ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение 2

Глава 1. Юридическая сущность и социальное значение освобождения от уголовной ответственности

1.1. История развития института освобождения от уголовной ответственности 5

1.2 Место института освобождения от уголовной ответственности в системе оснований освобождения от уголовной ответственности, его отграничение от смежных юридических понятий и институтов 14

Глава 2. Уголовно-правовая характеристика и проблемы применения норм института освобождения от уголовной ответственности

2.1 Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием 22

2.2 Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим 36

2.3 Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности 48

Глава 3. Юридическая природа иных видов освобождения от уголовной отвественности, проблемы их применения 64

3.1 Освобождение от уголовной ответственности на основании норм, предусмотренных в иных главах общей части УК РФ 64

3.2 Освобождение от уголовной ответственности на основании норм особенной части УК РФ 82

Заключение 99

Библиографический список 102

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Уголовная ответственность лица является следствием совершенного им преступления, реакцией государства на виновное совершение общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом под угрозой наказания. Вместе с тем государство стремится дифференцировано подходить к достижению целей наказания. Анализ положений УК РФ 1996 г. показывает два основных направления дифференциации уголовной ответственности; во-первых, это установление в законе суровых мер ответственности за тяжкие преступления, организованные формы преступной деятельности, а во-вторых, смягчение уголовной ответственности вплоть до освобождения от нее.

Степень научной разработанности проблемы. Реформа уголовного законодательства внесла существенные изменения в содержание института освобождения от уголовной ответственности. Следует заметить, что уголовно-правовые и уголовно-процессуальные аспекты освобождения от уголовной ответственности не обойдены вниманием отечественных правоведов. Они в разной степени исследовались в трудах Н.С. Александровой, Х.Д. Аликперова, П.В. Алюшкина, Т.Ж. Атжанова, Л.В. Головко, Е.В. Давыдовой, Н.Г. Кадникова, А.Г. Калугина, С.Г. Келиной, А.М. Крепышева, Л.В. Лобановой, P.M. Мелтоняна, Новикова В.А., А.В. Савкина, В.В. Сверчкова, В.Н. Ткачева, В.В. Ценевой, P.M. Якобашвили и др. Однако, большинство работ указанных авторов посвящены рассмотрению частных вопросов, отражающих специфику отдельных видов освобождения от уголовной ответственности. Авторами указываются лишь некоторые проблемы совершенствования практики применения рассматриваемых норм, а также самого уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Некоторые вопросы носят дискуссионный характер, как в кругу теоретиков, так и среди практиков, что порождает множество неоднозначных, а зачастую противоречивых точек зрения.

Теоретическая и практическая значимость проблем освобождения от уголовной ответственности обусловливает необходимость углубленного их изучения на основе анализа уже сложившейся за истекшее время практики применения новых видов освобождения от уголовной ответственности в целях дальнейшего совершенствования уголовного законодательства и правоприменительной практики. Анализ следственной и судебной практики показывает, что антикриминогенный потенциал института освобождения от уголовной ответственности реализуется лишь частично, так как законодатель, конструируя рассматриваемые нормы, допустил ряд концептуальных просчетов и редакционных погрешностей. В результате институт освобождения от уголовной ответственности страдает существенными противоречиями, а отдельные его нормы вступают в коллизию не только с другими статьями УК, но и нормами других отраслей права.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие по поводу освобождения от уголовной ответственности лиц совершивших общественно опасные деяния.

Предметом исследования в работе стали нормы уголовного законодательства, регламентирующие освобождение от уголовной ответственности.

Целью исследования является рассмотрение института освобождения от уголовной ответственности, как одного из важнейших институтов уголовного права.

Задачей исследования являются:

рассмотрение исторического развития института освобождения от уголовного наказания;

исследование деятельного раскаяния, как основания освобождения;

исследование применения с потерпевшим, как основания освобождения от уголовной ответственности;

исследование истечения срока давности, как основания освобождения от уголовной ответственности;

рассмотрение иных сований освобождения предусмотренных действующим уголовным законодательством.

Методы исследования. Проведенное исследование опирается на диалектический метод научного познания явлений окружающей действительности, отражающий взаимосвязь теории и практики. Обоснование положений, выводов и рекомендаций, содержащихся в дипломной работе, осуществлено путем комплексного применения следующих методов социально-правового исследования: историко-правового, статистического и логико-юридического.

Нормативную базу работы составили: Конституция РФ, уголовное законодательство РФ и РСФСР, проанализированы материалы судебной практики.

По структуре работа состоит из введения трех глав, объединяющих в себя семь параграфов, заключения и библиографического списка.

ГЛАВА 1. ЮРИДИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ И СОЦИАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

1.1 История развития института освобождения от уголовной ответственности

В отечественном уголовном законодательстве с давних пор присутствовали нормы, предлагающие лицам, вставшим на преступный путь, добровольно прекратить преступные действия с обещанием освобождения их от наказания либо его существенного смягчения. Уже в X веке важнейший законодательный памятник Древнерусского государства Русская правда содержал отдельные нормы, указывающие на возможность освобождения от наказания в связи с раскаянием1.

В 1715 году был издан Артикул воинский, и хотя основными целями наказания являлись устрашение и возмездие, все-таки в отдельных случаях учитывалось раскаяние виновного. В Артикуле 96 говорилось: «Ежели кто после своего побегу, раскаясь на дороге сам возвратится, и добровольно у своего офицера явиться, оный живота лишен, не имеет быть, однако ради его имевшего злого замыслу по состоянию времен и по рассмотрению, шпицрутенами или иным каким наказанием наказать подобает»2. Сказанное наглядно свидетельствует о том, что здесь предусматривался случай добровольной явки дезертира. Последний все равно наказывался по усмотрению суда либо шпицрутенами, либо другим наказанием, но смертная казнь к нему не применялась.

В первом систематизированном уголовно-правовом акте — Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 гола, в статье 160 можно проследить появление новых видов освобождения от наказания: за смертью преступника; вследствие примирения с обиженным; вследствие давности1. В 1864 году утвержден Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, где также в ст.22 были закреплены такие виды освобождения от наказания как: за смертью осужденного, вследствие примирения с обиженным в указанных законом случаях и за давностью2. Уголовное уложение 1903 года по сравнению с двумя предыдущими нормативными актами не содержало такого перечня видов освобождения от наказания. В ст.68 говорилось только о неприменении наказания за давностью3.

Рассмотрение законодательных актов дореволюционной России позволяет прийти к выводу, что уголовное право этого периода истории еще не имело четкой систематизации. Не было сформулировано понятие уголовной ответственности (говорилось только о том, что собой представляет наказание), в связи с этим не делалось отличий между освобождением от ответственности и освобождением от наказания, поэтому все виды именовались освобождениями от наказания.

Второй этап дальнейшего развития института освобождения от уголовной ответственности начинается в советский период (с 1917 года) и до вступления в силу УК РСФСР 1960 года. Освобождение от уголовной ответственности эффективно использовалось уже в первых декретах Советской власти для борьбы с такими опасными преступлениями, как взяточничество, дезертирство, незаконное обладание оружием. Ст.6 декрета 1918 г. «О взяточничестве» предусматривала возможность освобождения от уголовной ответственности тех лиц, которые заявили судебным властям о даче ими взятки. Однако от преследования за дачу взятки должностному лицу освобождались лишь такие взяткодатели, которые добровольно сделали подобное заявление в течение трех месяцев со дня издания декрета4. В дальнейшем данное правило не ограничивалось каким-либо сроком действия. В ст.4 декрета СНК РСФСР от 16 августа 1921 г. «О борьбе со взяточничеством» было установлено, что «лицо, давшее взятку, не наказывается, если оно своевременно заявит о вымогательстве взятки или окажет содействие раскрытию дела о взяточничестве»1.

Такие же меры были использованы для сбора оружия, которое в значительном количестве незаконно хранилось у населения. Еще 21 марта 1918 г. постановлением Петроградской ЧК «О хранении и сдаче оружия» всем частным лицам предписывалось сдать имеющееся у них оружие, бомбы, гранаты и взрывчатые вещества. Лица, виновные в невыполнении этого постановления, подлежали суду революционного трибунала2. В 1921 г. была принята норма об исключении уголовной ответственности в случае выдачи в установленные сроки оружия и взрывчатых веществ3.

В 20-х годах большое значение приобрели комиссии по делам несовершеннолетних. С принятием декрета СНК РСФСР от 4 марта 1920 года «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях»4 они получили право решать вопрос о возможности освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности и передаче или не передаче дела о нем в суд. Это право комиссий было подтверждено не только Уголовным кодексом РСФСР 1922 г., но и Основными началами 1924 г., и Уголовным кодексом РСФСР 1926 года.

УК РСФСР 1926 года в ст. 8 закрепил такой вид освобождения от уголовной ответственности как в связи с изменением обстановки5. Поскольку закон указывал на возможность утраты общественной опасности не только к моменту рассмотрения дела в суде, но и к моменту расследования, то, собственно, было расширено число органов, которые могли применять эту норму. На практике она применялась как судом (путем вынесения обвинительного приговора без назначения наказания), так и органами предварительного следствия. Рассмотренные выше положения свидетельствуют, что наряду с видами освобождения от наказания начинают появляться виды освобождения от ответственности, хотя разграничения между ними еще пока не проводятся.

Первые Уголовные кодексы РСФСР 1922 и 1926 годов не предусматривали в своих Общих частях поощрение за добровольные положительные действия виновного после совершения преступления. Лишь в Особенных частях этих Кодексов была одна статья «Дача взятки» (ст. 114-а УК РСФСР 1922 г. и ст. 118 УК РСФСР 1926 г.), по которой виновный освобождался от уголовной ответственности при добровольном и своевременном заявлении.

Анализ данного этапа становления института освобождения от уголовной ответственности свидетельствует о том, что в этот период истории уже отчетливо прослеживаются отдельные виды освобождения от ответственности. Как правило, они содержались в отдельных постановлениях и декретах и применялись в зависимости от той или иной социально-политической обстановки в стране.

Четкую же регламентацию институт освобождения от уголовной ответственности получил в Уголовном кодексе РСФСР 1960 года.

Термин «освобождение от уголовной ответственности», вынесенный в заголовок и используемый в тексте ч.2 ст.43 - «Освобождение от уголовной ответственности и наказания» появился в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. В дальнейшем УК РСФСР I960 г. расширил рамки этого института.. Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г. и УК РСФСР в момент их принятия знали 6 общих видов освобождения от уголовной ответственности, предусмотренных: ст. 48 (освобождение ввиду истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности); ст. 50 (освобождение от уголовной ответственности: освобождение вследствие изменения обстановки); ст. 51 (освобождение с передачей в товарищеский суд); ст. 52 (освобождение с передачей лица на поруки): ч. 3 ст. 10 (освобождение несовершеннолетних с применением к ним судом принудительных мер воспитательного характера); ч.4 ст. 10 (освобождение несовершеннолетних с передачей дела в комиссию по делам несовершеннолетних).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 февраля 1977 г. УК РСФСР I960 г. был дополнен новым видом рассматриваемого правового института — освобождением от уголовной ответственности с привлечением к административной ответственности (ст.50-1).

Различные виды освобождения от уголовной ответственности не имели единого и общего для них основания. Вместе с тем, внимательный анализ соответствующих положений УК РСФСР, позволял определить такое основание — невысокая степень общественной опасности преступления в совокупности с невысокой степенью опасности личности виновного. При этом каждый конкретный вид освобождения имел и свою специфику (например, освобождение от уголовной ответственности несовершеннолетнего (ч.3, 4 ст. 10 УК РСФСР).

Все виды освобождения от уголовной ответственности, за исключением освобождения с передачей на поруки (ст.52 УК РСФСР), являлись безусловными, т.е. при прекращении уголовного дела лицу, совершившему преступление, не предъявлялись какие-либо требования, относящиеся к его последующему поведению, нарушение которых влечет за собой отмену освобождения.

В Особенной части УК РСФСР 1960 г. были предусмотрены 4 специальных случая освобождения от уголовной ответственности. Основанием такого освобождения являлось выполнение лицом, совершившим данное преступление, определенных законом позитивных посткриминальных действий, являющихся по существу деятельным раскаянием (причем такого термина, в отличие от УК РФ 1996 г., УК РСФСР не использовал). Эти нормы применялись:

к гражданам СССР, завербованным иностранной разведкой для проведения враждебной деятельности против СССР, если они во исполнение полученного преступного задания никаких действий не совершали и добровольно заявили органам власти о своей связи с иностранной разведкой (п. «б» ст.64);

к лицам, давшим взятку, если в отношении их имело место вымогательство взятки или они после дачи взятки добровольно заявили о случившемся (примечание к ст.174);

к лицам, добровольно сдавшим огнестрельное оружие, боевые припасы или взрывчатые вещества, хранившиеся у них без соответствующего разрешения (примечание кч.1 ст.218);

к лицам, добровольно сдавшим наркотические средства, которые они приобрели, хранили, перевозили, пересылали, а также к лицам, добровольно обратившимся в медицинское учреждение за оказанием врачебной помощи в связи с употреблением наркотических средств в немедицинских целях, если они потребляли наркотические средства без назначения врача, а также их незаконно приобретали, хранили, пересылали (примечание к ст.224).

Анализ видов освобождения от уголовной ответственности по УК РСФСР 1960 г. свидетельствует о том, что законодатель стремился к. достижению цели исправления и перевоспитания лиц, совершивших преступления, путем не только реализации потенциала государственного института уголовно-правового принуждения, но и с помощью использования государственно-общественного либо только общественного воздействия. Это подтверждает классификация видов освобождения от уголовной ответственности по УК РСФСР 1960 г.

Освобождение без применения каких-либо мер принуждения (ч.1ст.50УК РСФСР, п. «б» ст.64, примечания к ст.174, к ч.1 ст.218, к ст.224 УК РСФСР).

Освобождение с применением иных мер (кроме наказания) государственного принуждения (ч.3 ст.10, п.1 ч. 3 ст.50, ст.501 УК РСФСР).

Освобождение с применением мер государственно-общественного принуждения (ч.4 ст.10 УК РСФСР).

Освобождение с применение мер общественного воздействия (п.2 и 4 ч.3 ст.50, ст.52 УК РСФСР).

В рассматриваемый период в обществе широко проводился в жизнь не принцип неотвратимости наказания, а принцип неотвратимости ответственности, то есть лицо, совершившее общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом, хотя и освобождалось от уголовной ответственности, но в то же время подвергалось определенным мерам общественного воздействия, лежащим за пределами уголовного права. Поэтому виды освобождения от ответственности содержались в одной главе вместе с видами освобождения от наказания и рассматривались в рамках единого института, что также утверждалось в исследованиях ученых1.

Как отмечал в 1998 г. А.А. Магомедов, введение института освобождения от уголовной ответственности в советском уголовном праве было помимо прочего, и последствием постсталинского реформирования коммунистической административно-командной системы в период хрущевской оттепели». Оно преподносилось КПСС как результат отведения советской общественности, в ходе «развернутого строительства развитого социализма» особой роли в борьбе с преступностью, путем ее широкого вовлечения в процесс исправления и перевоспитания преступников. Социальный смысл института освобождения от уголовной ответственности партийным органам виделся прежде всего в том, что процесс исправления и перевоспитания правонарушителей должен осуществляться не просто с помощью, а самой общественностью вне рамок уголовно-правовых отношений. Считалось, что использование данного правового института является этапом на пути осуществления ленинского положения о необходимости постепенной замены наказаний мерами воспитательного характера, своего рода школой коммунистического самоуправления в борьбе с преступностью1.

Формирование института освобождения от уголовной ответственности, подчеркивает С.Г. Келина, закономерно для социалистического уголовного права, предопределено объективными закономерностями развития социалистического общества и государства. Этот институт соответствует главному направлению развития социалистического уголовного права, является свидетельством постепенного сокращения сферы уголовной репрессии в отношении менее опасных преступлений и лиц, исправление которых возможно без применения наказания2.

В начале 90-х годов в нашей стране произошли преобразования, коренным образом изменившие общественно-экономический строй и социально-политический облик общества. Стало очевидным, что многие принципиальные положения УК РСФСР 1960 г. оказались в резком противоречии с реалиями современного общества и не соответствовали тем задачам, которые должно решать уголовное право в современной России. Кроме того, еще одной предпосылкой, определяющей необходимость реформы уголовного законодательства, являлось то, что прежнее законодательство не отражало в должной мере достижений уголовно-правовой и других отраслей науки, а также не учитывало мирового законодательного опыта борьбы с преступностью.

Реформа уголовного законодательства внесла существенные изменения в содержание института освобождения от уголовной ответственности. В новом УК РФ 1996 года, принятием которого обозначен следующий этап развития рассматриваемого правового института, в отличие от ранее действующего уголовного закона 1960 года предусмотрен самостоятельный раздел «Освобождение от уголовной ответственности и от наказания», где каждый вид освобождения выделен в самостоятельную главу. Действующим ныне уголовным законодательством упразднены такие виды освобождения от ответственности, как освобождение с привлечением к административной ответственности (ст.50 УК РСФСР), с передачей дела в товарищеский суд (ст.51 УК РСФСР), с передачей виновного на поруки (ст.52 УК РСФСР), с передачей дела в комиссию по делам несовершеннолетних (ч.4 ст. 10 УК РСФСР), а сохранил только те виды, которые доказали свою эффективность на практике.

Согласно ст.50 и 501 УК РСФСР 1960 г. лицо, совершившее деяние, содержащее признаки преступления, не представляло большой общественной опасности, могло быть освобождено от уголовной ответственности с привлечением к административной ответственности, если было признано, что его исправление и перевоспитание возможно без применения уголовного наказания, и за совершение этого преступления Уголовный кодекс предусматривал наказание в виде лишения свободы на срок не свыше одного года либо другое, более мягкое наказание.

В главе 11 УК РФ 1996 г. «Освобождение от уголовной ответственности» наряду с основаниями освобождения, предусмотренными прежним уголовным законодательством (в связи с изменением обстановки, в связи с истечением сроков давности), впервые появились нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст.75), в связи с примирением с потерпевшим (ст.76). Освобождение от уголовной ответственности по новому УК РФ возможно также в порядке амнистии (ч.2 ст.84). Уголовный закон предусматривает также самостоятельный вид освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетних (ч.1 ст.90). Однако данные нормы находятся в иных главах Общей части УК РФ.

Кроме того, расширены случаи освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные нормами Особенной части Уголовного кодекса. Так, если в УК РСФСР 1960 года были предусмотрены лишь четыре специальных случая освобождения от уголовной ответственности по нормам Особенной части (в п. «б» ст.64, в ч.3 ст.174, в ч.2 ст.218) то в уголовном законе 1996 года уже в момент вступления его в действие было таких шестнадцать норм, а в настоящее время с учетом последующих изменений и дополнений УК РФ их уже двадцать одна.

Таким образом, процесс становления и развития института освобождения от уголовной ответственности возможно разделить на ряд последовательных этапов.

Первый этап — с X века и до революции 1917 года.

Второй этап — с 1917 года и до принятия УК РСФСР 1960 года.

Третий этап — период действия УК РСФСР 1960 года.

Четвертый этап берет свое начало с принятием УК РФ 1996 года.

В настоящем исследовании автор делает попытку ответить на данный вопрос и ставит вопрос о перспективе дальнейшего развития института освобождения от уголовной ответственности с тем, чтобы он в полной мере отвечал принципам уголовного законодательства — законности, справедливости, гуманизма, экономии уголовной репрессии, а также достигал целей наказания — социальной справедливости, исправления лица, совершившего преступление, и предупреждение новых преступлений.

1.2 Место института освобождения от уголовной ответственности в системе оснований освобождения от уголовной ответственности, его отграничение от смежных юридических понятий и институтов

Как известно, уголовно-правовая оценка содеянного слагается из двух компонентов: 1) отграничения преступного поведения от непреступного и 2) квалификации преступного поведения, то есть преступления1.

Для решения вопроса о привлечении или непривлечении к уголовной ответственности, необходимо выяснять оба указанные компонента. Признание содеянного непреступным (что означает отсутствие состава преступления в его деянии), безусловно, исключает привлечение лица к уголовной ответственности, что вытекает из принципа законности, закрепленного в ст.3 УК РФ, согласно ч.1 которой «преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом». И, наоборот, квалификация деяния как соответствующего преступления, предусмотренного Особенной частью УК РФ, является основанием для привлечения лица к уголовной ответственности, назначения наказания, а также, кроме того, его освобождения от уголовной ответственности и от наказания при наличии к тому оснований, предусмотренных Уголовным законом1.

При освобождении лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности государство как субъект уголовно-правового отношения полностью отказывается от реализации своего права подвергнуть это лицо уголовной ответственности, т.е. права привлечения к уголовной ответственности. Уголовная ответственность представляет собой реальное применение уголовно-правовой нормы, результатом которого является справедливое решение фактического социального конфликта, выразившегося в совершении лицом опасного для общества деяния — преступления, путем отрицательной оценки поведения этого лица специальным органом государства и применения к виновному мер государственного принуждения (наказания) и обязанность претерпеть (и реально «претерпевание») виновным лицом правовых последствий своего противоправного (преступного поведения)2. При освобождении же от наказания государство отказывается только от назначения наказания или его реального исполнения, но реализует свое право государственного осуждения лица, виновного в совершении преступления.

Группа обстоятельств, наличие которых позволяет освободить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности характеризуется тем (и это определяет их правовую и социальную природу), что они не устраняют в действиях лица состава преступления как основания уголовной ответственности, в связи с чем являются нереабилитирующим основанием для прекращения уголовного преследования такого лица.

В зависимости от того, является ли освобождение от уголовной ответственности при этом правом или обязанностью правоприменителя, следует выделить две соответствующие подгруппы рассматриваемых обстоятельств.

Это, во-первых, обстоятельства, не устраняющие общественную опасность и противоправность деяния, на основании которых лицо, совершившее преступление, может быть освобождено от уголовной ответственности:

в связи с деятельным раскаянием (ст.75 УК РФ). Прекращение уголовного преследования осуществляется в соответствии со ст.28 УПК РФ;

в связи с примирением с потерпевшим (ст.76 УК). Прекращение уголовного дела осуществляется в соответствии со ст.25 УПК РФ;

вследствие акта об амнистии (ч.2 ст.84 УК РФ). Прекращение уголовного преследования осуществляется в соответствии с п. 3 ч.1 ст.27 УПК РФ;

освобождение от уголовной ответственности несовершеннолетнего с применением принудительных мер воспитательного воздействия (ст.90 УК). Прекращение уголовного преследования осуществляется в соответствии с ч.1 ст.427 УПК РФ;

случаи, специально предусмотренные нормами Особенной части УК РФ (ст.337, 338 УК РФ).

