Содержание

Введение

1. Биография Гегеля

2. Философия Гегеля

2.1 Общая философия

2.2 Философия права

2.3 Главное в философии Гегеля

3. Диалектический метод

Заключение

Список литературы

Введение

Так как истинная философия не берет своего содержание извне, а оно само в ней создается диалектическим процессом, то, очевидно, началом должно быть совершенно бессодержательное. Таково понятие чистого бытия. Но понятие чистого бытия, т. е. лишенного всяких признаков и определений, нисколько не отличается от понятия чистого ничто; так как это не есть бытие чего-нибудь (ибо тогда оно не было бы чистым бытием), то это есть бытие ничего. Первое и самое общее рассудочное понятие не может быть удержано в своей особенности и косности, — оно неудержимо переходит в свое противоположное. Бытие становится ничем; но, с другой стороны, и ничто, поскольку оно мыслится, не есть уже чистое ничто: как предмет мышления, оно становится бытием (мыслимым). Таким образом, истина остается не за тем и не за другим из двух противоположных терминов, а за тем, что обще обоим и что их соединяет именно за понятием перехода, процесса, “становление” или “бывание” (das Werden).

Это есть первое синтетическое или умозрительное понятие, остающееся душою всего дальнейшего развития. И оно не может остаться в своей первоначальной отвлеченности. Истина не в неподвижном бытии, или ничто, а в процессе. Но процесс есть процесс чего-нибудь: что-нибудь из бытия переходит в ничто, т. е. исчезает, из ничто переходит в бытие, т. е. возникает. Значит, и понятие процесса, чтобы быть истинным, должно пройти через самоотрицание; оно требует своего противоположного — определенного бытия, или “тут-бытия” В отличие от чистого бытия, как такого, определенное бытие понимается как качество. И эта категория, посредством новых логических звеньев [нечто и другое, конечное и бесконечное, для себя бытие и бытие для кого-нибудь, единое и многое], переходит в категории количества, из которого развивается понятие меры, как синтеза количества и качества. Мера оказывается сущностью вещей, и, таким образом, из ряда категорий бытия мы переходим в новый ряд категорий сущности. Учение о бытии (в широком смысле) и учение о сущности составляют две первые части Гегелевой логики (логика объективная). Третья часть есть учение о понятии (в широком смысле), или логика субъективная, куда включаются и основные категории обыкновенной формальной логики (понятие, суждение, умозаключение). Как эти формальные категории, так и вся “субъективная” логика имеют здесь формальный и субъективный характер далеко не в общепринятом смысле. По Гегелю основные формы нашего мышления суть вместе с тем и основные формы мыслимого. Всякий предмет определяется сначала в своей общности (понятие), затем различается на множественность своих моментов (суждение) и, наконец, через это саморазличение замыкается в себе как целое (заключение).

На дальнейшей (более конкретной) ступени своего осуществления эти три момента выражаются как механизм, химизм и телеология (показать логический смысл этих главных степеней мирового бытия было одной из заслуг Гегеля, но отнесение их именно в третью, субъективную часть логики несвободно от произвольности и искусственности). Из этой своей (относительной) объективации понятие, возвращаясь к своей внутренней, обогащенной теперь содержанием действительности, определяется как идея на трех ступенях жизни, познавания и абсолютной идеи. Достигши, таким образом, своей внутренней полноты, идея должна в этой своей осуществленной логической цельности подвергнуться общему закону самоотрицания, чтобы оправдать неограниченную силу своей истины. Абсолютная идея должна пройти через свое инобытие (Andersseyn), через внешность или распадение своих моментов в природном материальном бытии, чтобы и здесь обнаружить свою скрытую силу и вернуться к себе в самосознающем духе.

Абсолютная идея по внутренней необходимости полагает, или, как выражается Гегель, отпускает от себя внешнюю природу, — логика переходит в философию природы, состоящую из трех наук: механики, физики и органики, из которых каждая разделяется на три, соответственно общей гегельянской трихотомии. В механике математической дело идет о пространстве, времени, движении и материи; конечная механика, или учение о тяжести, рассматривает инерцию, удар и падение тел, а механика абсолютная (или астрономия) имеет своим предметом всемирное тяготение, законы движение небесных тел и солнечную систему как целое. В механике вообще преобладает материальная сторона природы; в физике выступает на первый план формирующее начало природных явлений. “Физика всеобщей индивидуальности” имеет предметом свет, четыре стихии (в смысле древних) и “метеорологический процесс”; “физика особенной индивидуальности” рассматривает удельный вес, звук и теплоту, а “физика цельной индивидуальности” занимается, во-первых, магнетизмом и кристаллизацией, во-вторых, такими свойствами тел, как электричество, и, в-третьих, “химическим процессом”; здесь в изменчивости вещества и превращении тела окончательно обнаруживается относительный и неустойчивый характер природных сущностей и безусловное значение формы, которое и реализуется в органическом процессе, составляющем предмет третьей главной естественной науки — органики.

