Содержание
Особенности экологического подхода Дж. Гибсона
Введение
Важным элементом дискуссий 1980-х годов о перспективах выхода научной психологии и когнитивной науки из кризиса стали работы небольшой, но чрезвычайно активной в тот период группы исследователей, развивавших взгляды известного американского психолога Джеймса Джерома Гибсона (1904—1979). Исследователь, всю жизнь проработавший в одной, причем достаточно узкой области — психологии зрительного восприятия, выпустивший с интервалом примерно в 15 лет три книги — «Восприятие зрительного мира» (Gibson, 1950), «Чувства, рассматриваемые как перцептивные системы» (Gibson, 1966) и «Экологический подход к зрительному восприятию» (Gibson, 1979), — поставил под сомнение теоретические основы когнитивных исследований. Карьера Джеймса Дж . Гибсона, его влияние и репутация представляют собой ряд пародоксов. С одной стороны, он безусловно самый значительный исследователь и теоретик в области восприятия, которого когда-либо давали миру США. Его идеи и открытия оказали влияние на ряд различных областей знания, для которых важно понимание восприятия, включая психологию, философию, историю искусства, искусственный интеллект, неврологию, теорию познания, досуг, военно-промышленную психологию. Однако с другой стороны, репутация Гибсона в перцептивной психологии не однозначна. Вне психологии многие из тех, кто ежедневно пользуется его трудами, никогда о нем не слышали.
Свою теорию зрительного восприятия он назвал «экологической оптикой», выдвигая неслыханную идею о том, что стимуляция существует отдельно от организма или нервной системы в энергетических полях окружающей среды. Наряду с этой идеей он разработал следующую концепцию перцептивной системы: это целая иерархия управляемых надстроек, совершаемых организмом в процессе поиска и использования окружающей его информации. Гибсон начал разрабатывать первую научную теорию активного слушания, смотрения, обоняния и т.д. в противовес теориям слуха, зрения и т.д. Тридцать лет спустя одной из самых «модных» областей в искусственном интеллекте стала «активная перцепция» - прежние догадки Гибсона открываются заново, часто исследователями, которые отрицают влияние на них Гибсона.
В основной части нашей работы мы более подробно рассмотрим теорию «экологического восприятия» на основе его последней работы «Экологический подход к зрительному восприятию».
Особенности экологического подхода Дж. Гибсона
Любая традиционная теория восприятия исходит из того, что контакт человека с объектами внешнего мира опосредствован светом, иными словами, что свет является проксимальным стимулом для восприятия объекта. Воздействие света на орган зрения вызывает психические состояния, называемые ощущениями. Человеку ничего, кроме того, что имеется в ощущениях, не дано; ощущения — это единственное звено, связующее человека с внешним миром. В ощущениях, однако, многое из того, что есть в объекте, теряется (например, объемность объекта, его третье измерение), а в образе восприятия все утраченное восстанавливается (ведь это же факт, что мы видим объемные предметы!). Значит, ощущения должны подвергнуться последующей обработке. Было высказано много различных мнений относительно характера этой обработки (бессознательные умозаключения, творческий синтез, перцептивная организация и, наконец, просто обработка наподобие той, которой подвергается информация в ЭВМ). Но никто до Гибсона не сомневался в необходимости такой обработки. Называя свою теорию восприятия «непосредственной» и противопоставляя ее традиционным теориям, Гибсон отвергает саму идею необходимости обработки сенсорной информации, поскольку не считает, что восприятие основан на ощущениях. В его концептуальном аппарате не находится места и для такого понятия, как «стимул». Он убежден, что неоправданный перенос этого понятия из физиологии, где оно вполне уместно, в психологию нанес непоправимый вред развитию психологической теории.
