Министерство Образования Российской Федерации

Омский государственный университет им. Ф.М.Достоевского

Факультет психологии

Реферат

По дисциплине: Этика

На тему: Категории этики (эпоха античности – современный период)

Подготовил: Пазилова М.К.

ПП-731з.

Преподаватель: Конышева Т.Ф.

Омск 2010г.

Категории Этики – основные понятия этики, отражающие наиболее существенные стороны и элементы морали и составляющие теоретический аппарат этической науки. Категории этики объединяются в определенную целостную систему с единым принципом построения. Конкретное содержание категорий этики, их логическая форма и место каждой из них в общей системе понятий, менялись в истории этической мысли в зависимости от понимания природы нравственности. В истории этики основными категориями обычно считались понятия:

1. добра и зла;

2. добродетели и совести (и нек. Др.).

Сторонники рационализма в этике, стремились к построению строго упорядоченной, обычно дедуктивной системы понятий категорий этики, в которой каждая определялась бы через другие, более общие.

При этом одни философы считали основополагающим понятие добра (блага) (Платон) и выводили из него все остальные, другие - понятие долга (Кант). Но в результате того, что при построении таких систем возникали большие трудности, некоторые мыслители приходили к выводу, что между категориями этики не существует единства. Сторонники деонтологического интуитивизма, например, утверждают, что между понятиями добра и долга не может быть логической связи (Деонтология).

Марксистская этика строит свою систему категорий в соответствии с историко-материалистическим пониманием морали, как способа регулирования сознанием людей. Механизм которого имеет чрезвычайно сложный и многосторонний характер, но тем не менее представляет собой нечто органически цельное. Однако конкретно такая система не разработана. Можно предположить, что наиболее полной и содержательной будет система категорий, отражающая структуру самой морали.

К примеру, понятие моральной нормы отображает один из видов моральных представлений общества, особый способ нравственной деятельности и одну из форм моральных отношений между людьми. Само моральное сознание в своих основных понятиях отражает некоторые узловые моменты моральной деятельности и отношений. Поэтому иногда одно и то же понятие мы можем встретить и в моральном сознании людей, и среди категорий этики (например: понятия добра, долга, совести, достоинства, чести и др.)

Это не значит, однако, что в данные понятия: этическая теория и обыденное моральное сознание, вкладывают одинаковое содержание. Например, понятие долга в первом случае является научной категорией, характеризующей определённый вид отношения человека к обществу, а во втором – представление о том, что конкретно должен делать человек как носитель морали.

Всякое моральное представление (понятие) нормативно, оно всегда что-либо предписывает и оценивает. В этике же, это представление о должном и ценном, во-первых, получает научное обоснование (Нормативная этика) и, во-вторых, становится объектом теоретического анализа, в котором выясняется, какое именно моральное отношение здесь выражено.

Научная строгость требует проводить разграничение между категориями этики как формальным аппаратом теории и моральными представлениями, стихийно формирующимися в сознании общества, хотя грани здесь не абсолютны.

Категории этики и формы морального сознания перекрещиваются между собой: первые заключают в себе нормативное содержание, вторые апеллируют к рациональной аргументации. Категорий этики постоянно развиваются и обогащаются новыми понятиями соответственно теоретическому развитию самой этической науки.

Так как в области этических исследований сложилась традиция относить к числу категорий такие понятия, как добро и зло, долг, совесть, честь и достоинство, счастье. Эти категории представляют стабильную основу, на которой может развиваться специфический аппарат этики как науки, совершенствоваться и усложняться система этических понятий.

Исследования категориального аппарата этики, является плодом длительного исторического развития науки о морали. Тем не менее, большинству работ по этике свойственна подмена методологического анализа категорий их нормативным описанием. Это характерно как для трудов представляющих как историю этики, так и для её современного состояния, и может быть объяснено прикладным характером этики, её практическим предназначением. Задача, следовательно, заключается не в отрицании нормативного содержания этических категорий, а в органическом соединении их содержательного и теоретического анализа, что возможно достичь только на базе конкретно-исторического изучения морали как специфического объекта научного исследования.

Этика возникла и развивается под влиянием необходимости научного осмысления морали в целях практического овладения законами морального регулирования. Представители этической науки с самых ранних этапов её развития стремились дать определенное толкование действующим в обществе моральным нормам.

