Оглавление
Глава 1. Устное народное творчество русского народа.
1.1 Русский фольклор: понятие и сущность.
1.2 Поэтика русского фольклора.
Глава 2. Жанры русской народной поэтики
2.2 Русский героический эпос: былины.
2.3 Русская народная лирическая песня.
Список использованной литературы.
Введение
Фольклор – это разновидность народного художественного творчества, очень нужная и важная для изучения народной психологии в наши дни.
Фольклор включает в себя произведения, передающие основные важнейшие представления народа о главных жизненных ценностях: труде, семье, любви, общественном долге, родине. На этих произведениях воспитываются наши дети и сейчас. Знание фольклора может дать человеку знание о русском народе, и в конечном итоге о самом себе.
Фольклор — синтетический вид искусства. Нередко в его произведениях соединяются элементы различных видов искусства — словесного, музыкального, хореографического и театрального. Но основу любого фольклорного произведения всегда составляет слово. Фольклор очень интересен для исследования как искусство слова. В этой связи первостепенное значение имеет изучение, знание и понимание поэтики фольклора.
Цель данной курсовой работы – изучить поэтическое наследие народной художественной культуры русского народа.
Цель подразумевает решение следующих задач:
Провести анализ и обобщить материалы учебной, научной, а также художественной литературы по данной теме;
Рассмотреть особенности поэтических фольклорных произведений русского народа;
Рассмотреть жанровую структуру и особенности жанров русской народной поэзии.
Теоретической базой курсовой работы стали труды С. Г. Лазутина, В. М. Сиделъникова; Т. М.Акимовой и других исследователей русского фольклора.
Структура курсовой работы включает введение, две главы, заключение и список использованной литературы.
Глава 1. Устное народное творчество русского народа
1.1 Русский фольклор: понятие и сущность
Фольклор (англ. folklore- народная мудрость) – это обозначение художественной деятельности народных масс, или устного народного творчества, возникшего еще в дописьменный период. Этот термин впервые был введен в научный обиход английским археологом У. Дж. Томсом в 1846 г. И понимался широко, как совокупность духовной и материальной культуры народа, его обычаев, верований, обрядов, различных форм искусств. С течением времени содержание термина суживалось. [2]
Существует несколько точек зрения, трактующих фольклор как народную художественную культуру, как устное поэтическое творчество и как совокупность словесных, музыкальных, игровых видов народного творчества. При всем многообразии региональных и локальных форм фольклору присущи общие черты, такие, как анонимность, коллективность творчества, традиционность, тесная связь с трудовой деятельностью, бытом, передача произведений из поколения в поколение в устной традиции.
Коллективная жизнь определяла появление у различных народов однотипных жанров, сюжетов, таких средств художественной выразительности, как гипербола, параллелизм, различные виды повторов, постоянный и сложный эпитет, сравнения. Роль фольклора была особенно сильна в период преобладания мифопоэтического сознания. С появлением письменности многие виды фольклора развивались параллельно с художественной литературой, взаимодействуя с ней, оказывая на нее и на другие формы художественного творчества влияние и испытывая обратное воздействие.
Исследователи полагают, что еще в догосударственный период (то есть до того как сложилась Киевская Русь) восточные славяне имели достаточно развитый календарный и семейно-бытовой обрядовый фольклор, героический эпос и инструментальную музыку.
Народная память хранила на протяжении столетий многие прекрасные древние песни. В XVIII в., народное искусство впервые становится предметом изучения и творческого претворения. Просветительское отношение к фольклору ярко выразил замечательный писатель гуманист А.Н.Радищев в проникновенных строках своего «Путешествия из Петербурга в Москву»: «Кто знает голоса русских народных песен, тот признается, что есть в них нечто, скорбь душевную означающее... В них найдешь образование души нашего народа».
Как правило, в момент создания, произведение устного народного творчества переживает период особой популярности и творческого расцвета. Но наступает время, когда оно начинает искажаться, разрушаться и забываться. Новое время требует новых песен. Образы народных героев выражают лучшие черты русского национального характера; в содержании фольклорных произведений отражаются наиболее типичные обстоятельства народной жизни.
Живя в устной передаче, тексты народной поэзии могли значительно измениться. Однако, достигнув полной идейной и художественной завершенности, произведения нередко сохранялись долгое время почти без изменений как поэтическое наследие прошлого, как культурное богатство непреходящей ценности.[11]
1.2 Поэтика русского фольклора
Поэтика (от греч. poiētikē — поэтическое искусство) — один из старейших терминов литературоведения, который затем проник и в фольклористику. Его значение исторически изменялось. В настоящее время понятие поэтика употребляется в более узком и более широком значениях.[14]
В более узком значении как совокупность компонентов художественной формы произведений словесного искусства (сюжет, композиция, явления языкового стиля, ритм, метр и рифма). В более широком смысле поэтика включает не только эти компоненты, но также понятие родов и жанров, принципов и методов отражения действительности и некоторые категории теории искусства.
Термин стиль также имеет более широкое и более узкое значение. В более широком смысле стиль — это своеобразие всех компонентов содержания и художественной формы произведения в их взаимосвязи, а также специфика самих принципов и приемов эстетического отражения действительности. В узком значении стиль — это составная часть поэтики, особенности языка художественного произведения.
Художественная форма произведений русского фольклора обратила на себя внимание давно, в период зарождения русской фольклористики, во время активной борьбы за формирование национальной самобытности русской литературы. Еще в 30-е годы XVIII в. на основе постижения своеобразия русского народного стиха М.В.Ломоносов и В.К.Тредиаковский осуществляют реформу литературного стихосложения.
Верное понимание особенностей языка народной поэзии и их творческое использование обнаруживается в русских прозаических, стихотворных и драматических литературных произведениях второй половины XVIII в. (М. Д. Чулков, В. И. Майков, Д. И. Фонвизин).
В первой четверти XIX в., в период преимущественного развития в русской литературе поэзии, особый интерес вызывают стихотворно-песенные жанры русского фольклора. Появляются работы, в которых рассматривается поэтика былин и лирических песен.
В 20-30-е годы XIX в. интересные суждения об особенностях языка произведений народной поэзии и отдельные замечания по их построению высказывают А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, а также ученые и критики того времени Н. А. Цертелев, М. А. Максимович, Ю. И. Венелин, Н. Д. Иванчин-Писарев и др.
Особую ценность представляют высказывания В.Г.Белинского по вопросам поэтики фольклора в 40-е годы XIX в. Белинский стремился подчеркнуть жанровую специфику и национальные особенности поэтики произведений русского фольклора. [5]
В 50—60-е годы XIX в. важные суждения по вопросам поэтики русского фольклора высказывают Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов. Для Чернышевского характерно определение особенностей поэтики фольклорных произведений в связи с общими принципами народной эстетики. Н. А. Добролюбов акцентировал внимание на связи различных поэтических средств и приемов фольклора с его содержанием, современным мировоззрением народа.