Во-вторых, это обстоятельства, не устраняющие общественную опасность и противоправность деяния, на основании которых лицо, совершившее преступление, должно быть освобождено от уголовной ответственности:

истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности (ст.78 УК РФ). В возбуждении уголовного дела отказывается либо возбужденное уголовное дело подлежит прекращению в соответствии с п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ;

случаи, специально предусмотренными нормами Особенной части УК РФ (примечания к ст.122, 126, 1271, 204, 205, 2051, 206, 208, 210, 222, 223, 228, 275, 2821, 2822, 291, 307 УХ РФ). Прекращение уголовного преследования осуществляется в соответствии со ст.28 УПК РФ.

Таким образом, вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что законодатель, учитывая неоднородность правовой и социальной природы оснований не привлечения лица за содеянное к уголовной ответственности, в нормах уголовного права предусматривает различные обстоятельства, при наличии которых лицо не может или не должно привлекаться к уголовной ответственности. Эти обстоятельства исключают либо противоправность деяния, либо его общественную опасность, либо и то, и другое одновременно, либо делают нецелесообразным привлечение виновного к уголовной ответственности1.

В юридической литературе имеют место различные суждения по поводу отнесения тех или иных рассматриваемых обстоятельств к указанным группам. Например, некоторые авторы полагают, что добровольный отказ от преступления является обстоятельством, устраняющим общественную опасность деяния2. Однако с таким мнением, как утверждают другие ученые, трудно согласиться. В самом деле, до определенного момента, то есть до добровольного отказа, действия лица обладают всеми необходимыми признаками преступления: они являются общественно опасными, противоправными, виновными и наказуемыми. Уголовный закон устанавливает единые основания уголовной ответственности за любую преступную деятельность независимо от того, выражена ли она в форме приготовления, покушения, соучастия или оконченного посягательства. Добровольный отказ сам по себе не может устранить ни общественной опасности, ни противоправности совершенных лицом действий1. Однако, на наш взгляд, добровольный отказ от преступления, не устраняя общественной опасности содеянного до принятия такого решения (отказа от доведения преступления до конца), тем не менее устраняет противоправность совершенных лицом действий, связанных с приготовлением к тяжкому или особо тяжкому преступлению либо с покушением на совершение преступления, поскольку уголовно наказуемо неоконченное преступление только лишь при условии, что оно не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам (ст.30 УК РФ).

Добровольный отказ от совершения преступления исключает данное условие, вследствие чего лицо не подлежит уголовной ответственности, т.е. в его действиях отсутствует состав неоконченного уголовно наказуемого деяния. Недаром законодатель использует именно формулировку «лицо не подлежит уголовной ответственности», а не «освобождается от нее», как в случаях, указанных в гл.11 УК РФ и соответствующих нормах Особенной части УК РФ, что означает наличие в деянии таких лиц состава преступления. Поэтому представляется также необоснованным предложение некоторых авторов считать добровольный отказ от преступления одним из видов освобождения от уголовной ответственности2.

Изложенное позволяет заключить, что перечисленные во второй группе обстоятельства, предусмотренные как Общей, так и Особенной частями УК РФ, объединяет и отличает от иных обстоятельств то, что они не исключают ни общественно опасности, ни противоправности деяния. Освобождение от уголовной ответственности липа, совершившего преступление, производится по особому основанию - нецелесообразности привлечения его к уголовной ответственности и наказания с точки зрения достижения его целей.

Помимо уже вышерассмотренных обстоятельств, позволяющих отграничить институт освобождения от уголовной ответственности от смежных юридических понятий и институтов уголовного права, следует особо рассмотреть вопрос о соотношении института освобождения от уголовной ответственности и института освобождения от наказания.

Законодатель, разместив эти институты в двух самостоятельных главах (соответственно в главе 11 и главе 12 УК РФ), тем самым разграничивает понятия «уголовная ответственность» и «наказание». Действительно, названные понятия довольно близки по смыслу, но отнюдь не тождественны. Необходимость приведения четкого разделения между нормами об освобождении от уголовной ответственности и от наказания была обусловлена тем, что по своим правовым характеристикам названные институты существенно отличаются как по кругу участников процесса, уполномоченных принимать решение об освобождении от ответственности и наказания, так и по стадиям уголовного судопроизводства, в ходе которых допускается принятие рассматриваемых решений.

Понятие уголовной ответственности, как отмечает большинство авторов, более широкое, чем понятие наказания, которое по существу есть одно из непосредственных проявлений уголовной ответственности, ее выражение. Уголовная ответственность включает помимо наказания и другие неблагоприятные уголовно-правовые последствия (например, судимость), которые претерпевает лицо, совершившее преступление.

Освобождение же от уголовной ответственности есть по существу «освобождение» лица, совершившего преступление, от осуждения со стороны государства, т.е. вынесения обвинительного приговора судом. Поэтому освобождение от уголовной ответственности есть одновременно и освобождение от возможного наказания. Вопрос об освобождении от уголовной ответственности согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству вправе решить не только суд, но и другие органы: прокурор, следователь или дознаватель с согласия прокурора. Освободить от наказания может только суд.

Таким образом, освобождение от уголовной ответственности и освобождение от наказания разделяет момент признания лица, совершившего преступление, судом от имени государства виновным, т.е. момент провозглашения обвинительного приговора, Однако, если быть точными, следует отметить, что этим моментом является момент вступления обвинительного приговора в законную силу. Так, если суд кассационной (или надзорной) инстанции, отменяя приговор, признает его юридически ничтожным (то есть не порождающим какие-либо правовые последствия), следовательно, юридически несостоявшимся объявляется изменение уголовно-правового статуса лица, выразившееся в признании его виновным в совершении преступления1.

Применение рассматриваемых норм института освобождения от уголовной ответственности основывается на таких принципах уголовного права, как законность, справедливость, гуманизм, а также на принципах целесообразности и экономии уголовной репрессии. Они имеют большое превентивное значение. Во-первых, речь идет о предупреждении совершения нового преступления со стороны лиц, в отношении которых принято решение об освобождении его от ответственности. Позитивное постпреступное поведение лица, являющееся во многих случаях одним из оснований освобождения его от уголовной ответственности, свидетельствует, как правило, о решимости лица не совершать преступлений в будущем. Во-вторых, компромисс с лицом, совершившим некоторые преступления, направлен на предупреждение конкретного более - опасного преступления или определенной группы преступлений (на что и направлены поощрительные нормы Особенной части Уголовного кодекса)2.

Неслучайно законодатель в новом Уголовном законе 1996 года расширил перечень норм Особенной части УК, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности в связи с позитивным постпреступным поведением лица, совершившего соответствующее преступление. В такого рода положениях закона нужно видеть средство предупреждения преступлений, причем такое, к которому законодатель обращается вынужденно, учитывая серьезную трудность борьбы с некоторыми общественно опасными посягательствами.

ГЛАВА 2. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ НОРМ ИНСТИТУТА ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

2.1 Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием

Сфера уголовно-правового регулирования охватывает не только период совершения преступления, но и постпреступное поведение лица, то есть его поведение после совершения преступного деяния. Постпреступное поведение виновного может быть позитивным, негативным, нейтральным и охватывать широкий временной промежуток, а именно с момента преступного посягательства до погашения или снятия судимости.

Особое значение имеет период, в течение которого лицо, совершившее преступное деяние, может своими позитивными действиями предотвратить наступление вредных последствий преступления и загладить причиненный преступлением вред, оказать помощь в раскрытии и расследовании преступления, в том числе явившись с повинной. Такие позитивные постпреступные действия лица, совершившего преступление, говорят о его деятельном раскаянии, которое имеет уголовно-правовое значение в период с момента совершения преступления и до момента вынесения приговора за это преступление.

Поскольку такое постпреступное поведение является общественно полезным, законодатель предусматривает уголовно-правовые меры для его стимулирования. Одним из средств стимулирования позитивного поведения виновного является учет определенных законодателем форм этого поведения и предоставление такому лицу, действующему в указанных законодателем рамках, определенных льгот при решении вопроса об уголовной ответственности (ст.75 УК РФ) и назначении наказания (ст.61, 62 УК РФ). Основания, условия и порядок предоставления этих льгот строго регламентированы законодательством.

Действующий уголовный закон стимулирует позитивное постпреступное поведение лица, совершившего преступление, двумя путями: 1) освобождением от уголовной ответственности (ч.1 и ч.2 ст.75 УК РФ) и 2) смягчением наказания (п. «и» и п. «к» ст.61 УК РФ; ч.5 ст.31 УК РФ).

Под деятельным раскаянием следует понимать указанные в законе активные добровольные действия, посредством которых лицо, совершившее преступление, руководствуясь любыми внутренними побуждениями, предотвращает, устраняет или уменьшает тяжесть вредных последствий содеянного либо оказывает помощь правоохранительным органам в раскрытии и расследовании этого и других преступлений, что влечет за собой в случаях, предусмотренных законом, освобождение от уголовной ответственности или смягчение наказания.

Данный вид освобождения от уголовной ответственности в рассматриваемом случае определяет поведение совершившего преступление лица, соответствующее условиям, названным в законе, вследствие чего данное лицо перестает быть общественно опасным. Сущность этого поведения — в деятельном раскаянии. Однако юридическая природа норм, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, различна1.

Часть 1 ст. 75 УК РФ предусматривает, что «лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным».

Согласно ч.2 ст.75 УК РФ «лицо, совершившее преступление иной категории, при наличии условий, предусмотренных частью первой настоящей статьи, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части Кодекса».

Основу диспозиции ч.1 ст.75 УК РФ составляют объективные и субъективные условия освобождения от уголовной ответственности. Объективными условиями являются следующие: 1) совершение преступления впервые и 2) совершение преступления небольшой или средней тяжести.

Субъективными условиями применения ч.1 ст.75 УК РФ являются: а) добровольная явка с повинной; б) способствование раскрытию преступления; в) возмещение причиненного ущерба; г) заглаживание иным образом причиненного вреда. Данные действия зависят от воли и сознания лица, именно в них, по мнению законодателя, и заключается содержание деятельное раскаяние.

Явка с повинной заключается в том, что лицо добровольно обращается в правоохранительные органы с правдивым сообщением о совершенном им преступном деянии. При этом предполагается наличие у лица объективной возможности скрыться от следствия и суда, избежать уголовной ответственности или же явиться с повинной. Например, не будет явки с повинной, если лицо обратилось с таким заявлением уже будучи арестованным за это преступление. Однако, если арестованный или осужденный, отбывающий наказание в исправительном учреждении, сообщили о совершенных ими прежде преступлениях, за которые они не понесли ответственность, то такие заявления, несомненно, следует отнести к явке с повинной.

Личное обращение в органы дознания, следствия, прокуратуру, суд или иные государственные органы либо общественные организации с намерением передать себя в руки правосудия отмечает как обязательные признаки явки с повинной Е. Герасимова. Она считает, что «нельзя относить к явке с повинной сообщения по почте о совершенном преступлении или передачу этих сведений по телефону, так как здесь нет явки в правоохранительные или иные государственные органы»1. Беляев Н.А., Красиков Ю.А. признают явку с повинной в виде добровольной передачи преступником самого себя лишь органам правосудия2.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации 1996 г. определяет явку с повинной как обращение по собственной воли лица, совершившего преступление, лишь в органы дознания, следствия, в прокуратуру или в суд. Кроме того, отмечает, что заявление виновного о совершенном им преступлении оформляется протоколом за подписями заявителя и должностного лица соответствующего органа3.

Однако представляется, что наличие объективных (например, вследствие стихийного бедствия) или субъективных (например, вследствие тяжелой болезни) причин может исключить возможность виновного непосредственно явиться с повинной или даже возможность личного письменного сообщения о совершенном преступлении. Явка с повинной не должна пониматься лишь как обязательный и непосредственный личный приход человека в точно означенное место. Еще по русским Судебникам 1497 и 1550 годов, Соборному уложению 1649 года «явиться» означало, прежде всего, признаться, сделать явным, раскрытым, известным. Главное в явке с повинной, как отмечает В.К. Коломеец, «не личная явка куда-то, а прекращение определенного деяния и признание своего участия в нем»4.

Поэтому по этим вопросам мы согласны с И.Л. Марогуловой, которая считает, что явка с повинной предполагает добровольное сообщение виновного о совершенном преступлении в любой форме - письменно или устно, непосредственно или через другое лицо5. «Законодатель ставит во главу угла не форму проявления посткриминального поведения, а сам факт явки с повинной, который и имеет правовое значение»1. Конечно, при любой форме повинной преступник должен назвать себя, добровольно и открыто дать правдивую информацию о совершенном преступлении, будучи готовым понести наказание за содеянное, возможно рассчитывая на снисхождение. Получив такую информацию, задача сотрудников правоохранительных органов документально закрепить это волеизъявление лица, совершившего преступление, оформив его соответствующим протоколом.

Следует отметить, что в уголовно-процессуальном законе понятие явки с повинной раскрывается. Заявление о явке с повинной, указывает законодатель в ч.1 ст. 142 УПК РФ, - это добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении. Заявление о явке с повинной может быть сделано как в письменном, так и в устном виде. Устное заявление принимается и заносится в протокол в порядке, установленном ч.3 ст.141 УПК РФ (ч.2 ст.142). Однако, как отмечают авторы комментария к УПК РФ, «в УПК явка с повинной несет иную смысловую нагрузку по сравнению с аналогичным действием, предусмотренным УК РФ в качестве составной части деятельного раскаяния. В уголовно-процессуальном смысле явка с повинной рассматривается прежде всего как источник информации о совершенном преступлении, о котором правоохранительным органам ранее не было известно»2.

Таким образом, явку с повинной с точки зрения уголовного закона можно определить следующим образом: явка с повинной, как условие освобождения от уголовной ответственности, - это добровольное сообщение в любой форме лица, совершившею преступление, органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о факте совершения им преступления с готовностью понести уголовную ответственность за содеянное.

Способствование раскрытию преступлений. Согласно закону (ст.51 Конституции РФ) преступник не обязан изобличать себя или доказывать свою невиновность, способствовать раскрытию преступления. Поэтому оказание помощи в раскрытии преступления может быть со стороны этого лица только добровольным. Его активное участие в установлении обстоятельств дела значительно облегчает деятельность органов дознания, следствия, прокуратуры и суда по доказыванию этих обстоятельств, позволяет сократить время, затраты на выполнение процессуальных процедур, ускорить возмещение причиненного ущерба потерпевшему. Именно поэтому такая деятельность лица, совершившего преступление, поощряется уголовным законом и является обстоятельством, смягчающим наказание (п. «и» ст.61 УК. РФ) или освобождающим от уголовной ответственности (ст.75 УК РФ).

Уголовно-правовыми признаками способствования раскрытию и расследованию преступления лица, совершившего преступления, как условия освобождения его от уголовной ответственности, являются:

добровольность его действий (при этом инициатива может исходить как от самого лица, совершившего преступление, так и от других лиц, например, сотрудников органа следствия, прокуратуры и суда, главное, чтобы у лица был выбор варианта своего поведения);

полнота оказания возможной и посильной помощи правоохранительным органам, которая заключается в даче правдивых показаний, в участии в проведении следственных действий; в оказании помощи в установлении всех фактических обстоятельств, имеющих значение для дела; в выявлении орудий, следов и предметов преступления; в изобличении других соучастников преступления и их роли; в розыске имущества, добытого преступным путем; в выяснении причин и условий, способствующих совершению преступления. Поэтому, если лицо, совершившее преступление в группе с неустановленными следствием лицами, оказывает помощь следствию, например, в розыске похищенного имущества, представляет орудия совершения преступления, но отказывается назвать соучастников, такое лицо не может быть освобождено от уголовной ответственности, а его действия по способствованию в раскрытии преступления должны признаваться лишь обстоятельствами, смягчающими наказание.

Раскрыть — значит обнаружить, сделать известным, объяснить что-нибудь тайное, неизвестное и т. п.1 (какое-либо преступление или лицо, его совершившее, а может быть, и лиц). Нынешняя конструкция диспозиции ч. 2 ст.75 УК РФ требует от правоприменителей самовольного расширительного толкования этого понятия — включения в него процесса расследования. О каком способствовании раскрытию преступления может идти речь, когда преступник задерживается с поличным на месте совершения преступления? Помощь лица, совершившего преступление, правоохранительным органам в установлении обстоятельств совершенного преступления является в подобных случаях способствованием расследованию уже раскрытого преступления. Поэтому законодательную конструкцию ч.1 ст.75 УК РФ следует расширить до вида: «...способствовало раскрытию к расследованию преступления...»2.

Таким образом, способствование раскрытию и расследованию преступления, как условие освобождения от уголовной ответственности можно определить следующим образом: способствование раскрытию и расследованию преступления — это добровольная возможная и посильная помощь лица, совершившего преступление, органам дознания и следствия в процессе осуществления предварительного расследования и суду при исследовании доказательств во время судебного следствия.

Следующий вид деятельного раскаяния — это возмещение причиненного ущерба и совершение иных действий, направленных на заглаживание вреда, причиненного в результате преступления. Эти действия направлены на уменьшение или устранение последствий совершенного деяния.

В зависимости от обстоятельств совершения преступления причиненный им вред может включать в себя: физический вред, материальный (имущественный) ущерб и моральный вред. Поэтому ст.42 УПК РФ признает потерпевшим физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Однако понятие каждого из этих видов в УПК не сформулировано, отсутствует оно и в уголовном законодательстве.

Под физическим вредом следует понимать вред жизни и здоровью гражданина, причиненный соответствующим противоправным деянием.

Под ущербом материальным следует понимать вред, причиненный соответствующим преступлением, имуществу граждан, организаций. При этом материальный ущерб может состоять из нескольких элементов. Основным элементом является реальный ущерб. В соответствии с п.2 ст.15 Гражданского кодекса РФ под реальным ущербом понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утраты или повреждения его имущества.

Вторым элементом материального ущерба является упущенная выгода, т.е. неполученные доходы, которые лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.

Эти элементы являются обязательными для общего понятия «ущерб» и в Гражданском кодексе они называются «убытки». Поэтому исчисление материального ущерба, причиненного конкретным преступлением, необходимо начинать с определения размера причиненных убытков на основании ст.15 ГК РФ.

В некоторых статьях главы 22 Уголовного кодекса (например, ст. ст.176, 177) возникновение ущерба связано с неисполнением или ненадлежащим исполнением соответствующих гражданско-правовых договоров. При заключении таких договоров стороны могут предусмотреть взыскание неустойки. В этом случае (в зависимости от конкретных обстоятельств дела) в сумму материального ущерба может быть включена и неустойка, при этом соотношение подлежащих оплате неустойки и возмещение убытков должно определяться согласно ст.394 ГК РФ1.

Моральный вред в уголовно-правовой литературе чаще всего определяется как следствие преступных посягательств на честь и достоинство личности. Их охрана осуществляется правовыми нормами путем установления неприкосновенности личности в духовной сфере. То есть, по мнению некоторых авторов, моральный вред - это не причинение нравственных страданий вообще, а причинение их в процессе такого посягательства на личность, ее честь и достоинство, последствия которого образуют один из элементов состава преступления (оскорбление, клевета и т. п.)2.

Учитывая вышеизложенное, следует согласиться с М.М. Бабаевым, который отмечает, что термин «вред» более широкое понятие, чем «ущерб», он охватывает отрицательные, нежелательные последствия как материального, так и нематериального порядка3. Под термином «ущерб» предлагается понимать вред только имущественного характера.

Таким образом, формами заглаживания причиненного в результате преступления вреда являются:

1) возмещение виновным причиненного материального ущерба, а именно:

возвращение похищенного;

исправление поврежденного имущества;

предоставление вещи того же рода и качества;

компенсация стоимости имущества в денежной форме;

возмещение убытков - расходов, произведенных потерпевшим в связи с причиненным ему вредом (например, материальные за траты на его лечение);

возмещение убытков — неполученных потерпевшим доходов в связи с причиненным ему вредом (например, потеря заработка вследствие временной нетрудоспособности);

2) иное заглаживание вреда, причиненного в результате преступления:

компенсация морального вреда (например, публичное извинение перед потерпевшим или членами коллектива, т.е. гласное извинение виновного за причиненные им нравственные страдания вследствие клеветы, оскорбления; денежная компенсация морального вреда);

оказание медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления.

Общими признаками заглаживания вреда, причиненного в результате преступления, как условия освобождения от уголовной ответственности, являются следующие:

1) добровольность действий лица, совершившего преступление. При этом не имеет значения, совершены ли они по инициативе лица, совершившего преступление, или же под влиянием других лиц, например, работников правоохранительных органов, разъяснивших правовое значение этого обстоятельства. Их воздействие не является принуждением, не ограничивает свободы воли и действий субъекта. Поэтому работники правоохранительных органов должны ставить перед собой задачу — путем разъяснения положений закона помочь лицу, совершившему преступление, познать необходимость и целесообразность такого общественно полезного поведения как деятельное раскаяние.

2) активность действий лица, совершившего преступление. Чтобы заглаживание вреда отвечало особенностям деятельного раскаяния, оно должно быть произведено собственными силами и средствами виновного. Если же оно осуществляется с помощью других лиц (родственников, знакомых), необходимо, чтобы сам виновный при этом принимал сознательное и активное участие. Пассивное поведение не может быть поставлено в заслугу субъекту. Так, вряд ли целесообразно распространять уголовно-правовые последствия возмещения ущерба одним соучастником преступления (в силу солидарной материальной ответственности) на других соучастников.

полнота заглаживания вреда, причиненного преступлением. В законе не указано, полностью или частично должен быть возмещен ущерб, причиненный преступлением. По нашему мнению, частичное возмещение ущерба будет, безусловно, являться деятельным раскаянием. Однако уголовно-правовые последствия разной степени возмещения причиненного ущерба также должны быть различными. Мы поддерживаем мнение O.K. Павловой, которая предлагает считать возмещение ущерба составообразующим признаком освобождения от уголовной ответственности только в том случае, если виновный полностью возместил ущерб, причиненный преступлением. Частичное же возмещение ущерба должно являться обстоятельством, смягчающим наказание1.

способ совершения действий деятельно раскаявшегося лица может быть любым, но он должен отвечать требованиям законности. Например, не будет считаться деятельным раскаянием добровольное возмещение ущерба средствами, добытыми в результате преступной деятельности.

Рассмотрев субъективные условия, составляющие сущность деятельного раскаяния, следует обратить внимание на вопрос о том, необходимо ли для принятия решения об освобождении лица от уголовной ответственности наличие всех субъективных условий (позитивных постпреступных действий), указанных в ч.1 ст.75 УК РФ, или достаточно хотя бы одного из них.