В этой высшей, самой конкретной и содержательной области природы форма и материя совершенно друг друга проникают и внутренне уравновешивают; цельный и устойчивый образ не есть здесь случайность или произведение внешних сил (как в механике), а есть адекватное воплощение самозиждительной и самоподдерживающейся жизни. Пристрастие к трихотомии наставило Гегеля отнести к “органике” и минеральное царство, под именем геологического организма, наряду с организмом растительным и животным; впрочем, в конкретной природе нет безусловной границы между неорганическим и органическим, и на кристаллизацию можно смотреть как на зачаточную организацию.

В настоящих организмах растительном и животном разум природы или живущая в ней идея проявляется в образовании множества органических видов, по общим типам и степеням совершенства; далее — в способности каждого организма непрерывно воспроизводить форму своих частей и своего целого через уподобление внешних веществ (Assimilations-process); затем — в способности бесконечного воспроизведения рода через ряды поколений, пребывающих в той же форме (Gattungsprocess), и, наконец (у животных), — в субъективном (психическом) единстве, делающем из членов органического тела одно самочувствующее и самодвижущееся существо.

Но и на этой высшей степени органического мира и всей природы разум или идея не достигают своего действительно адекватного выражения. Отношение родового к индивидуальному (общего к единичному) остается здесь внешним и односторонним. Род, как целое, воплощается лишь во внебытии принадлежащих к нему, неопределенно множественных особей, раздельных в пространстве и времени; и особь имеет родовое вне себя, полагая его как потомство. Эта несостоятельность природы выражается в смерти. Только в разумном мышлении индивидуальное существо имеет в себе самом родовое или всеобщее. Такое внутренне обладающее своим смыслом индивидуальное существо есть человеческий дух. В нем абсолютная идея из своего внебытия, представляемого природой, возвращается в себя, обогащенная всей полнотой приобретенных в космическом процессе реально-конкретных определений.

Третья главная часть Гегелевой системы — философия духа — сама троится соответственно различению духа в его субъективности, в его объективации и в его абсолютности. Субъективный дух, во-первых, рассматривается в своем непосредственном определении, как существенно зависящий от природы в характере, темпераменте, различиях пола, возраста, сна и бдения и т. п.; всем этим занимается антропология. Во-вторых, субъективный дух представляется в своем постепенном восхождении от чувственной уверенности через восприятие, рассудок и самосознание к разуму. Этот внутренний процесс человеческого сознания рассматривается в феноменологии духа, которая в смысле подготовки ума к пониманию Гегелевой точки зрения может служить введением во всю его систему, а потому и была им изложена в вышеупомянутом особом сочинении, раньше его логики и энциклопедии философских наук, в которые она потом вошла в сжатом виде. Последняя из трех наук субъективного духа, психология, по содержанию своему приблизительно совпадает с главными частями обыкновенной психологии, но только это содержание располагается не в своих эмпирических частностях, а в своем общем смысле, как внутренний процесс самораскрывающегося духа.

1. Биография Гегеля

ГЕГЕЛЬ, ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ФРИДРИХ (1770-1831), немецкий философ, родился в Штутгарте (герцогство Вюртемберг) 27 августа 1770. Его отец, Георг Людвиг Гегель, секретарь казначейства, был потомком протестантского рода, изгнанного из Австрии в период Контрреформации. Окончив гимназию в родном городе, Гегель учился на богословском отделении Тюбингенского университета в 1788-1793, прослушал курсы по философии и теологии и защитил магистерскую диссертацию. В то же время в Тюбингене учились Фридрих фон Шеллинг, который был на пять лет моложе Гегеля, и Фридрих Гёльдерлин, поэзия которого оказала глубокое влияние на немецкую литературу. Дружба с Шеллингом и Гёльдерлином сыграла значительную роль в умственном развитии Гегеля. Изучая в университете философию, он обратил особое внимание на работы Иммануила Канта, которые широко обсуждались в то время, а также на поэтические и эстетические произведения Ф.Шиллера. В 1793-1796 Гегель служил в качестве домашнего учителя в швейцарской семье в Берне, а в 1797-1800 - во Франкфурте-на-Майне. Все эти годы он занимался изучением теологии и политической мысли и в 1800 сделал первый набросок будущей философской системы ("Фрагмент системы").

После смерти отца в 1799 Гегель получил небольшое наследство, которое, вкупе с его собственными сбережениями, позволило ему отказаться от учительствования и вступить на поприще академической деятельности. Он представил в Йенский университет вначале тезисы (Предварительные тезисы диссертации об орбитах планет), а затем и саму диссертацию Планетные орбиты (De orbitis planetarum) и в 1801 получил разрешение читать лекции. В 1801-1805 Гегель - приват-доцент, а в 1805-1807 экстраординарный профессор на весьма скромном содержании. Йенские лекции были посвящены широкому кругу тем: логике и метафизике, естественному праву и чистой математике. Хотя они и не пользовались большим успехом, годы в Йене были одним из счастливейших периодов в жизни философа. Вместе с Шеллингом, преподававшим в том же университете, он издавал "Критический журнал философии" ("Kritisches Journal der Philosophie"), в котором они были не только редакторами, но и авторами. В тот же период Гегель подготовил первую из своих главных работ, Феноменологию духа (Ph nomenologie des Geistes, 1807), после опубликования которого отношения с Шеллингом были разорваны. В этом труде Гегель дает первый очерк своей философской системы. В нем представлено поступательное шествие сознания от непосредственной чувственной достоверности ощущения через восприятие к познанию разумной действительности, которое единственно и приводит нас к абсолютному знанию. В этом смысле реальным является только разум.

