ФЗ (в ред. от 26.11.2001 г.) «О введении в действие части первой Гражданского кодекса РФ» // «Собрание законодательства РФ», 05.12.1994, N 32, ст. 3302
Федеральный закон от 26.01.1996 г. № 15-ФЗ (в ред. от 26.11.2001 г.) «О введении в действие части второй Гражданского кодекса РФ» // «Собрание законодательства РФ», 29.01.1996, N 5, ст. 411
Федеральный закон от 18.12.2006 N 231-ФЗ (ред. от 24.07.2007) «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // «Парламентская газета», N 214-215, 21.12.2006
Закон РФ от 23.09.1992 N 3520-1 (ред. от 11.12.2002, с изм. от 24.12.2002) «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» / «Российская газета», N 228, 17.10.1992 (Утратил силу).
Доклад о Стратегии РФ в области развития науки и инноваций до 2010 г. сделан на заседании Правительства РФ 15 декабря 2005 г. // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. 2006. N 2
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.06.2006 N 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах» / «Российская газета», N 137, 28.06.2006
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 сентября 1999 г. N 47 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» // Вестник ВАС РФ. 1999. N 11. С. 73, 75
Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2006 года / «Бюллетень Верховного Суда РФ», 2007, N 1
Специальная литература
Алехина Л.А. Эволюция авторского права // История государства и права», 2006, N 9
Аникин А.С. Правомочие обладания как элемент субъективного исключительного права // Юрист, 2007, N 4
Астахова М.А. Результаты интеллектуальной деятельности как объект гражданских прав: понятие и квалифицирующие признаки // Юридический мир, 2006, N 4
Волынкина М.В. Концепция исключительных прав и понятие интеллектуальной собственности в гражданском праве // Журнал российского права, 2007, N 6
Гаврилов Э.П. Из практики президиума ВАС РФ по вопросам охраны интеллектуальной собственности // Хозяйство и право, 2006, N 12
Гаврилов Э.П. Некоторые актуальные вопросы авторского права и
смежных прав // Хозяйство и право, 2005, N 1
Гаврилов Э.П. Права на интеллектуальную собственность в новом Гражданском кодексе РФ // Государство и право. 2004. N 11
Городов О.А. Интеллектуальная собственность: правовые аспекты коммерческого использования. СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2005
Городов О.А. Право на средства индивидуализации: товарные знаки,знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров, фирменные наименования, коммерческие обозначения. М., 2006
Гражданский кодекс РФ. Комментарии. Редакция журнала «Хозяйство и право», Фирма «Спарк», М, 2002
Гражданское право. Часть первая. Учебник. / отв. редактор Мозолин В. П., Масляев А. И., М., «Юристъ», 2005
Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации. Сборник статей / Исслед. центр частного права. М.: Статут, 2005
Дозорцев В.А. Информация как объект исключительного права // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сборник статей. Исследовательский центр частного права, 2003. Издательство "Статут", 2003
Дозорцев В.А. О проекте раздела V Гражданского кодекса "Исключительные права" // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2000. N 1
Дозорцев В.А. Понятие исключительного права // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сборник статей. Исследовательский центр частного права, 2003. Издательство "Статут", 2003
Дозорцев В.А. Творческий результат: система правообладателей // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сборник статей. Исследовательский центр частного права, 2003. Издательство "Статут", 2003
Еременко В.И. Гражданский кодекс РФ и интеллектуальная собственность // Государство и право. 2003. N 1
Еременко В.И. Изменения в законодательстве РФ об авторском праве и смежных правах // Адвокат, 2005, N 1
Еременко В.И. Кодекс интеллектуальной собственности Российской Федерации или часть четвертая Гражданского кодекса Российской Федерации // Адвокат. 2006. N 7
Захарьина А. В. Изменения в правовом регулировании и защите авторских прав // Финансовые и бухгалтерские консультации, 2007, N 7
Зенин И.А. Рынок и право интеллектуальной собственности //Вопросы изобретательства. 2005
Зуйкова Л. О Кодексе новом замолвите слово // Новая бухгалтерия, 2007, N 5
Зуйкова Л. П. Промышленная собственность предприятий на перекрестке законов. Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации // Экономико-правовой бюллетень, 2007, N 4
Иванов В.В. Определение размера убытков при нарушении исключительных прав патентообладателя // Закон, 2006, N 9
Интеллектуальная собственность: правовое регулирование,
проблемы и перспективы // Законодательство. 2001. N 4
Кайль А.Н. Промышленная собственность предприятий на перекрестке законов. Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации // Экономико-правовой бюллетень, 2007, N 4
