Реферат
Курсовая работа содержит 45 страниц, 19 использованных источников.
Клевета в отношении судьи, Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, Принуждение к даче показаний, Фальсификация доказательств, взятка, подкуп, Заведомо ложный донос, Неисполнение приговора суда.
Объектом исследования является общественные отношения, возникающие в сфере правосудия.
Цель курсовой работы - изучение на современном этапе развития уголовно-правовой науки понятия и видов преступлений против правосудия.
Методы курсовой работы – исторический, аналитический и сравнительный.
Эффективность - повышение качества знаний учащихся по данной теме.
В результате исследования изучены труды отечественных ученых-юристов и специалистов в области уголовного права.
Содержание
Введение
1 Понятие преступлений против правосудия
1.1 История законодательства об ответственности за преступления
против правосудия
1.2 Понятие преступлений против правосудия
2 Виды преступлений против правосудия
2.1 Преступления в сфере обеспечения независимости судей,
защиты их личной безопасности, чести и достоинства
2.2 Преступления в сфере правильности отправления правосудия
должностными лицами органов правосудия
2.3 Преступления в сфере выполнения гражданами обязанности
содействовать или не препятствовать осуществлению правосудия
2.4 Преступления в сфере исполнения приговоров, решений и
других актов органов правосудия
Заключение
Список использованных источников
Введение
Тема курсовой работа является очень актуальной, поскольку посвящена одной из жизненно важных тем для российского общества. В период построения правового государства законодательное регулирование уголовной ответственности за посягательства на нормальную деятельность суда, органов прокуратуры, предварительного расследования по осуществлению правосудия приобретает особое значение.
Органы правосудия призваны охранять права и свободы человека и гражданина, собственно конституционный строй Российской Федерации и другие перечисленные в ст. 2 УК РФ общественные ценности. Негативное вмешательство в их деятельность в какой бы то ни было форме наносит большой ущерб борьбе с преступностью и иными правонарушениями.
В работе прослеживается путь развития российского законодательства о преступлениях против правосудия. Сведения на эту тему можно найти в первых кодифицированных актах Древней Руси, Судебниках 1497 и 1550 гг., Соборном уложении 1649 г., Артикуле воинском Петра I, Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и Уголовном уложении 1903 г.
Дальнейшее законодательное развитие эта группа преступлений получила в Уголовных кодексах РСФСР 1922 и 1926 гг. Однако в них еще не было главы о преступлениях против правосудия. Впервые такая глава появилась в УК РСФСР 1960 г., она неоднократно претерпевала изменения в связи с меняющейся социально-экономической и политической обстановкой.
В Уголовный кодекс РФ 1996 г. в гл. 31 «Преступления против правосудия» включено 23 нормы, каждая из которых рассмотрена подробно. Правоприменитель найдет ответ на многие вопросы квалификации преступлений против правосудия, их отграничения от смежных преступлений. В работе также излагаются дискуссионные вопросы толкования уголовного закона.
Материалы судебной практики и постановления Пленума Верховного Суда РФ (РСФСР), которые использованы в работе, позволяют не только раскрыть содержание соответствующих норм, но и понять, какие ошибки допускаются при их применении. Статистические данные о числе осужденных за преступления против правосудия помогут уяснить истинную картину борьбы с этой группой преступлений и поставить вопрос о том, почему некоторые статьи УК РФ не применяются.
Цель курсовой работы – с помощью специальной литературы изучить понятие и виды преступлений против правосудия.
Задачи курсовой работы:
- изучить историю законодательства об ответственности за преступления против правосудия;
- рассмотреть понятие преступлений против правосудия;
- изучить виды преступлений против правосудия.
При написании курсовой работы были использованы исторический, аналитический и сравнительный методы.
1 Понятие преступлений против правосудия
1.1 История законодательства об ответственности
за преступления против правосудия
Уголовно-правовая охрана деятельности органов правосудия обычно осуществлялась путем криминализации деяний, совершаемых лицами, вершащими правосудие, а равно признанием преступными посягательств против лиц, выполняющих функции представителей власти в сфере правосудия. Это объяснялось, в частности, тем, что судебный процесс в стране носил публичный характер. В нем участвовали представители власти, осуществлявшие правосудие, и другие лица, участие которых было вызвано необходимостью установления истины по делу, исполнения вынесенных судебных решений.
Источники Древней Руси наглядно демонстрируют неравное положение участников судопроизводства, что объяснялось существованием сословно-феодальных отношений в обществе. Представители феодальной аристократии, отправляющие правосудие, занимали самое привилегированное положение: любое посягательство на них каралось суровыми мерами. Так, согласно ст. 6 Новгородской Судной грамоты наказывались действия по подстрекательству толпы к нападению на суд или на противоположную сторону. Такие действия, совершенные в отношении посадника, тысяцкого, владычного наместника, иных судей, наказывались штрафом в зависимости от сословной принадлежности потерпевшего1.
Статья 1 Краткой редакции Русской Правды предусматривала наказания за убийство княжеского дружинника, княжеского приказчика, тиуна, судебного должностного лица. В качестве наказания альтернативно предусматривались кровная месть либо денежный штраф. Кровная месть в качестве наказания рассматривалась со стороны близких родственников: сына, отца, брата, детей брата и т.п. Если не было желающих отомстить, то назначался штраф.
Анализ памятников древнерусского права показывает, что приоритет в охране отношений, обеспечивающих правосудие, распространялся на те из них, которые непосредственно защищали служителей судебной власти либо лиц, обеспечивающих ее осуществление. К последним можно отнести лиц, следивших за порядком в суде, осуществлявших вызов в суд сторон, арест и пытку обвиняемых и др.
Предусматривались меры, направленные на ограждение суда от постороннего вмешательства. Статья 58 Псковской Судной грамоты устанавливала наказание в виде заключения в колодки, штраф в пользу князя за самовольное и насильственное вторжение в судебное помещение, за нанесение ударов специальному должностному лицу, следившему за порядком в помещении суда. Подобные нормы ограждали судебное разбирательство от постороннего влияния, к тому же способствовали росту судебного авторитета.
Правовыми нормами того времени предусматривались права и обязанности сторон процесса, устанавливался процессуальный порядок разбирательства. В доказывании широко распространены были ордалии, которые олицетворяли собой божий суд, т.е. испытания водой, раскаленным железом, судебный поединок, а также возможность применения пыток при недостатке свидетелей и др.
Судебный процесс эпохи Древнерусского государства характеризовался отсутствием безопасности участников судебного разбирательства, нередко представляя угрозу для их жизни. Доказательственное значение показаний участников судебного разбирательства напрямую зависело от социального статуса этих участников и вида преступления, по которому учитывались эти показания.
Указанные черты сохранились и в последующие века. Так, в Судебниках 1497 и 1550 гг. судебный поединок («поле») оставался одним из видов доказывания. Сохранило свое значение как доказательство применение пытки. Согласно ст. 34 Судебника 1497 г. следовало пытать вора (татя). Применение пытки возлагалось на особое должностное лицо - недельщика. В какой-то степени недельщик был прообразом современного дознавателя, следователя. Подчинялся он непосредственно суду, однако оплата его труда осуществлялась не из казны, а за счет заинтересованной стороны, что фактически исключало беспристрастность с его стороны.
Судебником 1550 г. устанавливалась ответственность за такие преступления против правосудия, как:
1) вынесение судьей неправосудного решения вследствие получения взятки;
2) заведомо ложное обвинение судей в ябедничестве, т.е. в умышленном неправосудии;
3) заведомо ложный донос государю, т.е. необоснованная жалоба истца на судей, отказавших ему в иске по причине его незаконности;
4) ложное обвинение дьяков и подьячих в лихоимстве, т.е. самовольном увеличении взимаемой судебной пошлины, или иных злоупотреблениях;
5) оскорбление участника судебного разбирательства.
По Судебнику 1550 г. каралось самоуправство местных судей, проявлявшееся в применении к осужденному санкций за тяжкое преступление в отсутствие утвержденного судебного решения.
В XV - XVI вв. в Московском государстве создается определенная совокупность правовых норм, запрещающих ряд злоупотреблений судебных чиновников. Начинают проявляться справедливое правосудие и соблюдение прав личности в процессе его осуществления. Однако сам процесс судебного разбирательства был еще далек от цивилизованного его осуществления и характеризовался рядом антигуманных способов проведения.
Эти тенденции сохранили свое значение в XVII - нач. XVIII вв. Весомый вклад в развитие уголовного права внесло Соборное уложение 1649 г. В этом правовом источнике законодатель предпринял попытку унифицировать уголовно-материальные и уголовно-процессуальные нормы по осуществлению судопроизводства. Обе группы норм в основном были сосредоточены в гл. X «О суде». Наметилась тенденция к разделению уголовного и гражданского судопроизводства. При этом, если для последнего был характерен принцип состязательности, то при рассмотрении преступлений осуществлялась процедура сыска (т.е. до судебного разбирательства выполнялся аналог современного дознания и следствия).
Соборное уложение 1649 г. содержало значительное число уголовно-правовых норм, направленных на осуществление справедливого правосудия. Оно представляло собой кодифицированный источник с рядом неотъемлемых атрибутов истинного судопроизводства, пришедших на смену антигуманных, культовых, обрядовых способов его осуществления.
Нормы о преступлениях против правосудия включали такие положения: должностные злоупотребления в системе правосудия, например ложное обвинение, вынесенное судьей; преступления лиц, привлекаемых к участию в деле, в частности ложное крестоцелование при даче показаний; воспрепятствование осуществлению судебного акта, например незаконное освобождение из тюрем воров и разбойников, и др. Предусматривалась ответственность за разного рода нарушения порядка во время судебного разбирательства: оскорбления, драки, убийства. В гл. X содержались нормы об ответственности за ложные челобитные (ложные кассационные жалобы царю); ложные судебные иски; ложный донос на судью; ложные показания свидетелей и др.
Значительные реформы в сфере судопроизводства, уголовного, уголовно-процессуального права произошли во времена правления Петра I. Именной Указ 1697 г. «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» полностью заменил состязательный суд розыском, расследованием, осуществляемыми специальными государственными чиновникам. Положительная сторона такого порядка состояла в определенном обеспечении объективности судебного решения, которое теперь не зависело от риторических и финансовых возможностей сторон. С другой стороны, не соблюдались в достаточной мере интересы личности. Царицей доказательств стало считаться признание, а пытка служила лучшим способом его получения.
К началу XX столетия в уголовном праве Российского государства складывается система уголовно-правовых норм, направленных на обеспечение правильной деятельности органов, отправляющих правосудие, закладываются принципы защиты законных интересов любых участников судопроизводства, а также атрибуты, способствующие установлению истины в процессе.
