Содержание
Вопрос 1. Аристотель. Учение о справедливости, праве, законах.
Вопрос 2. Мор Т. Организация жизни и быта утопийцев. Понятие, виды преступлений
Вопрос 4. Чичерин Б.Н Понятие свободы, основные ступени развития идеи свободы, их анализ.
Список использованной литературы
Вопрос 1. Аристотель. Учение о справедливости, праве, законах.
Аристотель (384-322 гг. до н.э), ученик и критик Платона, один из самых универсальных мыслителей в истории. Аристотель был плодовитым автором, но многие из его произведений утеряны. Политико-правовая тематика подробно освещается в таких сохранившихся его работах, как «Политика», «Афинская полития» и «Этика».
Аристотель предпринял попытку всесторонней разработки о политике. Политика как наука у него тесно связана с этикой. Объектами политической науки являются прекрасное и справедливое, но те же объекты в качестве добродетелей изучаются и в этике. Этика представляет как начало политики, введение к ней. Аристотель исследует добродетели в контексте общественной жизни античного общества. Особое место занимает у него справедливость. Справедливое – середина между двумя родами несправедливости: нарушением закона и неодинаковым отношением к равным. Поэтому «понятие справедливости означает одновременно как законное, так и равномерное, а несправедливое – противозаконное и неравное [отношение к людям] ». Поскольку же закон предписывает добродетельное поведение, например мужество в бою, постольку справедливость есть высшая добродетель, в которой заключаются все иные.
Сопоставление справедливости с законом и равенством приводит к знаменитому делению ее на уравнивающую и распределяющую. Цель первой - способствовать воздаянию равным за равное; второй – распределение благ согласно достоинству лиц, вступающих в общение. Иначе говоря, распределяющая справедливость относится к общим благам и обеспечивает их разделение согласно достоинству (рангу) граждан. Уравнивающая – к благам, принадлежащим отдельным лицам, обеспечивая обмен согласно количеству и качеству труда. Критерием уравновешивающий справедливости является «арифметическое равенство», сферой применения этого принципа – область гражданско-правовых сделок, возмещения ущерба, наказания и т.д. Распределяющая справедливость исходит из принципа «геометрического равенства» и означает деление общих благ по достоинству, пропорционально вкладу и взносу того или иного члена общения. Здесь возможно как равное, так и неравное наделение соответствующими благами (властью, почестью, деньгами).
Очевидно, что выделение этих двух видов справедливости как нельзя лучше отвечает условиям жизни общества, в котором комбинируются сословное устройство и «врожденные» преимущества одних людей над другими, с одной стороны, и уравнивающие людей товарно-денежные отношения – с другой.
Основным итогом этических исследований, существенным для политики, является положение о том, что политическая справедливость возможна лишь между свободными и равными людьми, принадлежащими к одному сообществу, и имеет целью их самоудовлетворенность (автаркию).
В своем правопонимании Аристотель разделяет положение Сократа и Платона о совпадении справедливого и законного. Право олицетворяет собой политическую справедливость и служит нормой политических отношений между людьми. «понятие справедливости – отмечает Аристотель, - связано с представлением о государстве, так как право, служащее критерием справедливости, является регулирующей нормой политического общения».
В целом право как политическое явление Аристотель называет «политическим правом». Это, в частности, означает невозможность неполитического права, отсутствие права вообще в неполитических (деспотических) формах правления.
Политическое право делится им на естественное и условное (волеустановленное). «Что касается политического права, - пишет он, - то оно частью естественное, частью условное. Естественное право – то, которое везде имеет одинаковое значение и не зависит от признания или непризнания его. Условное право то, которое первоначально могло быть без существенного различия таким или иным, но раз оно определено, (это безразличие прекращается)».
Таким образом, в учении Аристотеля и естественное, и условное (волеустановленное) право хотя и различаются между собой, но оба относятся к сфере политических явлений и носят политический характер. У софистов, например, различие между естественным правом (правом по природе) и правом условным ( полисными законами, установленными по соглашению, произволу и т.д.) означало различие, а зачастую и прямое противопоставление естественного (природного) и политического (условного). Своеобразие позиции Аристотеля обусловлено тем принципиальным обстоятельством, что под «природой» он и в вопросе о праве имеет в виду именно политическую природу человека: ведь человек, согласно Аристотелю, есть по своей природе существо политическое - zoon politikon – «политическое животное».
Под условным (волеустановленным) правом в концепции Аристотеля подразумевается все то, что в последующем словоупотреблении стало обозначаться как позитивное (положительное) право. К условному праву он относит установления закона и всеобщих соглашений. Причем он говорит о писаном и неписаном законе. Под неписаным законом, тоже относящимся к условному (позитивному) праву, имеются в виду правовые обычаи (обычное право).
Существенным составным моментом политического качества закона является его соответствие политической справедливости и праву. «Всякий закон, - пишет Аристотель, - в основе предполагает своего рода право». Следовательно, это право должно найти свое выражение, воплощение и соблюдение в законе. Отступление закона от права означало бы, согласно концепции Аристотеля, отход от политических форм к деспотическому насилию, вырождение закона в средство деспотизма. «Не может быть делом закона, - подчеркивал он, - властвование не только по праву, но и вопреки праву: стремление же к насильственному подчинению, конечно, противоречит идее права».
Политическое правление – это, по Аристотелю, правление закона, а не людей: правители, даже лучшие, подвержены чувствам и аффектам, закон же – «уравновешивающий разум».
Вопрос 2. Мор Т. Организация жизни и быта утопийцев. Понятие, виды преступлений
Томас Мор (1478-1535гг.) писатель социалистического направления, автор по-своему эпохального произведения «Утопия» (1516). Сочинения подобного профиля обычно начинаются с резкой критики социальных и государственно-правовых порядков современной авторам цивилизации. В ней автор видит корень всех социальных зол. Ей ставятся в вину нищета масс, преступность, всяческие несправедливости и т.д. Т. Мор утверждает в «Утопии», что, пока существует частная собственность, нет никаких шансов на выздоровление социального организма. Больше того «Где только есть частная собственность, там вряд ли возможно правильное и успешное течение государственных дел». Выход у человечества один – «совершенное уничтожение частной собственности». Общество, согласно Т.Мору, является результатом заговора богачей. Государство же – их простое орудие. Они его используют в целях угнетения народа, для защиты своих корыстных материальных интересов. Силой, хитростью и обманом богачи подчиняют себе бедный люд, обездоливают его. Делается это и с помощью законов, предписаний власти, которые навязываются народу от имени государства.