Калятин В.О. Изменения системы объектов интеллектуальных прав в связи с принятием четвертой части Гражданского кодекса // Закон, 2007, N 4
Калятин В.О. Интеллектуальная собственность (Исключительные права). Учебник для вузов. М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА-ИНФРА-М), 2007
Калятин В.О. Право публикатора в проекте четвертой части Гражданского кодекса // Патенты и лицензии. 2006. N 8
Калятин В.О. Сущность права на результаты интеллектуальной деятельности (на примере авторского права) // Журнал российского права, N 9. 2005
Комментарий к гражданскому кодексу РФ / под ред. Абовой Т. Е., Кабалкина А. Ю. М., Изд-во «Юрайт» 2002
Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой: Постатейный / Под ред. Садикова О. М., 2005
Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. В.В. Погуляева. М., ЗАО Юстицинформ, 2008
Корчагина Н.П. Права авторов и иных правообладателей как предмет взыскания // Право и экономика, 2007, N 7
Маковский А.Л., Яковлев В.Ф. О четвертой части Гражданского кодекса России // Журнал российского права, 2007, N 2
Мозолин В.П. О дальнейших путях развития гражданского права // Журнал российского права, 2007, N 3
Перелыгин К.Г. Объекты авторского права и смежных прав // Юрист, 2006, N 2
Пиленко А. Право изобретателя. Привилегии на изобретения и их защита в русском и международном праве. Т. 2. СПб., 2004
Погуляев В. В. Четвертая часть Гражданского кодекса РФ - пробелы и новеллы // Бухгалтерский учет в издательстве и полиграфии, 2007, N 9
Рассудовский В.А. Проблемы правового регулирования инновационной деятельности в условиях рыночной экономики // Государство и право. 2006. N 3
Романец Ю. В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2003
Сенников Н.Л. О соответствии части 4 гражданского кодекса общим положениям права интеллектуальной собственности (тезис N 1) // Гражданское право, 2006, N 4
Сергеев А.П. Авторское право России. СПб., 2002
Сергеев А.П. О проекте раздела V "Право интеллектуальной собственности" (Исключительные права) части третьей ГК РФ // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2000. N 1
Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. М., 2005
Тематический выпуск: Промышленная собственность предприятий на перекрестке законов // Экономико-правовой бюллетень, 2007, N 4
Тихонов И.А. Понятие оборотоспособности результатов интеллектуальной деятельности в законодательстве // Современное право, 2007, N 4
Трахтенгерц Л.А. Споры о защите авторских прав. Комментарий судебной практики. Вып. 11 / Под ред. К.Б. Ярошенко. Юридическая литература, 2005
2.49. Тулубьева И. Если артист – не автор // «Бизнес-адвокат», 2005 г., № 18
Усольцева С.В. Интеллектуальная собственность: проблемы гражданско-правового оборота // Юридический мир, 2007, N 2
Хаметов Р. Предмет доказывания по делам о нарушениях авторских прав // Хозяйство и право. 2003. NN 9, 10
Шебанова Н.А. К вопросу о защите авторских прав в современной практике арбитражных судов Российской Федерации. М., 2006
Шестаков Д. Интеллектуальная собственность в системе российского права и законодательства // Российская юстиция, N 5, 2006
1 Городов О.А. Интеллектуальная собственность: правовые аспекты коммерческого использования. СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2005. С. 18
1 СЗ РФ. 2006. N 52. Ч. I. Ст. 5496
1 Калятин В.О. Интеллектуальная собственность (Исключительные права). Учебник для вузов. М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА-ИНФРА-М), 2007. С. 16
1 Маковский А.Л., Яковлев В.Ф. О четвертой части Гражданского кодекса России // Журнал российского права, 2007, N 2. С. 31
2 Маковский А.Л., Яковлев В.Ф. О четвертой части Гражданского кодекса России // Журнал российского права, 2007, N 2. С. 32
1 Гаврилов Э.П. Некоторые актуальные вопросы авторского права и смежных прав // Хозяйство и право, 2005, N 1. С. 15
1 Гаврилов Э.П. Комментарий к Закону об авторском праве и смежных правах. Судебная практика. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство "Экзамен", 2003. С. 42
2 Еременко В.И. Кодекс интеллектуальной собственности Российской Федерации или часть четвертая Гражданского кодекса Российской Федерации // Адвокат. 2006. N 7. С. 79
1 Зуйкова Л. О Кодексе новом замолвите слово // Новая бухгалтерия, 2007, N 5. С. 12
1 Зуйкова Л. П. Промышленная собственность предприятий на перекрестке законов. Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации // Экономико-правовой бюллетень, 2007, N 4. С. 64
1 Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. В.В. Погуляева. М., ЗАО Юстицинформ, 2008. С. 89, 93
1 Усольцева С.В. Интеллектуальная собственность: проблемы гражданско-правового оборота // Юридический мир, 2007, N 2. С. 38
1 Шебанова Н.А. К вопросу о защите авторских прав в современной практике арбитражных судов Российской Федерации. М., 2006. С. 50
1 Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. М., 2005. С. 14.