Первое законодательство послереволюционного периода характеризовалось тем, что не всегда соблюдались правовые гарантии безопасности, соблюдения чести и достоинства его субъектов. Судьи руководствовались революционным правосознанием, при отправлении правосудия во внимание принимали вопросы социального происхождения, воспитания, образования, профессии участника судопроизводства. Нередко обвинительные приговоры выносились в отсутствие должных доказательств по причине только дворянского происхождения подсудимого.
В первом УК РСФСР 1922 г. не было самостоятельной главы о преступлениях против правосудия. Нормы о таких преступлениях содержались в разных главах. В разделе 1 «О контрреволюционных преступлениях» главы «Государственные преступления» устанавливалась ответственность за укрывательство контрреволюционных преступлений. В разделе 2 «О преступлениях против порядка управления» этой же главы закреплялась ответственность за недонесение о достоверно известных предстоящих и совершенных преступлениях; освобождение арестованного из-под стражи или из места заключения или содействие его побегу; побег арестованного из-под стражи или из места заключения, учиненный посредством подкопа, взлома и вообще повреждения затворов, стен и т.п.
Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. также не имел специальной главы о преступлениях против правосудия. Рассматриваемые деяния содержались в основном в гл. II «Преступления против порядка управления» и гл. III «Должностные (служебные) преступления». К числу преступлений против правосудия относились: незаконное освобождение арестованного из-под стражи или из мест заключения или содействие его побегу; побег арестованного из-под стражи или места заключения, а равно возвращение в запрещенные для проживания места, побег с места обязательного поселения или с пути следования к нему; уклонение свидетеля от явки или отказ от дачи показаний, уклонение эксперта, переводчика или понятого от явки или отказ от исполнения обязанностей, а равно воспрепятствование явке к исполнению обязанностей народного заседателя; заведомо ложный донос, заведомо ложное показание; оглашение данных предварительного следствия, дознания или ревизионного обследования; постановление судьями из корыстных или иных личных видов неправосудного приговора, решения или определения; незаконное задержание или незаконный привод; разглашение, сообщение, передача должностным лицом сведений, не подлежащих оглашению. Глава VII «Имущественные преступления» включала норму о присвоении чужого имущества, вверенного для определенной цели, или растрате этого имущества.
Впервые в истории советского периода в УК РСФСР 1960 г. была выделена особая глава «Преступления против правосудия». Данная глава включала преступления против правосудия, понимаемые не в узком смысле как деяния против деятельности судов по разрешению уголовных и гражданских дел, а рассматриваемые в широком понимании правосудия. Это позволило свести к единому объекту уголовно-правовой охраны деятельность судов, органов прокуратуры, следствия, дознания, исправительно-трудовых учреждений, организаций и отдельных лиц в сфере установления истины по делу, обоснованного принятия судебного решения и его исполнения.
В первоначальной редакции УК РСФСР 1960 г. включал 15 статей об ответственности за преступления против правосудия. Они включали преступления должностных лиц, препятствующие правильному отправлению правосудия, и преступления иных субъектов. К первой группе посягательств относились: привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности; вынесение заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления; заведомо незаконный арест или задержание; принуждение к даче показаний. Вторая группа преступлений включала: заведомо ложный донос; заведомо ложное показание; отказ или уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний или эксперта от дачи заключения; понуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта к даче ложного заключения либо подкуп этих лиц; побег из мест лишения свободы, предварительного заключения или из-под стражи и др.
Такое построение системы преступлений против правосудия с выделением деяний, связанных со злоупотреблением или превышением должностных полномочий при осуществлении правосудия со стороны его представителей, и деяний иных лиц способствовало существованию в течение многих десятилетий взгляда о системе преступлений против правосудия, в основу которой был положен субъект преступления.
Начавшаяся в конце 80-х - нач. 90-х гг. прошлого столетия реформа законодательства, реализация принципа разделения властей, необходимость обеспечения самостоятельности и незыблемости судебной власти потребовали применения и специальных уголовно-правовых средств защиты представителей судебной власти, осуществляющих правосудие.
Закон СССР «Об ответственности за неуважение к суду» от 2 ноября 1989 г. установил уголовную ответственность за ряд посягательств против судьи, народного или присяжного заседателя. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 декабря 1989 г. дополнил УК РСФСР ст. ст. 176.1, 176.2 и 176.3 об ответственности за вмешательство в разрешение судебных дел, угрозу по отношению к судье, народному или присяжному заседателю и за оскорбление судьи, народного или присяжного заседателя.
В последующие годы нормы главы о преступлениях против правосудия неоднократно подвергались изменениям. В основном изменения и дополнения касались необходимости обеспечить должную защиту лиц, непосредственно отправляющих правосудие. Кроме того, на нормах рассматриваемой главы отразились и происшедшие изменения в социально-экономических, идеологических и политических общественных отношениях. Так, например, была отменена ответственность за самовольное возвращение высланного в места, запрещенные для проживания (ст. 187 УК РСФСР), в связи с исключением из системы наказаний ссылки и высылки2.
1.2 Понятие и виды преступлений против правосудия
Согласно Конституции РФ в Российской Федерации действует принцип разделения государственной власти на три самостоятельные ветви: законодательную, исполнительную и судебную. Судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, арбитражного, уголовного и административного судопроизводства.
В соответствии со ст. 118 Конституции правосудие в Российской Федерации осуществляется судом. К органам судебной власти в Российской Федерации относятся федеральные суды и суды субъектов РФ.
К федеральным судам относятся:
1) Конституционный Суд РФ;
2) Верховный Суд РФ, верховные суды республик, краевые и областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области и автономных округов, районные суды, военные и специализированные суды, которые составляют систему федеральных судов общей юрисдикции;
3) Высший Арбитражный Суд РФ, федеральные арбитражные суды округов (арбитражные кассационные суды), арбитражные апелляционные суды, арбитражные суды субъектов РФ, которые составляют систему федеральных арбитражных судов.
К судам субъектов РФ относятся: конституционные (уставные) суды субъектов РФ, мировые судьи, которые являются судьями общей юрисдикции субъектов РФ.
Правосудие - одна из форм государственной деятельности, заключающаяся в рассмотрении и разрешении судами общей юрисдикции, а также арбитражными судами дел в порядке гражданского, уголовного, административного и арбитражного судопроизводства. Для осуществления правосудия помощь и содействие суду оказывают другие государственные органы: прокуратура, органы дознания и предварительного следствия, учреждения, исполняющие вступившие в законную силу приговоры, решения и иные судебные акты. Нормами главы о преступлениях против правосудия охраняется деятельность не только судов, но и перечисленных органов, без деятельности которых выполнение судом функции правосудия было бы затруднительно или даже невозможно.
При этом перечисленные органы, составляя часть органов государственной власти, выполняют и другие функции: управленческие, хозяйственные, организационные и иные. Уголовный закон охраняет не все виды деятельности этих органов. Только их специфическая деятельность по решению задач правосудия, направленная на обнаружение, изобличение и наказание виновных в совершении преступлений лиц, разрешение гражданских, административных и иных дел, исполнение судебных решений, находится под охраной уголовно-правовых норм о преступлениях против правосудия.
Преступления против правосудия - это посягательства на правильную нормальную деятельность органов предварительного следствия, дознания по всестороннему и объективному расследованию преступлений, судебных органов по правильному разрешению дел, уголовно-исполнительных органов по надлежащему исполнению судебных решений.
Родовым объектом преступлений против правосудия являются общественные отношения по осуществлению государственной власти. В литературе высказано мнение о том, что родовым объектом преступлений против правосудия являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование органов правосудия. С таким определением родового объекта трудно согласиться, так как в данном случае допускается смешение родового и видового объектов3.
Видовой объект - совокупность общественных отношений, обеспечивающих правильное функционирование специфического вида государственной деятельности органов следствия, дознания, прокуратуры, суда и органов, исполняющих судебные акты, по реализации целей и задач правосудия.
Правильное установление видового объекта преступлений против правосудия имеет большое значение для отграничения преступлений против правосудия от иных преступлений, совершаемых должностными лицами органов суда, прокуратуры, дознания и следствия. Судья, получивший взятку за вынесение правильного решения по гражданскому иску в пользу истца, посягает на нормальную деятельность государственного аппарата, его авторитет. При этом отношениям, обеспечивающим интересы правосудия, вред не причиняется.
Специфика видового объекта преступлений против правосудия позволяет отграничить их от преступлений против порядка управления, сопряженных с воздействием на физическую неприкосновенность должностных лиц.
Непосредственный объект преступлений против правосудия - конкретные общественные отношения, обеспечивающие реализацию конституционных принципов правосудия по правильной деятельности судов, органов прокуратуры или следствия, дознания или уголовно-исполнительных органов по осуществлению правосудия.
Большинство преступлений против правосудия являются двуобъектными и многообъектными. В качестве дополнительного непосредственного объекта могут выступать конституционные права и свободы личности, здоровье, жизнь, честь, достоинство, отношения собственности и др. Каждый из перечисленных объектов самостоятельно охраняется уголовным правом. Применительно же к рассматриваемой группе преступлений эти общественные отношения неизбежно ставятся под угрозу причинения вреда при воздействии на основной непосредственный объект посягательства. Наличие дополнительного непосредственного объекта повышает общественную опасность рассматриваемых преступлений и влечет усиление уголовной ответственности за их совершение.
Особого внимания заслуживает вопрос о потерпевшем в преступлениях против правосудия. Потерпевший в посягательствах, соединенных с воздействием на жизнь, здоровье, честь, достоинство, имущественные и иные его права либо законные интересы, определяется по-разному. Например, в ст. ст. 295 и 296 УК РФ называются: судья, присяжный заседатель, иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, защитник, эксперт, судебный пристав, судебный исполнитель и их близкие. В ст. 311 УК РФ перечень потерпевших дополняется указанием на других участников уголовного процесса.
Необходимо отметить, что лица, являющиеся потерпевшими в одних преступлениях, по другим деяниям против правосудия могут быть субъектами преступлений. Так, например, в преступлении о посягательстве на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, одними из потерпевших могут быть профессиональные судьи (ч. 1 ст. 295 УК РФ), а в преступлении, предусмотренном ст. 305 УК РФ, профессиональный судья является субъектом вынесения неправосудного приговора, решения или иного судебного акта. Четкое определение круга лиц, называемых в нормах о преступлениях против правосудия в одних случаях потерпевшими, в других - субъектами преступления, необходимо для правильного установления пределов уголовной ответственности.
В процессуальном законодательстве и литературе наряду с понятием «участник процесса» широко используется понятие «участник судопроизводства». Под судопроизводством понимается деятельность судов по рассмотрению и разрешению уголовных, гражданских и административных дел, а также деятельность иных субъектов, которые реализуют права и обязанности, вступают в процессуальные отношения с судом, органами прокуратуры, предварительного следствия и дознания. Судопроизводство, таким образом, не только означает деятельность судов, но и охватывает действия иных лиц, вступающих в процессуальные отношения с судебными органами, а также деятельность государственных органов по раскрытию преступления, изобличению виновного, необходимые для осуществления правосудия.