Таким образом, критерием достаточности субъективных условий для прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием, на наш взгляд, может служить наличие совокупности действий, перечисленных в ч.1 ст.75 УК РФ, если эти действия обвиняемого объективно дополняли друг друга. Так, если у лица не было объективной возможности совершить все действия (например, если ущерб, причиненный потерпевшему, был возмещен по независящим от воли виновного обстоятельствам (к примеру, похищенные вещи изъяты при задержании преступника), но он активно оказывал помощь следствию в раскрытии преступления, то такое позитивное поведение виновного может являться основанием освобождения его от уголовной ответственности.

Таким образом, правовое значение может иметь только такое раскаяние, которое выразилось в активном поведении. А если при этом позитивные постпреступные действия были сопряжены с чистосердечным раскаянием в содеянном, признанием своей вины, то это еще в большей степени говорит об уменьшении степени общественной опасности виновного и возможности его исправления без привлечения к уголовной ответственности.

Заглаживание причиненного в результате преступления вреда должно выражаться в активных действиях самого субъекта либо при его сознательном и активном участии, если возмещение материального ущерба осуществлено с помощью родственников, друзей и т.д. за счет сумм, полученных у них взаймы. Следовательно, основания для освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего преступление, исключаются при его пассивном поведении.

Считаем необходимым, чтобы в материалах уголовного дела следователи и работники дознания отражали, кем и каким образом был заглажен вред, причиненный потерпевшему (самим лицом, совершившим преступление, или другими липами, а также в какой форме). «Приобщение к делу одной лишь квитанции о внесении соответствующей суммы денег в счет погашения нанесенного материального ущерба без указания на другие важные обстоятельства явно недостаточно и не может служить доказательством правильного осознания личностью своего антиобщественного деяния»1. А иногда, как показало исследование, отсутствует и сама квитанция либо иные документы, свидетельствующие о возмещении причиненного ущерба. Лишь в постановлении о прекращении уголовного дела говорится о том, что ущерб возмещен.

Необходимо также в материалах уголовного дела иметь сведения о том, имеет ли потерпевший после действий виновного по заглаживанию вреда, причиненного в результате преступления, претензии к нему и согласен ли он с прекращением уголовного дела. Такие обстоятельства при применении ч.1 ст.75 УК РФ, предусматривающей лишь возможное освобождение от уголовной ответственности, могут повлиять на решение правоприменяющих органов. Однако еще раз здесь следует отметить, что при принятии такого решения (об освобождении от уголовной ответственности в связи с заглаживанием причиненного вреда), необходимо исходить из того, что виновный, как обязательное условие, должен уменьшить или устранить последствия, входящие конструктивным признаком в состав преступления, совершенного им. Правоприменительный орган, «установив наличие основного или квалифицированного последствия, должен исследовать характер и размер причиненного вреда, его тяжесть, значение для потерпевшего того блага, которого он лишился в результате преступления, чтобы учесть все эти обстоятельства в совокупности с другими материалами дела»2.

Следует отметить, что в ч.1 ст.75 УК РФ предусмотрено еще одно условие применения данной нормы - если лицо «вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным». При этом законодатель не раскрывает признаков, при которых лицо, проявившее деятельное раскаяния, перестает быть общественно опасным или признаков, которые свидетельствуют о том, что такое лицо по-прежнему остается общественно опасным. Поэтому данное понятие является оценочным, и при его определении следует руководствоваться всеми обстоятельствами, характеризующими, как постпреступное поведение липа, совершившего преступление, так и его личность, а прежде всего, как представляется, необходимо руководствоваться принципами целесообразности и разумности.

Таким образом, возможность применения освобождения от уголовной ответственности на основании ч.1 ст.75 УК РФ зависит от наличия совокупности объективных и субъективных условий, которые определяют сущность рассматриваемого вида освобождения и являются необходимой и достаточной причиной для решения вопроса об освобождении от уголовной ответственности. Каждое в отдельности условие необходимо, но недостаточно для освобождения.

Часть 1 ст.75 УК РФ предусматривает случаи факультативного, т.е. возможного освобождения лиц, совершивших впервые преступления, отнесенные законом к категории преступлений небольшой или средней тяжести. Слова «лицо может быть освобождено» следует понимать как альтернативу. При известных условиях следственные органы и суд могут освободить лицо от уголовной ответственности, но могут и не освободить от нее, т.е. это их право, а не обязанность. Однако мы полностью согласны с А.С. Молодцовым, который считает, что, однако «обязанность названных органов состоит в том, что при формальном наличии соответствующих предпосылок (оснований и условий) для освобождения всякий раз необходимо обсуждать этот вопрос и принимать обоснованное решение»1.

Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием не является оправданием лица по отношению к совершенному им преступлению или прощением за него. Это освобождение является нереабилитирующим лицо. Вместе с тем, никаких уголовно-правовых последствий принятие такого решения не несет. Оно является лишь констатацией факта, что лицо, совершившее определенное преступление, но деятельно раскаявшееся, в силу его такого социально значимого и одобряемого поведения, можно исправить без уголовной ответственности. При этом у лица, освобожденного от уголовной ответственности, сохраняются другие правовые обязанности, в частности, обязанность отвечать по гражданскому иску.

Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием является безусловным, т.е. поощрение не ставится в зависимость от поведения виновного в будущем, и поэтому освобождение является окончательным.

Деятельное раскаяние виновного свидетельствует о том, что он добровольно пытается свести к минимуму социально-негативные последствия своего преступления. Он уже иначе оценивает свое преступное поведение, что свидетельствует о снижении общественной опасности его личности по сравнению с ее уровнем в момент совершения преступления, т.е. о частичном достижении целей, которые ставятся уголовным законом перед наказанием, — восстановление социальной справедливости и исправление преступника.

2.2 Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим

В соответствии со ст.76 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред.

Принципиальная новизна данного основания освобождения от уголовной ответственности состоит в том, что примирительная форма разрешении проблем, порожденных преступлением, предполагает отход от традиционной конфронтации сторон и вьшвигает на передний план такие важные результаты как снижение напряженности в межличностных отношениях, разрешение конфликта, удовлетворение законных интересов жертвы преступления в возмещении ущерба, получение и принятие извинений, экономию уголовной репрессии1.

Ранее примирение с потерпевшим было закреплено как процессуальное основание прекращение дел «частного обвинения» в УПК РСФСР. Но данные институты не тождественны и освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим по УК РФ 1996 г. существенно отличается от традиционного процессуального основания прекращения уголовного дела по делам «частного обвинения», хотя ряд авторов отождествляет их2. Вместе с тем рассматриваемый институт нельзя с полным основанием отнести к сугубо уголовно-правовому институту, скорее, он носит преимущественно уголовно-процессуальный характер, а в целом является комплексным правовым институтом.

Прежде всего, необходимо определить субъектный состав акта примирения. Это, во-первых, «лицо, совершившее преступление». Исходя из уголовного права, таким лицом является субъект преступления, т.е. лицо, в деянии которого установленные все признаки состава преступления, предусмотренного Особенной частью УК РФ, и которое может нести уголовную ответственность (т. е., как указывает ст.19 УК РФ, вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного уголовным законом). Кроме того, во многих составах преступлений предусмотрено наличие специального субъекта — лица, обладающего кроме общих признаков также какими-либо специально указанными признаками в соответствующей статье Особенной части УК РФ. Субъектом преступления признаются как исполнители, так и все другие соучастники (организаторы, подстрекатели, пособники).

Для того чтобы признать лицо субъектом преступления, необходимо установить, что именно это лицо совершило преступление, т.е. его виновность. Отечественное уголовное право продолжает исходить из принципа личной ответственности виновного в совершении преступления. Уголовно-процессуальный закон в ст.25 определяет процессуальный статус лица, в отношении которого возможно прекратить уголовное дело в связи с примирением с ним потерпевшего, — это подозреваемый или обвиняемый.

Второй субъект примирения в рамках ст.76 УК РФ — это «потерпевший». Следует отметить, что понятие «потерпевший» уголовное законодательство, в отличие от уголовно-процессуального, не раскрывает. В уголовном праве потерпевший от преступления, как и предмет преступления, является факультативным признаком объекта преступления, т.е. является обязательным не во всех составах, а лишь в тех, в которые он включен в соответствии с диспозицией статьи Особенной части УК РФ. Предметом преступления является «материальный субстрат, предмет материального мира, одушевленный или неодушевленный, в связи с которым или по поводу которого совершается преступление, на который непосредственно воздействует преступник, совершая преступление. Когда таким предметом является человек, то он именуется потерпевшим, понимаемым в уголовно-правовом смысле»1.

При посягательствах на личность, признак «предмет преступления» подразумевает, как считают некоторые авторы, человека, «путем воздействия на тело которого совершается посягательство против объекта»2. Согласно данной точке зрения, вытекающей из охранительной функции уголовного права, потерпевшим в уголовно-правовом понятии является человек, которому преступлением причинен физический вред, т.е. вред его жизни или здоровью.

Однако представляется, что потерпевшим в уголовном праве, с точки зрения регулятивной функции уголовного права, следует считать человека, по поводу которого совершается преступление, посягающее также на личную свободу конкретного человека, его честь и достоинство, половую свободу и неприкосновенность, его конституционные права и свободы, нормальное физическое и нравственное развитие несовершеннолетних. Таким образом, представляется, что во всех преступлениях, предусмотренных разделом VII Особенной части УК РФ (главы 16-20), помимо объекта преступления обязательным объективным признаком состава преступления является потерпевший, т.е. личность (человек), по поводу которой совершается преступление, посягающее на соответствующий объект.

Уголовно-процессуальным правом потерпевший рассматривается как участник уголовного судопроизводства, а не признак состава преступления. Понятие потерпевшего в уголовном процессе значительно шире, поскольку есть множество преступлений, в которых с точки зрения уголовного права нет потерпевшего, так как виновный посягает не на личность, а на иные объекты. Например, при совершении кражи предметом преступления является похищенное имущество. Однако с точки зрения уголовно-процессуального права и в данном случае имеется потерпевший — собственник или иной владелец этого имущества.

Общепринято, что потерпевшим в уголовной праве может быть «лицо». Закон не раскрывает, о каких лица идет речь. Очевидно, что, в первую очередь, подразумеваются физические лица. Поэтому некоторые авторы считают потерпевшим любого человека, в отношении которого совершено преступление и которому в результате этого причинен либо мог быть причинен моральный, физический или имущественный вред1. При этом нельзя согласиться с позицией, высказываемой некоторыми авторами, согласно которой потерпевшими могут являться только граждане2. При данном подходе исключается фигура потерпевшего в тех преступлениях, когда вред причиняется лицам без гражданства. Представляется, что при таком субъектном понимании потерпевшего грубо нарушается конституционный принцип равенства всех перед законом1.

Таким образом, потерпевшим может быть любое физическое лицо. «Физическое лицо — это гражданин, причем независимо от того, является ли он гражданином РФ, иностранным гражданином или лицом без гражданства»2, а также независимо от его возраста и вменяемости или невменяемости. Факт причинения физического, имущественного и морального вреда физическому лицу — основание для его признания в качестве потерпевшего. Понятия физического, имущественного и морального вреда были рассмотрены ранее.

Понятие юридического лица и основные положения о нем изложены в ст.48-51 ГК РФ. Так, в соответствии с ч.1 ст.48 ГК РФ юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.

Юридическое лицо должно характеризоваться гражданской правоспособностью, которая в соответствии с ч.3 ст.49 ГК РФ возникает в момент его создания и прекращается в момент завершения его ликвидации.

Основанием для признания юридического лица потерпевшим является факт причинения преступлением вреда его имуществу или деловой репутации. Под деловой репутацией понимается создавшееся общественное мнение о достоинствах и недостатках какого-либо физического или юридического лица. Понятие «репутация юридического лица» имеет денежное выражение как материальный актив и отражается в финансовой отчетности, причем она должна быть только положительной (п.27 Положения по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов» ПБУ 14/2000, утвержденного приказом Минфина России от 16.10.00 № 91н).

Деловая репутация, как и честь, и достоинство гражданина защищаются по правилам ст. 152 ГК РФ и нормам гражданского судопроизводства. Осуществление прав и обязанностей юридического лица возможно лишь опосредованно — через представителя. Поэтому в случае, когда потерпевшим от преступления является юридическое лицо, субъектом примирения является представитель этого юридического лица, имеющего право на представление интересов последнего в соответствии с ГК РФ.

Исходя из вышесказанного, субъектный состав примирения следует определить следующим образом: с одной стороны, это субъект преступления, т.е. лицо, совершившее преступление, с другой, — потерпевший от преступления, а также представитель юридического лица, потерпевшего от преступления. Иные участники уголовного судопроизводства (стороны), субъектами примирения в рамках ст.76 УК РФ не являются.

Кроме субъектного состава примирения, следует рассмотреть и само примирение как юридически значимый акт, совершаемый вышеназванными субъектами.

В теории уголовного права понимание примирения с потерпевшим неоднозначно. Так, Г.Г. Криволапов под примирением понимает отказ потерпевшего от просьбы привлечь виновного к уголовной ответственности либо просьбу прекратить уголовное дело, возбужденное по его заявлению1. Представляется, что данное определение наиболее полно охватывает случаи примирения по делам «частного обвинения». Однако в соответствии со ст.76 УК РФ примирение с потерпевшим возможно и по делам частно-публичного и публичного обвинения. Поэтому более универсальной представляется позиция P.P. Галиакбарова, который считает примирением снятие потерпевшим своих претензий к лицу, совершившему преступление либо его обращение с просьбой прекратить возбужденное уголовное дело2.

Ф.Р. Сундуров под примирением понимает заявление потерпевшего органу предварительного расследования либо в судебном заседании своего «нежелания привлечь виновного к уголовной ответственности»3.

Мы склонны поддержать данную точку зрения, поскольку инициатива примирения может исходить от любой из сторон, и только их взаимное добровольное согласие делает акт примирения состоявшимся. Поэтому представляются неудачными формулировки правовых норм, предполагающих примирение обвиняемого с потерпевшим, а не наоборот. При этом желание потерпевшего прекратить уголовное дело в связи с примирением с лицом, совершившим преступление, не должно быть вынужденным. И никто не вправе склонять потерпевшего к примирению помимо его воли. Следовательно, лицо, принимающее решение о прекращении уголовного дела, должно удостовериться в добровольности заявления потерпевшего, как минимум постановкой соответствующего вопроса потерпевшему.

Однако до сих пор нет никаких процессуальных механизмов, поддерживающих ход достижения примирения между потерпевшим и обвиняемым или подозреваемым. Практике известно, что далеко не каждый потерпевший желает общаться с тем, кто совершил в отношении него преступление. В то же время далеко не все потерпевшие настаивают на привлечении обвиняемого к уголовной ответственности. Следует учесть мнение сотрудников правоохранительных органов относительно недостатков рассматриваемого института, наличие которых является источником трудностей применения освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением на практике и фактором снижения доверия к этому институту. Во-первых, это возможность злоупотреблений этой нормой в виде давления на потерпевших, особенно в период наличия коррупционных связей лиц, занимающихся преступной деятельностью, с представителями органов власти и управления в нашем государстве. Во-вторых, вопрос примирительного разрешения уголовно-правовых конфликтов отдан законодателем «на откуп» гражданам, разделенным противоположными процессуальными интересами. Возможно, конечно, в урегулировании таких вопросов вправе оказывать помощь адвокат, представитель потерпевшего, иное лицо. В.И. Руднев предлагает при разработке этих проблем использовать зарубежный опыт, который описан в юридической литературе1. Так, отмечается, что «если обвиняемый готов признать, что он (она) виновен, а потерпевший соглашается с этим... потерпевшему и правонарушителю организуют встречу в присутствии компетентного лица с целью разрешить конфликт и найти выход, устраивающий обе стороны, без использования судебной процедуры... обычно предусматриваются гарантии для обеих сторон с тем, чтобы ни одна из них не подверглась чрезмерному давлению для дачи согласия на конкретные условия урегулирования конфликта. Иногда процедура примирения и попытка со стороны специального органа урегулировать проблему осуществляется полностью за рамками уголовного судопроизводства»2. М. Флямер советует обратиться к Рекомендации № R (99) 19 Комитета министров Совета Европы государствам — членам Совета Европы «Посредничество в уголовных делах» (принята Комитетом министров 15 сентября 1999г. на 679-1 встрече представителей Комитета). Данный документ представляет несомненный интерес, предлагая вписать модель посредничества в судопроизводство не только как альтернативу традиционному судебному разбирательству в современном праве и уголовной политике, но и как дополнение, «доступное на всех стадиях отправления правосудия»3.

Вместе с тем, с уголовно-правовой точки зрения, которая не разделяет позиций процессуального права по разделению преступлений, по которым уголовные дела именуются как дела частного, частно-публичного и публичного обвинения, для освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, кроме такого соглашения, требуется установить наличие формально-правовых условий, указанных в ст.76 УК РФ. Кроме того, поскольку уголовный закон использует словосочетание «может быть освобождено», из этого следует сделать вывод, что эти типичная дискреционная норма. Значит, компетентный орган при такой ситуации может просто проигнорировать мнение потерпевшего о примирении. Однако Судебная коллегия Верховного Суда РФ в определении по делу Грачевой указала, что при наличии указанных в статье оснований виновный должен быть освобожден от уголовной ответственности1, то есть подчеркивается обязанность суда применить норму, изложенную в ст.76 УК, в каждом случае совпадения оснований, указанных в ней и присутствующих в деле. Однако такая точка зрения, на наш взгляд, противоречит действующему уголовному законодательству, где в ст.76 УК РФ, еще раз отметим, изложен факультативный подход к решению вопроса об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим.

В связи с вышесказанным, может возникнуть мнение, что ст.76 УК. РФ применяется лишь к лицам, совершившим преступления, дела о которых не признаются уголовно-процессуальным законодательством делами частного обвинения. Все это вносит путаницу в институт, регламентируемый ст.76 УК РФ.

Действующая редакция ст.76 УК РФ указывает, что акт примирения с потерпевшим должен сопровождаться «заглаживанием причиненного потерпевшему вреда». По мнению законодателя, заглаживание виновным причиненного вреда играет решающую роль для потерпевшего в его примирении с лицом, совершившим преступление. Представляется, что в большинстве случаев это действительно так. Однако в практике случается, что потерпевший просит прекратить уголовное дело в связи с примирением с лицом, совершившим преступление, заявляя о том, что никаких материальных и моральных претензий к этому лицу не имеет - например, заявление потерпевшего Грачева по уголовному делу в отношении его жены Грачевой, осужденной по ст.113 УК РФ Кузьминским межмуниципальным (районным) судом Юго-Восточного административного округа г. Москвы 04.11.98г.1

Освобождение от ответственности возможно только когда вред реально возмещен, что на практике не всегда имеет место. Так постановлением судьи Кировского районного суда уголовное дело в отношении Т. по ч.1 ст.118 УК РФ прекращено в связи с примирением с потерпевшим.

В кассационной жалобе потерпевший К. просил отменить постановление, поскольку Т. не загладил причиненный вред, а лишь намеревался сделать это в будущем, а после прекращения дела отказался от возмещения вреда.

Доводы жалобы судебной коллегией были признаны обоснованными.

В соответствии со ст.76 УК РФ освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим допустимо лишь в случае, когда реально заглажен причиненный потерпевшему вред.

Рассматривая дело Т., суд в достаточной степени не исследовал вопрос о реальности возмещения вреда потерпевшему, о чем свидетельствует приложенная к кассационной жалобе расписка Т. о намерении его лишь в будущем выплачивать К. деньги в счет возмещения вреда здоровью.

Постановление судьи Кировского районного суда г. Самары о прекращении уголовного дела в отношении Т. отменено, а дело направлено в районный суд на новое рассмотрение2.

В имеющейся практике Верховного Суда России почти нет разъяснений о том, какой вред и в каком объеме должен возмещаться потерпевшему. В научной литературе имеются различные точки зрения по данному поводу. Так, по мнению С.И. Никулина, возмещению должен подлежать любой имущественный вред, а размер материальной компенсации за причиненный преступлением моральный вред должен устанавливаться самостоятельно потерпевшим и получить конкретное выражение в материалах дела — во избежание «последующих необоснованных требований потерпевшего о необходимости выплаты ему дополнительных денежных сумм»1. P.P. Габиакбаров считает, что заглаживание вреда чаще всего связано с реальным возмещением ущерба в денежном исчислении, в устранении ущерба своими силами и средствами2. Давыдова Е.В., Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. считают, что под заглаживанием причиненного преступлением вреда понимается, в первую очередь, возмещение прямого ущерба, причиненного потерпевшему. Приоритет в определении размеров компенсации неимущественного вреда, причиненного преступлением, должен принадлежать потерпевшему. Однако нельзя забывать о возможных злоупотреблениях со стороны потерпевшего.

В связи с вышеизложенным представляется нецелесообразным в уголовно-правовой норме, предусматривающей освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим по делам частного обвинения, устанавливать обязательное условие в виде заглаживания причиненного потерпевшему вреда. Во-первых, если потерпевший желает этого и заглаживание причиненного вреда является для него условием примирения, то без выполнения таких действий потерпевший и не выразит своего желания на примирение, а, следовательно, и на прекращение уголовного дела. Если же при примирении потерпевший руководствуется иными мотивами и не нуждается в заглаживании причиненного ему преступлением по делу частного обвинения вреда, то и со стороны законодателя, на наш взгляд, не должно быть никаких препон для такого волеизъявления.

В случаях же примирения с потерпевшим по делам публичного обвинения, когда виновный действует не только в интересах отдельной личности, но и государства, наиболее социально значимыми основаниями для освобождения лица, совершившего такое преступление, является, на наш взгляд, освобождение его от наказания, а не от уголовной ответственности.

Таким образом, предлагается изменить редакцию ст.76 УК РФ на следующую: «Лицо, совершившее преступление, уголовное дело по которому относится к категории дел частного обвинения, освобождается от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и обе стороны согласны с прекращением уголовного дела.

Примечания: 1. Уголовными делами частного обвинения считаются дела о преступлениях, предусмотренных ст. 113 УК (причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта); ст. 114 УК (причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление); ст. 115 УК (умышленное причинение легкого вреда здоровью); ст. 116 УК (побои); ч.1 ст. 117 УК (истязание); ч.1 ст.118 УК (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности; ст.119 УК (угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровьем); ст. 129 УК (клевета); ст. 130 УК (оскорбление); (ч. 1 ст. 121 УК) (заражение венерической болезнью); ч. I ст. 131 УК) (изнасилование); ч. 1 ст. 132 УК (насильственные действия сексуального характера); ст. 133 УК (понуждение к действиям сексуального характера); ч. 1 ст. 136 УК (нарушение равноправия граждан); ч. 1 ст. 137 УК (нарушение неприкосновенности частной жизни); ч.1 ст. 138 УК (нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений); ч. 1 ст. 139 УК (нарушение неприкосновенности жилища); ст. 145 УК (необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет); ч.1 ст. 146 УК (нарушение авторских и смежных прав); ч. 1 ст. 147 УК (нарушение изобретательских и патентных прав); примечанием 2 к ст.201 УК РФ (злоупотребление полномочиями).