Первое и, вероятно, главное отличие нового экологического подхода заключается в признании, что субъекту в акте восприятия противостоит не физический мир, каким его описывают физики, а экологический мир. Переход от физического мира к экологическому — это не просто переход от одного уровня описания внешнего мира к другому. Экологический уровень описания мира, который окружает животное, определяется формами его жизнедеятельности. Для Гибсона понятие «окружающий мир» является дополнительным к понятию «животное». Он обращает внимание на то, что хотя «окружающий мир» – это все то, что окружает животное, но при этом окружение отдельно взятого животного, с одной стороны, такое же, как и у всех остальных животных, а с другой — отличается от окружения любого другого животного.1
Обращают на себя внимание две особенности в гибсоновском описании экологического мира — иерархическое строение экологического мира и его значимость. Иерархический аспект организации экологического мира Гибсон передает с помощью понятия «встроенность». Мелкие элементы окружающего мира встроены в более крупные, те в свою очередь встроены в еще более крупные и т. д. (Например, ущелья встроены в горы, деревья встроены в ущелья, листья встроены в деревья, клетки встроены в листья.). Кратковременные события, происходящие в окружающем мире, встроены в длительные, те — в еще более длительные, и так до бесконечности. Основой земного окружения выступает земь, на которой и расположены все остальные элементы структуры.
Значимость окружающего мира по Гибсону следует из взаимодополнительности окружающего мира и животного. Экологический мир по самому своему определению не может не быть значимым для животного. Вопрос, однако, заключается в том, как понимать значимость. Гибсон старается избегать термина «значение», полагая, что он чересчур обременен субъективистскими ассоциациями. Вместо этого он вводит специальный термин "affordance", который переводился на русский как «возможность». По Гибсону, возможности, которые предоставляет объект субъекту, являются неотъемлемыми атрибутами объекта в экологическом мире. Такую точку зрения Гибсон противопоставляет субъективистскому пониманию значения, при котором значение принадлежит к субъективному миру, опыту субъекта и накладывается на чувственные данные.
Отдельного внимания заслуживают рассуждения Гибсона о постоянстве и изменчивости элементов окружающей среды. Он считает, что заметить постоянство можно только через изменчивость. Ключевым понятием здесь выступает понятие «компоновки». То есть мы можем узнавать предмет или человека, даже в процессе происходящих с ним изменений, потому, что его основные признаки или элементы постоянны относительно друг друга.
Вторая часть книги посвящена экологической оптике. Так называет Гибсон дисциплину, в которой свет рассматривается как носитель информации об окружающем мире. Впервые термин «экологическая оптика» появился в его одноименной статье (Gibson, 1961). Центральным понятием экологической оптики является «объемлющий световой строй». Центральный тезис экологической оптики состоит в том, что любой экологической реальности окружающего мира в объемлющем световом строе соответствует какая-то оптическая реальность. Текстуре поверхности окружающего мира соответствует оптическая текстура в световом строе, изменению поверхностной текстуры — возмущение оптической текстуры и т. д. В то же время не всякая физическая реальность находит свое отражение в объемлющем световом строе. Так, например, физическому понятию «пространство» в строе ничего не соответствует. Из этого Гибсон делает вывод, что пространство как таковое не воспринимается и что пространство можно только мыслить. Столь же непривычно звучит и утверждение Гибсона о том, что мы никогда не воспринимаем чистого движения.
Экологическая оптика по Гибсону основывается на нескольких различениях, которые не принадлежат к числу основных в физической оптике:
на различении светящихся и несветящихся тел;
на различии между светом как излучением и светом как освещением;
а также на различии между излучаемым светом, исходящим от источника, и объемлющим светом, приходящим в точку среды, в которой может находиться глаз.
К понятию объемлющего света Гибсон приходит через рассуждение о распространении света в пространстве. Получается, что лучи полностью заполняют воздушное пространство, и каждая точку в пространстве рассматривается как точка пересечения лучей, приходящих с разных сторон. Из этого следует, что свет объемлет каждую точку. Свет попадает в каждую точку, окружает каждую точку, становясь в каждой точке окружающим (объемлющим) светом.
Если наука до Гибсона утверждала, что мы видим только свет, отраженный от различных объектов, то Гибсон заявил, что видеть свет сам по себе нельзя, а видим мы именно объекты окружающего мира, освещенные светом. При этом его теорию активного смотрения можно выразить фразой – рецептор стимулируется, а орган активируется. Имея в виду то, что сетчатка, где находятся фоторецепторы является только частью органа – глаза, который, в свою очередь является частью парной системы зрительного восприятия.