В укор тогдашнему обществу Т.Мор рисует воображаемую страну (Утопию), которая сумела избавиться от частной собственности и сопутствующих ей пороков и которая сумела вследствие этого зажить почти беспроблемной, блаженной жизнью. На острове Утопия нет частной собственности, денежного обращения, земля там – собственность общественная, обществу принадлежит и вся производимая в нем продукция, которая вырабатывается семейно. Утопия своеобразная федерация 54 городов. Устройство и управление каждого города одинаково. Город Амаурот считается первым и главенствующим, так как, находясь в центре страны, он по своему расположению удобен для представителей всех областей.
Основу общества составляет семейный и трудовой коллектив. В городе – 6000 семей; в семье – от 10 до 16 взрослых. Труд обязателен для всех. Семейно-ремесленная организация составляет производственную структуру утопийского общества. Каждая семья занимается определенным ремеслом. Это или пряжа шерсти, или выделка льна, или ремесло каменщиков или рабочих по металлу и по дереву. По большей части каждый вырастает, учась отцовскому ремеслу: к нему большинство питает склонность от природы. Но если кто имеет влечение к другому занятию, то такого человека путем усыновления переводя в какое-либо семейство, к ремеслу которого он питает любовь.
Для работы в прилегающей к городу сельской местности образуются «деревенские семьи» (от 40 взрослых, плюс два приписных раба), в которых житель города обязан проработать не менее двух лет (поощряются горожане, остающиеся в деревенской семье сверх этого срока). Во главе всех стоят отец и мать семейства, люди уважаемые и пожилые, а во главе каждых тридцати семейств – один филарх. Из каждого семейства двадцать человек ежегодно переселяются обратно в город; это те, кто пробыли в деревне два года. Их место занимают столько же новых из города, чтобы их обучали пробывшие в деревне год и потому более опытные в сельском хозяйстве В деревне на всех полях имеются удобно расположенные дома, снабженные земледельческими орудиями. Земледельцы обрабатывают землю, кормят скот, заготавливают дрова и отвозят их в город. Все что им нужно и чего нет в деревне, все подобные предметы они просят у города и получают от тамошних властей очень легко, без какого-либо обмена. Когда настает день уборки урожая, то филархи земледельцев сообщают городским властям, какое количество граждан им прислать; т.к. эта толпа работников является вовремя к самому сроку, то они почти в один ясный день справляются со всей уборкой.
При выборе супружеской пары утопийцы строго соблюдают обряд. Пожилая и уважаемая матрона показывает женщину, будь то девица или вдова, жениху голой, и какой-либо почетный муж ставит в свою очередь перед молодицей голого жениха. Только после «смотрин» и при взаимном согласии обеих сторон, заключается брак, который могла разрушить только смерть, или преступное прелюбодеяние.
Утопийцы живут, не зная нужды, все необходимое для жизни главы семей получают с общественных складов; люди в Утопии пребывают в достатке. Однако достаток этот достигается весьма специфическим образом. Во-первых, принудительным привлечением к труду почти всех мужчин и женщин. Во-вторых (что очень важно заметить), сокращением потребностей, связанным с крайней невзыскательностью утопийцев; жители Утопии довольствуются простой, грубой, притом одинаковой для всех, одеждой, неведомы им никакие излишества и роскошь.
Утопия – государственно-организованное общество. В ней вполне четко обозначена структура публичной власти и порядок её формирования. Политический строй Утопии проникнут принципами демократизма и основан на выборности всех должностных лиц. Каждые 30 семей избирают на год филарха (на их прежнем языке - сифогранта); во главе 10 филархов стоит протофиларх (транибор). Протофилархи избираются из числа ученых. Они образуют городской сенат, возглавляемый князем. Князь (принцепс) выбирается всеми филархами города из четырех кандидатов, названных народом. Принцепс избирается пожизненно. Однако он может быть смещен, если будет заподозрен в стремлении к тирании. Остальные должностные лица и сенат, состоящий из старых и опытных граждан, избираются ежегодно, но не меняются зря. Траниборы каждые три дня, а иногда, если потребуют обстоятельства, и чаще, ходят на совещания с князем. Ни одно важное дело не решается без сената и народного собрания. Всякое дело, представляющее значительную важность, докладывается собранию сифогрантов, которые сообщают его семействам своего отдела, а затем совещаются между собой и свое решение сообщают сенату. Иногда дело переносится на собрание всего острова. Утопийский Сенат (по три старых и опытных гражданина от каждого города) обсуждают общие дела острова – перераспределение продуктов, рабочей силы, прием иностранных посольств и др. Сенат имеет такой обычай, что ни одно из предложений не подвергается осуждению в тот день, когда оно впервые внесено, но откладывается до следующего заседания сената, чтобы никто не болтал зря первое, что ему взбредет на ум, ибо потом он будет более думать о том, как подкрепить свое первое решение, а не о пользе государства. Таким образом, как мы видим, представительная система Утопии сочетается с элементами непосредственной демократии.
Томас Мор подчеркивает демократизм утопийцев: «Между собой они живут дружно, так как ни один чиновник не проявляет надменности и не внушает страха. Их называют отцами, и они ведут себя достойно. Должный почет им утопийцы оказывают добровольно, и его не приходится требовать насильно». Всюду, где можно, государство стремится обойтись без запретов и регламентаций, ограничивающих свободу граждан. Имеются общественные столовые, но можно готовить пищу дома. «Хотя никому не запрещено обедать дома, но никто не делает этого охотно, потому что считается непристойным и глупым тратить труд на приготовление худшей еды, когда во дворце, отстоящем так близко, готова роскошная и обильная». Государство широко использует меры поощрения лиц, совершающих полезные для общества действия. В Утопии окружены всеобщим почетом граждане, добровольно исполняющие особо трудные или неприятные работы.
