На правах рукописи.

Нохрин Дмитрий Герольдович

Государственное принуждение в гражданском судопроизводстве

Специальность 12.00.15 – гражданский процесс;

арбитражный процесс

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Москва - 2006.

2

Диссертация выполнена в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова (юридический факультет).

Научный руководитель:

доктор юридических наук профессор Треушников Михаил Константинович

Официальные оппоненты:

доктор юридических наук профессор Боннер Александр Тимофеевич

кандидат юридических наук доцент Бутнев Виктор Вадимович

Ведущая организация:

Российский университет дружбы народов

Защита состоится «28» марта 2007 г. в 15 часов 15 минут на заседании диссертационного совета К.501.001.15 при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: 119992, г. Москва, ГСП-2, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, юридический факультет, аудитория № 826.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (2-й корпус гуманитарных факультетов).

Автореферат разослан 27 февраля 2007 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

Козлова Н.В.

3 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Концептуальным положением судебной реформы в Российской Федерации является создание независимой судебной власти, способной эффективно защищать права и свободы человека и гражданина.1 Эффективность судебной власти означает достижение судом целей правосудия, которые предусмотрены процессуальным законодательством, то есть правильного и своевременного рассмотрения и разрешения гражданских дел и защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов всех субъектов права, а также укрепления законности и правопорядка, предупреждения правонарушений, формирования уважительного отношения к закону и суду (ст. 2 ГПК РФ). На необходимость повышения эффективности правосудия по гражданским делам, как основной вектор развития гражданского процессуального права, обращают внимание многие видные российские ученые.2

В качестве распространенных обстоятельств, затрудняющих достижение целей правосудия, исследователи называют «процессуальные нарушения» (Н.А. Чечина, И.М. Зайцев, В.В. Бутнев, Г.Н. Ветрова, А.Г. Новиков, А.Н. Ермаков и др.), «правовые аномалии» (Н.В. Кузнецов), «злоупотребления гражданскими процессуальными правами» (А.В. Юдин), «воспрепятствование осуществлению правосудия» со стороны лиц, участвующих в деле (А.И. Приходько). Все эти категории отражают явления единой природы – недобросовестное поведение участников процесса.

Рациональным инструментом противостояния недобросовестному поведению участников процесса, а, следовательно, важным средством обеспечения эффективности правосудия является государственное принуждение. Этот метод воздействия на поведение лиц, вовлеченных в сферу гражданского судопроизводства, содержит высокий репрессивный потенциал, и применять его надлежит с особой осторожностью, поскольку демократическое правосудие должно оставаться состязательным и диспозитивным, свободным от произвола. В науке гражданского процесса еще не достаточно исследована область процессуального принуждения, не выработаны необходимые рекомендации правоприменителю. Указанные обстоятельства предопределяют актуальность исследования государственного принуждения в гражданском судопроизводстве, форм, причин и условий, а также пределов его существования.

В теоретическом плане без изучения государственного принуждения в гражданском процессе как родового явления не возможно перейти к изучению таких явлений как «гражданская процессуальная ответственность», «меры защиты» в гражданском

1 Постановление Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 24 декабря 1998 г. N 569-СФ «О
парламентских слушаниях «О ходе реализации концептуальных положений судебной реформы в
Российской Федерации» // СЗ РФ. № 1, 1999. Ст. 51.

2 Треушников М.К. Развитие гражданского процессуального права России // Заметки о современном
гражданском и арбитражном процессуальном праве / Под. Ред. М.К. Треушникова. М., 2004. С. 5-20;
Борисова Е.А. Проверка судебных актов по гражданским делам. М., 2006. С. 80-81; Цихоцкий А.В.
Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997.

4

судопроизводстве. В последнее время наблюдается заметное оживление интереса к данной тематике.

Степень научной разработанности темы. Несмотря на всю очевидную актуальность темы, следует признать, что она не была в достаточной степени освещена в научной литературе. До сих пор не написано ни одной диссертации или монографии, специально посвященной государственному принуждению в гражданском судопроизводстве. В области исследования государственного принуждения преуспели пока только науки административного и уголовно-процессуального права. В науке гражданского процессуального права указанная проблема рассматривается лишь в отдельных статьях ученых, или, в лучшем случае, параграфах монографий. Однако, обнадеживает уже сам факт постановки проблемы государственного принуждения в гражданском судопроизводстве, указание на необходимость специального исследования этого явления.

Постановка проблемы государственного принуждения в гражданском процессе является теоретической заслугой, прежде всего Н.А. Чечиной, В.В. Бутнева, А.В. Цихоцкого. Отдельные аспекты государственного принуждения освещаются в работах, посвященных гражданской процессуальной ответственности, мерам защиты в гражданском и арбитражном процессуальном праве. Однако такой подход к исследованию государственного принуждения в науке гражданского процесса не позволяет выработать какой-либо целостной его концепции, а потому не может считаться удовлетворительным.

Теоретическую основу диссертации составляют труды российских ученых-процессуалистов, посвященные исследованию публичных начал гражданского судопроизводства, норм гражданского процессуального права, санкций в гражданском процессуальном праве, процессуальных правонарушений. Это работы М.Г. Авдюкова, О.В. Баулина, А.Т. Боннера, Е.А. Борисовой, В.В. Бутнева, Д.Х. Валеева, Л.А. Ванеевой, Е.В. Васьковского, Г.Н. Ветровой, М.А. Викут, В.М. Гордона, Я.В. Греля, Л.А. Грось, М.А. Гурвича, П.П. Гуреева, Н.П. Елизарова, А.Н. Ермакова, В.М. Жуйкова, И.М. Зайцева, Е.А. Крашенинникова, Н.В. Кузнецова, С.В. Курылева, К.И. Малышева, И.Р. Медведева, А.А. Мельникова, В.В. Молчанова, Э.М. Мурадьян, Е.А. Нефедьева, А.Г. Новикова, Г.Л. Осокиной, А.И. Приходько, А.Г. Столярова, А.В. Цихоцкого, Н.А. Чечиной, М.С. Шакарян, В.М. Шерстюка, М.И. Штефана, В.Н. Щеглова, А.В. Юдина.

При написании работы использовались труды отечественных теоретиков права и специалистов в области отраслевых юридических наук: С.А. Авакьяна, С.С. Алексеева, Г.В. Атаманчука, Б.Т. Базылева, Д.Н. Бахраха, С.Н. Братуся, А.Б. Венгерова, А.М, Витченко, В.М. Горшенева, В.П. Грибанова, О.С. Иоффе, В.В. Лазарева, О.Э. Лейста, И.Л. Петрухина, В.В. Серегиной, В.Д. Сорокина, П.С. Элькинд и других; так же философские работы И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, Р. Гароди.

Предмет диссертационного исследования составляют правовые нормы, закрепляющие меры государственного принуждения, и применяемые в связи с производством по гражданскому делу в установленных гипотезами данных норм случаях;

5

а также правоотношения, возникающие при реализации данных норм. Центральное место в работе занимает исследование мер государственного принуждения в гражданском судопроизводстве, их классификация, исследование процессуального порядка их применения судом.

Цель сочинения – изучение сущности такого правового явления как государственное принуждение в гражданском судопроизводстве, а также обнаружение общих закономерностей (свойств, причин, условий, пределов, форм) его существования в процессе.

Задачи диссертационного исследования определяются целью работы и формулируются следующим образом:

выработать развернутое определение государственного принуждения, обнаружить данное явление в гражданском судопроизводстве, изучить свойства государственного принуждения в гражданском судопроизводстве;

изучить формы существования государственного принуждения в гражданском судопроизводстве;

определить конкретное содержательное наполнение каждой формы государственного принуждения в процессе соответствующими мерами государственного принуждения, предусмотренными в законе;

проанализировать соответствующие основания применения мер принуждения;

установить наличие или отсутствие системных свойств норм, закрепляющих меры государственного принуждения в процессе;

изучить динамический аспект государственного принуждения в гражданском судопроизводстве;

выявить связь гражданского процессуального принуждения с иными методами государственного управления, реализуемыми судом в ходе производства по гражданским делам, а также с методом гражданского процессуального права.

Методологическую основу диссертации составляет совокупность научных методов и приемов исследования явлений и процессов, в том числе формально-логический, диалектический и системный методы.

Научная новизна исследования отражается в положениях, выносимых на защиту:

Государственное принуждение есть метод государственного управления, содержание которого заключается в нормативно предусмотренном властном воздействии на поведение субъектов права, осуществляемом уполномоченными органами государства независимо от воли этих субъектов путем применения к ним в установленном процессуальном порядке определенных мер, указанных в санкциях (диспозициях) правовых норм и связанных с наступлением неблагоприятных последствий личного, имущественного, организационного или иного характера.