Представители русской мифологической школы (Ф. И. Буслаев, А. Н. Афанасьев, О. Ф. Миллер) в сюжетах сказок, былин и песен, в поэтической образности пословиц, поговорок и загадок стремились раскрыть элементы мифологии, чтобы понять древнее поэтическое мышление народа. Наиболее ценными являются многочисленные работы отчасти разделявшего взгляды мифологов А. А. Потебни по вопросам народной поэтической словесности.
В 1890—1900-е годы специальные работы поэтике различных жанров фольклора посвящают Ф. Е. Корш, Фр. Миклошич, В. Карпов, П. Д. Первое, Я. А. Автамонов, Е. Н. Елеонская, И. И. Вознесенский и др. Однако особенно большое научное значение имеют исследования этих лет А. Н. Веселовского.
Теорию исторической поэтики фольклора А. Н. Веселовский развивает в таких своих известных работах, как «Из введения в историческую поэтику» (1894), «Из истории эпитета» (1895), «Эпические повторения как хронологический момент» (1897), «Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля» (1898), «Три главы из исторической поэтики» (1899).
В 20-е годы ХХ века публикуются работы, специально посвященные поэтике сказок (Н. П. Андреев, Р. М. Волков, А. И. Никифоров), былин (М. О. Габель), лирических песен (Б. М. Соколов), частушек (А. Туфанов, П. М. Соболев), народного театра (П. Г. Богатырев). Особый интерес представляют книги А. П. Скафтымова «Поэтика и генезис былин» (1924) и В. Я. Проппа «Морфология русской волшебной сказки» (1928), которые не утратили научного значения и в наши дни.
На качественно новый уровень поднимается изучение поэтики русского фольклора в советской фольклористике в послевоенное время. Этому вопросу посвящается немало книг. Постоянно публикуются статьи по поэтике фольклора в сборниках: «Русский фольклор», издаваемом Институтом русской литературы АН СССР, «Фольклор как искусство слова» (МГУ), «Поэтика литературы и фольклора» (ВГУ) и др.
В послевоенное время идет углубленное исследование наиболее существенных вопросов, важнейших компонентов поэтики русского фольклора. Появляются работы, посвященные рассмотрению какого-либо одного компонента (грани, стороны) поэтики того или иного фольклорного жанра. Исследуются особенности сказочного сюжета (В. Я. Пропп, В. П. Аникин), различных приемов, композиции былин (Р. М. Волков, Т. М. Акимова, Ф. М. Селиванов), композиции и строфичности лирических песен (С. Г. Лазутин, А. М. Новикова, Н. И. Кравцов), композиции частушек (Н. И. Колпакова, 3. И. Власова, И. Клагге). [11]
Появляются работы, в которых отдельные компоненты художественной формы произведений русского фольклора исследуются комплексно, ставится вопрос об их взаимосвязи, например, детально рассмотрен вопрос о роли стилистических средств и композиционных приемов в изображении внутреннего мира человека в различных жанрах фольклора.
Изучение поэтики русского фольклора имеет свою достаточно богатую историю. Вопросам поэтики посвящена значительная литература.
Однако работа по изучению поэтики русского фольклора еще полностью не завершена. Ряд положений нуждается в критическом рассмотрении. Многие вопросы жанровой специфики поэтики фольклора до сих пор остаются нерешенными.
Глава 2. Жанры русской народной поэтики
2.1 Русские народные сказки
Главным признаком всех эпических жанров фольклора является их сюжетность. Однако сюжет в каждом жанре имеет свою специфику, которая обусловлена особенностями содержания, творческих принципов и назначения жанра.
Сказка является одним из важнейших жанров фольклора. В ней, как и в целом во всем фольклоре, отразились жизнь народа, его мировоззрение. Познавательное и воспитательное значение сказок бесспорно и огромно. Но сказки представляют большой интерес и в художественном отношении, и в частности — как проявление народного таланта в области сюжетосложения.
В чем же эти особенности содержания и назначения сказки? В чем выражается ее жанровая специфика? «Сказки, — писал известный фольклорист А. И. Никифоров, — это устные рассказы, бытующие в народе с целью развлечения, имеющие содержанием необычные в бытовом смысле события (фантастические, чудесные или житейские) и отличающиеся специальным композиционно-стилистическим построением». [3]
Развлекательность и занимательность считали отличительными признаками сказки также и известные фольклористы братья Соколовы. В своем сборнике «Сказки и песни Белозерского края» они писали: «Термин сказка мы употребляем здесь в самом широком значении — им мы обозначаем всякий устный рассказ, сообщаемый слушателям в целях занимательности».
Главная цель сказочника — своим рассказом увлечь, позабавить, а иногда просто удивить и поразить слушателя. В этих целях он нередко даже вполне реальным жизненным фактам придает совершенно невероятную, фантастическую форму выражения. Сказочник, по словам Белинского, «...не только не гонялся за правдоподобием и естественностию, но еще как будто поставлял себе за непременную обязанность умышленно нарушать и искажать их до бессмыслицы».
Это отразилось и на сказочном сюжетосложении, причем довольно своеобразно в различных жанровых разновидностях сказки: в сказках о животных, социально-бытовых и волшебных.
Остановимся вначале на особенностях сюжета сказок о животных. Сюжет некоторых из них имеет небольшую экспозицию. Так, например, сказка «Волк и коза» начинается такой экспозицией: «Жила-была коза, сделала себе в лесу избушку и нарожала деток. Часто уходила коза в бор искать корму; как только уйдет, козлятки запрут за нею избушку, а сами никуда не выходят. Воротится коза, постучится в дверь и запоет: «Козлятушки, детушки! Отопритеся, отворитеся!..» И козлятки отпирают дверь».
Приведенная экспозиция характеризует обстановку, предшествующую развитию действия, дает некоторую мотивировку определенному сюжету. Однако уже в ней содержится сказочность, она рисует весьма удивительную картину: коза и ее детки обладают человеческими качествами.
Главное назначение приведенных выше зачинов — удивить слушателя необычной ситуацией, приковать его внимание к невероятному и необычному.
За завязкой в сказке следует развитие сюжета. Но надо сразу сказать, что сюжет в сказках о животных не получил сколько-нибудь значительного развития, он очень прост. Иногда он состоит из какой-либо одной ситуации, одного небольшого эпизода.
Дело в сказках о животных не в увлекательности повествования, а в удивительности отдельных ситуаций.