Этические категории, правомерно рассматривать как отражение в этике различных сторон морального сознания и нравственных отношений, теснейшим образом взаимообусловленных. Для самого же морального сознания представления и понятия о добре и зле, долге, совести и т.д. являются специфическими формами его выражения. Нормативность, например, характеризует и правовое сознание. Оценочность, присуща и правовому, и эстетическому, и, в известной мере, научному сознанию. Органическое же сочетание нормативности, императивности, оценочности, мотивационности – особенность только морального сознания. Вместе с тем отмеченная особенность не раскрывает всей специфики морали, которая связанна еще и со способами реализации перечисленных выше свойств: моральные нормы, оценки и мотивы обретают регулятивную силу, постольку, поскольку они подкрепляются общественным мнением и личными убеждениями индивидов.

Для обыденного сознания представления о добре и зле, справедливости и т.д. неотделимы от их конкретного предметно-чувственного содержания. Если учесть, что обыденное сознание не ограждено от ошибочных, односторонних суждений и просто заблуждений, а так же возможность расхождения классовых и общественных интересов, к сказанному выше можно добавить большую вероятность субъективистского понимания моральных представлений на уровне обыденного сознания. Хотя нравственный опыт человечества в целом является достаточно прочной гарантией сохранения их наиболее общего объективного содержания.

На уровне научного морального сознания или, иными словами, на уровне этики преодолевается смысловая односторонность и ситуативность использования моральных понятий. Из сказанного следует, что этические категории правомерно рассматривать в общем ряду моральных ценностей, поскольку их ценностные характеристики не противоречат их статусу узловых научных понятий.

Начался процесс формирования этики в середине первого тысячелетия до нашей эры в Древней Греции, Индии, Китае. Сам термин «Этика» ввел в научный оборот Аристотель, написавший такие работы, как «Никомахова этика», «Большая этика» и др.

В предшествующий период на протяжении тысячелетий был накоплен первичный мыслительный материал, который закреплялся, главным образом, в устном народном творчестве – мифах, сказках, религиозных представлениях первобытного общества, в пословицах и поговорках, и в котором делались первые попытки как-то отразить, осмыслить отношения между людьми, отношения человека и природы, как-то представить место человека в Мире.

В V веке до нашей эры этические исследования начинают занимать важное место в духовной культуре. Различными проблемами морали занимался учитель Аристотеля Платон (428 -348 г. До н.э.), а так же учитель самого Платона – Сократ (469 – 399гг до н.э.). Однако русский философ Вл.Соловьев называл И.Канта родоначальником нравственной философии, т.е. этики.

И.Кант, в отличии, от своих предшественников, пытавшихся так или иначе обосновать решение нравственных проблем ссылками на психологию, антропологию, богословие и т.д. утверждал, что этика ничего не заимствует из других наук о человеке, а законы, принципы морали существенно отличаются от эмпирического знания и до всякого опыта заложены в нашем разуме. По его мнению нравственное поведение должно совершаться не из склонности, выгоды, подражания, а из одного уважения к нравственному закону. Соловом, этика есть учение не о сущем, а о должном.

Л.А. Попов говорит о том, что «можно с определенными оговорками утверждать, что именно к концу XVIII века завершился предварительный этап развития этики. Именно в это время устоялись основные понятия морали, столь важные для понимания сущности нравственной философии».

Далее началу процесса становления этики способствовала и крутая ломка общественной жизни, которая происходила в середине первого тысячелетия до нашей эры. Все более укреплявшаяся государственная власть вытесняла родоплеменные отношения, старые традиции и обычаи. Возникала потребность в формировании новых ориентиров, идеалов, новых механизмов регулирования отношений между людьми.

Так «мудрецы, творившие еще до появления философии, «выдавали» практические рекомендации для повседневного поведения: «Ничего слишком» (Солон), «Лучшее - мера» (Клеобул), «Старость чти» (Хилон), «Не лги» (Солон) и др., отмечает Попов.

Отсюда вполне логично то внимание, которое уделили рассмотрению добродетелей древнегреческие мыслители. Предпринимались попытки каким-то образом систематизировать добродетели, чтобы в них было проще ориентироваться.

Так, Платон выделяет четыре базовые, кардинальные добродетели: мудрость, мужество, умеренность и справедливость. Позже фактически эти же основные добродетели выделяли стоики.