Обязанность сифогрантов – наблюдать, чтобы никто не сидел праздно, а чтобы каждый усердно занимался своим ремеслом, но не с раннего утра и до поздней ночи и не утомлялся подобно скоту. Утопицы отводят для работы только шесть часов: три до полудня, после чего обед; затем, отдохнув после обеда в течение двух послеполуденных часов, они опять продолжают работу в течение трех часов и заканчивают ее ужином. Все время, остающееся между часами работы, сна и принятия пищи, предоставляется личному усмотрению каждого. Эти промежутки большинство уделяет наукам. Если, какой-нибудь рабочий усердно занимается науками и отличается большим прилежанием, то освобождается от своего ремесла и продвигается в разряд ученых. Их этого сословия ученых выбирают послов, духовенство, траниборов, и самого главу государства.
Каждый город разделен на четыре равные части. Посредине каждой части имеется рынок со всякими предметами. Туда, в определенные дома, свозятся предметы производства каждого семейства, и отдельные виды их распределяются в розницу по складам. К этим рынкам присоединены рынки для съестных припасов. На всякой улице имеются поместительные дворцы, в которых проживают сифогранты. К каждому из этих дворцов приписаны тридцать семейств, которые в этих дворцах и обедают.
Больные лечатся в четырех общественных госпиталях, расположенных за стенами города, в небольшом от него расстоянии. Больницы, настолько обширные, что их можно приравнять к слободам. Эти размеры преследуют две цели: первая, для того чтобы не размещать больных тесно, и для того, чтобы заразные больные могли находиться в отдельных палатах, чтобы не заразить других. Эти больницы прекрасно устроены и оборудованы всем необходимым.
В Утопии существует широкая веротерпимость. Там много сект и религий. Запрещено лишь возбуждать религиозный фанатизм осуждать верования других (однако атеисты не могут занимать должности, а также публично защищать безбожие).
Главная забота государства - организация производства и распределения. Наряду с этим оно борется с преступностью, обеспечивает охрану страны от агрессии и проводит внешнюю политику, целью которой является обеспечение мира. Однако это не мешает утопийцам оказывать вооруженную помощь своим друзьям во имя защиты справедливости. Интернациональная солидарность утопийцев проявляется и в том, что они дарят седьмую часть своего экспорта неимущим тех стран, с которыми они ведут торговлю.
Для исполнения неприятных работ утопийцы прибегают к рабскому труду. Правда, количество рабов немногочисленно. Рабами становятся военнопленные, взятые с оружием в руках; осужденные на казнь преступники, купленные в других странах; трудолюбивые и бедные батраки из другого народа, пожелавшие пойти в рабство к утопийцам добровольно; свои граждане, обращенные в рабство за позорное деяние по решению сената. Рабы постоянно заняты работой, при этом они закованы в золотые цепи (чтобы воспитать общественное презрение к драгоценным металлам) и выполняют самые неприятные обязанности (убой и свежевание скота, вывоз нечистот и т.п.). Стоит отметить, что рабство в Утопии не передается по наследству, сын раба – свободный человек. Да и сами рабы могли быть высвобождены из своего рабского состояния. Основная мысль Мора сводится к тому, что принудительные работы – более гуманная мера наказания, чем смертная казнь. Господство общественной собственностью, если верить Т.Мору, исключает те преступления, коими изобилует мир, построенный на частной собственности. Именно она, полагал писатель, питает такие дурные человеческие страсти, как алчность, жадность, всемерное стремление во что бы то ни стало увеличить свое богатство, эгоизм и проч. По Мору, европейское общество само создало воров для того, чтобы наслаждаться зрелищем их повешения. Он видит решение проблемы преступности в упразднении социальных контрастов, заботе о тружениках, охране их земельных наделов, в обеспечении работой безземельных и т. п. Мор выдвигает новаторские для своего времени идеи о том, что наказание должно перевоспитывать, а не устрашать; о соразмерности преступления и наказания: о замене смертной казни принудительными работами. Преступность как таковая все же имеет место в Утопии, и борьба с ней есть, по убеждению Т.Мора, одна из главных забот государства.
Преступлением в Утопии, считается позорное деяние или злодеяние. Так, уголовным преступлением считается принимать решения по общественным делам помимо сената или народного собрания. Эта мера, принята с той целью, чтобы нелегко было переменить государственный строй путем заговора князя с траниборами и угнетения народа тиранией. В Утопии запрещено возбуждать религиозный фанатизм, осуждать верования других, при обращении в свою веру нельзя применять никакого насилия, в противном случае «всякого дерзкого спорщика по этому вопросу они наказывают смертью или рабством».1
Утопийцы желающие покинуть город для путешествия, обязаны получить дозволение от своих сифогранов и траниборов, и отправится в путь с письмом князя, свидетельствующем о позволении, данном на путешествие, и предписывающим день возвращения. Они получают повозку и государственного раба, чтобы погонять волов и ухаживать за ними. Но если кто преступит свои пределы по собственному почину, то, пойманный без грамоты князя, он подвергается позорному обхождению: его возвращают, как беглого, и жестоко наказывают. Дерзнувший на то же вторично – обращается в рабство.2
Преступлением считает, если мужчина или женщина будут до супружества (женщины вступают в брак не раньше восемнадцати лет, а мужчины – когда ему исполнится на четыре года больше) уличены в тайном прелюбодеянии, в этом случае оба пола подвергаются тяжкому наказанию, и им совершенно запрещается вступление в брак, хотя князь по своей милости может отпустить им вину. Отец и мать того семейства, в чьем доме был совершен позор, навлекают на себя сильное бесчестие, как небрежно выполнившие лежавшую на них обязанность3.