Анализ норм УПК РФ (ст. ст. 1, 2 и др.), ГПК РФ (ст. ст. 1, 2, 38, 45 и т.д.) и АПК РФ (ст. ст. 1 - 3, 54 и др.) показывает, что термины «судопроизводство» и «процесс» имеют одинаковое значение, являясь синонимами. Следовательно, понятие «участник процесса» совпадает с понятием «участник судопроизводства».
Большинство понятий, используемых в УК РФ при обозначении потерпевшего, раскрываются в нормах соответствующих федеральных законов. В ст. 311 УК РФ, устанавливающей ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, под последними следует понимать участников уголовного судопроизводства. Раздел же II "Участники уголовного судопроизводства" УПК РФ полностью посвящен понятию и правовому положению каждого такого участника. Статьи 29 - 36 гл. 5 указанного раздела раскрывают правовой статус судьи, суда (например, ст. 29 раскрывает полномочия суда, ст. 30 - состав суда). В ст. 311 УК РФ из участников уголовного процесса (судопроизводства) конкретно перечислены помимо судьи присяжный заседатель, иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, судебный пристав, судебный исполнитель, потерпевший, свидетель и их близкие. Понятия судебного пристава, судебного исполнителя, потерпевшего рассмотрены соответственно в ст. ст. 40, 42 гл. 6 "Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения" УПК РФ. Статья 56 гл. 8 "Иные участники уголовного судопроизводства" УПК РФ раскрывает понятие "свидетель".
Анализ диспозиции нормы о разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, а также нормы, предусмотренной ст. 320 УК РФ, приводит к выводу о том, что иными участниками уголовного процесса могут быть только лица, отнесенные уголовно-процессуальными нормами к участникам судопроизводства. Потерпевшими от преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ, могут быть, в частности, прокурор, следователь, должностное лицо как орган дознания, дознаватель, начальник следственного отдела и др.
Когда же прокурор участвует в гражданском деле либо, например, сотрудник органов милиции рассматривает дело об административном правонарушении и т.п., то разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых к этим должностным лицам, должно влечь ответственность за преступление против порядка управления, закрепленное ст. 320 УК РФ.
К числу потерпевших в ст. 311 УК РФ отнесен судебный пристав. Согласно ст. 40 УПК РФ к органам дознания отнесены Главный судебный пристав РФ, Главный военный судебный пристав, Главный судебный пристав субъекта РФ, их заместители, старший судебный пристав, старший военный судебный пристав, старшие судебные приставы Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. Как следует решать вопрос о квалификации деяний, связанных с разглашением сведений о мерах безопасности, принимаемых относительно судебного пристава? По-видимому, этот вопрос может быть разрешен в зависимости от правового положения судебного пристава. Если рассматриваемое разглашение связано с выполнением судебным приставом полномочий как участника уголовного процесса (к примеру, в связи с выполнением полномочий лица, осуществляющего дознание, либо по исполнению вынесенного судебного акта и т.п.), то это деяние следует квалифицировать по ст. 311 УК РФ.
Когда подобные действия совершаются в отношении судебного пристава, являющегося участником гражданского, арбитражного, конституционного судопроизводства, то ответственность для виновного должна наступать как за преступление против порядка управления в соответствии со ст. 320 УК РФ.
В соответствии со смыслом ст. 311 УК РФ к другим участникам уголовного процесса (судопроизводства) можно отнести частного обвинителя, гражданского истца и его представителя, представителя потерпевшего и частного обвинителя, защитника, гражданского ответчика и его представителя, специалиста, переводчика, понятого, эксперта, подсудимого.
Объективная сторона преступлений против правосудия состоит в различных видах воспрепятствования и противодействия нормальной деятельности органов, осуществляющих правосудие. Чаще всего это проявляется в форме действия - заведомо незаконный арест, побег из места лишения свободы (ч. 2 ст. 301, ст. 313 УК РФ), реже - акта бездействия: уклонение от дачи свидетелем показаний (ст. 308 УК РФ). Нередко способом совершения преступлений является физическое или психическое насилие (ст. ст. 296, 302, 309 УК РФ), применение пытки (ч. 2 ст. 302 УК РФ), в ряде преступлений говорится о его совершении посредством шантажа (ч. 2 ст. 302, ч. 2 ст. 309 УК РФ), с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (п. "в" ч. 2 ст. 313 УК РФ).
Объективная сторона некоторых составов состоит из нескольких альтернативных действий, например, растраты, отчуждения, сокрытия или незаконной передачи имущества, подвергнутого описи или аресту (ст. 312 УК РФ).
Абсолютное большинство посягательств относится к преступлениям с формальным составом. Растрата имущества, подвергнутого описи или аресту, сконструирована как состав материальный (ст. 312 УК РФ), некоторые квалифицированные составы преступлений также относятся к материальным (ч. 2 ст. 305, ч. 2 ст. 311 УК РФ и др.).
С субъективной стороны все преступления этой группы совершаются умышленно, причем подавляющее большинство - исключительно с прямым умыслом (ст. ст. 295, 299, 300 УК РФ и т.д.). В ряде составов преступлений обязательно наличие заведомости. Заведомость означает достоверное знание лицом какого-то обстоятельства, имеющего уголовно-правовое значение. При заведомо ложном доносе (ст. 306 УК РФ), например, виновный осознает, что сообщаемые им органам власти сведения не соответствуют действительности.
Мотив и цель совершения преступления предусмотрены как обязательные признаки только в нескольких составах: в целях воспрепятствования осуществлению правосудия (ст. 294 УК РФ), из мести за законную деятельность (ст. 295 УК РФ). В других составах эти признаки для квалификации значения не имеют.
Субъекты преступлений против правосудия - вменяемые лица, достигшие 16 лет, а также специальные субъекты. Специальными субъектами могут быть должностные лица органов правосудия (ст. ст. 299 - 302 УК РФ и др.), иные должностные лица и управляющие коммерческих и иных некоммерческих организаций (ст. 315 УК РФ), участники судопроизводства: свидетель, потерпевший, эксперт, переводчик, гражданский истец и др. (ст. ст. 303, 307, 308 УК РФ и т.д.)4.
2 Виды преступлений против правосудия
2.1 Преступления в сфере обеспечения независимости судей,
защиты их личной безопасности, чести и достоинства
В ст. 120 Конституции РФ провозглашен принцип независимости судей и подчинения их только Конституции Российской Федерации и федеральному закону. Независимость судей является важной гарантией осуществления правосудия. Суд, не обладающий независимостью, перестает быть органом правосудия, так как вынужден принимать решения, основанные не на имеющихся доказательствах и правильном применении закона, а на тех требованиях, которые предъявляют организации или лица, оказывающие давление на судей. Бессмысленной становится сложная процедура судебного разбирательства. То же можно сказать и о независимости прокуроров, следователей, лиц, производящих дознание, защитников и других участников процесса. Поэтому закон должен оградить их от неправомерного воздействия, в том числе предусмотреть меры по защите личной безопасности, чести и достоинства.
Основным объектом деяний, посягающих на независимость и безопасность судей и других работников правоохранительной системы, является правильная работа органов правосудия, а отличаются они от других преступлений данной главы способами, которыми создаются помехи, а именно посредством неправомерного воздействия на судей и других должностных лиц, участвующих в процессе. Дополнительными объектами могут выступать личная безопасность, здоровье, честь и достоинство указанных работников. Между собой же составы данной группы различаются по конкретным методам, применяемым для незаконного воздействия на работников органов правосудия.
В ст. 294 предусмотрено два вида состава: в ч. 1 - вмешательство в деятельность суда, а в ч. 2 - вмешательство в деятельность прокурора, следователя, лица, производящего дознание. Объективная сторона заключается во вмешательстве в какой бы то ни было форме.
Вмешательство должно быть связано с расследованием и рассмотрением судебных и следственных дел и направлено на судей, заседателей, прокуроров, т.е. на тех, кто непосредственно выносит приговоры и решения, проводит расследование или осуществляет надзор за ним. Способы вмешательства могут быть различными: требования, давление, обещания оказать услуги, угрозы причинить неприятности, ущемить тем или иным образом законные права и интересы. При этом имеются в виду непроцессуальные формы воздействия, так как предусмотренные процедурой обращения с ходатайствами, жалобами являются правомерными способами поведения участников процесса. Не может считаться уголовно-противоправным вмешательством критика действий судей и работников правоохранительных органов в печати или устных выступлениях, отрицательная оценка вынесенных решений. Закон должен обеспечить независимость судей, но не может застраховать их от критики.
Если виновный вмешивается в рассмотрение дела путем подкупа, то он должен привлекаться к ответственности по совокупности ст. 294 и 291 (за дачу взятки); когда же способом воздействия были посягательство на жизнь, угроза или насилие - по совокупности ст. 294 и 295 или 296.
Субъективная сторона обоих видов деяния - прямой умысел и специальная цель: воспрепятствовать либо осуществлению правосудия (ч. 1), либо всестороннему, полному и объективному расследованию дела (ч. 2). Воспрепятствование заключается в создании помех рассмотрению или разрешению дела в суде либо проведению отдельных следственных действий (обысков, осмотров и др.).
Субъект преступления - любое лицо (в том числе обвиняемый, его родственники).
Квалифицирующим обстоятельством по ч. 3 ст. 294 является совершение действий с использованием своего служебного положения. Понятие использования служебного положения и его содержание такие же, как и при злоупотреблении полномочиями (ст. 285, 201). Следовательно, субъектом этого вида состава может быть только должностное лицо или лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации.
Деяния, наказуемые по ч. 1 и 2 ст. 294, относятся к преступлениям небольшой тяжести, а по ч. 3 - средней тяжести.
Наиболее опасным преступлением, направленным против судей, следователей и других участников процесса, является посягательство на их жизнь.
Объективная сторона посягательства на жизнь заключается в убийстве или покушении на него.
Состав формальный, преступление окончено в момент посягательства независимо от наступивших последствий.
Ответственность по ст. 295 наступает, когда посягательство было направлено на жизнь лиц, перечисленных в диспозиции этой статьи: судей, присяжных заседателей, иных лиц, участвующих в отправлении правосудия, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, защитника, эксперта, специалиста, судебного пристава, судебного исполнителя либо их близких. Те же действия в отношении других сотрудников правоохранительных органов квалифицируются по ст. 317.
Условие ответственности по ст. 295 - связь посягательства с рассмотрением дел и материалов в суде, расследованием дела либо исполнением приговора, решения, иного судебного акта. Такая связь имеется, когда поводом для преступления послужило участие судьи и других лиц в рассмотрении дела и других указанных выше действиях (например, виновный посягает на жизнь судьи или следователя, чтобы устранить их от рассмотрения дела, или на жизнь их близких, выдвигая требование отказаться от рассмотрения дела либо принять определенное решение, стремится отомстить за вынесенное решение и т.д.). Поэтому не имеет значения, где и когда было совершено посягательство: в служебном помещении, на улице, дома и т.п., а также до, во время или после совершения потерпевшим соответствующих служебных действий.