Не дождавшись опубликования Феноменологии, Гегель покинул Йену, не пожелав остаться в захваченном французами городе. Он оставил должность в университете, оказавшись в трудных личных и материальных обстоятельствах. Какое-то время Гегель редактировал "Бамбергскую газету" ("Bamberger Zeitung"), но меньше чем через два года отказался от "газетной каторги" и в 1808 получил место ректора классической гимназии в Нюрнберге. Восемь лет, которые Гегель провел в Нюрнберге, дали ему богатый опыт преподавания, руководства и общения с людьми. В гимназии он преподавал философию права, этику, логику, феноменологию духа и обзорный курс философских наук; ему также приходилось вести уроки литературы, греческого, латинского, математики и истории религии. В 1811 он женился на Марии фон Тухер, семья которой принадлежала к баварской знати. Этот сравнительно спокойный период жизни Гегеля способствовал появлению его наиболее важных произведений. В Нюрнберге вышла первая часть гегелевской системы - Наука логики (Die Wissenschaft der Logik, 1812-1816).

В 1816 Гегель возобновил университетскую карьеру, получив приглашение в Гейдельберг на место, которое ранее занимал его соперник по Йене Якоб Фриз. В Гейдельбергском университете он преподавал в течение четырех семестров; из прочитанных лекций был составлен учебник Энциклопедия философских наук (Enzyklop die der philosophischen Wissenschaften im Grundrisse, первое издание 1817), по-видимому, лучшее введение в его философию. В 1818 Гегель был приглашен в Берлинский университет на место, которое когда-то занимал знаменитый И.Г.Фихте. Приглашение было инициировано прусским министром по делам вероисповеданий (ведавшим вопросами религии, здравоохранения и просвещения) с надеждой усмирить при помощи гегелевской философии опасный дух мятежа, бродивший в студенческой среде.

Первые лекции Гегеля в Берлине остались почти без внимания, однако постепенно курсы стали собирать всё большую аудиторию. Студенты не только из различных областей Германии, но также из Польши, Греции, Скандинавии и других европейских стран устремились в Берлин. Гегелевская философия права и государственного строя все более становилась официальной философией прусского государства, и целые поколения деятелей образования, чиновников и государственных мужей заимствовали свои взгляды на государство и общество из гегелевского учения, ставшего реальной силой в интеллектуальной и политической жизни Германии. Философ находился на вершине успеха, когда скоропостижно скончался 14 ноября 1831, по-видимому, от холеры, свирепствовавшей в те дни в Берлине.

Последней опубликованной работой Гегеля была Философия права (Grundlinien der Philosophie des Rechts oder Naturrecht und Staatswissenschaft im Grundrisse), вышедшая в свет в Берлине в 1820 (на титуле - 1821). Вскоре после смерти Гегеля некоторые его друзья и ученики стали готовить полное издание его работ, которое было осуществлено в 1832-1845. В него вошли не только работы, опубликованные при жизни философа, но также лекции, подготовленные на основе обширных, довольно запутанных рукописей, а также студенческих записей. В результате вышли в свет знаменитые лекции по философии истории, а также по философии религии, эстетике и истории философии. Новое издание трудов Гегеля, частично включившее новые материалы, началось после Первой мировой войны под руководством Георга Лассона в рамках "Философской библиотеки" и после смерти последнего было продолжено Й. Хоффмайстером. Старое издание было заново отредактировано Г. Глокнером и вышло в 20 томах; оно было дополнено монографией о Гегеле и тремя томами Словаря Гегеля Глокнера. С 1958 после основания в Бонне "Архива Гегеля" в рамках "Немецкого исследовательского общества" была создана "Гегелевская комиссия", принявшая на себя общую редакцию нового историко-критического собрания сочинений. С 1968 по 1994 работой Архива руководил О. Пёггелер.

2. Философия Гегеля

2.1 Общая философия

Философия. Гегелевская философия обычно считается высшей точкой в развитии немецкой школы философского мышления, именуемой «спекулятивным идеализмом». Главными ее представителями являются Фихте, Шеллинг и Гегель. Школа начала с «критического идеализма» Иммануила Канта, однако отошла от него, отказавшись от кантовской критической позиции в отношении метафизики и вернувшись к убеждению в возможности метафизического познания, или познания всеобщего и абсолютного.

Философскую систему Гегеля иногда называют «панлогизмом» (от греч. pan – все, и logos – разум). Она отправляется от идеи, что реальность поддается рациональному познанию потому, что рациональна сама Вселенная. В предисловии к Философии права содержится знаменитая формулировка этого принципа: «Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно». (Существуют и другие формулировки самого Гегеля: «Что разумно, станет действительным; и что действительно, станет разумным»; «Все, что разумно, то неизбежно».) Последней сущностью мира, или абсолютной реальностью, является разум. Разум проявляет себя в мире; реальность есть не что иное, как манифестация разума. Поскольку это так и поскольку, в конечном счете, бытие и разум (или понятие) тождественны, возможно не только применять наши понятия к реальности, но и узнавать о строении реальности через изучение понятий. Следовательно, логика, или наука о понятиях, тождественна метафизике, или науке о реальности и ее сущности. Всякое понятие, продуманное до конца, с необходимостью ведет к своей противоположности. Итак, реальность «превращается» в свою противоположность. Тезис приводит к антитезису. Но это не все, поскольку отрицание антитезиса приводит к примирению на новом уровне тезиса и антитезиса, т.е. к синтезу. В синтезе противоположность тезиса и антитезиса разрешается, или упраздняется, однако синтез в свою очередь содержит в себе противополагающее начало, которое приводит к его отрицанию. Таким образом, перед нами не имеющая конца смена тезиса антитезисом, а затем синтезом. Этот метод мышления, который Гегель называет диалектическим методом (от греческого слова «диалектика», ведение спора), применим к самой реальности.