О самом стимуле Гибсон говорил следующее: «Стимул в строгом смысле этого слова не несет никакой информации о своем источнике в окружающем мире, то есть он не задает своего источника. Стимул должен начинаться и кончаться. Если он сохраняется длительное время, реакция рецептора слабеет и в конце концов прекращается совсем. Для этого явления есть специальный термин — сенсорная адаптация. Следовательно, стимул не может задавать постоянно существующий объект. Стимульная информация об объекте должна находиться в потоке стимуляции, который в чем-то неизменен, а в чем-то изменчив. И заметьте, кроме всего прочего, что объект вопреки бытующим представлениям не может быть стимулом.
Если прилагаемая энергия стимула превышает порог, то можно сказать, что стимул является причиной реакции сенсорного механизма, а реакция является его следствием. Но нельзя говорить, что наличие стимульной информации является причиной восприятия. Восприятие — не реакция на стимул, а акт извлечения информации. При наличии информации восприятие может состояться, а может и не состояться. У процесса восприятия в отличие от сенсорных процессов нет никакого стимульного порога. Восприятие зависит от возраста воспринимающего, от того, насколько хорошо он научился воспринимать и насколько сильна у него мотивация к восприятию. Если бы в основе восприятия лежали ощущения, для которых существуют пороги, то у восприятия тоже должны были бы быть пороги. Но их у него нет, и, я полагаю, причина этого в том, что ощущения не лежат в основе восприятия».2
Отличительной особенностью экологической оптики является ее динамизм. Многие экологические реалии окружающего мира находят свое отражение в структуре объемлющего света только в том случае, если эта структура динамична и рассматривается как изменяющаяся во времени. Рассмотрим, к примеру, постоянство воспринимаемых предметов при движении наблюдателя. Этот феномен столь же очевиден, сколь и непонятен, ибо постоянный предмет отображается на сетчатке во время своего движения в виде последовательного ряда изображений, каждое из которых в отдельности не позволяет судить об истинной форме предмета. Гибсон отмечает, что так же, как в этом последовательном ряде изменяющихся сетчаточных изображений есть нечто неизменное (динамический инвариант), так и в меняющемся световом объемлющем строе имеется некий инвариант, благодаря которому мы видим объект постоянным. То есть, как уже отмечалось, постоянство можно передать только через изменение. Центральная гипотеза экологической оптики состоит в том, что возможности задаются информацией, имеющейся в объемлющем свете.
Гибсон не случайно излагает свою теорию, начиная с описания окружающей среды, и только затем переходя к восприятию картин и изображений. Дело в том, что одной из ключевых идей его теории является ответ на вопрос: «Почему мы видим вещи, такими, какие они есть?». Ответ Гибсона «Потому что они такие, какие есть.» Непосредственным или прямым восприятием можно назвать только восприятие реально существующих вещей и явлений. Восприятие картин и других предметов человеческой культуры называется опосредованным и проходит, по мнению Гибсона, совсем по другим законам.
Прямое восприятие — это особый вид активности, направленный на получение информации из объемлющего светового строя. Этот процесс я назвал извлечением информации. Для его осуществления необходимо, чтобы наблюдатель активно передвигался, смотрел по сторонам и рассматривал объекты окружающего мира. Этот процесс не имеет ничего общего с получением информации из поступающих на вход оптического нерва сигналов, что бы они из себя ни представляли.3
Важнейшей частью окружающего мира является сам наблюдатель. Проблема самовосприятия, то есть восприятия самого себя, в психологии ставится неоправданно узко, как проблема восприятия собственных движений в контексте проблемы стабильности воспринимаемого мира. Считалось, что наблюдатель не располагает зрительной информацией о собственных движениях и поэтому вынужден использовать мышечную проприоцептивную информацию. Гибсон убедительно демонстрирует ошибочность такой точки зрения, указывая на существование так называемой зрительной кинестезии, то есть возмущений оптической текстуры, несущих информацию о собственных движениях наблюдателя. Эти возмущения принципиально отличаются от тех возмущений оптической текстуры, которые вызываются перемещением объектов в окружающем мире, поэтому проблема стабильности видимого мира, бывшая камнем преткновения для многих поколений психологов, для Гибсона является псевдопроблемой — с введением понятия «зрительная кинестезия» эта проблема снимается.