Субъективная сторона при убийстве - прямой или косвенный умысел, при покушении на убийство - только прямой умысел, причем виновный осознает, что потерпевший является лицом, участвующим в отправлении правосудия, предварительном расследовании либо исполнении приговора.
Обязательным признаком является цель воспрепятствовать законной деятельности указанных лиц или отомстить им за такую деятельность.
Анализируемый состав отличается от террористического акта (ст. 277) по признакам потерпевшего (государственный или общественный деятель) и характеру деятельности (государственная или иная политическая), связанной с посягательством на его жизнь.
Деяния относятся к категории тяжких преступлений.
Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования. Объективная сторона заключается в совершении различных действий. В ч. 1 и 2 ст. 296 это угроза убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества, а различаются между собой виды состава только по кругу лиц, которым адресованы угрозы: в ч. 1 это судья, присяжный заседатель или иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, а равно их близкие, а в ч. 2 - прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, защитник, эксперт, специалист, судебный пристав, судебный исполнитель, а равно их близкие.
Понятие угрозы такое же, как и в ее общем составе (ст. 119). Однако содержание ст. 296 УК шире, ибо включает угрозу не только убийством или причинением тяжкого, но и любого другого вреда здоровью, а также повреждением или уничтожением имущества. Кроме того, в диспозиции этой нормы, в отличие от ст. 119, нет такого условия ответственности, как наличие оснований опасаться осуществления угрозы. Поэтому достаточно установить факт угрозы независимо от реальности намерений виновного ее осуществить. Любая угроза в адрес представителей судебной и правоохранительной власти недопустима, тем более что при этом не только нарушаются интересы потерпевшего, но и подрывается авторитет власти.
В ч. 3 и 4 ст. 296 предусмотрены квалифицирующие признаки: фактическое применение насилия, не опасного (ч. 3) или опасного (ч. 4) для жизни или здоровья, ко всем лицам, указанным в ч. 1 и 2 данной статьи.
Понятие насилия, не опасного или опасного для жизни или здоровья, такое же, как и в составах насильственного грабежа или разбоя (ст. 162).
Субъективная сторона - прямой умысел, цели могут быть различными: принудить к вынесению определенного решения, отомстить за принятое решение и т.д.
Субъектом может быть любое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности.
Деяния, наказуемые по ч. 1 и 3, относятся к категории преступлений средней тяжести, по ч. 2 - небольшой тяжести, а по ч. 4 - тяжких преступлений.
Неуважение к суду. Опасность и основной объект данного состава аналогичны предыдущим, дополнительным объектом выступают честь и достоинство участников судебного разбирательства.
Объективная сторона заключается в неуважении к суду, которое выражается в оскорблении. Понятие оскорбления такое же, как и в общем его составе (ст. 130).
В ст. 297 две части, которые отличаются друг от друга по кругу потерпевших: в ч. 1 ими являются участники судебного разбирательства, а в ч. 2 - судьи, присяжные заседатели или иные лица, участвующие в отправлении правосудия. Следовательно, в ч. 1 имеются в виду другие (кроме указанных в ч. 2) участники судебного разбирательства (обвинитель, подсудимый, защитник, потерпевший, гражданский истец и ответчик, третье лицо, их представители).
Поскольку в ст. 297 оскорбление рассматривается как форма неуважения к суду, данный состав будет лишь тогда, когда оно было нанесено во время судебного разбирательства. Оскорбление, связанное с отправлением правосудия, но в другом месте (например, после процесса на почве мести), квалифицируется по ст. 319.
Другие, кроме оскорбления, формы проявления неуважения к суду, например неисполнение распоряжения судьи о прекращении действий, нарушающих установленные в суде правила, влекут административную ответственность по ст. 17.3 КоАП.
Субъективная сторона преступления заключается в прямом умысле.
Субъектом может быть любое лицо, присутствующее в судебном заседании (участник процесса, свидетель, случайный посетитель и т.д.).
Деяния, наказуемые по ч. 1 и 2 статьи, - преступления небольшой тяжести.
Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя. Опасность и объект данного деяния совпадают с описанными в предыдущем составе неуважения к суду.
Объективная сторона заключается в клевете, которая по своей характеристике не отличается от общего состава (ст. 129).
По ч. 1 ст. 298 квалифицируется клевета в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, по ч. 2 - в отношении прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя.
Обязательным признаком состава является связь клеветы с рассмотрением дел и материалов в суде, расследованием или исполнением судебного акта. Такая связь имеется, когда виновный распространяет ложные сведения о якобы совершенных указанными лицами порочащих поступках, имеющих отношение к конкретному уголовному или гражданскому делу (например, будто судья получил взятку, следователь применял насильственные меры, фальсифицировал документы и т.д.) или же прямо не связанных с делом (например, измышления о личном поведении судьи), если эти сведения распространяются на почве мести за соответствующие служебные действия.
Субъективная сторона преступления заключается в прямом умысле.
Субъектом может быть любое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности.
Квалифицирующим обстоятельством в ч. 3 ст. 298 является обвинение в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, т.е. преступлений, входящих в перечень, указанный в ч. 4 или 5 ст. 15.
Деяния, наказуемые по ч. 1 и 2 ст. 298, - преступления небольшой тяжести, а по ч. 3 - средней тяжести.
Таким образом, сущность рассмотренной группы преступлений заключается в посягательствах на правильную работу органов правосудия путем незаконного воздействия на судей и иных участников процесса. Конкретными формами преступлений являются вмешательство в разрешение дел и различные посягательства на жизнь, здоровье, честь, достоинство и личную безопасность указанных лиц.
2.2 Преступления в сфере правильного отправления
правосудия должностными лицами органов правосудия
Одна из фундаментальных основ правового государства - провозглашение и реальное осуществление основных прав и свобод человека и гражданина. Поэтому важнейшей задачей государства является борьба с преступностью. Однако создание правового государства не означает полную ее ликвидацию. Государство может признаваться правовым, если одни граждане совершают преступления против других граждан или против государства, но с понятием правового государства несовместимо совершение им самим и его представителями, наделенными властными полномочиями, преступлений против граждан.
С этих позиций привлечение невиновного к уголовной ответственности, незаконное задержание или заключение под стражу, принуждение к даче показаний, фальсификация доказательств, вынесение неправосудного приговора посягают не только на интересы органов правосудия, но и на основные права и свободы граждан - например, закрепленные в Конституции РФ право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22), запрет применения пыток и других видов жестокого обращения (ст. 21), презумпцию невиновности (ст. 49). Следовательно, объектом данной группы преступлений, кроме нормальной работы органов правосудия, являются также права и свободы человека. Поэтому рассматриваемые составы следовало бы поместить в гл. 19.
Помимо важности охраняемого объекта, опасность данного вида преступлений состоит в том, что должностные лица органов правопорядка используют полномочия, предоставленные им для защиты прав человека, прямо противоположным образом, т.е. для совершения преступных действий против тех, кто оказался в их власти (особенно когда речь идет о задержанных или арестованных). Их действия подрывают доверие населения к власти, веру в ее справедливость. Незаконные методы собирания доказательств, осуждение невиновных препятствуют наказанию подлинных преступников.
Особенность рассматриваемых посягательств заключается еще и в том, что они совершаются внутри самой правоохранительной системы, которая, как показывают многочисленные публикации, крайне неохотно борется с этим явлением, спасая от ответственности "своих" преступников, а иногда даже оправдывая их действия тем, что они совершались из лучших побуждений, с целью повысить раскрываемость преступлений.
Преступления данной группы совершаются различными действиями, но все они заключаются в грубых нарушениях процессуальных правил, характеризуются умышленной виной, а их субъектами выступают определенные должностные лица судебных и правоохранительных органов. Таким образом, речь идет о специальных нормах - разновидностях преступлений против интересов государственной службы, поэтому те же действия, но совершенные иными должностными лицами, квалифицируются по общим нормам гл. 30.
Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299). В соответствии со ст. 49 Конституции РФ виновность в совершении преступления может быть установлена только вступившим в законную силу приговором суда. Однако рассмотрению дела в суде предшествует расследование, важным этапом которого является привлечение лица к уголовной ответственности. Это процессуальное действие осуществляется путем вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого либо обвинительного акта (ч. 1 ст. 47 УПК) при наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления лицу обвинения в совершении преступления.
Объективная сторона заключается в привлечении невиновного лица к уголовной ответственности.
Лицо считается невиновным, если отсутствуют фактические или юридические основания привлечения его к ответственности. К фактическим основаниям относятся событие преступления и доказанность участия в нем данного лица; к юридическим - наличие в содеянном состава преступления.
Возможны ситуации, когда лицо, совершившее деяние, предусмотренное уголовным законом, по тем или иным причинам не подлежит привлечению к ответственности либо должно быть освобождено от нее. Вопрос о том, имеется ли в случае привлечения таких лиц состав, предусмотренный ст. 299, решается в зависимости от характера оснований, препятствующих уголовному преследованию. Если лицо, совершившее преступление, не подлежит ответственности за него ввиду истечения сроков давности, амнистии, декриминализации деяния и по некоторым другим нереабилитирующим основаниям, то привлечение такого лица не образует объективную сторону анализируемого состава. Однако его признаки имеются, когда к ответственности было привлечено лицо, которое вообще не может быть субъектом преступления (например, не достигшее возраста уголовной ответственности).
Деяние считается оконченным при вынесении постановления о привлечении в качестве обвиняемого.
Способом совершения преступления может быть и бездействие, когда при вынесении постановления имелись данные о совершении преступления определенным лицом, однако после того, как выяснилась его невиновность, постановление не было отменено.
С субъективной стороны преступление может быть совершено только с прямым умыслом. Заведомость относится к невиновности привлекаемого и означает, что лицо, выносящее такое постановление, осознает, что привлекаемый невиновен, и желает, чтобы он был привлечен к уголовной ответственности. Установление субъективной стороны представляет сложность, так как привлечение невиновного может быть вызвано или объяснено ошибкой в оценке доказательств, толковании закона и т.д., когда признаки ст. 299 отсутствуют. Об их наличии могут свидетельствовать осведомленность о совершении преступления другим лицом, доказанность алиби привлеченного, фальсификация следственных материалов и др.
Субъект преступления специальный - лицо, производящее дознание, следователь, прокурор, которые в соответствии с процессуальными нормами имеют право привлекать к уголовной ответственности. Другие работники правоохранительных органов, в том числе руководители (начальник отдела, вышестоящий прокурор и т.д.), умышленно способствовавшие привлечению невиновного к ответственности, рассматриваются как соучастники (ст. 33 и ст. 299).
Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности может сочетаться с совершением других преступлений - незаконным задержанием и заключением под стражу, принуждением к даче показаний. В этих случаях содеянное квалифицируется по совокупности ст. 299, 301 или 302.
