Спецификой политического развития современного российского общества является непрекращающееся со второй половины 80-х тт. противостояние различных политических сил. Оно постоянно меняет объект своего противоборства. Более того, на каждом его новом этапе (середина 1985 г. — конец 1991 г.; 1992г. — октябрь 1993 г. или конец 1993 г. — июнь 1996 г.) очередную перегруппировку политических сил завершает процесс образования новой политической ниши для оппозиционных сил, неудовлетворенных очередными итогами политической борьбы. Т. е. всякий раз, будь то разгром ГКЧП и последовавший развал Союза, Указ Президента РФ № 1400 и подавление сопротивления Белого Дома, или очередные выборы президента России, в обществе практически заново структурируется мощная политическая оппозиция.
Оппозиция (от лат. oppositio — противопоставление) в политике означает противопоставление своей политики другой политике или выступление против господствующего мнения, политического курса или позиции большинства.
Существование оппозиции является одним из неотъемлемых элементов демократической системы власти. Ее деятельность благотворно влияет на функционирование власти, поскольку, оказывая воздействие на правительство в рамках легальной политической борьбы, своими альтернативными подходами к решению стоящих перед страной задач активизирует работу власти. В этом смысле в условиях политической конкуренции страной правит не только власть, но и оппозиция.
Различается оппозиция умеренная, радикальная и лояльная в зависимости от степени поддержки и сотрудничества с властью. В периоды избирательных кампаний, а также кризисных ситуаций в развитии общества отношения между властью и оппозицией обостряются, и в этих условиях оппозиция резко повышает активность своей деятельности в ее социальном, идеологическом и политическом измерениях. Ответные действия власти могут колебаться в диапазоне от репрессий до бюрократического либерализма. При этом репрессии и административное воздействие оказываются малоэффективны, ибо создают вокруг оппозиции ореол мучеников, что в свою очередь, радикализирует широкие социальные массы. Политика же бюрократического либерализма, направленная на конструктивное сотрудничество власти с оппозицией, создает у населения иллюзии либо о бессилии власти, либо о ее конструктивном настрое.
Оппозиция, эксплуатирующая методы критики, возбуждения общественных эмоций и страстей, действующая в направлении формирования и усиления трещин и разломов в обществе, в межгосударственных отношениях, называется деструктивной. В отличие от нее конструктивная оппозиция, чья работа так же сопряжена с критикой официального курса правительства и апеллированием к общественному мнению, ориентирована на постоянно реальный и эффективный вклад в решение наиболее острых и сложных проблем в общественном развитии.
В зависимости от избранных форм деятельности оппозиция делится на легальную и нелегальную.
Нелегальная оппозиция осуществляет политический вид активности, связанный с использованием не правовых методов и форм гражданского неповиновения. При этом, учитывая тот факт, что правовые условия деятельности оппозиции всецело зависят от политической воли власть предержащих, а конечная цель оппозиции — передача власти, следует оценивать действия оппозиции в рамках концепции ненасилия в политике, ставящей в основу политической деятельности принципы гуманизма и требования общечеловеческой морали и нравственности.
Легальная оппозиция, то есть действующая в границах существующих правовых норм, использует все легальные возможности, чтобы воздействовать на правительство, в том числе активно участвуя в выборах в представительные органы власти. Оппозиционные политические партии и движения, получившие в ходе выборов возможность сформировать свой депутатский корпус, становятся частью существующей системы власти, т. е. системной оппозицией. Соучаствуя во власти, системная оппозиция видит свое предназначение в независимом анализе деятельности законодательной и исполнительной властей и с учетом результатов этого анализа разрабатывает и проводит в жизнь альтернативные программы эффективного развития всех сторон общественной жизни.
Началом оформления современной политической оппозиции следует считать наметившееся сначала в верхних эшелонах партийно-государственной власти, а затем и в отдельных слоях общества, противостояние проводимому «прорабами перестройки» курсу реформ. Главными вопросами политической борьбы (с начала перестройки и по декабрь 1991 г.), на базе которых формировалась критическая масса напряжения в обществе, были изъяны существующей общественно-политической системы, положение и роль КПСС как ее станового хребта, а также проблемы обновления федеративного государственного устройства. Поскольку перестройка планировалась как «ограниченная во времени, упорядоченная, проводимая под строгим партийным контролем операция, в ходе которой мы именно перестраиваем, улучшаем старый дом, а не возводим новый, принципиально иной конструкции», то оппонирующие новому официальному курсу политические силы практически с самого начала его реализации имели возможность критиковать сей достаточно центристский стратегический план как справа — с позиций либерализма — за его недостаточно радикальную либерализацию всех сфер общественной жизни и, естественно, за принципиальные ошибки в разрешении проблем разгосударствления, развития частной собственности на землю, монополии партии на власть и др., так и слева — с позиций ортодоксального коммунизма — за поспешную мало прогнозируемую либерализацию, способную увести общество от «социалистического выбора и коммунистической перспективы».
То есть с начала перестройки в стане оппозиции шло оформление двух потоков: с одной стороны — модернизаторы: радикалы, делавшие ставку на либеральные ценности, господствующие в большинстве развитых индустриальных и постиндустриальных обществ, и умеренные, стремящиеся для сохранения социалистической модели развития общества демократизировать, осовременить ее советскую версию; с другой стороны — консервативная оппозиция, представленная сторонниками социалистических ценностей, которые ратовали за усиление авторитарных, командно-административных черт существующей системы, за придание ей, по существу, неосталинских черт.
Партийно-государственная элита в ходе перестройки все больше дифференцировалась на отдельные, оппонирующие Горбачеву, группировки. Так, поддерживая курс перестройки в целом, умеренные реформаторы (Н. И. Рыжков, Л. И. Абалкин и др.) стремились выработать достаточно взвешенный и поэтапный переход к рынку, в условиях «шквального изменения политической обстановки в стране» надеялись кардинально реформировать партию.
Другая группа — Е. К. Лигачев, И. Полозков, В. И. Чебриков, М. С. Соломенцев и другие — также представляли в высшем руководстве партии новую команду Горбачева. Однако подразумевали под курсом реформ лишь фасадный ремонт существующей системы. Они очень скоро оказались во главе консервативного крыла в партии. При этом и первая, и вторая группировки, представленные в высших органах КПСС — Политбюро и ЦК, а также в ЦК ВЛКСМ и в правительстве, включали в себя сторонников эволюционных преобразований, правда, с разным вектором развития. Эта разница представлений об общей направленности преобразований в стране проявилась не сразу, а по мере реализации экономических идей, казавшихся изначально для всех самыми прогрессивными, способными решать насущные проблемы социально-экономического развития страны. Постепенно по мере реализации курса реформ стало ясно, что рецепты, выработанные в старой системе координат, оказались исключительно противоречивыми, а потому малопродуктивными (например, требования проводить реформы одновременно, обеспечивая рост благосостояния народа, или ориентация на недопустимость отказа от государственного ценообразования при несбалансированном спросе и предложении на потребительском рынке, или либерализация режима функционирования госпредприятий без изменения отношений собственности и многое другое). То есть рамки «социалистического выбора» в осуществлении реформ, объединяя некоторое время вокруг Горбачева его реформаторскую команду, в конце концов оказались узки и это заставило одних (Лигачев) усомниться в истинности пути реформ, других (Рыжков) — попытаться рядом переходных мер максимально смягчить вхождение страны в рыночную систему отношений.
Была в руководстве партии и государства и третья группа политиков (А. Яковлев, Э. Шеварнадзе, Б. Ельцин и другие), которая, проделав энергичную переоценку своих убеждений, оказалась готова немедленно, изменив прежним социалистическим идеалам, создавать принципиально новую, основанную на либеральных ценностях общественную систему. Такой радикальный подход к происходящим переменам в стране встретил достаточно широкое понимание во многих слоях общества. Советскому обывателю через средства массовой информации работники идеологического и пропагандистского аппаратов, советские деятели культуры, добившиеся популярности на Западе, советские эмигрантские круги стали упорно навязывать позитивный образ жизни и ценностные ориентиры западноевропейских государств.
Наиболее распространенной и массовой формой первых оппозиционных организаций в странстали народне ые фронты, большинство из которых было создано в течение лета и осени 1988 г. Общими идеями, консолидирующими людей вокруг данных самодеятельных общественно-политических объединений, были радикализация проводимых в обществе реформ, развитие гражданской активности населения, повышение его роли в политической жизни страны. Вместе с тем среди данных неформальных оппозиционных организаций активно действовали народные фронты союзных республик, делающие ставку на признание суверенитета своих республик и создание независимых государств, и интерфронты, которые в тех же республиках боролись против развала союзного государства, за равные права всех жителей республик. Аналогичные движения (Народный фронт РСФСР, Московский народный патриотический фронт, Российский народный фронт и др.) были созданы и в Российской Федерации. Тревога за судьбу России, социальную и демографическую ситуацию в стране, недовольство работой союзных ведомств и неэффективные попытки оппозиционных депутатов Верховного Совета РСФСР представлять интересы российских народов — все это привлекало в региональные и республиканские народные фронты тысячи патриотически настроенных россиян.