1 Гражданский кодекс РФ. Комментарии. Редакция журнала «Хозяйство и право», Фирма «Спарк», М, 2002. С. 345
1 Гражданское право. Часть первая. Учебник. / отв. редактор Мозолин В. П., Масляев А. И., М., «Юрист», 2005. С. 416
2 Комментарий к гражданскому кодексу РФ / под ред. Абовой Т. Е., Кабалкина А. Ю. М., Изд-во «Юрайт» 2002. С. 540
1 Корчагина Н.П. Права авторов и иных правообладателей как предмет взыскания // Право и экономика, 2007, N 7. С. 47
1 Тихонов И.А. Понятие оборотоспособности результатов интеллектуальной деятельности в законодательстве // Современное право, 2007, N 4. С. 48
1 Калятин В.О. Право публикатора в проекте четвертой части Гражданского кодекса // Патенты и лицензии. 2006. N 8. С. 7
1 Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. М., 2005. С. 525
1 Городов О.А. Право на средства индивидуализации: товарные знаки, знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров, фирменные наименования, коммерческие обозначения. М., 2006. С. 49
1 Калятин В.О. Изменения системы объектов интеллектуальных прав в связи с принятием четвертой части Гражданского кодекса // Закон, 2007, N 4. С. 44
1 Усольцева С.В. Интеллектуальная собственность: проблемы гражданско-правового оборота // Юридический мир, 2007, N 2. С. 21
1 Усольцева С.В. Интеллектуальная собственность: проблемы гражданско-правового оборота // Юридический мир, 2007, N 2. С. 23
1 Иванов В.В. Определение размера убытков при нарушении исключительных прав патентообладателя // Закон, 2006, N 9. С. 9
1 Иванов В.В. Определение размера убытков при нарушении исключительных прав патентообладателя // Закон, 2006, N 9. С. 10
1 Волынкина М.В. Концепция исключительных прав и понятие интеллектуальной собственности в гражданском праве // Журнал российского права, 2007, N 6. С. 34
1 Сенников Н.Л. О соответствии части 4 гражданского кодекса общим положениям права интеллектуальной собственности (тезис N 1) // Гражданское право, 2006, N 4. С. 32
1 Волынкина М.В. Концепция исключительных прав и понятие интеллектуальной собственности в гражданском праве // Журнал российского права, 2007, N 6. С. 36
2 Мозолин В.П. О дальнейших путях развития гражданского права // Журнал российского права, 2007, N 3. С. 13
1 Дозорцев В.А. Понятие исключительного права // Юридический мир, 2000, NN 3, 6. С. 47
1 Гаврилов Э.П. Из практики президиума ВАС РФ по вопросам охраны интеллектуальной собственности // Хозяйство и право, 2006, N 12. С. 78
2 Гаврилов Э.П. Из практики президиума ВАС РФ по вопросам охраны интеллектуальной собственности // Хозяйство и право, 2006, N 12. С. 79
1 Дозорцев В.А. Понятие исключительного права // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сборник статей. Исследовательский центр частного права, 2003. Издательство "Статут", 2003. С. 60
1 Кайль А.Н. Промышленная собственность предприятий на перекрестке законов. комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации // Экономико-правовой бюллетень, 2007, N 4. С. 9
1 Юридический мир. 2000. N 3. С. 4
1 Дозорцев В.А. Информация как объект исключительного права // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сборник статей. Исследовательский центр частного права, 2003. Издательство "Статут", 2003. С. 25
2 Кайль А.Н. Промышленная собственность предприятий на перекрестке законов. комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации // Экономико-правовой бюллетень, 2007, N 4. С. 10