Аристотель же считал, что существует две основные группы добродетелей: дианоэтические (мыслительные, связанные с деятельностью разума) – мудрость, рассудительность, сообразительность и этические (связанные с деятельностью воли) – мужество, уравновешенность, щедрость и т.д.

Пытаясь выяснить сущность добродетелей, мыслители античности вынуждены были выходить на основополагающие, глубинные проблемы моральной теории – такие как природа самой морали, свобода и ответственность, как специфика, факторы нравственного воспитания.

Попов отмечает, что «по свидетельству видного греческого историка философии Диогена Лаэртского (IIIв.н.э.)…Протагор заявил, что «о всяком предмете можно сказать двояко и противоположным образом». В том числе и о моральных законах и принципах». Софисты нередко указывали на пестроту нравов и делали поспешный вывод об относительности добра и зла. Они нередко утверждали, что одна добродетель у государственного мужа, другая у ремесленника, третья у воина. Что нередко вызывало нигилистические настроения у какой-то части населения.

Оппонентом софистов в целом ряде отношений был Сократ (469-399гг. до н.э.) один из основателей этического рационализма. Сократ стремился найти надежную основу для нравственных законов, и сводил добродетель к знанию добродетели, считая, что все добродетели пронизаны разумностью. Того, кто познал, что есть плохое, а что доброе, ничто не заставит поступить плохо. Впрочем, еще Аристотель замечал, что знание добродетели не делает человека существом нравственным. Тем не менее, добродетельным в полной мере может быть признанно то действие, которое совершенно осознанно, со знанием, осмыслением конкретной ситуации. «Добро должно быть «зрячим», отмечает Л.А.Попов.

Этический рационализм получил свое логическое завершение в доктрине Платона, который придавал понятиям (идеям) о добродетелях самостоятельное существовании, онтологизировал их.

В античности зарождается такое направление, как эвдемонизм, который стремился установить гармонию между добродетелью и стремлением к счастью. При этом предполагалось, что счастливый человек стремиться к справедливым, добрым делам, а в свою очередь добрые поступки ведут к счастью, к хорошему расположению духа.

В сочинениях ряда мыслителей древности эвдемонизм нередко переплетался с гедонизмом (Демокрит, Эпикур, Аристипп), который считал, что добродетельное поведение должно сочетаться с переживаниями удовольствия, а порочное - со страданиями. Но уже мудрецы древности предостерегали против крайностей. «Если перейдешь меру, то самое приятное станет самым неприятным», - говорил Демокрит.

Эвдемонизму, гедонизму в определенной мере противостоял аскетизм, который нравственную жизнь человека связывал с самоограничениями чувственных стремлений, удовольствий, где ограничения не самоцель, а лишь средство достижения высших нравственных ценностей.

Элементы аскетизма не трудно обнаружить в учениях киников и стоиков (Антисфен (435-370гг. до н.э.). Ученик Антисфена, получивший легендарную известность Диоген, проповедовал (и практиковал) отказ от избыточных, неоправданных потребностей, вызванных к жизни современной ему цивилизацией (сладость отречения).

Основателем стоицизма считается Зенон (336-264гг. до н.э.). Но наибольшую известность получили сочинения представителей римского стоицизма – Сенеки (3г.до н.э. – 5г. Н.э.), Эпиктета (50-138гг.), Марка Аврелия (121-180гг.). Марк Аврелий учил о бренности, зыбкости земного существования. К тому же человек, по мнению стоиков, и не в состоянии что-либо изменить в окружающей действительности и ему остается только покориться судьбе (ищущего рок влечет, сопротивляющегося - тащит). Рекомендация этой философии, пожалуй, состоит в следующем: «Мы не можем изменить окружающий мир, но мы в состоянии изменить отношение к нему».

Таким образом можно сказать, что мыслители античности рассмотрели очень многие проблемы морали и создали тот культурный задел, который предопределил в значительной мере развитие этики в последующие столетия.

Преемником, хотя и довольно односторонним, античной культуры стала этика средневековья (V-XV вв.), которая воспринимала культуру античности главным образом через призму христианских догматов.