Значительное распространение в это же время получил и такой тип самодеятельных оппозиционных организаций, как дискуссионные клубы и объединения («Авангард» — Горький, «Гражданская инициатива» — Мурманск, Тула, Тюмень, «Демократ» — Иркутск, «Единство» — Казань, «Марксист» — Волгодонск и др.). Для многих из них были характерны мобильность числа участников, смена названий и декларируемых программ, определенная фракционность и борьба за внутреннее лидерство. Именно из этой среды граждански активных людей формировался костяк политических объединений и групп, которые стремились конституироваться в альтернативные по отношению к КПСС политические партии.
Возглавили процесс создания современной российской многопартийности, с одной стороны, образованные молодые люди, ищущие возможность реализовать свою энергию и честолюбие и трезво вычислившие, что в структурах КПСС путь к масштабным постам для них далек и труден. С другой стороны, в процесс партийного строительства включилась часть бывших активных коммунистов, в том числе и высокопоставленных партийных функционеров. Эта группа политической оппозиции с той же яростью и обличительным пылом, с каким она отстаивала «чистоту марксизма», приступила к антикоммунистической деятельности. К этому времени лидеры этой части оппозиции уже получили реальную власть в новых оппозиционных структурах, поэтому им было что терять в разворачивающейся борьбе. Отсюда — их антикоммунистическая активность и радикальность.
Легализация оппозиционных структур произошла летом 1988г. в период выборов в Верховный Совет СССР. Выборам предшествовала работа XIX партконференции (июнь-июль 1988 г.), на которой и было вынесено решение о проведении альтернативных выборов в депутаты Верховного Совета СССР. Выдвинутый на конференции проект конституционной реформы (был принят в октябре того же года Верховным Советом СССР) предусматривал помимо альтернативных выборов принципиальное изменение всей существующей политической системы. На месте прежнего Верховного Совета с чисто декоративными полномочиями была воздвигнута новая двухуровневая представительная система — Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР — и учрежден пост Президента СССР. Эта реформа была подвергнута критике как со стороны консервативной, так и радикал-модернизаторской части оппозиции. И те, и другие считали реформу ущербной, поскольку предложенная система не была ни прямой, ни равной и к тому же сосредотачивала слишком много власти в руках президента — Генерального секретаря ЦК КПСС.
Проведение альтернативных выборов в условиях жесткой политической борьбы позволило наиболее радикальной части либеральной оппозиции войти в состав депутатского корпуса. Их деятельность развернулась на базе Межрегиональной депутатской группы, в состав которой вошли такие известные политические деятели, как Б. Ельцин, А. Собчак, Ю. Афанасьев, Г. Попов, А. Сахаров и другие. Составляя меньшинство среди депутатов съезда, межрегионалы выдвинули идею «выраженной оппозиции» (Г. Попов), суть которой состояла не в углублении противостояния, а в организации конструктивной работы межрегиональной оппозиции, направленной на решение насущных социально-экономических проблем. Основой для такой конструктивной деятельности либеральная оппозиция считала радикальное изменение существующей системы общественных отношений в стране. Суть данной платформы была четко сформулирована в речи Ю. Афанасьева на II съезде народных депутатов СССР (декабрь 1989 г.): «Эта система ремонту не подлежит. Три ее кита — имперская сущность СССР, государственный социализм с нерыночной экономикой, партийная монополия — подлежат демонтажу». Так была завершена идейная трансформация большинства прежних сторонников горбачевских реформ: от требований радикализировать реформирование страны в рамках существующей системы до отрицания самой системы.
В первой половине 1990 г. происходит углубление политического размежевания на сторонников и противников курса Горбачева внутри КПСС. В ходе предсъездовской партийной дискуссии по проблемам перестройки и обновления программы КПСС возникли внеуставные организации коммунистов, которые выдвинули собственные идейно-политические платформы к XXVIII съезду партии. Так, в лагере консервативной оппозиции появилось «Движение коммунистической инициативы обновления партии», которое выступало за «сплочение КПСС на ленинских основах», сохранение классового подхода вместо общечеловеческих ценностей, уничтожение частной собственности на основе общего владения средствами производства.
Другими организациями консервативного толка в КПСС являлись «Марксистская платформа», сторонники которой призывали к единству всех коммунистов, сохраняющих приверженность социалистическому выбору, и «Большевистская платформа в КПСС», созданная на базе крайне левой группы «Единство», неосталинского толка.
Одновременно в лагере либеральной оппозиции возникло демократическое движение коммунистов, которое предполагало достичь обновления общества посредством «преобразования КПСС из госструктуры в современную левую политическую партию». Движение признавало свободу самоопределения коммунистов «путем объединения вокруг идейно-политических платформ». Именно на базе этих представлений в январе 1990 г. в партии была создана «Демократическая платформа в КПСС».
И консервативная, и либеральная оппозиция в КПСС была представлена на Учредительном съезде КП РСФСР, состоявшемся в июне 1990 г. И хотя в резолюции съезда была подтверждена «верность социалистическому выбору», наличие различных идейно-политических платформ свидетельствовало об отсутствии единства в создаваемой РКП. Единства у российских коммунистов не было в подходах к решению практически всех центральных задач КП РСФСР: «Содействие Верховному Совету РСФСР, политическая поддержка заключению на добровольной основе нового Союзного договора, вывод общества из кризиса на основе энергичного проведения реформ». При этом российский отряд коммунистов признал «политическую и моральную ответственность КПСС за нынешнее состояние общества». То есть на момент своего создания КП РСФСР по ряду принципиальных позиций относилась к обновленческому спектру политических сил, хотя впоследствии, пережив несколько расколов, эволюционизировала к консерваторам. Об этом свидетельствовали многочисленные факты, в том числе исключение из своих рядов В. Купцова, Г. Зюганова, Антоновича, Ильина за «осознанное и неосознанное пособничество антикоммунистам, за отход от классовых позиций».
На съезде более отчетливо были противопоставлены два ряда идей, вокруг которых шел процесс размежевания в партии: проект платформы ЦК КПСС в его различных вариантах и проект Демплатформы в КПСС. То есть умеренная оппозиция в КПСС была готова конструктивно сотрудничать с «партией власти», радикалы же, составлявшие меньшинство съезда (27 % против 61 %), были не в состоянии правовым путем оформить реально существующий раскол в КПСС. Демплатформа считала, что «выстраданные перемены уперлись в святую святых системы — монополию КПСС на власть, а следовательно, на собственность, идеологию, информацию». Сторонники Демплатформы рассматривали КПСС как силу, которая сама должна отказаться от монополии на власть, преобразуясь из «тоталитарной в парламентскую структуру», ибо она, «прикрываясь фразами о плюрализме, равноправии и партнерстве, сохранит наделе власть у партийно-государственной номенклатуры, окончательно скатываясь в консервативный лагерь». Истоки общественного кризиса Демплатформа усматривала в коммунистической идеологии, воцарившейся в стране после октября 1917 г., тогда как умеренная оппозиция в КПСС считала причиной кризиса деформации идей социализма.
Таким образом, «Демократическая платформа в КПСС», предлагая реформировать идеологические и организационные основы партии, ставила под сомнение ее способность вывести страну из кризиса, требовала отказа КПСС от монополии на власть, полной передачи государственной власти от органов КПСС к Советам. И поскольку съезд, заняв, в целом, центристскую позицию Горбачева, не отказался от ориентации на социалистические ценности и не пошел, по пути раздела партии, большинство лидеров и активных сторонников Демплатформы было вынуждено уйти из КПСС (или были исключены из нее) и встали на путь организационного оформления новых альтернативных по отношению к КПСС партий.
Процесс партийного строительства в стране к этому времени уже набирал свои обороты. Первенец многопартийности — Демократический Союз (ДС) — появился еще в мае 1988 г. В программном документе Союза — «Временном варианте программы ДС» — было зафиксировано, что ДС — политическая партия, оппозиционная тоталитарному государственному строю СССР, ставит своей целью ненасильственное его изменение и построение правового государства на началах гуманизма, демократии и плюрализма. ДС была разработана четкая программа действий, направленная, по словам одного из его лидеров — В. Новодворской, на усиление конфронтации в обществе посредством проведения кампаний гражданского неповиновения с тем, чтобы народ отверг существующую государственную власть.