Вся действительность проходит через три стадии: бытие в себе, бытие для себя и бытие в себе и для себя. «Бытие в себе» – ступень, на которой действительность пребывает в возможности, но не завершена. Оно различно с другим бытием, но развивает отрицание последней все еще ограниченной стадии существования, образуя «бытие в себе и для себя». В применении к разуму или духу эта теория предполагает, что дух эволюционирует, проходя три ступени. Вначале дух есть дух в себе. Распространяясь в пространстве и времени, дух превращается в свое «инобытие», т.е. в природу. Природа в свою очередь развивает сознание и тем самым образует свое собственное отрицание. На этой третьей ступени, однако, происходит не простое отрицание, но примирение предшествующих ступеней на более высоком уровне. Сознание составляет «в себе и для себя» духа. В сознании, таким образом, дух возрождается. Но затем сознание проходит три различные стадии: стадию субъективного духа, стадию объективного духа и, наконец, высшую стадию абсолютного духа.

Согласно тому же принципу производится деление философии: логика – наука о «в себе» духа; философия природы – наука о «для себя» духа; и собственно философия духа. Последняя также делится на три части. Первая часть – философия субъективного духа, включающая антропологию, феноменологию и психологию. Вторая часть – философия объективного духа (под объективным духом Гегель имеет в виду разум, рассмотренный в его действии в мире). Выражениями объективного духа являются мораль (этическое поведение в его применении к индивиду) и этика (проявляющаяся в этических институтах, таких, как семья, общество и государство). Эта вторая часть состоит соответственно из этики, философии права и философии истории. Искусство, религия и философия как высшие достижения разума принадлежат царству абсолютного духа. Поэтому третья часть, философия абсолютного духа, включает в себя философию искусства, философию религии и историю философии. Таким образом, триадический принцип (тезис – антитезис – синтез) проводится через всю гегелевскую систему, играя существенную роль не только как способ мышления, но и как отражение присущего реальности ритма.

Наиболее значимыми областями гегелевской философии оказались этика, теория государства и философия истории. Кульминацией гегелевской этики является государство. Для Гегеля государство – действительность нравственной идеи. В государственном строе божественное врастает в действительное. Государство – это мир, который дух создал для себя; живой дух, божественная идея, воплощенная на Земле. Однако это относится только к идеальному государству. В исторической действительности имеются хорошие (разумные) государства и дурные государства. Государства, известные нам из истории, суть лишь преходящие моменты в общей идее духа.

Высшей целью философии истории является демонстрация происхождения и развития государства в ходе истории. Для Гегеля история, как и вся действительность, является царством разума: в истории все происходит согласно разуму. «Всемирная история есть всемирный суд». Мировой Дух (Weltgeist) действует в царстве истории через избранные им орудия – индивиды и народы. Героев истории нельзя судить по обычным меркам. Кроме того, сам Мировой Дух порой кажется несправедливым и жестоким, неся смерть и разрушение. Индивиды полагают, что преследуют свои собственные цели, но на самом деле осуществляют намерения Мирового Духа. «Хитрость мирового разума» заключается в том, что он пользуется человеческими интересами и страстями для достижения собственной цели.

Исторические народы являются носителями мирового духа. Всякая нация, подобно индивиду, переживает периоды юности, зрелости и умирания. Какое-то время она господствует над судьбой мира, а затем ее миссия заканчивается. Тогда она покидает сцену, чтобы освободить ее для другой, более молодой нации. Однако история является эволюционным процессом. Конечная цель эволюции – достижение истинной свободы. «Всемирная история есть прогресс в сознании свободы». Главной задачей философии истории является познание этого прогресса в его необходимости.

Согласно Гегелю, свобода – фундаментальное начало духа. Однако свобода возможна только в рамках государства. Именно в государстве человек обретает свое достоинство как независимая личность. Ибо в государстве, говорит Гегель, придерживаясь руссоистской концепции истинного государства, правит именно всеобщее (т.е. закон), а индивид по своей свободной воле подчиняет себя его правлению. Однако государство претерпевает замечательную эволюцию в том, что касается сознания свободы. На Древнем Востоке свободным был только один человек, и человечество знало только, что свободен один человек. То была эпоха деспотизма, и этот один человек был деспотом. В действительности то была абстрактная свобода, свобода в себе, скорее даже произвол, а не свобода. Греческий и римский мир, юность и зрелость человечества, знали, что свободны некоторые люди, но не человек как таковой. Соответственно свобода была тесно связана с существованием рабов и могла быть лишь случайным, недолговечным и ограниченным явлением. И только с распространением христианства человечество узнало настоящую свободу. Путь к этому знанию подготовила греческая философия; человечество начало сознавать, что свободен человек как таковой – все люди. Различия и недостатки, присущие индивидам, не затрагивают сущности человека; свобода является частью самого понятия «человек».