Под потерпевшим понимается физическое лицо, которому преступлением причинен или мог быть причинен физический, имущественный, моральный вред, а также иной вред его правам и законным интересам, а также юридическое лицо в случае причинения или возможности причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.

Отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных ч.4 ст.20 УПК РФ, является обстоятельством, исключающим преступность деяния, предусмотренного в примечании 1 настоящей статьи».

Кроме того, следует внести соответствующие изменения в ст.20 УПК РФ, где, во-первых, не указывать перечень преступлений, уголовные дела по которым считаются делами частного обвинения (так как они указаны в примечании 1 к предлагаемой редакции ст.76 УК РФ), а, во-вторых, отказаться от института уголовного преследования в части в публичном порядке.

2.3 Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности

Установленное в уголовном законодательстве правило, согласно которому истечение определенных сроков с момента совершения преступления является основанием освобождения лица от уголовной ответственности, основано на общем материальном подходе к пониманию преступления, которым признается деяние, не только формально подпадающее под признаки той или иной нормы Особенной части Уголовного кодекса, но и которое является общественно опасным. Как указывает Н. Загородников, «истечение длительных сроков безусловно влечет за собой изменение общественной опасности совершенного деяния и личности преступника в силу тех общественных изменений, которые за это время произошли в жизни страны и в жизни этого лица, при условии, если виновный не совершил нового преступления и не уклонился от следствия и суда. Применять наказание в таких случаях спустя длительные сроки уже нецелесообразно»1.

Так, 22.03.04 заместитель прокурора Автозаводского района г. Тольятти, рассмотрев заявление от граждан Б. и Т., возбудил уголовное дело в отношении Г. по ст. 33 - 327 ч.1,2 и по ст. 159 ч.3 УК РФ. В постановлении указал, что Г. 05.08.98 года с помощью не установленных лиц сфальсифицировала протокол общего собрания акционеров ЗАО "Ремсбытсервис - Заря", согласно которому 18 акционеров единогласно избрали ее на должность директора, хотя 4 акционера участия в собрании не принимали, и подписи за них поставлены не ими. 31.01.03 Г., используя незаконно полученное должностное положение директора ООО "РБЗ" и не ставя в известность других учредителей, из корыстных побуждений, продала нежилые помещения, принадлежащие ООО "РБЗ", третьим лицам, введя их в заблуждение относительно своих полномочий. Полученную сумму 100 000 руб. присвоила, обманув других учредителей общества.

Из текста постановления следует, что поводом для возбуждения уголовного дела явились сообщения граждан Б. и Т., датированные 19.03.04, в которых нет сведений о том, что Г. сфальсифицировала протокол общего собрания акционеров и обманным путем завладела 100 000 рублями и прибылью от сдачи площадей в субаренду.

При таких обстоятельствах суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, предусмотренного ст. 33, 327 ч.1; ст. 159 ч.3 УК РФ, в действиях Г. на момент возбуждения уголовного дела. Более этого, ст. 327 ч.1 и 3 УК РФ отнесена законом к категории небольшой тяжести и на момент возбуждения уголовного дела истекли сроки давности привлечения Г. к уголовной ответственности по ст. 327 УК РФ.

Что же касается взаимоотношений между учредителями и акционерами общества, а также деятельности Г. в должности директора ООО " РБЗ", то эти отношения регламентируются нормами гражданского кодекса и гражданско-процессуального кодекса и не требуют вмешательства правоохранительных органов с целью подмены гражданско-правовых отношений уголовно-правовыми.

Постановление судьи Автозаводского районного суда г.Тольятти о признании незаконным постановления следователя о возбуждении уголовного дела и постановления следователя о производстве выемки оставлено без изменения1.

Вопрос об общих основаниях освобождения лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности вследствие истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности в юридической литературе не нашел единообразного разрешения. Одни авторы полагают, что по истечении сроков давности отпадает общественная опасность деяния2. Однако представляется, что само по себе истечение определенного срока после совершения преступления не влияет на оценку деяния с точки зрения наличия общественной опасности, поскольку до тех пор пока не изменился закон, устанавливающий ответственность за то или иное преступление, общественная опасность этого преступления сохраняется.

Второй точкой зрения, которая представляется верной, является мнение о том, что основанием освобождения от уголовной ответственности отпадение или существенное снижение общественной опасности лица, доказанное надлежащим поведением1. Оценкой такого надлежащего поведения лица, совершившего преступное деяние, является правило, заложенное в ч.3 ст.78 УК РФ, в соответствии с которым течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда. В этом случае течение сроков давности возобновляется с момента задержания указанного лица или явки его с повинной.

Привлечение к уголовной ответственности не равнозначно привлечению в качестве обвиняемого, как считают некоторые авторы2. Вопрос о давности привлечения к уголовной ответственности должен разрешаться в соответствии с материальным уголовным законом, а его норма толковаться на основе положений материального уголовного права. Ст.78 УК РФ, говоря о давности привлечения к уголовной ответственности, исходит не из процессуального действия - привлечения в качестве обвиняемого, а привлечение к ответственности согласно требованиям уголовного закона. С.Т. Келина отмечает, что привлечение к уголовной ответственности начинается с момента вынесения обвинительного приговора. Возбуждение уголовного дела, привлечение в качестве обвиняемого, избрание меры пресечения и другие действия еще не означают, что лицо, совершившее преступление, несет уголовную ответственность. Это лишь меры, направленные на то, чтобы обеспечить правильное по закону разрешение уголовного дела судом. И эти меры не приостанавливают течения давности привлечения к уголовной ответственности3. «Социально-политический смысл давности как раз в том и состоит, что по истечении указанных в законе сроков лицо освобождается не от привлечения в качестве обвиняемого по уголовному делу, а от ответственности перед государством. Совпадение некоторых терминов уголовно-процессуального и уголовного закона не дает оснований иначе понимать социально-политический смысл института давности, основанного на материальном понимании преступления»1. На этой же позиции стоит сам законодатель, указав в ч.2 ст.78 УК РФ, что срок давности исчисляется до момента вступления приговора суда в законную силу. Поэтому, по мнению некоторых авторов, было бы правильнее говорить не о давности привлечения к уголовной ответственности, а о давности осуждения2.

Уголовный закон 1996 года внес существенные изменения в институт освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности. В отличие от УК РСФСР 1960 г. законодатель в ст.78 УК РФ уточнил его правовую природу, четко установил границы начального и конечного момента исчисления сроков давности, отказался от понятия прерывания течения сроков давности. Новизна рассматриваемой нормы заключается и в том, что в ней продолжительность сроков давности зависит не от санкции нормы Особенной части УК, как было предусмотрено старым уголовным законом, а от категории совершенного преступления. Эти изменения существенно упрощают применение института давности на практике и устраняют многие проблемные вопросы, которые возникали раньше.

В соответствии с ч.1 ст.78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истекли следующие сроки:

а) два года после совершения преступления небольшой тяжести;

б) шесть лет после совершения тяжкого преступления;

в) десять лет после совершения тяжкого преступления;

г) пятнадцать лет после совершения особо тяжкого преступления.

Из этого правила законодатель делает исключение для несовершеннолетних, т.е. лиц, совершивших преступления в возрасте 16 лет, а в случаях, предусмотренных ч.2 ст.20 УК РФ, в возрасте 14 лет. В соответствии со ст.94 УК РФ при освобождении несовершеннолетних от уголовной ответственности сроки давности, установленные ч.1 ст.78 УК РФ, сокращаются наполовину. Течение же сроков давности, включая их приостановление, определяется для несовершеннолетних на общих основаниях, предусмотренных ст. 78 УК РФ. Невыполнение требований закона, определяющего особенности уголовной ответственности несовершеннолетних, является основанием к отмене приговора. Так, Шумерлинским районным судом Чувашской Республики было рассмотрено уголовное дело по обвинению Пугаева по ч. 1 ст. 109 УК РФ. Согласно приговору суда Пугаев осужден за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности. Как видно из материалов дела, на момент совершения преступления Пугаев являлся несовершеннолетним. Совершенное им преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 109 УК РФ, относится к преступлениям средней тяжести, срок давности привлечения к уголовной ответственности по которым составляет 6 лет. Суд первой инстанции не учел, что в соответствии со ст.94 УК РФ, предусмотренные законом сроки давности при освобождении несовершеннолетнего от уголовной ответственности или от отбывания наказания сокращаются наполовину. В связи с тем, что на момент рассмотрения дела судом установленные законом 3 года истекли, судебное решение в отношении Пугаева надзорной инстанцией отменено и дело прекращено на основании п. 3 ч.1 ст.5 УПК (п. 1 ст. 24 УПК РФ)1.

Мы поддерживаем мнение специалистов о том, что сроки давности необходимо четко увязать с размером санкций, указанных в ст.15 УК РФ. Так, Н.Г. Кадников предлагает, срок давности после совершения преступления средней тяжести соответственно установить 5 лет и 20 лет после совершения особо тяжкого преступления1.

В соответствии с ч.2 ст.78 УК РФ сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу.

В настоящее время законодатель в ч.2 ст.9 УК РФ указывает на то, что «временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий». В первую очередь это касается преступлений с материальным составом при определенном временном разрыве между действием (бездействием) и вызванными им последствиями. Поэтому срок давности при совершении, например, убийства следует исчислять со дня причинения потерпевшему смертельного ранения или дачи ему яда, а не со дня наступления его смерти. Положения ч.2 ст.9 УК РФ в равной степени касаются привлечения к уголовной ответственности за приготовление к преступлению, за покушение на него и за оконченное преступление.

Как представляется, должен быть определен законодательным путем вопрос об определении времени совершения так называемых продолжаемых и длящихся преступлений, а также о времени совершения подстрекательства и пособничества при сложном соучастии. В теории нет единства по этим вопросам, и ниже мы рассмотрим данные проблемы.

Длящимся является виновно совершенное общественно опасное деяние, предусмотренное Уголовным кодексом под угрозой наказания, объективная сторона которого исполняется непрерывно, начиная с момента вступления в его в стадию оконченного состава преступления. В юридической литературе некоторые авторы сущность дляшегося преступления определяют как длительное неисполнение обязанностей, «возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования»2, что характеризует бездействие (например, злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей (ст.157УК РФ), уклонение от уплаты кредиторской задолженности (ст.177 УК РФ). Однако большинство длящихся преступлений, предусмотренных УК РФ 1996 года, совершается путем действия, например, участие в незаконном вооруженном формировании (ч.2 ст.208 УК РФ), участие в банде (ч.2 ст.209 УК РФ), участие в преступном сообществе (ч.2 ст.210 УК РФ) и другие. Следственно-судебной практике известны факты длящегося периода совершения таких преступлений в течение десятилетий. Исполнение длящегося преступления может быть прекращено самим виновным явкой с повинной или в связи с его задержанием, амнистией, в связи со смертью и по другим причинам.

Ряд юристов считает, что при совершении длящихся преступлений сроки давности привлечения к уголовной ответственности следует исчислять с акта преступного деяния, которым начинается длящееся преступление1. Свой вывод они обосновывают тем, что несправедливо за нетяжкие длящиеся преступления устанавливать пожизненный срок давности, а за умышленное причинение тяжкого преступления — определенный срок давности. Однако этот довод необоснован, так как он игнорирует юридическую природу длящихся преступлений.

Специфика длящихся преступлений состоит в том, что, совершив первый активный или пассивный акт и достигнув этим стадии оконченного преступления, лицо не прекращает осуществления преступного поведения. Следовательно, достижение стадии оконченного преступления в длящихся преступлениях не связано еще с прекращением преступного посягательства на охраняемый уголовным законом объект и не свидетельствует о начальном моменте изменения степени общественной опасности личности виновного. В длящихся преступлениях следует различать момент достижения стадии оконченного преступления и момент полного прекращения преступной деятельности, которое может наступить при явке лица с повинной, при задержании его органами власти и при наступлении других обстоятельств, позволяющих судить о том, что преступная деятельность лица полностью закончилась. Только с этого момента может быть начато исчисление давностного срока, необходимого для освобождения лица от уголовной ответственности по ст.78 УК РФ. Так, например, незаконное хранение огнестрельного оружия (ч.1 ст.222 УК РФ) является преступлением средней тяжести, срок давности привлечения к уголовной ответственности за которое равен в соответствии с п. «б» ч.1 ст.78 УК РФ шести годам. Если согласиться с вышеприведенной точкой зрения, что через шесть лет хранение оружия станет легальным. Это неверно. Особенность длящихся преступлений заключается в том, что общественная опасность лица, их совершившего, как правило, остается неизменной в течение длительного срока1.

Объективная сторона продолжаемого преступления, в отличие от длящегося, складывается из ряда одинаковых (тождественных) преступных действий, напрааченных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление2. Начальным и конечным моментами продолжаемого преступления являются первый и последний акты его исполнения. Продолжаемым может быть далеко не каждое преступление. Таковым не может быть общественно опасное деяние, которое невозможно исполнить по частям, например, похищение и захват в качестве заложника одного человека, заражение одного человека венерическим заболеванием или ВИЧ-инфекцией. Однако многие преступления, в зависимости от обстановки и планов виновного, могут совершаться и как однократные, и как продолжаемые, например, кража, присвоение или растрата и т. д.

Течение срока давности привлечения к уголовной ответственности за продолжаемое преступление начинается с момента окончания такого преступления, т.е. со дня совершения последнего действия, входящего в продолжаемое преступление. Причем такое последнее действие может быть совершено как по воле самого виновного, так и в результате пресечения его преступной деятельности.

Что касается соучастия в совершении преступления, то оно не создает каких-либо особых оснований уголовной ответственности. На соучастников распространяются общие принципы ответственности по уголовному праву, согласно которым основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом (ст.8 УК. РФ). Поэтому соучастие признается оконченным не с момента выполнения действия соучастника в роли организатора, подстрекателя или пособника, а с момента окончания преступления в целом (выполнения исполнителем всех действий, входящих в объективную сторону данного преступления, или наступления преступного результата). В связи с этим, представляется, что сроки давности привлечения к уголовной ответственности организатора, подстрекателя или пособника начинают истекать не с момента выполнения их действий в соответствии с их функциями, а с момента совершения преступления исполнителем.

Вместе с тем совместная деятельность двух или более лиц по совершению преступления может, несмотря на все усилия соучастников, вообще не состояться. Например, она может быть прервана до того момента, когда исполнитель воплотит в жизнь намеченное соучастниками. Причем не доведение преступления до конца может быть обусловлено пресечением преступной деятельности соучастников правоохранительными органами или иными лицами, а также может быть обусловлено добровольным отказом исполнителя. В таких случаях намерения соучастников по совершению конкретного преступления оказываются нереализованными. При этом, когда исполнителю преступления не удается довести до конца совместно задуманное по причинам, не зависящим от него (вынужденно), остальные соучастники в зависимости от стадии совершения преступления исполнителем несут ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление (ч.5 ст.34 УК РФ). Причем действия соучастников должны квалифицироваться по норме о неоконченном преступлении (ст. 30 УК РФ).

Отдельно законодатель предусматривает правило квалификации действий неудавшегося подстрекателя, который в соответствии с ч.5 ст. 34 УК РФ несет уголовную ответственность за приготовление к преступлению, если по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить исполнителя к совершению преступления. При этом необходимо помнить, что уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлению (ч.2 ст. 30 УК РФ). О неудавшихся организационных и пособнических действиях закон не упоминает. Полагаем, что это пробел уголовного закона, поскольку в практике возможны случаи, когда, несмотря на все выполненные действия по организации преступления или пособничеству ему, исполнитель либо отказался от совершения преступления или не принял предложенную помощь, либо, первоначально согласившись, затем отказался от выполнения преступления.

Представляется, что так же как и при неудавшемся подстрекательстве, организационные и пособнические действия соучастников должны расцениваться как приготовление к преступлению. Данную позицию поддерживает и сам законодатель, предусмотрев в УК РФ подобную норму, касающуюся оценки организационных действий, но в случаях создания липом организованной группы, когда такое деяние не предусмотрено статьями Особенной части УК. По этому правилу, предусмотренному законодателем в ч.6 ст.35 УК РФ, подлежит уголовной ответственности за приготовление к тем преступлениям, для которых создана организованная группа, лицо, создавшее ее в случаях, не предусмотренных статьями Особенной части Уголовного кодекса.

Как отмечается в обзоре надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2001 г., наиболее часто встречающимися основаниями отмены судебных решений, влекущих прекращение производства по делу, является истечение сроков давности привлечения лица. Суды в сложных уголовных делах не всегда принимают решения в соответствии с законодательством по эпизодам совершения подсудимыми преступлений небольшой тяжести, срок давности привлечения к уголовной ответственности за которые составляет два года. Рас смотрев в порядке надзора уголовное дело в отношении Арзуманова и Елютина, осужденных за совершение разбойного нападения и незаконное приобретение и хранение газового пистолета, Судебная коллегия указала следующее. Деяние, предусмотренное ч.4 ст.222 УК РФ, относится к преступлению небольшой тяжести. В соответствии со ч.1ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, если со дня совершения преступления, относящегося в категории преступление небольшой тяжести, истекло 2 года. Сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу. Поскольку на момент вступления приговора в законную силу со дня совершения осужденными преступления прошло более 2 лет, уголовное дело в отношении них по ч. 4 ст.222 УК РФ подлежит прекращению1.

Вместе с тем ч.2 ст.78 УК связывает конечный момент течения сроков давности со вступлением в законную силу только приговора суда. И здесь, как представляется, законодатель упустил из виду, что рассмотрение далеко не каждого уголовного дела завершается вынесением приговора. Суд может и прекратить дело, о чем выносит соответствующее постановление (ст.239 УПК РФ), и применить к лицу принудительные меры медицинского характера (ст.443 УПК РФ), о чем также на основании ст.21 или ст.81 УК РФ выносится постановление суда. Поэтому логично предположить, что законодатель подразумевал не только приговор, но и любой другой процессуальный акт, разрешающий дело по существу.

В соответствии с ч.3 ст.78 УК РФ течение срока давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда. Уклонением от следствия и суда являются умышленные действия, направленные на то, что избежать уголовной ответственности: перемена места жительства, изменение фамилии и внешности, проживание по чужим или поддельным паспортам и т. д.

Законодатель не раскрывает материально-правового содержания «лица, совершившего преступление, уклоняющегося от следствия и суда». Представляется, что лицами, уклоняющимися от следствия или суда, следует считать подозреваемого, обвиняемого или подсудимого, в отношении которых органы дознания, следователь или судья должны выполнять действия по организации его розыска. Поэтому течение сроков давности приостанавливается со дня вынесения органами дознания, следователем или судом постановления о розыске обвиняемого.

Однако в юридической литературе высказана точка зрения, с которой, на наш взгляд, невозможно согласиться. Так, X. Аликперов и К. Курбанова считают, что к лицу, совершившему преступление и скрывающемуся от следствия и суда, сроки давности привлечения к уголовной ответственности должны применяться1. Их доводы, что виновный все годы после совершения преступления не совершал новых преступлений, создал семью, вел законопослушный образ жизни и т.д. не отражают действительного положения дел, так как умышленные действия по уклонению от следствия и суда в течение длительного времени, напротив, свидетельствует о сохранившейся общественной опасности такого лица. Кроме того, предложения авторов несколько противоречат их же суждениям, изложенным в другой статье, где они подчеркивают, что законодатель вынужден идти на установление института давности с тем, чтобы а) обеспечить условия работы правоохранительных органов при их перегрузке и б) стимулировать лиц, совершивших не установленные (не раскрытые) органами юстиции преступления, к отказу от дальнейшей преступной деятельности1.

Вместе с тем следует согласиться с позицией X. Аликперова, который считает, что не могут рассматриваться как уклоняющиеся от следствия и суда лица, которые хотя и скрываются после совершения преступления, но органам предварительного расследования о них как о лицах, совершивших преступление, не известно2. Поэтому приостановление срока давности не имеет места при заочном вынесении постановления о привлечении в качестве обвиняемого и заочном избрании меры пресечения в случаях, когда виновному и не известно о том, что органами предварительного расследования он подозревается в совершении преступления3.

Приостановление срока давности означает, что его течение прекращается на все время уклонения лица, совершившего преступление, от следствия или суда, а возобновляется с момента задержания этого лица или его явки с повинной.

В рассматриваемом случае нет оснований освобождения от уголовной ответственности лица, злостно уклоняющегося от следствия и суда, поскольку не реализуется общая концепция института освобождения от уголовной ответственности — освобождение от ответственности лица, совершившего преступление, вследствие отпадения или уменьшения его общественной опасности.

Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности является безусловной обязанностью правоприменительных органов. Исключение составляет совершение преступления, за которое может быть назначено наказание в виде смертной казни или пожизненного лишения свободы. Эти наказания возможны в исключительных случаях совершения особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь (ч.1 ст.59, ч.1 ст.57 УК РФ). Совершение преступлений, за которые возможно назначение смертной казни или пожизненного лишения свободы, свидетельствует о высокой общественной опасности преступника. Все это в совокупности и предопределяет особый характер применения рассматриваемого института к лицам, совершившим преступления, за которые могут быть назначены смертная казнь или пожизненное лишение свободы.

В соответствии с ч.4 ст.78 УК РФ решение вопроса о применении сроков давности уголовного преследования в отношении лица, совершившего преступление, за которое в качестве наказания предусмотрена смертная казнь или пожизненное лишение свободы, относится к исключительной компетенции суда. Вопрос о применении или неприменении срока давности в данном случае решается с учетом личности виновного, продолжительности времени, истекшего после совершения преступления, тяжести последствий преступления и других обстоятельств. Если суд не сочтет возможным освободить указанное лицо от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности, то в соответствии с ч.4 ст.78 УК РФ, то смертная казнь и пожизненное лишение свободы не применяются. При решении вопроса о назначении наказания суд должен исходить из учета целей наказания (ст.43 УК РФ) и общих правил назначения наказания (ст.60 УК РФ).

Таким образом, лицо, совершившее преступление, караемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы, может быть привлечено к уголовной ответственности в любое время, т.е. бессрочно. Причем в течение пятнадцати лет (п. «г» ч.1 ст.78 УК РФ) уголовная ответственность обязательна, а после этого — по усмотрению суда, т.е. факультативна.