Другой активной оппозиционной силой в обществе с момента образования стала Демократическая партия России. На Учредительной конференции этой партии (май 1990г.) и на I съезде (декабрь 1990 г.) подчеркивалась антикоммунистическая направленность, а значит, радикальная оппозиционность ее деятельности. Еще в процессе выработки программных документов ДПР пережила ряд расколов: первый привел к отпочкованию Свободной демократической партии, второй — к образованию фракции свободных демократов, с последующим ее выходом из ДПР. Оба отмежевания произошли в процессе разработки идеологических и организационных принципов деятельности партийных образований. В принятых, в конечном итоге, программных документах подчеркивалось, что ДПР создана для активного противодействия попыткам «реставрации прежних порядков». Вместе с тем, прогнозируя социальные преобразования в обществе, партия ориентировала своих членов на обеспечение ненасильственного процесса модернизации России.
Конституционно-демократическое движение в стране было возрождено в октябре 1989 г. На базе слияния неформальной Московской группы «Гражданское достоинство» с демократической фракцией Московского народного фронта был создан Союз конституционных демократов, провозгласивший себя политической организацией граждан, «объединенных стремлением продолжать и развивать лучшие демократические традиции отечественного либерализма». В принятой политической декларации СКД определял свою роль в современной политической жизни как оппозиции существующей власти, готовой к конструктивному сотрудничеству с правящей КПСС и со всеми политическими силами, признающими самоценность человеческой личности.
Активно стала проявляться тенденция образования российских политических партий посредством раскола организации бывших единомышленников и соратников, характерная для многих вновь образованных политических партий в конце 80-х — начале 90-х гг. Она была вызвана как объективными причинами: размытостью социальной базы создаваемых партий, стремлением четче определить свои программные и организационные принципы деятельности, так и субъективными мотивами: имели место попытки удовлетворить невостребованные политические амбиции новоявленными лидерами.
Партия Жириновского была создана как оппозиционная официальным властям в конце 1989 г. За первые два года ее трижды проверяли правоохранительные органы, дважды запрещали. Однако партия продолжала существовать, более того, продолжала множить своих сторонников. Ее лидер баллотировался на первых выборах во время избрания Президента России и получил поддержку более 6 % россиян. Тогда в мае-июне 1991 г., как и на декабрьских 1993 г. выборах в Государственную Думу, ЛДПР достигла значительного успеха, который все средства массовой информации связывали с так называемым «феноменом» Жириновского. Одни объясняли победу «особым магнетизмом этой выдающейся личности», другие обвиняли Жириновского в сотрудничестве с КГБ, в пропаганде идей коммунофашизма и т. д. Действительно, с одной стороны, на политическом небосклоне России появилась неординарная личность: два высших образования, знание четырех иностранных языков, обладание ораторским искусством и образным мышлением, организаторские способности. С другой стороны, перед россиянами предстал лидер, практически сразу заработавший имидж «несерьезного, а потому и опасного скандалиста».
Как и многие другие российские партии, ЛДПР всю свою деятельность строила в расчете на так называемый средний класс. Однако в конце 80-х — начале 90-х гг., в самом начале формирования этой новой социальной базы, она представляла собой аморфную массу индивидов с оборванными этнокультурными и социальными связями. Серьезной трансформации в условиях рушившихся экономической и социально-политической систем общества были подвержены и другие социальные слои. Эту маргинализацию социальной структуры и учитывал Жириновский, делая ставку на «свой» маргинализированный электорат. Раньше других Жириновский почувствовал, что большинство дезориентированных россиян ждет от новых политиков не разрушения российской государственности в угоду монетаристским рецептам модернизации страны, а ее укрепления для обеспечения безопасности и социальной защищенности большинства населения. Сформулировав соответствующие лозунги, направленные на сохранение и преумножение традиций российской государственности в ходе либерального реформирования России, Жириновский смог сплотить вокруг себя не только соратников по партии, одержав победу над другими претендентами на руководящую роль в ЛДПР, но и объединить под лозунгами партии простых избирателей.
Среди оппозиционных по отношению к КПСС партий, ставших на более бескомпромиссные антикоммунистические позиции, особое место заняли политические организации, провозгласившие возврат к «христианским идеалам, пронесенным через века нашими предками». Первой такой организацией стал Христианско-демократический союз России, возникший на базе христианско-демократической фракции Демократического союза и двух редакций «Бюллетеня гражданской общественности» и бюллетеня «Воскресенье» в августе 1989 г. По мнению одного из лидеров данного политического объединения христиан, диалог с коммунистами во имя гражданского согласия и общечеловеческих ценностей был невозможен, ибо такие призывы со стороны КПСС «сознательно или по глупости вызывают... глухое раздражение и решимость бороться против лжи и лицемерия до победного конца». Это противостояние предполагало, согласно программным документам ХДСР, исключительно мирные конституционные средства политической борьбы, включая обращение к гражданам через средства массовой информации, мирные демонстрации, митинги, кампании гражданского неповиновения.
Создавая свое политическое объединение по типу «партия—движение», демохристиане попытались объединить под своими лозунгами не только верующих всех христианских конфессий: православных, католиков, протестантов, но и «неимущих дара Веры», т. е. атеистов, признающих христианские заповеди; не только активных и бескомпромиссных антикоммунистов, но и людей, которые были готовы идти на конструктивный диалог с КПСС. Эти программные лозунги формулировались на базе основных христианских ценностей, а следовательно, имели много общего с основными демократическими принципами кадетов, социал-демократов и других партий, что не могли не признавать и сами лидеры демохристиан. Одновременно ими предпринимались настойчивые теоретические поиски собственно христианских позиций для политической деятельности, которые, в свою очередь, приводили к многочисленным размежеваниям и расколам.
В конце 1989 — 1990 гг., помимо уже перечисленных партийных объединений, были созданы Демократическая партия (ноябрь 1989 г.), Крестьянская партия России (сентябрь 1990 г.), Республиканская партия Российской Федерации (ноябрь 1990 г.), Партия свободного труда (декабрь 1990 г.) и ряд других оппозиционных по отношению к КПСС политических партий. Всех их объединяло, во-первых, стремление создать в России общество, основанное на отечественных и западных либеральных традициях, т. е. общество с развитой системой частного предпринимательства, многопартийной политической системой, признающее приоритеты прав личности по отношению к правам социальных групп или государства в целом. Во-вторых, большинство либеральных партий свою основную социальную базу видели в так называемом среднем сословии или третьем классе. В начале 90-х гг. этот новый социальный слой находился в стадии формирования за счет представителей иных социальных страт, с которыми в силу различных причин им приходилось расстаться. Учитывая это, а также тот факт, что в рамках нового социального слоя еще отсутствовала собственная субкультура, общие статусные и профессиональные характеристики, можно предположить, что данная социальная база, на которую уповали либералы, представляла в российском обществе начала 90-х гг. маргинализированные слои населения. Этот факт во многом объясняет надежды либералов на чудеса рыночной экономики, которые они связывали не с длительным процессом становления рыночных структур на протяжении жизни нескольких поколений, а с немедленным вхождением в рыночную цивилизацию. При этом еще до того, как вопросы методов создания рыночной экономики были поставлены в практическую плоскость, у либералов уже наметились существенные различия в их определении.
Условно (в конце 80-х — начале 90-х гг.) либеральные партии и движения можно было разделить на классических либералов западного толка, либерал-аппаратчиков и либерал-популистов.
Либерал-популисты (ЛДПР, ДС, НПР и др.) призывали к «мирной революции снизу», включая в отдельных случаях в свой арсенал борьбы акты гражданского неповиновения, забастовки, создание параллельных структур власти. Они убеждали своих сторонников, что только решительный демонтаж старой общественной системы и энергичное создание нового демократического общества способно создать достойные для человека условия жизни и решить назревшие проблемы развития страны.
«Классические либералы западного толка» (РПРФ, ПЭС, ПСТ и др.) также делали ставку на либерально-демократические ценности, но ориентируясь, в основном, на городскую научно-техническую и производственную интеллигенцию, высококвалифицированных рабочих, они рассчитьшали создать рыночную экономику путем немедленного превращения всех граждан России в полноправных собственников посредством перераспределения госсобственности.
«Либерал-аппаратчики» (РДДР, РДПП, «Обновление» и др.) предлагали действовать в духе либеральной парадигмы XIX в. — «революции сверху». Представители этого направления функционировали преимущественно во властных структурах. По их мнению, система рыночной экономики могла быть воссоздана только по плану, благодаря государственной политике.
Таким образом, имея единую направленность в программах либеральных преобразований в России, перечисленные партии предусматривали различные пути их реализации.