Французская революция, которую Гегель приветствовал как «чудесный восход солнца», – еще один шаг на пути к свободе. Однако в поздний период своей деятельности Гегель возражал против республиканской формы правления и даже против демократии. Идеалы либерализма, согласно которым в управлении государством должны участвовать все индивиды, стали казаться неоправданными: на его взгляд, они вели к необоснованному субъективизму и индивидуализму. Гораздо более совершенной формой правления Гегелю стала казаться конституционная монархия, в которой последнее слово оставалось за сувереном.

Философия, по Гегелю, занимается только тем, что есть, а не тем, что должно быть. Подобно тому, как каждый человек есть «сын своего времени», «философия есть также время, постигнутое в мысли. Столь же нелепо предполагать, что какая-либо философия может выйти за пределы современного ей мира, сколь нелепо предполагать, что индивид способен перепрыгнуть через свою эпоху». Поэтому Гегель в Философии права ограничивается задачей познания государства как разумной субстанции. Однако, рассматривая прусское государство и период реставрации как модель рационального анализа, он был все в большей мере склонен к идеализации прусской монархии. Сказанное Гегелем о государстве в целом (государство – божественная воля как наличный, развертывающийся в действительный образ и организацию мира дух), по-видимому, относилось и к этому конкретному государству. Это соответствовало и его убеждению, что последняя из трех стадий исторического развития уже достигнута: стадия старости, но не в смысле дряхлости, а в смысле мудрости и совершенства.

В философской концепции Гегеля имеются фаталистические, и даже трагические мотивы. Философия не может поучать мир, каким ему следует быть. Для этого она приходит слишком поздно, когда действительность закончила процесс формирования и достигла завершения. «Когда философия начинает рисовать своей серой краской по серому, тогда некая форма жизни стала старой, но серым по серому ее омолодить нельзя, можно только понять; сова Минервы начинает свой полет лишь с наступлением сумерек».

2.2 Философия права

Право с точки зрения Гегеля есть «наличное бытие свободной воли». «Право состоит в том, что наличное бытие вообще есть наличное бытие свободной воли».

Философское понятие права значительно более широко, чем юридическое. Оно охватывает «наличное бытие всех отраслей свободы». Это есть объективно идеалистическое понятие права. Разум, дух в области общественных отношений людей с точки зрения Гегеля, творит свою работу при помощи индивидуальной воли отдельных лиц и создаёт объективный мир свободы, т.е. право.

В положении Гегеля о том, что через индивидуальную волю отдельного лица осуществляется всеобщая воля, можно видеть отражение представления о зависимости индивидуального сознания от общественного.

понятие о праве в представлении Гегеля имеет свой основной не волю отдельного лица, а некую себе и для себя сущую всеобщую волю, имеющую самостоятельное существование во времени, пространстве и выражающую объективный разум, а не субъективный произвол отдельного лица, что существенно отлично от понятия о праве, данного Кантом и всеми сторонниками критической философии.

Гегель стремится постигнуть разумную сущность права и государства самих по себе, независимо от прав и интересов отдельной личности. Он трактует положительное право как выражение самого разума чтобы тем самым обосновать неправомерность, не отрицая при этом возможности элементов насилия и тирании в положительном праве, но считает их для самого права чем-то случайным, не касающимся природы права самого себе.

В «философии права», как составной части системы гегелевской философии, развитие духа даётся через развитие диалектического мышления понятия права от его абстрактных форм до конкретных, от абстрактного права к моральности, а затем к нравственности.

Философия права в качестве части философии имеет «определённую исходную точку, которая есть результат и истина того, что ей предшествует и что составляет её, так называемое, доказательство. Поэтому понятие права по своему становлению трактуется вне науки права, его дедукция предполагает здесь уже имеющейся и его следует принимать как должное».

Понятие «право» употребляется в гегелевской философии права в следующих основных значениях:

1) право как свобода

2) право как определённая ступень и форма свободы (особое право)

3) право как закон (позитивное право).

В гегелевском учении тремя главными формообразованиями свободной воли и соответственно тремя основными уровнями развития понятия права являются:

- абстрактное право

- мораль

- нравственность.