Отличительной особенностью сюжетной композиции именно сказок о животных является то, что в них широко используется диалогическая речь. Есть сказки, основное содержание которых передается только через диалоги. Диалог потому так широко применяется в сказках о животных, что он является одной из простейших и вместе с тем эффективных форм наделения животных человеческими признаками и качествами (речь и суждение).
Житейской тематике посвящены и бытовые сказки. Их действие происходит в обычной обстановке — в деревне, в поле, в лесу и т. д. Их герои — мужик, солдат, работник и т. п. Однако в них нет животных-персонажей, животных-героев. В бытовых сказках рисуются взаимоотношения не животных и людей, а только людей. Главные темы бытовых сказок — это или семейные отношения, или отношения социально-бытовые между мужиком и барином, попом и его работником, солдатом и купцом и т. д.
Условия жизни в бытовых сказках рисуются довольно реально, характеры типические, конфликты решаются правдивые. Удивительное в таких сказках заключается в том, что в них вполне реальные жизненные конфликты между вполне реальными персонажами получают необычную, сказочную сюжетную реализацию. Удивительное — в самом сюжете, поведении героев.
Необычность, сказочность такой сказки начинается уже с самой завязки сюжета, в котором обычные люди сразу же вступают в необычные, исключительные отношения, начинают действовать в необычных, а потому и удивительных обстоятельствах.
Иногда начало бытовой сказки не только удивительно, но и комично. Причем в дальнейшем развитии сюжета бытовой сказки ее занимательность еще более увеличивается. Однако больше всего удивительного и невероятного содержат обычно концовки бытовых сказок.
М. Горький говорил: «Герой фольклора — «дурак», презираемый даже отцом и братьями, всегда оказывается умнее их, всегда — победитель всех житейских невзгод...» Слово «дурак» в приведенном высказывании Горький взял в кавычки. Любимый народом сказочный герой в своей сути, конечно, никакой не дурак. Он совершает различные глупости лишь по чисто художественным соображениям сказочного жанра в целях достижения занимательности, создания удивительных, веселых сюжетных ситуаций.
В отличие от упомянутых выше сказок о животных и бытовых сказках, в волшебных сказках кроме людей простого звания (мужика, солдата и т. п.) героями являются цари и царевичи, короли и королевичи. Эти сказки нередко начинаются словами: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с царицею». Или: «Жил-был царь, у него было три дочери» (Аф., т. 1, 244) и т. п. Уже одно такое начало сразу говорит о том, что речь пойдет в сказке не об обычном, а о чем-то необыкновенном.
Часто главным героем волшебной сказки является простой человек (солдат, крестьянский сын), совершающий что-то особенное.
В волшебной сказке разработана специальная поэтика создания такого необыкновенного героя. Одним из приемов этой поэтики является рассказ о необычном, чудесном рождении будущего героя. [13]
Необычно в волшебной сказке и место действия героев. В отличие от бытовых сказок, события которых происходят в привычной крестьянину обстановке, действие волшебных сказок, как правило, начинается в незнакомом для крестьянина царском дворце, а затем переносится уже в совершенно фантастический мир — за моря и океаны, в тридевятое царство и тридесятое государство, в страшное подземелье и т. п.
В волшебном сказочном мире нередко рисуются страшные, просто жуткие картины. Например, в сказке «Василиса Прекрасная» так описывается дом людоедки Бабы Яги, в который должен непременно войти герой сказки: «Забор вокруг избы из человеческих костей, на заборе торчат черепа людские, с глазами; вместо дверей у ворот — ноги человечьи, вместо запоров — руки, вместо замка — рот с открытыми зубами».
Все эти страшные чудовища похищают людей, держат их в подземельях, пожирают. И вот в этом страшном мире с его невероятными чудовищами приходится сражаться герою волшебной сказки, проявляя необыкновенную силу, храбрость и выдержку. Но, к счастью, он не одинок в борьбе. Ему помогают самые различные существа и предметы. В качестве таких помощников положительного героя в волшебных сказках выступают мудрые старики и старухи, фантастические существа Объедало и Опивало, богатыри Горыня, Дубыня, Усыня и др. Все эти образы необычны и удивительны.
Кроме живых существ героям сказки оказывают помощь в самую трудную минуту и различные предметы: скатерть-самобранка, сапоги-скороходы, ковер-самолет, гусли-самогуды, перстень, зеркальце, гребенка, щетка, полотенце, живая и мертвая вода и т. п. Все эти предметы в волшебных сказках обладают чудодейственной силой.
Таким образом, волшебная сказка очень привлекательна своим необыкновенным миром. Этот чудесный мир, его фантастические образы и картины, удивляют и поражают.
Определяя специфику волшебной сказки, Ю. М. Соколов справедливо писал: «Как ни характерны для сказки ее герои и предметы, живые и оживотворенные носители сказочного действия, все же самым важным и характерным для сказки как жанра является само действие. Для чудесной сказки эти действия определяют собой волшебно-приключенческий характер чудесной сказки как особого повествовательного жанра».
Сюжет в каждой волшебной сказке развивается своим неповторимым путем и занимателен по-своему. Однако для всех волшебных сказок является закономерностью то, что ее герои рано или поздно в открытой или скрытой форме обязательно вступят в определенные взаимоотношения с волшебными, чудесными силами. Это дает почву для развития необыкновенного, фантастического сюжета. В этом главный интерес волшебной сказки.
Отличительная черта сюжета волшебной сказки — многособытийность. В ней нередко раскрывается довольно продолжительный период в жизни героя, в высшей мере напряженной и драматичной. Как правило, герой сказки должен пройти через ряд испытаний. В волшебной сказке в связи с этим разработан специальный поэтический прием заданий, который выполняет большую роль в создании образов героев, усилении драматизма сказки, повышении ее психологического напряжения. Драматизм волшебной сказки особенно усиливается от того, что этих заданий у героя иногда бывает несколько. Не успеет герой выполнить одно, как ему сразу дают другое, третье. Причем каждое последующее задание обязательно значительно труднее предыдущего.
В итоге можно заключить, что специфическая черта сказочного сюжета — его нарочитая вымышленность, постоянное стремление к необычному и невероятному. В. Я. Пропп писал: «В русской сказке нет ни одного правдоподобного сюжета».
Таким образом, во всех видах сказок можно найти своеобразное сочетание реального и нереального, обычного и необычного, жизненно правдоподобного, вполне вероятного и совершенно неправдоподобного, невероятного. Именно как результат столкновения этих двух миров (реального и нереального), двух типов сюжетных ситуаций (вероятных и невероятных) и возникает то, что делает повествование сказкой. Именно в этом ее прелесть. [3]
На основе всего сказанного можно заключить, что сказочный сюжет и по своей организации и по своим идейно-художественным функциям отличается яркой жанровой спецификой и главное его назначение — создание удивительного.