Брак у утопицев расторгается редко, не иначе как смертью, исключая прелюбодеяния или нестерпимо тяжелого характера. В обоих случаях сенат предоставляет оскорбленной стороне право переменить супружескую половину, но другая обречена навеки на одновременно позорную и одинокую жизнь. Оскорбители брачного союза караются тягчайшим рабством. При этом необходимо отметить, что стремление вовлечь женщину в прелюбодеяние утопийцы считают нисколько не меньшей дерзостью, чем самое прелюбодеяние. Вообще во всяком позорном поступке определенную и решительную попытку они приравнивают к самому деянию. По их мнению, неудача в этом отношении не должна принести никакой пользы тому, по чьей вине она произошла. Иногда случается, что раскаяние одного и услужливое усердие другого вызывают у князя сострадание, и он возвращает виновному свободу. Но вторичное грехопадение карается уже смертью4.
За прочие преступления никакой закон не устанавливает никакого определенного наказания, но за всякий ужасный и злодейский проступок кару назначает сенат. Мужья наставляют на путь жен, родители – детей, если они не совершили ничего особенно выдающегося, так что публичное наказание за это требовалось бы правилами общественной нравственности. Но обычно все наиболее тяжкие преступления, караются игом рабства. По мнению утопийцев, оно является достаточно суровым для преступников и более выгодным для государства, чем спешить убить виновных и немедленно устранить их. Труд этих лиц приносит более пользы, чем их казнь, а с другой стороны пример их отпугивает на более продолжительное время других от совершения подобного позорного деяния. Если же и после такого отношения к ним они станут опять бунтовать и противиться, то их закалывают, как неукротимых зверей, которых не может обуздать ни тюрьма , ни цепь. Но для терпеливо сносящих рабство надежда отнюдь не потеряна. Если продолжительное страдание укротит их и они обнаружат раскаяние, свидетельствующее, что преступление тяготит их больше наказания, то иногда власть князя или голосование народа может или смягчить их рабство, или прекратить его.
Стоит отметить, что обхождение с рабами, происходящими не из числа военнопленных, а из среды самих утопийцев, более сурово на том основании, что они усугубили свою вину и заслужили худшее наказание, так как прекрасное воспитание отлично подготовило их к добродетели, а они все же не могли удержаться от злодеяния.5
Вопрос 3. Гоббс Т. Происхождение, сущность, цель, формы государства. Учение о государственном суверенитете.
Томас Гоббс (1588-1679). Политико-юридическая доктрина Т.Гобсса содержится, прежде всего, в его трудах: «Философское начало учения о гражданине» (1642г.), «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651г.)
Политическое и правовое учение Гоббса находится в русле теорий естественного права и договорного происхождения политической власти. Причину возникновения политической власти и государства он связывал с природой, качествами человека. Т.Гоббс считает, что изначально все люди созданы равными в отношении физических и умственных способностей и каждый из них имеет одинаковое с другими «право на все». Однако человек еще и существо глубоко эгоистическое, обуреваемое жадностью, страхом и честолюбием. Окружают его лишь завистники, соперники, враги. «Человек человеку – волк». Отсюда фатальная неизбежность в обществе «войны всех против всех». Иметь «право на все» в условиях такой войны – значит фактически не иметь никакого права ни на что. Это бедственное положение Т. Гоббс называет «естественными состоянием рода человеческого». Люди, пребывая в естественном состоянии, из-за своих эгоистических страстей не способны сохранить мир, стоят перед угрозой взаимоистребления. Однако разум, инстинкты самосохранения и страха смерти порождают стремление выйти из состояния «войны всех против всех». Как следствие этого создается «общая власть», которая должна обеспечить мир и гарантировать человеку жизнь, безопасность, направляя его действия к общему благу.
Идею легитимирования и оправдания государства через разум и сознание Гоббс развивал с помощью концепции договорного происхождения политической власти. Государство, считал он, возникает на основе договора. Основа государства лежит в разумном стремлении людей к самосохранению и безопасности. Т. Гоббс считает, что для соблюдения естественных законов нужна уверенность в своей безопасности, а для достижения безопасности нет иного пути, как соединения достаточного количества людей для взаимной защиты. Для общего блага, люди, как считает Гоббс, должны договориться между собой отказаться от своих прав на все во имя мира и сохранения жизни и объединиться вместе для выполнения состоявшегося соглашения. Такой договор или такое перенесение прав и есть образование государства.
Стоит отметить, что договорное учение о государстве было направлено против феодально-теологических трактовок (патриархальной, монархии божьей милостью и др.) и в целом соответствовало капиталистическим отношениям, универсальной юридической формой которых, как известно, выступает договор, контракт. С государства был снят ореол мистицизма; оно стало рассматриваться как один из многочисленных результатов правового соглашения - контракта, как продукт человеческих действий. Таким образом, договор как основа возникновения государства в теории Гоббса является своеобразным согласием подвластных, признающих политическую власть. Другой системообразующий признак государства, выделенный Гоббсом, - политическая власть, организованная как единый субъект. Тот, кто выступает носителем политической власти, называется сувереном, о нем говорят, что он обладает верховной властью, а всякий другой является его подданным. Таким образом, возникают отношения господства и подчинения, т.е. политическое состояние. Так, по Гоббсу, образуется “политическое тело”.
Нормальным, здоровым государством Гоббс считал такое, в котором обеспечены: право человека на жизнь, безопасность, справедливость и благоденствие. Под этим углом зрения и определялись качества политической власти, ее права и способности. Критериями определения полномочий верховной власти для Гоббса являлось прежде всего ее способность преодолеть «войну всех против всех», экстремальные состояния общества. Поэтому верховная власть должна быть “так обширна, как только можно ее представить”. Тот, кому вручена (передана) верховная власть (суверен), не связан ни гражданским законом, ни кем бы то ни было из граждан. Суверен сам издает и отменяет законы, объявляет войну и заключает мир, разбирает и разрешает споры, назначает всех должностных лиц и т.д. Прерогативы суверена неделимы и не передаваемы никому. «Делить власть государства – значит, разрушать ее, так как разделенные власти взаимно уничтожают друг друга». Власть суверена есть фактически его монополия на жизнь и смерть подвластных; причем «все, что бы верховный представитель ни сделал по отношению к подданному под каким бы то ни было предлогом, не может считаться несправедливостью или беззаконием в собственном смысле».