Другой общей линией в программных установках либералов был антикоммунизм, который, определяя их мировоззренческо-философские позиции, воплощался в антитоталитарных лозунгах, в том числе по отношению к правящей КПСС (от требования «отстранить КПСС от власти» до запрещения и суда над нею).
В целом, деление новоявленных политических объединений на сторонников и противников КПСС служило своеобразным критерием в размежевании политических сил в обществе вплоть до августа 1991 г. Типологизация и самоидентификация политических партий и движений, а соответственно обоснование процессов их дифференциации или консолидации по этому критерию было делом простым и достаточно эффективным. Так, на противоположном от либерального («обновленческого») полюса находились партии и движения социалистического лагеря, («охранители») левого или левоцентристского толка. Эти политические объединения, создаваемые сторонниками «социалистического выбора и коммунистической перспективы», а также людьми, разочаровавшимися в его советской версии, представляли собой весьма пеструю картину: от сталинских и неосталинских объединений и ассоциаций (группа «Единство», «Объединенный фронт трудящихся», Инициативное движение коммунистов России) до партий социалистически-обновленческой ориентации (левые социал-демократы, социалисты, группа «Марксизм XXI века» и др.).
История возникновения левых партий, так же как и либеральных, была тесно связана с оформлением оппозиционных сил, в первую очередь в самой КПСС. Так, образованию партий крайне левого толка непосредственно предшествовали процессы идейного, а затем и организационного размежевания членов КПСС, которая в конце 80-х гг. объединяла в рамках, казалось бы, общей доктрины людей неоднозначных политических взглядов и настроений.
Сначала в КПСС появились внеуставные организации, так называемые партийные клубы, в рамках которых и происходила конкретизация политико-идеологических позиций многих членов правящей партии. Затем в ходе предсъездовской партийной дискуссии эти клубы выдвинули собственные платформы к XXVIII съезду КПСС, что способствовало дальнейшей дифференциации различных политических направлений. И наконец, на базе консервативно-сталинского крыла в КПСС организационно оформились две партийные структуры, объявившие себя самостоятельными, но в составе КПСС. Это были Марксистская рабочая партия — партия диктатуры пролетариата (МРП-ПДП, март 1990 г., Москва) и Российская коммунистическая партия (РКП, апрель 1990 г., Ленинград).
Первая — видела в КПСС идеологического противника ввиду ее усиливавшейся социал-демократизации, высказывая в то же время готовность к сотрудничеству с теми ее членами, которые стояли на «позициях рабочего класса» и осуждали проходившее в стране кампании гражданского неповиновения, забастовки и прочие формы деструктивного протеста.
Вторая партия — РКП — заняла еще более консервативные позиции, выступая против многопартийности, развития рыночных отношений, за сохранение партии коммунистов как государственного механизма управления.
Путь ВКП (б) начался с публикации статьи «Не могу поступиться принципами» Н. А. Андреевой — будущего лидера партии, а затем создания Всесоюзного общества «Единство — за ленинизм и коммунистические идеалы» (май 1989 г.). Позднее была оформлена «Большевистская платформа в КПСС» и, наконец, собственно ВКПБ. На начальных этапах становления своей организации члены ВКПБ ставили перед собой задачи защиты истории большевизма и борьбы за большевизацию КПСС. И только после августовских событий 1991 г., когда Учредительный съезд, состоявшийся в Санкт-Петербурге 8 ноября 1991 г., провозгласил создание самостоятельной партии, на повестку дня был поставлен вопрос о воссоздании социализма, восстановлении Союза ССР посредством возрождения в новых условиях государства рабочего класса. Возвращение к диктатуре пролетариата ВКПБ, как и РКП, связывали с развитием неосталинизма и непримиримостью к оппортунизму. Причем под «оппортунистами всех мастей» лидеры ВКПБ подразумевали все прокоммунистические и социалистические партии России.
Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП) была учреждена 23 ноября 1991 г. на Свердловском I Чрезвычайном съезде коммунистов республики. В политическом заявлении участников этого съезда была отмечена преемственность вновь созданной партии по отношению к Коммунистической партии РСФСР. Именно РКРП, объединяясь с Советами рабочих и рабочими кружками, сформировало ядро массового прокоммунистического движения «Трудовая Россия». Свой характер как «партия ленинского типа» РКРП определила спустя год в партийной программе, принятой на II этапе Учредительного съезда (декабрь 1992 г.). В программе были сформулированы лозунги борьбы с капитализацией общества и за восстановление СССР, возвращение к социалистическим ценностям и идеалам.
В феврале 1993 г. проходило два Чрезвычайных съезда коммунистов России. В те же дни, помимо съезда РКРП, на Клязьме состоялся другой, тоже II Чрезвычайный съезд КПРФ, которым была завершена восстановительно-объединительная работа группы Зюганова. Вновь созданная партия Зюганова была менее радикальна по своим идейным позициям, чем РКРП, РКП, МРП-ПДП, ВКПБ. Ее лидеры отказались от наиболее ортодоксальных коммунистических догм. Так, о коммунистах, придерживающихся классовых позиций, новый лидер КПРФ отозвался как о «левых ортодоксах, оставшихся в прошлом веке».
Еще более центристских, по существу, социал-демократических позиций придерживалась группа депутатов парламентской фракции «Коммунисты России» (Р. Медведев и др.). Они отказались от идеи восстановления КПСС и в сентябре 1991 г. выпустили обращение с призывом об образовании левой партии, которая смогла бы заменить ее в условиях запрета. Так была создана в октябре 1991 г. Социалистическая партия трудящихся (председатель Л. Вартозарова).
Чуть раньше на базе фракции «Марксизм XX», созданной в движении Марксистская платформа в КПСС А. Бузгалиным и А. Колгановым (лето 1991 г.), была создана еще одна социал-демократическая партия — «Партия труда». Эта партия была тесно связана с крупнейшими профсоюзными организациями России, в частности, с ФНПР. Она объединяла несколько идеологических течений: от социал-демократического до революционно-марксистского и делала ставку на создание широкой партии лейбористского толка. Отсюда определенная размытость и теоретическая неопределенность программных установок партии.
Увлеченность многих фракций и групп в КПСС социал-демократическими ценностями ставила их в сложное положение: с одной стороны, создавая свою политическую организацию, следовало отмежеваться от прежних установок КПСС, которая на последнем этапе своей деятельности сама значительно эволюционизировала в сторону социал-демократизма, а с другой, — надо было размежеваться с уже существующим в России социал-демократическим движением. Его начало было положено в мае 1989 г. на конференции дискуссионных политических клубов 10 городов созданием Социал-демократической ассоциации (СДА). Первый, Учредительный съезд СДА, на котором были приняты Устав и Декларация принципов, состоялся в январе 1990 г.
Своей целью ассоциация провозгласила борьбу за «утверждение политической, экономической и социальной демократии», при этом духовной основой СДА объявлялись «идеи демократического социализма, наследия российской социал-демократии». Однако спустя три месяца оргкомитет, образованный СДА, проводит Учредительный съезд Социал-демократической партии России, в программе которой теоретическая целевая установка на «демократический социализм» сменилась на «общество социальной демократии». И если в программах западной социал-демократии данные понятия имеют единую смысловую нагрузку, то отечественные социал-демократы их резким противопоставлением стремились еще больше дистанцироваться от прежней коммунистической фразеологии. Эта тенденция в оформлении программных позиций проявилась практически у всех левоцентристских партий и движений, которые во множестве создавались в начале 90-х гг. Так, к лету 1991 г. активные сторонники Горбачева образовали «Движение демократических реформ» (ДДР). Позже это движение фактически разделилось на два направления — международное, возглавляемое политиками, близкими к Горбачеву, и российское (Г. Попов), которое провозгласило своей целью консолидацию «конструктивных демократических сил России».
Итак, формирование современной отечественной оппозиции в 80 — начало 90-х гг. и происходило на двух уровнях: идеологическая и практико-политическая оппозиционность, которые, развиваясь параллельно, привели к становлению двух оппозиционных лагерей — модернизаторов и консерваторов.
Консерваторы выступали защитниками традиционных ценностей государственного социализма: плановой экономики, целостности единого союзного государства, руководящей роли КПСС. К этому лагерю оппозиции относились: консервативная часть аппарата КПСС (часть Политбюро и ЦК КПСС), руководство профсоюзов, генералитет, директорат ВПК и других отраслей промышленности, часть Верховного Совета СССР и некоторых союзных властных структур, а также леворадикальные политические партии и движения, возникшие в процессе становления российской многопартийности (движение «Единство», ОФТ, МРП-ПДП и др.).
Оппозиционный лагерь модернизаторов оформлялся в нескольких направлениях.