1 Шестаков Д. Интеллектуальная собственность в системе российского права и законодательства // Российская юстиция, N 5, 2006. С. 37
1 Шестаков Д. Интеллектуальная собственность в системе российского права и законодательства // Российская юстиция, N 5, 2006. С. 41
2 Калятин В.О. Сущность права на результаты интеллектуальной деятельности (на примере авторского права) // Журнал российского права, N 9. 2005. С. 90
1 Пиленко А. Право изобретателя. Привилегии на изобретения и их защита в русском и международном праве. Т. 2. СПб., 2004. С. 368
1 Погуляев В. В. Четвертая часть Гражданского кодекса РФ - пробелы и новеллы // Бухгалтерский учет в издательстве и полиграфии, 2007, N 9. С. 30
1 Рассудовский В.А. Проблемы правового регулирования инновационной деятельности в условиях рыночной экономики // Государство и право. 2004. N 3. С. 60
1 Зенин И.А. Рынок и право интеллектуальной собственности // Вопросы изобретательства. 2005. С. 166
2 Рассудовский В.А. Проблемы правового регулирования инновационной деятельности в условиях рыночной экономики // Государство и право. 2006. N 3. С. 64
1 Аникин А.С. Правомочие обладания как элемент субъективного исключительного права // Юрист, 2007, N 4. С. 140
1 Волынкина М.В. Концепция исключительных прав и понятие интеллектуальной собственности в гражданском праве // Журнал российского права, 2007, N 6. С. 45
1 Волынкина М.В. Концепция исключительных прав и понятие интеллектуальной собственности в гражданском праве // Журнал российского права, 2007, N 6. С. 47
1 Захарьина А. В. Изменения в правовом регулировании и защите авторских прав // Финансовые и бухгалтерские консультации, 2007, N 7. С. 30
2 Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой: Постатейный / Под ред. Садикова О. М., 2005. С. 64
1 Романец Ю. В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2003. С. 124
1 Перелыгин К.Г. Объекты авторского права и смежных прав // Юрист, 2006, N 2. С. 29
2 Сергеев А.П. Авторское право России. СПб., 2002. С. 84
1 Еременко В.И. Гражданский кодекс РФ и интеллектуальная собственность // Государство и право. 2003. N 1. С. 51
2 Еременко В.И. Изменения в законодательстве РФ об авторском праве и смежных правах // Адвокат, 2005, N 1. С. 33
1 Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. В.В. Погуляева. М., ЗАО Юстицинформ, 2008. С. 120, 125
2 Тематический выпуск: Промышленная собственность предприятий на перекрестке законов // Экономико-правовой бюллетень, 2007, N 4. С. 23
1 Тулубьева И. Если артист – не автор // «Бизнес-адвокат», 2005 г., № 18. С. 9
2 Российская газета, N 137, 28.06.2006
3 Дело N 44г-536
1 Трахтенгерц Л.А. Споры о защите авторских прав. Комментарий судебной практики. Вып. 11 / Под ред. К.Б. Ярошенко. Юридическая литература, 2005. С. 34
1 Дело N 44г-536
1 Дело N 44г-536
1 Хаметов Р. Предмет доказывания по делам о нарушениях авторских прав // Хозяйство и право. 2003. NN 9, 10. С. 70
1 Шебанова Н.А. К вопросу о защите авторских прав в современной практике арбитражных судов Российской Федерации. М., 2006. С. 94
1 Шебанова Н.А. К вопросу о защите авторских прав в современной практике арбитражных судов Российской Федерации. М., 2006. С. 99
1 Алехина Л.А. Эволюция авторского права // История государства и права», 2006, N 9. С. 15