Государственное принуждение как метод управления поведением субъектов имеет место и в гражданском процессе. Он реализуется судом в ходе производства по

6

гражданскому делу и призван обеспечивать состояние защищенности прав участников процесса, а также гарантировать надлежащий порядок осуществления правосудия и достижение целей гражданского судопроизводства.

Нормы права, устанавливающие основания, порядок применения и конкретные меры принуждения в гражданском судопроизводстве имеют различную отраслевую принадлежность и относятся не к одной, а к нескольким отраслям права, которые в той или иной степени обслуживают гражданский процесс.

Нормы гражданского процессуального права, устанавливающие меры государственного принуждения, не образуют какого-либо целостного правового института отрасли гражданского процессуального права. Данное обстоятельство связано с тем, что государственное принуждение, будучи сквозным методом управления, находит свое отражение практически во всех институтах гражданского процессуального права. Соответственно нормы, закрепляющие те или иные элементы данного метода, имеют самую разную институциональную принадлежность.

Основаниями для применения мер государственного принуждения в гражданском судопроизводстве являются не только правонарушения, но самые различные осложнения в течении гражданского процессуального отношения, которые могут быть вообще не связаны с недобросовестностью участников процесса. Так, необходимость получения показаний лица, непосредственно наблюдавшего устанавливаемый по делу факт, является основанием для привлечения этого лица в качестве свидетеля, что сопряжено с государственным принуждением, но, конечно, не является следствием недобросовестности.

В диссертации утверждается, что в гражданском судопроизводстве государственное принуждение проявляется в шести формах: юридической ответственности; защиты; превенции; пресечения; обеспечения; инициирования.

Гражданское процессуальное право не содержит норм об ответственности, отсутствуют основания выделять в качестве самостоятельного вида «гражданскую процессуальную ответственность». Судопроизводство по гражданским делам охраняется нормами отраслей права, устанавливающих гражданско-правовую, административную, уголовную и дисциплинарную ответственность. Юридическую ответственность в гражданском судопроизводстве как форму государственного принуждения образуют меры государственного принуждения, связанные с некомпенсируемым лишением правонарушителя принадлежащего ему права или возложением дополнительной обязанности. Эти меры применяются судом к лицу, виновно нарушившему свою процессуальную обязанность или общегражданскую обязанность в сфере гражданского судопроизводства. ГПК РФ закрепил только четыре меры юридической ответственности: взыскание компенсации за потерю времени; штраф; предупреждение нарушителю порядка в судебном заседании; удаление из зала судебного заседания. По своей правовой природе первая из

7

перечисленных мер является гражданско-правовой, а три другие – мерами административной ответственности.

Меры защиты в гражданском судопроизводстве представляют собой меры государственного принуждения, не связанные с возложением дополнительной обязанности или некомпенсируемым лишением права, применяемые, как правило, судом к участнику процесса, не соблюдшему порядок реализации своего процессуального права или невиновно нарушившему процессуальную обязанность. Эти меры применяются в целях восстановления нормального течения процесса. К ним, в частности, относятся: отмена или изменение судебного акта вышестоящим судом или самим судом, вынесшим акт, в порядке пересмотра; отказ в удовлетворении заявлений, ходатайств, признание отсутствия правовой силы за процессуальными действиями, совершенными лицами, участвующими в деле, т.н. «санкции ничтожности»; гражданские процессуальные фикции.

Превенция в гражданском судопроизводстве есть форма государственного принуждения, образованная соответствующими мерами, применение которых судом направлено на предотвращение правонарушений или иных вредных последствий, которые вызываются стечением определенных обстоятельств. Юридическое основание применения таких мер – правовая презумпция, заключенная в диспозиции нормы закона, фактическое основание – наличие обстоятельств, позволяющих предполагать реальную возможность совершения тем или иным участником процесса правонарушения в будущем. К превентивным мерам в гражданском процессе, в частности, относятся: проведение закрытого судебного заседания; обращение решения к немедленному исполнению; отводы; частное определение суда.

Меры пресечения существуют во всех отраслях права процессуального характера. Меры пресечения в гражданском судопроизводстве – это применяемые судом в ходе рассмотрения гражданского дела меры государственного принуждения, имеющие своей процессуальной целью прекращение наличного правонарушающего действия и создание предпосылок для последующего привлечения субъекта к ответственности. К таковым относятся, в частности, меры по обеспечению иска.

Обеспечение представляет собой форму государственного принуждения логически противоположную превенции. Меры обеспечения применяются судом вне связи с процессуальными нарушениями и имеют своей целью гарантирование наступления желаемого благоприятного события. К мерам обеспечения как разновидности мер государственного принуждения в гражданском процессе относятся, например, принудительные меры по собиранию доказательств: истребование доказательств (ст. 57 ГПК), принудительное направление гражданина на судебно-психиатрическую экспертизу (ст. 283 ГПК).

8

Инициирование, как форма государственного принуждения, может быть противопоставлено пресечению. Данную форму государственного принуждения образуют соответствующие меры принуждения, специфика которых заключается в том, что они применяются судом вне связи с процессуальными нарушениями, имеют место в процессе по всякому делу; цель мер инициирования состоит в принудительном возбуждении правомерной деятельности со стороны того или иного лица. Мерами инициирования являются, например, меры по привлечению в процесс того или иного участника. Так, помимо своей воли соответствующий процессуальный статус, как правило, приобретают ответчик; третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований; свидетель.

Динамический аспект государственного принуждения представляет собой развивающееся правоотношение или систему правоотношений. В качестве стадий такого охранительного правоотношения возможно выделить: возникновение – обнаружение судом правовой аномалии; развитие – рассмотрение вопроса о необходимости применения соответствующей меры; реализацию – непосредственное применение меры принуждения посредством властного акта – определения.

Практическая значимость диссертации. Полученные в ходе исследования результаты и основанные на них выводы могут способствовать совершенствованию законодательных актов, развитию судебной формы защиты права, стать отправной точкой для нового направления в исследовании процессуальной материи, а так же использоваться при чтении лекций и проведении практических занятий по курсу гражданского процессуального права. В процессе работы автором достигнут ряд новых выводов, в частности, об особенностях законодательного закрепления мер государственного принуждения, о процессуальном порядке их реализации, об ответственности в гражданском судопроизводстве, о системных свойствах норм гражданского процессуального закона, посвященных мерам принуждения; дана подробная классификация мер государственного принуждения в гражданском процессе, проанализирована структура охранительного правоотношения, в ходе которого эти меры реализуются. Автором даются рекомендации по решению некоторых проблем, возникающих на практике при совершении судом процессуальных действий, связанных с государственным принуждением.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре гражданского процесса юридического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, обсуждалась на заседании кафедры и была рекомендована к защите. Основные теоретические положения и выводы диссертационного исследования были изложены автором в опубликованных работах, список которых содержится в данном автореферате.

Структура диссертации обусловлена ее предметом, целями и задачами; включает в себя введение, три главы, объединяющие в совокупности 15 параграфов, и библиографию.

9

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, дается характеристика методологических основ диссертации, формулируются положения, выносимые на защиту. Во Введении также определяется область исследования, которая ограничивается «процессом разрешения спора», таким образом, вопросы государственного принуждения в исполнительном производстве не входят в предмет исследования.

Первая глава диссертации «Теоретические основы государственного принуждения в гражданском судопроизводстве» посвящена анализу имеющих место в теории права и отраслевых юридических науках взглядов на государственное принуждение и его основные формы, оценке существующих теоретических конструкций на применимость в науке гражданского процессуального права, разработке инструментария для дальнейшего исследования. В этой главе закладываются методологические основы диссертации, в том числе даются определения основных форм государственного принуждения и критерии относимости мер государственного принуждения к той или иной форме. Эти критерии используются в последующих главах для обнаружения и типизации мер государственного принуждения в гражданском процессе. Глава состоит из шести параграфов.

Первый параграф «Понятие государственного принуждения» посвящен поиску надлежащего определения понятия государственного принуждения. В нем были проанализированы многочисленные определения государственного принуждения, а также исследованы необходимые, сущностные черты данного правового явления.