2.3 Главное в философии Гегеля

Настоящая свобода достигается духом не через отрешение от предметов, а через познание их в их истине. “Познайте истину и истина освободит вас”. Истинное познание есть тожество познающего и познаваемого, субъекта и объекта. Это тожество есть истина того и другого; но оно не есть акт, не есть пребывающее, косное бытие; в своем пребывании субъект и объект, как такие, полагаются в отдельности и внешности относительно друг друга, следовательно, не в истине. Но истина есть, и ее не нужно отыскивать ни в косном бытии внешних вещей, ни в субъективной деятельности нашего я, без конца созидающего свой видимый мир единственно лишь затем, чтобы всегда иметь материал для упражнения в добродетели (точка зрения Фихте); истина не сидит в вещах и не создается нами, а сама раскрывается в живом процессе абсолютной идеи, полагающей из себя все многоразличие объективного и субъективного бытия и достигающей в нашем духе до полного самосознания, т. е. до сознания своего тожества во всем и тожества всего в ней. Таким образом, для познания истины нам не нужно носиться со своим я, примеривая его к разным объектам; истина присуща нам самим так же, как и объектам; она содержит в себе и осуществляет все, и нам нужно только дать ей познавать себя в нас, т. е. раскрывать свое содержание в нашем мышлении; содержание же это есть то самое, которое выражено и в бытии предмета. Предмет (всякий) существует по истине только вместе со всем, в своей внутренней логической связи со всеми другими; таким он и мыслится: в его понятии нет ничего такого, чего бы ни было в его действительности, и в его действительности нет ничего такого, чего бы нисодержалось в его понятии. Та самая абсолютная идея (или “живая субстанция”, становящаяся субъектом, превращающаяся в дух), которая положила себя в предмете, как его скрытый смысл или разум, она же мыслит его в истинно-философском познании, т. е. сообщает ему внутреннее субъективное или самостное бытие. Предмет безусловного познания есть субстанциальное содержание бытия, которое в то же время есть и непосредственная собственность нашего я, самостное, или понятие. “Если зародыш”, говорит Гегель, “сам по себе есть будущий человек, то он еще не человек сам для себя; таким становится он, лишь когда его разум достигнет до развития того, что составляет его сущность”. Подобным же образом относится идея в бытии к идее в мышлении. Настоящая философия или безусловное мышление не есть отношение субъекта к абсолютной идее, как к чему-то отдельному, а полнота самораскрытия этой идеи для себя. Но что же такое это безусловное мышление, в котором абсолютная идея находит самое себя? В этом пункте главная оригинальность Гегеля, здесь он разошелся с другом и единомышленником своим, а потом соперником и врагом — Шеллингом. Что истинная задача философии есть познание абсолютного и что в абсолютном субъект и объект тожественны, а за устранением этой основной противоположности устраняются и все прочие, так что истина определяется как тожество всего в одном — это была собственно точка зрения Шеллинга. Гегель вполне усвоил эту общую идею абсолютного тожества, или абсолютного субъект-объекта, как настоящее определение истины и основной принцип философии, высвобождающий ее из скептической двойственности Канта и из одностороннего субъективизма Фихте. Но как же осуществляется этот принцип абсолютного тожества в действительном знании, как выводится из него содержание истинной науки или философии? Для Шеллинга способ безусловного познания был умственное созерцание (intellektuelle Anschaung), на предполагаемой невозможности которого Кант основывает свое убеждение в непознаваемости существа вещей.

Чтобы мир умопостигаемых сущностей (ноуменов), — говорил Кант, — был дан вам в действительном познании, а не в субъективных только идеях, необходимо было бы, чтобы в основе такого познания лежало умственное созерцание, как в основе нашего действительного познания мира явлений лежит чувственное созерцание (в формах пространства и времени); но такого умственного созерцания у нас нет и быть не может, а потому мир ноуменов неизбежно остается для нас непознаваемым. Шеллинг утверждал не только возможность, но и действительность умственного созерцания, как единственного истинного способа философского познания. Гегель, не оспаривая этого в принципе, но рассматривая действительное содержание Шеллинговой философии, находил, что его умственное созерцание сводится на деле к двум общим приемам, одинаково неудовлетворительным.

Во-первых, “рассматривать какой-нибудь предмет, как он есть в абсолютном”, состоит, как оказывается, в следующем: нужно только утверждать, что хотя об этом предмете и говорится теперь как о чем-то отдельном, но что в абсолютном (А = А) такой отдельности вовсе не существует, ибо в нем все есть одно. Формулировав, таким образом сущность этого первого приема абсолютной философии, Гегель беспощадно замечает: “это единственное знание, что в абсолютном все равно всему, противопоставлять различающему и наполненному знанию, или выдавать абсолютное за ночную темноту, в которой все кошки серы, можно назвать только наивной пустотой в сфере знания”. С одним этим способом нельзя было бы, конечно, создать даже призрачной системы; на помощь является второй прием абсолютного познания, состоящий в том, чтобы на основании всеобщего тожества строить разные симметрические схемы и проводить аналогии между самыми разнородными предметами. Если нам проповедуют, — говорил Гегель, — “что рассудок есть электричество, а животное — азот, или что оно равно северу или югу и т. п., представляя эти тожества иногда в этой самой наготе, иногда же прикрывая их более сложной терминологией, то неопытность могла бы прийти в изумление от такой силы, соединяющей вещи, по-видимому, столь далеко лежащие; она могла бы видеть здесь глубокую гениальность, тешиться и поздравлять себя с этими достохвальными занятиями. Но уловку такой мудрости также легко понять, как и пользоваться ею, а раз она сделалась известной, повторение ее становится так же невыносимо, как повторение разгаданного фокуса. Аппарат этого однообразного формализма все равно, что палитра живописца, на которой натерты только две краски, например, красная и зеленая: одна для исторических картин, а другая для ландшафтов”.