Квалифицирующим обстоятельством по ч. 2 ст. 299 является привлечение к ответственности, соединенное с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, т.е. деяний, перечисленных в ч. 4 или 5 ст. 15.
Деяние, наказуемое по ч. 1 ст. 299, - преступление небольшой тяжести, а по ч. 2 - тяжкое.
Принуждение к даче показаний (ст. 302). "Выбивание" признаний насильственными методами характерно для всех карательных систем от древних времен, средневековой инквизиции, советских политических процессов 30 - 50-х годов и до настоящего времени. Подобные методы применяются в целях расправы с политическими противниками, которой для маскировки придается внешне законная форма правосудия, из карьеристских побуждений, чтобы показать себя профессионалом, умеющим раскрывать преступления, и по другим мотивам. В результате принуждения нередко в совершении преступлений признаются те, кто их не совершал, а подлинные виновники остаются безнаказанными. Но дело не только в этом - закон признает преступным сам метод получения показаний, даже если они оказались правдивыми и привели к раскрытию преступления, ибо общество не заинтересовано в том, чтобы одно преступление раскрывалось путем совершения другого, подчас более тяжкого.
При оценке опасности принуждения к даче показаний следует также учитывать, что в соответствии со ст. 50 Конституции РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Это положение конкретизировано в ч. 2 ст. 75 УПК, которая к недопустимым доказательствам относит показания обвиняемого, подозреваемого, данные во время следствия в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные в суде.
Объективная сторона принуждения состоит из двух тесно связанных между собой частей: требования дать определенные показания и применения незаконных принудительных мер к допрашиваемому лицу.
Принуждение - это психическое или физическое воздействие, в результате которого допрашиваемый вынужден дать определенные показания вопреки своему желанию.
В ч. 1 ст. 302 в качестве способов принуждения указаны угрозы, шантаж и иные незаконные действия. Имеются в виду любые угрозы: применить насилие, ухудшить положение допрашиваемого (добиться увольнения с работы, арестовать, поместить в камеру к рецидивистам, лишить свиданий и т.д.). Шантаж - это угроза разгласить позорящие сведения.
Более сложным является понятие иных незаконных действий, поскольку в ч. 1 ст. 302 оно не конкретизировано. Безусловно, речь идет не о насилии, поскольку оно прямо предусмотрено в ч. 2 ст. 302; кроме того, иные незаконные действия нужно отличать от тактических и психологических приемов допроса, как допустимых, так и недопустимых, но не представляющих собой уголовно наказуемого принуждения. К иным незаконным в смысле ч. 1 ст. 302 следует относить действия, аналогичные угрозе (психическому насилию), т.е. парализующие волю допрашиваемого или ограничивающие его возможность контролировать свои поступки (гипноз, дача наркотических средств или других одурманивающих веществ, включая большие дозы алкоголя). При этом не имеет значения, применялись ли эти средства с использованием обмана или же с согласия либо даже по просьбе допрашиваемого. Иным незаконным действием считается также противоправное ограничение свободы (задержание, запирание в помещении и т.д.).
Тактические и психологические приемы допроса с целью получения правдивых показаний отличаются от принуждения тем, что они направлены не на подавление воли допрашиваемого, а на изменение его позиции. Следователь может разъяснить закон, который относит к смягчающим обстоятельствам активное способствование раскрытию преступления, использовать неосведомленность допрашиваемого об установленных обстоятельствах и имеющихся доказательствах, не оглашая до определенного момента их содержание.
Некоторую сложность представляет оценка ситуаций, когда следователь применяет недопустимые тактические приемы, например использует особенности характера допрашиваемого (раздражительность, вспыльчивость), вызывает в нем чувства зависти, мести. То же можно сказать и об обмане: ложном обещании освободить из-под стражи, прекратить дело или предоставить другие льготы, а также о введении в заблуждение о якобы имеющихся уликах и т.д. Подобные поступки не являются принуждением в смысле ст. 302, так как они не лишают допрашиваемого свободы выбора варианта поведения; они оцениваются с точки зрения норм общечеловеческой морали и профессиональной этики и могут влечь дисциплинарную ответственность. Уголовная же ответственность может последовать за злоупотребление должностными полномочиями или их превышение по ст. 285 или 286, но лишь при наличии указанных в них условий, в частности существенном нарушении прав и законных интересов гражданина (например, допрашиваемый признал себя виновным в преступлении, которого не совершал, был осужден за него и т.д.). Нарушения процессуальных норм, не являющиеся принуждением (допрос в отсутствие защитника, когда его участие обязательно, и др.), не образуют объективную сторону данного преступления.
Принуждение может применяться к любому лицу, дающему показания либо заключение (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, эксперт, специалист), либо при проведении с его участием любого следственного действия (допрос, опознание, следственный эксперимент и т.д.).
Принуждение наиболее опасно, когда оно используется для получения ложных показаний. Однако состав имеется и в случаях принуждения к даче правдивых показаний.
Преступление окончено в момент принуждения независимо от того, были ли фактически получены требуемые показания и наступили ли какие-либо иные последствия.
С субъективной стороны преступление совершается только с прямым умыслом: виновный сознает, что принуждает допрашиваемого к даче показаний незаконными методами, и желает действовать таким образом. Мотивы и цели на квалификацию не влияют. Нередко принуждение применяется с целью раскрыть преступление, из карьеристских побуждений, стремления создать видимость хорошей работы, что, однако, не исключает ответственность.
Субъект преступления - следователь или лицо, производящее дознание, а также другое лицо с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание (потерпевший, сокамерники и т.д.). При отсутствии согласия ответственность наступает в зависимости от последствий (вреда здоровью) или как преступление против интересов службы.
Анализируемый вид принуждения к даче показаний отличается от подобного преступления, предусмотренного ст. 309, по субъекту - за последнее деяние ответственность могут нести только частные лица.
В ч. 2 ст. 302 указаны квалифицирующие обстоятельства: применение насилия, издевательств или пытки.
Насилие может выражаться в связывании, нанесении побоев, причинении вреда здоровью и т.д.; издевательство - в грубом унижении достоинства (оскорблении), причинении иных страданий, когда человека лишают на длительное время пищи, воды, сна, заставляют находиться в неудобном положении, принуждают к совершению непристойных либо бессмысленных действий и т.д.
Определение пытки дано в примечании к ст. 117.
Если в результате насилия или пытки было совершено преступление более тяжкое, чем предусмотренное в ч. 2 ст. 302, то содеянное квалифицируется дополнительно как убийство (ст. 105) либо причинение тяжкого вреда здоровью при квалифицирующих обстоятельствах (ч. 2, 3 или 4 ст. 111).
Деяния, наказуемые по ч. 1 ст. 302, - преступления средней тяжести, а по ч. 2 - тяжкие преступления5.
Фальсификация доказательств (ст. 303). Доказательства - это любые сведения, на основе которых суд и органы расследования устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 74 УПК).
Опасность фальсификации связана с тем, что фальсифицированные доказательства могут быть приняты за подлинные, вынесенное на их основе решение внешне будет выглядеть обоснованным, в результате может последовать привлечение невиновного к уголовной ответственности, незаконное освобождение от нее, незаконный арест, вынесение неправосудного приговора или решения. Установление же фальсификации представляет значительные трудности, особенно если она совершена профессиональным юристом (следователем и др.). Поэтому преступным объявляется сам факт фальсификации независимо от наступивших последствий.
Фальсификация (от лат. falsificare - подделывать) - это подделывание чего-то, искажение, подмена подлинного мнимым. Отсюда объективная сторона деяния заключается в подделке, замене подлинных доказательств ложными, искажающими истину.
Сфальсифицированы могут быть любые виды доказательств - протоколы осмотров, обысков, допросов, заключения эксперта, иные документы, вещественные доказательства. Не содержит признаков данного состава подделка документов, которые не являются доказательствами (например, постановлений следователя); такие действия могут квалифицироваться как служебный подлог или подделка документов (ст. 292 или 327).
Методы подделки многообразны (подчистка, замена одного предмета другим, видоизменение вещественных доказательств и т.д.), но все они могут быть сведены к двум способам: во-первых, составления целиком подложного документа или иного доказательства, в том числе для замены подлинного (интеллектуальный подлог); во-вторых, изменения имеющегося доказательства (материальный подлог).
Конкретные способы фальсификаций и придания им доказательственной силы зависят от субъекта, его полномочий и обладают особенностями в разных видах данного состава.
В ч. 1 ст. 303 предусмотрена ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, или его представителем; в ч. 2 - по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником.
Лицо, участвующее в гражданском деле, его представитель, а также защитник по уголовному делу имеют право знакомиться с материалами дела и получают возможность фальсифицировать доказательства во время такого ознакомления. Кроме того, они могут представлять новые доказательства. Поэтому способами фальсификации выступают как подделка материалов, имеющихся в деле, так и представление новых поддельных материалов для их приобщения к делу. В последнем случае преступление считается оконченным в момент принятия материалов судом, так как они приобретают доказательственное значение только после этого, а ходатайство о приобщении должно квалифицироваться как покушение.
Лицо, производящее дознание, следователь или прокурор имеют доступ к делу и обладают правом самостоятельно приобщать к нему доказательства. Они имеют возможность фальсифицировать доказательства всеми указанными выше способами. Моментом окончания преступления является включение в материалы дела заведомо фальсифицированных доказательств.
С субъективной стороны преступление может совершаться только с прямым умыслом: виновный осознает, что фальсифицирует материалы, и желает, чтобы они использовались в качестве доказательств. При этом не имеет значения цель фальсификации (осуждение невиновного, освобождение от ответственности виновного, создание видимости раскрытия преступления и т.д.).
Субъекты преступления прямо указаны в ст. 303: по ч. 1 ими являются лица, участвующие в гражданском деле (истцы, ответчики, третьи лица) или их представители; по ч. 2 - лицо, производящее дознание, следователь, прокурор или защитник. Иные представители власти (судьи, оперативные работники милиции, не производящие дознание) при совершении подобных действий могут нести ответственность за служебный подлог (ст. 292); другие лица (защитник, потерпевший, обвиняемый, свидетель и т.д.) - за подделку документов (ст. 327).
В ч. 3 ст. 303 содержится два квалифицирующих обстоятельства. Первое из них - фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком или особо тяжком преступлении, т.е. указанном в ч. 4 и 5 ст. 15. Второе - наступление тяжких последствий. Оно относится не только к уголовным, но и гражданским делам, а тяжкими последствиями следует считать привлечение невиновного к уголовной ответственности, его длительное содержание под стражей, осуждение, самоубийство, причинение тяжкого вреда здоровью, нарушение трудовых, жилищных и других важнейших прав граждан, причинение особо крупного материального ущерба. В соответствующих случаях содеянное должно квалифицироваться по совокупности ст. 303 и ст. 299, 301.