В ходе исследования диссертант обнаруживает, что одной из весьма распространенных методологических ошибок является рассмотрение государственного принуждения, а, следовательно, и принуждения процессуального, в качестве метода правового регулирования. Однако сами нормы права не способны кого-либо к чему-либо принудить без соответствующего аппарата принуждения. Такой подход, в основном избранный процессуалистами (А. В. Цихоцкий, В.В. Бутнев), ведет к признанию однопорядковости понятий «запрет», «дозволение», «обязывание» (способы правового регулирования) и понятий «принуждение», «убеждение», «согласование» и т.д. (способы государственного управления), к их смешению. Категорию государственного автор предлагает рассматривать через призму категории «государственное управление», как разновидность метода государственного управления. Под государственным управлением в работе понимается властная правоприменительная деятельность компетентных субъектов, направленная на достижение конкретных социально-полезных целей (Г.В. Атаманчук). Данная деятельность подчинена праву и является непосредственным инструментом воздействия на регулируемые общественные отношения, действие же норм в публичных отраслях права является в большинстве случаев опосредованным через деятельность правоприменителя. Таким образом, при ближайшем рассмотрении оказывается, что

10

регулирование общественных отношений всегда представляет собой двухуровневую систему. Правовое регулирование общественных отношений занимает верхний уровень этой системы и устанавливает нормативную форму правоприменительной деятельности. Непосредственное же воздействие на подчиненный объект описывается уже через категорию государственного управления, осуществляемого действиями управомоченных субъектов в рамках существующей нормативно-правовой формы. Форма правоприменительной деятельности (процессуальная форма) объективно отражает метод правового регулирования отрасли, таким образом, мы наблюдаем обусловленность метода государственного управления методом правового регулирования соответствующей отрасли права.

На основании проведенного анализа, оценки ранее предлагавшихся как в теории государства и права, так и в отраслевых юридических науках определений диссертант предлагает свое определение государственного принуждения: «Государственное принуждение есть обусловленный императивным методом правового регулирования, используемый в целях защиты личных, общественных или государственных интересов метод государственного управления, содержание которого заключается в нормативно предусмотренном властном непосредственном воздействии на поведение субъектов права, осуществляемом уполномоченными органами государства независимо от воли этих субъектов путем применения к ним в установленном процессуальном порядке определенных мер, указанных в санкциях (диспозициях) правовых норм и связанных с наступлением неблагоприятных последствий личного, имущественного, организационного или иного характера».

В качестве основных выделяются следующие черты государственного принуждения: 1) принуждение по российскому праву всегда является специфической формой правоприменительной деятельности, осуществляемой компетентными государственными органами; 2) оно представляет собой внешнее физическое, организационное, дисциплинарное и др. воздействие на сознание и поведение субъектов; 3) реализуется в виде соответствующих мер; 4) сопровождается причинением субъекту правоограничений в виде лишения права, возложения дополнительной обязанности, воспрепятствования в реализации права; 5) фактическим основанием применения мер принуждения служит совершение правонарушений, а также возникновение иных, нежелательных для общества и государства правовых аномалий, либо наличие фактов, свидетельствующих о реальной угрозе возникновения таких аномалий в будущем; 6) юридическим основанием является указание на соответствующую меру в санкции или диспозиции правовой нормы; 7) применение мер принуждения осуществляется в предусмотренной законом процессуальной форме; 8) применяются в целях защиты прав и законных интересов личности, общества и государства.

Государственное принуждение в гражданском судопроизводстве образуют меры государственного принуждения различной отраслевой принадлежности, применяемые к лицам, вовлеченным в сферу гражданского процесса в связи с рассмотрением конкретного

11

дела в суде. Поэтому не все меры государственного принуждения в гражданском процессе реализуются самим судом, рассматривающим дело по-существу. Многие из них реализуются вне гражданской процессуальной формы. В частности, суд, рассматривающий гражданское дело, в связи с которым было совершено уголовное преступление, сам к ответственности правонарушителя не привлекает; так же им не разрешаются вопросы дисциплинарной ответственности судей, адвокатов, прокурора, если этими лицами было совершено дисциплинарное правонарушение в связи с производством по делу.

«Гражданское процессуальное принуждение» является частью государственного принуждения в гражданском судопроизводстве, подчинено гражданской процессуальной форме, его составляют только меры государственного принуждения, предусмотренные ГПК РФ. Особенности мер гражданского процессуального принуждения состоят в том, что они: а) применяются судом как органом государственной власти; б) осуществляются в связи с отправлением правосудия по конкретному делу и имеют порядок осуществления правосудия в качестве наиболее общего объекта защиты; в) направлены на обеспечение выполнения задач судопроизводства (ст. 2 ГПК РФ); прямо предусмотрены ГПК; г) принуждение допускается по отношению к субъектам, поименно определяемым ГПК; д) принуждение применяется на основании процессуального акта-определения; е) основания, условия, формы, пределы и порядок его применения точно регламентированы гражданским процессуальным законодательством; и) законность и обоснованность применения гражданского процессуального принуждения обеспечиваются системой процессуальных гарантий личности, судебным надзором. В общем виде эти особенности сформулировали А.В. Цихоцкий, В.В. Бутнев, П.С. Элькинд.

Второй параграф «Формы государственного принуждения» посвящен рассмотрению категорий форма и мера государственного принуждения, вопросам типизации мер государственного принуждения.

Государственное принуждение как явление обнаруживает себя через соответствующие меры. Меру государственного принуждения можно определить как установленную конкретной охранительной нормой закона (ее санкцией или диспозицией) совокупность процессуальных действий, объединенных единой целью, например, наказания, правовосстановления, пресечения или превенции, и основаниями применения.

Для решения классификационных задач, на основе обнаружения общих черт у разнородных мер государственного принуждения, учеными была разработана категория формы государственного принуждения (Б.Т. Базылев, С. Н. Кожевников, Н.И. Козюбра, В.В. Серегина, Е. С. Попкова, Н.В. Макарейко).

Под формами государственного принуждения в работе понимаются специфически обособленные группы мер принуждения, объединенные общностью целей, оснований, правовых последствий и процедуры применения (В.В. Серегина).

В параграфе в обобщенном виде рассматривается механизм государственного принуждения, элементы его внутренней структуры (виды принуждающего воздействия;

12

объекты правовой охраны; процессуальные цели; фактические основания применения) и внешней (формальной) организации (меры государственного принуждения, формы государственного принуждения). На основании анализа элементов механизма государственного принуждения в работе делается вывод о том, что наиболее подходящим критерием для классификации мер государственного принуждения и выделения форм принуждения выступает процессуальная цель применения. На данном этапе исследования представляется возможным выделить четыре формы государственного принуждения и, соответственно, четыре вида мер государственного принуждения: 1) меры юридической ответственности (цель их применения – наказание правонарушителя); 2) меры защиты (цель применения этих мер – восстановление нормального течения правоотношений, правовосстановление); 3) превентивные меры (цель применения состоит в предотвращении возможных в будущем правонарушений); 4) меры пресечения (цель – прекращение наличного правонарушающего действия и создание предпосылок для последующего привлечения субъекта к ответственности). Выделенные группы мер отличаются не только по процессуальной цели, хотя именно она лежит в основе классификации, но и по другим характеристикам, в частности по характеру принуждающего воздействия, фактическим основаниям и правовым последствиям применения. Разнообразие процессуальных целей и многообразие элементов механизма государственного принуждения позволяют конструировать новые его формы.

Параграф третий «Юридическая ответственность как форма государственного принуждения» посвящен выявлению общих свойств юридической ответственности как формы государственного принуждения, с целью их использования для обнаружения и исследования мер юридической ответственности в гражданском судопроизводстве.

Диссертантом разделяется взгляд на юридическую ответственность как на возложение на правонарушителя лишений личного или имущественного характера (лишение права или возложение дополнительной обязанности), являющееся следствием совершения правонарушения, выражающее государственное и общественное осуждение поведения правонарушителя, реализуемое мерами государственного принуждения (О.С. Иоффе, М.Д. Шаргородский, И.С. Самощенко, М.Х.Фарукшин).

Общие свойства юридической ответственности состоят в следующем: 1) формальная определенность; 2) ее фактическим основанием всегда выступает правонарушение; 3) выражается в форме охранительного правоотношения или их системы; 4) связана с некомпенсируемым лишением правонарушителя принадлежащего ему субъективного права или возложением дополнительной обязанности; 5) выражает отрицательную оценку государством действий правонарушителя; 6) преследует цель наказания (кары) правонарушителя; 7) ее содержание может составлять физическое, организационное, статусное или имущественное принуждающее воздействие; 8) реализуется мерами государственного принуждения в рамках определенной процессуальной формы.

В параграфе затрагивается проблема деления юридической ответственности на виды. В результате его рассмотрения автор приходит к выводу, что юридическая

13

ответственность может устанавливаться только материальными отраслями права. Это связано с различной ролью материально-правовых и процессуальных норм в механизме правового регулирования. Анализу подвергается категория «позитивной юридической ответственности», в том числе «позитивной гражданской процессуальной ответственности». Вслед за О.Э. Лейстом диссертант приходит к выводу, что большинство попыток развить идею правовой позитивной ответственности связано с переименованием достаточно известных правовых явлений, таких как законность, общеобязательность права, правомерное поведение.