Таким образом, Гоббс решительно отвергал концепцию разделения властей. Такое разделение властей является для него единственной причиной гражданской войны бушевавшей тогда в Англии. Государственная власть, как считает Гоббс, чтобы выполнить свое главное назначение - обеспечение мира и безопасности гражданам, - должна быть нераздельной и суверенной. Она должна стоять выше всех и не должна подлежать чьему-либо суду или контролю. Она должна быть выше всех законов, ибо все законы устанавливаются ею и только от нее получают свою силу. Какова бы ни была ее форма, она по существу своему безгранична. В республике народное собрание имеет такую же власть над подданными, как король в монархическом правлении, ибо иначе будет продолжаться анархия. Отрицание абсолютной власти, происходит, по мнению Гоббса, от незнания человеческой природы и естественных законов. Из природы верховной власти вытекает, что она не может быть уничтожена волей граждан. Ибо, хотя она происходит от их свободного договора, но договаривающиеся связали свою волю не только в отношении друг к другу, но и в отношении к самой верховной власти; поэтому без согласия самой верховной власти они не могут отступиться от своего обязательства.
Отстаивая единство верховной власти и неделимость суверенитета, Гоббс в то же время признавал другой аспект теории разделения властей, а именно: необходимость распределения компетенции в осуществлении власти и управления, своеобразное разделение труда в государственном механизме как гарантию упорядоченности и контроля. Гоббс выдвигал концепцию политического (государственного) абсолютизма, покоящегося на «рационально-бюрократических» принципах властвования и управления. Указанные свойства политической власти (суверенитет, единство, абсолютизм) Гоббс считал общими и существенными для всех форм государства, как монархических, так и республиканских.
В "Левиафане" Гоббс дал развернутое определение государства: "Государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их мира и общей защиты". Из этого определения следуют основные принципы договорной теории государства:
1. Государство есть единое лицо. "Тот, кто является носителем этого лица, называется сувереном, и о нем говорят, что он обладает верховной властью, а всякий другой является его поданным". Но это не означает, что во главе государства должен обязательно стоять один человек. Суверенная власть может принадлежать и "собранию людей". Но в обоих случаях власть государства едина и нераздельна, она сводит волю всех граждан "в единую волю".
2. Люди, создавшие государство путем взаимного договора, не только санкционируют все его действия, но и признают себя ответственными за эти действия.
3. Верховная власть может использовать силы и средства подданных так, как сочтет это необходимым для их мира и защиты. При этом верховная власть не несет какой-либо ответственности за свои действия перед подданными и не обязана отчитываться за эти действия перед ними.
Государство обладает наивысшей возможной властью и оно "безнаказанно может делать все, что ему угодно". Государство, по взглядам Гоббса, это - великая и могучая сила, своего рода "смертный бог", безраздельно властвующий над людьми и возвышающийся над ними. Наделяя государство неограниченной, абсолютной властью, Гоббс существенно ограничивал права подданных. Хотя люди создали эту силу для защиты своей жизни и обеспечения безопасности, т.е. в своих собственных интересах, она действует так, как считает нужным и, ни в чем зависит от своих поданных, требует от них беспрекословного подчинения и полного послушания. Вместе с тем автор "Левиафана" подчиняя индивида абсолютной власти государства, тем не менее оставляет ему возможность воспротивиться воле суверена. Эта возможность – право на восстание. Она открывается лишь тогда, когда суверен, вопреки естественным законам, обязывает индивида убивать или калечить самого себя либо запрещает защищаться от нападения врагов. Защита своей собственной жизни опирается на высший закон всей природы – закон самосохранения. Закон этот не вправе преступать и суверен. Иначе он рискует потерять власть.
Уподобляя государство Левиафану, "который является лишь искусственным человеком, хотя и более сильным, чем естественный человек, для охраны и защиты которого он создан", Гоббс подчеркивает, что всякий государственный организм может существовать только в условиях гражданского мира. Смута есть болезнь государства, а гражданская война - его смерть.
У Гоббса, цель государства - упразднить естественное состояние человека, и водворить порядок, при котором людям была бы обеспечена безопасность и спокойное существование. Но для сохранения состояния безопасности государственная власть должна быть вооружена соответствующими правами. Эти права следующие: Первое право Гоббс называет "мечом справедливости"; то есть право наказывать нарушителей закона, ибо без этого права безопасность не может быть обеспечена; Второе право есть "меч войны"; то есть право объявления войны и заключения мира, а также установление количества вооруженных сил и денежных средств, необходимых для ведения войны, ибо безопасность граждан зависит от существования войск, сила же войск зависит от единства государства, а единство государства - от единства верховной власти. Третье право - право суда, то есть рассмотрение случаев, где нужно приложение меча, так как без разрешения споров невозможно охранение одного гражданина от несправедливости со стороны другого гражданина. Четвертое право - право установить законы о собственности, потому что до установление государственной власти каждому принадлежало право на все, что и было причиной войны против всех, но с установлением государства все должно быть определено, что кому принадлежит. Пятое право - право устанавливать подчинение власти, с помощью которых можно было бы осуществлять сбалансированное регулирование всех функций государственной власти. Шестое право - право запрещать вредные учения, ведущие к нарушению мира и спокойствия внутри государства, а также направленные на подрыв государственного единства. Все остальные права, по мнению Гоббса, заключаются в вышеприведенных или могут быть логически выведены из них. Гоббс вручает государственной власти все права, вытекающие из ее природы: он оставляет за гражданами одно лишь право на физическую жизнь.
Если государственная власть вооружена всеми правами, принадлежащими гражданам в естественном состоянии, то на ней лежат и те обязанности, которые вытекают из естественных законов. Все они, как считает мыслитель, содержатся в одном положении: благо народа – высший закон. Долг суверена, по Т. Гоббсу, хорошо управлять народом, ибо государство установлено не ради самого себя, а ради граждан. Так как это благо народа есть, прежде всего, мир, всякий, кто нарушит мир, тем самым выступает против предписания государственной власти. Впрочем, нужно прибавить, что мир является благом, поскольку он способствует охранению жизни людей; но люди стремятся не просто к жизни, а к счастливой жизни. Следовательно, задачей власти является, стало быть, обеспечение не просто жизни, а счастливой жизни граждан. Но, что такое счастливая жизнь? Счастье, говорит философ, состоит в пользовании различными благами жизни, а для возможности пользования всеми этими благами жизни необходимо следующее: защита от внешних врагов, сохранение мира внутри государства, поднятие благосостояния и богатства и предоставление права каждому гражданину пользоваться свободой без ущерба для других граждан. Государственная власть, следовательно, должна обеспечивать эти четыре условия, необходимые для счастья граждан, живущих в государстве. А для того, чтобы государственная власть выполнила свои обязанности, она должна иметь определенные права, о которых было сказано выше.