Культура античности отличалась довольно широким взглядом на человека, допускала сосуществование самых различных мнений о мире и человеке. Христианский мир, особенно в первые века своего существования, довольно жестко радел о «чистоте веры». В этических исследованиях христиан господствовал теоцентризм, т.е. все рассматривалось через призму отношения к Богу, проверялось на предмет соответствия священному писанию, постановлениям соборов. В итоге формировалось заметно новое понимание человека. В Нагорной проповеди Христа утверждается в качестве важнейших добродетелей такие качества, как смирение, терпение, покорность, кротость, милосердие и даже любовь к врагам (как высшее проявление любви к человеку — творению Бога — вообще). Значительное место в христианской этике отводится такой добродетели как любовь к Богу. Само понятие любви онтологизируется: «Бог есть любовь».

Стоит, пожалуй, отметить еще одну черту христианского учения, которая в древнем мире широкого распространения не получила или, по крайней мере, так не навязывалась обществу — это идея всеобщей греховности и необходимости массового покаяния.

В качестве несомненно позитивного следует указать на усиление личностного начала в моральном учении христианства, которое обращалось к каждой человеческой личности независимо от ее социального статуса — к богатому и бедному, дворянину и последнему холопу и которое к тому же говорило о равенстве всех пред Богом. Усилению личностного начала способствовал и образ Христа — богочеловека, Сверхличности, который прошел земной путь и пострадал за грехи каждого человека. Одной из центральных проблем любой нравственной философии — проблема происхождения, природы морали. Уже первые христианские мыслители (отцы и учителя церкви) так или иначе утверждали, что моральные убеждения человек получает от Бога двумя путями. Первый: в процессе творения души Бог закладывает в нее определенные нравственные чувства и представления. Эти задатки, представляется, должны предопределять дальнейшее нравственное развитие личности и, следовательно, ее повседневное поведение. Во-вторых, человеческая природа повреждена первородным грехом, а поэтому индивид способен не услышать или не понять голоса божественной совести.

Отцы и учителя церкви (Ориген, Тертуллиан, Макарий Египетский, Иоанн Златоуст, Иоанн Дамаскин и др.) не отрицали, разумеется, наличие у человека свободной воли (в противном случае невозможно было говорить о первородном грехе). Но, по мнению Августина и его сторонников, индивид по своей воле в состоянии творить только зло: «Когда человек живет по человеку, а не по Богу, он подобен дьяволу». Добрые же дела индивид совершает лишь под воздействием божественной благодати. Много позже Фома Аквинский (1225-1274) — одна из самых значительных фигур в католическом богословии средних веков — по-своему подправил Августина. Он утверждал, что человек может творить добро и по своей воле. Но в границах, предопределенных Богом.

Для христианской этики довольно остро встала проблема зла. Над ней размышляли и философы античности. Так, Платон в своем произведении «Государство» проводит мысль, что «для зла надо искать какие-то иные причины, только не бога», и осуждает Гомера за то, что у него Зевс оказался подателем не только благ, но и зла (379 с). Но все же следует признать, что в политеистичных религиях древнего мира вопрос о природе зла ставился в более мягкой форме, ибо ответственность могла перекладываться не только на людей, но и многих богов, титанов и т.д. Иная ситуация складывается в христианстве, которое провозглашает догмат о творении мира не из хаоса (как в мифологии древних греков), а из Ничего.

Все, что существует в мире, создано всеблагим Богом, который по определению творит лишь добро. Но в этом мире мы встречаемся лишь с отходом от моральных ценностей, с недостатком добра. Виновником этого является свободная воля человека. Кроме того, считал теолог, данную проблему следует рассматривать в мировых, вселенских масштабах, а не с позиции ограниченного и во времени, и в пространстве человека.

Появилось немало и других объяснений проблемы зла. Возникло целое направление богословской мысли — теодицея, задача которой состоит как раз в доказательстве непричастности Бога к существующему злу (если вообще признается факт его, зла, существования).

Отцы и учителя церкви подчеркивали роль веры в нравственной жизни человека, а в своих классификациях добродетелей наиболее важными считали такие, как вера, надежда, любовь.

Таким образом, в средние века, когда существовало тотальное господство религии и церкви, важнейшие нравственные проблемы решались специфическим образом — через призму религиозных догматов, в интересах церкви.

Эпоха Нового времени характеризуется глубокими переменами в духовной, экономической, политической сферах. Появляется новая разновидность христианства — протестантизм, этическая доктрина которого в ряде пунктов заметно отличается от учения католической церкви. Протестантизм не только упростил обряды, но и морально возвысил повседневную жизнь человека, превратив ее в однообразную форму служения Богу.