В параграфе четвертом «Меры защиты субъективных прав и обеспечения исполнения обязанностей как форма государственного принуждения»

рассматриваются меры защиты, как особая разновидность мер государственного принуждения, выявляются общие свойства данных мер. В нем отражается история возникновения этого научного термина и эволюция научных подходов к определению мер защиты.

Большинство авторов, занимающихся исследованием мер защиты, акцентируют внимание на том, что меры защиты являются мерами государственного принуждения, имеют своей целью восстановление нормального хода развития правоотношений, ликвидацию правовых аномалий, связаны с объективно противоправным деянием.

Ученые-процессуалисты (Н.В. Кузнецов, В.В. Бутнев, А.В. Цихоцкий) вводят в научный оборот понятие «мер процессуальной защиты». Данное понятие не обладает какой-либо существенной спецификой. Отличие «мер процессуальной защиты» от «мер защиты» вообще только в том, что первые закреплены в нормах гражданского процессуального права, являются видовой категорией по отношению к «мерам защиты». Меры процессуальной защиты направлены на обеспечение выполнения задач судопроизводства (ст. 2 ГПК РФ), имеют порядок осуществления правосудия в качестве наиболее общего объекта защиты. Меры процессуальной защиты представляют собой основной охранительный ресурс в гражданском судопроизводстве. Давая определение мерам процессуальной защиты, В.В. Бутнев использует «негативный метод»: «Охранительные меры, не обладающие хотя бы одним из признаков юридической ответственности должны быть отнесены к мерам защиты»3.

Н. В. Кузнецов перечисляет признаки мер процессуальной защиты: 1) применяются за объективно-противоправное поведение (без учета вины правонарушителя); 2) применяя средства защиты, судебный орган никаких новых обязанностей на нарушителя не возлагает, а принуждает исполнить те, которые не были выполнены, или выполняет их за него; 3) функции защиты – в пресечении «аномального» поведения, в восстановлении нарушенного права и обеспечении исполнения обязанности; 4) закреплены в санкциях гражданских процессуальных норм4.

3 Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность. Ярославль, 1999. С. 55.

4 Кузнецов Н.В. Санкции в гражданском процессуальном праве: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. –
Саратов, 1981. С. 6-16.

14

На наш взгляд, существуют еще два необходимых признака этих мер: фактическим основанием их применения может являться не только факт нарушения обязанности, но и факт несоблюдения предписанного законом порядка реализации субъективного права; целью их применения является восстановление положения, существовавшего до совершения противоправного поступка.

Санкции процессуальных норм, которыми устанавливаются меры защиты, подразделяются на правовосстановительные и «санкции ничтожности». Санкции ничтожности устанавливают такие меры государственного воздействия, которые являются следствием несоблюдения нормативно установленного порядка реализации субъективного гражданского процессуального права. Суть таких санкций заключается в ненаступлении правовых результатов, которых добиваются лица, участвующие в деле (отказ в принятии заявления, возвращение заявления, оставление его без движения, без рассмотрения, отказ в совершении процессуальных действий в случае пропуска срока и т.д.). Правовосстановительные санкции направлены на восстановление нарушенных субъективных прав, правопорядка в гражданском судопроизводстве и принудительное исполнение процессуальных обязанностей. К таким санкциям относятся: а) отмена, полностью или в части, незаконных и необоснованных судебных актов; б) принудительный привод и меры принудительного исполнения решений.

В параграфе также рассматриваются основные отличия мер защиты от мер ответственности и мер пресечения.

Параграф пятый «Превентивные меры как форма государственного принуждения». Понятие превентивных мер традиционно являлось объектом рассмотрения наук уголовного, административного права и криминалистики. Мы позволили себе обобщить взгляды представителей этих отраслевых юридических наук и предложить универсальное определение превентивных мер.

Превентивные принудительные меры есть предусмотренные законом, применяемые компетентными государственными органами правовые средства, направленные на предотвращение правонарушений или иных вредных последствий, которые вызываются стечением определенных обстоятельств. Юридическое основание применения таких мер – правовая презумпция, заключенная в диспозиции нормы закона, фактическое основание – наличие обстоятельств, позволяющих предполагать реальную возможность совершения тем или иным лицом или их группой правонарушения в будущем либо возникновение ситуации, угрожающей тем или иным объектам правовой охраны.

В параграфе рассматриваются различные подходы к определению мер превенции, рассматриваются и сравниваются превентивные меры различных отраслей права, проводится классификация превентивных мер.

Превентивные меры могут рассматриваться в узком и широком смыслах. В широком смысле превентивные меры охватывают все меры государственно-принудительного воздействия постольку, поскольку частной целью всякой меры принуждения является недопущение правонарушений в будущем. Такой взгляд особенно распространен в науке

15

уголовного права, где в качестве целей уголовного наказания традиционно рассматриваются цели общей и частной превенции. Другое широкое понимание превентивных мер связано с их трактовкой не только как правоохранительных, но и как регулятивных акций (правовая пропаганда, государственный контроль и надзор, обобщение правоприменительной практики, повышение квалификации кадров и т.д.). Естественно, что в нашей работе превенция будет рассматриваться лишь в узком смысле как разновидность государственного принуждения. Кроме того, к превентивным мы будем относить только такие меры принуждения, которые преследуют исключительно цель превенции, поскольку, как уже было сказано, превентивные цели в определенной степени свойственны всем мерам государственного принуждения.

В параграфе также обосновывается возможность осуществления в гражданском процессе лишь мер частной превенции. То есть таких, которые адресованы конкретным лицам, потенциальным нарушителям, направлены на то, чтобы не допустить реализацию предполагаемой криминогенной мотивации личности (в отличие от мер общей превенции, направленных на устранение условий совершения правонарушений и адресованных неопределенно широкому кругу граждан).

Параграф шестой «Меры пресечения как разновидность мер государственного принуждения» посвящен рассмотрению такой формы государственного принуждения как пресечение.

Меры пресечения являются традиционной уголовно-процессуальной категорией, подробно исследовавшейся в науке уголовного процесса (З.Д. Еникеев, З.З. Зинатуллин, Л.В. Зусь, Н.И. Капинус, З.Ф. Коврига, Э.Ф. Куцова, А.М. Ларин, П.А. Лупинская, В.А. Михайлов, Я.О. Мотовиловкер, И.Л. Петрухин, М.С. Строгович, П.С. Элькинд). Узкоотраслевое понимание мер пресечения было долгое время преобладающим в науке. Представление о целях применения мер пресечения в уголовном процессе дает статья 97 УПК РФ. Если несколько обобщить формулировки данной статьи, отвлекшись от нарочитой уголовно-процессуальной терминологии, то получится, что целями мер пресечения вообще являются: 1) пресечение правонарушающей деятельности; 2) обеспечение действенности судебной защиты, возможности реализации акта правосудия (то есть создание предпосылок для последующего применения мер ответственности или защиты на основании акта суда); 3) защита «внепроцессуальных» интересов лиц, участвующих в деле; 4) обеспечение надлежащего порядка производства по делу, возможности всестороннего, объективного и беспристрастного рассмотрения дела. Из указанной статьи следует вывод и об общих объектах охраны таких мер, к этим объектам стоит отнести: 1) материально-правовые интересы лиц, участвующих в деле; 2) их процессуальные интересы, связанные с надлежащим рассмотрением дела; 3) процессуальный интерес суда, как государственного органа, в качественном отправлении правосудия (объектами охраны являются и независимость суда, и интерес в нахождении объективной истины и вся процессуальная форма в целом).

16

Становится очевидным, что сфера применения мер пресечения гораздо шире рамок, устанавливаемых уголовно-процессуальным регламентом, ведь указанные процессуальные цели и объекты охраны существуют во всяком процессе, а не только уголовном. Меры пресечения свойственны только процессуальным отраслям права.

Меры пресечения - это применяемые судом, или другим органом, задействованным в процессе рассмотрения вопроса об ответственности, меры государственного принуждения, имеющие своей процессуальной целью прекращение наличного правонарушающего действия и создание предпосылок для последующего привлечения субъекта к ответственности.

Следует назвать признаки рассматриваемых мер: 1) применяются только судом (иным правоохранительным органом) в рамках производства по делу о возложении мер юридической ответственности или защиты; 2) фактическим основанием их применения является наличие фактов объективной стороны правонарушения; 3) применяются при строгом соблюдении процессуальной формы; 4) содержанием мер пресечения может быть любое принуждающее воздействие кроме дисциплинарного (в указанном смысле); 5) их применение служит юридическим фактом, изменяющим существующее охранительное правоотношение ответственности или защиты; 6) меры пресечения предусматриваются не санкциями, а диспозициями правовых норм.