2.2 Русский героический эпос: былины
В. Г. Белинский в известных статьях о народной поэзии охарактеризовал жанровую специфику былин в некотором сопоставлении их со сказками. И это вполне оправданно и естественно, так как былины в своем содержании и художественной форме имеют черты, близкие сказкам, в то же время их отличает яркая жанровая специфика. [5]
Былины как и сказки являются важнейшими эпическими жанрами русского фольклора. Они отображают жизнь в значительных типических обобщениях, широко используя художественный вымысел, элементы фантастики. Как и во всех эпических жанрах искусства слова, те или иные события в сказках и былинах раскрываются прежде всего в образах, через показ их взаимоотношений и поступков. Важнейшую роль в былинах, как и в сказках, выполняет сюжет. Определенное значение в них имеют и такие внесюжетные элементы композиции, как портретные характеристики и различные пейзажно-бытовые картины.
Если основу содержания сказок составляют сказочно преображенные различные факты, преимущественно из бытовой жизни, личные (чаще всего семейные) взаимоотношения, которые раскрываются в подчеркнуто неправдоподобной форме, то в основе былин — важные, очень значительные, на взгляд сказителя, создателя былин и его слушателей, общественные явления, события, имеющие большое национально-историческое значение. Если герои сказок, как правило, совершенно обыкновенные люди, со всеми человеческими слабостями, то главные герои былин — богатыри, наделенные идеальными качествами человека (невероятная физическая сила, смелость, высокие нравственные качества и т. д.). [4]
Однако былина отличается от сказки не только по своему содержанию, но и по назначению. Если назначение сказки главным образом в том, чтобы развлечь слушателя, удивить его забавными случаями, невероятными сюжетными ситуациями, то назначение былины в том, чтобы передать слушателю пафос возвышенного, рассказать ему о чем-то очень существенном.
Особенности содержания былин отразились и на манере их исполнения, в корне отличной от исполнения сказки. Глубокое определение особенностей содержания былин и своеобразия их исполнения (в сравнении со сказкой) дал В. Г. Белинский. Называя былины «сказочными поэмами». Критик писал: «Есть большая разница между поэмою или рапсодом и между сказкою. В поэме поэт как бы уважает свой предмет, ставит его выше себя и хочет в других возбудить к нему благоговение; в сказке поэт — себе на уме: цель его — занять праздное внимание, рассеять скуку, позабавить других. Отсюда происходит большая разница в тоне того и другого рода произведений: в первом важность, увлечение, иногда возвышающееся до пафоса, отсутствие иронии, а тем более — пошлых шуток; в основании второго всегда заметна задняя мысль, заметно, что рассказчик сам не верит тому, что рассказывает, и внутренне смеется над собственным рассказом. Это особенно относится к русским сказкам».
Былина живет до тех пор, пока в реальность и достоверность ее содержания полностью верят и сказитель, и его слушатели. Известный собиратель былин, хорошо знавший условия их бытования на рубеже 60-х и 70-х годов XIX в. на Севере, А. Ф. Гильфердинг писал: «Без веры в чудесное невозможно, чтобы продолжала жить природною, непосредственною жизнию эпическая поэзия. Когда человек усомнится, что богатырь мог носить палицу в сорок пуд или один положить на месте целое войско, — эпическая поэзия в нем убита. А множество признаков убедили меня, что северно-русский крестьянин, поющий былины, и огромное большинство тех, которые его слушают, — безусловно верят в истину чудес, какие в былине изображаются».
«Известно, что северные сказители, попадая в Киев, — пишет Д. С. Лихачев, — искали «Маринкину улицу», искали места действия былин киевского цикла. Былины были для них историей, события былин — исторической действительностью, богатыри и князья — историческими лицами».
Конкретные сюжеты былин, как и в сказках, полностью вымышлены и не восходят ни к каким достоверным историческим фактам. Однако если сказки воспринимаются в основном как чистый вымысел, то былинный сюжет зачастую может оценивается как достоверный жизненный факт. [6]
Отличен сюжет былины от сказочного и по своей форме. Сказитель внимание слушателей привлекает не сложностью и занимательностью нагнетания различных событий, а важностью и значительностью одного или немногих из них. Малособытийность сюжета — характерный признак жанров фольклора исторического содержания. С особой яркостью это проявилось в исторических песнях, которые, как правило, являются однособытийными.
После зачина-завязки в былине идет развитие действия. В отличие от сказки, где сюжет представляет главный интерес, а сказочные персонажи подчинены реализации тех или иных сюжетных целей, в былине первостепенное значение имеет образ главного героя-богатыря, что определяет особенности сюжета.
«Былина развивается по принципу наибольшего выделения главного героя, — пишет Д. С. Лихачев,—и поэтому действие былины концентрируется вокруг богатыря, его судьбы». Образы богатырей наряду с общими имеют и определенные индивидуальные черты. Это отражается и на специфике былинных сюжетов.
Сюжеты былин различны по своему конкретному содержанию, но для них характерны и некоторые общие, типологические черты. Одна из таких жанрово-типологических черт — одноплановость, или однолинейность, развития сюжета. Как правило, в былине в такой временной последовательности развивается одна сюжетная линия, связанная главным образом с раскрытием ее основного образа — героя-богатыря.
В былине может быть и два богатыря, две линии в развитии сюжета (например, былина «Добрыня и Алеша»). Но эти две сюжетные линии не могут развиваться одновременно, параллельно.
Кульминацией в сюжете былин является описание сражения или иного состязания богатыря с противником. И здесь можно отметить яркую жанровую специфику былины. В отличие от сказки, где сражение героя со своими противниками нередко описывается очень подробно (при этом акцентируется внимание на трудностях победы), в былине это описание сражения (состязания) богатыря с противником всегда очень краткое, победа богатырю всегда дается очень легко. И если в сказке одержать победу над врагом часто помогают герою всевозможные волшебные существа и предметы, то в былине врага всегда побеждает сам богатырь без какой-либо посторонней помощи.
В исторической действительности не все сражения русских воинов со своими иноземными противниками были победоносными. Были и поражения. Примером может служить событие, отраженное в «Слове о полку Игореве». Однако в широком историческом плане русский народ всегда выходил победителем в столкновении со своими национальными врагами: печенегами, половцами, татарами. В былинах отражена правда не конкретно-исторических фактов, в которых русские воины могли быть и победителями и побежденными, а обобщенная историческая правда побед русского народа над своими врагами. Именно поэтому все былины заканчиваются обязательной победой русских богатырей.