Но наделенное абсолютной властью государство должно выполнять, по Гоббсу не одни только полицейско-охранительные функции. Его задача: «поощрять всякого рода промыслы, как судоходство, земледелие, рыболовство, и все отрасли промышленности, предъявляющие спрос на рабочие руки»; силой принуждать к труду физически здоровых людей, отлынивающих от работы. Ему надлежит заниматься воспитательно-просветительской деятельностью (в особенности внушением подданным сколь безгранична власть суверена и сколь безусловны их обязанности перед ним). Государство гарантирует своим подданным свободу, которая является (у Т. Гоббса) правом делать все то, что не запрещено гражданским законом, в частности «покупать и продавать и иным образом заключать договоры друг с другом, выбирать свое местопребывание, пищу, образ жизни, наставлять детей по своему усмотрению и т.д.».
Государство, отождествленное Гоббсом с обществом и народом, рассматривается им как конгломерат людей, имеющих общие интересы и цели. Единство интересов всех граждан он считает абсолютным, постоянным фактором, цементирующим государственное устройство, скрепляющим его организацию. Как отмечал буржуазный историк философии Б. Рассел, Гоббс при этом полностью игнорировал классовые и социальные противоречия, которые столь бурно проявили себя в эпоху английской буржуазной революции. Естественно Гоббс, игнорировал и классовую природу государства. Верховная власть, выражающая, по его мнению, общие интересы подданных, изображается как надклассовая сила. За ней он не видит ни экономических, ни политических интересов каких-либо социальных групп.
Гоббс, различает три вида государства: монархию, демократию и аристократию. К первому виду относятся государства, в которых верховная власть принадлежит одному человеку. Ко второму - государства, в которых верховная власть принадлежит собранию, где любой из граждан имеет права голоса. Этот вид государства Гоббс называет народоправством. К третьему виду относятся государства, в которых верховная власть принадлежит собранию, где правом голоса обладают не все граждане, а лишь известная часть их. Что касается других традиционных форм правления (тирании и олигархии), то Гоббс не считает их самостоятельными видами государства. Тирания- это та же монархия, а олигархия ничем не отличается от аристократии. Вместе с тем, симпатии Гоббса принадлежали монархии, он убежден, что она лучше других форм выражает и реализует абсолютный характер власти государства; в ней общие интересы очень тесно совпадают с частными (т.е. с собственными, особыми) интересами суверена. Верховной власти удобнее быть именно монархической, поскольку «в личности короля олицетворено государство».
Межгосударственные отношения, по Гоббсу, могут быть только отношениями соперничества и вражды. Государства представляют собой военные лагеря, защищающиеся друг от друга с помощью солдат и оружия. Такое состояние государств, подчеркивает Гоббс, следует считать естественным, "ибо они не подчинены никакой общей власти, и неустойчивый мир между ними вскоре нарушается". Очевидно, что на взгляды Гоббса большое внимание оказала эпоха, в которую он жил. В то время европейскими государствами велись беспрерывные и кровопролитные войны. Несмотря на это, были мыслители, которые в тех же исторических условиях считали войну не естественным, а противоестественным состоянием человечества.
Вопрос 4. Чичерин Б.Н. Понятие свободы, основные ступени развития идеи свободы, их анализ.
Чичерин Б.Н. (1828-1904) – крупнейшая фигура в либеральной философской мысли второй половины века, представитель неогегельянской политико-правовой философии в ее либеральном варианте. Основные его работы: «Философия права» (1900г.) и пятитомник «История политических учений» (1869-1902гг.).
Чичерин вслед за Гегелем полагал, что государство имеет объективное, независимое от индивида существование и цель. Вместе с тем он считал гегелевскую философию права антилиберальной, растворяющей личность в государстве. В противоположность немецкому мыслителю Чичерин выдвинул следующий принцип: «Не лица для учреждений, а учреждения для лиц». Чичерин «разбавил» гегелевское положение об объективном и самоцельном характере государства элементами кантианского индивидуализма. Личность есть «корень и определяющее начало всех общественных отношений»; индивидуализм «составляет краеугольный камень всякого истинного человеческого здания». Таким образом, с одной стороны – личность, индивидуальная свобода, с другой стороны - общий закон, общество и государство суть самостоятельные, не сводимые друг к другу начала, восходящие, в конечном счете, к «первопричинам» Абсолютного. Преувеличение одного из этих начал, по мнению Чичерина, ведет, с одной стороны, к индивидуализму (как он считал, теории анархизма, а также естественного права XVII-XVIII вв., согласно которым общество и государство представляют собой механическую совокупность индивидов), с другой – к этатизму, по которому личность лишена самостоятельности и всецело поглощается обществом и государством (сюда Чичерин относил гегелевскую философию, а также социалистические учения, марксизм). Идеал, конечную цель социально-политического развития Чичерин видит «в гармоническом сочетании крайностей» - личности и государства, индивидуальной свободы и общего закона.
Таким образом, государство, по Чичерину, предстает в истории союзом народа, связанного законом в одно юридическое целое и управляемого верховной властью для общего блага. Частное благо есть цель не государства, а гражданского общества. Государство обеспечивает безопасность и осуществление нравственного порядка, оно же определяет и защищает права и свободы. При этом государством определяются права гражданские, а не так называемые естественные права.
Сама область естественного права – в отличие от права положительного – это область требований правды, справедливости, это «система общих юридических норм, вытекающих из человеческого разума и долженствующих служить мерилом и руководством для положительного законодательства». Справедливость как общее разумное начало и есть мерило, с помощью которого разграничивается область свободы отдельных лиц и устанавливаются требования законов. Цель социально-политического развития – избежать крайностей индивидуалистического анархизма и механического этатизма и суметь гармонически сочетать личное и государственное начала, индивидуальную свободу и общий закон.