Глава вторая «Ответственность в гражданском судопроизводстве» состоит из пяти параграфов.

Параграф первый «Дискуссия о гражданской процессуальной ответственности».

Актуальным для процессуальной науки является вопрос, образуют ли меры юридической ответственности, предусмотренные ГПК РФ, самостоятельный вид юридической ответственности?

Начиная с первой половины 70-х годов прошлого века и до настоящего времени в правоведении активно обсуждается вопрос о существовании особого вида юридической ответственности - гражданской процессуальной ответственности5. Впервые затронутая в работах Н.А. Чечиной, эта тема продолжает привлекать внимание исследователей. Ряд ученых абсолютизируют особенности предмета и метода отрасли, и рассматривают в качестве мер собственно гражданской процессуальной ответственности реализацию практически любых санкций норм гражданского процессуального права (Зайцев И.М., Ветрова Г.Н., Новиков А.Г.). Другие ученые, признавая этот вид ответственности существующим, пишут о наличии лишь незначительного числа имущественных (прежде всего штрафных) санкций (Бутнев В.В.), а также санкций личного характера: предупреждение, удаление из зала судебного заседания, принудительный привод (Цихоцкий А.В., Штефан М.И., Юдин А.В., Медведев И.Р.), реализация которых образует меры процессуальной ответственности. Третья группа ученых отказывает гражданской процессуальной ответственности в праве на существование как самостоятельному виду

5 Чечина Н.А., Элькинд П. С. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности // «Советское государство и право», 1973, №9.; Чечина Н.А. Основные направления развития науки советского гражданского процессуального права. Ленинград, 1987.

17

юридической ответственности (Самощенко И.С., Фарукшин М.Х., Базылев Б.Т., Молчанов В.В., Галаган И.А.).

В параграфе подробно освещаются предлагаемые различными авторами определения гражданской процессуальной ответственности, предложения по законодательному закреплению этого института.

Сторонники выделения «гражданской процессуальной ответственности» обосновывают ее самостоятельность в основном тем, что, во-первых, процессуальные проступки отличаются особым объектом посягательств, которым является установленный законом порядок производства по гражданским делам; во-вторых, все они нарушают нормы процессуального права; в-третьих, меры принуждения за процессуальные проступки применяются судом; в-четвертых, порядок привлечения к процессуальной ответственности регулируется нормами ГПК (В.В. Бутнев, А.Г. Новиков). Очевидно, что перечисленные аргументы недостаточны для вывода о самостоятельности данного вида ответственности. Меры «гражданской процессуальной ответственности» оказываются слишком разнородными: в одних случаях нарушитель несет ответственность перед судом – судебные штрафы, в других перед противной стороной – взыскание компенсации за потерю времени (ст. 99 ГПК). Можно сказать, что меры «процессуальной ответственности» в целом не отражают метода гражданского процессуального права, не иллюстрируют единства метода правового регулирования отрасли. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что «гражданская процессуальная ответственность» не обладает важнейшими признаками самостоятельности, такими как: единая природа мер ответственности и единый метод правового регулирования, который бы в них отражался.

Исследователи также опираются на утверждение, впервые высказанное Н.А. Чечиной, что «непризнание гражданской процессуальной ответственности логически влечет отрицание особенностей метода гражданского процессуального права» (Новиков А.Г.). Однако, каким образом процессуальная ответственность связана с методом гражданского процессуального права, каковы ее функции и место как элемента в системе метода, не раскрывает ни один из авторов.

К мерам процессуальной ответственности исследователи относят различные меры воздействия, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством: судебные штрафы, предупреждение, удаление из зала судебного заседания, компенсацию за потерю времени, принудительный привод свидетеля, отказ суда в совершении процессуального действия в случае несоблюдения лицом, обращающимся к суду, порядка реализации своего процессуального права, отмену судебных постановлений (Ветрова Г.Н.), и даже «применение гражданских процессуальных фикций » (Зайцев И.М., Новиков А.Г.).

Как справедливо отмечает В.В. Молчанов, такое расширение сферы «процессуальной ответственности» связано с неверным пониманием некоторыми авторами категории процессуального правонарушения и процессуальной обязанности. Событие правонарушения может образовать только виновное неисполнение законной обязанности.

18

Является ли обязанностью сторон явка в судебное заседание или обоснование своей правовой позиции фактическими данными? Право на совершение определенных процессуальных действий и право на судебную защиту в целом требуют от заинтересованного лица соблюдения установленного порядка реализации процессуального права. На наш взгляд, неправомерно называть необходимость соблюдения порядка реализации права обязанностью. Обязанность является такой категорией, которая подразумевает возможность для управомоченного лица требовать от обязанного безусловного исполнения под угрозой принуждения. Признание, например, необходимости доказывать обстоятельства дела обязанностью означало бы установление для суда права требовать исполнения этой обязанности под принуждением. Такие построения противоречат принципам диспозитивности и состязательности процесса. Аналогичные мысли против неоправданного расширения круга процессуальных обязанностей высказывались в дореволюционной (Е.В. Васьковский, К.И. Малышев) и в советской (М.А. Гурвич) литературе.

Диссертант приходит к выводу, что из всех мер государственного принуждения, предусмотренных ГПК РФ, к мерам ответственности, как реакции государства на совершение правонарушения, могут быть отнесены только судебные штрафы, предупреждение, удаление из зала судебного заседания, компенсация за потерю времени. Первые три меры по своему характеру являются административными, последняя мера – гражданско-правовой. Выделение «гражданской процессуальной ответственности» в качестве самостоятельного вида юридической ответственности лишено достаточных оснований.

Однако ответственность в гражданском судопроизводстве не исчерпывается мерами ответственности, предусмотренными ГПК РФ, и охватывает все виды ответственности, реализующиеся в связи с осуществлением правосудия по гражданскому делу: уголовную (составы преступлений, предусмотренные главой 31 УК РФ), административную (например, ст. 17.3 КоАП, ст. 159 ГПК, ст. 17.4 КоАП, ст. 226 ГПК), дисциплинарную ответственность судей, адвокатов и прокуроров, гражданско-правовую ответственность (например, ст. 1070 ГК РФ, ст. 99 ГПК).

Параграф второй «Административная ответственность в гражданском судопроизводстве».

Административная ответственность не является узкоотраслевым видом юридической ответственности, ответственностью только по нормам административного права. Эту мысль разделяли, в частности, Д. Н. Бахрах, С.Н. Братусь, А.П. Шергин, Ю.Н. Старилов.

Отличительными признаками административной ответственности, по мнению большинства административистов, являются: 1) универсальность (как и уголовная ответственность, она охраняет общественные отношения разной отраслевой принадлежности); 2) административное правонарушение является не общественно опасным, но общественно вредным деянием (то есть степень его опасности по сравнению с преступлением снижена); 3) носит штрафной, а не правовосстановительный характер; 4)

19

не может быть делегирована субъектам частного права (как дисциплинарная и гражданско-правовая ответственность), то есть всегда реализуется непосредственно уполномоченным органом государственной власти.

В свете сказанного становится очевидным, что отнесение судебных штрафов, предупреждения, удаления из зала судебного заседания к мерам административной ответственности не встречает явных теоретических противоречий.

В параграфе анализируются все предусмотренные ГПК случаи наложения судебного штрафа, рассматривается состав соответствующих правонарушений и процессуальный порядок применения этой меры.

ГПК предусматривает единичные случаи наложения судебного штрафа на лиц, участвующих в деле. В основном субъектами штрафной ответственности являются лица, содействующие осуществлению правосудия, либо вообще не являющиеся участниками процесса. Поэтому такой предлагаемый в литературе критерий самостоятельности гражданской процессуальной ответственности как «наличие обладающих определенным процессуальным статусом субъектов ответственности – участников гражданского судопроизводства» (А.Г. Новиков) представляется ненадежным.

Процессуальные нарушения, влекущие наложение судебного штрафа, сравниваются в работе с аналогичными правонарушениями, предусмотренными в КоАП РФ. Нормы КоАП в вопросах установления оснований штрафной ответственности играют роль общих норм, в то время как нормы ГПК являются специальными отраслевыми. По мнению некоторых ученых в тех случаях, когда наблюдается необходимое совпадение элементов состава правонарушений, закрепленных в КоАП и ГПК, у суда появляется выбор, какой процессуальный порядок применять в случае совершения соответствующего правонарушения кем-либо из участников процесса (Г.Л.Осокина). В необходимых случаях вопрос о наложении штрафа может передаваться федеральным судом на разрешение мирового судьи, который налагает штраф за процессуальное нарушение в порядке, установленном КоАП РФ. Выбор той или иной формы должен быть отдан на усмотрение суда. Таким образом, правомерно говорить о гражданской процессуальной или административно-процессуальной форме привлечения к административной ответственности.