Хотя позиции религии в Новое время остаются весьма прочными, все-таки духовная, в том числе и религиозная, жизнь общества становится более разнообразной. Во-первых, возникают самые различные направления протестантизма. Во-вторых, в Новое время получают известное распространение различные формы свободомыслия (атеизм, деизм, скептицизм, пантеизм и др.). Соответственно несколько иначе трактуются некоторые вопросы моральной теории.

Так, скептики М. Монтень (1533-1592), П. Бейль допускали возможность существования морали, независимой от религии, и даже заявляли, что и атеист может быть существом нравственным. Кант также полагал, что для себя самой мораль не нуждается даже в религии. Религиозные идеи о Боге как грозном судье, о загробном воздаянии, считал Кант (и не только он), являются важными побудителями к нравственному совершенствованию.

Заметная часть мыслителей Нового времени пыталась найти истоки морали в разуме человека, в его природе. Причем, и природа, и разум не всегда рассматривались в религиозном духе, а порой как явления достаточно автономные. Английские философы нередко исходили из устремлений эмпирического, «живого» индивида и истоки морали старались найти либо в его чувствах (Шефстбери, Юм), его интересах, стремлении к пользе (Бентам (1743-1832); Милль (1806-1873)). Последняя теория получила название утилитаризма (от лат. utilitas — польза).

В XVII-XVIII вв. получает распространение теория разумного эгоизма (Спиноза, Гельвеций, Гольбах и др.). Согласно этой теории человеку просто невыгодно вести аморальный образ жизни, ибо на его злодеяния окружающие люди ответят тем же самым (по пословице: «как аукнется, так и откликнется»). И конечно же, человеку выгодно бороться против всего того, что мешается и его собственному счастью и счастью близких.

Следует подчеркнуть, что именно в Новое время этика приобрела глубокий гуманистический пафос, который сохраняется во многих отношениях до настоящего времени и стал ее отличительной чертой.

Этическая мысль конца XIX и всего XX века представляет собой довольно пеструю картину. Опираясь на достижения своих предшественников, она рассматривает вечные проблемы человека с различных мировоззренческих (религиозных и материалистических) позиций, с различной мерой использования достижений таких наук, как психология, генетика, социология, история и др. Обозревая данный период, стоит особо выделить духовные искания Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, B.C. Соловьева, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева и других выдающихся русских мыслителей, которые большое внимание уделяли нравственной проблематике. В XX веке этические исследования стали многостороннее, изощреннее. Но было бы, думается, опрометчиво утверждать, будто нравственные искания прошлых веков устаревают.

Сочинения Демокрита и Платона, Эпикура и Сенеки обращены, в конечном счете, к вечным проблемам отношения человека и Мира, человека и человека, к смысложизненным вопросам. Изобретение микроскопа или космические исследования, хотя, конечно, накладывают известный отпечаток на размышления по данным проблемам, но вряд ли они меняют их суть.

Анализу этических категорий придают большое значение современные западные философы.

Родоначальник интуитивизма в этике Дж. Мур, как он сам это подчеркивает, посвятил свою работу в первую очередь формулировке принципов анализа этических категорий „благо", „добро", „долг". Однако эти понятия, как и моральные суждения, он исследует сами по себе, в полном отрыве от их реального источника, отрицая какую-либо связь между категориями этики и фактами общественного бытия, Мур писал, что добро, понятие, которое он считал исходным для построения системы и выведения из него других этических категорий, — это простое, неразложимое на составные части и несводимое к другим свойство, а потому — неопределяемое рациональным способом.

Вопрос, каким же путем люди узнают, что есть добро, Мур решал в том плане, что содержание этого понятия устанавливается не благодаря опыту, а с помощью. .. интуиции, поэтому не нуждается ни в эмпирической, ни в логической аргументации.

В духе муровских „принципов этики" развивают свои концепции и представители деонтологической школы. Г. Причард, У. Росс, И. Йоргенсон, О. Джонсон, Э. Кэррит и другие видят свою задачу в рассмотрении моральных суждений с целью выявления данных опыта, на базе которого они формулируются.

Различие между муровской и деонтологической категориальными концепциями состоит лишь в том, что Мур считал исходным для построения этической системы понятие добра, а деонтологи — понятие долга, отрицая при этом ту взаимообусловленность, которая существует между данными категориями.