Уже начиная былину, и сказители, и их слушатели понимали и знали, что русский богатырь обязательно должен победить. Представляется, что в таком положении, когда никто не сомневался в победе русского богатыря, не было никакой необходимости описывать его бой с противником подробно, создавать ненужные сомнения в исходе боя и т. п. Краткое описание боя богатыря — своеобразное проявление трезвости рассудка и здравого художественного чутья сказителя. [4]
В заключение можно сказать, что композиция былины, приемы и принципы ее построения отличаются ярким жанровым своеобразием. Это своеобразие композиции былин полностью обусловлено особенностями образного и идейно-тематического содержания былин, а также спецификой их назначения.
2.3 Русская народная лирическая песня
Народная лирическая песня существенно отличается от других родов и видов фольклора. Её состав разнообразнее, чем героического эпоса, сказок и других жанров. Каждое время слагало свои песни. Неодинакова и длительность жизни каждого песенного жанра. Например, женские песни семейной тематики, начиная со свадебных, как наиболее старые и традиционные помнятся лучше других.
Песни же рекрутские 18 века и несколько больше половины 19 века, прожили чуть больше столетий и совсем исчезли из народного репертуара после военной реформы 70 – х годов 19 века.
Недолог был век и удалых песен. Возникшие как противодействие крепостному гнету, они были поддержаны вниманием передовых поэтов и вызвали множество откликов и подражаний в художественной литературе. Но они быстро забывались после реформы, уступив место новым произведениям и новым формам борьбы и протеста.[1]
Песни очень различны. Например, песни детские и разные виды песен свадебного обряда или хоровода ни по содержанию, ни по оформлению не сходны. Для более полного представления, Остановимся на некоторых из них.
Пестушки – песенки и стишки, которыми сопровождают первые сознательные движения ребенка. Например :
«Ах, поет, поёт
Соловушка !
Ах поёт, поёт
Молоденький;
Молоденький,
Хорошенький,
Пригоженькой.»
Потешки – песенки и стишки к первым играм ребенка с пальцами, ручками, ножками. Например :
«Потягунючки, поростунюшки !
Роток – говорунюшки,
Руки – хватунюшки,
Ноги – ходунюшки.»
Заклички – детские песенные обращения к солнцу, радуге, дождю, птицам:
Весна красна! На чём пришла?
На сошечке, на бороночке,
На овсяном снопочку,
На ржаном колосочку.
Приговорки – словесные обращения к кому-либо. Например говорят в бане:
С гоголя – вода,
С младенца – худоба !
Укатись вся.
Подблюдные песни. Данные песни использовались в гадании и свое название получили в связи с игрой, которой сопровождалось гадание. В блюдо каждый играющий клал свой предмет (обычно колечко), затем пелись «подблюдные» песни. Ведущий игру не глядя вынимал из блюда первое попавшее под руку кольцо. Содержание песни относили к тому, чье кольцо оказывалось вынутым. Образ подблюдной песни заключал в себе иносказание, намек, по которому судили о будущем. У песни был обязательный припев, который закреплял гадание. Например;
Котик кошурку манит в печурку :
поди-ка, кошурка, в печурке поспать
У меня ли в печурке теплёхонько,
И постеля легохонька.
Кому же мы спели,
Тому добро,
Кому вынется
Тому сбудется.
Самое важное место занимали песни и в составе свадебного обряда: они принадлежат обряду и вне обряда не исполняются. Их функция – обрядовая, они придают гласности начало, ход и завершение свадьбы как бытового юридического акта. Своё назначение эти песни сочетают с поэтизацией традиционного ритуала. Отличительной особенностью свадебных песен является эпический, повествовательный стиль.
Величания – жанр песенного восхваления преимущественно жениха, невесты. Например;
Какова, какова красна девушка ?
Ростом она ростом
Ни малая, ни великая,
Личиком, личиком
Бело-круглоликая,
Глазушки, глазушки
Что ясного сокола,
Бровушки что у черного соболя.
Сама девка бравая,
В косе лента алая.
Изначально функция величания в свадьбе соединялась с заклинательной магией: благополучие, счастье невесты и жениха, их родных представлялись реальными, уже наступившими. В поздних формах заклинательную магию в величаниях вытеснило выражение идеального типа нравственного поведения, красоты, бытового достатка вне связи с магией. В этих песнях создавались идеализированные образы девушки и парня, жениха и невесты.[10]
Причитания – лирические произведения, непосредственно передающие чувства и мысли невесты, её родственников и подруг, других участников свадьбы:
В тереме Феклуша умывается,
В высоком Климовна умывается,
Горючими слезами обливалася,
Как-то мне с батюшкой расстатися,
Как-то мне с матушкой прощатися…
Изначально функция причитания была всецело предопределена обрядом. Невеста представляла свой уход из семьи как действие, свершающееся против ее воли, чтобы избежать нежелательной мести покровителей очага. Но, возможно, что уже и в ту далекую пору плач явился в какой-то степени и прямым выражением подлинных чувств невесты в момент расставания с семьёй. Позднее причитания лишь отчасти следовали древнему ритуалу и по большей части стали прямым выражением чувств людей, которых кровно касалось драма разлуки с семьёй. Наиболее существенная стилевая особенность причитания – передача смятенных чувств человека.
Слёзную тональность причитаний, строгую эпичность песен и торжественность величаний в свадьбе хорошо дополняли так называемые корильные песни – песни – шутки, часто пародии на величания. [11]
Корильные песни исполнялись в семье жениха и невесты после свершения всех основных действий свадебного «чина». Их функция чисто развлекательная и юмористическая. Цель исполнения корильных песен в обряде – высмеять его участников, укорить их, обругать за скупость, нежелание наградить певцов за исполнение песни:
Мы все песни перепели,
У нас горлышки пересохли!
Мы невестина пива не пивали,
Мы женихова - не видали,
Невестино пиво – как наливо,
Женихово – как помои.
Однако назначение корильных песен и в другом. В рамках обрядового жанра народ выразил свои взгляды на весьма существенные явления социально-бытовой жизни, мешавшие осуществлению идеалов, о которых шла речь в величальных песнях. Осмеянию подверглись жадность, пьянство, глупость, семейные неурядицы.
Заклинательные песни – это одно из важнейших средств, которым древний человек пытался повлиять на природу, на враждебные ему силы. Цель таких песен – воздействовать на какое-нибудь явление природы, от которого ожидалась помощь в трудах земледельца, на тот или иной заповедный предмет, которому приписывалось магическое значение, на неведомую силу – судьбу, распоряжавшуюся счастьем человека в его личной жизни. Эти песни в основном исполнялись при приготовлении каравая на свадьбу:
Ты, святой Кузьма – Демьян,
Скуй нам свадебку
Крепкую, лепкую.