Право не сводимо к пользе или к интересу, его сущность связана со свободой как индивидуалистическим и априорнометафизическим началом. 'Носитель Абсолютного, человек сам по себе начало, сам абсолютный источник своих действий, и только в силу этого свойства он должен быть признан свободным лицом, имеющим права; с ним непозволительно обращаться как с простым орудием». Внешняя свобода, полагает Чичерин, и составляет существо права. Так как люди неизбежно приходят в столкновение, то рождается необходимость принудительно регулировать их отношения. Отсюда возникает норма свободы, взаимное ограничение свободы под общим законом. Соединяя понятия объективного и субъективного права, Чичерин дает следующее определение: «Право есть внешняя свобода человека, определяемая общим законом». Если в качестве отправного момента, говорит он мы возьмем не субъективное, а объективное право, то «мы придем к тому же результату, ибо все содержание юридического законодательства состоит в определении прав и обязанностей, следовательно, их свободы с ее границами и вытекающими отсюда отношениями. Это и есть то, что закон призван определить и что поэтому составляет основное начало права». Поскольку закон определяет права и обязанности, т.е. «свободу с её границами» и вытекающими отсюда отношениями, то эти границы и есть основное начало права как идеи, как нормы свободы.
Таким образом, мы видим, что Чичерин лишь частично использует гегелевскую трактовку права как развития идеи свободы, но критически относится к ее антииндивидуалистическим толкованиям. Свобода в его трактовке предстает в следующих ступенях развития – внешняя (право), внутренняя (нравственность) и общественная свобода. Другими словами, свобода как субъективная нравственность переходит в объективированную и сочетается с правом как нормой свободы в общественных союзах – семье, гражданском обществе, церкви, государстве.
Идея свободы как разумное метафизическое начало права, по Чичерину, развивается в сознании и в жизни. Ступени развития свободы суть ступени развития права, так что полное раскрытие идеи права, установление «вполне разумного нравственного порядка» является не началом, а плодом исторического развития. Идея права в теории Чичерина достигает своей финальной цели на буржуазном этапе. Предшествующие порядки – рабство и крепостничество – противоречат природе человека как разумно-свободного существа и поэтому являются отмирающими ступенями развития права. Буржуазные права и свободы – прежде всего равенство перед законом, право частной собственности, свобода договоров, неприкосновенность личности и т.д. – составляют в данном учении конечную цель развития человечества, идеал юридического порядка. «далее этих норм в гражданской области идти невозможно. Идеал достигнут». Таким образом, формальное равенство и фактическое неравенство, реализованное в буржуазной системе, Чичерин представляет вершиной развития свободы, естественного права и справедливости.
Стоит отметить, что либералы того времени вели полемику не только со своими оппонентами, но известные различия по поводу сути либерализма, были и между самими либералами. Суть либерализма, по толкованию Б.Н. Чичерина, состоит в представлении о человеке как о существе свободном, которое в таком качестве вступает в общество. Он остается свободным даже тогда, когда ограничивает свою волю совместной волей других, подчиняясь гражданским обязанностям и повинуясь власти. Он и здесь сохраняет свое достоинство человеческое и прирожденное право на беспрепятственное развитие разумных своих сил. «Свобода совести, свобода мысли – вот присущий человеку божественный огонь; вот источник всякой духовной силы, всякого жизненного движения всякого разумного устройства; вот что дает человеку знания бесконечные. Все достоинство человека основано на свободе; на ней зиждутся права человеческой личности».
И в обыденной жизни, и в общественном мнении либерализм, по Чичерину, предстает в нескольких главных направлениях. Низшую ступень занимает либерал уличный. Уличный либерал подвержен своеволию, он больше всего любит шум, ему хочется волнения для волнения. У него отсутствует терпимость, уважение к чужому мнению и к человеческой личности. «Он даже не предполагает, что чужое мнение могло явиться плодом свободной мысли, благородного чувства. Отличительная черта уличного либерала та, что он всех своих противников считает подлецами».
Другой либерализм Чичерин именует либерализмом оппозиционным. Однако в этой категории весьма пестрая смесь типов. «Сколько разнородных побуждений, сколько разнохараткерных типов от Собакевича, который уверяет, что только один прокурор – порядочный человек, да и тот свинья, до помещика, негодующего за отнятие крепостного права, до вельможи, впавшего в немилость и потому кинувшегося в оппозицию, которая снова обрати его к власти.
Если либеральное направление желает получить действительное влияние на общественные дела, оно должно искать иных начал, положительных; оно должно действовать с пониманием природы и необходимых условий осуществления власти и не становиться к ней в систематическое враждебное отношение, оправдывая себя избранием беспристрастной и независимой позиции. Такой либерализм Чичерин называл либерализмом охранительным. Сущность его он усматривает в «примирении начала свободы с началом власти и закона». Свобода не состоит в одном лишь приобретении и расширении прав. «Человек потому только имеет права, что он несет на себе обязанности, и наоборот, от него можно требовать исполнения обязанностей единственно потому, что он имеет права».
Вопрос 5. Татищев В.Н. Теория естественного права, ее особенности. Концепция происхождения государства.
Василий Николаевич Татищев (1686-1750гг). Много времени посвятил самообразованию, в результате чего снискал известность одного из образованнейших офицеров своей эпохи. Известен своим фундаментальным трудом «История российская», а также рядом работ по географии, экономике, политике и просвещению. Теоретической базой взглядов В.Н. Татищева являются концепции естественного права и договорного государства. В своих работах неоднократно ссылается на произведения Платона, Аристотеля, Цицерона, а также на труды греческих и римских историков и многократно цитирует европейских мыслителей нового времени: Гроция, Гоббса, Локка и др.