Гражданская процессуальная форма привлечения к административной ответственности обладает определенной спецификой, однако устанавливает не меньшие по сравнению с КоАП РФ гарантии полного и объективного рассмотрения дела о правонарушении, установления всех элементов как субъективной так и объективной стороны правонарушения. Конечно, определение о наложении процессуального штрафа, будучи мерой оперативной, устанавливает вину лица лишь предположительно. Однако, в течение десяти дней со дня получения копии определения лицо, на которое наложен штраф, может обратиться в суд с заявлением о сложении или уменьшении штрафа (ч. 1 ст. 106 ГПК РФ). Это заявление рассматривается в отдельном судебном заседании, по результатам рассмотрения суд выносит определение о сложении или уменьшении штрафа,

20

либо об отказе в совершении этих процессуальных действий. В свою очередь на последнее определение может быть подана частная жалоба в апелляционную или кассационную инстанцию (ч. 2 ст. 106 ГПК РФ). Таким образом, мы фактически имеем двухуровневую систему обжалования судебного постановления о наложении штрафа, что демонстрирует весьма ответственное отношение законодателя к вопросам установления всех обстоятельств данного правонарушения и вины лица.

Гражданский процессуальный порядок производства об административном правонарушении включает в себя ряд стадий: 1) обнаружение признаков состава правонарушения и формирование гипотетического вывода о виновности определенного лица в его совершении; 2) исследование обстоятельств дела о правонарушении; 3) принятие решения о применении или неприменении санкции, выбор ее предела конкретной мерой наказания или взыскания. Эти стадии являются универсальными для всякого производства об ответственности (О.Э. Лейст).

В параграфе также рассматривается структура и развитие правоотношения, возникающего между судом и нарушителем в процессе рассмотрения вопроса об ответственности. Выделяются стадии развития этого правоотношения и соответствующие юридические факты.

Диссертант также рассматривает такие меры ответственности как предупреждение и удаление из зала судебного заседания, обосновывая их относимость к мерам административной ответственности.

Параграф третий «Уголовная ответственность за правонарушения в гражданском судопроизводстве».

Вопрос об уголовной ответственности гражданина, в отличие от административной ответственности, может решаться только в рамках уголовно-процессуальной формы. Ряд статей ГПК РФ указывают, что в случае обнаружения признаков преступления суд (судья) направляет соответствующие материалы прокурору для возбуждения уголовного дела в отношении нарушителя (ч. 4 ст. 159 ГПК, ч. 3 ст. 226 ГПК). Таким образом, уголовная ответственность не может быть названа в строгом смысле «ответственностью в гражданском судопроизводстве», потому что она всегда реализуется вне его. Тем не менее, меры уголовной ответственности являются одним из важнейших элементов механизма защиты нормального порядка осуществления правосудия по гражданским делам, поэтому рассмотрение некоторых вопросов уголовной ответственности участников процесса представляется необходимым.

Кроме того, Уголовный кодекс РФ можно рассматривать в качестве одного из источников гражданского процессуального права, потому что по своей сути УК РФ является своеобразным собранием запретительных норм самой различной отраслевой принадлежности, в том числе процессуальной.

В параграфе анализируются соответствующие составы преступлений, предусмотренные как главой 31 УК РФ, так и лежащие за ее пределами. Особое внимание

21

уделено ответственности за неуважение к суду, проблеме квалификации этого правонарушения в качестве уголовного преступления либо административного проступка.

Параграф четвертый «Гражданско-правовая ответственность в гражданском судопроизводстве».

По авторитетному мнению проф. Е.А. Суханова, «гражданско-правовая ответственность – одна из форм государственного принуждения, состоящая во взыскании судом с правонарушителя в пользу потерпевшего имущественных санкций, перелагающих на правонарушителя невыгодные имущественные последствия его поведения и направленных на восстановление нарушенной имущественной сферы потерпевшего».

Специфика данного вида юридической ответственности заключается в следующем: 1) меры ответственности имеют имущественный характер; 2) нарушитель несет ответственность перед специальным субъектом – контрагентом в частно-правовом отношении; 3) эта ответственность имеет компенсационную природу, и размер ее должен соответствовать размеру убытков; 4) гражданско-правовая ответственность обладает стимулирующей направленностью: побуждать участников имущественного оборота к добросовестному выполнению своих обязанностей; 5) меры гражданско-правовой ответственности применяются только судом.

Гражданскому процессуальному кодексу РФ известны нормы, устанавливающие меры гражданско-правовой ответственности за неисполнение процессуальной обязанности. Это прежде всего, общая норма статьи 99 ГПК РФ – взыскание компенсации за потерю времени. В ГПК также имеются две специальные нормы, посвященные противодействию злоупотреблениями процессуальными правами в особом производстве. Так, на основании ч. 2 ст. 284 ГПК РФ по делам об ограничении дееспособности гражданина, признании гражданина недееспособным, «суд, установив, что лицо, подавшее заявление, действовало недобросовестно в целях заведомо необоснованного ограничения или лишения дееспособности гражданина, взыскивает с такого лица все издержки, связанные с рассмотрением дела». В соответствии с ч. 2 ст. 319 ГПК РФ по делам о восстановлении утраченного судебного производства «при заведомо ложном заявлении судебные расходы, связанные с возбуждением дела по заявлению о восстановлении утраченного судебного производства, взыскиваются с заявителя».

В параграфе анализируются основания и порядок применения ст. 99 ГПК РФ, исследуются те моменты, которые делают невозможным эффективное использование данной нормы.

В параграфе также рассматривается ответственность судебных органов за вред, причиненный гражданам при отправлении правосудия. Проводится анализ п. 2 ст. 1070 ГК в свете разъяснений данных Конституционным Судом РФ.6

Норма п. 2 ст. 1070 ГК РФ в строгом смысле слова не является нормой о юридической ответственности, понимаемой как форма государственного принуждения.

6 Постановление от 25 января 2001 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В.Богданова, А.Б.Зернова, С.И.Кальянова и Н.В.Труханова» // СЗ РФ от 12 февраля 2001 г. № 7. Ст. 700.

22

Российская Федерация, либо субъект Федерации отвечают за неправомерные действия конкретного гражданина, соответственно судьи федерального суда, либо мирового судьи. Хотя данный гражданин и действует ex officio, он, совершая правонарушение, в первую очередь посягает на устои самого государства, и несет перед ним ответственность. В результате вынесения судьей неправосудного акта, на стороне государства возникает обязанность гражданско-правового характера по возмещению вреда лицам, пострадавшим от неправосудия. Возникновение такой обязанности связано с тем, что государство, доверяя конкретному лицу высокую миссию осуществления правосудия, становится своеобразным гарантом добросовестности, честности, беспристрастности и объективности судьи, поручителем за него. Само же государство не является субъектом правонарушения, в результате которого был причинен вред. Соответственно является излишним и абсурдным установление вины Российской Федерации или ее субъекта. Реализация обязанности возместить вред в порядке п. 2 ст. 1070 ГК РФ не связана с государственным принуждением, так как, во-первых, носителем данной обязанности является суверенный субъект, во-вторых, «принуждающий» и «принуждаемый» являют собой одно и то же лицо – государство. Органы же выступающие как с той, так и с другой стороны являются лишь представляющими государство институтами, наделенными соответствующей компетенцией.

Однако, указанные обстоятельства еще не означают, что государство и суд, как государственный орган, являются безответственными, а обязанность суда осуществлять правосудие ничем не гарантирована. В работе рассматривается практика Европейского суда по правам человека, свидетельствующая о наличии юридической ответственности государства за ненадлежащее отправление правосудия, прежде всего имущественной.

В целом следует констатировать, что за ненадлежащее осуществление судом деятельности по отправлению правосудия ответственность могут нести должностные лица суда – судьи (уголовную или дисциплинарную) и Российская Федерация, от имени которой и действует суд.

Параграф пятый «Дисциплинарная ответственность в гражданском судопроизводстве».

В гражданском судопроизводстве может иметь место дисциплинарная ответственность судей, адвокатов и прокуроров.