Деяние, описанное в ч. 1 ст. 303, - небольшой тяжести, в ч. 2 - средней тяжести, в ч. 3 - тяжкое6.
Таким образом, преступления против правосудия, совершаемые должностными лицами его органов, заключаются в грубых нарушениях норм материального или процессуального права при расследовании или судебном разбирательстве дел и причиняют большой вред правильной работе органов правосудия и основным правам человека. Борьба с этими преступлениями является одной из важнейших задач при построении правового государства.
2.3 Преступления в сфере выполнения гражданами обязанностей содействовать или не препятствовать осуществлению правосудия
Помимо представителей следственной и судебной властей, которые принимают решения, и участников процесса (истцы, ответчики и др.), чьи интересы эти решения затрагивают, к участию в следственных и судебных процедурах привлекаются лица, не заинтересованные в исходе дела, основная функция которых - содействовать установлению истины. К ним относятся свидетели, эксперты, специалисты, переводчики.
Поскольку правосудие не может обойтись без свидетелей, закон возлагает на всех граждан обязанность явиться по вызову следственных или судебных органов, правдиво рассказать обо всем известном по делу и ответить на вопросы. Ложные показания, вводя в заблуждение следствие и суд, нередко приводят к грубым судебным ошибкам. Аналогичную роль выполняют ложные доносы и провокационные действия, создающие видимость совершения преступления.
Важную роль в установлении истины играют эксперты - лица, обладающие специальными познаниями и привлекающиеся для исследования вещественных доказательств, а также решения многих других вопросов, а также специалисты, знания которых используются для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств. Поэтому неправильное заключение или показания специалиста могут причинить значительный вред интересам правосудия. То же можно сказать и о неправильных переводах с одного языка на другой.
Кроме того, закон должен обеспечить возможность добросовестного поведения указанных лиц, оградить их от незаконного влияния в виде принуждения, подкупа и т.д. Наконец, вред интересам правосудия может нанести поведение лиц, которые мешают его осуществлению посредством укрывательства преступника либо следов преступления.
Все сказанное обосновывает необходимость криминализации таких действий, как ложные доносы, показания, заключения, укрывательство и др. Они нарушают нормальную работу судебных и правоохранительных органов и причиняют вред как этому объекту, так и нередко правам и интересам граждан.
Провокация взятки либо коммерческого подкупа (ст. 304) Государство заинтересовано в том, чтобы раскрывались все совершенные преступления, но вовсе не стремится к тому, чтобы путем провокаций создавалась видимость преступлений, которых на самом деле не было. Провокация - это побуждение кого-либо к вредным для него действиям.
В ст. 304 предусмотрена ответственность за провокацию взятки или коммерческого подкупа, т.е. попытку передать должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческих или иных организациях, без его согласия предмета взятки в целях искусственного создания доказательств обвинения либо шантажа.
Понятие взятки или подкупа, характеристика их предметов, а также субъектов получения идентичны изложенным в составах получения взятки или подкупа (ст. 290 и 204).
Объективная сторона заключается в попытке передать предмет взятки, как бы дать ее, но без согласия получателя и не для того, чтобы подкупить его и добиться совершения определенных действий в пользу дающего, а в других целях.
Обязательный признак состава - отсутствие согласия получателя на принятие предмета взятки (подкупа), т.е. на самом деле взятки не было, виновный в провокации создает видимость преступления, имитирует получение взятки соответствующим лицом. Поэтому попытка передать взятку совершается путем обмана (например, деньги вкладываются в папку с документами, незаметно оставляются в столе, передаются родственникам лица якобы с его согласия и т.д.).
Преступление окончено в момент попытки передачи, т.е. и в том случае, когда получатель заметил эту попытку и передать ему предмет фактически не удалось.
Субъективная сторона - прямой умысел и специальная цель - искусственно создать доказательства получения взятки. Конечной целью может быть изобличение лица как якобы получившего взятку и привлечение его к ответственности за это.
Виновный в провокации может преследовать и другую цель - шантаж, который заключается в угрозах разоблачить лицо в получении взятки для того, чтобы добиться от него совершения определенных действий.
Субъектом преступления может быть любое лицо, обладающее вменяемостью и достигшее возраста уголовной ответственности.
Провокацию взятки следует отличать от передачи взятки под контролем сотрудников правоохранительных органов. В первом случае попытка передачи происходит без согласия получателя; во втором - он согласен получить взятку (нередко сам требует ее), но взяткодатель сообщает об этом сотрудникам органов власти, которые осуществляют контроль в момент передачи с целью получения доказательств взяточничества.
Деяние относится к категории преступлений средней тяжести7.
Заведомо ложный донос (ст. 306). Опасность ложного доноса заключается,
во-первых, в том, что он нарушает нормальную работу органов следствия, которые тратят силы и средства впустую на расследование преступления, вообще никем не совершенного, либо, если преступление фактически имело место, идут по ложному пути, отвлекаясь от поиска действительного преступника;
во-вторых, если ложный донос делается в отношении определенного лица, то нарушаются его интересы, особенно когда доносы приводят к аресту, привлечению к уголовной ответственности и осуждению невиновного. Ложные доносы порождают в обществе атмосферу подозрительности и неуверенности, а в тоталитарных политических системах нередко используются как внешне законный способ борьбы с действительными или мнимыми противниками режима.
С объективной стороны ложный донос может выражаться, во-первых, в сообщении о преступлении, которое вообще не было совершено. При этом указание на лицо, будто бы совершившее преступление, необязательно. Например, ложный донос будет в действиях лица, которое сообщило о том, что кто-то якобы получил за него заработную плату и расписался в ведомости, хотя фактически деньги получил сам заявитель.
Вторая разновидность деяния - когда преступление действительно было совершено, но не тем лицом, о котором сообщается в информации лжедоносчика.
Содержанием ложного доноса могут быть сведения только о преступлении, т.е. деянии, ответственность за которое предусмотрена уголовным законом.
Бесспорно, что состав будет, если сведения сообщаются властям, имеющим право возбуждать уголовное дело: в прокуратуру, органы следствия и дознания. Большинство авторов полагают, что состав имеется также тогда, когда сообщения направляются в другие государственные учреждения, например в органы представительной или исполнительной власти <*>. Эта позиция представляется правильной. Органы власти, получив сообщение о преступлении, обязаны передать его в ведомства, занимающиеся борьбой с преступностью, на что доносчик чаще всего и рассчитывает, а нередко подобный способ более эффективный, так как заявление получит широкую огласку и его проверка будет находиться под контролем. Однако ложного доноса не будет, если заявление адресуется предприятиям и учреждениям, не относящимся к органам власти.
Форма сообщения может быть любой - устной или письменной, в том числе по почте, телеграфу. Донос может выражаться также в действиях, из которых можно сделать вывод о якобы совершенном преступлении, например в распространении листовок, плакатов, писем, содержащих призывы к совершению преступных действий, от имени лица, которое фактически не является их автором.
Состав ложного доноса - формальный, преступление окончено с момента получения сообщения адресатом.
С субъективной стороны преступление характеризуется прямым умыслом, на что указывает признак заведомости. Виновный сознает, что сообщаемые им сведения не соответствуют действительности, и желает, чтобы эти сведения поступили в органы правопорядка.
Цели и мотивы могут быть различными. Типичным является желание добиться привлечения невиновного к уголовной ответственности либо освободить от ответственности подлинного преступника. Однако цели могут быть и иными. Известны случаи, когда ложный донос совершался для того, чтобы изобразить себя жертвой преступления (виновный заявляет о хищении имущества, хотя фактически истратил или потерял его).
Субъектом может быть любое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности. Однако свидетели и потерпевшие, вызванные на допрос и давшие заведомо ложные показания о совершении кем-либо преступления, несут ответственность не за ложный донос, а за ложные показания по ст. 307. Возможность привлечения за донос обвиняемого зависит от того, относилось ли сообщение к существу предъявленного ему обвинения. Если ложные сведения являются средством самозащиты от обвинения (например, виновный полностью приписывает совершенное им преступление другому лицу либо преуменьшает свою роль в преступлении за счет соучастников), то ответственность исключается. Если же донос прямо не относится к предъявленному обвинению и не является способом защиты от него, то ответственность наступает по ст. 306 на общих основаниях.
С. был привлечен к уголовной ответственности за автоаварию. Желая отомстить следователю за неблагоприятный исход следствия, С. написал заведомо ложное заявление о том, будто следователь его избил, в связи с чем был осужден за ложный донос. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР приговор отменила и дело прекратила, сославшись на то, что С. подал ложный донос с целью скомпрометировать следователя и тем самым поставить под сомнение результаты расследования, т.е. донос был средством защиты от обвинения в автоаварии. Однако Президиум Верховного Суда РСФСР отменил это определение и признал, что С. был правильно осужден за ложный донос, так как его заявление не имело отношения к делу об автотранспортном преступлении и не было продиктовано соображениями защиты.
В ч. 2 и 3 ст. 306 указаны два квалифицирующих обстоятельства. В ч. 2 - обвинение в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, т.е. деяний, указанных в ч. 4 или 5 ст. 15, а в ч. 3 - искусственное создание доказательств обвинения, которое заключается в имитации улик обвинительного характера путем создания фиктивных вещественных доказательств, склонения кого-либо к даче ложных показаний и т.д.
Заведомо ложный донос необходимо отличать от клеветы (ст. 129). Первое отличие относится к объектам посягательств: клевета посягает только на честь и достоинство, а при доносе кроме интересов личности нарушается правильная работа органов правосудия. Различным является характер сведений: при доносе - только о совершении преступления, а при клевете - о любых правонарушениях или аморальных поступках. Различными являются адресаты, которым направляются сведения: при доносе - определенным указанным выше органам, при клевете - любым лицам. Наконец, различными могут быть цели: лжедоносчик желает добиться привлечения невиновного к ответственности, клеветник - опорочить человека в глазах окружающих.
Разновидностью ложного доноса может быть заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207). Отличие этого состава от ст. 306 - в объекте (по ст. 207 это общественная безопасность), в характере сообщаемых сведений и в содержании сообщения: в доносе содержатся ложные сведения о поведении других лиц, а в сообщении об акте терроризма, - как правило, о собственных действиях заявителя.
Деяние, наказуемое по ч. 1 ст. 306, - преступление небольшой тяжести, а по ч. 2 - тяжкое преступление.
Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод (ст. 307). Без свидетелей практически не обходится ни один судебный процесс. В этой роли может оказаться любой гражданин - и очевидец преступления, и тот, чье сообщение об обстоятельствах, казалось бы второстепенных, на самом деле обладает большой информационной ценностью.
Объективная сторона преступления заключается в сообщении ложных сведений органам предварительного расследования или суду при разбирательстве уголовных либо гражданских дел.
Ложная информация, передаваемая в разговорах с оперативными работниками милиции, при даче объяснений в процессе проверок до возбуждения уголовного дела, во время беседы с судьей до судебного заседания не образует признаков данного преступления, ибо такого рода сообщения не считаются показаниями в процессуальном смысле.