Первое, центральной идеей которого было «улучшение социализма, придание ему второго дыхания», возникло в высших эшелонах государственной власти. Так называемые умеренные реформаторы выступали за постепенное, поэтапное реформирование страны. Эта линия проводилась правительством СССР во главе с Н. Рыжковым, а также частью аппарата КПСС. К коммунистам — «обновленцам» примыкали левое крыло КП РСФСР, а также вновь созданные социалистические и социал-демократические партии и организации (СП, СДА, СДПРФ и др.).
Второе направление оппозиционного лагеря модернизаторов имело национальную специфику и было представлено народными фронтами республик СССР, на базе которых сформировались национальные партии и движения. Их основными требованиями были признание суверенитета своих республик и создание независимых государств. То есть процесс модернизации связывался этими силами оппозиции с идеями национального возрождения и очень часто приобретал характер национал-сепаратистской борьбы между республиканскими партийно-государственными номенклатурами и союзными структурами власти.
Третье направление оппозиционного лагеря модернизаторов носило радикально-либеральный характер. Оно было сформировано, в свою очередь, двумя потоками. С одной стороны, это была демократическая оппозиция, рожденная в недрах самой КПСС (МДГ, Демплатформа), а с другой — многочисленные политические партии и движения либерального толка (РПРФ, ПЭС, РХДС, ДПР, ЛДПР и др.). Именно к этой части политической оппозиции, согласно общему движению общественного сознания вправо, было обращено в основном внимание «партии власти». Это привело, в конечном итоге, к общей недооценке КПСС формирующейся оппозиционной массы на левом и левоцентристском фланге, т. е. оппозиционно настроенных сторонников «социалистического выбора». На этом крыле оппозиции сформировался тот слой обновленческой партгосноменклатуры, чьи реформаторские воззрения приняли демократические выборы в Верховный Совет СССР, отмену 6-й статьи Конституции, необходимость процесса разгосударствления и прочих новаций, но не приняли «демонтажа» Союза — так ими был воспринят новый Союзный договор.
Эта часть оппозиции, создав ГКЧП, и сыграла соло в кульминационный период борьбы с КПСС в августе 1991 г. Тогда решительную победу не только над КПСС, но и всем левым флангом оппозиции одержало ее праволиберальное крыло. Эта победа привела радикал-либералов к власти, что вызвало изменения в расстановке политических сил в стане оппозиции и усиление противоборства в обществе.
Центр тяжести в политическом противостоянии переместился с борьбы против КПСС к вопросу выбора конкретной модели модернизации российского общества. Политическая оппозиция и в новых условиях по-прежнему представляла собой весьма неоднородную политическую силу, представленную несколькими направлениями.
Первое — демократическая оппозиция, партии и движения которой, как и «партия власти», делали ставку на западную модель модернизации России, подразумевая под нею развитие рыночных структур и отношений, способных заменить прежнюю бюрократическую модель экономического развития с нормированным распределением и потреблением. Однако, в отличие от «партии власти», либерально-демократические оппозиционные силы являли собой сторонников социал-ориентированных рыночных реформ. Отсюда и политика «консервативного оппонирования» этой части оппозиции по отношению к власти.
Но были в демократической оппозиции и более радикально настроенные к новой власти либеральные партии и движения. Их «большая» радикальность проявлялась в критике основных позиций курса правительства Гайдара, который, по мнению критикующих, был не только напрочь лишен социальной компоненты, но и недопустимо игнорировал национально-государственные интересы всего российского общества.
К августу 1991 г. обе эти части демократической оппозиции сосуществовали в едином блоке «Народное согласие», созданном в апреле 1991 г. В этот блок входили, с одной стороны, — ДПР, НПСР, а с другой, — РХДД и КДП (ПНС). В ноябре 1991 г. эти партии организационно расстались с «партией власти» (Демократической Россией), а через три месяца на конгрессе «Гражданских сил» — и друг с другом.
Первые, т. е. ДПР Травкина и НПСР Руцкого, присоединив к себе Всероссийский союз «Обновления» Вольского, а позже и парламентские фракции «Смена — новая политика» и «Российский союз молодежи», создают в июне 1992 г. правоцентристский блок «Гражданский Союз». Программные установки этого блока были основаны на приоритетах прав человека, идеях социального партнерства и создания ориентированной на человека рыночной экономики. В целом данная межпартийная коалиция была мало идеологизирована и хорошо представлена во многих властных структурах.
Другая группа партий бывшего блока «Народное согласие» — РХДД и КДП (ПНС) — в тот же период времени создали объединение «Российское народное собрание». Этот блок, представляя государственническое крыло праволиберальных партий, стремился найти компромисс между необходимой, по их мнению, жесткой централизованной властью и защитой прав и свобод граждан.
Среди партий, оппонирующих официальному монетаристскому курсу правительства, были еще две группы партий и движений центристского толка. Первая объединяла политические силы, ориентированные на «критическую поддержку правительства». Речь идет о партиях и движениях, объединенных в блок «Новая Россия»: Крестьянская партия России (Черниченко), Народная партия России (Т. Гдляна), СДПР (И. Аверкиев), Российская социал-либеральная партия (В. Филин), Социально-либеральное объединение Российской Федерации (СЛОРФ), Партия Союз Молодая Россия. Эти политические силы также придерживались курса на социальную ориентацию либерально-рыночных реформ. В составе блока имелось левое крыло, достаточно близкое к социалистам, однако большинство партий все же придерживались либеральных взглядов. Связующим звеном для блока являлась концепция социального либерализма и идея широкого консенсуса демократических сил. Именно на базе данной платформы «Новой России» были сформулированы главные направления совместных действий российских демократов по выводу страны из кризиса и возрождению Российской Федерации: проведение скорейшей конституционной реформы и демократической приватизации, налаживание партнерских отношений труда, предпринимательства и государства, обеспечение необходимого прожиточного минимума, ускоренную земельную реформу и поддержку фермерства, укрепление правопорядка и социальную защиту военнослужащих.
Другая группа партий и организаций объединилась в левоцентристский блок «Содружество левых демократических сил». Придерживаясь социалистических ценностей, блок разработал собственную антикризисную экономическую программу, основанную на признании необходимости развивать рыночную экономику, оставляя приоритетной коллективную форму собственности и стимулируя развитие мелкого и среднего предпринимательства. Этот блок был организован руководством Социалистической партии трудящихся (Л. Вартазарова), НПСР (А. Руцкой), Партией Труда (А. Бузгалин), Российской партией коммунистов (А. Крючков), левого крыла СДПР (Оболенский), Федерации независимых профсоюзов России (Шмаков). В ноябре 1992 и в октябре 1993 гг. данные партии и движения провели два конгресса левых демократических сил с целью уточнения позиций всех левоцентристских сил России в процессе выработки единых идеологических основ своего движения и поиска эффективных путей вывода страны из кризиса.
Таким, образом, после августа 1991т. и развала СССР российские власти в наследство от союзного правительства получили не только груз нерешенных социально-экономических и политических проблем, но и значительную политическую оппозицию.
Это были партии и движения умеренного толка, предлагающие корректировку избранной правительством тактики реформ, дополняя ее мерами по стабилизации отечественной экономики, восстановлению отдельных элементов директивного административного управления, социальной защите населения. Некоторые из них делали ставку на укрепление национально-ориентированного демократического государства.
Вместе с тем менее чем за год, в процессе проведения радикально-либерального курса реформ российские власти обзавелись и радикально настроенной оппозицией. Она была представлена, во-первых, так называемой объединенной «лево-правой» оппозицией «Фронт национального спасения» (ФНС). Этот феномен в общественно-политической жизни России был создан на базе двух оппозиционных движений: правого межпартийного блока государственников «Российское народное собрание» и левого национально-патриотического движения «Русский Собор».
Всего в октябре 1992 г. было объединено на почве этатизма и национализма около 40 партий, движений общественных организаций и парламентских фракций. Наиболее крупными из них были объединение блока парламентских фракций «Российское единство», РХДД, РКРП, КДП (ПНС), РНС, РОНС, Союз офицеров, движение «Трудовая Москва» и ряд других. В целом, в объединенной оппозиции доминировало не левое крыло, представленное прокоммунистическими силами «Русского Собора» (Зюганов, Косолапов, Макашов) и частью парламентской фракции «Коммунисты России», а национально-державное, которое было весьма пестрым по своему составу. В него входили такие, различные по своим идеологическим пристрастиям лидеры, как монархист Шафаревич, кадет Астафьев, христианский демократ Константинов, националист Лысенко и другие. Общая программа объединения право-левых радикалов ориентировала своих сторонников на проведение акций гражданского неповиновения с целью достижения отставки правительства и Президента и прихода к власти многопартийного коалиционного правительства «Национального спасения».