Меры дисциплинарной ответственности судей являются наиболее употребительным средством от правонарушений процессуального характера, не связанных с вынесением неправосудных судебных актов. Очень часто меры данного вида ответственности являются единственным средством противодействия противоправному бездействию судей. Сложность заключается в том, что «регулирование дисциплинарной ответственности судей должно учитывать баланс публичных интересов, предполагающий как их строгую и неотвратимую ответственность по широкому перечню оснований, так и обеспечение гарантий самостоятельности, независимости и неприкосновенности» (Адушкин Ю.).

23

В параграфе анализируются предусмотренные Законом о статусе судей и Кодексом судейской этики дисциплинарные взыскания, рассматриваются составы дисциплинарных правонарушений, процедура привлечения к дисциплинарной ответственности. Также рассматриваются наиболее существенные моменты дисциплинарной ответственности адвокатов и прокуроров.

Глава третья «Иные формы государственного принуждения в гражданском судопроизводстве» состоит из четырех параграфов.

Параграф первый «Система мер защиты в гражданском процессуальном праве и их реализация в судопроизводстве».

Гражданское процессуальное право обладает развитой системой мер защиты.

Можно предложить следующую их классификацию. В зависимости от того, кто является субъектом правонарушения, суд или любые другие участники процесса, меры защиты могут быть разделены на: 1) меры защиты, связанные с судебной ошибкой -отмена или изменение судебного акта (ст-ст. 328, 334, 361, 374, 390 ГПК РФ); 2) меры защиты, связанные с совершением процессуальных правонарушений другими участниками процесса. Последние подразделяются на: 1) меры защиты, адресованные лицам, участвующим в деле, и 2) меры защиты, адресованные участникам процесса, не являющимся лицами, участвующими в деле (лицам, содействующим осуществлению правосудия). Меры защиты, применяемые к лицам, участвующим в деле, могут быть разделены на: 1) меры защиты, реализуемые в сфере действия принципа диспозитивности и 2) меры защиты, реализуемые в сфере действия принципа состязательности.

Меры защиты, применяемые к лицам, участвующим в деле, и реализуемые в сфере действия принципа диспозитивности, как правило, связаны с реализацией так называемых «санкций ничтожности». Этими санкциями охраняются, на наш взгляд, не обязанности, а процессуальный порядок реализации права на судебную защиту. К указанным мерам защиты относятся: отказ в принятии искового заявления (ст. 134 ГПК), его возвращение (ст. 135 ГПК), оставление без движения (ст. 136 ГПК), отказ в принятии встречного иска (ст. 138); рассмотрение дела в отсутствие не явившегося лица (ч. 3 и 4 ст. 167); прекращение производства по делу (абз. 1,5 ст. 220); оставление заявления без рассмотрения (абз. 1, 3-7 ст. 222); рассмотрение дела в порядке заочного производства (ст. 233); оставление апелляционной, кассационной жалоб или представлений без движения и их возвращение (ст.-ст. 323-324 и ст.-ст. 341-342), те же действия в отношении частных жалоб, представлений на определения мирового судьи или районного суда (ст. 333, ст. 373); возвращение надзорной жалобы или представления (ст. 380); отказ в истребовании дела в суд надзорной инстанции (ч. 2 ст. 381); отказ в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции (ч. 2 ст. 382).

Меры защиты, применяемые к лицам, участвующим в деле, в сфере действия принципа состязательности, включают в себя в частности: 1) отказ в удовлетворении заявлений и ходатайств в случае несоблюдения нормативно предписанного порядка их заявления, а также, если очевидно, что их заявление представляет собой попытку

24

злоупотребления процессуальным правом и осуществляется в целях затягивания процесса, воспрепятствования установлению истины; 2) применение гражданских процессуальных фикций. Такая мера защиты закреплена, например, в ч. 3 ст. 79 ГПК, которая устанавливает правовую фикцию результатов судебной экспертизы, не проведенной по вине стороны. Фикция надлежащего извещения лица, участвующего в деле, не уведомившего суд о перемене места жительства установлена ст. 118 ГПК. В эту классификационную группу относится и такая предусмотренная Гражданским кодексом РФ процессуальная мера защиты как лишение сторон права ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, в случае несоблюдения простой письменной формы сделки (п. 1 ст. 162 ГК).

Меры защиты, адресованные лицам, содействующим осуществлению правосудия, как правило, применяются в случае неисполнения ими своих процессуальных обязанностей, например, принудительный привод свидетеля (ч. 2 ст. 168 ГПК).

Несколько обособленно стоят меры защиты, направленные на нейтрализацию вредных последствий преступлений, совершенных в сфере правосудия, – пересмотр постановлений суда по вновь открывшимся обстоятельствам (п. 2 и 3 ст. 392 ГПК). Государственное принуждение заключается здесь в том, что определение суда об удовлетворении заявления (представления) о пересмотре отменяет существующее судебное постановление по делу, что переводит материальное правоотношение, служившее предметом разбирательства, снова в состояние спорности, неопределенности до вынесения нового решения. Этим, конечно, могут быть нарушены самые различные материальные права сторон в данном правоотношении, или созданы препятствия для их реализации.

Относимость перечисленных мер принуждения к мерам защиты обосновывается в параграфе, исходя из выявленных нами ранее характеристик таких мер.

В параграфе подробно отражаются взгляды российских ученых на систему гражданских процессуальных мер защиты, анализируются существовавшие в процессуальной науке их классификации. Анализу подвергаются категории «правовой аномалии» (С.С. Алексеев, Н.В. Кузнецов), «злоупотребления процессуальным правом» (А.В. Юдин, Я.В. Грель), «воспрепятствование осуществлению правосудия» (А.И. Приходько), «судебная ошибка» (И.М. Зайцев, Л.А. Терехова) которые рассматриваются учеными в качестве оснований для применения мер защиты.

Параграф второй «Превентивные меры в гражданском судопроизводстве».

Существование превентивных мер в гражданском процессуальном праве обусловлено задачами гражданского судопроизводства. Ст. 2 ГПК в частности закрепляет: «Гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду».

Исходя из сформулированных ранее признаков превентивных мер, к таковым в гражданском процессе можно отнести: проведение закрытого судебного заседания (ст. 10, ст. 182, ч. 1 ст. 185, ст. 273 ГПК) и удаление посторонних из зала судебного заседания в

25

соответствии с определением суда о проведении закрытого судебного заседания; запрет на фотосъемку, видеозапись, трансляцию судебного заседания по радио и телевидению (ч. 7 ст. 10 ГПК, ч. 4 ст. 158 ГПК); удаление из зала судебного заседания лиц, могущих психологически затруднить допрос несовершеннолетнего свидетеля (ч. 2 ст. 179 ГПК); обращение решения к немедленному исполнению (ст. 212 ГПК), отводы (глава 2 ГПК). К ним относятся также удаление явившихся свидетелей из зала судебного заседания, принятие мер к тому, чтобы допрошенные свидетели не общались с недопрошенными свидетелями (ст. 163 ГПК); удаление несовершеннолетнего свидетеля после его допроса (ч. 3 ст. 179 ГПК). Частное определение суда (ст. 226 ГПК, ст. 368 ГПК) представляет собой специфическую форму судебного контроля за соблюдением законности и тоже может быть отнесено к мерам процессуальной превенции, хотя цели применения данной меры лежат далеко за рамками процесса.

Гражданский процессуальный закон содержит указание также на иные меры процессуальной превенции. В качестве таковых могут выступать меры по обеспечению иска, которые в силу присущих им признаков, занимают промежуточное место между мерами превенции и пресечения. Существуют ситуации, когда они имеют и исключительно превентивный характер.7 Превентивное содержание имеет в большинстве случаев приостановление производства по делу (ст. 215-216 ГПК). Приостановление производства по делу всегда связано с возникновением определенных неблагоприятных обстоятельств (процессуальных осложнений): смерть лица, участвующего в деле; признание стороны недееспособной; участие ответчика в боевых действиях; невозможность рассмотрения данного дела до разрешения другого; необходимость направления судебного поручения в другой суд, в районе действия которого находятся необходимые доказательства и т.д. Рассмотрение дела до устранения указанных обстоятельств способно привести к нарушению прав и законных интересов лиц, участвующих в деле, вынесению неправосудного решения. Именно эти неблагоприятные последствия и предотвращаются приостановлением производства по делу. Элемент принуждения в рассматриваемом случае связан с тем, что приостановление производства по делу, как правило, не зависит от воли и желания лиц, участвующих в деле, и связано с определенными стеснениями процессуального характера. В частности ограничивается право лиц, участвующих в деле, на разумный необходимый срок судебного разбирательства. Как правило, приостановление связано со значительным увеличением длительности судебной процедуры. Кроме того, ограничивается вообще всякая процессуальная активность участников процесса.