Деонтологи вытеснили из понятия долга саму мысль об общественном благе как цели долга, лишив тем самым поступки объективно нравственного мотива.

К подобным же выводам, лишь на базе иной аргументации, приходят и представители неопозитивистской этики, которых интересует не что и как отражают этические категории, а всего лишь форма их языкового выражения. В книге американского философа Ч. Уэллмена „Язык этики" автор ставит перед собой задачу рассмотреть прежде всего моральный язык. Уэллмен совершенно игнорирует социальные, общественные отношения, на основе которых формируются понятия добра и зла, справедливости и долга, совести и счастья. Эпистемологический анализ морального языка, в частности, выявление соотношения знака и значения, заставляют его делать некоторые допущения, которые сводят на нет специфику этических категорий.

Специфика этических категорий состоит не только в их аксиологическом характере, но и в том, что моральная ценность, в отличие от других видов ценностей, включает в себя принцип долженствования как предпосылку своей объективизации. Как известно, именно этот момент и служит основной причиной отрицания научной значимости категориального аппарата этики со стороны подавляющего большинства современных буржуазных философов.

Пытаясь установить связь между добром и ценностью, профессор Мичиганского университета Дэвид Паркер в своей книге „Философия ценностей", заявляет, что по своему значению и содержанию эти понятия относительны, так как их смысл зависит от цели субъекта и его права придавать свой смысл тому или иному явлению или факту: „... Добро, смысл которого ищут все философы, — пишет он, — может быть определено лишь номинально, так как оно не имеет никакого отношения, никакой связи с реальностью. Поэтому не может существовать общего значения категории „добро", когда речь идет о хорошей дороге, хорошей женщине или хорошем боге... Содержание понятия „добро" не только различно для разных людей, но то, что выступает в качестве добра для одного человека, может легко стать злом для другого... Следовательно, не может быть общего по значению понятия „добро"". Для моральных ценностей нет общего в антагонистическом обществе — общеклассового критерия и объективного основания; признание морального феномена ценностью целиком зависит от индивидуального сознания, от субъективной оценки.

Отдельные работы современных буржуазных философов, оставаясь в целом идеалистическими, содержат и некоторые рациональные тенденции в трактовке природы этических категорий. Л. А. Рид в своей книге „Пути познания и опыт" исходит из того, что моральное знание, сформулированное в виде суждений или категорий, может быть истинным или ложным, что этические категории „представляют абстракции, которые не могут быть поняты или изучены вне отношения к конкретным ситуациям, в которых они возникают. „Добро", „правильное", „долг" относятся к фактически существующим или возможным человеческим ситуациям, в которые люди, живущие в обществе, вовлечены, в рамках которых они выбирают или действуют". Определяя понятие „добро", Л. Рид согласен с тем, что оно традиционно было исходным для построения большинства этических систем. Л. Рид пишет, что вне конкретного, фактического контекста этические категории ничего не отражают и что только на основе фактов, реальных моральных ситуаций можно оценить поступки людей, установить сущность долженствования и дать правильное определение другим этическим категориям. Между понятиями „добро" и „правильное", замечает Рид, имеется непосредственная связь. „Правильное" придает соответствующее социальное звучание каждому действию или модели действия, которые признаются моральными.

Видя задачу этики в приближении содержания этических категорий, и, в частности, категорий блага, добра, справедливости к человеческим потребностям и целям, он весьма далек от конкретно-исторического подхода к исследованию этических категорий, не учитывает классовую обусловленность их содержания.

Но, тем не менее, господствующим в современной буржуазной этике остается отрицание связи этических категорий с объективными факторами, разрыв их ценностного и научного значения. Подлинная природа этических категорий получает всестороннее раскрытие только с позиций методологии диалектического и исторического материализма.

Категории как научные понятия отражают объективно сущее, выступающее в конкретных условиях как необходимое, закономерное.

Дескриптивность этических категорий фиксирует сущее, а их оценочный и нормативный характер отражает отношение к сущему с позиций должного, в чем выражается огромная программирующая (стимулирующая) роль морального сознания.

• Добро как наиболее общая этическая категория может быть раскрыто в следующих тесно взаимосвязанных аспектах, отражающих различные проявления морали:

1) как положительное нравственное содержание человеческой деятельности, рассматриваемое со стороны мотива и результата и позволяющее расценивать ее как приемлемую с точки зрения определенной системы нравственных норм поведения;

2) как позитивное содержание реально существующих нравственных отношений, соответствующих в принципе моральному идеалу;

3) как общее, объединяющее всю совокупность положительных норм и принципов данной конкретно-исторической формы морали, как идеал;

4) как нравственная цель поступка, переходящая в мотив;

5) как добродетель, моральное качество личности.