Мы уже затрагивали взгляд Гибсона на устройство системы зрительного восприятия, однако сейчас рассмотрим ее чуть подробнее. Он опровергает общепринятое мнение о том, что мы видим с помощью глаз, считая такой подход слишком узким. Ведь глаза находятся на голове, голова поворачивается на шее, которая прикреплена к туловищу, опирающемуся на землю с помощью ног. Такую систему можно назвать «глаз-на-го-лове-на-теле-с-опорой-на-земле».
Но как же быть с такими явлениями психической деятельности человека, как фантазии, представления, сны? Ведь они тоже тесно связаны со зрительным восприятием. С точки зрения своей теории извлечения информации Гибсон заявляет, что «…при восприятии, и при познании происходят одни и те же процессы — экстрагирование и абстрагирование инвариантов. Различие между восприятием окружающего мира и его постижением — количественное, а не качественное.»4 таким образом, познание расширяет и дополняет процесс восприятия. И здесь находит применение мнение Гибсона о влиянии культуры на восприятие. Это выражается во фразе, что «…информация как таковая во многом независима от стимульного потока.»5 Информация понимается не как сигналы в нервных волокнах, а как то, что содержится в объемлющем потоке энергии.
Гибсона часто упрекают в том, что теорию восприятия он подменяет теорией стимуляции, что в его теории не находится места собственно процессу восприятия. С этим возражением можно было еще соглашаться, когда оно высказывалось в адрес его психофизического подхода. В настоящей же работе Гибсон не только указывает, что из себя представляет процесс восприятия (извлечение информации), но и детально разрабатывает теорию этого процесса, подчеркивая его активный характер.
Экологическая теория прямого восприятия не замкнута на себя. Она подразумевает принципиально новую теорию познания. А она в свою очередь приводит к новой теории некогнитивных видов сознания — вымысла, фантазии, сновидений, галлюцинаций.
Заключение
Психологи и до Гибсона не отрицали того, что предметы обладают значениями, однако, в отличие от Гибсона, они считали, что значения видеть нельзя.
Данная книга дает читателю отличную возможность составить собственное суждение о том, сколь убедительны доводы Гибсона в пользу непосредственной теории восприятия. В немалой степени этому будет способствовать тот факт, что Гибсону не свойственно стремление обходить острые углы и затушевывать те противоречия и слабости, которые имеются в его концепции. Будучи прирожденным полемистом, он не уклоняется от обсуждения острых и спорных вопросов, не оставляя без внимания ни один более или менее серьезный аргумент своих теоретических противников. Некоторые отечественные ученые высказывали соображения, близкие по духу тем идеям, которые легли в основу экологического подхода. Так, например, критику традиционных представлений о восприятии, сложившихся в созерцательно-сенсуалистической психологии, начал еще великий русский физиолог И. М. Сеченов. Далее, выдающийся советский физиолог Н. А. Бернштейн, настаивая на том, что не только цель движения, но и само движение у зрячего животного должны быть представлены зрительно, предвосхитил одно из важнейших понятий экологической оптики — зрительную кинестезию. И наконец, нельзя забывать учение советского психолога П. Я. Гальперина о психике как об ориентировочно-исследовательской деятельности и многолетние исследования советского психофизиолога Е. Н. Соколова ориентировочных рефлексов.
Список литературы
Великие психологи. Серия «Исторические силуэты». Ростов-на-Дону: «Феникс», 2000 – 576 с.
Величковский Б.М. Когнитивная наука : Основы психологии познания : в 2 т. — Т. 2 / Борис М. Величковский. — М. : Смысл : Издательский центр «Академия», 2006. — 432 с.
Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию: Пер. с англ./Общ. ред. и вступ. ст. А. Д. Логвиненко.— М.: Прогресс, 1988.— 464 с: ил.
1 Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию: Пер. с англ./Общ. ред. и вступ. ст. А. Д. Логвиненко.— М.: Прогресс, 1988.— 464 с: ил.
2 Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию: Пер. с англ./Общ. ред. и вступ. ст. А. Д. Логвиненко.— М.: Прогресс, 1988.— 464 с: ил.
3 Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию: Пер. с англ./Общ. ред. и вступ. ст. А. Д. Логвиненко.— М.: Прогресс, 1988.— 464 с: ил.
4 Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию: Пер. с англ./Общ. ред. и вступ. ст. А. Д. Логвиненко.— М.: Прогресс, 1988.— 464 с: ил.
5 Там же.