Этому мнимо-умозрительному методу всеобщего смешения, с одной стороны, и внешнего подведения под произвольные схемы, с другой, Гегель противополагает истинно-научное умозрение, в котором само содержание знания, в форме логических понятий, диалектически развивается из себя в полную и внутренне связанную систему. “Как объективное целое, — говорит Гегель, — знание утверждает себя на основаниях, тем более прочных, чем более оно развивается, и части его образуются одновременно с целой областью познания. Средоточие и круг находятся в такой связи между собой, что первое начало круга есть уже отношение к средоточию, которое (с своей стороны) не есть еще совершенное средоточие, пока не восполнятся все его отношения, т. е. целый круг”. Истинная наука по Гегелю не есть извне привходящая обработка данного материала, ни простое констатирование общей идеи по поводу частных явлений: наука есть самотворчество разума. Здесь “абсолютное преобразует себя в объективную полноту, в совершенное само на себя опирающееся целое, не имеющее вне себя основания, но основанное только через само себя в своем начале, середине и конце”. Это целое представляет собой настоящую систему, организацию положений и воззрений. К такой системе, как к цели научного творчества, стремился и Шеллинг, но он не мог ее достигнуть по отсутствию у него истинной диалектической мысли. Он, безусловно, противополагал свое бесплодное “умственное созерцание” обыкновенному рассудочному мышлению, различающему предметы и дающему им определение в твердых понятиях. Истинное же умозрение не отрицает рассудочного мышления, а предполагает его и заключает в себе, как постоянный и необходимый низший момент, как настоящую основу и опорную точку для своего действия. В правильном ходе истинно философского познания рассудок, разделяющий живое целое на части, отвлекающий общие понятия и формально противополагающий их друг другу, дает неизбежное начало мыслительному процессу.

Лишь за этим первым рассудочным моментом, когда отдельное понятие утверждается в своей ограниченности как положительное или истинное (тезис), может обнаружиться второй отрицательно-диалектический момент — самоотрицание понятия вследствие внутреннего противоречия между его ограниченностью и той истиной, которую оно должно представлять (антитезис), и тогда уже, с разрушением этой ограниченности, понятие примиряется со своим противоположным в новом высшем, т. е. более содержательном, понятии, которое относительно двух первых представляет третий положительно-разумный или собственно умозрительный момент (синтезис). Такую живую подвижную тройственность моментов мы находим на первом шагу системы, ей определяется весь дальнейший процесс, и она же выражается в общем расчленении целой системы на три главные части.

Необходимость и движущее начало диалектического процесса заключается в самом понятии абсолютного. Как такое, оно не может относиться просто отрицательно к своему противоположному (не абсолютному, конечному); оно должно заключать его в самом себе, так как иначе, если б оно имело его вне себя, то оно им ограничивалось бы, — конечное было бы самостоятельным пределом абсолютного, которое таким образом само превратилось бы в конечное. Следовательно, истинный характер абсолютного выражается в его самоотрицании, в положении им своего противоположного или другого, а это другое, как полагаемое самим абсолютным, есть его собственное отражение, и в этом своем небытии или инобытии абсолютное находит само себя и возвращается к себе как осуществленное единство себя и своего другого. А так как абсолютное есть то, что есть во всем, то этот же самый процесс есть закон всякой действительности. Скрытая во всем сила абсолютной истины расторгает ограниченность частных определений, выводит их из их косности, заставляет переходить одно в другое и возвращаться к себе в новой, более истинной и свободной форме. В этом всепроникающем и всеобразующем движении весь смысл и вся истина существующего — живая связь, внутренне соединяющая все части физического и духовного мира между собой и с абсолютным, которое вне этой связи, как что-нибудь отдельное, и не существует вовсе.

Глубокая оригинальность Гегелевой философии, особенность, свойственная исключительно ей одной, состоит в полном тожестве ее методы с самим содержанием. Метода есть диалектический процесс саморазвивающегося понятия, и содержание есть этот же самый всеобъемлющий диалектический процесс — и больше ничего. Изо всех умозрительных систем только в одном гегельянстве абсолютная истина или идея не есть только предмет или содержание, но сама форма философии. Содержание и форма здесь вполне совпадают, покрывают друг друга без остатка. “Абсолютная идея”, говорит Гегель, “имеет содержанием себя самое, как бесконечную форму, ибо она вечно полагает себя, как другое, и опять снимает различие в тожестве полагающего и полагаемого”.

3. Диалектический метод

Творчество Гегеля считается вершиной классической немецкой философии. Гегель пошёл значительно дальше своих великих предшественников. Он первым представил весь естественный, исторический и духовный мир в беспрерывном развитии.

Уже в студенческие годы Гегель был занят творческим освоением и осмыслением достижений предшествующей политической и правовой философии. Венцом их стала «философия права» - одна из наиболее знаменитых работ во всей истории правовой и политической мысли. Это синтез философских и политико–правовых исследований Гегеля на протяжении ряда лет.

Для понимания сущности философии права Гегеля важно понимание методов, применяемых им в исследованиях. Философия права по Гегелю не имеет своих методов исследования, т. е. методы эти сродни общефилософским. прежде всего он опирается на диалектику. Сам Гегель заявлял, что его диалектический метод не есть некое «чисто внешнее искусство» или «субъективная игра в доказательства и опровержения», а что его метод опровергает всякую «школьную метафизику, руководствующуюся формальными определениями» и что диалектический метод есть»душа всякого научного развёртывания мысли» и именно он и только он вносит необходимую внутреннюю связь в содержание науки и его непреодолимая сила составляется во внутренне противоречивом поступательном движении и развитии.