Добро, в широком смысле слова, отграничивает моральное от аморального и, в этом смысле, противостоит своей противоположности — злу.

Что касается таких традиционных категорий, как долг, ответственность, совесть, достоинство, то их реальный смысл раскрывается через актуализацию того или иного аспекта добра или, другими словами, определенного соотношения общества и личности. Категория долга, например, фиксирует внимание на должном, поскольку указывает на отношение субъекта к обязанностям, обусловливаемым местом человека в системе общественных отношений, теми социальными ролями, которые характеризуют его трудовую, общественно-политическую и личную жизнь.

• Долг — специфически моральная категория, поскольку она отражает не только суть обязанностей, которые необходимо исполнять, но и требует личной заинтересованности в их исполнении. Вместе с тем долг может быть охарактеризован и как сущее, когда имеется в виду, например, реально исполненный долг. В этом случае он одновременно есть и моральная оценка деятельности.

• Совесть правомерно назвать другой стороной долга. Ярко выраженное в долге внешнее императивное начало, в совести представлено как внутреннее самосознание, самооценка личного отношения к окружающему, к действующим в обществе нравственным нормам.

Совесть как самооценка (чувственная, рациональная) возможна только на основе знания норм общественной морали, ставших глубокими личными убеждениями, установкой к действиям.

Нравственные отношения могут быть представлены как система взаимных обязательств, а также моральных прав, влекущих за собой определенную подотчетность субъектов данных отношений перед обществом. Если моральные требования и вытекающие из них обязанности синтезируются в категории долга, а самооценка личного отношения к действующим нравственным нормам — в категории совести, то отражение взаимосвязи между этими сторонами нравственных отношений составляет главное содержание категории моральной ответственности.

Самое общее содержание категорий этики формируется на основе повторяемости и причинной обусловленности действий, выражающих различные стороны отношений индивидов и общественной среды.

В поведении отдельных людей выявляются сходство; закономерно повторяющиеся элементы, дающие знание о сущности морального феномена, и из суммы этих знаний делается обобщающий вывод, выражаемый в той или иной категории. При этом любая из категорий так или иначе отражает закономерные связи между определенными целями и средствами их реализации, поступками и их последствиями.

Однако роль моральных ценностей, фиксируемых этическими категориями, не может быть раскрыта в полную меру только на основе выявления их предельно общего значения. Интересы общества и личности, их дифференциация и противоречивость создают моральные ситуации, которые могут стать источником особенного, идущего прежде всего от классовой специфики, содержания категорий.

Поскольку категории этики отражают сущее, а должное вытекает из сущего, то субъективные основания этических категорий (их императивно-мотивационная природа) представляют собой и стремление к идеальному, утверждение которого зависит от активной практической деятельности индивидов. Идеальное здесь выступает как объективная цель изменения существующих отношений в соответствии с должным.

Долженствование в сфере морали, как и вообще всякое долженствование, имеет непосредственное отношение к субъективной, творческой стороне деятельности, в ходе которой человек объективирует свои цели.

В должном выражается творческипреобразующая сила человека, его способность сознательно регулировать общественные отношения в соответствии с общественными идеалами.

Моральные ценности, а, следовательно, и выражающие их этические категории, не являются раз и навсегда данными, застывшими, неизменными. Историческое развитие с неизбежностью влечет за собою изменение социальной и моральной значимости общественных отношений, производит переоценку ценностей. Добро и зло меняются местами по прихоти истории, выявляя относительный характер ценностей, фиксируемых данными понятиями.

Ф. Энгельс считал рациональным утверждение Гегеля о том, что зло есть форма, в которой проявляется движущая сила истории, что в „истории каждый новый шаг вперед необходимо является оскорблением какой-либо святыни, бунтом против старого, отживающего, но освященного привычкой порядка".

Люди связывают моральные представления о добре и зле, долге, совести, достоинстве и чести с целями и мотивами труда, политической деятельностью, со средствами реализации целей и идеалов, с достигнутыми результатами. В этом смысле этические категории гетерономны, то есть, связаны не только со сферой собственно моральных отношений. Существует ряд категорий, содержание которых непосредственно фиксирует связь морального сознания с более широкой социальной (неморальной) сферой отношений. Такими категориями являются благо, справедливость, ответственность, счастье.