Традиционные народные лирические песни очень своеобразны как по содержанию, так и по художественной форме.
При определении особенностей содержания народных лирических песен следует иметь в виду то, что мы имеем дело с лирическим родом поэзии, который по принципам художественного освоения действительности существенно отличается от эпического рода поэзии.
Если в эпосе главное место занимают отражаемые в образах явления и факты действительности, то в лирике основное значение имеет выражение того или иного отношения к различным жизненным явлениям и фактам, передача тех мыслей, чувств и настроений, которые они вызывают.
«Эпическая поэзия,—писал Белинский, — употребляет образы и картины для выражения образов и картин, в природе находящихся; лирическая поэзия употребляет образы и картины для выражения безобразного и бесформенного чувства, составляющего внутреннюю сущность человеческой природы». [5]
Основное назначение народных лирических песен — выражать мысли, чувства и настроения народа. На эту особенность их содержания неоднократно указывали замечательные русские писатели и критики. Так, по определению Добролюбова, в народных лирических песнях «выражается внутреннее чувство, возбужденное явлениями обыкновенной жизни». Радищев видел в народных песнях «образование души нашего народа», «скорбь душевную», Пушкин — «разгулье удалое» и «сердечную тоску».
Однако следует подчеркнуть, что все эти мысли и чувства выражаются в народных песнях не отвлеченно, а художественно конкретно, выступают как раздумья и переживания живых человеческих личностей, конкретных лирических героев.
Лирический герой народной песни — это всегда простой человек, человек труда: крестьянин, крестьянка, солдат, ямщик, бурлак, повстанец — «удалой разбойник». Именно их глазами, их умом и сердцем воспринимается в песне жизнь, именно они дают различным явлениям семейной или общественной жизни ту или иную идейно-эмоциональную оценку. Их мысли и чувства составляют главное содержание народной лирики.
Жанровыми особенностями содержания всецело обусловлена специфика художественной формы русской народной лирической песни, и прежде всего ее композиция, основное назначение которой состоит в том, чтобы как можно глубже выразить то или иное идейно-эмоциональное содержание, как можно правдивее и ярче передать мысли и чувства ее лирических героев. И надо сказать, что народная лирическая песня разработала композицию, великолепно выполняющую эти функции.
При рассмотрении построения традиционной лирической песни необходимо строго различать такие понятия, как ее композиционные формы, и те приемы и принципы, которыми эти формы создаются.
Простейшей и довольно распространенной формой композиции традиционной лирической песни является форма монолога. Песня-монолог более всего соответствует лирическому роду поэзии, она представляет собой самый естественный способ прямого, так сказать, непосредственного выражения мыслей и чувств лирического героя. Это размышления лирического героя, излияние своих чувств девушки к милому или, наоборот, его к ней, горький плач крестьянки, выданной за нелюбимого, или жалобы молодца на «худую жену», размышления бурлака о своей судьбе или воспоминания ямщика о родине и т. д.
Другой, менее распространенной композиционной формой традиционной лирической песни является форма диалога. Особенно широкое применение диалогическая композиция получила в хороводных лирических песнях, что обусловлено характером их исполнения в связи с определенными игровыми действиями. Ярким примером ее является известная хороводная песня «А мы просо сеяли».
Однако диалогическая композиция иногда встречается также в голосовых любовных и семейно-бытовых песнях. Все содержание в этих песнях выражается в форме разговора девушки со своим милым, подругами, родителями или выданной замуж крестьянки — с мужем, свекром, своими родителями, молодца — с возлюбленной, мужа — с женой и т. д.
Диалогическая форма композиции значительно усиливает драматизм выражаемого песней лирического содержания, способствует более яркой передаче мыслей и чувств лирического героя.
По определению Г. Н. Поспелова, произведения, включающие в себя повествование (сюжет), являются лирическими только в том случае, если они отвечают особым требованиям. «Требования эти таковы: во-первых, сюжет, раскрывающий конфликтные действия персонажей, должен быть очень неразвитым (с небольшим количеством слабо развитых эпизодов), а отсюда и все произведение должно быть довольно коротким; во-вторых, художественная речь, воспроизводящая неразвитый сюжет произведения, должна быть эмоционально-экспрессивной, т. е. в своем интонационном строе — ритмической, стихотворной; в-третьих, и это особенно важно, образы произведения должны иметь в своей предметности иносказательное, символическое значение». [14]
Всем этим требованиям отвечают народные повествовательные лирические песни.
Одной из композиционных форм повтора в широком смысле этого слова является открытый А. Н. Веселовским поэтический параллелизм. Широкое применение принципа композиционного параллелизма в традиционной лирической песне обусловлено спецификой ее содержания, наличием в ней, с одной стороны, образов символических, из мира природы и, с другой — образов реальных, человеческих. В песнях, построенных по принципу параллелизма, всегда наблюдается такая закономерная последовательность: вначале дается природная, символическая картина, а затем следует картина-образ из человеческой жизни. Вместе взятые, эти две картины представляют собой в идейно-эмоциональном и художественном отношениях нечто целое, но по своему значению они далеко не равноценны. Об этом А. Н. Веселовский писал: «Общая схема психологической параллели нам известна: сопоставлены два мотива, один подсказывает другой, они выясняют друг друга, причем перевес на стороне того, который наполнен человеческим содержанием».
Принцип композиционного параллелизма используется во всех отмеченных выше формах традиционной лирической песни.
Принцип параллелизма в композиции лирических песен очень древний: в нем просматриваются следы раннего анимистического мышления. Особенность этого принципа в народных песнях выражается в том, что между двумя картинами (символической и реальной) существует устойчивая, совершенно определенная связь. Скажем, если в первой параллели упомянут селезень, то во второй половине обязательно будет назван молодец, если в первой параллели утушка, то во второй параллели — девушка. Иными словами, устойчивая поэтическая ассоциация; тот или иной символический образ вызывает в памяти совершенно определенный реальный образ.
Принцип поэтической ассоциации затем надолго сохранится в лирическом творчестве. Однако впоследствии эта ассоциация из устойчивой (символико-реальной) превратилась в свободную, реальную. Отдельные картины песен в таком случае объединяются не по устойчивым символическим связям, а на основе свободной образно-поэтической ассоциации.
Такой композиционный принцип организации называют принципом цепочного построения песни. Сущность организации поэтического материала в песнях, основанных на этом принципе, выражается в том, что отдельные картины песни связываются между собой «цепочно»: последний образ первой картины песни является первым образом второй картины, последний образ второй картины — первым образом третьей и т. д. Так вся песня постепенно от одной картины при помощи ее последнего образа «цепочно» переходит к следующей, пока не дойдет до самой важной картины, выражающей основное содержание песни. Образы как бы вырастают один из другого. Каждый последующий является продолжением и конкретизацией, поэтическим развитием предшествующего ему образа.