Данные радикальные установки ФНС попытался реализовать, приняв активное участие в развернувшемся в России противостоянии двух ветвей власти. Поскольку, после VI съезда Верховного Совета России, когда большинство депутатов стали переходить в оппозицию проводимой Президентом политике реформ, эпицентр политической борьбы переместился в стены Российского парламента.
Объединенная Российская оппозиция сплотилась вокруг законодательной ветви власти. Парламентарии в своем большинстве, как и ФНС, были сторонниками сильной централизованной власти, единства и целостности России, расцвета русского этноса и регулирующей роли государства в развитии рыночных отношений.
В начале 1993 г. парламентской оппозицией была официально выдвинута принципиально иная по отношению к принятой правительством программа приватизации (так называемый «четвертый вариант приватизации», ориентированный на создание коллективной формы собственности — право выкупа трудовыми коллективами 90 % акций своих предприятий по льготным ценам). Со второй половины августа борьба переключилась на проблемы вокруг бюджетной политики. При этом противоборство исполнительной и законодательной властей по вопросам приватизации, поправок к бюджету на 1993 г., земельной реформы, заканчивавшееся каждый раз в пользу Президента, не могло послужить основанием для применения Б. Ельциным решительных неконституционных мер в отношении высшего законодательного органа России.
Причины политического противостояния «партия власти» — «радикальная оппозиция» - в явных неудачах экономической политики, проводившейся в 1992—1993 гг., в стремлении Президента переложить весь груз ответственности за эти неудачи на оппозицию, и, с другой стороны, попытки использования этих ошибок лидерами Парламента для перераспределения власти в пользу Верховного Совета. Противостояние окончилось появлением Указа № 1400, штурмом «Останкино» и расстрелом Белого Дома.
Таким образом, как и умеренная часть оппозиции, радикалы в 1992—1993 гг. не были реставраторами в своем требовании свернуть проводимые правительством реформы. Они активно поддержали парламент за иную модель модернизации страны, ориентированную не на зарубежный опыт, а на российские самобытные формы социального и политического устройства.
За возврат к прежним социалистическим ценностям, к плановой централизованной экономике, советской политической системе выступали иные политические силы, так называемые «левые ортодоксы» («Союз коммунистических сил», РКРП, ВКП(Б) и др.). Однако, не создав четкой концепции вывода страны из кризиса, находясь в плену политических традиций и всего исторического опыта КПСС, эти прокоммунистические партии и движения не смогли создать собственной объединенной политической оппозиции.
Большего успеха в деле единения на следующем этапе политического противоборства в стране достигли политические силы, придерживающиеся левоцентристских позиций. Так, начиная с выборов в Государственную Думу в 1993 г., поиском как можно большего числа союзников была настойчиво занята КПРФ. Эта, наиболее массовая в стране, Коммунистическая партия, решительно отмежевываясь как от сталинских догматических, так и от праволиберальных подходов при решении задач современного общественного развития, была на выборах в Государственную Думу 1993 г. третьей, а на выборах в 1995 г. — первой по числу поданных за нее голосов. Это позволило ей не только значительно увеличить свою фракцию в Нижней палате парламента с 47 человек до 158, но и ввести в правительство Черномырдина своего представителя — А. Тулеева. Все эти факты, свидетельствующие о возросшем влиянии крупнейшей политической партии России, стали возможны во многом благодаря весьма своеобразной тактике поведения данной системной оппозиции.
КПРФ свое участие в работе сначала только представительных, а затем и исполнительных органах власти рассматривает не как процесс интегрирования с существующим режимом, а как оппозиционную деятельность ради реализации четко определенных самой партией политических целей. Коммунисты объясняют свою тактику, во-первых, стремлением ослабить режим, не допустить разгрома оппозиции в стране; во-вторых, желанием материально и организационно укрепить саму партию; в-третьих, возможностью накопления государственного опыта и получения более широкого доступа к официальной информации; в-четвертых, обеспечением для партии более широкой общественной трибуны, в-пятых, возможностью участвовать в собственно законотворческой деятельности.
Решая эти задачи, КПРФ, начиная с декабря 1993 г., по существу, активно сотрудничая с правящим режимом, но, официально заявляя о себе как о единственной общенациональной оппозиционной силе по отношению к «господствующему президентскому самовластью», неуклонно вела поиски возможных союзников.
Первым этапом по пути оформления коммунистами широкой, так называемой «объединенной оппозиции» было создание новой левоцентристской коалиции «Согласие во имя России» в начале 1994 г. Ее инициаторами стали такие известные в России оппозиционные лидеры, как Руцкой, Зорькин, Зюганов, Романов, Тулеев, Бабурин, Лапшин, Проханов, Селезнев, Говорухин, Михалков, Ципко и ряд других. В рамках этой организации, представлявшей собой не столько центр объединенной оппозиции, сколько «быстро истаявший клуб известных политиков», в самых общих чертах были определены главные направления будущей совместной деятельности. Свои основные задачи «Народно-патриотическая коалиция» (Зорькин) определила, исходя из единых для всех столь различных по политическим пристрастиям сил, державно-государственнических интересов и идей социальной справедливости.
Провозглашенные «Согласием во имя России» лозунги предотвращения распада России и восстановления силы российской государственности, сохранение научно-технического потенциала страны и прекращение проведения в стране реформ во имя реформ, позже, уже во время президентской предвыборной кампании, легли в основу идейной платформы созданного коммунистами Народно-патриотического союза России. Данный единый оппозиционный блок, собрав во время выборов в президенты голоса 30 миллионов избирателей, проголосовавших за кандидатуру Г. А. Зюганова, провел свой Учредительный съезд уже после выборов — в августе 1996 г. Его лидером (председателем Координационного Совета) на съезде был избран Зюганов, сопредседателями КС — С. Говорухин, М. Лапшин, А. Подберезкин, А. Руцкой, А. Тулеев. Так, после полугодичного становления НПСР, завершился второй этап складывания объединенной оппозиции. Формально движение было объявлено левоцентристским и, как явствует из названия, — народно-патриотическим. Основным предназначением нового оппозиционного блока учредители считали «изменение антинародного курса нынешнего режима конституционным путем», при этом полагали возможным «отказаться от огульной критики и заняться конструктивным воздействием на власть» (А. Подберезкин), выполняя предвыборные обещания, а также программу Союза «всеми доступными способами» (А. Тулеев).
Таким образом, после президентских выборов (с середины 1996 г.) объединенная оппозиция строила свои взаимоотношения с властью, не только обновив свой идеологический багаж — разработана так называемая «новая теория государственного патриотизма», но и существенным образом откорректировав, в сторону большей лояльности к власти, свою политическую тактику.
Вообще, выборы президента России в 1996 г. для большинства политических партий сыграли роль своеобразного индикатора на политическую зрелость и последовательность в реализации программных установок. Весьма предсказуемо, в связи с этим, действовали политические силы, как партий власти, так и объединенной оппозиции. И в совершенно иной, достаточно двусмысленной ситуации оказались партии и движения демократической оппозиции. К июню 1996 г. ее представляли правые и правоцентристские силы от ушедшего в 1994 г. в демоппозицию ДВР до целого ряда новых социал-либеральных политических партий и движений. Прежние крупнейшие политические блоки 1992—1993 гг. демократической оппозиции в период с 1994 г. по 1996 г. либо распались на свои составляющие, как это произошло в начале 1994 г. с «Гражданским Союзом», либо, признав провал «западнической концепции реформ», вынуждены были как РДДР (Г. Попова) заняться «поисками новой «третьей модели развития России» и выступать с мало успешными инициативами формирования новых центристских коалиций, либо, как общественно-политический блок «Новая Россия», потерпев фиаско в первой же предвыборной кампании 1993 г., предпринимали безуспешные попытки реанимировать свои объединения.
Серьезными конкурентами в борьбе за электорат этим правоцентристским блокам стали новые социал-либеральные и неоконсервативные организации. Созданные в преддверии избирательных кампаний 1993,1995 гг., эти, сначала предвыборные блоки, а затем зарегистрированные в Минюсте общественно-политические движения и партии («Яблоко», «Конгресс русских общин», Партия самоуправления трудящихся, ПРЕС, «Вперед, Россия!»), стали претендовать на новый политический центр. Как и среди прежней демократической оппозиции, среди них были «государственники» — КРО (Ю. Скоков, С. Глазьев, К. Затулин, С. Бурков, Д. Рогозин), ПРЕС (С. Шахрай), — делающие ставку на проведение протекционистской экономической политики, укрепление российской государственности, развитие федеративных начал в государственном строительстве. В целом же, все партии и движения, объединенные единым стремлением осуществить социальную корректировку официального курса реформ, предлагали различные способы для проведения в жизнь этой установки (от всемерного развития коллективной формы собственности — ПСТ — до ужесточения государственного контроля над экономикой — КРО).