Конкретные способы совершения преступления зависят от того, о чьих сообщениях идет речь. Свидетели и потерпевшие дают показания, к которым относятся сведения об обстоятельствах, подлежащих установлению по уголовному делу.
По гражданским делам доказыванию подлежат любые фактические данные, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Сообщение иных ложных сведений, не относящихся к предмету доказывания, не может повлиять на решение дела по существу и поэтому не должно влечь ответственность по ст. 307.
Анализируемый состав имеется независимо от того, какие ложные сведения содержались в показаниях - оправдывающие обвиняемого, смягчающие или, наоборот, усугубляющие его вину8.
Вопрос о возможности совершения данного деяния путем бездействия является дискуссионным. Поскольку его решение связано с проведением границы между дачей ложных показаний и отказом от дачи показаний, более целесообразно изложить его при анализе состава отказа от дачи показаний (ст. 308).
Ложные показания потерпевшего обладают теми же объективными признаками, что и показания свидетеля. Однако особенность положения потерпевшего в том, что помимо обязанности давать правдивые показания он наделен определенными правами (заявлять ходатайства, приносить жалобы и т.д.). Соображения, выводы и предложения, изложенные при этом потерпевшим, даже заведомо неправильные, не являются показаниями, поэтому за их высказывание ответственность по ст. 307 наступать не может.
Ложное заключение эксперта может выражаться в неправильном изложении фактов, явившихся исходным материалом для исследования, применении неверных методов исследования либо в ложных выводах.
При неправильном переводе искажается смысл переводимых с одного языка на другой письменных документов либо устных показаний.
Все виды преступления окончены в момент дачи показаний и т.д. Показания свидетеля и потерпевшего, эксперта и специалиста во время следствия считаются данными, когда эти лица подписали соответствующий протокол (допроса и т.д.); в судебном заседании - с момента окончания их допроса. Заключение эксперта считается данным с момента представления его в письменном виде.
Субъективная сторона заключается в прямом умысле. Заведомость относится к ложности сообщения, т.е. виновный осознает, что излагаемые им сведения не соответствуют действительности, и желает, чтобы они стали известны следствию или суду. Сообщение не соответствующих действительности фактов ввиду ошибки восприятия, запамятования и т.д. не образует состава преступления. Мотивы и цели заведомо ложных показаний могут быть различными: месть обвиняемому или жалость к нему, стремление оказать услугу истцу или ответчику и др.
Для правильного понимания субъекта преступления необходимо исходить из ст. 51 Конституции РФ: никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. Первая часть этого положения (никто не обязан свидетельствовать против себя самого) получила наименование привилегии от самообвинения. Она распространяется на показания о собственных действиях, которые являются предметом расследования или судебного разбирательства, и заключается в том, что лица, их совершившие, ни при каких условиях не подлежат ответственности за ложные показания.
Исходя из сказанного, субъекты ложных показаний - лица, поведение которых не является предметом разбирательства, т.е. потерпевшие, свидетели, эксперты, специалисты, переводчики. Не являются субъектами данного состава и не подлежат ответственности по ст. 307 подозреваемые, обвиняемые, подсудимые, истцы, ответчики, третьи лица.
Не может наступить ответственность за это деяние и в том случае, когда на каком-то этапе следствия лицо допрашивалось в качестве свидетеля и предупреждалось об ответственности за ложные показания, но допрос производился во время задержания.
К., задержанный по подозрению в убийстве, был допрошен в качестве свидетеля и предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний. Он оговорил в совершении убийства Ю., хотя фактически убийство совершил Ш., о чем К. знал. Верховный Суд РСФСР прекратил дело К., указав, что лицо, задержанное в качестве подозреваемого, не подлежит ответственности за дачу ложных показаний.
Особое положение среди субъектов ложных показаний занимает потерпевший. Нередко случается, что он также участвовал в совершении неправомерных действий (первым начал драку, оскорбил обвиняемого и т.д.), но не желает рассказывать об этом. И хотя потерпевший может быть привлечен к ответственности за лжесвидетельство, однако в силу привилегии от самообвинения он не может отвечать за ложные показания о совершенных им самим противоправных действиях.
По той же причине не отвечает за ложные показания любое лицо (в том числе допрошенное в качестве свидетеля), если предметом его показаний является, наряду с поступками других, собственное преступное поведение. В подобных случаях ответственность исключается тогда, когда правдивые показания о "чужом" преступлении неизбежно привели бы к самоизобличению допрашиваемого в его собственном преступном деянии.
К. присутствовала при совершении убийства своим знакомым С. и спрятала орудие преступления - нож. На допросе в качестве свидетеля она дала ложные показания, выгораживающие С., в связи с чем была осуждена за укрывательство и дачу заведомо ложных показаний. Верховный Суд РСФСР дело в части осуждения К. за ложные показания прекратил, указав, что, не уличая С. в совершении убийства, она тем самым скрывала свои преступные действия (укрывательство), тесно связанные с убийством, и поэтому не должна нести ответственность за лжесвидетельство.
При допросе по делу других лиц, к которому допрашиваемый так или иначе причастен (соучастник, укрыватель), привилегия от самообвинения действует независимо от того, грозит ли допрашиваемому привлечение к ответственности за это преступление либо он уже был осужден за него или даже отбыл наказание.
Б., Г. и Т. совершили вместе ряд краж. Б. и Г. были осуждены, а дело в отношении Т. было выделено в связи с временным расстройством душевной деятельности. Впоследствии, при рассмотрении его дела, Б. и Г., допрошенные в суде в качестве свидетелей, дали ложные показания, отрицая участие Т. в кражах. Суд возбудил против них уголовное дело за дачу ложных показаний. Это определение было отменено Верховным Судом РСФСР: хотя Б. и Г. допрашивались по правилам допроса свидетелей, они не могут нести ответственность за ложные показания, так как сообщаемые ими сведения касаются не только лица, о котором рассматривается дело, но затрагивают и их личные интересы, причем не имеет значения тот факт, что вопрос об их ответственности был уже решен ранее.
Указанное в ч. 2 ст. 307 квалифицирующее обстоятельство - обвинение в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления - аналогично тому, которое содержится в ч. 2 ст. 306.
В соответствии с примечанием к ст. 307 свидетель, потерпевший, эксперт, специалист или переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они добровольно в ходе дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства до вынесения приговора или решения суда заявили о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе.
Основанием освобождения является деятельное раскаяние. Смысл нормы об освобождении в том, чтобы стимулировать изменение поведения и тем самым способствовать установлению истины. Очевидно, что для освобождения недостаточно заявления о ложности прежних показаний: необходимо еще дать правдивые показания. Мотивы изменения показаний значения не имеют, но важно установить, что заявление о ложности предыдущих показаний не было вынужденным (например, сделанным под давлением неопровержимых улик).
Деяние, наказуемое по ч. 1, - преступление небольшой тяжести, а по ч. 2 - средней тяжести9.
2.4 Преступления в сфере исполнения приговоров,
решений и других актов органов правосудия
Вынесенные судом приговоры, решения и другие акты обязательны для исполнения всеми организациями, должностными лицами и гражданами. Обязательную силу имеют также некоторые акты органов прокуратуры и предварительного расследования, касающиеся применения мер процессуального принуждения.
К лицам, уклоняющимся от исполнения предписаний судебных и следственных органов, применяются принудительные меры. Они многообразны, содержатся в различных отраслях права, но в ряде случаев подкрепляются возможностью привлечения виновных к уголовной ответственности.
Деяния данной группы отнесены к преступлениям против правосудия потому, что в содержание нормальной работы органов правосудия входит не только вынесение приговоров, решений и других актов, но и их исполнение, ибо лишь таким образом можно обеспечить реальное наказание виновных и восстановление нарушенных прав граждан. Без гарантий исполнения решения правосудие окажется бессильным.
Но во всех ли случаях необходимо криминализировать уклонение от исполнения судебных актов? Здесь возможны различные решения в зависимости от характера опасности деяний и выбора наиболее целесообразных мер воздействия. Так, за уклонение от видов наказания, не связанных с лишением свободы или арестом, применяется замена одного вида наказания другим, более тяжким. Подобные замены предусмотрены за уклонение от штрафа (ч. 5 ст. 46), обязательных работ (ч. 3 ст. 49), исправительных работ (ч. 4 ст. 50), ограничения свободы (ч. 4 ст. 53). Эта мера более эффективна, чем криминализация, связанная с возбуждением нового уголовного дела и подчас длительной процедурой расследования.
Уголовно-правовые меры предусмотрены в отношении лиц, которые уклоняются от выполнения предписаний следственной власти и судебных решений в части обращения с имуществом, подвергнутым описи или аресту, нахождения под стражей и отбывания лишения свободы.
Незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации (ст. 312). В соответствии со ст. 115 УПК прокурор, дознаватель или следователь в целях обеспечения гражданского иска или возможной конфискации имущества возбуждают перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих материальную ответственность за их действия. На основании решения суда производится опись имущества и налагается на него арест. Имущество, подвергнутое описи и аресту, может быть передано на хранение собственнику или владельцу имущества либо иному лицу, которые должны быть предупреждены об ответственности за сохранность имущества, о чем делается отметка в протоколе. Неправомерные действия с арестованным имуществом нарушают нормальную деятельность органов правосудия по исполнению приговоров и решений судов, а также интересы организаций и граждан по реальному возмещению ущерба.
В ч. 1 и 2 ст. 312 предусмотрена ответственность за два вида деяния, отличающиеся между собой по предмету и некоторым элементам объективной стороны.
По ч. 1 ст. 312 предметом является имущество, подвергнутое описи или аресту, а объективная сторона заключается в растрате, отчуждении, сокрытии или незаконной передаче этого имущества.
Понятие растраты такое же, как и в составе присвоения или растраты как вида хищения (ст. 160); отчуждение - это передача в собственность других лиц; под сокрытием имущества понимается его утаивание. Кроме того, способом совершения деяния может быть осуществление банковских операций с денежными средствами (вкладами), на которые наложен арест.
Субъектом данного вида преступления является лицо, которому описанное имущество было передано на хранение, а также служащий кредитной организации, производящий банковские операции.
Предметом преступления по ч. 2 ст. 312 является имущество, подлежащее конфискации по приговору суда, т.е. когда по этому поводу имеется прямое указание в приговоре. Объективная сторона - сокрытие или присвоение, а также иное уклонение от исполнения вступившего в законную силу приговора суда о назначении конфискации (например, отказ выдать имущество судебному приставу).
Субъект - как лицо, указанное в ч. 1 настоящей статьи, так и любое другое лицо, которое создает помехи исполнению приговора о конфискации.
Субъективная сторона обоих деяний - прямой умысел: виновный осознает, что совершает неправомерные действия с описанным (конфискованным) имуществом, предвидит, что в результате это имущество будет укрыто от конфискации, и желает этого, а при растрате или присвоении также преследует корыстную цель.