Открытие диалектического метода, составление целой эпохи в философском мышлении, не было случайностью. Гегель неоднократно подчёркивал, что в истории философской мысли существует известная преемственность обогащения последующих философских учений.

Подчёркивание Гегелем заслуг предшествующих философских учений не помешало ему с успехом расширить рамки предыдущих достижений и представить весь исторический и духовный мир в виде бесконечного процесса движения и развития. «Всё, что НАСА окружает, - заявил он, - может быть рассмотрено как образец диалектики».

Выступая против одностороннего, абстрактно аналитического метода, он утверждал, что такой метод совершенно неприемлем для философии. Философия по сути дела, не нашла своего истинного метода философской науки, применив его к конкретному предмету – сознанию.

Движение сознания – это восхождение от абстрактного к конкретному. Каждая последующая ступень заключает в себе предыдущие, воспроизведя их на новом, более высоком уровне, в тоже время, последующие ступени предвосхищаются на более ранних этапах диалектического пути развития.

Диалектический идеализм, т.е. сочетание научного воззрения с воззрением в принципе ненаучном, является парадоксом всемирно-исторического масштаба, небывалым по своим параметрам взаимопроникновением истинного и ложного, подлинного и мнимого, сущности и видимости. Отсюда и противоречие между системой и методом Гегеля, противоречие которого отнюдь не исключает их единства.

В диалектике с её борьбой противоположностей, духовный и исторический прогресс фактически обращён в прошлое. Им нет места ни в настоящем, ни в будущем, ведь «абсолютная цель» прогресса достигнута. Диалектический метод не может служить для Гегеля орудием критического осмысления и преобразования действительности.

Специфическая диалектика политико-правовой сферы в гегелевской философии права проявляется окольным путём. То, что Гегелем обозначаются в качестве ступени объективного духа, есть особая сфера со специфическим смыслом и содержанием. В силу этого, логико-гносеологичесий смысл понятий и закономерностей их движения, из которого сознательно исходит Гегель в ходе исследования права государства и политики, неизбежно трансформируются и приобретают иные, новые характеристики и значения, обусловленные своеобразием исследуемого материала специфическим содержанием, собственной логикой предмета рассмотрения.

В сфере философии права диалектический метод развёртывается в систему теоретических конструкций, с помощью которых обосновываются определённые политико-правовые взгляды.

Сам Гегель подчёркивал своеобразие собственного философского рассмотрения проблем права и государства и акцентировал внимание на теоретико-концептуальной стороне своего политико-правового учения.

в плане политических и этических результатов гегелевского применения диалектики. Это означает превращение процедуры и схемы мистического движения понятия права в табель о политических рангах субъектов общественной и государственно-правовой жизни. Личность, семья, общество, государство – это не только очерёдность гегелевского исследования, но и школа их ценности, регламент значимости в диалектически иерархированной политической жизни.

Заключение

Гегель характеризовал диалектику как движущую душу истинного назначения, как принцип, вносящий в содержание науки внутреннюю связь и необходимость. Заслуга Гегеля в том, что он дал диалектический анализ всех важнейших категорий философии и сформулировал 3 основных закона. Помимо этого, диалектический метод Гегеля включает в себя принципы анализа действительности как восхождения от абстрактного к конкретному, соответствия исторического и логического, всестороннего. Это наследие вошло в сокровищницу мировой философской мысли.

За Гегелем должна быть признана огромная заслуга решительного установления в науке и общем сознании истинных и плодотворных понятий процесса, развития и истории, как последовательного осуществления идеального содержания. В действительности все находится в процессе: не существует никаких безусловных границ между различными сферами бытия, нет ничего отдельного, несвязанного со всем; рассудочная мысль создала повсюду пределы и рамки, несуществующие в действительности, — “абсолютная” философия разрушила этот фиктивный мир и с этой стороны, несомненно, достигла примирения и отожествления между знанием и действительностью. От этого разрушения твердых и неподвижных понятий и определений сильно пострадали предвзятые мнения и закоснелая умственная привычка находить везде готовые и неизменные предметы; но зато выиграла истина; наука приобрела во всех сферах генетическую и сравнительную методы, общее миросозерцание расширилось и одухотворилось, а под незаметным влиянием этого теоретического прогресса увеличилась свобода и взаимное проникновение жизненных отношений. Характерное для гегельянства требование от идеи, чтобы она оправдывала свою истинность осуществлением в действительности, и, с другой стороны, требование от действительности, чтобы она была осмысленной, т. е. проникнутой идеальным содержанием — это двойное требование могло, конечно, оказывать лишь самое благотворное нравственное влияние на подчинявшееся ему сознание.

Список литературы

1) Философия культуры. Становление и развитие. С.-Пб.:Лань, 1998.

2) Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. СПб, 1994

3) Гулыга А.В. Гегель. М., 1994

4) Плотников Н. Дух и буква. К истории изданий Гегеля. – Путь, 1995, № 7

5) Врачев В.Г. Энциклопедия философских наук Г.В.Ф.Гегеля. Взгляд из XXI века.ХРОНОС. 2008.