В своих рассуждениях о происхождении государства мыслитель использовал гипотезу о преддоговорном «естественном состоянии», в котором господствует «война всех против всех». Разумная нужда людей друг в друге (Татищев руководствовался соображениями о разделении труда между людьми) привели их к необходимости создать государство, которое он рассматривает как результат общественного договора, заключенный с целью обеспечения безопасности народа и «поисков общей пользы». Татищев пытается внести в процесс образования государства исторические начала, утверждая, что все известные человеческие сообщества возникали исторически: вначале люди заключили договор супружества, затем из него возник второй договор между родителями и детьми, затем – господами и слугами. В конечном итоге семьи разрослись и образовали сообщества, которым потребовался глава, им и стал монарх, подчинив всех подобно тому, как отец подчиняет своих детей. В результате получается не один, а несколько договоров, и само их заключение, по-видимости зависящее от людей, на самом деле предопределено самой природой.
Согласно договору, по мнению Татищева, возникает власть господина над слугой. «например, - рассуждает он, - один не способен добыть себе пропитание, одежду, жилище, защититься от неприятеля, а другой имеет все это, тогда они договариваются о том, что один обещает снабжать другого пищей и одеждой, а другой обещает служить ему и во всем его воле повиноваться, а своей не иметь». По этим соображениям крепостное право он рассматривал как договорное и считал недопустимым его расторжение по требованию одной стороны. При внимательном исследовании всех рассуждений мыслителя о формах крепости становится заметна тенденция ее трактовки как договора трудового найма. Не покушаясь в целом на отмену крепостного права, он пытался теоретически обосновать возможность рассматривать его как результат своеобразного договора найма, влекущего определенные обязанности для заключивших его сторон.
Такие жесткие формы несвободы, как рабство и холопство, Татищев осуждал, заявляя, что «рабство и неволя против закона христианского» и являются «плодом насилия», а не договора. За рабом признавал право требовать и добиваться своего освобождения.
Татищев, хотя и признавал, что «до царя Федора крестьяне были вольными и жили за кем хотели», в данное для него время в России вольность крестьян « с нашей формой монаршеского правления не согласуется и вкоренившийся обычай неволи переменять небезопасно», однако насущно требуется значительное смягчение условий крепости. Помещика, которого Татищев признавал стороной в договоре, он призывал заботиться о крестьянах, снабжать их всем необходимым, чтобы те имели крепкие хозяйства, побольше скота и всякой птицы. Он выступал за введение поземельного налога и вообще настаивал на том, чтобы крестьянство было «податьми сколько можно облегчено».
Татищев настаивал на установлении юридического и экономического статуса основных сословий в государстве, упорядоченное состояние которых придаст прочность государственному устройству. Главным занятием дворян он считал военную и государственную службу, полагая, что их привилегии должны соответствовать их статусу.
Большое внимание Татищев уделял рассмотрению форм государства. наличие той или иной формы правления он ставил в зависимость от размеров территории страны и степени обеспечения ее внешней безопасности. «Малые» народы, к тому же не подвергающиеся нападениям, вполне могут управляться всенародно (демократическая республика); «великие и находящиеся также в безопасном положении могут установить у себя аристократическое правление (аристократическая республика). «великие же и от соседей небезопасные государства без самовластного государя в целости сохраниться не могут». Рассматривает Татищев и смешанные формы правлений, но достоинств за ними не признает. В результате он приходит к выводу, что из всех «разных правительств каждая область выбирает себе образ правления, рассмотрев положение места, пространства владения и состояния людей, а не каждое годно всюду или каждой власти может быть полезно». Тиранию (деспотию) Татищев называл худшей из всех форм правлений. Наилучшей формой правления для России Татищев считал монархию, при этом он отмечал преимущества опоры монарха на двухпалатный выборной орган, учреждаемый «для лучшей государственной пользы управления». Цель этого органа; подготовка законов, разрешение «дел внутренней экономии» и обсуждение важнейших проблем («война, смерть государя или какое другое великое дело»). Представительный орган состоит из двух палат: Сената – высшей палаты, в состав которой входит двадцать один представитель из дворян, и Совета – второй палаты, где заседает сто человек, избранных по более широким нормам представительства.
Об ограничении верховной власти представительным органом Татищев высказывался неоднократно, особенно эта позиция прослеживается в рассуждениях о процессе законодательства. Монарх выступает у него в роли верховного законодателя, но издаваемые им законы должны соответствовать естественному праву, справедливости и общей пользе. Соблюдение таких требований один человек не может полностью обеспечить, поэтому необходимо, сохранив за монархом формальное право на титул верховного законодателя, потребовать предварительного рассмотрения и ободрения каждого законопроекта различными ведомствами и выборными учреждениями. Роль монарха будет заключаться в подписании готового законопроекта. В настоящее время, по мнению Татищева, в России отсутствует соответствие естественных и положительных законов, объясняющееся невежеством и ошибками законодателей, а поэтому необходимо подготовить новое Уложение, при этом новые законы следует писать четким и доступным для любого подданного языком и поручить их составление «людям в законах искусным и отечеству беспристрастно верным».
Список использованной литературы
Величко А.М развитие идеи естественного права в трудах Б.Н. Чичерина // Правоведение – 1994 № с. 72-77
Гоббс Т. Сочинения: в 2-х томах. М.: Мысль, 1989
Мор Т Золотая книга столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии/ Перевод А.И. Малеина. – Москва - Ленинград. ACADEMIA 1935 г
История политических и правовых учений. Древний мир / Под ред. В.С. Нерсесянца. – М: Юридическая литература, 1985
История политических и правовых учений: Домарксиский период: Учебник под ред О.Э. Лейства – М: Юридическая литература, 1991
История политических и правовых учений: Учебник для вузов. Изд-е 2-е под общ ред профессора В.С. Нерсесянца. – М: Издательская группа НОРМА-ИНФРА * М, 1999
Рыжов. К. Сто великих Россиян. – Москва. «ВЕЧЕ» 2002
1 Т.Мор Золотая книга столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии/ Перевод А.И. Малеина. – Москва-Лениград. ACADEMIA 1935 г с. 184-185
2 Т.Мор. указ соч. с. 124-125
3 Т.Мор указ соч. с. 157
4 Т. Мор указ соч. с. 160
5 Т. Мор указ соч. с.155