Единения политических сил демократической оппозиции не произошло. Во-первых, победил миф, усиленно насаждаемый в обществе власть предержащими силами, о том, что избиратель, проголосовавший не за Ельцина, а за какого-либо другого демократа, будет объективно способствовать приходу к власти «коммуниста — реваншиста» Зюганова.
Вторая причина заключалась в монополизации российского демократического движения сторонниками «ортодоксального монетаризма», которые в политической сфере выступали за последовательную концентрацию власти в руках Б. Ельцина. Вот как об этом сетовал в июле 1995 г. Г. Явлинский: «Если же ты критикуешь Бориса Николаевича и кроме борьбы с дефицитом государственного бюджета видишь в экономике и другие задачи, то ты уже не демократ, и хорошо еще, если тебя при этом не называют коммуно-фашистом». То есть речь идет о стремлении части демоппозиции преодолеть навязывание российскому обществу единственной монетаристской модели модернизации страны, без учета иных направлений экономической либеральной мысли, что, в конечном счете, не могло не привести к сужению социальной и политической базы демократии в России.
Третьей причиной, из-за которой не сложилась коалиция российской демократии, — неизжитый у демократов синдром «политической наивности», выразившийся в их «хождении во власть». Еще в апреле 1996 г. Г. Явлинский ставит диагноз политике Б. Ельцина, как недемократической, превращающей «страну в олигархическое (мафиозное), криминальное, монопольное государство». Однако чуть позже (в мае) это не мешает лидеру «Яблока» вести торг с президентом по поводу условий его работы в одной команде с Ельциным.
Нишу «эмоционального протестантизма» долгое время оставалась вотчиной Либерально-демократической партии В. Жириновского. Именно Жириновский, чьи намерения были всегда направлены на завоевание поста главы государства, весьма преуспел на первом этапе своей оппозиционной деятельности в борьбе за привлечение голосов протеста российского общества. Приобретя широкую известность, с сильным оттенком скандальности, он в июне 1991 г. оказался на третьем месте после Ельцина и Рыжкова, набрав 6 млн голосов россиян. Далее — пик популярности ЛДПР и ее лидера — парламентские выборы 1993 г., благодаря которым партия получила 13 % всех депутатских мест. Став партией парламентской оппозиции, ЛДПР активно участвовала в законотворческой деятельности Государственной Думы (44 % всех принятых законопроектов подготовлено фракцией ЛДПР), а также не менее активно поддерживала политику Президента в парламенте.
Итак, взаимодействие политических партий и общественно-политических движений с властью, пройдя через горнило парламентско-президентской борьбы (1992—1993 гг.), приобрело в период с 1994 по 1996 г. достаточно стабильный характер и демократические формы. Более того, возможность соблюдения демократических процедур во взаимоотношениях власти и российской многопартийности доказывают, что демократизация российской общественно-политической жизни является необходимым инструментом, с помощью которого россияне желают изменять свою жизнь и определять свое будущее.
По мере своего развития политическая борьба в российском обществе, все более утрачивая свою идеологическую окраску, превращается в столкновение личных и узкогрупповых интересов. При этом постоянный состав лиц, участвующих то во власти, то в оппозиции, перемещающихся из властных структур в бизнес и обратно, свидетельствует о завершении процесса формирования новой российской политической элиты и о возможностях ее дальнейшей консолидации и структурирования. Конкурентная борьба между отдельными группами политической элиты, в ходе которой определяется официальный правительственный курс, происходит в условиях конвертации статуса власти в право собственности. Это делает привлекательным для оппозиционных политических сил их соучастие во власти. Вместе с тем увеличивающиеся негативные последствия социально-экономического реформирования России заставляют оппозицию дистанцироваться от официального правительственного курса, а власть предержащие силы — брать на вооружение многое из программ и лозунгов своих политических оппонентов. В целом, и партия власти, и политическая оппозиция идут по пути инфляции в глазах общества своих ценностных ориентиров и потери собственной значимости для демократического политического процесса в стране.
Политический плюрализм как основа демократии предполагает многообразие политических взглядов и организаций, свободное участие граждан в политической жизни, конкуренцию между различными политическими силами в борьбе за доступ к власти.
Согласно Конституции, «в Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность». Это означает, что в России на определенных законом основаниях могут создаваться, регистрироваться и осуществлять свою деятельность различные общественные политические объединения.
В Конституции Российской Федерации указано, что «общественные объединения равны перед законом». Равенство общественных объединений перед законом проявляется в равенстве требований государства к уставам общественных объединений. России, помимо равенства перед законом, закрепляется равенство общественных объединений между собой. Это предполагает равенство прав и обязанностей общественных объединений, как в общественной, так и в хозяйственной деятельности.
Закрепленный в Конституции России принцип многопартийности предполагает, что каждая партия как разновидность общественного объединения, выражая политическую волю своих членов, стремится к участию в формировании органов государственной власти и органов местного самоуправления.
Каждая партия обладает правом принимать программные документы, публикуемые затем для всеобщего сведения, выдвигать кандидатов в депутаты и на другие выборные должности. Но, участвуя в выборах, партия не может получать финансовую поддержку от иностранных государств, организаций и граждан.
Партийные полномочия должны осуществляться в соответствии с российским законодательством и уставом партии, который подлежит обязательной регистрации в Министерстве юстиции Российской Федерации.
Конституция Российской Федерации предусматривает запрет на «создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни».
Принцип политического плюрализма обладает рядом бесспорных преимуществ (хотя бы потому, что он противостоит политическому единообразию), но эти преимущества могут быть реализованы исключительно в рамках конституционности. Кроме того, конкретная реализация принципа политического плюрализма предполагает наличие особого типа правовой культуры, толерантной и компромиссной.
В России существует множество политических партий, общественно-политических организаций и движений. Люди, социальные общности имеют возможность свободно выбирать политические организации, соответствующие их ценностям, взглядам, ориентациям, отвечающие их интересам.
Политический плюрализм неразрывно связан с идеологическим. Политический плюрализм в идеологической «упаковке» отражает многообразие идей и мнений в политике, что дает возможность в споре, диалоге сопоставлять различные точки зрения и находить оптимальные пути решения политических проблем.
При этом в Конституции Российской Федерации подчеркивается, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». В условиях идеологического многообразия отрицание государственной идеологии, возведенное в ранг правового нормативного правила, может привести на практике к серьезным деформациям российской государственности, «освобожденной» от интегрирующего общего интереса и цели.
Главная задача любой политической партии — достижение государственной власти, поскольку только это позволяет партии реализовать стратегические положения своей программы.
Стратегические цели партии являются составной частью той идеологической платформы, которая отражена в партийной программе, состоящей из компонентов: образ будущего; состояние настоящего; средства достижения будущего.
Образ будущего — это та основная стратегическая цель, к которой стремятся партии; в ней изложено желаемое для партии состояние общества и государства. С этой точки зрения мы и попробуем охарактеризовать партийные программы основных политических партий России.
Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ). Стратегические цели программы КПРФ — возвращение российского общества к социалистическим ценностям и возрождение на пространстве СНГ Советского Союза как великой мировой державы. Хотя перспектива выдвигается (восстановление СССР и советской власти), однако не указывается, какими реальными средствами это можно сделать. КПРФ, стремясь избежать радикализма своих «архилевых» союзников, выступает за многоукладную экономику, где присутствуют все формы собственности, но доминирует государственная. При этом частная собственность на землю, предполагающая ее продажу, партией отвергается. КПРФ выступает против экономической и политической самостоятельности регионов, что означает фактически отрицание федерализма.
Программа КПРФ, по мысли ее идеологов, может быть реализована при определенных условиях: 1) изменение действующей Конституции с целью перераспределения властных полномочий от исполнительной власти к законодательной и сужение потестарных функций института президентства (вплоть до полной его отмены); 2) создание коалиционного правительства «Народного доверия». Задачей данного правительства будет отказ от нынешнего курса реформ: пересмотр итогов приватизации, введение государственного контроля над отраслями промышленности, представляющими стратегический интерес (ВПК, ТЭК, перерабатывающие производства, средства связи и коммуникации, сообщения и т.д.), ограничения в сфере крупного банковского капитала. Главными противниками на международной арене КПРФ считает США и страны НАТО, а союзниками — Ирак, Китай, Кубу и Северную Корею.