Деяние, наказуемое по ч. 1, - преступление небольшой тяжести, а по ч. 2 - средней тяжести.
Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта (ст. 315). Данное преступление нарушает принцип общеобязательности судебных актов, а также может причинить вред интересам юридических и физических лиц, в пользу которых они вынесены. Ответственность по ст. 315 наступает за неисполнение любых вступивших в законную силу судебных актов, которыми дело разрешено по существу (приговоры по уголовным делам, решения по гражданским делам, постановления по административным делам).
Не образует данного состава неисполнение судебных актов, которыми дело не разрешается по существу, так как при этом не нарушается основная деятельность органов правосудия. Поэтому анализируемого состава не будет, если не принимаются меры по частному определению суда или представлению судьи, в этом случае налицо административное правонарушение (ст. 17.4 КоАП).
Объективная сторона преступления может выполняться двумя способами.
Для первого из них - злостного неисполнения - характерно бездействие, т.е. несовершение действий, необходимых для реализации решения. Конкретные формы неисполнения могут быть различными, например:
администрация организации не уволила с работы или приняла на работу лицо, осужденное к лишению права занимать данную должность или заниматься данным видом деятельности;
администрация организации не выполнила судебное решение о восстановлении на работе незаконно уволенного, об удержании из заработной платы штрафа или ущерба и т.д.
Уголовная ответственность наступает лишь за злостное неисполнение. Злостность выражается в открытом, упорном, игнорирующем напоминания уклонении от выполнения судебных предписаний. При отсутствии признаков злостности наступает не уголовная, а дисциплинарная ответственность.
При втором способе - воспрепятствовании исполнению судебных решений - виновный совершает активные действия, направленные на то, чтобы помешать исполнению судебного приговора или решения, например дает указания подчиненным не производить удержания из заработной платы осужденного или должника, препятствует судебному приставу-исполнителю или работнику милиции войти в служебное помещение либо совершить там действия по исполнению решения и т.д.
С субъективной стороны деяние может совершаться только с прямым умыслом: виновный знает о наличии судебного решения, предвидит, что не содействует или препятствует его исполнению, и желает, чтобы решение осталось неисполненным.
Субъекты преступления перечислены в диспозиции ст. 315: представитель власти, государственный служащий, служащий органа местного самоуправления, а также служащий государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации. Критерии разграничения этих лиц изложены при анализе преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30) и преступлений против интересов службы в коммерческой и иной организации (гл. 23). Во всех случаях речь идет об ответственности лиц, в служебные функции которых входит совершение действий, обеспечивающих исполнение судебных актов. При этом не имеет значения, является ли организация, в которой работает виновный, должником, обязанным передать взыскателю собственные средства, либо она обязана сделать это в отношении средств другого лица, которые хранятся у нее (например, банк, клиентом которого является должник).
Иные лица, уклоняющиеся от выполнения судебных приговоров и решений, в том числе осужденные и должники - физические лица, не подлежат ответственности по данной статье. Уголовная ответственность граждан предусмотрена только в специальных нормах: за побег из места лишения свободы или уклонение от его отбывания (ст. 313 и 314), злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей (ст. 157), злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177) и уклонение от исполнения приговора о конфискации имущества (ч. 2 ст. 312). Эти составы отличаются от названных в ст. 315 не только по субъекту, но также по объекту и некоторым элементам объективной стороны. В ст. 315 речь идет о неисполнении любых судебных решений, а в последних нормах - о решениях, касающихся указанных в них видов обязательств.
Содеянное относится к преступлениям небольшой тяжести.
Таким образом, одним из условий реального осуществления правосудия является обязательность исполнения судебных приговоров и решений. Законодательство предусматривает ряд гарантий, обеспечивающих их исполнение, в том числе путем установления уголовной ответственности за некоторые способы уклонения осужденных от отбывания наказания, а также служащих и иных лиц от обязанности выполнять судебные предписания и постановления следственных органов, направленные на обеспечение исполнения судебных актов10.
Заключение
В соответствии со ст. 46 Конституции РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, реальное соблюдение которых является непременным условием формирования правового государства. Суды призваны рассматривать жалобы на решения и действия органов власти и управления, общественных объединений и должностных лиц, разрешать конфликты между ветвями власти, юридическими лицами, гражданами, применять меры государственного принуждения с целью восстановления нарушенных прав и наказания лиц, виновных в совершении преступлений.
Органы правосудия занимают особое положение, обусловленное спецификой выполняемых ими задач и методов деятельности, которые заключаются в отправлении правосудия посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Эта специфика, отличающая органы правосудия от других ветвей власти, служит основой для выделения преступлений против правосудия в самостоятельную главу Особенной части УК.
Органами правосудия являются, строго говоря, только суды, однако их деятельность тесно связана с работой других органов, которые принято называть правоохранительными. Это службы, осуществляющие дознание, предварительное следствие, прокурорский надзор, исполнение приговоров и решений. Своей работой они обеспечивают осуществление правосудия (например, без предварительного расследования невозможно рассмотрение в суде уголовных дел), кроме того, их деятельность, как и судебная, протекает в определенной процессуальной форме, поэтому посягательства на их нормальную работу также относятся к преступлениям против правосудия, понятие которых в данном случае следует понимать широко, включая в него помимо судов и другие указанные выше органы.
Исходя из сказанного, можно раскрыть характер отношений, выступающих в качестве основного объекта преступлений против правосудия. Субъектами этих отношений являются, с одной стороны, государство и представляющие его органы правосудия, с другой - судьи, работники правоохранительных органов, а также другие лица, которые обязаны содействовать осуществлению правосудия (свидетели, эксперты и т.д.) либо не противодействовать этому (любые граждане). Содержанием отношений является нормальная деятельность судов и правоохранительных органов.
Помимо указанного основного объекта при совершении преступлений против правосудия нередко нарушаются и другие отношения, выступающие в качестве дополнительных объектов (права и интересы граждан и т.д.).
От преступлений против правосудия следует отличать посягательства, которые также затрагивают интересы органов правосудия, но не связаны со спецификой их деятельности. Такие деяния могут нарушать нормальную деятельность любых органов власти и управления и поэтому представляют собой преступления либо против интересов государственной службы (взяточничество, халатность и др.), либо против порядка управления (подделка документов и т.д.). Например, оскорбление прокурора во время судебного заседания является преступлением против правосудия и квалифицируется как неуважение к суду, а подобные действия, связанные с иной служебной деятельностью прокурора, представляют собой преступления против порядка управления - оскорбление представителя власти. Деятельность представителей судебной или следственной власти, не относящаяся к специфической деятельности по осуществлению правосудия (получение взятки), квалифицируется как преступления против интересов государственной службы, а если одновременно нарушены интересы правосудия, то дополнительно по совокупности со статьями этой главы (например, вынесение за взятку заведомо неправосудного приговора).
Из сказанного вытекает, что преступления против правосудия - это умышленно совершенные деяния, нарушающие правильную работу суда и других органов, содействующих ему в осуществлении правосудия, совершаемые должностными лицами указанных органов или гражданами, обязанными содействовать либо не препятствовать этой деятельности.
Классификация преступлений против правосудия должна основываться на конкретных видах отношений, которые составляют нормальную работу органов правосудия и правоохранительных органов.
Список использованных источников
Нормативные акты
Конституция Российской Федерации. Конституция Российской Федерации // Российская газета. 1993. № 237.
2. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 № 63-ФЗ (с изм. от 05.01.2006) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.
3. Федеральный закон от 20 апреля 1995 г. "О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов" // СЗ РФ. 1995. N 17. Ст. 1455.
Научная, справочная и учебная литература
1. Бриллиантов А.В. Неуважение к суду: некоторые вопросы квалификации // Российский судья. 2006. № 9. С. 33-37.
2. Дворянсков И.В. Уголовно-правовая охрана процессуального порядка получения доказательств. Ульяновск, 2001. – 236 с
3. Друзин А.И. Предупреждение преступлений против правосудия, совершаемых лицами, отбывающими наказание (криминологические, организационные и уголовно-правовые аспекты). Ульяновск, 2003. – 184 с.
4. Егорова Н. Провокация взятки либо коммерческого подкупа // Российская юстиция. 1997. N 8. С. 19-23.
5. Комментарий к Уголовному кодексу РФ с постатейными материалами и судебной практикой / Под общ. ред. С.И. Никулина. М., 2000. – 941 с.
6. Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: понятие, система, юридический анализ и проблемы квалификации. Хабаровск, 2001. – 271 с.
7. Курс уголовного права: В 5 т. Т. 5. / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002. – 298 с.
8. Лобанова Л. Уголовная ответственность за неуважение к суду // Российская юстиция. 2001. N 8. С. 10-12.
9. Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: проблемы классификации посягательств, регламентации и дифференциации ответственности: Казань, 2000. – 316 с.
10. Мальцев В. Ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования // Законность. 1997. N 12. С. 12.
11. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу РФ. Новая редакция 2004 года / Под ред. А.И. Чучаева. М., 2004. – 678 с.
12. Российское законодательство X - XX веков: В 9 т. Т. 1. М., 1984 - 1994. – 460 с.
13. Уголовное право Российской Федерации: Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 2002. – 512 с.
14. Уголовное право: Общая и Особенная части / Под ред. Л.Д. Гаухмана и А.А. Энгельгардта. М., 2002. – 316 с.
15. Уголовное право России: Учебник для вузов: В 2 т. / Под ред. д.ю.н., проф. А. Н. Игнатова и д.ю.н., проф. Ю. А. Красикова. – Т. 1: Общая часть. – М.: Норма, 2005. – 562 с.
16. Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. М.: 2005. – 638 с.
1 Российское законодательство X - XX веков: В 9 т. Т. 1. М., 1984 - 1994. С. 310.
2 Российское законодательство X - XX веков: В 9 т. Т. 1. М., 1984 - 1994. С. 310.
3 Курс уголовного права: В 5 т. Т. 5. / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002. С. 145
4 Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: проблемы классификации посягательств, регламентации и дифференциации ответственности: Казань, 2000. С. 24.
5 Мальцев В. Ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования // Законность. 1997. N 12. С. 12.
6 Бриллиантов А.В. Неуважение к суду: некоторые вопросы квалификации // Российский судья. 2006. № 9. С. 33-37.
7 Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: понятие, система, юридический анализ и проблемы квалификации. Хабаровск, 2001. С. 189-194.
8 Уголовное право: Общая и Особенная части / Под ред. Л.Д. Гаухмана и А.А. Энгельгардта. М., 2002. С. 146.
9 Уголовное право России: Учебник для вузов: В 2 т. / Под ред. д.ю.н., проф. А. Н. Игнатова и д.ю.н., проф. Ю. А. Красикова. – Т. 1: Общая часть. – М.: Норма, 2005. С. 468-473.
10 Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. М.: 2005. С. 386-432.
58