В понятии блага в наиболее общей форме фиксируются ценностные отношения, складывающиеся между человеком и внешним миром. Оно отображает способность объектов природы, материальной и духовной культуры служить удовлетворению жизненных потребностей субъектов, будь то отдельные индивиды или общность людей (коллективы, классы, общество в целом).

Следует различать смысловые оттенки понятий „блага" и „благо". Благами являются не предметы сами по себе, а предметы (объекты), используемые людьми для удовлетворения их потребностей в определенной мере и определенном отношении. Один и тот же предмет может быть и благом и злом в зависимости от того, какими своими свойствами включен он во взаимоотношения с субъектом потребностей.

Благо — обобщенное понятие, указывающее лишь на один общий признак — способность тех или иных объектов, включенных в общественно-преобразовательную деятельность, служить людям, удовлетворять их потребности.

Как этическая категория, благо имеет два значения:

а) отражение нравственной ценности внеморальных факторов человеческой жизнедеятельности (например, труда, познания, науки и культуры);

б) предельно обобщенное обозначение совокупности собственно моральных ценностей. В этом втором своем значении благо совпадает с категорией добра.

Реализация коренных общественных интересов является в конечном счете базой удовлетворения и личных, индивидуальных интересов. Поэтому не личные, а общественные интересы являются исходным пунктом в определении подлинной ценности моральных норм, принципов, категорий.

Соответственно, обеспечение общественного блага составляет основу, главное условие личного блага. Общественное благо как воплощение единства общественного и личного интереса в марксистской этике и представляет собою критерий объективного содержания добра, справедливости, а через них и всех других позитивных этических категорий.

Как известно, каждая этическая категория, взятая в отдельности, дает информацию лишь о некоторых аспектах нравственных отношений и морального сознания.

Многие этики прошлого осознавали необходимость построения системы этических категорий, однако большинство из них строило иерархию, в которой одна категория занимала определяющее место, а все остальные подчинялись ей:

1. Ранние санкхьи ставили на вершину пирамиды понятие ананда (счастье), а поздние эпигоны этой школы — страдание;

2. Конфуций — жэнь (человечность), а Сюнь-цзы — долг;

3. Сократ — высшее благо (истина, мудрость, добро), а Платон — справедливость (мудрость, мужество, благородство);

4. Аристотель — справедливость, а Эпикур — эвтюмию;

5. Гольбах — личный интерес, Гегель — право и т. д.

В результате система категорий чаще всего воспроизводилась формально, искаженно, вне раскрытия логики, диалектически противоречивой связи и взаимообусловленности различных сторон морали, разрушалась целостность объекта отражения.

Категории блага, добра, зла, справедливости, долга, совести, достоинства, чести и др. определялись с позиций эвдемонизма, гедонизма, утилитаризма, эволюционизма и т. п., вольно или невольно порождая односторонность, абсолютизацию лишь одной грани или свойства морали.

Исследование истории формирования категориального аппарата этики делает возможным выявление в каждой из ее систем внутренней противоречивости, которая как бы выводит из круга данной системы в следующую. При этом переход от одной системы категорий к другой обеспечивается в итоге предметной деятельностью человека.

С полной определенностью, например, можно утверждать, что современная эпоха чрезвычайно актуализировала проблему моральной ответственности, во многом расширив, углубив и обновив ее содержание. В век научно-технического прогресса, крутых социальных поворотов, нарастания национально-освободительных и социалистических движений неизмеримо возрастает удельный вес категории смысла жизни, ставшей важнейшим узловым пунктом в постижении субъектно-объектных отношений в сфере морали, в отношении личности к жизненной перспективе.

Некоторые современные этические понятия, которые поначалу казались частными, описательными, со временем приобретают категориальное значение, отражая новые исторические взаимосвязи объекта этического познания.

Литература

1. Категории Этики. Словарь по этике под ред. А.А.Гусейнова.

2. Этика: курс лекций для ВУЗов. Л.А.Попов.

3. «Предмет и система этики» Под ред. Ст.Ангелова. М.-София-73г.

4. Дж. Лопарди «Этика и эстетика. История эстетики в памятниках и документах».