Либерально-демократическая партия России (ЛДПР). Стратегическая цель программы партии — завоевание политической власти в государстве. При этом сама программа реализации этой власти чрезвычайно размыта и эклектична. Ясно проглядывается лишь один приоритет: Россия должна стать мощной мировой державой. Геополитические цели здесь явно превалируют над социальными и экономическими. ЛДПР выступает за экономику, в которой будет доминировать государственная собственность и где не будет частной собственности на землю. Партия однозначно выступает против федеративного строения России и настаивает на возвращении к губернскому административному делению. В программе ЛДПР очевиден перевес русского этнического фактора и приоритет интересов государства перед интересами общества и личности. Поэтому партия выступает за сильное авторитарное правление в России (несмотря на демократизм фраз и положений, присутствующих в программе). В международных отношениях стратегическими союзниками России объявляются Ирак, Ливия и ряд других стран с авторитарными режимами, а противниками — страны НАТО, США. ЛДПР выступает за присоединение к России стран СНГ, но только как ее инклюзивных территорий.
Общественное объединение «Яблоко» выступает за развитие в России частной собственности (в том числе на землю) и предпринимательства, но критикует правительственную программу приватизации («по Чубайсу»). Движение ратует за изменение направленности реформ таким образом, чтобы их результатами могли пользоваться большинство россиян. С этой целью предлагается проработка программ приватизации каждого отдельного предприятия, ориентация не на внешние займы, а на долгосрочные инвестиционные проекты (как западные, так и отечественные). «Яблоко» высказывается за подлинный федерализм, когда регионам будет придана большая экономическая самостоятельность. Стратегическими партнерами России на международной арене объявляются США и страны Западной Европы.
Главной задачей любой политической партии является достижение государственной исполнительной или законодательной власти. В современной России партии имеют влияние только в законодательной ветви власти. Наиболее значительные партии, пройдя через выборы, имеют фракции в Государственной Думе, в законодательных органах субъектов Федерации.
При этом сам Президент России не связан ни с одной политической партией. Правительство также формируется не по партийному, а по профессиональному признаку. Большинство глав администраций субъектов Федерации, мэров крупных городов также не принадлежат ни к одной партии. Выборы в органы исполнительной власти на местах проходят без определяющей роли политических партий; электорат выбирает, ориентируясь, скорее, не на программы, а на личность кандидата.
Этому есть свои причины. Во-первых, в России еще не сложилась устойчивая партийная система. Обилие партий, носящих во многом искусственный характер, обусловлено не отличием программ, а амбициями их лидеров. Такие партии заботит больше не реализация интересов электорального слоя, а «голый интерес власти». Во-вторых, водораздел в партийной борьбе происходит по линии «партия власти — протестирующие группировки» при неизжитости кардинальных идеологических противоречий, способных вылиться в силовое противостояние, устойчивой партийной системы достичь трудно. В-третьих, становлению сильных партий не способствует и позиция верхних эшелонов власти (Президент и Правительство), которым выгодно иметь диалог с разрозненной оппозицией. Исполнительная власть сознательно проводит в России политику «деполитизации», чтобы не допустить большего влияния политических партий на население. В условиях, когда по Конституции России большинство властных полномочий сосредоточено в руках Президента и исполнительных органов власти, воздействие и влияние политических партий на общенациональную политику сведено к минимуму и осуществляется в основном в рамках парламентских дебатов.
Власть политических партий в России имеет латентный (скрытый) характер, сводясь к деятельности их парламентских фракций. В этом случае воздействие на исполнительную власть осуществляется через процесс законотворчества, посредством лоббирования принятия политических и социально-экономических решений, торга на «рынке власти» с Правительством и Президентом (имеющего зачастую вид «схватки под ковром»). Пытаясь преодолеть партийное влияние, исполнительная власть предпринимает шаги, направленные на изменение Закона о выборах в Государственную Думу. В частности, Б.Ельциным был предложен законопроект, предусматривающий выборы только по мажоритарному, а не смешанному (в том числе и партийному) принципу.
Однако объяснить слабость политических партий в современной России лишь противодействием со стороны исполнительной вертикали власти нельзя. Сами партии в своей деятельности допускают много просчетов и прямых нарушений действующего законодательства. Многие лидеры, с чьими именами связаны партии в умах электората, просто скомпрометировали себя. Партии зачастую представляют не интересы населения, а свои собственные властные амбиции и поэтому не имеют устойчивых связей с различными социальными слоями общества. Пока партии проявляют завидную активность лишь в преддверии выборных кампаний. Особенно это относится к парламентским партиям, использующим предоставленные им возможности и аппарат (средства связи и коммуникации, финансирование и т.п.) часто не по прямому назначению.
Сильным рычагом потестарного воздействия этих партий на исполнительные органы власти в России является процесс принятия бюджета. Однако здесь узкопартийные пристрастия и интересы, лоббистская деятельность, непрофессионализм и идеологическая зашоренность берут зачастую верх над общенациональными приоритетами. Становится очевидной необходимость повышения ответственности партийных фракций в Государственной Думе за те решения, которые ею принимаются.
Для участия в политическом процессе и достижения своих целей политические партии и общественно-политические движения в современной России должны обладать ресурсами. Главными из них являются:
1) наличие сильной организации, имеющей отделения в регионах России, обладающие реальным влиянием в них на общественную жизнь и органы государственной власти и самоуправления;
2) устойчивая связь с обществом, (аккумуляция и артикуляция интересов избирателей, постоянное давление на потестарные органы и государство с целью их осуществления);
3) наличие политической идеологии, основные положения которой интегрировали бы в себе предельно широкие общественные интересы, общенациональные приоритеты и с помощью которой можно было бы мобилизовать избирателей на поддержку политической партии или движения;
4) сильный политический лидер, способный вести за собой не только членов собственной организации, но и людей из различных слоев общества. При этом лидер должен обладать реальным влиянием на политическую элиту общества (региональную и центральную), уметь решать сложные политические проблемы;
5) наличие финансовой базы. Партии и движения должны обладать устойчивыми источниками финансовых средств, поддержкой со стороны крупных финансовых центров (банков, крупных фирм и предприятий) для ведения повседневной политической деятельности, для агитации, содержания центрального руководства. Потребность в серьезных финансовых ресурсах особенно ощущается в период предвыборных кампаний, когда зачастую победу обеспечивает размер партийной кассы (к примеру, колоссальная поддержка НДР со стороны структур «Газпрома»). Это особенно актуально в современных условиях, когда материальная поддержка со стороны простых избирателей сведена к минимуму из-за тяжелого экономического положения большинства населения страны;
6) информационная поддержка. Политические партии и движения должны иметь не только собственные журналы или газеты, но и пользоваться поддержкой масс-медиа (в первую очередь, телевидения). Создаваемый партиями и движениями со стороны масс-медиа имидж и паблисити в немалой степени способствуют их успеху или неудаче.
7) информационно-аналитическая база. Политические партии и движения должны иметь связь с ведущими аналитическими центрами страны и свою собственную команду аналитиков. Аккумулируя полученную информацию, они могут прогнозировать дальнейшую ситуацию в стране и в зависимости от этого корректировать свою деятельность.
В современной России ни одна из существующих политических организаций не обладает всей совокупностью данных ресурсов. Например, КПРФ обладает мощной и разветвленной периферийной структурой в регионах и общественной поддержкой. У ЛДПР сильный партийный лидер и солидная финансовая поддержка (в том числе и из-за рубежа). «Яблоко» при наличии сильного и профессионального лидера проигрывает в поддержке общественных масс даже при имеющихся финансовых возможностях.
Авакян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в России: конституционно-правовые основы. М., 1996.
Анатомия неформального движения // Известия ЦК КПСС. 1990. №4.
Верт Н. История советского государства 1900—1991. М., Прогресс, 1992.
Гайдар Е. Дни поражений и побед. М., 1996.
Зюганов Г. А. Россия и современный мир. М., 1995.
Конституция Российской Федерации. М.,1993.
Краснов В. Система многопартийности в современной России. М., 1995.
Партия «Демократический Союз». II съезд. Документы. Рига-Москва, 1989.
Печенев В. Горбачев: к вершинам власти. М., 1991. С. 172.
Политические партии России. М., 1996.
Портрет оппозиции // Известия ЦК КПСС. 1991. № 5.
Россия: партии, выборы, власть. М., 1996.
Россия сегодня. Политический портрет в документах. 1985—1991. М., 1991.
Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. М., 1996. С. 134.
Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985-2001: от Горбачева до Путина. / Серия «Высшее образование». – М., 2001. – 272 с.
Сравнительный анализ программных заявлений и проектов уставов «Демплатформы в КПСС» и ЦК КПСС к XXVIII съезду партии // Известия ЦК КПСС. 1990. № 8.
Шмачкова Т.В. Теории коалиций -и становление российской многопартийности //Полис. 1996. №5.