Согласно нормам международного права независимо от времени совершения деяния не применяются сроки давности к военным преступлениям, преступлениям против человечества, были ли они совершены во время войны или в мирное время, как они определены в Уставе Нюрнбергского Международного военного трибунала от 8 августа 1945г., а также за такие преступления, как апартеид и геноцид. Учитывая данное обстоятельство, в ч. 5 ст. 78 УК РФ установлено, что к лицам, совершившим преступления против мира и безопасности человечества (планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны, применение запрещенных средств и методов ведения войны, геноцид, экоцид - ст. 353, 356 — 358 УК) сроки давности не применяются.

В заключение следует отметить следующее обстоятельство. Некоторые авторы утверждают, что истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности является единственным реабилитирующим основанием освобождения от уголовной ответственности, когда общественная опасность деяния и лица как бы «погашаются» временем в силу срочного характера уголовного правоотношения1. Видимо с этой позицией согласны и авторы, которые предлагают истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности считать основанием не освобождения от уголовной ответственности, а обстоятельством, исключающим преступность деяния2.

Однако анализ ч.2ст.133 УПК РФ «Основания возникновения права на реабилитацию» позволяет считать отказ в возбуждении уголовного дела или прекращение уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования (п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ) реабилитирующим основанием освобождения такого лица от уголовной ответственности, и мы полностью согласны с мнением законодателя.

ГЛАВА 3. ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ИНЫХ ВИДОВ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕСТВЕННОСТИ, ПРОБЛЕМЫ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ

3.1 Освобождение от уголовной ответственности на основании норм, предусмотренных в иных главах Общей части УК РФ

Освобождение от уголовной ответственности в связи с актом об амнистии. В УК РФ 1996 г. впервые включена отдельная статья, посвященная порядку объявления и правовым последствиям акта амнистии. Часть I ст.84 УК РФ предусматривает, что амнистия объявляется Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации в отношении индивидуально не определенного круга лиц. Это означает, что акт амнистии рассчитан на применение не к каким-либо конкретным физическим лицам, а к целым категориям лиц, совершившим преступления, например, инвалидам Великой Отечественной войны; инвалидам I и 2 группы; к женщинам, имеющим несовершеннолетних детей, а также к беременным женщинам; к мужчинам, старше 60 лет и женщинам, старше 55 лет и т.д. Это позволяет отграничить амнистию от помилования, которое адресуется конкретному осужденному.

Правовые последствия амнистии могут быть различными (ч.2 ст.84 УК РФ): 1) освобождение от уголовной ответственности; 2) освобождение от наказания; 3) сокращение назначенного наказания; 4) замена назначенного наказания более мягким видом; 5) освобождение от дополнительного наказания; 6) снятие судимости.

Так приговором Волжского районного суда М. осужден по ст. 264 ч. 3 УК РФ к 4 годам лишения свободы с лишением права управлять транспортными средствами на 2 года с отбыванием наказания в ИК общего режима и взысканием в пользу С. 105 000 руб. в возмещение морального вреда и материального ущерба соответственно.

Судебная коллегия приговор изменила. указав следующее.

Суд обоснованно признал М. виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть двух лиц и дал им правильную юридическую оценку. ДТП имело место 11.12.1995.

Наказание М. назначено правильно, однако он подлежит освобождению от назначенного судом наказания в виде лишения свободы и лишения прав управлять транспортными средствами, в связи с тем, что преступление он совершил до вступления в силу Постановления Государственной Думы РФ от 26.05.2000 "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.", в соответствии с которым лица, осужденные за преступления, совершенные по неосторожности, к лишению свободы до 5 лет включительно, освобождаются от наказания.

Кроме того, подлежит снижению размер денежной компенсации за моральный вред причиненный С. повреждением его здоровья и смертью его матери в результате неосторожности осужденного М., поскольку суд никак не мотивировал размер денежной компенсации за моральный вред, взыскав его без учета материального положения осужденного, и формы вины.

Судебная коллегия приговор изменила, М. освобожден от назначенного судом наказания1.

Освобождение от уголовной ответственности вследствие акта об амнистии отличается от других разновидностей уголовно-правовых последствий амнистии тем, что в данном случае такое решение применяется в отношении определенной категории лиц, указанных в данном акте, если в отношении них к моменту вступления в законную силу акта об амнистии уголовная ответственность не была реализована. При этом прекращение уголовных дел осуществляется в отношении данных лип, если преступление ими совершено до момента вступления акта об амнистии в законную силу.

Если все указанные в акте условия имеют место, то применение амнистии имеет обязательный характер. Вместе с тем следует отметить, что в ч.2 ст.84 УК РФ, являющейся общей нормой, регламентирующей амнистию, говорится о том, что актом об амнистии лица, совершившие преступления, могут быть освобождены от уголовной ответственности. Представляется, что законодатель указывает на факультативный характер применения данной нормы потому, что в ней не указываются конкретные условия, при которых она применяется. Такие условия непосредственно указываются в самих актах об амнистии, которые имеют специальный характер по отношению к ч.2 ст.84 УК РФ. Поэтому, если в самом акте об амнистии говорится об обязанности уполномоченных органов его применить по отношению к определенным категориям лиц, то в таком случае применение акта об амнистии имеет обязательный характер.

Применение акта об амнистии в рассматриваемых случаях возлагается:

во-первых, на органы дознания и предварительного следствия — в отношении лиц, дела и материалы о преступлениях которых находятся в производстве этих органов;

во-вторых, на суды в отношении лиц, дела о преступлениях которых находятся в производстве этих судов и не рассмотрены до вступления в силу.

Постановления об амнистии, а также в отношении лиц, дела о преступлениях которых рассмотрены, но приговоры судов не вступили в законную силу.

Институт амнистии в отечественном уголовном праве имеет весьма богатую историю. Впервые данный институт «прощения» был применен Стоглавым собором 1551 г., где провозглашалось освобождение всех «тюремных сидельцев, кроме осужденных за убийство и разбой». С этого времени на Руси становятся традиционными манифесты, издаваемые русскими царями по поводу самых разнообразных событий: восшествия на престол, болезни царя или членов его семьи, по поводу окончания войн, годовшины царствования и т. п.1 В XIX в. амнистия являлась одним из элементов помилования, правом на которое обладал только царь.

После Февральской революции 1917 г. Временным правительством был издан Указ об амнистии, являвшийся, по сути, первым в истории отечественного уголовного права актом об амнистии.

Следующим этапом развития данного института уголовного права явилось нормативное закрепление в конституциях союзных республик права высших органов государственной власти принимать акты об амнистии. Характерной чертой актов об амнистии, принимавшихся в первые годы СССР было то, что все они имели классовый характер и являлись инструментом государственной политики, выполняя определенные функции в ходе государственного развития. Амнистии того периода преследовали цели: корректировки судебных приговоров, вступавших в противоречие с неустановившимся правом, смягчения участи осужденных при несоответствии наказания совершенному преступлению и личности виновного, либо же издавались как акт снисхождения государства к различным праздникам1.

В конце 20-х — начале 30-х гг. в связи с ужесточением карательной политики государства амнистии применялись редко и практически не предусматривали освобождения от наказания и уголовной ответственности.

Коренной поворот в уголовно-правовой политике произошел после смерти И.В. Сталина. Амнистия 1953 г. стала одной из самых массовых за всю историю принятия подобных актов и затронула значительную часть осужденных. Однако при подготовке не были предусмотрены меры по нейтрализации негативных последствий ее проведения ...не получив практически никакой помощи в решении своих социально-бытовых вопросов, значительная часть амнистированных снова встала на преступный путь. Кроме того, на свободе благодаря этой амнистии оказались лица, обладавшие повышенной общественной опасностью2.

Амнистии 60-х — 80-х гг. принимались, как правило, в ознаменование важных государственных событий и праздников. Всего за годы существования СССР было принято 180 различных актов об амнистии.

Рассмотрим основные особенности амнистии как правового явления. Будучи актом высшего органа государственной власти, акты об амнистии имеют нормативный характер. Их предписания обязательны для всех органов и должностных лиц, имеющих отношение к реализации уголовной ответственности. Вместе с тем вопрос о правовой природе актов амнистии является дискуссионным. Так, И. Марогулова считает, что правовая природа актов амнистии отличается от правовой природы нормативных актов, поскольку первые не отменяют и не изменяют норм права и даже их не корректируют, правила действия уголовного закона во времени не касаются амнистии и такие акты не включаются в Свод законов СССР, в который входят только нормативные акты. По ее мнению, амнистия выступает в виде «государственного мероприятия, направленного на претворение в жизнь уголовной политики страны1.

Однако с таким мнением трудно согласиться, так как, несмотря на определенные особенности актов амнистии, они содержат нормы права — правила поведения, установленные высшими органами государственной власти, рассчитанные на их применение к индивидуально не определенному кругу лиц и обязательные для исполнения теми субъектами, которые в них указаны. Предписания норм в данном случае реализуется в актах применения права — в решениях (постановлениях) специально уполномоченных органов: дознания, предварительного следствия, прокуратуры, следственных изоляторов и т. д.

Безусловно, акт амнистии является специфическим правовым документом. Его особенности связаны, в том числе с порядком действия такого акта во времени. Так, действие акта амнистии распространяется, в отличие от уголовного закона, на деяния, совершенные до его издания, и ограничено небольшими временными границами, которые указываются в самом акте (как правило, в течение шести месяцев с момента его опубликования). То есть такой акт является по сути «разовым» актом.

По общему правилу амнистия распространяется лишь на те преступления, которые были закончены до моменты вступления акта амнистии в законную силу. В этой связи сохраняет значимость постановление Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. с изменением, внесенными Постановлением Верховного Суда СССР от 14 марта 1963 г. «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям»1, в соответствии с которым длящееся преступление начинается с момента совершения преступного действия (бездействия) и кончается вследствие действий самого виновного, направленного к прекращению преступления, или наступления событий, препятствующих совершению преступления (например, вмешательство органов власти). Поэтому амнистия применяется к тем длящимся преступлениям, которые окончились до ее издания.

Началом продолжаемого преступления надлежит считать совершение первого действия из числа нескольких тождественных действий, составляющих одно продолжаемое преступление, а конном — момент совершения последнего преступного действия. В соответствии с этим амнистия применяется к продолжаемым деяниям, вполне закончившимся до издания амнистии, и не применяется, если хотя бы одно из преступных действий, образующих продолжаемое деяние, совершено было после издания амнистии.

Вместе с тем, из этого правила возможны исключения, установленные самим актом амнистии. Так, актом амнистии от 1 ноября 1991 г. было определено, что от уголовной ответственности освобождались лица, уклонявшиеся от военной службы, которые явились к месту несения службы или в ближайшее воинское управление (приемные Министерства обороны СССР и военных округов, флота, военные комиссии), в Комитет при Президенте СССР по делам военнослужащих для применения амнистии и дальнейшего прохождения службы (ст.9). Таким образом, рассматриваемый акт амнистии применялся к военнослужащим при их явке с повинной1.

Итак, амнистия — это внесудебный акт освобождения от уголовной ответственности или наказания. Это исключительная прерогатива высших органов государственной власти. Ст. 103 Конституции РФ относится объявление амнистии к ведению Государственной Думы Федерального Собрания РФ. По общему правилу, постановления об амнистии принимаются в связи с какими-либо торжественными случаями или важными датами. Несмотря на различные точки зрения, амнистия — это скорее государственно-правовой, а не уголовно-правовой акт, однако существенно затрагивающий сферу уголовно-правовых отношений. Как уже ранее отмечалось, несмотря на то, что статья об амнистии включена в УК РФ, она не входит в систему Общей части кодекса, поскольку нет ни одного предписания Общей части УК РФ, которое было бы обязательно для акта амнистии. Содержание ст.84 УК РФ по своей сути является кратким обобщенным содержанием общих положений акта амнистии. Акт амнистии может содержать (и содержит) и другие предписания, не относящиеся к сфере регулирования уголовного закона. Помимо акта амнистии Государственная Дума издает постановление о порядке ее применения.

Юридическим основанием освобождения от уголовной ответственности в связи с амнистией служит индивидуально определенный акт применения норм права, т.е. процессуальный акт. В отличие от п.4 ст.5 УПК РСФСР, где речь шла об отказе в возбуждении уголовного дела или его прекращении в связи с актом об амнистии, в действующем ныне УПК РФ наличие акта об амнистии определено законодателем как основание прекращения уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого (п. 3 ч.1 ст.27). Таким образом, определено процессуальное положение лица, в отношении которого принимается решение об освобождении от уголовной ответственности в связи с амнистией, в качестве подозреваемого или обвиняемого. Поэтому процессуальным актом в данном случае служит постановление о прекращении уголовного преследования (если это касается одного лица, проходящего по уголовному делу, а в отношении иных подозреваемых или обвиняемых такое решение не принимается) или о прекращении уголовного дела в целом.

Развитие института амнистии в отечественном уголовном праве свидетельствует о том, что данный институт служит различным целям в зависимости от характера репрессивной политики государства и его социально-экономических и политических установок. В определенные этапы амнистия являлась средством реализации принципа гуманизма, но довольно часто этот институт использовался органами государственной власти из иных соображений, среди которых особое значение имели политические моменты, а также необходимость корректировки несовершенства действующего законодательства.

На протяжении многих лет к амнистии как правовому явлению было самое неоднозначное отношение. Так, Ч, Беккариа относился к «прощению» отрицательно, полагая, что прощение не должно иметь места «в совершенном законодательстве, где наказания умеренны, а суд праведен и скор. Эта истина, — отмечал Ч. Беккариа, — покажется суровой тому, кто живет в стране с неупорядоченной системой уголовного законодательства. А потому в этой стране потребность в прощении и милосердии прямо зависит от нелепости законов и суровости приговоров»1.

Некоторые современные российские ученые также оспаривают правомерность и целесообразность института амнистии. С.Н. Сабанин полагает, что издание актов амнистии фактически ведет к нарушению принципа справедливости, поэтому амнистия не должна иметь места ни в практике высших органов государственной власти, ни в уголовном законодательстве1. Вместе с тем, в целом в российской юридической литературе амнистия рассматривается как гуманная, необходимая мера. Среди положительных черт амнистии называется то, что она отвечает целям экономии уголовной репрессии, способствует корректировке наказания в сторону его смягчения и т. п.2 Эти авторы отмечают, что для ликвидации негативных последствий амнистии перед ее применением необходимо продумывать программу ресоциализации амнистируемых. Однако поскольку амнистия носит массовый характер, то такие меры на сегодняшний день, к сожалению, не приемлемы.

На наш взгляд, негативные последствия амнистии состоят также и в том, применение амнистии к подозреваемому (обвиняемому) делает невозможным назначение ему судом соответствующего наказания, а, следовательно, и реализацию целей наказания — восстановления социальной справедливости, исправления лица, совершившего преступления, и предупреждения совершения новых преступлений.

Уголовное наказание есть пусть и несовершенное, но возведенное в ранг закона средство восстановления нарушенной совершением преступления социальной справедливости. Освобождение лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности в связи с амнистией оставляет социальную справедливость не восстановленной, поскольку такое лицо не получило даже отрицательной оценки со стороны государства, осуждения своего противоправного общественно опасного поведения.

Существует точка зрения, что при применении амнистии законодатель игнорирует принцип индивидуализации наказания, так как при массовом амнистировании правоприменительные органы не имеют возможности осуществлять индивидуальный подход к каждому осужденному3.

В заключение следует отметить, что несмотря на то, что статья об амнистии включена в УК РФ, она не входит в систему Общей части кодекса, поскольку нет ни одного предписания Общей части УК РФ, которое было бы обязательно для акта амнистии. Содержание ст.84 УК РФ по своей сути является кратким обобщенным содержанием общих положений акта амнистии. Акт амнистии может содержать (и содержит) и другие предписания, не относящиеся к сфере регулирования уголовного закона. Помимо акта амнистии Государственная Дума издает постановление о порядке ее применения. Таким образом, амнистия является специфическим самостоятельным основанием освобождения от уголовной ответственности.

Освобождение от уголовной ответственности несовершеннолетнего с применением принудительных мер воспитательного воздействия. Возрастная специфика лиц, не достигших 18-летнего возраста, социально-психологические особенности восприятия ими требований уголовного закона и сравнительно легкое восприятие негативного влияния со стороны других лиц диктуют законодательную регламентацию вопросов их ответственности за совершенные преступления, которая учитывала бы эти особенности. УК РФ 1996 г. в этом отношении сделал заметный шаг вперед, выделив самостоятельный раздел, посвященный уголовной ответственности несовершеннолетних, где в главе 14 регламентированы особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних.

В соответствии с ч.1 ст.87 УК РФ несовершеннолетними признаются лица, которым ко времени совершения преступления исполнилось четырнадцать, но не исполнилось восемнадцати лет. При этом необходимо руководствоваться правилами, изложенными законодателем в ст.19 и 20 УК РФ, поскольку характерной особенностью наступления ответственности несовершеннолетних является дифференциация возраста уголовной ответственности, то есть установление двойного возрастного порога, наличие которого дает возможность привлекать несовершеннолетних к уголовной ответственности, по общему правилу, с шестнадцати лет, а в случаях, прямо указанных ч.2 ст.20 УК РФ, — с четырнадцати лет.

В ходе предварительного расследования и в суде должны быть приняты меры для установления точного возраста несовершеннолетнего. Это необходимо как для того, чтобы решить вопрос, отвечает ли данное лицо требованиям субъекта преступления, так и для индивидуализации ответственности.

В п.7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14.02.2000 г. № 7 указано, что лицо считается достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, не в день рождения, а по истечении суток, на которые приходится этот день, т.е. с ноля часов следующих суток. При установлении судебно — медицинской экспертизой возраста подсудимого днем его рождения считается последний день того года, который назван экспертами, а при определении возраста минимальным и максимальным числом лет суду следует исходить из предлагаемого экспертами минимального возраста такого лица.

Следует также учитывать, что согласно части 3 статьи 20 УК РФ, если несовершеннолетний достиг возраста, с которого он может быть привлечен к уголовной ответственности, но имеет не связанное с психическим расстройством отставание в психическом развитии, ограничивающее его способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности. При наличии данных, свидетельствующих об умственной отсталости несовершеннолетнего подсудимого, назначается судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза для решения вопроса о наличии или отсутствии у несовершеннолетнего отставания в психическом развитии. Указанные вопросы могут быть поставлены на разрешение эксперта — психолога, при этом в обязательном порядке должен быть поставлен вопрос о степени умственной отсталости несовершеннолетнего, интеллектуальное развитие которого не соответствует его возрасту1.

В связи с вышеизложенным, если несовершеннолетний достиг возраста, предусмотренного частями первой или второй ст.20 УК РФ, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, то он не подлежит уголовной ответственности, а, следовательно, к такому лицу не могут быть применены положения ч.1 ст.90 УК РФ.

По достижении восемнадцатилетнего возраста лицо утрачивает правовой статус несовершеннолетнего. Вместе с тем в исключительных случаях с учетом характера содеянного и личности суд может приравнять к несовершеннолетнему лицо, совершившее преступление в возрасте от восемнадцати до двадцати лет. К такому лицу в соответствии с законом (ст.96 УК РФ) применяются все положения главы 14 «Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних», кроме помещения в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение для несовершеннолетних. А также, поскольку это специально не оговорено в законе, к таким лицам не применяются положения ч.3 ст.20 УК РФ.

Так, на основании ст.96 и 90 УК РФ в исключительных случаях с учетом характера содеянного и личности лицо, совершившее преступление небольшой или средней тяжести в возрасте от восемнадцати до двадцати лет, может быть освобождено от уголовной ответственности, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия. Исключительность случая при этом определяется степенью тяжести совершенного преступления, второстепенной ролью такого лица в групповом преступлении, стечением семейных и личных обстоятельств, а также особенностями социально-психического развития личности и т. д., на основании которых судом делается вывод о возможности исправления такого лица путем применения принудительных мер воспитательного воздействия.

Как указывает п. 3 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «суды не должны допускать случаев применения уголовного наказания к несовершеннолетним, впервые совершившим преступления, не представляющие большой общественной опасности, если их исправление и перевоспитание может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных статьей 90 УК. РФ».

Как указывает данное положение, а также ч.2 ст.90 УК РФ в редакции до 08.12.2003 г., освобождение несовершеннолетнего от уголовной ответственности по правилам указанной уголовно-правовой нормы, возможно при наличии трех условий: 1) совершение преступления несовершеннолетним лицом, т.е. не достигшим 18-летнего возраста; 2) совершение впервые преступления небольшой или средней тяжести; 3) возможность исправления лица путем применения принудительных мер воспитательного воздействия.

Следует отметить, что Федеральным законом от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ в ст.90 УК РФ были внесены изменения, а именно в части первой слово «впервые» было исключено. И таким образом, был расширен круг лиц, к которым может быть применена рассматриваемая норма. Таким образом, если подросток ранее уже совершал преступления, но будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействий, то он может быть освобожден от уголовной ответственности в соответствии с ч.1 ст.90 УК РФ.

Особым своеобразием обладает лишь третья предпосылка освобождения от уголовной ответственности, предусмотренная рассматриваемой нормой — вывод о возможности исправления несовершеннолетнего путем применения принудительных мер воспитательного воздействий. При этом необходимо учитывать, что такой вывод есть не что иное, как предположение о желаемом положительном поведении подростка в будущем. Подобный вывод по своей природе, как правильно отмечает О.А. Анферова, может быть только презумпционным. Понятие «презумпция» (лат. praesumptio) означает «предположение, основанное на вероятности, признание факта юридически достоверным, пока не будет доказано обратное»1.

Виды принудительных мер воспитательного воздействия в новом законе указаны в ч.2 ст.90 УК РФ, а и их содержание раскрыто в ст.91 УК:

Предупреждение (п. «а» н.2 ст.90 УК РФ) — заключается в разъяснении несовершеннолетнему вреда, причиненного его деянием, и последствий повторного совершения преступлений. Предупреждение имеет разовый характер, его цель — помочь подростку осознать неправильность своего поведения и необходимость в дальнейшем соблюдать установленный правопорядок. Предупреждение должно включать порицание совершенного преступления, а при необходимости и поведения несовершеннолетнего.

Передача под надзор (п. «б» ч.2 ст.90 УК РФ) — состоит в возложении на родителей или лиц, их заменяющих, либо на специализированный государственный орган обязанности по воспитательному воздействию на несовершеннолетнего и контролю за его поведением. Такие обязанности родителей вытекают из положений Семейного кодекса РФ, в частности ст.63. Однако применение этой меры целесообразно, если родители или лица, их заменяющие, способны оказать на несовершеннолетнего правонарушителя положительное воздействие, могут обеспечить повседневный контроль за ним. Поэтому судом выясняются не только особенности личности подростка, но и условия его жизни, воспитания, влияния на него близких людей. Несмотря на то, что закон не требует согласия родителей или лиц, их заменяющих, на передачу им несовершеннолетнего под надзор, представляется, что такое согласие судом должно быть получено.