В принципе «цепочной» связи отдельных картин песни, в ее ассоциативной композиции как нельзя лучше проявляются особенности не только народной лирической песни, но и лирики литературной, своеобразие лирического рода поэзии вообще.
Нередко в песнях используется также прием выделения. Этот прием, применяется и в былинах. Но если в былинах он является одним из средств создания главного героя — богатыря, образ которого раскрывается преимущественно в его поступках, то в рассматриваемых песнях он служит выделению героя, главные мысли и чувства которого раскрываются в произносимом им монологе.
Особенность народной лирической песни заключается в том, что различные ее композиционные принципы и приемы генетически связаны с теми или иными явлениями ее синтаксиса. Так, например, такие ее композиционные принципы, как повтор и поэтический параллелизм связаны с синтаксическими повторами и синтаксическим параллелизмом. Принцип цепочной связи картин восходит к особенностям построения синтаксических единиц в разговорной речи по принципу ассоциативного присоединения. По заключению И. А. Оссовецкого, такой «...композиционный прием, как ступенчатое сужение образов, в значительной степени определяется паратактическим синтаксическим строем».
Композиционные принципы и приемы традиционных народных лирических песен обусловлены их жанровой природой и (каждый по-своему) служат единой цели — максимально глубокому и яркому выражению мыслей и чувств лирических героев. [1]
2.4 Русские частушки
Специфика композиции частушки всецело обусловлена особенностями родовой природы, содержания, условий бытования и назначения этого жанра.
Частушки относятся к лирическому роду поэзии. Их главное назначение не в том, чтобы подробно рассказать о тех или иных фактах (хотя жизненные события и отражаются в частушках), а в том, чтобы дать этим фактам и событиям определенную идейно-эмоциональную оценку, выразить те или иные мысли или чувства. [9]
Жанр частушки возник и развивался в пору, когда в фольклоре заметно усилилась роль личного, индивидуального. Еще Е. В. Аничков справедливо отметил, что в частушке лирическое начало выражено более отчетливо, чем в других песенных жанрах фольклора. Если в отдельных жанрах народной лирики исследователь отмечал обрядовую условность, элемент эпического, то частушки он назвал «строго-лирическими песнями», которые выражают то или иное чувство «в самый момент его пробуждения».
В частушках с большей силой, чем в других жанрах народной поэзии, проявился импровизационный, экспромтный характер фольклора. Об этих ее особенностях говорили уже первые собиратели и исследователи. Так, например, собиратель саратовских частушек Н. А. Арефьев, характеризуя содержание собранных им частушек, говорил, что это «свод всего того, что экспромтом вырывается в то или другое время, при тех или иных условиях из человеческой души». По определению В. Н. Перетца, частушки в большинстве своем — «...это экспромты, в массе нарождающиеся и в массе гибнущие».
В. И. Симаков в статье «О частушке, об ее значении в народном быте» он писал: «Говоря о частушке, как об экспромте, мы ближе всего приближаемся к ее определению как особого народного типа народной поэзии».
В силу отмеченных жанровых качеств и особенностей возникновения частушки необыкновенно многогранны по своему содержанию, необычайно разнообразны по выражаемым ими мыслям, чувствам и настроениям. В отличие от других песенных жанров фольклора, содержание которых всегда в той или иной мере ограничено определенным кругом тем и образов, тематический диапазон частушек поистине безграничен. Частушка и касается тем большего общественного значения, и «откликается на каждую малость жизни» (Г. Успенский). В ней находят яркое выражение и острая публицистическая мысль, и интимное любовное чувство, и едкая, убийственная сатира, и мягкий дружеский юмор.
По широте тематики, особенностям содержания и возникновения частушки очень напоминают пословицы. В. И. Даль писал, что пословица «не сочиняется, а вынуждается силою обстоятельств, как крик или возглас, невольно сорвавшийся с души». Каждая пословица представляет собой изречение, выражающее определенное обобщение народных мыслей и чувств.
Все сказанное В. И. Далем о пословице можно полностью отнести и к частушке. По характеру своего содержания, особенностям возникновения и назначения частушки во многом приближаются к пословицам и поговоркам.
Однако частушки имеют и существенные отличия от пословиц. Прежде всего, частушки — не прозаический, а песенный жанр. Оригинальность жанра частушек проявляется также в условиях их создания и исполнения. Частушки предназначены для публичного исполнения в кругу молодежи. В них говорится решительно обо всем, что как-то взволновало или просто было замечено в жизни, в быту исполнителем и что будет небезынтересно знать другим, слушателям частушки. Публичное исполнение частушек — это выражение своих личных мыслей и чувств и одновременно их общественная апробация. В этом — жанровая специфика частушек.
Все сказанное о жанровых особенностях содержания и исполнения частушек отразилось на специфике их построения, формах и приемах их композиции. В композиции частушек своеобразно сочетаются элементы поэтической традиции и новаторства.
Подавляющее число частушек имеет форму монолога. И это вполне объяснимо, так как монолог является самой естественной и самой простой формой выражения мыслей и чувств. [2]
Монологическую форму имеют также частушки-повествования и частушки-описания. В частушках-повествованиях также выражаются всевозможные мысли и чувства, различные эмоции. Но они выражаются не прямо, а посредством сообщения о каких-то небольших жизненных событиях. Н. П. Колпакова о частушках-повествованиях пишет: «В такие частушки может быть вложен оттенок радости, грусти, любования, сожаления, разочарования, но общий их характер одинаков: это маленькие рассказы о маленьких фактах — сжатые, лаконичные, преследующие цель отразить какой-то мелкий эпизод из жизни лирических героев».
Особое значение для частушек имеет композиционный прием обращения. Обращения можно найти и в традиционных лирических песнях. Но их там, во-первых, не так много, как в частушках, и, во-вторых, они в песнях не выполняют столь разнообразных функций. В частушках же обращения очень распространены, выполняют роль важного композиционного приема и в определенной мере выражают специфику жанра.
Диалогическая форма менее распространена в частушках, чем монологическая. Но тем не менее и она в частушках встречается довольно часто и также является для них вполне органичной.
Композиция частушек отличается яркой жанровой спецификой. Поэтому следует признать ошибочным стремление некоторых исследователей композицию частушки автоматически выводить из композиции традиционных лирических песен.
Генетически некоторые приемы построения частушек, связаны не только с традиционными (частыми и протяжными) песнями, но также с пословицами и поговорками. Однако большинство приемов композиционной организации материала свидетельствует об их жанровой оригинальности, поэтическом своеобразии и новаторстве.