Основания, порядок применения и правоотношения, возникающие при реализации данных мер, подробно проанализированы в параграфе. Исследуются объекты правовой охраны и характер принуждающего воздействия каждой меры процессуальной превенции.

7 Ситуации, например, обеспечения будущего иска в арбитражном процессе, когда применение таких мер позволяет эффективно устранить нарушение до предъявления иска, и в конечном счете даже избежать его предъявления; ситуации обеспечения т.н. «превентивных исков» («исков о воспрещении»); обеспечение возможных для ответчика убытков (ст. 146 ГПК) и т.д.

26

Порядок применения мер процессуальной превенции рассматривается в свете учения о частных производствах.8 Рассматриваются различные подходы ученых к определению и систематизации превентивных процессуальных мер.

Большинство мер процессуальной превенции направлено на защиту как материальных, так и процессуальных прав лиц, участвующих в деле, а также интересов правосудия. Цели применения всех рассмотренных превентивных мер отражены в параграфе. Меры превенции бывают исключительными (реализуются при наличии исключительных обстоятельств – большинство мер превенции) и ординарными (составляют обязательную часть общей процедуры, применяются в каждом процессе императивно, независимо от усмотрения суда). Исключительные меры превенции всегда требуют возбуждения частного производства, ординарные образуют элементы производства общего. Из рассмотренных нами мер превенции к ординарным относятся только: 1) удаление из зала судебного заседания свидетеля, не достигшего возраста 16 лет, по окончании его допроса (ч. 3 ст. 179 ГПК); 2) удаление явившихся свидетелей из зала судебного заседания до начала рассмотрения дела по существу (ст. 163 ГПК). Все остальные превентивные меры являются исключительными. Меры превенции, как правило, применяются в силу прямого указания закона либо по инициативе суда. Одной лишь просьбы лица, участвующего в деле, обычно не бывает достаточно для применения этих мер.

Исследование гражданских процессуальных мер превенции позволяет обнаружить особенность, свойственную всем мерам государственного принуждения в гражданском судопроизводстве. Нормы об этих мерах не образуют какого-либо целостного правового института отрасли гражданского процессуального права. Данное обстоятельство связано с тем, что государственное принуждение, будучи сквозным методом управления, находит свое отражение практически во всех институтах отрасли. Соответственно нормы, закрепляющие те или иные элементы данного метода, имеют самую разную институциональную принадлежность.

Параграф третий «Меры пресечения в гражданском судопроизводстве».

В случае допущения того или иного нарушения процессуального регламента каким-либо участником судопроизводства, у суда возникает обязанность: 1) пресечь право-нарушающую деятельность; 2) обеспечить действенность судебной защиты, возможность реализации акта правосудия (то есть создать предпосылки для последующего применения мер ответственности или защиты на основании акта суда); 3) защитить «внепроцес-суальные» интересы лиц, участвующих в деле; 4) обеспечить надлежащий порядок производства по делу, возможность всестороннего, объективного и беспристрастного рассмотрения дела. Таковы же цели мер пресечения в гражданском процессе, объектами правовой охраны которых являются: 1) материально-правовые интересы лиц, участву­ющих в деле; 2) их процессуальные интересы, связанные с надлежащим рассмотрением дела; 3) процессуальный интерес суда, как государственного органа, в качественном

8 Юсупов Т.Б. Частное производство в современном арбитражном и гражданском процессе // «Законодательство», 2001, №11.

27

отправлении правосудия (объектами охраны являются и независимость суда, и интерес в нахождении объективной истины и вся процессуальная форма в целом).

Существование мер пресечения в гражданском процессе предопределяется необходи­мостью достижения названных выше целей и существованием перечисленных объектов охраны.

Следует обратить внимание на сложность отграничения мер процессуального пресече­ния от мер защиты и мер юридической ответственности. Данное обстоятельство связано с тем, что в процессе по гражданскому делу часто именно применение мер защиты или ответственности становится первой реакцией на противоправное поведение субъекта и пресекает такое поведение. Поэтому подчеркнем, что меры пресечения: 1) указаны в диспозициях правовых норм; 2) всегда предшествуют применению мер защиты или ответственности; 3) реализуются в первую очередь с целью прекратить упречные с точки зрения права действия до окончательной их квалификации.

К мерам пресечения в гражданском процессе относятся, в частности, меры по обеспечению иска (ст. 140 ГПК РФ); приостановление действия оспариваемого решения государственного органа до вступления в законную силу решения суда (ч. 4 ст. 254 ГПК).

В параграфе анализируются цели, фактические основания и порядок применения данных мер, характер свойственного им принуждающего воздействия. Обосновывается утверждение о том, что применение мер пресечения возможно лишь в рамках производства об ответственности.

В силу того, что процессуальные меры пресечения всегда направлены на защиту, в том числе, материальных прав лиц участвующих в деле, они реализуются через систему правоотношений, одни из которых являются материальными, другие – процессуальными. Система правоотношений пресечения подробно рассматривается в параграфе. Эти правоотношения являются стадийно развивающимися, стадии их развития следуют стадиям частного производства по реализации соответствующих мер принуждения.

Параграф четвертый «Возможность обнаружения новых форм государственного принуждения в гражданском процессе».

Исследование проблем государственного принуждения в гражданском процессе поставило перед нами ряд трудно разрешимых вопросов. В первую очередь, выяснилось, что не все меры процессуального принуждения укладываются в известные и обозначенные нами четыре формы. Так, привлечение лица к участию в деле в качестве ответчика (также привлечение соответчика, замена ненадлежащего ответчика) или третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, происходит через властное веление суда независимо от воли и желания данных лиц. В результате придания этим лицам соответствующего процессуального статуса у них помимо воли возникают процессуальные права и обязанности. То же касается приобретения лицом процессуального статуса свидетеля. Гражданскому процессуальному праву известны также принудительные меры по собиранию доказательств: истребование доказательств (ст. 57 ГПК), принудительное направление гражданина на судебно-психиатрическую

28

экспертизу (ст. 283 ГПК). Автором обосновывается невозможность отнесения ни одной из перечисленных мер к рассмотренным ранее формам государственного принуждения.

К каким же формам государственного принуждения можно отнести принудительное привлечение лица к участию в деле и принудительные меры по собиранию доказательств? Для ответа на этот вопрос обратимся к целевым установкам различных форм государственного принуждения.

На наш взгляд, исходя из целевых установок все формы государственного принуждения образуют три диалектических пары:

1). Меры защиты (основанная цель – восстановление) – меры ответственности (основная цель – возмездие, разрушение психологической мотивации на правонарушение). Пара «меры ответственности – меры защиты» является правовым отражением диалектики «восстановление – разрушение».

2). Превентивные меры имеют своей основной целью – гарантировать ненаступление неблагоприятного события. Логически этой цели противостоит позитивная цель – гарантировать наступление благоприятного, искомого события. Назовем меры принуждения, направленные на достижение этой цели мерами обеспечения. Или мерами «позитивного обеспечения»; дело в том, что превентивные меры, ведь тоже являются своего рода мерами обеспечения – через них обеспечивается достижение задач правосудия. Однако, в случае применения мер превенции обеспечение происходит через негативный момент – через недопущение возникновения негативного явления, логически этому противостоят меры «позитивного обеспечения» – гарантирование наступления желаемого благоприятного события. Выделяя меры обеспечения с соответствующей целевой установкой, мы увидим, что обнаруженные нами принудительные меры по собиранию доказательств относятся как раз к этой форме государственного принуждения. Меры обеспечения по сути своей направлены на достижение регулятивных, а не охранительных задач процесса.

3). Меры пресечения направлены, прежде всего, на то, чтобы прервать осуществляющуюся неправомерную деятельность лица, участвующего в деле. Логически противоположенной является цель принудительного инициирования, возбуждения правомерной деятельности. Тогда меры по принудительному привлечению в процесс того или иного участника будут являться мерами инициирования.9

9 Так, в английском языке слово «initiate» означает: 1) вводить в курс дела, знакомить, посвящать (в планы, тайну и т.д.); 2) принимать в члены организации, общества, клуба и т.д., вводить в должность; 3) начать, приступать, положить начало.

29

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:

Нохрин Д.Г. Меры защиты в гражданском процессуальном праве РФ // «Арбитражный и гражданский процесс», № 10, 2005. (0,5 п.л.)

Нохрин Д.Г. Формы государственного принуждения в гражданском судопроизводстве // «Вестник Московского университета», № 4, 2005. (0,7 п.л.)

Нохрин Д.Г. Ответственность суда за неправомерное бездействие // «Российская юстиция», №1, 2007. (0,4 п.л.)