Возложение обязанности загладить причиненный вред (п. «в» ч.2 ст.90 УК РФ) — назначается с учетом имущественного положения несовершеннолетнего и наличия у него соответствующих трудовых навыков. Эта мера заключается в возложении на несовершеннолетнего обязанности компенсации причиненного вреда (денежная компенсация, передача предмета, аналогичного утраченному, устранение вреда своим трудом). Поскольку УК РФ, в отличие от ч,4 ст.63 УК РСФСР, не ограничивает размер вреда, заглаживание которого можно возложить на несовершеннолетнего, суду следует при назначении данной меры учитывать наличие у несовершеннолетнего самостоятельного заработка либо стипендии и иных выплат, поскольку денежная компенсация должна осуществляться за счет доходов самого подростка, а не за счет его родителей или родственников. Кроме того, суд может учитывать наличие у несовершеннолетнего соответствующих трудовых навыков, которые позволяют ему личным трудом восстановить причиненный вред (например, поврежденное имущество). Представляется, что способами заглаживания причиненного вреда, помимо названных в законе, может быть возложение на несовершеннолетнего обязанности принести публичное извинение потерпевшему, особенно при посягательстве на честь и достоинство другой личности.

Ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего (п. «г ч.2 ст.90 УК РФ). Уголовный закон наиболее подробно характеризует эту новую принудительную меру. Она может выражаться в запрете посещения определенных мест и использования определенных форм досуга, в том числе связанных с управлением механическим транспортным средством), в ограничении пребывания вне дома после определенного времени суток и выезда в другие местности без разрешения специализированного государственного органа. Подростку может быть предъявлено также требование возвратиться в образовательное учреждение либо трудоустроиться с помощью специализированного государственного органа. Вместе с тем необходимо иметь в виду, что исполнение такого требования как трудоустройство представляется проблематичным ввиду излишков рабочей силы на рынке труда.

В некоторых случаях целесообразно назначение несовершеннолетнему правонарушителю не одной, а нескольких различных по содержанию принудительных мер, и закон это позволяет (ч.3 ст.90 УК РФ). Например, одновременно могут быть назначены такие меры, как: предупреждение, возложение обязанности загладить причиненный вред и требование возвратиться в образовательное учреждение. Этот перечень, как указывает законодатель в ч.4 ст.91 УК РФ, не является исчерпывающим. По мнению некоторых авторов, и мы считаем это справедливым, тем самым созданы реальные условия для расширительного толкования ч.4 ст.91 УК РФ, что может привести к нарушению конституционных прав и свобод несовершеннолетнего1. Поэтому суд, принимая соответствующее решение, должен прежде всего руководствоваться принципами целесообразности, подчиняя свой выбор одной цели — достижению исправления подростка-правонарушителя.

Несмотря на то, что перечень принудительных мер воспитательного воздействия, указанных в ч.2 ст.90 УК РФ, является исчерпывающим, в юридической литературе некоторым авторам представляется перспективной идея об их расширении. Так, В.И. Горобцов полагает необходимым дополнить данный перечень помещением в специальное воспитательное и лечебно-воспитательное учреждение, помещением в центр временной изоляции для несовершеннолетних на срок до десяти суток, возложением обязанности пройти курс психолого-педагогической коррекции либо курс лечения от алкоголизма, наркомании или токсикомании передачей несовершеннолетнего под наблюдение коллективу по месту его работы или учебы, общественным формированиям либо отдельным гражданам по их просьбе1.

Конечно, следует поддержать такое мнение данного автора, однако, как и сам он отмечает, что на сегодняшний день остается открытым вопрос о нормативно-правовой основе исполнения принудительных мер воспитательного воздействия, а также законодательного закрепления системы специализированных государственных органов и учреждений, исполняющих принудительные меры воспитательного воздействия, являющихся по существу разновидностью уголовно-правового принуждения2.

Кроме того, суд поручает в течение установленного им срока применения принудительных мер воспитательного воздействия осуществлять контроль за исполнением своего решения специализированному государственному органу. Если в этот период несовершеннолетний систематически не исполняет установленные ему судом ограничения (например, досуга), не подчиняется воспитательному воздействию родителей или лиц, их заменяющих, а также специализированного государственного органа, то такой орган на основании ч.4 ст.90 УК РФ входит в суд с представлением об отмене назначенных мер воспитательного воздействия и привлечения несовершеннолетнего к уголовной ответственности. Однако в данной норме законодателем не раскрыто содержание систематичности неисполнения несовершеннолетним возложенных на него принудительных мер, как и те нарушения, которые можно квалифицировать как неисполнение. Это обстоятельство позволяет по-разному толковать положения ч.4 ст.90 УК РФ и порождает в связи с этим противоречивую практику. Так, А.Е. Якубов считает, что «под систематическим неисполнением понимается неисполнение несовершеннолетним принудительных мер более двух раз»1. С.Ф. Шумилин в комментарии к УК РФ указывает, что «систематическим неисполнением несовершеннолетним принудительной меры воспитательного воздействия следует считать отказ или уклонение от обязанностей, совершенных несмотря на предупреждения специализированного государственного органа третий раз в течение года»2.

Таким образом, основным отличием рассматриваемой уголовно-правовой нормы является то, что она обладает важным, неизвестным ст. 10 УК РСФСР, свойством — условностью. Пол условным характером применения ст.90 УК РФ понимается условное прекращение уголовных правоотношений, при котором лицо, совершившее преступление, освобождается при условии сохранения возможности возобновления указанных отношений в случае невыполнения им требований уголовно-правовой нормы, регламентирующей данный вид освобождения от уголовной ответственности. Главное преимущество условного освобождения состоит в том, что оно (в отличие от безусловного) не является окончательным и позволяет организовать в определенный судом на основании ч. 3 ст.90 УК РФ период контроль за процессом исправления лица, совершившего преступление. Представляется, что освобождение от ответственности под условием, в отличие от безусловного, оказывает дисциплинирующее воздействие на освобожденных, стимулирует и ориентирует их на должное поведение. При этом несовершеннолетние знают, что в случае невыполнения ими предъявляемых к ним требований наказание станет для них реальным. Кроме того, условное освобождение от ответственности является еще одним подтверждением того, что освобождение от уголовной ответственности — не прощение содеянного и преступника, а эффективное средство борьбы с преступностью. При этом постоянный контроль и надзор за поведением условно освобожденных, помимо дисциплинирующего, оказывает и общепредупредительное воздействие1.

3.2 Освобождение от уголовной ответственности на основании норм Особенной части УК РФ

Специальные виды освобождения от уголовной ответственности предусмотрены соответствующими нормами-примечаниями Особенной части УК РФ. Эти нормы содержатся в различных главах Особенной части, но по сути своей они в большинстве своем однородны: это специальные случаи деятельного раскаяния, когда субъект выполняет те конкретные позитивные постпреступные действия, которые предписаны уголовным законом с целью освобождения от уголовной ответственности.

Некоторые авторы видят причину появления анализируемых норм в потребности борьбы с конкретными преступлениями, которые являются сложными для раскрытия и расследования. Поэтому они считают применение специальных видов освобождения от уголовной ответственности компромиссом, на который государство вынуждено идти в целях обеспечения раскрываемости этих преступлений2. Мы согласны с данными авторами, но не считаем это единственной причиной появления таких норм.

Целью введения в законодательство поощрительных норм Особенной части УК является не только потребность борьбы с уже совершенными преступлениями, но и. предупреждение их, а также связанных с ними других преступных деяний, зачастую более опасных3.

На наш взгляд, законодатель, вводя в уголовный закон рассматриваемые поощрительные нормы, конечно же, преследует цели профилактики тяжких преступных деяний и обеспечения раскрываемости латентных преступлений, но прежде всего должен ставить задачу социальной переориентации правонарушителя: его отказа от продолжения преступления или добровольного заявления о совершенном преступлении. И уже посредством его активных действий добивается раскрытия преступления и восстановления нарушенного преступными действиями правоотношения.

Данным специальным видам деятельного раскаяния присущи те же самые признаки, которые мы отмечали, рассматривая положения ч.1 ст.75 УК РФ. Вместе с тем анализ выделенных групп по нормам-примечаниям Особенной части УК РФ позволяет выделить специфические признаки, характерные для большинства или нескольких специальных видов освобождения от уголовной ответственности.

Почти во всех рассматриваемых случаях (исключение составляют примечания к ст.228 УК) законодатель при решении вопроса об освобождении липа, совершившего соответствующее преступление, ставит условием применения рассматриваемых поощрительных норм отсутствие в действиях субъекта иного состава преступления. Представляется, что, если в действиях рассматриваемого субъекта содержится состав иного преступления, то он подлежит привлечению к уголовной ответственности, но только за иное преступление. Такую же позицию занимает Президиум Верховного суда РФ1.

Другое толкование неизбежно приведет к тому, что нормы-примечания к статьям Особенной части УК РФ практически утратят смысл своего существования, и в этом мы поддерживаем мнение некоторых авторов. Так, в своем диссертационном исследовании А.В. Павликов отмечает, что в примечании к ст.208 УК предусматривается специальное основание освобождения от уголовной ответственности участника незаконного вооруженного формирования при наличии следующих условий в совокупности: 1) добровольного прекращения участия в незаконном вооруженном формировании; 2) сдачи оружия; 3) отсутствия в его действиях иного состава преступления. «Однако если в действиях лица содержится еще иной состав преступления, но остальные 2 условия оно выполнило, то такое лицо освобождается от ответственности за участие в незаконном вооруженном формировании, но подлежит ответственности за совершение иного преступления»1.

Однако зачастую, как отмечает Р. Соловьев, эта оговорка «если в его действиях не содержится состава иного преступления» понимается таким образом, что если иной состав преступления есть, то он «перечеркивает» и позитивное посткриминальное поведение2.

Следует отметить, что наличие в тексте норм-примечаний указанной оговорки вводит правоприменителя в заблуждение и становится препятствием для вынесения правильного решения по делу. Эту оговорку в юридической литературе справедливо называют «непоследовательной и лукавой, влекущей многозначное толкование»3. Чтобы избежать ошибок в правоприменительной практике, необходимо исключить рассматриваемое условие применения освобождения от уголовной ответственности из текста всех примечаний к статьям Особенной части УК РФ. А в соответствующих нормах-примечаниях после слов «освобождается от уголовной ответственности» дополнить текст словами «за данное преступление» или указать за какое именно преступление.

Во всех специальных случаях освобождения от уголовной ответственности нормы-примечания Особенной части УК РФ предусмотрены только в статьях, где основной состав преступления по конструкции объективной стороны является формальным, т.е. для признания данного преступления оконченным необходимо только совершения соответствующего общественно-опасного деяния. Однако данное деяние может повлечь за собой наступление общественно опасных последствий. И как мы уже ранее отмечали, цель введения рассматриваемых поощрительных норм — это именно предупреждение наступления таких последствий. Поэтому, если последствия, указанные как квалифицирующие признаки данного деяния, наступили, то лицо, его совершившее, по нашему мнению, освобождаться от уголовной ответственности не должно. И хотя, на наш взгляд, деяние с квалифицирующими признаками не образует «иного состава преступления» (иначе действие примечания будет распространяться только на основной состав преступления, предусмотренный в части первой соответствующей статьи УК РФ), в указанных случаях гуманное отношение государства к лицу, совершившему такое деяние, неоправданно, т. к. противоречит целям и основаниям применения данных поощрительных норм.

Поэтому в случаях, когда квалифицирующими признаками совершенного деяния является наступление различных последствий (например, п. «в» ч.2 и п. «в» ч. 3 ст.126, п. «в» ч.2 и ч.3 ст.206 УК РФ), примечание, позволяющее освободить от уголовной ответственности лицо, совершившее данное преступление, применяться не должно. Для этого в самом примечании необходимо отметить, на какие нормы данной статьи действие примечания не распространяется.

В трех специальных видах освобождения от уголовной ответственности по нормам-примечаниям Особенной части УК РФ законодатель указывает совокупность позитивных постпреступных действий липа, совершившего преступление, разной направленности. Так, в соответствии с примечанием к ст.228 УК РФ освобождается от уголовной ответственности за данное преступление лицо, добровольно сдавшее наркотические средства или психотропные вещества (т.е. прекратившее преступную деятельность) и активно способствовавшее раскрытию или пресечению преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств или психотропных веществ, изобличению лиц, их совершивших, обнаружению имущества, добытого преступным путем.

Согласно примечания 1 к ст. 1271 УК РФ освобождается от уголовной ответственности лицо, впервые совершившее деяние, предусмотренное частью первой или пунктом «а» части второй данной статьи, добровольно освободившее потерпевшего и способствовавшее раскрытию совершенного преступления. А примечанием к ст.210 УК РФ предусматривается освобождение от уголовной ответственности лица, добровольно прекратившего участие в преступном сообществе (преступной организации) или входящем в него (нее) структурном подразделении либо объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп и активно способствовавшего раскрытию или пресечению этого преступления.

Во всех указанных случаях для применения поощрительной нормы-примечания необходимо именно совокупность указанных в ней действий. Данное требование вытекает из анализа самого состава преступления и тех позитивных постпреступных действий, которые лицо должно совершить в целях освобождения от уголовной ответственности. Однако Пленум Верховного Суда РФ в п. 10 постановления № 9 от 27 мая 1998 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» подчеркивает, что закон не исключает возможности освобождения от уголовной ответственности лица хотя и не сдавшего наркотические средства или психотропные вещества в связи с отсутствием у него таковых, но активно способствовавшего раскрытию или пресечению преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств или психотропных веществ, изобличению лиц, их совершивших, обнаружению имущества, добытого преступным путем1. Представляется, что тем самым. Верховный Суд РФ считает, что освобождение от уголовной ответственности должно повлечь любое из двух действий, соединенных союзом и» в примечании к ст.228 УК РФ, а не их совокупность.

В связи с этим некоторые авторы для избежания неясностей при применении данной нормы предлагают изменить уголовный закон, заменив в тексте примечания к ст.228 УК РФ союз «и» на сочетание «и (или)»1. На наш взгляд, реализация такого предложения, наоборот, вызовет споры и приведет к различным оценкам положения закона. Решение данного вопроса видится в правильном толковании закона. Мы уже отмечали в § 1 главы 2 настоящего исследования, анализируя условия применения ч.1 ст.75 УК РФ, что законодатель предусматривает обязательную совокупность действий, составляющих позитивное постпрестпное поведение лица, совершившего преступление, в том случае, если оно действительно могло их совершить. Поэтому, как фактически указывает Пленум Верховного Суда РФ в п.10 вышеупомянутого постановления, положения закона, освобождающие от уголовной ответственности, распространяются и на случаи, когда лицо объективно не могло выполнить какую-то часть условий применения поощрительной нормы, связанных с регламентацией его постпреступного поведения.

В четырех специальных случаях освобождения от уголовной ответственности законодатель предусматривает наличие объективных оснований освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего данные преступления. Так, в примечаниях к ст. 204, 291 УК РФ предусмотрено освобождение виновного в случаях вымогательства у него незаконного вознаграждения, а в примечаниях к ст. 337, 338 УК РФ — в случаях совершения данных деяний вследствие стечения тяжелых обстоятельств. В данных случаях обозначается проблема: являются ли данные нормы-примечания специальными случаями освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. И если да, то, в соответствии с правилом, заложенным в ч.2 ст.75 УК РФ, помимо наличия данных объективных условий применения рассматриваемых норм должны иметь место условия, предусмотренные ч.1 ст.75 УК РФ. То есть иными словами, кроме этих объективных условий лицо, совершившее преступление, должно еще совершить позитивные постпреступные действия, что выражает его деятельное раскаяние. А может быть юридическая природа рассматриваемых в данной группе случаев освобождения от уголовной ответственности иная, т.е. освобождение от уголовной ответственности таких лиц не связывается с наличием каких-либо его позитивных постпреступных действий, т.е. деятельного раскаяния? Поэтому данные нормы-примечания образуют самостоятельную группу оснований освобождения от уголовной ответственности1.

Как мы уже ранее отмечали, законодатель в Общей части Уголовного кодекса закрепил в ч.1 ст.75 УК РФ общее правило освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

Согласно ч.2 ст.75 УК РФ «лицо, совершившее преступление иной категории, при наличии условий, предусмотренных частью первой настоящей статьи, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части Кодекса». Таким образом, в данной норме закреплено общее правило применения норм-примечаний Особенной части УК РФ, предусматривающих освобождение от уголовной в связи с деятельным раскаянием. Однако с момента принятия нового УК РФ 1996 года не прекращается дискуссия о соответствии или несоответствии специальных видов освобождения от уголовной ответственности правилу, предусмотренному в ч.2 ст.75 УК. Следует отметить, что данной дискуссии способствуют редакции самих рассматриваемых норм-примечаний. Существует несколько точек зрения по обозначенному вопросу, в том числе и о том, что ряд примечаний имеют иную юридическую природу, носят самостоятельный характер и действуют параллельно с нормами закона о деятельном раскаянии1.

Так, Ю.М. Ткачевский и Н.Е. Крылова полагают, что «рассогласованность в данном вопросе положений Особенной части и ч.1 и ч.2 ст.75 УК РФ приводит на практике к тому, что освобождение от уголовной ответственности предоставляется тем. кто выполнил лишь условия, названные в примечании к конкретной статье Особенной части», а это представляется им неприемлемым2. Вместе с тем, данные авторы считают, что, несмотря на указание, содержащееся в ч.2 ст.75, о том, что освобождение от уголовной ответственности по специальным нормам возможно только при наличии условий, предусмотренных в ч.1 ст.75, анализ положений УК показывает, что во многих рассматриваемых примечаниях к статьях Особенной части имеются значительные отступления от предписаний общей нормы.

Некоторые авторы решают эту проблему иначе и полагают, что «в самих формулировках специальных оснований дается описание позитивного поведения лица, совершившего преступление, которое является достаточным для принятия решения об освобождении его от уголовной ответственности и прекращения уголовного дела»3. Подобные утверждения возможны вследствие анализа уголовно-правовых норм, предусматривающих специальные случаи освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Так, Х.Д. Аликперов считает, что в поощрительных нормах Особенной части Уголовного кодекса «законодатель не ставит одновременно всех условий и оснований, указанных в ч.1 ст.75 УК, а требует выполнения одного или двух из них либо вводит новые условия или основания. Иными словами, здесь основания и условия освобождения, предусмотренные ч.1 ст. 75 УК, не обязательны. Таковыми они являются только при совершении преступлений небольшой тяжести»1.

В связи с вышеизложенным следует остановиться на ряде проблем института освобождения от уголовной ответственности по нормам-примечаниям Особенной части УК РФ.

Одна из проблем, на наш взгляд, связана с соотношением ч.1 ст.75 УК РФ и норм-примечаний, предусматривающих специальные случаи освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших конкретные преступления, но отнесенные законодателем к категории небольшой или средней тяжести.

Так, проведенный анализ всех норм-примечаний рассматриваемого института, показал, что освобождение от уголовной ответственности по правилам, указанным в соответствующих нормах-примечаниях Особенной части УК РФ, распространяется на 41 общественно-опасное деяние (22 основных состава преступлений, 19 — квалифицированных), из которых 7 преступлений отнесены законодателем к категории небольшой тяжести (ч.1 ст. 122, ч.1 ст.204, ч.4 ст.222, ч.4 ст.223, ч.1 ст.307, ч.1 и 2 ст.337 УК РФ), а 11 преступлений — к категории средней тяжести (ч.2 ст. 122, ч.1 ст.1271, ч.2 ст.204, ч.2 ст.208, ч.1 ст.222, ч.1 ст.223, ч.1 ст.228, ч.1 ст.291, ч.2 ст.307, ч. 3 и 4 ст.337 УК РФ).

В ряде этих случаев закон предусматривает иные дополнительные, не предусмотренные ч.1 ст.75 УК РФ, условия для освобождения ляпа от уголовной ответственности. В некоторых случаях, например, коммерческий подкуп (ч.1 и 2 ст.204 УК РФ), дача взятки (ч.1 ст.291 УК РФ) в примечаниях указаны по существу такие же позитивные постпреступные действия, что и в ч.1 ст.75 УК РФ. Говорить о том, что указанные нормы имеют иную юридическую природу, нежели чем ст.75 УК РФ, и поэтому никакого отношения к ней не имеют, неверно. Так как, несмотря на то, что в некоторых случаях это специфические позитивные постпреступные действия (например, сдача оружия, наркотических средств и психотропных веществ, прекращение участия в незаконном вооруженном формировании, освобождение похищенного и т. д.), но их сущность именно в деятельном раскаянии.

Несомненно, что, решая рассматриваемую проблему, необходимо руководствоваться правилами конкуренции общей и специальной нормы. Представляется, что ч.1 ст.75 УК РФ является общей нормой освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием лиц, совершивших впервые преступления небольшой или средней тяжести. Вышеперечисленные нормы-примечания Особенной части УК РФ являются специальными нормами по отношению к ч.1 ст.75 УК РФ, так как улучшают положение лица, совершившее конкретное преступление, где имеется такое примечание. Доказательством тому являются следующие обстоятельства:

во-первых, в указанных нормах-примечаниях предусмотрена обязанность правоприменителя, а не его право (как в ч.1 ст.75 УК РФ) на освобождение лица от ответственности;

во-вторых, в большинстве случаев (за исключением примечаний к ст.1271, 337 УК РФ) закон не ставит необходимым условием применения данной нормы совершение лицом преступления впервые (что является обязательным условием применения ч.1 ст.75 УК РФ);

в-третьих, в рассматриваемых нормах-примечаниях указаны позитивные постпреступные действия, которые являются специальными по отношению к общим видам деятельного раскаяния, предусмотренным в ч.1 ст.75 УК РФ.

В связи с изложенным следует отметить, что к правилу, предусмотренному в ч.2 ст.75 УК РФ, указанные нормы вообще не имеют никакого отношения, потому что там идет речь лишь о лицах, совершивших преступления иной категории (то есть кроме преступлений небольшой или средней тяжести).

Проблема соотношения ч.2 ст.75 УК РФ с нормами-примечаниями Особенной части УК РФ, предусматривающими случаи освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего соответствующее преступление иной категории.

Правило, заложенное в ч.2 ст.75 УК РФ должно быть общим правилом применения норм-примечаний Особенной части УК РФ, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием лиц, совершивших преступление иной категории тяжести (кроме небольшой или средней тяжести).