2.5 Заговоры
Заговоры и заклинания – прозаические произведения магического характера и практического назначения. Художественную природу жанра определяет, с одной стороны, связанная с анимизмом стихийная поэтизация древних верований, с другой – важное, с точки зрения простолюдина, практическое назначение заговорного слова. Отсюда в них отчетливые представления о действенном слове как слове точном и сильном. Древняя поэзия заговоров свидетельствует, что верования живут дольше той действительности, в которой они возникли.[7]
В настоящее время заговоры интересны в научном и художественном отношении как древнейший вид поэзии, поэтический памятник борьбы человека со всем враждебным и непонятным, что его окружало, и веры в то. Что злые силы и недуги можно победить. В народной систематизации заговоров отражены представления о них как о необходимости в повседневной жизни: «против болезней», «чтобы муж жену любил», «от грому», «от порчи пищали», «о ворожбе для успешного торга» и т.д. Наиболее распространены и поныне заговоры «на любовь»:
Я зажгу свечу в ночной темени,
Поклонюся ей трижды покорно я
И скажу слова заговорные:
«Ой вы духи великие, светлые,
Зло-напасть от любви отводящие.
Вы услышьте меня, вас молящую,
Не гасите свечу, мной зажженную.
Зажигала её с чистым помыслом,
Не чужого мужа приманивала,
Не чужого жениха приваживала,
Но зажгла ради мужа любимого,
Не самою судьбою сулимого.
И молю я вас, духи светлые,
Наделите огонь вашей силою,
Силой доброй, всепроникающей,
От погибели любовь защищающей.
Вы зажгите огонь в сердце милого,
Осветите в нём все излучины,
Посветите до самого донышка –
Чую, там лежит льдинка стылая –
Ревность лютая злой разлучницы.
Растопите ту льдинку колючую, ей слезой возверните горючею.
И ещё вас молю, духи добрые,
Разожгите огонь в крови милого,
Чтоб в любви он был нежен – яростен
И как глоток воды в самый знойный зной,
Поцелуй мой ему был бы сладостен.
И в третий раз вас молю, духи светлые,
Защитите любовь мою чистую,
Сохраните мне мужа любимого
С сердцем верным, ни с кем не делимого.
Весь текст данного заклинания пронизан уважением, безоговорочной верой в духов, которые помогут, глубоким смыслом.
В заговорах и народной медицине видят не только проявление темных суеверий, с которыми необходимо вести борьбу, но и народные знания, народные философские воззрения, мифологические представления, поэтическое искусство.[14]
Заключение
Изучение вопросов исторической поэтики русского фольклора убеждает в том, что поэтика русского устного народного творчества отличается яркой жанровой спецификой на всех уровнях художественной структуры фольклорных произведений. Можно отметить, что роль сюжета в различных жанрах фольклора далеко не одинакова. Если в эпических жанрах фольклора сюжет является основным средством выражения содержания, то в лирической песне его значение довольно второстепенное.
Главная цель эпического рода поэзии — отразить определенные жизненные явления, показать те или иные события, поступки героев. Напротив, основное назначение лирического произведения не в показе тех или иных событий, а в выражении определенного отношения к ним, в передаче различных чувств, мыслей и настроений.
Сопоставив такие эпические жанры русского фольклора, как сказки и былины, можно убедиться в том, что их сюжеты и по своему характеру, и по выполняемым функциям весьма различны. В сказке сюжет более разработан. Он в большинстве случаев включает несколько событий. В былине же сюжет менее развит. В нем, как правило, излагается какое-нибудь одно событие.
Главная цель сказки — развлечь, позабавить слушателя. Занимательность — основная черта сказочного сюжета. Наоборот, назначение былинного сюжета — сообщить о каком-то важном событии. Это определяет различия и в самом тоне повествования. Если сказочник о вполне обычном и вероятном стремится рассказать как о необычном и невероятном, то, наоборот, сказитель об явно вымышленном повествует как о совершенно достоверном.
Своеобразны различные жанры фольклора и по своей композиции. В них мы видны разные композиционные приемы и принципы. Особенно отчетливо обнаруживается своеобразие композиции, если мы сопоставляются произведения различных родов — эпические, лирические и драматические.
Таким образом, в каждом жанре фольклора и его конкретных произведениях перед нами не сумма отдельных мотивов и образов, средств и приемов, а цельная художественная система.
Причем в каждом жанре эта система специфическая. Каждый фольклорный жанр обладает своей неповторимой художественной системой.
В результате всего вышесказанного можно подвести итоги данной работы:
При рассмотрении поэтики отдельных фольклорных произведений или в целом взятых жанров необходимо как можно глубже раскрывать их жанровую специфику.
Не следует забывать о том, что историческая поэтика русского фольклора очень устойчива, но в то же время она не является совершенно неизмененной. Поэтому одной из важнейших задач современной фольклористики является разработка вопросов исторической поэтики фольклора, и прежде всего — исследование исторических изменений поэтики отдельных фольклорных жанров.
На хронологическом отрезке от древнейших времен до наших дней фольклор занимает промежуточное положение, является связующим звеном в культурном пространстве веков. Возможно, фольклор стал своеобразным фильтром для мифологических сюжетов всей совокупности социума Земли, пропустив в литературу сюжеты универсальные, гуманистически значимые, самые жизнеспособные. Возрождение традиций народной художественной культуры сегодня – это путь духовно – нравственного развития общества.
Список использованной литературы
Акимова Т. М. О поэтической природе народной лирической песни.- Саратов, 1966.
Аникин В.П. Теория фольклора. – М.,1996
Аникин В. П. Русская народная сказка.- М., 1977.
Астахова А. М. Былины. Итоги и проблемы изучения.- М., 1966.
Белинский В. Г. Полн. собр. соч.- М., 1954.
Веселовский А. Н. Историческая поэтика.- Л., 1940.
Земцовский Д.К. Поэзия народных праздников. – М.,1970.
Зыкова М.Н. Фолклоротерапия . - М.- Воронеж, 2004.
Зырянов И. В. Поэтика русской частушки.- Пермь, 1974.
Лазутин С. Г. Очерки по истории русской народной песни.- Воронеж, 1964.
Лазутин С. Г. Поэтика русского фольклора.- Воронеж, 1964.
Народная художественная культура / Под ред. И.Т. Баклановой, Е.Ю. Стрельцовой. – М.,2000.
Проблемы детской литературы и фольклор: сб. научных трудов.- Петрозаводск,1995.
Сиделъников В. М. Поэтика русской народной лирики.- М., 1959.
Чичеров В.И. Русское народное творчество. – М.,1959.