Казалось бы, безоговорочно, можно применить данное правило лишь к ст.338 УК РФ, в примечании к которой предусмотрено, что военнослужащий, впервые совершивший дезертирство, предусмотренное ч. 1 данной статьи, может быть освобожден от уголовной ответственности, если дезертирство явилось следствием стечения тяжелых обстоятельств. В данной норме законодатель не указывает, какие постпреступные позитивные действия должно выполнить такое лицо для освобождения его от ответственности, а лишь связывает освобождение лица от ответственности с совершением деяния в особых условиях, а именно, — если совершение такого деяния явилось следствием стечения тяжелых обстоятельств. Однако по смыслу ч.2 ст.75 УК РФ ясно, что такое лицо должно выполнить действия, указанные в части первой данной статьи, а именно как минимум должно добровольно явиться с повинной, способствовать раскрытию преступления. В противном случае такое лицо не может быть освобождено от уголовной ответственности. Однако непонятно, для чего в таком случае в данной норме- примечании законодатель вновь повторяет такое условие освобождения от уголовной ответственности как совершение данного преступления впервые? Если следовать предписаниям ч.2 ст.75 УК РФ, то освобождение от уголовной ответственности в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ возможно при наличии условий, предусмотренных ч.1 ст.75 УК РФ, где совершение преступления впервые уже указано как обязательное условие применения данной нормы.

В связи с изложенным представляется, что в примечаниях к ст.337 и 338 УК РФ, как справедливо указывает А.В. Савкин, «вряд ли может идти речь о примечаниях к статьям Особенной части УК РФ как о нормах закона о деятельном раскаянии. В таких случаях, указывает автор, — примечания к статьям Особенной части УК РФ носят самостоятельный характер, так как они являются законным основанием освобождения от уголовной ответственности и согласно УК РФ действуют параллельно с нормами закона о деятельном раскаянии»1. Вступая в полемику с учеными, А.В. Савкин приходит к выводу о том, что согласно ст.75 УК РФ ее требования распространяются на примечания к статьям Особенной части УК РФ об освобождении лиц от уголовной ответственности, если в их действиях имеются признаки деятельного раскаяния2.

В Особенной части УК РФ предусмотрено еще 19 специальных случаев освобождения от уголовной ответственности, а именно в примечаниях к статьям: 122, 126, 1271, 204, 205, 205', 206, 208, 210, 222, 223, 228, 275, 276, 278, 2821, 2822, 291, 307. В каждой такой норме законодателем указаны конкретные позитивные действия, являющиеся специальными видами деятельного раскаяния, которые должно выполнить лицо, совершившее соответствующее преступление, а в некоторых случаях (примечания к ст.204, 291 УК) указаны и объективные обстоятельства, при которых лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности, что по сути отражает их иную юридическую природу.

По смыслу рассматриваемых норм (примечаний к указанным статьям) ясно, что освобождение от уголовной ответственности в данных случаях носит не факультативный (диспозитивный), т.е. возможный, а обязательный (императивный) характер. То есть правоприменитель обязан освободить от уголовной ответственности лицо, выполнившее требования, указанные в данных нормах, независимо от других обстоятельств. Как отмечает А.И. Рарог, «это делается с учетом как специфики самих преступлений, так и форм поведения лица после совершения преступлений, чтобы стимулировать отказ от продолжения преступной деятельности на стадии оконченного преступления и стремление нейтрализовать или смягчить негативные последствия совершенного преступления»1.

Однако вновь встает вопрос — почему в ст. 75 УК РФ, которая является общим правилом применения освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, в обеих частях употреблено одно и то же словосочетание «может быть освобождено»! В соответствии с положениями норм-примечаний Особенной части УК РФ следовало бы в ч.2 ст.75 УК РФ закрепить обязательный характер освобождения от уголовной ответственности в данных случаях.

Далее, ч.2 ст.75 УК РФ указывает, что лицо, совершившее преступление иной категории, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части Кодекса, лишь при наличии условий, предусмотренных ч.1 данной статьи. Из этого правила следует, что для освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием лиц, совершивших преступления иной категории (кроме указанных в ч.1 ст.75 УК), требования, изложенные в примечаниях в статьям Особенной части УК РФ, должны дополняться условиями, перечисленными в ч.1 ст.75 УК РФ, то есть добровольной явкой с повинной, способствованием раскрытию преступления, возмещением причиненного ущерба или иным заглаживанием вреда, причиненного преступлением, а также совершением преступления впервые.

В тексте большинства норм Особенной части УК, где предусмотрены специальные случаи деятельного раскаяния, не отмечено, что данное лицо освобождается от ответственности, если оно впервые совершило данное преступление. И это правильно, если считать требования ч.2 ст.75 УК РФ общим правилом применения соответствующих норм. Однако, например, в примечании 1 к ст.1271 УК РФ говорится, что «лицо, впервые совершившее деяние, предусмотренное частью первой или пунктом «а» части второй настоящей статьи, добровольно освободившее потерпевшего и способствовавшее раскрытию совершенного преступления, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Возникает следующий вопрос — если наличие такого условия как совершение лицом преступления впервые, является обязательным и в специальных случаях деятельного раскаяния (как нам на то указывает ч.2 ст.75 УК), то для чего потребовалось в отдельных рассматриваемых нормах Особенной части Кодекса особо выделять это обстоятельство? Если же субъектом остальных специальных случаев деятельного раскаяния, предусмотренных нормами Особенной части УК, может быть любое лицо, то совершенно не ясно, зачем в тексте ч.2 ст.75 УК законодательно закреплена фраза «...при наличии условий, предусмотренных ч.1 данной статьи...».

Далее, в некоторых нормах Особенной части УК РФ (в примечаниях к ст.228, ст.1271, ст.222) помимо специальных видов деятельного раскаяния законодатель указывает и позитивные постпреступные действия, которые являются общими видами деятельного раскаяния, предусмотренными ч.1 ст.75 УК РФ (речь идет о способствовании в раскрытии преступления). При этом и те, и другие действия должны быть выполнены лицом, совершившим указанное преступление, в совокупности, т.е. невыполнение хотя бы одного из них не может влечь за собой освобождения от уголовной ответственности. В остальных же нормах-примечаниях законодатель указывает лишь отдельные конкретные позитивные постпреступные действия (специальные виды деятельного раскаяния, например: сообщение о даче взятки или подкупе, освобождение похищенного человека и т. п.), не называя каких-либо действий, указанных в ч.1 ст.75 УК, и тем самым не определяя их необходимую совокупность.

Таким образом, если понимать положения ч.2 ст.75 УК РФ буквально, то получается, что законодатель в некоторых примечаниях дублирует указания на те или иные условия, предусмотренные ч.1 данной нормы. Из изложенного следует вывод о том, что если в соответствующей поощрительной норме-примечании законодатель указывает лишь одно из условий применения данной нормы, то наличие других также необязательно.

Такая позиция поддерживается Пленумом Верховного Суда РФ. Так, в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»1, а также от 10 февраля 2000г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»2 нет рекомендаций установления и доказывания каких-либо дополнительных условий, кроме названных в соответствующих нормах-примечаниях.

Поэтому, применительно к большинству поощрительных норм Особенной части УК, фраза «...при наличии условий, предусмотренных ч.1 данной статьи...» в тексте ч.2 ст. 75 УК, на наш взгляд, представляется излишней. Это требование не согласуется с теми, что имеется в примечаниях самих специальных статей. В последних описание позитивного поведения дается как уже достаточное и независимое от других условий для принятия решения об освобождении от уголовной ответственности3.

Таким образом, 19 норм Особенной части УК РФ, где определены ситуации обязательного освобождения от уголовной ответственности, составляют особую группу оснований освобождения от уголовной ответственности, но общего правила их применения в уголовном законе по-прежнему не указано. Норма, содержащаяся в ч.2 ст.75 УК РФ, фактически не играет никакой роли в правоприменительной практике.

Следует отметить, что в литературе существует мнение о целесообразности расширения перечня специальных случаев деятельного раскаяния1. Авторы, исследуя институт деятельного раскаяния, предлагают и далее совершенствовать уголовное законодательство путем увеличения соответствующих норм-примечаний Особенной части Уголовного кодекса, предлагая данное уголовно-правовое поощрение применить к ряду иных норм. Так, P.M. Мелтонян предлагает предусмотреть примечание к ст.127 УК РФ, указав в нем «что лицо, добровольно освободившее незаконно лишенного свободы, освобождается от уголовной ответственности за данное преступление, если в его действиях не содержится иного состава преступления»2, а также примечание к ч.1 ст.290 УК РФ — «лицо, получившее взятку, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно своевременно и добровольно сообщило об этом органу, имеющему право возбудить уголовное дело о получении взятки»3. А.Р. Гильмутдинов предлагает предусмотреть возможность освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием лиц, совершивших преступление, предусмотренное ст. 186 УК РФ, если они сотрудничали с правоохранительными органами с целью выявления и раскрытия данного преступления, а также «сгладили или устранили ущерб от деяния. А.В. Савкин разработал проекты соответствующих норм-примечаний к ст.171, 175, 186, 190, 209, 210, 211, 234, 261 УК РФ4. И Козаченко, И. Симакова предлагают действие поощрительной нормы, предусмотренной в примечании к ст.228 УК РФ, распространить и на иные преступления в сфере незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов5.

Возможность освобождения от уголовной ответственности по нормам Особенной части УК РФ следует предусмотреть в отдельной статье, а не в статье о деятельном раскаянии, поскольку, как уже отмечалось, в основе некоторых специальных случаев освобождения от уголовной ответственности лежит наличие обстоятельств, отличных от данного вида позитивного постпреступного поведения, что определяет иных иную юридическую природу. Либо наряду с объективным условиями применения рассматриваемых поощрительных норм в них нужно указать необходимость совершения позитивных постпрестпуных действий лицом, совершившим данное преступление, что будет свидетельствовать о его деятельном раскаянии и снижении его общественной опасности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Для выполнения задач борьбы с преступностью необходимо использовать все возможности, которые дает уголовное законодательство. В этой связи должно совершенствоваться законодательное регулирование, а также практика применения уголовно-правовых норм, стимулирующих и поощряющих позитивное постпреступное поведение лиц, совершивших преступления, в целях предупреждения негативных последствий содеянного, возмещения причиненного ущерба, оказания содействия правоохранительным органам в выявлении и раскрытии преступлений.

Наше общество заинтересовано в том, чтобы успешная защита правопорядка обеспечивалась при условии разумной, целесообразной экономии уголовной репрессии в тех случаях, когда достижение исправления правонарушителя и предупреждение совершения им новых преступлений возможно иными законными путями и средствами. Эта позиция реализуется в уголовно-правовых нормах, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности.

Содержание рассматриваемых поощрительных норм должно быть определено в законе с помощью признаков, поддающихся учету и уяснению правоприменителем с тем, чтобы не допустить их свободного толкования, а также противоречий между уголовно-правовыми нормами, что значительно затрудняет их применение.

В заключение, как итог проведенного исследования, представляется необходимым еше раз назвать основные теоретические, законотворческие и правоприменительные проблемы института освобождения от уголовной ответственности по действующему уголовному законодательству, требующие своего разрешения:

1. Проблема соответствия положений уголовно-правовых и уголовно-процессуальных норм, направленных на регулирование тесно связанных между собой уголовно-правовых и уголовно-процессуальных институтов. Представляется необходимым:

• установить нормами Уголовного кодекса такую разновидность освобождения от уголовной ответственности, как примирение с потерпевшим по делам частного обвинения, где иных юридических условий кроме наличия самого примирения, не предусматривать. Само освобождение от ответственности липа, совершившего преступление по делу частного обвинения, при добровольной позиции потерпевшегосчитать обязанностью соответствующих государственных органов, а не их правом.

Проблемы соответствия норм-примечаний Особенной части УК РФ, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности, требованиям ст.75 УК РФ. В связи с чем предлагается в Обшей части УК РФ (в главе 11) предусмотреть норму, которая бы стала действительно общим правилом применения всех случаев освобождения от уголовной ответственности, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ. Редакция данной нормы, на наш взгляд, может быть такой: «Лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности также в случаях, специально предусмотренных нормами Особенной части настоящего Кодекса, при отсутствии факта прежнего его освобождения от уголовной ответственности за совершение данного преступления в пределах срока давности, установленного статьей 78 настоящего Кодекса».

Проблема соотношения института освобождения от уголовной ответственности и задач, стоящих перед уголовным законодательством, которые не должны игнорироваться, приноситься в жертву иным целям. Следует признать нелогичным, нарушающим принципы законности, справедливости и неотвратимости наказания:

закрепление в уголовном законе видов освобождения от уголовной ответственности, которые призваны решать только задачи раскрытия преступлений (см. например, примечания к ст.204, 291 УК РФ);

существование «лазеек» (в рамках ныне действующих ст.75, 76 УК РФ) для прекращения уголовных дел, которые не имеют судебной перспективы вследствие, например, невозможности установления доказательств о причастности определенного лица к совершению преступления;

наличие оснований освобождения от уголовной ответственности, которые носят массовый характер применения без учета личности совершившего преступление. В данном случае речь идет об освобождении от уголовной ответственности вследствие акта об амнистии.

В обеспечении законности в сфере уголовно-правового регулирования общественных отношений ключевую роль играет уголовное законодательство. Но не менее важное значение имеет правоприменительная деятельность. Поэтому правовая реформа должна вестись в двух направлениях: 1) создание качественного уголовного законодательства, четко отлаженных процедур и институтов, реализующих положения Основного закона нашего государства — Конституции; 2) строгое и точное применения норм уголовно-материального и уголовно-процессуального права.

Только такой концептуальный подход, может стать добротной основой для успешного противодействия преступности.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Нормативно-правовые акты

Конституция Российской Федерации. М., Закон. 1994.-96 с.

Уголовный кодекс Российской Федерации. М., ТК Велби. 2005.- 144 с.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. М., Проспект.- 344 с.

Гражданский кодекс Российской Федерации ч.1-3, М. Проспект. 2005.- 280 с.

Уголовный кодекс РСФСР 1960 года. М., Юридическая литература. 1985. - 148 с.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 года. М. Юридическая литература. 1947. - 233 с.

Уголовный кодекс РСФСР 1922 года. М. Юридическая литература. 1961.- 142 с.

Декрет СНК от 11 сентября 1918 г. «О взяточничестве» //СУ РСФСР.- 1918.-№ 35.-Ст.467.

Постановление Петроградской ЧК от 21 марта 1918 г. «О хранении и сдаче оружия»// СУ РСФСР.-1918.- № 93.- Ст.933.

Декрет СНК РСФСР от 16 августа 1921 г. «О борьбе со взяточничеством»// СУ РСФСР.- 1921.-№ 60.- Ст.421.

Декрета СНК РСФСР от 4 марта 1920 года «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях»// СУ РСФСР.- 1920.- № 13. -Ст. 83.

Научная и учебная литература

Аликперов Х.Д. Виды норм уголовного законодательства, допускающих компромисс в борьбе с преступностью.- М. Юрист, 1999.- 344 с.

Аликперов X., Курбанова К. УК РФ и некоторые проблемы освобождения от уголовной ответственности // Государство и право.- 2000.- № 1.- С.59.

Аликперов X., Зейналов М., Курбанова К. Задачи института компромисса в борьбе с преступностью // Уголовное право. -2001.- № 4. -С.85-87.

Аликперов X. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием// Законность.- 1999.- № 5.- С. 18.

Анферова О.А. Освобождение несовершеннолетних от уголовной ответственности в связи с применением принудительным мер воспитательного воздействия—акт (совокупность актов) компетентных органов // Конфликты и конфликтные ситуации на предварительном следствии: Сборник научных трудов. — Волгоград, ВА МВД России, 2003.- C.178.

Атжанов Т.Ж. Особенности освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности (по законодательству Республики Казахстан и Российской Федерации): Автореф. дис. к.ю.н. - Челябинск, 1998. – 46 с.

Балкаров Б.Х. Поощрительные нормы права как средство формирования социально-правовой активности граждан в сфере охраны собственности /Повышение правоохранительной активности граждан в обеспечении перехода к рынку. Межвузовский тематический сб.—Н.Новгород: НВШ МВД РФ, 1993, ч.2. -С. 20.

Барков А. Уголовный закон и раскрытие преступлений. - Минск, 1980. – 122 с.

Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях М, 1995. – 560 с.

Брусницын П.В. Потерпевший: уголовно-процессуальные аспекты //Государство и право.- 1999.- № 9.-С.70.

Васильева И.А. Амнистия и ее реализация. Автореферат дисс... канд. юрид. наук. — М„ 2003.- С.25.

Васильевский А.В. Освобождение от уголовной ответственности как средство ее дифференциации // Юридические записки Ярославского государственного университета П.Г. Демидова. — Ярославль: Изд-во Яросл. ун-та, 2003.Вып.7. -С. 159.

Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Обстоятельства, исключающие общественную опасность деяния. Учебное пособие. - М.. 1970. – 234 с.

Викулин А.Ю. Понятие ущерба в УК РФ: применительно к главе 22 // Государство и право.- 1998.- № 4.- С.100.

Галиакбаров P.P. Уголовное право. Общая часть. Краснодар, 1999.- 566 с.

Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. 3-е изд., перераб. и допоп., -М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2004.- 432 с.

Герасимова Е.Явка с повинной // Социалистическая.законноеть.-1975.- № 8.- С. 42.

Горобцов В.М. Принудительные меры воспитательного воздействия в системе уголовно-правового реагирования // Преступность несовершеннолетних: проблемы и пути решения. Материалы международной научно-практической конференции / Под ред. В.Я. Кикотя. - М.: Моск.Ун-т МВД России, Фонд развития социальных новаций, 2003. -С.179.

Григорьев Н.В., Сабитов Р.А. Освобождение от уголовной ответственности по нормам Особенной части УК РФ. Хабаровск, 1993.- 134 с.

Дурманов Н.Д. Давность и погашение судимости. — М., ЗЕРЦАЛО, 1999. – 204 с.

Загородников Н. Давность уголовного преследования и ее сроки // Социалистическая законность.- 1967- № 1. -С.33.

Зубкова В.И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика. — М.,Юристъ. 2002.- 128 с.

Кадников Н.Г. Категории преступлений и вопросы освобождения от уголовной ответственности и наказания. В сб.: ЮИ МВД. Проблемы правового регулирования безопасности личности: Материалы науч.-практ. Конф. (17—18 окт.2000г.) - М.,Смоленск. Универсум, 2001.- C.105.

Келина С.Г. Теоретические проблемы освобождения от уголовной ответственности. Автореф. Дисс. докт.юрид. наук. - М., 1975. – 44 с.

Келина С.Т. Освобождение от уголовной ответственности как правовое последствие совершения преступления // Институт государства и права. Уголовное право: Новые идеи. - М., 1994. – 102 с.

Козаченко И., Симакова И. Освобождение от уголовной ответственности за незаконные действия с наркотическими средствами и психотропными веществами // Уголовное право.- 2003.- № 1.- С.53.

Коломеец В.К. Явка с повинной: новая трактовка// Российская юстиция.- 2004.- № 10.- С.36.

Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. - М., Юрлитиздат, 1980.- 238 с.

Комментарий к УК РСФСР / Под редакцией Ширвиндта Е. Г. — М., 1927.- 346 с.

Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации. Общая часть./ Под ред. Наумова А.В. - М., Издат. Группа ИНФРА. М-Норма.- 2004. – 568 с.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Расширенный уголовно-правовой анализ / Под общ. ред. В.В. Мозякова. — М.: Экзамен, 2002.- 678 с.

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (научно-практическое издание) / Под общ. ред. Мозякова В.В. и др. - М.: «Книга-Сервис», 2002.- 818 с.

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (научно-практическое издание) / Под общ. ред. Мозякова В.В., Гириса С.И. и др.—М.: «Книга-Сервис», 2003. – 822 с.

Комментарий к Уголовному кодексу РФ/ Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. — М., 1998. – 674 с.

Курс советского уголовного права. Часть Общая. В 5 т. Т. 2 . — Л., 1970.- 344 с.

Курс уголовного права. Общая часть. Том 2: Учение о наказании. Учебник для вузов. Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. — М.: Издательство Зерцало. – 566 с.

Леонтьевский В.А. Освобождение от уголовной ответственности. Автореф. Дисс...канд. юрид. наук. - Самара, 2002. – 44 с.

Магомедов Д.А. Уголовная ответственность и освобождение от нее: эволюция правовых воззрении и современность. Диcс. докт. юрид. наук. - М., 1998.- 240 с.

Марогулова И.Л. Юридическая природа поощрительных уголовно- правовых норм// Правоведение.- 1999.-.№ 4. -С.98.

Марогулова И. Амнистия и помилование: актуальные проблемы // Уголовное право.- 1997.-№ 4. -С.55-58.

Мелтонян P.M. Поощрительные нормы Уголовного кодекса Российской Федерации. Дисс... канд. юрид. наук.- Рязань, 1999.- 244 с.

Михаль О.А. Освобождение от уголовной ответственности: соотношение с категориями преступлений// Российский следователь.- 2005.-№ 1.- С. 45.

Михлин А.С. Последствия преступления. — М., Юридическая литература. 1969. – 234 с.

Молодцов А.С. Понятие и юридическая природа освобождения от уголовной ответственности. В сб.: Ярославский гос.ун-т. Проблемы защищенности в уголовном судопроизводстве. Сб.науч.тр. — Ярославль, 1991. -С.55.

Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М.,Юристъ,1996. – 236 с.

Научно-практический комментарий к Основам уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. Госюриздат, 1961. – 234 с.

Никулин С.И. Деятельное раскаяние и его значение для органов внутренних дел в борьбе с преступностью. Учеб. пособие. — М., МВШМ МВД СССР,1985.- 146 с.

Никулин С.И.Уголовная ответственность и ее реализация в деятельности органов внутренних дел. Учебное пособие. - М., МВШМ МВД СССР, 1987.- 144 с.

Новое уголовное право России: Учебное пособие: Общая часть. - М., 1996. – 122 с.

Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.. 1984.- 780 с.

Павлова O.K. Институт деятельного раскаяния по советскому уголовному праву. Дисс...канд. юрид. наук. - М., 1986.- 240 с.

Павликов А.В. Уголовно-правовые средства борьбы с организацией незаконного вооруженного формирования или участием в нем. Дисс...канд.. юрид.. наук. — М., 1998. – 180 с.

Панкратов В.В. Добровольное согласие на заражение ВИЧ- инфекцией//Журнал российского права.- 2005.- № 5.- С. 67.

Российское законодательство X—XX веков. 9 т., Т.1: Законодательство Древней Руси.- М., 1984.- 344 с.

Российское законодательство X—XX веков. В 9 т., Т.4. Законодательство периода становления абсолютизма. — М., 1984.- 380 с.

Российское законодательство X—XX веков. В 9т. Т.6: Законодательство первой половины ХТХ века. — М., 1984. – 412 с.

Российское законодательство X—XX веков. В 9 т. Т.8 Судебная реформа М. 1984.- 366 с.

Российское законодательство X—XX веков. В 9 т. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революции. М. 1984.- 416 с.

Российское уголовное право / Под ред. Журавлева М.П.. — М., 1999. – 622 с.

Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. Кудрявцева В.Н. и Наумова А.В.. - М., Юристъ. 1997. – 568 с.

Руднев В.И. Освобождение обвиняемого от уголовной ответственности в связи с примирением его с потерпевшим: уголовно-процессуальный аспект // Журнал российского права.- 1999.-№ 10.- С.57-58.

Рыбенкова Н.Н. Особенности освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности и наказания // Проблемы предупреждения и пресечения преступности и иных правонарушений молодежи, защиты их прав: Материалы республиканской научно-практической конференции 25 октября 2000 г. Уфа: Изд-во БашГУ, 2000. -С.134.

Сабанин С.Н. Амнистия и помилование в уголовном законодательстве России//Государство и право.-1995.-№ 11. - С.81.

Савицкий В.М., Петеруха И.И. Потерпевший в советском уголовном процессе. - М.Наука, 1963. – 134 с.

Савкин А.В. Деятельное раскаяние в преступлении: правовые и криминалистические проблемы. Автореф. дисс.докт. юрид. наук. — М., 2002.- 56 с.

Саламатов Е. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием //Правовая реформа в Казахстане.- 1999.- № 3. -С.51.

Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам. - М.: «Проспект», 1999. – 678 с.

Сверчков В.В. Актуальные вопросы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Государство и право.-1999.-№ 12.-С. 58.

Скибицкий В.В. Освобождение от уголовной ответственности и отбывания наказаний как форма реализации ответственности за преступление. Дисс .докт. юрид. наук. — Киев, 1987.- 245 с.

Скорилкин Н.М. Добровольный отказ от преступления и его место в системе обстоятельств, освобождающих от уголовной ответственности: Дисс. канд. юрид. наук. - М., 1998. – 246 с.

Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Изд. ЛГУ, 1956. – 68 с.

Сманов K.X. Некоторые вопросы предварительного расследования.- Фрунзе, Юридическая литература. 1965.- 166 с.

Советское уголовное право. Часть Общая./ Под ред. Г.А.Кригера, Н.Ф.Кузнецовой, Ю.М.Ткачевского.- М., 1981.- 566 с.

Советское уголовное право. Общая часть/Под ред. Г.А.Кригера, Н.Ф.Кузнецовой, Ю.М.Ткачевского.-М.,1988.- 458 с.

Соловьев Р. Специальные виды освобождения от уголовной ответственности // Законность.- 2001.- № 11. -С.30.

Стерн В. Альтернативы тюрьме. Размышления и опыт. — М., 1998. – 126 с.

Сухарева Н.Д. Классификация видов освобождения от уголовной ответственности// Российский судья.-2005.-№ 5.- С.18.

Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. В 2-х т.Т.2. - М., 1994.- 468 с.

Уголовное право России. Часть общая/ Отв. ред. Л.Л. Кругликов. - М., 1999.- 456 с.

Уголовное право. Практический курс: Учебное пособие / Под общ.ред, А.Г. Сапрунова . — М.: ИМЦ ГУК МВД России,2003.- 126 с.

Уголовное право. Особенная часть /Под ред. А.И. Рарога. — М., 1997.- 568 с.

Уголовное право России. Общая часть: Учебник под ред. Проф. Рарога А.И. - М.:Институт международного права и экономики им А.С. Грибоедова, 1998. - С.262.

Фефелов П.А. Критерии установления уголовной наказуемости деяний // Советское государство и право. -1970.- № 11.- С.105.

Филимонов Д.О. О давности уголовного преследования по уголовному праву // Ученые записки Томского университета.- 1957.- № 33.-С.108.

Флямер М. Уголовно-правовое посредничество как способ примирения сторон.// Российская юстиция.- 2003.- № 9.-С.16.

Чувилев А. Деятельное раскаяние: проблемы и решения// Российская юстиция.- 1998.- № 6.-С. 10.

Материалы судебной практики

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»// Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2000.- № 4.-С.5-9.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 9 от 27 мая 1998 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»// Бюллетень Верховного Суда РФ.- 1998.- № 7.- С.11.

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних»// Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации.- 2000.- № 4.- С.10.

Постановление Пленума Верховного Суда СССР «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям» от 04.03.1929г., с изм., внесенными постановлением Пленума от 14.03.1963 г. № 1//Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам. — М.: «Проспект», 1999. -С.92-93.

Бюллетень Верховного Суда РФ. -2000.- № 10.- С.15.

Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2000.-№ 5.- С. 13.

Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации.- 2002.- № 10.- С.18.

Бюллетень Верховного Суда РФ.-2004.-№ 4.-С.23.

Извлечение из определения судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 09.03.2005года// Судебная практика.- Самара.- 2005.-№ 5.-С.17.

Извлечение из определения судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 09.11.2004 года//Судебная практика.-Самара.-2005. № 2.- С.12.

Извлечение из кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам от 06.08.04 года// Судебная практика. - Самара. – 2004.- № 12.-С.8.

1 Российское законодательство X—XX веков. 9 т., Т.1: Законодательство Древней Руси.- М., 1984.- С.57.

2 Российское законодательство X—XX веков. В 9 т., Т.4. Законодательство периода становления абсолютизма. — М., 1984.- С. 344.

1 Российское законодательство X—XX веков. В 9т. Т.6: Законодательство первой половины ХТХ века. — М., 1984. -С. 206.

2 Российское законодательство X—XX веков. В 9 т. Т.8 Судебная реформа М. 1984.- С. 397.

3 Российское законодательство X—XX веков. В 9 т. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революции. М. 1984.- С. 292.

4 СУ РСФСР.- 1918.-№ 35.-Ст.467.

1 СУ РСФСР.- 1921.-№ 60.- Ст.421.

2 СУ РСФСР.-1918.- № 93.- Ст.933.

3 СУ РСФСР.- 1921.- № 70.- Ст.564.

4 СУ РСФСР.- 1920.- № 13. -Ст. 83.

5 Комментарий к УК РСФСР / Под редакцией Ширвиндта Е. Г. — М., 1927.- С.27.

1 Скибицкий В.В. Освобождение от уголовной ответственности и отбывания наказаний как форма реализации ответственности за преступление. Дисс .докт. юрид. наук. — Киев, 1987.- С. 10.

1 Магомедов Д.А. Уголовная ответственность и освобождение от нее: эволюция правовых воззрении и современность. Диcс. докт. юрид. наук. - М., 1998.-С.159.

2 Келина С.Г. Теоретические проблемы освобождения от уголовной ответственности. Автореф. Дисс. докт.юрид. наук. - М., 1975. -С. 15-16.

1 Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. 3-е изд., перераб. и допоп., -М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2004. - С.6.

1 Сухарева Н.Д. Классификация видов освобождения от уголовной ответственности// Российский судья.-2005.-№ 5.- С.18.

2 Никулин С.И. Уголовная ответственность и ее реализация в деятельности органов внутренних дел. Учебное пособие. - М., МВШМ МВД СССР, 1987.- С.7.

1 Михаль О.А. Освобождение от уголовной ответственности: соотношение с категориями преступлений// Российский следователь.- 2005.-№ 1.- С. 45.

2 Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Изд. ЛГУ, 1956. -С.11; Научно-практический комментарий к Основам уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. Госюриздат, 1961. -С.64.

1 Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Обстоятельства, исключающие общественную опасность деяния. Учебное пособие. - М.. 1970. - С.9.

2 Келина С.Т. Освобождение от уголовной ответственности как правовое последствие совершения преступления // Институт государства и права. Уголовное право: Новые идеи. - М., 1994. - С.77; Скорилкин Н.М. Добровольный отказ от преступления и его место в системе обстоятельств, освобождающих от уголовной ответственности: Дисс. канд. юрид. наук. - М., 1998. - С.63.

1 Леонтьевский В.А. Освобождение от уголовной ответственности. Автреф. Дисс...канд. юрид. наук. - Самара, 2002. – С.10.

2 Аликперов Х.Д. Виды норм уголовного законодательства, допускающих компромисс в борьбе с преступностью.- М. Юрист, 1999.-С. 15.

1 Курченко В.Добровольная сдача наркотиков в теории и судебной практике//Российская юстиция.- 2003.- № 9.-С.15.

1 Герасимова Е.Явка с повинной // Социалистическая.законноеть.-1975.- № 8.- С. 42.

2 Курс советского уголовного права. Часть Общая. В 5 т. Т. 2 . — Л., 1970.- С.334; Советское уголовное право. Часть Общая. - М., 1981.- С.367.

3 Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации. Общая часть./ Под ред. Наумова А.В. - М., Издат. Группа ИНФРА. М-Норма.- 2004. -С.210.

4 Коломеец В.К. Явка с повинной: новая трактовка// Российская юстиция.- 2004.- № 10.- С.36.

5 Марогулова И.Л. Юридическая природа поощрительных уголовно- правовых норм// Правоведение.- 1999.-.№ 4. -С.98.

1 Аликперов X. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием// Законность.- 1999.- № 5.- С. 18.

2 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (научно-практическое издание) / Под общ. ред. Мозякова В.В. и др. - М.: «Книга-Сервис», 2002.- С.518.

1 Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.. 1984.- С.572.

2 Сверчков В.В. Актуальные вопросы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Государство и право.-1999.-№ 12.-С. 58.

1 Викулин А.Ю. Понятие ущерба в УК РФ: применительно к главе 22 // Государство и право.- 1998.- № 4.- С.100.

2 Савицкий В.М., Петеруха И.И. Потерпевший в советском уголовном процессе. - М.Наука, 1963. -С.7;Сманов K.X. Некоторые вопросы предварительного расследования.- Фрунзе, Юридическая литература. 1965.- С.38.

3 Бабаев М.М. Социальные последствия преступности. Учебное пособие. -М., Юрлитиздат. 1982. -С.11.

1 Павлова O.K. Институт деятельного раскаяния по советскому уголовному праву. Дисс...канд. юрид. наук. - М., 1986.- С.153.

1 Никулин С.И. Деятельное раскаяние и его значение для органов внутренних дел в борьбе с преступностью. Учеб. пособие. — М., МВШМ МВД СССР,1985.- C.31.

2 Михлин А.С. Последствия преступления. — М., Юридическая литература. 1969. -С.81.

1 Молодцов А.С. Понятие и юридическая природа освобождения от уголовной ответственности. В сб.: Ярославский гос.ун-т. Проблемы защищенности в уго­ловном судопроизводстве. Сб.науч.тр. — Ярославль, 1991. -С.55.

1 Флямер М. Уголовно-правовое посредничество как способ примирения сторон.// Российская юстиция.- 2003.- № 9.-С.16.

2 Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М.,Юристъ,1996. -С. 452-454.

1 Гаухман Л.Д. Квалификация преступление: закон, теория, практика. 3-е изд., перераб. и дополн.- М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2004.- С.82.

2 Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. - М., Юрлитиздат, 1980.-С.217.

1 Брусницын П.В. Потерпевший: уголовно-процессуальные аспекты //Государство и право.- 1999.- № 9.-С.70.

2 Уголовное право России. Часть общая/ Отв. ред. Л.Л. Кругликов. - М., 1999.-С.132.

1 Советское уголовное право. Общая часть/Под ред. Г.А.Кригера, Н.Ф.Кузнецовой, Ю.М.Ткачевского.-М.,1988.-С85.

2 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федера­ции (научно-практическое издание) / Под общ.ред. Мозякова В.В., Гириса С.И. и др.—М.: «Книга-Сервис», 2003. -С.181.

1 Российское уголовное право / Под ред. Журавлева М.П.. — М., 1999. -С.223.

2 Галиакбаров P.P. Уголовное право. Общая часть. Краснодар, 1999.- С.366.

3 Уголовное право России. Часть Общая / Отв.ред. Кругликов Л.Л. — М., 1999.-С.467.

1 Руднев В.И. Освобождение обвиняемого от уголовной ответственности в связи с примирением его с потерпевшим: уголовно-процессуальный аспект // Журнал российского права.- 1999.-,№ 10.- С.57-58.

2 Стерн В. Альтернативы тюрьме. Размышления и опыт. — М., 1998. -С.11.

3 Флямер М. Уголовно-правовое посредничество как способ примирения сторон//Российская юстиция.- 2003.- № 9. -C.16-18.

1 Бюллетень Верховного Суда РФ.-2004.-№ 4.-С.23.

1 Бюллетень Верховного Суда РФ. -2000.- № 10.- С.15.

2 Извлечение из определения судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 09.03.2005года// Судебная практика.- Самара.- 2005.-№ 5.-С.17.

1 Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. Кудрявцева В.Н. и Наумова А.В.. - М., Юристъ. 1997. -С.352.

2 Галиакбаров P.P. Уголовное право. Общая часть.- Краснодар, 1999.- С.366.

1 Загородников Н. Давность уголовного преследования и ее сроки // Социалистическая законность.- 1967- № 1. -С.33.

1 Извлечение из кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам от 06.08.04 года// Судебная практика. - Самара. – 2004.- № 12.-С.8.

2 Трайнин А.Н. Уголовное право. Общая часть. - М., 1929. - С.488; Фефелов П.А. Критерии установления уголовной наказуемости деяний // Советское государство и право. -1970.- № 11.- С.105; Келина С.Г. Теоретические проблемы освобождения от уголовной ответственности: Автореф. .дис.д.ю.н. - М., 1975. -С.23.

1 Филимонов Д.О. О давности уголовного преследования по уголовному праву // Ученые записки Томского университета.- 1957.- № 33.-С.108; Никифоров B.C. Освобождение от уголовной ответственности и наказания // Социалистическая законность.- I960.- №6.-С.11.

2 Курляндский В.И. Уголовная ответственность и меры общественного воздействий - М., 1965. -С.32; Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. - Л., 1968. - С.35-36; Атжанов Т.Ж. Особенности освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности (по законодательству Республики Казахстан и Российской Федерации): Автореф. дис. к.ю.н. - Челябинск, 1998. - С.9 -10.

3 Келина С.Г. Теоретические проблемы освобождения от уголовной ответственности: Автореф. дис.д.ю.н. - М., 1975. - С.25-26.

1 Загородникон Н. Давность уголовного преследования и ее сроки // Социалистическая законность.- 1967.- № 1.- С.35.

2 Курс уголовного права. Общая часть. Том 2: Учение о наказании. Учебник для Вузов. Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. - М.: Издательство ЗЕРЦАЛО, 1999. -C.190.

1 Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2001 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации.- 2002.- № 10.- С.18.

1 Кадников Н.Г. Категории преступлений и вопросы освобождения от уголовной ответственности и наказания. В сб.: ЮИ МВД. Проблемы правового регулиро­вания безопасности личности: Материалы науч.-практ. Конф. (17—18 окт.2000г.) - М.,Смоленск. Универсум, 2001.- C.105.

2 Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. — М.: Изд. «БЕК»,1996. -С.316-317.

1 Дурманов Н.Д. Давность и погашение судимости. — М., ЗЕРЦАЛО, 1999. -С. 189.

1 Курс уголовного права. Общая часть. Том 2: Учение о наказании. Учебник для вузов. Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. — М.: Издательство Зерцало. - С.123.

2 Постановление Пленума Верховного Суда СССР «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям» от 04.03.1929г., с изм., внесенными постановлением Пленума от 14.03.1963 г. № 1//Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам. — М.: «Проспект», 1999. -С.92-93.

1 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации.- 2002.- № 10.- С.18.

1 Аликперов X., Курбанова К. УК РФ и некоторые проблемы освобождения от уголовной ответственности // Государство и право.- 2000.- № 1.- С.59.

1 Аликперов X., Зейналов М., Курбанова К. Задачи института компромисса в борьбе с преступностью // Уголовное право. -2001.- № 4. -С.85-87.

2 Аликперов X. Указ.раб. С.59.

3 Бюллетень Верховного Суда РФ.- 1997.-№ 7. -С.18.

1 Уголовное право. Практический курс: Учебное пособие / Под общ.ред, А.Г. Сапрунова . — М.: ИМЦ ГУК МВД России,2003.- С. 149.

2 Васильевский А.В. Освобождение от уголовной ответственности как средство ее дифференциации // Юридические записки Ярославского государственного университета П.Г. Демидова. — Ярославль: Изд-во Яросл. ун-та, 2003.Вып.7. -С. 159.

1 Извлечение из определения судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 09.11.2004 года//Судебная практика.-Самара.-2005. № 2.- С.12.

1 Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. В 2-х т.Т.2. - М., 1994. С.365.

1 Васильева И.А. Амнистия и ее реализация. Автореферат дисс... канд. юрид. наук. — М„ 2003.- С.25.

2 Марогулова И. Амнистия и помилование: актуальные проблемы // Уголовное право.- 1997.- № 4. -С.55.

1 Марогулова И. Амнистия и помилование: актуальные проблемы // Уголовное право.- 1997.-№ 4. -С.55-58.

1 Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам. - М.: «Проспект», 1999. -С.92—93.

1 Курс уголовного права. Общая часть. Том 2: Учение о наказании. Учебник для вузов /Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М.Тяжковой. — М.: Издат-во ЗЕРЦАЛО, 1999. -С.273.

1 Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях М, 1995. - С.243-244.

1 Сабанин С.Н. Амнистия и помилование в уголовном законодательстве России//Государство и право.-1995.-№ 11. -С.81.

2 Mapoгулова И. Амнистия и помилование: актуальные проблемы // Уголовное право.- 1997.- № 4. -С.55-58.

3 Зубкова В.И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика. — М.,Юристъ. 2002.- С.80.

1 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации.- 2000.- № 4.- С.10.

1 Анферова О.А. Освобождение несовершеннолетних от уголовной ответственности в связи с применением принудительным мер воспитательного воздействия—акт (совокупность актов) компетентных органов // Конфликты и конфликтные ситуации на предварительном следствии: Сборник научных трудов. — Волгоград, ВА МВД России, 2003.- C.178.

1 Рыбенкова Н.Н. Особенности освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности и наказания // Проблемы предупреждения и пресечения преступности и иных правонарушений молодежи, защиты их прав: Материалы республиканской научно-практической конференции 25 октября 2000 г. Уфа: Изд-во БашГУ, 2000. -С.134.

1 Горобцов В.М. Принудительные меры воспитательного воздействия в системе уголовно-правового реагирования // Преступность несовершеннолетних: проблемы и пути решения. Материалы международной научно-практической конференции / Под ред. В.Я. Кикотя. - М.: Моск.Ун-т МВД России, Фонд развития социальных новаций, 2003. -С.179.

2 Горобцов В.И. Указ. раб. - С.179-180.

1 Курс уголовного права. Общая часть. Том 2: Учение о наказании. Учебник для вузов. Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. — М.: Издательство ЗЕРЦАЛО, 1999. С.310.

2 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Расширенный уголовно-правовой анализ / Под общ. ред. В.В. Мозякова. — М.: Экзамен, 2002.- С. 162.

1 Магомедов А.А. Уголовная ответственность и освобождение от нее: эволюция правовых воззрений и современность Дисс.. докт. юрид. наук. — М., 1998. С. 198.

2 Павлова O.K. Институт деятельного раскаяния по советскому уголовному праву. Дисс. канд. юрид. наук. — М., С.115.

3 Гаджиев С.Н. Освобождение от уголовной ответственности при терроризме и захвате заложников//Адвокат.- 2003.-№ 8.- С.26.

1 Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2000.-№ 5.- С. 13.

1 Павликов А.В. Уголовно-правовые средства борьбы с организацией незаконного вооруженного формирования или участием в нем. Дисс...канд.. юрид.. наук. — М., 1998. -С.77; Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Отв. Ред. А.В. Наумов. — М., 1999.- С.351.

2 Соловьев Р. Специальные виды освобождения от уголовной ответственности // Законность.- 2001.- № 11. -С.30; Комментарий к Уголовному кодексу РФ/ Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. — М., 1998. -С.494; Уголовное право. Особенная часть /Под ред. А.И.Рарога. — М., 1997. -С.228.

3 Там же.

1 Бюллетень Верховного Суда РФ.- 1998.- № 7.- С.11.

1 Козаченко И., Симакова И. Освобождение от уголовной ответственности за незаконные действия с наркотическими средствами и психотропными веществами // Уголовное право.- 2003.- № 1.- С.53.

1 Панкратов В.В. Добровольное согласие на заражение ВИЧ- инфекцией//Журнал российского права.- 2005.- № 5.- С. 67.

1 Савкин А.В. Деятельное раскаяние в преступлении: правовые и криминалистические проблемы. Автореф. дисс.докт. юрид. наук. - М., 2002. -С.34- 35; Соловьев Р. Специальные виды освобождения от уголовной ответственности // Законность.- 2001.- № 11.- С.29.

2 Курс уголовного права. Общая часть. Том 2: Учение о наказании. Учебник для вузов. Под ред. Д.ю.н., проф. Н.Ф. Кузнецовой и к.ю.н., доцента И.М.Тяжковой. - М.: Издат ЗЕРЦАЛО, 1999. - С.176-177.

3 Чувилев А. Деятельное раскаяние: проблемы и решения// Российская юстиция.- 1998.- № 6.-С. 10.

1 Аликперов X. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием// Законность.- 1999.- № 5. -С. 19-20.

1 Савкин А.В. Деятельное раскаяние в преступлении: правовые и криминалисти­ческие проблемы. Автореф. Дисс. докт. юрид. наук. - М., 2002. -С.35.

2 Там же.

1 Уголовное право России. Общая часть: Учебник под ред. Проф. Рарога А.И. - М.:Институт международного права и экономики им А.С. Грибоедова, 1998. - С.262.

1 Бюллетень Верховного Суда РФ.- 1998.- № 7. -С.6.

2 Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2000.- № 4.-С.5-9.

3 Саламатов Е. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием //Правовая реформа в Казахстане.- 1999.- № 3. -С.51.

1 Балкаров Б.Х. Поощрительные нормы права как средство формирования социально-правовой активности граждан в сфере охраны собственности /Повышение правоохранительной активности граждан в обеспечении перехода к рынку. Межвузовский тематический сб.—Н.Новгород: НВШ МВД РФ, 1993, ч.2. -С. 20; Григорьев Н.В., Сабитов Р.А. Освобождение от уголовной ответственности по нормам Особенной части УК РФ". Хабаровск, 1993.- С.33.

2 Мелтонян P.M. Поощрительные нормы Уголовного кодекса Российской Федерации. Дисс... канд. юрид. наук.- Рязань, 1999.- С. 152.

3 Там же. С. 153.

4 Савкин А.В. Деятельное раскаяние в преступлении: правовые и криминалистические проблемы, Автореф. дис.д.ю.н. - М., 2002. -С.36.

5 Козаченко И., Симакова И. Освобождение от уголовной ответственности за незаконные действия с наркотическими средствами и психотропными веще­ствами // Уголовное право.- 2003.- № 1.- С.53